Был и я когда-то юн и безус.

Да не помнится теперь ничего.

В этом городе повешен был Зюсс,

Эта площадь носит имя его.


Был у герцога он правой рукой.

Всех правителей окрестных мудрей,

В стороне германской власти такой

Ни один не добивался еврей

(А.М.Городницкий. Штутгарт)


Зюсс Оппенгеймер (Joseph Ben Issachar Suesskind Oppenheimer; 1692, Гейдельберг - 1738, Штутгарт) - известный финансист.

Он был щедро одарен природой: финансовый гений, изумительной остроты деловое чутье, хладнокровие в сочетании с отвагой, способности к языкам и наукам, аристократизм, манеры, изящество… Но, - боже мой! - всем этим обладал еврей! А разве мог германский еврей в XVIII веке рассчитывать на признание своих заслуг и талантов, на объективную оценку своей деятельности? Нет, и еще раз нет. Вспомним историю: в те времена евреям запрещалось не только занимать государственные должности, но и даже жить там, где им хочется. В пределах некоторых европейских государств, княжеств и городов евреев обязывали селиться в собственных кварталах - гетто, - ворота которых на ночь запирались. Они были также обязаны носить на одежде особый знак.

Впрочем, была сфера, в которой без евреев не могли обойтись во все времена: торговля, откупы, денежное обращение, финансы… Евреев-финансистов было немало и в те времена. В их услугах нуждались, их призывали, - но часто только для того, чтобы, провернув сделку, сделать «козлом отпущения» и изгнать… Или отдать под суд. Талантливый купец Зюсс долго, что называется, плавал в мелкой воде. Непривычный к праздности, брался он за любое дело, умел провернуть любую безнадежную аферу. Например, ему приписывается чеканка на 11 миллионов неполноценной монеты (этот сомнительный бизнес он успел передать в другие руки незадолго до встречи с принцем Карлом-Александром).


Зюсс был очень моложав на вид и гордился тем, что обычно ему давали около тридцати лет, почти на десять меньше его настоящего возраста. Ему необходимо было чувствовать, что его провожают женские взгляды, что головы поворачиваются ему вслед, когда он едет верхом по аллее. Он употреблял множество притираний, чтобы сохранить унаследованный от матери матово-белый цвет лица, любил, когда говорили, что у него греческий нос, и куафер ежедневно завивал его густые темно-каштановые волосы, чтобы они и под париком лежали волнами; часто он даже ходил без парика, хотя это не подобало господину его звания. Он боялся испортить смехом свой маленький рот с полными пунцовыми губами и заботливо следил в зеркале, чтобы его гладкий лоб не утратил беспечной ясности, которая казалась ему признаком аристократизма. Он знал, что нравится дамам, но искал этому все новых подтверждений, и та, с которой он провел одну ночь, осталась ему мила на всю жизнь, потому что назвала его темно-карие, сверкающие под нависшими дугами бровей живые глаза - крылатыми глазами .


Предприимчивость и жадность к жизни

Тип динамичного, жадно впитывающего все новое предпринимателя складывался с самого детства.


… герцогиня без ума была от миловидного, пылкого, не по летам смышленого, кокетливого мальчугана. Ах, какая разница была между ним и белобрысыми флегматиками - детьми при волъфенбюттелъском дворе. Оттуда пошло его страстное тяготение к обществу власть имущих. Он нуждался в смене впечатлений, в новых лицах, у него была жажда общаться с людьми, алчное желание втиснуть в свою жизнь как можно больше людей, и они навсегда оставались у него в памяти. Он считал потерянным тот день, когда ему не удалось свести хоть четыре новых знакомства, и хвастал тем, что знал в лицо треть всех немецких владетельных князей и по меньшей мере половину знатных дам .


Урок. Лишних минут нет


Заповедь «отсчета Омера» заключается в отсчете дней между Песахом и праздником Шавуот. Счет дней Омера предваряется каждый вечер благословением, и при этом произносятся святые имена Б-га, хоть иудаизм относится к их произнесению крайне осторожно. Глубинный, философский н"пект этой заповеди в том, что лишнего времени не бывает, каждая секунда важна…

Мудрецы говорят: «Человек заботится о потере денег, но не заботится о потере своих дней. Деньги не помогают ему, а дни не возвращаются…» Люди, бережно относящиеся к своему имуществу, зачастую совсем не берегут свое время. Однако каждый человек получает в свое распоряжение ровно такое количество дней, недель и лет, сколько необходимо для выполнения его миссии в этом мире. Нет ни лишних дней, ни запасных. В книге Зоар сказано, что каждый данный нам день - это подарок Всевышнего, и мы обязаны показать, что хорошего мы в этот день сделали. То же самое касается каждого часа, скрывающего в себе огромный потенциал возможностей .


Еврей Зюсс вознесся головокружительно высоко. Его счастливым случаем (и роковой звездой) стал вюртембергский герцог Карл-Александр. Зюсс Оппенгеймер начал оказывать Карлу-Александру всевозможные услуги еще тогда, когда тот не мог и мечтать о княжеской короне, а был лишь бравым воякой, народным героем и принцем княжеской крови, вечно без гроша в кармане.

«Чтобы стать женой генерала, нужно выходить замуж за лейтенанта», - шутят женщины в наши дни. Но мудрость эта верна для всех времен. Найти перспективного (в карьерном смысле) человека и сделать на него ставку - это один из способов начать свой бизнес. Риск? Да! Из вашего ставленника в конце концов может ничего не выйти. Но в случае успеха… О!


«Нет легче управлять тем человеком, который много о себе возмечтал, ибо высокие цели и расходов требуют соразмерных. Споспешествуй человеку в расходах сих - и он станет должником твоим, а коль цели своей достигнет, то и твои расходы сторицей возместятся», - говаривал граф Панин наследнику престола Павлу I.


А как обеспечить завтрашний успех нужному человеку? Здесь нужно то, что иному покажется рокировкой понятий, игрой словами: не просто сделать ставку на человека, но сделать этого человека своим ставленником. Вот так. И в этом - смысл «прорицания» рабби Габриеля о княжеской короне. Это не прорицание - это подсказка Карлу-Александру, что отныне он избран, что все явные и тайные рычаги будут приведены в движение ради этой короны… И что Зюсс - это тоже один из рычагов, его опора, Мефистофель при Фаусте… И Зюсс, и Карл-Александр отныне попадают в одну мельницу, но не под жернова, а в качестве жерновов. На размол же предназначено герцогство Вюртемберг.


Зюсс очень скоро оказался незаменимым для Карла-Александра, вошел в его доверие и позже стал единственным распорядителем финансовых дел герцога. Доверенное лицо герцога, он умело раздувает честолюбие своего повелителя, потакает его прихотям. Да как! Вот очаровательная Магдален-Сибилла, дочь прелата. Девушка без памяти влюблена в него, Зюсса, но он… с готовностью «уступает» ее сластолюбцу-герцогу.

