Редакция, предисловие и комментарии Л. Д. МИХАЙЛОВА
АНАТОЛИЙ ВИНОГРАДОВ И ЕГО КНИГИ О СТЕНДАЛЕ
Подлинная мировая слава пришла к Стендалю лишь после его смерти, но затем она росла год от года. В наши дни вряд ли кому придет в голову говорить об архаичности, о «несовременности» автора «Красного и черного», о чем нередко толкуют применительно к многим его современникам. При жизни Стендаля читали мало, но его поняли и оценили такие гениальные мастера слова, как Гете, Байрон, Бальзак и Пушкин. С ним дружили многие передовые люди того времени: поэт-революционер Сильвио Пеллико, художник Делакруа, совершивший подлинный переворот в живописи, известный натуралист Кювье.
Во время русского похода Стендаль поражал всех своим мужеством, выдержкой и стойкостью, но он мог из-за глупенькой, посредственной актриски бросить все и служить простым приказчиком в бакалейной лавке. Он выполнял рискованные поручения итальянских революционеров и тут же хлопотал перед правительством, стремясь получить баронский титул или хотя бы крест Почетного легиона. Он много писал, но выпустил при жизни лишь тринадцать книг. Десятки, если не сотни, его замыслов либо вовсе не были осуществлены, либо были брошены на полдороге. Столь противоречивый облик Стендаля-человека и Стендаля-художника не раз ставил в тупик вдумчивых и добросовестных исследователей. Его делали - и продолжают делать - то ловким мистификатором, то «певцом своей жизни» (С. Цвейг), то беспринципным приспособленцем (П. Валери), то «имморалистом» (А. Жид). О Стендале сложено немало легенд, о нем бродит большое число вздорных суждений и предвзятых оценок.
Многие такие легенды и оценки давно отброшены и сданы в архив истории ввиду их несомненной ветхости и полной научной несостоятельности.
Но Стендаль продолжает быть «трудным» автором- он может запутать исследователя не только своими многочисленными псевдонимами, условными кличками, нарочито искаженными датировками, но и неожиданными поворотами мысли, на первый взгляд противоречивыми, взаимоисключающими оценками, суждениями, смелыми выводами. Изучение Стендаля предполагает хорошее знание не только творческого наследия писателя во всем его объеме, но и эпохи, в которую он жил, литературных и философских произведений, на которых он воспитывал свой ум, свое писательское мастерство, с которыми спорил или которыми восхищался.
О Стендале написаны десятки, если не сотни, книг - толстых ученых трудов или тоненьких публицистических брошюр. Его огромное наследие еще не полностью изучено и даже не собрано. В наши дни в различных отдаленных друг от друга местах - то в Париже, то в Риге, то в Москве, то в Гренобле - продолжают обнаруживать стендалевские рукописи: дневники, письма, наброски, планы неосуществленных произведений, надписи на книгах, деловые документы.
Анатолий Корнелиевич Виноградов (1888–1946), талантливый советский писатель, незаурядный ученый-филолог, занимаясь изучением жизни и творчества Стендаля, прекрасно отдавал себе отчет во всей сложности и многообразии стоящих перед ним задач. Книга А. Виноградова «Стендаль и его время» - это итог более чем двадцатипятилетних изысканий, раздумий над биографией и над произведениями великого французского романиста.
Первые шаги в изучении жизни и творчества Стендаля были сделаны А. К. Виноградовым вскоре после окончания им университета, в пору работы в архиве Румянцевского музея (ныне библиотека имени В. И. Ленина), куда он был направлен в 1912 году.
В 1913 году А. К. Виноградов совершил поездку во Францию, побывав в местах, связанных с биографией Анри Бейля. Эта поездка позволила затем исследователю точно и в то же время поэтично, красочно описать и родину Стендаля - город Гренобль с его узкими старыми улочками, и пейзажи Дофине, и бульвары Парижа.
В послереволюционные годы А. К. Виноградов еще более расширяет свои занятия Стендалем. Именно в это время он выдвигается не только как крупнейший знаток творчества французского писателя, но и как неутомимый популяризатор и пропагандист его произведений. Можно с уверенностью сказать, что во многом благодаря деятельности А. К. Виноградова Стендаль вошел в обиход нового, рожденного революцией массового читателя.
В 1923 году А. К. Виноградов издает в своем переводе с обстоятельным И, главное, новым для того времени научным аппаратом объемистый том произведений Стендаля - «Новеллы, хроники и эпизоды». Большинство материалов этой книги до того времени еще не было известно русскому читателю. Особого упоминания заслуживает заключающая эту работу статья А. К. Виноградова, напечатанная в том же году отдельной книжкой, - «Фредерик Стендаль, автор новелл и хроник».
