Нападение ссср на польшу в 1939. «освободительный поход» ркка: польские силы. Битвы и стычки кампании

Сегодня Пермский краевой суд приговорил Владимира Лузгина к штрафу в 200 тысяч рублей за «реабилитацию нацизма». Поводом стала статья, размещённая Лузгиным на его странице во «ВКонтакте». По мнению следствия, с которым согласился суд, фраза «коммунисты и Германия совместно напали на Польшу, развязав Вторую мировую войну, то есть коммунизм и нацизм честно сотрудничали» противоречит результатам Нюрнбергского трибунала.

Но как же тогда быть с известным всему миру приложением к пакту Молотова - Риббентропа, который проходят даже в средней школе? Мы попросили историков оценить, насколько роковая фраза из перепоста Лузгина противоречит фактам.

Илья Будрайтскис

историк, политический теоретик

Фраза «коммунисты и Германия совместно напали на Польшу» отсылает к советско-германскому договору 1939 года и более точно - к секретным протоколам, согласно которым территория Польши, Литвы, Латвии и Эстонии должна была быть разделена между Германией и СССР. Сам факт существования этих протоколов, как и ответственность сталинского СССР за оккупацию этих стран, был признан ещё во времена перестройки Съездом народных депутатов. С тех пор, несмотря на огромное количество публикаций и политических заявлений (в том числе президента Путина), фактически отрицающих агрессивный характер действий советского государства в этот период, а иногда и само существование секретного приложения к пакту Молотова - Риббентропа, официально Российская Федерация не пересматривала оценки, вынесенной в 1989 году.

Однако из этого не следует истинность утверждения о том, что СССР в равной с Германией степени несёт ответственность за развязывание войны. Кроме того, заключение договора с Гитлером явилось резким разворотом всей предшествующей политической линии СССР и Коммунистического Интернационала, с 1935 года (VII Конгресса Коминтерна) призывавшего к созданию общедемократических Народных фронтов против фашистской угрозы. Заключение пакта выглядело в глазах многих европейских коммунистов как предательство и привело к серьёзному кризису в целом ряде просоветских коммунистических партий (в частности в Компартии Франции). Свидетельства этого ошеломляющего воздействия пакта на антифашистское и рабочее движение Европы можно найти в сотнях воспоминаний его участников, равно как и в художественной литературе (например, в знаменитом романе Артура Кёстлера «Слепящая тьма).

Маргарет Бубер-Нойман, жена одного из лидеров Коммунистической партии Германии, эмигрировавшего в СССР после прихода Гитлера к власти и репрессированного в Москве в 1937 году, была передана советскими властями гестапо в 1940-м (после заключения пакта) и затем провела годы в женском концлагере Равенсбрюк. Книга её воспоминаний «Мировая революция и сталинский режим» представляет ужасное свидетельство этого беспринципного зигзага сталинской внешней политики.

Нападение Германии на Советский Союз в 1941 году, естественно, мгновенно радикально изменило советскую внешнеполитическую линию, а героическая борьба Красной Армии и европейских коммунистов - участников антифашистского сопротивления заставила многих забыть позорную историю 1939 года.

Временное сотрудничество Сталина и Гитлера, естественно, не носило идеологического характера, более того, со стороны Сталина оно не было «честным» и являлось фактическим предательством коммунистических принципов. Пакт Молотова - Риббентропа явился, таким образом, актом циничного и ситуативного raison d’etat, но никак не сблизил нацизм и коммунизм, которые были и остаются радикальными и непримиримыми оппонентами.

Конечно, заявление, которое распространял Владимир Лузгин, противоречит результатам Нюрнбергского трибунала, который недвусмысленно признал Германию единственно виновной в развязывании войны. Однако сам трибунал, в котором обвинение было представлено четырьмя странами-союзниками, должен был закрепить итоги победы над нацистской Германией и установить общее представление о справедливости этой победы, а не разбираться в нюансах истории собственной косвенной ответственности за усиление Гитлера (не только в отношении советско-германского пакта 1939 года, но и Мюнхенского сговора 1938-го, в результате которого Англия и Франция фактически смирились с немецким разделом Чехословакии).

Приговор пермского суда на самом деле полностью соответствует статье 354.1 УК. И главный вопрос должен быть поставлен не только в связи с конкретным судебным решением, но с самой возможностью регулировать публичные суждения об истории при помощи Уголовного кодекса.

Текст, на который ссылался Лузгин, - безусловно оценочный, пропагандистский и содержит значительные искажения фактов. Однако в таком же намеренном искажении, только с других, «патриотических» позиций, можно обвинить и наводнившие полки российских книжных магазинов популярные панегирики Сталину, оправдания репрессий, депортаций и агрессивной внешней политики СССР. В центре проблемы, таким образом, находится само превращение истории в орудие оправдания актуальной политики власти. Подобные опасные игры с исторической политикой, легитимация настоящего через искажённое и постоянно реконструируемое прошлое характерны не только для путинской России, но и для большинства стран Восточной Европы. Примитивное проведение знака равенства между нацизмом и коммунизмом, которое можно обнаружить в тексте, распространённом Лузгиным, к сожалению, превратилось в ключевую фигуру идеологии большинства постсоциалистических стран.

История, используемая в качестве тупоумного орудия идеологической гегемонии элит, лишается своего драматического, сложного содержания и превращается в ресурс для извлечения различных национальных версий попираемой «исторической справедливости», которые находятся в непримиримом противоречии друг с другом.

История XX века свидетельствует, что именно с риторики «восстановления исторической справедливости», нарушенной внешними и внутренними врагами, слишком часто начинаются оправдания будущих войн. Именно об этом стоит задуматься в связи с нынешним печальным пермским приговором.

Сергей Михайлович
Соловьёв

доцент МГППУ, главный редактор журнала «Скепсис»

Фраза «коммунисты и Германия совместно напали на Польшу, развязав Вторую мировую войну, то есть коммунизм и нацизм честно сотрудничали», безусловно, истиной не является, а представляет собой не более чем идеологический штамп. Её можно разделить на несколько составляющих.

СССР в течение всех 1930-х годов пытался дипломатическими методами создать систему коллективной безопасности в Европе. Нарком иностранных дел М. М. Литвинов добился заключения в 1935 году договоров о сотрудничестве с Чехословакией и Францией в противовес нацистской Германии. В 1936–1939 году СССР помогал испанским республиканцам в их борьбе с фашистами во главе с генералом Франко. СССР поставлял оружие, военных специалистов, сырьё для военной промышленности и так далее. В этой гражданской войне испанские фашисты пользовались полной поддержкой своих итальянских и немецких единомышленников, Гитлер и Муссолини не только помогали Франко самым современным оружием, но и послали в общей сложности около 200 тысяч своих солдат. Без этой помощи мятеж Франко против республиканского правительства был бы обречён. Англия и Франция же объявили о политике невмешательства, которая играла на руку фашистам.

В сентябре 1938-го, когда Гитлер предъявил территориальные претензии Чехословакии, советское руководство всерьёз рассматривало возможность военного противостояния с Германией, однако Великобритания и Франция пошли на соглашение с Германией, подписав тем самым смертный приговор Чехословакии. Это соглашение заслуженно вошло в историю как Мюнхенский сговор. Ещё до этого Франция и Англия никак не реагировали на нарушение нацистами Версальского договора, на перевооружение немецкой армии, на захват (аншлюс) Австрии, хотя имели все возможности для успешного дипломатического и военного давления на Германию. Уверившись в собственной безнаказанности и слабости потенциального противника, Гитлер и развязал войну.

Сталин и Политбюро пытались всё-таки договориться с Англией и Францией, так как понимали, что после Польши Гитлер может напасть на СССР, но эти страны (прежде всего, Англия) откровенно саботировали переговоры и тянули время, надеясь, что СССР и Германия взаимно ослабят друг друга в войне. Например, на последний раунд переговоров, когда война была уже на носу, Франция и Англия послали своих представителей в СССР… морем, то есть самым долгим путём. Переговоры зашли в тупик 21 августа из-за нежелания Франции и Англии заключать какие-то конкретные соглашения и давить на Польшу, которая не собиралась принимать советской помощи ни в каком виде.

Именно в результате этой политики поощрения агрессора СССР и заключил пакт Молотова - Риббентропа (всего через два дня после прекращения переговоров с западными странами), чтобы не стать следующей жертвой нацистов и получить (по секретным протоколам к пакту) сферу влияния в Восточной Европе - буфер против неизбежной агрессии нацистов.

Кроме того, любой фашизм (германский нацизм, итальянский и восточноевропейские фашизмы, фашизоидные режимы Латинской Америки вроде пиночетовского в Чили) основывается на антикоммунизме. Любое соглашение нацистов с СССР могло быть только временным, и именно так оно расценивалось обеими сторонами в 1939 году. Говорить в этой связи о каком-то «честном сотрудничестве» - просто глупость.

Союз ввёл войска в Польшу не одновременно с нацистами, не 1 сентября, а 18 сентября, когда военное поражение Польши было уже свершившимся фактом, хотя бои в разных частях страны ещё продолжались. Совместные военные операции не проводились, хотя, конечно, советские и германские войска вместе устанавливали демаркационные линии и так далее.

Переходя границу Польши, советские войска преследовали прагматичную цель - отодвинуть границу дальше на Запад, чтобы в случае германской агрессии против СССР иметь больше времени для защиты экономических и политических центров СССР. Надо сказать, в Великой Отечественной войне немецкий блицкриг практически сорвал эти планы: вновь присоединённые к СССР по пакту Молотова - Риббентропа территории были захвачены нацистами в считаные дни.

Это заявление, безусловно, противоречит решениям Нюрнбергского трибунала, в соответствии с которыми агрессором и инициатором войны была признана нацистская Германия. Процесс был состязательным, военные преступники и организации нацистов имели все возможности для защиты, их адвокаты пытались опровергнуть этот тезис, но им ничего не удалось.

