Под таким заголовком был опубликован материал в газете «Пенсионер и общество» (№7 за июль 2010г. ). В данной статье приведена карта мира от 1030 г. на которой Россия охватывает территорию от Тихого до Атлантического океана. Карта составлена во времена начального этапа христианизации Руси в 988г. князем Владимиром.
Напомним, что во времена предшествующие христианизации, на Руси почитали языческих богов, чтили предков, жили в Ладу с природой единым государством. Важнейшим из дошедших до нас памятников тех времён считается «Велесова книга», о которой мы неоднократно писали на страницах нашего сайта.

В настоящее время многие изследоватили истории, археологи говорят о том, что на Руси в дохристианские времена была своя высокая самобытная культура, о чём свидетельствуют многочисленные артефакты, найденные за последние десятилетия в местах раскопок древних городищ. Но причины, по которым она была утрачена, заслуживают отдельного внимания. Эти обстоятельства ставят неудобные вопросы перед представителями современной академической исторической науки, отрицающей существование высокой культуры на Руси в докрещенские времена, потому что «с этим нужно что-то делать».

«Что делать?»

У официальных историков внятного ответа на этот вопрос нет. А РПЦ делает вид, что найденных артефактов попросту не существует. Кроме того, она по-прежнему всячески пытается представить наших предков – язычников полуграмотными неучами, верящих в «каких-то» непонятных богов, совершавших кровавые жертвоприношения. И пытается убедить нас в том, что именно церковь принесла на Русь светоч просвещения и всеобщей грамотности.

Приведенный ниже материал лишний раз доказывает, что ничего этого не было. А была на Руси великая культура. Именно благодаря ей с течением времени появилось понятие РУССКИЙ ДУХ, который присущ только русскому человеку в широком смысле этого слова.
Ниже приводим полный текст статьи, опубликованный в газете.

Информационно-аналитическая служба ВПП КПЕ (ИАС КПЕ)

Как жили на Руси до прихода христиан

Минули несколько сотен лет, пропитанных насквозь лживой летописной историей русского народа. Наступило время истинных знаний о своих великих предках. Главную помощь в этом оказывает археология, которая, независимо от воли церкви и отдельных её служителей, добывает точные данные о жизни людей того или иного периода. И не всякий даже может сразу осознать, насколько прав патриарх Кирилл, говоря, что «сегодня Россия, пройдя через горький опыт отторжения от собственных цивилизационных основ и корней, вновь возвращается на свой исторический путь».

Со второй половины 20-го века в распоряжение исследователей стали поступать новые письменные источники ― берестяные грамоты. Первые берестяные грамоты были найдены в 1951 г. в ходе археологических раскопок в Новгороде. Уже обнаружено около 1000 грамот. Общий объём словаря берестяных грамот составляет более 3200 слов. География находок охватывает 11 городов: Новгород, Старая Русса, Торжок, Псков, Смоленск, Витебск, Мстиславль, Тверь, Москва, Старая Рязань, Звенигород Галицкий.

Самые ранние грамоты относятся к 11-му веку (1020 год), когда указанная территория ещё не была христианизирована. К этому периоду относятся тридцать грамот, найденных в Новгороде, и одна ― в Старой Руссе. До 12-го века ни Новгород, ни Старая Русса ещё не были крещены, поэтому имена людей, встречающиеся в грамотах 11-го века, языческие, то есть настоящие русские. К началу 11-го века, население Новгорода переписывалось не только с адресатами, находящимися внутри города, но и с теми, кто был далеко за его пределами - в деревнях, в других городах. Даже деревенские жители из самых отдалённых деревень писали на бересте хозяйственные поручения и простые письма.

Именно поэтому, выдающийся лингвист и исследователь новгородских грамот академия А.А.Зализняк утверждает, что «эта древняя система письма была очень распространённой. Эта письменность была распространена по всей Руси. Прочтение берестяных грамот опровергло существовавшее мнение о том, что в Древней Руси грамотными были лишь знатные люди и духовенство. Среди авторов и адресатов писем немало представителей низших слоев населения, в найденных текстах есть свидетельства практики обучения письму - азбук, прописей, числовых таблиц, “проб пера”».

Писали шестилетние дети - «есть одна грамота, где, вроде бы, некоторый год обозначен. Писал его шестилетний мальчик». Писали практически все русские женщины - «сейчас мы совершенно точно знаем, что значительная часть женщин и читать, и писать умела. Письма 12 в. вообще в самых разных отношениях отражают общество более свободное, с большим развитием, в частности, женского участия, чем общество ближе к нашему времени. Этот факт вытекает из берестяных грамот совершенно ясно». О грамотности на Руси красноречиво говорит тот факт, что «картина Новгорода 14 в. и Флоренции 14 в., по степени женской грамотности - в пользу Новгорода».

