Я - сам! Я - сам!
Вот он стоит на виду у неба. Китель моряцкий в дыму, в ожогах. Лоб бинтами крест-накрест схвачен.
Вновь атакуют фашисты крепость. Не отвечает фашистам крепость. Осмелели фашисты:
Форвертс! Вперёд!
Ворвались фашисты в крепость. Видят - стоит комиссар. Китель моряцкий в дыму, в ожогах...
Комиссар?!
Комиссар!
Устремились к нему фашисты. Рты исказились в победном крике. Несутся фашисты. Предпоследний, последний шаг.
Получайте, - тихо сказал Кулинич. Повернул механизм подрывной машины.
И в ту же секунду поднял землю страшенный взрыв. Взлетели фашисты к небу.
Погиб комиссар Кулинич.
Мстили фашисты потом равелину. Хотели сровнять с землёй. Шипели мины. Рвались запалы. Но он стоял. Вскипало море. Гудели скалы. Но он стоял.
То кровь героев скрепила стены. То подвиг смелых жил в этих стенах.
Он и нынче стоит у моря - страницей славы, страницей боли Константиновский равелин.
"ВСЕ ЗДЕСЬ!"
Наступили самые трудные дни Севастополя. Кончались боеприпасы. Кончались силы.
Командир бригады морских пехотинцев генерал-майор Евгений Иванович Жидилов и комиссар бригады Александр Митрофанович Ищенко направлялись к Хомутовой балке. Здесь сражалась одна из советских артиллерийских батарей.
Бегут под огнём советские командиры. Слышат, как отвечает фашистам советская батарея.
Молодцы артиллеристы! - сказал генерал Жидилов.
Орлы! - подтвердил комиссар Ищенко.
Вышли командиры к открытой площадке. Смотрят - не видят пока саму батарею. Замаскировались артиллеристы. Зато видят командиры место, куда несутся наши снаряды. Точно ложатся взрывы. Ударяют в ряды фашистов.
Молодцы! - не сдержался теперь комиссар Ищенко.
Орлы! - поддержал комиссара комбриг Жидилов.
Ещё минута, вторая, Кустами, овражком, снова открытым местом пробежали командир и комиссар. Вот тут совсем рядом Хомутовая балка, рядом совсем батарея.
Вышли командиры к её позициям. Вот они, наши пушки, наши орлы-артиллеристы.
Смотрят командир и комиссар: из четырёх пушек на батарее уцелела одна-единственная. И у этой одной-единственной находится один-единственный артиллерист-матрос.
Лицо у матроса суровое. Ворот флотской рубахи порван. Бескозырка чудом держится на затылке.
За снарядом посылает снаряд матрос. Словно прирос к орудию. Даже, кажется, не замечает, что явились сюда командиры.
Шагнул генерал Жидилов к артиллеристу:
Где остальные?
Здесь, - ответил матрос.
Посмотрел командир, посмотрел комиссар - нигде никого не видно. Неужели отступили, отошли без приказа?
Все здесь, - повторил артиллерист. - Никто не ушёл...
Комиссар Ищенко тронул генерала за руку, показал на стоящие рядом разбитые пушки.
Посмотрел генерал и только теперь обратил внимание на то, что рядом с пушками, у их колёс, лежали люди. Это были матросы, боевые товарищи артиллериста. Все они погибли.
Никто не ушёл. Все здесь, - тихо повторил артиллерист. И снова припал к орудию.
Тогда в разгар боя ни генерал Жидилов, ни комиссар Ищенко не успели узнать фамилию отважного артиллериста. Фашисты рвались на позиции советской батареи. Генерал Жидилов и комиссар Ищенко сами вступили в бой.
Известна ныне фамилия героя. Им был черноморский матрос Коваленко Иван Захарович.
БЕЗУПРЕЧНЫЙ
В сухопутную роту попал матрос. Был зачислен как пополнение. Спрыгнул матрос в солдатский окоп:
Как у вас тут, братишки, в трюме?
Это окоп окрестил он трюмом.
Переглянулись солдаты. Окоп как окоп. Хороший окоп - ничего не скажешь.
Занял матрос ячейку в окопе:
Ну что ж - неплоха каюта.
Как повелось, к новичку вопросы: откуда прибыл, как звать, какова фамилия?
Объяснил матрос, что эсминец его погиб. Про имя сказал - Иван. Про фамилию - повёл пальцем у бескозырки. Там по околышку шла лента. На ленте было написано "Безупречный".
Прочли солдаты:
Фамилия?
Так точно.
Да ну?! - поразились солдаты.
Поняли многие: шутит матрос. Однако нашлись и такие, которые матросским словам поверили. Так и стал он - Иван Безупречный.
Были последние дни Севастопольской обороны. Фашисты захватили Северную сторону. С юга ворвались в Балаклаву. Потеснили наших на западе у Федюхиных высот. Совсем немного свободной земли у защитников Севастополя.
Безупречный сражался на Северной стороне. Затем, когда фашисты здесь вышли к Северной бухте и захватили Константиновский равелин, матроса под Балаклавой видели.
Безупречный?
Так точно, он!
Потом под Инкерманом матроса встретили. В рукопашном бою с фашистами.
Безупречный?
Так точно, он!
Затем он был на Сапун-горе. До последнего патрона сражался матрос. А когда вышли патроны - видят солдаты: поднял черноморец с вершины Сапун-горы камень. Встал во весь рост матрос. Швырнул камень врагам навстречу.
Сдавайся! Сдавайся! - кричали фашисты.
Моряки не сдаются! - кричал матрос. И снова камень летел в фашистов.
Потом потерялся матроса след. Выжил герой, погиб - не сохранилось о том в истории. Фамилия тоже осталась его неизвестной.
Однако если спросишь:
Был Безупречный?
Свято бился матрос за родную землю. Безупречным для всех остался.
ХЕРСОНЕС
Всё меньше, меньше защитников Севастополя. Неравные очень силы.
Мыс Херсонес. Немногие метры свободной Крымской земли. Идёт посадка на катера. Отсюда уходят в море последние защитники Севастополя.
Охраняет посадку сводный отряд моряков. Это прикрытие. Это заслон.
Самые стойкие здесь в заслоне. Это от них зависит судьба других уйдут ли другие в море.
За ними, за теми, кто остался сейчас в заслоне, тоже должны прийти катера. Только потом. Должны, если, конечно, не опоздают. Должны, если, конечно, уцелеют сами, если их самих не потопят в пути фашисты. И это в заслоне знают.
Бьётся с врагами заслон. А сзади идёт посадка. И с каждой лишней минутой боя там, при посадке, сохраняются чьи-то жизни. Сохраняются чьи-то жизни.
Наступили самые трудные дни Севастополя. Кончались боеприпасы. Кончались силы.
Командир бригады морских пехотинцев генерал-майор Евгений Иванович Жидилов и комиссар бригады Александр Митрофанович Ищенко направлялись к Хомутовой балке. Здесь сражалась одна из советских артиллерийских батарей.
Бегут под огнём советские командиры. Слышат, как отвечает фашистам советская батарея.
Молодцы артиллеристы! - сказал генерал Жидилов.
Орлы! - подтвердил комиссар Ищенко.
Вышли командиры к открытой площадке. Смотрят - не видят пока саму батарею. Замаскировались артиллеристы. Зато видят командиры место, куда несутся наши снаряды. Точно ложатся взрывы. Ударяют в ряды фашистов.
