Под критерием истины понимается разрешающая процедура, позволяющая оценивать знание либо как истинное, либо как ложное. Если пытаться искать та­кую процедуру исключительно внутри самого знания, то возникает парадокс, схваченный в свое время еще Секстом Эмпириком: для нахождения такого крите­рия нужен, в свою очередь, критерий и так до беско­нечности.

1. Общественно-историческая практика челове­ка. Успешная объективация (или, грубо говоря, материализация) наших знаний в технических устрой­ствах, хозяйственной и социальной деятельности - серьезное свидетельство в пользу того, что мы ничего субъективно не измыслили, а познали нечто объектив­но сущее и значимое.

Формой научного проявления критерия практики является эксперимент, т. е. строго описанная и, жела­тельно, техническая воспроизводимая процедура про­верки опытных (эмпирических) следствий, выводимых из какой-либо теории. В связи с этим можно говорить о существовании эмпирических критериев истиннос­ти научного знания. Одним из таких эмпирических критериев (разрешающих процедур) служит верифицируемость теории, т. е. заключение об ее истинности на основании практического подтверждения выведен­ных из нее опытных следствий. Противоположный эмпирический критерий - фальсифицируемость, наце­ленный не на подтверждение, а, наоборот, на опровер­жение теоретической модели через опровержение (фальсификацию) выводимых из нее эмпирических следствий. Обе эти процедуры успешно используются в науке.

2. В случае, когда знание невозможно проверить на практике в науке используются логич еские критерии истины. Важнейшим из них является непротиворечи­вость, т. е. запрет на одновременное наличие сужде­ний «А» и «не-А» внутри научной гипотезы или тео­рии. Формально-логическая противоречивость озна­чает, что теория абсолютно не информативна, ибо из противоречия следует все, что угодно - бесконечный ряд суждений. Другой важный логический критерий истины - критерий независимости акси­ом, т. е. не выводимость одних исходно принятых до­пущений (аксиом, постулатов) теории из других. Об­наружение факта нарушения этого принципа - се­рьезное свидетельство в пользу ошибочности данной теории. Кроме этого говорят еще о критерии полно ты теории. Семантическая полнота означает, что все суждения внутри данной теоретической модели явля­ются доказанными, а не произвольно введенными. Критерий синтаксической полноты гласит, что тео­рия является истинной (или точнее- корректной), если присоединение к ней произвольного суждения (формулы) делает ее противоречивой. Признавая не­обходимость логических критериев, мы, исходя из вышеуказанной диалектики познавательного процес­са, должны понимать их относительность и ограни­ченность эффективного применения.

3. Поэтому в естественных и обществоведческих, а отчасти и гуманитарных, науках используется целый спектр собственно теоретических критериев истины. Одним из них является критерий внутренней и внеш­ней когерентности знания, т. е. требование системной упорядоченности и взаимосогласованности положений внутри самой теории (гипотезы), а также желатель­ность ее согласования с фундаментальным и бесспорным знанием в науке. Другим важным теоретическим критерием исти­ны является принцип простоты теории. Он означает, в частности, что из двух конкурирующих в науке гипо­тез скорее всего будет избрана та, которая решает про­блему наиболее экономным и рациональным способом, использует меньшее количество исходных аксиом при том же объяснительном и предсказательном потенци­але, опирается на более простой математический ап­парат, не привлекает сложной терминологии и т. д.

Наконец, в науке используется еще один критерий, пожалуй, наименее прозрачный и рациональный, но часто оказывающийся решающим в ситуации выбора. Имеется в виду критерий красоты научной теории. Многие крупные ученые, в первую очередь, ориенти­руются именно на него. Эстетический критерий гар­монии, изящества, завершенности научных построений оказывается особенно популярным среди логиков, математиков и представителей естественных наук, хотя он не чужд ученым и из других отраслей знания. Все это свидетельствует, с одной стороны, о недопустимо­сти жесткого противопоставления друг другу различ­ных форм рационального постижения бытия, а, с дру­гой, о глубинной связи рациональных и внерациональных видов опыта.

    Продукты постижения истины людьми

Истина и мнение,

истина и правда

В греческой философии истина устойчиво проти­вополагается мнению. Платон в своих диалогах пока­зывает, что мнение есть знание субъективное , полное психологических и разного рода иных предрассудков. В мире мнений причудливо перемешаны истина и ложь. Но даже если мнение и истинно, то это всегда - ис­тина в себе, т. е. необоснованное и крайне проблема­тическое знание. Мнение же, перешедшее из ранга ис­тины в себе в ранг истины для нас, представляет со­бой знание доказанное, т. е. удостоверенное в качестве независимого от наших субъективно-психологических особенностей и домыслов.

Мнение можно созна­тельно формировать и не только у отдельного челове­ка, но у целого общества или его части. Благодаря, например, современным средствам массовой инфор­мации создается своеобразный мир мнений, в котором доказательство подменено психологическим убеждени­ем и даже целенаправленным внушением.

Истина и правда близки, но не тождественны. Если истина – это максимально объективная информация, то правда – субъективно воспринимаемая как истина, личностно значимая информация, с большой примесью веры в истинность . Т.е. истина по какому-то вопросу может быть одна-единственная, а вот правд относительно него же - несколько, множество.

Истина и ложь,

истина и заблуждение

Поиск истины неотделим от заблуждений и появ­ления разного рода ложных представлений. Афорис­тичное выражение подобной позиции можно найти у русского писателя Леонида Андреева, обронившего фразу, что «истина - это ложь, которую еще не успе­ли доказать». Однако между ложью и заблуждением существует фундаментальная разница.

Ложь представляет собой преднамеренное возве­дение неверных представлений в ранг истинных или преднамеренное сокрытие истины от других людей . В основе лжи всегда лежит субъективный и корыстный расчет, связанный с прагматичным использованием (сокрытием) знания в собственных целях. Социально-политической формой существования лжи является целенаправленная дезинформация , когда для обмана отдельного человека, со стороны какой-то особой со­циальной группы используется специальный набор знаний и технических средств. От лжи и дезинформации следует отличать заблуж­дение. Под заблуждением можно понимать непредна­меренную трактовку истинного знания как ложного, а ложного - как истинного, что вытекает как из слож­ности и неисчерпаемости объекта, так и из историчес­кой ограниченности субъекта познавательной деятель­ности. Ложь следует непримиримо дезавуировать, а от заблуждений терпеливо и методично избавляться, зная, что они воспроизведутся вновь. Без заблуждений не­возможно нахождение истины и ее кристаллизация.

