Операция Мой сокурсник Аркадий Бедеров проходил очередную практику в «Эстафете новостей». И ему там дали ответственное задание: сделать, как теперь говорят, специальный репортаж об одной из первых операций на сердце. Такие операции тогда проводил знаменитый хирург

Операция 28 апреля 1952 года Мэрилин прямо со съемок фильма «Обезьяньи проделки» привезли в больницу «Ливанские кедры». Оказалось, у нее аппендицит.Когда доктор Рэбуин поднял простыню, которой был накрыта Мэрилин, он с изумлением увидел, что к ее животу была приклеена

23 февраля 1944 года началась операция «Чечевица»: депортация чеченцев и ингушей «за пособничество фашистским оккупантам» с территории Чечено-Ингушской АССР (ЧИАССР) в Среднюю Азию и Казахстан.

Операция (Операция "Чечевица") была проведена под руководством наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берии. Выселение чечено-ингушского населения было проведено без особых проблем. В ходе операции было убито 780 человек, арестовано 2016 «антисоветского элемента», изъято более 20 тыс. единиц огнестрельного оружия. В Среднюю Азию было отправлено 180 эшелонов с общим количеством переселяемых 493 269 человек. Операция была проведена очень эффективно и показала высокое мастерство управленческого аппарата Советского Союза.

Нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия. Он утвердил «Инструкцию о порядке проведения выселения чеченцев и ингушей», прибыл в Грозный и лично руководил операцией

Предпосылки и причины наказания

Надо сказать, что ситуация в Чечне была сложной уже во время революции и Гражданской войны. Кавказ в этот период охватила настоящая кровавая смута. Горцы получили возможность вернуться к привычному «ремеслу» - грабежу и бандитизму. Белые и красные, занятые войной с друг другом, не могли в этот период навести порядок.

Тяжелой была ситуация и в 1920-е годы. Так, «Краткий обзор бандитизма в Северо-Кавказском военном округе, по состоянию на 1 сентября 1925 года» сообщает: «Чеченская автономная область является очагом уголовного бандитизма… В массе своей чеченцы склонны к бандитизму, как к главному источнику легкой наживы, чему способствует большое наличие оружия. Нагорная Чечня является убежищем для наиболее закоренелых врагов Советской власти. Случаи бандитизма со стороны чеченских банд не поддаются точному учёту» (Пыхалов И. За что Сталин выселял народы. М., 2013).

В других документах, можно обнаружить схожие характеристики. «Краткий обзор и характеристика существующего бандитизма на территории IX-го стрелкового корпуса» от 28 мая 1924 года: «Наиболее склонны к бандитизму ингуши и чеченцы. Они же менее лояльны к советской власти; сильно развито национальное чувство, - воспитываемое религиозными учениями, особенно враждебны к русским - гяурам». Выводы авторы обзора сделали верные. По их мнению, основными причинами развития бандитизма среди горцев были: 1) культурная отсталость; 2) полудикие нравы горцев, склонных к лёгкой наживе; 3) экономическая отсталость горского хозяйства; 4) отсутствие твердой власти на местах и политико-просветительной работы.

Информационный обзор штаба IX-го стрелкового корпуса о развитии бандитизма в районах расположения корпуса Кабардино-Балкарской АО, Горской ССР, Чеченской АО, Грозненской губернии и Дагестанской ССР в июле-сентябре 1924 года: «Чечня является букетом бандитизма. Количество главарей и непостоянных бандитских шаек, совершающих грабежи, главным образом, на соседних с Чеченской областью территориях, не поддаётся учёту».

Для борьбы с бандитами в 1923 году провели локальную войсковую операцию, но её оказалось недостаточно. Особенно обострилась ситуация в 1925 году. При этом надо отметить, что бандитизм в Чечне в этот период носил чисто уголовный характер, идейного противостояния под лозунгами радикального ислама не наблюдалось. Жертвами грабителей становилось русское население из сопредельных с Чечнёй районов. Страдали от чеченских бандитов и дагестанцы. Но, в отличие от русских казаков, оружие у них советская власть не отняла, поэтому дагестанцы могли отбивать грабительские рейды. По старой традиции подвергалась грабительским набегам и Грузия.

В августе 1925 года началась новая широкомасштабная операция по зачистке Чечни от бандформирований и изъятию оружия у местного населения. Привыкшие к слабости и мягкости советских властей, чеченцы первоначально готовились к упорному сопротивлению. Однако на этот раз власти действовали жестко и решительно. Чеченцы были потрясены, когда на их территорию вошли многочисленные войсковые колонны, усиленные артиллерией и авиацией. Операция проходила по типовой схеме: враждебные аулы окружали, передавали требование выдать бандитов и оружие. При отказе начинали пулемётно-артиллерийский обстрел и даже удары с воздуха. Саперы уничтожали дома главарей бандформирований. Это вызывало перелом в настроении местного населения. О сопротивлении, даже пассивном, больше не думали. Жители аулов сдавали оружие. Поэтому жертвы среди населения были небольшими. Операция была успешной: захватили всех крупных бандитских главарей (всего арестовали 309 бандитов, из них 105 расстреляли), изъяли большое количество оружия, боеприпасов - более 25 тыс. винтовок, более 4 тыс. револьверов и т. д. (Надо отметить, что теперь все эти бандиты реабилитированы как «невинные жертвы» сталинизма.) На некоторое время Чечня была успокоена. Жители продолжали сдавать оружие и после завершения операции. Однако успех операции 1925 года не был закреплен. На ключевых позициях в стране продолжали сидеть явные русофобы, имеющие связи с заграницей: Зиновьев, Каменев, Бухарин и т. д. Политика борьбы с «великорусским шовинизмом» продолжалась вплоть до начала 1930-х годов. Достаточно сказать, что Малая советская энциклопедия расхваливала «подвиги» Шамиля. Казаки были лишены прав, «реабилитация» казачества началась только в 1936 году, когда Сталин смог отодвинуть от власти основные группы «троцкистов-интернационалистов» (тогдашняя «пятая колонна» в СССР).

В 1929 году в состав Чечни включили такие чисто русские территории, как Сунженский округ и город Грозный. В Грозном по переписи 1926 года проживало только около 2% чеченцев, остальные жители города были русскими, малороссами и армянами. Даже татар в городе было больше, чем чеченцев, - 3,2%.

Поэтому не удивительно, что как только в СССР возникли очаги нестабильности, связанные с «перегибами» в ходе коллективизации (местный аппарат, который проводил коллективизации, во многом состоял из «троцкистов» и сознательно разжигал в СССР смуту), в 1929 году в Чечне вспыхнуло крупное восстание. В докладе командующего войсками СКВО Белова и члена РВС округа Кожевникова подчёркивалось, что пришлось дело иметь не с отдельными бандитскими выступлениями, а «прямым восстанием целых районов, в котором почти всё население принимало участие в вооружённом выступлении». Восстание было подавлено. Однако его корни не были ликвидированы, поэтому в 1930 году провели ещё одну войсковую операцию.

Не успокоилась Чечня и в 1930-е годы. Весной 1932 года вспыхнуло новое крупное восстание. Бандформирования смогли блокировать несколько гарнизонов, но вскоре были разбиты и рассеяны подошедшими частями Красной Армии. Следующее обострение ситуации произошло в 1937 году. С этого пришлось активизировать борьбу с бандитскими и террористическими группами в республике. В период с октября 1937 года по февраль 1939 года на территории республике действовало 80 группировок общей численностью 400 человек, ещё более 1 тыс. бандитов находились на нелегальном положении. В ходе предпринятых мер бандитское подполье было зачищено. Арестовали и осудили более 1 тыс. человек, изъяли 5 пулеметов, более 8 тыс. винтовок и другое оружие и боеприпасы.

Однако затишье не было долгим. В 1940 году бандитизм в республике снова активизировался. Большинство банд пополнялось за счёт беглых преступников и дезертиров Красной Армии. Так, с осени 1939 года по начало февраля 1941 года из РККА дезертировало 797 чеченцев и ингушей.