Не занимая официально никакой должности (хотя его и называли иногда министром финансов), Оппенгеймер сумел все административные посты раздать своим креатурам, учредил соляную, винную и табачную монополии, продавал за деньги привилегии и должности и обременительными налогами вызвал ненависть в народе.

Обеспечивая поставку оружия и солдат в армию, создаваемую герцогом, Зюсс планировал и осуществлял блестящие с финансово-стратегической точки зрения, комбинации, вводил все новые и новые налоги, выкачивал деньги для герцога отовсюду, откуда было можно. Стоит ли говорить, что все эти меры не могли вызвать у простых людей ничего, кроме ненависти и страха…

Жадный до впечатлений и наслаждений, финансист и сам жил по-княжески.

СИМВОЛ западно-восточного человека..

В книге «Еврей Зюсс» я хотел показать путь белого человека, путь через ограниченное европейское учение силы, через египетское учение воли, к бессмертию - к учению Азии, учению безволия, пассивной созерцательности.

… Символ этого западно-восточного человека я увидел в Иосифе Зюссе, в его сильной хватке, в его уверенной самоотрешенности, в его страстной, бурной деятельности и в его невозмутимо-спокойной созерцательности. Так, по размышлении, представилась мне кривая этой жизни, осмысленная волей и необходимостью.

Факт, который поражает любого исследователя, касавшегося биографии финансиста Зюсса, - не будучи ортодоксальным иудеем, Зюсс отказался принять христианство даже на пороге несправедливой казни, даже в тот момент, когда от этого шага зависело его спасение. В романе Фейхтвангера «Еврей Зюсс» особую остроту этому моменту придает тот факт, что мать Зюсса - еврейка, актриса Микаэла, а истинный отец - Георг Эбергард фон Гейдерсдорф, барон и фельдмаршал. В романе Фейхтвангера еврей Зюсс - прирожденный аристократ, сын отца-христианина! Обнародование лишь одного этого факта позволило бы Зюссу получить дворянский титул, заставило бы замолчать или хотя бы утихнуть тех, кто люто ненавидел Зюсса не по делам его, а по происхождению. Однако этот факт Зюсс скрыл.

Наделенный врожденными манерами, изяществом, созданный для жизни в высшем свете Зюсс часто, казалось бы, забывает о своих корнях. Но на деле Иозеф Зюсс всю свою жизнь принадлежал еврейству, и его обращение к иудейской вере, ощущение себя настоящим евреем, - все эти сложные чувства периодически возникают в самые переломные моменты его жизни.

500 тысяч золотых дублонов

Карл-Александр в 1737 году умер, и Оппенгеймер тут же был арестован и обвинен в государственной измене, в порочащих связях с придворными дамами и в ростовщичестве под непомерные проценты, предан суду и приговорен к смерти.

Когда приговор Зюссу был уже предрешен, община сделала последнюю попытку спасти его жизнь. На аудиенцию к герцогу-регенту Карлу-Рудольфу прибыл могущественный финансист того времени, гоффактор Исаак Симон Ландауер, с ним три раввина от общин трех городов, а также кассиры, стража и несколько надежных молодцов. Попытки воздействовать через суды и правительство потерпели неудачу, призывы к логике и справедливости также потонули в волнах народного гнева и желания сильных мира сего найти «козла отпущения», так что план Исаака Ландауера был последней надеждой.

План был прост и дерзок до гениальности. За все мыслимые и немыслимые убытки, причиненные евреем герцогству, Ландауер предлагал внести добровольный штраф в 500 тысяч золотых дублонов. 500 тысяч золотых! Неслыханная, сказочная сумма денег, за которую можно было купить не то что жизнь человека, а небольшое герцогство!

Престарелый герцог-регент, не бывший по природе алчным, был потрясен размером выкупа. Будучи уверен, что для евреев дороже золота ничего нет, он в тот момент понял, что золото - еще не самоценность. Крепкие молодцы внесли небольшие тяжелые мешки, развязали - и глаза присутствующих ослепли от блеска тяжелых золотых монет, что ручьем потекли из привезенных мешков.

Сотни общин по всему миру внесли вклад в гениальный план Исаака Ландауера и безропотно отдали свое золото, много золота - все для того, чтобы спасти жизнь финанцдиректора Зюсса Оп-пенгеймера. К несчастью, надежды не оправдались, и выкупить Зюсса не удалось.

Смерть в птичьей клетке

Подобных евреев-финансистов […] было немало и в раннем средневековье, да и сейчас. Иные из них, в соответствии с последовательной логичностью, после лет, проведенных в роскоши, кончали свою жизнь в тюрьме или на виселице. Это был естественный риск всякого, кто принимал на себя обязанности придворного банкира, он понимал, что если господину придется туго, то он окажется козлом отпущения. Так кончали свою жизнь евреи-финансисты испанских и мавританских королей, банкиры, габсбургского кайзера и великих курфюрстов, так кончали свою жизнь евреи, управляющие имуществом греческих, польских, итальянских князей.

Л. Фейхтвангер, статья о романе


Судебный процесс тянулся долго: непросто было «притянуть за уши» факты и улики для обвинения еврея, который даже не занимал официальной должности (поскольку это было запрещено), а являлся всего лишь тайным советником герцога, который был волен принимать или отклонять советы своего придворного еврея; кроме того, жалованье членам комиссии выплачивалось из конфискованного имущества бывшего финанцдиректора, а «суточные» были очень высоки. Приговор, хоть и незаконный, был предопределен. Народная ненависть должна была найти какой-то выход.

Одетый в форму «тайного финансового советника», Зюсс был выставлен в железной клетке (намек на огромное количество любовных похождений Зюсса) напоказ народу города Штутгарта, который высыпал на улицы, чтобы поглумиться над придворным евреем, а потом повешен (4 февраля 1738).


Источники, которыми пользовался Л. Фейхтвангер:


Вильгельм Гауфф. Jud Suess, повесть (Фейхтвангер называл эту биографию «наивно-антисемитской»).

Zimmermann, «Joseph Suess, ein Finanzmann des XVIII Jahrh.» (Штут. 1874).


Литература:

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (1890–1907).

Примечания:

Лион Фейхтвангер. Еврей Зюсс. Собрание сочинений. Том третий. - М.: «Художественная литература», 1989.

Лион Фейхтвангер. Еврей Зюсс. Собрание сочинений. Том третий. - М.: «Художественная литература», 1989, стр. 227.

Р. Менахем Мендел Тайхман. Точка зрения. Статьи о месяцах и праздниках еврейского календаря. - Ужгород, 2006.

Сергеев В.И. Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена). - Ростов н/Д: «Феникс», 1999.

«Лехаим» (литературно-публицистический журнал), октябрь, 2000. Тишрей 5761 - 10 (102).

«Лехаим» (литературно-публицистический журнал), октябрь, 2000 Тишрей 5761 10 (102).