Ошибка - личная неосведомленность в том, что вообще-то хорошо известно. Это, к примеру, когда вместо нужного препарата провизор по невнимательности, халатности выдает вредный данному пациенту.

После этих замечаний мы можем уточнить данное выше определение истины. Истина - это такое объективное содержание наших знаний, которое удо­стоверено (доказано) в качестве независимого от субъективно-психологических компонентов, не выход um за границы своей применимости и не претенду­ет на окончательный и завершенный характер.

«Свобода — цель человеческого развития»

Э. Фромм

«Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой»

Ф.М. Достоевский

Трудно не согласиться с тем, что свобода — необходимое условие здоровой , социально активной и творческой личности. Впервые разговор о свободе в жизни человека возникает не в его подростковом возрасте, как часто принято думать, а еще раньше — в возрасте трех лет, когда ребенок объявляет родителю, что теперь он все будет делать сам.

Однако когда ребенок маленький, родители вынуждены контролировать его и ограничивать его свободу с целью обезопасить малыша от внешнего мира. Как же воспитывать ребенка так, чтобы, с одной стороны, удержать правила и контроль, а с другой, предоставить ему свободу в действиях? Можно ли в принципе «дать» и «забрать» свободу? Какова мера свободы (сколько ее необходимо и сколько бывает достаточно)? Различается ли «количество свободы» для детей на разных возрастных этапах? Поделюсь своими размышлениями на тему.

Свобода и ответственность

Свобода — это состояние личности, в котором она переживает себя полноправным субъектом своей деятельности, то есть сама управляет ею и определяет ее. Это переживание, которое возникает при правильных взаимоотношениях ребенка и родителя, как проявление зрелой и здоровой личности.

С одной стороны, характеристиками свободы являются спонтанность, непредсказуемость, отсутствие давления. С другой стороны, слово «свобода» часто употребляется в контексте «свобода воли», то есть, свобода во многом определена волевыми процессами и ответственностью.

Проявление собственной свободы как спонтанности, непредсказуемости только тогда в полном понимании остается свободой, когда личность берет на себя ответственность не нарушать в этих проявлениях свободу другого. Свобода находится в хрупком балансе Я и МИР: мир, дающий мне пространство для жизни, и я, ответственно принимающий это пространство и не вторгающийся в пространство другой личности.

Таким образом, свобода неотъемлемо связана с темой ответственности и распоряжения собственной жизнью, с умением быть предоставленным самому себе. Однако родители и дети часто путают свободу с попустительством и вседозволенностью.

Внутреннее переживание свободы должно быть подготовлено рядом возрастных новообразований: таких, как осознанность, критичность к своим поступкам, способность адекватно соотноситься с социальными границами и правилами и т.д. Свобода всегда должна соотноситься с возрастом ребенка.

Часто родители дают свободу там, где ребенку она ЕЩЕ не нужна, и он не умеет ей пользоваться, а часто, наоборот, отнимают тогда, когда он без нее УЖЕ не может, так как она является важным условием нахождения себя и самоидентификации. Родителям важно учить своих детей правильно и разумно пользоваться свободой, а для этого им нужно понимать, какой своей деятельностью ребенок может управлять в том или ином возрасте.

Виды свободы и возраст ребёнка

В разных источниках упоминается о разных видах свободы. Мне хотелось бы выделить следующие:

1. Свобода физическая: телесное переживание «меня ничего не держит, не стесняет, я могу двигаться так, как я хочу».

2. Свобода развития: возможность заниматься теми видами деятельности, которые являются важными и актуальными для каждого возрастного этапа при становлении личности. Переживание «ничто не мешает мне развиваться, актуализировать себя».

3. Свобода личностная: внутреннее переживание «мир не вынуждает меня делать в данный момент то, что я не хочу. Я могу беспрепятственно являть, выражать себя вовне и внутри».

4. Свобода самореализации: способность принимать на себя ответственность за реализацию смыслов и ценностей в своей жизни. Здесь наиболее значимым компонентом является воля.

Свобода физическая

Необходимость свободы для ребенка мы наблюдаем на самых ранних этапах его развития. Первый вид свободы, который значим и важен для малыша, — это свобода физическая. Внутреннее свободное желание ребенка — бегать, прыгать, свободно двигаться.

Протест ребенка против ограничений его физической свободы наверняка наблюдал каждый родитель: когда на ребенка надели много одежды, и он стягивает ее с себя и плачет. Часто случается так, что родитель из-за своих тревог и переживаний за ребенка не разрешает ему залезать на горки, прыгать с перекладин и т.д.

Ограничение физической свободы приводит, прежде всего, к базовому недоверию к миру. Своими действиями и тревогами за ребенка взрослый транслирует ребенку различные мысли и чувства:

Мысль «Мир опасен» и чувство тревоги;

Мысль «Взрослый всегда бегает вокруг меня» и желание манипулировать, эгоцентризм;

Мысль «Пусть взрослый сделает это за меня, я сам не могу» — чувство неуверенности.

Учить свободе и ответственности нужно с самых ранних лет. Основная воспитательная установка родителя по отношению к ребенку: «Ты можешь двигаться свободно, но твоя физическая активность не должна причинять вреда тебе и другому». Это не просто слова — это смысловое содержание воспитательных действий родителя в отношении физической свободы ребенка.

Родители иногда спрашивают: «А если у ребенка возник интерес к розеткам? Мы объяснили, а он все равно лезет. Как тогда не ограничивать его свободу?». Здесь важно понимать, что ребенка нужно, прежде всего, научить не причинять себе вреда, и тогда четкое однозначное «нельзя» родителя не будет ограничением его свободы, а позволит ему ответственно с этой свободой обходиться: «Я могу бегать, играть, но трогать запретное нельзя, так как это принесет мне вред». Свобода не подразумевает отказ от правил.

Детская агрессия

Иногда можно наблюдать такую ситуацию: ребенок в силу каких-либо обстоятельств начинает бить взрослого, направляя свою агрессию на маму или папу… Родители реагируют по разному: злятся в ответ и бьют ребенка, трясут его и кричат на него, пытаются вести диалог, отшучиваются и пробуют переключить его внимание. Что же является правильным вариантом поведения?

Важно понимать, что ребенок в силу функциональной, анатомической, психической незрелости не всегда может сознательно себя остановить, и если он в состоянии аффекта, то ему сложно что-то объяснить — он будет просто кричать и махать руками и ногами.

