Шла Первая мировая война. Вечером 22 апреля 1915 года противостоящие друг другу немецкие и французские войска находились под бельгийским городом Ипр. За город сражались давно и безрезультатно. Но в этот вечер немцы хотели испытать новое оружие - отравляющий газ. Они принесли с собой тысячи баллонов, и когда ветер подул в сторону врага, открыли краны, выпустив в воздух 180 тонн хлора. Желтоватое газовое облако ветром понесло к линии противника.
Началась паника. Погруженные в газовое облако французские солдаты слепли, кашляли и задыхались. Три тысячи из них умерли от удушья, другие семь тысяч получили ожоги.
"В этот момент наука утратила свою невинность", - говорит историк науки Эрнст Петер Фишер (Ernst Peter Fischer). По его выражению, если до этого целью научных исследований было облегчить условия жизни людей, то теперь наука создала условия, облегчающие убийство человека.
"В войне - за отечество "
Способ использовать хлор в военных целях разработал немецкий химик Фриц Габер (Fritz Haber). Его считают первым ученым, подчинившим научные знания военным нуждам. Фриц Габер обнаружил, что хлор - чрезвычайно ядовитый газ, который благодаря своей высокой плотности концентрируется низко над землей. Он знал: этот газ вызывает сильный отек слизистых оболочек, кашель, удушье и в итоге приводит к смерти. Кроме того, яд был дешев: хлор содержится в отходах химической промышленности.
"Девиз Габера был "В мире - за человечество, в войне - за отечество", - цитирует Эрнст Петер Фишер тогдашнего руководителя химического отдела военного министерства Пруссии. - Тогда были другие времена. Все пытались найти отравляющий газ, который они могли бы применять на войне. И только немцам это удалось".
Атака под Ипром была военным преступлением - уже в 1915 году. Ведь Гаагская конвенция 1907 года запрещала использование в военных целях яда и отравленного оружия.
Гонка вооружений
"Успех" военной инновации Фрица Габера стал заразительным, и не только для немцев. Одновременно с войной государств началась и "война химиков". Перед учеными ставили задачу создать химическое оружие, как можно скорее готовое к применению. "За границей с завистью смотрели на Габера, - говорит Эрнст Петер Фишер, - Многие хотели иметь у себя в стране такого ученого". В 1918 году Фриц Габер получил Нобелевскую премию по химии. Правда, не за открытие ядовитого газа, а за вклад в осуществление синтеза аммиака.
Французы и британцы тоже экспериментировали с ядовитыми газами. Широкое распространение на войне получило использование фосгена и иприта, часто в сочетании друг с другом. И все же отравляющие газы не сыграли решающей роли в исходе войны: использовать это оружие можно было только при благоприятной погоде.
Страшный механизм
Тем не менее в Первую мировую войну был запущен страшный механизм, и Германия стала в его двигателем.
Химик Фриц Габер не только заложил основу для использования хлора в военных целях, но и, благодаря своим хорошим связям в сфере промышленности, способствовал налаживанию массового производства этого химического оружия. Так, немецкий химический концерн BASF в больших количествах производил отравляющие вещества во время Первой мировой войны.
Уже после войны с созданием концерна IG Farben в 1925 году Габер вышел в его наблюдательный совет. Позже, во время национал-социализма, дочернее предприятие IG Farben занималось производством "циклона Б", использовавшегося в газовых камерах концлагерей.
Контекст
Сам Фриц Габер этого не мог предвидеть. "Он - трагическая фигура", - говорит Фишер. В 1933 году Габер, еврей по происхождению, эмигрировал в Англию, изгнанный из своей страны, на службу которой он поставил свои научные знания.
Красная линия
Всего на фронтах Первой мировой войны от применения отравляющих газов погибло более 90 тысяч солдат. Многие умерли от осложнений спустя несколько лет после окончания войны. В 1905 году участники Лиги наций, в которую входила и Германия, в рамках Женевского протокола обязались не использовать химическое оружие. Между тем научные исследования по применению ядовитых газов были продолжены, в основном под видом разработки средств для борьбы с вредными насекомыми.
"Циклон Б" - синильная кислота - инсектицидное средство. "Агент оранж" - вещество для обезлиствления растений. Американцы применяли дефолиант во время войны во Вьетнаме, чтобы проредить местную плотную растительность. Как последствие - отравленная почва, многочисленные заболевания и генетические мутации у населения. Последний пример использования химического оружия - Сирия.
"С ядовитыми газами вы можете делать все, что угодно, но их нельзя использовать как целевое оружие", - подчеркивает историк науки Фишер. - Жертвами становятся все, кто находится вблизи". То, что использование ядовитого газа и сегодня - "красная линия, за которую нельзя заходить", он считает правильным: "Иначе война становится еще более бесчеловечной, чем она уже есть".
Сегодня мы обсудим случаи применения химического оружия против людей у нас на планете.
Химическое оружие – ныне запрещённое к применению средство ведения войны. Оно пагубно воздействует на все системы организма человека: приводит к параличу конечностей, слепоте, глухоте и быстрой и мучительной смерти. В 20-м веке международными конвенциями применение химического оружия было запрещено. Однако за период своего существования оно причинило немало бед человечеству. История знает массу случаев использования боевых отравляющих веществ в ходе войн, локальных конфликтов и терактов.
Испокон веков человечество пыталось изобрести новые способы ведения войны, которые бы обеспечивали преимущество одной стороны без больших потерь со своей стороны. До идеи применять против врагов ядовитые вещества, дым и газы додумались еще до нашей эры: например, спартанцы в 5 веке до нашей эры использовали серные испарения при осаде городов Платеи и Белиума. Они пропитывали деревья смолой и серой и сжигали их прямо под крепостными воротами. Средневековье ознаменовалось изобретением снарядов с удушливыми газами, сделанными по типу коктейлей Молотова: ими закидывался неприятель, а когда войско начинало кашлять и чихать, противники переходили в атаку.
Во время Крымской войны в 1855 году англичане предлагали взять штурмом Севастополь с помощью все тех же серных паров. Однако британцы отвергли этот проект как недостойный честной войны.
Первая мировая война
Днем начала «химической гонки вооружений» считается 22 апреля 1915 года, однако до этого многие армии мира проводили эксперименты по воздействию газов на своих врагах. В 1914 году германская армия отправила в адрес французских частей несколько снарядов с отравляющими веществами, но урон от них был настолько мал, что никто не принял его за новый вид оружия. В 1915 году в Польше немцы испытали на русских свою новую разработку - слезоточивый газ, но не учли направление и силу ветра, и попытка повергнуть в панику противника снова провалилась.
Впервые в ужасающем масштабе химическое оружие испытала на себе французская армия в ходе Первой мировой войны. Это случилось в Бельгии на реке Ипр, по названию которой и было названо отравляющее вещество – иприт. 22 апреля 1915 года состоялось сражение между германской и французской армией, в ходе которого был распылен хлор. Солдаты не могли защититься от вредного хлора, они задыхались и умирали от отека лёгких.
В тот день атаке подверглись 15 000 человек, из которых на поле боя и в последующем в госпитале погибли более 5000. Разведка предупреждала о том, что немцы расставляют по передовой баллоны с неизвестным содержимым, но командование сочло их безобидными. Однако немцы не смогли воспользоваться своим преимуществом: они не ожидали такого поражающего эффекта и не были готовы к наступлению.