Писатели двумя способами исследуют жизнь – умственным, начинающимся с размышлений о явлениях жизни, и художническим, суть которого – постижение тех же явлений не умом (или, вернее, не только умом), а всей своей человеческой сущностью, или как принято говорить, интуитивно.

Интеллектуальное познание жизни приводит автора к логическому изложению изученного им материала, художническое – к выражению сущности тех же явлений через систему художественных образов. Писатель-беллетрист как бы дает картину жизни, но не просто копию с нее, а преображенную в новую художественную реальность, отчего явления, заинтересовавшие автора и освещенные ярким светом его гения или таланта, предстают перед нами особо зримыми, а иногда и зримыми насквозь.

Предполагается, что истинный писатель дает нам жизнь только в виде художественного ее изображения. Но на деле таких «чистых» авторов не так много, а может быть, и не бывает совсем. Чаще всего писатель является и художником и мыслителем.

Иван Александрович Гончаров издавна считается одним из самых объективных русских писателей, то есть писателем, в произведениях которого личные симпатии или антипатии не выставляются в качестве мерила тех или иных жизненных ценностей. Он дает художественные картины жизни объективно, как бы «добру и злу внимая равнодушно», предоставляя читателю самому, своим собственным умом вершить суд и выносить приговор.

Именно в романе «Обыкновенная история» Гончаров устами сотрудника журнала излагает эту мысль в самом ее чистом виде: «…писатель тогда только, во-первых, напишет дельно, когда не будет находиться под влиянием личного увлечения и пристрастия. Он должен обозревать покойным и светлым взглядом жизнь и людей вообще, – иначе выразит только свое я , до которого никому нет дела». А в статье «Лучше поздно, чем никогда» Гончаров замечает: «…я о себе прежде скажу, что принадлежу к последней категории, то есть увлекаюсь больше всего (как это заметил обо мне Белинский) „своею способностью рисовать“.

И в своем первом романе Гончаров нарисовал картину русской жизни в небольшой деревенской усадьбе и в Петербурге 40-х годов XIX века. Разумеется, Гончаров не мог дать полной картины жизни и деревни и Петербурга, как вообще ни один автор не может этого сделать, потому что жизнь всегда многообразнее любого ее изображения. Посмотрим, получилась ли изображаемая картина объективной, как этого желал автор, или какие-то побочные соображения сделали эту картину субъективной.

Драматическим содержанием романа является та своеобразная дуэль, которую ведут два главных ее персонажа: молодой человек Александр Адуев и его дядя Петр Иваныч. Дуэль увлекательная, динамичная, в которой успех выпадает на долю то одной, то другой стороны. Поединок за право прожить жизнь согласно своим идеалам. А идеалы у дяди и племянника прямо противоположные.

Юный Александр является в Петербург прямо из теплых материнских объятий, с ног до головы одетый в доспехи высоких и благородных душевных порывов, является в столицу не из праздного любопытства, а с тем, чтобы вступить в решительный бой со всем бездушным, расчетливым, гнусным. «Меня влекло какое-то неодолимое стремление, жажда благородной деятельности», – восклицает этот наивный идеалист. И на бой он вызвал не кого-нибудь, а весь мир зла. Этакий маленький доморощенный донкихотик! И ведь тоже начитавшийся и наслушавшийся всяческих благородных бредней.

Тонкая ирония Гончарова, с какой он описывает в начале романа своего юного героя – его отъезд из дома, клятвы в вечной любви Сонечке и другу своему Поспелову, первые его робкие шаги в Петербурге, – именно этот весьма насмешливый взгляд Гончарова на своего юного героя делает образ Адуева-младшего милым нашему сердцу, но уже заранее предопределяет исход борьбы племянника и дяди. К истинным героям, способным на великие подвиги, авторы не относятся с иронией.

А вот и противная сторона: столичный житель, владелец стекольного и фарфорового завода, чиновкник особых поручений, человек трезвого ума и практического смысла, тридцатидевятилетний Петр Иваныч Адуев – второй герой романа. Гончаров наделяет его и юмором, и даже сарказмом, но сам не относится к этому своему детищу с иронией, что заставляет нас предполагать: вот он, истинный герой романа, вот тот, на кого автор предлагает нам взять равнение.

Два этих характера, заинтересовавшие Гончаров, были ярчайшими типа своего времени. Родоначальником первого явился Владимир Ленский, второго – сам Евгений Онегин, хотя и в сильно преображенном виде. Замечу здесь в скобках, что и холодность Онегина, его опытность терпят точно такой же крах, как и опытность и значение жизни Петра Иваныча Адуева.

Еще смутно ощущая цельность своего романа, Гончаров пишет: «…в встрече мягкого, избалованного ленью и барством, мечтателя-племянника с практическим дядей – выразился намек на мотив, который едва только начал разыгрываться в самом бойком центре – в Петербурге. Мотив этот – слабое мерцание сознания необходимости труда, настоящего, не рутинного, а живого дела в борьбе со всероссийским застоем».

Гончарову очень хочется взять себе в образец именно этого человека «живого дела», и не только себе, но и предложить его вниманию читателя именно в качестве образца.

С каким блеском написаны диалоги дядюшки и племянника! Как спокойно, уверенно, безапеляционно разбивает дядя своего горячего, но не вооруженного страшным оружием логики и опыта племянника! И каждая критическая фраза убийственна, неотразима. Неотразима оттого, что он говорит правду. Тяжелую, иногда даже обидную и беспощадную, но именно правду.

Вот он высмеивает «вещественные знаки… невещественных отношений» – колечко и локон, подаренные Сонечкой при прощании уезжающему в столицу любимому Сашеньке. «И это ты вез за тысячу пятьсот верст?.. Лучше бы ты привез еще мешок сушеной малины», – советует дядя и швыряет в окно бесценные для Александра символы вечной любви. Александру кажутся дикими и холодными слова дяди и его поступки. Может ли он забыть свою Сонечку? Никогда!..

Увы, прав оказался дядя. Прошло совсем немного времени, и Александр влюбляется в Наденьку Любецкую, влюбляется со всем пылом молодости, со свойственной его натуре страстностью, безотчетно, бездумно!.. Сонечка забыта совершенно. Он даже не только ни разу не вспомнит ее, но и забудет ее имя. Любовь к Наденьке заполнит Александра целиком!.. Конца не будет его лучезарному счастью. Какое тут может быть дело, о котором твердит дядя, какая работа, когда он, можно сказать, денно и нощно пропадает за городом у Любецких! Ах, уж этот дядя, у него на уме только дело. Бесчувственный!.. Как у него язык поворачивается говорить, что Наденька, его Наденька, это божество, это совершенство, может его надуть. «Она обманет! Этот ангел, эта олицетворенная искренность…» – восклицает юный Александр. «А все-таки женщина, и, вероятно, обманет», – отвечает дядя. Ох, эти трезвые, беспощадные ум и опыт. Тяжело!.. Но правда: Наденька обманула. Она влюбилась в графа, и Александр получает отставку. Вся жизнь сразу же окрасилась в черный цвет. А дядя твердит: я же предупреждал тебя!..

