Memento mori
В юности я вожделел и вина и женщин.
К зрелым годам не пьянят ни вино, ни ласка.
Медлен мой день, и только бокал мой пенит
Вечный напиток - сладостный сон-целитель.
В сон, как в мечеть, у порога оставив туфли,
Каждую ночь, забыв про себя, вступаю.
Все, что не я, опять нахожу на месте:
«Здравствуйте, - им говорю, синий сон и дорожка!»
«Здравствуй, - и мне в ответ синий сон и дорожка, -
Мы тут стоим, а ты?» - «А я сокращаюсь.
Вот и опять я стал короче, чем прежде.
Завтра буду короче, чем был сегодня.
Вы собирайте меня, синий сон и дорожка!
Запоминайте, сколько меня тут было!
Стонет дух мой о протяженном покое:
Синим сном и дорожкой пора протянуться...»
Война
Благо тебе, очарованный брат! Возмущенной стихии
Лик и число ты даришь и в бесформенной качество ищешь,
С нею смешавшись, поешь, уповая в ее завыванье
Отзвукам песни свободной - душою свободною вторить.
Я же теперь не охотник согласных напевов! Ревниво
Сердце и слух берегу; тишины многознающей алчу...
Ненависть - что сладострастье: на миг облегчив, обокрадет.
Мимо да идут меня порожденные ею восторги!
Воскресение
Уже снега сползли к оврагу,
На тополях кричат грачи;
И белый день, убавив шагу,
Все тише движется к ночи.
А ночь! Какие шум и шорох
Весь сад, всю степь заволокли,
В каких стенаниях и спорах
Весна родится из земли!
И час от часу всё утешней,
Обряд таинственный творя,
Переживать с природой вешней
Страстные дни календаря, -
Как бы торжественно связуя
Расцвет земных цветов и трав
С концом того, кто жизнь иную
Воздвиг нам, смертью смерть поправ.
Галка
Дождь. Туман. Кого-то жалко;
Песня в сердце оборвалась.
Вся взъерошенная, галка
Под окном моим прижалась.
Грудью к дереву припала,
Шелестят седые крылья:
«Я пропала, я пропала», -
Злобно каркает в бессилье.
В это мертвое мгновенье
Эта пасмурная нота
Жутко будит в нас смятенье
И предчувствие чего-то.
Грибы
В воздухе бодрящем
Холодно и звонко.
Детка, посмотри-ка,
Вон глядит опенка,
А под этой веткой,
Словно именинник,
Радостно смеется
Стройный подосинник.
Батюшки, сам белый
Прячется в овраге!..
Тихо дышат сосны,
Воздух полон влаги,
Словно меж стволами
Леший-невидимка
Бродит и вздыхает...
Сядем, посидим-ка.
Дай сюда корзину,
И сочтем грибы мы,
Этим ясным утром
От него хранимы.
Леший нас не тронет
Он не тронет мухи.
Бедный, в эту пору
Сильно он не в духе!
Детские портреты
Люблю весной, когда окрепший жар,
Натешась и устав, спешит угомониться,
Наш чистенький, подстриженный бульвар,
Детей веселые, доверчивые лица,
Их звонкий смех, их игры, а порой
Их ссоры резвые за милою игрой.
Свою зеленую поломанную лейку
С ленивой грацией поставив на скамейку
И свесив ножки с порванным носком,
Худые, слабые, болезненные ножки,
Со мной доверчиво уселася рядком,
Вся словно лилия, притихнувшая крошка.
Ресницы влажные сомкнулися чуть-чуть,
Румянец вызвала здоровая усталость.
Она как ласточка, готовая вспорхнуть,
Вся грациозная недремлющая шалость.
Два мальчика с торчащими ушами
В матросках узеньких, худые, как тростник,
Гребут к себе песок железными ковшами
И льют его, визжа, друг другу в воротник.
Всегда воинственный, драчливый и задорный,
Над каждой мелочью протяжно хохоча,
С глазами острыми и злыми, как свеча,
Таков Борисанька. Почтительно-покорный,
Другой, Володенька, запачканный, живой,
Смешливый карапуз с большою головой.
Их немка, с ужасом отбросивши Марлитт,
«Я вам стихи задам!» - озлобленно кричит.
Но дико «го-го-го» в ответ хохочет Боря.
Его не устрашат немецкие стихи!
И, брату ревностно октавой выше вторя,
Пищит Володенька злорадно «хи-хи-хи».
Шажками мелкими, неровно, как спираль,
Бежит горбатая трехлетняя Ануся.
Ее завидевши, невольно отвернуся,
И мне до горечи ее бывает жаль.
Глаза - два остреньких, пугливых огонька;
В них страх бесформенный и боль недоуменья,
Настойчивый вопрос, немое подозренье
И безнадежная недетская тоска.
Все что-то жуткое скрывают молчаливо,
Как будто прячется загадка за спиной...
И все бежит она, бежит нетерпеливо,
С кривыми ножками, с фигуркою больной.
Растерянно глядит в сконфуженные лица
И, не поняв еще, - трепещет и боится.
«Да полно, посиди, умаялся, дружочек!
Ишь вымазал себе коленки об песочек.
Ведь этакий шалун, прости меня господь!
Поверите ль, божусь, - минутного покоя
И днем, и вечером не знаю от него я,
Такого сорванца не только бы пороть,
А прямо бы в мешок и сдать городовому,
Что ни на есть свирепому и злому!»
Так няня старая досадливо ворчит,
А Димка, кругленький и ласковый, как котик,
Три пальца крохотных отважно сунул в ротик,
Из-под густых ресниц дурачливо глядит
И словно дразнит нас: не страшно и не ново
Сказанье про мешок и злость городового.
Во что играть? В царя! Нет, в салки, в колдуна!
Лишь Вавочка, смеясь, упрямится одна:
«Я с вами в колдуны не вздумаю играться.
Ну вот еще... зачем? Вы только напылите.
Сережка рвет кушак, а Оля упадет.
Уж лучше в коршуна... я курочка, хотите?
Но как же, Вава? Нет, без счета не идет!»
А Вавочка стоит с приподнятой головкой,
Чуть щуря щелочки своих веселых глаз.
Увы! Ей побеждать приходится не раз -
Все очарованы коварною плутовкой.
Она премилая - как уголь завитушки,
На щечках ямочки и ямки на руках.
Все грациозно в ней - и розовые ушки,
И ножки длинные в голубеньких носках...
И Вава - курочка, а Гришенька - ворона.
Так рано вводится власть женского закона!