Говоря о конкретном деле, послужившем поводом для этих вопросов: истина по этому поводу должна устанавливаться всё-таки не судом и не прокуратурой, а историками в публичных дискуссиях.

Кирилл Новиков

научный сотрудник РАНХиГС

Дело в том, что на Польшу Германия напала 1 сентября 1939 года, причём напала одна, если не считать словацких частей. Англия и Франция объявили войну Германии 3 сентября, что и превратило польско-германскую войну в мировую, а СССР вторгся в Польшу только 17-го числа, то есть когда мировая война уже была развязана. Вместе с тем вторжение РККА в Польшу шло в русле секретного протокола к пакту Молотова - Риббентропа, так что факт сотрудничества между Москвой и Берлином отрицать нельзя.

Вместе с тем это не противоречит решениям Нюрнбергского трибунала. Во-первых, секретный протокол к пакту Молотова - Риббентропа в 1946 году ещё оставался неопубликованным, так что трибунал в принципе не мог его оценить. Во-вторых, трибунал был учреждён «для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси», то есть мог судить только проигравших, а победителей судить не мог. Следовательно, вердикт Нюрнбергского трибунала не может использоваться для того, чтобы определить степень ответственности СССР и союзников за развязывание войны. Наконец, из того, что подсудимые были признаны виновными в преступлениях против мира, не следует, что других виновных не было.

Событие, связанное с В. Лузгиным, могу прокомментировать следующим образом. Полагаю, что человек имеет право на собственное мнение, даже если он в чём-то ошибается, с чьей-то точки зрения. Это называется свободой слова, которая у нас прописана в Конституции. История подлежит обсуждению. Нужно вести дискуссии, приводить аргументы, а не тащить в кутузку.

17 сентября 1939 года произошло советское втрожение в Польшу. СССР был не одинок в этой своей агрессии. Ранее, 1 сентября, по обоюдному сговору с СССР, в Польшу вторгнулись войска гитлеровской Германии и этой датой ознаменовалось начало Второй Мировой Войны.

Казалось бы, весь мир осудил гитлеровскую агрессию, Англия и Франция об" явили войну Германии вследствии союзнических обязательств, но в войну вступать не спешили, опасаясь ее разрастания и надеясь на чудо. Это мы потом узнаем, что Вторая Мировая Война уже началась, а тогда...тогда политики еще на что-то надеялись.

Итак, Гитлер напал на Польшу и Польша из последних сил сражается с войсками Вермахта. Англия и Франция осудили гитлеровское втрожение и объявили Германии войну, то есть встали на сторону Польши. Через две недели в Польшу, из последних сил отражающую агрессию гитлеровской Германии, дополнительно вторгается с востока другая страна - СССР.

Война на два фронта!

То есть, СССР в самом начале мирового пожара определился, выступив на стороне Германии. Потом, после победы над Польшей, союзники (СССР и Германия) будут праздновать совместную победу и проведут совместный военный парад в Бресте, проливая трофейное шампанское из захваченных винных погребов Польши. Есть кадры кинохроники. А 17 сентября советские войска двинулись от своих западных границ вглубь территории Польши навстречу "братским" войскам Вермахта к охваченной огнем Варшаве. Варшава будет еще продолжать обороняться до конца сентября, противостоя двум сильным агрессорам и падет в неравной борьбе.

Дата 17 сентября 1939 года ознаменовалась вступлением СССР во Вторую Мировую Войну на стороне гитлеровской Германии. Это потом, после победы над Германией, история перепишется и реальные факты будут замалчиваться, а все население СССР будет искренне считать, что "Великая Отечественная Война" началась 22 июня 1941 года, а тогда....тогда страны антигитлеровской коалиции получили жестокий удар и мировой баланс сил резко пошатнулся.

17 сентября 2010 г. была 71 годовщина советского вторжения в Польшу. Как же в Польше прошло это событие:

Немного хроники и фактов

Гейнц Гудериан (в центре) и Семён Кривошеин (справа) наблюдают за прохождением войск Вермахта и РККА при передаче Брест-Литовска 22 сентября 1939 советской администрации

Сентябрь 1939 г.
Встреча советских и немецких войск в районе Люблина

Они были первыми,

встретившими гитлеровскую военную машину с открытым лицом - польское военное командование . Первые герои Второй Мировой:

Главнокомандующий ВП маршал Эдвард Рыдз-Смиглы

Начальник Главного штаба ВП бригадный генерал Вацлав Стахевич

Генерал брони ВП Казимеж Соснковский

Дивизионный генерал ВП Казимеж Фабрицы

Дивизионный генерал ВП Тадеуш Кутшеба

Вступление сил РККА на территорию Польши

В 5 часов утра 17 сентября 1939 года войска Белорусского и Украинского фронтов перешли польско-советскую границу на всей её протяженности и атаковали блок-посты КОП. Тем самым СССР нарушил по меньшей мере четыре международных соглашения:

• Рижский мирный договор 1921 года о советско-польских границах
• Протокол Литвинова, или Восточный пакт об отказе от войны
• Советско-польский договор о ненападении от 25 января 1932 года, продленный в 1934 до конца 1945 года
• Лондонскую конвенцию 1933 года, содержащую определение агрессии, и которую СССР подписал 3 июля 1933 года

Правительства Англии и Франции вручили в Москве ноты протеста против ничем не прикрытой агрессии СССР против Польши, отклонив все оправдательные аргументы Молотова. 18 сентября лондонский «Таймс» охарактеризовал данное событие, как «удар ножом в спину Польши». Вместе с тем, стали появляться и статьи, объясняющие действия СССР, как имеющие антигерманскую направленность(!!!)

Наступающие части РККА практически не встречали сопротивления пограничных частей. В довершение ко всему маршал Эдвард Рыдз-Смиглы отдал в Кутах т. н. «Директиву общего содержания», которая была зачитана по радио:

Цитата: Советы вторглись. Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С Советами боевых действий не вести, только в случае попытки с их стороны разоружения наших частей. Задача для Варшавы и Модлина, которые должны защищаться от немцев, без изменений. Части, к расположению которых подошли Советы, должны вести с ними переговоры с целью выхода гарнизонов в Румынию, или Венгрию…

Директива главнокомандующего привела к дезориентации большинства польских военнослужащих, и их массовому пленению. В связи с советской агрессией, президент Польши Игнацы Мосьцицкий, находясь в городке Косов, обратился к народу. Он обвинил СССР в попрании всех юридических и моральных норм и призвал поляков сохранять твердость духа и мужество в борьбе с бездушными варварами. Мосьцицкий также объявил о переносе резиденции Президента РП и всех высших органов власти «на территорию одного из наших союзников». Вечером 17 сентября Президент и правительство РП во главе с премьером Фелицианом Складковским пересекли границу Румынии. А после полуночи 17 / 18 сентября - Главнокомандующий ВП маршал Эдвард Рыдз-Смиглы. Удалось также эвакуировать 30 тысяч военнослужащих в Румынию и 40 тысяч - в Венгрию. Включая моторизованную бригаду, батальон железнодорожных саперов и полицейский батальон «Голендзинув».

Несмотря на приказ главнокомандующего, многие польские подразделения вступили в бой с наступавшими частями Красной Армии. Особенно упорное сопротивление части ВП оказали при защите Вильно, Гродно, Львова (который с 12 по 22 сентября оборонялся от немцев, а с 18 сентября - также и от РККА) и под Сарнами. 29 - 30 сентября под Шацком произошёл бой между 52-й стрелковой дивизией и отступающими частями польских войск.

Война на два фронта

Вторжение СССР резко ухудшило и без того катастрофическое положение польской армии. В новых условиях главная тяжесть сопротивления германским войскам выпадала на Центральный фронт Тадеуша Пискора. 17 - 26 сентября состоялись два сражения под Томашувом-Любельским - самые крупные в сентябрьской кампании после битвы на Бзуре. Задача состояла в том, чтобы силами армий «Краков» и «Люблин» под общим командованием Тадеуша Пискора (1-е сражение) и основными Северного фронта (2-е сражение) прорвать немецкий заслон в Раве-Русской, преграждающий путь на Львов (3 пехотные и 2 танковые дивизии 7-го армейского корпуса генерала Леонарда Векера). В ходе тяжелейших боев, которые вели 23-я и 55-я дивизии пехоты, а также Варшавская танко-моторизованная бригада полковника Стефана Ровецкого пробить немецкую оборону так и не удалось. Огромные потери понесли также 6-я дивизия пехоты и Краковская бригада кавалерии. 20 сентября 1939 года генерал Тадеуш Пискор объявил о капитуляции Центрального фронта. В плену оказались более 20 тысяч польских солдат (в том числе и сам Тадеуш Пискор).

Теперь главные силы вермахта сконцентрировались против польского Северного фронта.

23 сентября началось новое сражение под Томашувом-Любельским. Северный фронт находился в трудной ситуации. С запада на него напирал 7-ой армейский корпус Леонарда Векера, а с востока - войска РККА. Части Южного фронта генерала Казимежа Соснковского в это время пытались пробиться к окруженному Львову, нанеся ряд поражений немецким войскам. Однако, в предместьях Львова они были остановлены вермахтом и понесли тяжелые потери. После известия о капитуляции Львова 22 сентября войска фронта получили приказ разделиться на небольшие группы и пробираться в Венгрию. Однако, далеко не всем группам удалось добраться до венгерской границы. Сам генерал Казимеж Соснковский был отрезан от основных частей фронта в районе Бжуховиц. В гражданской одежде он сумел пройти через территорию, занятую советскими войсками. Сначала до Львова, а затем, через Карпаты, в Венгрию. 23 сентября произошло одно из последних конных сражений в ходе Второй мировой войны. 25-й полк Велькопольских уланов подполковника Богдана Стахлевского атаковал немецкую кавалерию в Краснобруде и захватил город.