Александр терпит крах решительно по всем статьям – в любви, в дружбе, в порывах к творчеству, в работе. Всё, решительно всё, чему учили его учителя и книги, все оказалось вздором и с легким хрустом разлеталось под железной поступью трезвого рассудка и практического дела. В самой напряженной сцене романа, когда Александр доведен до отчаяния, запил, опустился, воля его атрофирована, интерес к жизни исчез полностью, дядя последний лепет оправдания племянника парирует: «Чего я требовал от тебя – не я все это выдумал». «Кто же? – спросила Лизавета Александровна (жена Петра Иваныча – В.Р.). – Век».

Вот где открылась главная мотивировка поведения Петра Иваныча Адуева. Веление века! Век требовал! «Посмотри-ка, – взывает он, – на нынешнюю молодежь: что за молодцы! Как все кипит умственною деятельностью, энергией, как ловко и легко расправляются они со всем этим вздором, что на вашем старом языке называется треволнениями, страданиями… и черт знает что еще!»

В самом начале истории перед глазами читателей предстает двадцатилетний Александр Адуев, выросший в провинции под крылом бесконечно любящей его матери и только что закончивший местный университет. У юноши еще нет никакого житейского опыта и никаких реальных представлений о жизни, он представляет себе собственную судьбу и взаимоотношения между людьми крайне идеализированно, на основании тех книг, которые ему довелось прочитать. Мать безоглядно обожает единственного сына, внушая ему, что красивее, умнее, достойнее его человека просто не бывает, что у него все сложится замечательно, когда он прибудет в Петербург на службу, как планирует Александр.

Сам молодой человек тоже нисколько не сомневается в собственных силах, он верит в свои таланты и полагает, что сумеет быстро сделать в столице завидную карьеру. К тому же юный Адуев увлекается и литературным творчеством, у него имеются серьезные надежды и на успех в качестве писателя. Александр уже увлечен соседской барышней Софьей и считает, что никогда не сможет ее забыть, что любить можно лишь один раз в жизни, хотя мать и намекает ему, что этой девушкой можно и пренебречь, если он встретит в Петербурге более подходящую для себя партию.

Когда Александр наконец прибывает в столицу, он первым делом направляется к своему дядюшке, Петру Ивановичу Адуеву, живущему в Петербурге уже на протяжении двух десятков лет и действительно сумевшему добиться солидного продвижения по службе. Петр Иванович абсолютно не ожидает появления племянника, его нисколько не радует письмо матери Александра, которая просит присмотреть за сыном, но в то же время он считает, что бросить совершенно одного в столице неопытного молодого человека тоже будет непорядочно с его стороны, поэтому он не отказывается принять юношу, только что оказавшегося в Петербурге.

Наивный Александр готов всем сердцем любить своего дядю, видя в нем родного, близкого человека, однако Петр Иванович встречает его весьма сдержанно и сразу же советует молодому Адуеву забыть обо всех «провинциальных замашках», если он желает чего-либо добиться в столице. Александр просто ошарашен его холодностью, ничего подобного юноша прежде не мог себе представить, однако он все же просит дядю помочь найти ему в Петербурге первое место для службы.

Работа, на которую Петр Иванович устраивает Александра, совершенно не нравится пылкому романтику, поскольку заключается лишь в рутинном переписывании бумаг, что повторяется изо дня в день. Но молодой человек старается верить в то, что со временем ситуация изменится и он действительно сумеет добиться большего, хотя дядя откровенно посмеивается над его мечтами и амбициями. Старший Адуев прямо говорит о том, что с таким оторванным от реальности отношением к жизни Александру просто нечего делать в столице, лучше всего было бы вернуться в деревню.

Вскоре среди своих знакомых юноша встречает симпатичную девушку Наденьку Любецкую, безумно влюбляется в нее, и барышня отвечает ему взаимностью. Когда Александр, которого буквально переполняют радостные эмоции, рассказывает о своей любви дядюшке, Петр Иванович насмешливо замечает, что Наденька непременно обманет молодого человека и ему вовсе не стоит так безоглядно верить девушке. Александр категорически отказывается верить в эти слова, ему кажется, что его дядя является настоящим чудовищем, никогда и никого в жизни не любившим и поэтому просто не способным понять его настоящие чувства.

В течение года Александр чувствует себя бесконечно счастливым с Наденькой, он уже собирается обратиться к ее матери с официальным предложением руки и сердца, но именно в это время в доме Любецких начинает бывать некий граф Новинский, опытный светский лев, которому не составляет особого труда произвести впечатление на Наденьку. Александр с отчаянием видит, как девушка день ото дня охладевает к нему, и наконец он прямо спрашивает о том, не заменил ли его кто-либо в ее сердце. Наденька откровенно признается в том, что больше не любит Адуева, и Александра охватывает глубочайшее отчаяние.

Юноша спешит рассказать о своей трагедии дядюшке, однако Петр Иванович воспринимает ужасные для Александра новости абсолютно спокойно, замечая, что именно об этом он давно предупреждал юношу. Старший Адуев пытается спокойно объяснить племяннику, что тот вел себя совершенно неправильно, что ему следовало разумно и хладнокровно бороться с графом за привязанность Наденьки, что ни девушка, ни тем более ее новый возлюбленный ничего ему не должны, что человек свободен в своих чувствах. Александра нисколько не убеждают слова дяди, юноша испытывает разочарование не только в любви, но и в людях в целом, довольно долго после этой истории он старается вообще не появляться в свете, но затем все же немного приходит в себя.

Младший Адуев показывает дяде также написанные им стихи и повести, Петр Иванович считает, что никакого литературного таланта у Александра нет и он напрасно тратит время и портит бумагу, гораздо лучше ему было бы заниматься переводами технических статей. Ради того чтобы полностью разуверить молодого человека в его литературных способностях, старший Адуев отдает одну из его повестей своему знакомому редактору, выдавая за ее автора самого себя. Рецензия на произведение Александра оказывается резко отрицательной, редактор прямо говорит о том, что повесть наверняка написал молодой человек, разочаровавшийся в жизни, но печатать ее никто не станет. Младший Адуев в отчаянии сжигает все свои творения и объявляет дяде, что и трудиться за деньги в литературной сфере он не станет, в этом отношении судьбе не удастся его сломить.

Через некоторое время Александр знакомится с молодой вдовой Юлией Тафаевой, которая во многом похожа на него романтичным и экзальтированным, хотя и слишком печальным восприятием жизни. Адуев и эта женщина влюбляются друг в друга, Александру кажется, что он наконец нашел то, о чем он всегда мечтал, что жизнь все же подарила ему настоящее счастье. Однако дядя замечает, что на этот раз, скорее всего, молодой человек изменит своей избраннице сам. Александр по-прежнему не желает прислушиваться к рекомендациям Петра Ивановича, но вскоре чувствует, что Юлия начинает его тяготить, что ему с ней уже откровенно скучно и недавняя страсть целиком исчезла. Он и сам не понимает, что с ним происходит, ведь женщина любит его все сильнее, однако Александр все больше охладевает и уже не желает не только жениться, но и вообще проводить с Тафаевой время.

