Некий штамп, довольно распространённый во время существования СССР, который характеризовал как жизнь каждого человека так и всю жизнь людей на территории этой большой страны. Советский образ жизни мог касаться различных моментов жизни, конечно он согласовывался с социалистической системой, влиял на бытовые условия, экономические, культурные, поведенческие привычки. Советский образ жизни был пропитан коллективизмом в отличие от американского индивидуализма. Советский образ жизни был, возможно, создан в противовес Американскому образу жизни и даже Американской мечте с Протестанткой трудовой этикой. Советский образ жизни прославлял дружбу между народами, сплочённость, нравственность, стойкость перед трудностями, любовь к партии, своей родине, приверженность делу коммунизма и тому подобное.

Фраза Советский образ жизни часто могла использоваться для тех, кто был замечен в любви к западу, особенно к США, например не согласовывался с Советским образом жизни многие западные эстрадные коллективы, кинофильмы, которые могли критиковать социализм или СССР. Советский образ жизни стоит на одной лестнице с Советской идеологией, это официальная идеология СССР, правда уже после смерти Сталина и признанием Советскими лидерами, что коммунистический строй не может экономически обогнать капиталистический, Советская идеология пошла ко дну, по крайней мере ее перестали так популяризировать.

Неотъемлемой частью Советского образа жизни были различные товары, которые были доступны для покупки советскими гражданами. По сравнению с Американской мечтой то, что предлагал Советский образ жизни было очень мизерным. В СССР даже был создан потребительский рейтинг товаров, так называемый Потребительский идеал в СССР: «Квартира, дача, машина» или — «дачка, тачка и собачка».

Если Вы помните в застойные времена не у каждой семьи был холодильник, телевизор, магнитофон, не говоря уже про автомобиль и дачу, две последних вещи были один на миллион в прямом смысле слова. Посмотрите на старые фотографии Ваших городов, которые красуются пустынными, но широки проспектами, по которым ездят троллейбусы и грузовики с надписью хлеб или молоко.

Все мы помним такие бытовые клише как хрусталь, импортная стенка, полное собрание сочинений, радиола, вершиной шика был телевизор, позже даже цветного изображения. Автомобиль и дача были доступны только партийным чиновникам за выслугу лет. Обратите внимание, что в отличие от Американской мечты, на которую нужно было усердно трудиться в СССР доступ к высшим благам Советский образ жизни нужно было служить, такие простые работяги и инженеры не могли себе позволить автомобиль, а потом руководство СССР удивлялось, почему СССР не может догнать и перегнать запад, хотя в первое время после конца Второй мировой войны темпы роста экономки СССР даже опережали темпы протестантского запада. Первое время в СССР автомобили в частное пользование вообще не продавались, а потом являлись средством откачки денег у народа, на автомобиль простому рабочему нужно было работать несколько десятилетий.

В Берлине сегодня имеется музей ГДР, в котором представлена вся жизнь Восточной Германии при Советах, иностранцы или западногерманские туристы с любопытством посещают этот музей, однако он совершенно не популярен среди туристов из России, которые очень стыдятся своего советского прошлого и не хотят лишний раз на этот ужас смотреть, тогда как западный мир с удивлением пытается разгадать предназначение многих хозяйственных предметов, например, кипятильника.

Во многом единственное, что вынесли люди после распада СССР - это квартиры, которые выдавались в СССР как известно бесплатно, квартира или дом в западном мире называется пределом Американской мечты, в этом смысле граждане России или Украины после бесплатной приватизации свой квартиры могли считаться добившимися Американской мечты в России или на Украине.

Планировка и качество советской недвижимости относительно поганое, особенно если стандартная застройка хрущёвского периода. Многие россияне до сих пор не могут обновить дизайн советской эпохи, конечно первым делом может появиться новый телевизор, музыкальный центр, старый сломавшийся холодильник будет заменен на новый, не обойтись и без новой стиральной машины, большие расходы на смену старых окон, благо у нас это не запрещается, градоначальники не так строго следят за сохранением исторического облика фасадов. Люди современные и продвинутые могут жить в совершенно западном интерьере, набирает популярность стиль лофт, когда большие пространства и голые кирпичные стены имитируют жилое обустройство производственных или чердачных помещений. В прошлое уходит понимание, что на стенах могут быть только обои, многим нравится перепланировка со сносом стен, когда гостиная объединяется с кухней, студио не значит эконом жилье, это большие пространства, которые намекают на бизнес класс жилища и повышают цены, россияне наконец-то со стен начинают снимать, ковры, которые также в застойные времена считались вершиной обустройства дома, их еще покупали как вложение денежных средств. Кстати цены на советское жилье в Москве очень высокие, здесь можно сравнивать со стоимостью аналогичной недвижимости в каком-то Париже или Нью-Йорке.

В СССР придумали свои праздники, они отвечали полностью конъектуре советского стиля жизни, кончено главным праздником был Новый Год, который заменил народу традиционное Рождество, широко праздновался День Великой Октябрьской социалистической революции, Первое мая, 8 марта, День Конституции, День рождения Ленина.