20 сентября советские войска подавили последние очаги сопротивления в Вильно. Были взяты в плен около 10 тысяч польских военнослужащих. Утром танковые части Белорусского фронта (27-я танковая бригада 15-го танкового корпуса из состава 11-й армии) развернули наступление на Гродно и форсировали Неман. Несмотря на то, что в штурме принимали участие не менее 50 танков, с ходу взять город не удалось. Часть танков была уничтожена (защитники города широко применяли бутылки с зажигательной смесью), а остальные отошли обратно за Неман. Гродно защищали очень небольшие подразделения местного гарнизона. Все основные силы несколькими днями раньше вошли в состав 35-й дивизии пехоты и были переброшены на защиту Львова, осажденного немцами. К частям гарнизона присоединились добровольцы (в том числе харцеры).

Войска Украинского фронта начали подготовку к штурму Львова, намеченному на утро 21 сентября. Между тем, в осажденном городе прекратилась подача электроэнергии. К вечеру германские войска получили приказ Гитлера отойти от Львова на 10 км. Поскольку по соглашению город отходил к СССР. Немцы предприняли последнюю попытку изменить эту ситуацию. Командование вермахта вновь потребовало от поляков сдать город не позднее 10 часов 21 сентября: «Если сдадите Львов нам - останетесь в Европе, если сдадите большевикам - станете навсегда Азией» . В ночь на 21 сентября германские части, осаждавшие город, начали отход. После переговоров с советским командованием генерал Владислав Лангнер принял решение о капитуляции Львова. Его поддержало большинство офицеров.

Конец сентября и начало октября явились завершением существования независимого польского государства. До 28 сентября оборонялась Варшава, до 29 сентября - Модлин. 2 октября завершилась оборона Хеля. Последними сложили оружие защитники Коцка - 6 октября 1939 года.

На этом закончилось вооружённое сопротивление регулярных частей Войска Польского на территории Польши. Для дальнейшей борьбы с Германией и её союзниками были созданы вооружённые формирования, составленные из польских граждан:

• Польские вооруженные силы на Западе
• Армия Андерса (2-й Польский корпус)
• Польские вооруженные силы в СССР (1943 – 1944)

Итоги войны

В результате агрессии Германии и СССР польское государство перестало существовать. 28 сентября 1939 года, сразу же после капитуляции Варшавы, в нарушение Гаагской конвенции от 18 октября 1907 года). Германия и СССР определили советско-германскую границу на территории оккупированной ими Польши. Немецкий план состоял в создании марионеточного «польского остаточного государства» Reststaat в границах Царства Польского и Западной Галиции. Однако, данный план не был принят из-за несогласия Сталина. Которого не устраивало существование какого бы то ни было польского государственного образования.

Новая граница в основном совпадала с «линией Керзона», рекомендованной в 1919 году Парижской мирной конференцией в качестве восточной границы Польши, так как она разграничивала области компактного проживания поляков, с одной стороны, украинцев и белорусов, с другой.

Территории к востоку от рек Западный Буг и Сан были присоединены к Украинской ССР и Белорусской ССР. Это увеличило территорию СССР на 196 тыс. км², а население - на 13 млн. человек.

Германия расширила границы Восточной Пруссии, переместив их вплотную к Варшаве, и включила район до города Лодзь, переименованного в Литцманштадт, в Вартскую область, занимавшую территории старой Познанщины. Декретом Гитлера 8 октября 1939 года Познанское, Поморское, Силезское, Лодзинское, часть Келецкого и Варшавского воеводств, где проживало около 9,5 млн человек, были провозглашены немецкими землями и присоединены к Германии.

Небольшое остаточное польское государство было объявлено «Генерал-губернаторством оккупированных польских областей» под управлением немецких властей, которое через год стало называться «генерал-губернаторством германской империи». Его столицей стал Краков. Всякая самостоятельная политика Польши прекратилась.

6 октября 1939, выступая в Рейхстаге, Гитлер публично объявил о прекращении деятельности 2-й Речи Посполитой и разделе её территории между Германией и СССР. В этой связи он обратился к Франции и Англии с предложением о мире. 12 октября это предложение было отвергнуто Невиллом Чемберленом на заседании Палаты Общин

Потери сторон

Германия - В ходе кампании немцы по разным источникам потеряли 10−17 тысяч убитыми, 27−31 тысячу ранеными, 300−3500 человек пропавшими без вести.

СССР - Боевые потери РККА во время польской кампании 1939 года, по данным российского историка Михаила Мельтюхова, составили 1173 человека убитыми, 2002 ранеными и 302 пропавшими без вести. В результате боевых действий потеряно также 17 танков, 6 самолетов, 6 орудий и минометов и 36 автомашин.

По данным польских историков, Красная Армия потеряла убитыми около 2500 солдат, 150 бронеавтомобилей и 20 самолётов

Польша - Согласно послевоенным исследованиям Бюро Военных потерь, в боях с вермахтом погибли более 66 тысяч польских военнослужащих (в том числе 2000 офицеров и 5 генералов). 133 тысячи были ранены, а 420 тысяч оказались в немецком плену.

Польские потери в боях с РККА точно не известны. Мельтюхов называет цифры в 3500 убитых, 20 000 пропавших без вести и 454 700 пленных. По данным польской Военной энциклопедии в советский плен попали 250 000 военнослужащих. Почти весь офицерский состав (около 21 000 человек) был впоследствии расстрелян НКВД.

Мифы, возникшие после Польской кампании

Война 1939 года за много лет обросла мифами и легендами. Это явилось следствием нацистской и советской пропаганд, фальсификации истории и отсутствием свободного доступа польских и зарубежных историков к архивным материалам во времена ПНР. Одну из решающих ролей в создании устойчивых мифов сыграли и некоторые произведения литературы и искусства.

"Польские кавалеристы в отчаянии бросались с саблями на танки"

Пожалуй, самый популярный и живучий из всех мифов. Он возник сразу же после Боя под Кроянтами, в котором 18-й полк Поморских уланов полковника Казимежа Масталежа атаковал 2-ой моторизованный батальон 76-ого моторизованного полка 20-ой моторизованной дивизии вермахта. Несмотря на поражение, поставленную задачу полк выполнил. Атака уланов внесла сумятицу в общий ход немецкого наступления, сбила его темп и дезорганизовала войска. Немцам понадобилось определённое время, чтобы возобновить свое продвижение. Они так и не сумели в этот день добраться до переправ. Кроме того, эта атака оказала на противника и определённое психологическое воздействие, о котором вспоминал Хайнц Гудериан.

Уже на следующий день итальянские корреспонденты, находившиеся в районе боевых действий, ссылаясь на свидетельства немецких солдат, написали о том, что «польские кавалеристы бросались с саблями на танки». Некоторые «очевидцы» утверждали, что уланы рубили саблями танки, полагая, что они сделаны из бумаги. В 1941 году немцы сняли на эту тему пропагандистский фильм Kampfgeschwader Lützow. Не избежал пропагандистского штампа даже Анджей Вайда в своей «Лотне» 1958 года (картину раскритиковали ветераны войны).

Польская кавалерия сражалась в конном строю, но использовала тактику пехоты. На её вооружении находились и пулеметы, и карабины 75 и 35 мм, противотанковые орудия «Бофорс», небольшое количество зенитных орудий «Бофорс 40 мм», а также небольшое количество противотанковых ружей «UR 1935». Конечно, кавалеристы имели при себе сабли и пики, но это вооружение применялось только в конных сражениях. На протяжении всей сентябрьской кампании не было ни одного случая атаки польской кавалерией немецких танков. Следует, однако, заметить, что бывали моменты, когда кавалерия быстрым галопом мчалась в направлении атакующих её танков. С одной единственной целью - как можно быстрее миновать их.

"Польская авиация была уничтожена на земле в первые дни войны"

В действительности перед самым началом войны почти вся авиация перебазировалась на небольшие замаскированные аэродромы. Немцам удалось уничтожить на земле лишь тренировочные и вспомогательные самолеты. В течение целых двух недель, уступая люфтваффе в численности и качестве машин, польская авиация наносила им чувствительные потери. После окончания боев многие польские лётчики перебрались во Францию и Англию, где влились в летный состав ВВС союзников и продолжили войну (сбив уже в ходе Битвы за Англию немало немецких самолетов)

"Польша не оказала должное сопротивление противнику и быстро сдалась"

В действительности, вермахт, превосходя Войско Польское по всем основным военным показателям, получил сильный и совершенно незапланированный OKW отпор. Германская армия потеряла около 1000 танков и бронемашин (почти 30 % всего состава), 370 орудий, свыше 10 000 военно-транспортных средств (около 6000 машин и 5500 мотоциклов). Люфтваффе лишились свыше 700 самолетов (около 32 % всего состава, участвующего в кампании).

Потери в живой силе составили 45 000 убитых и раненых. По личному признанию Гитлера пехота вермахта «…не оправдала возложенных на нее надежд».

Значительное количество немецкого вооружения получило такие повреждения, что ему требовался капитальный ремонт. А интенсивность боевых действий была такова, что боеприпасов и прочей амуниции хватило лишь на две недели.

По времени Польская кампания оказалась всего на неделю короче Французской. Хотя силы англо-французской коалиции значительно превосходили Войско Польское как по численности, так и по вооружению. Причем, непредвиденная задержка вермахта в Польше позволила союзникам более серьёзно подготовиться к германскому нападению.

Читайте также о героической , которую приняли на себя первыми поляки.

Цитата: Сразу же после вторжения в Польшу 17 сентября 1939 года ""…Красная армия совершила ряд насилий, убийств, грабежей и других беззаконий, как по отношению к захваченным в плен частям, так и по отношению к гражданскому населению" " [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Юзеф Мацкевич. "Катынь", Изд. "Заря", Канада, 1988] Всего, по общим оценкам, было убито около 2500 военнослужащих и полицейских, а также несколько сот гражданских лиц. Анджей Фришке. "Польша. Судьба страны и народа 1939 - 1989, Варшава, изд. "Искры", 2003, стр. 25, ISBN 83-207-1711-6] Одновременно командиры РККА призывали народ "бить офицеров и генералов" (из обращения командарма Семена Тимошенко). [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Польские военнослужащие, сумевшие оказаться на Западе, дали показания сотрудникам британской военной контрразведки. Эти показания были тщательно запротоколированы и ныне представляют собой огромный архив.