Выражение агрессии родителя в ответ на действия ребенка лишь закрепляет такой образец поведения: «Если мне что-то не нравится — можно проявлять физическую агрессию». Поэтому родителю важно оставаться в спокойном, твердом состоянии и, обозначив ребенку категорический запрет на такие действия, помочь ему, усилив его контроль остановкой физических действий: например, схватить его руку в момент, когда он пытается ударить родителя, не позволяя ему сделать этого. Так родитель научит уважительному отношению к себе и к своей физической свободе.

Свобода личностная

С кризиса трех лет возникает вопрос о личностной свободе или свободе делать самому. Кризис трех лет знаменит своими протестными реакциями. В этом возрасте дети — маленькие борцы за свободу. И взрослому важно предоставлять ребенку эту свободу, поручать ребенку делать какие-то вещи самому. Даже если ребенок испачкается или сломает, или «сделает не так…».

Важно, чтобы у ребенка возникал опыт самодеятельности. Взрослые часто делают «за» ребенка или дают ему готовые стратегии выхода из ситуации, не давая ему возможность найти их самому. В результате получается, что дети оказываются безоружными перед сложившейся ситуацией, и, не находя подходящих способов совладания с ней, реагируют агрессией. Как понять, насколько ребенок от трех до семи лет умеет быть свободным?

Один из важных показателей гармоничного развития — это игра. Способность самостоятельно придумывать сюжеты, брать на себя роли, получать удовольствие от игры — очень простое и одновременно важное для детского развития, для переживания свободы и аутентичности. Многие современные дети, к сожалению, потеряли эту возможность, поскольку игру вытеснили планшеты, смартфоны и телевизор.

Все больше и больше детей не умеют играть, не могут придумать себе занятие, если нет электронных гаджетов. Такая бедность и ограниченность внутреннего пространства неумолимо ведет к утрате внутренней свободы. Ребенок попадает в зависимость от электронных средств. Он оказывается неспособен пойти за собственной фантазией, развернув всю палитру детской игры.

Часто родители жалуются на то, что дети ленятся, ходят по дому без дела. Или, наоборот, бегают, проявляя гипердинамию. Все это признаки того, что ребенка не научили быть в согласии с собой, быть свободным. Яркие проявления физической свободы во многом являются компенсацией фрустрированной личностной свободы.

Еще одним значимым ограничением свободы развития в дошкольном возрасте является замена игры на учебную деятельность. С раннего детства родители уделяют огромное внимание логике, письму, счету, чтению, не учитывая при этом особенности детской нейрофизиологии. Активная стимуляция функций коры головного мозга, к которой относятся все вышеперечисленные виды деятельности, приводит к дефицитарному развитию подкорки, приоритетами которой являются эмоциональная сфера, творчество, игра, двигательная активность.

Родители строят пирамиду детского развития сверху вниз, способствуя асинхронии в развитии центральной нервной системы и — как следствие — дезадаптации ребенка. В то же время следование естественному ритму развития ребенка, предоставление свободы заниматься теми видами деятельности, которые сообразны возрасту ребенку, закладывает прочное основание для его гармоничного личностного развития.

Свобода как метод воспитания

Стимулирование свободы ребенка можно использовать как воспитательный прием. Например, бывают ситуации, когда мы предлагаем ребенку что-либо, а он категорически отказывается. Мы продолжаем давить, настаивать, переубеждать, не учитывая, что в этой ситуации от ребенка требуется принять решение, а необходимыми условиями для этого являются пространство и опора.

Иногда важнее согласиться с мнением ребенка, даже если оно кажется нам абсурдным. Такое согласие дает ему уверенность, опору в себе и большую свободу — и только при таком самоощущении он может принять другое, более разумное решение.

Родитель: Малыш, пойдем обедать…

Ребенок: Нет, я не хочу обедать!

Родитель: Ну, хорошо, если ты не хочешь, мы не будем обедать.

Ребенок: Ну, если обедать не будем, хорошо, давай ужинать.…

Но чаще родители говорят категоричное «нет»: «Нет, ты будешь делать то, что я тебе сказал».

«Нет» — это то, что ограничивает и запрещает, это переживается как «раз и навсегда», как конец, утрата возможности. Как же важно сказать ребенку «да», перестроив фразу так, чтобы она из запрета стала предложением. Зажатые или стеснительные дети — это как раз те дети, которые, усвоив родительские запреты, сделали это способом обхождения с собой. Если ребенок внутренне зажат, он не может приспособиться к состоянию свободы.

Свободу невротическому симптому!

Необходимость в переживании внутренней свободы — то, что становится особенно важно при возникновении неврозов у детей. Психологи и психотерапевты нередко видят на приемах детей, которые грызут ногти, вырывают ресницы и волосы и т.п. Первая реакция родителей на такое поведение — это категорический запрет.

Каждый раз родители проверяли, подросли ли ресницы хоть немного, и пересчитывали, сколько осталось корешков ресниц. На мою просьбу не фиксироваться на симптоме, не запрещать ребенку это делать, родители отреагировали крайне возбужденно: «Что же нам теперь разрешить ему вырывать себе ресницы?!»

Вся семья была включена в этот невроз, установив строгий контроль за ребенком. Через несколько дней родители привели ко мне своего второго ребенка — младшую сестру этого мальчика, которая имела неосторожность сказать: «Меня не будет ругать папа, ведь у меня длинные ресницы». Чем, как вы думаете, это закончилось?

Мальчик схватил сестру и попытался вырвать ресницы и ей. И только эта крайняя ситуация помогла родителям понять, что контроль и фиксация на возникшем симптоме лишь усугубляет состояние детей. Постоянный запрет — это фиксация на симптоме, которая все глубже и глубже его укореняет.

Ведь то, что вызвало сам невроз, — это уже произошедшая утрата каких-то внутренних опор, это переживание «мир нестабилен, небезопасен для меня». Поэтому свобода является важной и неотъемлемой частью терапии невротических переживаний ребенка. Чтобы преодолеть невроз, нужно, прежде всего, дать ребенку свободу быть таким, какой он есть, принимать его в этом состоянии, не ограничивать, не сдавливать его запретами и наказаниями, а проявить поддержку, уважение, принятие и заботу. Это становится большой работой для самого родителя. Не зря говорят: «Симптом ребенка — симптом семьи»!