Мода, одежда и стиль в СССР

Если посмотреть на старые фотографии, то участь советского человека в отношении моды не была такой уже провальной по сравнению с американцами, да конечно у советского человека мог быть только один свитер, куртка, пара сапог, костюм, тогда как у западного человека таких вещей могло быть с десяток, причем это обычный человек, а не модник там какой-то, вряд ли это положение дел изменилось в современной России или Украине. В СССР никогда не было такого переизбытка товаров, постоянный дефицит всего, что-то хорошее можно было достать через комиссионки и березки.

После революции 1917 года были упразднены символы капитализма, никто не осмелился бы на улицу выйти в традиционном котелке, его заменила кепка Ленина. Женский стиль очень сильно изменился, причем в лучшую сторону с современной точки зрения, это одобрили бы модницы из Скандинавии, женщины стали выглядеть по-деловому, особенно в 60 годах пришла мода брючные костюмы и такое подобное.

С 1970 годов началось влияние Америки, в СССР стали популярны джинсы, импортный вариант днем согнем не сыщешь, появились даже местные хиппи, но они казались совсем уж безобидными. В этот период одежда стала на удивление пестрой, если в 1960 годах люди были одеты поголовно в черные или серые пальто, то в 70 стал популярен красный, жёлтый, зеленый, синий и оранжевый цвет, особенно в женской моде, мужчины начали носить светло-серые краски. В это же время появилась мода на мужские и женские брюки клёш, узкие брюки с широкими штанинами. 1990 годы отлились модой на варёные джинсы «варёнки» и лосины.

Ж изнь всякого человека в немалой степени определяется его повседневным бытом. Не зная этой стороны дела, не поймешь и не оценишь правильно многие биографические факты. Тем более что предвоенный городской быт кардинально отличался от сегодняшнего, равно как и от предшествовавшего ему дореволюционного. Это была встреча двух совершенно разных эпох цивилизации: эпохи свечей, дровяных складов, выгребных ям, булыжных мостовых, гужевого транспорта и рукописных документов - и эпохи асфальта, синтетических тканей, телевидения, коммунальных удобств, личных автомобилей и всевозможной оргтехники.

В развитых странах мира этот переходный этап занял первую треть ХХ века, был увековечен в комедиях Чаплина и канул в небытие накануне войны. Россия ко времени революции, за исключением центральных кварталов Петербурга, еще полностью жила в прошлом. Большевики в погоне за мировым господством пошатнули этот патриархальный уклад, опрометью строили аэродромы, электростанции и домны, а следом неизбежно подтягивалась бытовая инфраструктура. Но поскольку жизнь простого человека никого, в сущности, не интересовала, вся техническая мощь государства проходила мимо нее ; и эта обывательская жизнь, предоставленная самой себе и стиснутая всевозможными нехватками, приспособилась жить как бы в тамбуре двух вагонов , между прошлым и будущим. Это неестественное, изматывающее бытовое неустройство затянулось в Москве до исхода пятидесятых годов. Ни в малой степени не претендуя на полноту охвата темы, я покажу некоторые детали глазами знакомых нам обитателей Казарменного переулка.

Казарменный переулок

Н а исходе XIX столетия Москву называли "большой деревней" не только из-за преобладания деревянных домов. Дома эти, расположенные по периметру кварталов, имели в тылу обширные дворы, переходившие в огороды, выгоны для скота, а нередко в усадебные парки с прудами и беседками, в рощицы и даже целые поля, засеянные пшеницей. Этот деревенский колорит удачно передал Поленов в своем "Московском дворике", прообраз которого еще в 1870-х годах существовал в переулках Арбата. До начала ХХ века, когда массовое строительство доходных домов взвинтило цены на городскую землю, центральные части кварталов оставались, как правило, незастроенными. Когда же началась застройка, никто не хотел выделять часть своей дорого купленной земли на дополнительные переулки, обходясь подворотнями и проходными дворами. Вот почему даже в старой части города иные кварталы столь велики, что их трудно обойти кругом. Там же, где этих пустых пространств изначально не было, переулки буквально налезают друг на друга (к примеру, на Сретенке).

Подкова Земляного Города, зажатая между двумя линиями укреплений, состояла из вереницы больших прямоугольных кварталов, как фотопленка из отдельных кадров. Радиальные дороги резали подкову поперек, следуя транзитом из ворот в ворота; между ними на большом протяжении обе крепостные стены были глухими, и ходить там было некуда. Поэтому внутри каждого большого квартала появлялись свои маленькие улицы, параллельные стенам и позволявшие жителям удобно добираться от одной радиальной магистрали до другой. В стороны от этих улочек стали в разных местах протаптывать дорожки и тупики, сформировав сеть коротких поперечных переулков.