"Когда нас взяли в плен, нам приказали поднять руки вверх и так гнали нас бегом два километра. При обыске нас догола раздели, хватая все, представляющее собой какую-либо ценность… после чего погнали за 30 км, без отдыха и воды. Кто был слабее и не поспевал, получал удар прикладом, падал на землю, и, если не мог встать, его прикалывали штыком. Я видел четыре таких случая. Точно помню, что капитана Кшеминского из Варшавы несколько раз пихнули штыком, а когда он свалился, другой советский солдат выстрелил ему два раза в голову…" (из показаний солдата КОП) [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Юзеф Мацкевич. "Катынь", Изд. "Заря", Канада, 1988] ]

Самые тяжкие военные преступления РККА имели место в Рогатине, где были зверски убиты военнопленные вместе с гражданским населением (т.н. "Рогатинская резня") Владислав Побуг-Малиновский. "Новейшая политическая история Польши. 1939 - 1945", изд. "Платан", Краков, 2004, том 3, стр. 107, ISBN 83-89711-10-9] Катынское преступление в документах. Лондон, 1975, стр. 9-11] ] Войцех Рошковский. "Новейшая история Польши 1914 - 1945". Варшава, "Мир Книги", 2003, стр. 344-354, 397-410 (том 1)ISBN 83-7311-991-4] , в Гродно, Новогрудке, Сарнах, Тернополе, Волковыске, Ошмянах, Свислочи, Молодечно и Коссово Владислав Побуг-Малиновский. "Новейшая политическая история Польши. 1939 - 1945", изд. "Платан", Краков, 2004, том 3, стр. 107, ISBN 83-89711-10-9] "...Террор и убийства приняли огромные размеры в Гродно, где были убиты 130 школьников и подхорунжих, добивались на месте раненые оборонцы. 12-летнего Тадзика Ясинского привязали к танку и протащили по мостовой. После занятия Гродно начались репрессии; арестованных расстреливали на Собачьей Горе и в роще "Секрет". На площади под Фарой лежала стена трупов..." Юлиан Седлецкий. "Судьбы поляков в СССР в 1939 - 1986", Лондон, 1988, стр. 32-34] Кароль Лишевский. "Польско-советская война 1939", Лондон, Польский Культурный фонд, 1986, ISBN 0-85065-170-0 (Монография содержит подробнейшее описание сражений на всем польско-советском фронте и показания свидетелей о военных преступлениях СССР в сентябре 1939) ] Институт Национальной Памяти Польши. Следствие по факту массового убийства гражданских лиц и военных защитников Гродно военнослужащими РККА, сотрудниками НКВД и диверсантами 22.09.39 ]

"В конце сентября 1939 г. часть польской армии вступила в бой с советским подразделением в окрестности Вильно. Большевики послали парламентеров с предложением сложить оружие, гарантируя взамен свободу и возвращение по домам. Командир польской части поверил этим заверениям и приказал сложить оружие. Весь отряд сразу окружили, и началась ликвидация офицеров…" (из показаний польского военнослужащего J.L. от 24 апреля 1943 года) [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Юзеф Мацкевич. "Катынь", Изд. "Заря", Канада, 1988] ]

"Я сам был свидетелем взятия Тернополя. Я видел, как советские солдаты охотились на польских офицеров. Например, один из двух проходящих мимо меня солдат, оставив своего товарища, бросился в противоположном направлении, а на вопрос, куда спешит, ответил: "Сейчас вернусь, только убью того буржуя", - и указал на человека в офицерской шинели без знаков различия…" (из показаний польского военнослужащего по преступлениям РККА в Тернополе) [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Юзеф Мацкевич. "Катынь", Изд. "Заря", Канада, 1988] ]

"Советские войска вошли около четырех часов дня и сразу приступили к жестокой резне и зверским издевательствам над жертвами. Убивали не только полицейских и военных, но и так называемых "буржуев", в том числе женщин и детей. Тем военным, которые избежали смерти и которых только разоружили, было приказано лечь на мокром лугу за городом. Там лежало около 800 человек. Пулеметы были установлены таким образом, что могли стрелять низко над землей. Кто поднимал голову, погибал. Так продержали их всю ночь. На следующий день их погнали в Станиславов, а оттуда в глубь Советской России…" (из показаний по "Рогатинской резне") [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Юзеф Мацкевич. "Катынь", Изд. "Заря", Канада, 1988] ]

"22 сентября во время боев за Гродно около 10 часов командир взвода связи младший лейтенант Дубовик получил приказ отконвоировать 80-90 пленных в тыл. Отойдя на 1,5-2 км от города, Дубовик устроил допрос пленных с целью выявить офицеров и лиц, принимавших участие в убийстве большевиков. Обещая отпустить пленных, он добивался признаний и расстрелял 29 человек. Остальные пленные были возвращены в Гродно. Об этом было известно командованию 101-го стрелкового полка 4-й стрелковой дивизии, но никаких мер в отношении Дубовика принято не было. Более того, командир 3-го батальона старший лейтенант Толочко отдал прямой приказ о расстреле офицеров…"Мельтюхов М. И. [http://militera.lib.ru/research/meltyukhov2/index.html Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг.] М., 2001.] конец цитаты

Часто польские подразделения сдавались, поддавшись на обещания свободы, которую им гарантировали командиры РККА. На деле данные обещания никогда не выполнялись. Как, например, в Полесье, где из 120 офицеров часть расстреляли, а остальных отправили в глубь СССР [http://www.krotov.info/libr_min/m/mackiew.html Юзеф Мацкевич. "Катынь", Изд. "Заря", Канада, 1988] ] 22 сентября 1939 года командующий обороной Львова генерал Владислав Лангнер подписал акт о капитуляции, предусматривающий беспрепятственное прохождение воинских и полицейских подразделений к румынской границе сразу же после того, как они сложат оружие. Договоренность эта была нарушена советской стороной. Все польские военнослужащие и полицейские были арестованы и вывезены в СССР. Войцех Рошковский. "Новейшая история Польши 1914 - 1945". Варшава, "Мир Книги", 2003, стр. 344-354, 397-410 (том 1)ISBN 83-7311-991-4]

Так же точно командование РККА поступило с защитниками Бреста. Причем, все захваченные пограничники 135-го полка КОП были расстреляны на месте Войцех Рошковский. "Новейшая история Польши 1914 - 1945". Варшава, "Мир Книги", 2003, стр. 344-354, 397-410 (том 1)ISBN 83-7311-991-4]

Одно из самых тяжких военных преступлений РККА было совершено в Великих Мостах на территории Школы подофицеров государственной полиции. В то время в этой самой крупной и современной полицейском учебном заведении Польши находились около 1000 кадетов. Комендант Школы инспектор Витольд Дунин-Вонсович собрал кадетов и преподавателей на плацу и отдал рапорт прибывшему офицеру НКВД. После чего последний приказал открыть огонь из пулеметов. Погибли все, включая коменданта [http://www.lwow.com.pl/policja/policja.html Кристина Балицка "Уничтожение польской полиции"] ]

Расправа над генералом Ольшиной-Вильчинским

11 сентября 2002 года Институт Национальной Памяти приступил к расследованию обстоятельств трагической гибели генерала Юзефа Ольшины-Вильчинского и капитана Мечислава Стшемеского (акт S 6/02/Zk). В ходе запросов в польских и советских архивах было установлено следующее:

"22 сентября 1939 года бывший командующий оперативной группой "Гродно" генерал Юзеф Ольшина-Вильчинский, его жена Альфреда, адъютант капитан артиллерии Мечислав Стшемеский, водитель и его помощник оказались в городке Сопоцкин под Гродно. Здесь они были остановлены экипажами двух танков РККА. Танкисты приказали всем покинуть автомобиль. Жену генерала отвели в находящийся поблизости сарай, где уже находилось более десятка других лиц. После чего оба польских офицера были расстреляны на месте. Из находящихся в Центральном Военном архиве в Варшаве ксерокопий советских архивных материалов следует, что 22 сентября 1939 года в районе Сопоцкина моторизованный отряд 2-й танковой бригады 15-го танкового корпуса вступил в бой с польскими войсками. Корпус входил в состав Дзержинской конно-механизированной группы Белорусского фронта, которой командовал комкор Иван Болдин…" [http://www.pl.indymedia.org/pl/2005/07/15086.shtml

Следствием были названы лица, несущие прямую ответственность за данное преступление. Это командир моторизованного отряда майор Федор Чувакин и комиссар Поликарп Григоренко. Имеются также показания свидетелей убийства польских офицеров - жены генерала Альфреды Станишевской, водителя автомобиля и его помощника, а также местных жителей. 26 сентября 2003 в Военную прокуратуру РФ была подана просьба о содействии в следствии по факту убийства генерала Ольшины-Вильчинского и капитана Мечислава Стшемеского (как преступления, не имеющего срока давности в соответствии с Гаагской конвенцией от 18 октября 1907 года). В ответе Военной прокуратуры польской стороне было заявлено, что в данном случае речь идет не о военном преступлении, а о преступлении по общему праву, срок давности которого уже истек. Доводы прокуратуры были отвергнуты, как имеющие своей единственной целью прекращение польского расследования. Тем не менее, отказ Военной прокуратуры от сотрудничества сделал дальнейшее расследование бессмысленным. 18 мая 2004 года оно было прекращено. [http://www.pl.indymedia.org/pl/2005/07/15086.shtml Акт S6/02/Zk - следствие по факту убийства генерала Ольшины-Вильчинского и капитана Мечислава Стшемеского, Институт Национальной Памяти Польши] ]

Почему погиб Лех Качиньский?... Польская партия «Право и справедливость» во главе с президентом Лехом Качиньским готовит ответ Владимиру Путину. Первым шагом против «российской пропаганды, восхваляющей Сталина», должна стать резолюция, приравнивающая вторжение советских войск в Польшу в 1939 году к фашистской агрессии.

