Периодизация истории этнографического изучения тувинцев. Районы Крайнего Севера. Наука и образование

Аннотация: В работе дается историографический обзор научной литературы по вопросам происхождения и этнической истории тувинцев. Рассматриваются опубликованные труды исследователей дореволюционных, советского и постсоветского времени.

Ключевые слова: этногенез, этническая история, Тува, тувинцы, урянхайцы, сойоты, племя, тюркская группа.

Tuvan’sgenesis. Historical background

Anayban Z. V., Mannay-ool M. H.

Abstract: Article presents a historicogeographical review of the scientific literature regarding the genesis and ethnic history of Tuvan people. Published works of Pre-Soviet, Soviet and Post-Soviet periods have been involved in the review.

Keywords: ethnogenesis, ethnics history, Tuva, Tuvans, Uriankhs, Soyots, tribe, Turkic group.

Вопросы этногенеза современных тувинцев издавна привлекали внимание научное сообщество. Эта проблема нашла отражение в работах как дореволюционных отечественных и иностранных ученых-путешественников, так и современных исследователей. Сложность этой проблемы заключается в том, что ее исследование основано на комплексном привлечении самых различных источников из многих научных дисциплин: истории, археологии, этнографии, антропологии, фольклористики, языкознания.

Тувинцы - титульный этнос Республики Тыва (Тува), расположенной в геофизическом центре Азиатского материка - в верхнем бассейне великой сибирской реки Енисей и имеющей общую площадь около 175,5 тыс. км. По результатам Всероссийской переписи 2002 г. численность населения Тувы составляла 305510 человек, в т. ч. доля тувинцев в общей численности насчитывала более двух третей (77%), русских, второй по численности этнической группы республики - 20,1% , представителей других национальностей - 2,9%. По данным Федеральной службы государственной статистики по Республике Тыва, на начало 2010 г. численность тувинцев в республике заметно возросла и уже достигла 82%, тогда как доля русских и иных этнических групп несколько сократилась - 16,3% и 1,7% соответственно (Социально-экономическое положение Республики Тыва…, 2012: 62). Кроме того, в настоящее время небольшая часть этнических тувинцев проживает в других регионах Российской Федерации, в частности в Красноярском крае (с. Верхнеусинск) и в нескольких ее крупных городах (например, Москва, Санкт-Петербург), а также в Монголии, Китае (Синь-Цзянь - Уйгурский автономный район).

Тувинцы - один из древнейших тюркоязычных народов, населяющих Центральную Азию и Саяно-Алтайское нагорье. Современное название тувинского народа «тыва», «тыва кижи» упоминается в летописях Суйской (581–618 гг.) и Танской (618–907 гг.) династий Китая в форме дубо, тубо и тупо применительно к некоторым племенам, обитавшим в верховьях Енисея и районе озера Хубсугола (История Тувы, 1964: 7). О ближайших исторических предках современных тувинцев «чиках и азах» - есть сведения в рунических памятниках древнетюркского рунического письма (VII–XII вв.). В монгольских, арабо-персидских источниках XIII–XIV вв. также имеются сведения о Туве и ее жителях.

По антропологическому типу тувинцы относятся к монголоидному центральноазиатскому типу североазиатской расы. Восточные тувинцы - тоджинцы - представляют особый тип с примесью центральноазиатского компонента. Специалисты считают, что в качестве самостоятельного языка сформировался к началу Х в. Вместе с тем, и сегодня в нем отмечается специфика отдельных лингвистических групп. В частности, в имеются четыре диалекта: западный, северо-восточный, центральный и юго-восточный (Бичелдей, 2001).

Расположение территории Тувы в географическом центре Азиатского материка накладывало отпечаток на ее отношения с жителями соседних и близлежащих регионов. В частности, она была периферией мощной державы воинственных хунну (II в. до н. э. - I в н. э.), входила в состав раннесредневековых суперэтнополитических государств: Древнетюркского (VI–VIII вв.), Уйгурского (VIII–IX вв.), Древнекыргызского (IX–XII вв.) каганатов и Монгольской империи чингизидов (XIII–XIV вв.) Центральной Азии.

Эти мощные раннефеодальные государства играли выдающуюся роль в истории кочевой цивилизации и этнополитической ситуации Центральной Азии и Саяно-Алтайского региона. Не менее важное значение имело Великое переселение народов: хунну, тюрков, монголов из глубинных степей Центральной Азии в Европу. Под влиянием этих исторических событий происходили глубокие социально-экономические, этнокультурные процессы в Саяно-Алтайском регионе, в том числе на территории современной Тувы. Они оказали определенное воздействие на консолидацию тувинских племен и, в конечном счете, на их формирование в единый этнос. Следует особо заметить, что преобладание в антропологическом типе местных жителей монголоидных черт исследователи связывают именно с периодом вторжения в Туву III в. до н. э. воинственных центральноазиатских племен, родственных гуннам (хунну), которые постепенно смешавшись с местным населением, повлияли не только на язык, но и внешний облик последних.

По мнению ученых-тувиноведов, в конце XIII–XIV вв. этнический состав населения Тувы уже включал в основном те группы, которые приняли участие в формировании тувинского народа - потомков тюрков-тугю, уйгуров, кыргызов, монголов, а также самодийские и кетоязычные племена (Тюркские народы Восточной Сибири, 2008: 23).

В XVI–XVII вв. племена Тувы вошли в центральноазиатское государство Алтынханов. С середины XVIII в. маньчжурская (цинская) династия Китая подчинила и население Тувы, которая была разделена на несколько основных административных единиц - хошунов (районов). Ими управляли тувинские наследственные «князья» - нойоны. Тувинцы входили также в состав ряда других небольших хошунов, управляемых монгольскими князьями, как в самой Туве, так и на территории Монголии, включая Монгольский Алтай. Каждый хошун делился на более мелкие административные единицы - сумоны, а те в свою очередь - на арбаны (десятидворки) (История Тувы, 2001: 218).К началу XX в. на территории Тувы было девять хошунов.

Единое административное управление Тувы в немалой степени способствовало консолидации тувинцев в единую народность, формированию общеэтнического самосознания и самоназвания. Именно в эпоху пребывания племен Тувы в составе маньчжурского Китая в конце XVIII–XIX в. завершилось формирование тувинского этноса. Одним из важных факторов этого процесса было установление административного деления, основанного главным образом не на родовом, а на территориальном принципе, что способствовало стиранию племенных различий. Субэтническую группу в составе тувинцев составляли жители Саян - восточные тувинцы-тоджинцы (Вайнштейн, 1961).Общее этническое самоназвание тувинцев «тыва-кижи» окончательно сложилось к началу XIX в. в процессе консолидации в единый этнос.

В 1911–1913 гг. в Китае произошла Синьхайская революция, в результате которой была свергнута маньчжурская династия Цинь. После этого в Туве начались массовые выступления против китайской администрации и иноземных предпринимателей. В это же время для царской России Тува становится объектом колонизации и хозяйственного освоения. Правительство России, опираясь на переселившихся во второй половине XIX в. русских крестьян и промышленников, стремится подчинить ее российским интересам. В итоге, 18 апреля 1914 г. был подписан правительственный указ о принятии Урянхайского края (прежнее название Тувы) под протекторат России (История Тувы, 2007: 11–12).

Поскольку, как известно, изученность той или иной проблемы в значительной степени зависит от наличия и состояния источников, необходимо отдельно сказать об источниковой базе, используемой в разное время специалистами для исследования проблем этногенеза тувинцев. В этом ряду, прежде всего, следует назвать материалы археологических раскопок. И, как отмечает в своем недавно изданном труде известный российский этнолог С. А. Арутюнов, «для отдаленных от нас во времени эпох, по которым мы не можем располагать никакими прямыми лингвистическими свидетельствами, археологический материал, наряду с палеоантропологическим, остается единственным источником для реконструкции этнической истории населения определенного региона в древности» (Арутюнов, 2012: 53–54). Применительно к названному региону эти источники особенно ценны, поскольку, как известно, тувинцы до недавнего времени не имели не только письменной истории, историографии, но собственной письменности. Хотя их предки использовали древнетюркское руническое письмо (VII–XII вв.), а затем - старомонгольскую письменность. На территории Тувы изучение этих памятников началось еще в 20-х гг. ХХ в.

К используемым ранним письменным источникам относятся китайские династийные хроники. Большой интерес эти источники представляют в свете изучения этногенетических проблем в период раннего средневековья, т. е. в период господства в Центральной Азии и Южной Сибири воинственных хунну, тюрков-тюгю, уйгуров и кыргызов.

Исключительно важное источниковедческое значение для решения проблем этногенеза имеют памятники древнетюркского рунического письма. В них, в частности, встречаются этнонимы и географические названия, являющиеся очень ценным источником для изучения этнического состава, мест обитания и расселения местных племен, входивших в состав Древнетюркского, Уйгурского и Древнекыргызского каганатов. Тува по численности обнаруженных каменных стел с енисейскими руническими надписями занимает одно из первых мест в мире. Здесь найдено более 100 памятников этой письменности.

Важные сведения о тувинских племенах и этнических группах в период господства Чингизхана и его преемников содержат историческая хроника «Сокровенное сказание монголов», «Сборник летописей» выдающегося персидского историка Рашид-ад-Дина и других арабо-персидских и западноевропейских авторов.

Следующую группу письменных источников составляют свидетельства путешественников (отчеты, письма, путевые заметки), а также разного рода сообщения очевидцев, затрагивающие те или иные аспекты этногенеза и этнической истории тувинцев.

В XVIII в. появились первые работы отечественных ученых, в которых специально или попутно рассматривались вопросы про­исхождения тувинцев. Они положили начало так называемой «миграционной теории», согласно которой тувинцы рассматривались лишь как простое ответвление самодийских племен. Среди них следует отметить, прежде всего, труды академика П. С. Палласа, по мнению которого, тувинцы - «остатки самоедов, вытесненных со своих ста­рых мест обитания» (Паллас, 1788: 523–524).

Русский этнограф и натуралист И. Г. Георги тоже сообщает о «племени саят иначе называемых также суйотами пли сойотами», и относит их к самодийцам, что якобы «доказывается их видом, языком и житейскими обычаями» (Георги, 1779: 15). Следует отметить, что данная концепция, высказанная авторитетнейшими учеными, - об этническом родстве тувинцев с самоедами и самодийском этническом компоненте как главной составляющей в этногенезе тувинского народа - в научной среде конца XVIII в. получило широкую поддержку и на протяжении длительного времени не вызывало особых дискуссий.