В 1924 году А. К. Виноградов переводит и издает интереснейшие (правда, не всегда достоверные) воспоминания о Стендале одного из его самых близких друзей - Проспера Мериме.
Под редакцией и с предисловиями А. К- Виноградова выходит ряд книг Стендаля: «Красное и черное» (1928), «Армаис» (1930), «Пармская обитель» (1930). А. К. Виноградов печатает в газетах и журналах серию статей, посвященных жизни и творчеству автора этих замечательных романов.
Изучая биографию Стендаля, А. К. Виноградов не ограничивался критическим освоением многочисленных зарубежных исследований. Первым из советских стендале-ведов он обратился к архивам. Именно эта сторона деятельности А. К. Виноградова сделала его ученым с мировым именем, на исследования которого постоянно ссылаются французские литературоведы, обычно хранящие упорное молчание по поводу большинства наших работ, посвященных западноевропейской литературе.
А. К. Виноградову удалось обнаружить и опубликовать интереснейшие материалы, по-новому рисующие взаимоотношения Стендаля и Мериме с Соболевским, братьями Тургеневыми, с семьей Дубенских, с Вяземским. Так возникают такие работы А. К. Виноградова, как «Мериме в письмах к Соболевскому» (1928), «Мериме в письмах к Дубенской» (1937), статьи «Три русские встречи Стендаля» (1928) и «Стендаль, Мериме и братья Тургеневы» (1935).
Стендалевская тема присутствует и в ряде историкобиографических книг А. К. Виноградова, посвященных современникам французского писателя. - в «Повести о братьях Тургеневых» (1932), в «Байроне» (1936), в «Осуждении Паганини» (1936).
Жизненный и творческий путь Стендаля во всей его полноте обрисован А. К. Виноградовым в двух его книгах: в романе «Три цвета времени» (1931) и в исследовании «Стендаль и его время» (1938).
При знакомстве с наследием Стендаля поражает обилие автобиографического материала. Помимо двух автобиографических повестей - «Жизнь Анри Брюлара» и «Воспоминания эготиста», - в распоряжении современного исследователя большое количество дневников, более чем полторы тысячи писем, а также огромное число всевозможных заметок, набросков маргиналий. По обилию подобных материалов Стендаль уступает разве что одному Толстому.
Но все эти биографические материалы хронологически распределяются далеко не равномерно В биографии писателя и сейчас есть еще досадные пробелы. О некоторых фактах жизни Стендаля мы иногда узнаем лишь по сбивчивым, не всегда ясным намекам или по столь же неясным свидетельствам современников. Во многих случаях А. К. Виноградову приходилось догадываться, конструировать, домысливать. Он был вынужден это делать, так как иначе в его рассказе о жизни и творчестве Стендаля появились бы досадные пустые места.
Но иногда, основываясь лишь на смутном намеке, А. К. Виноградов воссоздавал слишком уж подробную и красочную картину. Исследователю порой изменяло чувство меры.
Анатолий Корнелиевич Виноградов
Анатолий Корнелиевич Виноградов (09.04.1888 - 26.11.1946)
Русский советский писатель. В 1912 окончил историко-филологический факультет Московского университета.
В 1921-25 директор Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина.
Совместно с М. Горьким работал над изданием классиков иностранной литературы, редактировал серию "История молодого человека 19 столетия". Автор работ о П. Мериме и художественно-биографических книг: "Три цвета времени" (1931), "Потерянная перчатка (Стендаль в Москве)" (1931), "Повесть о братьях Тургеневых" (1932), "Чёрный консул" (1932), "Осуждение Паганини" (1936), "Байрон" (1936), "Стендаль и его время" (1938), романа "Хроника Малевинских" (1941).
Книги Виноградова отличаются занимательностью изложения, насыщены документальным материалом; в то же время они содержат элементы модернизации истории, произвольной трактовки исторических персонажей. Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалью.
Анатолий Корнелиевич Виноградов родился 9 апреля (28 марта по старому стилю) 1888 года в Полотняном Заводе (ныне Калужской области). В 1912 году он окончил историко-филологический факультет Московского университета.