Официально приравнять вторжение советских войск в Польшу в 1939 году к фашистской агрессии предложили польские консерваторы из партии «Право и справедливость» (ПиС). Самая представительная партия в сейме, к которой принадлежит и президент Польши Лех Качиньский, представила в четверг проект соответствующей резолюции.

Как считают польские консерваторы, каждый день прославления Сталина в духе советской пропаганды – это оскорбление польского государства, жертв Второй мировой войны в Польше и по всему свету. Чтобы не допустить этого, они призывают руководство сейма «призвать польское правительство предпринять шаги по противодействию фальсификации истории».

«Мы настаиваем на раскрытии правды», – цитирует Rzeczpospolita заявление официального представителя фракции Мариуша Блащака. «Фашизм и коммунизм – два великих тоталитарных режима ХХ века, а их лидеры несут ответственность за начало Второй мировой войны и ее последствия. Красная армия на польскую территорию принесла смерть и разорение. В ее планы входил геноцид, убийства, изнасилования, мародерство и другие формы гонений», – говорится в предложенной ПиС резолюции.

Блащак уверен, что дата 17 сентября 1939 года, когда советские войска вошли в Польшу, до этого времени была не столь известна, как 1 сентября 1939 – день вторжения гитлеровских войск: «Благодаря усилиям российской пропаганды, фальсифицирующей историю, так остается и по сей день» .

На вопрос, не повредит ли принятие этого документа польско-российским отношениям, Блащак высказался в духе, что вредить будет нечему. В России против Польши «ведутся кампании очернения», в которых принимают участия госорганы, включая ФСБ, и официальной Варшаве «следует этому положить конец».

Однако прохождение документа через сейм маловероятно.

Замглавы фракции ПиС Грегорий Дольняк вообще выступал против того, чтобы проект резолюции обнародовался до тех пор, пока его группе не удастся согласовать текст заявления с остальными фракциями. «Любую резолюцию исторического содержания мы должны попытаться сначала согласовать среди нас, а потом уже выносить на публику», – цитирует его Rzeczpospolita.

Его опасения оправданны. Правящая коалиция во главе с партией премьера Дональда Туска «Гражданская платформа» откровенно скептична.

Вице-спикер парламента Штефан Несёловский, представляющий «Гражданскую платформу», назвал резолюцию «глупой, неправдивой и наносящей ущерб интересам Польши». «Не соответствует правде, что советская оккупация была такой же, как и немецкая, она была мягче. Также не соответствует правде, что Советы устраивали этнические чистки, этим занимались немцы», – заметил он в интервью Gazeta Wyborcza.

В социалистическом лагере также выступают категорически против резолюции. Как заметил тому же изданию депутат блока «Левые силы и демократы» Тадеуш Ивиньский, ЛСД считает проект резолюции «антиисторичным и провокационным».Польше и России удалось в последнее время сблизить позиции по вопросу о роли СССР в гибели польского государства в 1939 году. В статье в Gazeta Wyborcza, приуроченной к 70-летней годовщине начала войны, российский премьер Владимир Путин назвал пакт Молотова – Риббентропа «неприемлемым с моральной точки зрения» и не имевшим «никаких перспектив с точки зрения практической реализации», не забыв попрекнуть историков, пишущих в угоду «сиюминутной политической конъюнктуре». Идиллическая картина оказалась смазана, когда на поминальных торжествах на Вестерплатте под Гданьском премьер Путин сравнил попытки разобраться в причинах Второй мировой войны с «ковырянием в заплесневелой булкой». Тогда же польский президент Качиньский объявил, что в 1939 году «большевистская Россия» нанесла его стране «удар в спину», и недвусмысленно обвинил оккупировавшую восточные польские земли Красную армию в преследовании поляков по этническому признаку.

Нюрнбергский военный трибунал приговорил: Геринга, Риббентропа, Кейтеля, Кальтенбруннера, Розенберга, Франка, Фрика, Штрейхера, Заукеля, Йодля, Зейсс-Инкварта, Бормана (заочно) – к смертной казни через повешение.

Гесса, Функа, Редера – к пожизненному заключению.

Шираха, Шпеера – к 20, Нейрата – к 15, Деница – к 10 годам тюремного заключения.

Фриче, Папен, Шахт были оправданы. Переданный суду Лей незадолго до начала процесса повесился в тюрьме, Круп (промышленник) был признан неизлечимо больным, и дело по нему было прекращено.

После отклонения Контрольным Советом по Германии ходатайств осужденных о помиловании приговоренные к смертной казни в ночь на 16 октября 1946 были повешены в Нюрнбергской тюрьме (за 2 часа до этого Г. Геринг покончил жизнь самоубийством). Трибунал также объявил преступными организации СС, СД, гестапо, руководящий состав национал-социалистической партии (НДСАП), но не признал таковыми СА, германское правительство, генштаб и верховное командование вермахта. Но член трибунала от СССР Р. А. Руденко заявил в «особом мнении» о несогласии с оправданием трех подсудимых, высказался за смертную казнь в отношении Р. Гесса.

Международный военный трибунал признал агрессию тягчайшим преступлением международного характера, наказал как уголовных преступников государственных деятелей, виновных в подготовке, развязывании и ведении агрессивных войн, справедливо покарал организаторов и исполнителей преступных планов истребления миллионов людей и покорения целых народов. А его принципы, содержащиеся в Уставе трибунала и выраженные в приговоре, были подтверждены резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 года, как общепризнанные нормы международного права и вошли в сознание большинства людей.

Итак,не говорите, что кто-то переписывает историю. Это не в силах человека - изменить прошедшую историю, изменить то, что уже произошло.

Но можно изменить мозги населения, вживив в них политические и исторические галлюцинации.

Что касается обвинений Нюрнбергского Международного Военного Трибунала, то не кажется ли вам, что список обвиняемых не полон? Многие ушли от ответственности и продолжают оставаться безнаказанными до сих пор. Но дело даже и не в них самих - не осуждены их преступления, которые выдаются за доблести, тем самым искажая историческую логику и искажая память, подменяя ее пропагандистской ложью.

"Никому на слово, товарищи, верить нельзя.... (Бурные аплодисменты)." (И.В.Сталин. Из выступлений.)

События сентября 1939 года, в результате которых в состав Советского Союза были включены Западная Украина и Западная Белоруссия, имеют несколько трактовок.

В СССР сталинских времён данная операция называлась исключительно как «Освободительный поход Красной Армии». В Польше, а также в целом на Западе — как «советское вторжение», и даже «Четвёртый раздел Польши», по аналогии с тремя разделами, происшедшими ранее и общепризнанными как российскими, так и зарубежными историками.

Начиная со времён перестройки, отношение к действиям Красной Армии в сентябре 1939 года, как к захватническим, начинает преобладать и в трудах российских историков либерального направления.

Между тем события осени 1939 года нельзя трактовать в отдельности от предыдущей истории российско-польских отношений.

В XIII веке русский князь Даниил Галицкий , возглавивший борьбу западных русских земель против монголо-татарского нашествия, принял титул короля, тем самым образовав на территории современной Галичины государство, именовавшееся Русским королевством. Даниил Галицкий и продолжатели его дела видели будущее в союзе с католическим миром, что во многом и предопределило направление развития этих земель.

Русское королевство в виде независимого государства продержалось недолго, уже в XIV веке попав под власть Польши. Так началась трагическая история перерождения части русского народа, оказавшегося в изоляции. Галичина, в течение столетий находившаяся под властью Польши, а затем Австрийской империи, в культурном и этническом отношении от России удалилась весьма существенно.

В 1914 году, в начале Первой мировой войны, России удалось занять город Львов и большую часть галицких земель, создав на их территории Галицийское генерал-губернаторство.

Власти императорской России подавали этот процесс как воссоединение с исторически русскими землями. Однако даже в правящих кругах царской России этот подход разделяли далеко не все, полагая, что так называемая Червонная Русь, слишком долго отделённая от остальных российских земель, принесёт много проблем.

Великая Польша против мировой революции

Воссоединение, впрочем, не было долгим — распад Российской империи привёл к масштабным территориальным изменениям, в частности к восстановлению независимости Польши.

Правящие польские круги, опиравшиеся на поддержку западных стран, вынашивали идею «Великой Польши», в состав которой должны были войти части территорий Украины, Белоруссии и Литвы.

Подобный подход неизбежно вёл к военному конфликту, который вспыхнул в 1919 году и вошёл в историю как «Советско-польская война».

Целью Польши в этом конфликте было восстановление государственности в границах 1772 года, то есть до первого раздела Речи Посполитой.

Польские солдаты демонстрируют знамёна РККА, захваченные в битве под Варшавой. Фото: Commons.wikimedia.org

У руководства РСФСР планы были не менее амбициозными — сокрушение буржуазного правительства Польши Владимир Ленин рассматривал как шаг на пути к мировой революции.

Успешное наступление польских войск в первом периоде войны сменилось не менее решительным наступлением Красной Армии весной - летом 1920 года. Под руководством будущего маршала Михаила Тухачевского Красная Армия не только вытеснила поляков с территории Украины, но и двинулась на Варшаву.

Ключевым в кампании оказалось Варшавское сражение в августе 1920 года, закончившееся сокрушительным поражением Красной Армии. Десятки тысяч советских солдат погибли, до 200 тысяч попали в плен, где многие погибли от пыток и невыносимых условий содержания.

В конечном итоге Советско-польская война завершилась миром, который не мог полностью удовлетворить обе стороны.