В 1847 г. в Туве удалось побывать А. М. Кастрену - финскому ученому-языковеду с мировым именем, внесшим большой вклад в финно-угроведение, в изучение самодийских, монгольских, тюркских и палеоазиатских языков. Факты и материалы для своихисследований он черпал не из книг, а добывал в трудных и долгих путешествиях, совершавших по заданию и на средства Петербургской Академии наук (см.: Муравьев, 1961: 56). А. М. Кастрен собрал богатый материал по языкам народов Западной Сибири и считал, что все они так или иначе связаны с самодийской средой. В своих исследованиях он писал, что сойоты действительно говорили на том же наречии, что и минусинские татары-хакасы, но в их языке остались следы, свидетельствующие о том, что часть сойотских племен, несомненно, «самоедского происхождения» (Кастрен, 1860: 402).

Исследователи XIX - начала XX в., особенно те, ко­торые побывали в Туве, ближе подошли к решению от­дельных вопросов этногенеза тувинцев. Так, исследова­тель древностей Сибири Г. И. Спасский впервые правиль­но определил принадлежность тувинцев к тюркоязычным народам на основании записанных им свидетельств тувинцев на Саянах (Спасский, 1820: 146).

Выдающийся тюрколог академик В. В. Радлов после посещения в 1861 г. Западной Тувы пришел к заключению, что тувинцы «говорят на турецком (т. е. тюркском. - З. А., М. М. ) языке», а по происхождению они «представляют смешанную из киргизов, самоедов и енисейских остяков народность» (Радлов, 1907: 14) Кстати сказать, о нелегком труде ученого-исследователя того времени, о трудностях и невзгодах, которые приходилось им преодолевать в процессе сбора полевого материала, красноречиво свидетельствует текст, опубликованный В. В. Радловым в предисловии его монументального труда, посвященном изучению наречий тюркских племен. В частности, он пишет: «Эти тексты, несмотря на их несовершенство, важны в лингвистическом отношении, так как по саянским языкам, сколько мне известно, до сих пор подобных образцов никогда еще издано не было. Собрание этих немногих образцов стоило мне без того уже довольно труда, так как я для этого должен был совершать продолжительные поездки верхом по пустой бездорожной тайге» (Радлов, 1866: 14).

Важные наблюдения и сведения о родоплеменном со­ставе тувинцев имеются в трудах известного географа и путешественника Г. И. Потанина, посетившего Туву в 1876–1879 гг. и высказавшего предположение о том, что тувинцы - «потомки древних уйгуров» (Потанин, 1883: 13). Он также считал, что некоторые монгольские группы являются омонголившимися тюрками. Так, в своей монографии «Очерки Северо-Западной Монголии» он отмечает: «В средней части Монгольского Алтая находится Халхасский хошун Тачжи-Урянхай, теперь это настоящие монголы, но имя хошуна вполне совпадает с именем урянхайского поколения Тачжи-Урянхай. Не было ли то тюркское поколение, впоследствии омонголившееся, но удержавшее свое имя?» (там же: 654). Потанин также считал, что «дархаты, по-видимому, не что иное, как омонголившиеся урянхайцы, таких же омонголившихся тюрков можно принять и население пяти хошунов Западной Монголии» (там же: 653). Кроме того, в этой же работе в разделе «Урянхайцы» он описал не только общественный, семейный и религиозный быт, но и дал новые данные об административно-племенном разделении урянхайцев, выявил названия отдельных родов (там же: 10–13).

Не утратила своего источниковедческого значения по выяснению этнического состава тюркоязычных народов (в том числе тувинцев) работа востоковеда-тюрколога И. Л. Аристова (Аристов, 1896). В ходе исследования он приходит к выводу, что в формировании этнического состава тувинцев приняли участие турки-тюкю, в лице телесов и кыргызов. И далее замечает, что «принимая в свой состав многие примеси, урянхайцы должны были и со своей стороны участвовать в составе других народов. Несомненно участие их в образовании западных моноголов, в котором они играли роль в числе других лесных племен (там же: 348). Он также заключает, что «урянхаи так называются монголами, сами же зовут себя туба или тува, как отуреченные самоеды северных склонов Алтая и Саянского хребта; именуют их также сойотами, соитами, сойонами (там же: 347). Недостатком этой работы следует считать недооценку комплексных источников и изучение этнического состава тех или иных племен, народностей преиму­щественно на основе данных этнонимики.

Французский географ Ж. Ж. Э. Реклю, участ­ник Парижской коммуны, в многотомном груде «Земля и люди. Всеобщая география» разделяет тувинцев на сойо­тов, урианхов (урянхайцев. - З. А., М. М.) и сойонов. По его мнению, сойоты «говорят диалектом, близко подходящим к наречию самоедов» и «представляют помесь финской расы с тюркской», урианхи «считаются принадлежащими к тюркской расе, и они имеют тюркский тип лица, и боль­шинство их говорит татарским наречием», а сойоны - «другой тюркский народ, отличный от урианхов и дархатов, но более или менее смешанный с киргизами» (Реклю, 1898: 676). Этот ученый, не посетивший Туву, вероятно, использовавший компилятивные источники, ошибочно разделял тувинцев на сойонов, сойотов, урианхов. Известно, что сойотами и урянхайцами ошибочно называли тувинцев монголы, а вслед за ними китайцы и русские. Ни финской, ни тюрк­ской расы не существует. Реклю, говоря об этих расах, вероятно, имел в виду тюркские и финские этносы.

В «Сибирском торгово-промышленном и справочном календаре на 1899 год» также затрагивался вопрос о про­исхождении тувинцев. В нем они отмечались как «остатки некогда многочисленного племени, не раз упоминаемого китайскими историками под названием туба, а именно: сойоны или сойоты. Все говорят тюркским языком» (Сибирский торгово-промышленный…, 1899: 362).

В Энциклопедическом словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона поставлен вопрос о происхождении «населения верхнего бассейна Енисея (тувинцев. - З. А., М. М.) в пре­делах Сибири и Китая», которое якобы «состоит из мон­голов, финнов и тюрков, представляющих разнообразное смешение племен...» (Энциклопедический словарь…, 1900: 718).

В 1889 г. с исследовательской целью Туву посетил тюрколог Н. Ф. Катанов. Специально за­нимавшийся изучением , он не согласился с лингвистическими выводами М. Л. Кастрена. «Сравни­вая урянхайские слова своего собрания, - писал он, - с самоедскими словами, собранными М. Л. Кастреном... не нашел я сходства урянхайского языка с самоедским в лек­сическом отношении. Большая часть урянхайских слов, совпадающих с самоедскими, в частности, со словами ка­маринского наречия самоедского языка, оказались тюрк­ского происхождения или монгольского, но не самоед­ского» (Катанов, 1903: 17). Н. Ф. Катанов впервые на основе данных лингвистики научно доказал, что «тувинцы в основном говорят на од­ном и том же языке с самыми слабыми отклонениями, вполне по-тюркски, а не по-самоедски и не по-остяцски» (там же: 17). Исходя из опыта своих исследований, он делает вывод, что фонетика и морфология всецело тюркские (там же: 18). Касаясь вопроса о происхождении тувинцев, Н. Ф. Катанов констатирует, что «они составились из элементов тюркских, мон­гольских и самоедских и известны были под именем дубо в древнее время» (там же: 3). В то же время он подчеркивает важную роль уйгуров, которые те сыграли в происхождении тувинцев. Существующие в этот период на сей счет разные точки зрения, исследователь объясняет тем, что «на основании того, что в XVII в. русские в южной части Енисейской губернии сталкивались более всего с финскими племенами, некоторые ученые убежденно говорят, что нынешние сойоты по происхождению своему остяки или самоеды» (там же: 3).

В 1897 г. впервые антропологическим типом тувинцев заинтересовались И. П. Слинич и К. И. Горошенко. Если в распоряжении первого было всего 11 черепов тувинцев, то второй исследовал 92, из них 20 женских. Однако их вы­воды, построенные на основании далеко не достаточных данных, оказались поспешными (Слинич, 1901: 70; Горошенко, 1901: 72).В 1907 г. антропологи­ческие типы тувинцев изучал А. А. Ивановский, который на основании материалов К. И. Горошенко впервые пра­вильно отнес их к монголоидной расе.

В 1897 г. Восточную Туву посетил этнограф П. Е. Островских, который собрал обширные этнографические и антрополо­гические материалы, проливающие свет на этногенез тувинцев-тоджинцев (Островских, 1897, 1898, 1899). К сожалению, в большинстве своем его материалы не были изданы, опубликованы лишь краткие отчеты об экспедиции и статьи. В появившейся в 1899 г. в «Известиях Русского географического общества» статье, посвященной обоснованию русской колонизации и развитию торговли в Урянхайском крае, автор дает в том числе ценные сведения о численности населения Тоджинского хошуна, включая численность взрослых и детей (Островских, 1899: 340).

Этнографические данные о тюркоязычных народах долины Енисея содержатся в свод­ном труде русского революционера Е. К. Яковлева. Следует пояснить, что самому Е. К. Яковлеву так и не удалось побывать в Туве, так как, являясь политическим заключенным, он не имел возможности выехать за пределы России. Вместе с тем, данное обстоятельство ни в коей мере не умаляет ценности и значения его трудов: он собрал важные материалы по материальной культуре тувинцев и их общественному быту (Яковлев, 1900).

В 1901 г. Восточный отдел РГО обратился к Ф. Кону, также политическому ссыльному, осуществить этнографическую экспедицию в Сойотию (Туву). Основной задачей данной экспедиции было изучение истории, культуры и быта местного населения. В опубликованной в 1934 г. книге Ф. Кона получили всестороннее освещение разные стороны материальной и духовной культуры жителей Тувы: занятия, (скотоводство, охота и рыболовство, земледелие, ремесла), жилище, одежда, пища, брак и семья, верования, народные празднества и т. д. В работе специальный раздел посвящен также исследованию тувинского рода (клана). Так, в ходе исследования он резюмирует, что «вся Урянхайская земля в административном отношении делится на девять хошунов. Хошун подразделяется на четыре рода (клана) - «сумо». В свою очередь «сумо» делится на «кости» - «сююк» (Кон, 1934: 143–144). Безусловно, Ф. Кон является одним из видных дореволюционных исследователей этнографии и этногенеза тувинцев.

Исследователь древностей Сибири И. Т. Савенков на основании сравнительно-этнографического изучения эволюции шахматной игры пытался выяснить вопросы происхождения и направления передвижений народно­стей, их родства, культурных и этнических сношений. Та­кой односторонний подход к этногенетическим вопросам привел к тому, что тувинцы, по его мнению, в равной степени сформировались за счет смешения самых разных племен (Савенков, 1905).

История этнографического изучения тувинцев в начале ХХ в. отмечена, кроме всего прочего, проявлением интереса к этой теме европейских ученых. В частности, вопроса происхождения тувинцев касался англий­ский путешественник Д. Каррутерс, посетивший Туву в 1910 г. Он пессимистически предсказывал будущность тувинцев, как «угасающих племен верхнего бассейнаЕнисея» и со свойственной ему амбициозностью заявлял, что они представляют «... из себя потомков нации, образо­вавшейся путем смешения аборигенов территорий, при­легающих к реке Енисею, с древними тюркскими и угор­скими племенами, на которых сильное влияние оказали, в свою очередь, монголы» (Каррутерс, 1919: 198).

