Еще в древности русские, якуты и эвены прозвали оленеводов чукчами. Само название говорит само за себя «чаучу» - богатый оленями. Люди, занимающиеся оленями, так себя и называют. А собаководы именуются как анкальыны.

Данная народность сформировалась в результате смешения азиатского и американского типа. Это подтверждает даже то, что чукчи-собаководы и чукчи-оленеводы по-разному относятся к быту и культуре, об этом говорят различные предания и мифы.

До сих пор не определена точно лингвистическая принадлежность чукотского языка, есть гипотезы, что он уходит корнями в язык коряков и ительменов, и древним Азиатским языкам.

Культура и быт народа чукчей

Чукчи привыкли жить стойбищами, которые снимаются и обновляются, как только закончился олений корм. Летом они спускаются поближе к морю. Постоянная необходимость переселения не мешает воздвигать им достаточно большие жилища. Чукчи возводят большой многоугольный шатер, который накрывают оленьими шкурами. Для того, чтобы это сооружения выдержало сильные порывы ветра, люди подпирают весь шалаш камнями. У задней стенки этого шатра устанавливается маленькое сооружение, в котором люди принимают пищу, отдыхают и спят. Для того чтобы, не запариться в своей комнате, они раздеваются перед сном практически догола.

Национальная чукотская одежда - это удобное и теплое одеяние. Мужчины носят двойную меховую рубаху, двойные меховые штаны, также меховые чулки и сапоги из идентичного материала. Мужская шапка чем-то напоминает женский капор. Женская одежда также состоит из двух слоев, только штаны и верхняя часть сшиты между собой. А летом чукчи одеваются в более легкие одежды - балахоны из оленей замши и других ярких тканей. На этих нарядах зачастую встречается красивая обрядовая вышивка. Маленьких деток, новорожденных одевают в мешок, сшитый из оленей шкуры, в котором есть прорези для рук и ног.

Основной и ежедневной пищей чукчей является мясо, причем как в готовом, так и в сыром виде. В сыром виде можно употреблять мозги, почки, печень, глаза и сухожилья. Довольно часто можно встретит семьи, где с удовольствием едят корешки, стебли и листья. Стоит отметить особою любовь чукотского народа к алкоголю и табаку.

Традиции и обычаи народа чукчей

Чукчи - народ, хранящий традиции предков. И совершенно неважно к какой группе - оленеводов или собаководов, - они относятся.

Одним из национальных Чукотских праздников является праздник Байдары. Издавна байдарка была средством добычи мяса. И для того, чтобы воды приняли чукотскую байдару на очередной год, чукчи устраивали некий обряд. Лодки снимали с челюстей кита, на которых она пролежала всю зиму. Затем шли к морю и приносили ему жертву в виде вареного мяса. После чего байдару ставили возле жилища и ходили вокруг нее всей семьей. На следующий день процедуру повторяли и только после этого спускали лодку на воду.

Еще одним чукотским праздником является праздник кита. Этот праздник проводился для того, чтобы извиниться перед убитыми морскими животными и загладить вину перед Кэрэткуном - хозяином морских обитателей. Люди переодевались в нарядные одежды, непромокаемые вещи из моржовых кишок и извинялись перед моржами, китами и тюленями. Они пели песни о том, что это не охотники их убили, а камни, упавшие со скал. После этого чукчи приносили жертву хозяину морей, опуская в морские глубины скелет кита. Люди считали, что таким образом они воскресят всех убитых ими животных.

Конечно, нельзя не сказать о празднике оленя, который назывался Кильвэй. Он устраивался в весенний период. Все начиналось с того, что оленей пригоняли к людским жилищам, ярангам, а женщины в это время разжигали костер. Причем огонь нужно было добыть, как и много веков назад - трением. Чукчи встречали оленей восторженными криками, песнями и выстрелами для того, чтобы отогнать от них злых духов. А во время торжества мужчины забивали нескольких взрослых оленей, чтобы пополнить запасы еды, предназначавшейся детям, женщинам и старикам.

Рукопись К. Г. Мерка, посвященная чукчам, была в 1887 г. приобретена Императорской Публичной библиотекой и до сих пор хранится в ее рукописном отделе. Эти записки о походе через Чукотский полуостров (от губы Св. Лаврентия до Ниже-Колымского острога) представляют собой описание края и этнографию населяющих его народов.

Рукопись К. Г. Мерка, посвященная чукчам, была в 1887 г. приобретена Императорской Публичной библиотекой и до сих пор хранится в ее рукописном отделе. Эти записки о походе через Чукотский полуостров (от губы Св. Лаврентия до Ниже-Колымского острога) представляют собой описание края и этнографию населяющих его народов.

Мы предлагаем вашему вниманию лишь отдельные выдержки из рукописи исследователя.

Чукчи разделяются на оленных и оседлых. Оленные все лето до самой осени живут по несколько семей вместе, вблизи стойбищ оседлых, а стада свои угоняют на пастбища ближе к морскому берегу на расстояние нескольких дней пути от своих временных поселений. […] Те из оленных чукчей, которые селятся около оседлых, питаются все лето только мясом морских животных, сберегая тем самым свои стада. Чукчи запасают на зиму мясо и жир (ворвань) морских животных, а также их кожи, китовый ус и другое, в чем у них оказывается потребность. […] Хотя оленные чукчи и дают оседлым за полученные от них припасы мясо оленей, которых они специально для них закалывают, однако это, собственно, не является обменом, а скорее некоторого рода компенсацией по их усмотрению. […]

По языку оседлые чукчи также отличаются от оленных. Язык последних близок к корякскому и лишь незначительно отличается от него. Оседлые же чукчи хотя и понимают корякский язык, но имеют свой собственный, разделяющийся на четыре наречия и совершенно отличный от корякского. […]