Между молотом и наковальней

Вопрос «Сколько свободы давать ребенку?» становится особенно острым в подростковом возрасте. Родители подростков, не зная, как поступить с подросшим чадом, либо дают ему полную свободу действий, не соотносясь с возможностями подростка отвечать за свое поведение и распоряжаться свободой. Либо, наоборот, полностью лишают свободы, опасаясь «дурного влияния» сверстников. Как же быть?

Известный английский педагог Александр Нилл писал: «Если дети свободны, на них не так-то легко повлиять, и причина в отсутствии страха». То есть, подростковая свобода должна быть подготовлена на предыдущих возрастных этапах развития ребенка. Подростковый возраст — во многом бунт и провокация!

То, что раньше запрещалось, подавлялось, ограничивалось, теперь, приобретя силы, рвется наружу. Это может проявляться в бурном и вызывающем внешнем виде, поведении подростка. Подросток активно требует личной свободы порой самыми деструктивными способами. Самая правильная тактика родителя, на наш взгляд, — внешне давать свободу, так, чтобы ребенку казалось, что он может распоряжаться своей жизнью сам, но внутренне усилить контроль и внимательно следить за тем, как подросток ищет себя.

Подростки — уже не дети, но еще и не взрослые. Им все еще важна поддержка и участие взрослых, несмотря на то, что их поведение может кричать об обратном. Это возраст противоречий. Рамки и правила воспринимаются как отнимающие свободу, но одновременно дающие опору. Сохраняйте с подростками разумные правила — это важно!

Давайте возможность выбора, возможность предлагать свои способы решения той или иной задачи. Спрашивайте о том, что подросток может и хочет предложить в той или иной ситуации. Не обесценивайте его мнение! Позволяйте делать ошибки.

В юношеском возрасте ракурс в вопросе свободы меняется: теперь важна уже не столько свобода от родителей, сколько свобода в выборе жизненного пути. Очень часто уже взрослые люди, жалуясь на то, что им не нравится их профессия или вид деятельности, вспоминают: много лет назад, когда я поступал в вуз, родители выбрали за меня, куда мне идти, а я в принятии этого решения не участвовал.

Бывает и другая крайность, когда родители говорят ребенку: «Выбирай сам, что хочешь», а ребенок теряется и не может сделать выбор. Здесь, как и во всем, важен принцип золотой середины: подростку очень важна опора в виде конкретных предложений или стратегий действий от родителей, чтобы он не чувствовал себя потерянным, но при этом делать выбор ребенок должен самостоятельно и осмысленно.

Поддержать, но не решить за ребенка — в этом особая мудрость родителей. Однажды Абрахам Маслоу на одной из своих лекций спросил студентов: «Кто из вас станет великим психологом?». Ребята засмущались, и никто не поднял руки. Тогда он сказал: «А кто, если не вы?». Эта очень важная педагогическая стратегия, когда мы авансируем успех, даем ребенку ощутить, что мы верим в него. Это создает у него особое переживание, что он свободен в своем пути, свободен в достижении особых высот.

В жизни существует большое количество сфер, в которых дети могут транслировать свой свободный выбор, что не принесет слишком сильных неожиданных последствий кому-либо из нас.

Гораздо лучше, когда вы позволяете ребенку самому подбирать для себя комбинацию цветов, которая, возможно, окажется совершенно невероятной и весьма странной, нежели переживать из-за собственной гордыни, что ваш ребенок пойдет в школу в таком виде. Если ему это нравится, и если это не причинит никакого вреда ни ему самому. Ни кому-то другому, пусть идет.

Во всем, что происходит у вас дома, может присутствовать выбор. И, в любом из этих случаев, этот выбор принесет вашему ребенку только пользу.

Один ребенок спросил у своей матери, «каким цветом я должен разукрасить этот контур в моей раскраске?», на что она, конечно же, должна была ответить: «решай сам, это твое дело - как бы ты не раскрасил, мне понравится, делай выбор сам». И, если после того, как ребенок сделал свой выбор, вам это не понравилось, то у вас нет никакого права, выразить ему свое недовольство.

Дети должны сами делать выбор, и понимать свою свободную волю в действии с самого первого мгновения своего рождения - и все это, конечно же, внутри определенных границ дисциплины, правил и жизненных принципов, которые вы, как родители, установили для своей семьи, и для своего дома.

Поэтому, конечно же, существуют вещи, которые вы не позволяете делать своим детям, например, такие, как громко кричать, впадать в припадки гнева, разбивать предметы, ломать гарнитур, рисовать на стенах и тому подобное. Они не должны это просто потому, что вы так сказали им. Необходимо дать им понять, что таковы правила поведения в вашем доме, которые ребенок не имеет право безнаказанно нарушать. А, если он сделает это, то последуют определенные дисциплинарные взыскания или наказания.

Таковы правила, которые нельзя изменять, и тогда, находясь внутри этих установленных границ, ребенок будет ощущать себя в безопасности, и будет знать, что всем нравится, и что хорошо.

Помимо этих границ, существует огромное количество возможностей, и вам не следует думать или чувствовать за своих детей. Потому что, когда вас не будет рядом с вашим ребенком, его обязательно потянет к кому-то тому, кто по неизвестно каким причинам, начнет принимать за него решения, за человека, которому исполнилось 35 лет. И все потому, что вы укоренили это в нем. И он по-прежнему будет нуждаться в ком-то, кто возьмет на себя ответственность в принятии решений.

Да, ваш ребенок может принять огромное количество решений, которые с вашей точки зрения, будут не самые лучшие. Но, впоследствии, он получит от этого свой урок, обретет внутреннюю силу, внутреннюю перспективу, внутреннее видение, он сделает определенные выводы, и будет отстаивать их, потому что, это его собственный опыт.

С момента рождения, и вплоть до 18-ти или 25 лет, вам необходимо крепко держаться за ближайший шкаф, или кровать или за что угодно, чтобы не вмешиваться в тот выбор, который ваш ребенок должен сделать сам. Нос другой, вы должны проследить, чтобы экспериментируя со своей свободой выбора, ребенок не перешел грани соответственной дисциплины.

Материал подготовила астролог Юлия

Ребята, мы вкладываем душу в сайт. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте

Руководитель австралийских детективных агентств Lipstick Investigations Дэвид Кинг рассказал о самых распространенных признаках, которые свидетельствуют о мужской измене. По его словам, женщины, которые обращаются к детективам, оказываются правы в 80 % случаев. Все дело в том, что они умеют подмечать детали, которым их супруги не придают значения.