Далее следует сказать о фундаментальном труде из­вестного путешественника и исследователя Центральной Азии Г. Е. Грумм- Гржимайло «Западная Монголия и Урянхайский край», издание которого было завершено в 1930 г. Несмотря на некоторые общеметодологические не­достатки, работа Г. Н. Грумм-Гржимайло, написанная па основе изучения колоссального количества разнообраз­ных источников (письменных, археологических, антропологических, этнографических), представляет большой ин­терес. Фактически это была первая обобщающая работа, посвященная истории и этнографии тувинского народа. Рассматривая проблему происхождения тувинцев, Г. Н. Грумм-Гржимайло отмечает сложный этнический состав этого народа, в который входят тюркские, самодийские, монгольские, кетские этнические компоненты. В антропологическом отношении он сближает тувинцев с монголами. В предисловии названной книги, говоря о важности подобных научных изысканий и наибольшей достоверности полученных материалов, автор особо подчеркивает, что «этнографические исследования от исследователя, помимо знания языка изучаемой им народности и соответствующей подготовки, требуют стационарной работы среди нее и продолжительности пребывания» (Грумм-Гржимайло, 1926: 1).

Таким образом, дореволюционные исследователи придерживались самых различных точек зрения на проблему происхождения тувинцев, однако в целом их трудах содержатся ценные сведения по тем или иным вопросам этногенеза и этнического состава тувинцев. Эти ученые, естественно, располагали только отрывочными сведениями и не были вооружены основополагающими научными методами исследования. Многие из них были представителями различных наук и по этой причине зачастую лишь попутно затрагивали проблему происхождения и этнической истории того или иного сибирского народа. Вместе с тем, важность и значимость трудов дореволюционных исследователей, внесших не только существенный вклад в изучение проблем этногенеза тувинцев, но и всей этнической истории Тувы, не вызывает сомнений.

Современное изучение истории и этногенеза тувинцев началось в период существования Тувинской Народной Республики (1921–1944 гг.) и продолжалось после вхождения Тувы в состав СССР с дальнейшим развитием исторической науки и накоплением новых материалов.

В числе первых советских экспедиций, проводивших исследования в Тувинской Народной Республике, была Комплексная этнографо-антропологическая экспедиция под руководством известного советского антрополога, профессора В. В. Бунака (1926 г.). Антропологический отряд этой экспедиции в составе антропологов А. И. Ярхо и В. И. Белкиной работал в Дзун-Хемчикском и Барун-Хемчикском районах и обследовал 124 чел. Группа в составе аспиранта Института антропологии М. Г. Левина и художницы О. Ф. Амосовой занималасьэтнографическими исследованиями в Тодже. Участниками этой экспедиции собраны ценные этнографические и археологические данные, имеющие прямое отношение к этногенезу тувинцев.

Антропологическими исследованиями установлено, что западные тувинцы в наиболее ярко выраженной форме - представители центрально-азиатского типа (Ярхо, 1929: 130). Однако краниологические исследования крупного советского антрополога Г. Ф. Дебеца показали, что западные тувинцы отличаются от центральных, среди которых преобладают южно-сибирские типы (Дебец, 1929: 36).

Важное значение для определения численности и этнического состава населения Тувы и состояния ее экономики имели материалы сельскохозяйственной и демографической переписи 1931 г., проведенные при непосредственном участии ученых.

Углубленная и систематическая разработка проблем этногенеза и истории тувинского народа началась после вхождения Тувы в состав СССР (1944 г.). В этих исследованиях участвуют ученые как ведущих научных центральных учреждений - Института этнографии АН СССР (в настоящее время Институт этнологии и антропологии РАН), Государственного музея этнографии народов СССР (в настоящее время Российский этнографический музей), так и местных - Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории (в настоящее время Тувинский институт гуманитарных исследований), Национального музея им. Алдан Маадыр Республики Тыва. На сегодняшний день благодаря научным изысканиям нескольких поколений отечественных исследователей по названной проблематике накоплен богатый и разнообразный материал.

В статье «К ан­тропологии Южной Сибири» М. Л. Левин на основании новых материалов, «вопреки предположению Г. Ф. Дебеца об отличии центральных тувинцев от западных и преобладании среди них южносибирского типа» (Левин, 1952: 26), приходит к выводу, что тувинцы цен­тральных и западных районов составляют один централь­но-азиатский тип. Согласно его точке зрения, «центральные тувинцы не обнаруживают сдвига в сторону южносибирского типа и антрополгически они не отличаются от западных тувинцев» (там же). Что касается восточных тувинцев, то тоджинцы-оленеводы сближаются с представителями байкальского антропологического типа (эвенками, эвена­ми), а тоджинцы-скотоводы (кол-сумон) по антрополо­гическому типу занимают промежуточное положение между тоджинцами-оленеводами и тувинцами западных и центральных районов (там же: 25). В 1956 г. Г. Ф. Дебец, пересматривая свои сделанные ранее выводы об антропологическом отличии западных и центральных тувинцев, отнес тувинцев-тоджинцев к са­янскому типу (т. е. байкальскому, по М. Г. Левину), а ту­винцев остальных районов Тувы - к центрально-азиат­скому (Дебец, 1960).

Ценные сведения о тувинских племенах, их рассе­лении и этнонимах содержатся в капитальном труде В. И.Дулова. Особое место в работе уделено пережиткам родового строя и общественным отношениям у тувинцев в XIX - начале XX в. (Дулов, 1956).

О возросшем интересе в 1950-е годы к названной проблеме со стороны научного сообщества свидетельствует, в частности, и тот факт, что вопрос о происхождении тувинцев впервые был поставлен «на повестку дня» и стал основной темой работы секции этнической истории и этнической географии Всесоюзного этнографического совещания в г. Ленингра­де (1956 г.).

Проблемами этногенеза и этнической истории тувин­цев занимался известный этнограф-тюрколог Л. П. Пота­пов. В разделе «Тувинцы» книги «Народы Сибири» он указывает на смешанное происхождение ту­винцев, включивших в свой состав тюркские, частично монгольские, самодийские и кетские компоненты. И заключает, что «этнический состав тувинцев довольно сложный» (Народы Сибири, 1956: 420). Этнический состав тувинских племен и ряд проблем, связанных с этногене­зом тувинцев, нашли свое отражение и в последующих ра­ботах этого автора. Так, например, в 1969 г. вышла в свет его монография, посвященная народному быту тувинцев, в которой, наряду с основной темой исследования, получили освещение и некоторые аспекты этнической истории Тувы (Потапов, 1969). В целом же в работах этого исследователя вопросы этногенеза тувинцев рассматриваются лишь попутно, как правило, в связи с проблемами происхождения хакасов и алтайцев.

Большое место в разработке вопросов этногенеза тувинцев занимают труды С. И. Вайнштейна. В 1957–1958 гг. он опубликовал ряд статей. Среди них «Очерк этногенеза тувинцев» - по существу, это первое специальное исследование, рассматривающее этногенез тувинского народа. На протяжении нескольких десятилетий им были организованы этнографические экспедиции практически во все районы Тувы и скрупулезно исследованы разные группы тувинцев, включая тувинцев-тоджинцев (Вайнштейн, 1972; 1980; 1991). Собранные автором в процессе полевых исследований материалы и тщательный их анализ, позволяют автору утверждать, что «традиционная концепция о самодийской основе в этногенезе тувинцев не подтверждается (Вайнштейн, 1957: 214).

Исследователь приходит к выводу, что «в основе этногенеза степных народов, составляющих подавляющее большинство тувинского народа, лежат древние тюркоязычные племена Центральной Азии... и тюркизированные или монголоязычные группы», а «в этногенезе тоджинцев наряду с тюркоязычными группами большую роль сыграли самоедские группы» (Вайнштейн, 1961: 20). Таким образом, С. И. Вайнштейн четко разграничил этногенез тувинцев степных районов, составляющих большинство тувинского народа, от этногенеза тувинцев таежной части. Дальнейшие исследования обобщены в первой части его докторской диссертации «Происхождение и историческая этнография тувинцев» (1970 г.). В этом труде сделанный ранее вывод в отношении тувинцев степных районов остается неизменным, а в происхождении восточных тувинцев, как он пишет, «наряду с тюркоязычными племенами, важную роль сыграли самодийские, в меньшей мере кетские и монгольские, а на раннем этапе, вероятно, и тунгусские компоненты» (Вайнштейн, 1970: 21). Исследуя этническую историю тувинцев, он приходит к выводу, что «длительный процесс сложения тувинского народа завершился в конце XVIII - первой половине XIX в.» (Вайнштейн, 1957: 214).

Проблема этногенеза и этнической истории тувинского народа нашли свое отражение в ряде публикаций тувинского историка-археолога М. Х. Маннай-оола (Маннай-оол, 1970а; 1970б; 1970в; 1975; Маннай-оол, Татаринцева, 1976). В этом ряду следует назвать его монографию «Тувинцы. Происхождение и формирование этноса», изданную в 2004 г. (Маннай-оол, 2004). Она представляет собой первый опыт целостного монографического исследовании истории формирования и становления тувинского этноса, начиная с его истоков - с так называемого скифского времени (VIII–III вв. до н. э.) - важнейшего историко-культурного периода в истории народов Евразии, который положил начало консолидации предков современных тувинцев вплоть до их формирования в единый этнос. Работа базируется на сравнительно-историческом анализе разнообразных источников - письменных, археологических, этнографических, антропологических. Важно отметить, что существенной основой для его исследований явились материалы собственных полевых работ. М. Х. Маннай-оол на протяжении длительного времени (с 1960 по 1985 гг.) являлся руководителем археологической экспедиции Тувинского института языка, литературы и истории (ТНИИЯЛИ).

В названной работе, автором, в частности, обоснован вывод о том, что исконное этническое ядро тувинцев составили тюркоязычные племена, жившие в Туве и проникавшие на ее территорию со II в. до н. э. по XII в. н. э. Исследуя письменные источники, автор заключает, что этноним «дубо», зафиксированный китайскими летописями VI–VIII вв. как общее наименование складывающегося тувинского этноса, получило распространение со второй половины XVII в. (там же: 142).

