Как говорится меньше знаешь крепче спишь. Меньше знаешь – крепче спишь? Сон, который не сон

Продолжая разговор о кризисе в гуманитарных науках , замечу: одно из основных противоречий между естественниками и гуманитариями, как это ни странно, проецируется на отношение к вопросу о возможности существования инопланетного разума. Суть противоречия проста:

Условные естественники (физики, химики, физиологи и т. д. – как теоретики, так и практики), понимая безусловную недостаточность своих знаний, не говорят ни да, ни нет, а просто исследуют вселенную со всех сторон и каждый раз свободно дискутируют по любому поводу, будь то новая гипотеза, будь то свежие данные, требующие дополнительного исследования или расшифровки. Среди них, конечно же, случаются выходы за рамки научной этики с последующими обвинениями в лженаучности, но на общем фоне это отнюдь не закономерность. За исключением, пожалуй, уфологов, стоящих особняком, и среди которых, к сожалению, слишком большой процент шарлатанов и фальсификаторов.

Такие же условные гуманитарии (историки, психологи, теологи, филологи и т. д.), вопреки всей относительности своих теорий и гипотез, изначально склонны к жёсткому догматизму и абсолютизации своих теорий, а на любое предположение о возможном участии инопланетян в рождении и развитии земной цивилизации сразу же ставят клеймо квазиучёности с последующим изгнанием из своих сплочённых рядов, вплоть до пресловутой «нерукопожатности». Больше всех достаётся антропологам и археологам (палеоархеологам), так и не определившимся в своей научно-отраслевой принадлежности и пытающимся хоть как-то заполнить зияющие пустоты происхождения человека или объяснить необъяснимые артефакты.

Особенно смешны попытки детально и красочно разложить все этапы постройки египетских пирамид, давно и прочно вошедшие в школьные учебники и рассыпающиеся при элементарном анализе . Вся остальная, поражающая воображение мегалитика , разбросанная по всей Земле, как будто бы и не существует. Смех смехом, но в результате – никакой научной дискуссии, а лишь тотальное замалчивание. Находки Майкла Кремо никого не интересуют, музей доктора Кабреро закрыт, и судьба коллекции неизвестна, раскопки подземного гранитного города под пирамидами прекращены давно и надёжно, плато Наска вызывает лишь вопрос «зачем?», вместо «как это было сделано?», циклопические постройки с кладкой из гранитных глыб весом в сотни тонн, сложенные по произвольной геометрии и без малейших зазоров, повсеместно приписываются примитивным культурам, только что освоившим извлечение из руды, в лучшем случае, меди. Никого и ничто не смущает, даже гибель сотен людей в Перу при попытке поднять на небольшой склон с помощью прочных канатов и различных деревянных и каменных катков один из когда-то упавших блоков.

То же самое касается древних артефактов, содержащих письменные источники, когда любые попытки выйти за рамки устоявшихся языковедческих догм сразу же пресекаются и объявляются квазинаучными. Ни малейшего намёка на дискуссию, даже если возмутитель спокойствия предлагает спокойно обсудить факты, и указать ему на ошибки, если таковые имеются. Об этом предлагаю поговорить более подробно, ибо камни доктора Кабреро, палеоартефакты Кремо, рисунки Наска и многие мегалиты я прощупал, пролазил, проползал и проанализировал вдоль и поперёк в самых разных уголках планеты. В результате нахожусь в полном согласии с пониманием причин тотального замалчивания, инициированного совсем не естественниками и гуманитариями, а так называемыми представителями общественных наук, именуемыми политиками и понимающими, что широкая научная дискуссия неизбежно приведёт к пересмотру истории возникновения и развития всей человеческой цивилизации. Это действительно опасно, так как сразу же поставит под сомнение все так называемые достижения «царя природы», а политиков неизбежно отправит на свалку.

Однако во всём этом есть более интересный аспект (особенно с учётом современных реалий), непосредственным образом касающийся, пожалуй, только России и её истории, глубоко спрятанной в толще вымысла, чужих интерпретаций и откровенной лжи, повсеместно закреплённой на официальном уровне. И пусть я ошибаюсь, пусть навлеку праведный гнев защитников академической учёности, но молчать не собираюсь. В конце концов, не ошибается тот, кто ничего не делает. И наоборот: тот, кто делает своё дело даже максимально добросовестно, от ошибок не застрахован.

В общем, предлагаю оставить в покое инопланетян и переключиться на то, что несколько ближе и давно лежит на поверхности. В конце концов, своя рубашка ближе к телу.

Эта поистине детективная история разворачивается в центре Европы уже более пяти веков. Связана она с именами многих людей, большинство из которых давно предано забвению. Для начала предлагаю проследить более подробно путь одного известного в узких кругах человека, оставившего наиболее глубокий след в интересующей меня теме.

17 октября 1785 года в польских Шавлях родился мальчик, наречённый именем Тадеуш. Семья была достаточно знатная: отец являлся надворным советником короля Станислава Августа, а также был крестником самого Тадеуша Костюшко.

Далее биография мальчика прерывается более чем на четверть века и всплывает уже в военной кампании 1812 года, где он участвовал в качестве офицера наполеоновской армии. Участие в войне ознаменовалось для молодого человека званием кавалера ордена Почётного легиона, что, согласно Положению, означало официальное признание особых заслуг перед Францией, где до сих пор принадлежность к ордену является высшим (или одним из высших) знаком отличия и почёта.

Дальнейший путь будущей, во всех отношениях, спорной личности оказался уже совсем не связан с армейской карьерой, а целиком и полностью был посвящён археологии, коллекционированию артефактов и, самое главное, расшифровке древних надписей, перед которыми долгое время пасовали его предшественники и современники. Имя Тадеуша Воланского стало настолько широко известно в первой половине XIXвека, что на него ссылались многие историки, археологи и языковеды, в том числе и в России. Сенсационные открытия настолько поражали самого автора своей новизной и несоответствием общепринятым историческим трактовкам, что он, обладая острым чувством научной этики, начал писать письма в различные европейские (в том числе и российские) академические институты с просьбой оценить его труды и указать на возможные ошибки. К середине века Т. Воланский обладал огромной библиотекой редких книг, среди которых к тому моменту уже было большое количество собственных трудов, в которых последовательно излагалась и доказывалась его необычная гипотеза.