Жалоба
Волну окликнула волна, -
И вот она уже далече...
Ах, не на радость им дана
Их кратковременная встреча!
Грустит у ног, грустит прибой
И плещет жалобнее птички...
А мы, не так ли мы с тобой
Сошлись на миг для переклички?
И, растворяясь в широте
Земных забот и недосуга,
Зовем, зовем, как волны те,
Но все отходим друг от друга...
О, эта боль! О, этих встреч
Незабываемая рана!
О, как мне сердце уберечь
От новой веры и - обмана?
Жены султана
Душен вечер. Вздох мистраля
Слаб, и слабы вздохи моря.
В благовонный сад сераля
Сам султан прибудет вскоре.
Словно птичьих крыльев трепет,
Шевелится тень платанов;
Робок ропот, странен лепет
Разговорчивых фонтанов.
И под ропоты фонтана
В сад, луной обвороженный,
Тихо сходят ждать султана
Со ступеней белых жены.
Томный шелк шуршит и прячет
Затаенные желанья.
Ах, кого пророк назначит
Для блаженного закланья?
И, безревностных, безгневных,
Сладко-нежных друг ко другу,
Провожает желтый евнух
Их к державному супругу.
Завязь
Тот трижды лжив, кто тороплив,
В ком сердце жадно и забвенно!
Ни знойных лоз, ни сладких слив
Весна не золотит мгновенно,
Но медленно по стеблю сок
Благоуханной влагой бродит,
И время вяжет узелок
Его янтарной тайны - в плоде.
Пусть корню спать в земле темно.
Что нужды? День, лучами всеми,
Поит в цветке и кормит семя,
Где прошлое - сбережено.
К Армении
С какой отрадой неустанной,
Молясь, припоминаю я
Твоих церквей напев гортанный,
Отчизна дальняя моя!
Припоминаю в боли жгучей,
Как очерк милого лица,
Твои поля, ручьи, и кручи,
И сладкий запах чебреца...
Веленью тайному послушный,
Мой слух доныне не отвык
Любить твой грустно-простодушный,
Всегда торжественный язык.
И в час тоски невыразимой,
Приют последний обретя,
Твое несчастное дитя
Идет прилечь к тебе, к родимой...
Я знаю, мудрый зверь лесной
Ползет домой, когда он ранен, -
Ту боль, что дал мне северянин,
О, залечи мне, край родной!
Касыда
Был человек. Имел жену, детей,
Дом с черепичной кровлей,
Сад, колодец,
Вола, осла и слуг, служивших верно.
Однажды он, идя домой, глядит -
И видит дым на небе,
Слуг, спешащих
Туда, сюда, и отчий дом в огне.
Он узнает, что нерадивый раб
Поджег в саду солому,
Испугался
И, бросив дом, бежал от наказанья.
Вскипев от гнева, поспешил и он
Тушить пожар с другими,
Суетиться,
Таскать добро, кричать, хрипя, в дыму.
Но дом сгорел. Жена свела детей
К испуганным соседям.
Головешки
Еще дымилися на пепелище.
Построим снова, - молвил человек, -
Верни-ка, друг, кубышку,
Что отдал я
Тебе хранить на наш на черный день!
В кубышке было золото. Сосед
Его давно растратил.
Молвил: - Что ты?
В бреду с беды? Какая там кубышка?
Взревев, как зверь, ударил человек
Неверного соседа.
Тот свалился
И умер. Был виновник взят в тюрьму.
Жена же с бесприютными детьми
От одного к другому
С униженьем
Скиталася, и хлеб их стал им горек.
Будь я одна, мне было б легче! - Так
Подумала однажды.
Слышал, верно,
Ее злой дух - и смерть взяла детей.
Не снесть бы ей потери, но ума
Она лишилась с горя.
И вприпрыжку
Ушла бродить, играя с кем-то в прятки.
Да со смешком, блудя глазами, рот,
Как дети, оттопырив,
Оступилась
И утонула в тот же день в пруду.
Меж тем судья, все дело разобрав,
В нем не нашел убийства.
Отпустил он,
С советом быть разумней, человека.
Тот вышел и спросил: - Где сын? - Погиб. -
Спросил: - Где дочь? - Погибла. -
О жене он
Тогда спросил, и был ответ: мертва.
Он на чужой порог присел без слез.
Очами напряженно
Высматривал,
Как будто бы читал перед собою.
Да шевелил губами про себя.
А раб, их дом поджегший,
Днем и ночью
Тем временем терзался в злой тоске.
И так несносен сердцу был укор,
Что - в жажде облегченья -
Воротился,
Бил в грудь себя и пал пред человеком.
Прости, прости! - Тот взор в него упер,
Узнал и, торопливо
Продолжая
Немую речь свою, сказал рабу:
Не ты, - сказал он, - в этом виноват.
Ну, ты поджег солому,
Правда, правда,
А дети, а жена моя, а злато?
Уж тут не ты. Иди себе, иди,
Коль хочешь, - так прощаю. -
Обратился
К нему очами и простил ему.
Упала тяжесть с совести раба.
Вскричал он: - Друг, спасибо!
Не забуду
Всю жизнь мою, что мне сейчас даруешь!
И встрепенулся бледный человек:
Ты говоришь спасибо?
Ведь лишен я
Теперь всего, я гол, как перст, я нищ,
Нет у меня на маковку добра,
А ты сказал спасибо?
И нищие давать дары умеют?
И встал тогда, и ходит он с тех пор
К болящим и скорбящим.
И находит
Такое слово, чем кому помочь.
И не бесплодны скорбного слова,
А сам он ликом светел...
Божьим детям
Дается, утешая, утешенье.
Комета
В вихре ветра и света,
Истекая огнем,
Пролетала комета
Межпланетным путем.
Вкруг нее, вечно юны,
Соблюдая черед,
Вьют созвездья и луны
Мировой хоровод.
Орион в небе ходит,
Повторен троекрат,
И медведица водит
За собой медвежат.
Ей же - путь неизбытый
И разлука в удел,
Чуть заденет орбиты
Пролетающих тел...
Муке тысячелетий
Разрешения нет!
Что ж, душа, ты комете
Загляделась вослед?
Беспокойством томима
И одна, как она,
Тоже мимо, все мимо,
Пролетать ты должна!
Звезд согласно теченье,
Сердцу сердце - звено,
А тебе - отреченье,
Отреченье одно!..
Лодочник
Вкруг весла волна расплескивает
Ровные воронки.
В тучках золотом поблескивает
Полумесяц тонкий...