Говоря о советских исследователях, в трудах которых нашли отражение те или иные аспекты этнической истории Тувы, следует особо сказать о ленинградском этнографе Е. Д. Прокофьевой. Как пишут о ней современные коллеги, забытый исследователь Тувы (Кисель, 2012: электр. ресурс). Нам бы хотелось к этим словам добавить - «незаслуженно забытый»… Ее монография «Процесс национальной консолидации тувинцев» была написана в 1957 г. и издана лишь в 2011 г. в серии «Кунсткамера - Архив» (Прокофьева, 2011). Представляя эту работу, Е. А. Резван справедливо отмечает, что это «… во многом пионерский для своего времени труд» (там же: 7). Основу данной работы составили богатейшие эмпирические материалы, собранные Е. Д. Прокофьевой во время Саяно-Алтайской экспедиции, тувинский отряд которой она возглавляла в течение трех полевых сезонов - 1952, 1953, 1955 гг. В ходе исследования различных аспектов этнической консолидации тувинцев, автор заключает, что «характерным для этого процесса являлось наличие нескольких центров, где слагалась этническая общность племен, составлявших современный тувинский народ. Таким очагами были западные районы Тувы, где создававшиеся племенные союзы имели тесные связи с племенами Алтая и западного угла Северо-Западной Монголии; северо-восточные территории Тувы, где племена, населявшие Туву, были тесно связаны с населением северных склонов Саян, Прикосоголья, Минусинской котловины; южным центром была территория хребта и отрогов Танну-ола, где в основном племена Тувы входили в сношения с племенами степной Монголии (Восточной)» (там же: 424). Важно также отметить, что в названной работе наряду с основной темой исследования рассмотрен обширный круг проблем, касающихся материальной и духовной культуры тувинцев, многие из которых на тот период были слабо изучены.

Значительный вклад в палеоантропологическое изучение Тувы внесли известные советские антропологи Г. Ф. Дебец, В. П. Алексеев, И. И. Гохман и др. Как показывают их исследования, начиная с эпохи бронзы и вплоть до хуннуского времени (II в. до н.э. - I в. н.э.) в Туве проживало в основном население древнего европеоидного типа. Примесь монголоидных черт у населения Тувы усиливается к концу I тыс. н.э. Дальнейшее увеличение доли монголоидного компонента у местных племен происходит в древнетюркское время (VI–VIII вв.) и последующие эпохи вплоть до конца первой половины II тыс. н.э. По мнению палеоантрополога И. И. Гохмана, полученные ими в ходе экспедиции материалы с территории Алтае-Саянского нагорья, Бурятии и Западной Монголии доказали наличие древнего европеоидного компонента в составе не только южносибирского, но и центральноазиатского типа (Гохман, 1980).

Что касается антропологического типа современныхтувинцев, то антрополог В. И. Богданова в результате своих исследований, проведенных в Туве в 1972–1976 гг., приходит к заключению, что тувинцы неоднородны по своему антропологическому составу и в их формировании приняли участие различные компоненты (Богданова, 1979: 23). Неоднородность антропологического состава тувинцев определяется выделениями типов как с резко выраженными монголоидными чертами, так и с ослаблением выраженности монголоидных особенностей по целому ряду антропологических признаков и дерматологии (Хить, 1979: 18). Помимо классического описания физической внешности мужчин и женщин В. И. Богданова собрала материалы по дерматоглифике, одонтологии, группам крови; в сравнительном анализе перенесла акцент на внутриэтническую дифференциацию тувинцев и широкие межгрупповые сопоставления. В результате ею установлено, что своеобразие комплексной антропологической характеристики тувинцев при межэтническом сравнении. Они сочетают черты сходства с казахами, киргизами, алтайцами, с одной стороны, и с монголами и якутами, с другой. Европеоидные черты в расовом типе тувинцев Юго-3ападной Тувы сохранились у более древнего местного населения (Тюркские народы Восточной Сибири, 2008: 12).

Большое значение при изучении этногенеза и этнической истории тувинцевимеют исследования по топонимике и этнонимике тувинцев. Они нашли свое отражение в работах вышеназванных авторов - Г. Е. Грумм-Гржимайло, В. И. Дулова, С. И. Вайнштейна, Л. П. Потапова, Е. Д. Прокофьевой, М. Х. Маннай-оола.

Говоря о работах современной историографии Тувы, где так или иначе освещались вопросы этногенеза, прежде всего, назовем переработанное и существенно дополненное издание первого тома «Истории Тувы» под редакцией С. И. Вайнштейна и М. Х. Маннай-оола, охватывающую многовековую историю региона от каменного века до начала XX столетия (История Тувы, 2001). Следует также отметить коллективную монографию «Тюркские народы Восточной Сибири», в которой значительное место, наряду с освещением основных этапов этнической истории Тувы, уделено непосредственно истории этнографического изучения тувинцев, включая проблему их этногенеза (Тюркские народы Восточной Сибири, 2008: 21–42).

Таки образом, приведенные данные свидетельствуют о том, что изучению этногенеза и этнической истории тувинцев посвящена довольно обширная литература. И, как мы видим, в разработку этой проблемы в должной мере существенный вклад внесли как дореволюционные исследователи, так и ученые советского и постсоветского периода (см. также: Ламажаа, 2010: электр. ресурс). При этом следует особо подчеркнуть, что, в отличие от истории этногенеза многих других народов, специалисты практически единодушно признавали важную роль и существенное преобладание в этногенезе тувинцев именно тюркского компонента. Вместе с тем, исходя из рассмотренной нами литературы, можно констатировать, что процесс образования этнического ядра тувинцев был не только достаточно длительным и сложным, но и в его формировании на отдельных этапах приняли участие самые разные этнические группы.

Список литературы:

Аристов, Н. А. (1896) Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности // Живая старина. Год шестой. Вып. III–IV. С. 277–456.

Арутюнов, С. А. (2012) Силуэты этничности на цивилизационном фоне. М. : Инфра-М.

Бичелдей, К. А. (2001) Звуковой строй диалектов . М.

Богданова, В. И. (1979) Антропологический состав и вопросы происхождения современных тувинцев: автореф. дис. … канд. ист. н. М.

Вайнштейн, С. И. (1957) Очерк этногенеза тувинцев // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. 5. С. 178–214.

Вайнштейн, С. И. (1961) Тувинцы-тоджинцы. Историко-этнографические очерки. М. : Наука.

Вайнштейн, С. И. (1970) Происхождение и историческая этнография тувинского народ: автореф. дис. ... д-ра ист. н. М.

Вайнштейн, С. И. (1972) Историческая этнография тувинского народа. М. : Наука.

Вайнштейн, С. И. (1980) Происхождение саянских оленеводов (проблема этногенеза тоджинцев и тофаларов // Этногенез народов Севера. С. 68–88.

Вайнштейн, С. И. (1991) Мир кочевников Центра Азии. М. : Наука.

Георги, И. Г. (1779) Описание всех в Российском государстве обитавших народов, а также их житейских обрядов, верований, обыкновений, жилищ, одежды. СПб. Ч. 1–3.

Горошенко, К. (1901) Сойоты // Русский антропологический журнал. М. № I.

Гохман, И. И. (1980) Происхождение центральноазиатской расы в свете новых палеоантропологических материалов // Сборник МАЭ. Л. Т. 36. С. 5–34.

Грумм-Гржимайло, Г. Е. (1926) Западная Монголия и Урянхайский край. Антропологический и этнографический очерк этих стран. Л. Т. 3. Вып. I.

Дебец, Г. Ф. (1929) Краниологический очерк танну-тувинцев // Северная Азия. № 5–6. С. 32–37.

Дебец, Г. Ф. (1960) Антропологические типы. Народы Кавказа. М. Т. I.

Дулов, В. И. (1956) Социально-экономическая история Тувы (XIX - начало XX в.). М. : АН СССР.

История Тувы (1964). М. : Наука. Т. I.

История Тувы (2001). Новосибирск: Наука. Т. 1.

История Тувы (2007). Новосибирск: Наука. Т. 2.

Каррутерс, Д. (1919) Неведомая Монголия. Урянхайский край. Пг. Т. I.

Кастрен, А. М. (1860) Магазин землеведения и путешествий. Географический сборник. Собрание старых и новых путешествий. М. Т. 6, Ч. 2.

Катанов, Н. Ф. (1903) Опыт исследования урянхайского языка с указанием важнейших родственных отношений его к другим языкам тюркского корня. Казань.

Кисель, В. А. (2012) Тува в судьбе этнографа Е. Д. Прокофьевой [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. № 2. URL: https://www..html (дата обращения: 09.06.2013 г.).

Кон, Ф. Я. (1934) За пятьдесят лет. Кн.III. Экспедиция в Сойотию. М.: Издательство Всероссийского общества политкаторжан и ссыльнопереселенцев.

Ламажаа, Ч. К. (2010) Тувиноведение: область знания и социальная миссия [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. № 2. URL: https://www..html (дата обращения: 06.06.2013).

Левин, М. Г. (1952) К антропологии Южной Сибири. Предварительный отчет о работе антропологического отряда Саяно-Алтайской экспедиции // Краткие сообщения Института этнографии. М. Вып. 2. С. 17–26.

Маннай-оол, М. Х. (1970а) Об этническом составе населения Тувы (I тысячелетие н.э) // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. 14. С. 108–126.

Маннай-оол, М. Х. (1970б) К вопросу о тюркизации населения Гуны: Новейшие исследования по археологии Тувы и этногенезу тувинцев // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып.14. С. 102–111.

Маннай-оол, М. Х. (1970в) Роль монголо-язычного компонента в этногенезе тувинцев // Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. 14. С. 112–119.

Маннай-оол, М. Х., Татаринцев, Б. И. (1976) К вопросу об участии кетоязычного компонента в этногенезе тувинцев // Материалы Всесоюзной конференции. 35 июня 1976 г. Томск. С. 180–182.

Маннай-оол, М. Х. (1975) Исследования по этногенезу тувинцев// Ученые записки ТНИИЯЛИ. Вып. 17. С. 230–236.

Маннай-оол, М. Х. (2004) Тувинцы. Происхождение и формирование этноса. Новосибирск: Наука.

Муравьев, А. М. (1961) Вехи забытых лет. М. : Издательство географической литературы.

Народы Сибири (1956) / под ред. М. Г. Левина, Л. П. Потапова. М. – Л. : Изд-во АН СССР.

Островских, П. Е. (1897) План поездки в страну сойотов // Известия РГО. Т. 33.

Островских, П. Е. (1898) Краткий отчет о поездке в Тоджинский хошун Урянхайской земли // Известия РГО. Т. 34. Вып. 4.

Островских, П. Е. (1899) Значение Урянхайской земли для Южной Сибири // Известия РГО. Т. 35. Вып. 3.

Паллас, П. С. (1788) Путешествие по различным провинциям Российского государства. СПб. Кн. 1. Ч. 3.

Потанин, Г. П. (1883) Очерки Северо-Западной Монголии. СПб.

Потапов, Л. П. (1969) Очерки народного быта тувинцев. М. : Наука.

Прокофьева, Е. Д. (2011) Процесс национальной консолидации тувинцев. СПб. : Кунсткамера.

Радлов, В. В. (1866) Образцы народной литературы тюркских племен. СПб. Ч. I.

Радлов, В. А. (1907) Образцы народной литературы тюркских племен. СПб. Ч. 9.

Реклю, Э. (1898) Земли и люди. Всеобщая география. СПб. Кн. 4. Т. 6, 7.