Этот эпизод вошёл во множество фильмов и книг как одна из наиболее ужасающих и кровопролитных страниц Первой мировой. Спустя месяц, 31 мая, немцы снова распылили хлор во время боя на Восточном фронте в бою против русской армии – погибли 1200 человек, химическое отравление получили более 9000 человек.
Но и здесь стойкость русских солдат стала сильнее, чем мощь отравляющих газов - наступление Германии было остановлено.6 июля немцы атаковали русских на участке Суха-Воля-Шидловская. Точное число погибших неизвестно, но только два полка потеряли около 4000 человек. Несмотря на страшный поражающий эффект, именно после этого случая химическое оружие стало применять все чаще.
Ученые всех стран начали спешно вооружать армии противогазами, но выяснилось одно свойство хлора: его действие сильно ослабляет влажная повязка на рот и нос. Однако и химическая отрасль не стояла на месте.
И вот в 1915 году немцы ввели в свой арсенал бром и бромистый бензил : они производили удушающее и слезоточивое действие.
В конце 1915 года немцы испытали на итальянцах свое новое достижение: фосген . Это был крайне ядовитый газ, вызывавший необратимые изменения в слизистых организма. Причем он имел отсроченное действие: часто симптомы отравления проявлялись через 10-12 часов после вдыхания. В 1916 году в битве под Верденом немцы выпустили по итальянцам более 100 тысяч химических снарядов.
Особое место занимали так называемые обжигающие газы, которые при распылении на открытом воздухе оставались активными долгое время и причиняли человеку неимоверные страдания: они проникали под одежду на кожу и слизистую, оставляя там кровавые ожоги. Таков был иприт, который немцы-изобретатели называли «царем газов».
Только по приблизительным подсчетам, в первую мировую войну от газов погибло больше 800 тысяч человек . На разных участках фронта было применено 125 тысяч тонн ядовитых веществ разного действия. Цифры впечатляющие и далеко не окончательные. Число пострадавших и затем погибших в госпиталях и дома после непродолжительной болезни не выяснялось - мясорубка всемирной войны захватила все страны, и с потерями не считались.
Итало-эфиопская война
В 1935 году правительство Бенито Муссолини отдало приказ о применении иприта в Эфиопии. В это время велась итало-эфиопская война, и хотя уже 10 лет как была принята Женевская конвенция о запрете химоружия, от иприта в Эфиопии погибло более 100 тысяч человек.
И далеко не все из них были военные - мирное население тоже несло потери. Итальянцы утверждали, что распыляли вещество, которое не могло никого убить, но число жертв говорит само за себя.
Китайско-японская война
Не обошлась без участия нервно-паралитических газов и Вторая мировая война. В ходе этого глобального конфликта происходило противостояние Китая и Японии, в котором последняя активно пользовалась химическим оружием.
Травля солдат противника вредными веществами была поставлена императорскими войсками на поток: были созданы специальные боевые подразделения, которые занимались разработкой новых поражающих средств.
В 1927 году Япония построила первый завод по производству боевых отравляющих веществ. Когда в Германии к власти пришли нацисты, власти Японии закупили у них оборудование и технологию производства иприта и стали выпускать его в больших количествах.
Размах впечатлял: на военную промышленность работали исследовательские институты, заводы по производству химоружия, школы подготовки специалистов по их применению. Так как многие аспекты влияния газов на организм человека были не выяснены, японцы испытывали действие своих газов на заключённых и военнопленных.
К практике императорская Япония перешла в 1937 году. Всего за историю этого конфликта химоружие применялось от 530 до 2000. По самым приблизительным подсчётам, погибло более 60 тысяч человек – скорее всего, цифры гораздо больше.
Например, в 1938 году Япония сбросила на город Воцюй 1000 химических авиабомб, а во время Уханьской битвы японцы использовали 48 тысяч снарядов с боевыми веществами.
Несмотря на явные успехи в войне, Япония капитулировала под натиском советских войск и даже не попыталась применить против Советов свой арсенал газов. Более того, она спешно прятала химическое оружие, хотя до этого не скрывала факт его использования в военных действиях. До сих пор захороненные химические вещества приводят к болезням и гибели многих китайцев и японцев.
Отравлена вода и почва, многие захоронения боевых веществ ещё не обнаружены. Как и многие страны мира, Япония присоединилась к конвенции о запрете производства и использования химоружия.
Испытания в фашистской Германии
Германия как родоначальник химической гонки вооружений продолжала работу над новыми видами химического оружия, однако не применяла свои разработки на полях Великой Отечественной войны. Возможно, это было вызвано тем, что «пространство для жизни», очищенное от советских людей, должно было заселиться арийцами, а отравляющие газы серьезно вредили посевам, плодородию почвы и общей экологии.
Поэтому все разработки фашистов переместились в концлагеря, но здесь масштабы их работ стали беспрецедентными по своей жестокости: сотни тысяч человек гибли в газовых камерах от пестицидов под кодом «Циклон-Б» — евреи, поляки, цыгане, советские военнопленные, дети, женщины и старики…
Немцы не делали различий и скидок на пол и возраст. Масштаб военных преступлений в фашисткой Германии до сих пор трудно оценить.
Война во Вьетнаме
США тоже внесли свою лепту в развитие отрасли химического оружия. Они активно пользовались вредными веществами во время вьетнамской войны, начиная с 1963 года. Американцам было трудно сражаться в жарком Вьетнаме с его влажными лесами.
Там наши себе приют вьетнамские партизаны, и США начали распылять над территорией страны дефолианты – вещества для уничтожения растительности . Они содержали в составе сильнейший газ диоксин, который имеет свойство накапливаться в организме и приводит к генетическим мутациям. Кроме того, диоксиновое отравление влечет за собой заболевания печени, почек, крови. Всего над лесами и населенными пунктами было сброшено 72 миллиона литров дефолиантов. У мирного населения не было шансов спастись: ни о каких средствах индивидуальной защиты и речи не шло.
Пострадавших насчитывается около 5 миллионов, причем действие химического оружия сказывается на Вьетнаме до сих пор.
Даже в 21-м веке здесь рождаются дети с грубыми генетическими отклонениями и уродствами. Действие отравляющих веществ на природу до сих пор трудно оценить: были уничтожены реликтовые мангровые леса, исчезли с лица земли 140 видов птиц, вода была отравлена, почти вся рыба в ней погибла, а выжившую нельзя было есть. По всей стране резко увеличилось поголовье крыс, переносящих чуму, появились инфицированные клещи.
Теракт в токийском метро
В следующий раз отравляющие вещества были применены в мирное время против ничего не подозревающего населения. Теракт с применением зарина - нервно-паралитического газа с сильным действием - осуществила японская религиозная секта «Аум Сенрикё».
В 1994 году на улицы города Мацумото выехал грузовик, в кузове которого стоял испаритель с нанесенным на него зарином. При испарении зарин превращался в ядовитое облако, пары которого проникали в организм прохожих и парализовали их нервную систему.
Атака была кратковременной, так как туман, исходящий из грузовика, был заметен. Однако нескольких минут оказалось достаточно, чтобы погибли 7 человек, а 200 пострадали. Ободренные успехом, активисты секты повторили свое нападение в токийском метро в 1995 году. 20 марта пять человек с пакетами с зарином спустились в метро. Пакеты были открыты в разных составах, и газ начал проникать в окружающий воздух в закрытом помещении.