Пленные красноармейцы в Тухольском лагере. 1919. Фото: Commons.wikimedia.org

Линия Керзона

В Европе вопрос о том, где должна проходить восточная границы Польши, решили ещё в декабре 1919 года. Высший совет Антанты в качестве линии разделения утвердил так называемую «линию Керзона», названную в честь разработавшего её британского политика Джорджа Керзона .

Лорд Керзон при определении прохождения границы исходил из этнографического принципа — Польше отходили территории с преобладанием польского населения, а к востоку оставались территории, в большинстве населённые непольским населением (украинцы, белорусы, русские, литовцы).

Отношение к «линии Керзона» у сторон конфликта менялось в зависимости от ситуации на фронтах. Поначалу такое разделение отвергли поляки, дошедшие до Киева, затем, когда Красная Армия оказалась у ворот Варшавы, «линия Керзона» не заинтересовала советское руководство.

В итоге Рижский мирный договор, подписанный в 1921 году, зафиксировал последние успехи польской армии, после победы под Варшавой захватившей территории Западной Белоруссии и Западной Украины, которые лежали значительно восточнее «линии Керзона».

Однако сил для восстановления справедливости у руководителей Советской России на тот момент не было.

Закреплению Польши на захваченных территориях проводимая Варшавой политика ассимиляции польского и белорусского населения никак не способствовала. Жители Западной Белоруссии, в течение долгого времени входившей в состав Российской империи, польский режим воспринимали исключительно как оккупационный и вели против него подрывную деятельность.

Ситуация на Западной Украине также не была благоприятной для Польши, хотя здесь, в отличие от Западной Белоруссии, ведущей силой сопротивления были не ориентированные на СССР коммунисты, а украинские националисты.

«Чем кончится панская затея». Советский плакат. (1920). Фото: Commons.wikimedia.org

О вреде самомнения

Отношения между СССР и Польшей в период с 1921 по 1939 годы оставались чрезвычайно напряжёнными. Правящим кругам Польши не давала покоя идея возвращения к временам величия Речи Посполитой, и территорию Советского Союза в Варшаве рассматривали не иначе как объект предстоящей экспансии. Таким планам мешало наметившееся в конце 1920-х годов потепление отношений СССР со странами Запада, которому Польша по мере сил старалась мешать.

То, что в Европе до начала Второй мировой войны так и не сложилась антигитлеровская коалиция, — во многом заслуга Польши, блокировавшей практически все инициативы СССР, направленные на создание военного союза против надвигающейся германской угрозы.

Самое интересное, что сами поляки в это же время заигрывали с Гитлером, поучаствовав в разделе Чехословакии путём оккупации Тешинской области.

В 1939 году Польша, что называется, доигралась. Возомнив себя крупным геополитическим игроком, страна явно переоценила свои силы и возможности.

И когда правительство СССР, устав от бесплодных попыток создать единый фронт против Гитлера, перешло к принципу «каждый сам за себя», подписав пакт о ненападении с Германией. Стало ясно, что Польша, мнившая себя хищником, окажется в роли первой жертвы большой мировой драки.

Гитлеровский блицкриг и сталинская пауза

Операция по освобождению Западной Украины и Западной Белоруссии (а именно так рассматривало происходящее советское руководство) была, с точки зрения Москвы, не только восстановлением исторической справедливости, но и шагом по обеспечению более выгодных позиций в неизбежном столкновении с Германией. Иллюзий о долгом мире с Гитлером не питал никто.

1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, что стало началом Второй мировой войны. Очень быстро выяснилось, что польская армия не в состоянии выдержать удар подобной мощи. Англия и Франция, формально объявив войну Германии, к активным действиям фактически не приступали.

Первые немецкие подразделения вышли к Варшаве уже 8 сентября. 14 сентября немцами был взят Брест, а днём позднее — Белосток. Польское руководство, покинув Варшаву, вело переговоры о бегстве за границу, из страны экстренно вывозился золотой запас.

Территории Западной Украины и Западной Белоруссии не входили в сферу германских интересов, согласно договорённостям, достигнутым при заключении Пакта о ненападении между СССР и Германией. Однако, к немалому удивлению официального Берлина, советская сторона после нападения Германии на Польшу никаких активных военных мер не принимала.

Темпы движения германских войск были таковы, что вермахт в течение нескольких дней был в состоянии выйти к государственной границе СССР. В Берлине пожимали плечами — если Советам не нужны эти земли, мы создадим на них независимую Украину, союзную Германии, тем более что об этом настоятельно просит находящийся в Берлине глава Организации украинских националистов Андрей Мельник .

Такой поворот событий грозил обернуться для Советского Союза катастрофой. Однако пауза, выдержанная Сталиным, имела свои резоны.

Невмешательство СССР давало шанс Польше, избавляя её от безнадёжной битвы на два фронта. Советский Союз готов был сохранить полный нейтралитет и не вмешиваться, если бы Англия и Франция начали активные действия против Германии.

Пауза нужна была Советскому Союзу, чтобы показать — к разгрому Польши СССР не имеет отношения.

Время действовать

17 сентября послу Польши в СССР была передана нота Советского правительства, в которой говорилось: «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили своё действие договоры, заключённые между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам, а также к беззащитному положению украинского и белорусского населения. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Белоруссии, Западной Украины».

В этот же день правительство Польши покинуло территорию собственной страны. Организованное сопротивление немецкому вторжению фактически завершилось.

Советский Союз шёл забирать земли, некогда у него украденные, а теперь брошенные.

17 сентября 1939 года военные части Киевского и Белорусского военных округов, усиленные подразделениями из других регионов, вступили на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии.

При этом части польской армии в массе своей сопротивления бойцам Красной Армии не оказывали. В бои вступали польские пограничники, жандармы, а также отряды самообороны, составленные из польских националистов.

Лёгкая операция с большими потерями

Польское население приходу РККА в массе своей радо не было, в отличие от белорусов, для которых это стало настоящим освобождением от ига. Настроения на Западной Украине были противоречивыми — под влиянием националистов многие готовы были рассматривать советских солдат как новых оккупантов. Однако вооружённого сопротивления украинские националисты в сентябре 1939 года Красной Армии не оказывали. Зато были отмечены попытки представителей ОУН развязать резню мирных поляков, которые, однако, были пресечены отступающей польской армией.

Как военная операция, Польский поход РККА длился с 17 по 29 сентября и состоял не столько из полномасштабных боевых действий, сколько из локальных стычек с отдельными польскими подразделениями. В то же время шли активные переговоры о разграничении территории между РККА и гитлеровскими войсками, на которых стороны, не заинтересованные в начале военного конфликта друг с другом прямо сейчас, решали спорные вопросы. Не всегда это помогало — 19 сентября под Львовом советские и немецкие войска вступили в перестрелку, не вылившуюся, впрочем, во что-то более серьёзное.

Несмотря на внешнюю лёгкость Польского похода для советских войск, потери оказались довольно существенны — более 1100 убитых, 2000 раненых и более 300 пропавших без вести. При этом само советское командование пришло к выводу, что потери во многом были связаны с плохой подготовкой войск и отсутствием дисциплины. Заметили это и немцы — заметили и учли на будущее.

Впрочем, потери поляков в столкновениях с РККА всё равно оказались существеннее — 3500 убитых, до 20 000 пропавших без вести, от 250 до 450 тысяч попавших в плен.

Маленький нюанс 1945 года

Реакция Франции и Англии на Польский поход РККА 1939 года была достаточно сдержанной. Западные страны, палец о палец не ударившие во имя спасения своей союзницы, чётко понимали мотивацию действий Сталина и не испытывали желания обострять отношения с Москвой. К тому же СССР вышел на границу по той самой «линии Керзона», которую страны Антанты определили в 1919 году, посему оспаривать его действия было чрезвычайно сложно.

Когда сегодня поднимают вопрос о «советской агрессии против Польши 1939 года», забывают один важный нюанс — эта проблема между СССР и Польшей была окончательно закрыта в 1945 году при участии Великобритании и США. На конференции союзных держав в Ялте было решено, что территориальные потери Польши на востоке (которые, ещё раз подчеркнём, являлись восстановлением исторической справедливости) будут компенсированы за счёт передачи ей земель Германии, расположенных у западных и северных польских границ.

В Польше, говоря о злодейском «пакте Молотова - Риббентропа», соглашение 1945 года вспоминать не любят — в его свете все стенания современных «польских патриотов» выглядят куда менее убедительно.

Миф о параде

В мифе о «Четвёртом разделе Польше», основанном на утверждении о союзнических отношениях между СССР и Германией, существует история о совместном параде РККА и вермахта, якобы проходившем в Бресте 22 сентября 1939 года.

Утверждения о том, что такой парад был, можно найти в немецких источниках и даже в кадрах немецкой кинохроники.

На деле, правда, всё выглядело несколько иначе. 22 сентября Брест, занятый немцами, но по советско-германским договорённостям о разграничении отошедший к СССР, передавался советской стороне.

Как практикуется в подобных случаях везде и всегда, процедура была оформлена официально, со спуском немецкого и поднятием советского флагов. На трибуне немецкий генерал Хайнц Гудериан и советский комбриг Семён Кривошеин . Совместный же парад 22 сентября выглядел так — немецкая техника, проходя перед трибуной, покидала город, в то время как советские части вслед за ушедшими немцами входили в него. При этом, поскольку передача, по воспоминаниям Гудериана, проходила в большой спешке, к моменту появления в городе советской техники немецкие части полностью не успели его покинуть. Некоторые машины вермахта застряли на улицах Бреста из-за технических неполадок. Однако никакого совместного прохождения советских и германских войск не было.

Трактовка этих событий как совместного парада была выгодна немецкой стороне, пугавшей Запад вступлением СССР в войну с Англией и Францией на стороне Германии. Советский Союз же немецкий «энтузиазм» никоим образом не поддерживал, предпочитая как можно дольше сохранять нейтралитет.