Именно эту градообразующую схему видим в большом квартале Земляного Города между Покровским бульваром, Покровкой (улицей Чернышевского), Земляным валом (улицей Чкалова) и Воронцовым Полем (улицей Обуха). По оси квартала тянется бесконечный Введенский переулок, носящий с 1920-х годов имя давно забытого революционера Подсосенского. Поскольку квартал в сторону Покровки значительно расширяется, от Подсосенского переулка на середине его длины отходит под очень острым углом другой переулок, Лялин, увековечивший имя жившего здесь купца. От Лялина переулка к Курскому вокзалу напрямик спускается Яковоапостольский переулок, прозванный в честь соседней церквушки XVII века и долгое время носивший имя Елизаровой (фамилия старшей сестры Ленина, Анны, по мужу).

Казарменный переулок, вид в сторону Подсосенского переулка.

Фактическим продолжением Яковоапостольского переулка в сторону Покровского бульвара служит короткий Казарменный переулок . До революции его называли Дегтярным; другой Дегтярный переулок до сей поры существует на Тверской, и из-за этого постоянно выходила путаница. Наконец уже в советское время его переименовали в Казарменный, потому что он вытекает на бульвар из-за огромного классического здания Покровских казарм.

Когда начался строительный бум, участок земли по правой стороне Казарменного переулка, если смотреть с бульвара, купил богатый немец Гофман. Участок был узкий и длинный, зажатый между соседними владениями и далеко уходивший вглубь квартала. По переднему его краю, вдоль переулка, Гофман построил первый, самый респектабельный 3-этажный дом, огромную квартиру в котором собирался занять Константин Иванович Кононов [мой прадед, муж Ираиды Петровны, умерший в революцию]. В доме была подворотня, ведущая ко второму корпусу поменьше, за которым стоял еще третий, деревянный, для самых малоимущих. Рядом с ними уцелел остаток старого дворянского парка с прудами и стаями лебедей. Вскоре его купил богатый промышленник Па нишев, засыпал пруды и на их месте возвел три гигантских восьмиэтажных корпуса для жильцов разной степени состоятельности. Незадолго до Мировой войны Гофман умер, и все права владения перешли к двум его безалаберным дочерям.

Десятая квартира

К ирпичный дом во дворе владения Гофмана, был двухэтажным и очень небольшим в плане. В середине его располагалась парадная лестница, ведущая в четыре квартиры, по две на каждом этаже. Нумерация квартир во всех трех домах, принадлежавших Гофману, была сквозная, а так как первые шесть из них (самые респектабельные) находились в главном корпусе с подворотней, квартира на втором этаже дворового флигеля оказалась по счету десятой , и этот номер сохранился за ней навсегда.

Поднявшись по узкой лестнице и открыв тяжелую двойную дверь слева, посетитель оказывался в большой темной передней . Вдоль стен стояли вешалки и шкафы с барахлом. На стыке всех комнат стояла голландская печь, облицованная белым кафелем.

Направо из передней был вход в обширную кухню, а из ее дальнего конца, в свою очередь, можно было попасть в маленькую комнатенку (вероятно, бывшую кладовку), комнату последовательно занимали древняя старуха Паисия, милиционер с женой (которого поначалу опасались как осведомителя) и молодая пара с ребенком.

Паисия была девяностолетней вдовой фабриканта Елагина; две ее взрослые дочери ютились в каморках в доме напротив. Однажды утром - это было еще до войны - Паисия не вышла на кухню готовить завтрак. Ираида Петровна забеспокоилась, постучала в дверь, потом зашла и видит: лежит старуха на кровати мертвой. Ираида Петровна сходила за дочерьми, те прибежали и, перерыв комод, стали с алчностью напяливать на себя одно платье поверх другого (чтобы соседи не видели их выносящими свертки). Я, правда, не знаю, чем было вызвано стремление к такой секретности.

В опустевшую комнату вселился молодой статный милиционер Андрей, родом из Орла. Его простоватая мать Аграфена временами наезжала в гости и свела близкие отношения с Ираидой Петровной. Оставшись в оккупации, она варила обеды вежливым немецким офицерам, которые у нее квартировали, и впоследствии не могла обвинить их ни в чем худом. Сам Андрей не стоял на посту, но работал где-то в управлении, а его брат Павел даже окончил строительный вуз. Когда Рита после войны поступила в МИСИ, он по собственной инициативе переслал ей целую гору конспектов.

На смену милиционеру въехала молодая, интеллигентная еврейская пара с двухлетним сыном, которого все звали Милягой. Однажды к нему наняли сиделку, которая в первый же день стала расставлять все на кухне по-своему и кричать Ираиде Петровне, что она на всех найдет управу. Вечером Алексей, одев костюм, заглянул к соседям, и больше эта сиделка не появлялась.

К торцевой стене лестничной клетки примыкало обширное помещение черного хода , куда можно было попасть из кухонь обеих квартир этажа. В середине размещалась чугунная винтовая лестница для доставки дров, воды и прочих припасов. Ее окружали громадные темные шкафы, на дверцы которых навешивались амбарные замки. Фасад в этом месте несколько выступал за линию дома, и ветер, продувая сквозь узкие боковые оконца, высушивал белье на веревках. Здесь же была кабинка уборной: от прорези в сиденьи вертикальный дощатый короб спускался к выгребной яме. Впрочем, еще до революции в дом провели водопровод и устроили канализацию. Яму засыпали, в кухне выгородили кабинку, а на стене по соседству укрепили мойку.