Зарин - крайне токсичный газ, и чтобы убить взрослого человека, достаточно одной капли. У террористов же было с собой в общей совокупности 10 литров. В результате атаки погибло 12 человек и больше 5000 получили тяжелое отравление. Если бы террористы использовали распылители, жертвы бы исчислялись тысячами.
Сейчас «Аум Сенрикё» официально запрещена по всему миру. Организаторов атаки в метро задержали в 2012 году. Они признались, что вели масштабные работы по применению химического оружия в своих терактах: эксперименты проводились с фосгеном, зоманом, табуном, а производство зарина было поставлено на поток.
Конфликт в Ираке
Во время иракской войны обе стороны не гнушались использованием боевых отравляющих веществ. Террористы взорвали в иракской провинции Анбар бомбы с хлорином, а позже использовалась бомба с хлористым газом.
В результате пострадало мирное население - хлорин и его соединения вызывают смертельные поражения дыхательной системы, а при небольшой концентрации оставляют ожоги на коже.
Американцы не остались в стороне: в 2004 году они сбрасывали на Ирак бомбы с белым фосфором . Это вещество буквально выжигает все живое в радиусе 150 км и крайне опасно при вдыхании. Американцы пытались оправдаться и опровергали использование белого фосфора, однако затем заявили, что считают такой способ ведения войны вполне допустимым и будут сбрасывать подобные снаряды и дальше.
Характерно, что при атаке зажигательными бомбами с белым фосфором страдало в основном мирное население.
Война в Сирии
Новейшая история тоже может назвать несколько случаев применения химического оружия. Здесь, правда, не все однозначно - конфликтующие стороны отрицают свою вину, предъявляя собственные доказательства и обвиняя в фальсификации улик противника. При этом в ход идут все средства ведения информационной войны: подлоги, фейковые фотографии, подставные свидетели, массированная пропаганда и даже постановки атак.
Например, 19 марта 2013 года сирийские боевики использовали ракету с начинкой из химикатов в сражении в Алеппо. В результате 100 человек были отравлены и госпитализированы, а 12 человек погибло. Непонятно, какой газ использовался - скорее всего, это было вещество из серии удушающих, так как оно воздействовало на органы дыхания, вызывая их отказ и конвульсии.
До сих пор сирийская оппозиция не признает свою вину, уверяя, что ракета принадлежала правительственным войскам. Независимого расследования не было, так как работе ООН в этом регионе препятствуют власти. В апреле 2013 Восточная Гута, пригород Дамаска, была обстреляна ракетами класса земля-земля с зарином.
В результате по разным подсчетам погибли от 280 до 1700 человек .
4 апреля 2017 года состоялась химическая атака на город Идлиб, вину на которую никто на себя так и не взял. Власти США объявили виновником власти Сирии и лично президента Башара Асада и воспользовались этим поводом, чтобы нанести ракетный удар по авиабазе Шайрат. После отравления неизвестным газом погибло 70 человек и более 500 пострадало.
Несмотря на страшный опыт человечества по части применения химического оружия, колоссальные потери на протяжении всего 20-го века и отсроченный период действия отравляющих веществ, из-за которого до сих пор в странах, подвергшихся атаке, рождаются дети с генетическими аномалиями, повышен риск онкологических заболеваний и даже меняется экологическая обстановка, очевидно, что химическое оружие будет производиться и применяться снова и снова. Это дешевый вид оружия - он быстро синтезируется в промышленных масштабах, для развитой индустриальной экономики не составляет труда поставить его производство на поток.
Химоружие потрясает своей действенностью - иногда достаточно совсем небольшой концентрации газа, чтобы добиться смерти человека, не говоря уже о полной потере им боеспособности. И хотя химическое оружие явно не относится к честным способам ведения военных действий и запрещено к производству и применению в мире, никто не может запретить его использование террористам. Отравляющие вещества легко пронести в заведение общественного питания или развлекательный центр, где гарантировано большое количество жертв. Такие атаки застают людей врасплох, немногие догадаются хотя бы приложить платок к лицу, а паника только увеличит количество жертв. К сожалению, террористы знают обо всех преимуществах и свойствах химического оружия, а значит, новые атаки с применением химикатов не исключены.
Сейчас после очередного случая применения запрещенного оружия стране-виновнице грозят неопределенными санкциями. Но если страна имеет большое влияние в мире, как например, США, она может себе позволить не обращать внимание на мягкие упреки международных организаций. Напряжение в мире постоянно растет, военные эксперты уже давно говорят о Третьей мировой войне, которая полным ходом идет на планете, и химическое оружие еще может выйти на авангард сражений нового времени. Задача человечества - привести мир к стабильности и не допустить печального опыта прошлых войн, который так быстро забылся, несмотря на колоссальные потери и трагедии.
7 апреля США нанесли ракетный удар по сирийской авиабазе Шайрат в провинции Хомс. Операция стала ответом на химическую атаку в Идлибе 4 апреля, ответственность за которую Вашингтон и страны Запада возлагают на президента Сирии Башара Асада. Официальный Дамаск опровергает свою причастность к атаке.
В результате химической атаки погибли более 70 человек, более 500 пострадали. Это не первая подобная атака в Сирии и не первая в истории. Крупнейшие случаи применения химического оружия — в фотогалерее РБК.
Один из первых крупнейших случаев применения боевых отравляющих веществ произошел 22 апреля 1915 года , когда немецкие войска распылили около 168 т хлора на позициях вблизи бельгийского города Ипр. Жертвами этой атаки стали 1100 человек. Всего же во время Первой мировой в результате применения химического оружия погибли около 100 тыс. человек, 1,3 млн пострадали.
На фото: ослепленная хлором группа британских солдат
Фото: Daily Herald Archive / NMeM / Global Look Press
Во время Второй итало-эфиопской войны (1935-1936) , несмотря на запрет на применение химического оружия, установленный Женевским протоколом (1925), по приказу Бенито Муссолини газ иприт применялся в Эфиопии. Итальянские военные заявляли, что примененное в ходе боевых действий вещество не является летальным, однако за все время конфликта от отравляющих веществ погибли около 100 тыс. человек (военных и мирных граждан), которые не имели даже простейших средств химической защиты.
На фото: служащие Красного Креста несут раненых через Абиссинскую пустыню
Фото: Mary Evans Picture Library / Global Look Press
Во время Второй мировой войны химическое оружие практически не применялось на фронтах, но широко использовалось нацистами для уничтожения людей в концентрационных лагерях. Пестицид на основе синильной кислоты под названием «циклон-Б» впервые был применен против людей в сентябре 1941 года в Освенциме. Впервые эти гранулы, выделяющие смертельный газ, использовали 3 сентября 1941 года, жертвами стали 600 советских военнопленных и 250 поляков, второй раз — жертвами стали 900 советских военнопленных. От использования «циклона-Б» в нацистских концлагерях погибли сотни тысяч человек.
В ноябре 1943 года Императорская армия Японии во время сражения при Чандэ применила против китайских солдат химическое и бактериологическое оружие. Согласно показаниям свидетелей, кроме отравляющих газов иприта и люизита в зону вокруг города были заброшены блохи, зараженные бубонной чумой. Точное число жертв применения отравляющих веществ неизвестно.