Гитлеровскую пропагандистскую агитку снова извлекли из архива во второй половине 1980-х, когда начинала раскручиваться тема «одинаковой вины СССР и Германии за развязывание Второй мировой войны».

Собственно, и всё переворачивание реальных обстоятельств Польского похода РККА в сентябре 1939 года объясняется теми же причинами.​

Практически в любом западно-белорусском городке есть улица или площадь «17 сентября». Они если и не главные, то всё равно находятся в центре, что видимо должно подчеркивать важность этого дня для западных белорусов. Но давайте всё-таки не будем спешить с выводами и попробуем разобраться, что же произошло в этот день на самом деле.

На рассвете, 17 сентября 1939 года, Советский Союз совершил акт агрессии против Польши, вступив во вторую мировую войну на стороне фашистской Германии. А ведь в договоре о ненападении, подписанном 25.07.1932г., СССР гарантировал Польше целостность её территории . Но как показало время, юридически обязывающий документ оказался для Сталина ничего не значащей бумажкой.

Сговор между коммунистами и фашистами (пакт Молотова-Риббентропа, подписанный по воровски, ночью 23 августа 1939 г.) , способствовал началу второй мировой войны, унёсшей миллионы человеческих жизней. Преступный характер и аморальность этого пакта была очевидна даже для советского руководства. Не случайно ведь дополнительные протоколы к нему были строго засекречены, а само их существование в течение пятидесяти лет яростно отрицалось коммунистическим режимом.

Немецкий генерал Гейнц Гудериан, в своей книге «Воспоминания солдата», написал: «Благодаря заключённому в эти дни соглашению с Советской Россией, Гитлер обеспечил необходимую для ведения войны безопасность тыла».

Стоит также напомнить, что в конце 20-х и начале 30-х годов в танковой школе «Кама» (под Казанью) проходили подготовку немецкие танкисты, что являлось грубым нарушением положений Версальского договора 1919 года. Примерно в то же время, в условиях строжайшей секретности, в Липецкой авиашколе готовили немецких военных лётчиков.

В 1939-1941 годах сотрудничество СССР и Германии достигло своего пика. В Германию нескончаемым потоком шли эшелоны со стратегическим сырьём для военной промышленности и продовольствием, а обратно в СССР - промышленное оборудование. Гитлер и Сталин стали захватывать одну страну за другой, словно соревнуясь между собой в скорости. Вначале они вместе оккупировали и разделили Польшу. Затем Германия подмяла под себя Данию, Норвегию, Бельгию, Голландию, Францию, Грецию, Югославию, а Советский Союз захватил Литву, Латвию, Эстонию, напал на Финляндию. Под угрозой оказался и суверенитет Румынии. Сталин сконцентрировал у её границ ударную группировку. Когда до начала вторжения оставалось несколько часов, король Румынии принял ультиматум советской стороны. 28 июня 1940 г. советские войска под командованием Г. Жукова заняли оставленную румынами территорию (Бессарабию и Северную Буковину). Граница СССР была передвинута на запад от Днестра более чем на 200 км.

Благодаря усилиям фальсификаторов истории, как бывших, так и ныне здравствующих, гитлеровская Германия до сих пор считается единственным агрессором, а сталинский СССР – жертвой, и чуть ли не главным миротворцем в Европе. Нападение и захват восточных воеводств Польши некоторые горе «историки» до сих пор лживо называют «освобождением Западной Белоруссии и Западной Украины».

Однако вернёмся к событиям 17 сентября. Во вторжении в Польшу участвовали войска Белорусского и Украинского фронтов: 21 стрелковая и 13 кавалерийских дивизий, 16 танковых и 2 механизированные бригады. Всего 617. 588 человек, 4736 танков и бронемашин. В ближайшие недели оба фронта получили дополнительно ещё несколько дивизий и 3 танковые бригады. Численность войск в итоге была доведена до 2-х млн. 400 тыс. человек, а число танков и бронемашин достигло – 6096 единиц. Добавьте к этим цифрам ещё и внушительные силы ВВС РККА (4700 самолетов). Для сравнения: в июне 1941 года Гитлер сконцентрировал для вторжения в СССР около 4-х тысяч танков и бронемашин, т.е. значительно меньше.

С польской стороны всей этой гигантской армаде войск и техники противостояли лишь ослабленные подразделения Корпуса Охраны Пограничья (KOP), около 12 тыс. человек. Ещё накануне войны с Германией почти все боеспособные части, в том числе и многие пограничные подразделения, были переброшены на запад страны. В восточных воеводствах оставались лишь малочисленные гарнизоны пограничных застав, кое-где усиленные слабо вооружёнными батальонами Народной Обороны (ON) . Несмотря на безнадёжность ситуации, всё же на ряде участков госграницы советским агрессорам было оказано достойное сопротивление.

Многие читатели знают, в том числе и благодаря публикациям на сайте “сайт”, о героической гибели на Глубокском участке границы начальника польской погранзаставы «Kamienny wóz» Павла Палчиньского, который в течении нескольких часов огнём из пулемёта сдерживал наступающие цепи красноармейцев. Очаги сопротивления захватчикам возникали и в других местах. Так, пограничники из погранзаставы «Szapowały», под командованием капрала Недзельского, оказали упорное сопротивление советским кавалеристам, которые попытались с ходу прорваться через линию государственной границы.

Пограничники из Пеликш успели отойти вглубь территории и, соединившись с другими частями батальона КОР «Iweniec», выдвинулись в сторону Лиды. К исходу дня поляки былои атакованы 145-м кавалерийским полком РККА и в упорном бою с применением артиллерии, почти полностью уничтожены. Вот что о тех событиях вспоминал маршал Советского Союза А. Ерёменко: «…Были попытки задержать нас на р. Нёман. В 9.00 при подходе к одной из переправ наш 145-й кавалерийский полк, которым командовал молодой, впервые участвовавший в бою офицер Карпенко, вынужден был вступить в бой с поляками. Вначале Карпенко немного растерялся, но затем, когда появился командир корпуса на его участке и приказал поддержать полк артиллерийским огнем, он выправил положение и выполнил задачу».

Как только польскому командованию стало известно о советской агрессии, на разведку в сторону границы были высланы несколько самолётов. Необходимо было определить масштабы вторжения и направления движения советских войск. Одну из машин пилотировал поручик Микса. Позже он вспоминал: «После взлёта иду на малой высоте. Спустя 10 минут я увидел на шоссе унтер-офицера, ехавшего на легковой открытой машине на запад. Мне показалось, что что-то явно не в порядке, так как он мчался как сумасшедший. Уже через две минуты я оказался над городом, названия которого не помню и увидел въезжающие в него с трех сторон длинные колонны бронетехники.

Чьи они были я понять не смог, а потому развернулся обратно к шоссе, на котором видел легковую машину. Догнав автомобиль, я сел перед ним на шоссе и тут всё и выяснилось. Этот пехотинец был из гарнизона того города. Причём, когда он выехал из города, его северо-восточная часть уже была захвачена советскими войсками. В начале я не знал что делать: возвращаться или лететь дальше, так как приказ гласил, что концентрация советских войск должна быть лишь к востоку в нескольких км от границы, а они были уже рядом с Петляковцами.

Я решил еще раз слетать и рассмотреть эти колонны повнимательнее. Лечу на северо-запад. Тут меня буквально затрясло. Трудно было даже представить такие огромные массы войск: впереди шли танки, за которыми двигалась кавалерия, за ними опять танки и кавалерия. Невероятно, этого не может быть, но я вижу все это собственными глазами! Огромные массы войск [...]. Возвращаюсь в направлении Петляковце. Долетаю до места где видел танки и бронемашины, и вижу как моторизованный батальон польских пограничников движется в направлении советских войск. Их разделяло каких то 15 км. Подлетаю, покачиваю консолями. Показываю направление и тут же забываю о всех приказах. Их горстка, а впереди страшная масса. И так немцы на нас навалились, а тут ещё и эти, что теперь будет?!...

Лечу снова в сторону русских войск. По мне никто не стреляет, но кони встают на дыбы. Вначале не знаю что делать, но затем решаю атаковать и делаю несколько заходов на противника. В ответ загремели выстрелы из винтовок и ударили пулемёты. Снова поворачиваю в сторону пограничников. Батальон по прежнему двигается вперёд, может быть так и должно быть, так как на аэродроме говорили, что русские не будут воевать с поляками, а идут бить немцев. Боже мой, что делать?... Вспоминаю приказ и поворачиваю. Однако погода начинает портиться, небо затягивают облака, быстро темнеет и вскоре начинается дождь, сквозь который почти ничего не видно. Вскоре вижу знакомые ориентиры, а затем и свой аэродром куда и приземляюсь…».

22 сентября 1939г., когда ещё сражалась окружённая Варшава и защитники полуострова Хель, в захваченном Бресте немцы и русские провели совместный союзнический парад по случаю победы над Польшей. Генерал Гудериан и комбриг Кривошеин, под бравурные звуки военного оркестра любезно обменялись флагами.

5 октября 1939 года, в последней битве сентябрьской кампании, немецкая армия (при содействии советской авиации 2.10.1939), разгромила группировку польских войск под командованием генерала Францишека Клееберга.

Линия раздела Польши, оговоренная в секретных протоколах к пакту Риббентропа – Молотова, была подтверждена в новом договоре «О дружбе и границе», подписанном Молотовым и Риббентропом в Москве 29 сентября 1939 года. 2 ноября 1939 г. внеочередная 5-я сессия Верховного Совета СССР приняла Закон о включении в состав СССР Западной Беларуси и ее воссоединении с БССР, а 14 ноября 1939 г. 3-я (внеочередная) сессия Верховного Совета БССР постановила принять Западную Беларусь в состав БССР. Это был четвёртый раздел Польши. Первые три состоялись при Екатерине II.