Савенков, И. Т. (1905) К вопросу об эволюции шахматной игры: Сравнительно-этнографический очерк // Этнографическое обозрение. № 1. С. 1–128.

Слинич, И. П. (1901) К краниологии сойот // Русский антропологический журнал. № I.

Социально-экономическое положение Республики Тыва за январь-декабрь 2011 г. (2012) / Материалы Федеральной службы государственной статистики. Территориальный орган федеральной службы государственной статистики по Республике Тыва. Кызыл.

Сибирский торгово-промышленный и справочный календарь на 1899 год (1899). Томск.

Спасский, Гр. (1820) Изображение обитателей Сибири. СПб.

Тюркские народы Восточной Сибири (2008) / сост. Д. А. Функ; отв. ред.: Д. А. Функ, Н. А. Алексеев. М. : Наука.

Хить, Г. Л. (1979) Расогенетические связи населения Алтае-Саян по данным дерматоглифики // Материалы конференции «Этногенез и этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий». Омск.

Энциклопедический словарь Ф. Брокгауза и И. А. Ефрона (1900). СПб. Т. 30.

Яковлев, Е. К. (1900) Этнографический обзор инородческого населения долины Южного Енисея и объяснительный каталог этнографического отдела Музея. Минусинск.

Ярхо, А. И. (1929) Антропологический тип кемчикских танну-тувинцев // Северная Азия. № 5, 6. С. 127–131.

Дата поступления: 09.06.2013 г.

Скачать файл статьи (cкачиваний: 81)

Библиографическое описание статьи:

Анайбан З. В., Маннай-оол М. Х. Происхождение тувинцев. История вопроса [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. Электр. журнал. 2013, № 3. URL: https://www..html (дата обращения: дд.мм.гг.).

ISBN 5-02-030625-8 (т. I); ISBN 5-02-030636-3

Введение

Тувинцы - коренное население Республики Тыва (Тува) в составе Российской Федерации. На территории Тувы, расположенной в бассейне Верхнего Енисея (площадь 175,5 тыс. км 2), проживают 223 150 тувинцев, что составляет 67,3 % от всего населения республики (общая численность 310 200 чел.). Часть этнических тувинцев проживает в Монголии (25 тыс.), Китае (Синьцзян-Уйгурский автономный район - около 5 тыс.) и в Красноярском крае (с. Верхнеусинское).

В начале 1960-х гг. была подготовлена к изданию первая обобщающая работа «История Тувы», состоявшая из двух томов и охватившая период от каменного века до 1962 г. Названная работа, созданная коллективом учёных Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории (ныне - Тувинский институт гуманитарных исследований), основана на значительном фактическом материале, большая часть которого была получена путём кропотливого изучения различных письменных источников, архивных, полевых археологических и этнографических материалов, а также отечественной и зарубежной литературы. К подготовке издания были привлечены научные центры Сибири, Москвы и Ленинграда.

Однако существовавшая общественно-политическая система и её идеологические установки оказали негативное влияние на полноту и характеристику исторических фактов: одни из них замалчивались, другие не получали объективной интерпретации, что не могло не отразиться на содержании этого в целом очень ценного труда.

Кроме того, со времени выхода в свет «Истории Тувы» накопилось большое количество археологических, этнографических материалов, письменных и других источников, которые требуют введения в научный оборот.

В настоящее время назрела необходимость переиздания этого труда, столь нужного тем, кто искренне интересуется многовеко-

вой историей тувинского народа - одного из древнейших этносов Центральной Азии, и прежде всего самим тувинцам. Двухтомная «История Тувы», опубликованная свыше тридцати лет назад, стала библиографической редкостью. По постановлению Правительства Республики Тыва (Тува) было решено переиздать опубликованную ранее на русском и тувинском языках «Историю Тувы», существенно переработав её и дополнив новыми данными в свете современного развития исторической науки. Авторский коллектив стремился устранить «белые пятна» в истории Тувы, возможно более объективно раскрыть сущность исторического процесса, протекавшего в ней, что было бы невозможно ещё в сравнительно недавнем прошлом.

Главная трудность, с которой встретились авторы настоящего издания, состояла в выборе методологической позиции, выработке научной концепции и подхода к оценке отдельных исторических явлений, носящих дискуссионный характер. Это периодизация археологических культур Тувы, оценка характера некоторых общественных явлений, в том числе весьма важная проблема социального строя Тувы (в рассматриваемое время) и др. В своём видении исторического процесса авторы опираются на основополагающие положения материалистической диалектики, цивилизационный подход к истории, а надёжным ориентиром им послужили лучшие традиции отечественной и мировой исторической науки. Авторы данного фундаментального труда попытались объективно раскрыть своеобразие исторического пути тувинского народа - представителя одной из многочисленных кочевых цивилизаций Востока. Они не разделяют позиции полного отрицания ценностей пройденного пути, получающей в последнее время распространение в публицистике. Исторические факты и время доказали, что тувинский народ выбрал правильный путь развития, когда он из малочисленного этноса превратился в жизнестойкую общность, способную к устойчивому саморазвитию и освоению плодов современной цивилизации. Хронологические рамки данного издания охватывают внушительную историческую эпоху - с древнейших времен и до глобального события XX в. - Октябрьской революции 1917 года.

Отличие этого издания состоит в том, что значительное место в нем отведено вопросам формирования тувинского этноса. Введено понятие хозяйственно-культурных типов у тувинцев в период сохранения ими традиционных форм хозяйствования. Расширен круг используемых письменных источников, а также архео-

логических данных, в том числе сравнительно недавно введённых в научный оборот. В связи с этим издание дополнено несколькими новыми главами и разделами.

Среди материалов, легших в основу как первого, так и второго издания «Истории Тувы», следует прежде всего отметить археологические памятники. Их изучение было начато еще в 20-х гг. XX в. С.А. Теплоуховым, но результаты его работы долгое время оставались неопубликованными . В начале 1950-х гг. приступила к полевым исследованиям экспедиция Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории, которой в 1951-1958гг. руководил С.И. Вайнштейн, опубликовавший первые работы по археологии Тувы . С 1960 по 1980 г. археологическую экспедицию ТНИИЯЛИ возглавлял М.Х. Маннай-оол, среди объектов исследования которого наиболее известен «царский» курган Аржан . Несколько полевых сезонов, начиная с середины 1950-х до 1982г., работала в Туве археологическая экспедиция МГУ под руководством Л.Р. Кызласова . В публикациях С.И. Вайнштейна и Л.Р. Кызласова был предложен первый опыт классификации археологических культур Тувы. В конце 1950-х - начале 1960-х гг. велись археологические исследования несколькими отрядами (руководили ими С.И.Вайнштейн, А.Д. Грач, В.П. Дьяконова) в составе Тувинской комплексной экспедиции, возглавлявшейся Л.П. Потаповым .

В 1959-1963 гг. ценную исследовательскую работу по изучению горного дела и древней металлургии проделал Я.И. Сунчугашев .

С середины 1960-х до начала 1990-х гг. в Туве вела исследования Саяно-Тувинская археологическая экспедиция Ленинградского отделения Института археологии АН СССР, работавшая до середины 1970-х гг. под руководством А.Д. Грача, а затем возглавлявшаяся С.Н. Астаховым .

Важным источником данного труда явились и материалы по этнографии, а также духовной культуре, её генезису на протяжении веков, этногенезу, в том числе расселению и происхождению отдельных родоплеменных групп тувинцев .

Одним из важнейших источников истории тувинцев следует признать фольклорный материал, особенно героический эпос. Тувинским научно-исследовательским институтом языка, литературы и истории проведена значительная работа по сбору и публикации фольклорных произведений .

китайские летописи, собранные в труде знаменитого русского синолога Н.Я. Бичурина «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» . Несмотря на некоторые недостатки этого труда, относящиеся преимущественно к комментариям, источниковедческое значение его весьма велико и усилено ещё изданием ценных дополнений, извлеченных из китайских источников и переведенных одним из крупнейших советских востоковедов Н.В.Кюнером .

Общеизвестную ценность имеет публикация источников о восточных и северных тюрках - тюкю, предпринятая Лю Мау-Цаем .

Кроме того, в качестве источников использованы сведения из древнетюркских рунических письменных памятников, опубликованных С.Е. Маловым, С.Г. Кляшторным, Э.Р. Тэнишевым, И.А. Батмановым, З.Б. Арагачы (Чадамба), А.Ч. Кунаа, Д.Д. Васильевым, И.В. Кормушиным, И.Л. Кызласовым и др.

Для изучения более поздних периодов истории Тувы были использованы средневековые письменные памятники, в том числе монгольская хроника 1240 г. «Сокровенное сказание» , «Сборник летописей» Рашид-ад-Дина . Важное значение имеют опубликованные документы о русско-тувинских отношениях XVII в. и о русско-монгольско-китайских отношениях, связанных с историей Тувы XVII - начала XX в. , а также публикации документов из Государственного архива древних актов, «портфелей Г.Ф. Миллера» и др. Опубликованные и проанализированные в труде Б.О. Долгих по истории населения Сибири в XVII в., они содержат важные сведения о расселении некоторых тувинских родоплеменных групп.

Ценным материалом для написания ряда разделов, посвященных периоду вхождения Тувы в состав Цинской империи, послужила рукопись безвестного тувинского автора «История прежних нойонов тувинского народа», написанная на старомонгольском языке, позволившая воссоздать характер административного устройства, порядок наследования нойонами своих хошунов, роль цинских властей и др.

В качестве источников использовались также сообщения и известия русских путешественников (Е. Пестерева, Г.Н. Потанина, В.В. Радлова, Н.Ф. Катанова, Ф.Я. Кона, Г.Е. Грумм-Гржимайло и др.), исследования советских учёных, в которых имеется не только богатый фактический материал, но и серьёзный научный комментарий.

Среди работ по истории Тувы, содержащих значительный фактический материал, но испытавших существенное методологическое воздействие на оценку тех или иных фактов, следует отметить книгу P.M. Кабо, опубликованную в 1934г. , и большой труд В.И. Дулова .

Наконец, следует указать ещё на один вид источников, привлеченных для анализа этнических процессов, протекавших на территории Тувы начиная с древности. Это антропологические материалы, которым посвящён ряд работ .