На фото: китайские военные идут по разрушенным улицам Чандэ
Во время войны во Вьетнаме с 1962 по 1971 год американские войска для уничтожения растительности, чтобы облегчить поиск подразделений противника в джунглях, применяли различные химические вещества, самым распространенным из которых был химикат, известный как Agent Orange. Вещество производилось по упрощенной технологии и содержало большие концентрации диоксина, вызывающего генетические мутации и онкологические заболевания. По оценкам вьетнамского Красного Креста, от применения Agent Orange пострадали 3 млн человек, в том числе 150 тыс. детей, родившихся с мутациями.
На фото: 12-летний мальчик, страдающий от последствий применения Agent Orange
20 марта 1995 года члены секты «Аум Синрикё» распылили нервно-паралитический химикат зарин в токийском метро. В результате атаки 13 человек погибли, еще 6 тыс. пострадали. Пять участников секты заходили в вагоны, опускали пакеты с летучей жидкостью на пол и протыкали их наконечником зонта, после чего выходили из поезда. По мнению экспертов, жертв могло быть гораздо больше, если бы отравляющее вещество было распылено другими способами.
На фото: врачи оказывают помощь пассажирам, пострадавшим от зарина
В ноябре 2004 года американские войска применили боеприпасы с белым фосфором во время штурма иракского города Эль-Фаллуджа. Изначально Пентагон отрицал применение таких боеприпасов, однако в итоге признал этот факт. Точное количество погибших в результате применения белого фосфора в Эль-Фаллудже неизвестно. Белый фосфор используется как зажигательный агент (людям он причиняет тяжелые ожоги), но он сам и продукты его распада обладают высокой токсичностью.
На фото: американские морские пехотинцы ведут захваченного в плен иракца
Самая крупная за время противостояния в Сирии атака с использованием химического оружия произошла в апреле 2013 года в Восточной Гуте, пригороде Дамаска. В результате обстрела снарядами с зарином погибли, по разным данным, от 280 до 1700 человек. Инспекторам ООН удалось установить, что в этом месте использовались ракеты класса «земля — земля» с зарином, а применили их сирийские военные.
На фото: эксперты по химическому оружию ООН собирают образцы
February 14th, 2015
Германская газовая атака. Вид с воздуха. Фото: Imperial War Museums
По приблизительным оценкам историков, от химического оружия в ходе Первой мировой войны пострадали как минимум 1,3 млн человек. Все основные театры Великой войны стали, по сути, самым крупным за всю историю человечества полигоном по испытанию в реальных условиях оружия массового поражения. Об опасности такого развития событий международное сообщество задумалось еще в конце XIX века, попытавшись ввести ограничения на применение отравляющих газов посредством конвенции. Но, как только одна из стран, а именно Германия, это табу нарушила, все остальные, включая и Россию, с не меньшим рвением включились в гонку химических вооружений.
В материале «Русской планеты» я вам предлагаю почитать о том, как она начиналась и почему первые газовые атаки так и не были замечены человечеством.
Первый газ комом
27 октября 1914 года, в самом начале Первой мировой войны, у поселка Нев-Шапель в окрестностях Лилля немцы обстреляли французов усовершенствованными шрапнельными снарядами. В стакане такого снаряда пространство между пулями шрапнели было заполнено сернокислым дианизидином, раздражающим слизистые оболочки глаз и носа. 3 тысячи таких снарядов позволили немцам захватить небольшой поселок на северной границе Франции, но поражающее действие того, что сейчас бы назвали «слезоточивым газом», оказалось невелико. В результате разочарованные германские генералы решили отказаться от производства «инновационных» снарядов с недостаточно убойным действием, поскольку даже развитая промышленность Германия не успевала справляться с чудовищными потребностями фронтов в обычных боеприпасах.
По сути, человечество тогда не заметило этот первый факт новой «химической войны». На фоне неожиданно высоких потерь от обычного оружия, слезы из солдатских глаз показались не опасными.
Германские войска пускают газ из балонов во время газовой атаки. Фото: Imperial War Museums
Однако руководители Второго рейха не прекратили опыты с боевой химией. Всего через три месяца, 31 января 1915 года уже на Восточном фронте германские войска, пытаясь пробиться к Варшаве, у поселка Болимов обстреляли русские позиции усовершенствованными газовыми боеприпасами. На позиции 6-го корпуса 2-й русской армии в тот день обрушилось 18 тысяч 150-миллиметровых снарядов, содержавших 63 тонны ксилилбромида. Но и это вещество было скорее «слезоточивым», чем отравляющим. Более того, сильные морозы, стоявшие в те дни, свели на нет его эффективность - разбрызгиваемая взорвавшимися снарядами жидкость на морозе не испарялась и не превращалась в газ, его раздражающее действие оказалось недостаточным. Первая химическая атака на русские войска также успеха не имела.
Русское командование, однако, обратило на нее внимание. 4 марта 1915 года из Главного артиллерийского управления Генштаба в адрес Великого князя Николая Николаевича, тогда главнокомандующего Русской императорской армии, поступило предложение о начале опытов со снарядами, снаряженными ядовитыми веществами. Через несколько дней секретари Великого князя ответили, что «верховный главнокомандующий относится к употреблению химических снарядов отрицательно».
Формально дядя последнего царя в данном случае был прав - русской армии остро не хватало обычных снарядов, чтобы отвлекать и так недостаточные силы промышленности на изготовление нового типа боеприпасов сомнительной эффективности. Но военная техника в годы Великой развивалась стремительно. И уже к весне 1915 года «сумрачный тевтонский гений» явил миру действительно смертоносную химию, ужаснувшую всех.
Нобелевские лауреаты убивают под Ипром
Первая результативная газовая атака была предпринята в апреле 1915 года под бельгийским городком Ипр, где немцы применили против англичан и французов выпущенный из баллонов хлор. На фронте атаки в 6 километров установили 6 тысяч газовых баллонов, наполненных 180 тоннами газа. Любопытно, что половина этих баллонов была гражданского образца - германская армия собирала их по всей Германии и захваченной Бельгии.
Баллоны размещались в специально оборудованных окопах, объединенные в «газобалонные батареи» по 20 штук в каждой. Закапывание их и оборудование всех позиций для газовой атаки было закончено 11 апреля, но больше недели немцам пришлось ждать благоприятного ветра. В нужном направлении он задул только в 5 часов вечера 22 апреля 1915 года.
В течении 5 минут «газобаллонные батареи» выпустили 168 тонн хлора. Желто-зеленое облако накрыло французские окопы, и под действие газа попали, в основном, бойцы только прибывшей на фронт «цветной дивизии» из французских колоний в Африке.
Хлор вызывал спазмы гортани и отек легких. Никаких средств защиты от газа в войсках еще не было, никто даже не знал, как защищаться и спасаться от такой атаки. Поэтому солдаты, остававшиеся на позициях, пострадали менее, чем те, которые убежали, так как каждое движение усиливало действие газа. Поскольку хлор тяжелее воздуха и скапливался у земли, те солдаты, которые стояли под огнем, пострадали меньше, чем те, которые лежали или сидели на дне окопа. Больше всех пострадали раненые, лежавшие на земле или на носилках, и люди, двигавшиеся в тыл вместе с облаком газа. В общей сложности почти 15 тысяч солдат получили отравления, из них около 5 тысяч умерли.