Специалисты знают, что Кирилл и Мефодий изобрели глаголицу для болгар и в Болгарии провели всю свою оставшуюся жизнь. Письмо, называемое «кириллицей», хоть и имеет схожесть в названии, но ничего общего с Кириллом не имеет. Название «кириллица» происходит от обозначения письма - русское «каракули», или, например, французское «ecrire». И найденная при раскопках Новгорода дощечка, на которой писали в древности, называется «кера» (сеrа).

В «Повести временных лет», памятнике начала 12-го века, о крещении Новгорода сведений нет. Следовательно, новгородцы и жители окрестных сёл писали за 100 лет до крещения этого города, и досталась письменность новгородцам отнюдь не от христиан. Письменность на Руси существовала задолго до христианского нашествия. Доля нецерковных текстов в самом начале 11-го века составляет 95 процентов всех найденных грамот.

Тем не менее, для академических фальсификаторов истории долгое время являлась основополагающей версия о том, что русский народ обучался грамоте у пришлых священников. У чужеродцев!

Но в своём уникальном научном труде «Ремесло Древней Руси», выпущенном ещё в 1948 году, археолог академик Б.А.Рыбаков опубликовал такие данные: «Существует укоренившееся мнение, что церковь была монополистом в деле создания и распространения книг; мнение это усиленно поддерживалось самими церковниками. Верно здесь лишь то, что монастыри и епископские или митрополичьи дворы были организаторами и цензорами книжного списания, выступая нередко в роли посредников между заказчиком и писцом, но выполнителями зачастую оказывались не монахи, а люди, не имевшие никакого отношения к церкви.

Мы произвели подсчёт писцов в зависимости от их положения. Для домонгольской эпохи результат был таков: половина книжных писцов оказалась мирянами; для 14 - 15 вв. подсчёты дали следующие результаты: митрополитов - 1; дьяконов - 8; монахов - 28; дьяков - 19; попов- 10; «рабов божьих»-35; поповичей-4; паробков-5. Поповичей нельзя считать в разряде церковников, так как почти обязательная для них грамотность («попов сын грамоте не умеет ― изгой») не предрешала ещё их духовной карьеры. Под расплывчатыми наименованиями вроде «раб божий», «грешник», «унылый раб божий», «грешный и дерзый на зло, а на добро ленивый» и т.п., без указания на принадлежность к церкви, мы должны понимать светских ремесленников. Иногда встречаются более определенные указания «Писал Евстафие, мирской человек, а прозвище ему Шепель», «Овсей распоп», «Фома писец». В таких случаях у нас уже не остаётся сомнений в «мирском» характере писцов.

Всего по нашему подсчёту 63 мирянина и 47 церковников, т.е. 57% ремесленников-писцов не принадлежало к церковным организациям. Основные формы в изучаемую эпоху были те же, что и в домонгольскую: работа на заказ и работа на рынок; между ними существовали различные промежуточные стадии, характеризовавшие степень развитости того или иного ремесла. Работа на заказ характерна для некоторых видов вотчинного ремесла и для отраслей, связанных с дорогим сырьём, как, например, ювелирное дело или литьё колоколов».

Эти цифры академик привёл для 14 - 15 вв., когда уже, по повествованиям церкви, она служила, чуть ли не кормчим для многомиллионного русского народа. Интересно было бы посмотреть на загруженного, одного единственного митрополита, который вместе с совершенно ничтожной кучкой грамотных дьяконов и монахов обслуживал почтовые нужды многомиллионного русского народа из нескольких десятков тысяч русских деревень. Кроме этого, этот митрополит и К° должны были обладать многими поистине чудесными качествами: молниеносной скоростью письма и перемещения в пространстве и времени, умением одновременно находиться сразу в тысячах мест и так далее.

Но не шуточный, а реальный вывод из данных, приведённых Б.А. Рыбаковым, следует такой, что церковь никогда не являлась на Руси местом, из которого проистекало знание и просвещение. Поэтому повторим, другой академик РАН А.А.Зализняк констатирует, что «картина Новгорода 14 в. и Флоренции 14 в. по степени женской грамотности - в пользу Новгорода». Зато церковь к 18-му веку привела русский народ в лоно безграмотной тьмы.

Рассмотрим другую сторону жизни древнерусского общества до прихода на наши земли христиан. Она касается одежды. Историки привыкли нам рисовать русских людей одетыми исключительно в простые белые рубахи, иногда, правда, позволяя себе сказать, что эти рубахи были украшены вышивками. Русские представляются такими нищими, едва способными одеться вообще. Это очередная ложь, распространяемая историками о жизни нашего народа.

Для начала напомним, что первая в мире одежда была создана более 40-ка тысяч лет назад именно на Руси, в Костёнках. А, например, на стоянке Сунгирь во Владимире уже 30 тысяч лет назад люди носили кожаную куртку из замши, отделанную мехом, шапку-ушанку, кожаные штаны, кожаные сапоги. Всё было украшено различными предметами и несколькими рядами бус Умение делать одежду на Руси, естественно, сохранилось и развилось до высокого уровня. И одним из важных материалов одежды для древних Русов стал шёлк.