В 1912–1925 годах Анатолий Виноградов был директором Государственной библиотеки СССР имени Ленина. Совместно с М.Горьким он работал над изданием классиков иностранной литературы, редактировал серию "История молодого человека XIX столетия". Известность писателю принесли художественно-биографические книги - "Три цвета времени" (1931), "Потерянная перчатка" (1931) - о жизни и творчестве Стендаля; "Повесть о братьях Тургеневых" (1931) - о яркой судьбе декабристов Николая и Александра Тургеневых; "Черный консул" (1932) - о Туссене Лувертюре; "Осуждение Паганини" (1936); "Байрон" (1936), "Стендаль и его время" (1938). Кроме того, перу писателя принадлежат работы о П. Мериме, роман "Хроника Малевинских" (1941).
ПУБЛИКАЦИИ И СООБЩЕНИЯ
Предисловие, публикация, подготовка текста и примечания Ст. Айдиняна
А. К. ВИНОГРАДОВ У ЛЬВА ТОЛСТОГО
Кто же разделил тогда час беседы со Львом Толстым? Д. Маковицкий не записал имени молодого человека. Мало ли молодежи посещало Толстого, обращалось к нему… Маковицкий, конечно, не предполагал, что пройдут годы и "московский студент" станет известным писателем, автором популярных в свое время романов "Три цвета времени", "Осуждение Паганини", "Черный консул".
Итак, собеседником Толстого, как выяснилось, был Анатолий Корнелиевич Виноградов, учившийся в ту пору в Московском университете на философском отделении историко-филологического факультета. В записной книжке, которую
А. Виноградов вел с 15 февраля по 3 июля 1909 года, содержатся записи о разговоре с Толстым. Они представляют собой не связный рассказ, а отрывочные, фрагментарные заметки для памяти. Прежде чем познакомиться с ними, поинтересуемся, что побудило студента Виноградова совершить паломничество к апостолу русской литературы.
"…может, менее чем кто иной смею беспокоить Вас, но не праздное меня зовет к Вам любопытство; не дерзнул бы я идти к Вам, но умер спутник мой и скорбь меня побуждает", - просит А. Виноградов о свидании в письме Л. Толстому. Острая потребность в таком свидании возникла у Виноградова вскоре после смерти его друга, поэта Юрия Сидорова.
Ю. А. Сидоров был близок к кругу московских символистов, среди которых слыл личностью замечательной. "Эти люди нужнее многих прекрасных книг, многих мудреных трактатов. Те, кто помнит Сидорова, знают, что унес он с собой; он унес с собой редчайший дар, который делает человека знаменосцем целого течения", - так писал Андрей Белый в одном из трех предисловий к посмертно изданному "Альционой" сборнику стихотворений поэта (1910). Были еще в сборнике предисловия Б. Садовского и С. М. Соловьева, последний - тоже из ближайших друзей А. К. Виноградова.
Ю. Сидоров умер совсем молодым, двадцати двух лет, после недолгой болезни. С его смертью записные книжки Виноградова наполнились записями горестными, отчаянными: "Никто в мире не был мне так близок, как Юра. С ним я не был одинок. Нет его теперь…"
Чувство скорби доходит до апогея: "Избави мя, Господи, от искушения пойти за Юрушкой", - записывает он.
В 1909 году Анатолий Виноградов переживает глубокий душевный кризис. Каждое воспоминание о друге он наполняет особым смыслом. Ему кажется, что уход из жизни "Юрушки" имел мистическую окраску. Его посещают болезненные сновидения, в которых является умерший друг. А однажды ему приснилось, что Андрей Белый и Сергей Соловьев насмехаются над его горем. Тем не менее Виноградов сделал попытку сблизиться с Андреем Белым. Но когда пришел к нему в назначенный час помянуть вместе покойного Сидорова, Белого не оказалось дома. И Виноградов послал 12 мая 1909 года Белому письмо, где уведомляет, что "посещение было последней попыткой к сближению", и заверяет, что оно "никогда не повторится".
Ю. Сидоров и А. Виноградов были серьезно увлечены "апокалиптическим христианством" Д. С. Мережковского, его антиномией Христа и Антихриста. Вот что мы узнаем по этому поводу у Бориса Садовского: "В мае 1908 г., встретившись с Юрием проездом через Москву, я заметил в нем необычайную нервную напряженность в соединении с какою-то странною переменой, к которой я не имел времени присмотреться. Увлечение идеями Мережковского достигло в нем в ту пору наибольших пределов. На личности Мережковского сосредоточились все надежды Юрия до самых последних месяцев его жизни".