Показательно, что и наступавшая вслед за облаком хлора немецкая пехота также понесла потери. И если сама газовая атака удалась, вызвав панику и даже бегство французских колониальных частей, то собственно германская атака оказалась почти провальной, и продвижение было минимальным. Прорыва фронта, на который рассчитывали германские генералы, не случилось. Немецкие пехотинцы сами откровенно боялись идти вперед по зараженной местности. Позже попавшие в плен на этом участке немецкие солдаты рассказали англичанам, что газ причинял острую боль глазам, когда они заняли окопы, оставленные бежавшими французами.
Впечатление от трагедии у Ипра усугубил и тот факт, что командование союзников еще в начале апреля 1915 года было предупреждено о применении нового оружия - перебежчик рассказал, что немцы собираются отравить противника облаком газа, и что «цилиндры с газом» уже установлены в траншеях. Но французские и английские генералы тогда только отмахнулись - информация попала в разведсводки штабов, но была причислена к «сведениям, не заслуживающим доверия».
Еще большим оказалось психологическое воздействие первой эффективной химической атаки. Войска, не имевшие тогда никакой защиты от нового вида оружия, поразила настоящая «газобоязнь», и малейший слух о начале такой атаки вызывал всеобщую панику.
Представители Антанты сразу обвинили немцев в нарушении Гаагской конвенции, поскольку Германия в 1899 году в Гааге на 1-й конференции по разоружению среди прочих стран подписала декларацию «О неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы». Однако, пользуясь этой же формулировкой, Берлин ответил, что конвенция запрещает лишь снаряды с газом, а не любое применение газов в военных целях. После этого, собственно, о конвенции уже никто больше не вспоминал.
Отто Ган (справа) в лаборатории. 1913 год. Фото: Библиотека Конгресса США
Стоит отметить, что именно хлор был выбран в качестве первого химического оружия по совершенно практическим соображениям. В мирной жизни он тогда широко применялся для получения хлорной извести, соляной кислоты, красок, лекарств и массы иной продукции. Технология его изготовления была хорошо изучена, поэтому получение этого газа в больших количествах не представляло трудностей.
Организацией газовой атаки под Ипром руководили немецкие ученые-химики из Берлинского института имени кайзера Вильгельма - Фриц Габер, Джеймс Франк, Густав Герц и Отто Ган. Европейскую цивилизацию XX века лучше всего характеризует тот факт, что все они в последующем получили Нобелевские премии за различные научные достижения исключительно мирного характера. Примечательно, что сами создатели химического оружия не считали, что делают что-то страшное или даже просто неправильное. Фриц Габер, например, утверждал, что всегда был идейным противником войны, но, когда она началась, был вынужден трудиться на благо родины. Обвинения же в создании негуманного оружия массового поражения Габер категорически отрицал, считая такие рассуждения демагогией - в ответ он обычно заявлял, что смерть в любом случае есть смерть, вне зависимости от того, что именно стало ее причиной.
«Проявили больше любопытства, нежели тревоги»
Сразу после «успеха» под Ипром немцы в апреле-мае 1915 года провели еще несколько газовых атак на Западном фронте. Для Восточного фронта время первой «газобаллонной атаки» настало в конце мая. Операция вновь была проведена под Варшавой у поселка Болимов, где в январе прошел первый на русском фронте неудачный опыт с химическими снарядами. На этот раз на участке в 12 километров приготовили 12 тысяч баллонов с хлором.
Ночью 31 мая 1915 года в 3 часа 20 минут германцы выпустили хлор. Под газовую атаку попали части двух русских дивизий - 55-й и 14-й Сибирской. Разведкой на этом участке фронта тогда командовал подполковник Александр Де-Лазари, позднее он так описывал то роковое утро: «Полная неожиданность и неподготовленность привели к тому, что солдаты проявили больше удивления и любопытства к появлению облака газа, нежели тревоги. Приняв облако газа за маскировку атаки, русские войска усилили передовые окопы и подтянули резервы. Вскоре окопы оказались заполненными трупами и умирающими людьми».
В двух русских дивизиях было отравлено почти 9038 человек, из которых 1183 погибли. Концентрация газа была такова, что, как писал очевидец, хлор «образовал в низинах газовые болота, погубив на пути всходы яровых и клевера» - трава и листья от газа меняли цвет, желтели и умирали вслед за людьми.
Как и под Ипром, несмотря на тактический успех атаки, немцы не сумели развить его в прорыв фронта. Показательно, что немецкие солдаты под Болимовым также сами очень боялись хлора и даже пытались возражать против его применения. Но высшее командование из Берлина было неумолимо.
Не менее показательно и то, что так же, как и англичане и французы под Ипром, русские тоже были в курсе готовящейся газовой атаки. Благоприятного ветра немцы с уже размещенными в передовых окопах баллонными батареями ждали 10 суток, и за это время русские взяли несколько «языков». Причем, командование уже знало результаты применения хлора под Ипром, но солдат и офицеров в окопах ни о чем предупреждать все равно не стали. Правда, в связи с угрозой применения химии, из самой Москвы выписали «газовые маски» - первые, еще не совершенные противогазы. Но по злой иронии судьбы они были доставлены в атакованные хлором дивизии 31 мая вечером, уже после атаки.
Через месяц, в ночь на 7 июля 1915 года, германцы повторили газовую атаку в том же районе, недалеко от Болимова у села Воля Шидловская. «На этот раз атака уже не была столь неожиданной, как 31 мая, - писал участник тех боев. - Однако химическая дисциплина русских была еще очень низка, и проход газовой волны вызвал оставление первой линии обороны и значительные потери».
Несмотря на то, что войска уже начали снабжать примитивными «противогазовыми масками», правильно реагировать на газовые атаки они еще не умели. Вместо того, чтобы, надев маски, переждать, пока облако хлора пронесет ветром через окопы, солдаты в панике бросились бежать. Бегом обогнать ветер невозможно, и они, фактически, бежали в газовом облаке, что увеличивало время пребывания в парах хлора, а быстрый бег лишь усугублял поражение органов дыхания.
В итоге части русской армии понесли большие потери. 218-й пехотный полк потерял 2608 человек. В 21-м Сибирском полку после отступления в облаке хлора боеспособными осталось меньше роты, 97% солдат и офицеров были отравлены. Проводить химическую разведку, то есть определять сильно зараженные участки местности, войска тоже еще не умели. Поэтому русский 220-й пехотный полк пошел в контратаку по местности, зараженной хлором, и потерял от отравления газом 6 офицеров и 1346 рядовых.
«Ввиду полной неразборчивости противника в средствах борьбы»
Уже через два дня после первой газовой атаки против русских войск Великий князь Николай Николаевич изменил мнение о химическом оружии. 2 июня 1915 года от него в Петроград ушла телеграмма: «Верховный главнокомандующий признает, что ввиду полной неразборчивости нашего противника в средствах борьбы единственной мерой воздействия на него является применение и с нашей стороны всех средств, употребляемых противником. Главковерх просит распоряжений о производстве необходимых испытаний и снабжения армий соответственными приборами с запасом ядовитых газов».