У меня фелюга видывала
Все морские тропы,
Верный якорь свой закидывала
В Смирне, у Синода...
У меня фелюга дареная,
Дарена не даром:
Повозил на ней татарина я
С краденым товаром!
А уж как к нам в лодку хаживала
Смуглая татарка, -
Все глядела, да уваживала,
Да вздыхала жарко.
А уж как, чадрою шалевою
Повязав голубку,
Во весь дух я гнал, отчаливая,
Парусную шлюпку...
Над бортом канат натягивая,
Чуя силу вражью,
Белый парус вздулся, вздрагивая,
Словно грудь лебяжья.
Я гребу, весло вытаскиваю
Да кричу татарам:
«Ой, не дам, не дам вам ласковую.
Ей не жить со старым!»
А за мной, волну растрескивая,
Свищет ветер звонкий,
Да висит вверху, поблескивая,
Полумесяц тонкий...
Милому
Дитя твое устало быть любимым,
Ласкаемым, балованным зверенком,
Все нежиться среди ковров пушистых
Да бегать, как котенок, на веревке
Твоей любви!.. Ласкать устали руки,
Устали волосы от ароматов, губы -
От поцелуев, щеки - от румян, а уши -
От слов, с которыми уста не дружат.
Все «жизнь моя» да «господин мой» шепчут
Они, твоим покорные приказам.
И, слушая их вынужденный лепет,
Твердит упрямо сердце: «Милый брат мой».
О милый брат мой! Плачет сердце в теле,
Как семя, брошенное в землю. Ты же
Все топчешь эту землю, все в ней стелешь
Опять землей - и сквозь земную толщу
Ты семени расцвесть не дозволяешь.
Молитва
Уж ночь. Земля похолодела,
С горы торопятся стада
И у господнего предела
Моргнула первая звезда.
Там, в голубой исповедальне,
Ночной монах зажег свечу...
За нашу встречу, друг мой дальний,
Слова молитвы я шепчу.
Блаженный ветер, пролетая,
Колышет кружево дерев...
Душа, как чаша налитая,
Полна тобою до краев.
На подоконнике
У земли для любви не найдется
Сладких слов, возносящих любовь...
То, что к сердцу из сердца пробьется, -
Немотою любви славословь.
Верь, не тщетно над миром возносит
Нас святого безмолвия час:
Ведь сама тишина произносит
Это слово любви вместо нас.
Ночь. Допела последняя птица.
Ходит ветер в саду, бормоча.
Ах, как сладко плечу приютиться
У навеки родного плеча!
Ода времени
Тебе, кому миры подвластны,
Кто чередует свет и мглу,
Мой скромный стих, мой слабогласный,
Споет ли должную хвалу?
Блуждает память в миллионе
Лет, отмелькавших, словно сон.
Л там, в твоем несчетном лоне,
Роится новый миллион.
За голубым его теченьем,
Подобным Млечному Пути,
Суди грядущим поколеньям
Опять грядущее найти!
До той поры, пока могильный
Приносит сумрак забытье,
Твой лепет ласково-умильный
Сопровождает бытие.
Не перенесть любви и боли,
Ни гнева, ни высоких дум,
Когда б не пел над нами боле
Твоих могучих крыльев шум;
Когда бы плавный лет, скользящий
Из мига в миг, из часа в час,
Таинственней мечты и слаще
Забвенья - не баюкал нас!
И в соке лозы виноградной,
И в песне, что пропел поэт,
Твой легкий шаг, твой шаг отрадный
Почетный оставляет след.
Ты тленный прах даруешь тленью.
Но формы, где рождался бог,
Животворит прикосновенье
Твоих легкокрылатых ног.
Творец, не жди мгновенной дани
И тьмы забвенья не страшись!
Что время сжало в мощной длани -
Оно, летя, возносит ввысь.
Нам душу грозный мир явлений
Смятенным хаосом обстал.
Но ввел в него ряды делений
Твой разлагающий кристалл, -
И то, пред чем душа молчала,
То непостижное, что есть,
Конец продолжив от начала,
Ты по частям даешь прочесть.
Ты миру судишь материнство...
И с первых дней земной чете
Лишь суждено дробить единство
В слиянья роковой мечте.
Ты - цепь души неутоленной!
Чем от тебя я отделю
Свой смертный разум, прикрепленный
К тебе, как пламя к фитилю?..
Но на стебле твоем растущем
Хранит незримая ладонь
Взвиваемый к небесным кущам
Познанья медленный огонь.
И, может быть, в преддверье света,
Остебеленный кончив путь,
Вспорхнет, как голубь, пламя это
Бессмертной истине на грудь.
Как подойти к последней сени?
Как сердцу примириться, чтоб
Не быть, не слышать шум весенний
Земли, спадающей на гроб?
Но тяжкой ношей наши плечи
Обременяет ход времен, -
И вот уже не страшно встречи,
Упокоительной, как сон.
И вот насыщенный, изжитый,
Вкусивший от добра и зла,
Дух сам собой возводит плиты
Над жизнью - хладной, как зола.
Так обрастай же все мгновенья,
О время - длиннорунный мох!
Да не замрут тебе хваленья,
Доколь в груди не замер вздох.
Пусть с примиряющим лобзаньем
От нас твои отходят дни,
И ты спокойным указаньям
Волненья сердца подчини.
Судья людей в любви и гневе!
Всем взмахам твоего крыла,
Тебе, кормящее во чреве
Мечту о вечности, - хвала!
Полнолуние
Кто б ты ни был - заходи, прохожий.
Смутен вечер, сладок запах нарда...
Для тебя давно покрыто ложе
Золотистой шкурой леопарда,
Для тебя давно таят кувшины
Драгоценный сок, желтей топаза,
Что добыт из солнечной долины,
Из садов горячего Шираза.
Розовеют тусклые гранаты,
Ломти дыни ароматно вялы;
Нежный персик, смуглый и усатый,
Притаился в вазе, запоздалый.
Я ремни спустила у сандалий,
Я лениво расстегнула пояс...
Лжет Коран, лукавит Аверроэс!
Поспеши... круглится лик Селены;
Кто б ты ни был - будешь господином.
Жарок рот мой, грудь белее пены,
Пахнут руки чебрецом и тмином.
Днем чебрец на солнце я сушила,
Тмин сбирала, в час поднявшись ранний.
В эту ночь - от Каспия до Нила -
Девы нет меня благоуханней!
Путем зерна
Мой дом был построен в ущелье лесном, -
И людям с улыбкой я отдал свой дом.
Как вихрь, быстроногий был конь у меня,
Но, встретив больного, я отдал коня.