Археологические находки шёлка на территории Древней Руси 9 - 12-го века обнаружены более чем в двухстах пунктах. Максимальная концентрация находок - Московская, Владимирская, Ивановская и Ярославская области. Как раз в тех, в которых в это время наблюдался подъём населения. Но эти территории не входили в Киевскую Русь, на территории которой, напротив, находки шёлковых тканей весьма малочисленны. По мере удаления от Москвы - Владимира - Ярославля плотность находок шёлка вообще стремительно падает, и уже в европейской части они единичны.

В конце 1-го тысячелетия н.э. в Московском крае жили вятичи и кривичи, о чём свидетельствуют группы курганов (у станции Яуза, в Царицыне, Чертанове, Конькове. Дереалёве, Зюзине, Черемушках, Матвеевском, Филях, Тушине и др.). Вятичи составили и первоначальное ядро населения Москвы. При этом раскопки, якобы, свидетельствуют о том, что в конце 11 в. Москва представляла собой расположенный у устья реки Неглинной небольшой городок с феодальным центром и ремесленно-торговым предградьем. А уже в 1147 году Москва «впервые» упоминается в летописи как впадение Суздальского князя Юрия Долгорукого. То же пишут историки и о Владимире, который был основан, якобы, только в 1108 году князем Владимиром Всеволодовичем Мо но махом, причём - для защиты Ростово-Суэдальской Руси с юго-востока. И абсолютно то же - невзрачное - пишут историки и о Ярославле: основан только около 1010 года.

А.А.Тюняев,
академик АФН и РАЕН

Любое древнее общество - это доминирование мужчин, и если отстраниться от истории Древней Руси, то, к примеру, Древний Рим, Древний Египет, Древний Восток или Греция, также выстроены по общественным принципам, в которых женщине отводилось второстепенное положение. Что касается положения женщины в Древней Руси , то, к примеру, в древнейшем летописном своде "Повести Временных лет" сообщений, связанных с представительницами слабого пола, в пять раз меньше, чем посвященных мужчинам. Женщины и дети в древнерусском обществе рассматриваются как дополнение к мужчине. Именно по этой причине на Руси девицу до замужества часто называли по отцу, но не в виде отчества, а в притяжательной форме, например "Володимеряя". После вступления в брак в той же "владельческой" форме называли по мужу, подразумевая "мужняя жена", то есть "принадлежащая мужу". Женщины в Древней Руси были ограничены в своих правах, как и во всех древних обществах. Вместе с тем это не означает, что женщины были отстранены от участия в государственных делах. Ярким примером могут служить княгиня Ольга, дочери Ярослава Мудрого и внучки Владимира Мономаха, которые были вполне социально активными и яркими личностями.

Княгиня Ольга (около 890-969 гг.) была первой христианской киевской княгиней. Будучи женой первого великого князя Киевского Игоря(годы правления: 912-945 гг.), после его смерти управляла государством до совершеннолетия их сына Святослава. Обычай кровной мести, который существовал в раннесредневековой Руси, заставил Ольгу покарать убийц ее мужа. Княгиня Ольга сочетала в себе энергию, незаурядный ум и редкие государственные качества. Она впервые создала систему управления княжеством, вела успешную борьбу с соседним племенем древлян, нередко угрожавшим ее государству, а также стремилась к расширению связей Руси с сильнейшими державами того времени - Византией и империей Оттона. Ольга, по сути дела, провела первую в истории Руси финансовую реформу, установив фиксированный размер дани, порядок ее сборов и их систематичность

Исторические документы свидетельствуют о том, что княгини принимали участие в государственных делах. Так подписи княгинь стояли на важнейших законодательных документах того времени. Подпись жены князя Владимира Святославовича (годы правления: 980-1015 гг.) Анны стояла на Церковном уставе. Более того, без ее подписи документ не имел бы законодательной силы, так как Анна, будучи сестрой византийского императора, действовала от имени византийского духовенства. Другим примером может служить документ более позднего времени (XVвек) - Устав новгородского князя Всеволода, где наряду с подписями самых влиятельных лиц Новгорода стояла также подпись жены князя, "княгини Всеволожей". Участие княгинь в деятельности законодательной и исполнительной власти является показателем высокого уровня развития государственной, социальной, правовой и культурной систем Древней Руси.

Летопись "Повесть временных лет" упоминает о сестре Ярослава Владимировича (Ярослава Мудрого) - Предславе, которая являлась активной участницей борьбы за его воцарение на киевском престоле в 1015-1019 гг.

Дочь Ярослава Мудрого - Анна Ярославна (годы жизни: около 1024 - не ранее 1075 г.) вышла замуж за короля Франции Генриха. Она являлась правительницей Франции в период малолетства их сына Филиппа. Зная латынь (официальный язык того времени), Анна обладала привилегией ставить свою подпись на документах государственной важности, что было уникальным явлением для французского королевского двора того времени.