Ю. Сидоров перед смертью на слова матери: "Вот выздоровеешь, будешь жить", - ответил: "Как я могу жить: сейчас приходил Антихрист и меня убил". Из записей Виноградова, где приведены эти слова, видно, что они его ужаснули. Обреченными предтечами осознал Анатолий себя и своего погибшего друга. Он заносит бисерным почерком в записную книжку: "Мы дело говорим, и положение наше серьезно и ответственно и опасно; что имя Гоголя воистину обязывает, это лучше всего показывает Юра своею смертью". К чему обязывает имя Гоголя, разъясняет С. М. Соловьев: "Гоголь являлся для него (Ю. Сидорова. - Ст. А.) носителем христианского, аскетического идеала, Пушкин идеала языческого.
Борьба Гоголя и Пушкина в современной поэзии являлась для проникнутого Мережковским сознания Сидорова чем-то вроде борьбы Христа и Антихриста".
А. Виноградов встречался с Мережковским: "Во второй день по смерти Юры я был в теснейшей связи с Мережковским. Только в этот день я был ему так близок, ибо говорилось и думалось о смерти, а Мережковский знает, что он и все, что идет за ним, умирает…
Дерзновенны наши речи,
И на смерть осуждены
Слишком ранние предтечи
Слишком медленной весны".
Строки эти из известного стихотворения Д. Мережковского обретают в записи А. Виноградова невольную обращенность к кончине Ю. Сидорова. А дальше - страшное подозрение посетило Виноградова: не обернулось ли причиной гибели друга влияние на него идей Мережковского?! И уже в запальчивом тоне обращается он к автору "Христа и Антихриста":
"Вы имеете что-то, что Вы очевидно именуете сошествием на Вас Святого Духа и присутствием господа Иисуса Христа. Но тогда где ручательство, что то, Вас осеняющее, не есть от Антихриста? Вы сами знаете это не безусловно и не твердо.
Как же Вы нас влечете, во имя какой реальности? К каким берегам нас зовете?
Раскрыл бы я все это. Смерть моего друга очень побуждает меня крикнуть: "Слово и дело". Но подождем".
Итак, в Д. С. Мережковском, создателе так и не развившейся "церкви нового религиозного сознания", был Виноградовым заподозрен Антихрист. Где же Христос?
Выяснить вопросы наболевшие, камнем на сердце лежащие, А. Виноградов отправляется в Ясную Поляну ко Льву Толстому, которого называет "Христов старик". Там он надеется найти духовную истину. Однако понимание Толстым веры как знания вошло в резкое противоречие с "пьяной" жаждой мистического озарения, которой томился А. Виноградов.
"Пьяный с трезвым сошлись" - так оценил студент-философ свою встречу с Толстым.
Виноградов Анатолий
Виноградов Анатолий
- об авторе
Анатолий Корнелиевич Виноградов
(09.04.1888 - 26.11.1946)
Русский советский писатель. В 1912 окончил историко-филологический факультет Московского университета.
В 1921-25 директор Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина.
Совместно с М. Горьким работал над изданием классиков иностранной литературы, редактировал серию "История молодого человека 19 столетия". Автор работ о П. Мериме и художественно-биографических книг: "Три цвета времени" (1931), "Потерянная перчатка (Стендаль в Москве)" (1931), "Повесть о братьях Тургеневых" (1932), "Чёрный консул" (1932), "Осуждение Паганини" (1936), "Байрон" (1936), "Стендаль и его время" (1938), романа "Хроника Малевинских" (1941).
Книги Виноградова отличаются занимательностью изложения, насыщены документальным материалом; в то же время они содержат элементы модернизации истории, произвольной трактовки исторических персонажей. Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалью.
Анатолий Корнелиевич Виноградов
Анатолий Корнелиевич Виноградов родился 9 апреля (28 марта по старому стилю) 1888 года в Полотняном Заводе (ныне Калужской области). В 1912 году он окончил историко-филологический факультет Московского университета.
В 1912-1925 годах Анатолий Виноградов был директором Государственной библиотеки СССР имени Ленина. Совместно с М.Горьким он работал над изданием классиков иностранной литературы, редактировал серию "История молодого человека
XIX столетия". Известность писателю принесли художественно-биографические книги - "Три цвета времени" (1931), "Потерянная перчатка" (1931) - о жизни и творчестве Стендаля; "Повесть о братьях Тургеневых" (1931) - о яркой судьбе декабристов Николая и Александра Тургеневых; "Черный консул" (1932) - о Туссене Лувертюре;
"Осуждение Паганини" (1936); "Байрон" (1936), "Стендаль и его время" (1938). Кроме того, перу писателя принадлежат работы о П. Мериме, роман "Хроника Малевинских" (1941).