Молодцы! - не сдержался теперь комиссар Ищенко.
Орлы! - поддержал комиссара комбриг Жидилов.
Ещё минута, вторая, Кустами, овражком, снова открытым местом пробежали командир и комиссар. Вот тут совсем рядом Хомутовая балка, рядом совсем батарея.
Вышли командиры к её позициям. Вот они, наши пушки, наши орлы-артиллеристы.
Смотрят командир и комиссар: из четырёх пушек на батарее уцелела одна-единственная. И у этой одной-единственной находится один-единственный артиллерист-матрос.
Лицо у матроса суровое. Ворот флотской рубахи порван. Бескозырка чудом держится на затылке.
За снарядом посылает снаряд матрос. Словно прирос к орудию. Даже, кажется, не замечает, что явились сюда командиры.
Шагнул генерал Жидилов к артиллеристу:
Где остальные?
Здесь, - ответил матрос.
Посмотрел командир, посмотрел комиссар - нигде никого не видно. Неужели отступили, отошли без приказа?
Все здесь, - повторил артиллерист. - Никто не ушёл…
Комиссар Ищенко тронул генерала за руку, показал на стоящие рядом разбитые пушки.
Посмотрел генерал и только теперь обратил внимание на то, что рядом с пушками, у их колёс, лежали люди. Это были матросы, боевые товарищи артиллериста. Все они погибли.
Никто не ушёл. Все здесь, - тихо повторил артиллерист. И снова припал к орудию.
Тогда в разгар боя ни генерал Жидилов, ни комиссар Ищенко не успели узнать фамилию отважного артиллериста. Фашисты рвались на позиции советской батареи. Генерал Жидилов и комиссар Ищенко сами вступили в бой.
Известна ныне фамилия героя. Им был черноморский матрос Коваленко Иван Захарович.
15.1. Напишите сочинение-рассуждение, раскрывая смысл высказывания Рубена Александровича Будагова: «Синтаксис всегда находится на службе самого человека, его мыслей и чувств».
Благодаря богатому языку человек может выражать свои чувства, делиться своими мыслями и воспринимать речь других людей. Значит, язык служит человеку, помогает ему в его повседневной жизни. Я согласна с высказыванием лингвиста Р. А. Будагова «Синтаксис всегда находится на службе самого человека, его мыслей и чувств». Люди строят свои фразы так, как им это подсказывает та или иная жизненная ситуация. Для каждого конкретного случая в языке найдутся подходящие слова, пословицы и поговорки, сравнения и т. п.
В предложении 4 генерал Жидилов говорит: «Молодцы артиллеристы!» Этой фразой он выражает своё восхищение тем, как смело и неустанно сражаются артиллеристы против фашистов. В ответ на это комиссар Ищенко поддерживает его мнение восклицанием «Орлы!» Комиссар тоже высказывает своё одобрение, используя нераспространенное восклицательное предложение и название грозной и величественной птицы, для того, чтобы охарактеризовать бойцов.
На этих примерах видно, что говорящий может выстроить свою мысль так, как он считает уместным и использует синтаксис для этой цели.
15.2. Объясните, как вы понимаете смысл фразы из прочитанного текста: «""Никто не ушёл, все здесь"", - тихо повторил артиллерист и снова припал к орудию».
Больше всего из прочитанного текста мне запало в душу предложение «""Никто не ушёл, все здесь"", - тихо повторил артиллерист и снова припал к орудию».
Генерал Жидилов и комиссар Ищенко направлялись к артиллерийской батарее, к пушкам. Они шли и восхищались тем, как артиллеристы-матросы смело и беспрерывно вели бой. Каково же было их удивление, когда они увидели, что единственный артиллерист стоит у единственной пушки. Они подумали было, что матросы без приказа отступили, стали допрашивать, где другие. «— Здесь, — ответил матрос, не оборачиваясь».
Этот солдат не хотел, чтобы комиссар и генерал допустили даже мысль о том, что его боевые товарищи могли струсить, уйти. Они все полегли, исполняя свой долг, а он один стал продолжать общее дело. Той фразой он хотел сказать, что его товарищи бились до последнего, и сейчас, будучи убиты, все до единого лежат рядом со своими боевыми орудиями. «Посмотрел генерал и только теперь обратил внимание на то, что рядом с пушками, у их покорёженных колёс, лежали люди. Это были матросы, боевые товарищи артиллериста».
15.3. Как вы понимаете значение слова ПОДВИГ?
Есть на земле такие Люди, которые готовы, не моргнув глазом, броситься на помощь другому, спасти того, чьей жизни угрожает опасность, показать своими действиями пример того, каким должен быть настоящий Человек. Я считаю, что подвиг — это поставить интересы Родины, близких и просто тех, кто нуждается в помощи, выше своих собственных.
В тексте как нельзя лучше показан настоящий подвиг матросов-артиллеристов, которые до последнего вздоха бились с фашистами. Один матрос, оставшийся в живых, не дал прекратиться бою, все так же продолжал бить врагов. Перед ним лежали трупы его погибших товарищей, он прекрасно осознавал, что в следующий миг он может лечь рядом с ними. Он стрелял из орудия так, что Ищенко и Жидилов были уверены, что это действует целый батальон. «Лицо у матроса суровое, ворот флотской рубахи порван, а бескозырка чудом держится на затылке. Но снаряд за снарядом посылает матрос, словно прирос к орудию, что даже, кажется, не замечает, что явились сюда командиры».
Таких примеров на войне великое множество, что доказывает, как много в нашей стран людей-героев. Во время боевых действий солдаты не оставляли умирать раненых товарищей, утаскивали их в безопасное место и оказывали помощь, и это при том, что они сами могли пострадать и даже погибнуть.
Штаб. Два офицера. Младший по званию. Старший по званию. Младший зачитывает наградные листы, называет фамилию отличившегося, докладывает старшему, за что и к какой представлен боец награде.
Чётко идёт работа:
- Найда.
- Кахаров.
- Кули-заде.
Приятно офицерам читать о героях:
- Беспалов.
- Каралов.
- Омаров.
- Дзесов.
Читая одну из бумаг, чуть задержался младший.
- Ну что там? - поторопил его старший.
- Вот молодец. Вот молодец, - восхищается младший.
- Кто же?
- Герой! Орёл!
- Кто же?!
- Богатырь, - откликается офицер.
- Фамилия как?
- Богатырь, - опять о своём офицер.
Поднял старший начальник глаза на младшего:
- Фамилия?
- Иван Богатырь, - улыбается офицер.
Посмотрел недоверчиво старший на младшего.
- Иван Богатырь, - повторяет младший и тянет бумагу старшему.
Действительно, под Севастополем сражался Иван Богатырь. Был он ефрейтором. Был пулемётчиком. Оставшись один в окопе, он принял неравный бой с фашистами. Герой был ранен в голову, контужен, затем ранен в правую руку, но продолжал сражаться. Пять часов до прихода помощи удерживал Иван Богатырь свою позицию. Когда подсчитали число фашистов, которых уничтожил в этом бою Иван Богатырь, их оказалось более ста.
Прочитал старший офицер наградной лист о подвиге Ивана Богатыря.
- Герой! Орёл! - согласился офицер.
Потом полистал другие бумаги. Прочитал про другие подвиги. Глазами прошёл по фамилиям. Читает: Линник, Главацкий, Гахокидзе, Байда, Умеркин, Спирин…
- Молодцы, молодцы, - произносил офицер.