Внучка Ярослава Мудрого, дочь великого князя киевского Всеволода Ярославича Анна Всеволодовна основала в 1086 г. при киевском Андреевском монастыре первую известную в истории Руси школу для девочек.

Женщины в Древней Руси , принадлежащие к княжескому сословию или имевшие духовный сан (в частности, игуменьи) становились основательницами монастырских школ. В летописях упоминаются имена многих боярынь и княгинь, принимавших участие в политической жизни отдельных княжеств, а также правивших единолично.

Ордынское иго существенно изменило общую картину социально-правового положения женщин в русских удельных княжествах. Русские летописи середины XIIIвека почти не упоминают об участии женщин в политической жизни. Жены и дочери русских князей в основном представлены как объекты захвата, насилия и плена. Однако и в этот период можно привести в качестве примера жену Дмитрия Донского - суздальскую княжну Евдокию, сыгравшую большую роль в истории Московского княжества.

Однако столь заметную роль в истории доводилось играть только женщинам из привилегированного сословия, именно они могли быть полноправными представительницами в своей вотчине или в княжестве, обладательницами личных печатей, символизировавших их власть, а также регентами или опекунами. Знатные женщины в Древней Руси отличались высоким уровнем образования и культуры по тем временам, именно это позволяло им участвовать в государственных делах и управленческой деятельности. Более того, княгини обладали очень серьезными имущественными правами, им подчас принадлежали целые княжеские волости, которыми они могли распоряжаться по своему усмотрению, в том числе и решать, что из этих земель достанется их сыновьям. Что касается представительниц низших сословий, то тут значение женщины было существенно иным.

Многие историки пишут о деспотических порядках, царивших в рядовой древнерусской семье. Муж, глава семейства, был холопом по отношению к государю, но при этом был полноценным государем для своей семьи в собственном доме. Все домочадцы полностью были ему подчинены, и прежде всего это касалось женской половины дома. , будучи еще не замужем, не имела права самостоятельно выходить за пределы родительской усадьбы. Мужа ей подыскивали родители, до свадьбы она его не видела. После замужества новым ее "хозяином" становился муж. не могла без разрешения мужа выходить за пределы дома, включая и посещение церкви. Знакомится, вести с кем-нибудь разговоры, дарить подарки и вообще осуществлять общение вне дома женщина также должна была только испросив разрешение супруга. Доля женского труда в русских крестьянских семьях всегда была необычайно велика, женщине даже приходилось браться за соху. Очень тяжела была доля младшей невестки в семье (жены самого младшего брата), которая, переехав в семью своего мужа, оставалась пожизненной служанкой в доме.

Неписанные законы общества диктовали определенное поведение мужа и отца. В его обязанности входило "поучение" домашних, которое состояло в систематических побоях жены и детей. В древнерусском обществе считалось, что если муж не бьет жену, то он "о своей душе не радеет", и будет "погублен". Только в XVIвеке были предприняты попытки как-то защитить жену и ограничить произвол мужа. В частности "Домострой" (памятник русской литературы XVIвека, который является сборником советов, правил и наставлений во всех сферах жизни человека и семьи) вводит некоторые ограничения в устоявшуюся систему домашнего насилия. Рекомендуется бить жену "не перед людьми, наедине поучить" и "никако же не гневатися" при этом, и "по всяку вину" (из-за мелочей) "ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревяным не бить". Видимо, в обыденной жизни женщины в Древней Руси подвергались серьезным избиениям, поскольку автор "Домостроя", давая советы мягче обращаться с женами, поясняет, что у тех, кто "с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен (значит били и их) и детем поврежение бывает в утробе". Именно поэтому давались советы наказывать жену не за каждую, а лишь за серьезную провинность, и не чем и как попало, а "соймя рубашка, плеткою вежливенько (бережно) побить, за руки держа"

В то же самое время следует отметить, что женщина в Древней Руси домонгольского периода обладала целым рядом прав. До выхода замуж она могла стать наследницей имущества отца. Самые высокие штрафы, согласно древнерусскому законодательству, платились виновными в "пошибании" (изнасиловании) и оскорблении женщин "срамными словами". Рабыня, живущая с господином в качестве жены получала свободу после смерти господина. Появление подобных правовых норм в древнерусском законодательстве свидетельствовало о широкой распространенности подобных случаев.

Широкие имущественные права женщина в Древней Руси получала после смерти мужа. Вдовы пользовались большим уважением в древнерусском обществе, они становились полноправными хозяйками в своем доме. Фактически, с момента смерти мужа, роль главы семейства переходила к ним. Имущественная правоспособность женщин в Древней Руси , особенно в привилегированных сословиях, была весьма значительной по сравнению с правоспособностью их современниц в западноевропейских государствах. Однако ее нельзя считать равной с правоспособностью мужчины, поскольку женщина находилась в семье под властью мужа или отца, и мужчины могли своей властью свести на нет все преимущества, прописанные для древнерусских женщин в законодательстве. В случаях, когда женщина не находилась под властью мужчины, например, будучи вдовой, она получала практически равную с мужчинами имущественную правоспособность.