Когда старший Адуев узнает о новой проблеме племянника, он соглашается побеседовать с Юлией и объяснить ей, что Александр является крайне непостоянным существом, неспособным на длительные и серьезные чувства, что он просто не стоит своей возлюбленной. После этого Юлия действительно оставляет Адуева в покое, а сам Александр на некоторое время полностью впадает в депрессию, лежа целыми днями дома на диване. Петербург полностью его разочаровал как в плане карьеры, так и в отношении любви, и дядя резко рекомендует ему вернуться в родную деревню, к матери. Александр вынужден принять этот совет, он действительно не понимает, что ему еще делать в столице.

По приезде Адуева в его поместье мать с ужасом замечает, как изменился и похудел ее сын, насколько он теперь печален и мрачен. Женщина пытается поднять настроение Александра, обещая найти для него достойную невесту, добрую и милую девушку из хорошей семьи, однако сын отвечает ей, что больше не собирается никого любить. Тем не менее, пребывание в деревне действительно идет Александру на пользу, он начинает чувствовать себя лучше и вскоре решает снова уехать в Петербург. Свое намерение молодой мужчина осуществляет сразу после смерти матери, и в эпилоге романа он снова беседует со своим дядюшкой.

Теперь Александр Адуев стал совершенно другим. Он уверенно делает карьеру, забыв о прежних романтических мечтаниях, в ближайшее время он также собирается весьма выгодно жениться на дочери человека, который во многом окажется для него полезным. Петр Иванович искренне рад этой трансформации племянника, говорит о том, что уже и не надеялся на то, что тот возьмется за ум. Александр уверяет дядю, что полностью покончил с юношескими глупостями, и напоминает старшему Адуеву о том, что и тот в молодости был влюблен в его тетку и тоже вел себя в то время искренне и наивно. Петр Иванович признает этот факт и рассказывает Александру о том, что теперь уезжает с женой в Италию, оставив все дела, поскольку состояние ее здоровья внушает серьезные опасения.

Таким образом, на протяжении романа с главным героем происходит то, что случается в любую эпоху со множеством людей. Александр отказывается от лучших человеческих чувств, сделав для себя вывод о том, что они лишь мешают жить, и превращается в типичного карьериста и циника, решив идти тем же путем, что и подавляющее большинство окружающих его людей.

Смотрите фильм «Обыкновенная история».

Краткий пересказ

«Обыкновенная история» Гончаров И.А. (Очень кратко)

Саша Адуев, герой романа, живет в деревне по-обломовски беспечно. Мать с массой поцелуев и наставлений отправляет его в Петербург к дяде — Петру Ивановичу Адуеву. Дядя с брезгливым недоумением читает письмо девушки (теперь она уже старушка), которой в юности увлекался: какая провинциальная сентиментальность! Другое письмо от матери Саши (жены покойного брата Петра Ивановича) — она вручает свое дитятко «любезному деверечку». Напрасно женщина надеялась, что дядя поселит племянничка у себя и станет ему рот «от мух платочком прикрывать». Петр Иванович снимает для Саши комнату и дает ему первые уроки городского практицизма. Его смешит наивный романтизм племянника, его пышные речи, его наивные стихи. Дядюшка отвергает даже образованность племянника: все эти «философии» да «риторики» непригодны к делу. Сашеньку устраивают в канцелярию переписывать бумаги. Находится для него и «литературная» работа (он знает языки!) — переводить для экономического журнала статьи о навозе и картофельной патоке.

Проходит несколько лет. С молодого Адуева слетел налет провинциальности. Он модно одевается, приобрел столичный лоск. На службе его ценят. Его стихами и прозой дядя уже не оклеивает подсобные помещения, а читает с интересом. Но вот Адуев решился рассказать дядюшке о своей любви — единственной в мире. Дядя высмеивает его: юные романтические чувства, по его мнению, ничего не стоят. И уж конечно, это чувство не может быть вечным: кто-то кого-то «надует». Сам дядюшка тоже собрался жениться, не «по расчету» (на деньгах жениться пошло), а «с расчетом» — чтобы жена устраивала его как личность. Главное — дело делать. А Сашенька из-за любви уже и статьи в редакцию вовремя не сдает.

Прошло время. Наденька (та самая, единственная) предпочла Александру графа Новинского. Граф (молодой, красивый светский лев) каждый день заезжает в гости, катается с девушкой верхом на лошадях. Сашенька страдает. Он проклинает женскую неверность, хочет вызвать графа на дуэль. Со всем этим он приезжает к дядюшке. Петр Адуев пытается втолковать племяннику, что Наденька не виновата в том, что полюбила другого, что и граф не виноват, если сумел завладеть девичьим воображением. Но Адуев не слушает дядю, тот кажется ему циником, бессердечным. Молодая жена дядюшки, Лизавета Александровна (та tante), утешает Александра. У нее тоже драма: муж кажется ей слишком рациональным, он не говорит ей о своей любви. Молодой чувствительной женщине мало того, что он помнит обо всех ее желаниях, готов предоставить содержимое своего кошелька на удовлетворение ее капризов — а ведь деньги для Петра Адуева значат очень много.

Саша Адуев успевает разочароваться и в дружбе: почему приятель юных лет не облил его грудь слезами, а всего лишь пригласил на ужин и стал расспрашивать о делах? Он разочаровывается и в журналах, не способных оценить его литературное творчество (весьма высокопарные и отвлеченные от жизни рассуждения). Дядюшка приветствует отречение от литературных трудов (у Александра нет таланта) и заставляет племянника сжечь все его возвышенные писания. Тетушка Лизавета берет над Сашенькой своеобразное шефство. Опекая Александра, ma tante (тетушка) как бы восполняет ту долю сентиментальности, которой взыску-ет ее душа.

Дядя дает племяннику важное поручение: «влюбить в себя» вдову Юлию Тафаеву. Это необходимо потому, что партнер дядюшки по фарфоровому заводу, влюбчивый и франтоватый Сурков, тратит на эту вдову слишком много денег. Увидев же, что его место занято, Сурков тратиться зря не будет. Поручение выполнено с блеском: Сашенька увлек сентиментальную нервическую вдову, да и сам увлекся. Они так похожи! Юлия тоже не представляет себе «простой тихой любви», ей совершенно необходимо, чтобы «падали к ее ногам» и клялись «всеми силами души». Вначале Александр так воодушевлен родством душ и красотой Юлии, что готов жениться. Однако вдова слишком навязчива, слишком покорна в своем чувстве — и молодой Адуев начинает тяготиться этими отношениями. Он уж и не знает, как отвязаться от вдовы, но его спасает дядя, переговорив с Тафаевой.