Но формальное решение о создании химического оружия в России было принято еще чуть раньше - 30 мая 1915 года появился приказ Военного министерства №4053, который гласил, что «организация заготовки газов и удушающих средств и ведение дела по активному применению газов поручается Комиссии по заготовке взрывчатых веществ». Возглавили эту комиссию два полковника гвардии, оба Андреи Андреевичи - специалисты по артиллерийской химии А.А.Солонин и А.А.Дзержкович. Первому поручили руководить «по газам, их заготовке и применению», второму - «заведовать делом снаряжения снарядов» отравляющей химией.
Так с лета 1915 года Российская империя озаботилась созданием и производством собственного химического оружия. И в этом вопросе особенно наглядно проявилась зависимость военного дела от уровня развития науки и промышленности.
С одной стороны, к концу XIX столетия в России существовала мощная научная школа в области химии, достаточно напомнить эпохальное имя Дмитрия Менделеева. Но, с другой стороны, химическая промышленность России по уровню и объемам производства серьезно уступала ведущим державам Западной Европы, прежде всего Германии, которая в то время лидировала на мировом рынке химии. Например, в 1913 году на всех химических производствах Российской империи - от получения кислот до выпуска спичек - работало 75 тысяч человек, тогда как в Германии в этой отрасли было занято свыше четверти миллиона работников. В 1913 году стоимость продукции всех химических производств России составила 375 миллионов рублей, в то время как Германия в том году только продала за рубеж химической продукции на 428 миллионов рублей (924 миллиона марок).
К 1914 году в России насчитывалось менее 600 лиц с высшим химическим образованием. В стране не было ни одного специального химико-технологического вуза, лишь в восьми институтах и семи университетах страны велась подготовка незначительного числа специалистов-химиков.
Здесь надо отметить, что химическая промышленность в военное время нужна совсем не только для производства химоружия - прежде всего ее мощности требуются для производства порохов и иных взрывчатых веществ, необходимых в гигантских количествах. Поэтому государственных «казенных» заводов, имевших свободные мощности для производства боевой химии, в России уже не было.
Атака германской пехоты в противогазах в облаках отравляющего газа. Фото: Deutsches Bundesarchiv
В этих условиях первым производителем «удушающих газов» стал частный фабрикант Гондурин, который предложил вырабатывать на своем заводе в Иваново-Вознесенске газ фосген - крайне ядовитое летучее вещество с запахом сена, поражающее легкие. Купцы Гондурины с XVIII столетия занимались производством ситца, поэтому к началу XX века их фабрики, благодаря работам по покраске тканей, имели некоторый опыт в химическом производстве. Российская империя заключила с купцом Гондуриным контракт на поставку фосгена в количестве не менее 10 пудов (160 кг) в день.
Тем временем, 6 августа 1915 года немцы попытались провести большую газовую атаку против гарнизона русской крепости Осовец, уже несколько месяцев успешно державшего оборону. В 4 часа утра они выпустили огромное облако хлора. Газовая волна, выпущенная по фронту шириной в 3 километра, проникла на глубину до 12 километров и распространилась в стороны до 8 километров. Высота газовой волны поднималась до 15 метров, облака газа на этот раз имели зеленую окраску - это был хлор с примесью брома.
Оказавшиеся в эпицентре атаки три русские роты погибли полностью. Со слов выживших очевидцев, последствия той газовой атаки выглядели так: «Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы в крепости - части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее - покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора».
Однако и на этот раз немцы не смогли развить успех газовой атаки. Их пехота слишком рано поднялась в атаку и сама понесла потери от газа. Затем две русских роты контратаковали противника через облако газов, потеряв до половины солдат отравленными - выжившие, со вздутыми венами на пораженных газом лицах, пошли в штыковую атаку, которую бойкие журналисты в мировой прессе тут же назовут «атакой мертвецов».
Поэтому воюющие армии стали применять газы в возрастающем количестве - если в апреле под Ипром немцы выпустили почти 180 тонн хлора, то к осени в одной из газовых атак в Шампани - уже 500 тонн. А в декабре 1915 года был впервые применен новый более токсичный газ фосген. Его «преимущество» перед хлором заключалось в том, что газовую атаку сложно было определить - фосген прозрачен и не видим, имеет слабый запах сена, и начинает действовать не сразу после вдыхания.
Широкое применение Германией на фронтах Великой войны отравляющих газов заставило русское командование также вступить в гонку химических вооружений. При этом надлежало срочно решить две задачи: во-первых, найти способ защиты от нового оружия, а во-вторых, «не оставаться в долгу у немцев», и ответить им тем же. С обеими русская армия и промышленность справились более чем успешно. Благодаря выдающемуся русскому химику Николаю Зелинскому уже в 1915 году был создан первый в мире универсальный эффективный противогаз. А весной 1916 года русская армия провела свою первую успешную газовую атаку.
Империи нужна отрава
Прежде чем ответить на германские газовые атаки тем же оружием, русской армии пришлось налаживать его производство практически с нуля. Первоначально было создано производство жидкого хлора, который до войны полностью импортировался из-за границы.
Этот газ стали поставлять имевшиеся до войны и переоборудованные производства - четыре завода в Самаре, несколько предприятий в Саратове, по одному заводу - под Вяткой и на Донбассе в Славянске. В августе 1915 года армия получила первые 2 тонны хлора, уже через год, к осени 1916 года выпуск этого газа достиг 9 тонн в сутки.
С заводом в Славянске произошла показательная история. Он был создан в самом начале XX века для производства хлорной извести электролитическим способом из каменной соли, добываемой в местных соляных шахтах. Именно поэтому завод именовался «Русский Электрон», хотя 90% его акций принадлежало гражданам Франции.
В 1915 году это было единственное производство, расположенное относительно близко к фронту и теоретически способное быстро дать хлор в промышленных масштабах. Получив субсидии от русского правительства, завод за лето 1915 года не дал фронту ни тонны хлора, и в конце августа управление заводом было передано в руки военных властей.
Дипломаты и газеты вроде бы союзной Франции сразу же подняли шум о нарушении интересов французских собственников в России. Ссорится с союзниками по Антанте царские власти опасались, и в январе 1916 года управление заводом вернули прежней администрации и даже предоставили новые кредиты. Но до конца войны завод в Славянске так и не вышел на выпуск хлора в количествах, предусмотренных военными контрактами.
Попытка получить в России фосген от частной промышленности также не удалась - русские капиталисты, не смотря на весь свой патриотизм, завышали цены и вследствие отсутствия достаточных промышленных мощностей не могли дать гарантии своевременного выполнения заказов. Для этих нужд пришлось создавать с нуля новые государственные производства.
Уже в июле 1915 года началось строительство «военно-химического завода» в селе Глобино на территории нынешней Полтавской области Украины. Изначально там планировали наладить производство хлора, но уже осенью его переориентировали на новые, более смертоносные газы - фосген и хлорпикрин. Для завода боевой химии использовалась готовая инфраструктура местного сахарного завода, одного из самых больших в Российской империи. Техническая отсталость привела к тому, что предприятие строили больше года, и «Глобинский военно-химический завод» начал выпуск фосгена и хлорпикрина только накануне февральской революции 1917 года.
Аналогичной была ситуация и со строительством второго крупного государственного предприятия по производству химического оружия, которое начали строить в марте 1916 года в Казани. Первый фосген «Казанский военно-химический завод» выпустил в 1917 году.