И той же дорогой, в предутренний час,
Пошел я, одетый в парчу и в атлас.
Но вот, по пути повстречавшись с другим,
Я отдал парчу и остался нагим.
Глубоко в душе я хранил огонек,
Но день не рождался и путь был далек, -
И песнь об огне, убивающем ночь,
Я спел, чтоб усталым в дороге помочь.
Настала заря долгожданного дня.
Стою - без коня, без плаща, без огня.
На солнце, на лес оглянулся, любя, -
И, все потеряв, - приобрел я себя.
Разлука
Велел господь моей душе, когда
В нее вдохнул божественное пламя,
Идти с людьми, идти в юдоль труда,
Исполненную днями и делами.
Но ты, любовь, источник сладких нег,
Как океан, в себя берущий реки,
Моих времен невыполненный бег
В одном остановила человеке...
И средь твоих восторгов незабвенных,
Перед тобой, таинственный палач, -
Часы мои, как хоры убиенных,
В глухой ночи уж зачинали плач.
Я божьего завета не нарушу;
Трудов и дней я выполню наказ!
И от тебя назад взяла я душу,
Оторвала глаза от милых глаз...
Испуг и ложь, любовь, в твоем укоре.
В бесплотных снах стоят твои года.
Душа ушла не для игры и горя,
Но от игры и горя - для труда.
Утешения
1. ОТДАЮЩЕМУ
Спят, как детеныши, в нежном цветке семена,
Тьмою зачаты; для света взлелеяны ею.
Держит их чаша, но время придет - и она
Тихо раскроется, сонное семя развея.
Сердцу от века дано невозбранно цвести.
Что ж, зацветая, боится священной утраты?
Ты, мой цветок, опечаленному возвести:
Счастлив берущий; отдавший - блаженен двукраты.
2. НЕУМЕЛОМУ
Неверны первые шаги дитяти.
Его движеньям власти не дано.
Но манит мать в приют родных объятий,
И, к ним стремясь, находит путь оно.
Года идут, с годами разуменье.
Ты разуменьем опыт опророчь:
Не так ли цель - святая мать уменья,
Нас всех, кто хочет, научает мочь?
3. РАЗЛЮБИВШЕМУ
Не печалься над любовью-странницей,
Что, как тень, пройдя по жизни, канет...
Тонь пройдет, а светлый мир останется,
И глазам в миру виднее станет.
Сладок холод сердца разлюбившему!
Он глядит, как в первый день творенья.
Возвращенье памяти - забывшему,
Ненавидящему - примиренье.
4. УМИРАЮЩЕМУ
Не дай суетиться мыслям. Одежда времени сброшена.
Забудь о часах растраченных. Не плачь, почему не смог.
Шумно дышит на меня
И косит, играя гривой,
Очи, полные огня.
По протоптанным гранитам.
Меж кустами кизила,
Он скользит, звеня копытом
И кусая удила.
Перед ним с тоскою тайной
Пробираюсь я по мху.
«Гость желанный, гость случайный,
Что ты медлишь наверху?
Трудно горною тропою...
Конь не слушает меня...
Помоги мне к водопою
Твоего свести коня!»
Он только спросил, далеко ль до чужого аула;
Сказал, что спешит и что жажда его велика.
Он только просил, чтобы я для него зачерпнула
В дорожную чашу холодной воды родника.
Над чашей с водою тряхнула я розою пышной, -
И розовой пеной до края покрылась она.
И, чашу подавши, я так прошептала неслышно:
«Пей, путник, да будет вода тебе слаще вина!»
Из чаши напился он, сдунувши к самому краю
С воды, словно бабочек, сдунув мои лепестки...
Вот только и было, и как он коснулся, - не знаю,
Ах, право, не знаю, - моей загорелой руки.
Последний луч на минарете
Крылом тяжелым стерла ночь.
Вот зов муллы, другой и третий…
От родника иду я прочь.
Тревожен звук шагов неверных,
Гляжу на месяца дугу.
Аллах, защитник правоверных,
Что знаю я и что могу?
Ах, сладок сон ночной порою...
Что горе брата, гнев отца?
От них не спрячу под чадрою
Я побледневшего лица!
В. В. Розанов
"Orientalia" Мариэтты Шагинян
В русскую литературу влилась и вливается пока еще тоненькая струйка армянского ума и сердца, - которую нельзя не приветствовать особенно потому, что она умиряет и сглаживает рознь, какую вводит политика. Припоминая же лекции Буслаева, заметим к ним, что поэзия мудрее всякой политики и даже мудрее истории (буквальные слова Буслаева), и вообще поэты суть естественные мудрецы, а в стихах, как и в цветах, содержится эссенция мира. Оставим, однако, общие рассуждения и обратимся к маленькой книжке, лежащей перед нами, г-жи Мариэтты Шагинян, предисловие к которой помечено городом Нахичеванью, а самая книжка посвящена московскому образованному деятелю С.В. Рахманинову, имеет эпиграфом отрывок из стихотворения Тютчева, а ряд стихотворений посвящен "А.М. и Ж.Е. Кожеботкиным", тоже книжным москвичам, Е.П. Вельяшевой, П. Шилтову и т.д. Посему, посвящая автору тоже стих: Кто б ни был ты, мой друг случайный, - скажу, что попросту, как рецензент, вижу его протянувшим руки к русским, и, конечно, русские тоже ответно протянут к нему руки, да эти руки, очевидно, уже и протянулись, иначе не появились бы самые посвящения. "В добрый час, - скажет мудрая поэзия. - Везде хорошо, где есть любовь и дружба, и везде отвратительно, где люди ссорятся и злобствуют". Стихи очень хороши, очень изящны, очень литературны. И видно, что черная головка юной армянки прилежно и не без таланта склонялась над "арифметиками", "законами божиими" и прочими премудростями где-нибудь в Нахичеванской или Таганрогской женской гимназии и, вероятно, в Москве - на "женских курсах Герье". "Все наши знакомые Палестины"... Сердце автора, однако, не успокоено и раздирается между новыми, сладко-мучительными впечатлениями и детскими воспоминаниями о родине. В стихотворении "К Армении" Мариэтта Шагинян говорит грустно: С какой отрадой неустанной, Молясь, припоминаю я Твоих церквей напев гортанный, Отчизна дальняя моя! Припоминаю в боли жгучей, Как очерк милого лица, - Твои поля, ручьи, и кручи, И сладкий запах чебреца... Веленью тайному послушный, Мой слух доныне не отвык Любить твой грустно-простодушный, Всегда торжественный язык. И в час тоски невыразимой, Приют последний обретя, Твое несчастное дитя Идет прилечь к тебе, к родимой... Я знаю, мудрый зверь лесной Ползет домой, когда он ранен. Ту боль, что дал мне северянин, - О, залечи мне, край родной! Как свободно и хорошо легли эти строки; а в самом строении сердца автора мы ясно видим, что оно полно художественных образов, сравнений, живых и вместе верных. А знает ли автор, что