Викинги не национальность, а призвание. «Люди из бухты» - так переводится это воинственное слово с древненорвежского языка - доставляли немало хлопот цивилизованному миру на рубеже второго тысячелетия. Морские кочевники держали в страхе Европу - от Британских островов до Сицилии.

На Руси же во многом благодаря викингам появилась государственность. Среди викингов преобладали скандинавы-германцы. Дурная слава о них шла от Каспийского до Средиземного моря. Кроме того, викингами были славяне-поморы и куршские балты, державшие в напряжении всю Балтику VIII-IX веков. По данным генетической лаборатории Roewer, опубликованным в 2008 году до 18%, русские являются потомками выходцев из Северной Европы. Это обладатели гаплогруппы I1, обычной для Норвегии и Швеции, но нетипичной для России. Потомки викингов есть не только в северных, но и в южных городах. На Руси скандинавов знали как варягов, русов и колбягов. В это время на Западе в ходу было лишь название норманны - «северные люди». Русы, по одной из гипотез, русы были шведским племенем. Финны до сих пор помнят об этом и называют их ruotsi, а эстонцы - rootsi. Ruothi называют себя шведские саамы. Коми и восточные финно-угорские племена называют уже самих русских rot’s, ruts. Это слово и в финских, и в европейских языках восходит к обозначению красного или рыжего цвета. Говорим «русы», подразумеваем шведы. В такой форме они упоминаются в документах Византии и европейских государств. Русские имена в документах и договорах IX-X веков оказались на поверку скандинавскими. Обычаи и внешность русов подробно описывались арабскими историками и подозрительно похожи на образ жизни и облик шведских викингов. Для «людей из бухты» русские земли не представляли широкого простора для морских походов. И все-таки богатства восточных миров притянули к себе самых авантюристичных. Поселения русов раскинулись по главным водным артериям - Волге, Днепру, Западной Двине и Ладоге. Ладога - первый город скандинавов в России. Сказания упоминают его как крепость Альдейгъюборг. Она была построена примерно в 753 году и располагалась напротив успешной торговой крепости славян. Здесь русы освоили арабскую технологию изготовления денег. Это были глазчатые бусы, первые русские деньги, за которые можно было купить раба или рабыню. Основными занятиями русов были работорговля, грабежи местных племен и нападения на купцов. Спустя век после основания Ладоги о проделках русов узнали в Арабском халифате и Европе. Первыми начали жаловаться хазары. Набеги русов вредили их традиционному ремеслу - с помощью поборов и пошлин «снимать сливки» с торговли между Западом и Востоком. В IX веке русы были самым ненавистным племенем. Они одолевали византийцев на Черном море и грозили устроить «бурю в пустыне» арабам.

Варяги упоминаются в русских летописях, прежде всего, не как народ, а как военное сословие «заморского» происхождения. Под именем «варанги» (или «веринги») служили Византии и помогали охранять её границы от набегов своих же соплеменников русов. Призвание варягов - яркий пример эффективного менеджмента. Заморский князь уже не служил интересам кланов, племен и родов, проводя независимую политику. Чудь, словене, кривичи и весь смогли «поставить на паузу» постоянные распри и занять варягов делами государственной важности. Варяги приняли христианство, когда это еще не стало на Руси мейнстримом. Нательные кресты сопровождали погребения воинов еще в IX веке. Если понимать крещение Руси буквально, то оно произошло веком раньше - в 867 году. После очередного неудачного похода на Царьград русы, сменив тактику, решили замолить грехи и отправили посольство в Византию с целью принять крещение. Где оказались эти русы потом, неизвестно, однако спустя полвека к ромеям (жителям Византийской империи) наведывался Хельг, по недоразумению оказавшийся язычником..

Гардар и Биармланд

В скандинавских сагах Русь называлась Garðar, дословно - «ограда», окраина мира людей, за которой располагались чудовища. Есть также версия, что этим словом обозначались «гарды» - укрепленные базы викингов в России. В поздних текстах (XIV в.) название было переосмыслено как garðaríki - «страна городов», что больше отражало реальность. Городами Гардарики согласно сагам были: Сюрнес, Палтескья, Хольмгард, Кенугард, Ростофа, Сурдалар, Морамар. В них можно узнать знакомые нам города Древней Руси: Смоленск (или Чернигов), Полоцк, Новгород, Киев, Ростов, Муром. Смоленск и Чернигов могут поспорить за имя «Сюрнес» вполне законно - недалеко от обоих городов археологи нашли крупнейшие скандинавские поселения. Арабские писатели знали о русах многое. Они упоминали их главные города - Арсу, Куябу и Салау. К сожалению, поэтичный арабский язык плохо передает названия. Если Куябу можно перевести как «Киев», а Салау как легендарный город «Словенск», то насчет Арсы вообще ничего сказать нельзя. В Арсе убивали всех чужеземцев и ничего не сообщали о своей торговле. Некоторые видят в Арсе Ростов, Русу или Рязань, однако загадка далека от разрешения.