На исходе двадцатых годов, к общему ужасу обитателей, развернулся капитальный ремонт дома. Черный ход сломали, на его месте устроили еще одну крохотную квартирку. Сверху дом надстроили двумя этажами, а с торца, куда смотрело окно "детской", прилепили дополнительную секцию, в которой разместилось проектное учреждение "Техбетон". Алексей тут же подал на застройщика в суд, доказывая, что он и так до революции никакого света не видел, а теперь в комнате ребенка единственное окно загородили. Советский суд прислушался к жалобе трудящегося и обязал выделить ему в новой части здания дополнительную комнату с одним окном. Рабочие кое-как продолбили метровую внешнюю стену дома, навесили дверь, а в новом корпусе отгородили очень длинную и узкую комнату с невероятной высотой потолка 4,5 метра . Алексей же, отсудив дополнительную площадь и дождавшись завершения работ, потихоньку сломал перегородку, разделявшую прежние две комнаты, так что получилась одна большая, квадратная в плане.

Чтобы ребенок не мерз зимой, в новой комнате рабочие сложили небольшую кирпичную печку. Поскольку верхние этажи подобных печек, конечно, не имели, дымоход пришлось вывести куда-то вбок. Наружные стены новой части дома были выполнены прогрессивным советским способом : в полые бетонные блоки засы пали черный теплоизолирующий шлак. Этот шлак со временем уплотнился и осел, оставив работников "Техбетона" и жильцов верхних квартир, так сказать, нагишом на морозе. Забавно, что одним из жильцов оказался инженер, собственноручно запроектировавший эту пристройку. У Риты на втором этаже было еще терпимо, хотя и здесь в морозные дни наружная стена покрывалась пушистым инеем.

Вскоре после войны в доме провели центральное отопление, а следом и газ. Голландскую печку, верно отслужившую четыре десятка лет, оставили стоять без дела, а кухонную дровяную плиту сломали, заменив обычной газовой. Рите с Иваном не давала покоя малая печка в их комнате, потому что на ее место просился платяной шкаф. Однажды ночью, собравшись с духом, они разломали ее и обломки кирпича выбросили из окна. За печкой из стены торчал конец швеллера; они стали раскачивать его и наконец выдернули. Открылась дыра в помещение соседней бухгалтерии Техбетона ; швеллер там поддерживал вентиляционный короб, и он провис колбасой. К тому же из отверстия прямо на чей-то рабочий стол вывалился кирпич. Рита с Иваном кое-как заделали предательскую дыру и с трепетом стали ждать развития событий.

Время было сталинское, и последствия могли выйти плачевными. Но им повезло. Кирпичные обломки под окном к утру были начисто растащены окрестными жителями. В бухгалтерии не поняли, что случилось, но на всякий случай вызвали жилищную комиссию. Эта комиссия с чертежами в руках явилась в комнату к Рите и не нашла печки. Рита, сама будучи инженером, легко доказала им, что печки в многоэтажных домах всегда располагаются строго одна над другой ; на прочих этажах никаких печек нет; следовательно, печка в ее комнате - простая чертежная ошибка. Члены комиссии соскребли с чертежа печку, извинились и ушли.

Текст (с сокращениями)


«Используй все, что под рукою, и не ищи себе другое!» - негласный лозунг советского человека. А как еще можно было выжить в стране стабильного дефицита?! Когда всего на всех не хватает, потому что всех - много, а всего - мало.


В СССР было одно негласное правило: «Ничего не выбрасывать!» Поломанное можно починить, а не поддающееся починке - разобрать на запчасти, и где-нибудь оно обязательно да сгодится. Все эти «ноу-хау», применяемые в быту, напоминали негласное состязание, в котором не было проигравших. Удачными изобретениями делились с родственниками и соседями. С газетами и журналами, которые пестрели полезными советами и не единожды спасали советский народ в трудную хозяйственную минуту.


Старые зубные щетки и не думали выкидывать, из них делали двусторонние крючки. Пластмассовую рукоятку щетки держали над плитой, пока не расплавится. Затем ловко загибали буквой «S», пока она затвердевала. Полезный крючок использовали на кухне или в прихожей. С той же целью к стенке прибивали деревянную прищепку: она надежно удерживала полотенце или кухонную прихватку.

Нередко предметы женского туалета становились просто незаменимыми в домашнем хозяйстве. В старых женских колготках хранили лук. В чулок «одевали» хозяйственное мыло - так получалась самодельная мочалка для мытья посуды, она отлично пенилась. А кто не помнит, как из капроновых колгот вязали коврики?