Пулемётчик Иван Иванович Богатырь, пехотинец ефрейтор Павел Дмитриевич Линник, политрук роты Георгий Константинович Главацкий, политрук другой роты Михаил Леванович Гахокидзе, старший сержант разведчица Мария Карповна Байда, артиллерист младший лейтенант Абдулхак Умеркин, пехотинец старший лейтенант Николай Иванович Спирин - все они были воистину богатырями. Все они, а вместе с ними и многие другие за свои подвиги, совершённые при защите Севастополя, стали Героями Советского Союза.
Вновь посмотрел офицер на фамилии:
- Нет здесь простых. Богатырские все фамилии.
В СЕВАСТОПОЛЕ ЖДАЛИ «ГРУЗИЮ»
Война есть война. Неизбежны в боях потери. Понесли урон и корабли Черноморского флота. Погиб теплоход «Абхазия», погибли эскадренные миноносцы «Свободный» и «Безупречный». Был потоплен фашистами транспорт «Белосток». Вышел из строя огромный, самый крупный из кораблей Черноморского флота транспорт «Ташкент».
Все эти суда перевозили в осаждённый Севастополь вооружение и боеприпасы. Всё меньше и меньше снарядов, патронов, мин попадает теперь к защитникам Севастополя.
В Севастополе ждали «Грузию». Транспорт «Грузия» шёл с Кавказа. Вёз снаряды, мины, патроны, пулемётные ленты, авиационные бомбы.
Все ожидают «Грузию».
Довольны артиллеристы. Поступят снаряды.
Довольны лётчики. Прибудут бомбы.
Довольны миномётчики. Мины придут на «Грузии».
Довольны пулемётчики. Будут у них патроны.
Морские пехотинцы, просто пехотинцы, бойцы всех частей и войск ждут не дождутся «Грузию».
Прибыла «Грузия». С трудом пробилась она к Севастополю. Шла осторожно, минуя мины. Отбивалась в пути от фашистских самолётов. Пострадала от рядом упавших бомб. Была повреждена, потеряла ход. Но всё же пришла.
Вошла «Грузия» в Севастопольскую бухту. Причалила.
- Ура! - вырвался вздох облегчения.
И вдруг… Налетели снова фашистские самолёты. Устремились на транспорт, как коршуны. Потопили фашисты «Грузию». Прямо здесь, в Севастополе, в Южной бухте, у всех на виду.
Доложили фашистам фашистские лётчики: «Уничтожен советский транспорт. Боеприпасы для Севастополя уничтожены».
Известие о тяжёлой потере пришло и к нашим войскам. Погибла «Грузия», погибли боеприпасы.
И вдруг!
Приходят машины к артиллеристам:
- Принимай, пушкари, снаряды.
Приходят машины к лётчикам:
- Небеса, принимайте бомбы.
Приходят машины к миномётчикам:
- Принимайте, считайте мины.
Патроны идут к пулемётчикам, идут к пехотинцам, к бойцам всех частей и войск.
- Откуда?!
- Откуда?!
- Откуда?! - общий у всех вопрос.
- Оттуда, - отвечают бойцам снабженцы. И уточняют: - Со дна морского.
- Как так со дна морского?! Что за сказки плетут снабженцы!
Однако всё верно - правы снабженцы. Оказалось, организовали флотские интенданты бригады ныряльщиков. Ныряли отважные на глубину. Пробрались в корабельные трюмы. По снаряду, по мине извлекли смельчаки из трюмов «Грузии» боеприпасы. Подняли ящики с патронами.
Поступают боеприпасы к защитникам Севастополя.
Сражается город. Ведёт огонь.
КОНСТАНТИНОВСКИЙ РАВЕЛИН
Северная часть Севастополя. Выход из бухты. Начало моря. Здесь у моря поднялась крепость. Это Константиновский равелин.
Любой корабль, входя в Севастополь, не обойдёт, не минует Константиновский равелин. Не минуешь его и при выходе. Константиновский равелин как страж, как часовой у ворот Севастополя.
1942 год. Июнь. Всё сильнее фашистский удар на севере. Наступают фашисты. Вводят новые силы. Всё труднее, труднее нашим. Прорвались фашисты с севера.
Овладели Северной стороной. Вышли к бухте, к морскому берегу. Лишь равелин дерётся.
Вместе со всеми в бою комиссар равелина Иван Кулинич. Азартен в бою Кулинич. Вот он стоит на виду у моря. Китель моряцкий в дыму, в ожогах. Лоб бинтами крест-накрест схвачен.
Сражается равелин. Волком вцепились в него фашисты. Снаряды, как молот, дробят округу.
Не сдаётся Константиновский равелин.
Бомбят равелин самолёты. Танки в стены чуть ли не лбами бьют.
Всё меньше и меньше в живых героев. И всё же стоят герои. Прикрывают отход своих. В эти дни корабли Черноморского флота вывозили из города раненых. Сдать равелин фашистам - значит отрезать нашим судам путь из бухты в открытое море. Удержались герои до нужного срока. Не подпустили фашистов к берегу. Ушли без потерь корабли из бухты.
Ушли корабли. Опустела бухта. Долг до конца исполнен. Прибыл теперь приказ, чтобы и сами герои покинули равелин. Простились матросы с крепостью. Все ушли. Лишь один остался - комиссар равелина Иван Кулинич. Взорвать равелин, уничтожить запас снарядов - с этой целью и задержался теперь Кулинич. Отправил минёров:
- Я - сам! Я - сам!
Вот он стоит на виду у неба. Китель моряцкий в дыму, в ожогах. Лоб бинтами крест-накрест схвачен.
Вновь атакуют фашисты крепость. Не отвечает фашистам крепость. Осмелели фашисты:
- Форвертс! Вперёд!
Ворвались фашисты в крепость. Видят - стоит комиссар. Китель моряцкий в дыму, в ожогах…
- Комиссар?!
- Комиссар!
Устремились к нему фашисты. Рты исказились в победном крике. Несутся фашисты. Предпоследний, последний шаг.
- Получайте, - тихо сказал Кулинич. Повернул механизм подрывной машины.
И в ту же секунду поднял землю страшенный взрыв. Взлетели фашисты к небу.
Погиб комиссар Кулинич.
Мстили фашисты потом равелину. Хотели сровнять с землёй. Шипели мины. Рвались запалы. Но он стоял. Вскипало море. Гудели скалы. Но он стоял.
То кровь героев скрепила стены. То подвиг смелых жил в этих стенах.
Он и нынче стоит у моря - страницей славы, страницей боли Константиновский равелин.
«ВСЕ ЗДЕСЬ!»
Наступили самые трудные дни Севастополя. Кончались боеприпасы. Кончались силы.
Командир бригады морских пехотинцев генерал-майор Евгений Иванович Жидилов и комиссар бригады Александр Митрофанович Ищенко направлялись к Хомутовой балке. Здесь сражалась одна из советских артиллерийских батарей.
Бегут под огнём советские командиры. Слышат, как отвечает фашистам советская батарея.
- Молодцы артиллеристы! - сказал генерал Жидилов.
- Орлы! - подтвердил комиссар Ищенко.
Вышли командиры к открытой площадке. Смотрят - не видят пока саму батарею. Замаскировались артиллеристы. Зато видят командиры место, куда несутся наши снаряды. Точно ложатся взрывы. Ударяют в ряды фашистов.