Темная история и с Биармией, которую скандинавские сказания помещали на северо-востоке. Там жили финские племена и загадочные биармы. Они говорили на языке, похожем на финский, и таинственно исчезли в XIII веке к моменту прихода на эти земли новгородцев. Данные земли по описаниям напоминают Русское Поморье. Скандинавы здесь оставили немного следов: в окрестностях Архангельска нашли лишь вооружения и украшения X-XII веков.

Первые князья

Историков смущает одно белое пятно в свидетельствах о первых князьях-варягах. В текстах говорится о том, что Олег и княжил в Новгороде, и брал с него дань, что противоречит друг другу. Это породило версию о первой столице Руси под Смоленском, где было крупнейшее скандинавское поселение. В то же время подливают масла в огонь и украинские ученые. Они заявляют, что нашли под Черниговом могилу варяжского князя. Имена первых русских князей по документам звучали иначе, чем в «Повести временных лет». Если о Рюрике нет почти никаких известий, то Игорь «по паспорту» был Ингером, Олег и Ольга - Хельгом и Хельгой, а Святослав - Сфендославом. Скандинавами были первые князья Киева Аскольд и Дир. Именам князей Турова и Полоцка - Туру, Рогнеде и Рогволоду - тоже приписывают скандинавские корни. В XI веке русские правители «ославянились» настолько, что скандинавские княжеские имена были, скорее, редким исключением.

Судьба варягов

Государство Рюриковичей к X-XII стало очень богатым и могло позволить себе просто «купить» нужных для службы варягов. Их оставляли в городских гарнизонах и дружине. Нападения викингов на русские города были бы делом бессмысленным - легче было получить хорошее жалование за службу. В городах простой народ с варягами часто не ладил - случались стычки. Вскоре ситуация начала выходить из-под контроля, и Ярославу Владимировичу пришлось ввести «понятия» - «Русскую правду». Так появился первый в истории России правовой документ. В XII веке завершается эпоха викингов. На Руси упоминания о варягах исчезают из летописей уже к XIII веку, а русы растворяются в славянском русском народе.

Ну-ка, угадайте, кто она - самая известная?

Долго гадать не придется: поэтесс в наших литературах - раз-два, и обчелся: Ахматова с Цветаевой в русской классической, Ахмадулина и Друнина в оттепельной, несчастная Цётка , которой обязательно пририсовывали усы или платочек в хрестоматии по беллиту, опальная Арсеньева и забытая Гениюш . И - она.

Об этой поэтессе Расул Гамзатов однажды сказал: у нее читателей - побольше, чем населения некоторых континентов. И это точно: ее книги читают, перечитывают, переиздают, без раздумий покупают сотнями миллионов экземпляров. Издательства, не сомневаясь, печатают ее стихи самыми большими тиражами. До сих пор. И даже когда бумажная книга почти умрет - ее книги останутся. Потому что ее аудитория без бумажной книги попросту не сможет.

Да, я - об Агнии Барто , самой замечательной из всех известных мне детских поэтов, прожившей удивительную, но не слишком известную жизнь...

Факт первый: о Маяковском

Агния родилась в 1907 году, начала очень рано писать, в 1925 уже была замечена наркомпросом Луначарским - ее юность прошла на расстоянии вытянутой руки от гениев. Кумиром девушки, ее первой пылкой читательской любовью и героем поэтической мечты был Владимир Маяковский: зачитанные до дыр книжки стихов, затверженные наизусть строки, отчаянное желание встретиться…

Однажды, играя с приятельницей в теннис на писательских дачах, Агния побежала за мячиком и… за забором увидела Маяковского! Это был забор той самой дачи, о которой он написал свое «Необычайное приключение…».

Сколько раз потом Агния прибегала сюда, высматривая Поэта! А он давал повод: ходил, сложив за спиной руки, погруженный в поэтическую задумчивость… Агния придумала целую речь: что именно она скажет, когда Маяковский поднимет на нее глаза. Он не поднял ни разу - и этим спас девушку от позора. Речь, вспоминала позже Барто, была ужасная.

Факт второй: о фронте

В годы войны Агнию Барто отправили в эвакуацию. Но она просилась и просилась на фронт. Ей, разумеется, отказывали: возраст, бронь - писателей берегли. Барто оказалась очень настойчивой, и в конце концов ее отправили на месяц в окопы в составе агитбригады. И она читала стихи - в госпиталях, в окопах передовой. Детские стихи: про девочку чумазую, про китайчонка Ван Ли, про мишку и его лапу… Солдаты плакали: стихи напоминали им о детях.