Что касается бога, то они верят, что в небе живет божество, которое раньше находилось на земле, последнему они приносят жертвы ради того, чтобы оно удерживало земных дьяволов от причинения людям вреда. Но они, кроме того, приносят жертвы с той же целью и самим дьяволам. Однако их религиозные понятия очень несвязные. Можно скорее впасть в заблуждение, расспрашивая об этом чукчей, чем наблюдая собственными глазами за их жизнью. Однако можно утверждать, что они больше боятся дьяволов, чем доверяют какому-нибудь высшему существу. […]

Что касается жертвоприношений, то оленные чукчи приносят в жертву оленей, а оседлые - собак. При закалывании они берут в пригоршню кровь из раны и бросают по направлению к солнцу. Часто встречал я таких жертвенных собак на берегу моря, лежащих головой к воде, со шкурой, оставленной только на голове и ногах. Это дар оседлых чукчей морю ради его умиротворения и получения счастливого плавания. […]

Их шаманы шаманят к ночи, сидя в своих оленьих юртах в темноте и без особой одежды. Эти действия надо рассматривать как зимнее времяпрепровождение в часы досуга, которому, между прочим, предаются и некоторые женщины. Однако не все умеют шаманить, а только некоторые из оленных чукчей и несколько больше из оседлых. В этом искусстве они отличаются тем, что умеют во время своих действий отвечать или заставлять отвечать других измененным или чужим глухим голосом, чем они обманывают присутствующих, изображая, как будто дьяволы собственными устами отвечали на их вопросы. При болезнях или других обстоятельствах, когда к ним обращаются, шаманы могут так направлять воображаемые предсказания духов, что последние всегда требуют в жертву одного из лучших оленей стада, который и становится их собственностью с кожей и мясом. Голову же такого оленя выставляют напоказ. Бывает, что некоторые из шаманов набегаются по кругу в трансе, ударяя в бубен, а затем, чтобы показать свое умение, надрезают себе язык или дают колоть себя в тело, не щадя своей крови. […] У оседлых чукчей я встречался с фактом, по их словам не столь редким, что мужчина-шаман, полностью переодевшись в женскую одежду, жил с мужчиной в качестве доброй хозяйки.

Их жилища называются ярангами. Когда чукчи летом и зимой остаются дольше на одном месте, то яранги имеют больший объем и соответствую числу пологов, вмещающихся в них, что зависит от количества родственников, живущих вместе. Во время перекочевок чукчи разделяют ярангу на несколько более мелких частей, чтобы легче было ее установить. […] Для своих теплых пологов чукчи используют шесть или восемь, а зажиточные до 15 оленьих шкур. Пологи представляют собой неровный четырехугольник. Для входа приподнимают переднюю часть и вползают в полог. Внутри можно стоять на коленях или согнувшись, почему в нем только сидят или лежат. […] Нельзя отрицать, что даже в простых пологах при самом большом холоде можно сидеть голыми, согреваясь от тепла лампы и от испарений людей. […]

В противоположность ярангам оленных чукчей яранги оседлых покрыты моржовыми кожами. Теплые пологи оседлых чукчей плохие, и в них всегда есть насекомые, так как чукчи не могут часто обновлять пологи, а иногда вынуждены пользоваться и уже брошенными.

Чукчи-мужчины носят короткие волосы. Они смачивают их мочой и режут ножом, как для того, чтобы освободиться от вшей, так и для того, чтобы волосы не мешали при борьбе.

Что касается одежды мужчин, то она плотно прилегает к телу и теплая. Чукчи обновляют ее большей частью к зиме. […] Чукчи носят обычно штаны из тюленьих шкур, реже из обработанной оленьей кожи, с исподними штанами, большей частью из шкур молодых оленей. Носят они также штаны, сшитые из кусков кожи с волчьих лап, на которых даже остались когти. Чукотские короткие чулки сделаны из тюленьих шкур и чукчи носят их шерстью внутрь, пока не холодно. Зимой же они носят чулки из длинношерстного камуса. Летом носят короткие сапоги из тюленьих шкур волосами внутрь, а против сырости - из оленьих шкур. Зимой носят большей частью короткие сапоги из камусов. […] В качестве стелек в сапогах чукчи используют сухую мягкую траву, а также стружку от китового уса; без таких стелек сапоги никакого тепла не дают. Чукчи носят две меховые кухлянки, нижняя остается у них на всю зиму. […] Голову чукчи часто оставляют непокрытой все лето, осенью и весной, если только позволяет погода. Если же они хотят прикрыть голову, то носят повязку, спускающуюся на лоб с оторочкой из волчьего меха. Также защищают чукчи голову малахаями. […] поверх малахая надевают, особенно зимой, капюшон, который закругленно лежит поверх плеч. Носят их, однако, более молодые и зажиточные мужчины, чтобы придать себе более красивый вид. […] Еще носят некоторые чукчи на голове вместо малахаев содранную с головы волка шкуру с мордой, ушами и глазницами.