- Молодцы! - не сдержался теперь комиссар Ищенко.
- Орлы! - поддержал комиссара комбриг Жидилов.
Ещё минута, вторая, Кустами, овражком, снова открытым местом пробежали командир и комиссар. Вот тут совсем рядом Хомутовая балка, рядом совсем батарея.
Вышли командиры к её позициям. Вот они, наши пушки, наши орлы-артиллеристы.
Смотрят командир и комиссар: из четырёх пушек на батарее уцелела одна-единственная. И у этой одной-единственной находится один-единственный артиллерист-матрос.
Лицо у матроса суровое. Ворот флотской рубахи порван. Бескозырка чудом держится на затылке.
За снарядом посылает снаряд матрос. Словно прирос к орудию. Даже, кажется, не замечает, что явились сюда командиры.
Шагнул генерал Жидилов к артиллеристу:
- Где остальные?
- Здесь, - ответил матрос.
Посмотрел командир, посмотрел комиссар - нигде никого не видно. Неужели отступили, отошли без приказа?
- Где остальные? - повысил голос, почти закричал генерал Жидилов.
- Все здесь, - повторил артиллерист. - Никто не ушёл…
Комиссар Ищенко тронул генерала за руку, показал на стоящие рядом разбитые пушки.
Посмотрел генерал и только теперь обратил внимание на то, что рядом с пушками, у их колёс, лежали люди. Это были матросы, боевые товарищи артиллериста. Все они погибли.
- Никто не ушёл. Все здесь, - тихо повторил артиллерист. И снова припал к орудию.
Тогда в разгар боя ни генерал Жидилов, ни комиссар Ищенко не успели узнать фамилию отважного артиллериста. Фашисты рвались на позиции советской батареи. Генерал Жидилов и комиссар Ищенко сами вступили в бой.
Известна ныне фамилия героя. Им был черноморский матрос Коваленко Иван Захарович.
БЕЗУПРЕЧНЫЙ
В сухопутную роту попал матрос. Был зачислен как пополнение. Спрыгнул матрос в солдатский окоп:
- Как у вас тут, братишки, в трюме?
Это окоп окрестил он трюмом.
Переглянулись солдаты. Окоп как окоп. Хороший окоп - ничего не скажешь.
Занял матрос ячейку в окопе:
- Ну что ж - неплоха каюта.
Как повелось, к новичку вопросы: откуда прибыл, как звать, какова фамилия?
Объяснил матрос, что эсминец его погиб. Про имя сказал - Иван. Про фамилию - повёл пальцем у бескозырки. Там по околышку шла лента. На ленте было написано «Безупречный».
Прочли солдаты:
- Фамилия?
- Так точно.
- Да ну?! - поразились солдаты.
Поняли многие: шутит матрос. Однако нашлись и такие, которые матросским словам поверили. Так и стал он - Иван Безупречный.
Были последние дни Севастопольской обороны. Фашисты захватили Северную сторону. С юга ворвались в Балаклаву. Потеснили наших на западе у Федюхиных высот. Совсем немного свободной земли у защитников Севастополя.
Безупречный сражался на Северной стороне. Затем, когда фашисты здесь вышли к Северной бухте и захватили Константиновский равелин, матроса под Балаклавой видели.
- Безупречный?
- Так точно, он!
Потом под Инкерманом матроса встретили. В рукопашном бою с фашистами.
- Безупречный?
- Так точно, он!
Затем он был на Сапун-горе. До последнего патрона сражался матрос. А когда вышли патроны - видят солдаты: поднял черноморец с вершины Сапун-горы камень. Встал во весь рост матрос. Швырнул камень врагам навстречу.
- Сдавайся! Сдавайся! - кричали фашисты.
- Моряки не сдаются! - кричал матрос. И снова камень летел в фашистов.
Потом потерялся матроса след. Выжил герой, погиб - не сохранилось о том в истории. Фамилия тоже осталась его неизвестной.
Однако если спросишь:
- Был Безупречный?
Ответят:
- Был.
Свято бился матрос за родную землю. Безупречным для всех остался.
ХЕРСОНЕС
Всё меньше, меньше защитников Севастополя. Неравные очень силы.
30 июня 1942 года. Прибыл приказ оставить войскам Севастополь.
Мыс Херсонес. Немногие метры свободной Крымской земли. Идёт посадка на катера. Отсюда уходят в море последние защитники Севастополя.
Охраняет посадку сводный отряд моряков. Это прикрытие. Это заслон.
Самые стойкие здесь в заслоне. Это от них зависит судьба других уйдут ли другие в море.
За ними, за теми, кто остался сейчас в заслоне, тоже должны прийти катера. Только потом. Должны, если, конечно, не опоздают. Должны, если, конечно, уцелеют сами, если их самих не потопят в пути фашисты. И это в заслоне знают.
Бьётся с врагами заслон. А сзади идёт посадка. И с каждой лишней минутой боя там, при посадке, сохраняются чьи-то жизни. Сохраняются чьи-то жизни.
Наступают фашисты. Стремятся прорвать заслон, выйти к морю, туда, где стоят катера.
Трудно матросам. Неравен бой.
Лишь винтовки в руках и гранаты. Но стойко стоят герои. Ведь сзади идёт посадка.
Но вот подходят к концу патроны. Подходят к концу гранаты.
Кончились вовсе патроны. Кончились вовсе гранаты.
Остались одни штыки. Штыки и приклады.
Поднимаются в бой штыковой черноморцы. Мелькают то штык, то приклад, то штык. Бросок. Снова бросок. И опять бросок.
Новые силы ползут к Херсонесу.
А сзади идёт посадка…
Всё больше фашистов, всё меньше наших. «Ура!» - снова в атаку идут черноморцы. И снова штыки. И опять приклады. А там, где приклад разбит, руки хватают ножи для боя, хватают матросы камни.
Несколько дней не утихали бои у моря. Самолёты и танки бросали сюда фашисты. Орудийным огнём сокрушали берег. Держались герои. И всё же уж очень неравными были силы. Когда отошли от Херсонеса последние транспорты, пришла команда сдать оборону и разойтись солдатам. Остатки храбрых прорвались в горы. Там среди крымских партизан они начали новую жизнь героев.
Уходят годы за борт истории. Цветёт, как прежде, земля Тавриды. Гуляет ветер у скал над морем. 250 дней штурмовали фашисты Севастополь. 250 дней и ночей сражались герои - советские люди. Не ради смерти стояли насмерть. Не ради смерти, а ради жизни.
МЫ ПРИШЛИ, СЕВАСТОПОЛЬ!
Прошло две зимы, два лета. И вот весна 1944 года. По всем фронтам идёт мощное советское наступление. Фашисты разбиты под Сталинградом. Разбиты в боях под Курском. Советские войска переправились через Днепр, погнали врага на запад. Началось стремительное наступление советских войск и здесь, на юге. Сокрушив оборону фашистов, советские части ворвались в Крым. 6 мая 1944 года начался штурм Севастополя.
- Даёшь Севастополь!
- Сева-сто-поль!
- Да-а-ёшь Сева-сто-поль!
Бойцы штурмовали Сапун-гору. Поднялась гора у города, прикрыла собой Севастополь. Возьмёшь Сапун-гору - и твой Севастополь.
- Да-ёшь Севастополь!