Капроновые половички лежали перед дверями практически каждой советской квартиры, сносу им не было. Колготки разрезали по спирали, затем из этих «ниток» вязали крючком коврики. Круглые и квадратные. И не только из колготок, но и из разного трикотажа, даже из маек и футболок.


Почти в каждом доме имелся плед, сшитый из лоскутков, или вязаные подстилки на деревянные стулья. А сколько раз бабушки распускали свитерки, а потом снова из этих же ниток вязали внукам шапочки, шарфики и теплые носочки. Затем снова их распускали, когда ребенок уже вырос. Если носок дырявый, без жалости отрезали нижнюю часть, а от вязаной резинки вязали дальше другими нитками. Или шкурками удлиняли рукава или подол курточки, если та становилась мала.


В СССР стеклянная тара была чуть ли не на вес золота. Даже угощая родственников соленьями, баночки обязательно просили вернуть. В молочных пирамидках и пакетиках из-под сока хранили рассаду. На уроках труда школьников учили мастерить из кефирных пакетов кормушки для птиц или обвязывать банки из-под кофе, получались карандашницы в виде пуделей.

Не желая прощаться со старыми пластинками, которые больше трещали, чем воспроизводили музыку, из них делали цветочные горшки. Винил держали над огнем, пока он не становился достаточно мягким, затем придавали нужную форму. Из пустых спичечных коробков делали ящички для мелких деталей, шурупов, гаек, гвоздей.

Находчивый ум советского человека получил отражение и в кинематографе. Вспомнить хотя бы диалог Нади Клюевой со всезнающей подругой Сусанной из кинофильма «Самая обаятельная и привлекательная»: «Вот зачем ты рассказала Володе, что вымачиваешь ластик в керосине? Теперь он сам сможет это сделать. А нужно, чтоб то, что ему нравится, было только у тебя. И нигде нельзя было это ни купить, ни достать! Пусть все самое лучшее будет только у тебя! - Так за ним все девчонки бегают! - Ну и пусть бегают, женится-то он на тебе!»


Вот она, советская мудрость: знаешь, как ластик смягчить, глядишь, и личная жизнь удачно сложится!

Полезные советы даже в «умных» журналах печатали. В 80-е «Наука и жизнь» опубликовала рецепт, как приблизить по стирающим свойствам отечественный ластик «Архитектор» к кохиноровскому «слону» (лучшая импортная резинка того времени). Для этого нужно было поместить ластик на ночь в емкость с керосином. Правда, вонял он потом жутко.


Шариковые ручки, которые в советское время были в основном со сменным стержнем, могли служить всю жизнь. Чтобы паста опускалась, не оставляя следов, в стержни капали подсолнечное масло или одеколон…

Всему, что вышло из строя или отслужило свой срок, в СССР находили применение. Так, пустой тюбик от губной помады женщины превращали в игольницу. Причем помаду использовали до последней капли. В какой еще стране женщины, все как одна, носили в сумочках помаду с воткнутой спичкой?

Раньше зубы отбеливали обычным йодом, они сначала желтели, а потом, как ни странно, белели. Для этих же целей использовали зеленую шкурку грецкого ореха!

Еще с советских времен стрелки на колготках научились останавливать лаком для ногтей. Порой в дамских сумочках находили… баночку клея «БФ-6». Он останавливал «ползущие» чулки и склеивал прочнее, чем если бы их сшили. А кто впервые догадался класть колготы в морозильник для продления их жизни или штопать собственными волосами - этого мы уже никогда не узнаем.

Вот такая вот бытовуха, но это было…….


В СССР не могло быть культа богатства, зато был культ вещей. Фетишизм советского гражданина вмещал в себя широкий спектр пристрастий – от броских ковров до норковых шапок.

1. Ковер
Ковер в советской квартире выполнял сразу несколько важных функций. С одной стороны, он символизировал высокий социальный статус хозяина квартиры, с другой – помогал улучшить звуко- и теплоизоляцию квартиры. Лучшими коврами считались туркменские, азербайджанские, грузинские, армянские и дагестанские.


2. Слоники
Считалось, что семь слоников «мал мала меньше», выстроившихся где-нибудь на полке серванта, приносят дому счастье и удачу. Их делали из разных материалов, но самыми популярными были керамика и мрамор. Когда слоники пропадали в руки ребенку, чаще всего дело заканчивалось приклеиванием отбитого хобота на место.


3. Люстра из богемского стекла
Сервиз из чешского стекла был почти в каждом доме, его доставали только по праздникам. Но шиком считался не чешский хрусталь на столе, а люстра из богемского стекла. Она являлась показателем высокого статуса семьи, раз в полгода ее снимали и тщательно промывали от пыли, после чего возвращали на прежнее место.


4. Холодильник «Минск»
В 1962 году Минский завод выпустил свой первый холодильник «Минск-1». По сравнению со своими пузатыми и массивными предшественниками, «Минск-1» казался стройным и высоким красавцем. К 1970-м годам Минский завод стал выпускать двухкамерные холодильники. Главным конкурентом «Минска» был холодильник «ЗИЛ».