К сожалению, научная добросовестность сыграла с учёным злую шутку: письма не получили должной оценки, а в 1847 году, когда вышел его главный труд, «католический примас Польши, входившей в состав Российской Империи, обратился в святейший Синод России с просьбой испросить разрешение у императора Николая Iприменить к Воланскому аутодофе на костре из его книги» . Попросту католическая церковь приговорила учёного к сожжению на костре, сложенном из его же книг.

Далее события получили новое неожиданное развитие: император, прозванный современниками Николаем Палкиным, затребовал к себе экземпляр книги и вызвал для экспертизы известного историка и разностороннего энциклопедиста Егора Классена (немца по происхождению). По его заключению Николай Iприказал изъять «потребное количество оной книги под крепкое хранение, остальные же, дабы не наносить вред духовенству, сжечь, к Воланскому же прикомандировать воинскую команду для содействия ему в его экспедициях по сбиранию тех накаменных надписей и впредь и охранения его персоны от возможных злоключений» .

Таким образом, Тадеуш (имя в русской традиции – Фаддей) Воланский оказался под высочайшим покровительством и смог продолжить свои изыскания, но так и не был достойно оценён научным сообществом. А вернее было бы сказать – был предан забвению, «дабы не наносить вред духовенству». Умер учёный 16 февраля 1865 года в селении Рыньск, ныне Куявско-Поморское воеводство Польши.

Так какую же такую ересь сотворил Фаддей Воланский, чтобы стать тайной за семью печатями и не удостоиться ни одной строчки ни в одном учебнике на протяжении вот уже как полтора века? Ответ на этот вопрос и простой и сложный одновременно.

Простой, потому что нет ничего проще, как назвать область конкретных интересов учёного, а также его предшественников и последователей, так же не признанных пресловутым «научным сообществом», раз и навсегда уверовавшим в незыблемость своих теорий происхождения славянских племён, давно и прочно считающихся младшими пасынками европейских народов. Ключевые слова здесь: «славянские племена», язык которых также считается, хоть и родственным европейским (пресловутая индоевропейская группа языков), но гораздо более молодым.

Сложный, так как традиционная историография европейских народов настолько прочно вошла в сознание граждан не только Европы, но и России, что даже намёк на гораздо более древнюю дохристианскую историю славян вызывает в лучшем случае ироническую улыбку, а в худшем – попытки перейти на личности с хлёсткими обвинениями в невежестве и графомании. А если при этом ещё затронуть вопросы лингвистики и языкознания (сравнительного) с доказательствами неповторимой уникальности русского языка , основанными на его первородстве относительно любых европейских, то «нерукопожатность» практически обеспечена.

Однако я не историк, не лингвист и вообще не учёный, забвение мне не грозит по определению, впрочем, так же как и «нерукопожатность». Поэтому сразу перехожу к главному: обозначаю некоторые значимые имена и научные труды по древнейшей истории славян, широко известные в узких кругах, но так и не ставшие не только достоянием научного сообщества, но даже не удостоившиеся звания «предмета широкой научной дискуссии».

1. Мавро Орбини (1550–1614), итальянский историк югославянского происхождения, монах бенедиктинского монастыря на острове Млет, впоследствии – аббат, Архимандрит Рагужский в сицилийском городе Рагузе.

Его главный труд, переведённый на русский язык в 1722 году, называется: «ИСТОРИОГРАФИЯ початия имене, славы, и разширения народа славянского и их Царей и Владетелей под многими имянами и со многими Царствиями, Королевствами, и Провинциями. Собрана из многих книг исторических, чрез Господина Мавроурбина Архимандрита Рагужского». Впервые была издана в Италии в 1601 году под оригинальным названием: «СЛАВЯНСКОЕ ЦАРСТВО. Происхождение славян и распространение их господства» и сразу же вызвала череду грандиозных скандалов с историками и, главное, с Ватиканом. Издание немедленно было занесено в Индекс запрещённых книг.

Питательной средой для уроженца Дубровников был литературный салон «дубровницкая Аспазия» Цветы Зузорич, где широко обсуждалась судьба славянских племён и, в первую очередь, русских, совсем недавно силой и мудростью оградивших Европу от нашествия кочевников с одновременным противостоянием с католическим Западом. В результате автор, опираясь на многочисленные трактаты своих предшественников (Винко Прибоевич, Лудовик Цриевич-Туберон и др.) и перерыв все доступные монастырские и частные библиотеки, а также уникальные архивы герцога Урбинского, утверждает:

«Славяне воевали почти со всеми племенами мира, нападали на Персию, правили Азией и Африкой, сражались с египтянами и Александром Великим, покорили Грецию, Македонию и Иллирию, заняли Моравию, Силезию, Чехию, Польшу и побережье Балтийского моря. Вторглись в Италию, где в течение длительного времени вступали в стычки с римлянами, иногда терпя поражения, иногда мстя им большими жертвами с их стороны, иногда заканчивая бой с равным преимуществом. Покорив в конце концов Римскую империю, они заняли многие из её провинций, разрушили город Рим, сделав римских императоров своими данниками, чего не смогло совершить ни одно другое племя в мире. Они овладели Фракией, основывали королевства в Испании, и от их крови ведут своё происхождение благороднейшие роды. Однако римские историки не так щедры на похвалы в адрес варваров, как они их называют, чем в адрес своих… Итак, собрав воедино всё самое важное, что было рассеяно по разным книгам, я захотел опубликовать все эти сведения во славу всех славян, которых прошу благосклонно принять плоды моих трудов как память и свидетельство величия своих предков, как ясный знак их доблести и, наконец, как собственное достояние» .