Во время Великой Отечественной войны чеченцы и ингуши «отличились» массовым дезертирством и уклонением от службы в армии. Так, в докладной записке на имя наркома внутренних дел Лаврентия Берия «О положении в районах Чечено-Ингушской АССР», составленной заместителем наркома госбезопасности, комиссаром госбезопасности 2-го ранга Богданом Кобуловым от 9 ноября 1943 года сообщалось, что в январе 1942 года при комплектовании национальной дивизии удалось призвать только 50% личного состава. Ввиду упорного нежелания коренных жителей ЧИАССР идти на фронт, формирование чечено-ингушской кавалерийской дивизии так и не было завершено, тех, кого удалось призвать, направили в запасные и учебные части.

В марте 1942 года из 14576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13560 человек. Они перешли на нелегальное положение, ушли в горы, присоединились к бандам. В 1943 году из 3 тыс. добровольцев дезертировало 1870 человек. Что понять огромность этой цифры, стоит сказать, что находясь в рядах РККА, в годы войны погибло и пропало без вести 2,3 тыс. чеченцев и ингушей.

Одновременно во время войны в республике пышным цветом расцвёл бандитизм. С 22 июня 1941 по 31 декабря 1944 года на территории республики было отмечено 421 бандитское проявление: нападения и убийства на бойцов и командиров РККА, НКВД, советских и партийных работников, нападения и ограбления государственных и колхозных учреждений и предприятий, убийства и ограбление простых граждан. По числу нападений и убийств командиров и бойцов Красной Армии, органов и войск НКВД ЧИАССР в этот период немного уступила только Литве.

За этот же период времени в результате бандитских проявлений было убито 116 человек, а в ходе операций против бандитов погибло 147 человек. При этом было ликвидировано 197 банд, убито 657 бандитов, 2762 захвачено, 1113 явились с повинной. Таким образом, в рядах бандформирований, которые воевали против Советской власти, погибло и было арестовано намного более чеченцев и ингушей, чем тех которые погибли и пропали без вести на фронте. Нельзя также забывать о том факте, что в условиях Северного Кавказа бандитизм был невозможен без поддержки местного населения. Поэтому пособниками бандитов была значительная часть населения республики.

Что интересно, в этот период Советской власти приходилось бороться в основном с молодой бандитской порослью - выпускниками советских школ и вузов, комсомольцами и коммунистами. К этому времени ОГПУ-НКВД уже выбило старые кадры бандитов, воспитанных в Российской империи. Однако молодежь пошла по стопам отцов и дедов. Одним из таких «молодых волков» был Хасан Исраилов (Терлоев). Он в 1929 году вступил в ВКП (б), поступил в Комвуз в Ростове-на-Дону. В 1933 году был отправлен в Москву в Коммунистический университет трудящихся Востока им. Сталина. После начала Великой Отечественной войны Исраилов вместе со своим братом Хусейном перешел на нелегальное положение и начал подготовку всеобщего восстания. Начало восстания планировалось на 1941 год, но затем его перенесли на начало 1942 года. Однако из-за низкого уровня дисциплины и отсутствия хорошей связи между повстанческими ячейками, ситуация вышла из под контроля. Скоординированного, одновременного восстания не состоялось, вылившись в выступления отдельных групп. Разрозненные выступления подавили.

Исраилов не сдался и начал работу по партийному строительству. Основным звеном организации были аулкомы или троки-пятёрки, проводившие антисоветскую и повстанческую работу на местах. 28 января 1942 года Исраилов провел в Орджоникидзе (Владикавказ) нелегальное собрание, которое учредило «Особую партию кавказских братьев». Программа предусматривала учреждение «свободной братской Федеративной республики государств братских народов Кавказа по мандату Германской империи». Партия должна была бороться с «большевистским варварством и русским деспотизмом». Позднее, для того, чтобы подстроиться под гитлеровцев Исраилов преобразовал ОПКБ в «Национал-социалистическую партию кавказских братьев». Её численности достигла 5 тыс. человек.

Кроме того, в ноябре 1941 года была учреждена «Чечено-горская национал-социалистическая подпольная организация». Её лидером был Майрбек Шерипов. Сын царского офицера и младший брат героя Гражданской войны Асланбека Шерипова, Майрбек вступил в ВКП (б), и в 1938 году был арестован за антисоветскую пропаганду, но в 1939 году его отпустили за недоказанностью вины. Председатель Леспромсовета ЧИАССР осенью 1941 года перешел на нелегальное положение и начал объединять вокруг себя главарей бандформирований, дезертиров, беглых преступников, а также установил связи с религиозными и тейповыми лидерами, склоняя их к восстанию. Основная база Шерипова была в Шатоевском районе. После приближения фронта к границам республике, в августе 1942 года Шерипов поднял крупное восстание в Итум-Калинском и Шатоевском районах. 20 августа повстанцы окружили Итум-Кале, но взять селение не смогли. Небольшой гарнизон отбил атаки бандитов, а подошедшее подкрепление обратило чеченцев в бегство. Шерипов попытался соединиться с Исраиловым, но в ходе спецоперации был уничтожен.

В октябре 1942 года восстание поднял немецкий унтер-офицер Реккерт, заброшенный в августе в Чечню во главе разведывательно-диверсионной группы. Он установил связь с бандой Сахабова и при содействии религиозных авторитетов завербовал до 400 человек. Отряд был снабжен оружием, сброшенным с немецких самолетов. Диверсанты смогли поднять на восстание некоторые алы Веденского и Чеберлоевского районов. Однако власти быстро подавили это выступление. Реккерта уничтожили.

Горцы внесли и посильный вклад в военную мощь Третьего рейха. В сентябре 1942 года в Польше были сформированы три первых батальона Северо-Кавказского легиона - 800-й, 801-й и 802-й. При этом в 800-м батальоне имелась чеченская рота, в 802-м - две роты. Численность чеченцев в немецких вооруженных силах была небольшой ввиду массового дезертирства и уклонения от службы, число чеченцев и ингушей в рядах РККА была небольшой. Поэтому и пленных горцев была мало. Уже в конце 1942 года 800-й и 802-й батальоны отправили на фронт.

Почти одновременно в Миргороде Полтавской области начинают формировать 842-й, 843-й и 844-й батальоны Северо-Кавказского легиона. В феврале 1943 года их отправили в Ленинградскую область для борьбы с партизанами. В это же время в местечке Весола формируют батальон 836-А (буква «А» означала «айнзатц» - уничтожение). Батальон специализировался на карательных операциях и оставил длинный кровавый след в Кировоградской, Киевской областях и во Франции. В мае 1945 года остатки батальона были пленены британцами в Дании. Горцы просили британского подданства, но были выданы СССР. Из 214 чеченцев 1-й роты 97 привлекли к уголовной ответственности.

По мере приближения фронта к границам республики немцы стали забрасывать на территорию ЧИАССР разведчиков и диверсантов, которые должны были подготовить почву для масштабного восстания, совершать диверсии и теракты. Однако наибольшего успеха достигла только группа Реккера. Чекисты и армия действовали оперативно и предотвратили восстание. В частности, неудача постигла группу обер-лейтенанта Ланге, заброшенную 25 августа 1942 года. Преследуемый советскими подразделениями, обер-лейтенант с остатками своей группы, с помощью проводников-чеченцев, был вынужден перейти через линию фронта обратно к своим. Всего немцы забросили 77 диверсантов. Из них 43 было обезврежено.

Немцы даже подготовили «наместника Северного Кавказа - Османа Губе (Осман Сайднуров). Осман в Гражданскую войну воевал на стороне белых, дезертировал, жил в Грузии, после её освобождения Красной Армией, бежал в Турцию. После начала войны прошел курс обучения в немецкой разведшколе и поступил в распоряжение военно-морской разведки. Губе-Сайднурову, для повышения авторитета среди местного населения, даже разрешили называть себя полковником. Однако планы по разжиганию восстания среди горцев провалились - чекисты схватили группу Губе. Во время допроса несостоявшийся кавказский гауляйтер сделал весьма интересное признание: «Среди чеченцев и ингушей я без труда находил нужных людей, готовых предать, перейти на сторону немцев и служить им».