у русских есть одна хорошая лечебная пословица на те настроения и мотивы, что ею владеют: "Не только света - что в окошке". Росит роса поутру; взойдет солнышко и все обсушит, а к вечеру выпадет новая роса. Словом, - нет печали, в которой не было бы и обещания. После "К Армении" хочется привести стихотворение "Славянам-освободителям", где видно, что юная интеллигентка пылает вообще всем, чем пылает широкая и добрая Русь: Костра балканского багрянец, И эта радость братских встреч!.. Зачем, зачем ремневый ранец Не для бессильных женских плеч? Война священная! Когда бы В твой круг могла вступить и я! Но эти руки слишком слабы Для смертоносного ружья. И лишь слежу с бессильной страстью За тайной тех далеких мест, Где снова божескою властью Соединились кровь и крест. И лишь молюсь: Спаситель мира! Да вспашет твой победный меч Ту ниву скорбную для мира, Где не дано мне грудью лечь... Скажем автору простое "спасибо" за этот милый и родной нам стих, где она уроднилась не одним русским, но уже всему славянству, - что гораздо труднее для всякого инородца. Скажем, впрочем, что нельзя "предаться" русским, не предавшись в то же время и всему славянству, всему славянскому; как - и обратно. Большинство стихотворений, однако, - чисто восточные, и в четырех строках "К читателю" Мариэтта Шагинян говорит: "Ориентализм собранных здесь стихов - не предумышлен; он объясняется и оправдывается расового осознанностью автора". Таковы три стихотворения - "Чеченка", "Ки-ликиец и нумидийская принцесса", цикл стихотворений "Женщина", "Гость", "Жены султана", "Братоубийца"... Вот пример этих "Orientalia": Кто бы ты ни был, - заходи, прохожий. Смутен вечер, сладок запах нарда... Для тебя давно покрыто ложе Золотистой шкурой леопарда. Для тебя давно таят кувшины Драгоценный сок, желтей топаза, Что добыт из солнечной долины, Из садов горячего Шираза. Розовеют тусклые гранаты, Ломти дыни ароматно-вялы; Нежный персик, смуглый и усатый, Притаился в вазе, запоздалый; Я ремни спустила у сандалий, Я лениво расстегнула пояс... Ах, давно глаза читать устали, Лжет Коран, лукавит Аверроэс! Поспеши... круглится лик Селены; Кто б ты ни был - будешь господином. Жарок рот мой, грудь белее пены, Пахнут руки чебрецом и тмином. Днем чебрец на солнце я сушила, Тмин сбирала, в час поднявшись ранний... В эту ночь - от Каспия до Нила - Девы нет меня благоуханней!.. Что это за канальственный "чебрец" растет на Кавказе, от которого не только девы, но и стихи их становятся так душисты, что не в марте бы месяце их читать... Впервые опубликовано: "Новое время". 1913, 24 марта, N 13302. Оригинал здесь:Многие русские поэты воспевали и славили природу родного края, и каждый находил что-то свое очень личное: ассоциации, образы из детства, только ему знакомые аккорды, завораживающие краски. Многие произведения А. К. Толстого строятся на описании своих родных мест, своей Родины, вскормившей и вырастившей поэта. В нем очень сильна любовь ко всему «земному», к окружающей природе, он тонко ощущает её красоту. Любимый пейзаж - приусадебный, представляется в унылой, минорной тональности: запущенный сад, зацветающий пруд, обветшалый дом, старые поникшие деревья вдоль аллей:
Приветствую тебя, опустошенный дом,
Завядшие дубы, лежащие кругом,
И море синее, и вас, крутые скалы,
И пышный прежде сад - глухой и одичалый!
В конце 50-60 годов в произведениях поэта появляются восторженные, звонко-напевные мотивы. Особенно привлекательна для Толстого весенняя пора, расцветающие и оживающие поля, луга, леса. Такое возрождение исцеляет поэта от противоречий, душевных терзаний и придает его голосу нотки оптимизма:
И в воздухе звучат слова, не знаю чьи,
Про счастье, и любовь, и юность, и доверье,
И громко вторят им бегущие ручьи,
Колебля тростника желтеющие перья;
Пускай же, как они по глине и песку
Растаявших снегов, журча, уносят воды,
Бесследно унесет души твоей тоску
Врачующая власть воскреснувшей природы!
Солнце, земля, ветер являются активным и действенным началом в произведениях Толстого. В былинах, балладах, написанных поэтом, природа олицетворяет силы добра, вся её мощь противостоит силам зла в образах леших, русалок.
В стихотворении «Край ты мой, родимый край» Родина у поэта ассоциируется с величием степных скакунов, с их безумными скачками на полях. Гармоничное слияние этих величественных животных с окружающей природой, создают у читателя образы безграничной свободы и необъятных просторов родного края. Поэт с восторженным упоением делится картинами широких степей, над которыми словно парят лошади. Толстой передает читателю личные эмоции от этого постоянного движения, от ошеломляющего топота копыт, крика вольных орлиных стай в небе и одинокого воющего волка в поле. Благодаря динамике стихотворения, герой произведения ощущает себя частью окружающего мира, и его восхищению нет предела.
На подсознательном уровне бережет поэт свое душевное равновесие. Особенно его завораживает вид моря, которое несмотря на видимый хаос, беспокойность, подчиняется каким-то своим строгим законам. Бурная водная стихия - это олицетворение взволнованной души Толстого и волны, накатывающие, сменяющие друг друга, наталкивают его на утешительную мысль:
Что же грустить, коли клин вышибается клином.
Как волна сменяется новой волной.
Некоторые лирические стихотворения, в которых поэт воспевал природу, положены на музыку великим композитором современности П. И. Чайковским. Он высоко ценил простые, но глубоко волнующие произведения поэта и считал их необыкновенно музыкальными, а лирические образы возвышенными и яркими.
В своих произведениях Толстой мог удивительно точно сочетать пейзажную лирику с любовной, социальной и сатирической. Согласно собственной теории поэта, внутренний мир человека и мир природы отражаются друг в друге, и подчиняются они только законам абсолютной любви:
И всюду звук, и всюду свет,
И всем мирам одно начало,
И ничего в природе нет,
Чтобы любовью не дышало.