Кипит на горе сражение. Укрепили фашисты гору. Шесть линий траншей пролегли по скатам. Тысячи мин облепили склоны.
Куда ни глянешь - завалы, накаты, доты. Негде ступить ногой.
Штурмуют войска вершину. Дырявят снаряды гору. Трещат завалы, накаты, доты. Железо и камень взлетают к небу. Залп за залпом, как волны в море, несут на гору потоки стали. И ярость боя крушит округу. Как адский молот грохочут взрывы. И даже страшно: чуть взрыв сильнее ударит в гору, и та, уставши, возьмёт и треснет. Расколют гору огонь и ярость. Идёт сраженье. И всё сдаётся: ещё минута - и воин в штурме, в победной силе, упрётся в гору и гору сдвинет.
Вместе со всеми штурмовал Сапун-гору и солдат Иван Яцуненко. Хорошо, когда друзья и товарищи рядом. Легче в общей идти атаке.
Вот рядом Илья Поликахин с гранатой в руке атакует блиндаж фашистов. Вот лейтенант Михаил Головня возглавляет на дзот атаку. Вот из пулемёта метким огнём разит фашистов Кузьма Масколенко. А вот парторг роты старший сержант Евгений Смелович. Он совсем рядом бежит с Яцуненко. Знамя полка в руках у Смеловича.
Обернулся на миг Яцуненко. Глянул туда, за спину, вниз со ската Сапун-горы. Видит: наши танки идут лавиной. Глянул в небо. На Сапун-гору обрушились советские штурмовики. «Катюши» из долины на гору смертельный пунктир послали. А там между гор у Балаклавы, где мелькнула полоска моря, увидел Яцуненко советские военные корабли. И черноморцы в бою со всеми.
- Сева-сто-поль!
- Да-а-ёшь Сева-сто-поль!
Бежит Яцуненко, разит фашистов, увлёкся боем.
Вдруг что такое? А где Евгений Смелович? Где знамя части?
Оказалось, упал Смелович. Был он ранен. Качнулось знамя. Но удержалось. Это подбежал Иван Яцуненко. Схватил он знамя.
- Давай, отважный! - кричат солдаты.
- Вперёд, к победе!
Рванулся воин туда, к вершине. Минует взрывы, обходит пули. Всё выше знамя. Всё ближе гребень. Прыжок олений - и ты у цели.
Поднял Иван Яцуненко знамя на вершину Сапун-горы. Заалело знамя на фоне неба.
А слева, справа другие стяги, касаясь славы, шагали к гребню.
И вот с вершины открылся город.
- Да-а-ёшь Сева-сто-поль!
- Да-а-ёшь Сева-сто-поль!
- Мы пришли, Севастополь!
За штурм Сапун-горы и освобождение Севастополя более ста человек были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. В их числе был и солдат-знаменосец рядовой Иван Яцуненко.
ОБУХОВ
Есть такое выражение: «По голове обухом». Обух - это часть топора. То его место, с помощью которого топор крепится к топорищу. Ударить обухом значит ударить очень сильно, сильнее не может быть.
Советскими войсками, которые освобождали Крым и штурмовали Севастополь, командовал генерал Фёдор Иванович Толбухин.
Во время Великой Отечественной войны фамилии высших командиров Советской Армии часто зашифровывались, заменялись другими. Скажем, генерал Жуков становился Константиновым или Юрьевым, генерал Рокоссовский Костиным или Румянцевым. Верховный Главнокомандующий товарищ Сталин Ивановым или Семёновым, начальник Генерального штаба Советской Армии генерал, а затем Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский - Александровым или Владимировым. Время от времени псевдонимы менялись. Незадолго до начала боёв за освобождение Крыма товарищ Сталин предложил:
- Давайте генерала Толбухина назовём Обуховым.
Предложил, чуть искоса посмотрел на Толбухина, на других генералов, перешёл к рассмотрению и утверждению фронтовых планов.
Обступили после заседания генерала Толбухина боевые товарищи:
- Ну, Фёдор Иванович, фамилия обязывает!
Стойко обороняли фашисты Крым и Севастополь. Гитлер отдал строжайший приказ войскам сражаться до последнего солдата. Вспоминал Гитлер героическую оборону нашими войсками Севастополя.
- 250 дней не сдавали русские Севастополь! - кричал фюрер. - 250 дней!
Начал Гитлер с того, что сменил командующего фашистскими войсками под Севастополем. Прибыл новый командующий. Дал клятву удержать Севастополь.
Установил Гитлер офицерам и солдатам, обороняющим Севастополь, двойные оклады. Приехали армейские кассиры. Мешки привезли с деньгами. Наиболее отличившимся в боях за Севастополь Гитлер обещал выделить земельные наделы в Крыму.
Забегали интенданты.
Стали готовить списки.
И ещё одно. Приказал Гитлер тех из фашистских солдат, которые отступят, дрогнут в бою или даже только об этом подумают, тут же при всех расстреливать. Устрашают фашисты своих солдат. Грянули выстрелы по своим.
Упорно сражались фашисты. Во многих местах до последней черты стояли. И всё же не удержали они Севастополь.
250 дней штурмовали и никак не могли захватить фашистские солдаты героический Севастополь во время своего наступления в 1941–1942 годах. Всего лишь пять дней потребовалось советским солдатам, чтобы сломить сопротивление фашистов и освободить Севастополь во время нашего штурма в 1944 году.
Взят Севастополь.
Называют солдаты героев штурма.
Вспоминают сокрушительный наш удар.
Кто-то вспомнил и поговорку про обух, про голову.
Смеются солдаты:
- Точно примечено. Всё по науке.
- Значит, фашистов - накрепко!
- Выходит, фашистов - намертво!
- Обухом по голове!
Освобождён Севастополь. Доволен Толбухин.
Летит донесение в Ставку, в Москву, товарищу Сталину: «Освобождён Севастополь». А ниже «Обухов».
МАТРОССКОЕ СЕРДЦЕ
Прощался матрос с Севастополем. Два года тому назад.
Поклонился он морю и солнцу. Бухте Северной, бухте Южной.
Простился с Приморским бульваром и Графской пристанью.
Прощайте, курган Малахов, Карантинная бухта, Корабельная сторона.
Прощался матрос с Севастополем. Сердце в черноморских волнах оставил. Клятву вернуться дал.
Бросала судьба по фронтам матроса. Вдали от моря с врагом сражался.
Вспоминал Севастополь. Море и солнце. Графскую пристань, бульвар Приморский.
Как там курган Малахов, Карантинная бухта, Корабельная сторона?
Лют, беспощаден в боях матрос.
Бывало, друзья к матросу:
- Ты что же, сердца, никак, лишился?
Отвечает друзьям матрос:
- Нет сердца - там, в Севастополе, в море, сердце своё оставил.
Нелёгкие годы провёл матрос. Ранен, контужен, увечен, калечен. Снарядами сечен, минами мечен.
Но жив, не убит матрос.
- Я вернусь в Севастополь! Я вернусь в Севастополь!
Вяз в болотах, тонул на переправах. Дожди исхлестали. Кожу сдирал мороз.
Устоял, не погиб матрос.
До Волги дошёл матрос. От Волги шагал матрос. Дрался под Курском. Путь пробивал к Днепру. Славу матросскую нёс, как факел.
Слово сдержал матрос. Вернулся в родной Севастополь.
Вернулся матрос в Севастополь.