"Новый Мир" 1994, No8
ПУБЛИКАЦИИ И СООБЩЕНИЯ
Предисловие, публикация, подготовка текста и примечания Ст. Айдиняна
А. К. ВИНОГРАДОВ У ЛЬВА ТОЛСТОГО
Кто же разделил тогда час беседы со Львом Толстым? Д. Маковицкий не записал имени молодого человека. Мало ли молодежи посещало Толстого, обращалось к нему... Маковицкий, конечно, не предполагал, что пройдут годы и "московский студент" станет известным писателем, автором популярных в свое время романов "Три цвета времени", "Осуждение Паганини", "Черный консул".
Итак, собеседником Толстого, как выяснилось, был Анатолий Корнелиевич Виноградов, учившийся в ту пору в Московском университете на философском отделении историко-филологического факультета. В записной книжке, которую
А. Виноградов вел с 15 февраля по 3 июля 1909 года, содержатся записи о разговоре с Толстым2. Они представляют собой не связный рассказ, а отрывочные, фрагментарные заметки для памяти. Прежде чем познакомиться с ними, поинтересуемся, что побудило студента Виноградова совершить паломничество к апостолу русской литературы.
"...может, менее чем кто иной смею беспокоить Вас, но не праздное меня зовет к Вам любопытство; не дерзнул бы я идти к Вам, но умер спутник мой и скорбь меня побуждает", - просит А. Виноградов о свидании в письме Л. Толстому3. Острая потребность в таком свидании возникла у Виноградова вскоре после смерти его друга, поэта Юрия Сидорова.
Ю. А. Сидоров был близок к кругу московских символистов, среди которых слыл личностью замечательной. "Эти люди нужнее многих прекрасных книг, многих мудреных трактатов. Те, кто помнит Сидорова, знают, что унес он с собой; он унес с собой редчайший дар, который делает человека знаменосцем целого течения", - так писал Андрей Белый в одном из трех предисловий к посмертно изданному "Альционой" сборнику стихотворений поэта (1910)4. Были еще в сборнике предисловия
Б. Садовского и С. М. Соловьева, последний - тоже из ближайших друзей А. К. Виноградова.
Ю. Сидоров умер совсем молодым, двадцати двух лет, после недолгой болезни. С его смертью записные книжки Виноградова наполнились записями горестными, отчаянными: "Никто в мире не был мне так близок, как Юра.
С ним я не был одинок. Нет его теперь..." Чувство скорби доходит до апогея:
"Избави мя, Господи, от искушения пойти за Юрушкой", - записывает он5.
В 1909 году Анатолий Виноградов переживает глубокий душевный кризис. Каждое воспоминание о друге он наполняет особым смыслом. Ему кажется, что уход из жизни "Юрушки" имел мистическую окраску. Его посещают болезненные сновидения, в которых является умерший друг. А однажды ему приснилось, что Андрей Белый и Сергей Соловьев насмехаются над его горем. Тем не менее Виноградов сделал попытку сблизиться с Андреем Белым. Но когда пришел к нему в назначенный час помянуть вместе покойного Сидорова, Белого не оказалось дома. И Виноградов послал 12 мая 1909 года Белому письмо, где уведомляет, что "посещение было последней попыткой к сближению", и заверяет, что оно "никогда не повторится"6.
Ю. Сидоров и А. Виноградов были серьезно увлечены "апокалиптическим христианством" Д. С. Мережковского, его антиномией Христа и Антихриста. Вот что мы узнаем по этому поводу у Бориса Садовского: "В мае 1908 г., встретившись с Юрием проездом через Москву, я заметил в нем необычайную нервную напряженность в соединении с какою-то странною переменой, к которой я не имел времени присмотреться. Увлечение идеями Мережковского достигло в нем в ту пору наибольших пределов. На личности Мережковского сосредоточились все надежды Юрия до самых последних месяцев его жизни"7.
Ю. Сидоров перед смертью на слова матери: "Вот выздоровеешь, будешь жить", - ответил: "Как я могу жить: сейчас приходил Антихрист и меня убил"8. Из записей Виноградова, где приведены эти слова, видно, что они его ужаснули. Обреченными предтечами осознал Анатолий себя и своего погибшего друга. Он заносит бисерным почерком в записную книжку: "Мы дело говорим, и положение наше серьезно и ответственно и опасно; что имя Гоголя воистину обязывает, это лучше всего показывает Юра своею смертью". К чему обязывает имя Гоголя, разъясняет С. М. Соловьев: "Гоголь являлся для него (Ю. Сидорова. - Ст. А.) носителем христианского, аскетического идеала, Пушкин идеала языческого.
Борьба Гоголя и Пушкина в современной поэзии являлась для проникнутого Мережковским сознания Сидорова чем-то вроде борьбы Христа и Антихриста"9.