Интересен и тот факт, что местное руководство внутренних дел фактически саботировало борьбу с бандитизмом и переходило на сторону бандитов. Возглавлявший НКВД ЧИАССР капитан госбезопасности Султан Албогачиев, ингуш по национальности, саботировал деятельность местных чекистов. Албогачиев действовал в связке с Терлоевым (Исраиловым). Предателями оказались и многие другие местные чекисты. Так, изменниками были начальники райотделов НКВД: Старо-Юртовского - Эльмурзаев, Шароевского - Пашаев, Итум-Калинского - Межиев, Шатоевского - Исаев и т. д. Множество предателей оказалось и среди рядовых сотрудников НКВД.

Схожая картина была и в среде местного партийного руководства. Так, при приближении фронта бросили работу и бежали 16 руководителей райкомов ВКП (б) (в республике было 24 района и город Грозный), 8 руководящих работников райисполкомов, 14 председателей колхозов и другие члены партии. Видимо, те, кто остался на своих местах, просто были русскими или «русскоговорящими». Особенно «прославилась» парторганизация Итум-Калинского района, где в бандиты подался весь руководящий состав.

В результате в годы тяжелейшей войны республику охватила эпидемия массового предательства. Чеченцы и ингуши полностью заслужили своё наказание. Причём надо отметить, что по законам военного времени Москва могла покарать многие тысячи бандитов, предателей и их пособников намного жестче, вплоть до расстрела и длительных сроков тюремного заключения. Однако мы в очередной раз видим пример гуманизма и великодушия сталинского правительства. Чеченцев и ингушей выселили, отправили на перевоспитание.

Психологическая особенность проблемы

Многие нынешние граждане западного мира, да и России, не в состоянии понять, как можно наказать целый народ за преступления отдельных его групп и «отдельных представителей». Они исходят из своих представлений об окружающем мире, когда их окружает в целом мир индивидуалистов, атомизированных личностей.

Западный мир, а затем и Россия, после индустриализации утратили структуру традиционного общества (по сути, крестьянского, аграрного), связанного общинными связями, круговой порукой. Запад и России перешли на иной уровень цивилизации, когда каждый человек отвечает только за свои преступления. Однако, при этом европейцы забывают, что на планете по-прежнему существуют области и регионы, где преобладают традиционные, родоплеменные отношения. Таким регионом является и Кавказ, и Средняя Азия.

Там люди связаны семейными (включая большие патриархальные семьи), клановыми, племенными отношениями, а также землячеством. Соответственно, если человек совершает преступление, за него отвечает и наказывает его местная община. В частности, поэтому на Северном Кавказе редки изнасилования местных девушек, родственники при поддержке местной общины просто «зароют» преступника. Милиция закроет на это глаза, так она состоит из «своих людей». Однако, это не значит, что «чужие» девушки, за которыми не стоит сильный род, община, в безопасности. «Джигиты» могут себя вольно вести и на «чужой» территории.

Круговая порука - это яркая отличительная черта любого общества, находящего на родоплеменной стадии развития. В таком обществе нет случая, о котором не знало бы всё местное население. Нет скрывающегося бандита, убийцы, о месте расположения которого не знают местные. Ответственность за преступника несёт весь род и поколение. Такие взгляды очень сильны и сохраняются из века в век.

Такие отношения были характерны для эпохи родоплеменных отношений. В период Российской империи, а ещё сильнее в годы Советского Союза, Кавказ и Средняя Азия подверглись сильному цивилизационному, культурному влиянию русского народа. Городская культура, индустриализация, мощная система воспитания и образования оказали на эти регионы сильнейшее влияние, они начали переход от родоплеменных отношений к более передовому обществу городского индустриального типа. Если бы СССР существовал ещё несколько десятилетий, переход был бы завершен. Однако СССР разрушили. Северный Кавказ и Средняя Азия не успели завершить переход к более развитому обществу, и начался быстрый откат в прошлое, архаизация социальных отношений. Всё это происходило на фоне деградации системы образования, воспитания, науки и народного хозяйства. В итоге мы получили целые поколения «новых варваров», спаянных семейными, родовыми традициями, волны которых постепенно захлестывают российские города. Причем они смыкаются с местными «новыми варварами», которых плодит деградировавшая (сознательно упрощенная) российская система образования.

Таким образом, необходимо ясно осознавать тот факт, что Сталин, который отлично знал особенности этнопсихологии горских народностей с её принципами круговой поруки и коллективной ответственности всего рода за преступление, совершенное его членом, так как сам был с Кавказа, совершенно правильно наказал целый народ (несколько народов). Если бы местное общество не поддерживало гитлеровских пособников и бандитов, то первых коллаборационистов передавили бы сами местные жители (или сдали бы властям). Однако чеченцы сознательно пошли на конфликт с властью, и Москва их наказала. Все разумно и логично - за преступления необходимо отвечать. Решение было справедливым и даже в некотором отношении мягким.

Сами горцы тогда знали, за что их наказывают. Так, среди местного населения тогда ходили следующие слухи: «Советская власть нам не простит. В армии не служим, в колхозах не работаем, фронту не помогаем, налогов не платим, бандитизм кругом. Карачаевцев за это выселили - и нас выселят».

Родившиеся и выросшие на Кавказе Иосиф Сталин и Лаврентий Берия прекрасно понимали первобытнообщинную психологию горцев, с её круговой порукой и коллективной ответственностью всего рода за преступление, совершенное её членом.

Поэтому, и было принято решение о ликвидации Чечено-Ингушской АССР. В условиях войны и необходимости наказания за массовое дезертирство, уклонение от службы в армии, прямое предательство и бандитизм тысяч чеченцев и ингушей – это было правильное решение. Справедливость, которого осознавалась депортируемыми народами и их соседями.

Слухи о выселении ходили среди чеченцев, подтверждая сделанные выводы:

«Советская власть нам не простит. В армии не служим, в колхозах не работаем, фронту не помогаем, налогов не платим, бандитизм кругом» .

Ход операции

Ответственными за операцию «Чечевица» были комиссар ГБ 2-го ранга И. А. Серов, его помощники комиссары госбезопасности 2-го ранга Б. З. Кобулов, С. Н, Круглов, генерал-полковник А. Н. Аполлонов. Каждый возглавлял один из 4-х оперативных секторов, на которые разделили республику. Контролировал операцию лично Лаврентий Павлович Берия.

Для легенды ввода войск, объявили об учениях в горных условиях. Сосредоточение войск началось за месяц до операции. Перед операцией оперативно-чекистские группы провели учёт населения, включая легализовавшихся бандитов, всего взяли на учёт 459486 человек.

Учитывая масштабы операции, к тому же в горных условиях, было решено депортацию провести, в течение 8 дней. За первые три дня охватить низменные и предгорные р-ны, частично горные поселения, всего свыше 300 тысяч. В следующие 4 дня, взять горные р-ны, охватив 150 тысяч человек.

Во время 1-го этапа, горные населённые пункты блокировались военными, которые заблаговременно были введены. К выселению были привлечены 6-7 тысяч дагестанцев, 3 тысячи осетин.

Берия сообщил о решении правительства главе Совнаркома Моллаеву, вместе с ним были намечены и собраны 9 руководящих работников из чеченцев и ингушей, которым также объявили о решении и причинах побудивших его принять. Они должны были активно содействовать в доведении информации до населения, были выбраны 40 партийцев из местных, которые в 24 районах выбирали по 2-3 активиста, для разъяснения населению на местных сходах.

Берия провел беседу с наиболее влиятельными духовными лицами, которые должны были также провести дополнительную работу, через свои «каналы».

Партийным и духовным лицам, из местного населения были обещаны, за помощь, льготы в переселении (увеличена норма разрешенных к вывозу вещей).

С 2-х ночи 23 февраля населенные пункты были оцеплены, в определенных заранее местах поставлены засады и дозоры. На рассвете мужчин созвали на сходы, где было объявлено решение о депортации. В горных р-х, сходы не созывали, в силу большой разбросанности поселений.

Каждая опергруппа, из одного чекиста и 2-х солдат НКВД, должна была провести выселение 4-х семей. По прибытии к дому выселяемых, проводился обыск, изымалось холодное и огнестрельное , валюта, антисоветская литература. Главе семьи предлагали выдать участников бандгрупп и пособников гитлеровцев.