- Здравствуйте! - крикнул он морю и солнцу.
- Здравствуйте! - крикнул он бухте Северной, бухте Южной.
- Здравствуйте! - крикнул бульвару Приморскому, Графской пристани.
- Привет вам, курган Малахов, Карантинная бухта, Корабельная сторона!
Слово сдержал матрос. Вышел он к морю. На флагштоке у Графской пристани бескозырку, как флаг, повесил.
Отдали волны матросское сердце. Трепетно вынесли на руках.
РАССКАЗЫ О ЛЕНИНГРАДЦАХ И ПОДВИГЕ ЛЕНИНГРАДА
РАЗГРУЗКА-ПОГРУЗКА
Ленинград. Город Великой Октябрьской революции. Город Ленина. С особым упорством фашисты обрушились на Ленинград.
В 1941 году, бросив в бой огромные силы, фашисты вышли на ближние подступы к городу, отрезали Ленинград от всей страны. Началась блокада. Начались страшные дни Ленинграда.
Ленинград огромный город. Второй по размерам в Советском Союзе. Один из крупнейших в мире.
На север, на юг, на восток, на запад бегут от него дороги. Разные здесь дороги: железные, шоссейные, морские пути, речные, пути воздушные. Вокзалы Московский, Балтийский, Финляндский, Витебский. Вокзал морской, вокзал речной. Аэропорт.
Оборвались теперь дороги. Отрезали фашисты Ленинград от всей нашей большой страны. Нет ни метра, ни сантиметра, ни миллиметра свободной земли, по которой можно сюда проехать.
Затихли пути железные, заглохли пути шоссейные. Корабли не выходят в море.
И всё же…
С севера от Ленинграда - фашисты, с юга - фашисты. На запад от Ленинграда лежит Финский залив. Берега его тоже в руках у фашистов. Северо-восточнее и восточнее Ленинграда находится большое Ладожское озеро. И сюда к Ладожскому озеру пришли враги. Захватили северный берег, прорвались к южному. Стали наступать вдоль восточного берега. Однако не смогли они полностью обойти озеро. Остановили их на восточном берегу советские солдаты. Часть Ладожского озера была в наших руках. Тут по воде, по озеру и вела теперь в Ленинград дорога.
Нелёгкой была дорога.
Долгим, кружным и тяжёлым путём поступали грузы в блокадный город.
Начинался их путь из города Вологды. Сюда, в город Вологду, поступали грузы со всей страны. Здесь грузились они в вагоны. Готовы вагоны. Сигнал к отправке. Пошли по железной дороге грузы.
Бегут вагоны на город Тихвин и дальше на город Волхов. Здесь, в Волхове, - стоп, остановка. Дальше железной дороги нет. Дальше дорога в руках у фашистов.
Город Волхов стоит на реке Волхов. Тут в городе Волхове грузам предстоит пересадка. Покинут они вагоны. Перейдут на речные баржи. Река Волхов впадает в Ладожское озеро. Поплывут грузы из города Волхова по Волхову к Ладожскому озеру.
Прибыли грузы в Волхов. Идёт разгрузка. Идёт погрузка. Закончилась разгрузка-погрузка. Готовы баржи. Сигнал к отправке. Поплыли грузы по реке Волхов.
Недалеко от впадения реки Волхов в Ладожское озеро стоит город Новая Ладога. В городе Новая Ладога у ленинградских грузов новая остановка. Новая остановка и новая пересадка. Речные баржи не могут идти по озеру. Опасно. Высокие волны гуляют в озере. В городе Новая Ладога предстоит разгрузить речные баржи и загрузить грузами баржи озёрные.
Прибыли грузы в город Новая Ладога. Идёт разгрузка. Идёт погрузка. Закончилась разгрузка-погрузка. Готовы баржи. Сигнал к отправке. Поплыли грузы по Ладожскому озеру.
На западном берегу Ладожского озера в пятидесяти пяти километрах от Ленинграда находится порт Осиновец. Сюда и направлялись баржи из Новой Ладоги. Сюда же, к берегу озера, к Осиновцу, была проложена узкоколейная железная дорога. Приходят баржи в Осиновец. Новая здесь пересадка. Снимают грузы с озёрных барж, грузят опять в вагоны.
Прибыли грузы в Осиновец. Идёт разгрузка. Идёт погрузка. Готовы вагоны. Сигнал к отправке. Снова в дороге грузы.
Но это ещё не всё. Ещё впереди пересадка.
С узкоколейной железной дороги перегружались грузы, затем вновь на обычную железную дорогу.
И это ещё не всё. Ещё впереди пересадка.
Потом на машины грузились грузы.
Нелёгок их путь в Ленинград.
Путь по железной дороге через Тихвин и Волхов был в Ленинград единственным.
И вдруг - взяли фашисты Тихвин, отрезали Волхов.
Не идут к Ленинграду грузы.
ДОРОГА
Захвачен врагами Тихвин. Оборвались пути в Ленинград через Тихвин. Однако нельзя оставлять Ленинград без помощи. Было принято решение построить новую дорогу к Ладожскому озеру. Правда, не железную - очень долго железную строить. Начали строить дорогу автомобильную, дорогу для грузовых машин.
Километр за километром, километр за километром через топи, леса, чащобы, через овраги, низины, болота, там, где раньше ходил лишь зверь, где душу живую не сыщешь, - ныне прошла дорога.
Двести километров длиной дорога. Строили - двадцать дней.
- Дорогу - за двадцать дней?!
- Так точно, за двадцать дней!
Действительно, так быстро, так дружно построили здесь дорогу.
- Дорога! Дорога! Строят дорогу! - кричали Мишак и Гринька.
Живут они оба в селе Новинка. Через Новинку и тянули как раз дорогу. Начиналась она почти в ста километрах восточнее Тихвина у станции Заборье и отсюда, обходя с севера захваченный фашистами Тихвин, шла через сёла Великий Двор, Ерёмина Гора, Новинка, Карпино к Ладожскому озеру, к городу Новая Ладога.
У села Новинки был один из наиболее трудных участков дороги. Болота кругом. Строили дорогу военные. Вышла на помощь и вся Новинка. Старый и малый, здоровый, калеченый - все оказались здесь. Опустела Новинка. Все на дороге. Мишак и Гринька тоже пришли с лопатами. Начался штурм болота. Уж сколько камней и земли здесь насыпали. Возили, возили машины землю. Таскали, таскали носилки люди. Бросали, бросали лопаты землю в бездонную хлябь.
Старались люди. Старались мальчишки. Кто-то сказал, глянув на Мишака и Гриньку:
- Гони до седьмого пота!
- Ну как? - обращается к Гриньке Мишак.
- Пропотел, - отвечает Гринька.
- Ну как? - обращается Гринька.
- Пропотел, - отвечает Мишак.
Раз пропотели, два пропотели, три пропотели.
По миллиметру растёт дорога.
- Ну как? - вновь обращается к другу Гринька.
- Вновь пропотел, - говорит Мишак.
- И я, - отвечает Гринька.
Пять пропотели раз, шесть пропотели раз. Дошли до седьмого пота. Ура! Пробилась дорога через болото.
Пробилась дорога через болото. А за этим болотом ещё болото.