Первый признак

Первый и самый очевидный признак заключается в том, что мужчина начал тщательнее за собой ухаживать: новый парфюм и стрижка, новый стиль в одежде. Если все это не сопровождается повышенным вниманием к вам или желанием чаще проводить время вместе, то, вероятнее всего, супруг изменяет.

Второй признак

Если мужчина без какой-то веской причины запаролил компьютер, смартфон и планшет - это повод задуматься. Конечно, если вы бесцеремонно влезаете в его рабочие папки и мониторите все звонки, то, пожалуй, в поступке мужа нет ничего необычного - ему просто необходимо личное пространство.

Но если ваши отношения были достаточно доверительными, а потом ни с того ни с сего он поставил везде пароли, то, вероятно, ему действительно есть что скрывать.

Третий признак

Третья черта поведения изменщика - злость и чрезмерная агрессия. При каждом звонке неверный муж подрывается с места и выходит говорить из комнаты. Каждый ваш, даже самый безобидный вопрос может обернуться ссорой. Он словно сам ищет повод для конфликта. А после выяснения отношений и попытки доказать, что неправы именно вы, он может хлопнуть дверью и уйти из дома, чтобы «проветриться».

На самом деле мужчина в такой ситуации просто пытается избавиться от чувства вины и найти оправдание своим поступкам, виня вас в случившемся.

Четвертый признак

Четвертый признак неверности вашего мужчины - это желание постоянно выходить из дома без вас. Если раньше муж звал в кино и рестораны, предлагал встретиться с друзьями или поехать на выходные в другой город, а теперь постоянно придумывает причины выбираться куда-то, но без вас, это мощный сигнал.

Аналогична ситуация и в случае, если ваш муж всегда был домоседом, а теперь у него регулярные встречи. Вероятнее всего, он нашел себе новую спутницу, но вы об этом еще не знаете.

Важный нюанс

Каждый из этих признаков по отдельности может ничего не значить. Но в совокупности они служат сигналом, который точно не стоит игнорировать. Как думаете, стоит добавить в этот список что-то еще?

Понятие «поведение» пришло в социологию из психологии. Смысл термина «поведение» иной, отличающийся от смысла таких традиционно философских понятий, как действие и деятельность. Если под действием понимается рационально обоснованный поступок, имеющий ясную цель, стратегию, выполняющийся с привлечением конкретных осознанных методов и средств, то поведение — это всего лишь реакция живого существа на внешние и внутренние изменения. Такая реакция может быть и осознанной, и неосознанной. Так, чисто эмоциональные реакции — смех, плач — также являются поведением.

Социальное поведение - это совокупность человеческих поведенческих процессов, связанных с удовлетворением физических и социальных потребностей и возникающих как реакция на окружающую социальную среду. Субъектом социального поведения может быть индивид или группа.

Если абстрагироваться от чисто психологических факторов и рассуждать на социальном уровне, то поведение индивида определяется прежде всего социализацией. Тот минимум врожденных инстинктов, которым обладает человек как биологическое существо, одинаков у всех людей. Поведенческие различия зависят от приобретенных в процессе социализации качеств и в какой-то степени — от врожденных и приобретенных психологических индивидуальных особенностей.

Кроме того, социальное поведение индивидов регламентируется социальной структурой, в частности ролевой структурой общества.

Социальная норма поведения — это такое поведение, которое полностью соответствует статусным ожиданиям. Благодаря существованию статусных ожиданий общество заранее с достаточной вероятностью может прогнозировать действия индивида, а сам индивид — координировать свое поведение с принятым обществом идеальным образцом, или моделью. Социальное поведение, соответствующее статусным ожиданиям, американский социолог Р. Линтон определяет как социальную роль. Такая интерпретация социального поведения ближе всего к функционализму, поскольку объясняет поведение как феномен, детерминированный социальной структурой. Р. Мертон ввел категорию «ролевого комплекса» — системы ролевых ожиданий, определяемых данным статусом, а также понятие ролевого конфликта, возникающего тогда, когда ролевые ожидания занимаемых субъектом статусов несовместимы и не могут реализоваться в каком-то едином социально приемлемом поведении.

Функционалистское понимание социального поведения подвергалось ожесточенной критике со стороны прежде всего представителей социального бихевиоризма, считавших, что надо строить исследование поведенческих процессов на базе достижений современной психологии. Насколько психологические моменты действительно упускались из виду ролевой интерпретацией повеления, следует из того факта, что Н. Камерон попытайся обосновать идею ролевой детерминированности психических расстройств, полагая, что психическое заболевание — это неправильное исполнение своих социальных ролей и результат неспособности больного исполнять их так, как это нужно обществу. Бихевиористы утверждали, что во времена Э. Дюркгейма успехи психологии были незначительны и поэтому функционал истекая парадигма отвечала требованиям времени, но в XX в., когда психология достигла высокого уровня развития, нельзя игнорировать ее данных, рассматривая человеческое поведение.

Формы социального поведения человека

Люди по-разному ведут себя в той или иной социальной ситуации, в той или иной социальной среде. Например, одни участники демонстрации мирно шествуют по заявленному маршруту, другие стремятся организовать беспорядки, третьи провоцируют массовые столкновения. Эти различные действия акторов социального взаимодействия можно определить как социальное поведение. Следовательно, социальное поведение -это форма и способ проявления социальными акторами своих предпочтений и установок, возможностей и способностей в социальном действии или взаимодействии. Поэтому социальное поведение можно рассматривать как качественную характеристику социального действия и взаимодействия.

В социологии социальное поведение трактуется как: о поведение, выражающееся в совокупности поступков и действий индивида или группы в обществе и зависящее от социально-экономических факторов и господствующих норм; о внешнее проявление деятельности, форма превращения деятельности в реальные действия по отношению к социально значимым объектам; о приспособление человека к социальным условиям своего существования.

Для достижения жизненных целей и при реализации отдельных задач человек может использовать два типа социального поведения — естественное и ритуальное, различия между которыми имеют принципиальный характер.

«Естественное» поведение , индивидуально-значимое и эгоцентричное, всегда направлено на достижение индивидуальных целей и адекватно этим целям. Поэтому перед индивидом не стоит вопрос о соответствии целей и средств социального поведения: цель может и должна быть достигнута любыми средствами. «Естественное» поведение индивида социапьно не регламентируется, поэтому оно, как правило, аморально или «бесцеремонно». Такое социальное поведение носит «натуральный», природный характер, поскольку обращено к обеспечению органических потребностей. В обществе «натуральное» эгоцентрическое поведение «запрещено», поэтому оно всегда базируется на социальных конвенциях и взаимных уступках со стороны всех индивидов.