Факт третий: о кино
Агния Барто - не только замечательная детская поэтесса. Она - успешный киносценарист. «Подкидыш» с Раневской и знаменитым «Ходят тут всякие, а потом пианино пропадает» - фильм, снятый по сценарию Агнии Барто (в соавторах, между прочим, Рина Зеленая, кто не в курсе - актриса, известная всем по роли Черепахи Толтиллы). А еще есть замечательное детское кино «Алеша Птицын вырабатывает характер» и чудная картина «10 000 мальчиков» - ее вклад в советское кино.

Факт четвертый: о деле жизни

Весной 1945 Агния пережила страшную трагедию. Они вернулись из эвакуации - и в московском дворе ее старший сын, восемнадцатилетний студент Эдгар Барто, был сбит автомашиной. Смерть первенца подкосила писательницу, она замкнулась в себе, перестала писать.

Страшная тоска толкнула ее к тем, кому - еще хуже: она начала ездить по детским домам, расспрашивать детей о родителях и помогать им в поисках родни. Скоро на адрес Барто стали приходить письма от самых разных людей с просьбой помочь в поисках.

Потом писем стало так много, что в коридоре поставили два чемодана: туда почтальон сгружал корреспонденцию, а Агния Львовна ночами читала ее и писала сама - в инстанции, в детские дома, в военкоматы… Из этой работы родилась радиопередача «Найти человека» - прообраз современного «Жди меня». Агния Барто вела ее больше десяти лет.

Факт пятый: о стихах

Но почему - именно ее стихи? Чем они лучше стихов сотен других поэтов и поэтесс, каждый день штурмующих высоты такой, казалось бы, нетребовательной литературы - литературы для детей?

Литературоведы объясняют: секрет в понятных, простых словах, четком ритме, легких, отточенных рифмах, совпадающих с детским видением мира цветовых и предметных решениях стиха, их конкретности (заметьте: ее герои всегда имеют имя и характер, даже если это - малюсенькое четверостишие про Таню и мячик) и отсутствии бьющей в лоб морали.

А еще - в удивительной современности: нынешним детям Агния Барто так же близка, как и первым читателям ее первых стихов в далеком 1920 году.

Хотя и мир уже совсем-совсем другой, и дети совсем-совсем другие, и родители…

Меняются времена, педагогические концепции и правила - а ее мишки с лапами, зайцы на скамейках, бычки на досточках все так же интересны и понятны всем.

VELVET: Анна Северинец

Агния Львовна Барто появилась на свет в Москве 17 февраля 1906 года. По некоторым данным, при рождении девочку звали Гетель Лейбовна Волова. Агния родилась в образованной семье еврейского происхождения. Ее отцом стал Лев Николаевич Волов, ветеринарный врач, и Мария Ильинична Волова (в девичестве Блох), которая после рождения дочери занялась домашним хозяйством.

Отец девочки очень любил басни Крылова и с самого детства своей дочери регулярно читал ей их на ночь. Он же учил маленькую дочку читать, по книге . Отец Агнии очень любил произведения классика русской литературы, потому на первый же День рождения подарил своей дочери книгу под названием «Как живет и работает Лев Николаевич Толстой».

Еще в раннем детстве Агния начала писать стихи. Как впоследствии признавалась сама поэтесса, в первых классах гимназии она отдала дань любовной тематике: исписала не один лист наивными стихотворными рассказами о «влюбленных маркизах и пажах». Впрочем, сочинять стишки о томных красавицах и их пылких возлюбленных девочке достаточно быстро надоело, и постепенно подобные стихотворения в ее тетрадях сменились смелыми эпиграммами на подруг и учителей.


Как и все дети из интеллигентных семей тех времен, Барто обучалась немецкому и французскому языкам, ходила в престижную гимназию. Кроме того, она поступила в хореографическое училище, намереваясь стать балериной. При этом финансовое положение еврейской семьи, да еще и в условиях Октябрьской революции, оставляло желать лучшего. Поэтому в 15 лет Агния подделала документы, увеличив свой возраст на год, и пошла продавцом в магазин «Одежда» (его сотрудникам выдавали селедочные головы, из которых можно было варить суп).

Творческая карьера

Однажды хореографическое училище, в котором занималась Агния Барто, посетил нарком просвещения Анатолий Луначарский. Он пришел на выпускные зачеты воспитанников училища и, помимо прочего, услышал, как юная поэтесса под аккомпанемент музыки зачитывала весьма внушительное по размерам стихотворение «Похоронный марш» собственного сочинения. Хотя произведение было отнюдь не юмористическим, Луначарский с трудом удержался от смеха и уверенно заявил, что девушка будет писать прекрасные, веселые и радостные стихи.


В 1924 году Агния Львовна завершила обучение в хореографическом училище и успешно поступила в балетную труппу. Однако построить успешную карьеру на сцене ей все же не удалось: труппа эмигрировала, а отец Агнии не согласился отпустить ее из Москвы.