Данный труд подготовлен коллективом авторов под общей научной редакцией С.И. Вайнштейна и М.Х. Маннай-оола. Введение - С.И. Вайнштейн, М.Х. Маннай-оол, В.Д. Март-оол. Заключение - М.Х. Маннай-оол. Глава I - С.Н. Астахов. Глава II - В.А. Семенов. Глава III - М.Х. Маннай-оол. Глава IV - С.И. Вайнштейн. Глава V - Л.П. Потапов. Глава VI - Л.Р. Кызласов, дополнения С.И. Вайнштейна. Глава VII - Г.В. Длужневская, дополнения С.И. Вайнштейна и М.Х. Маннай-оола. Глава VIII - М.Х. Маннай-оол, использованы материалы Л.Р. Кызласова. Глава IX - Л.П.Потапов. Глава X: раздел «Захват Тувы Цинской империей» - В.И.Дулов; раздел «Хозяйство, культура и быт» - В.П.Дьяконова, дополнения С.И.Вайнштейна и М.Х.Маннай-оола; раздел «Общественные отношения» - С.И. Вайнштейн, М.Х.Маннай-оол, дополнен материалами В.И.Дулова; раздел «Торгово-экономические связи с Россией» - В.И. Дулов, дополнения М.Х. Маннай-оола; раздел «Национально-освободительная борьба тувинцев» - ЮЛ. Аранчын, использованы материалы В.И. Дулова; раздел «Завершение формирования тувинского этноса» - С.И. Вайнштейн и М.Х. Маннай-оол. Глава XI - Ю.Л. Аранчын, использованы материалы В.И. Дулова.

Редакционная коллегия выражает признательность Президенту Республики Тыва Ш.Д. Ооржаку за финансовую поддержку в издании данного труда, благодарит учёных Института гуманитарных исследований Республики Тыва и всех тех, кто участвовал в его обсуждении.

История Тувы. - М., 1964. - Т. 1-2.

Теплоухов С.А. Отчёт о раскопках в Танну Туве в 1926 г.: Рукопись // Архив ГМЭ, ф. 3, оп. 1, д. 84. Материалы из раскопок С.А. Теплоухова использованы в трудах ряда исследователей Тувы.

Вайнштейн С.И. Памятники скифского времени в Западной Туве // Учён. зап. ТНИИЯЛИ. - 1955. - Вып. III; Он же. Археологические исследования в Туве в 1955 году // Учён. зап. ТНИИЯЛИ. - 1956. - Вып. IV; Он же. Некоторые итоги работ археологической экспедиции ТНИИЯЛИ в 1956-1957 гг. // Учён. зап. ТНИИЯЛИ. - 1956. - Вып. VI; Он же. Средневековые осёдлые поселения и оборонительные сооружения в Туве // Учён. зап. ТНИИЯЛИ. - 1959. - Вып. VII; Он же. Древний Пор-Бажын // СЭ. - 1964. - № 6.

Маннай-оол М.Х. Тува в скифское время. - М., 1970; Он же. Тайна кургана Аржан (на тув. яз.). - Кызыл, 1995; Он же. Археологические памятники Тувы. - Кызыл, 1964; Грязнов М.П., Маннай-оол М.Х. Аржан - могила «царя» раннескифского времени // Учён. зап. ТНИИЯЛИ. - 1973. - Вып. VI; Грязнов М.П., Маннай-оол М.Х. Курган Аржан по раскопкам 1973-1974 гг. // Учён. зап. ТНИИЯЛИ. - 1975. - Вып. XVII; Грязнов М.П. Аржан. Царский курган раннескифского времени. - Л., 1980.

Кызласов Л.Р. Этапы древней истории Тувы (в кратком изложении) // Вести. МГУ. Ист.-филол. сер. - 1954. - № 4; Он же. Краткая история археологического изучения Тувы // Вестн. МГУ. Сер. История. - 1965. - № 3; Он же. История Тувы в средние века. - М., 1969; Он же. Древняя Тува. - М., 1979.

Труды Тувинской комплексной археолого-этнографической экспедиции Института этнографии АН СССР. - Л., 1960-1966. - Т. 1-3.

Сунчугашев Я.И. Горное дело и выплавка металлов в древней Туве. - М., 1969.

Грач А.Д. Древнетюркские курганы на юге Тувы // КСИА. - М., 1968. - Вып. 14; Он же. Древнетюркские изваяния Тувы. - М., 1961; Он же. Новые данные о древней истории Тувы // Учён. зап. ТНИИЯЛИ. - 1971. - Вып. XV; Он же. Древние кочевники в Центре Азии. - М., 1980; Астахов С.Н. Палеолит Тувы. - Новосибирск. 1986; Длужневская Г.В. Памятники енисейских кыргызов в Туве (IX-X вв.): Автореф. дис. ... канд ист. наук. - Л., 1985; Савинов Д.Г. Народы Южной Сибири
(332/333)
в древнетюркскую эпоху. - Л., 1984; Семёнов В.А. Периодизация культур неолита и бронзы Тувы: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Л., 1988.

Вайнштейн С.И. Тувинцы-тоджинцы: Историко-этнографические очерки. - М., 1961; Он же. Историческая этнография тувинцев: проблемы кочевого хозяйства. - М., 1972; Он же. История народного искусства Тувы. - М., 1974; Он же. Мир кочевников центра Азии. - М., 1990; Дьяконова В.П. Погребальный обряд тувинцев. - Л., 1975; Потапов Л.П. Очерки народного быта тувинцев. - М., 1969; Кенин-Лопсан М.Б. Обрядовая практика и фольклор тувинского шаманства. - Новосибирск, 1987; Монгуш М.В. Ламаизм в Туве. Историко-этнографические исследования. - Кызыл, 1991.

Куулар Д.С. О тувинских легендах и преданиях // Учен. зап. ТНИИЯЛИ. - 1959. - Вып. VII; Кыс-Халыыр. Тыва улустун тоолчургу болгаш тоогу чугаалары. - Кызыл, 1973; Гребнев Л.В. Тувинский героический эпос. - М., 1960; «Сказания о богатырях» / Пер. и коммент. Л.В. Гребнева. - Кызыл, 1960; Тувинские народные сказки / Сост. З.Б. Самдан. - Новосибирск, 1994. См. также: Сказки и предания алтайских тувинцев / Собр. Э. Таубе. - М., 1994; Кенин-Лопсан М.Б. Тыва ~ хамнарнын алгыштары. - Кызыл, 1992; Таубе Э. Сказки и предания алтайских тувинцев. - М., 1994; Тувинские героические сказания / Сост. С.М. Орус-оол. - Новосибирск, 1997.

Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. - М.; Л., 1950. - Т. I; 1953. - Т. III.

Кюнер Н.В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. - М., 1961.

Liu Mau-tsai. Die chinesischen Nachrichten zur Geschichte der Ost-türken (Tü-kue). - Wiesbaden, 1958. - Bd II. - S. 491-492.

Малов C.E. Памятники древнетюркской письменности. - М.; Л., 1951; Он же. Енисейская письменность тюрков. - М.; Л., 1952; Он же. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. - М.; Л., 1959; Кляшторный С.Г. Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. - М., 1964; Батманов И.А. Язык енисейских памятников древнетюркской письменности. - Фрунзе, 1959; Арагачи З.Б. Новые эпиграфические находки в Туве // Учен. зап. ТНИИЯЛИ. - 1963. - Вып. X; Батманов И.А., Арагачи Т.Е. Современная и древняя енисеика. - Фрунзе, 1962; Васильев Д.Д. Корпус тюркских рунических памятников бассейна Енисея. - Л., 1983; Кызласов И.Л. Древнетюркская письменность (опыт палеографического анализа). - М., 1990; Он же. Руническая письменность евразийских степей. - М., 1994; Он же. Древняя письменность саяно-алтайских тюрков. - М., 1994; Кормушин И.В. Тюркские енисейские эпитафии. (Тексты и исследования). - М.: Наука, 1997.

Козин С.А. Сокровенное сказание: Монгольская хроника 1240 г. - М.; Л., 1941. - Т. 1.

Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. - М.; Л., 1952. - Т. 1, кн. 1.
(333/334)

Русско-монгольские отношения. 1607-1636: Сб. документов. - М., 1959 и др.

За три века. Тувинско-русско-монгольско-китайские отношения (1615-1915): Архив, документы. - Кызыл, 1995; Дубровский В.А. Установление покровительства России над Тувой в 1914: Архив, документы. - Кызыл, 1994; Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. - М., 1960.

Пестерее Е. Примечания о прикосновенных около китайской границы жителях, как российских ясачных татарах, так и китайских мунгалах и сойотах, деланные Егором Пестеревым с 1772 по 1781 г. // Новые ежемес. соч. - СПб., 1793. - Ч. LXXIX. - С. 59-82; Радлов В. Из Сибири. Страницы дневника. - М., 1989; Катанов Н.Ф. Очерки Урянхайской земли. 1889 г.: Рукопись // Архив МАЭ (Кунсткамера), ф. V. оп. 1, № 526; Кон Ф. Экспедиция в Сойотию. За пятьдесят лет. - М., 1934. - Т. III; Грумм-Гржимайло Т.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. - Л., 1926. - Т. III, вып. I; Л., 1930. - Вып. II.

Оригинал рукописи «История прежних нойонов тувинского народа» (объем ок. 1 л., на старомонг. яз.) хранится в рукописном фонде Петербургского отделения Института востоковедения РАН. В рукописном фонде Тувинского института гуманитарных исследований имеется перевод этой рукописи на русский язык (РФ 330).

Кабо P.M. Очерки истории и экономики Тувы. - Т. 1: Дореволюционная Тува. - М.; Л., 1934.

Дулов В.И. Социально-экономическая история Тувы. XIX - начало XX в. - М., 1956.

Дебец Г.Ф. Краниологический очерк танну-тувинцев // Сев. Азия. - 1929. - № 5-6; Он же. К палеоантропологии Тувы // КСИЭ. - 1956. - Вып. 10; Левин М.Г. К антропологии Южной Сибири // КСИЭ.- 1954. - Вып. 20; Ярхо А.И. Алтае-саянские тюрки. Антропологический очерк. - Абакан, 1947; Богданова. Некоторые вопросы формирования антропологического состава современных тувинцев // Сов. этнография. - 1978. - №6; Алексеев В.П., Гохман И.И. Антропологический состав и происхождение населения, оставившего могильник Кокэль. Проблемы антропологии древнего и современного населения советской Азии. - Новосибирск, 1986; Алексеев В.П. Краткое изложение палеовопросов // Антропо-экологические исследования в Туве. - М.: Наука, 1984.

В I в. на территории Тывы обитали племена, родственные гуннам. Во 2 в. здесь сложился племенной союз жужан. В 6-8 вв. страна входила в состав Тюркского каганата, разгромленного затем уйгурами. В 9 в. здесь появились киргизы, которые, смешавшись с отдельными монгольскими племенами, заложили основу тувинского этноса

В I в. на территории Тывы обитали племена, родственные гуннам. Во 2 в. здесь сложился племенной союз жужан. В 6-8 вв. страна входила в состав Тюркского каганата, разгромленного затем уйгурами. В 9 в. здесь появились киргизы, которые, смешавшись с отдельными монгольскими племенами, заложили основу тувинского этноса. В 1207 г. Тува была завоевана монголо-татарами под командованием Чингисхана. В 13-14 вв. страна находилась под властью монгольской династии Юань, правившей в Китае. С 16 в. - в составе западномонгольского государства Алтынханов, в этот же период начинается широкое распространение ламаизма. В 17 в. Тыва была завоевана джунгарами, которых в 1757 разгромили маньчжуры. В 1757-1912 страна находилась под властью маньчжуро-китайских феодалов. В 1914 Тува была принята под протекторат России.