При дождливой погоде и сыром тумане, который бывает у них большую часть лета, чукчи одевают поверх своей одежды дождевики с капюшонами. Эти дождевики представляют собой сшитые поперек четырехугольные кусочки тонкой кожи от кишок китов и имеют вид мешка в складку. […] Зимой свою одежду чукчи вынуждены выколачивать каждый вечер колотушкой, вырезанной из рогов, перед входом в юрту, чтобы очистить ее от снега. Колотушку они возят с собой в нартах. В своей облегающей и хорошо закрывающей все части тела одежде чукчи не боятся никакого холода, хотя из-за жесточайших у них морозов, особенно с ветром, они отмораживают себе лицо. […]

Занятия мужчин у оленных чукчей весьма ограниченны: наблюдать за своим стадом, охранять животных ночью и днем, гнать во время перекочевок стадо за поездом, отделять упряжных оленей, вылавливать последних из круга, запрягать оленей, загонять оленей в корали, курить табак, разводить слабый огонь, выбирать удобное место для перекочевок. […]

Однолетних оленей, которых чукчи предназначают для упряжки, они кастрируют различными довольно примитивными способами. При забое сосунков осенью у самок еще три-четыре дня имеется немного молока. Молоко чукчи принесли нам в завязанной кишке. Доят они самок высасыванием, так как другого способа доения не знают, а это способ снижает вкус молока. […]

Также приучают чукчи своих ездовых оленей к моче, как и коряки. Напиток этот олени очень любят, дают себя им приманить и этим приучаются узнавать своего хозяина по голосу. Говорят, если умеренно поить оленей мочой, то они становятся выносливее при перекочевках и меньше устают, почему чукчи возят с собой большой таз из кожи, чтобы в него мочиться. Летом оленей мочой не поят, так как у них нет к ней охоты. Зимой же олени так сильно хотят пить мочу, что их надо удерживать от ее употребления в большом количестве в то время, когда женщины выливают или выставляют сосуды с мочой рано утром из своих яранг. Двух чрезмерно напившихся мочой оленей я видел в таком опьянении, что один из них был похож на дохлого,.. а второго, который сильно вздулся и не мог стоять на ногах, чукчи потащили сначала к огню, чтобы дым разжал ему ноздри, потом привязали его ремнями, зарыли до головы в снег, царапали ему нос до крови, но так как все это нисколько не помогло, то они его закололи.

У чукчей стада оленей не так многочисленны, как у коряков. […] Коряки также умеют лучше охотиться на диких оленей и лосей. Что касается стрел и лука, то они у чукчей всегда при себе, но ловкостью попадания они не обладают, так как почти никогда не упражняются в этом, а довольствуются тем, как выйдет. […]

Занятия оседлых чукчей составляют главным образом охота на морских животных. В конце сентября отправляются чукчи на охоту на моржей. Они убивают их так много, что даже белые медведи не в состоянии за зиму их всех пожрать. […] На моржей чукчи идут вместе по несколько человек, бегут на них с криком, бросают при помощи бросалки гарпун, в то время как другие тянут за прикрепленный к гарпуну ремень длиною в пять саженей. Если подраненному животному удается уйти под воду, чукчи настигают его и добивают в грудь железными копьями. […] Если чукчи закалывают животное на воде или если раненое животное бросается в воду и там околевает, то они берут только его мясо, а скелет остается большей частью с клыками и погружается вводу. Между тем можно было бы вытащить скелет с клыками и обменять на табак, если бы чукчи не жалели на это труда. […]

На медведей охотятся они с копьями и утверждают, что белых медведей, за которыми охотятся на воде, легче забить, чем бурых, которые значительно поворотливее. […]

Об их военных походах. Набеги свои чукчи направляют главным образом против коряков, вражду с которыми еще не могут забыть, а в прежние времена выступали против юкагиров, которые с их помощью почти уничтожены. Цель их - грабеж оленей. Нападения на яранги противника начинают всегда на рассвете. Одни бросаются арканами на яранги и стараются их разрушить, выдергивая стойки, другие в это время колют копьями полог яранги, а третьи, подъехав быстро на своих легких нартах к стаду, делят его на части и угоняют. […] Ради той же цели, то есть грабежа, переезжают оседлые чукчи на своих байдарах в Америку, нападают на стойбища, убивают мужчин и забирают женщин и детей в качестве пленных; в результате нападения на американцев получают они частично и меха, которые они обменивают у русских. Благодаря продаже американских женщин оленным чукчам и прочим торговым сделкам оседлые чукчи превращаются в оленных и могут иногда кочевать вместе с оленными, хотя со стороны последних никогда не пользуются уважением.

Встречаются также у чукчей коряки и единичные юкагиры в качестве работников. Чукчи женят их на своих бедных женщинах; а оседлые также берут зачастую в жены пленных американок. […]

Волосы женщины заплетают по бокам в две косы, которые они большей частью связывают концами сзади. Что касается их татуировки, то татуируют женщины железными, частью трехгранными иглами. Удлиненные куски железа прокалывают над лампой и придают форму иглы, опуская острие в вываренный и смешанный с жиром мох от ламп, затем в протертый с мочой графит. Графит, которым чукчи натирают нитки из жил при татуировке, они находят в изобилии кускам и на реке поблизости от их стойбища Пуухта. Татуируют иглой с выкрашенной нитью, в результате чего чернота остается под кожей. Несколько опухшее место намазывают жиром.

Еще до десяти лет татуируют они девочек сначала в две линии - вдоль лба и по носу, затем следует татуировка на подбородке, затем - на щеках, а когда девочки выходят замуж (или около 17 лет), татуируют снаружи предплечья до шеи различными линейными фигурами. Реже обозначают татуировку у женщин на лопатках или на лобке. […]

Женская одежда облегает тело, опускается ниже колен, где и завязывается, образуя как бы штаны. Надевают ее через голову. Рукава у нее не сужаются, а остаются свободными. Они, как и вырез, оторочены собачьим мехом. Эту одежду носят двойной. […] поверх упомянутой одежды носят чукчи широкую меховую рубаху с капюшоном, доходящую до колен. Надевают ее в праздники, при поездке в гости, а также во время перекочевок. Они надевают ее шерстью внутрь, а более зажиточные носят еще и вторую - шерстью наружу. […]

Занятия женщин: забота о съестных припасах, обработка шкур, шитье одежды.