Ритуальное поведение («церемонное») — индивидуально-неестественное поведение; благодаря именно такому поведению общество существует и воспроизводится. Ритуал во всем многообразии форм — от этикета до церемонии — настолько глубоко пронизывает всю социальную жизнь, что люди не замечают, что они живут в поле ритуальных взаимодействий. Ритуальное социальное поведение является средством обеспечения стабильности социальной системы, и индивид, реализующий различные формы такого поведения, участвует в обеспечении социальной устойчивости социальных структур и взаимодействий. Благодаря ритуальному поведению человек достигает социального благополучия, постоянно убеждаясь в незыблемости своего социального статуса и сохранении привычного набора социальных ролей.

Общество заинтересовано в том, чтобы социальное поведение индивидов носило ритуальный характер, но общество не может отменить «естественного» эгоцентричного социального поведения, которое, будучи адекватным по целям и неразборчивым в средствах, всегда оказывается более выгодным для индивида, нежели «ритуальное» поведение. Поэтому общество стремится преобразовать формы «натурального» социального поведения в различные формы ритуального социального поведения, в том числе через механизмы социализации с использованием социальной поддержки, контроля и наказания.

На сохранение и поддержание общественных отношений и в конечном счете на выживание человека как homo sapiens (человека разумного) направлены такие формы социального поведения, как:

  • кооперативное поведение, включающее в себя все формы альтруистического поведения — помощь друг другу во время природных катаклизмов и технологических катастроф, помощь маленьким детям и пожилым, помощь последующим поколениям посредством передачи знаний и опыта;
  • родительское поведение — поведение родителей по отношению к потомству.

Агрессивное поведение представлено во всех своих проявлениях, как групповых, так и индивидуальных — начиная от вербальных оскорблений другого человека и заканчивая массовыми истреблениями во время войн.

Концепции человеческого поведения

Человеческое поведение исследуется многими направлениями психологии — в бихевиоризме, психоанализе, когнитивной психологии и др. Термин «поведение» выступает одним из ключевых в экзистенциальной философии и применяется при исследовании отношения человека к миру. Методологические возможности этого понятия обусловлены тем, что оно позволяет выявить несознаваемые устойчивые структуры личности или существования человека в мире. Среди психологических концепций человеческого поведения, оказавших большое влияние на социологию и социальную психологию, следует назвать прежде всего психоаналитические направления, развитые 3. Фрейдом, К. Г. Юнгом, А. Адлером.

Представления Фрейда основываются на том, что поведение индивида формируется в результате сложного взаимодействия уровней его личности. Таких уровней Фрейд выделяет три: низший уровень образуют бессознательные импульсы и побуждения, определяемые врожденными биологическими потребностями и комплексами, сформировавшимися под влиянием индивидуальной истории субъекта. Этот уровень Фрейд называет Оно (Ид), чтобы показать его отдельность от сознательного Я индивида, образующего второй уровень его психики. Сознательное Я включает в себя рациональное целеполагание и ответственность за свои действия. Высший уровень составляет Сверх-Я — то, что мы назвали бы результатом социализации. Это совокупность интериоризованных индивидом социальных норм и ценностей, оказывающая на него внутреннее давление с тем, чтобы вытеснить из сознания нежелательные для общества (запретные) импульсы и влечения и не дать им реализоваться. По мнению Фрейда, личность любого человека — это непрекращающаяся борьба Оно и Сверх-Я, расшатывающая психику и приводящая к неврозам. Индивидуальное поведение всецело обусловлено этой борьбой и полностью ею объясняется, поскольку представляет собой всего лишь ее символическое отражение. Такими символами могут быть образы сновидений, описки, оговорки, навязчивые состояния и страхи.

Концепция К. Г. Юнга расширяет и видоизменяет учение Фрейда, включая в сферу бессознательного не только индивидуальные комплексы и влечения, но и коллективное бессознательное — уровень общих для всех людей и народов ключевых образов — архетипов. В архетипах зафиксированы архаические страхи и ценностные представления, взаимодействие которых определяет поведение и мироощущение личности. Архетипические образы фигурируют в базисных повествованиях — народных сказках и преданиях, мифологии, эпосе — исторически конкретных обществ. Социально-регламентирующая роль таких повествований в традиционных обществах очень велика. Они содержат идеальные модели поведения, формирующие ролевые ожидания. Например, мужчина-воин должен вести себя, как Ахилл или Гектор, жена — как Пенелопа и т.д. Регулярные рецитации (ритуальные воспроизведения) архетииических повествований постоянно напоминают членам общества эти идеальные модели поведения.

Психоаналитическая концепция Адлера имеет в своей основе бессознательную волю к власти, которая, по его мнению, является врожденной структурой личности и определяет поведение. Особенно сильна она у тех, кто в силу тех или иных причин страдает комплексом неполноценности. В стремлении компенсировать свою неполноценность они способны достигать больших успехов.

Дальнейшее расщепление психоаналитического направления привело к возникновению множества школ, в дисциплинарном отношении занимающих пограничное положение между психологией, социальной философией, социологией. Подробно остановимся на творчестве Э. Фромма.

Позиции Фромма - представителя неофрейдизма в и — точнее можно определить как фрейломарксизм, поскольку наряду с влиянием Фрейда он испытывал не менее сильное влияние социальной философии Маркса. Своеобразие неофрейдизма по сравнению с ортодоксальным фрейдизмом обусловлено тем, что, строго говоря, неофрейдизм — это скорее социология, тогда как Фрейд, безусловно, является чистым психологом. Если Фрейд объясняет поведение индивида комплексами и импульсами, скрытыми в индивидуальном бессознательном, короче, внутренними биопсихическими факторами, то для Фромма и фрейломарксизма в целом поведение индивида детерминируется окружающей социальной средой. В этом его сходство с Марксом, объяснявшим социальное поведение индивидов в конечном счете их классовым происхождением. Тем не менее Фромм стремится найти в социальных процессах место психологическому. По фрейдистской традиции обращаясь к бессознательному, он вводит термин «социальное бессознательное», подразумевая иод ним психический опыт, общий для всех членов данного общества, но у большинства из них не попадающий на уровень сознания, потому что он вытесняется специальным социальным по своей природе механизмом, принадлежащим не индивиду, а обществу. Благодаря такому механизму вытеснения общество сохраняет стабильное существование. Механизм социального вытеснения включает в себя язык, логику обыденного мышления, систему социальных запретов и табу. Структуры языка и мышления формируются под влиянием общества и выступают орудием социального давления на психику индивида. Например, огрубленные, антиэстетичные, нелепые сокращения и аббревиатуры «новояза» из оруэлловской антиутопии активно уродуют сознание употребляющих их людей. В той или иной степени достоянием всех в советском обществе стала чудовищная логика формул типа: «Диктатура пролетариата — самая демократическая форма власти».