Затем люди, в первую очередь женщины с маленькими детьми, имущество, грузились на транспортные средства и под охраной направлялись к месту сбора. С собой разрешали брать продовольствие, мелкий и сельскохозяйственный инвентарь, деньги, драгоценности, на человека разрешалось брать 100 кг. На сельскохозяйственное оборудование, фураж, крупный рогатый скот выдавалась квитанция, для выдачи на новом месте жительства.

Все подозрительные лица арестовывались, при попытке сопротивления, бегства расстрел на месте.

Никакого реального сопротивления не было, гордые сыны гор, послушно отправились на сборные пункты. Единичные случаи бегства и укрытия были пресечены. Всего в ходе операции было убито всего 50 человек. За время операции было арестовано 2016 человек, изъято 20072 единицы оружия. Операция завершилась в срок – неделя.

Соседние с чеченцами и ингушами народы, отнеслись к операции одобрительно.

Большая часть вывезенных была направлена в Среднию Азию – 402 922 человека в Казахстан, 88649 в Киргизию.

Среди «черных мифов» о нашей истории, ходит мнение, что выселение чеченцев и ингушей сопровождалось их массовой гибелью, якобы погибло от трети до половилы ссыльных. Но, согласно документам НКВД – умерло, во время, транспортировки, 0,26% от их общего числа, 1272 человека.

Чеченцы и ингушы (и их семьи) честно выполнившие свой долг перед общей Родиной не подвергались репрессиям. Их лишили права проживания на Кавказе, но они могли жить в любой другой точке Союза. Также, не выселяли чеченок и ингушек, состоявших в браке с лицами других национальностей.

Ещё один миф – о якобы героизме бандитов и их лидеров, которые де смогли спрятаться или сбежать, и боровшихся со «сталинизмом», чуть ли не до возвращения народа из ссылки (при Хрущеве). Но это тоже ложь, практически все бандиты были убиты, либо арестованы при проведении операции.

После проведения операции «Чечевица», уровень криминогенности, на территории бывшей ЧИ АССР упал до уровня «спокойных» областей.

ЧИАССР была упразднена, из ее состава в Дагестанскую АССР переданы 4 района, в Северо-Осетинскую АССР - один район, на остальной территории образована Грозненская область

Источники:
Великая оболганная война -2. М., 2008.
Витковский А. «Чечевица, или Семь дней чеченской зимы 1944 года// Служба безопасности, 1996 . № 1-2.

Выдержки из книги Михаила Полторанина «Власть в тротиловом эквиваленте» касающиеся «гордых вайнахов» и их переселения с Кавказа (частично личные воспоминания автора)

….Их Сталин вообще считал пятой колонной Турции в СССР. Он помнил, как в 1918 году, в тяжелые времена для России, вайнахи - эта «опора Кавказа» подсуетились и создали свою Горскую республику, выйдя из состава РСФСР. Правительство республики возглавил чеченец - толстосум Абдул-Межид Чермоев. Это правительство не только заключило с Турцией союз, но и призвало ее оккупировать кавказские территории. Чеченцы и ингуши участвовали вместе с турками в захвате Баку, Махачкалы, Дербента, Буйнакска. Лишь спустя год удалось вымести с Северного Кавказа и правительство, и турок. Сталин не забыл и того унижения, которому его подвергли во Владикавказе. Там в начале 1921 года собрался Горский учредительный съезд- вайнахи опять решили создать Горскую республику, объединившую Чечню, Ингушетию, Кабарду, Карачай, Балкарию и даже Осетию. Как народного комиссара по делам национальностей Сталина командировали на съезд, чтобы он уговорил делегатов признать советскую власть и верховенство российских законов.
После дебатов съезд согласился признать советскую власть только формально. Но при непременных условиях: если жители казачьих станиц будут депортированы в глубинные районы России, а их земли передадут вайнахам и если центральное правительство не будет вмешиваться в дела республики, а ее основным законом Москва признает шариат и адат. Это был ультиматум с издевательским привкусом. Телеграф из Кремля отстукивал: уступать! И Сталин был вынужден принять условия съезда. 208 Казачьи семьи вышвыривали безжалостно. Без компенсаций, которые вайнахи получали в Казахстане в 1944 году.

….на наш класс выделили как-то две пары валенок. Попробуй их разделить справедливо, когда кругом одни голодранцы. С нами учились чеченцы. И педсовет (а это были русские женщины) передал валенки им. Как представителям обиженного народа. Никто не роптал. Мы все- таки дома, говорили нам взрослые, а их, бедолаг, сдернули с родных мест, загнали черт-те куда. Люди, повидавшие многое, умели жалеть.

Но вот чеченцы обустроились. Обжились. Обвыкли на новом месте. И пошло и поехало. Тех, кто делился с ними куском хлеба, они стали грабить и насиловать.
Нагло действовали вайнахи. Нападали по-волчьи, стаями, приставляли к горлу ножи и отбирали деньги, одежду. Молодых женщин тащили в кусты. По ночам они обшаривали чужие сараи и воровали коров. Знали, конечно, что наши отцы и старшие братья погибли на фронте, в домах одни вдовы с мелюзгой - кого им бояться! Милиция? Она была малочисленна, к тому же собрали туда женщин и доходяг - без опыта и маломальской подготовки. А поди и найди в лабиринтах чечен-городков грабителей и насильников, где сплошное укрывательство и как по команде тебе отвечают одно: «Моя твоя не понимает». Я хорошо помню то время: все разговоры взрослых были о чеченцах. Что это за народ, почему он здесь ведет себя так - сводит счеты с беззащитными из-за обиды на власть? За что его выслали с Кавказа в спешном порядке? Люди много тогда не знали. Иначе не тратили бы столько времени на разгадку вайнахской души.

Я тоже придерживаюсь мнения, что нет плохих народов. Есть плохие их представители. Но если таких представителей очень много, значит, этот народ нуждается в самоочищении. В ревизии старых обычаев и традиций на предмет соответствия их современным цивилизованным нормам. Иначе он всегда будет и клят и мят. Вот у нас, русских, невероятно много людей, лишенных чув- ства достоинства, не способных сопротивляться злу, зато готовых долго терпеть унижения и беззакония, поддакивать власти, раболепствовать перед всякой мразью, вознесенной случайно наверх. Они-то и делают погоду в политической жизни. И весь народ платит за них большую цену, находясь постоянно под гнетом какой-нибудь кучки оборзевших чиновников. Все вайнахи тоже в заложниках у большинства своих представителей - башибузуков. А эти представители всегда промышляли разбоем и бандитизмом. Они делали массовые набеги на села Грузии, Дагестана, Северной Осетии и Ставропольского края. Приводили оттуда скот и рабов, которых неволили в отдаленных горных аулах. Даже в строгие времена Иосифа Сталина не прекращался разбойный промысел. В архивах сохранилось немало жалоб вождю всех народов от мини-вождей с Северного Кавказа. Типичную картину рисовал в письме Сталину от 17 августа 1937-го, например, первый секретарь Дагестанского обкома ВКП (б) Самурский: «В соседней Чечено-Ингушетии усиленно развивается бандитизм… Группа бандитов в 28 человек спустилась из Чечни на плоскость Хасавюртовского района с налетом, разгромила сельсовет и угнала скот». Не случайно в дни операции «Чечевица» (с 23 февраля 1944 года) выселять вайнахов в Казахстан добровольно помогали оперативникам и грузины, и дагестанцы. Они отлавливали в горах беглецов, сдавали НКВДэшникам. Так эти джигиты достали своих соседей. Вайнахи всегда умели пользоваться моментом. Если центральная власть демонстрировала силу, башибузуки поджимали хвосты и спускались с гор сдаваться - «за прощением грехов». Амнистии тогда следовали за амнистиями (как и в наши времена). Легализовались бандиты тысячами. Правда оружие припрятывали в горах и, дождавшись благоприятной для себя ситуации, когда кулак неверных слабел, снова брались за разбойный промысел. Подарком Аллаха вайнахи посчитали нападение на нашу страну фашистской Германии. Теперь-то руководству СССР не до них. А не им ли, казалось бы, защищать Советскую власть?

Они жили богаче, чем остальные в России: налогами их не давили, за спекуляцию не преследовали, скота разрешали держать сколько хочешь. Но воевать пришлось бы с хорошо вооруженным противником. А чеченцы и ингуши привыкли нападать на безоружных людей или на сторожей, оснащенных дробовиками. За первые три года войны около 63 тысяч вайнахов дезертировали из армии и уклонились от призыва,схоронившись в горах. Они по сути открыли второй фронт на Кавказе против нашей страны: принимали немецких диверсантов-парашютистов и помогали им, грабили тыловые обозы, стреляли из засад в спины красноармейцев (только очень малая часть вайнахов участвовала в боях против фашистов -их семьи, как правило, не подлежали депортации). Горцы думали: если победят немцы, они оценят их заслуги перед вермахтом.
А если победят русские, то по своей ротозейской привычке начнут опять всех амнистировать и уговаривать жить честным трудом. Вроде бы беспроигрышная позиция! Но, к их удивлению, команда Сталина, несмотря на тяжелые бои на фронтах, взялась за вайнахов основательно. На захваченной у гитлеровцев карте Чечено-Ингушской АССР на немецком языке были отмечены пункты, куда фашисты поставили своим союзникам-вайнахам крупные партии оружия. Для повстанческой деятельности.

Пещеры с оружием нашли и разорили. Было уничтожено больше двухсот крупных банд. А когда Красная Армия оттеснила врага, тогда и была проведена внезапная операция «Чечевица» - по выселению с Кавказа чеченцев и ингушей. Настолько внезапная, что горцы не успели распорядиться оставшимися у них стволами - спрятать или пустить в дело. Было изъято больше 20 тысяч единиц огнестрельного оружия, в том числе около пяти тысяч винтовок, а также 479 пулеметов и автоматов. В Среднюю Азию башибузуки, откормленные на разбойных хлебах, ехали под конвоем полуголодных солдатиков. Ехали, вытряхивая из штанов свою смелость, и не чирикали.

И вот в Восточном Казахстане вайнахи, что называется, оттягивались на вдовах и детворе.

Летом 1950-го группа толстомордых чеченцев ворвалась в избушку вдовы фронтовика Паршуковой, работницы нижнего склада Лениногорского леспромхоза. Сама Паршукова была на работе, а дома находилась ее малолетняя дочь. В избушке ничего путного не нашли, но во дворе взяли корову и стали ее уводить. Сопротивляясь, девочка схватила за хвост корову, чтобы не отдать налетчикам кормилицу семьи. Они долго не могли ее отцепить, в конце концов убили и сбросили в речку Журавлиху. Кто-то из соседей видел эту сцену. По Лениногорску покатилось чудовищное известие. Детонатор сработал. Несколько сотен «вербованных» вооружились кто вилами, кто кусками арматуры, кто аммоналом с рудничных участков буро-взрывных работ и пошли громить чеченские поселения. Погром продолжался больше суток. Мою старшую сестру, восемнадцатилетнюю Раю, в числе про- чих комсомольских активистов отрядили в помощь милиции увещевать нападавших. Но куда там! «Вербованные»(люди из Украины и России завербованные на работы в Казахстан-строительство электростанции на Иртыше) все жгли и крушили на своем, пути. Молодых комсомолок очень удивило поведение многих вайнахов с кинжалами на поясах: они сбежали в окрестные пихтачи, бросив семьи на произвол судьбы.
Было убито 36 чеченцев и больше ста ранено. Остановить погром помогла подоспевшая армейская часть. И опять проявилась сердечность русских женщин: они прятали чеченок с детьми у себя в погребах и на сеновалах, а некоторых даже в холодных утробах русских печек. Иначе жертв было бы значительно больше. Грабежи и разбои в Лениногорске прекратились….

Михаил Полторанин

Накануне и в начале Великой отечественной войны пробным камнем взаимоотношения вайнахов (чеченцев и ингушей) и советской власти стала их мобилизация. До 1938 г. их в ряды РККА систематически не призывали (ежегодный призыв - не более 300-400 чел.). В 1938-1939 гг. призыв был значительно увеличен, а в 1940-1941 гг. проводился в полном соответствии с законом о всеобщей воинской обязанности. В результате начиная с осени 1939 г. дезертировало 797 чел., из которых было разыскано 140 чел., а остальные так и числились в бегах, как правило, вливаясь в ряды различных банд.

Но даже эти показатели выглядят сравнительно “прилично” на фоне фактического срыва (если верить НКВД) мобилизаций чеченцев и ингушей, проводившейся в сентябре 1941-го и в марте 1942 гг. Полагая и надеясь, что СССР войну проиграет, многие муллы и другие тейповые авторитеты агитировали за уклонение от военной службы или за дезертирство. В общей сложности, по данным НКВД, мобилизации подлежали 22,5 тыс. чел.: в 1941 г. из 8 тыс. еще по пути к месту отправки дезертировали 450 и уклонились от призыва 269, а в 1942 г. из 14577 чел., подлежащих призыву, было призвано и вовсе 4395. В связи с этим в апреле 1942 г. последовал приказ НКО СССР об отмене призыва вайнахов в армию, но в 1943 г. был разрешен призыв около 3000 добровольцев, - однако и из их числа дезертировало 1870. Все это, впрочем, не помешало 10 вайнахам удостоиться звания Героев Советского Союза.

Осенью 1941 г. в ряде горных районов были созданы чекистско-войсковые опергруппы, а кроме того, спецотряд из местных чеченцев, - вероятно, в связи с восстанием, поднятым Хасаном Исраиловым, и операциями по его ликвидации. Собственно говоря, в октябре 1941 г. вспыхнуло два отдельных восстания, которыми были охвачены Шатоевский, Чеберловский, Итум-Калинский, Веденский и Галанчжовский районы. В начале 1942 г. их лидеры - Хасан Исраилов (Герлоев) и Маирбек Шерипов - объединились, создав “Временное народно-революционное правительство Чечено-Ингушетии”.

Летом 1942 г. на Северный Кавказ прорвались немцы, но территория Чечено-Ингушской АССР практически под оккупацией не была1 и к Грозненским нефтепромыслам Гитлер, сколько ни рвался, не дотянулся. Как и у других советских народов, среди чеченцев и ингушей были и герои и предатели, но карачаевцы, калмыки и балкарцы хотя бы были под оккупацией. А вот обвинить весь народ, в глаза не видевший немцев, в прямом предательстве, было сложней. Поэтому поводом для депортации стало “активное и почти поголовное участие в террористическом движении, направленном против Советов и Красной Армии”.

В чем же, согласно официальной версии, оно проявлялось?

При приближении в 1942 г. линии фронта к границе Чечено-Ингушетии в республике активизировались антисоветские силы. В августе-сентябре 1942 г. практически во всех горных районах Чечни колхозы были фактически распущены и вспыхнуло (точнее, продолжилось) восстание Исраилова-Шерипова, к которому примкнули тысячи людей и десятки советских функционеров2. Третьим руководителем повстанцев, по крайней мере в 1942 г., был имам Джавотхан Муртазалиев. К восставшим примкнули и многие “кадровые политбанды”, действовавшие в Чечне и в предыдущие годы, - Бадаева, Магаданова, Хамзаева, Исмаилова, Сангириева, Дибзелигова, Махмудова, а также дагестанца Магомеда Гаджиева.

Тогда же, осенью 1942 г., появились в горах и немецкие агенты, сброшенные на парашютах. Чекисты приписали Исраилову и Шерипову создание профашистских партий: Исраилову - “Национал-социалистической партии Кавказских братьев”, а Шерипову - “Чечено-горской национал-социалистической подпольной организации” (уже сами названия наводили на мысль об их сфабрикованности). Впрочем, судя по меморандуму правительства повстанцев (отметим в нем и искренний антисемитизм), они действительно рассматривали Гитлера как союзника в борьбе со своим врагом Сталиным3. Вполне достоверными можно считать и контакты с немецкими парашютными десантами: с августа 1942-го по август 1943 г. немцами было выброшено 8 команд парашютистов, общей численностью 77 человек, большинство которых составляли чеченцы и ингуши, завербованные из числа военнопленных.

Тем не менее с утверждением о “почти поголовном участии” чеченцев и ингушей в антисоветских бандах расходится статистика их ликвидации на территории Чечено-Ингушетии (см. табл.):

1941 1942 1942 1943 1943 1941-1943

(2 п./г.) (1 п./г) (2 п./г.) (1 п./г.) (2 п./г.)

Учтено банд 28 111 199 201 Н. д. Н. д.

Из них ликвидировано 12 21 9 19 92 153

Учтено участников

банд и одиночек, чел. 173 360 1080 1195 Н. д. Н. д

Из них изъято 100 173 1164 4 518 725 2680

В т. ч. убито 22 36 259 196 467 559

Арестовано 78 109 491 264 1723 1114

Ранено или задержано 28 15 3 2 48

Легализовано5 399 55 505 959

Как видим, с каждым полугодием работы для ликвидаторов бандитизма все прибавлялось, но суммарное число бандитов за все военное время составило всего несколько тысяч человек, что несоизмеримо с сотнями тысяч высланных.

В октябре 1943 г. в республику для изучения ситуации ездил зам. наркома внутренних дел Б. Кобулов, а в ноябре того же года зам. наркома внутренних дел В. Чернышев, занимавшийся депортацей калмыков, провел совещание с начальниками управлений НКВД тех регионов, куда калмыков переселяли. Попутно он обсуждал и детали намечаемой операции “Чечевица” - депортации около 0,5 млн. чеченцев и ингушей. 200 тыс. чел. планировалось расселить в Новосибирской области, а еще по 35-40 тыс. чел. - в Алтайском и Красноярском краях и в Омской области. Но эти регионы, видимо, сумели как-то уклониться от подобной чести, и в плане, представленном Берией в середине декабря, дислокация была совершенно иной, напоминающей “карачаевскую”: горцев распределяли между областями Казахстана и Киргизии.

29 января 1944 г. Берия утвердил “Инструкцию о порядке проведения выселения чеченцев и ингушей”, а 31 января ГКО издал сразу два постановления, касавшихся чеченцей и ингушей, при этом не называя их по имени: первое - “О мероприятиях по размещению спецпереселенцев в пределах Казахской и Киргизской ССР”, второе - “О порядке принятия на Северном Кавказе скота и сельскохозяйственных продуктов”.

11 февраля вопрос о департации чеченцев и ингушей рассматривался на Политбюро ЦК ВКП(б). Разногласия возникли только по срокам: Молотов, Жданов, Вознесенский и Андреев выступили за немедленное осуществление операции, а Ворошилов, Каганович, Хрущев, Калинин и Берия предложили дождаться изгнания немцев из СССР. Решающим, надо полагать, стал голос генсека.

Уже 17 февраля 1944 г. Берия доложил Сталину, что подготовка операции заканчивается и что на учет поставлено 459486 чел., подлежащих переселению (включая вайнахов, проживающих во Владикавказе и в Дагестане). Территория проведения операции была разделена на 4 оперативных сектора, а сама операция, рассчитанная в целом на 7-8 дней, разбита на 2 этапа. В ходе так называемого этапа “первых эшелонов”, запланированного на 3-4 дня, должно было быть отправлено более 300 тыс. чел. из городов и равнинных районов. На депортацию остальных 150 тыс. чел., проживающих в горах, отводилось еще 4 дня. Оперативно-войсковые группы в составе одного оперработника и двух бойцов войск НКВД должны были обеспечить одновременное выселение четырех семей (зато “нагрузка” на группы, отвечающие за аресты бандитов и “фашистских пособников”, составляла всего 2 чел.).

20 февраля 1944 г. вместе с высокопоставленными сотрудниками НКВД И. Серовым, Б. Кобуловым и С. Мамуловым, в Грозный приезжал сам Лаврентий Берия и лично руководил операцией, в которой были задействованы небывало крупные силы - до 19 тыс. оперативных работников НКВД, НКГБ и “СМЕРШ” и около 100 тыс. офицеров и бойцов войск НКВД, стянутых со всей страны для участия в “учениях в горной местности” (не в каждой фронтовой операции бывает столько бойцов!)6.

21 февраля - тут же, на месте, - Берия издал приказ по НКВД о депортации чеченцев и ингушей, а 22 февраля, когда вся подготовительная чекистская работа была завершена, он встретился с руководством республики и высшими духовными лидерами и предупредил их об операции, намеченной на завтра, на 2 часа утра. Вызванный первым председатель СНК Чечено-Ингушской АССР С. К. Моллаев был настолько потрясен, что заплакал. Не обращая внимания на слезы, ему, девяти другим руководящим работникам и трем шейхам (Б. Арсанову, А.-Г. Яндарову и А. Гайсумову) Берия предложил провести необходимую “работу” среди населения7. В равнинных селениях намечались сходы мужского населения, на которых решение о выселении должно было быть оглашено на чеченском языке, а собравшихся тут же на месте разоружали бы и брали под стражу (сбором вещей должны были заниматься женщины); в горах сходы и вовсе не планировались.

В отличие от предыдущих, про эту операцию уже не скажешь, что она прошла без эксцессов: цифры - 2016 арестованных и 20072 изъятых единиц огнестрельного оружия - говорят сами за себя.

Тем не менее уже за первый день (23 февраля) было выселено 333739 чел., из них 176950 погружено в вагоны. К незапланированным затруднениям можно отнести и погоду: снег, выпавший во всей республике во второй половине дня, впоследствии существенно осложнил выселение из горных районов.

29 февраля (високосный год!) Берия доложил Сталину об итогах операции: выселено 478479 чел., из них 387229 чеченцев и 91250 ингушей. Их погрузили в 177 эшелонов, из которых 159 уже находились в пути, в том числе эшелон с партийной номенклатурой и мусульманской элитой, способствовавшей выселению, отправленный в Алма-Ату.

Около 6 тыс. чеченцев из-за снега застряли в горах в Галанчожском районе: на их довыселение накинули еще два дня. Но оставаться не позволено было никому - ни старикам, ни больным; по недокументированной версии якобы существовала устная инструкция Берии: “остающихся на месте - уничтожать”. Имеются свидетельства того, что в ряде аулов войска НКВД мирное население фактически ликвидировали, в том числе и таким способом, как сожжение заживо. Сравнительно недавно широкую огласку получила такого рода операция в ауле Хайбах: не будучи в состоянии обеспечить транспортировку его жителей, внутренние войска под командой комиссара госбезопасности 3 ранга М. Гвишиани8 согнали около 200 чел. (по другим свидетельствам 600-700 чел.) в колхозную конюшню, заперли их и подожгли; тех, кто пытался вырваться, расстреливали из автоматов. Расстреляли и жителей близлежащего аула Дзумсой (он был хорошо памятен чекистам, ибо здесь находился один из центров восстания Исраилова-Шерипова в 1942 гг.) и некоторых окрестных хуторов. В литературу введено - правда без ссылки на источник - совершенно секретное письмо Гвишиани Берии: “Только для ваших глаз. Ввиду нетранспортабельности и в целях неукоснительного выполнения в срок операции “Горы”9 вынужден был ликвидировать более 700 жителей в местечке Хайбах. Гвишиани”10.

Большинство вайнахских переселенцев было направлено в Казахстан (239768 чеченцев и 78470 ингушей), меньшая часть - в Киргизию (70097 чеченцев и 2278 ингушей). Местами сосредоточения чеченцев в Казахстане стали Акмолинская, Павлодарская, Северо-Казахстанская, Карагандинская, Восточно-Казахстанская, Семипалатинская и Алма-Атинская области, а в Киргизии - Фрунзенская и Ошская11. Несколько сотен спецпоселенцев, ранее работавших в нефтяной промышленности, были направлены в Казахстан на месторождения в Гурьевской обл.

Со временем в места спецпоселения потянулись дополнительные контингенты вайнахов, в частности, осужденные (из Северо-Осетинской АССР их перебросили в Карагандинский лагерь), демобилизованные, проживавшие в городах Европейской части СССР, выявленные на Кавказе, “уклоняющиеся”, репатрианты из военнопленныхи др.