5. Духи «Клима»
Духи в СССР не были редкостью, женщины любили хорошие ароматы и пользовались ими в повседневной жизни. Но французские духи «Climat» считались не только признаком хорошего вкуса, но и высокого благосостояния. Один флакон таких духов стоил не менее 25 рублей, что составляло примерно четвертую часть среднестатистической зарплаты.


6. Финская сантехника
Каждой советской семье хотелось иметь дома сантехнику из Финляндии. Причин у ее популярности было две. Во-первых, она была доступна отечественному потребителю. Во-вторых, у финской сантехники было одно маленькое преимущество над отечественной. Помимо качества, финская сантехника была еще и красивой.


7. Большой цветной телевизор
В наше время главное украшение стола что?<…>Телевизор!» - говорил почтальон Печкин. И был совершенно прав. В каждой правильной советской квартире должен был быть телевизор. Желательно – цветной. Желательно – два, один в гостиной, а другой, поменьше, на кухне. Если нельзя было достать импортный Sony или Philips, то лучшим вариантом был «Рубин-714», самый массовый цветной телевизор времен СССР.


8. Югославская «стенка»
Шкаф-стенка был атрибутом почти каждого семейства в СССР. Стенку умудрялись встроить даже в самую маленькую квартиру, поскольку иметь югославскую мебель в доме было очень престижно. За ней или стояли в очередях, или покупали у спекулянтов по более высокой цене. Причины популярности были вполне объективными - качество югославских «стенок» было очень высокое.


9. Пылесос «Тайфун»
Пылесосы «Тайфун» пользовались большой популярностью в Советском Союзе. Они были невероятно мощными, если в квартире включался такой аппарат, то экран телевизора покрывался помехами, а радио начинало заикаться. Если «Тайфун» что-то засасывал, то засасывал. Не удивительно, что дожившие до наших дней пылесосы все еще используют для уборки, но теперь уже строительного мусора.


10. Отдельная квартира
Получить отдельную квартиру – было большим успехом в СССР. В очередях на квартиру стояли годами, живя при этом или в тесных коммуналках, или в семейных общежитиях, или одной квартире с многочисленными родственниками.


11. Виниловый проигрыватель
Достать хороший виниловый проигрыватель в СССР было непросто. Конечно, в Союзе выпускались проигрыватели, но многие из них «запиливали» пластинки. Даже «Вега-106», польская начинка в отечественной упаковке, сильно уступала зарубежным аналогам. Поэтому раздобыть настоящий Philips было шиком и удачей.


12. Автомобиль
В СССР машина была далеко не у каждого. Наличие собственного автомобиля говорило о состоятельности человека, а марка машины позволяла определить степень его дохода. Одно дело – владелец «Запорожца» или старой «Победы», другое – нового «Жигуля». Самым престижным было владеть иномаркой, которую покупали с рук за большие деньги.


13. Ювелирные украшения
Золотые серьги и кольца, броши с драгоценными камнями и браслеты были предметом роскоши. Стоили ювелирные украшения дорого, но при этом имелись в каждом доме – на них копили, их доставали и, в итоге, передавали по наследству. Тогда же стала популярна услуга распиливания колец - это стоило гораздо дешевле, чем приобрести новое на более широкий палец.


14. Норковая шапка
В 80-е годы прошлого века в СССР пошла мода на норковые шапки. Они были безумно популярны, но были далеко не всем по карману. Одна такая шапка могла стоить почти две среднестатистические зарплаты, поэтому появились воры-шапочники. Они похищали норковые шапки и перепродавали их. В результате к шапкам стали пришивать специальные резинки, которые не позволяли сорвать головной убор и убежать.


15. Женские золотые часы
Изящные женские часы «Чайка» выпускали сравнительно небольшим тиражом, достать такие было удачей. Отдельно собирали часы с золотым браслетом вместо ремешка, и такой небольшой аксессуар автоматически становился свидетельством высокого статуса женщины. Такие украшения могли позволить себе далеко не все, стоимость золотых часов могла достигать 700 советских рублей.

Питание

С истема распределения важнейших товаров по карточкам была прямым следствием советской власти и шла с ней рука об руку. Возникнув еще при царе в 1916 году, она дожила до конца 1940-х с двумя краткими перерывами - в конце нэпа и перед самой войной. Но и тогда ограничения снимали лишь с продовольствия и сохраняли почти на все промышленные товары.

Карточки выдавались каждому человеку один раз в месяц в домоуправлении , полномочия которого в те времена выходили далеко за починку текущих кранов. Для получения карточек требовалось представить справки с места работы или учебы. В зависимости от этого выдавались рабочие, служащие или иждивенческие карточки с большой разницей в количестве полагающихся продуктов. Кроме того, заранее надо было оплатить коммунальные услуги и вообще не ссориться с тамошним начальством. Сами карточки были цветными листочками бумаги с печатями и вереницей мелких отрывных купонов на каждую выдачу товара.