Первоначально Военное министерство рассчитывало организовать большие химические заводы в Финляндии, где имелась промышленная база для такого производства. Но бюрократическая переписка по этому вопросу с финляндским Сенатом затянулась на долгие месяцы, и к 1917 году «военно-химические заводы» в Варкаусе и Каяане так и не были готовы.
Пока же казённые заводы только строились, военному министерству пришлось покупать газы везде, где только возможно. Например, 21 ноября 1915 года 60 тысяч пудов жидкого хлора заказали у Саратовской городской управы.
«Химический комитет»
С октября 1915 года в русской армии начали формироваться первые «особые химические команды» для выполнения газобаллонных атак. Но в силу изначальной слабости русской промышленности атаковать немцев новым «отравляющим» оружием в 1915 году так и не удалось.
Для лучшей координации всех усилий по разработке и производству боевых газов весной 1916 года был создан Химический комитет при Главном артиллерийском управлении Генерального штаба, зачастую просто именовавшийся «Химическим комитетом». Ему подчинили все существующие и создаваемые заводы химического оружия и все иные работы в этой области.
Председателем Химического комитета стал 48-летний генерал-майор Владимир Николаевич Ипатьев. Крупный ученый, он имел не только военный, но и профессорский ранг, до войны читал курс химии в Петербургском университете.
Противогаз с герцогскими вензелями
Первые газовые атаки сразу же потребовали не только создания химическое оружия, но и средств защиты от него. В апреле 1915 года, готовясь к первому применению хлора под Ипром, немецкое командование снабдило своих солдат ватным подушечками, пропитанными раствором гипосульфита натрия. Ими надо была закрывать нос и рот во время пуска газов.
Уже к лету того года все солдаты германской, французской и английской армий были снабжены ватно-марлевыми повязками, пропитанными различными нейтрализаторами хлора. Однако такие примитивные «противогазы» оказались неудобными и ненадёжными, к тому же смягчая поражение хлором, они не давали защиты от более токсичного фосгена.
В России такие повязки летом 1915 года именовали «маски-рыльца». Их изготавливали для фронта различные организации и частные лица. Но как показали немецкие газовые атаки, от массированного и длительного применения отравляющих веществ они почти не спасали, а в обращении были крайне неудобны - быстро высыхали, окончательно теряя защитные свойства.
В августе 1915 года профессор Московского университета Николай Дмитриевич Зелинский предложил использовать в качестве средства для поглощения ядовитых газов активированный древесный уголь. Уже в ноябре первый угольный противогаз Зелинского впервые был испытан в комплекте с резиновым шлемом со стеклянными «глазами», который изготовил инженер из Петербурга Михаил Куммант.
В отличие от прежних конструкций, эта получилась надежной, удобной в использовании и готовой к немедленному применению на протяжении многих месяцев. Полученный защитный прибор успешно прошел все испытания и получил название «противогаза Зелинского-Кумманта». Однако здесь препятствиями для успешного вооружения ими русской армии стали даже не недостатки русской промышленности, а ведомственные интересы и амбиции должностных лиц. В то время все работы по защите от химического оружия были поручены русскому генералу и германскому принцу Фридриху (Александру Петровичу) Ольденбургскому, родственнику правящей династии Романовых, занимавшему должность Верховного начальника санитарной и эвакуационной части императорской армии. Принцу к тому времени было почти 70 лет и русскому обществу он запомнился как основатель курорта в Гаграх и борец с гомосексуализмом в гвардии. Принц активно лоббировал принятие на вооружение и производство противогаза, который был сконструирован преподавателями Петроградского горного института с использованием опыта работы в шахтах. Этот противогаз, получивший название «противогаза Горного института», как показали проведённые испытания, хуже защищал от удушающих газов и в нем было труднее дышать, чем в противогазе Зелинского-Кумманта.
Несмотря на это, принц Ольденбургский дал указание начать производство 6 миллионов «противогазов Горного института», украшенных его личным вензелем. В итоге русская промышленность потратила несколько месяцев на выпуск менее совершенной конструкции. 19 марта 1916 года на заседании Особого совещания по обороне - главного органа российской империи по управлению военной промышленностью - прозвучал тревожный доклад о положении на фронте с «масками» (как тогда называли противогазы): «Маски простейшего типа слабо охраняют от хлора, но совершенно не защищают от других газов. Маски горного института непригодны. Производство масок Зелинского, давно признанных лучшими, не налажено, что должно быть сочтено за преступную небрежность».
В итоге только солидарное мнение военных позволило начать массовое производство противогазов Зелинского. 25 марта появился первый госзаказ на 3 миллион и на следующий день еще на 800 тысяч противогазов этого типа. К 5 апреля уже изготовили первую партию в 17 тысяч. Однако до лета 1916 года выпуск противогазов оставался крайне недостаточным - в июне на фронт поступало не более 10 тысяч штук в день, в то время как для надежной защиты армии их требовались миллионы. Только усилия «Химической комиссии» Генштаба позволили к осени радикально улучшить ситуацию - к началу октября 1916 года на фронт было отправлено свыше 4 миллионов различных противогазов, в том числе 2,7 миллиона «противогазов Зелинского-Кумманта». Помимо противогазов для людей в ходе Первой мировой войны пришлось озаботиться и специальными противогазами для лошадей, которые тогда оставались главной тягловой силой армии, не говоря уже о многочисленной кавалерии. До конца 1916 года на фронт поступило 410 тысяч конских противогазов различной конструкции.
Всего за годы Первой мировой войны русская армия получила свыше 28 млн противогазов разных типов, из них свыше 11 млн системы Зелинского-Кумманта. С весны 1917 года в боевых частях действующей армии использовались только они, благодаря чему немцы отказались на русском фронте от «газобаллонных» атак хлором в силу их полной неэффективности против войск в таких противогазах.
«Война перешла последнюю черту »
По подсчетам историков за годы Первой мировой войны от химического оружия пострадало порядка 1,3 млн человек. Самым известным из них, пожалуй, стал Адольф Гитлер - 15 октября 1918 года он получил отравление и временно потерял зрение в результате близкого разрыва химического снаряда. Известно, что за 1918 год, с января до конца боев в ноябре англичане потеряли от химического оружия 115 764 солдата. Из них умерло менее одной десятой процента - 993. Такой малый процент смертельных потерь от газов связан с полным оснащением войск совершенными типами противогазов. Однако большое количество раненых, точнее отравленных и потерявших боеспособность, оставляло химическое оружие грозной силой на полях Первой мировой.
Армия США вступила в войну только в 1918 году, когда немцы довели использование разнообразных химических снарядов до максимума и совершенства. Поэтому среди всех потерь американской армии свыше четверти приходилось на химическое оружие. Это оружие не только убивало и ранило - при массовом и долгом применении оно делало временно небоеспособными целые дивизии. Так, в ходе последнего наступления германской армии в марте 1918 года при артиллерийской подготовке против одной только 3-й британской армии было выпущено 250 тысяч снарядов с ипритом. Британским солдатам на передовой пришлось в течении недели непрерывно носить противогазы, что сделало их почти небоеспособными. Потери русской армии от химического оружия в Первую мировую войну оцениваются с большим разбросом. Во время войны эти цифры по понятным причинам не оглашались, а две революции и развал фронта к концу 1917 года привели и к значительными пробелам в статистике.