Их пища - от оленей, которых они закалывают поздней осенью, пока эти животные еще жирны. Чукчи сохраняют мясо оленей кусками про запас. Пока живут на одном месте, коптят мясо над дымом в своих ярангах, употребляют мясо и мороженым, разбивая его на маленькие кусочки на камне каменным же молотком. […] Костный мозг свежий и замороженный, жир и язык считают они самыми вкусными. Также используют чукчи содержимое желудка оленя и его кровь. […] Из растительности чукчи используют ивы, которых здесь имеется два вида. […] У ив того и другого вида сдирают они кору корней, реже кору стволов. Они едят кору с кровью, китовым жиром и мясом диких животных. Вареные ивовые листья сохраняют в тюленьих мешках и едят зимой с салом. […] Для выкапывания разных корней пользуются женщины мотыгой из моржового клыка или куском оленьих рогов. Также собирают чукчи морскую капусту, которую едят с кислым салом, кровью и содержимым желудка оленей в вареном виде.

Брак у чукчей. Если сватающийся получил согласие родителей, то он спит с дочкой в том же самом пологе; если ему удается завладеть ею, то тем самым брак заключен. Если же у девушки нет расположения к нему, то она приглашает к себе на эту ночь нескольких своих подружек, которые борются с гостем женским оружием - руками и ногами.

Корячка иногда заставляет своего ухажера страдать продолжительное время. Жених в течение нескольких лет напрасно старается достигнуть своей цели, хотя и остается в яранге, таскает дрова, сторожит стадо и не отказывается ни от какой работы, причем другие, чтобы испытать жениха, дразнят его, даже бьют, что он терпеливо переносит, пока момент женской слабости не вознаграждает его.

Иногда чукчи допускают половые отношения между детьми, которые растут у родителей или родственников для дальнейшего вступления в брак.

Чукчи как будто не берут себе больше четырех жен, чаще по две или три, а менее зажиточные удовлетворяются одной. Если умирает жена, то муж берет ее сестру. Младшие братья женятся на вдовах старших, но брать старшему вдову младшего - противоречит их обычаям. Бесплодную жену чукчи вскоре выгоняют без всяких претензий со стороны ее родственников, и часто встречаешь молодых еще женщин, которые таким образом доставались уже четвертому мужу. […]

При родах чукотские женщины никакой помощи не имеют, и, говорят, нередко при этом умирают. Во время менструации считают женщин нечистыми; мужчины воздерживаются от общения с ними, считая, что от этого получаются боли в спине.

Обмен женами. Если мужья сговорятся таким образом скрепить свою дружбу, то спрашивают согласия жен, которые не отказывают им в их просьбе. Когда обе стороны таким образом договорились, спят мужчины, не спрашиваясь, вперемешку с чужими женами, если они близко живут друг от друга, или когда приходят друг к другу в гости. Обмениваются своими женами чукчи большею частью с одним или двумя, однако случаются примеры, когда они получают подобное родство одновременно с десятью, так как их жены, по-видимому, не считают такой обмен нежелательным. Зато женщины, особенно у оленных чукчей, реже оказываются склонными к измене. Они обычно не терпят чужих шуток на этот счет, принимают все всерьез и плюют в лицо или дают волю рукам.

Коряки не знают такого обмена женами; они ревнивы и измену мужу наказывали когда-то смертью, теперь - только изгнанием.

Дети чукчей при таком обычае повинуются чужим отцам. Что же касается взаимного питья мочи при обмене женами, то это вымысел, поводом к которому могло послужить мытье лица и рук мочой. Во время скудных осенних перекочевок такой гость часто приходил к нашей хозяйке, причем муж ее тогда отправлялся к жене последнего или спал в другом пологе. Оба они мало церемонились, и если хотели удовлетворить свои страсти, то выпроваживали нас из полога.

Оседлые чукчи также меняются между собой женами, но оленные не меняются женами с оседлыми, также оленные не женятся на дочерях оседлых, считая их недостойными себя. Жены оленных никогда не согласились бы на обмен с оседлыми. Однако это не препятствует тому, чтобы оленные чукчи спали с женами оседлых, на что их собственные жены не смотрят косо, но оленные чукчи не разрешают оседлым делать то же самое. Еще предоставляют оседлые чукчи своих жен чужеземцам, но это не доказательство их дружбы к ним и не из желания получить от чужеземцев потомство. Это делается из корысти: муж получает пачку табаку, жена нитку бус на шею, несколько ниток бисера на руку, а если хотят роскошествовать, то еще и серьги, и тогда сделка заключена. […]

Если мужчины-чукчи чувствуют приближение смерти, они чаще велят себя заколоть - обязанность друга; как братья, так и сыновья не огорчаются его смертью, скорее радуются, что он нашел в себе достаточно мужества не ожидать женской смерти, как они выражаются, а сумел уйти от мучений дьяволов.

Труп чукчи одевают в одежду из белого или пятнистого меха оленей. 24 часа труп остается в яранге, и, прежде чем его оттуда вынесут, пробуют несколько раз голову, поднимая ее, пока не находят ее легкой; а пока голова тяжелая, им кажется, что покойник забыл что-то на земле и не желает покидать ее, почему ставят перед покойником кое-что из еды, иголки и тому подобное. Труп они выносят не через дверь, а рядом с ней, поднимая край яранги. При выносе покойника один идет и выливает на дорогу оставшийся жир из лампы, которая горела 24 часа у трупа, а также краску из коры ольхи.

Для сжигания труп отвозят за несколько верст от яранги на возвышенность, перед сжиганием вскрывают его таким образом, что выпадают внутренности. Это делают, чтобы облегчить сжигание.