Лишившись иллюзий, Александр впадает в апатию. Его не интересует повышение по службе, работа в редакции. Он небрежно одевается, часто проводит целые дни на диване. Развлекает его разве что летняя ловля рыбы. Во время сидения с удочкой он знакомится с небогатой девушкой Лизой — и уже готов соблазнить ее, не отягощая себя обязательствами женитьбы.

Отец Лизы дает младшему Адуеву от ворот поворот. Равнодушие ко всему одолевает Александра. Он неспособен пойти по стопам дядюшки и найти себя в обществе и в деле (как сейчас бы сказали — «в бизнесе»). На скромную жизнь достаточно денег? И довольно! Дядюшка пробует отвлечь его и получает в ответ обвинения в том, что младший Адуев по вине Адуева-старшего состарился душой прежде, чем приобрел необходимый для этого опыт.

Петр Адуев получил свою «награду» за усердное служение делу (и за ежевечернюю игру в карты) — у него болит поясница. У Александра Адуева поясница уж точно не заболит! Так считает дядюшка. Не видит Александр отрады в «деле». Следовательно, ему нужно ехать в деревню. Племянник послушался совета и отбыл. Тетка проплакала целый день.

В деревне Александр сначала отдыхает, потом скучает, потом возвращается к журнальной (экономической) работе. Он собирается вернуться в Петербург, но не знает, как объявить об этом матери. Старушка избавляет его от этих хлопот — она умирает.

В эпилоге читатель сталкивается с неожиданной болезнью тетушки Лизаветы — она поражена глубоким равнодушием к жизни. Это породили «методичность и сухость» отношений к ней мужа. Петр Иваныч и рад бы поправить это (он подает в отставку и продает завод!), но болезнь жены зашла слишком далеко, она не желает жертв — ее уже ничем не оживить. Дядюшка собирается везти ее в Италию — самочувствие жены стало для него наивысшей ценностью.

А вот Александр торжествует — он женится на богатой (очень богатой!) молоденькой девушке (не все ли равно, что она чувствует!), у него прекрасно идут дела на службе и в журналах. Он наконец-то доволен собой. Плохо только, что поясница начала немного побаливать...