Пусть читателя, оценивающего прочитанное с высоты гуманистических времён, не смущают эпитеты автора относительно воинственности славянских племён, ибо время было такое, когда в самой высокой цене были воинская доблесть и победы. Здесь для нас главное то, что, даже не смотря на издание книги в России в 1722 году (в сильно сокращённом переводе Саввы Прокоповича) и последующее использование известными отечественными специалистами (Татищев, Голенищев-Кутузов) в качестве источника ценнейших сведений, судьба большинства трудов Мавро Орбини оказалась более чем печальной, на многие столетия выпав из поля зрения историков.

2. Фаддей Воланский (1785–1865), польский археолог и коллекционер, славянофил, филолог, автор гипотезы о славянском происхождении этрусков и других древних цивилизаций.

Главный труд, снабжённый подробнейшими изображениями артефактов и трактовкой их происхождения: «Письма о славянских древностях», 1847 г. Из названия понятно, что издание содержит некие письма, а именно, двенадцать писем с 1844 по 1847 гг. в различные европейские инстанции (академии, университеты, музеи), в том числе и в Российскую Императорскую Академию наук Санкт-Петербурга (первое письмо). В конце книги автор приводит подробные таблицы артефактов, надписи на которых он относит к дохристианскому периоду истории и культуры славянских народов. Вот что он писал:

«Учёные претыкались на эти памятники и напрасно трудились до нашего времени разбором их надписей по алфавитам греческому и латинскому, и видя неприложимость таковых, напрасно искали ключа в еврейском языке, потому что таинственный этот ключ ко всем неразгаданным надписям находится только в славянском первобытном языке… Как далеко простиралось в древние времена жительство славян в Африке, пусть докажут славянские надписи на камнях Нумидии, Карфагена и Египта… Разве в Италии, Индии и Персии – даже в Египте – нет славянских памятников?… Разве древние книги Зороастры, разве развалины Вавилона, памятники Дария, остатки Парса-града (Персеполис), покрытые клинописью, не содержат надписей, понятных славянам? Англичане, французы и немцы смотрят на это, «jak kozioł na wodę». Мы, Славяне, сможем довести эти исследования до конца, только в том случае, если дети и внуки наши захотят пойти по нашим следам!»

Попросту говоря, автор предложил расшифровывать многочисленные непонятные современникам надписи на памятниках, оставленных, например, древними этрусками вокруг Средиземного моря, с помощью славянских рун, что методично изложил в своих трудах, снабжённых подробными рисунками и сравнительными таблицами.

Дальнейшая судьба Фаддея Воланского нам уже известна, а также и то, что «дети и внуки», к сожалению, проигнорировали завещание автора.

Следует отметить, что Воланский был исключительно добросовестным исследователем, склонным сомневаться во всём и поэтому перепроверять свои выводы многократно, для чего стремился привлечь самых авторитетных учёных. Вот его слова из Предисловия к изданию:

«Пусть исследователи старины поправят меня там, где я был неправ, поскольку тот, кто, подобно мне, ступил на столь тёмную и окутанную тысячелетним туманом дорогу без проводника, мог и должен был ошибаться».

Несмотря на очевидное стремление к истине, основанной на фактах и свободной от безосновательных интерпретаций, Фаддей Воланский заслужил лишь репутацию «что автор был слишком доверчив и чрезвычайно одарён пышной фантазией» и вместе со своими трудами надолго канул в безвестности.

3. Егор Классен (1795–1862), российский учёный широкого круга интересов, немец по происхождению (подданный России с 1836 года), пользовался доверием императора Николая Iв вопросах дохристианской истории славян.

Главный труд Е. Классена, изданный в 1854 году: «Древнейшая история славян и славяно-руссов до рюриковского времени. Новые материалы для древнейшей история славян вообще и Славяно-Руссов до рюриковского времени в особенности с лёгким очерком истории руссов до Рождества Христова». В книге, написанной как раз по материалам Фаддея Воланского (о чём я упоминал ранее), автор пишет:

«Между тем история древнейшей славянской Руси так богата фактами, что везде находятся её следы, вплетшиеся в быт всех народов Европейских, при строгом разборе которых Русь сама собою выдвинется вперёд и покажет всё разветвление этого величайшего в мире племени…»

Е. Классен, будучи этническим немцем, тем не менее, следуя нормам научной этики, должной быть свободной от предвзятости и ангажированности, следуя убеждениям Михайло Ломоносова, резко отрицательно отзывался о российско-германских историках-норманистах, таких как Готлиб Байер, Август Шлецер, Герхард Миллер и др., называя их клеветниками на историю славян:

«Если Шлецер действительно не понял Русских летописей, то он слепец, напыщенный германскою недоверчивостью к самобытности Русских государств во времена дорюриковские; но если он проник сущностью сказаний и отверг таковые единственно из того, чтобы быть верным своему плану, то он злой клеветник!»

И что совсем не укладывалось в понимание автора истории славян, так это отрицание огромного количества фактов наличия у них письменности до прихода на Русь известных нам греческих монахов:

«Что славяне имели уже письмена задолго до Кирилла и Мефодия, свидетельствуется весьма старыми славянскими письменами, находящимися в Мюнхенской библиотеке. …Славяне имели грамоту не только прежде всех западных народов Европы, но и прежде Римлян и даже самих Греков, и что исход просвещения был от Руссов на запад, а не оттуда к ним».

Отрицание общепринятой и тенденциозной историографии привело Е. Классена к закономерному итогу – забвению и вычёркиванию из списка учёных-историков, достойных хотя бы упоминания в учебниках, в том числе и отечественных, а любое упоминание, как правило, носило, в лучшем случае, иронический характер: «Некий Егор Классен (садовник по специальности) провозгласил тогда, что «славяно-россы как народ, ранее римлян и греков образованный, оставили по себе во всех частях Старого света множество памятников.» (А. А. Формозов, 1928-2009).

4. Александр Иванченко (1936–2003), советский-российский историк, обладатель блестящего литературного таланта, автор уникальной книги «Путями великого россиянина».