И снова люди носилки, лопаты в руки. Черепахой, улиткой ползёт дорога. Покрылись люди десятым, двадцатым потом. Осилили всё же и это болото. А за этим болотом снова лежит болото. И снова работа, работа, работа…
Тянут дорогу здесь у Новинки, тянут у Карпино, у Ерёминой Горы, у Великих Дворов, тянут в других местах. Одолели люди леса и топи. От Заборья к Новой Ладоге легла дорога.
Свершилось земное чудо - дорога готова за двадцать дней.
Дорога, конечно, средняя. Не асфальт, не бетон, не гудрон.
И всё же идёт дорога.
Дорога, конечно, узкая. Не всюду разъедутся две машины.
И всё же идёт дорога.
Дорога, конечно, не очень быстрая. Хорошо, если проедешь около сорока километров в день.
И всё же идёт дорога. И всё же идут машины. Вновь идут к Ленинграду грузы.
ПЕРВАЯ КОЛОННА
В ноябре 1941 года над Ладожским озером наступили морозы. Замёрзла, остановилась дорога по воде через Ладожское озеро.
Остановилась дорога, - значит, не будет подвоза продуктов, значит, не будет подвоза горючего, не будет подвоза боеприпасов. Как воздух, как кислород, нужна Ленинграду дорога.
- Будет дорога! - сказали люди.
Замёрзнет Ладожское озеро, покроется крепким льдом Ладога (так сокращённо называют Ладожское озеро). Вот по льду и пройдёт дорога.
Не каждый верил в такую дорогу. Неспокойна, капризна Ладога. Забушуют метели, пронесётся над озером пронзительный ветер - сиверик - появятся на льду озера трещины и промоины. Ломает Ладога свою ледяную броню. Даже самые сильные морозы не могут полностью сковать Ладожское озеро.
Капризно, коварно Ладожское озеро. И всё же выхода нет другого. Кругом фашисты. Только здесь, по Ладожскому озеру, и может пройти в Ленинград дорога.
Труднейшие дни в Ленинграде. Прекратилось сообщение с Ленинградом. Ожидают люди, когда лёд на Ладожском озере станет достаточно крепким. А это не день, не два. Смотрят на лёд, на озеро. Толщину измеряют льда. Рыбаки-старожилы тоже следят за озером. Как там на Ладоге лёд?
- Растёт.
- Нарастает.
- Силу берёт.
Волнуются люди, торопят время.
- Быстрее, быстрее, - кричат Ладоге. - Эй, не ленись, мороз!
Приехали к Ладожскому озеру учёные-гидрологи, это те, кто изучает воду и лёд, прибыли строители и армейские командиры. Первыми решили пройти по неокрепшему льду.
Прошли гидрологи - выдержал лёд.
Прошли строители - выдержал лёд.
Майор Можаев, командир дорожно-эксплуатационного полка, верхом на коне проехал - выдержал лёд.
Конный обоз прошагал по льду. Уцелели в дороге сани.
Генерал Лагунов - один из командиров Ленинградского фронта - на легковой машине по льду проехал. Потрещал, поскрипел, посердился лёд, но пропустил машину.
22 ноября 1941 года по всё ещё полностью не окрепшему льду Ладожского озера пошла первая автомобильная колонна. 00 грузовых машин было в колонне. Отсюда, с западного берега, со стороны Ленинграда, ушли машины за грузами на восточный берег.
Впереди не километр, не два - двадцать семь километров ледяной дороги. Ждут на западном ленинградском берегу возвращения людей и автоколонны.
- Вернутся? Застрянут? Вернутся? Застрянут?
Прошли сутки. И вот:
- Едут!
Верно, идут машины, возвращается автоколонна. В кузове каждой из машин по три, по четыре мешка с мукой. Больше пока не брали. Некрепок лёд. Правда, на буксирах машины тянули сани. В санях тоже лежали мешки с мукой, по два, по три.
С этого дня и началось постоянное движение по льду Ладожского озера. Вскоре ударили сильные морозы. Лёд окреп. Теперь уже каждый грузовик брал по 20, по 30 мешков с мукой. Перевозили по льду и другие тяжелые грузы.
Нелёгкой была дорога. Не всегда здесь удачи были. Ломался лёд под напором ветра. Тонули порой машины. Фашистские самолёты бомбили колонны с воздуха. И снова наши несли потери. Застывали в пути моторы. Замерзали на льду шофёры. И всё же ни днём, ни ночью, ни в метель, ни в самый лютый мороз не переставала работать ледовая дорога через Ладожское озеро.
Стояли самые тяжёлые дни Ленинграда. Остановись дорога - смерть Ленинграду.
Не остановилась дорога. «Дорогой жизни» ленинградцы её назвали.
ПРАЗДНИЧНЫЙ ОБЕД
Обед был праздничным, из трёх блюд. О том, что обед будет из трёх блюд, ребята детского дома знали заранее. Директор дома Мария Дмитриевна так и сказала:
- Сегодня, ребята, полный у нас обед: первое будет, второе и третье.
Что же будет ребятам на первое?
- Бульон куриный?
- Борщ украинский?
- Щи зелёные?
- Суп гороховый?
- Суп молочный?
Нет. Не знали в Ленинграде таких супов. Голод косит ленинградцев. Совсем другие супы в Ленинграде. Приготовляли их из дикорастущих трав. Нередко травы бывали горькими. Ошпаривали их кипятком, выпаривали и тоже использовали для еды.
Назывались такие супы из трав - супами-пюре. Вот и сегодня ребятам такой же суп.
Миша Кашкин, местный всезнайка, всё точно про праздничный суп пронюхал.
- Из сурепки он будет, из сурепки, - шептал ребятам.
Из сурепки? Так это ж отличный суп. Рады ребята такому супу. Ждут не дождутся, когда позовут на обед.
Вслед за первым получат сегодня ребята второе. Что же им на второе будет?
- Макароны по-флотски?
- Жаркое?
- Бигус?
- Рагу?
- Гуляш?
Нет. Не знали ленинградские дети подобных блюд.
Миша Кашкин и здесь пронюхал.
- Котлеты из хвои! Котлеты из хвои! - кричал мальчишка.
Вскоре к этому новую весть принёс:
- К хвое - бараньи кишки добавят.
- Ух ты, кишки добавят! Так это ж отличные будут котлеты.
Рады ребята таким котлетам. Скорей бы несли обед.
Завершался праздничный обед, как и полагалось, третьим. Что же будет сегодня на третье?
- Компот из черешни?
- Запеканка из яблок?
- Апельсины?
- Желе?
- Суфле?
Нет. Не знали ребята подобных третьих.
Кисель им сегодня будет. Кисель-размазня из морских водорослей.
- Повезло нам сегодня. Кисель из ламинарии, - шептал Кашкин. Ламинарии - это сорт водорослей. - Сахарину туда добавят, - уточнял Кашкин. - По полграмма на каждого.
- Сахарину! Вот это да! Так это ж на объеденье кисель получится.
Обед был праздничный, полный - из трёх блюд. Вкусный обед. На славу.
Не знали блокадные дети других обедов.
БЛОКАДНЫЙ ХЛЕБ
Из чего он только не выпекался - ленинградский блокадный хлеб! Разные были примеси. Добавляли к ржаной муке - муку овсяную, ячменную, соевую, кукурузную. Применяли жмых - льняной, хлопковый, конопляный. Использовали отруби, проросшее зерно, мельничную пыль, рисовую шелуху и многое другое. По десять раз перетряхивали мешки из-под муки, выбивая возможное из невозможного.