Первые официальные цифры были опубликованы уже в Советской России в 1920 году - 58 890 отравленных не смертельно и 6268 умерших от газов. Вышедшие по горячим следам в 20-30-е годы XX века исследования на Западе приводили куда большие цифры - свыше 56 тысяч убитыми и около 420 тысяч отравленных. Хотя применение химического оружия так и не привело к стратегическим последствиям, но его воздействие на психику солдат было значительным. Cоциолог и философ Федор Степун (кстати, сам немецкого происхождения, настоящее имя - Friedrich Steppuhn) служил младшим офицером в русской артиллерии. Еще во время войны, в 1917 году вышла его книга «Из писем прапорщика артиллериста», где он описал весь ужас людей, переживших газовую атаку: «Ночь, темнота, над головами вой, плеск снарядов и свист тяжелых осколков. Дышать настолько трудно, что кажется, вот-вот задохнешься. Голоса в масках почти не слышно, и, чтобы батарея приняла команду, офицеру нужно ее прокричать прямо в ухо каждому орудийному наводчику. При этом ужасная неузнаваемость окружающих тебя людей, одиночество проклятого трагического маскарада: белые резиновые черепа, квадратные стеклянные глаза, длинные зеленые хоботы. И всё в фантастическом красном сверкании разрывов и выстрелов. И над всем безумный страх тяжелой, отвратительной смерти: немцы стреляли пять часов, а маски рассчитаны на шесть.
Прятаться нельзя, надо работать. При каждом шаге колет легкие, опрокидывает навзничь и усиливается чувство удушья. А надо не только ходить, надо бегать. Быть может, ужас газов ничем не характеризуется так ярко, как тем, что в газовом облаке никто не обращал никакого внимания на обстрел, обстрел же был страшный - на одну нашу батарею легло более тысячи снарядов…
Утром, по прекращении обстрела, вид батареи был ужасный. В рассветном тумане люди, как тени: бледные, с глазами, налитыми кровью, и с углем противогазов, осевшим на веках и вокруг рта; многих тошнит, многие в обмороке, лошади все лежат на коновязи с мутными глазами, с кровавой пеной у рта и ноздрей, некоторые бьются в судорогах, некоторые уже подохли».
Федор Степун так резюмировал эти переживания и впечатления от химического оружия: «После газовой атаки в батарее все почувствовали, что война перешла последнюю черту, что отныне ей всё позволено и ничего не свято».
Общие потери от химического оружия в ПМВ оцениваются в 1,3 млн. человек, из них до 100 тысяч со смертельным исходом:
Британская империя - пострадали 188 706 человек, из них умерли 8109 (по другим данным, на Западном фронте - 5981 или 5899 из 185 706 или 6062 из 180 983 британских солдат);
Франция - 190 000, умерли 9000;
Россия - 475 340, умерли 56 000 (по другим данным - из 65 000 пострадавших умерли 6340);
США - 72 807, умерли 1462;
Италия - 60 000, умерли 4627;
Германия - 200 000, умерли 9000;
Австро–Венгрия - 100 000, умерли 3000.
И в помощь ему на Балтике была сформирована 2-я Тихоокеанская эскадра (7 броненосцев, 8 крейсеров и 9 эсминцев). В октябре 1904 г. она была послана на Дальний Восток под командованием вице-адмирала Зиновия Рожественского. В феврале 1905 вслед за ней из Балтики отправилась 3-я Тихоокеанская эскадра во главе с контр-адмиралом Николаем Небогатовым (4 броненосца и 1 крейсер). 26 апреля обе эскадры соединились у берегов Индокитая и под общим командованием Рожественского продолжили путь к боевому театру.
Теперь, после падения Порт-Артура и окончательной гибели 1-й Тихоокеанской эскадры в его гавани, ситуация для Рожественского значительно осложнилась. Местом базирования новой эскадры предполагалось сделать Владивосток, куда Рожественский и направлялся. Его задачей являлась защита российского Приморья. Невзирая ни на что, 2-я Тихоокеанская эскадра представляла довольно мощную силу. Возобновление борьбы на море, наряду с непрерывно шедшим наращиванием русских сухопутных войск в Маньчжурии, могло бы привести бы к гибельному для Японии затягиванию войны.
В мае 1905 прошедшая 15 тыс. миль 2-я Тихоокеанская эскадра вошла в Корейский пролив, держа курс на Владивосток. 14 мая 1905 у Цусимских островов, в Корейском проливе, путь ей преградил японский флот адмирала Того (4 броненосца, 48 крейсеров, 21 эсминец, 42 миноносца, 6 других судов). Он превосходил русскую эскадру численностью, качеством кораблей и силой орудий. Японские моряки, в отличие от русских, имели богатый опыт боевых действий. Перед боем адмирал Того сигнализировал своим экипажам: «От этого боя зависит судьба Японии».
Цусимское сражение. Морские легенды
Корабли Того сосредоточили огонь с дальних дистанций на головной части российской эскадры. Концентрированным огнем фугасными снарядами японцы сумели уничтожить у русских 4 броненосных флагмана. После ранения Рожественского эскадру возглавил контр-адмирал Небогатов. Гибель флагманов привела к потере управления эскадрой. Она рассеялась на отряды, ставшие жертвой ночных атак вражеских миноносцев, которые потопили еще 1 броненосец и крейсер. Русские суда потеряли связь друг с другом. Часть их устремилась во Владивосток, часть обратно, в нейтральные порты. 15 мая в плен японцам сдались 4 корабля во главе с Небогатовым, а также эсминец «Бедовый», на котором находился Рожественский. За сдачу кораблей Небогатов был приговорен к расстрелу, замененному 10 годами тюрьмы; Рожественский оправдан ввиду героического поведения в бою и тяжелого ранения. Не подчинился приказу о сдаче только экипаж крейсера «Изумруд» во главе с капитаном II-го ранга бароном Ферзеном. Он прорвался сквозь строй японских кораблей, ушел на Владивосток, однако в заливе Св. Владимира «Изумруд» сел на мель и был взорван экипажем. За проявленную доблесть царь наградил В. Н. Ферзена золотым оружием
Другая группа кораблей (2 броненосца, 3 крейсера и 4 эсминца) продолжала сражаться и геройски погибла. Из спасшихся судов 3 крейсера ушли в Манилу, 1 эсминец – в Шанхай, крейсер «Алмаз» и 2 эсминца – во Владивосток. В Цусимской битве погибло более 5 тысяч русских моряков. Японцы потеряли 1 тысячу человек и три миноносца. Такого разгрома русский флот не знал ещё никогда.
Цусимское сражение стало одной из крупнейших морских битв мировой истории. Оно явилось и последним сражением эпохи броненосных кораблей, которые вскоре начали заменяться дредноутами. Гибель Тихоокеанского флота поставила окончательную точку в русско-японской войне. Дальневосточные рубежи России были теперь беззащитны от нападения с моря, а японские острова стали неуязвимыми.
Летом 1905 японцы почти беспрепятственно овладели островом Сахалин. Наспех собранное здесь под командованием генерала Ляпунова ополчение (3,2 тысячи человек, отчасти из каторжников) было неспособно с регулярными дивизиями и 18 июля 1905 сдалось в плен. Угроза атаки с моря нависла над всем российским Приморьем и Камчаткой.