В память о покойнике обкладывают место, где сожгли труп, в форме овала камнями, что должно напомнить фигуру человека, в изголовье и к ногам кладут по более крупному камню, из которых верхний лежит на юг и должен изображать голову. […] Оленей, на которых отвозили покойника, тут же на месте закалывают, поедают их мясо, обмазывают головной камень снизу костным мозгом или жиром и оставляют рога в той же куче. Каждый год чукчи вспоминают своих покойников; если чукчи стоят в это время поблизости, то они на этом месте закалывают оленей, а если далеко - едут ежегодно на это место от пяти до десяти нарт родственников и знакомых, добывают огонь, бросают в огонь костный мозг, причем говорят: «Ешьте это», угощаются сами, курят табак и кладут на кучу очищенные рога.

Чукчи скорбят о своих умерших детях. В нашей яранге незадолго до нашего приезда умерла девочка; мать оплакивала ее каждое утро перед ярангой, причем пение сменял вой. […]

Чтобы еще кое-что добавить об этих туземцах, скажем, что чукчи чаще среднего роста, но не так редко встречаются чукчи, рост которых достигает шести футов; они стройные, сильные, выносливые и доживают до глубокой старости. Оседлые в этом отношении мало уступают оленным. Суровый климат, жестокие морозы, которым они постоянно подвергаются, их частью сырая, частью слегка подваренная пища, которая у них почти всегда в изобилии, и физические упражнения, от которых они не уклоняются почти ни на один вечер, пока позволяет погода, их немногочисленные занятия дают им преимущество силы, здоровья и выносливости. Среди них не встретишь жирного брюха, как у якутов. […]

Эти мужчины храбры, когда им противостоит масса, меньше боятся смерти, чем трусости. […] В общем, чукчи свободны, занимаются обменом, не думая о вежливости; если им что-либо не нравится или предлагаемое в обмен кажется слишком незначительным, то они с легкостью плюют на это. В воровстве они достигли большой ловкости, особенно оседлые. Быть вынужденным жить среди них - это настоящая школа терпения. […]

Чукчи кажутся любезными и услужливыми и требуют взамен все, что видят и хотят; они не знают того, что называется свинством; они отправляют свою нужду в своих пологах, и что самое неприятное при этом - они принуждают и чужеземцев, часто даже с толчком, сливать мочу в чашку; они давят вшей зубами наперегонки со своими женами - мужчины из штанов, а женщины из волос.

Еще немного о чукотских красавицах. Женщины оленных чукчей целомудренны по привычке; женщины оседлых представляют им в этом полную противоположность, однако природа снабдила последних более красивыми чертами. И те, и другие не очень стыдливы, хотя и не понимают этого. В заключение еще добавление о коряках. Эти туземцы неприглядны, малы и даже на лицах их отображены их тайные козни; всякий дар забывают они тотчас по получении - оскорбляют смертью, подобно чукчам, и вообще это кажется более свойственным Азии. Надо всегда сообразовываться с их настроением, чтобы не сделать их врагами; приказами и жестокостью от них ничего не получишь; если они иногда наказываются побоями, то от них не услышишь ни криков, ни просьб. Оленные коряки считают удар хуже смерти; лишить себя жизни для них все равно что пойти спать. […] Эти туземцы трусливы; они не только оставляли на произвол судьбы казаков местных острогов, попавших в беду, когда последние не раз вынуждены были выступать из-за коряков против чукчей, но даже и в тех случаях, когда казаки должны были с ними спасаться бегством, коряки отрубили им пальцы, чтобы казаки не могли держаться за нарты. Как сообщают письменные свидетельства, в общем коряки убили гораздо больше казаков спящими, чем чукчи днем своими стрелами и копьями.

Однако не является ли причиной их поведения то, что казаки этих отдаленных областей рассматривают их больше как созданных для них рабов, чем как подданных, стоящих под скипетром величайшей монархии, и соответствующим образом обращаются с ними. Вдумчивые начальники должны были бы препятствовать этому, если бы они не думали легче удовлетворять свои собственные интересы.

Их женщины, по-видимому, никогда не причесывают волос. Загрязненность одежды должна как будто служить гарантией их целомудрия для ревнивых мужей, хотя их лицо, которое редко может претендовать хотя бы на тень прелести, никогда не улыбается при взгляде на чужеземца.

К. Г. Мерк перевод с немецкого З. Титовой

Чукчи, чукоты или луораветла́ны. Немногочисленный коренной народ крайнего северо-востока Азии, разбросанный на огромной территории от Берингова моря до реки Индигирки и от Северного Ледовитого океана до рек Анадыря и Анюй. Численность по данным Всероссийской переписи населения 2002 года - 15767 человек, по данным Всероссийской переписи населения 2010 года - 15908 человек.

Происхождение

Своё название, которым их называют русские, якуты и эвены - адаптированное в XVII в. русскими землепроходцами чукотское слово чаучу [ʧawʧəw] (богатый оленями), каковым именем чукчи-оленеводы называют себя в противоположность чукчам приморским - собаководам - анкальын (приморские, поморы - от анкы (море)). Самоназвание - оравэтԓьэт (люди, в единственном числе оравэтԓьэн) или ԓыгъоравэтԓьэт [ɬəɣʔoráwətɬʔǝt] (настоящие люди, в единственном числе ԓыгъоравэтԓьэн [ɬəɣʔoráwətɬʔǝn] - в русской передаче луораветлан). Соседи чукчей - юкагиры, эвены, якуты и эскимосы (на берегу Берингова пролива).

Смешанность типа (азиатско-американского) подтверждается некоторыми преданиями, мифами и различиями в особенностях быта оленных и приморских чукчей: у последних, например, собачья запряжка американского образца. Окончательное решение вопроса об этнографическом происхождении зависит от сравнительного изучения чукотского языка и языков ближайших американских народностей. Один из знатоков языка, В. Богораз, находил его близкородственным не только с языком коряков и ительменов, но и с языком эскимосов. До самого последнего времени по языку чукчей причисляли к палеоазиатам, то есть к группе окраинных народов Азии, языки которых стоят совершенно особо от всех остальных лингвистических групп Азиатского материка, вытесненных в очень отдалённые времена из середины материка на северо-восточные окраины.

