Объекты неживой природы

Субъект не только наблюдается и наблюдается фрагментарно, но также отделен от общества, в котором он развивается, как если бы они были двумя разными сущностями. «В общественной жизни не может быть другого субстрата, кроме индивидуального сознания, иначе он, кажется, плавает в пустоте». Дюркгейм не понимает, что индивиды являются воплощением того, что такое общество, а общество - это то, что люди. Эта концепция социальной проблематики вытекает из ее последовательной картезианской онтологии двойственности.

Кант как твердый сторонник свободной воли утверждает, что простая активация материи, которая может мыслить мыслить, обязательно приводит к рациональному осуществлению свободы мыслить и действовать, способности выбора с помощью диктата разума и независимо наклонности, отключающей все действия власти и классовой борьбы мира жизни. Мир Кант - это пространство равновесия как таковое, где все должно быть таким, каким оно должно быть, ибо человек - это чуждый земным конфликтам человек, даже думающий, что они несуществующие, поскольку они являются продуктом сознательных решений каждого человека, Хотя вклад великих интеллектуалов был важен для развития знаний о человеке, они не соглашались с новыми подходами позитивизма, поэтому Фрейд считал детерминантами поведения определенные биологически определенные импульсы, принимая предположение фиксированной и неизменной «человеческой природы», и ставя человека в чисто механическое отношение к обществу.

Современность предполагает, что все данное выражается в двойной реальности: оно разделяет субъект и объект, душу и тело, надстройку и инфраструктуру, сознание и бессознательность, внутренность и внешность, черно-белое, хорошее и плохое, а концепция совершенства основана на модель научного прогресса. Все проблемы, связанные с генезисом, развитием и нормативным понятием концептуальных систем, которые выбирают, организуют и определяют факты, как представляется, полностью выходят за рамки позитивистской рациональности.

Сообщества, которые участвуют в ценностях, отличных от товаров, живя вместе и подвергаясь новым позициям класса капиталистов, будут серьезно изменяться, в той мере, в какой они переходят от социально необходимых, к работодателям услуг с вознаграждающим характером.

Иудео-христианская идея думать, что все на земле и во вселенной направлено на определенный и божественный конец, все еще присутствовала в позитивистской мысли, хотя теперь она состоит из научных столкновений и утверждений, подтвержденных им. «Они предложили претендовать на место человека в естественном мире, законы истории были приравнены к законам природы, а с другой стороны, они верили в прогресс». Как Карр говорит: «Но какова была основа для того, чтобы видеть в что-то происходит в природе, считать это чем-то, что находится в постоянном продвижении к цели?»Время также пострадало от того же иудео-христианского обращения: линейный и абсолютный закон силы Ньютона показал, что падение яблока в саду и транзите Луны на его орбите, подчиняются одному и тому же закону, что привело к предполагаемому универсальному закону, который преобладал в течение двух с половиной веков, выступая за абсолютное пространство и время.

Эта позитивистская позиция склонна предполагать, что существует единая точка зрения с единственным возможным представлением о реальности, которое было бы доступно для доступа через предложенный им классический метод, чтобы достичь знания, даже увеличивая возможность достижения знать взгляд Бога, поскольку он единственный, кто способен видеть реальность в своей полноте. Позитивизм принимает на себя свою ленту Мебиуса, показывая только одно возможное лицо для построения знаний и образа жизни.

Человек предполагает, что, будучи другим и отдаленным от других и его сообщества, он приходит к знанию без контекстуальных и исторических влияний. Поэтому любой, кто исследует, как должна быть создана позитивистская наука, придет к универсальной и уникальной истине. Научный отряд из природы предполагал, что наука была исключительно объективной, т.е. что наблюдение дает точное отражение того, что наблюдается; по этой причине научные тексты написаны в безличном стиле, по-видимому, без эмоций и ссылок, отличных от теорий.

Немецкий идеализм, через Шеллинга, решительно обновил концепцию теории как та, которая может честно служить в работе знания, которая была освобождена от простых интересов и закрепилась в идеях, полностью принимая теоретическое отношение. Это позволило установить ошибочную идею, которая даже присутствует в наши дни, что наука и, следовательно, исследователи, будут показаны как субъекты вне их исторического и политического контекста, поэтому свободны от личных интересов или сил власти.

Восприятие сепаратизма, которое человек выковал из своего отношения к природе и всех феноменов, происходящих из его естественного процесса, основанного на позитивистской философии, позволило испытуемым создать научное знание, чрезвычайно мощное для прогнозирования и контроля над ним, но в то же время западное общество не могло использовать его как видение мира, которое должно руководствоваться индивидуальными и социальными решениями и приводило человечество к состоянию дисбаланса не только в последнем, как это было сделано многими лет назад, но теперь решительно заявляет об окружающей среде.