Число уклоняющихся, точнее, уклонившихся от депортации вайнахов, составило, по данным НКВД, 6544 чел., не считая 338 убитых участников 36 ликвидированных банд. Перед депортацией действующих банд насчитывалось всего семь - Хасана Исраилова, Идриса Магомедова, Кудуза Хамсаева, Висаита Анзорова, Баудина Бибиева и Маты Махмудова12. Уклонившиеся от выселения, как правило, прятались в лесах и были тесно связаны с “бандитами”. Войска НКВД вели на них настоящую охоту (особенно весной и летом 1944 г.). Но не только охоту: уже в июне 1944 г. из Казахстана были выписаны “испытанные” религиозные авторитеты Арсанов и Яндаров, прибывшие в Грозный 6 июня и оказавшие реальную помощь в склонении сотен уклонившихся к легализации и, стало быть, к выселению.

Успехи были достигнуты и в ликвидации банд, точнее, их главарей. В частности, 15 декабря 1944 г. на своей родине в ауле Терлой был смертельно ранен Хасан Исраилов: убийцами стали его же бывшие сообщники. 29 декабря члены его отряда, сохранившие ему верность, выдали труп Исраилова НКВД (после опознания его похоронили в ауле Урус-Мартан).

И все-таки: разве не удивительно - чеченцев давно выселили, а чеченский бандитизм все равно сохранился! Его ликвидация, даже в отсутствие питающей тейповой базы, растянулась не на несколько месяцев, а до 1953 г., то есть на десятилетие!

Что касается административного “оформления” депортации вайнахов, то официально Чечено-Ингушская АССР была ликвидирована 7 марта 1944 г. На ее месте был создан Грозненский округ в составе Ставропольского края. В него вошло, однако, менее 2/3 бывшей территории АССР; одновременно к нему добавили северо-восточные районы Ставропольского края, населенные ногайцами, даргинцами, кумыками (до 1937 г. эти земли были частью Дагестана) и рус-скими. 12 апреля 1944 г. Грозненский округ был преобразован в Грозненскую область (с включением в ее состав бывшего Кизлярского округа и Наурского района Ставропольского края), просуществовавшую до 1957 г.

Не включенная в Грозненский округ часть Чечено-Ингушетии - это ее бывшие западные и отчасти южные районы (то есть собственно Ингушетия), поделенные между Грузией и Северной Осетией, а также восточные и юго-восточные (в частности Веденский, Ножайюртовский, Саясановский, Чеберлоевский в существовавших границах и, частично, Курчалоевский, Шароевский и Гудермесский районы), присоединенные к Дагестану.

Город Малгобек с окрестностями и большинство районов, населенных ингушами, были включены в состав Северо-Осетинской АССР, за исключением Сунженского и Галашкинского районов (Ассинская долина), оставшихся в Грозненском округе, а также южной части Пригородного района (Джераховская долина), отошедшей к Грузии. “Освободившиеся” земли заселены в основном осетинами из Грузии (в Пригородном районе) и русскими (в Сунженском).

Соответственно были “репрессированы” и все ингушские топонимы, их заменили осетинскими или русскими. Так, Указом ПВС РСФСР от 29 апреля 1944 г. районы, отошедшие от Чечено-Ингушетии к Северной Осетии, были переименованы: Пседахский - в Аланский, Назрановский - в Коста-Хетагуровский, Ачалукский - в Нартовский. Другим Указом ПВС РСФСР (от 30 августа 1944 г.) были переименованы все районы и их центры в Грозненской области.

После возвращения вайнахов были восстановлены и их автономии, как правило, в преддепортационных границах, но не всегда и не везде, что и послужило миной замедленного действия для многих конфликтов, разразившихся уже в наши дни.

Обратимся к историографии работ, посвященных советскому периоду российско-чеченских отношений. Конечно, даже в работах советского периода можно отыскать немало ценных деталей и фактов, но их концептуально-эвристиче-ская ценность существенно урезана. Если поддаться навязчивому внушению и поверить энтузиазму советских авторов, описывающих дружбу народов, торжество ленинско-сталинской национальной и экономической политики, то тем труднее на крыльях братской любви друг к другу и к социалистическому строительству перенестись от всего этого умилительного вздора и мажора, скажем, к тотальной депортации любящих и любимых этносов.

В советский период использование реальных категорий социальной и религиозной жизни чеченцев и ингушей (адат, шариат, тейп и др.) допускалось только для пояснения эпизодов из дореволюционного времени или же в качестве иллюстрации живучести пережитков прошлого. О том, кто кого пережил на самом деле, сегодня уже говорить не приходится. Интересно, что такою же жизнестойкостью, как и ключевая триада “шариат - адат - тейп”, отличались и вытекающие из нее атомарность и децентрализованность чеченского общества, органически малоприспособленного к государственному строительству по вертикали и, стало быть, к мирной жизни (внеиерархическая конфедерация аулов, а точнее, тейпов, не очень жизнеспособна как государство и запрограммирована по завершении национально- освободительной - на гражданскую войну).

Как бы то ни было, для характеристики периода между Гражданской и Великой отечественной войнами особую ценность приобретают не заидеологизированные, а сугубо эмпирические исследования, например публикации Н. Елисеевой “Чечня: вооруженная борьба в 1920-1930-е годы” в журнале “Военно-исторический архив”13, вводящие в оборот ценнейшие материалы из РГВА о реальной борьбе чеченцев против советской власти.

Парадоксально, но на сегодняшний день наболее изученной темой совет-ского периода является именно та, которая до конца 1980-х гг. была самой закрытой и табуированной, - тема депортации.

До середины 1950-х гг., когда прозвучали первые половинчатые разоблачения, из общественного и государственного обихода СССР были исключены не только сведения о депортированных и депортациях, но и самые упоминания о них. Непо-священный мог догадаться о существовании в СССР, например, чеченцев и ингушей лишь посредством сличения аналогичных справочных источников (энциклопедических изданий, административных карт и т. п.), изданных до и после депортаций.

Да и частичная реабилитация не сняла запрет на “лишнюю” информацию. Помимо официозной версии допускались - и то лишь изредка - единичные глухие ссылки фактографического характера (как правило, в контексте мажорного анализа деятельности партийных и советских органов).

Однако о принудительных миграциях в СССР заговорили на Западе на удивление рано. Так, уже в 1960 г. в США вышла книга Роберта Конквеста “Советские депортации народов”. Автор пользовался чрезвычайно скудными источниками, - например, показаниями австрийских военнопленных, репатриированных из Казахстана, где они сталкивались по крайней мере с чеченцами. Многое почерпнуто из “секретного” доклада Н. С. Хрущева ХХ съезду КПСС (в котором, кстати, остались так и не упомянутыми советские немцы и крымские татары)14. И все же Р. Конквест сумел дать первый - пусть приблизительный, но все же весьма реалистичный - набросок хронологии и статистики депортаций и даже - частичный и несколько более условный - набросок статистики смертности в ходе их осуществления.

Он же построил и первую (также не совсем точную) карту депортаций в СССР. В 1972 г. в США вышло первое издание “Атласа русской истории” Мартина Гильберта, где была представлена и схема направлений этнических депортаций в СССР (более точная, чем у Конквеста, но все еще весьма приблизительная).

Александр Солженицын рассказал о раскулачивании и об этнических депортациях в своем “Архипелаге ГУЛАГ”, увидевшем свет в 1973-1975 гг. О резонансе, который этот поистине эпический “Опыт художественного исследования” имел во всем мире, можно и не говорить: с учетом многочисленных переводов “Архипелага” на все литературные языки мира данные о сталинских репрессиях были обнародованы поистине в планетарном масштабе.

“…Но была одна нация, которая совсем не поддалась психологии покорно-сти - не одиночки, не бунтари, а вся нация целиком. Это - чечены.

Я бы сказал, что из всех спецпереселенцев единственные чечены проявили себя зэками по духу. После того как их однажды предательски сдернули с места, они уже больше ни во что не верили. Они построили себе сакли - низкие, темные, жалкие, такие, что хоть пинком ноги их, кажется, разваливай. И такое же было все их ссыльное хозяйство - на один этот день, этот месяц, этот год, безо всякого скопа, запаса, дальнего умысла. <…> Никакие чечены нигде не пытались угодить или понравиться начальству, - но всегда горды перед ним и даже открыто враждебны. <...> Местных жителей и тех ссыльных, что так легко подчинились начальству, они расценивали почти как ту же породу. Они уважали только бунтарей”.