>>Литература: А. К. Толстой. Лирика
При знакомстве с любовной лирикой поэта создается впечатление, что перед нами нечто вроде лирического дневника, который точно воспроизводит факты биографии писателя. Образ любимой женщины проникнут чистотой нравственнoгo чувства, он конкретен, и ее облик реален.
Толстой в своей лирике не боится «простых» слов, общепринятых эпитетов. Поэтическая сила eгo стиха в нeпосредственности чувства, задушевности тона, даже вpeменами в наивности восприятия. Знаменитое стихотворение «Средь шумного бала, случайно... » может быть названо психологичеснкой новеллой. Оно отражает историю eгo отношений с Софьей Андреевной Миллер, которая стремительно и навсегда вошла в жизнь поэта на oдном из петербургских маскарадов 1851 года. История ее жизни могла бы лечь в основу драматического повествования. Но история преданности графа Толстого этой женщине, может быть, еще драматичней. Только после многих лет им удалось соединить свои судьбы и создать семью.
Софья Андреевна была «эстетическим эхом» поэта и coздавала атмосферу, которая была ему дорога. Она владела 14 языками, была умным и внимательным собеседником, очень тонким и чутким читателем стихов. В хрестоматии мы поместили несколько стихотворений, которые посвящены их отношениям. Можете также прочесть и другие посвященные ей стихотворения, которые расширят ваше представление о взаимоотношениях этих двух незаурядных людей. К ней обращены лирические строки произведений Толстого: «С ружьем за плечами, один, при луне....», «Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя paдость!...», «Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре....», «Усни, печальный дрyг....», «Ты жертва жизненных тревoг....», «Крымские очерки», «3апад гaснeт...»и др.
Искренне любя свою Родину, поэт умел видеть мир вокpyг не только в обаянии eгo лирических красот («Колодники»).
Взгляд А. К. Толстого на причины российских бед перекликается со строгой и суровой оценкой Ф. И. Тютчева в стихотворении «Эти бедные селенья...».
Эти бедные селенья,
Эта скудная при рода!
Ф. Тютчев
Одарив весьма обильно
Нашу землю, Царь Небесный
Быть богатою и сильной
Повелел нам повсеместно.
Но чтоб падали селенья,
Чтобы нивы пустовали -
Нам на то благословенье
Царь Небесный дал едва ли!
Мы беспечны, мы ленивы,
Все у нас из рук валится,
И к тому ж мы терпеливы -
Этим нечего хвалиться!
Лирику поэта отличает напевность, музыкальность стиха, многие eгo стихотворения близки к народной песне. Не случайно более 70 eгo произведений положены на музыку
композиторами Н. А. Римским-Корсаковым, П. И. Чайковским, М. П. Мусоргским, А. г. Рубинштейном, С. И. Танеевым и др. При этом на тексты многих стихотворений созданы романсы несколькими композиторами (до 16 вариантов!).
Литература. 10 кл. : учебник для общеобразоват. учреждений / Т. Ф. Курдюмова, С. А. Леонов, О. Е. Марьина и др. ; под ред. Т. Ф. Курдюмовой. М. : Дрофа, 2007.
Рефераты, домашняя работа по литературе скачать , учебники скатать бесплатно, онлайн уроки, вопросы и ответы
Содержание урока конспект урока опорный каркас презентация урока акселеративные методы интерактивные технологии Практика задачи и упражнения самопроверка практикумы, тренинги, кейсы, квесты домашние задания дискуссионные вопросы риторические вопросы от учеников Иллюстрации аудио-, видеоклипы и мультимедиа фотографии, картинки графики, таблицы, схемы юмор, анекдоты, приколы, комиксы притчи, поговорки, кроссворды, цитаты Дополнения рефераты статьи фишки для любознательных шпаргалки учебники основные и дополнительные словарь терминов прочие Совершенствование учебников и уроков исправление ошибок в учебнике обновление фрагмента в учебнике элементы новаторства на уроке замена устаревших знаний новыми Только для учителей идеальные уроки календарный план на год методические рекомендации программы обсуждения Интегрированные урокиУрок литературы в 10-б классе на тему:
« « Красота любовной и пейзажной лирики А. К. Толстого ».
(«Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре...», «Средь шумного бала, случайно...», «Против течения...» и другие)
« И всюду звук, и всюду свет,
И всем мирам одно начало,
И ничего в природе нет,
Что бы любовью не дышало».
А.К.Толстой
ЦЕЛЬ: познакомить учащихся с любовной и пейзажной лирикой А.К.Толстого, показав красоту и искренность человеческих отношений на примере стихотворений, их анализа.
Ход урока.
- Вступительное слово учителя.
Ребята, сегодня мы с вами поговорим о том, что вам действительно близко, понятно, чем вы живете и дышите: о любви. И первый вопрос сегодняшнего урока: «Что такое любовь?»
/Ответы учащихся./
Вы знаете, что каждый отвечает на этот вопрос по-разному. Сколько людей, столько и мнений. Для кого-то любовь- это страсть, для кого-то сладостная мука, для кого-то просто физическая близость, а для кого-то – это желание видеть любимого человека счастливым.
А для кого-то, например, А. К. Толстого любовь – вся жизнь:
« И всюду звук, и всюду свет,
И всем мирам одно начало,
И ничего в природе нет,
Что бы любовью не дышало».
Слово учителю. (слайд 1)
Двух станов не боец, но только гость случайный,
За правду я бы рад поднять мой добрый меч,
Но спор с обоими досель мой жребий тайный,
И к клятве ни один не мог меня привлечь;
Союза полного не будет между нами -
Не купленный никем, под чье б ни стал я знамя,
Пристрастной ревности друзей не в силах снесть,
Я знамени врага отстаивал бы честь!
Какова идея данного стихотворения
Как вы понимаете смысл метафоры « двух станов не боец»
-- В своей борьбе за правду Т. отстаивает независимость поэта, его право на спор с разными направлениями и лагерями, право вольно воспевать красоту и любовь.
О красоте и любви и будем мы с вами говорить сегодня на уроке.
Итак, запишем тему урока:
«Красота любовной и пейзажной лирики А. К. Толстого» (слайд 2)
Какова будет цель нашей работы??? (слайд 3)
Домашним заданием было подготовить сообщение о жизни и творчестве А. К. Толстого.