Продовольственные карточки были двух типов: на хлеб и на остальные продукты списком, куда включались соль, сахар, крупа, мясо, рыба и пр. В двадцатых числах каждый продуктовый магазин записывал желающих отовариваться здесь в следующем месяце. Это называлось прикрепляться . Каждый имел право прикрепиться куда хочет, но потом целый месяц мог получать продукты только здесь. Прикрепив определенное число людей, магазин закрывал списки , и опоздавшие должны были идти в другое место.

Хотя набор продуктов был строго оговорен, в одном магазине они были лучше, чем в другом, и все постоянно раздумывали, куда прикрепиться в следующем месяце. Иногда какого-нибудь продукта в магазине не было, и тогда его насильно заменяли другим. Особенно страдало мясо, вместо которого зачастую предлагался яичный порошок (для омлетов). Поэтому обыватели, словно заправские игроки, придерживали карточки, изо дня в день наведываясь в свой магазин в ожидании более подходящего набора продуктов.

Продуктовые карточки отоваривались раз в несколько дней, а хлебные - ежедневно, и даже иногда можно было получить свои порции на день-два вперед. Покупатель предъявлял карточку, продавец отрезал купон и взвешивал что положено. Нормируемые продукты продавались за деньги , карточки только ограничивали их количество. Помимо карточных продуктов, магазин свободно торговал некоторыми другими, которыми сыт не будешь.

Джем и варенье (отпускавшиеся иногда вместо сахара) привозили в огромных дубовых бочках, а покупатели являлись с мисками и кастрюльками. В бочках с рассолом была селедка, в бочках с чистой водой - живая речная рыба. Вообще все, что текло, паковалась в бочки, а что сыпалось - в большие 50-килограммовые мешки. В магазинах продавали из бочек соленые огурцы, квашеную капусту, грибы соленые (грузди) и маринованные (маслята), а также моченые яблоки, клюкву и бруснику. Продуктовые склады были забиты этими гигантским бочками; при погрузке они часто бились, и тогда по всему району несло селедкой, а грузчики воровато распихивали добычу по карманам.

Баранина завозилась в магазины целыми тушами , говядина и свинина - частями туш, только чтобы поднять человеку. Они развешивались за прилавком на крюках в ожидании покупателей (я сам еще помню такой порядок). Рядом обыкновенно висела схема разделки туши , где указывались отдельные ее части (грудинка, корейка, вырез, край и пр.), которые все стоили по-разному. Говядина, баранина и свинина имели различные схемы разделки. Рядом с тушами стоял громадный пень, метровой высоты и такого же диаметра, с воткнутым в него топором, вроде как у Малюты Скуратова. Покупатель указывал пальцем, мясник снимал тушу с крюка, размахивался наотмашь и с диким хрустом костей отхватывал требуемый кусок. В мясники шли люди здоровые, с жилистыми волосатыми руками; белый передник у них всегда был заляпан запекшейся кровью. Однажды Алексей начал здороваться с мясником соседнего магазина Колей; тот был настолько этим польщен, что всегда уступал Алексею самые лакомые куски без переплаты.

Все продавалось вро злив и россыпью, поэтому человек, отправившийся в магазин без бидона или кастрюли, выглядел примерно так же, как ротозей, пришедший к колодцу без ведер. Вместо легких полиэтиленовых пакетов, какими мы сегодня пользуемся, хозяйки таскали огромные тяжелые сумки, сшитые из брезента и кожи. Ручки отрывались, бидоны и миски, уставленные внутри, расплескивались на мостовую. Некоторые отдавали предпочтение плетеным коше лкам , с крышками и без оных. Они были широкими и потому исключительно неудобными в переноске, а корявые бока норовили порвать одежду. Зато кастрюли твердо стояли на ровном дне и не съезжали в один угол. Что касается служащих, они были поголовно оснащены пузатыми "министерскими" портфелями с несколькими отделениями внутри. Удручала лишь невозможность засунуть туда кастрюлю.

Питание москвичей, с современной точки зрения, удивляло своей примитивностью. Купленные продукты по виду мало отличались от самостоятельно выращенных. Консервов и полуфабрикатов почти не производилось; во всяком случае, они редко попадали на стол. Не было ни ярких этикеток, ни полиэтиленовых упаковок, ни замороженных продуктов, ни химических добавок, удлиняющих сроки хранения. С другой стороны, никто не имел холодильников. Поэтому покупать съестное приходилось часто и понемногу. Ели картошку, вареные овощи, селедку, омлеты, супы, мясные запеканки, котлеты и пироги собственного изготовления. Мясо сначала вываривали для супа, затем вытаскивали и рубили для котлет. К блюдам щедро добавляли квашеную капусту, соленые огурцы, грибы, моченые яблоки и прочую клюкву. Рита то и дело бегала с миской в магазин за лисичками к ужину . Окончив трапезу, люди редко вставали из-за стола действительно сытыми .