Главная составляющая механизма социального вытеснения — социальные табу, действующие, как фрейдовская цензура. То в социальном опыте индивидов, что угрожает сохранению существующего общества, если будет осознано, не допускается в сознание с помощью «социального фильтра». Общество манипулирует сознанием своих членов, внедряя идеологические клише, которые из-за частого употребления становятся недоступными критическому анализу, утаивая определенную информацию, оказывая прямое давление и вызывая страх социальной изоляции. Поэтому из сознания исключается все то, что противоречит социально одобряемым идеологическим клише.

Такого рода табу, идеологемы, логические и языковые эксперименты формируют, по Фромму, «социальный характер» человека. Люди, принадлежащие к одному и тому же обществу, помимо своей воли как бы отмечены печатью «общего инкубатора». Напр и мер, мы безошибочно узнаем на улице иностранцев, даже если не слышим их речи, — по поведению, внешнему облику, отношению друг к другу; это люди из другого общества, и, попадая в чуждую им массовую среду, они резко выделяются из нее благодаря сходству между собой. Социальный характер - это воспитанный обществом и неосознаваемый индивидом стиль поведения — от социального до бытового. Например, советского и бывшего советского человека отличают коллективизм и отзывчивость, социальная пассивность и нетребовательность, покорность перед властью, персонифицированной в лице «вождя», развитый страх оказаться не таким, как все, доверчивость.

Свою критику Фромм направил против современного капиталистического общества, хотя много внимания уделял и описанию социального характера, порождаемого тоталитарными обществами. Как и Фрейд, он разработал программу восстановления неискаженного социального поведения индивидов посредством осознания того, что было вытеснено. «Превращая бессознательное в сознание, мы тем самым превращаем простое понятие всеобшно- сти человека в жизненную реальность такой всеобщности. Это не что иное, как практическая реализация гуманизма». Процесс дерепрессии — освобождения социально угнетенного сознания заключается в устранении страха перед осознанием запретного, развитии способности к критическому мышлению, гуманизации социальной жизни в целом.

Иную трактовку предлагает бихевиоризм (Б. Скиннер, Дж. Хоманс), рассматривающий поведение как систему реакций на различные стимулы.

Концепция Скиннера по сути является биологизаторской, так как в ней полностью сняты различия между поведением человека и животного. Скиннер выделяет три типа поведения: безусловно-рефлекторное, условно-рефлекторное и оперантное. Первые два вида реакций вызываются воздействием соответствующих стимулов, а оперантные реакции представляют собой форму адаптации организма к окружающей среде. Они активны и произвольны. Организм как бы методом проб и ошибок отыскивает наиболее приемлемый способ адаптации, и в случае удачи находка закрепляется в виде устойчивой реакции. Таким образом, главным фактором формирования поведения выступает подкрепление, а научение превращается в «наведение на нужную реакцию».

В концепции Скиннера человек предстает как существо, вся внутренняя жизнь которого сводится к реакциям на внешние обстоятельства. Изменения подкреплений механически вызывают изменения поведения. Мышление, высшие психические функции человека, вся культура, мораль, искусство превращаются в сложную систему подкреплений, призванных вызывать определенные поведенческие реакции. Отсюда следует вывод о возможности манипулирования поведением людей путем тщательно разработанной «технологии поведения». Этим термином Скиннер обозначает целенаправленный манипуляционный контроль одних групп людей над другими, связанный с установлением оптимального для определенных социальных целей режима подкрепления.

Идеи бихевиоризма в социологии разрабатывали Дж. и Дж. Болдуин, Дж. Хоманс.

Концепция Дж. иДж. Болдуин базируется на понятии подкрепления, заимствованном из психологического бихевиоризма. Подкрепление в социальном смысле — это вознаграждение, ценность которого определяется субъективными потребностями. Например, для голодного человека пиша выступает как подкрепление, но если человек сыт, она не является подкреплением.

Эффективность вознаграждения зависит от степени депривации у данного индивида. Поддепривацией понимается лишенность чего-то такого, в чем индивид испытывает постоянную потребность. Насколько субъект депривирован в каком-либо отношении, настолько его поведение зависит от данного подкрепления. От депривации не зависят так называемые генерализованные подкрепители (например, деньги), действующие на всех без исключения индивидов в силу того, что концентрируют в себе доступ сразу ко многим видам подкреплений.

Подкрепители разделяются на позитивные и негативные. Позитивные подкрепители — это все, что воспринимается субъектом как вознаграждение. Например, если определенный контакт с окружающей средой принес вознаграждение, велика вероятность того, что субъект будет стремиться повторить этот опыт. Негативные подкрепители — это факторы, определяющие поведение через отказ от какого-то опыта. Например, если субъект отказывает себе в каком-то удовольствии и экономит на этом деньги, а впоследствии извлекает выгоду из этой экономии, то данный опыт может послужить негативным подкрепителем и субъект станет поступать гак всегда.

Действие наказания противоположно подкреплению. Наказание есть опыт, вызывающий желание больше его не повторять. Наказание также может быть позитивным или негативным, но здесь по сравнению с подкреплением все перевернуто. Позитивное наказание — это наказание с помощью стимула подавления, например удара. Негативное наказание влияет на поведение через лишение чего-то ценного. Напри мер, лишение ребенка сладкого за обедом — типичное негативное наказание.

Формирование оперантных реакций имеет вероятностный характер. Однозначность характерна для реакций простейшего уровня, например ребенок плачет, требуя к себе внимания родителей, потому что родители всегда подходят к нему в таких случаях. Реакции взрослых гораздо сложнее. Например, человек, продающий газеты в вагонах электрички, далеко не в каждом вагоне находит покупателя, но из опыта знает, что покупатель в конечном счете найдется, и это заставляет его настойчиво ходить из вагона в вагон. В последнее десятилетие такой же вероятностный характер приняло получение заработной платы на некоторых российских предприятиях, но тем не менее люди продолжают ходить на работу, надеясь на ее получение.