При исследовании дохристианских корней славян ему приходилось опровергать не только немецкую версию истории Руси, но и вступать в жёсткую полемику с такими признанными столпами, как Б. А. Рыбаков и Д. С. Лихачёв, давно вставшими на рельсы традиционной историографии и не терпящими никаких отклонений. По своей первой профессии А. Иванченко геолог. Исходил пешком и изъездил на разных видах транспорта, в том числе и на собачьих, и оленьих упряжках, самые суровые области и районы российского Крайнего Севера: Якутия, Колыма, Чукотка, Камчатка, острова Ледовитого океана. Долго работал журналистом. Затем «морячил» несколько лет. Совершил четыре кругосветных плавания, побывал во многих странах. Профессия помогла ему обнаружить следы древних славян в самых дальних уголках Земли, а также получить многочисленные доказательства наличия развитой письменности у славян, подкреплённые хорошим знанием древних языков. А. Иванченко очень щепетильно относился к тщательному отбору артефактов, понимая, что наука не терпит суеты и легкомысленных фантазий. Считая свой труд крайне важным для самосознания русского народа, он писал:

«Я хочу, чтобы русский читатель задумался над нашими общими истоками, и напомнить ему, что человеческие гены, передаваясь из поколения в поколение, живут тысячелетиями. Но зов крови, самое сильное, что есть в человеке, можно заглушить, если отнять у него историческую память и знания, накопленные предшествующими поколениями. И тогда на смену духовности приходят низменные инстинкты (свято место пусто не бывает), и человеческое сообщество превращается в худший вид стад. В волчьей ли стае, в львином ли прайде, медвежьем ли семействе да и вообще над всеми животными господствуют законы естественной целесообразности, которые хотя и воспринимаются животными на уровне инстинктов, но эти инстинкты выработаны у них под воздействием всё тех же законов естественной целесообразности. Поэтому тот, кто внимательно наблюдал за дикими животными, не мог не заметить, что в любом их сообществе всегда царит известный порядок, во всём сохраняется определённая мера и не нарушается словно по какому-то графику установленный ритм жизни. Человек же, в отличие от животных, всё целесообразное должен воспринимать и усваивать своим умом. Для этого Природой и дарован ему Разум. Но мозг не может нормально работать без накопления и самостоятельного осмысления знаний с учётом опыта предшествующих поколений. Последнее особенно важно, ибо только в этом случае возможно поступательное и единственно целесообразное развития по пути совершенствования всех сторон бытия.

Чем короче и скуднее у людей историческая память, тем легче понудить их принять новоизобретённые установления и догмы, так как из-за отсутствия достаточных исторических знаний они не могут сравнить нововведённое с тем, чем руководствовались их предки, было оно хуже или лучше. И очень часто вместо желанного прогресса начинается регресс, человек заново изобретает колесо и неизбежно повторяет все те ошибки, горькие уроки из которых давно извлекли и сделали соответствующие выводы его праотцы».

К сожалению, вопросы языкознания, если они выходят за рамки традиционной общепринятой теории, во все времена вызывают жуткие скандалы и противостояние, что не минуло и А. Иванченко, до сих не удостоившегося даже строчки в «Википедии».

Таким образом, я привёл лишь несколько имён исследователей истории и письменности славян, вычеркнутых из всех академических списков. На самом же деле, список этот гораздо более богат, да и имена в нём есть разные, не только известные, но и совсем уж выдающиеся:

«В начале шестого столетия по Христе Словенское имя весьма распространилось; и могущество всего народа не только во Фракии, в Македонии, в Истрии и Далмации было страшно; но и к разрушению Римской империи способствовало весьма много» (М. Ломоносов).

«... славяне древнее Нестора письменность имели, да оные утрачены и ещё не отысканы и потому до нас не дошли. Славяне задолго до Рождества Христова письмо имели» (Екатерина II, немка по происхождению).

«Что есть славянский язык? Быстьтворь (история) рода человеческого. Все народы Света из простого ли любопытства, с намерением ли узнать сокровенное построение своего собственного, родного языка, и истинный смысл всех его слов и образим гранесловных, будут изучать его; а многие усвоят себе и писать имут на нём свои творения, изследования, открытия: и ежели мы не будем участвовать в этом всемирном направлении к разработке «единого языка», то нас все осмеют, и поделом» (Платон Лукашевич).

Да что там говорить, если в «Паннонском житии» сам монах Кирилл утверждает, что задолго до того, «как им была создана азбука, побывал в Крыму, в Карсуни (Херсонесе) и привёз оттуда Евангелие и Псалтырь, изложенные русскими буквами». Сообщение о книгах из Карсуни содержатся во всех 23 списках «Жития», как восточно-, так и южнославянских. То есть, «кириллица» существовала до её создателей, приложивших руку лишь к её упрощению, что, согласитесь, является, как минимум, историко-лингвистическим казусом, кричащим о своём немедленном решении.

В заключение замечу, что и сейчас далеко не все историки и языковеды, являющиеся нашими современниками, подпали под влияние общепринятых догм, прилагая огромные усилия к тому, чтобы вернуть нам утерянное самосознание. Считаю труд их крайне важным и достойным всяческого уважения, даже если «Википедия» будет навешивать им ярлык «авторов псевдонаучных историко-лингвистических идей», как это сделано в отношении А. Драгункина – автора оригинальной и эффективной методики преподавания английского языка, основанного на гипотезе его происхождения от русского.

Е. Классен, там же.

Е. Классен, там же.

А. Иванченко, Путями великого россиянина, стр. 16

Подпишитесь на нас

Как сообщил глава комитета Госдумы по культуре Григорий Ивлиев, в перспективе учебный день учащихся старшей школы будет делиться на две части: образовательную и воспитательную. От изучения некоторых предметов предполагается отказаться «в пользу воспитания патриотизма». Обсуждение нововведения будет проходить до 15 февраля, а реализуют идею в течение всего года.

Два года назад педагоги и родители протестовали против введения в школах Единого государственного экзамена (ЕГЭ), который разрушал всю сложившуюся методику преподавания и систему критериев, по которым оценивались достижения ученика. Специалисты жаловались: тупая и бессмысленная зубрежка заменяет усвоение знаний, детей отучают от самостоятельного мышления, вместо того, чтобы развивать его; в основе реформы лежит возведенное в административный принцип недоверие и неуважение к учителю.

