«Поднимите мне веки…» – эти слова, ставшие в наше время крылатым выражением, принадлежат перу известного русского писателя. Определение «русский» скорее условное, поскольку широкую известность автору принесли произведения, в которых красочно, колоритно, сочно и, наконец, мистически отображены Украина и украинцы. Но противоречие заключается не только в принадлежности писателя к той или иной национальной культуре. В литературной критике его называют великим русским писателем и в то же время – подпольным украинцем и страшным хохлом; нарекают православным христианином и, с другой стороны, чертом и даже сатаной. Языковеды укоряют его за «низкую» тематику и грубый, неправильный язык и вместе с тем восхищаются языком его произведений – «фантастическим» на интонационном и смысловом уровнях. А. С. Пушкин о произведениях писателя восторженно говорил: «Они изумили меня. Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности». В таких противоречивых определениях трудно не узнать выдающегося писателя XIX века Н. В. Гоголя.

Николай Васильевич Гоголь родился 20 марта 1809 г. в местечке Сорочинцы (на границе Полтавского и Миргородского уездов). Отец, Василий Афанасьевич, служил при Малороссийском почтамте. Человек веселого характера, занимательный рассказчик, он писал комедии и играл в домашнем театре дальнего родственника Д. Трощинского, бывшего министра и известного вельможи. Его увлечение театром, несомненно, повлияло на воспитание в сыне будущего писателя. Внутренний мир Гоголя во многом формировался под влиянием матери – Марьи Ивановны, полтавской красавицы, происходившей из помещичьей семьи. Она дала сыну несколько необычное религиозное воспитание, в котором переплелись духовность, нравственность с суевериями, пересказанными апокалиптическими пророчествами, страхом перед преисподней и неминуемым наказанием грешников.

Детство Н. Гоголя проходило в родном имении Васильевке. Вместе с родителями мальчик посещал окрестные селения Полтавщины: Диканьку, принадлежавшую министру внутренних дел В. Кочубею, Обуховку, где жил писатель В. Капнист, но чаще всего они бывали в Кибинцах, имении Д. Трощинского, где была большая библиотека.

Литературные способности у Гоголя проявились очень рано. В детские годы он начал писать стихи, которые одобрил В. Капнист, пророчески заметив о художественном даровании будущего писателя: «Из него будет большой талант, дай ему только судьба в руководители учителя-христианина».

С 1818 по 1819 г. Гоголь учится в Полтавском уездном училище, в 1821 г. Гоголь поступил в Нежинскую гимназию высших наук. В гимназическом театре он проявил себя как талантливый актер, исполняющий комические роли. Вскоре в Полтаве открывается театр, которым руководит Иван Котляревский – основоположник украинской драматургии. И художественный вкус Н. Гоголя формируется и воспитывается на драматическом творчестве И. Котляревского. Вместе с Гоголем в гимназии учились Нестор Кукольник и Евген Гребенка.

К этому же времени относятся первые творческие опыты писателя: сатира «Нечто о Нежине, или Дуракам закон не писан» (не сохранилась), стихи и проза. Он пишет поэму «Ганц Кюхельгартен», во многом незрелую, наследованную, которая была встречена жесткой и даже убийственной критикой. Гоголь сразу же скупает почти весь тираж книги и сжигает его (через много лет история повторится, когда он, уже известный писатель, сожжет 2-й том «Мертвых душ» и уничтожит незаконченную трагедию о запорожцах).

Окончив гимназию, Гоголь переезжает в Петербург, однако не получает там места, на которое надеялся, и внезапно уезжает в Германию. Возвратившись в Россию, Гоголь путано объяснял эту поездку (якобы Бог велел ему ехать в чужую землю) или же ссылался на проблемы в личной жизни. В действительности же он бежал от самого себя, от расхождения своих представлений о жизни с самой жизнью. В это время в творческой деятельности Гоголя появляются новые горизонты. Он письменно просит мать выслать сведения об украинских обычаях, преданиях, традициях, суевериях. Все это впоследствии послужило материалом для повестей из малороссийского быта, ставших началом литературной славы Гоголя: «Вечер накануне Ивана Купала», «Сорочинская ярмарка» и «Майская ночь». В 1831 и 1832 гг. выходят 1-я и 2-я части сборника повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки». После выхода книги Гоголь – знаменитый писатель. Огромное значение для творческой карьеры Гоголя имел восторженно-положительный отзыв Пушкина о «Вечерах…». Один из литературных критиков сказал об этом просто: «Гений благословил гения». В дальнейшем Н. Гоголь создает книги «Миргород», «Арабески», пьесу «Ревизор», петербургские повести, поэму «Мертвые души».

Уставший от усиленной работы над своими последними произведениями и душевных тревог, Гоголь в 1836 г. снова меняет обстановку – едет отдохнуть за границу. Поездка, с одной стороны, укрепила его, но, с другой стороны, с этого момента в его жизни наблюдаются странно-фатальные явления: сплин, уход в себя, отчужденность. Он усиленно работает над «Мертвыми душами», возвращается в Россию и снова уезжает за границу. О писателе (возможно, из-за его душевного состояния) ходили различные слухи: в Риме он будто вскакивал среди ночи и начинал вдруг плясать гопак; прогуливаясь в одном из парков, Гоголь раздраженно давил ящериц, бегавших по дорожкам; как-то ночью ему пришла в голову мысль, что он не исполнил предназначенного ему Богом, – он вынул из портфеля свои записи и бросил их в камин, хотя утром пришел к выводу, что сделал это под влиянием злого духа. Говорят также, что врачи определяли у Гоголя наличие душевной болезни.

Свое впечатление от посещения святых мест – Иерусалима, Палестины, Назарета, Гроба Господня – Гоголь сам называл «сонным». Святые места не улучшили его настроения, наоборот – он еще острее почувствовал в сердце пустоту и холод. 1848–1852 годы психологически были наиболее тяжелыми в его жизни. Им неожиданно овладел страх смерти, он оставил литературно-творческие занятия и углубился в религиозные размышления. Своего духовника – отца Матфея – Гоголь постоянно просил молиться о нем. Однажды ночью он отчетливо услышал голоса, говорившие, что он вскоре умрет. Депрессия все больше усиливалась. И 21 февраля 1852 г. писатель умер в глубочайшем душевном кризисе. О его смерти также ходит немало легенд: говорят, что он вовсе не умер, а уснул летаргическим сном и был похоронен заживо, затем при перезахоронении (1931 г.) оказалось, что тело перевернуто и крышка гроба поцарапана.

Жизненный путь и мировоззрение Н. Гоголя ярко отобразились в его творчестве. Произведения, вошедшие в этот сборник, наилучшим образом демонстрируют сплетение различных образов и сфер действительности – как материальной, реальной (этого мира), так и духовной, потусторонней (того мира). Здесь раскрывается величайший талант писателя: он предстает перед нами как мистик, фантаст, историк, религиовед, знаток демонологии и фольклора.

Выбор места действия в произведениях не случаен: Украина – край, чрезвычайно интересный в этнокультурном, историческом и даже социально-бытовом планах, окутанный легендами, мифами, богатый мистическими преданиями.