Природа наблюдалась как «другая», нечеловеческая, вещь. В этом отношении Арриллага указывает, что стремление разделить умственные способности и различать как совершенно разные способы реагирования на окружающую среду происходит в механистической концепции жизни, которая не объясняет происхождение механизмов и просто описывает этапы уже сложившейся жизни.

Позитивистское предположение о линейности и, следовательно, причины и следствия имело материализацию как в естественных, так и в социальных науках. В первом детерминистские идеи связаны с другими идеями, такими как универсальная регулярность, повторяемость и экспериментальный контроль, в то время как в последнем непосредственные связи происходят с такими идеями, как мотивация и социальное давление, стремление к завершению и интенциональность. В естественных науках детерминизм во многом удовлетворяет прогрессивной цели предсказания; в гуманитарных науках акцент делается на ретроспективном объяснении.

Как сказал Райт: свершившийся факт. Связывание обеих форм восприятия, эта форма инаковости была взята для изучения в социальных науках, где субъект больше не является «партнером» пространства и жизни, а тот, который можно наблюдать и анализировать как еще один отдаленный и чуждый.

Подходы классической физики были достаточно простыми, чтобы охватить человеческое сообщество. Было очень легко понять мир Ньютона и его закон гравитации, где было достаточно думать, что солнце привлекает планеты своей системы так же, как земля рисует яблоко, падающее с дерева к его центру. Новая позитивистская философия установила совершенно просто, что порядок всегда был основным условием прогресса, и взаимно, прогресс был целью порядка. Однако «человеческий дух обязан своим прогрессом не приближаться к телосу, а к свободному осуществлению своего интеллекта, то есть к механизму обучения».

Восприятие реальности быстро адаптировалось к позитивизму: уменьшению фактов и разложению жизни. Он оставался вне всякого интегративного, целостного мировоззрения и восприятия времени как качества реального восточного и дохиспанского народов. Жиру утверждает: «Позитивизм может игнорировать историю, но не может избежать этого». Наконец, история показывает, что эта философия возникает из прагматического мышления и протестантской этики, сосредотачивая свои усилия на том, чтобы доминировать во времени, как форма работы по производству, а в другом - как средство продвижения к индустриализации.

Он поставил под угрозу природу своего собственного критического мышления, игнорируя ценность исторического сознания и не отражаясь на эпистемологических рамках своей парадигмы. Независимо от факторов, лежащих в основе «факта», позитивизм внезапно замораживает как человека, так и историю, стирая историческое измерение, содержащее ситуации, которые не могут быть отнесены к отрасли науки, которая специализируется на сбор данных. Следуя Гуссерлю, мы называем объективизм отношением, которое наивно относится к теоретическим утверждениям к состояниям вещей.

В этом отношении рассматриваются соотношения между эмпирическими величинами, которые представлены теоретическими утверждениями, как нечто, существующее в и в то же время вычитаемое из трансцендентальной рамки, в которой выражается смысл таких утверждений. Понятно, что эти утверждения относятся к ранее поставленной с ними системе отсчета, иллюзия объективиста рушится и оставляет проход к взгляду в сторону интереса, который руководство к знаниям.

Несмотря на огромные усилия позитивистской философии и ее самых выдающихся представителей, представить новое видение жизни как самого совершенного, зрелого и «научно обоснованного» было не более чем отражением восприятия механистической реальности и поэтому крайне редукционистская жизнь и состав догматических сил, действующих в сознании испытуемых. Хотя верно, что механистический взгляд на мир был весьма успешным в области материального и технологического развития, он привел к нищете человеческого духа и культурной рационализации, из которой возникают типичные структуры сознания современных обществ. распространяется на когнитивные, эстетически-выразительные и морально-оценочные составляющие религиозной традиции.

Материалистические силы капитализма и догматическое сознание религиозной этики вносят вклад в эпистемологические леса позитивизма. Материалистические силы, сильно помещенные в практико-утилитарную ценность позитивизма и с большим акцентом на капитализм, конкретизируются в уничтожении природных ресурсов планеты, показывая, что сама механистическая наука сама по себе является хищнической средой; их ценности, цели и методы, как правило, разрушают экосистемы, в том числе, конечно, человека.

Сложное космовирование людей старого периода было серьезно повреждено, прежде всего догматизмом, пережитым в средние века, где все имело смысл и определялось божественной рукой и решением, а затем с новым позитивистским богом, воплощенным в научную триаду -функционализм, который дисквалифицировал все, что не входило через жесткое видение интеллектуальной элиты и достижение полезности в качестве цели. Степень упрощения человека достигала, возможно, пространств, видимых только в доисторический период с его непосредственностью в жизни.