Свои первые произведения поэтесса понесла в Госиздат в 1925 году. «Мишка-воришка» и «Китайчонок Ван Ли» понравились издательству, и стихотворения были опубликованы. Далее последовали сборники стихов «Игрушки», «Братишки», «Мальчик наоборот», «Снегирь», «Болтунья» и многие другие.


Произведения молодой поэтессы достаточно быстро обеспечили ей большую популярность среди советских читателей. Она не была поклонницей небылиц, а создавала юмористические и сатирические образы, высмеивала человеческие недостатки. Ее стихотворения читались не как занудные нотации, а как забавные дразнилки, и благодаря этому они были гораздо ближе детям, чем произведения многих других детских поэтов начала 20-го века.

При этом Агния Львовна всегда оставалась очень скромным и застенчивым человеком. Так, она была без ума от , но при первой встрече с ним даже не посмела открыть рта. Впрочем, впоследствии разговор о детской поэзии у Барто и Маяковского все же состоялся, и Агния много почерпнула из него для своего будущего творчества. А когда один из стихов Агнии прослушал , она заявила, что его написал пятилетний мальчик. Не менее волнительным для писательницы стал и разговор с .


Как в молодости, так и в более зрелые годы Агния Львовна отличалась своеобразным лингвистическим перфекционизмом. Однажды она отправилась на книжный конгресс, который проводился в Бразилии. Ей предстояло выступить с докладом, причем переведенным на английский язык. Тем не менее, Барто многократно меняла текст русскоязычной версии своего выступления, чем чуть не свела с ума переводчика.


В военные годы Агния Барто вместе с семьей была эвакуирована в Свердловск. Она много выступала по радио, печатала военные статьи, очерки и стихотворения в газетах. В 1940-ых годах у нее возник замысел произведения о юных подростках, которые неустанно трудятся на оборонных заводах у многочисленных станков. Чтобы овладеть темой, она даже овладела профессией токаря, и в 1943 году написала долгожданное произведение «Идет ученик».

Послевоенный период

После войны поэтесса очень часто посещала детские дома, общалась с сиротами, читала свои стихи, над некоторыми детскими домами даже шефствовала. В 1947 году Агния Барто опубликовала одно из самых психологических тяжелых своих произведений – поэму «Звенигород», посвященную многочисленным детям, у которых война забрала родителей.

После публикации «Звенигорода» ей написала женщина из Караганды, потерявшая дочку в военные годы. Она попросила Агнию Львовну помочь найти ее. Поэтесса отнесла письмо в организацию, которая занималась поисками людей, и чудо свершилось: мать и дочь нашли друг друга спустя несколько лет разлуки. Об этом случае написали в прессе, и вскоре к Барто начали приходить многочисленные письма от детей и родителей, жаждущих найти друг друга.

Поэтесса взялась за работу, которая была не по силам никому. В ее радиопередаче «Найти человека» дети рассказывали о своих обрывочных воспоминаниях из тех времен, когда они еще жили с родителями. Барто зачитывала отрывки писем, ей помогали слушатели: в результате огромное количество людей нашли своих родных именно благодаря Агнии Львовне.


Естественно, о творчестве поэтесса не забывала, и продолжала писать книги для самых маленьких. Ее стихи для детей «Дедушка и внучка», «Лешенька, Лешенька», «Медведь и Дядя Вова», «Первоклассница», «Вовка добрая душа» и многие другие публиковались большими тиражами и с удовольствием прочитывались детьми по всей стране.

Кроме того, по сценариям Агнии были сняты фильмы «Алеша Птицын вырабатывает характер», «Слон и веревочка». Небольшая фильмография поэтессы включает в себя также картину «Подкидыш», написать сценарий для которой Барто помогла .

Личная жизнь

Первый муж Агнии Львовны – поэт Павел Барто, фамилию которого поэтесса впоследствии носила всю жизнь. Этот брак, заключенный в молодости обоих поэтов, продлился менее десяти лет.


У Павла и Агнии родился сын Эдгар, погибший в 18-летнем возраста в ДТП.

Вторым супругом писательницы стал Андрей Щегляев, с которым она прожила в счастье и любви вплоть до 1970 года, когда Андрей Владимирович умер из-за онкологического заболевания.


В этом браке родилась дочь Татьяна, впоследствии ставшая кандидатом технических наук.

Смерть

Агния Барто скончалась 1 апреля 1981 года, причина смерти – проблемы с сердцем. После вскрытия врачи были поражены тем, что поэтесса прожила достаточно долгую жизнь при том, что у нее были крайне слабые сосуды.


Многие поклонники творчества Агнии впоследствии вспоминали ее фразу «Почти у каждого человека бывают в жизни минуты, когда он делает больше, чем может» - и отмечали, что для Барто такие минуты растянулись в целые годы.