Сюжеты произведений, вошедших в сборник, похожи и строятся на неожиданном вмешательстве сверхъестественных темных сил в жизнь людей, а что таинственно и непонятно, то вызывает страх, – страх иррациональный, ничем не объяснимый, переходящий в мистический ужас. Гоголь черпает сюжеты в фольклоре, народной демонологии: это и ночь накануне Ивана Купала, запроданная душа, заколдованное место, родовое проклятие, черт, изгнанный из пекла, – при этом перерабатывает в своей неповторимой манере, иногда ужимая целый сюжет до нескольких строк, а иногда строя на нем полноценную повесть.


ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………….3

1. Поэтика Гоголя (на примере повести «Вий»)……….….……..4

2. Анализ повести Н. В. Гоголя «Вий»……………………………….13

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………….……20

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ………………………………………………………21

ВВЕДЕНИЕ

Поэтика Н. В. Гоголя становилась объектом изучения множества критических и литературоведческих работ: от современников писателя до исследователей XXI века. Творчество писателя настолько многогранно, что его произведения обретали новое прочтение и интерпретацию с каждым последующим поколением читателей.

Повесть «Вий», впервые вышедшая в сборнике «Миргород», долгое время воспринималась упрощенно, в ней виделось соединение бытописательства с фольклорными народными мотивами, а в советское время повесть воспринималась как социальная сатира. Несмотря на такие трактовки произведения, можно сказать, что творческий метод писателя выходит далеко за рамки изображения социальной действительности, к религиозно-мистическим категориям. Поэтому ключевым для понимания произведения становится символика, отраженная в «Вие».

Анализ поэтики повести, на наш взгляд, должен включать не только рассмотрение системы персонажей и художественного пространства, но и этот символьный код, отраженный во многочисленных деталях, на первый взгляд, второстепенных, но имеющих огромное значение для понимания творческого замысла Н. В. Гоголя.

1. ПОЭТИКА ГОГОЛЯ (НА ПРИМЕРЕ ПОВЕСТИ «ВИЙ»)

Мистическая повесть «Вий», впервые опубликованная в сборнике «Миргород» 1835 г., сразу же привлекла к себе внимание критиков, и с тех пор появилось множество интерпретаций этого произведения. Многие из них, как ранние, так и более современные, касались лишь фабулы произведения и его места в реалистической либо романтической традиции (например, связь с немецким романтизмом при изображении таинственного и непознанного).

Для исследователей XIX столетия характерно понимание произведения как сатирически-бытового с вкраплениями фантастических элементов, взятых из народных верований.

С самого начала изучение повести велось вокруг двух основных художественных пространств: реалистически описанной Бурсы ифантастических видений семинариста Хомы Брута. В.Г. Белинский восторженно воспринял описание бурсы и образ разгульного «философа» Хомы: «Пусть судит всякий как хочет, а по мне так философ Хома стоит философа Сковороды!» Напротив, Ф.Б. Булгарин в «Северной Пчеле» опубликовал письмо Н. И. Греча из Парижа, в котором тот предъявил к содержанию повести Гоголя упрек в искажении русской действительности: «В каком странном виде представлено в ней одно из полезнейших и важнейших учебных заведений России, в котором образовались многие, не только достойные уважения, но и действительно великие люди. Мы видим в этих картинах забавную карикатуру, а иностранцы принимают все это за чистые деньги» .

При этом можно отметить, что само по себе изображение семинарского быта в «Вии» достаточно условно. Как и изображение запорожского быта в «Тарасе Бульбе», порой не вполне отвечающее историческим источникам – но именно в сторону сатирического «занижения» – оно подчинено определенному художественному замыслу. Гоголь стремится изобразить сосуществование и противоположность духовного и мирского «утешений» не столько в собственно бурсацком, но – шире – в общенародном быту. С одной стороны, радость от исполнения воинского долга – пожертвовать собой «за други своя», с другой, – люльки, чарки, азартные игры: в чехарду, в чет и нечет; увлечение панночками и упоение кровавой сечей... Таковы и изображенные в «Вии» превратности бурсацкой жизни. С одной стороны, будущий долг пастыря, служителя Церкви, с другой, – разнообразные игры и развлечения, различные искушения и соблазны, вплоть до хождения к «булочнице»... При этом и саму семинарию Гоголь рассматривает, в соответствии с ее действительным тогдашним назначением, не только как собственно духовное училище, готовящее будущих священников, но и как общеобразовательное учебное заведение, в котором проходят «закалку» и простые «рыцари» веры – такие, как сыновья Тараса Бульбы (других училищ в то время просто не существовало).

Характерно, что изображение в «Вии» кулачных «битв» бурсаков в классе перед приходом учителя Гоголь взял не из бурсацкого, и даже не из школьного обихода, а именно из широкого общенародного быта. Для создания этих сцен он воспользовался статьей своего школьного приятеля Платона Лукашевича «О примечательных обычаях и увеселениях малороссиян на праздник Рождества Христова и в Новый год», опубликованной в 1826 году в журнале «Северный Архив» .

Очевидно, задача, которую ставил перед собой, создавая эти сцены, Гоголь, заключалась вовсе не в сатире на «нравы бурсы», как это, судя по содержанию полемики, показалось и Гречу, и Белинскому. Замысел Гоголя объяснялся стремлением воспроизвести одну из распространенных (не идеальных) черт народного характера в целом.

Несколько большую степень понимания нашли у читателей «Вия» «фантастические» образы повести. Очевидно, что при всей кажущейся произвольности, эти образы подчинены глубокому внутреннему смыслу. По словам дореволюционного исследователя В. Н. Мочульского, работы которого до последнего времени публиковались в зарубежных издательствах, современная Гоголю критика «никак не могла отрешиться от своего взгляда на народные сказания как на нечто пустое-фантастическое. Но для народа эти предания и сказания не были продуктом фантазии: они были для него верованием <...> составлявшим <...> одну из основ бытия. <...> Жизнь Украйны всегда тесно была связана с матерью русских городов - Киевом, его Печерской Лаврой <...> неудивительно, что многие сказания о Киевских святых, где говорится о кознях диавольских, о борьбе с ними святых и о победе их над бесовской силой, перешли в верования народные <...> Эти народные верования и составляют тот фантастический элемент, который в большой дозе вошел в его малороссийские повести» . Такое же мнение о «Вии» высказывали впоследствии митрополит Вениамин (Федченков), Алексей Федорович Лосев (монах Андроник) и многие другие исследователи. По словам Василия Зеньковского (в одной из его ранних статей), Гоголь «гораздо более, чем Достоевский, ощущал своеобразную полуреальность фантастики, близость чистой фантастики к скрытой сущности вещей».

Иннокентий Анненский в свою очередь указывал, что «серьезность» изображения в «Вии» сверхъестественной реальности обуславливает и необходимый для завершения сюжета трагический финал повести: «Смерть Хомы <...> есть необходимый конец рассказа - заставьте его проснуться от пьяного сна, вы уничтожите все художественное значение рассказа» .

Совершенно другую интерпретацию повесть получила в советское время, что связано с историко-культурным контекстом этой эпохи. Художественный замысел писателя понимался сквозь призму материалистических, классовых и иных взглядов, характерных для общества тех лет.

Последовавшее после 1917 года снижение нравственных норм, выразившееся, в частности, в теории «свободной любви», в распространении фрейдизма, нашло отражение в соответствующем истолковании «Вия» профессором Государственного института слова в Москве И. Д. Ермаковым, видевшим в гоголевской повести (и в творчестве писателя в целом) воплощение подспудных половых аномалий, в частности, «отцовского (эдиповского) комплекса» – «безнравственных желаний, свойственных всякому ребенку» – по мнению Ермакова. Такое прочтение повести и творчества Гоголя в целом вызвало резко отрицательную оценку едва ли не всех тогдашних ведущих литературоведов.

Вульгарно-социологические и атеистические истолкования «Вия» стали традиционными для марксистской критики. По словам И. М. Машбиц-Верова, «легкомысленно» видеть в «Вии» «полуфантастический, юмористический рассказ»: «Страшный образ искалеченной, задавленной, варварской России встает за этими произведениями, если серьезно в них проникнуть».

Впоследствии с темой социальной борьбы, угнетения народа связывали образы «Вия» в своих монографиях и отдельных работах о Гоголе (неоднократно переиздававшихся) целый ряд исследователей творчества писателя советского периода: В. В. Ермилов, М. Б. Храпченко, Н. Л. Степанов, Ю. М. Лотман и другие.

Игнорирование подлинного духовного содержания повести часто приводило к выводам, не только не имеющим ничего общего с гоголевским замыслом, но и прямо ему противоречащим. Например, Г. А. Гуковский видел в «ночных» картинах «Вия» «высокое утверждение легенды, выражающей сущность человека, перед ничтожной «земностью» рынка, бурсы и кабака», и в скаканьи Хомы с ведьмой усматривал «свободный творческий полет в красоту и величие человеческого» .

Однако наиболее перспективным вариантом описания поэтики Гоголя, как представляется, является анализ данного произведения не в плоскости социальных взглядов, а в контексте художественного мира писателя в целом. Нельзя строить анализ этой повести исключительно на тех принципах, которые применимы к «критическому реализму» в чистом виде. Нельзя прежде всего потому, что вещь эта имеет глубоко мистический характер. В таком ракурсе повесть предстает во всей своей многомерности: не как «линейное» произведение с народной основой, определенной фабулой и композицией, а как многомерное художественное явление, в котором важнейшее значение приобретает символика и ассоциативные связи.

Почвой, на которой возникают такие символические образы и ассоциативные ряды, становится христианство. Так, К. В. Мочульский отмечает, что главная особенность полученного Гоголем в детские годы религиозного воспитания состояла в том, что вера пришла к нему «не от любви, а от страха» (действительно, по признанию писателя, самое сильное его детское впечатление – рассказ матери о Страшном Суде, о тех муках, которые претерпевают грешники), что «его религиозное сознание вырастает из сурового образа Возмездия» . Мочульский пришёл к выводу, что в душе Гоголя первичны переживание космического ужаса и стихийный страх смерти, и на этой языческой основе христианство воспринималось им как религия греха и возмездия. Ровно через 55 лет эту точку зрения повторил современный гоголевед Ю. В. Манн, который тоже утверждал, что на формирование религиозных взглядов Гоголя оказали влияние христианская «эсхатология (пророчество о Страшном суде) и идея загробного воздаяния».

«Вий» – одно из самых загадочных и при этом самых содержательно-многослойных и концептуально значимых произведений Гоголя; произведение, которое содержит квинтэссенцию важнейших авторских идей, произведение, в котором писатель воплотил многие свои тревожные мистические прозрения. Многие смысловые линии «Вия» полускрыты, «зашифрованы», проявляются лишь в подтексте, в системе символических образов и мотивов. Именно поэтому для «дешифровки» глубинного смысла произведения может быть избрана система его символических образов – то есть образов, которые находятся где-то на грани между физическим и метафизическим, реальным и ирреальным.

Вероятно, в этом произведении Гоголь, используя нестандартный ракурс, стремился приблизиться к разгадке сути национального характера и таким образом предугадать русское будущее, пытался определить природу и степень религиозности малороссов и в целом русского народа (а этот вопрос был для Гоголя ключевым). Наконец, пытался сказать нечто новое об извечном противоборстве добра и зла, космоса и хаоса, света и тьмы (в том числе, перенеся эту космическую по масштабам схватку во внутренний мир главного героя). Конечно, в повести есть и иные семантические слои и ответвления, но именно эти смысловые линии мы считаем главными, на них и остановим наше преимущественное внимание.

Очевидно, что повествование в «Вие» строится не только на сюжетном развёртывании событий и человеческих судеб, но и на ассоциативных связях, повторяющихся символических образах. Символы образуют иерархическую структуру, выстраиваются вокруг центрального, доминирующего в произведении символа (в данном случае – вокруг интегрального образа церкви). Символика «Вия» связана межтекстовыми отношениями с образами-символами других произведений, с символическими образами и мотивами, сложившимися в мировой культурной традиции, в том числе в христианстве и мифологии. Однако Гоголь не только актуализирует, но и трансформирует, «перекодирует» традиционные символы. Символические образы «Вия» формируют «метафизический», мистический пласт художественной картины мира, создавая тем самым эффект многомерности изображаемого бытия, при этом символы, встречающиеся в повести Гоголя, почти всегда материальны, вещественны, включены в интерьер, пейзаж и т.д. Символические образы – важнейшая форма воплощения мировоззренческих представлений (в том числе мистических прозрений) писателя, и их расшифровке посвящены современные исследования .

В «Вие» повтор является важнейшей формой воплощения символического содержания и одним из главных способов, помогающих переключать читательское восприятие из сферы прямого предметно-событийного изображения в те глубинные и таинственные пласты бытия, которые невозможно постичь только с помощью рационального познания. Повторяясь и варьируясь как в границах этого произведения, так и во всём творчестве Гоголя в целом, символические образы образуют сквозные лейтмотивы, участвующие в формировании общего смыслового каркаса целостного художественного мира, во многом определяющие характер читательского восприятия. Многочисленные повторяющиеся символические образы и детали, образующие в творчестве Гоголя сквозные мотивы и лейтмотивы, и выполняют роль подобных «ассоциативных траекторий» художественного мышления писателя.

Например, одним из центральных символов, зашифровывающих послание Гоголя, которое он вкладывал в свою повесть, являются имена героев. Слишком колоритны они, чтобы их можно было проигнорировать при анализе произведения. Вся троица бурсаков носит явно неслучайные имена: ритор Тиберий Горобец, богослов Халява и философ Хома Брут. Как известно, в классической русской литературе последних двух веков существует неписанное правило: литературный герой, как правило, получает такое имя, которое соответствует его сущности, его характеру. Этот эстетический принцип близок и Гоголю. На протяжении всего творческого пути писатель уделял подбору имён для персонажей (имён в широком смысле – то есть и личных, и фамильных) особое внимание. Причём имена, которыми Гоголь наделяет своих персонажей, не только воплощают индивидуальные особенности личности, так или иначе характеризуют персонажа и отношение к нему автора, но и отражают некоторые характерные для изображаемой эпохи бытовые и социальные явления.

Что касается названных героев «Вия», то обращает на себя внимание анти- или не-христианская семантика либо этимология их личных и фамильных имён. Так, ритор Горобец носит имя Тиберий, которое носил один из самых злейших гонителей христианства – римский император из династии Юлиев-Клавдиев. Богослов Халява – обладатель чрезвычайно неподходящей для его статуса, для будущей профессии, но при этом очень точно соответствующей его наклонностям фамилии. Слово «халява» обозначает лёгкую наживу, для получения которой не нужно много труда. И гоголевский герой-клептоман своим поведением словно бы доказывает, что фамилию свою получил заслуженно: «Всё, что ни лежало, бывало, возле него, он непременно украдёт». То есть, мы видим, что и в этом случае автор показывает связь между семантикой имени и внутренним содержанием личности. Иначе говоря, имена могут стать способом проникновения во внутренний мир героев, способом познания внутреннего через внешнее.

Главного героя повести зовут Хомой Брутом, и это обстоятельство тоже заслуживает внимания. Имя героя явно перекликается с именем Фома, которое, в свою очередь, заставляет вспомнить одного из учеников Христа, усомнившегося в воскресении учителя – Фому неверующего. Это имя в русском языке стало нарицательным. Оправданна ли в произведении Гоголя такая ассоциативная параллель? Безусловно. И дело даже не в том, что в конце повести философ не поверил внутреннему голосу, посмотрел на Вия и погиб. Как и евангельский персонаж, философ Хома не верует в Спасителя, поэтому он, как и его предтеча, вполне заслуженно может быть назван Хомой (Фомой) неверующим.

Фамилию для своего героя Гоголь также подобрал вполне намеренно: Брут – в Древнем Риме глава заговора против Юлия Цезаря. По преданию, одним из первых он нанёс ему удар кинжалом. «И ты, Брут!» – изумился его предательству Цезарь. С тех пор имя Брут стало ассоциироваться с предательством. Есть ли что-нибудь общее у римского сенатора и гоголевского героя? Только то, что он (и в целом русский народ) совершил предательство по отношению к христианской вере, к Спасителю (не случайно, что Данте в «Божественной комедии» поместил Брута в самый страшный круг ада вместе с предателем Иудой).

Создание литературоведческой работы, объединяющей все уровни прочтения «Вия» – очевидно, дело будущего. И так же очевидно, что мысль Гоголя простиралась далеко за рамками социально-политических учений либо народного фольклора и восходила к основам мироздания. Но выводы и обобщения, которые делает в своем произведении писатель, недоступны для поверхностного читателя: для их дешифровки необходимы специальные знания и умение видеть смыслы, скрытые за художественными образами.

2. АНАЛИЗ ПОВЕСТИ Н. В. ГОГОЛЯ «ВИЙ»

На уровне композиции повесть состоит из множества мини-эпизодов, связанных развертыванием сюжета и наличием общих героев, прежде всего это Хома Брут. Но уже на уровне названия она содержит интригу, которая раскрывается для читателя в конце произведения, когда появившийся по призывы панночки гном Вий указывает пальцем на Хому, после чего чудища убивают его.

С самого начала действия на дороге в произведении появляется мотив тьмы, мрака, миражности, неопределенности, который реализуется в ключевых деталях, связанных с художественным пространством: «Но между тем уже была ночь, и ночь довольно темная. Небольшие тучи усилили мрачность, и, судя по всем приметам, нельзя было ожидать ни звезд, ни месяца. Бурсаки заметили, что они сбились с пути и давно шли не по дороге».

Мраком окутаны окрестности церкви: «Они вступили, наконец, за ветхую церковную ограду в небольшой дворик, за которым не было ни деревца и открывалось одно пустое поле да поглощённые ночным мраком луга». Даже в самой церкви, в которой философ совершает молитвы над телом панночки, властвует тьма: «Высокий старинный иконостас уже показывал глубокую ветхость; сквозная резьба его, покрытая золотом, еще блестела одними только искрами. Позолота в одном месте опала, в другом вовсе почернела; лики святых, совершенно потемневшие, глядели как-то мрачно».

Тьма словно бы захватывает, окутывает весь мир и действует на героя угнетающе. Она пугает, ужасает его – то есть в ней он видит не просто обычную темноту, слабую освещённость, а что-то угрожающее, представляющее смертельную опасность: «…страх загорался в нём вместе с тьмою». Судя по этим описаниям, мрак в «Вие» имеет не только физический характер, но и метафизический, мистический.

В этом можно проследить характерную для Гоголя образность, построенную на соединении противоположного в изображении объектов. Так, золотые главы киевских церквей Хома Брут видит отраженными в глазах ведьмы, которую он только что избил до полусмерти. В произведении не показано, что философ увидел в глазах Вия, но можно предположить и в этом случае подобную образность.

Образ церкви – ключевой образ повести. Именно здесь встречаются все основные персонажи и наступает сюжетная развязка. В пространственное поле церкви главного героя неумолимо и целенаправленно ведёт некая неведомая, но непреодолимо властная сила. Что бы философ Хома Брут ни предпринимал, на какие бы хитрости и уловки ни пускался, чтобы избежать того, что ему предначертано, ничто не может изменить вектора его гибельного движения.

Церковь эта во многих отношениях странная, необычная и примечательная. Начиная с её местоположения: вопреки православному обычаю, предписывающему строить Божий храм на самом высоком и видном месте, в центре поселения, церковь в имении отца панночки «уныло стояла почти на краю села». Обычно Божий храм украшает любую местность, смотрится празднично, производит светлое, радостное впечатление. Здесь всё иначе. Следующий настораживающий факт с символическим подтекстом: купола у церкви «конусообразные», а не обычные, напоминающие своей сферической формой небесный свод и тем самым вызывающие ассоциации с миром горним, то есть божественным.

Ещё одна немаловажная странность: несмотря на богатство сотника и обилие людей в его имении, церковь имеет совершенно запущенный вид: «почерневшая, убранная зёленым мохом». Ветхость и запущенность эти не случайны, они объясняются небрежением к вере, к Богу: «Они приблизились к церкви и вступили под её ветхие деревянные своды, показавшие, как мало заботился владетель поместья о боге и о душе своей»; «Заметно было, что в ней давно уже не отправлялось никакого служения».

Так или иначе, но совершенно очевидно, что церковь в повести Гоголя – это не только церковь в буквальном, обиходно-бытовом смысле – то есть строение особого рода, предназначенное для коллективного отправления христианских обрядов, а нечто более объёмное, символическое по своему значению. В расширительном смысле Церковь (в соответствии с православно-христианским каноном) – это от Бога установленное общество людей, соединённых православной верой, Законом Божьим, священноначалием и Таинствами. Ни одному из этих условий изображённая в повести Гоголя церковь не соответствует. Она никого не объединяет в христианской вере, здесь не проводятся религиозные таинства (таинства если и есть, то, скорее, дьявольские). Самое поразительное – это то, что церковь не притягивает к себе ни одну живую душу, напротив – отпугивает, нагоняя страх и ужас.

Само пространство церкви тоже переосмысляется и предстает в противоположном качестве. В нем вольготно, по-хозяйски чувствуют себя лишь демоны. Церковь в произведении Гоголя не одухотворена, в ней нет жизни. В центре церкви находится гроб с ведьмой, а сама церковь попадает в полную власть нечистой силы.

Предельная концентрация чёрного цвета в «Вие» указывает на явный символический подтекст. Гоголь опирается здесь на традиции христианской цветовой символики. Но и в мифологии чернота трактуется так же, как и в христианстве: мрак – это знак зла, образ ада, нечистоты, рудимент изначального хаоса. Сам факт предельной насыщенности художественного мира гоголевской повести мраком, темнотой, чернотой имеет глубокий символический смысл: церковь и окрестности – пространство, в котором властвуют демоны тьмы.

Мрак в церкви не могут рассеять восковые свечи, которые во множестве зажигает во время ночных бдений главный герой. А ведь церковная свеча – это не просто источник света. Не случайно она применяется в религиозных обрядах. В соответствии с христианскими представлениями горящая восковая свеча – это символ живой человеческой души, тянущейся к бессмертию. Но в повести Гоголя горящие свечи не выдерживают состязания с тьмой. Что это означает? Может быть то, о чём мы уже писали – отсутствие в художественном мире гоголевской повести «живых душ», торжество душ «мёртвых»? В этом мире безраздельно властвует первобытная тьма, пустота, зло, колдовство, чёрная магия. Именно они господствуют в «Вие», внушая не только читателю, но и автору ужас и отчаяние. Чёрный – цвет первоначального хаоса, свидетельствующий, что Бог в этом мире или не родился ещё или же, скорее всего, побеждён силами зла (по крайней мере, он вытеснен, изгнан из человеческих душ).

Также черный традиционно считается цветом смерти. Наполненная тьмой церковь мертва. Вокруг неё не растёт ни одного деревца, а в стенах нет даже насекомого: «Хоть бы какой-нибудь звук, какое-нибудь живое существо, даже сверчок отозвался в углу!» Помимо инфернальной тьмы, в церкви властвует тишина, но тоже необычная – страшная, мёртвая: «Тишина была страшная…»; «…голос его поразил церковные деревянные стены, давно молчаливые и оглохлые. Одиноко, без эха, сыпался он густым басом в совершенно мёртвой тишине». Эту гнетущую мёртвую тишину нарушают, в основном, звуки, усиливающие ощущение страха и ужаса – скрежет когтей, зубов или металла. Одним из таких звуков является волчий вой: «Несколько спустя только послышалось слабое стенание, похожее на волчий вой»; «Ночь была адская. Волки выли вдали целою стаей». Использование волчьего воя в повести – приём для нагнетания атмосферы ужаса. Фраза Дороша «Кажется, как будто что-то другое воет: это не волк!» наталкивает читателя на определённый вывод. По всему видно, что этот вой принадлежит не лесным хищникам, а заполонившим окрестности демонам. Не случайно перед появлением Вия в церкви вначале «послышалось вдали волчье завыванье», и вслед за этим «скоро раздались тяжёлые шаги».

В повести неоднократно упоминаются предметы, сделанные из железа, что тоже символично. Железная крышка у гроба панночки, железные рамы церковных окон (через эти рамы проникают в церковь демонические твари), железное лицо и палец Вия. Как известно, железо – материал, из которого изготавливались практически все орудия убийства и пыток. Многочисленные упоминания железа, вместе с отсутствием изображения медных предметов, говорят о том, что перед нами – холодное, жестокое, инфернальное пространство. В повести не раз звучит скрежет металла, от которого у героя мурашки по коже бегут: «Он слышал, как бились крыльями в стёкла церковных окон и в железные рамы, как царапали с визгом когтями по железу…».

В повести упоминается и другой материал из металла – позолота. Позолота, как известно, олицетворяет излучение божественной силы. Но в «Вие» позолота такой функции не выполняет. Впрочем, от неё в церкви остались лишь следы: «Высокий старинный иконостас уже показывал глубокую ветхость; сквозная резьба его, покрытая золотом, ещё блестела одними только искрами. Позолота в одном месте опала, в другом вовсе почернела». Безрадостная картина, нарисованная Гоголем, не только создаёт ощущение тяжёлой атмосферы, но и указывает на преобладание тёмных сил. Позолота отпала или почернела – значит, божественная сила оставила это место, и дорога внутрь открыта для нечисти.

Не только церковь, но и Бурса лишена одухотворенности. Ее служители и ученики предаются грехам, таким как лень, чревоугодие, что намеренно гротескно показано на страницах повести. Ученики устраивают кулачные бои и занимаются другими небогоугодными делами, не брезгуя даже воровством: «…сенат, состоявший из философов и богословов, отправлял грамматиков и риторов под предводительством одного философа, – а иногда присоединялся и сам, – с мешками на плечах опустошать чужие огороды. И в бурсе появлялась каша из тыкв. Сенаторы столько объедались арбузов и дынь, что на другой день авдиторы слышали от них вместо одного два урока: один происходил из уст, другой ворчал в сенаторском желудке».

Дисциплина в бурсе поддерживается не на принципах Закона Божьего, а исключительно благодаря телесным наказаниям, которые подробно описаны на страницах повести: «Профессор, входивший в класс и участвовавший когда-то сам в подобных боях, в одну минуту, по разгоревшимся лицам своих слушателей, узнавал, что бой был недурен, и в то время, когда он сек розгами по пальцам риторику, в другом классе другой профессор отделывал деревянными лопатками по рукам философию. С богословами же было поступаемо совершенно другим образом: им, по выражению профессора богословия, отсыпалось по мерке крупного гороху, что состояло в коротеньких кожаных канчуках».

Хома Брут отправляется отпевать панночку вопреки своей воле также под угрозой наказания, ректор говорит ему: «Я тебе скажу только то, что если ты еще будешь показывать свою рысь да мудрствовать, то прикажу тебя по спине и по прочему так отстегать молодым березняком, что и в баню не нужно будет ходить».

Но и сам Хома не является только жертвой этой системы, он показан Гоголем как не слишком добродетельный и порядочный христианин. Хома Брут среди других бурсаков и среди обитателей имения сотника практически ничем не выделяется. Он всегда готов поживиться тем, что плохо лежит, постоянно лжёт, чревоугодничает, пьянствует, оказывается способен согрешить даже в «самый страстный четверг». С его уст постоянно срывается сквернословие: «Вишь, чертов сын!», «Чертов Явтух! Я бы взял тебя, да за ноги... И мерзкую рожу твою, и всё, что ни есть на тебе, побил бы дубовым бревном», «Спичка тебе в язык, проклятый кнур!»

Хома Брут еще не совсем отошел от Бога, поэтому молитвы помогают ему сбросить со своей спины ведьму, и поэтому изображенный им круг спасает его от злых духов. Но панночка с помощью Вия находить брешь и в этом круге. Причем философа демоны даже не успели коснуться: «вылетел дух из него от страха». Брут не считает себя богоугодным, и, по-видимому, не ждет от Бога заступничества, а потому панически боится демонов. После второй ночи он весь поседел, и у читателя появляется полная уверенность, что следующая ночь станет для него последней. Наконец, Хома Брут не послушал своего внутреннего голоса, который говорил ему не смотреть в глаза Вия. Но философ не вытерпел и глянул, а в результате – погиб перед самым рассветом. Пропустившие первый крик петуха чудовища завязли в окнах и дверях церкви, пытаясь бежать от наступления дня. «Вошедший священник остановился при виде такого посрамления божьей святыни и не посмел служить панихиду в таком месте. Так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником; и никто не найдет теперь к ней дороги».

Итак, силы тьмы в художественном мире повести «Вий» одерживают победу из-за того, что они победили в душах людей, забывших церковь и бога, соблюдающих лишь иногда внешнюю сторону писания, но не живущих по его принципам. Этот мир наполнен злыми духами, оборотнями, гномами и другими инфернальными существами, но в нем нет ни Бога, ни ангелов, а от икон исходит тьма.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Повесть «Вий» является важным произведением и для исследования поэтики Гоголя, и для понимания его оценки действительности. Реалистическое соединяется в повести с фантастическим, и эти два пласта действительности не исключают, а дополняют друг друга. Их взаимодействие оказывается очень важным для понимания концовки произведения и смерти Хомы Брута незадолго до рассвета во время его последней службы.

Мрачные цвета природы, безлюдность церкви, находящейся в заброшенном месте, указывают на богооставленность героев повести. Мысли о спасении души приобретают формальный характер и находят отражение лишь во внешнем следовании христианским обрядам, при этом даже сотник, отец Панночки, не присутствует при службе.

Как результат – везде, в том числе и церкви, царят злые силы. Церковь становится прибежищем чудовищ, которые творят расправу над Хомой Брутом. Отсутствие у философа истинной веры, его образ жизни и характер мыслей не дают ему шанса на спасение. Описание быта бурсы говорит о том, что даже в ней не осталось места почитанию Бога, ее служители также предаются греху, как и мирские люди.

Как результат – в утратившем веру мире героя не способны спасти от злых сил ни церковь, ни молитва, ни круг, описанный им вокруг себя.


СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Анненский И.Ф. О формах фантастического у Гоголя // Русская школа. – 1890. – № 10. – С. 98-106.

2. Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. – М., 1953. – Т. 1.

3. Виноградов В. Гоголь и натуральная школа. – Л., 1925.

4. Виноградов И. А. Гоголь – художник и мыслитель: Христианские основы миросозерцания. М., 2000.

5. Гоголь Н. В. – Собрание сочинений в 8 т. – М., 1984 г. – Т.2 («Миргород»).

6. Гончаров С. А. Творчество Гоголя в религиозно-мистическом контексте. СПб., 1998.

7. Греч Н. Парижские письма // Северная Пчела. – 1846. – № 57.

8. Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. – М.; Л., 1959.

9. Ермаков И. Д. Очерки по анализу творчества Н. В. Гоголя. М., 1923.

10. Ефимова Е. С. Страх и дерзновение Хомы Брута // Литература в школе. 1994. – № 1. – С. 38-42.

11. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976.

12. Лукашевич П. О примечательных обычаях и увеселениях Малороссиян на праздник Рождества Христова и в Новый год // Северный Архив. – 1826 г. – № 8. – С. 387–394.

13. Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. 2-е изд., доп. М., 1988. С. 133–137.

14. Манн Ю. Фантастическое и реальное у Гоголя // Вопросы литературы. 1969. – № 9. – С. 114–115.

15. Мочульский К. В. Духовный путь Гоголя. – 2 изд. – Paris, 1976.

16. Туров Я. Л. Символические образы повести Н. В. Гоголя «Вий». – М., 2011.

Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1953. Т. 1. С. 293, 303–304.

Греч Н. Парижские письма // Северная Пчела. – 1846. – 12 марта, № 57.

Лукашевич П. О примечательных обычаях и увеселениях Малороссиян на праздник Рождества Христова и в Новый год // Северный Архив. – 1826 г. – № 8. – С. 387–389, 392.


Петро с Богданой разговаривают у околицы. Влюбленный парень готов посвататься к девушке, но та говорит, что отец хочет отдать ее за богатого. Мимо проходит сестра Богданы Даринка. Она идет к Федору, несет ему ужин. Федор пасет овец. Даринка приходит к пастуху, отдает ему еду и просит посидеть вместе с ним. Она объясняется парню в любви, просит ее поцеловать, но тут одна овца убегает в лес. Федор бежит за ней, девушка тоже устремляется в лес. Федор видит перед собой яркое сияние, он громко кричит.

Николай Гоголь в присутствии Якима, Вакулы и доктора Бомгарта открывает сундучок, оставшийся от его наставника Якова ПетровичаГуро. Там находятся бумаги. На одном из листочков записаны даты смерти девушек, убитых Черным всадником. Еще на одном листочек цифры 12 + 1. Гоголь достает календарь и выясняет, что все даты на листочке соответствуют праздникам. Значит, нечисть убивает по праздникам. А следующий праздник будет через два дня.

В село приезжает Басаврюк. Тесак и отец Варфоломей идут к начальнику полицейской управы Бинху и просят его изолировать пришельца. Тот говорит, что действует по закону, оснований для задержаний Басаврюка нет. В село входит окровавленный Федор. Он явно не в себе. Бинх пытается его допросить: где пропавшая Даринка? О пропаже девушки заявил ее отец. Гоголь указывает Бинху, что Федор не в состоянии внятно говорить. Даринку нужно искать в лесу. Бинх организует население села на поиски девушки. В лесу Гоголь разговаривает с утопленницей Оксаной, которую видит только он один. Та ревнует его к Лизе и говорит, чтобы он не приходил к омуту, иначе она его утопит. Люди обнаруживают растерзанные останки. Богдана плачет по погибшей сестре. Бинх говорит, что преступление раскрыто: девушку убил Федор. Но доктор Бомгарт утверждает, что в лесу обнаружены останки распотрошенной овечьей туши. А Гоголя после разговора с утопленницей посещает видение, и он понимает, что Даринка еще жива. Ее хотят убить в предстоящий праздник.

Гоголя посещают видения про осенний цветок. Очнувшись, он отправляется к пруду, его утаскивают на дно утопленницы, он расспрашивает Оксану про осенний цветок. Та говорит, что это кровоцвет, он расцветает раз в году и может указать сорвавшему его человеку клад с золотом. Но сорвать цветок может только невинный человек, и для этого он должен пролить кровь еще одного невинного. Гоголь просит утопленницу научить его управлять своим даром. Оксана утверждает, что разгадку тайны его связи с темными силами нужно искать в минувшем, когда Николай был еще ребенком.

На следующий день Гоголь подслушивает разговор Басаврюка с Петром, он подговаривает парня сорвать кровоцвет. Так он получит много денег, и тогда отец отдаст за него Богдану.

Гоголь идет в церковь. Священник рассказывает ему, что Басаврюк – бес. Он охотится за человеческими душами. Он развращает людей в Медвежьем овраге. Выйдя из церкви Гоголь встречает Лизу и спрашивает у нее дорогу в Медвежий овраг. Та говорит, что по местным поверьям там обитает нечистая сила, но разъясняет Гоголю, как туда пройти. Гоголь просит у Вакулы ружье и отправляется к Медвежьему оврагу. По дороге он видит группу девушек, которые перед праздником Покрова жгут простыни. Согласно народному обычаю так они привораживают себе суженого. В Медвежьем овраге Гоголь наблюдает сцену совращения Петра. Басаврюк предлагает тому убить Даринку, дает ему кинжал. Петрусь приставляет его к горлу девушки, Гоголь умоляет его отпустить Даринку. Петро наносит рану на горле Даринки, Гоголь стреляет, Петр падает замертво, Басаврюк тает в воздухе. Гоголь несет тело девушки к доктору. Тот отказывается делать операцию: когда-то под его ножом умер пациент и Бомгарт зарекся оперировать, Гоголь уговаривает его исполнить свой долг. Доктор соглашается, зашивает рану девушки. Та приходит в себя.

К Гоголю приходит Лиза. Ее муж уехал. Лиза объясняется в любви. Оксана видит эту сцену в зеркало. Зеркало трескается.

В лесу обнаружено тело мертвой девушки, принимавшей участие в обряде. Значит, расписание убийств все-таки соблюдается. Гоголь выясняет, что следующий праздник через пять дней. По его предложению Бинх объявляет комендантский час для девушек. Гоголь расспрашивает Якима, который служил еще у его родителей, о своем детстве: со мной ничего странного не случалось? Старый слуга утверждает, что Николай просто болел иногда. Яким не хочет рассказывать молодому барину о том, что сам не любит вспоминать. Николай был не первым ребенком, шесть его братьев умерли в младенчестве. Отец был в отчаянье, он молил бога, чтобы хоть один его ребенок не умер. Возле церкви Василий Гоголь повстречал зловещего субъекта без носа и сказал ему, что ради жизни будущего сына готов на все.

Утром накануне праздника на семи домах, где есть молодые девушки, обнаружены кровавые знаки. Доктор выясняет, что это собачья кровь. По улицам бродит монахиня, ищет пропавшую собаку. Дочка Вакулы Василинка заглядывает в окно хаты, где живет приезжая женщина Ульяна. Она видит, как в воздухе проносятся галушки. На стене висит труп собаки, с которого в таз стекает кровь. К девочке обращается Ульяна. Предлагает зайти в хату. Но Василинка бежит к отцу и рассказывает об увиденном. Тот сообщает об этом Гоголю. Гоголь предлагает позвать Бинха и навестить Ульяну, но сам отправляется туда в одиночку. Войдя в дом, он видит, как какой-то человек в капюшоне вбивает в тело Ульяны кол. Гоголь бросается на него, но злоумышленник успевает скрыться. Приходят Вакула и Бинх. Гоголь рассказывает о происшедшем. Выясняется, что руки убитой были прибиты к полу серебряными гвоздями. На колу в ее сердце какие-то надписи. На полу надпись кровью. Язык вроде латинский, но ни слова не понять. Гоголь предлагает Бинху свезти семь девушек из помеченных домов на отдаленный хутор и поместить их под охрану.

Гоголю и Бинху удается поймать таинственного незнакомца. Это Хома Брут. Он занимается поимкой ведьм, за Ульяной он охотился три года. Бинх ему не верит. Но Бруту удается освободиться, он берет в заложники Гоголя и получает свободу. Хоме удается убедить в своей правоте Гоголя: нужно довести обряд с ведьмой до конца. Тогда она позовет на помощь Вия. Хома хочет его уничтожить, для этого предназначены заклинания, написанные им на полу. Бинх велит отправить девушек на хутор, а сам приступает к поискам пропавших Хомы и Гоголя. Те, прихватив тело ведьмы, отправляются в заброшенную церковь. Там ведьму помещают в гроб. Хома очерчивает мелом круг. Через некоторое время ведьма поднимается, у нее отрастают когти и клыки, она пытается ворваться в круг. Хома читает заклинания. На зов ведьмы собирается нечисть.

В это время Темный всадник убивает охрану и всех девушек. Вакула и Бинх обнаруживают только трупы. Вакула говорит, что знает, где Гоголь и Хома (он встретился с ними, когда они несли тело ведьмы в церковь). Бинх вместе со своим помощником Тесаком отправляются туда. Ведьме удается ухватить за руку Хому. Она тащит его из круга. Гоголь удерживает Брута за другую руку. Но это – деревянный протез. Он отрывается, ведьма вытаскивает Хому и перегрызает ему горло. Слышны страшные звуки. Это приближается Вий. Гоголь читает заклинания. Алтарь рушится. Оксана, которая прибыла в церковь с прочими утопленницами, просит Гоголя не смотреть в глаз Вию. Через разрушенную стену церкви на Гоголя смотрит огненный глаз гигантского чудовища. Гоголь смотрит в этот глаз. Вий из него втягивает душу, Гоголь из последних сил читает заклинания. Бинх и Тесак видят, как огромный великан рушится грудой камней на церковь. Они вбегают в храм и видят тела Хомы, ведьмы и Гоголя.

Флешбэк. У Гоголей снова родился мертвый ребенок, он не дышит. В комнату, где лежит роженица, входит Безносый, он протягивает к младенцу руку, тот хватает его за палец. Раздается детский плач. Супруги решают назвать новорожденного сына Николаем.

Мистическую повесть «Вий» Гоголь написал в конце 1834 года. Произведение вошло в сборник писателя «Миргород» (1835).
На нашем сайте можно читать онлайн краткое содержание «Вия» по главам. Представленный пересказ подойдет для читательского дневника, подготовки к уроку литературы.

Главные герои

Хома Брут – семинарист, философ. Читал три ночи молитвы над умершей панночкой-ведьмой; «был нрава веселого» .

Панночка – ведьма, дочь сотника, над ее умершим телом Хома читал молитвы.

Сотник – богач, отец панночки-ведьмы, «уже престарелый» , около 50-ти лет.

Другие персонажи

Халява – богослов (затем звонарь), приятель Хомы.

Тиберий Горобець – ритор (затем философ), приятель Хомы.

Вий – славянское демоническое существо с веками до земли.

Самым торжественным событием для киевской семинарии были вакансии (каникулы), когда всех семинаристов распускали по домам. Бурсаки шли толпой по дороге, постепенно разбредаясь в стороны. Как-то «во время подобного странствования три бурсака» – богослов Халява, философ Хома Брут и ритор Тиберий Горобець решили по дороге зайти в ближайший хутор, чтобы запастись провиантом. Семинаристов впустила к себе старуха и разместила отдельно.

Философ Хома собирался уже спать, как к нему вошла хозяйка. Ее глаза горели «каким-то необыкновенным блеском» . Хома понял, что не может пошевелиться. Старуха же вскочила на спину философу, «ударила его метлой по боку, и он, подпрыгивая, как верховой конь, понес ее на плечах своих» . Хома понял, что старуха ведьма, и начал читать молитвы и заклятья против духов. Когда старуха ослабла, он выпрыгнул из-под нее, вскочил ей на спину и начал бить поленом. Ведьма закричала, постепенно ослабла и упала на землю. Начинало светать, и философ увидел перед собой вместо ведьмы красавицу. «Затрепетал, как древесный лист, Хома» и пустился бежать во весь дух в Киев.

Распространились слухи, что дочь богатого сотника вернулась домой вся избитая и перед смертью «изъявила желание, чтобы отходную по ней и молитвы» три дня читал киевский семинарист Хома Брут. За философом прямо в семинарию прислали экипаж и шесть козаков. По приезду Хому сразу отвели к сотнику. На расспросы пана философ ответил, что не знает ни его дочь, ни причин такой ее воли. Сотник показал философу умершую. Брут к своему ужасу понял, что это «была та самая ведьма, которую убил он» .

После ужина Хому отвели в церковь, где был гроб с покойной, и заперли за Брутом двери. Философу показалось, словно панночка «глядит на него закрытыми глазами» . Неожиданно мертвая приподняла голову, затем вышла из гроба и с закрытыми глазами последовала к философу. В страхе Хома очертил вокруг себя круг и начал читать молитвы и заклинания против нечисти. Панночка не смогла переступить через круг и снова легла в гроб. Вдруг гроб поднялся и начал летать по церкви, но даже так ведьма не пересекла очерченного круга. «Гроб грянулся на середине церкви» , из него поднялся «синий, позеленевший» труп, но тут послышался крик петуха. Труп опустился в гроб, и гроб захлопнулся.