Пили молоко, чай, кофейные суррогаты (например, ячменные), компоты и кисели. Чай совершенно не мыслился без варенья. В беднейших семьях приходилось выбирать между вареньем и куском сахара. К завтраку иногда покупали относительно дешевую красную икру . Тогда как черная икра считалась аристократической и мало кому была доступна.Молоко разносила по квартирам крестьянка-молочница , жившая со своей коровой в пригороде. Ираида Петровна заранее договаривалась с ней о частоте визитов и требуемом количестве молока. По утрам, гремя бидоном, она являлась у двери и отливала черпаком сколько нужно.

Поскольку карточки не обеспечивали людей даже самым необходимым, каждое предприятие полулегальным способом искало возможности подкормить своих сотрудников. Например, Наркомнефть (где работала Валентина) заключила соглашения со скотобойней и бакалейным заведением, откуда с известной периодичностью доставлялись свиные и говяжьи кости и серый, отвратительного вида кисель в бидонах.

Репрессии

В каждом доме был свой стукач, или даже несколько. Иногда их знали, но ничего не могли с ними сделать. Стукачи высматривали жизнь соседей, так сказать, изнутри , и сообщали куда следует. Помимо очевидного вреда стукачи, как ни странно, приносили окружающим немалую пользу: они оперативно докладывали о случаях мелкого воровства и хулиганства, проводили свое негласное расследование и выдавали виновного милиции, которая, не затевая волокиты, загоняла провинившегося под стол и била там сапогами. Такая воспитательная работа спасла множество человеческих судеб, раз и навсегда отваживая глупых молодых петушков от криминальной жизни.

Что касается настоящих, профессиональных уголовников, в условиях коммунальной скученности они не могли скрыть от окружающих рода своих занятий и потому даже не очень заботились о секретности. Соседи, в свою очередь, их не боялись, поскольку ни один здравомыслящий вор не совершал преступлений у себя дома. Поблизости от Лариновых обитал один сорвиголова; по утрам он иногда стучался к Ираиде Петровне, та ужасалась, но открывала дверь и делала ему срочные перевязки. Бандит рассыпался в любезностях и обещал Ираиде Петровне вечную безопасность. Однажды ночью прикатил "воронок", и больше его не видели.

Справедливо осуждая сталинские репрессии, мы как правило забываем, что около половины арестованных в те годы составляли обыкновенные уголовники. Невероятно расплодившийся при нэпе преступный мир требовал элементарного отстрела. В Чикаго полицейские уничтожали гангстеров на месте. Сталин пошел другим путем: человека с криминальным прошлым хватали безо всякого преступления, шили ему антисоветчину и ликвидировали. Можно сколько угодно осуждать эту практику с позиций "гуманизма" и "прав человека", но в считаные годы Москва очистилась до такой степени, что молодые девушки не боялись ходить по переулкам глубокой ночью. Ираида Петровна говорила, что благодарна Сталину за две вещи: твердые деньги (по сравнению с керенками ) и уничтожение ворья.

Относительно политических репрессий как таковых бытует множество небылиц, имеющих неприятное свойство перетекать из одной крайности в противоположную. В советские времена существование репрессий вовсе отрицалось. Когда же коммунистов оттеснили от власти, их преступления стали козырной картой в руках их противников. Финансируемые ими средства массовой информации раздули реальные (очень масштабные) факты до совершенно ложного впечатления, будто кроме сталинского террора в те времена ничего больше не было и граждане хронически пребывали в состоянии животного ужаса, не спя по ночам и вздрагивая от каждого шума на лестнице.

Конечно, в чисто статистическом выражении масштабы репрессий были беспрецедентными. Однако они проводились без лишнего шума и не привлекали внимания обывателей. Поздней ночью подъезжал небольшой фургончик (известный как "черный вороно к"), жильцов выводили, а дверь их комнаты опечатывали. Жильцы не чувствовали за собой вины, естественным образом надеялись, что в "органах" сидят справедливые люди, которые разберутся в этом недоразумении, и потому особого крика не поднимали. Наутро соседи шепотом делились последней новостью и не знали, что думать. Более умные остерегались высказываться, а среди прочих господствовала мысль, что без причины не накажут и что органам виднее . Такие опечатанные комнаты и квартиры были в каждом доме, хотя бы одна. Если имущество не конфисковывалось, а срок человеку давали маленький, по возвращении он заставал все свои вещи, убеленные пылью, в целости и сохранности. Другое дело, что таких людей редко оставляли в покое и через некоторое время забирали опять.

В немногих престижных зданиях, заселенных профессурой, военачальниками и пр., иногда за несколько месяцев выкашивали почти всех. Особенно этим свойством отличался печально знаменитый "Дом на набережной", где жили партийные верхушки (истреблявшие, таким образом, сами себя). От подобных домов обыватели шарахались, как от чумы. Но если человек не критиковал "линию партии", не отличался слишком знатным происхождением и не имел лакомого для других имущества , ему могла угрожать лишь трагическая случайность. "Молния не ударяет в низину", - говорили древние римляне и были правы.


Текст (с сокращениями)