Увы, сейчас даже эта система, в том виде, в каком ее навязали нам за последние два года, может показаться верхом совершенства по сравнению с новой реформой образования, продвигаемой в Государственной Думе депутатами от «Единой России». В соответствии с предлагаемым проектом учебный день в старших классах будет делиться на две части: образовательную и воспитательную. Иными словами, под предлогом борьбы за нравственность программа обучения будет сокращена почти наполовину. Отмене подлежат целые учебные направления. Разные науки скомкают в общий предмет «естествознание», заменив систематическое обучение обрывочными сведениями из разных наук. Зато половину времени посвятят теперь урокам нравственности и патриотизма. Как этому можно научить? И по каким критериям будет оцениваться результат? Что будет с учениками, патриотизм которых будет оценен ниже среднего? И кто будет оценивать?

Нравственность и патриотизм, бесспорно, очень важны, но в том-то и дело, что общество и государство, которое не может воспитать эти качества естественным образом, не достигнет успеха, сколько бы часов ни отводить на подобные занятия в школе. Хотя все прекрасно понимают, что слова о нравственности и патриотизме имеют в понимании чиновников и депутатов от «Единой России» специфический смысл.

Под любовью к Родине и уважением к старшим, они понимают исключительно послушание и подчинение начальству. Иными словами, самим себе.

Депутатам, впрочем, и этого мало: в качестве обязательной части обучения предлагается возить старшеклассников по местам боевой и трудовой славы. Интересно, куда и за чей счет будут возить школьников, скажем, из Якутии, где, по счастью, никаких боев ни с кем не было? Видимо, деньги в стране еще не совсем кончились. На ремонт школьных зданий и зарплату учителей-предметников их найти не удастся, а вот на дорогостоящие экскурсии — запросто.

Поскольку специалистов по обучению школьников нравственности и патриотизму нигде не готовят, подобная задача, скорее всего, упадет на тех самых чиновников, которых президент Д. Медведев собирается сократить из министерств по причине нехватки денег. Финансирование школ тоже будет резко сокращено, но, разумеется, не за счет заботы о нравственности.

С методической точки зрения в школе произойдет катастрофа. Просто не может такого быть, чтобы половина учебного времени в старших классах была отдана одному единственному предмету. В течение прошедших двух лет расписание и программу старших классов радикально перекраивали, дабы обеспечить подготовку учеников к сдаче ЕГЭ. Однако теперь именно эта система, построенная под давлением чиновников и депутатов, навязавших школе предыдущую реформу, в очередной раз ломается - ради введения чего-то ещё более дикого и абсурдного.

Параллельно Министерство образования и науки выступило с другой, не менее поразительной инициативой. Школы, где готовят будущих музыкантов, танцоров балета, и другие подобные заведения, будут реорганизованы. Согласно планам чиновников, детей начнут учить не с 7 лет, как раньше, а только с 15 лет. Школы при этом лишаются и права отбора учеников. Важно будет не то, у кого есть, например, музыкальный слух, а кто первым подал заявку.

Не дожидаясь принятия подобного закона, правительство уже перевело финансирование художественных школ из федерального бюджета в местный. Иными словами, денег там не будет, а в перспективе большинство этих школ будет просто закрыто.

Россия, которая давно уже утратила статус великой промышленной державы, могла до недавнего времени утешать себя, что наша скрипичная школа всё равно лучшая в мире, «а также в области балета мы впереди планеты всей». Теперь не будет и этого.

О том, что реформа, проводимая министерством образования и депутатами-единороссами, чудовищна, нет смысла долго рассуждать. Это очевидно настолько, что даже знакомые мне чиновники и функционеры «партии власти» при упоминании подобных инициатив прячут лица и начинают оправдываться: мол, они лично к этому безобразию не имеют никакого отношения. Но в последнее время больше всего меня стал занимать вопрос о том, что творится в мозгах у тех, кто разрабатывает и принимает такие законы. И неожиданно я осознал, что руководствуются они исключительно любовью к людям. Ведь им самим, несомненно, трудно давалась учеба в школе, у них нет музыкального слуха, а кого-то наверняка мучили родители бесполезными занятиями. Они так ничего и не усвоили в школе, ничего не выучили, ничего не знают, ничего не поняли, а по большому счету вообще ничего не соображают. И, тем не менее, именно они обладают богатством, властью, влиянием. И они, несомненно, счастливы — в отличие от бьющихся в поисках финансирования ученых, специалистов, с ужасом наблюдающих за развалом отраслей, которым отдали жизнь, интеллектуалов, понимающих, куда катится общество.

Меньше знаешь — крепче спишь, говорит известная пословица. Авторы «патриотической идеи» явно судят о человечестве по себе. И они искренне желают нам всем долгого и приятного сна.

© СС0

В одном из комментов, посвященных «вечной» теме «наши дети ничего не знают», прочитал гениальный вопрос: «А зачем вообще кому-то, кроме детей элиты, давать избыточное образование?» Что характерно, комментатор вовсе не «стебался», не источал сарказм - вопрос был задан совершенно серьезно. Да и по всей направленности обсуждения этой темы видно, что большинство, по крайней мере, активной аудитории явно на стороне версии, что «не нужно мучить наших деток «лишними знаниями».

«Лишние», «избыточные» или просто «ненужные» - вот, пожалуй, слова, которые чаще всего встречаются в обсуждении темы «как и чему учить детей». Для обывателя в этом вопросе вообще «усё ясно»: обыватель-химик без тени сомнений вопиет «ну и нафига мне была эта ваша княгиня Ольга?» (имея в виду разом и историю и литературу), обыватель-филолог вопит «на хрена мне сдались эти ваши пифагоровы штаны и закон Бойля-Марриотта», обыватель-дворник скромно помалкивает (поскольку из всех соцсетей предпочитает телевизор), но в душе уверен, что никакое образование вообще не нужно.

А «неубиваемый» аргумент у всех один: «мне-то оно не пригодилось!» И спорить в самом деле бесполезно: это ведь и есть сущность обывателя - что для него основой основ и началом начал является его личный опыт - или, точнее, за пределами его личного опыта ничего существенного для него не существует.