- Провер ка домашней работы. Рассказ уч-ся о жизни и творчестве А. К. Толстого. (Знакомство с фактами из биографии А.К.Толстого . (слайд 4, 5, 6)
3. Изучение нового материала (анализ стихотворений. Работа в группах) Как мы уже узнали, с 1950-ых г. вся любовная лирика А. К. Толстого посвящена только Софье Андреевне Миллер (урожденной Бахметевой), женщине незаурядной, умной, волевой, прекрасно образованной (она знала 14 языков), но непростой судьбы. Он страстно влюбился, любовь его не осталась без ответа, но соединиться они не могли - она была замужем, пусть и неудачно. Спустя 13 лет они смогли наконец-то пожениться, и брак их оказался счастливым. Толстой всегда скучал без Софьи Андреевны, даже в коротких разлуках.)
Он постоянно молился за жену и благодарил Бога за дарованное счастье:
«Если бы у меня был Бог знает какой успех литературный, если бы мне где-нибудь на площади поставили статую, все это не стоило бы четверти часа - быть с тобой, и держать твою руку, и видеть твое милое, доброе лицо!»
(из писем А.К.Толстого Софье Андреевне)
«Мой друг, пойми всё, что заключено в этих словах: настал день, когда я нуждаюсь в тебе, чтобы просто иметь возможность жить. Приди, чтобы оживить поэзией эту прозу».
«Кровь застывает в сердце при одной мысли, что я могу тебя потерять,- и я себе говорю: как ужасно глупо расставаться! Думая о тебе, я в твоём образе не вижу ни одной тени, - всё лишь свет и счастье…»
Любовная лирика А.К.Толстого.
«Средь шумного бала, случайно…» (слайд 9,10)
Обсуждение стихотворения.
- Почему А.К.Толстой обратил внимание на балу именно на Софью Андреевну? (в ней была тайна, загадка)
- Какие стилистические фигуры помогают показать эту загадку? (оксюморон: Я вижу печальные очи, Я слышу весёлую речь;
смех твой, и грустный, и звонкий)
синтаксический параллелизм, анафора.
(Читатель становится свидетелем многолюдного и шумного бала, в суете которого появляется незнакомка в маске («тайна твои покрывала черты»). Её лица не видно, но её тонкий стан, задумчивый вид, печальный взгляд - всё воспроизведено с поистине живописной зримостью. И всё же в портрете незнакомки есть какая-то неопределённость, недоговорённость. Лирический герой ещё сам полон неопределённых чувств - ему и грустно, и одиноко, ему ещё только кажется, что он полюбил, он ещё сам в этом окончательно не уверен. «Мимолётное виденье» растревожило его душу, лишило покоя, наполнило его сердце неясными грёзами (недаром в стихотворении возникает параллель с пушкинским к «Я помню чудное мгновенье...»; у Толстого - «В тревоге мирской суеты», у Пушкина - «В тревогах шумной суеты»).
Ощущение недосказанности возникает и потому, что в описании лирической героини сталкиваются противоположные начала: в её дивном голосе слышится и звук нежной свирели, и рокот морского вала, её речь весела, но очи печальны, её смех одновременно «и грустный и звонкий»... Тайна, покрывающая черты незнакомки, - не только маска, но и тайна её судьбы, её прошлого, наложившего отпечаток на весь её облик.
И такое прошлое у Софьи Андреевны Бахметьевой действительно было: роман с князем Вяземским; дуэль с ним её брата, которого князь убил; невыносимая жизнь в семье, где её считали виновницей гибели юноши; неудачный брак с полковником Миллером. Толстому ещё предстояло перестрадать с любимой «минувшие годы», перечувствовать вместе с ней её прежние «печали и надежды». «Многое больно мне было, во многом тебя упрекнул я; но позабыть не хочу ни ошибок твоих, ни страданий...» - писал поэт в том же 1851 г. Судьба свела их случайно средь шумного бала и на всю жизнь.
Эту тайну он не может раскрыть, эту загадку ему не удается разгадать. Образ женщины соткан из необъяснимых в своей противоположности штрихов: веселая речь, но печальные очи; смех грустный, но звонкий; голос - то «как звук отдаленной свирели», то «как моря играющий вал». За этими противоречиями скрывается, конечно, загадка душевного облика женщины, но ведь они характеризуют еще и смятенность чувств лирического героя, пребывающего в напряженном колебании между отстраненным наблюдением и неожиданными приливами чувства, предвещающего любовную страсть. Прилив чередуется с отливом.
Контрастен не только женский образ, все стихотворение построено на противопоставлениях: шумный бал - и тихие часы ночи, многолюдство светской толпы - и ночное одиночество, явление тайны в буднях жизни. Сама неопределенность чувства позволяет поэту скользить на грани прозы и поэзии, спада и подъема. В зыбкой психологической атмосфере закономерно и художественно оправдано допускаемое поэтом стилистическое многоголосие. Будничное («люблю я усталый прилечь») соединяется с возвышенно-поэтическим («печальные очи», «моря играющий вал»), романтические «грезы неведомые» - с прозаическим «грустно я так засыпаю». Два стилистических плана здесь глубоко содержательны, с их помощью поэт изображает процесс пробуждения возвышенной любви в самой прозе жизни).
- Анализ стихотворения «Прозрачных облаков спокойное движенье» (слайд 11)
Какова идея стихотворения?
Какими языковыми средствами выражаются чувства лирического героя? Приведите примеры, раскройте их смысловую нагрузку.
Почему именно осень воспринимается героем как символ «иной красоты»?
Найдите примеры звукописи, её значение.
В чем заключается философское значение последнего вопросительного предложении, к кому обращено оно?
Природа становится не просто фоном, но фактом, субъектом творческого процесса, а художественное творчество - органичным продолжением природных процессов, воплощающих Божественный замысел.
Главной трагедией человека считал А.Толстой дробность вдохновения, отсутствие душевного синтеза, внутреннюю нецельность, частичность, невозможность объединить "отдельно взятые черты всецельно дышащей природы" .
Вопросы и задания к стихотворению
«
Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре...» (слайд 12)
3. Почему поэт видит несовершенство мира в разобщенности этих проявлений красоты?
4. Какой смысл приобретают в его стихотворении выражения «любить могу лишь на просторе», «глагола творческая сила», «любим мы любовью раздробленной»? Найдите поэтические тропы, их значение…
5. В чем смысл призыва поэта слиться «в одну любовь»?
Красота природы и сила любви имеют в поэтическом вдохновении А.Толстого один и тот же голос, они одинаково говорят "нездешние речи" и как два крыла поднимают душу над землею. Чувство огромной любви и неизменно сопровождающее его чувство наслаждения красотой мира, позволяет человеку выйти из времени в вечность. Образ Любви в творчестве А.Толстого - воплощение божественного всеобъемлющего начала, торжество вечной жизни - окончательный смысл бытия.