Бихевиористская концепция обмена Хоманса появилась в середине XX в. Полемизируя с представителями многих направлений социологии, Хоманс утверждал, что социологическое объяснение поведения должно обязательно базироваться на психологическом подходе. В основе интерпретации исторических фактов также должен лежать психологический подход. Хоманс мотивирует это тем, что поведение всегда индивидуально, социология же оперирует категориями, приложимыми к группам и обществам, поэтому исследование поведения является прерогативой психологии, а социология в этом вопросе должна идти вслед за ней.

По мнению Хоманса, при изучении поведенческих реакций следует абстрагироваться от природы вызвавших эти реакции факторов: вызваны они воздействием окружающей физической среды или других людей. Социальное поведение — это всего лишь обмен имеющей какую-то социальную ценность деятельностью между людьми. Хоманс считает, что социальное поведение можно интерпретировать с помощью поведенческой парадигмы Скинне- ра, если дополнить ее представлением о взаимном характере стимулирования в отношениях между людьми. Отношения индивидов между собой всегда представляют собой взаимовыгодный обмен деятельностью, услугами, короче говоря, это взаимное использование подкреплений.

Теорию обмена Хоманс кратко сформулировал в нескольких постулатах:

  • постулат успеха — с наибольшей вероятностью воспроизводятся те действия, которые чаше всего встречают социальное одобрение;
  • постулат стимула — сходные стимулы, связанные с вознаграждением, с большой степенью вероятности вызывают сходное поведение;
  • постулат ценности — вероятность воспроизведения действия зависит от того, насколько ценным представляется человеку результат этого действия;
  • постулат депривапии — чем регулярнее вознаграждался поступок человека, тем меньше он ценит последующее вознаграждение;
  • двойной постулат агрессии-одобрения — отсутствие ожидаемого вознаграждения или неожиданное наказание делает вероятным агрессивное поведение, а неожиданное вознаграждение или отсутствие ожидаемого наказания приводит к повышению ценности вознаграждаемого поступка и способствует его более вероятному воспроизведению.

Важнейшими понятиями теории обмена являются:

  • цена поведения — то, во что обходится индивиду тот или иной поступок, — негативные последствия, вызванные прошлыми поступками. Говоря житейски, это расплата за прошлое;
  • выгода — возникает тогда, когда качество и размер вознаграждения превышают цену, в которую обходится данный поступок.

Таким образом, теория обмена изображает социальное поведение человека как рациональный поиск выгоды. Данная концепция выглядит упрощенной, и не удивительно, что она вызвала критику самых разных социологических направлений. Например, Парсонс, отстаивавший принципиальное различие между механизмами поведения людей и животных, критиковал Хоманса за неспособность его теории дать объяснение социальных фактов на основе психологических механизмов.

В своей теории обмена Я. Блау предпринял попытку своеобразного синтеза социального бихевиоризма и социологизма. Понимая ограниченность чисто бихевиористской интерпретации социального поведения, он поставил целью переход от уровня психологии к объяснению на этой основе существования социальных структур как особой реальности, несводимой к психологии. Концепция Блау представляет собой обогащенную теорию обмена, в которой вычленяются четыре последовательные стадии перехода от индивидуального обмена к социальным структурам: 1) ступень межличностного обмена; 2) ступень властно-статусной дифференциации; 3) ступень легитимации и организации; 4) ступень оппозиции и изменения.

Блау показывает, что начиная с уровня межличностного обмена обмен не всегда может быть равным. В тех случаях, когда индивиды не могут предложить друг другу достаточного вознаграждения, образовавшиеся между ними социальные связи тяготеют к распаду. В таких ситуациях возникают попытки укрепить распадающиеся связи иными способами — через принуждение, через поиск другого источника вознаграждения, через подчинение себя партнеру по обмену в порядке генерализованного кредита. Последний путь означает переход на ступень статусной дифференциации, когда группа лиц, способных дать требуемое вознаграждение, в статусном отношении становится более привилегированной, чем другие группы. В дальнейшем происходят легитимация и закрепление ситуации и выделение оппозиционных групп. Анализируя сложные социальные структуры, Блау выходит далеко за пределы парадигмы бихевиоризма. Он утверждает, что сложные структуры общества организуются вокруг социальных ценностей и норм, которые служат как бы опосредующим звеном между индивидами в процессе социального обмена. Благодаря такому звену возможен обмен вознаграждениями не только между индивидами, но и между индивидом и группой. Например, рассматривая феномен организованной благотворительности, Блау определяет, что отличает благотворительность как социальный институт от простой помощи богатого индивида более бедному. Отличие втом, что организованная благотворительность — это социально ориентированное поведение, в основе которого лежит стремление богатого индивида соответствовать нормам обеспеченного класса и разделять социальные ценности; через нормы и ценности устанавливается отношение обмена между жертвующим индивидом и социальной группой, к которой он принадлежит.

Блау выделяет четыре категории социальных ценностей, на основе которых возможен обмен:

  • партикуляристские ценности, объединяющие индивидов на почве межличностных отношений;
  • универсалистские ценности, выступающие как бы мерилом для оценки индивидуальных заслуг;
  • легитимный авторитет — система ценностей, обеспечивающая власть и привилегии какой-то категории людей по сравнению со всеми другими:
  • оппозиционные ценности — представления о необходимости социальных изменений, позволяющие оппозиции существовать на уровне социальных фактов, а не только на уровне межличностных отношений индивидуальных оппозиционеров.

Можно сказать, что теория обмена Блау представляет собой компромиссный вариант, сочетающий элементы теории Хоманса и социологизма в трактовке обмена вознаграждениями.

Ролевая концепция Дж. Мида представляет собой подход символического интеракционизма к изучению социального поведения. Ее название напоминает о функционалисте ком подходе: ее также называют ролевой. Мид рассматривает ролевое поведение как активность индивидов, взаимодействующих друг с другом в свободно принимаемых и проигрываемых ролях. Согласно Миду, ролевое взаимодействие индивидов требует от них способности ставить себя на место другого, оценивать себя с позиции другого.

Синтез теории обмена с символическим интеракционизмом также попытался осуществить П. Зингельман. Символический интср- акционизм имеет ряд точек пересечения с социальным бихевиоризмом и теориями обмена. Обе эти концепции делают акцент на активном взаимодействии индивидов и рассматривают свой предмет в микросоциологическом ракурсе. Согласно Зингельману, отношения межличностного обмена требуют умения поставить себя в положение другого, чтобы лучше понять его запросы и желания. Поэтому он считает, что есть основания для слияния обоих направлений в одно. Однако социальные бихевиористы критически отнеслись к появлению новой теории.