Вернувшись в поселение, Хома лег спать и после обеда «был совершенно в духе» . «Но чем более время близилось к вечеру, тем задумчивее становился философ» – «страх загорался в нем» .

Ночью Хому снова отвели в церковь. Философ сразу очертил вокруг себя круг и начал читать. Через час он поднял глаза и увидел, что «труп уже стоял перед ним на самой черте» . Умершая начала произносить какие-то страшные слова – философ понял, что «она творила заклинания» . По церкви пошел ветер, и что-то забилось в стекла церковных окон, пыталось попасть внутрь. Наконец вдали послышался крик петуха, и все прекратилось.

Вошедшие сменить философа нашли его едва живого – за ночь Хома весь поседел. Брут попросил у сотника разрешения не идти в церковь на третью ночь, но пан ему пригрозил и распорядился продолжать.

Придя в церковь, философ снова очертил круг и начал читать молитвы. Вдруг в тишине железная крышка гроба с треском лопнула. Умершая поднялась и начала читать заклинания. «Вихорь поднялся по церкви, попадали на землю иконы» , двери сорвались с петель и в церковь влетела «несметная сила чудовищ» . По призыву ведьмы в церковь вошел «приземистый, дюжий, косолапый человек», весь в черной земле и с железным лицом. Его длинные веки были опущены до самой земли. Вий сказал: «Подымите мне веки: не вижу!» . Внутренний голос шепнул философу не смотреть, но Хома глянул. Вий тут же закричал: «Вот он!» , и указал на философа железным пальцем. Вся нечисть бросилась на Брута. «Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха».

Раздался второй петушиный крик – первый нечисть прослушала. Духи бросились убегать, но не смогли выбраться. «Так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами» , обросла лесом и сорняками, «и никто не найдет теперь к ней дороги» .

Слухи о случившемся дошли до Киева. Халява и Горобець пошли помянуть душу Хомы в шинок. Во время беседы Горобець высказался, что Хома пропал «оттого, что побоялся» .

Заключение

Повесть Н. В. Гоголя «Вий» принято относить к прозе романтизма. В рассказе фантастический, романтический мир представляется исключительно ночным, тогда как реальный мир – дневным. При этом и сам Хома не является классическим романтическим героем – в нем много от обывателя, он не противопоставляется толпе.

Тест по повести

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.6 . Всего получено оценок: 155.

  • Изначально кандидатом на роль Хомы Брута был Вячеслав Невинный.
  • Роль панночки могла достаться Елене Санько, Аде Роговцевой и Светлане Коркошко.
  • Наталья Варлей выпала из гроба во время съёмок сцены полёта, но её подхватил леонид Куравлёв. После этого Леонид неделю провёл в больнице из-за растяжения мышц.
  • Несмотря на то что роль панночки исполнила Наталья Варлей, озвучивала роль Клара Румянова.
  • Пётр Вескляров сыграл в фильме сразу две роли - ректора бурсы и Дороша.
  • В съёмках фильма приняли участие около 50 ворон, с которыми работал дрессировщик Тариэл Габидзшвили.
  • Фильм снят по одноимённой повести Н.В. Гоголя.
  • В одной из последних сцен панночка трясётся от злости. Эффект был достигнут благодаря специальной вибирирующей платформе, на которой стояла Наталья Варлей.
  • Петух, задействованный в одной из сцен, ранее снимался в фильме "Сказка о царе Салтане".
  • Костюм Вия был слишком тяжёл для актёров, поэтому для этой роли был приглашён профессиональный штангист.

Больше фактов (+7)

Ошибки в фильме

  • В начале фильма бурсаки стоят в ряд без шапок. План сменяется, и на всех бурсаках оказываются шапки.
  • Когда студенты выходят из бурсы, перед воротами пусто, но в следующей сцене они проходят мимо стоящей телеги.
  • Одежда ведьмы несколько раз меняется на протяжении одной и той же сцены.
  • В сцене на базаре церковь выглядит явно нарисованной.
  • Когда Хома кидает сапог в гроб панночки, он падает голенищем к нему. В следующем кадре он меняет своё положение.

Больше ошибок (+2)

Сюжет

Осторожно, текст может содержать спойлеры!

На время летних каникул студент столичной бурсы Хома Брут отправляется из Киева в родное село. За день Хома с товарищами - Халявой и Горобцом - проходят почти полсотни вёрст и останавливаются на отдых в одном из попавшихся дворов.

Старуха, хозяйка дома, оказывается ведьмой и околдовывает Хому. Всю ночь до рассвета она скачет верхом на нём по окрестным полям и лугам. Обессиленный и доведённый до исступления, Хома начинает читать все известные молитвы, и чары постепенно рассеиваются. Остановившись, Хома колотит ведьму подвернувшимся поленом и убивает её. С рассветом Хома видит, что никакой старухи нет, а убитая им ведьма оказывается прекрасной панночкой.

Испугавшись, Хома бежит обратно в Киев, но сразу по прибытии ректор бурсы заставляет его ехать к богатому сотнику для молитв над телом его тяжело больной дочери. Приехав на хутор, где живёт казак, Хома узнаёт, что дочь сотника уже умерла. В покойнице Брут с ужасом узнаёт ту самую панночку, которую он избил поленом. Хома просит сотника отпустить его с миром, но казак заставляет его три ночи отпевать его дочь в церкви: именно такой была последняя воля панночки.

На ночь Хому запирают в церкви, оставив его наедине с гробом панночки. Испугавшись мести ведьмы, Хома берёт мел и чертит вокруг себя круг, надеясь, что это спасёт от чар. Пропев молитвы до полуночи, Брут обнаружил, что панночка встала из гроба и начала рыскать по церкви в поисках своего убийцы. Однако меловой круг и молитва надёжно защитили Хому, и до рассвета ведьме не удалось добраться до него. Как только пропел петух, панночка вернулась в гроб.

Вторая ночь оказалась страшнее: ведьма стала прорываться через круг и летать в гробу по церкви, но безуспешно. Испуганный Хома вышел наутро поседевший: перед тем, как лечь в гроб, панночка наложила на него чары.

На третью ночь ведьма призвала нечисть, чтобы та нашла ей бурсака. Чтобы увидеть Хому, чудовища привели Вия - страшное чудище с железным лицом и огромными веками, свисающими до земли. Чудовища подняли Вию веки, и Хома, сопротивляясь желанию посмотреть ему в глаза, всё же не выдерживает. Вий показывает на Хому пальцем, и нечисть, набросившись на Брута, убивает его и уходит из церкви с первым криком петуха.

Отзывы о фильме «Вий»

  1. Добавить

    Необходимо миниум 10 символов, у вас 0

Рецензии на фильм «Вий»

  • vvper 8 ноября 2013 Оценка фильма 10 из 10

    В определение "ужасы и фентези" этот фильм не вмещается

    В американские жанры и определения "ужасы и фентези" этот фильм не вмещается! Его скорее можно охарактеризовать, как народный эпос! о чем сам Николай Васильевич Гоголь и говорил. А фильм поставлен шикарно! Просто шедевр киноискусства! Никакая американская киностряпня рядом не ляжет… Нет комментариев 0
  • savalikvad 12 октября 2013 Оценка фильма 10 из 10