Однажды летом из деревни Грачи, имения небогатой помещицы Анны Павловны Адуевой, провожают в Петербург на службу единственного сына Анны Павловны – Александра Федоровича, “белокурого молодого человека в цвете лет, здоровья и сил”. С ним отправляется камердинер Евсей. Анна Павловна вне себя от горя, она то принимается плакать, то ругать Евсея за не должное внимание к вещам барина, то читает Сашеньке последние наставления. Евсея провожает сожительница Аграфена, женщина властная и строгая, всеми силами старающаяся сдержать эмоции. На проводы приезжает соседка Марья Карповна с дочерью Софьей. У Софьи роман с Александром, она вышивает на белье его метки, снабжает его на дорогу колечком и прядью отрезанных волос. Перед отправкой молодые люди клянутся друг другу в вечной любви и верности. В последний момент появляется друг Александра, Поспелов, который проскакал сто шестьдесят верст лишь для того, чтобы обнять Александра. Это очень нравится молодому Адуеву; по его представлениям, дружба должна проявляться именно подобным образом. Александр и Евсей уезжают.
Петр Иванович Адуев, дядя Александра, в свое время был также отправлен в Петербург отцом Александра и жил там семнадцать лет. Он давно не общался и не переписывался с родственниками. “В Петербурге он слыл за человека с деньгами, и, может быть, не без причины; служил при каком-то важном лице чиновником особых поручений и носил несколько ленточек в петлице фрака; жил на большой улице, занимал хорошую квартиру, держал троих людей и столько же лошадей. “Он был высокий, пропорционально сложенный мужчина, с крупными, правильными чертами смугловатового лица, с ровной красивой походкой, со сдержанными, но приятными манерами… В лице замечалось также… уменье владеть собою… Он слыл за деятельного и делового человека. Одевался он всегда тщательно, даже щеголевато, “но не чересчур, а только со вкусом…”
Когда лакей объявляет Петру Ивановичу о прибытии племянника (с гостинцами вроде сушеной малины и деревенского меда и массой сопроводительно-просительных писем от родственников и давних знакомых из провинции), тот вначале решает отделаться от Александра под первым же благовидным предлогом. Он с отвращением выбрасывает в мусорную корзину несколько писем (в т. ч. от тетки Александра, с. которой у Петра Ивановича в юности был бурный роман, она не вышла замуж и до сих пор помнит ту историю), но что-то в письме матери Александра трогает Адуева-старшего, и он вспоминает, как Анна Павловна плакала много лет назад, провожая его в столицу, как принимала в нем искреннее участие. Петр Иванович приходит в ужас от того, что Анна Павловна наказывает ему заступаться за Сашеньку перед начальством, крестить во сне и прикрывать ночью “мальчику” рот платочком от мух. При появлении Александра, Петр Иванович ведет себя весьма сдержанно, не дает племяннику обнять себя, не приглашает пожить в своей квартире (а указывает ему комнату внаем), не зовет обедать вместе (а препровождает в трактир).
Все эти рекомендации, которые в порядке вещей в Петербурге, навевают тоску на экзальтированного и чересчур эмоционального Александра.
Общение дяди и племянника с самого начала походит на разговор двух глухих. Александр ожидает от Петра Ивановича “искренних излияний”, ему необходимо постоянное словесное подтверждение дружеского расположения дяди к нему. Петр же Иванович, человек крайне сдержанный, совершенно не приемлет романтического отношения племянника к жизни, не упускает ни одного случая, чтобы не упрекнуть Александра в неуместности проявления чувств на людях. Вскоре он и вообще предлагает племяннику уехать обратно в деревню: “Вы помешались на любви, на дружбе да на прелестях жизни, на счастье; думают, что жизнь только в этом и состоит: Ах да ох! Плачут, хнычут да любезничают, а дела не делают… как я отучу тебя от всего этого…” Петр Иванович высмеивает неестественную вычурную манеру Александра изъясняться романтическими штампами, выбрасывает прочь “вещественные знаки невещественных отношений” (колечко и волосы Софьи), обклеивает стену стихами Александра, заставляет написать приятелю письмо нормальным слогом, где себя характеризует следующим образом: “Дядя любит заниматься делом… знает наизусть не одного Пушкина… читает на двух языках… любит искусства, имеет прекрасную коллекцию картин фламандской школы… часто бывает в театре, но не суетится, не мечется, не ахает, не охает, думая, что это ребячество, что надо воздерживать себя, не навязывать никому своих впечатлений, потому что до них никому нет надобности. Он также не говорит диким языком…”.
Петр Иванович постепенно сводит Александра с небес на землю, определяет на службу. В мечтах, озвученных вслух, Александр представляет себе головокружительную карьеру (до министра) потому, что все должны моментально оценить его выдающиеся достоинства, и потому, что крайне расплывчато представляет себе службу. Ему кажется, что ему немедленно поручат решать какое-то важное государственное дело и предложат реализовать один из его проектов – “один из тех проектов, которые тысячу лет уж как исполнены или которых нельзя и не нужно исполнять”, по замечанию дяди. Выясняется же, что Александр не преуспел даже в чистописании. Еще молодого человека влечет карьера писателя или поэта, но дядя развенчивает перед ним миф о поэтах-небожителях и объясняет, что “искусство само по себе, ремесло само по себе, а творчество может быть и в том и в другом”. Он постоянно призывает Александра не витать в облаках, а строить свою жизнь и карьеру по кирпичикам упорным трудом. В качестве литературного занятия дядя подыскивает племяннику переводы для сельскохозяйственного журнала.
Проходит два года. Александр прилежно следует рекомендациям Петра Ивановича, приобретает изящные манеры и щегольской костюм, становится более уравновешенным и уверенным в себе, реже говорит “диким языком”, учится владеть собой. Работодатели хвалят Александра, Петр Иванович решает было, что племянник окончательно наставлен им на путь истинный, как вдруг Александр влюбляется в некую Наденьку Любецкую. Все воспитание Петра Ивановича идет прахом: счастливый Александр начинает совершать одну за другой массу глупостей, забрасывает карьеру, все чаще застывает на одном месте с глупой улыбкой на лице. Дядя сердится, пытается донести до племянника, что жениться надо в более зрелом возрасте, что для того, чтобы обеспечить семью, необходимо иметь солидный доход, а карьера не делается в один день; наконец, что помимо вздохов на скамейке мужчине следует уметь увлечь женщину игрой ума и знать женские повадки. Александр же примитивен и бесхитростен; Петр Иванович предупреждает его, что увлечение Наденьки не продлится долго.
Александр с негодованием отметает все советы; изумляется до крайности, узнав о том, что сам Петр Иванович собирается жениться, пылко упрекает дядю в том, что тот “для совершения сего возвышенного обряда” действует “с расчетом”. Александр начинает все чаще бывать в доме Любецких.
Наденька “была не красавица и не приковывала к себе мгновенного внимания… Мысли и разнородные ощущения до крайности впечатлительной и раздражительной души ее беспрестанно сменялись одни другими… Все показывало в ней ум пылкий, сердце своенравное и непостоянное”. Она пользуется у матери полной свободой. Поначалу Наденька разделяет пылкость Александра, и ее вполне устраивают долгие сидения друг против друга, влюбленные взгляды, разговоры пи о чем и прогулки под лупой. Александра обходят по службе, он все реже бывает у Петра Ивановича, понимая, что тот вряд ли станет разделять его упоение любовью в ущерб делу. Александр вновь принимается за литературное творчество, но издатели в один голос заключают, что его произведения незрелы, неестественны, а таких героев не бывает. Последнее больнее всего ранит Александра: “Как не бывает, да ведь герой-то я сам”. Постепенно Наденька начинает уставать от однообразности своего поклонника: “сердце ее было занято, но ум оставался празден”. Подходит к концу год испытательного срока, назначенный ею Александру, Наденька всеми способами избегает решительного объяснения и предложения матери. Одной из причин оказывается визит графа Новинского – молодого светского льва, прекрасно воспитанного и образованного, умеющего заинтересовать женщину. Новинский начинает бывать у Любецких ежедневно, обучает Наденьку верховой езде. Наденька все активнее избегает Александра. Тот впадает то в панику, то в черную меланхолию, то надоедает девушке, напоминая ей ее клятвы в вечной любви, то исчезает на пару недель с тем, чтоб о нем пожалели и стали разыскивать. Ничего подобного не происходит. Александр, в конце концов, вызывает Наденьку на решительный разговор. Она признается, что увлечена графом. Выйдя от нее, Александр принимается громко рыдать без слез. По – является дворник с женой, они решают, что это воет собака, а заметив Александра, делают вывод, что он пьян.
Александр бежит среди ночи к Петру Ивановичу, пытаясь вызвать в нем сочувствие к себе. Он просит дядю быть ето секундантом на дуэли с Новинским. Петр Иванович отказывается и растолковывает Александру бессмысленность поединка: сердца Наденьки ему уже не вернуть, а вот приобрести ее ненависть можно наверняка, если причинить вред графу. Более того, дядя раскрывает племяннику, что станет с ним в случае, если он убьет Новинского (ссылка, каторга). Петр Иванович пытается втолковать молодому человеку, что соперника можно было переиграть, если б Александр не – наделал всех своих глупостей, а сумел бы незаметно убедить Наденьку в своем превосходстве – прежде всего интеллектуальном – над графом. Он доказывает, что не Наденька виновата, что полюбила Новинского, а Александр допустил тактический просчет. Кончается все тем, что Александр заливается слезами, а утешать его приходит жена Петра Ивановича, молоденькая тетушка Александра – Лизавета Александровна.