Антропология

Тип чукчей - смешанный, в общем монголоидный, но с некоторыми отличиями. Расовый тип чукчей, по мнению Богораза, характерен некоторыми отличиями. Глаза с косым разрезом встречаются реже, чем с разрезом горизонтальным; встречаются индивиды с густой растительностью на лице и с волнистыми, почти курчавыми волосами на голове; лицо с бронзовым оттенком; цвет тела лишен желтоватого оттенка; крупные, правильные черты лица, лоб высокий и прямой; нос крупный, прямой, резко очерченный; глаза большие, широко расставленные. Некоторые исследователи отмечали рослость, крепкость и плечистость чукчей. Генетически чукчи обнаруживают свое родство с якутами и ненцами: Гаплогруппа N (Y-ДНК)1c1 встречается у 50 % населения, также широко распространена Гаплогруппа C (Y-ДНК) (близкая к айнам и ительменам).

История

Современная этногенетическая схема позволяет оценивать чукчей в качестве аборигенов континентальной Чукотки. Их предки сформировались здесь на рубеже IV-III тыс. до н. э. Основу культуры этого населения составила охота за дикими оленями, в достаточно стабильных природно-климатических условиях просуществовавшая здесь до конца XVII - начала XVIII веков. С русскими чукчи столкнулись впервые ещё в XVII столетии на реке Алазее. В 1644 году казак Михаил Стадухин, первый доставивший известие о них в Якутск, основал Нижнеколымский острог. Чукчи, кочевавшие в то время как на восток, так и на запад от Колымы, после кровопролитной борьбы окончательно покинули левый берег Колымы, оттеснив при своем отступлении эскимосское племя мамаллов с побережья Северного Ледовитого океана к Берингову морю. С тех пор в течение более ста лет не прекращались кровавые столкновения между русскими и чукчами, территория которых граничила с российской по реке Колыме на западе и Анадырю на юге, со стороны Приамурского края (подробнее см. Присоединение Чукотки к России).

В 1770 году после ряда военных кампаний, в том числе неудачной кампании Шестакова (1730), Анадырский острог, служивший центром борьбы русских с чукчами, был уничтожен и команда его переведена в Нижнеколымск, после чего чукчи стали менее враждебно относиться к русским и постепенно стали вступать с ними в торговые отношения. В 1775 году на речке Ангарке, притоке Большого Анюя, была построена Ангарская крепостца, где, под охраной казаков, происходила ежегодная ярмарка для меновой торговли с чукчами.

С 1848 года ярмарка перенесена в Анюйскую крепость (около 250 км от Нижнеколымска, на берегу Малого Анюя). До первой половины XIX века, когда европейские товары доставлялись на территорию чукчей единственным сухопутным путем через Якутск, Анюйская ярмарка имела обороты на сотни тысяч рублей. На продажу привозились чукчами не только обыденные продукты их собственного добывания (одежда из оленьих мехов, оленьи шкуры, живые олени, тюленьи шкуры, китовый ус, шкуры белых медведей), но и самые дорогие меха - каланов, куниц, черных лисиц, голубых песцов, которые так называемые носовые чукчи выменивали на табак у обитателей берегов Берингова моря и северо-западного побережья Америки.

С появлением американских китоловов в водах Берингова пролива и Ледовитого океана, равно как с доставлением товаров на Гижигу судами добровольного флота (в 1880-х гг.), наиболее крупные обороты Анюйской ярмарки прекратились, и к концу XIX века она стала обслуживать лишь потребности местного колымского торга, имея оборотов не свыше 25 тыс. руб.

Хозяйство

Первоначально чукчи были просто охотниками на северных оленей, со временем (незадолго до появления русских) они освоили оленеводство, которое стало основой их хозяйства.

Основное занятие береговых чукчей - охота на морского зверя: зимой и весной - на нерпу и тюленя, летом и осенью - на моржа и кита. На тюленей охотились в одиночку, подползая к ним, маскировались и подражали движениям животного. На моржа охотились группами по несколько байдар. Традиционное охотничье оружие - гарпун с поплавком, копьё, ремённая сеть, со второй половины XIX века распространилось огнестрельное оружие, методы охоты упростились.

Быт чукчей

В XIX веке чукчи-оленеводы жили стойбищами в 2-3 дома. Перекочевки совершали по мере истощения оленьего корма. На лето некоторые спускаются к морю. Род чукчей - агнатный, объединяемый общностью огня, единокровностью по мужской линии, общим тотемным знаком, родовой местью и религиозными обрядами. Брак преимущественно эндогамный, индивидуальный, часто полигамический (2-3 жены); среди определённого круга родственников и побратимов допускается, по соглашению, взаимное пользование женами; обычен также левират. Калыма не существует. Целомудрие для девушки не играет роли.

Жилище - яранга - представляет собой большой шатёр неправильно-многоугольной формы, крытый полотнищами из оленьих шкур, мехом наружу. Устойчивость против напора ветра придаётся камнями, привязываемыми к столбам и покрову шалаша. Огнище - посреди шалаша и окружено санями с хозяйственными принадлежностями. Собственно жилое помещение, где чукча ест, пьёт и спит, состоит из небольшой четырёхугольной меховой палатки-полога, укрепляемой у задней стенки шатра и наглухо с пола заделываемой. Температура в этом тесном помещении, нагреваемом животной теплотой её обитателей и отчасти жировой лампой, такая высокая, что чукчи раздеваются в нём донага.

У чукчей до конца XX века различались мужчины-гетеросексуалы, мужчины-гетеросексуалы, носившие женскую одежду, мужчины-гомосексуалы, носившие женскую одежду, женщины-гетеросексуалки и женщины, носившие мужскую одежду. При этом ношение одежды могло означать и выполнение соответствующих социальных функций.

Одежда чукчей - обычного полярного типа. Она шьётся из меха пыжиков (подросшего осеннего теленка) и состоит у мужчин из двойной меховой рубахи (нижней мехом к телу и верхней мехом наружу), таких же двойных штанов, коротких меховых чулок с такими же сапогами и шапки в виде женского капора. Совершенно своеобразна женская одежда, тоже двойная, состоящая из цельно сшитых штанов вместе с низко вырезанным корсажем, стягивающимся в талии, с разрезом на груди и крайне широкими рукавами, благодаря которым чукчанки во время работы легко высвобождают руки. Летней верхней одеждой служат балахоны из оленьей замши или из пёстрых покупных материй, а также камлейки из тонкошёрстной шкуры оленя с разными обрядовыми нашивками. Костюм грудного ребёнка состоит из оленьего мешка с глухими разветвлениями для рук и ног. Вместо пелёнок подкладывается слой мха с оленьей шерстью, впитывающий в себя испражнения, которые ежедневно выбираются через особый клапан, пристегивающийся к отверстию мешка.

Прически женщин состоят из заплетенных по обе стороны головы кос, украшенных бусами и пуговицами. Мужчины выстригают волосы очень гладко, оставляя спереди широкую бахрому и на темени два пучка волос в виде звериных ушей.

Деревянные, каменные и железные орудия

В XVIII в. каменные топоры, наконечники копий и стрел, костяные ножи были почти полностью заменены на металлические. Утварь, орудия и оружие в настоящее время употребляются главным образом европейские (металлические котлы, чайники, железные ножи, ружья и т. д.), но и до сих пор в быту чукчей много остатков недавней первобытной культуры: костяные лопаты, мотыги, свёрла, костяные и каменные стрелы, наконечники копий и т. д., сложный лук американского типа, пращи из костяшек, панцири из кожи и железных пластинок, каменные молотки, скрёбла, ножи, первобытный снаряд для добывания огня посредством трения, примитивные лампы в виде круглого плоского сосуда из мягкого камня, наполняемого тюленьим жиром, и т. д. Первобытными сохранились их лёгкие санки, с дугообразными подпорками вместо копыльев, приспособленные только для сидения на них верхом. В санки запрягаются или пара оленей (у оленных чукчей), или собаки, по американскому образцу (у приморских чукчей).

С приходом Советско власти, в населённых пунктах появились школы, больницы, культурные учреждения. Создана письменность для языка. Уровень грамотности чукчей (умение писать, читать) не отличается от среднего по стране.

Чукотская кухня

Основу питания чукчей составляло отварное мясо (оленье, тюленье, китовое), также употребляли в пищу листья и кору полярной ивы (емрат), морскую капусту, щавель, моллюски и ягоды. Помимо традиционного мяса в пищу шла кровь и внутренности животных. Широкое распространение имело сыро-мороженное мясо. В отличие от тунгусов и юкагиров, чукчи практически не ели рыбу. Из напитков чукчи предпочитали отвары из трав типа чая.

Своеобразное блюдо представляет так называемое моняло - полупереварившийся мох, извлечённый из большого оленьего желудка; из моняла делают различные консервы и свежие блюда. Полужидкая похлёбка из моняла, крови, жира и мелко покрошенного мяса ещё очень недавно была самым распространенным видом горячей пищи.

Праздники

Оленные чукчи проводили несколько праздников: убой молодых оленей в августе, установка зимнего жилища (кормление созвездия Пегыттин - звезда Альтаир и Зоре из созвездия Орла), разбивка стад весной (отделение важенок от молодых быков), праздник рогов (Кильвей) весной после отела важенок, жертвоприношения огню и др. Один или два раза в год каждая семья справляла праздник Благодарения.

Религия чукчей

Религиозные представления чукчей выражают амулеты (подвески, повязки, ожерелья в виде ремешков с бусами). Обрядовое значение имеет и раскрашивание лица кровью убитой жертвы, с изображением наследственно-родового знака - тотема. Оригинальный узор на колчанах и одеждах чукчей приморских - эскимосского происхождения; от чукчей он перешёл ко многим полярным народам Азии.

По своим верованиям чукчи - анимисты; они персонифицируют и обоготворяют отдельные области и явления природы (хозяева леса, воды, огня, солнца, оленей и т. п.), многих животных (медведя, ворона), звёзды, солнце и луну, верят в сонмы злых духов, причиняющих все земные бедствия, включая болезни и смерть, имеют целый ряд регулярных праздников (осенний праздник убоя оленей, весенний - рогов, зимнее жертвоприношение звезде Альтаир, родоначальнику чукчей и т. д.) и множество нерегулярных (кормление огня, жертвоприношения после каждой охоты, поминки покойников, обетные служения и т. д.). Каждая семья, кроме того, имеет свои семейные святыни: наследственные снаряды для добывания священного огня посредством трения для известных празднеств, по одному на каждого члена семьи (нижняя дощечка снаряда представляет фигуру с головой хозяина огня), далее связки деревянных сучков «отстранителей несчастий», деревяшек-изображений предков и, наконец, семейный бубен, так как камлание с бубном у чукчей не есть достояние одних специалистов-шаманов. Последние, почувствовав свое призвание, переживают предварительный период своего рода невольного искуса, впадают в глубокую задумчивость, бродят без пищи или спят по целым суткам, пока не получат настоящего вдохновения. Некоторые умирают от этого кризиса; некоторые получают внушение о перемене своего пола, то есть мужчина должен превратиться в женщину, и наоборот. Превращённые принимают одежду и образ жизни своего нового пола, даже выходят замуж, женятся и т. д.