В марте 1918 г. на территории Тывы провозгласили советскую власть. В 1918-1921 здесь шла постоянная борьба с войсками китайских милитаристов, белогвардейскими отрядами генерала Колчака и монгольскими феодалами. В 1921 при поддержке Красной Армии Всетувинский хурал (съезд) провозгласил образование Народной республики Тува со столицей в городе Кызыл. К 1931 местные тувинские феодалы были ликвидированы, а их собственность и земля переданы колхозам. В августе 1944 хурал обратился к СССР с просьбой о принятии республики в состав Союза ССР, которая была удовлетворена в октябре того же года.

Кызыл основан в 1914 г. До 1918 назывался Белоцарск, с 1918 - Хем-Белдыр, с 1926 - Кызыл (в переводе с тувинского-красный). С 1921 - столица Тувинской Народной Республики, с 1944 - Тувинской автономной области РСФСР, в 1960-1990 - Тувинской АССР, с 1991 - столица Республики Тыва.

Один из самых отдаленных регионов Российской Федерации, Республика Тува, была присоединена к РСФСР самой последней. Долгое время ей удавалось сохранять независимость как от Советского Союза, так и от Монгольской Народной Республики, с которой она была исторически очень прочно связана.

Столица Тувы

Суверенное государство Тувинская Народная Республика возникло на осколках сателлита Российской Империи, когда Октябрьская революция уничтожила не только империю, но и ее сателлитов, среди которых был и Урянхайский край, служивший своеобразным буфером, отделявшим Россию от Китайской Империи.

Во вновь созданном государстве была установлена народная власть, которую представляли Советы, а правительство Тувы разместилось в совсем молодом городе, созданном лишь за четыре года до провозглашения республикой независимости.

Основанный в 1914 году населенный пункт сразу получил статус города, но первоначально носил название Белоцарск, так как был отстроен российскими поселенцами, пришедшими устанавливать имперскую власть на новых землях.

Так республика Тува обзавелась городом, который позже получит название Хем-Белдир, которое ему дадут представители антимонархического движения, поддержавшего пришедших недавно к власти большевиков. Свое современное название город получил лишь в 1924 году.

Город Кызыл

Тува начала свой путь в качестве суверенного государства с принятия Конституции в 1924 году. В том же году ее самостоятельность признал СССР, а Монголия сделала это два года спустя - в 1926-м. Именно в год принятия Конституции город стали называть Кызылом.

Место для основания нового поселения было выбрано крайне благоприятное. Город находится у слияния двух крупных сибирских рек - Большого Енисея, который на местном языке называется Бий-Хем, и Малого Енисея, который местные называют Улуг-Хем. Такое положение столицы Тувы было выгодно своей защищенностью от атак и лазутчиков, ведь первоначально большую часть жителей города составляли военные, инженеры и их семьи. Первые поселенцы города были хорошо образованными людьми, состоявшими на значимых государственных должностях.

Таким образом, на 2017 год история города Кызыла насчитывает всего сто три года. Другим интересным фактом можно считать то, что в столице республики до сих пор нет собственной железнодорожной станции, а ближайшая находится в трехста девяноста километрах.

Население Кызыла при этом достигает ста пятнадцати тысяч и власти все же надеются, что в ближайшее время удастся дотянуть до города железнодорожную линию. Однако, как это ни странно, большинство жителей республики выступают против строительства железной дороги, ведь это не только может повредить хрупкой экологии, но и негативно сказаться на самобытности региона.

Климат и география

Такое центральное положение республики делает ее климат резко континентальным, а значит, здесь долгие суровые зимы, в то время как лето бывает довольно жарким. Известны случаю, когда температура в летние месяцы достигала +38 °C.

Несмотря на это, регион, где находится республика Тува, приравнен к районам крайнего Севера, что накладывает отпечаток на всю хозяйственную деятельность, которая ведется в регионе. В горных районах республики имеются участки, на которых земля никогда не оттаивает.

В то же время вегетационный период достигает 150-160 дней в году, что позволяет выращивать многие культуры.

Республика граничит с Иркутской областью и Красноярским краем, а также с несколькими национальными регионами - Хакасией, Бурятией и Республикой Алтай. Кроме того, Тува является приграничным регионом России, так как она имеет общую границу с Монголией.

Горы и котловины

Регион, где находится Тува, характеризуется ярко выраженным горным рельефом. Большую часть территории республики занимают горы, в процентном соотношении это примерно 82 %. Остальную же часть занимают межгорные депрессии, крупнейшая из которых называется Тувинской Котловиной, протяженность которой достигает четырехсот километров, а ширина колеблется от двадцати пяти до шестидесяти.

Кроме Кызыла, в котловине расположены такие города, как Шагонар, Чадан, Ак-Довурак. Все эти города находятся в степной зоне, несмотря на то что сама котловина расположена в так называемой дождевой тени Алтайских гор, что способствует обильным осадкам в летнее время, в то время как зима является холодной и сухой, и практически безветренной.

Со всех сторон республику окружают отроги важных в географическом и культурном отношении горных хребтов. С востока и севера Тува обрамлена отрогами предгорьями Саян, вершины которых достигают в высоту 2000-3000 тысячи метров над уровнем моря.

Известной природной достопримечательностью республики является базальтовое плато Дерби-Тайга, на котором находятся шестнадцать потухших вулканов. На этом же плато берет свое начало Большой Енисей.

Тувинский Алтай

На западе республики расположены предгорья Алтая, вершины которых уже значительно выше саянских и довольно часто превышают высоту 3000 метров. Самой высокой вершиной считается Монгун-Тайга, которая высится на уровнем моря на 3976 метров. Такая высота делает гору самой высокой точкой не только в Туве, но и во всей Восточной Сибири.

У подножия этой величественной вершины лежит не менее прекрасное озеро Хиндиктиг-Холь, которое славится высоким качеством воды. Кристально чистые воды озера имеют главным образом ледниковое происхождение. Несмотря на то что крупные реки в озеро не впадают, оно является истоком реки Моген-Бурен, бурные воды которой мало приспособлены для сплавов, а потому почти не используются туристами.

Убсунурская котловина

Зато большой популярностью у любителей активного отдыха на природе пользуется государственный заповедник Убсунурская котловина, который является частью большой охраняемой территории, находящейся в России и Монголии.

Свое название заповедник получил по названию котловины и одноименного соленого озера. Озеро Убсу-Нур расположено в Южной Сибири, по нему проходит российско-монгольская граница.

Озеро представляет собой обширный бессточный водоем, в который к тому же не впадает ни одна река. Замкнутость способствует также и высокому уровню солености озера.

Однако не только озеро является достопримечательностью заповедника, который, наравне с девственными лесами Коми, находится в списке природного наследия ЮНЕСКО.

Заповедник имеет огромное значение для евроазиатской природы в силу своего разнообразия, ведь на его территории встречаются самые разнообразные природные зоны - от ледников до пустыни. Значительные площади занимают степи, альпийские высокогорные луга, тайга и даже ледники. Есть в этом заповеднике и песчаные дюны.

Кроме того, в заповеднике обитают 359 видов птиц и 80 видов млекопитающих, среди которых - ирбис, улар, марал, рысь и росомаха. Степная часть заповедника служит домом таким видам пернатых, как дрофа, жаворонок и журавлик-красавка. Распространены здесь и суслики, а также другие мелкие грызуны - песчаники.

Водные ресурсы Тувы

Правительство Тувы уделяет большое внимание сохранению экологического равновесия в республике. Важной частью местной экологии являются многочисленные водоемы, многие из которых являются бессточными и солеными.

Однако самой важной рекой не только Тувы, но и всей Азии является Енисей, который входит в число крупнейших рек мира. Большинство рек, текущих по тувинским землям, принадлежат бассейну этой великой реки.

Енисей образуется в результате слияния двух крупных рек - Большого и Малого Енисея, которые питаются, главным образом, когда по весне в горах начинает таять снег. Так как лето часто бывает засушливым, то именно весенние талые воды являются главным источником для многих малых речушек региона, а также для сельского хозяйства.

Сельское хозяйство

Несмотря на ярко выраженный горный рельеф, в республике имеются значительные по своей площади сельскохозяйственные угодья, а общая их площадь достигает 28 % от всей территории Тувы.

Самые маленькие площади занимают оленьи пастбища, площадь которых едва превышает 3 %, основные же массивы заняты под растениеводство, которое специализируется на выращивании картофеля и разнообразных зерновых.

Несмотря на в целом благоприятные условия для занятия сельским хозяйством, фермеры сталкиваются с рядом значительных трудностей, главная из которых - деградация почв. Дело в том, что земли республики подвержены активному воздействию негативных факторов, таких как ветровая и водная эрозия почв, то есть выдувание или смыв наиболее плодородных слоев.

Коренной народ Тувы

Коренным населением республики являются тувинцы-тоджинцы, которые и составляют большую часть населения города Кызыл и всей республики. Несмотря на то что русскоязычное население в последние годы активно покидает Туву, численность жителей в республике растет, так в ней наблюдается самый высокий коэффициент рождаемости в России. По этому показателю за республикой следуют такие регионы, как Ингушетия и Чечня.

Однако даже при таком высоком уровне рождаемости и отсутствии угрозы вымирания этноса тувинцы отнесены к малым народам Севера. Этот статус жители республики получили в 1991 году и сохраняют по сей день. Это позволяет им заниматься народными промыслами и вести хозяйство таким образом, чтобы сохранялся традиционный экономический уклад.

Религия и культура

Культура Тувы в значительной степени является культурой кочевников, что и обуславливает способ ведения хозяйства. Главными занятиями коренных местных жителей до сих пор являются охота и кочевое скотоводство, а именно оленеводство и разведение лошадей, которые являются важными поставщиками разнообразных продуктов питания, таких как мясо и молоко.

Особый статус малого народа, а также заметная транспортная изолированность Тувы от других регионов страны позволили тувинцам сохранить в неприкосновенности многие свои обряды и традиции, среди которых наиболее хорошо известно тувинское горловое пение.

Сегодня в столице Тувы действуют национальные театры, существуют ансамбли традиционной культуры и школы, преподавание в которых ведется на национальном языке. Все это способствует сохранению национальной самобытности.

Первые поселения на территории Тувы археологи относят к эпохе раннего палеолита. В 1 тыс. н. э. в этих краях кипела нешуточная политическая борьба: империя енисейских кыргызов делила сферы влияния с Тюркским и Уйгурским каганатами. Конец этим распрям положили в XIII веке монголы. Территория Тувы была частью Монгольской империи, затем поочерёдно государства Северная Юань, Хотогойтсого и Джунгарского ханств. В XVIII веке она вошла в состав маньчжурской империи Цин.