А и в самом деле - зачем давать излишнее образование не-детям элиты? А если подумать - и тем оно зачем?

Проблема в том, что обыватель плохо понимает разницу между собой и ребенком. Точнее, понимает ее слишком однобоко: в его представлении он сам - это состоявшийся взрослый, сознательный член общества, полноценный человек; ну а ребенок - это так, полуфабрикат, не пойми что, о нем и говорить много не стоит. Однако имеет смысл и противоположный взгляд: взрослый неинтересен, это «винтик», который уже «встал на лыжи», встроился в колею и будет идти по ней до самой пенсии. Всем уже понятно, чего от него ждать, и, как правило, ждать можно не много. Если сможет сам себя содержать и не ляжет как можно дольше обузой на шею общества - уже и на том спасибо, большего и желать нельзя.

Другое дело - ребенок. У ребенка - потенциал . Кем он станет, заранее неизвестно. Возможно, он достигнет вершин мастерства в какой-то, пока неведомой сфере, возможно, и вовсе откроет новые пути для своего сообщества, своей нации, а то и, чем черт не шутит, для всего человечества? Это неизвестно. Но шанс есть. Шанс небольшой - но он имеется. Потенциально дети намного интереснее отцов (которые обычно уже отыгранные карты). Собственно, именно поэтому (и только поэтому) любое обсуждение детей вызывает такой жгучий интерес (как у нас сейчас).

Деньги и вещи, мужское и женское

Тут еще можно провести такую известную аналогию: одни люди больше ценят деньги, другие - вещи. Считается, что первые чаще мужчины, вторые - чаще женщины.

Женский подход более «предметно-конкретен». Деньги сами по себе ее мало привлекают - да и что, собственно, в них привлекательного? Это ведь не более чем невзрачные бумажки, а то и того пуще - просто какие-то цифирки на счету. То ли дело - конкретная, симпатичная, такая влекущая кофточка! Кофточка - это вещь . Обладать ею - настоящее счастье. Именно поэтому женщины обычно «славятся» своим умением разом спускать любого порядка суммы на ворох самых многообразных покупок - чем они приводят в отчаяние и ярость мужей и отцов, зато заслуживают пылкую любовь всякого рода торговцев.

С мужчинами все иначе. Мужчина рассуждает так: «Вот у меня в кармане тысяча рублей. Казалось бы, это немного. Спустишь в секунду и не заметишь. Но! Прикинем, что я могу с ними сделать? Ну, могу пообедать в кафешке средней руки. Могу сводить подругу в кино и купить ей попкорн. Могу заплатить штраф за непристегнутый ремень - то есть имею возможность кататься непристегнутым! Или пристегнуться, но взять зато полбака! А могу еще купить пару хороших книжек. Или бутылку недорогого виски. Или букет роз и вместо кино прийти сразу к ней домой. Или… Боже! Сколько возможностей !» И мужчина проникается к жалкой тысяче самыми нежными чувствами.

Естественно, способность к абстрактному мышлению играет с нашим мужичком злую шутку. Весь веер возможностей недоступен обладателю тысчонки одновременно - он в любом случае может ее потратить только на что-то одно. Однако до тех пор, пока бумажка не потрачена, ее хозяин вполне вправе тешить себя мыслью, что ему доступны все перечисленные 33 удовольствия. Зачастую некто с мужским отношением к деньгам в итоге не тратит их ни на что - откладывает в коробочку или наволочку: ему довольно сознания, что он может себе все это позволить.

Оба подхода не без изъяна: женщины с их «спонтанными покупками» сидят на куче кофточек, но без гроша за душой, а мужчины с их «веером возможностей» до седин, подобно Кащею, чахнут над своей жалкой кучкой злата (а их подруги, соответственно, маются и без цветов, и даже без сеанса кино). Но мы сейчас не о них.

Мы о том, что в нашем сравнении дети - это «деньги», а их родители - «вещи».

В определенном смысле общество «обладает» ими обоими - и детьми, и родителями. Как и все мы обладаем и деньгами, и вещами. Вопрос в том, что мы любим больше.

Про Россию издавна разные мыслители говорят, что у нее «женская душа». Забавно, что «женская сущность» России проявляется и в этом вопросе: судя по обсуждениям темы образования, и здесь у нас женские ценности - мы склоняемся к «взрослым состоявшимся», то есть предпочитаем «вещи». «Кофточки». И вполне готовы бездумно потратить, как Марьиванна в "Мегамолле", хоть все наличные «деньги» на первые попавшиеся «кофточки».

Во что детей вложим?

Как ни смешно, но это не вопрос для родителей. С точки зрения здорового, нормального общества (которое ориентировано на пользу для себя ), дети должны идти не туда, «куда им сказали старшие», и даже не туда, где «можно заработать больше всего денег» - а туда, где им лично больше всего подходит. Важнейшее слово - «лично». Ребенок раскроется (и принесет больше всего пользы обществу) на том поприще, которое в наибольшей степени соответствует его собственному, до поры (и довольно долго) скрытому потенциалу.

В этом - вы удивитесь - и заключается главный смысл школы: она учит всему, потому что неизвестно, что именно в наибольшей степени подходит каждому конкретному ребенку - химия, физика, литература или выпиливание лобзиком. Плюс - дается необходимая нагрузка на всевозможные участки мозга, отвечающие за познание окружающего мира - потому что наука давно выявила, что в обучении любого млекопитающего есть так называемые «сензитивные периоды», когда мозг наиболее восприимчив к трансляции определенных умственных навыков. Если в детстве нагрузку не давать - потом «наверстать», даже при огромном желании, очень трудно: мышление ригидно, новые «дорожки» прокладывает с трудом, все норовит вернуться к тому, «чему учили в школе». Если в школе учили только считать на пальцах - великовозрастный «сознательный член общества» все поставленные задачи так и решает, считая на пальцах…

Обычно свято при этом веря, что только так задачи и можно решать, «других способов не существует».