Покойников либо сжигают, либо обёртывают пластами сырого оленьего мяса и покидают в поле, предварительно прорезав покойнику горло и грудь и вытащив наружу часть сердца и печени. Предварительно покойника обряжают, кормят и гадают над ним, заставляя отвечать на вопросы. Старики часто заблаговременно убивают себя сами или, по их просьбе, убиваются близкими родственниками.

Байдара - лодка, построенная без единого гвоздя, эффективная при охоте на морского зверя.
Большинство чукчей к началу XX века были крещены в Русской православной церкви, однако среди кочующих встречаются остатки традиционных верований (шаманизма).

Добровольная смерть

Тяжёлые условия жизни, недостаточность питания, привели к такому явлению как добровольная смерть.

Предвидя многие спекуляции, этнограф пишет:

Поводом к добровольной смерти стариков служит отнюдь не недостаток хорошего отношения к ним со стороны родственников, а скорее тяжёлые условия их жизни. Эти условия делают жизнь совершенно невыносимой для каждого, кто не способен заботиться о себе. Не только старики прибегают к добровольной смерти, но также страдающие какой-нибудь неизлечимой болезнью. Число таких больных, умирающих добровольной смертью, не меньше, чем число стариков.

Фольклор

У чукчей богатое устное народное творчество, которое выражено и в искусстве каменной кости. Основные жанры фольклора: мифы, сказки, исторические предания, сказания и бытовые рассказы. Одним из главных персонажей был ворон - Куркыль, культурный герой. Сохранилось много легенд и сказок, как «Хранитель огня», «Любовь», «Когда киты уходят?», «Бог и мальчик». Приведём пример последней:

В тундре жило одно семейство: отец, мать, и двое детей, мальчик и девочка. Мальчик пас оленей, а девочка помогала матери по хозяйству. Как-то утром отец разбудил дочь и велел, чтобы она развела костер и заварила чай.

Вышла девочка из полога, а бог поймал ее и съел, а потом отца и мать съел. Вернулся мальчик из стада. Прежде чем зайти в ярангу, посмотрел в дырку, что там делается. И видит - бог сидит на потухшем очаге и играет в золе. Мальчик крикнул ему: - Эй, чего делаешь? - Ничего, иди сюда. Зашел мальчик в ярангу, стали они играть. Играет мальчик, а сам смотрит по сторонам, ищет родных. Понял он все и говорит богу: - Поиграй один, я до ветра схожу! Выбежал он из яранги. Отвязал двух самых злых собак и побежал с ними в лес. Забрался на дерево, а собак привязал под деревом. Играл, играл бог, есть захотел и пошел разыскивать мальчика. Идет он, нюхает след. Дошел до дерева. Хотел вскарабкаться на дерево, а собаки поймали его, разорвали на куски и съели.

А мальчик пришел домой со своим стадом и стал хозяином.

Исторические предания сохранили рассказы о войнах с соседними эскимосскими племенами.

Народные танцы

Несмотря на тяжёлые условия жизни, народ находил время и для праздников, где бубен был не только ритуальным, но и просто музыкальным инструментом, напевы на который передавались из поколения в поколение. Археологические свидетельства дают основания утверждать, что танцы существовали у предков чукчей ещё в I тысячелетии до нашей эры. Об этом свидетельствуют петроглифы, обнаруженные за Полярным кругом на Чукотке и исследованные археологом Н. Н. Диковым.

Все танцы можно разделить на обрядово-ритуальные, имитационно-подражательные танцы, танцы-инсценировки (пантомимы), игровые и импровизационные (индивидуальные), а также на танцы оленных и береговых чукчей.

Ярким примером обрядо-ритуальных танцев было празднование «Первого убоя оленя»:

После еды снимают все принадлежащие семье бубны, висевшие на шестах порога за занавеской из сырых шкур, и начинается обряд. В бубны бьют в продолжение всего остатка дня по очереди все члены семьи. Когда кончают все взрослые, их место занимают дети и в свою очередь продолжают бить в бубны. Во время игры на бубнах многие взрослые призывают «духов» и стараются побудить их войти в их тело….

Также были распространены подражательные танцы, отображающие повадки зверей и птиц: «Журавль», «Журавль высматривает пищу», «Полет журавля», «Журавль осматривается», «Лебедь», «Танец чайки», «Ворон», «Бой быков (оленей)», «Танец уток», «Бой быков во время гона», «Высматривание», «Бег оленя».

Особую роль играли торговые пляски, как вид группового брака, как пишет В. Г. Богораз, они служили с одной стороны новой связью между семьями, с другой укрепляются прежние родственные узы.

Язык, письменность и литература

Основная статья: Чукотская письменность
По происхождению чукотский язык относится к чукотско-камчатской группе палеоазиатских языков. Ближайшие родственники: корякский, керекский (исчез в конце ХХ в.), алюторский, ительменский и др. Типологически относится к инкорпорирующим языкам (слово-морфема приобретает конкретный смысл только в зависимости от места в предложении, при этом может существенно деформироваться в зависимости от сопряжения с другими членами предложения).

В 1930-х гг. чукотский пастух Теневиль создал оригинальную идеографическую письменность (образцы хранятся в Кунсткамере - Музее антропологии и этнографии АН СССР), которая, однако, так и не вошла в широкое употребление. С 1930-х гг. чукчи пользуются алфавитом на основе кириллицы с добавлением нескольких букв. Чукотская литература создаётся в основном на русском языке (Ю. С. Рытхэу и др.).