- Анализ стихотворения «Коль любить, так без рассудку…» (слайд 11)
- Каким предстает лирический герой? Черты характера (вырисован русский менталитет).
- Определите стих. размер и рифму (хорей, парная)
- Как портрет Брюллова помогает раскрыть характер А.К.Толстого?
Работа с афоризмами. (слайд 12)
Любовь - как дерево; она вырастает сама собой,
пускает глубоко корни во всё наше существо и нередко
продолжает зеленеть и цвести даже на развалинах
нашего сердца.
Виктор Гюго, французский писатель (1802-1885)
Любить - это находить в счастье другого
своё собственное счастье.
Готфрид Лейбниц, немецкий философ, математик (1645-1716)
Любовь стоит ровно столько, сколько человек,
который её испытывает.
Ромен Роллан, французский писатель (1866-1944)
Быть любимым – это больше, чем быть богатым,
ибо быть любимым – значит быть счастливым.
Клод Тилье, французский писатель (1801-1844)
Итог урока.
В чем философский смысл понятия "любовь" в лирике Толстого?
Светом, дарующим жизнь и воплощающим божественное всеединство в творчестве А.Толстого является Любовь.
Слиясь в одну любовь, мы цепи бесконечной
Единое звено,
И выше восходить в сияньи правды вечной
Нам врозь не суждено.
То было в утро наших лет -
О счастие! о слезы!
О лес! о жизнь! о солнца свет!
О свежий дух березы!
("То было раннею весной")
Любовь не только открывает в человеке духовное зрение, поднимает его над земным бытием, проясняя его смысл, но и приближает к миру людей, пробуждает в нем любовь к ближнему, сострадание и понимание
Любовь воскрешает человека к новой жизни, рождает великолепные порывы вдохновенья, пробуждает высшие творческие стремления. Самое ценное в любви - родство душ, духовная близость, которую не в силах ослабить расстояние. Самое главное - когда души любящих звучат в унисон, когда даже в разлуке чувствуется нерушимая связь, помогающая преодолеть жизненные невзгоды.
Любовь, усиливая ощущение чуда жизни, окружающей человека красоты, в то же время вызывает тоску по чему-то большему, чем окружающая действительность. Эта тоска по бесконечному, по чему-то таинственно великому - загадочное качество любви.
6. Домашнее задание.
- Написать миниатюру (эссе) по выбранному афоризму (1 стр.)
- Выбрать понравившееся стихотворение А.К.Толстого и выучить наизусть.
Средь шумного бала, случайно...
Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.
Лишь очи печально глядели,
Как звон отдаленной свирели,
Как моря играющий вал.
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
А смех твой, и грустный и звонкий,
С тех пор в моем сердце звучит.
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь -
Я вижу печальные очи,
Я слышу веселую речь;
И грустно я так засыпаю,
И в грезах неведомых сплю...
Люблю ли тебя - я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!
Ответьте на вопросы
- Почему А.К.Толстой обратил внимание на балу именно на Софью Андреевну?
- Какие поэтические тропы раскрывают переживания и чувства лирического героя?
- Для чего используются союзы «но», «а», «и»?
- Какова роль многоточия, восклицательного предложения?
- Какие стилистические фигуры помогают показать эту загадку? (найдите примеры оксюморона, синтаксического параллелизма )
- С каким стихотворением А. С. Пушкина созвучно и почему?
Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре -
О, не грусти, ты всё мне дорога!
Но я любить могу лишь на просторе -
Мою любовь, широкую, как море,
Вместить не могут жизни берега.
Когда Глагола творческая сила
Толпы миров воззвала из ночи,
Любовь их все, как солнце, озарила,
И лишь на землю к нам ее светила
Нисходят порознь редкие лучи.
И, порознь их отыскивая жадно,
Мы ловим отблеск вечной красоты;
Нам вестью лес о ней шумит отрадной,
О ней поток гремит струею хладной
И говорят, качаяся, цветы.
И любим мы любовью раздробленной
И тихий шепот вербы над ручьем,
И милой девы взор, на нас склоненный,
И звездный блеск, и все красы вселенной,
И ничего мы вместе не сольем.
Но не грусти, земное минет горе,
Пожди еще - неволя недолга,-
В одну любовь мы все сольемся вскоре,
В одну любовь, широкую как море,
Что не вместят земные берега!
Вопросы и задания к стихотворению «Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре...»
1. Как отразилась в стихотворении понятие любви?
2. Докажите, что поэт считает природу, любовь и искусство проявлениями идеальной красоты мира.
3. Почему поэт видит несовершенство мира в разобщенности этих проявлений красоты?
4.Какие средства выразительности помогают понять чувства лирического героя? Найдите сравнения, метафоры,эпитеты…
5. Какой смысл приобретают в его стихотворении выражения «любить могу лишь на просторе», «глагола творческая сила», «любим мы любовью раздробленной»?
6. В чем смысл призыва поэта слиться «в одну любовь»?
Прозрачных облаков спокойное движенье,
Как дымкой солнечный перенимая свет,
То бледным золотом, то мягкой синей тенью
Окрашивает даль. Нам тихий свой привет
Шлет осень мирная. Ни резких очертаний,
Ни ярких красок нет. Землей пережита
Пора роскошных сил и мощных трепетаний;
Стремленья улеглись; иная красота
Сменила прежнюю; ликующего лета
Лучами сильными уж боле не согрета,
Природа вся полна последней теплоты;
Еще вдоль влажных меж красуются цветы,
А на пустых полях засохшие былины
Опутывает сеть дрожащей паутины;
Кружася медленно в безветрии лесном,
На землю желтый лист спадает за листом;
Невольно я слежу за ними взором думным,
И слышится мне в их падении бесшумном:
- Всему настал покой, прими ж его и ты,
Певец, державший стяг во имя красоты;
Проверь, усердно ли ее святое семя
Ты в борозды бросал, оставленные всеми,
По совести ль тобой задача свершена
И жатва дней твоих обильна иль скудна?
- Какова идея стихотворения?
- Какими языковыми средствами выражаются чувства лирического героя? Приведите примеры, раскройте их смысловую нагрузку.
- Почему именно осень воспринимается героем как символ «иной красоты»?
- Найдите примеры звукописи, её значение.
- В чем заключается философское значение последнего вопросительного предложении, к кому обращено оно?
Предварительный просмотр:
Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него:
