Родившийся в Германии психиатр и психоаналитик Фридрих Соломон (“Фриц”) Перлз (Friedrich Salomon Perls ) был одной из самых выдающихся личностей психологии гуманизма. Принимая за основу психоанализ Фрейда, с сороковых годов он занимался развитием новой, опирающейся на эксперимент и опыт концепции психотерапии, которая получила в мире известность под именем гештальт-терапии.
“[…] что (гештальт-терапия) добралась до невербального опыта. Отрицая высокий статус, который занимала душа, и воспринимая каждую проблему с психикой как форму невроза, гештальт-терапия потрясла также позицию языка, как инструмента мышления, одновременно проторив дорогу принципу, который необходимо назвать целостным и организми-ческим. Эта терапия ставит тело с его движениями и чувствами на тот же уровень, что и душу с ее абстрактным мышлением и вербальными символами”.
С современной точки зрения заслуги Перлза в области создания теории не так велики, как это представлялось. Его основные идеи остались неясными и, по отношению к требованиям теоретической логики, также частично поверхностными. Он объединял в своих рассуждениях принципиальные идеи таких различных областей как нейропсихология, экзистенциальная философия, гуманистическая психология, кибернетика, дзен буддизм, но кажется они служат лишь для иллюстрации его личных взглядов. Кроме этого, анализ его работ показывает, как сильно по сути дела он оставался под влиянием парадигматических мысленных фигур Фрейда. Свидетельством этому является, прежде всего, биографическая и интрапсихическая ориентация Перлза.
Несмотря на теоретические слабости Перлз был новатором и талантливым практиком. Его действительная заслуга перед современной терапией состоит в модернизации клинической практики. Он создал множество современных техник лечения, которые принципиально отличались от современных ему терапевтических методик. Если мы осознаем, что до конца шестидесятых годов метод свободных ассоциаций (при широко понимаемой сдержанности аналитика) был всемогущим, то станет ясно, как сильно отличалась от этого терапия Перлза, который понимал ее как активную работу с клиентом.В центре ее внимания находится встреча клиента и терапевта. Здесь должны быть непосредственно найдены и подвергнуты изменениям невротические паттерны.
Далее, мы попытаемся рассмотреть основные идеи Перлза, относительно задач психотерапевтической практики. Однако представление этого взгляда сталкивается с принципиальными трудностями, поскольку в реальности нет никакой отработанной и закрытой теории гештальт-терапии. Перлз, всю свою жизнь искал успешную психотерапевтическую технику. Это отразилось в постоянных изменениях его теоретических принципов. Кроме того, многие открытия в гештальт-терапии были тесно связаны с развитием его личности. Отсюда сама собой возникает исторически-реконструктивная форма изложения наследия Перлза.
ФРИЦ ПЕРЛЗ И РАЗВИТИЕ ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ
Фридрих Соломон Перлз родился 8 июля 1893 года в Берлине. Он был третьим ребенком в ассимилировавшейся еврейской семье, принадлежащей к нижней части среднего класса. Его отец был разъездным продавцом вин и официально называл себя представителем дома Ротшильдов. Мать происходила из простой традиционной еврейской семьи.
Перлз был способным, однако из-за своей натуры бунтаря, считался проблемным ребенком. Проблемы стали появляться особенно в период созревания. Однажды его даже выгнали из школы. Он очень рано стал восхищаться театром, ребенком собирая опыт на малых сценах. Во время учебы в асканской гимназии, он время от времени, работал статистом в Дойчес Театр, которым руководил в то время известный режиссер Макс Рейнхард. Перлз обратил внимание на разнородные аспекты языка тела, именно благодаря Рейнхарту, который во время обучения своих актеров, акцентировал внимание на совместной работе языка и невербальных средств выражения. Долгое время Перлз мечтал о карьере актера, но к сожалению оказалось, что он не слишком талантлив в этой области. Однако у него на всю жизнь осталась любовь к спектакулярным инсце-низациям и свободной жизни артистических кругов.
Свое обучение он начал в 1914 году, незадолго до начала Первой Мировой войны. Несмотря на то, что его интересовали гуманитарные науки, он решил изучать медицину. В своем решении он видел бунт против угнетающих его амбиций своей матери, которая желала, чтобы он пошел по следам своего дяди, известного юриста. В 1916 году, после нескольких коротких семестров, Перлз отправился в ряды германской армии, на фронт. Вскоре он стал санитарным офицером. После войны он продолжил свое обучение. В 1920 году он сдает медицинский экзамен. Год спустя он делает докторскую работу по медицине и начинает собственную практику, как психиатр и невролог.
В двадцатых годах он контактировал с известными интеллектуальными кругами артистического Берлина. Несмотря на вездесущую бедность послевоенных лет, этот город переживал в этот период свой культурный расцвет. Это проявилось рождением революционной архитектуры Баухауза, дадаизма, а также художественными группами, такими как Ди Брюке и Дер Блау Райтер. Многие философы, писатели, художники, интеллектуалы и политические радикалы, встречались тогда в Кафе дес Вестенс или Романтишес Кафе.
Изучение психоанализа
В начале двадцатых годов Перлз познакомился с психоанализом. После многолетнего самостоятельного изучения и многомесячного пребывания в Нью Йорке, он начал в 1925 году проходить анализ у Карен Хорни. Там прежде всего, он занимался вопросом отношений, которые доминировали в его первых длительных отношениях с женщиной.
В 1926 году Перлз переезжает во Франкфурт на Майне. Там он продолжил свой психоанализ у Клары Хаппель, ученицы Карен Хорни. В центре их внимания оказались дискуссии о семейных и общественных ценностях, а также поиски собственных идей. Перлз одновременно работал ассистентом известного нейропсихолога Курта Голдштейна, в Институте Исследований Последствий Повреждений Мозга. Голдштейн внес много нового в психологию образов, которой занимался Макс Вертхеймер, Курт Коффка, Вольфганг Ке-лер и Курт Левин. Его идеи спровоцировали Перлза заняться открытиями этого, развивающегося направления исследований. Подчеркиваемое Голдштейном неразрывное единство тела, сознания и души, его идея воспринимать человека, как целостный организм, мышление, чувства и действия которого неразрывно связаны друг с другом, особенно определили развитие гештальт-терапии.
Во франкфуртовское время были популярны также духовные теории еврейского экзистенциального и религиозного философа Мартина Бубера и феноменологически ориентированного ученика Эдмунда Гуссерля, Макса Шелера. Перлз познакомился с экзистенциализмом лишь частично, однако лекции Шелера произвели на него значительное впечатление. Идея Гуссерля о том, что духовность можно в принципе понять, когда ее видят и описывают вне ранее сформулированных теоретических точек зрения, в ее непосредственном проявлении, можно воспринимать как существенное послание для позднейшей феноменологической ориентации Перлза.
Неожиданно для Перлза, в 1927 году, Клара Хаппель объявила анализ законченным. Она порекомендовала ему отправиться в Вену и там пройти контрольный анализ. Перлз так и сделал. Его контрольными аналитиками стали Хелен Дойч и Эдуард Хитчманн. Одновременно Перлз принял в Винер Нервенклиник должность ассистента, под началом Пауля Шильдера и Юлиуса Вагнер-Яурегга.
В 1928 году Перлз вернулся в Берлин. Он открыл психоаналитическую практику и начал работу с собственными клиентами. Карен Хорни и Отто Фенихель контролировали его анализы. Перлз был однако все еще не доволен. Поэтому он заново проходит терапию, на этот раз у венгерского терапевта Эугена Харника. Опыт с Харником был как хаотическим так и парализующим. Перлз почувствовал себя в высшей степени разочарованным, что оставило пятно на его позднейшей психоаналитической практике. Поэтому нельзя обойти образ того времени, описанный Перлзом. Он пишет:
“Я хотел бы уметь описать как-то состояние глупости и моральной трусости, к которому привело меня его, так называемое лечение. Наверно не нужно было никакого лечения. Возможно это был дидактический анализ, который должен был служить моей подготовке к работе, как акредитованного психоаналитика. Но об этом я никогда не слышал. […] Он верил в пассивный анализ. Это полное противоречий понятие, означает, что восемнадцать месяцев я ходил к нему, пять раз в неделю и лежал у него на кушетке, не подвергаясь никакому анализу. В Германии пожимают друг другу руку – он не подавал мне свою, ни когда я приходил, ни когда я уходил. За пять минут до истечения часа, он шаркал ногой по полу, чтобы таким образом дать мне понять, что предназначенное мне время истекает.
Он произносил максимум одно предложение в неделю. Одним из его первых утверждений было то, что я отношусь к типу сердцееда. С того момента мой путь был определен. Я наполнял на кушетке пустоту своей жизни любовными историями, для того чтобы поддержать его взгляд на меня как на Казанову. Чтобы укрепить это впечатление, мне приходилось все чаще пускаться в приключения, как правило дурацкие. Где-то через год я захотел освободиться от него. Я однако был слишком большим трусом, чтобы напрямую сказать ему об этом. После того, как мой анализ не удался у Клары Хаппель, я считал, что у меня нет слишком больших шансов стать когда-либо аналитиком. […] Я однако не был готов отказаться от психоанализа. Меня все еще преследовала мысль, что я сам слишком глуп или ненормален, я решил справиться с этой проблемой” .
Лишь через полтора года, Перлз прервал работу с Харником. Объективной причиной такого решения был брак с Лорой Познер, с которой он познакомился осенью 1926 года в институте ГолдштейнаВ конце концов, он заново обратился к Карен Хорни, которая порекомендовала ему продолжить анализ у Вильгельма Райха. Перлз воспользовался её предложением и прошёл лечение у Райха. Работа этого психоаналитика произвела на него сильное влияние.
Райх тогда считался лидирующей фигурой среди молодых аналитиков. В 1920 году, в возрасте 23 лет, он был принят в Психоаналитическое Общество. Два года спустя он предложил создать технический семинар, во время которого прежде всего разрабатывалось бы дальнейшее развитие психоаналитических техник лечения. Причиной создания семинара, были явно недостаточные результаты психоаналитической работы. Фрейд ухватился за эту мысль и еще в том же году создал Wiener Seminar fur Psychoanalitysche Therapie (Венский Семинар Психоаналитической Терапии). Вначале его управление взял на себя Хитчманн. Год спустя семинаром управлял Германн Нунберг. С осени 1924 года, до самого перемещения в Берлин в 1930 году, этот пост занимал Райх.
Поскольку предистория этого семинара необходима для понимания работ Райха и дальнейшего развития гештальт-терапии, необходимо вначале кратко обрисовать данную проблематику.
Дигрессия: развитие психоаналитической техники лечения
Во второй половине девятнадцатого века Жан-Мартин Шарко (Jean-Martin Charcot), профессор медицины парижской больницы Salpetriere, вызвал международную сенсацию. Используя гипнотическое внушение, он продемонстрировал, что несмотря на прежние убеждения, причины симптомов так называемой истерии не нужно искать в неврологических нарушениях. Шарко доказал свое утверждение, устраняя симптомы истерии силой собственных слов.
Зигмунд Фрейд, молодой венский невролог, осенью 1885 выехал в Париж с намерением изучать методы Шарко. Фрейда интересовала, прежде всего, идея того, как можно этот метод целенаправленно использовать в лечении истерии. Джозеф Брейер (Josef Breuer), старый друг и коллега, рассказал ему о необыкновенном выздоровлении пациентки по имени Берта Паппенхайм. Она страдала истерическими симптомами паралича. Брейер загипнотизировал молодую женщину и позволил ей самой управлять лечением. Симптомы, выступавшие у нее исчезли, когда она вспомнила и заново пережила ситуацию, в которой впервые пережила приступ истерии. Брейер поэтому считал, что за каждым симптомом кроется определенное бессознательное травматическое воспоминание, очищающее переживание которого заново, убирает симптом.
Несмотря на то, что Шарко произвел на него большое впечатление, Фрейду пришлось признать, что профессор не интересовался практической терапией. Шарко хотя и продемонстрировал, что гипноз был успешным, не показал однако, каким образом можно применить его в терапии. Поэтому Фрейд вернулся в Вену и еще раз прослушал случай Брейера. Потом воспользовался гипнозом, чтобы целенаправленно заставить вспомнить забытый опыт и вызвать методом катарсиса противореакцию.
После ряда неудач в применении гипнотической индукции, между 1892 и 1898 годами Фрейд разработал новый метод. Он назвал его “свободными ассоциациями” . Вдохновленный работами школы Вильгельма Вундта, он пришел к мысли, что забытые переживания можно вызвать цепью спонтанных ассоциаций. Наиважнейший основополагающий принцип новой техники состоял таким образом в том, что клиент говорил все, что произвольно приходило ему в голову, даже если эти мысли были ему неприятны.
Чтобы застраховаться от фальшивого проявления внутренней психической динамики клиента, Фрейд организовывал психотерапевтические встречи таким образом, чтобы он сам сидел вне поля зрения человека, проходящего анализ. Свою роль он видел лишь в том, чтобы в решающий момент аналитического процесса предложить интерпретацию,относящуюся к неосознанному смыслу симптома, его предыстории и типа защиты от него.
К несчастью, оказалось, что многие клиенты сопротивлялись такому методу. У них возникала тенденция сдерживать ряд своих патологических представлений. В таких случаях, Фрейд так долго проводил давление на них, пока не достигал своей цели. В опубликованных в 1895 году Studien uber Hysterie (Исследования истерии), содержатся ясные представления его практического метода поведения, а также теоретические выводы из его опыта. Фрейд писал:
“Когда, во время первой встречи, я спрашивал у клиентов, помнят ли они когда у них впервые проявились данные симптомы, одни говорили что ничего не помнят, другие, что расплывчато и не в состоянии воссоздать это. […] Я напирал все сильнее […] и убедился, что без гипноза появляются все новые, все глубже уходящие в прошлое воспоминания, которые вероятно касались нашей темы. Благодаря этому опыту я обрел впечатление, что действительно возможно выявить существующий ряд патологических представлений, применяя давление. Это давление потребовало от меня множества усилий и привело к выводу, что я должен побороть сопротивление. Такое положение вещей переродилось в теорию о том, что психической работой я должен побороть психическую силу пациента, которая сопротивляется осознанию (воспоминаниям) патологических переживаний. […] Из этого всего родилась, как бы сама по себе, мысль о сопротивлении”.
Примерно в 1910 году Фрейд переместил центр тяжести. Если раньше на первом плане в его интерпретациях находились еще симптомы (и вызывающие их бессознательные комплексы) клиента, теперь он начал интенсивно заниматься самим сопротивлением. Главную задачу психологической курации он видел в том, чтобы победить сопротивление, посредством его осознания с целью приблизиться к патогенным представлениям. Однако ему не удалось выработать слитную гипотезу. Около 1913 года, он пришел к выводу, что способ, которым протекает сопротивление у клиента важен, но не развивал этой идеи. Вместо этого он разработал модель психического аппарата (эго, ид, суперэго), перенося таким образом свое внимание на существующие бессознательные процессы защиты.
В 1920 году Фрейд впервые объяснил явление, которое назвал негативной терапевтической реакцией. Под этим понятием он понимал факт того, что многие пациенты реагируют на аналитическое лечение усилением своих страданий. Он был убежден, что здесь проявляется бессознательная сила, которую гипотетически назвал стремлением к смерти (Thanatos) и противопоставил стремлению к жизни (Eros).
Это была однако лишь одна из множества интерпретаций фактов, ведь наряду со спекуляцией на тему бессознательного желания страдать, существовала возможность, что причиной негативной терапевтической реакции было несовершенство аналитической техники лечения.Такой была решающая точка зрения Райха, который провозглашая ее, не добавил удовольствия своим, в большинстве более пожилым коллегам. Он обратил внимание на то, что во время анализа, хотя и открывается множество воспоминаний, мечтаний и подсознательных мыслей, однако эмоциональное участие пациента, чаще всего невелико. Чисто рациональные взгляды не могут вызвать процесс выздоровления.
Поэтому Райх начал исследования способов, которыми скрывают чувства клиенты. Таким образом, сейчас важнее было не то о чем вспоминает клиент во время свободных ассоциаций. Решающим было то, как он ведет себя здесь и сейчас, во время терапевтической встречи. Райх пришел к выводу, что форму сопротивления можно распознать, прежде всего на основе изменений голоса, позиции тела, способу дыхания, мимике и жестам. Вследствие этого, предметом интерпретации сопротивления он также сделал невербальные формы выражения. При чем, все чаще он заставлял своих клиентов конфронтировать с интерпретацией их поведения. Другими словами: он сам сейчас управлял процессом анализа, вместо того чтобы – как это было раньше – разрешать строить клиентам цепи свободных ассоциаций.
Концентрация на характерных формах сопротивления клиентов, привела Райха с годами к новой идее – функциональному тождеству телесности и духовности. Он открыл, что структуры характера объединяются с типичным паттерном хронического мышечного напряжения (“характерологический панцирь”). Это открытие дало дорогу, по меньшей мере революционному подходу к лечению психических заболеваний. Райх начал теперь непосредственно работать с телом, для того чтобы освободить подавленные чувства и выработал технику, которую он назвал вегетотерапией.
Переход к терапии концентрации
Весной 1932 года Перлз стал клиентом Райха. Анализ характера и начало вегетотерапии он почувствовал на своем теле. После опыта с Харником, он был очень доволен этой терапией. Почти сорок лет спустя он напишет:
“Райх был бунтарем, полным сил и жизни. Он был готов обсудить любую ситуацию, прежде всего политическую и сексуальную, но несмотря на это анализировал и инсценизировал обычные игры возникновения – поиска. Одновременно однако, от него ускользала важность фактов. На первом плане находился интерес к позиции клиента. Его книга Charakteranalyse в этом смысле большой шаг вперед, в терапии.”
После того, как к власти пришли нацисты, Перлзу пришлось покинуть Германию. Поскольку он был евреем и психоаналитиком, его фамилия попала в черные списки. Вначале он выехал в Амстердам. Несколько месяцев спустя к нему присоединилась жена с маленькой дочкой, Ренатой. Из-за отсутствия средств к жизни и разрешения на работу им приходилось пользоваться помощью общественной опеки.
В 1934 году ситуация изменилась молниеносно. Эрнест Джонс, близкий друг и биограф Фрейда, поддерживал преследуемых еврейских аналитиков. Перлз получил от него предложение выехать в Южную Африку в качестве учителя анализа. Поскольку он уже предчувствовал размах приближающейся катастрофы, то воспользовался случаем бежать, из находящегося в безнадежной ситуации Амстердама. Вместе с семьей он покинул Европу и основал в Йоханнесбурге Institute for Psychoanalysis. Вскоре после этого у него родился сын, Стив.
Примерно через год после прибытия в Южную Африку, семья переехала в эксклюзивный район Йоханнесбурга. Там они построили первый дом в стиле Баухауса. Они стали добиваться профессиональных успехов. Вскоре они стали вести жизнь на уровне местных богатых мещан, ортодоксальных аналитиков. С профессиональной точки зрения, они были предоставлены сами себе. Это позволило, после многолетнего контролированного образования, совершенствовать собственные идеи.
1936 год принес два события, решающим образом повлиявшие на профессиональное развитие Перлза: негативный прием на психоаналитическом конгрессе в Мариенбаде (Чехия) его доклада об оральном сопротивлении и встреча с Зигмундом Фрейдом, оказавшаяся разочарованием.
Реферат Перлза не был принят в Мариенбаде, поскольку Перлз, сам не обращая на это внимания, усомнился в основных фрейдовских постулатах анальной природы сопротивления. Кроме того он постулировал, исходя из теории Райха, общность тела и души, структурной тождественности психических и физических процессов.В то время как Райх в своих размышлениях в дальнейшем все еще раздумывал о (статистически наблюдаемых) психофизических соответствиях характерологического панциря, Перлз занялся поиском источников специфических форм поведения в соответствующих духовно-психических процессах.
Разочарование в отсутствии признания, дало первую трещину в его отношении к психоанализу. Причиной окончательного ухода из этой дисциплины стала однако лишь личная встреча с Фрейдом. После завершения конгресса, Перлз поехал в Вену, где его, необычайно холодно, принял Фрейд. Он отправил Перлза после, нескольких минут разговора у двери в свой кабинет. Перлз, для которого психоанализ стал своего рода религией, почувствовал себя глубоко задетым. Еще незадолго перед смертью он вспоминал это событие, как одно из наиважнейших незаконченных дел своей жизни.
После возвращения из Южной Африки, он начал постепенно отходить от психоанализа. Несмотря на то, что вначале он все еще работал традиционным психоаналитиком, он ощущал себя обделенным моральным наследством. Наконец, он осознал многолетнюю духовную и личностную зависимость, в который он очутился. Он принял это как экзистенциальное просветление. Он понял, что рассчитывать необходимо лишь на себя. Самому необходимо принять ответственность за свою жизнь. Этот опыт стал основой его позднейших взглядов на природу невроза.
В основе идей Перлза лежал тогда опыт, который он со своей женой собрал во время наблюдения развития поведения своих детей во время еды. Они заметили, что сопротивление проявляется уже в оральной фазе. В результате они создали понятие орального сопротивления, признаки которого, проявляющиеся во взрослом состоянии они определили как оральную холодность, дентальную агрессию и т.д. При этом однако, необходимо вспомнить, что совмещение Перлзом поведения, с вызывающим его психическим процессом, имело метафорический характер. Это объясняет небольшую ценность его глубоко психологических творений для точного изучения субъективных процессов.
В течении следующих лет, Перлз и его жена, во все большей степени, освобождались от суровых правил поведения, свойственных ортодоксальному психоанализу. Лора Перлз, первая отважилась занять место напротив клиента. Наконец были разрушены следующие табу – обязательное соблюдение 50 минут терапевтической встречи, избегание визуального и телесного контакта, а также запрет на личные контакты с клиентами. С технической точки зрения, на первый план все больше выдвигались экспериментальные методы.
Для Перлза это время было фазой личного кризиса, который привел его к новой философской, научно-теоретической и практической ориентации. В 1940 году он написал рукопись, опубликованную два года спустя, под титулом Ego, Hunger and Agression (Эго, голод и агрессия). Свою работу он определил, как пересмотр психоанализа.
Главной темой этого текста было замещение ассоциативно-психологического и механистического мышления Фрейда организмическим взглядом, заимствованным у Голдштейна. Кроме того, Перлз впервые к своим идеям добавил концепции гештальт-психологии. При этом он пришел к убеждению, что основной чертой невроза является избегание удовлетворения и потребностей организма. Лора Перлз, так описывает значение этой книги:
“В книге «Эго, голод и агрессия» мы перешли от исторически-археологического взгляда Фрейда, к экзистенциально-экспериментальному, от изолированного частного взгляда психологии, опирающейся на ассоциации, к взгляду целостному, от аспекта чисто языкового, к организмическому, от интерпретации воспоминаний и снов к непосредственному восприятию событий, происходящих здесь и сейчас, от переноса, к реальному контакту, от понятия эго как субстанции ограниченной, к понятию эго как явлению, которое само является границей, определяющей контакты с другими людьми, отрицание и идентификацию”.
Несмотря на то, что теоретические идеи Перлза были вначале туманны и несвязанны, они повлияли на его практику. Поскольку он считал, что уклонение это основная черта невротического поведения, он воспользовался методом, который назвал терапией концентрации. Отличительным элементом его техники было удержание внимания пациента на описании актуальных проявлений симптома. Он считал, что невротические уклонения могут быть непосредственно исключены, с помощью концентрации сознательного внимания на происходящих сейчас процессах.
Эта методика раскрыла возрастающую феноменологическую направленность Перлза. Очевидно, что большее значение для него имело сознательное восприятие актуального места и времени. Решающий прорыв в его концепции, по отношению к Райху, состоял в том, что теперь на первый план выступила процессуальная природа симптомов.
Еще в году издания “Эго, голод и агрессия”, Перлз вступил в африканскую армию, в характере военного психиатра. Он хотел принять участие в борьбе против немецкого корпуса Вермахта, задачей которого было овладение африканским континентом. Во время службы он главным образом работал как терапевт. Поскольку у него теперь было намного меньше времени для своих клиентов, он испытывал техники краткосрочной терапии, сконцентрированной на процессе. Ему однако не удалось достичь систематических, повторяющихся показательных успехов.
После окончания службы, Перлз решил покинуть Южную Африку. Усиливающееся явление апартеида он принимал как фашистское и не собирался далее в подобной ситуации жить в ЮАР. Он выехал в США. В 1946 году, из-за определенных формальных проблем при выезде, ему пришлось прибыть в Нью-Йорк окружным путем через Канаду. Поскольку однако, он плохо переносил климат и суматоху этого города, то сейчас же выехал в Нью Хейвен. штат Коннектикут, где некоторое время работал психоаналитиком.
Перлз вскоре подвергся нападкам коллег из-за своих методов работы. Раздраженный, он рассматривал идею возвратиться в ЮАР. В это время он познакомился с Эрихом Фроммом, который его отговорил, предложив открыть практику в Нью-Йорке. Перлз обдумал это предложение и спустя шесть недель перенял практику у нью-йоркского коллеги, который переехал в Лос Анжелес. В 1947 году он перевёз в США свою жену (которую теперь называл Лаура) и детей.
Ранняя форма классической гештальт-терапип
Нью-йоркские неоаналитики, сконцентрированные вокруг Эриха Фромма и Карен Хорни (она также эмигрировала), очень позитивно приняли его “Эго, голод и агрессию”. Несмотря на это, Америка вначале разочаровала Перлза в профессиональном плане. И лишь знакомство с идеями неоаналитика Харри Стека Салливана (Harry Stack Sullivan) и философа Пола Гудмана (Paul Goodman), стало для него источником новых вдохновений. Стемлер и Бок, так описывают значение этих контактов:
“Ожидаемые новые профессиональные стимулы появились вначале со стороны Харри Стека Салливана, […] который одним из первых аналитиков отметил значение интерперсональных контактов. […] Под влиянием его теории, Перлз изменил остальные формы своих классических аналитических терапевтических сессий. Он отказался от традиционной кушетки и садился напротив клиента. Он пришел к выводу, что нет необходимости в традиционной анонимности в контактах между клиентом и терапевтом, позволяя себе большую свободу в общении с посетителем. Он больше не был классическим аналитическим зеркалом. Он представал перед клиентом, как реальная личность, предлагая ему таким образом реальные отношения. Такой контакт получал в его терапии все большее значение. […]
Вскоре после прибытия Лауры, Перлз познакомился с влиятельным интеллектуалом Полом Гудманом. Также как это было ранее в Берлине с группой Баухауз, Перлз вступил благодаря ему в контакт с культурным авангардом города. Он внутренне расцвел, а общение с выдающимися и талантливыми людьми давало ему новый опыт и отвагу к открытию новых путей. Его снова охватило старое увлечение театром. Множество времени он проводил с Джулианом и Джудит Беками в их Living Theatre – они учились у Перлза, а он у них”.
В 1949 Лора Перлз создала первую терапевтическую группу. К ней принадлежали также: Эллиот Шапиро, Поль Вайц, Айзедора Фромм и Поль Гудман. Перлз, пребывающий в это время в Лос Ан-желесе, быстро вернулся в Нью-Йорк. Совместно с Гудманом и Ральфом Хефферлином, профессором психологии из Колумбийского Университета, он начал работу над своей основной книгой о гештальт-терапии Gestalt Therapy.
Теперь уже невроз, не рассматривался как болезнь, в медицинском смысле. Авторы понимали под этим понятием, скорее нарушения в целостном развитии организма, связанные с остановкой естественной “саморегуляции” в пластическом формировании характера.
Внимание, концентрация, интерес, участие, возбуждение и привлекательность считались выражением здоровых процессов, типа фигура – фон. Спутанность, скука, угнетение, надоедливость, страх, амнезия, стагнация и стеснительность – считались признаками нарушения процессов формирования характера. Основным показателями полного здоровья стали теперь сознательное восприятие и соответствующее удовлетворение актуальных нужд организма. На первом плане интересов Перлза оказались нарушения в контактах. Перлз и его коллеги, так описали новую идею своей работы:
“Терапия, таким образом, состоит в анализе внутренних структур актуального опыта […]: не анализируя то, что мы испытываем, о чем вспоминаем, что делаем, говорим, и так далее, но скорее исследует, каким образом вызываются воспоминания или как высказано то, что мы хотели сказать, с каким выражением лица, каким тоном, как составлено высказывание, какое было положение тела во время высказывания, какие чувства, чего мы избегали, было ли это сказано с уважением или неуважительно по отношению к другому человеку и т.д. Работа над целым или отсутствием его, в структуре опыта даст возможность создать динамические отношения, между фигурой и фоном, так что контакт усилится, восприятие обострится, а поведение обретет движущую силу.
Перлз и остальные вернулись к концепции Курта Голдштейна. В своей теории самореализующегося организма он занял позицию, что человека необходимо воспринимать целостно как организм, активно действующий в своей среде. Он считал, что активность биологических организмов в восприятии определяется правильностью формулы фигура – фон. Согласно ему, каждое восприятие определённого предмета или процесса, может быть рассмотрено как фигура, которая отделяется от всех остальных раздражителей, то есть от фона. Эта, постоянно меняющаяся формула фигура-фон констатирует субъективный мир ощущений организма. В понимании Голдштейна восприятию, таким образом далеко до пассивного процесса воссоздания. Даже наоборот -оно регулируется актуальными нуждами организма. Они решают, что становится фигурой, а что фоном. Если актуальная необходимость будет удовлетворена или проблема решится, фигура возвращается на дальний план, чтобы оставить первое место другим конфигурациям. Лотта Хартманн-Коттек-Шрёдер пишет: “Такой взгляд одновременно содержит идею о том, что фигура – фон служит самореализации и самоактуализации, будь то в случае, когда речь идёт о модификации плана саморазвития или когда речь идёт об элементарном желании сохранения вида. Голдштейн убеждён, что организм лучше знает, как и что он хочет реализовать и что ему делать дальше. На основе внутреннего диалога между постоянным, управляемым нуждами образом поиска и реальностью внешнего мира, организм главным образом сам находит такую среду, которая в большей степени допускает и поддерживает его самореализацию”. Принятие такой концепции указывает на то, что Гештальт терапия относится к гуманистической психологии. Также и Карл Роджерс и Абрахам Маслоу сослались, не перенимая однако психологического фона Голдштейна, на идею самореализации. В этом контексте Роджерс говорит о самоактуализации организма. Эту, по сути исходящую от Голдштейна, мысль о самореализации можно воспринимать как решающую перемычку, объединяющую различные теории гуманистических терапий.
Перлз полностью забросил поиски патогенного материала из памяти. Этот метод он считал фата-морганой механического причинно-следственного мышления, какое он отрицал по нескольким поводам. Во первых, согласно Перлзу, каждое актуальное событие обусловлено множеством факторов . Какой смысл будет иметь поиск определённой исторической причины? Проблема, согласно ему, не состояла в том, что однажды произошло нечто неприятное с человеком. Намного хуже было то, что люди постоянно давали власть своему прошлому и привычкам, принятыми в иных контекстах, над определением настоящего.Также неопределённая природа резервов памяти, с точки зрения Перлза выступала против своего рода археологического рассмотрения проблемы терапевтических изменений. Воспоминания никогда не бывают верным отражением, того, что действительно произошло. Опыт показывает, что сама ситуация напоминает о себе различным образом, в зависимости от контекста, настроения и интересов.
Пятидесятые годы стали для Перлза снова периодом кризиса. Он правда, создал свою модель терапии, обретающую все большее признание, однако не был доволен своим личным развитием. Он также не мог вынести того, что его жена и Поль Гудман им не восхищаются. Оба они считали себя одинаково компетентными гештальт-терапевтами, относясь к нему весьма критично.
В 1956 году, Перлз покинул семью и нью-йоркскую группу. Он уехал в Майями на Флориду. Одинокий и усталый (из-за болезненных приступов стенокардии он жил в постоянном страхе сердечного приступа), на два года полностью покидая общественную жизнь.
В декабре 1957 года, он познакомился с тридцатидвухлетней Мартой Фромм. Вначале она была его клиенткой. Вскоре, однако у него завязались с ней личные отношения. Для шестидесятичетырехлетнего Перлза, наступил наиболее страстный любовный союз всей его жизни. Снова вернулась его отвага и он втянулся в распространение теории гештальт-терапии. В апреле 1958 года, он покинул Майями, чтобы заняться формированием группы психиатров в Ко-ламбус (штат Огайо). Спустя девять месяцев, он вернулся в Майями. Эта работа ему нравилась. Однако временное разлука с новой возлюбленной, дала ему понять, насколько важны эти отношения для него. Впервые, он переживал полный контакт с другим человеком на всех уровнях.
Интенсивная близость выявила также негативные черты Перлза: он стал исключительно ревнив и эгоистичен. После длительных и мелочных споров и ссор, Марта Фромм покинула Перлза, полюбив другого. Для Перлза это был конец света, его охватили мысли о мщении. Вскоре после расставания, он начал интенсивно принимать ЛСД. Время от времени, он также экспериментировал с псилоцибиновыми грибами. Чрезмерное употребление наркотиков, привело его, в конце концов, к дестабилизации личности, которую в нормальное состояние могли вернуть лишь хорошие друзья. Сердечные приступы так участились, что в течении следующих лет, ему пришлось несколько раз перенести операцию. Позднее, Перлз определил свое поведение, как скрытую попытку самоубийства.
В 1959 году Перлз переехал в Калифорнию. Через год, на ежегодной встрече Американской Ассоциации Психологов (АРА) в Сан Франциско, он познакомился с феноменологом Вильсоном ван Дусеном (Wilson van Dusen). Ван Дусен, восхищенный работой Перлза, временно принял его на работу. Некоторое время спустя, Перлз начал сотрудничество в Лос Анжелесе с гештальт-терапевтом, Джеймсом Симкиным. Симкин был ранее одним из обучающихся кандидатов в нью-йорской гештальт-группе, а теперь вел процветающую практику. Теперь они совместно организовали учебную группу. В центре их интересов оказались разнородные экспериментальные методы, которые должны были укреплять сознание. Целью, которую они собирались достичь, было проникновение в континуум сознания – постоянное сознательное восприятие собственных физиологических, сенсорных и ментальных процессов. Это должно было стать per se лечебным и вызвать организмический процесс роста.
В этом периоде, Перлза охватило глубокое сомнение. К окружающим, он часто стал относиться цинично и агрессивно. Он не мог примириться с уходом Марты Фромм и не находил способов, чтобы – по крайней мере, на некоторое время – притормозить свое падение. К этому прибавились огромные сомнения в смысле своей работы. Согласно его теоретическим принципам, само проникновение в континуум сознания, должно дать продвижение в процессе личностного роста. Так однако не случилось ни в его случае, ни с его клиентами. Перлз заметил, что хотя метод ведет к количественному росту сознания, однако ни в коем случае не вызывает ожидаемой радикальной перемены. Он ясно осознал, что все еще не нашел желаемого способа исцеления. В течение некоторого времени, он считал всю психотерапию шарлатанством, ориентированным лишь на зарабатывание денег. Он таким образом, попал в экзистенциальный тупик и немного не хватало, чтобы сдаться окончательно.
В 1960 году он решился совершить кругосветное путешествие. Его путь лежал, через Гонолулу на Гавайях, в Токио. Он также посетил известный японский город храмов – Киото. Захваченный идеей религии без бога, он провел два месяца в дзенском монастыре. И хотя он сомневался в пользе вытекающей из дзен методики, однако можно сказать, что представляемая им в последние годы наука имеет явно буддийскую окраску.
Из Японии, Перлз направился через Гонконг в Израиль. Там он остановился на длительное время в Эйлате, в одном из кибуцов на юге страны. Опыт жизни в обществе хорошо повлиял на него. Его состояние, в дальнейшем переменчивое, несколько стабилизировалось. Временно, у него даже возникла идея остаться в Эйлате. Однако стремление к новому, все таки победило в нем, и после визита в колонии израильских художников Айн Ход, он возвращается в США. В сумме его путешествие заняло 15 месяцев.
Экзистенциальный тупик
На Рождество 1963 года Перлз был приглашен на конференцию в Эсаленский институт. Этот визит стал еще одним поворотным пунктом в его полной перемен жизни.
Эсален находиться на диком побережье Тихого Океана в Калифорнии. Институт был основан в 1961 году Майклом Мерфи и Ричардом Прайсом. Известный писатель Олдос Хаксли придал им смелости создать форум для новаторских мыслей, с какими можно было бы выйти навстречу требованиям постматериалистической цивилизации. Члены института стремились к синтезу духовной мудрости с западным наследием науки, философии, религии и психотерапии. Основой успеха должно было стать изменение личности в рамках общества.
В первые годы, управление проектом приняла на себя Вирджиния Сатир. Однако лишь после третей попытки, основателям Эсалена, удалось создать место встреч известных ученых, философов, психологов и религиозных лидеров, для формирования сознания Эры Водолея. Сегодня Институт Эсален считается центром движения Human Potencial Movemen .
Перлз, будучи уже семидесятилетним, присоединился к сообществу Эсалена. Впервые он ощутил, что нашел свою отчизну. Физически он также ощущал себя все лучше. Он прошел лечение у Иды Рольф , работа с телом которой стала известной благодаря ему. Остальное сделала жизнь в обществе, мягкий климат и хороший воздух.
Перлз сильно изменился. После того, как вначале из-за перепада настроений и раздражения его назвали Fritz the Terrible (Фриц Ужасный), он теперь излучал мудрость, желание жить и спокойствие. Благодаря помощи Иды Рольф, он победил экзистенциальный кризис, который едва не стоил ему жизни. После лет поиска, он прошел через глубокое изменение личности, которое принесло долгожданное оздоровление. Стеммлер и Бок так описывают значение этого опыта для дальнейшего развития гештальт-терапии:
“Переживание, приведшее к переменам, было, согласно Перлзу, событием значительным для психотерапии. В лекции 1966 года, он впервые говорил об этом публично: “Когда клиент приближается к тупику собственного существования (в этом смысле я понимаю сильные комплексы), он попадает в воронку. Его охватывает паника, он делается глухим и немым, он не готов к тому, чтобы покинуть карусель, постоянно повторяющихся стрессов. Он действительно ощущает сомнение, которое Киеркегаард определяет как смертельную болезнь”. […] Близко подошедший к смерти Перлз, благодаря помощи Иды Рольф, нашел выход из этого тупика, растеряв свои сомнения. Этот путь – сквозь сомнения к настоящему “я”, к тому, чтобы заново стать целостным, к свободному формированию личности, как условию дальнейшего органического роста – оказался наиважнейшим открытием его жизни. Он выздоровел сам, а как терапевт нашел метод, который всегда искал: «Сегодня я знаю в чем смысл психотерапии, необходимо вести клиента сквозь безвыходные положения, через перевалы» […].
Перлз выработал психотерапевтическую модель процесса, который отражал его собственные изменения. Он назвал ее моделью уровней невроза. Согласно ей, каждое невротическое нарушение, а тем самым и терапевтический процесс, состоит из трех уровней: подражание, ролей, блокады, имплозии или уровня смерти и эксплозии. Во время семинаров в Эсален, он так описывал эту концепцию:
“Первый уровень это уровень подражания. Когда мы встречаемся с человеком, мы стереотипно произносим “Здравствуйте”, пожимаем руку и воспроизводим все остальные, ничего не значащие символы встречи. За уровнем подражания идет второй уровень, […] уровень на котором мы играем в игры и роли – очень важного бонзы, тирана, плаксы, маленькой девочки, послушного мальчика -не важно в какие. Таким образом, это поверхностные, общественные уровни состояния как если бы. Мы ведем себя, как если бы мы были лучше, сильнее, слабее, более послушными и т.д., нежели на самом деле. На этом уровне обычно задерживаются психоаналитики. Они воспринимают игру в ребенка как реальность, называют инфантилизмом и пытаются на этой основе сделать выводы обо всем. […] Если мы теперь остановимся на уровне ролей или если отбросим их – что мы тогда ощутим? Тогда мы переживем антиэкзистенцию, познаем ничто, пустоту. Это мертвая точка, блокада […] чувство, что вы находитесь на привязи, что вы потеряны. Блокаду характеризует фобическая позиция – избегание. Мы боимся, избегаем страдания, особенно раздражения. […] Мы с удовольствием останемся незрелыми, продолжая манипулировать миром, вместо того чтобы поддаться страданиям, связанным с нашим дальнейшим развитием. […] Как я считаю, в этом состоит самая большая трудность аутотерапии. Есть многое, что можно сделать самому, […] но когда мы подходим к трудным “местам”, прежде всего к собственным блокадам, тогда человека охватывает фобия, он начинает метаться вращаться по кругу не желая пройти сквозь боль тупика.
За блокадой находится очень интересный уровень, уровень смерти или фаза имплозии. Этот четвертый уровень проявляется как смерть или как страх смерти. […] Это вид катато-нии: мы сжимаемся, закрываемся, имплозируем. Если мы действительно столкнемся с таким чувством омертвения на уровне имплозии, возникает очень интересное явление. Поскольку имплозия перерождается в эксплозию, уровень смерти становится полным жизни, и эта эксплозия создает настоящего человека, способного распознавать свои чувства и выражать их. Существуют четыре основных типа эксплозии на уровне смерти. Эксплозию настоящего траура, мы переживаем когда нам удается справиться с потерей или смертью, после которой мы не могли прийти в себя. Экспло-зию оргазма переживают сексуально заблокированные люди. Существует также эксплозия злости и эксплозия радости, смеха, joie de vivre . Эти эксплозии связаны с настоящей личностью, с реальным “я”.
Перлз был убежден, что благодаря этой модели он нашел ключ к терапевтическим изменениям. Впервые стал возможным систематический и целенаправленный подход в психотерапевтической работе с изменениями. Он однако не смог детально описать, что конкретно он делал и на чём основывался в своих интервенциях. Его существенным открытием было все же то, что глубоко идущий процесс изменений, независимо от конкретного содержания, проходит по типичному образцу.
Поздняя форма гештальт-терапип
В 1965-1969 годах успешность Перлза достигла своего апогея. Его называли “Великий Старец” из Эсалена. Проводимые им семинары на тему гештальт-терапии притягивали людей со всего мира. Его работы записывали на магнитофонные ленты и видеокассеты. Книга, описывающая этот период его деятельности, это Gestalt Therapy Verbatim (Гештальт-терапия дословно).
В то же время, он совершенно отказался от индивидуальных терапевтических сеансов, работая лишь с группами. Главный упор в этой работе он сделал на методе “пустого стула”. Наряду с ведением практических занятий, Перлз старался теперь прежде всего передать свои взгляды о реализованной человеческой экзистенции и представить основы успешной психотерапии. В центр его внимания попала проблема личного роста.
Теперь Перлз мог конкретизировать некоторые из своих концепций, касающиеся прежде всего его взглядов на невербальное поведение в терапии , идеи “трех уровней сознания”, а также мысли о “просветлении (сатори)”.
Как мы уже упоминали, Вильгельм Райх первым обратил внимание на первичное значение тела и на его коммуникационные способности. Сам Перлз объяснял значение невербального выражения, пользуясь концепцией, названной им холистической доктриной. За этим понятием кроется, прежде всего отход от дуализма тела и души, постулированный реалистическим французским математиком и философом Рене Декартом (1596-1650).
Согласно Декарту, мир делится на две субстанции: бесконечная субстанция или Бог (substantia infinite sive Deus) и конечная двухсоставная субстанция – тело (substantia finita extensa sive corpus) и душа (substantia finita cogitans sive mens). Животное было для Декарта лишь своего рода бездушным автоматом, поведение которого объясняется механическими законами материи. Человек, в свою очередь, по своему существу являлся “мыслящим сознанием”. Хотя он также имеет тело, послушное законам механики, в действительности он с ним не идентичен. Декарт, таким образом, был уверен в том, что человек это субстанция, “тело которой, все существо или природа, состоит в мышлении, которая чтобы существовать, не нуждается ни в каком пространстве и не является зависимой от каких-либо материальных вещей. Это эго, то есть душа, благодаря которой я тот кто я есть, полностью отличная от моего тела и описать ее легче нежели тело. Если бы даже тело перестало суще-ствовать, то она останется какой была
Взгляды Декарта проторили дорогу убеждению в том, что болезнь необходимо понимать, как чистое нарушение в функционировании тела, сравнимого с машиной. Его радикальная, дуалистическая точка зрения, создала также основы для отделения науки о теле (медицины), от науки о душе (психологии).
Перлз решительно выступил претив картезианского дуализма, противопоставив ему концепцию целого. Он писал:
“Одним из наиболее очевидных утверждений о человеке, будет то, что он - целостный организм. Несмотря на это, традиционные школы психиатрии и психотерапии полностью игнорируют этот факт, продолжая постулировать двойственность тела и души, несмотря на определения своих теорий. […] Понимание в дальнейшем опирается на принципе причинности, […] нарушенные функции воспринимаются как физические нарушения, вызванные причинами психической природы. Кажется, что во время развития психологического мышления, произошло следующее: мы видим что человек способен существовать на двух различных уровнях, с точки зрения качества – на уровне мышления и на уровне действия. Мы остаемся под впечатлением, делящего их различия и видимой взаимной независимости. Поэтому мы утверждаем, что они различны, это в свою очередь приводит к предположению того, что существует некая, до сих пор не исследованная, структурная сущность, то есть душа, определяемая как центр психической деятельности. В результате развития психологии, пришли к выводу, что человек не является лишь рациональным существом, душой или психикой, которая ранее считалась лишь источником разума, но также является центром тёмного бессознательного – структурой, которая может перебороть свою волю не только вопреки телу, но также и вопреки себе. Она способна подавить психическое мышление и воспоминания, которые считает отрицательными. Она может переносить симптомы из одной части тела на другую. Эта маленькая deus ex machina, которая управляет нами в каждом смысле”.
Перлз старался создать новую теорию об этом. Психическую деятельность человека (сны, представления, рассуждения, антиципирование, управление вниманием и т.д.) он воспринимал как активность целой личности. Такая область деятельности отличается от физической деятельности лишь тем, что она исполняется при небольшом расходе энергии. Человек символически делает то, что может делать физически. Перлз объяснил это на следующем примере:
“Если мужчина борется с противником, он проявляет большую физическую активность. Он напрягает свои мускулы, его сердце бьется быстрее, огромное количество адреналина поступает в кровь, дыхание становится быстрым и глубоким, его челюсти сжаты и напряжены, все его тело напряжено. Если он просто говорит о том, как сильно ненавидит своего врага, то в этот момент также проявляется множество видимых телесных сигналов – почти столько же, как и во время борьбы. Когда он ощущает гнев и думает о том, как атаковать врага, подобные сигналы постоянно проступают. Эти знаки однако слабее тех, которые мы видим во время борьбы или когда он говорит о ней. Его поведение теперь менее интенсивно. Активная телесная активность переродилась в скрытую психическую активность”.
При внимательном наблюдении оказывается, что и внутренним процессам человека также сопутствует физическая активность, хотя она явно менее интенсивна . Утверждая это, Перлз обратил внимание на невербальные и физиологические явления, сопутствующие ментальной активности. Они дают терапевту важные указания на процессы, протекающие у клиента в данный момент. Перлз таким образом описывает свою концепцию:
“Тезис о том, что человеческая жизнь и поведение это два различных уровня активности […], освобождает нас от восприятия психической и телесной стороны человеческого поведения, как явлений по своему существу независимых. […] В психотерапии эта концепция позволяет нам лечить человека целостно. Наконец мы можем заметить, как его психические и физические действия взаимно связаны. Мы можем внимательно наблюдать за человеком и более успешно пользоваться результатами наших наблюдений. На сколько же увеличилась область, за который мы можем наблюдать! Если активность психическая и физическая одного типа, мы можем воспринимать обе, как проявления одного и того же человеческого существа. Ни клиент ни терапевт не должны ограничиваться тем, о чем говорит и думает клиент. Оба могут включить в свои решения и то, что он делает” .
Внимательное наблюдение за всем, что выражает поведение, дало возможность Перлзу отметить явление, которое раньше практически не учитывали в психотерапии. Перлз заметил, что вербальные высказывания клиентов, часто отрицали их невербальную коммуникацию.Однако, как это можно было объяснить? Перлз предположил, что таким образом выражаются бессознательные импульсы. В отличии от Фрейда он был убежден, что импульсы, желания и потребности невозможно подавить. Скорее, согласно Перлзу, блокирование это лишь определенные формы высказываний,которые проявляются в дальнейших бессознательных движениях положении тела, голосе и т.д.. Таким образом, вместо того чтобы абстрагировать языковые высказывания клиентов, для получения указаний о подавленных импульсах, он рекомендует скорее работу непосредственно на “поверхности”. Если, например, клиенту задаются вопросы,то
“[…] его вербальные ответы […] имеют источник в интеллекте, однако его общая реакция исходит, если он не полностью лишен чувствительности, от него как от целого и является признаком его целой личности. Наряду с адекватными ответами, которые он может использовать, он почти всегда реагирует дополнительно – он сбит с толку, морщит лоб и брови, пожимает плечами […] наклоняется вперед и т.д. Каждая их этих реакций намного важнее, нежели вербальные ответы. […]
Все что делает клиент, открыто или скрыто это выражение его самого. Его наклон вперед или упрямство, его неудачные атаки, проявление нервного возбуждения, утонченный способ выражения, небольшие промежутки между словами, почерк, метафоры и язык, применение безличной формы вместо я и ты – все это находиться на поверхности, все бросается в глаза и все имеет значение. То есть это единственно правдивый материал, на который должен опираться терапевт. Его, ранее сложившиеся убеждения абсолютно не помогут клиенту. Вопросы терапевта, таким образом, должны опираться на собственных наблюдениях и должны вводить определенные факторы в сознание клиента. Терапевт использует скорее технику постановки вопросов, нежели утверждения, так чтобы тяжесть распознания и действия находилась там, где и должна – на клиенте. Вопросы терапевта на самом деле лишь перевод его наблюдений”.
Кроме того, Перлз теперь мог определить решающее различие между гештальт-терапией и психоанализом. Он уже давно перестал искать причины невротических процессов. Но лишь только сейчас понял, что также и он склонялся к тому, чтобы наблюдение за этими процессами стояло на первом плане. Оказалось, что количественный рост информации не превращался в качественные изменения.После открытия impasse, ясной стала причина этого. Перлз пишет об этом:
“Сознание охватывает три уровня или три области: сознательное восприятие себя, сознательное восприятие мира и сознательное восприятие того, что находится в области фантазии, которая мешает человеку чувствовать единение с самим собой или с миром.
Великим открытием Фрейда было то, что он заметил нечто между вами и миром. Столько всего происходит в фантазии. Фрейд называет ее комплексами или предубеждениями. Если вы обладаете предубеждениями, ваше отношение к миру разрушено или имеет нарушения. […] Вы сталкиваетесь лишь с предубеждениями или фантазиями. Фрейд был убежден, что эта промежуточная сфера […] это ничейная земля, между вами и миром, должна быть уничтожена, опустошена, стерта – как бы мы это ни назвали – чтобы она стала полностью правильной. Единственной ошибкой была остановка Фрейда на этой промежуточной сфере и ее анализ. Он не рассматривал сознание самого себя или сознание мира. Он не рассуждал о том, что мы можем сделать для того, чтобы заново войти в контакт с собой и миром. Причины потери контакта с нашим настоящим я и миром реальности, необходимо искать в этой промежуточной сфере, на этом широком поле Майи, которое мы носим в себе. Это означает, что существует широкое поле для фантазии, которое отбирает у нас столько нашей жизненной силы, нашей энергии, что на контакт с реальностью ее остается совсем немного”.
Главной задачей своей терапии, таким образом, Перлз считал пробуждение клиентов от их хронического “самогипноза”. Посредством новой формы работы - гештальт-терапии, они должны были научиться направлять свое внимание на здесь и сейчас собственного существования. Лишь когда они поймут, как они сами себя ограничивают тогда, согласно Перлзу сами собой перед ними откроются врата, ведущие к изменениям.
Задачей всех глубоких религий, прежде всего дзен-буддизма и по настоящему хороших терапий – является сатори, обретение сознания, пробуждение от своего сна, прежде всего от своего кошмара. Мы можем вступить в сатори в момент, когда поймем, что играем роль в театре жизни, когда осознаем, что все еще находимся в состоянии транса. Мы решаем: это враг, а это друг – и играем в эти игры, пока не попадем на уровень своих ощущений. Когда мы достигаем его, то начинаем замечать, чувствовать, переживать свои потребности и удовлетворения, вместо того чтобы играть роли, которым требуется множество реквизитов, домов, машин, тысячи костюмов […] миллионы ненужного балласта, каким мы себя нагружаем, не понимая при этом, что собственность дается нам лишь на некоторое время. Мы не можем взять это с собой, а если у нас есть деньги, то они лишь причина проблем, ведь мы не знаем, как их потратить. Вы не должны их терять, а должны умножать и так далее, и так далее – все эти сны, все эти кошмары, так типичны для нашей цивилизации. Идея пробуждения и ощущения реальности, означает жить с тем, что у нас есть, с настоящим, полным потенциалом, богатой жизнью, глубоким опытом, радостью, злостью – означает существовать на самом деле, а не быть меняющимся трупом. Это и есть смысл настоящей терапии, настоящей зрелости, настоящего пробуждения […].
В 1964 году Перлз совместно со студентами, заинтересованными этой тематикой, основал гештальт-кибуц, при Лейк Ковичан на Ванкувер Айленд в Бритиш Коламбия (Канада). На основе опыта, он пришел к выводу, что работа во время семинаров не удовлетворительна. Таким образом, невозможно достичь долговременных изменений. Кибуц должен был дать возможность продолжить рост. Люди должны получить возможность, по крайней мере, трёхмесячного пребывания в кибуце, работать в нем и совершенствовать свой личный процесс роста. Перлз надеялся, что после этого периода, участники смогут сохранить, заново открытое сознание, вне контекста гештальта и смогут жить и работать, как нормальные люди (real people) в нормальном обществе.
Зимой 1969 года Перлз отправился в путешествие в Европу По дороге он неожиданно заболел. В феврале 1970 года он возвращается в Соединенные Штаты. Врачи обнаружили у него рак поджелудочной железы. Несмотря на это, Перлз отправился в поездку с лекциями. Из-за неожиданного ухудшения здоровья, ему пришлось перенести операцию в одной из больниц Чикаго. Там в результате послеоперационных осложнений он умер 14 марта 1970 года в возрасте 77 лет.
Перлз оставил после себя развивающееся течение, основы которого принадлежат к наиболее известным на терапевтическом рынке. В посмертно опубликованной Бэндлером рукописи, Перлз сформулировал кредо, которое также определило направление НЛП. Оно звучит так:
“Последние пятьдесят лет принесли огромный рост человеческого самосознания. Эти годы многому научили нас, если говорить о понимании психологических и физиологических механизмов, благодаря которым мы выжили, несмотря на постоянно усиливающееся давление и изменяющиеся условия жизни. Однако не привели к росту наших способностей радоваться самим себе, применения знаний в собственных интересах и развитию и расширению нашего ощущения радости жизни.
Если понимание человеческого поведения остается целью самой в себе, то это будет приятной интеллектуальной игрой, веселым но и нелегким способом проводить время, однако не создающим никаких необходимых связей с обычной жизнью и не указывающим на ее ценности.
В реальности, наше невротическое неудовлетворение самими собой или миром, исходит из факта того, что мы впитываем множество понятий и идей современной психотерапии и психологии, но не перевариваем их, не применяя также наше вербальное и интеллектуальное знание как инструмент власти, каким оно должно быть. Наоборот, многие из нас пользуются психотерапевтическими концепциями, как рационализированием и предтекстом для продолжения своего неудовлетворительного актуального поведения. Теперь несчастья объясняются нашим опытом прошлого и мы варимся в котле своих бед. […] Мы перешли от детского “Я этого сам не умею” к взрослому “Я сам не умею, поскольку моя мать не любила меня, когда я был ребенком, поскольку я никогда не акцептировал своего комплекса Эдипа, поскольку я интроверт”.
Во вступлении к Gestalt Therapy Verbatim Перлз писал:
“Я хотел бы сказать несколько слов о современном развитии гуманистической психологии. Нам потребовалось много времени, чтобы разоблачить всё наследие Фрейда. Теперь мы вступаем в новую и опасную эру. […] Мы вступаем в эру мошенников, верящих, что вы вылечены, когда вам удастся сделать пролом и не взирают ни на какие требования роста. […] Если это станет модой, то будет так же опасно для психологии, как многолетнее лежание на кушетке. […] Я должен сказать, что очень обеспокоен тем, что сейчас происходит. […] Одно из обвинений в их адрес это факт того, что они применяют техники Техника это трюк. Трюк нужно применять лишь в экстремальном случае. Существует достаточно много людей, обучающихся трюкам, всё больше трюков и их применения […] Но грустно то, что это их применение становится всё чаще подменной активностью, ещё одной видимостью терапии, которая тормозит реальный рост. […] В гештальт-терапии мы работаем, чтобы достичь других результатов. Мы здесь для того, чтобы вызвать процесс роста и открыть потенциал человека. Мы не говорим о минутной радости, о минутном состоянии полного восприятия органами чувств, о моментальном оздоровлении. […] Вам не нужно лежать на кушетке двадцать, тридцать лет […], но нужно заняться самим собой, а рост требует времени”
Смыслом психотерапии и психологии никогда не было запоздавшее объяснение продолжающегося невротического поведения, не дающее человеку жить на уровне своих способностей. Целью этой науки не является объяснение поведения, а скорее помощь в достижении самопознания, удовлетворения и самостоятельности.
Фредерик Саломон Перлз родился в 1893 г. в Берлине в небогатой мелкобуржуазной семье. Учиться он не хотел и не любил. Дважды оставался в 7 классе. По окончании школы поступил на медицинский факультет Берлинского университета. После этого поступил на службу в армию и был врачом до конца Первой мировой войны. Затем снова возвратился в Берлинский университет, специализировался по психиатрии, а позже получил докторскую степень. Здесь же он выполнил свои первые работы и заложил основы гештальт-терапии. В 1926 г. Перле работал с Куртом Гольдштейном в Институте военных мозговых травм. Примерно в это же время Перле увлекается психоанализом, сам анализируется у Вильгельма Райха. В 1933 г., когда к власти пришел Гитлер, Перле эмигрировал сначала в Голландию, а затем в Южную Африку, где основал Южноафриканский союз психоаналитиков. В 1936 г. ученый вновь приехал в Германию, чтобы прочитать доклад на психоаналитическом конгрессе, и здесь впервые встретился с . Эта встреча длилась всего несколько минут и принесла Перлзу огромное разочарование. Может быть, именно этот факт сыграл решающую роль в решении Перлза отмежеваться от психоанализа и заняться новым направлением, которое позже получило название гештальт-терапия. Окончательно Перле порвал с психоанализом лишь в 1946 г., после приезда в Соединенные Штаты. В 1952 г. Перле основал в Нью-Йорке Институт гештальт-терапии. Позже он переезжает в Лос-Анджелес, а с 1964 по 1969 г. работает в институте Эсалена в г. Биг-Суре (штат Калифорния). Здесь Перле проводит семинары, ведет терапевтические группы и курсы по обучению гештальт-терапии. Его теоретические взгляды и метод психотерапии начинают завоевывать широкую популярность. В 1969 г. он переехал в Канаду с намерением создать там институт гештальт-терапии. Зимой 1970 г. он умер.
Основные положения учения Перлза
Основной принцип гештальтпсихологии заключается в том, что анализ частей не может привести к пониманию целого, поскольку целое определяется не суммой, а взаимодействием и взаимозависимостью отдельных его частей. Отдельно взятая часть - только часть, и никакого представления о целом не дает.
Ученый полагал, что сознание человека не может воспринимать окружающий мир однозначно, с одинаковой концентрацией внимания на всех деталях. Важные и значимые события, по Перлзу, занимают центральное место в сознании, образуя гештальт (фигуру), а менее важная в данный момент информация отступает на задний план, образуя фон.
Ф. Перлз рассматривал здорового человека как саморегулирующееся существо («мудрость организма»). Каждый обладает способностью достигать оптимального равновесия внутри себя и между собой и средой. Полное равновесие соответствует четкой фигуре (гештальту); отклонение от равновесия ведет к разрушению фигуры, размыванию четких границ между нею и фоном.
Фокус интересов Перлза больше сосредоточивался не на гештальт-психологии, а на гештальт-терапии.
Гештальт-терапия - это сложный синтез психоанализа, экзистенциальной психологии, бихевиоризма (подчеркивание очевидного в поведении), психодрамы (отреагирование конфликтов), дзен-буддизма (минимум интеллектуализации и фиксирование на осозиавании настоящего).
Основные понятия: отношение фигуры и фона, осознание потребностей и сосредоточение на настоящем, противоположности, функции защиты и зрелость.
Отношение фигуры и фона. Фигура - информация, наиболее важная и значимая в данный момент. Остальная информация временно отодвигается на задний план - фон. Нередко фигура и фон меняются местами.
В качестве фигуры (гештальта) может быть желание, чувство или мысль, которые в данный момент преобладают над всеми остальными желаниями, чувствами и мыслями. Как только потребность удовлетворяется, гештальт завершается, теряет свою значимость и отодвигается на задний план, уступая место новому гештальту. Этот ритм формирования и завершения гештальтов является естественным ритмом жизнедеятельности организма, посредством которого он поддерживает свой динамический баланс, или гомеостаз.
Иногда потребность удовлетворить нельзя. В таком случае гештальт остается незавершенным, а поэтому не может быть отреагированным и уступить место другому. Такая неотреагированная потребность становится причиной многих незавершенных проблем, которые через некоторое время начинают оказывать воздействие на текущие психические процессы. Полная блокировка незавершенных гештальтов может привести к неврозу.
Осознание потребностей и сосредоточение на настоящем. Основным условием, необходимым для того, чтобы сформировать и завершить гештальт, является способность человека осознавать себя и свою доминирующую потребность в данный момент. Осознание и сосредоточенность на потребности является важным принципом в гештальт-терапии, получившим название здесь и теперь.
Организм и среда - единое целое, есть контактная граница между индивидуумом и его внутренней и внешней средой. У здорового человека эта граница подвижна. Поэтому возможны как контакт со средой, так и отход от нее. Контакт сопровождается формированием гештальта, отход - его завершением. Движущей силой этого ритма (контакт - отход) - иерархия потребностей.
Такие ключевые понятия перлзсовской гештальт-терапии, как организм как целое, здесь и теперь, «как» важнее, чем «почему», составляют основу и этапы осознания. Ученый ввел и развил понятие континуума (непрерывности) осознания. Есть три зоны осознания: осознание себя (внутренняя зона), осознание мира (внешняя зона) и осознание того, что лежит между тобой и миром - зона фантазий (третья зона).
Противоположности - внутренние стороны явлений, которые одновременно и предполагают, и исключают друг друга, находятся в состоянии постоянного противоречия, борьбы между собой. Эти противоположности помогают сформировать и завершить гештальт. Полностью осознавая противоположные полюсы своего Я - своих стремлений и желаний, мы более глубоко начинаем осознавать самих себя.
Противоположные стороны нашего Я в гештальт-терапии получили названия Нападающего и Защищающегося.
Функции защиты. Среди реакций, препятствующих росту личности, Перле выделяет четыре основные:
- реакция слияния - индивидуум не может дифференцировать себя от других, граница собственного.# размыта;
- ретрофлексия - «обращение назад на себя». Граница между личностью и средой смещается в сторону личности. Происходит разделение Я как субъекта и Я как объекта. Самоосуждение, самобичевание.
- интроекция - тенденция присваивать себе убеждения, способы мышления и поступки друг их людей без критики и попытки сделать их своими собственными. Граница перемещается вовнутрь.
- проекция - это тенденция переносить собственные ошибки и ответственность за то, что происходит внутри Я, на других, на окружающую среду. Граница смещается в сторону среды.
Зрелость, или психическое здоровье - способность перейти от опоры на среду и от регулирования средой к опоре на себя и саморегуляцию. Главным условием как для опоры на себя, так и для саморегуляции является состояние равновесия. Условием достижения этого равновесия является осознание иерархии потребностей. Основной составляющей равновесия является ритм контактов и отходов. Саморегуляция опирающегося на себя индивидуума характеризуется свободным протеканием и отчетливым формированием гештальта.
Понятие зрелость связано с понятием социальное созревание.
Фредерик Перлз полагал: чтобы достичь зрелости и принять ответственность за самого себя, человек должен тщательно проработать все свои невротические уровни: 1 уровень - клише - характеризуется стереотипностью и конформностью поведения. 2 уровень - искусственный, где доминируют роли и различные игры. На этом уровне человек, пытаясь получить поддержку, манипулирует другими. Далее - уровень тупика, для которого характерны отсутствие поддержки и неумение в достаточной мере опереться на себя. Следующий уровень - внутренний взрыв.
По Перлзу все люди имеют свой багаж проблем, который тянется из детства. Дети перенимают (интроекция) опыт у родителей, но они ещё не способны его осознать и применить для себя
Найти и осознать себя
Психотерапевт Фредерик Перлз был родом из Берлина. Прежде чем начать заниматься психологией, он прошел тернистый путь различных испытаний.
С детства он не ладил с родителями, несколько раз был исключен из школы, не находил общего языка с авторитетами.
Обучаться психоанализу в Вене он начал после армии, несколько позже решил улететь в Африку, где им был создан психоаналитический институт. В 1940 он прекратил заниматься институтом, через 6 лет переехал в Америку и там уже продолжил работу над гештальттерапией. В 60-х он создал институт гештальттерапии и его исследования стали распространяться по всему миру, в том числе и в России.
Разногласия между Фрейдом и Перлзом больше касались самих методов психотерапии, нежели теории Фрейда о роли неосознаваемой мотивации, развитии личности.
Из гештальтпсихологии Перлз вывел понятие организма - как целого и начал работу над подходом, в котором человек и его окружающая реальность являлись бы непрерывно взаимодействующими элементами единого поля.
Всякая деталь поведения при этом воспринимается как неотделимый и важный элемент целого.
Перлз считал, что крайне важно рассматривать каждое событие в настоящем, а не искать проблемы и их причины в прошлых ситуациях . Осознание личностью своего поведения от момента к моменту более весомо для изучения себя, чем понятие, почему он поступает именно так. (Подробнее об этом - чуть ниже.)
Фредерик говорил, что наш организм обладает целыми рядами потребностей, мы чувствуем их, если теряется физиологический или психологический баланс, и начинается процесс восстановления. Он утверждал, что все потребности – это отражение инстинктов и в процессе осознания самый важный вопрос, на который нужно ответить - «Каким образом я ухожу от осознания?» .
По Перлзу все люди имеют свой багаж проблем, который тянется из детства. Дети перенимают (интроекция) опыт у родителей, но они ещё не способны его осознать и применить для себя. Так, чужой неосознанный опыт со временем превращается в привычку, вплетается в характер и поведение. Становясь взрослым, из-за таких привычек человек живет и ведет себя не так, как он этого хочет, а как его сформировал опыт взрослых. Чтобы найти и осознать себя, сначала нужно выявить чужой опыт, отделить его от своего и убрать, отвергнуть.
Каким образом дети вбирают в себя привычки родителей? Взрослые заставляют детей вести себя так, как удобно им, а не так как хочется. Вместо игр – учить буквы и читать, вместо пробежек и танцев – рисовать, вместо громких криков и веселья – вести себя прилично и молча. Так ребенок начинает таить злость на родителей, которая не выходит наружу, а попадает в бессознательное. В итоге уже взрослый человек выбирает себе для общения людей, похожих на тех, с кем он проводил раннее детство, пытаясь таким образом решить незакрытые вопросы.
Перлз применял в своей работе принципы гештальтпсихологии, один из которых: изучение частей не дает представление о целом, так как целое – это объединение и взаимная работа всех частей . Если выделять и изучать какую-либо часть отдельно – она не будет иметь то же значение, которое имела в целом.
Ещё один принцип: человек привыкает к среде, приобретая при этом максимальную гармонию всех частей, и если произойдет изменение в одной части, то соответственно изменятся все остальные . Обычно человек делает выбор в зависимости от существующих проблем и потребностей. Например, если проводить тест по картинкам, в которых можно увидеть несколько вариантов, то человек будет видеть то, что является его проблемой и на чем сейчас сосредоточено его внимание. Можно увидеть, например, поцелуй двух влюбленных, что указывает на проблемы в сфере личных отношений, а можно – рюмку, что говорит о вредной привычке.
Когда человеком овладевает какая-либо потребность, то все его мысли и чувства направлены на неё же. Всё изменится, как только потребность будет реализована.
Крыжановский очень интересно объяснял положения гештальтпсихологии. Он выдвинул теорию о детерминантных структурах, которые образуются в головном мозгу в процессе какого-либо действия. Такая структура состоит из нескольких центров, один из них будет детерминантным, а остальные – в его подчинении. При окончании деятельности, такая структура (это и есть гештальт) рушится, свободные центры начинают присоединяться к другому союзу, соответствующему потребностям индивида в этот момент, где главным центром уже будет иная часть мозга.
По Перлзу сознание (то есть ум) является интенцией (намерением) и понимается в совокупности с мыслями. Интенция – это любое психологическое действие, воспринимаемое вместе с тем, что мыслится. Порой поступки человека нельзя объяснить определенными причинами, все действия ещё зависят от индивидуального опыта личности.
Понятия гештальттерапии:
- Организм – единая система, объединяющая физические функции и общую деятельность индивида. То есть на самом деле деятельности физическая и ментальная не разделены, а объединены. Все действия человека очень его характеризуют, наравне с его словами и мыслями. Индивид существует и действует в среде, между ним и средой есть граница. Она называется контактная, у здорового индивида пластична – возможен контакт со средой, и завершение контакта. При контакте создается гештальт, при завершении – всё выполнено, гештальт закрывается. Невротики не могут доводить дела до конца, потому что контакт и окончание его у них нарушены. В итоге накапливается множество неоконченных действий, которые постоянно беспокоят невротика. Чтобы распутать такой клубок, нужно вспомнить иерархию потребностей, определить самую важную и первостепенную и направить всё внимание на её реализацию. Но, к сожалению, невротики не в состоянии определять главную потребность.
- «Здесь и сейчас». Из-за череды незакрытых действий, невротики не могут действительно и осознанно находиться в настоящем, так как постоянно переживают нерешенные ситуации. Очень много энергии уходит на все эти переживания, поэтому на настоящее остается совсем немного. Сложно быть активным и эффективным на работе, если постоянно переживаешь и проживаешь в мыслях несложившиеся отношения. Человек может даже не осознавать, что все эти нерешенные вопросы тянут из него силы. Гештальттерапия предлагает не зацикливаться на прошлом, а помочь пациенту осознать, что именно он переживает постоянно в своем настоящем, какие ситуации крутятся в его мыслях, в них и будут содержаться все травмы. Их нужно ещё раз прожить и отпустить.
Также неудачи в прошлом мешают невротику напряжением и страхом, что неудачи повторятся в будущем. Поэтому ему приходится постоянно продумывать свое будущее и возможные травмы, что сильно отвлекает и забирает много внимания от настоящего.
- «Важно - как, а не почему». Осознавая как я действую, я понимаю действие как таковое. Каждый наш поступок имеет ряд причин, если мы будем вникать в них все, то мы уйдем очень далеко от самой сути действия.
На основе этой идеи можно сформулировать следующий принцип общения: “Не пытайся вникнуть в поступок человека, а попроси сделать то, что необходимо тебе”.