Проходит год. “Александр мало-помалу перешел от мрачного отчаяния к холодному унынию. Он уже не гремел проклятиями… против графа и Наденьки, а клеймил их глубоким презрением”, тетушка тратит массу времени на утешение племянника. Александру же нравится играть роль страдальца. Он требует от любви полнейшего самоотвержения, мало что предлагая взамен (вздохи, взгляды, лежание у ног). На возражение Лизаветы Александровны, что настоящая любовь не стремится продемонстрировать себя всем и каждому, Александр нескромно замечает, что, например, любовь Петра Ивановича к жене запрятана так глубоко, что ее совсем не видно.
Та мысленно соглашается с ним, поскольку, хоть она и не имеет права жаловаться на мужа (обеспеченность, занятость делом и вежливость Петра Ивановича вошли в поговорку), ей подсознательно хочется большего проявления чувства к ней, нежели кредитный билет или новая мебель. Лизавета Александровна порой чувствует себя еще одной красивой вещью в хорошей квартире мужа, вещью, которую завели лишь следуя приличиям.
Однажды Александр приходит к тетке “в припадке какого-то злобного расположения духа на весь род людской”. Оказывается, Александра в очередной раз “предали”. Один его друг, которого Адуев не видел много лет, встретился Александру на Невском проспекте. Едва Александр собрался приступить к “искренним излияниям”, тот, сообразно с приличиями, осведомился о службе Александра, сообщил кое-что о своих успехах п отправился на званый обед, не забыв, впрочем, пригласить приятеля к себе на другой день. На ужине у него помимо Александра присутствует еще с десяток гостей. Вместо того чтобы бросить их всех и предаться задушевной беседе с одним только Александром, который с капризным и надутым видом сидит в одиночестве на диване, друг то предлагает ему поиграть в карты, то протягивает сигару, то трубку, то зовет присоединиться к компании, то предлагает помощь, если Александр нуждается в деньгах и т. д. Все это вызывает в Александре бурю негодования. Он начинает рассказывать о своей несчастной любви, а его друг смеется. Александр зачитывает Лизавете Александровне и Петру Ивановичу выдержки из французских романистов, которые весьма романтично и вычурно определяют дружбу. Петр Иванович выходит из себя. Он жестко выговаривает Александру, высмеивает романистов, напоминает, что “предавший” друг вел себя (после многих лет разлуки) более чем порядочно по отношению к Александру. Заявляет, что племяннику пора прекращать ныть и жаловаться на людей, когда у него есть друзья, готовые ради него на многое (к таковым Петр Иванович причисляет и себя с женой).
В ответ на мальчишеские колкости Александра, который объявляет всех своих знакомых персонажами басен Крылова, дядя задает ему вопрос, заслужил ли он от этих “зверей” столь хорошее отношение (продвижение по службе, приглашения в дом, протекцию), ничего не сделав для них самолично, без его, Петра Ивановича, рекомендации. Наконец, дядя напоминает Александру, что тот уже четыре месяца не писал матери, а стало быть вообще не вправе рассуждать о любви или чем-то возвышенном, Александр совершенно раздавлен. “Как в свои лета, позволив себе ненавидеть и презирать людей, рассмотрев и обсудив их ничтожность, мелочность, слабости, перебрав всех и каждого из своих знакомых, он забыл разобрать себя! Какая слепота! И дядя дал ему урок, как школьнику, разобрал его по ниточке, да еще при женщине… Александр… дал себе слово строго смотреть за собой и при первом случае уничтожить дядю: доказать ему, что никакая опытность не заменит того, что вложено свыше…” Чтобы утешить его, Лизавета Александровна советует ему вернуться к литературному творчеству. Александр пишет повесть, где действие происходит в тамбовской деревне, а персонажи – “клеветники, лжецы и всякого рода изверги”. Он читает повесть дяде с теткой. Петр Иванович пишет письмо знакомому редактору, в котором уверяет, что данная повесть – его сочинение, что он хочет ее опубликовать и непременно за вознаграждение. Получив ответ, он немедленно является к племяннику.
Редактор раскусил обман, он отмечает: “Автор должен быть молодой человек. Он не глуп, но что-то путем сердит на весь мир… Самолюбие, мечтательность, преждевременное развитие сердечных склонностей и неподвижность ума, с неизбежным последствием – ленью, – вот причины этого зла. Наука, труд, практическое дело – вот что может отрезвить нашу праздную и больную молодежь”. Редактор также пишет, что, по его мнению, у автора повести, т. е. у Александра, нет таланта. Александр сжигает все свои литературные опыты.
Дядя просит Александра помочь ему: составить конкуренцию некоему Суркову, компаньону Петра Ивановича. Сурков влюблен (а по мнению Петра Ивановича, думает, что влюблен) в Юлию Тафаеву, молодую вдову, и ради нее собирается усердно сорить деньгами, а брать их намерен у Петра Ивановича. Александр начинает посещать Тафаеву, у них много общего (мечтательность, мрачноватый взгляд па мир без страстной любви).
Вскоре Александр уже вновь влюблен, а Тафаева, воспитанная на сентиментальной французской литературе и рано отданная замуж за человека намного ее старше, платит ему взаимностью. Начинаются разговоры о свадьбе, Александр обращается с просьбой о содействии к Лизавете Александровне, умоляя хранить все приготовления в тайне от дяди. ндр обращается с просьбой о содействии к Лизавете Александровне, умоляя хранить все приготовления в тайне от дяди. Тетка наносит Юлии визит, та ужасается тому, что Лизавета Александровна молода и красива, и Тафаева начинает активно протестовать против общения Александра с четой Адуевых. Александр же относится к Юлии крайне деспотично, требует беспрекословного повиновения и исполнения самой вздорной своей прихоти (запрещает выезжать, отгораживает Тафаеву от всех знакомых мужского пола). Юлия все это с удовольствием сносит, ищет постоянного общества Александра, но вскоре им становится скучно. Александр начинает придираться к Юлии, понимает, что зря потерял два года (пострадала в очередной раз его карьера), что ему хочется вырваться от Юлии, общаться с приятелями, ездить в свет, работать – а она по-прежнему страстно и деспотично требует, чтобы он принадлежал, лишь ей. Юлия устраивает сцены, унижается, умоляет даже жениться на ней с условием предоставления Александру полной свободы. Александр бросается за помощью к дяде: он не хочет жениться, но не знает, как вырваться из плена обстоятельств. С Юлией случается нервический припадок. Петр Иванович отправляется к ней и улаживает дело, объясняя ей, что Александр любить не умеет. Александр впадает в апатию, он не появляется у дяди, охладевает к службе, ни к чему не стремится.
“Вглядываясь в жизнь, вопрошая сердце, голову, он с ужасом видел, что ни там, ни сям не осталось ни одной мечты, ни одной розовой надежды… перед ним разостлалась, как степь, голая действительность”. Противостоять этой действительности, устраивать свою жизнь в реальном мире Александр не готов. Он сходится со стариком Костиковым, брюзгой и скрягой, ходит с ним на рыбалку. Однажды они встречаются с пожилым дачником и его дочерью Лизой, которая всячески пытается обратить на себя внимание Александра. Тот разыгрывает перед ней роль дяди, учит ее трезвее относиться к жизни и любви, критикует Байрона. Сам за собой Александр замечает, что его интересуют в первую очередь особенности фигуры Лизы, и ужасается перемене в своем доселе романтическом сознании. Отец, Лизы с глазу на глаз запрещает Александру дурить голову его дочери и выгоняет его. Александр задумывается о самоубийстве, в этот момент моет, на котором он стоит, разводят, и Александр прыгает на твердую опору.
Осенью Александр получает от тетки записку с просьбой проводить ее на концерт: дядя нездоров. Музыка производит на Александра такое глубокое впечатление, что он плачет прямо в зале. Над ним смеются. Александр окончательно утрачивает веру в человечество, ищет “сна души” и решает вернуться в деревню. Он говорит Петру Ивановичу, что не упрекает его за попытки раскрыть племяннику глаза на вещи, но увидев вещи такими, какие они есть, он полностью разочаровался в жизни, в женщинах, в дружбе и прочих ценностях. В Грачах Александр узнает, что Софья давно замужем и ожидает шестого ребенка. Мать поражается тому, как худ и бледен стал ее Сашенька. Принимается откармливать его, позволяет целые дни проводить и бездействии. Анна Павловна намекает Александру, что ему пора жениться, но он отказывается.
Александр много размышляет о том, как сломал его Петербург, вновь принимается писать, интересуется сельским хозяйством и вспоминает, насколько оторваны от действительности были его журнальные статьи о наземе и пр. В нем медленно пробуждается жажда деятельности, и он понимает, что должен вернуться в Петербург. Александр пишет учтивые письма дяде и тете, признается, что стыдится своего эгоизма, и просит оказать ему моральную поддержку по возвращении в столицу. Александр также везет дяде “улику” – его пылкое письмо той грачевской тетке, в котором Петр Иванович когда-то рассуждал о желтых цветах в том же романтическом ключе, что и сам Александр.

Сюжет романа Гончарова Гончаров И. А. “Обыкновенная история”