В то время смежные с Тувой области Сибири уже были хорошо освоены русскими. Подданные Российской империи забредали и на территорию Танну-Урянхая, как называли эти места маньчжуры. Северных соседей привлекали пушные звери в местных лесах, золотые месторождения и обширные стада, принадлежавшие местным крестьянам-аратам.

К середине XIX века число русских купцов, торговавших с тувинцами и поселившихся в их краях, исчислялось уже сотнями. Хитрые коммерсанты нередко обманывали неграмотных охотников и крестьян, безбожно обсчитывая их. Тувинцы не оставались в долгу: жалобы ограбленных ими купцов потоком лились в канцелярию генерал-губернатора Восточной Сибири. Специально для разборов таких кляуз с начала 1870-х регулярно собирались русские, китайские и тувинские чиновники. Одним из решений подобных сходок было постановление возместить ущерб, понесенный минусинскими купцами и золотопромышленниками. В счет компенсации тувинцы выделили 29793 барана.

Тувинцы в начале XX века

В начале XX века в Урянхайском крае жили более 9 тыс. русских переселенцев. В 1912—1913 годах в Китае произошла Синьхайская революция, и Пекин совсем забросил дела далекой северной провинции. Из Тувы в Санкт-Петербург полетели просьбы принять край в Российское подданство. 4 апреля 1914 года Николай II высочайше повелел установить протекторат с включением Урянхайского края в состав Енисейской губернии. Столицей края был назначен город Белоцарск. Китайское правительство протестовало, но в шуме грянувшей мировой войны на это никто не обратил внимания.

Как только в марте 1917 года до Сибири дошла новость о свержении самодержавия, в Туве началось брожение: создавались советы, собирались съезды русского и тувинского народов. 18 июня 1918 года на совместном съезде русского и тувинского народов был единогласно принят договор о самоопределении Тувы. Китай быстро отреагировал: весь край мгновенно наводнили дешевые китайские товары, что при полном отсутствии русских аналогов вызвало у местного населения некоторые сомнения в правильности провозглашенного на съезде пути к независимости.

Конец колебаниям положили войска белого генерала Колчака, монгольского феодала Максаржаба и китайского комиссара Ян Шичао, которые поделили Туву на три оккупационные зоны. В Туве вспыхнули антироссийские восстания. Араты не нападали на белогвардейские части, зато громили русские крестьянские хозяйства, на которые их науськивали китайцы и монголы.

Неудивительно, что выжившая часть русского населения радостно приветствовала Красную армию, разбившую колчаковцев с китайцами и к 1920-му году установившую в крае относительный порядок. Монголы из Тувы убрались сами: в 1921 году в их стране вспыхнула собственная революция.

Хитрые коммерсанты обманывали охотников и крестьян

Летом 1921 года Урянхайский край начал реальное движение в сторону суверенитета. Процесс был запущен при активном участии красных властей — в Москве прекрасно понимали туманность перспективы «полной советизации» региона. 13 августа в местечке Суг-Бажы у села Атамановка состоялся всетувинский учредительный хурал. На него съехались 300 делегатов со всего региона, две трети которых были простыми аратами. В качестве наблюдателей на хурале присутствовали делегации Советской России и Дальневосточного секретариата Коминтерна в Монголии. В первый же день хурал принял резолюцию о независимости: «Народная Республика Танну-Тува является свободным, ни от кого не зависящим в своих внутренних делах государством свободного народа, в международных же отношениях Республика Танну-Тува действует под покровительством Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». На следующий день была принята конституция. Столицей Танну-Тувы, или по-русски Тувинской Народной Республики, стал город Хем-Белдыр (ранее Белоцарск), главой нового государства избрали сына табунщика, одного из авторов письма к Николаю II с просьбой о протекторате, ревностного буддиста Монгуша Буян-Бодыгры. Тогда же была создана Тувинская народно-революционная партия (ТНРП), единственная и, естественно, правящая.

Монгуш Буян-Бадыгры

Независимость нового государства никто не признал. Китай заявил, что Танну-Тува — это его взбунтовавшаяся провинция. С Поднебесной согласилось большинство стран мира. Неудивительно, что одним из первых решений молодой республики стало создание собственной армии. Первым делом учредили военное министерство, а при нём — отряд сначала из 10, а позже из 25 бойцов. После того, как в 1924 году этими силами подавили Хемчикское восстание «черно-желтых» феодалов, правительство создало Тувинскую Аратскую Красную армию численностью в 52 бойца. С такими силами уже можно было давать отпор недружественным соседям. В 1925 году Тувинскую Народную Республику официально признал СССР, де-факто вассальная Союзу Монголия была вынуждена также наладить с ТНР дипломатические связи.

Однако это не остановило притязания монголов на территорию Тувы. Предметом споров стала гора Дус-Даг — единственный источник соли для тувинцев. Раздоры между двумя азиатскими народными республиками, частенько переходившие в вооруженные столкновения, продолжались десятилетия. В этих стычках росла и крепла тувинская армия, численность которой к 1941 году достигла 489 человек.

Тувинская делегация в Москве, 1925 год

Помимо дипломатической и военной деятельности тувинское правительство активно занималось законотворчеством и разработкой государственной символики. За два десятилетия независимости на 12 съездах ТНРП было принято 6 конституций. Этому не помешало даже отсутствие тувинской письменности, изобретенной только в 1930 году. Столичный Хем-Белдыр вновь переименовали — на этот раз в Кызыл. Гербы и флаги ТНР менялись по пять раз. Ламаистский символ колеса вечности, дополненный скрещенными серпом и граблями, сменил земной шар, на котором выделенная территория ТНР растянулась почти на всю Евразию. Активно закрепилась Тува на филателистическом рынке: с 1926 по 1943 год ею было выпущено 136 красочных знаков почтовой оплаты. Коллекционеры всего мира гонялись за треугольными и ромбовидными марками мало кому известного государства.

Численность тувинской армии к 1941-му достигла 489 человек

В 1929 году на родину вернулись из Москвы первые тувинские выпускники Коммунистического университета трудящихся Востока имени И. В. Сталина. Вдохновленные полученными знаниями, они начали подгонять маленькую Туву под лекала Большого брата. Прежнее руководство во главе с Буян-Бодыгры было снято со своих постов и в 1932 году расстреляно. Во главе республики встали молодые сталинисты. В рамках провозглашенной ими поддержки политики Ленина-Сталина в ТНРП состоялась чистка, освободившая партию от просочившихся в её ряды чиновников, лам и феодалов. Началась коллективизация традиционно кочевых аратов, составлявших 82,2% населения Тувы.

Развернулась борьба с религией и традиционными ценностями. Из 25 имевшихся буддийских монастырей сохранился всего один, из 4 тыс. лам и шаманов осталось всего 740 служителей культа. Литератор Феликс Сегленмей писал, как попирались вековые традиции: «Повсеместно проводились собрания под лозунгом «Арын чазар» («Долой стыд»). На них у женщин и девушек отрезали косы, отбирали украшения (серьги, кольца, чавага), заставляли принародно рассказывать о сексуальных подробностях их жизни. Женатых мужчин и замужних женщин заставляли на собраниях называть по имени свекра и тестя, что было строго запрещено многовековой традицией».

В первые же дни войны Тува передала СССР свой золотой запас

Неудивительно, что в Туве вспыхнули восстания. В Кызыл с мест сообщалось, что практически все араты отдельных районов втянуты в контрреволюционное движение. Многочисленные, но разобщенные бунты быстро подавлялись новыми властями. Досталось и русскоязычному населению. Многих крестьян выслали «за пределы республики как кулаков и контрреволюционных элементов», то есть передали в руки советского ОГПУ. В 1933 году волнения в Туве были подавлены, хотя сквозь легко проницаемую границу аратские семьи уходили в Монголию и Китай, неожиданно для себя становясь политэмигрантами.

Салчак Тока

Новый фактический руководитель Тувы Салчак Тока зорко следил за настроениями в республике. «Феодально-теократический элемент, лишенный политической жизни и ущемленный экономически, начинает оказывать упорное сопротивление, становясь на путь скрытой, а местами и открытой борьбы», — провозглашал он. В рамках этой борьбы был вновь снят и расстрелян верхний слой руководства Тувы. Всего репрессиям подверглось около 1,5 тыс. человек. Под некоторыми приговорами стояла подпись Хертек Анчимаа, через 3 года эта женщина выйдет замуж за товарища Тока и по совместительству возглавит Малый Хурал Тувы, став формально первой в мире женщиной, избранной главой государства.

«Я хочу добиться присоединения аратского народа к народам великого Советского Союза. Пока не добьюсь этого, буду считать, что моя мечта не сбылась», — писал товарищ Тока. Дело явно шло к объединению двух государств, но 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. В тот же день Тувинская Народная республика объявила войну Германии, став первой официальной союзницей СССР. Существует легенда, что Гитлер не отреагировал на этот вызов, так как не смог найти нового врага на карте мира.

Один из самолетов, построенных на деньги тувинцев

В первые же дни войны Тува передала СССР весь свой золотой запас на сумму более 30 млн рублей. Её промышленность встала на военные рельсы: на лесозаводе освоили производство лыж, а кожевенное предприятие увеличило выпуск полушубков. И то, и другое отправлялось в СССР на фронт. Через границу потекли автоколонны с предназначенными для советской армии сельскохозяйственной продукцией, медикаментами, в том числе средствами народной восточной медицины. На собранные жителями Тувы средства были куплены 10 самолетов, сформировавшие отдельную эскадрилью. По соглашению двух стран были призваны на фронт свыше 3500 человек, имевших двойное гражданство Тувы и СССР. Сражались с нацистами и 220 добровольцев-тувинцев: 11 танкистов, 3 летчика и 206 кавалеристов. За выдающийся вклад в оборону соседнего государства Малый Хурал присвоил звание генерал-лейтенанта товарищу Тока. Под указом стояла подпись его супруги.

17 августа 1944 года Малый Хурал Тувинской Народной Республики принял декларацию о вхождении ТНР в состав СССР. Референдум по этому поводу не проводился. 11 октября того же года Президиум Верховного Совета СССР удовлетворил просьбу Малого Хурала и мечту товарища Тока: Тува была включена в состав Советского Союза на правах автономной области. Салчак Тока, потеряв пост руководителя суверенного государства и оставшись лидером всего лишь одного из регионов РСФСР, ударился в литературу: в 1950 году он был удостоен Сталинской премии III степени за повесть «Слово арата». Салчак Калбакхорекович вообще был обласкан советскими властями. Герой социалистического труда, кавалер семи Орденов Ленина, почетный работник госбезопасности С. К. Тока или, как его называли соплеменники «Тувинский Сталин», руководил республикой (в 1961 году статус Тувы был повышен до АССР) до 1973 года, став патриархом среди советского руководства.