- Сознавание. Гештальттерапия утверждает, что человек должен уделять всё внимание на осознание своего поведения, а не на поиск причин.
- Осознание. Перлз считал, что рост зависит от увеличения областей самосознания, а тормозит развитие – нежелание заниматься самосознанием. Здоровая личность является саморегулирующимся индивидом. Если самосознание прерывается, то все недоработанные травмы остаются незакрытыми.
Перлз выделил три области осознавания:
- осознавание себя,
- осознавание мира,
- осознавание того, что существует между ними – область фантазии.
Перлз считал, что здоровая личность отличается способностью опираться на себя и саморегулироваться. Незрелый индивид постоянно играет в манипуляции и пытается с их помощью управлять людьми и ситуациями. Лечение такого индивида будет основываться на его взрослении и обретении гармонии между собой и миром.
Здоровый индивид знает, какими он обладает способностями, и как найти возможность для удовлетворения потребностей. Рост индивида по Перлзу заключается в закрытии гештальтов.
Перлз описал невроз в виде структуры, состоящей из 5 уровней. Чтобы победить невроз, необходимо пройти все уровни.
1. Уровень штампов, которые мы встречаем всюду (Добрый вечер, Приятного отдыха, Прощайте).
2. Игровой уровень. Здесь преобладают роли, которые мы себе выбираем. Все мы играем того, кем хотим казаться – успешным ученым, умным инженером, приятной девушкой и т.д.
3. Когда мы прошли и преобразовали первые уровни, переходим к третьему – уровню пустоты. Для нас это сложный момент, похожий на депрессию, мы ощущаем пустоту внутри. Всё, что раньше было ценным – становится неинтересным, родные люди – далекими и будто незнакомыми. Одни индивиды на этом уровне возвращаются к какой-либо роли и начинают ее вновь играть. Но тот, кто сможет осознать и прожить эту пустоту – выйдет на следующий уровень.
4. Внутренний взрыв. На этом этапе старые установки стираются, появляется новая личность, наполненная энергией взрыва, который может выражаться в нескольких видах: печаль, гнев, оргазм, смех. Эта энергия должна выплеснуться наружу, блокировать её не стоит.
5. Внешний взрыв. Настоящая личность прочувствует этот уровень. Невротики не смогут найти границу между миром и собой. Это отражается в социальных установках, оставшихся слишком глубоко в сознании, и защитных реакциях, с помощью которых невротик старается гармонизировать себя во враждебном мире.
Существует 4 невротических процесса, искажающих границы между миром и индивидом:
- Интроекция – процесс приписывания себе чужих механизмов и стандартов мышления. При этом они не становятся своими, не осознаются. Индивид не может отличать, что он чувствует на самом деле, а какие эмоции хотят присвоить ему другие люди. Чтобы справиться с такой ситуацией, нужно осознать интроекты и избавиться от них.
- Проекция - процесс перекладывания ответственности за свои неудачи на окружающих людей.
- Слияние – процесс стирания границ, сбивается ритм контакта с миром и его завершения, человек перестает принимать границы между людьми и различия.
- Ретрофлексия – процесс направления энергии против себя, в тот момент, когда можно направить ее вовне. Индивид может злиться, но держать негативные эмоции в себе, зажимая их и вредя себе. Это приводят к заболеваниям сердца и сосудов.
Все эти механизмы обычно работают совместно. Перлз считал, что главное для индивида – это мудрость, которую он рассматривал, как интуицию . Он считал, что люди переоценивают важность разговоров и различной болтовни. Главное направление в гештальттерапии – это раскрытие той энергии и потенциала, которые были зажаты мышцами из-за напряженности и нервозности. Благодаря лечению индивид осознает себя, такого, каким является, и видит все роли, которые он играл. И при успешной терапии, человек закрывает все гештальты и развивается дальше более динамично. опубликовано
Фриц (Фредерик Соломон) Перлз родился в 1893 г. в Берлине, в еврейской семье. Отец был мелким коммивояжером, его дело попеременно приносило то хороший доход, то убытки. Фриц и его две сестры часто наблюдали ссоры родителей, нередко доходившие до драки. Доставалось и детям, особенно от матери, использовавшей побои в целях воспитания. Маленький Фриц рос непокорным и отчаянным, постоянно восставал против родителей. Фальшивые отношения в семье сделали его нетерпимым к всякого рода лицемерию и неискренности.
В школе Фриц учился не очень хорошо, в 7-м классе он просидел два года, после чего был изгнан из школы. Однако он снова пошел учиться и, закончив школу, поступил на медицинское отделение Фрейбургского, а затем Берлинского университета.
Во время Первой мировой войны Фриц Перлз поступает на службу военным врачом. В это время он сотрудничает с Куртом Гольдш-тейном, работая ассистентом во Франкфуртском неврологическом институте. Вернувшись с войны в 1920 г., Перлз получает в Берлинском университете степень доктора медицины. В конце 1920-х гг. он увлекается психоанализом и проходит первоначальный курс у Вильгельма Райха, затем в течение нескольких месяцев меняет трех преподавателей.
В 1933 г., спасаясь от нацистов, Фриц Перлз уезжает в Голландию, а через год - в Южную Африку, в Йоханнесбург, и основывает там Южноафриканский институт психоанализа. В 1936 г. он прилетает в Европу на международный конгресс по психоанализу. Там осуществляется давняя мечта Перлза
встретиться с основателем психоанализа - Зигмундом Фрейдом. Однако эта встреча принесла только разочарование, которое в некотором роде «отрезвило» Перлза от его страстного увлечения и привело к отрыву от фрейдистов, хотя к самому Фрейду и его открытиям он сохранил глубокое уважение.
В 1942 г. выходит первый труд Перлза «Эго, голод и агрессия» с подзаголовком «Ревизия теории и метода Фрейда». В 1966 г. в Америке эта книга была переиздана уже с подзаголовком «Начало геш-тальттерапии». Свою работу Перлз написал совместно с женой Лаурой Перлз, которая имела на него огромное влияние и сыграла немалую роль в разработке новой теории.
В 1946 г. Перлз уезжает в Америку и занимается частной практикой, применяя различные приемы психотерапии В 1951 г. выходит его новая книга «Гештальттерапия», которую он написал в соавторстве с Ральфом Хефферлином и Полом Гудмэном. В этой работе Перлз описывает собственный подход к психотерапии, основанный на врачебной практике. Вскоре после выхода книги в Нью-Йорке создается институт гештальттерапии с центром прямо на квартире Перлза. В 1954 г. подобный институт был организован в Кливленде, а к концу 1950-х гг. - по всей стране.
В 1960 г. Перлз переезжает жить и работать в Лос-Анджелес, а в 1964 г. поступает работать в известный Эсаленский институт в город Биг Сур. В 1969 г. он уезжает на остров Ванкувер, где основывает свою гештальтобщину. Там же он пишет две наиболее популярные работы: «Гештальттерапия в дословном изложении» и «Внутри и вне помойного ведра». В них более четко представлены его нова- j торские идеи по гельштаттерапии.
На формирование идей Перлза несомненно основное влияние оказал психоанализ, впрочем, критически им переосмысленный и значительно переработанный. Возможно, немалое влияние произвела идея Райха о наличии у индивидуума так называемого защит- "] ного панциря, который концентрирует в себе все разнообразие происходящих в организме процессов для единой защиты. Впрочем, Л другие идеи Райха Перлз воспринимал довольно скептически.
Достаточно сильное влияние на Перлза оказали также труды геш-тальтпсихологов, многими идеями которых он просто восхищался. Однако во всем следовать их идеям считал для себя неприемлемым, даже невозможным. От них Перлз взял идею о незаконченной ситуации, отвергая некоторые другие основополагающие идеи. Проблему соотношения фигуры и фона Перлз перенес в область мироощущения в целом, чего не могли принять академические геш-
тальтпсихологи, не выводящие эту проблему из области познавательных процессов. Но стоит отметить, что именно благодаря новаторским трактовкам Перлза в современной психологии присутствует понятие гештальта.
На развитие гештальттерапии свое влияние оказали и идеи Дж. Морено. Из его практики психодрамы было взято Перлзом немало терапевтических приемов. Основным положением перлзовской гештальттерапии является идея о том, что способность организма к саморегуляции ничем нельзя восполнить или заменить. Поэтому основные усилия в терапии должны быть направлены на воспитание у человека (пациента) способности делать выбор и принимать решение.
Поскольку саморегуляция происходит в настоящий момент, то и лечение происходит «здесь и сейчас». Пациент должен как можно больше узнать о том, что с ним сейчас происходит, чтобы быть готовым принять решение. Особое внимание терапевт уделяет невербальному способу общения, так называемому языку тела, полагая, что вербальными методами люди часто пользуются для самооправдания и уклонения от принятия решения.
Основным методом гельштаттерапии являются специальные игры или действия, которые психотерапевт предлагает совершить своим пациентам. Во время игр человек экспериментирует с собой и другими людьми, имея возможность примерить на себя различные роли и образы. Отождествление себя с другим образом помогает более интенсивно пережить значимые чувства и переживания, достигая отчужденных частей личности. Цель таких игр - очистить психику человека от мрачных мыслей и тяжелых чувств, предоставляя возможность для более гармоничного развития личности
В своей работе гештальттерапевты немалое внимание уделяют снам пациента, используя их для большего раскрытия личности. По их мнению, сны человека отображают различные фрагменты его личности. При проигрывании отдельных отрывков сна, через его переживание возможно определить скрытый смысл, не прибегая при этом к анализу и интерпретации, как это делают психоаналитики.
Сам Перлз сначала практиковал свой метод относительно каждого пациента индивидуально. Потом он стал использовать в своей терапии группы, при этом акцент делался на одного человека, в то время как остальные являлись как бы инструментами, наподобие хора, который, оставаясь на заднем плане, высказывает свое мнение или суждение относительно действий протагониста. Во время сеанса гештальттерапии один пациент садится рядом с терапевтом,
занимая «горячий стул», а другие пациенты стараются идентифицироваться с ним, производя, таким образом, молчаливую аутоте-рапию, более глубоко осознавая отдельные фрагменты своей личности и завершая незаконченные ситуации.
В конце своей жизни Фриц Перлз работал над двумя книгами: «Гештальтподход» и «Свидетель терапии». Однако он не успел их опубликовать. 14 марта 1970 г. в возрасте 76 лет он скончался после непродолжительной болезни. Его последние работы были изданы посмертно в 1973 г.
В главное меню