А. Виноградов встречался с Мережковским: "Во второй день по смерти Юры я был в теснейшей связи с Мережковским. Только в этот день я был ему так близок, ибо говорилось и думалось о смерти, а Мережковский знает, что он и все, что идет за ним, умирает...
Дерзновенны наши речи,
И на смерть осуждены
Слишком ранние предтечи
Слишком медленной весны"10.
Строки эти из известного стихотворения Д. Мережковского обретают в записи А. Виноградова невольную обращенность
"Вы имеете что-то, что Вы очевидно именуете сошествием на Вас Святого Духа и присутствием господа Иисуса Христа. Но тогда где ручательство, что то, Вас осеняющее, не есть от Антихриста? Вы сами знаете это не безусловно и не твердо.
Как же Вы нас влечете, во имя какой реальности? К каким берегам нас зовете?
Раскрыл бы я все это. Смерть моего друга очень побуждает меня крикнуть: "Слово и дело". Но подождем"11.
Итак, в Д. С. Мережковском, создателе так и не развившейся "церкви нового религиозного сознания"12, был Виноградовым заподозрен Антихрист. Где же Христос?
Выяснить вопросы наболевшие, камнем на сердце лежащие, А. Виноградов отправляется в Ясную Поляну ко Льву Толстому, которого называет "Христов старик". Там он надеется найти духовную истину. Однако понимание Толстым веры как знания вошло в резкое противоречие с "пьяной" жаждой мистического озарения, которой томился А. Виноградов.
"Пьяный с трезвым сошлись" - так оценил студент-философ свою встречу с Толстым.
Так или иначе, А. Виноградов получил ответ на заветный и страшный для него вопрос о причине смерти друга. В записной книжке посреди выписок из толстовского дневника, которые он делал, находясь в гостях у Черткова, жестокая и прямая фраза: "Неужели Юра умер от ядовитой конфетки, Толстой говорит, что да"13.
Этому не приходится удивляться, потому что... Лев Николаевич, как пишет А. Виноградов, "не помнил" о Мережковском. Скорее не захотел вспомнить о том, что в 1904 году Д. Мережковский и З. Гиппиус посетили его в Ясной Поляне. После их отъезда Толстой писал М. Л. Оболенской: "Сейчас уехали от нас Мережковские. Этих хочу любить и не могу"14.
Что до влияния идей Д. Мережковского на общество, то у Толстого есть такое вполне определенное высказывание:
"Есть люди, которые пользуются религией для злых целей: для честолюбия, корысти, властолюбия, но есть и такие, которые пользуются ею для забавы, для игры: Мережковский и т. п."15.
А. Виноградов не поверил Толстому. Страшно было поверить. Однако впечатление от встречи было огромным. В 1910 году Виноградов склонил голову...
Быстрая навигация назад: Ctrl+←, вперед Ctrl+→Писатель Анатолий Виноградов — один из первых интеллигентов, добровольно признавших советскую власть. Возможно, именно благодаря этому после революции ему удалось сохранить и воссоздать столько культурных ценностей, сколько более строптивые его собратья по перу спасти не смогли. Будучи служащим Государственного Румянцевского музея, он инициировал издание неопубликованных ранее трудов великих писателей. Именно благодаря ему, свет увидел «Дневник» Пушкина и «Письма К. П. Победоносцева к Александру III» .
Он опубликовал «Новые строфы „Евгения Онегина“ как свидетельство оставленного замысла». Позже Виноградова назвали одним из крупнейших исследователей творчества Пушкина и главным исследователем творчества Стендаля в Советском союзе.
«Благообразный, но не родной»
Впрочем, еще до этого Виноградов оставил свой след в истории литературы: он посещал дом Цветаевых в качестве репетитора юных Марины и Анастасии. Позже литературоведы найдут упоминания о нем в трех произведениях Марины Цветаевой. Вот одно из них:
«Молодой, если не красивый, то благообразный, именно благообразный (вообще все, что угодно, от блага: благоприличный, благоразумный, благонамеренный, все, все, кроме — родный, этого не было...)» Марина Цветаева, «Жених».
Чужой сред своих
Позже из-под его пера выходят очерки о Тургеневе и Льве Толстом, а также посвященный Стендалю роман «Три цвета времени». Он сразу же принес Виноградову славу исторического романиста, чему в немалой степени способствовало предисловие Максима Горького. И по злой иронии судьбы, именно это произведение, принесшее ему славу, стало стартом кампании травли писателя.