Не учить детей можно, конечно. Сами дети будут только счастливы. Но надо отдавать себе отчет, что тем самым мы этих детей лишаем возможностей выбора «кем стать». Не полностью, конечно - но мы этот выбор сужаем. Если продолжить аналогию с деньгами - наши «деньги» становятся «ограниченно конвертируемыми». Вплоть до того, что вскоре они становятся подобны советскому рублю - который можно разве что сдать государству, более он никому не нужен.

Вот такой вот «вещий Олег». Конечно, 90% прочитавших о том, что «дети не знают, кто такой вещий Олег», сами не знают, кто это такой; они ощупывают себя (руки-ноги на месте), заглядывают в свой кошелек (деньги есть), берут трудовую книжку (на работе уважают), глядят на штамп в паспорте (разведена; но, значит, кто-то ведь и замуж брал!) - и выносят вердикт: никому этот вещий не нужен, «мне ведь не понадобился!» Обычная защита самооценки.

А смотреть с точки зрения общества никто и не обязан - за это денег не платят. Ну и что с того, что наши дети «ограниченно конвертируемы», что их выбор в жизни максимально сужен уже в школе, и дальше им прямая дорога - повиснуть ненужной «кофточкой» на нелюбимой работе, все жизнь заниматься химией и ненавидеть эту самую химию (толком «зато» не зная никакой другой предметной области)?

Мы-то люди маленькие. Мы твердо усвоили из школы только одно: «Меньше знаешь - крепче спишь!».

Поговорки тем и отличаются от пословиц в первую очередь, что ситуаций для их применения намного больше. Возьмем, к примеру, всем известное выражение «комар носа не подточит». Его значение может варьироваться от «никто не узнает» до «все будет хорошо». Пословицы же в обязательном порядке содержат вывод, а поговорки могут употребляться «к слову» и быть многозначными. Итак, в каких же случаях уместно употребление высказывания «меньше знаешь - крепче спишь», и что под этим понимается?

Что же мешает спать спокойно?

Данное выражение совершенно напрасно называют пословицей, потому что ни один здравомыслящий человек не примет к прямому действию слова «меньше знаешь - крепче спишь». Иначе ему пришлось бы ради здорового сна отказаться от любых знаний. Но ведь таблица умножения или правила русского языка вряд ли кого доведут до бессонницы. Так о каких тогда знаниях, которые мешают ночному отдыху, говорится в поговорке? Для этого необходимо обратиться к толковым

словарям и посмотреть лексическое значение слова «знать». Оно для всех кажется таким элементарным, что никому и в голову не приходит, что в связи с ним может быть какое-то непонимание. И все-таки. Например, в словаре XVIII века «знать» имело восемь значений, основным из которых было наличие сведений, известий о чем-либо. В современном русском языке в словаре Ефремовой у глагола «знать» пять значений, первое из которых обозначает познания, второе - осведомленность, третье - знакомство с кем-то, четвертое - переживание, пятое значение (переносное) употребляется догадываться. Так что теперь нетрудно сделать вывод, что поговорка «меньше знаешь - крепче спишь» не призывает оставаться неучами, и совсем не про научные знания в ней говорится, хотя один из вариантов употребления этого выражения в прямом значении, но с оттенком иронии все же существует. Это будет в том случае, если вдруг на уроке один из учеников, который к тому же и плохо учится, заснет. Именно в этой ситуации в выражении «меньше знаешь - крепче спишь» глагол «знать» будет употреблен в значении «обладать определенными знаниями и умениями».

Сон, который не сон

Всегда ли о в этой поговорке идет речь? Сон у человека нарушается при повышенной тревожности. А к ней приводят всевозможные догадки, переживания и сведения, которые наводят на подозрения и размышления, даже знать кого-то и то бывает «опасным» для сна. Но всегда ли в этой поговорке речь идет о сне в прямом смысле? Когда женщина покупает дорогую сумочку, на вопрос подруги о том, как к этой трате отнесется ее муж, она отвечает: «Меньше знает - крепче спит». Этой фразой дама сразу дает понять, что она ничего не скажет супругу. В этом случае поговорка имеет несколько другое значение: желание скрыть некоторые сведения от человека для того, чтобы он не задавал лишних вопросов, также здесь прослеживается явное желание принимать решение самой, не советуясь ни с кем. Но вот когда продавец, меняя на упаковке творога наклейку о сроке годности, приговаривает: «Меньше знаешь - крепче спишь», то он, минимум, идет на подлог, вследствие чего может случиться если не беда, то большая неприятность. Так что вполне возможно предположить, что кто-то с этой поговоркой идет даже на преступление.

Люди придумали великое множество. Они есть на каждый случай жизни, выбирать можно любое крылатое изречение на ваш вкус. По тому, какие народные мудрости использует в жизни каждый отдельно взятый индивидуум, можно многое сказать о его внутреннем мире, характере и жизненной позиции. Выдал кто-то «моя хата с краю», причем без иронии, и сразу же ясно, что в случае какого-то конфликта на него рассчитывать нельзя, он не заступится за слабого, останется в стороне. Или вот еще: «Меньше знаешь, крепче спишь». Девиз людей, склонных к самообману, блаженной умственной немочи. Так кажется на первый взгляд. Но так ли это на самом деле?

Тайны, от которых лучше держаться подальше

Бывают ситуации, в которых присутствует некая тайна. Известна она немногим, и посвященные люди страшно боятся ее разглашения. И вдруг тайное, как это почти всегда бывает, становится явным. Долгие хранители секрета озадачены разоблачением, но помимо вполне естественной озабоченности эти обстоятельством, часто грозящим многими неприятностями как материального, так и морального плана, они страдают от того, что не знают, кто же выдал то, что они так скрывали. В число подозреваемых лиц попадают все, кто был знаком с информацией, не подлежащей разглашению. Это обычно друзья, родственники и прочие близкие люди. Даже если находится истинный виновник утечки, неприятный осадок остается навсегда. Отношения, что называется, дают трещину, которую уже никогда не заделать.

От чужих интимных тайн лучше держаться подальше и никогда не хвастаться осведомленностью, даже если они стали случайно известны. Именно в таких случаях поговорка «меньше знаешь, крепче спишь» очень справедлива. Тайны, кстати, бывают не только личными, но также корпоративными, коммерческими и даже государственными.