Хлеб был кисловатым, горьковатым, травянистым на вкус. Но голодным ленинградцам казался милее милого.
Мечтали люди об этом хлебе.
Пять раз в течение осени и зимы 1941 года ленинградцам сокращали нормы выдачи хлеба. 2 сентября состоялось первое сокращение. Норму установили такую: 600 граммов хлеба взрослым, 300 граммов - детям.
Вернулся в этот день Валеткин отец с работы. Принёс хлеб. Глянула мать:
- Сокращение?!
Прошло десять дней. Снова с работы отец вернулся. Выложил хлеб на стол. Посмотрела мать:
- Сокращение?!
- Сокращение, - отозвался отец.
По 500 граммов хлеба в день стали теперь получать взрослые.
Прошло ещё двадцать дней. Наступил октябрь. Снова сократили ленинградцам выдачу хлеба. Взрослым - по 400 граммов на день, детям всего по 200.
Прошёл октябрь. Наступил ноябрь. В ноябре сразу два сокращения. Вначале по 300, а затем и по 250 граммов хлеба стали получать взрослые. Дети - по 125.
Глянешь на этот ломтик. А ломтик - с осиновый листик. Виден едва в ладошке. И это на целый день.
Самый приятный час для Валетки - это тот, когда с завода приходит отец, когда достаёт он из сумки хлеб.
Хлеб поступает к матери. Мать раздаёт другим. Вот - отцу, вот дедушке, бабушке, вот дольку берёт себе. А вот и ему - Валетке. Смотрит Валетка всегда зачарованно. Поражается одному: в его куске 125 граммов, а он почему-то больше других. Отцовского даже больше.
- Как же так? - удивляется мальчик.
Улыбаются взрослые:
- Мука в нём другая - детская.
ТАНЯ САВИЧЕВА
Голод смертью идёт по городу. Не вмещают погибших ленинградские кладбища. Люди умирали у станков. Умирали на улицах. Ночью ложились спать и утром не просыпались. Более 600 тысяч человек скончалось от голода в Ленинграде.
Среди ленинградских домов поднимался и этот дом. Это дом Савичевых. Над листками записной книжки склонилась девочка. Зовут её Таня. Таня Савичева ведёт дневник.
Записная книжка с алфавитом. Таня открывает страничку с буквой «Ж». Пишет:
«Женя умерла 28 декабря в 12.30 час. утра. 1941 г.».
Женя - это сестра Тани.
Вскоре Таня снова садится за свой дневник. Открывает страничку с буквой «Б». Пишет:
«Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г.».
Новая страница из Таниного дневника. Страница на букву «Л». Читаем:
«Лека умер 17 марта в 5 ч. утра 1942 г.».
Лека - это брат Тани.
Ещё одна страница из дневника Тани. Страница на букву «В». Читаем:
«Дядя Вася умер 13 апр. в 2 ч. ночи. 1942 год».
Ещё одна страница. Тоже на букву «Л». Но написано на оборотной стороне листка:
«Дядя Лёша. 10 мая в 4 ч. дня 1942».
Вот страница с буквой «М». Читаем:
«Мама 13 мая в 7 ч. 30 мин. утра 1942».
Долго сидит над дневником Таня. Затем открывает страницу с буквой «С». Пишет:
«Савичевы умерли».
Открывает страницу на букву «У». Уточняет:
«Умерли все».
Посидела. Посмотрела на дневник. Открыла страницу на букву «О». Написала:
«Осталась одна Таня».
Таню спасли от голодной смерти. Вывезли девочку из Ленинграда.
Но не долго прожила Таня.
От голода, стужи, потери близких подорвалось её здоровье. Не стало и Тани Савичевой.
Скончалась Таня. Дневник остался.
- Смерть фашистам! - кричит дневник.
«МИРАЖ»
Не гадалось. Не снилось. Не верилось.
- Подводы едут!
- Подводы едут!
Первым на ленинградской улице подводы увидел Димка.
Вышел на улицу - едут подводы. Кони ступают. Тянут телеги. Начал Димка считать подводы:
- Одна, вторая, шестая…
- Десять, пятнадцать, двадцать…
- Двадцать вторая, двадцать шестая…
Сбился со счёта:
- Тридцать седьмая, нет, тридцать шестая…
Прибежал он к соседской Нине:
Прибежал к закадычному другу Вите:
- Подводы! Подводы! Сто сосчитал, и конца не видно.
Вышли ребята на улицу. Едут подводы. Начала не видно. Конца не видно.
Сопровождают подводы люди.
Март. Небо весенним полно разливом. Ветер бежит с Невы.
- Откуда вы, дяденьки? - полезли ребята.
Прищёлкнул один языком.
- С берега дальнего, - бросил загадочно.
- Считай - с того света, - сказал второй.
Гадают ребята: откуда подводы? Ясно ребятам, что на подводах. Не скроешь от зорких глаз.
- Там хлеба горы!
- Там крупы!
- Мясо!
Откуда крупы? Откуда мясо? Хлеба откуда горы? Ленинград в блокаде. Кругом враги. Откуда, как в сказке, пришли подводы? «Считай - с того света». Как же эти понять слова?!
Гадают ребята.
Да, необычным был этот день. По улицам Ленинграда тянулся огромный обоз. За упряжкой идёт упряжка. За подводой идёт подвода. 240 подвод с продовольствием прибыло в этот мартовский день 1942 года в осаждённый врагом Ленинград.
Это был партизанский обоз. Хлеб, мясо, крупы, другое продовольствие привезли партизаны ленинградцам из районов, захваченных фашистами. Сберегли. Укрыли. Привезли ленинградцам. Пробились сквозь линию фронта. Болотами, тайными тропами проползли. Чудом каким-то остались целы.
- Получайте от нас, партизан, гостинец!
Тянется, тянется. Течёт, как река, обоз. От фашистов! Тайными тропами! Сюда - в Ленинград - обоз!
Смотрят ребята:
- А вдруг это снится?!
Смотрят ребята:
- А вдруг - мираж?!
Нет. Не мираж. Не мираж. Не снится.
Скрипят телеги. Идёт обоз.
ЮЖНОЕ ЯБЛОКО
Кате досталось яблоко. Большое-большое. Красным цветом пылает бок. Смотрит Катя, не налюбуется Катя. Ароматное очень яблоко.
Яблоко Кате принёс отец:
- На, получай. Из Таджикистана тебе подарок.
Таджикистан - одна из советских союзных республик. Далеко в Средней Азии Таджикистан. Здесь горы. Здесь много солнца. Здесь не гремит война.
Направили жители Таджикистана в осаждённый Ленинград своих посланцев. Прибыли посланцы, привезли ленинградцам подарки. Много подарков. Разные. Мясо, масло, муку, крупу. Привезли и гостинцы детям.
Получила Катя южное яблоко.
Поделилась Катя сочным яблоком с друзьями-подружками, каждому долька тогда досталась.
Прошло какое-то время. Прибегает к Кате соседка Люда. Протягивает Кате свою ладошку. Смотрит Катя - в ладошке у Люды зажат изюм.
- Кишмиш называется, кишмиш, - объясняет Люда. - Это тебе, - раскрыла она ладошку.
- Откуда?! - сорвалось у Кати. Но тут же она догадалась. - Из Таджикистана, - сказала важно.
- Нет, - отвечает Люда.
- Из Таджикистана, я знаю, - снова сказала Катя.