Анатолий Виноградов всегда отличался неуживчивым характером, в Союзе писателей его часто называли склочником и осуждали за чрезмерную прямоту. Градус неприязни усилил его несомненный литературный успех. Резко и внезапно труды Виноградова перестали публиковать, а к нему самому члены Союза писателей применяли все санкции, которые только были в их распоряжении.
В результате Виноградов совершает шаг отчаянья. Он пишет письмо Сталину. Реакция вождя народов на этот крик души осталась неизвестной, однако сам Виноградов застрелился через 11 лет после того, как это письмо попало адресату...
Письмо Виноградова
Дорогой товарищ СТАЛИН.
Если бы речь шла не о гибели советского писателя Виноградова Анатолия Корнелиевича, которого теперь только Вы можете вернуть к жизни, то этого письма не было бы. Как гражданин, писатель, отец хороших детей и единственный кормилец большой семьи, живущий только литературным трудом, я нахожусь в совершенно безвыходном положении. Я затравлен. Я прошу спасти меня от клеветы и преследований.
Я не бездарность, я не «классовый враг» — халтурщик (как писал обо мне Ц.Фридлянд — сам повинный в этих пороках, если читать «Правду» 20 июля 1932 года, «Фронт Науки и Техники» № 2, 1934 г. и т.д.). Я человек, растревоживший московских черносотенцев в Румянцевском Музее, из которого я сделал библиотеку СССР им. Ленина.
Мстительные люди сошлись во вражде из разных лагерей: академическое черносотенство, маскированный сионизм Эфроса и Фридлянда, союз Невского, Каменева, Ионова, всюду давший щупальцы, а теперь имеющий в Союзе писателей агентом Ляшкевича и группу «непишущих писателей» в Литгазете — вот мои ненавистники, устроившие так, что я целый год был лишен с семьей обыкновенных хлебно-продуктовых карточек, уже не говоря об остальных формах лишений, превратившихся в садистскую пытку.
Даже в странах буржуазных, избиваемого на улице вырвали бы из рук насильников. Меня буквально растоптали, изранили, довели до страшной болезни сердца, я кричу в Союзе Писателей; как в пробковой комнате гаснет голос и дикую травлю прикрывают «комиссии».
Условия наших издательств (всего 2 из-ва!) чудовищны, зажим невероятен, все перестраховались, и жалобы, как правило, попадают в руки самого преступника. Я прошу Вас очень серьезно спасти меня для работы, а моих детей от преждевременного сиротства.
Конкретные мои желания сводятся к следующему:
I. Поручить Гослитиздату сейчас начать печатание моего пятитомника: 1) «Три цвета времени», 2) «Черный консул», 3) «Повесть о братьях Тургеневых», 4) «Осуждение Паганини», 5) «Господин Февраль».
II. Дать мне самостоятельную работу по линии издательств.
III. Ввести меня в состав Правления Союза Писателей.
IV. Приказать Литфонду полностью меня с семьей обеспечить медицинским обслуживанием по Сан. Упр. Кремля. Дать мне возможность остановить рост болезни сердца.
V. Обеспечить максимальное благоприятствование всем видам моей литературной работы.
VI. Определить линию моего близкого общения с ВКП(б), как человека готового в любую минуту отдать все, не исключая жизни, нашей стране.
А.ВИНОГРАДОВ
Москва 31. Рождественка, д.8, кв.73
Дмитрий Петрович Ознобишин
Другой исследователь симбирского фольклора - Дмитрий Петрович Ознобишин - автор слов песни «По Дону гуляет казак молодой». Он хорошо знал П.В. Киреевского, начинал переписчиком его песен. Потом сам стал собирать и записывать песни. Причем записывал он песни не только русские. Ознобишин был переводчиком и популяризатором восточной поэзии. Это расширило круг его интересов в фольклоре. Именно он первый записал чувашскую песню и опубликовал ее в журнале «Заволжский муравей». Только в 60-е годы ХХ в.
Были найдены 229 текстов, записанных Ознобишиным. Они опубликованы в книге «Песни, собранные писателем: новые материалы из архива Ознобишина» (М., 1968г.).
Петр Васильевич Шейн
Песни в нашем крае собирал и Петр Васильевич Шейн. Он издал два полных сборника русских песен, среди которых были и симбирские. А родился
Петр Васильевич в купеческой семье. Прошел лютеранство, стал протестантом. Порвал со своей семьей, поступил в сиротское отделение немецкого училища. Из этого училища со скудным запасом знаний и горячей любовью ко всему русскому Шейн кочует в качестве воспитателя барских детей по поместьям русских дворян. В 1856г. Он встречается с Аксаковым, оказавшись в семье Н.Кротова в деревне Усть-Урень Карсунского уезда Симбирской губернии. И там его исследовательский интерес приобрел научный характер. Он собирает, анализирует, систематизирует песни и баллады. Позднее они будут опубликованы в журнале «Русская беседа».