Защитить мозг

Сегодня считается, что излишняя загруженность мозга вредна. Человечество существует на планете долго, и лишь в последние десятилетия оно столкнулось с такой непривычной проблемой, как чрезмерное потребление информации. Нервная система просто не выдерживает потока новостей, льющегося из радио- и телевизионных приемников, со страниц сайтов, не говоря уже о прессе. Заголовки пестрят сообщениями об ужасных происшествиях, человеческих жертвах, войнах, наводнениях, техногенных катастрофах и прочих бедствиях, происходящих во всем мире.

Раньше, лет двести назад, не обо всех из них вообще становилось известно или же скорбные известия приходили с существенным запозданием, что, несомненно, снижало остроту восприятия. Сегодня хроника какой-то катастрофы передается через считанные минуты после нее, а нередко бывает, что смерть людей можно наблюдать в прямом эфире. Пословица «меньше знаешь, крепче спишь» вполне применима к таким ситуациям, когда мозг просто бунтует от информационных потоков, входя в депрессивное состояние. Бывают и случаи помешательства.

Стоит вспомнить булгаковского персонажа профессора Преображенского, не рекомендовавшего читать советские газеты во время еды.

«Лишние» знания

Довольно давно сформировался образ чудаковатого профессора или просто ученого, рассеянного и постоянно пребывающего «немножко не в себе». Такое, конечно, бывает, хотя в своем большинстве выдающиеся деятели науки умеют мыслить трезво и практично. Люди же малообразованные (или просто невежественные) находят особое удовольствие в унижении «образованного», утверждаясь таким образом в глазах окружающих, да и своих собственных. Они словно говорят: «Да, наук мы не проходили, зато люди мы простые, и шарики за ролики у нас в головах не заходят. И вообще, мало знаешь, крепче спишь. А если забит мозг всякой ерундой, то от этого одни проблемы». Что нужно таким людям? Потребности их простые: поесть-поспать и совершить еще несколько немудреных процедур физиологического характера. А на следующий день все по-новому, но точно так же.

Да, мозг от природы людям достается разный, но в любом случае он используется всего на несколько процентов своих возможностей, так что перегрузить его практически невозможно, особенно полезными знаниями. Поговорка «мало знаешь, крепче спишь» - это всего лишь оправдание лени ума. Впрочем, бывают и люди, действительно к учебе не способные. Да и глупцы не переводятся.

Черствость

Почти у каждого человека есть друзья. В тяжелые времена они, как правило, приходят на помощь. Они поддерживают морально, а если есть возможность, то и материально или делом. Но бывают такие прискорбные случаи, когда некоторые из них как раз в трудную минуту куда-то исчезают. Потом, когда неприятности миновали, такие «друзья» вновь объявляются, а свое отсутствие объясняют неосведомленностью, заверяя при этом, что вот «если бы…», то уж «точно бы». И как же им не поверить! Но потом, так или иначе, выясняется, что все они знали. Но говорить об этом с ними уже не хочется. Меньше знаешь, крепче спишь... Да, на скверный сон, да и на аппетит тоже, такие друзья не жалуются.

Семейные нюансы

Есть тип семей, в которых к фактам супружеской неверности относятся очень терпимо. Обычно в этих случаях совершают дальние походы «налево» оба, и муж, и жена, этим и объясняется их взаимная снисходительность. Главное условие, свято чтимое в такой семье, - соблюдение внешних приличий. Рассказывать друг другу о своих похождениях также, как правило, не принято. Зачем? Меньше знаешь, крепче спишь, и неважно, кто и с кем. Самым страшным врагом подобных супругов становится внешний «разоблачитель», нарушающий идиллию. Поэтому даже если стало известно о чьей-то измене, не стоит спешить открывать глаза его второй половине - она чаще всего в курсе. К тому же не стоит забывать и об обстоятельствах, указанных в первом разделе данной статьи.

Обреченность

Есть ложь бесстыдная, циничная, грубая, подлая, но бывает она и святой. Например, если человек безнадежно болен, ему лучше об этом не говорить, по крайней мере, до тех пор, пока он сам не начнет догадываться, иначе хворь доконает его даже раньше отведенного срока. Именно об этой щадящей неправде или недосказанности говорят: «Меньше знаешь, крепче спишь». И хранить такую тайну тяжело, и жить с ней, и сказать потом правду тоже почти невозможно. Если возможно вообще. Эта ситуация очень тяжела, знают о ней по-настоящему лишь те, кто ее пережил. Остальным остается догадываться.

Порочность любопытства

Желание знать все не всегда имеет столь похвальный мотив, как правдолюбие. Иногда в основе этого стремления лежит краеугольным камнем столь малопочтенная черта, как любопытство. Именно оно побуждает читать на страницах «желтой» прессы новости о жизни знаменитостей, не касающиеся их творчества, но зато подробно описывающие кто, когда и с кем завел роман, куда он поехал или какую сумму и на что потратил. Но есть еще и жизнь знакомцев, которую тоже нужно обсудить в узком кругу. Выражение «Меньше знаешь, крепче спишь» даже получило продолжение: «Но пока не разузнаю все, вообще заснуть не смогу!». Все это вполне естественно для людей определенного склада характера, но сплетни редко доводят до добра. Опять следует вспомнить о пункте первом этой статьи.

Несогласные есть

Народные поговорки стали частью национальной культуры и считаются эталоном универсальной мудрости. Но все ли согласны с утверждением «меньше знаешь, крепче спишь»? Значение имеет личность человека. Одни вполне довольствуются блаженным неведением. Другие же стремятся к правде, какой бы тяжелой и неприятной она ни была, особенно в тех случаях, когда дело касается их. Таких ничем не напугать - ни предательством друзей, ни смертельным диагнозом. Им жить тяжело, и не всегда удается поспать спокойно. К тому же существует такая штука, как совесть, которая также препятствует сну, если она, конечно, есть. Но переделать ее обладателей невозможно, да и пытаться не стоит. Такие люди очень нужны, на них все держится.