Однако особого упоминания в данном контексте заслуживает вышедшая в 1978-1979 гг. (сначала на русском, а затем и на английском языках) книга Александра Некрича “Наказанные народы”, написанная в первой половине 1970-х гг., когда автор еще жил в СССР. Впервые этнические депортации рассматривались здесь как целостная, малоизученная и, подчеркнем, научная проблема. Отдельные главы посвящены депортациям из Крыма, Калмыкии и Северного Кавказа, пребыванию “наказанных народов” в качестве “спецпоселенцев” и процессам их возвращения (или фактам невозвращения) на покинутые земли. Основой для книги послужили немногочисленные советские и зарубежные публикации по истории Второй мировой войны (напомним, что архивы в те годы были наглухо закрыты даже для большинства историков-партийцев); работы по истории партийного строительства на окраинах СССР в годы войны и в послевоенное время, подчас содержащие “крупицы” ценных сведений; а также устные свидетельства представителей самих репрессированных этносов. Среди “первопроходцев темы” А. Некрич называет А. Х. Дзукаева, В. И. Филькина и С. Н. Джугурьянца, писавших о высланных чеченцах и ингушах буквально между строк своих книг об успехах социализма на их землях.

Первые советские научные статьи по проблематике депортаций появились в конце 1980-х гг. Среди историков, этнографов и архивистов, активно разрабатывавших эту тему, специально о чеченцах и ингушах писало не так уж и много авторов, - в частности, С. У. Алиева, Н. Ф. Бугай, М. Вылцан, Х. М. Ибрагимбейли, О. Л. Милова, В. П. Сидоренко и другие.

Названия некоторых публикаций - например: “Удары в спину Красной Армии наносили в 1941-1942 гг. вооруженные чеченские националисты” - ясно говорят об их тенденции. Государственный тезис о “бандповстанческом” движении среди чеченцев и ингушей, выдвигавшийся НКВД, часто не встречал не только возражения, но и хотя бы критического разбора, а то, что наказание за действия отдельных лиц понесли целые народы, вызывало сожаление, но не осуждение.

Но главное все же не в этом: благодаря коллективным усилиям перечисленных коллег достоянием гласности стал колоссальный и неизвестный эмпирический материал - сотни документов и фрагментов устных и письменных воспоминаний.

На Западе проблематика принудительных миграций в 1990-е гг. пребывала в тени более широкой темы сталинских репрессий в целом. Лишь отдельные специалисты посвятили вопросам депортаций монографическое исследование или хотя бы серию статей. Сочетая анализ новодобытых в СССР эмпириче-

Первые советские научные статьи по проблематике депортаций появились в конце 1980-х гг. Среди историков, этнографов и архивистов, активно разрабатывавших эту тему, специально о чеченцах и ингушах писало не так уж и много авторов, в частности, С. У. Алиева, Н. Ф. Бугай, М. Вылцан, Х. М. Ибрагимбейли, О. Л. Милова, В. П. Сидоренко и другие.

Названия некоторых публикаций - например, “Удары в спину Красной Армии наносили в 1941-1942 гг. вооруженные чеченские националисты”, - ясно говорят об их тенденции. Государственный тезис о “бандповстанческом” движении среди чеченцев и ингушей, выдвигавшийся НКВД несмотря даже на то, что территория Чечено-Ингушетии фактически не была под оккупацией, часто не встречал не только возражения, но и хотя бы критического разбора, а то, что наказание за действия отдельных лиц понесли целые народы, вызывало сожаление, но не осуждение.

Но главное все же не в этом: благодаря коллективным усилиям перечисленных коллег достоянием гласности сделался колоссальный и неизвестный эмпирический материал - сотни документов и фрагментов устных и письменных воспоминаний.

На Западе проблематика принудительных миграций в 1990-е гг. пребывала в тени более широкой темы сталинских репрессий в целом. Лишь отдельные специалисты посвятили вопросам депортаций монографическое исследование или хотя бы серию статей. Сочетая анализ новодобытых в СССР эмпириче-ских эмпирических эмпрических эмпириче-ских эмпириче-ских-ских-ских данных с традиционной приверженностью к литературным источникам (главным образом мемуарного характера), он нередко ближе, нежели их коллеги из бывшего СССР, подходили к обобщающим оценкам и выводам.

Рассмотрение депортации чеченцев, ингушей и крымских татар в самом общем и широком контексте этнических чисток в Европе в ХХ веке, как это сделали в своих последних публикациях Н. Наймарк и Т. Мартин (причем с привлечением значительного эмпирического материала из российских архивов) дало новую и интересную перспективу.

Сами по себе документы, относящиеся к истории довоенных российско-чеченскх взаимоотношений и депортаций вайнахов, имеются во многих российских федеральных, региональных и ведомственных архивах. Однако основные массы документов хранятся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). В частности, исключительную ценность представляют фонды Президиума Верховного Совета СССР, его комитетов и комиссий (ф. 7523), СНК-СМ СССР (ф. 5446), Отдела спецпереселений НКВД-МВД СССР (ф. 9479), различных “Особых папок” (ф. 9401, оп. 2) и др.

В Государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) - это прежде всего фонды ГКО (ф. 644), ЦК КПСС (ф. 17), в частности материалы “Комиссии Андреева” ЦК ВКП(б) (ф. 17, оп. 120) и др.

В Российском Государственном и военном архиве (РГВА) - ф. 320, ф. 366, ф. 25896, ф. 28108, ф. 33988, ф. 38650, ф. 38660.

Уже в начале 1990-х начался процесс освоения и региональных архивов, в которых нередко содержатся документы той степени подробности и детальности, какая не встречается в центральных архивах. В данном исследовании привлечены материалы Государственных архивов республики Дагестан и Ставропольского края.

Пишущий эти строки счтает своим приятным долгом поблагодарить Д. Н. Нохотович, Н. Елисееву, Н. Поболя (Москва), Ш. Мудуева (Махачкала), В. Белозерова и Е. Бельтрана (Ставрополь) за разнообразную помощь при подготовке этой книги.

2 В том числе 16 руководящих работников райкомов партии, 8 руководящих работников райисполкомов и 14 председателей колхозов.

3 Сам Гитлер этой точки зрения, кстати, не разделял.

4 По-видимому, опечатка. Так в источнике.

5 То есть явилось с повинной.

6 В каждом оперативном секторе на случай возможного сопротивления были созданы вооруженные войсковые резервы. Около 70% привлекавшихся войск НКВД уже имели опыт участия в подобных операциях.

7 В качестве компенсации за лояльность всем им были обещаны “льготы по выселению”, в частности некоторое увеличение нормы разрешенных к вывозу вещей (составлявшей 500 кг на семью).

8 Гвишиани М. М. (1906-1966) - комиссар госбезопасности 3 ранга; в годы войны начальник УНКВД-УНКГБ Приморского края. В 1945 г. получил звание генерал-лейтенанта. Приказом МВД СССР от 24 августа 1953 г. уволен в запас по служебному несоответствию.

9 По-видимому, название второго этапа операции по выселению вайнахов.

10 См. Айдаев Ю. Хайбах - аул, которого нет. Чеченцы: история и современность. М., 1996, с. 275. В то же время в официальном отчете об операции в Галанчожском районе Гвишиани сообщает лишь о нескольких десятках убитых или умерших в пути.

11 Число переселенных в другие среднеазиатские республики, в Восточную Сибирь и на Дальний Восток было незначительным.

12 Кроме того, учтено около 1300 так называемых “легализованных” бандитов (см. прим. 4). Всех или почти всех из них арестовали незадолго до выселения или по ходу его проведения.

13 1997, №2 и 2000, №8.

14 Информацией располагали и представители депортированных народов из числа советских “невозвращенцев”, избежавших послевоенной репатриации. В частности, по данным Р. Конквеста, особенно активной и организованной была калмыцкая диаспора, постоянно обращавшаяся в международные организации и взывавшая к общественному мнению как в странах Запада, так и на Востоке.