Дмитрий Николаевич Садовников
Сказки в нашей губернии собирал и Д.Н.Садовников. Наверное, необходимо несколько слов сказать и об этом замечательном человеке. Дмитрий Николаевич Садовников родился 25 апреля (7 мая) 1847г. В г.Симбирске, учился в губернской гимназии, затем сам работал педагогом, заведовал литературно-критическим журналом «Искусство». В 1874г. Выпустил в свет книгу «Наши землепроходцы» и опубликовал на страницах газеты «Симбирские губернские ведомости» часть своего большого собрания заговоров и произведений детского фольклора, большинство из которых с тех пор не переиздавалось. Известен также как автор сборника «Загадки русского народа» (1876г.), книги «Языческие сны русского народа» (1882г.), как автор многих стихотворений, переводов, статей.
Сказки были впервые изданы в 1884г. Российским Географическим обществом. «Сказки и предания Самарского края» - уникальное издание нашей поволжской культуры. В него вошли фольклорные записи, сделанные Дмитрием Николаевичем Садовниковым в Самарской и Симбирской губерниях. (Если быть точным, Самарская губерния была образована в 1851г. из территорий, ранее относящихся в основном к Симбирской губернии.). К сожалению, даровитому собирателю не суждено было дожить до выхода в свет своего труда, он умер 19 декабря 1883г. в Петербурге в возрасте тридцати шести лет. Книга же Д.Н. Садовникова впервые без изменений была переиздана лишь в 1991г.
Дмитрий Садовников записал наибольшее количество сказок (72) от крестьянина с. Помряскино Ставропольского уезда Симбирской, а позднее Самарской губернии Абрама Новопольцева. Затем 11 сказок записано было Садовниковым от симбирского мещанина Петра Степановича Полуэхтова, 6 - от А.В. Чагодаева в Симбирске, 5 - от Василия Авдеева в с. Новиковка Ставропольского уезда, 4 - от симбирской мещанки Елены Степановны Смирновой, 3 - от Г.Н. Потанина в Симбирске, 3 - от дворника Алексея там же, 2 - от воротника Алексея в с. Озерки Ставропольского уезда, 2 - от Исая Дементьевича Иванова в указанном выше с. Новиковка, 1 - от Максима Кузьмина там же. Кроме того, 14 сказок сообщены были Дмитрию Николаевичу симбирским мещанином Михаилом Ивановичем Извозчиковым, записавшим их частью от своей матери, частью от других лиц, и 1 - от П.В. Розанова в Симбирске. Кроме того, в сборник внесено 59 записей без указания на лица, от которых они услышаны, но не подлежит сомнению, что и они записаны на территории Симбирско-Самарского Поволжья.
Аполлон Аполлонович Коринфский
Известный в прошлом, но мало известен в наши дни еще один собиратель симбирского фольклора - Аполлон Аполлонович Коринфский. Он родился в Симбирске в 1868г., заниматься литературным трудом начал в поволжских газетах. В 1891г. переехал в Петербург. Деятельность его многогранна: поэт, журналист, литературный критик, переводчик, этнограф, библиограф. А.А.Коринфский печатался в нескольких десятках журналов, редактировал еженедельник «Север», был помощником редактора газеты «Правительственный вестник», считался душой поэтического кружка, сложившегося вокруг него и К. Случевского, писал историко-этнографические очерки, много переводил. Но симбирянам он памятен как собиратель фольклора. В нелегких полевых экспедициях спешил Аполлон Аполлонович со своими сподвижниками зафиксировать исчезающий быт, обряды, верования нашего народа, осмыслить их.
Свои наблюдения, записи отразил А.А. Коринфский в книге «Народная Русь: круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа» (М., 1901г.). Это светлое, вдохновенное произведение, насыщенное огромным фактическим материалом. Яркий, образный язык, нежная любовь к народу русскому, к родной земле, уважение к народам другим, живущим в составе России, - вот основные характеристики данного удивительного труда. Некоторые страницы «Народной Руси» читаются как стихотворения в прозе. И это не мудрено: А.А.Коринфский - автор стихотворений, когда-то известных всей читающей России. Но самое главное для исследователей фольклора в его книге - адресность зафиксированных текстов и описаний обрядов. Так, в энциклопедии Коринфского по народному календарю имеются многочисленные записи об обрядах русского симбирского народа.