А теперь давайте посмотрим, какие перемены в жизнь населения Западной Белоруссии, принесла на своих штыках в 1939 году Красная армия:

1) Массовые «судебные» и внесудебные репрессии. Аресты и заключение в тюрьмы и лагеря бывших чиновников польской администрации всех уровней. Внесудебные убийства примерно 25 тысяч офицеров, полицейских и других категорий польских граждан в сентябре-октябре 1939 года. Ещё 22 тысячи органы НКВД уничтожили весной 1940, и в июне 1941 года, во время так называемых «разгрузки» и «эвакуации» тюрем.

Вот такой пример приводит автор книги «Недозволенная память: Западная Беларусь в документах и фактах, 1921-1954», Александр Татаренко: в новообразованной Барановичской области, Советским режимом с 1939 по 1941г. репрессировано 29 тыс. человек. Для сравнения – во время немецкой оккупации было вывезено на принудительные работы в Германию 33тыс. 733 жителя области. Как видим – цифры сопоставимые. Так чем же так называемые «освободители» были лучше немецких оккупантов?

2) Четыре депортации 1940-41 годов, жертвами которых в Западной Белоруссии стали 124 тысячи человек всех национальностей и сословий. Среди жертв были даже батраки и несовершеннолетние.

3) Арест и конфискация имущества у крупных и средних землевладельцев, зажиточных крестьян и осадников, а так же у крупных и средних предпринимателей. Высылка этих людей в отдалённые, непригодные для жизни районы СССР.

4) Ликвидация всех демократических прав и свобод, как-то: запрет независимой печати (например, если до «освобождения» в Новогрудке издавалось 10 газет, то после «освобождения» - всего 1) , запрет свободных собраний, митингов и шествий, отмена справедливых выборов на соревновательной основе. Запрет всех политических партий и общественных организаций (кроме коммунистических) и преследование граждан, которые ранее участвовали в их деятельности. Жителям западной Беларуси казалось диким, что при проведении выборов кандидатами в депутаты было выдвинуто только по одному человеку, в то время как при польской власти они имели возможность делать выбор из 2-3, или даже большего числа кандидатов, в том числе и от белорусских партий.

5) Начало тотальных русификации и ассимиляции белорусов, которые привели к смерти белорусского языка и к тому, что значительная часть белорусского общества сегодня считает себя некой «частью триединого русского народа» . В этих вопросах коммунисты руководствовались заветами своего идейного вождя Ленина, который в статье «О национальном и национально-колониальном вопросе», писал: «Разграничение наций в пределах одного государства вредно. Мы, коммунисты, стремимся сблизить и слить их. А так как слияние народов возможно только при ассимиляции нерусских народов в русском, значит, именно в этом должна заключаться национальная политика большевиков» .

А ведь ещё в сентябре 1939 года первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии Пантелеймон Пономаренко докладывал Сталину: «Всё население Западной Белоруссии говорит на прекрасном белорусском языке…» . И это после двадцати лет «полонизации», о которой так любят поговорить некоторые.

6) Преследование всех церквей (католической, православной, иудейской) и аресты духовенства (часть священнослужителей были расстреляны). Закрытие и осквернение храмов и монастырей, конфискация их земельных участков и другого имущества, запрет на празднование религиозных праздников и отмена изучения религии в школах. Уничтожение поклонных крестов и пропаганда атеизма. Издевательства и преследования простых людей за веру в Бога.

7) Введение бесчеловечных законов. Например, об уголовной ответственности с 12 лет за все виды преступлений, включая политические. Или за хищение колосков с колхозного поля после уборки урожая. 26 июня 1940 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о введении 7-дневной рабочей недели и уголовной ответственности за опоздание на работу, за которое предусматривалось пять лет лагерей, а за пререкание с начальством можно было получить год лишения свободы. За брак на производстве – до десяти лет строгого режима. Рабочим и служащим также было запрещено увольняться с работы и переходить на другие предприятия. Фактически этот указ окончательно превращал людей в рабов, закрепляя их за одним предприятием (рабовладельцем). В основе этих нормативных актов лежало неуважение к элементарным правам человека и к самой жизни, которая не представляла для коммунистов никакой ценности.

8) Всеохватывающий и всепроникающий страх, который сковал всех жителей Западной Белоруссии, вне зависимости от их национальности. Житель Постав С.Юрковлянец вспоминал, что когда на ж/д ст. Поставы подавали товарные вагоны, то людей охватывал ужас. Все думали, что будут вывозить в Сибирь, что вагоны прибыли для этой цели. Поставчане начинали паковать чемоданы, складывая в них самое необходимое – еду и тёплые вещи. Днём люди боялись, что их арестуют на работе, а ночью, что с минуты на минуту постучат в дверь дома и раздастся грозное - «Откройте, НКВД!» .

9) Разграбление культурных ценностей, создававшихся трудом многих поколений поляков и белорусов. Вслед за Красной армией, в Западную Белоруссию прибыли представители (уполномоченные) Московских и Ленинградских музеев, искавшие ценные и раритетные экспонаты. Например Московский исторический музей заполучил значительное количество ценных экспонатов из западной части Беларуси. Центральный музей атеизма получил два вагона древних книг и церковной утвари, и т.д. По подсчётам польских историков, материальные потери в сфере культуры на территории Западной Беларуси составили сумму ок. 2 млрд. современных злотых. В 1939 году происходило уничтожение общего белорусско-польского исторического наследия, которое поляки за 20 лет не только сумели бережно сохранить, но и приумножили. В этой связи вспоминаются слова французского историка Мишеле, который как то сказал, что русские так "любят" поляков, что терпеть не могут если их грабит кто нибудь другой.

10) Исчезновение из продажи товаров первой необходимости, как продовольственных, так и промышленных. Неизвестные ранее слова «дефицит» и «очередь» на десятилетия прочно вошли в лексикон жителей Западной Белоруссии.

Вот лишь неполный список бед, которые принесла полякам и Западным белорусам Красная армия в сентябре 1939 года. Страшно даже подумать, сколько ещё людей могли бы уничтожить садисты из ВЧК-НКВД-МГБ, если бы власть коммунистов установилась в Зап. Белоруссии не в 1939, а в 1920 году.

Возможно, оппоненты мне возразят, скажут, что с Советской властью связано не только плохое, но и хорошее. Например, что в сентябре 1939 года были объединены две части белорусского народа. На самом деле это не совсем так. Старая советско-польская граница, или как её тогда часто называли - «Рижская межа», в сентябре 1939 года никуда не делась. Не исчезла она и в 1940 году. Советские пограничники строго её охраняли даже в первые дни войны в 1941г. Для пересечения старой границы требовались специальные пропуска. Простые жители восточной Беларуси не могли попасть в её западную часть, а жители западной Беларуси не могли попасть в восточные области.

Вот что об этом рассказал житель деревни Лынтупы, Поставского района, Залман Кацкович: «…От польских беженцев все знали, как немцы относятся к евреям. Я назавтра (23.06.1941г.) друзьям говорю: «давай уедем отсюда». Мы сели на велосипеды: Абрам Цинман, с ним ехала его девушка Соня Рудницкая, Моше Сондек и я.[...] Добрались до старой границы 1939 года. Там стоял красноармеец и не пускал нас ехать дальше в Россию. Такой приказ у него был…» . Как видим, даже в первые дни войны граница была «на замке».

Она была сохранена для того, чтобы восточные белорусы не могли своими глазами увидеть, как их соплеменники жили на западе, под «польским гнётом», чтобы люди не поняли, что их обманывали когда твердили, что Западные белорусы при «польских панах» жили в нищете и голоде. На самом деле всё выглядело с точностью до наоборот. Жизнь западных беларусов в составе Польши до 1939 года – являлась полной противоположностью скотскому существованию восточных беларусов в БССР.

В Западной Беларуси не было ни колхозов ни иссохших от регулярного недоедания и переутомления, одетых в заштопанное рваньё колхозников. Не было тощих, с печатью страха на лицах, бесправных рабочих. Не было НКВД, концлагерей и тотального контроля государства за каждым шагом человека. Люди по праздникам носили дорогую, сшитую по Европейской моде одежду, читали частные газеты и посещали частные кинотеатры, где смотрели голливудские и европейские фильмы. Кто был состоятельнее, тот мог себе позволить съездить и посмотреть другие страны. А безработные ездили на заработки в США, Аргентину, Францию, Латвию или Эстонию. Если из Западной Беларуси люди ездили, как я сказал, за границу, то из Восточной – только в ГУЛАГ, не по своей воле. Магазины на Западе ломились от еды и промышленных товаров. Западная Беларусь, находясь до 1939 года в составе Польши, жила жизнью нормальной Европейской страны.

Чтобы этой разницы в уровне жизни, не дай Бог, не увидели восточные белорусы, и была сохранена старая граница. И если бы не война, то кто знает, сколько ещё лет она бы просуществовала: три, пять, или может быть десять лет?

Бывший «восточный» белорус Илья Копыл родился в д. Небышино, около самой границы. До ближайшей деревни Восово, на польской стороне, было всего 6 км. В своей книге «Небышино. Война» И.Копыл пишет: «Когда мы, мой отец и я, в первый раз побывали в Восово, то остолбенели. Мы увидели там чистую, ровную улицу, светлые, хорошие дома, дворы – огороженные штакетником и красиво покрашенные. Крыши домов покрыты черепицей или жестью. В нашей же, советской деревне Небышино, крыши были соломенные, дворы огорожены как попало. [...]. Увидев всё это, мой отец только и сказал: «Вот тебе и польский гнёт» .

То, что Западная Беларусь в течение почти 20 лет была в составе Польского государства, являлось вовсе не «трагедией», как об этом раньше кричали коммунисты, а теперь полонофобы и западнорусы всех мастей и оттенков, а национальным спасением для белорусов. Ведь история могла сложиться так, что нынешней Белорусской Республики, как и ранее БССР, могло и вовсе не быть. Если бы не польское упорное сопротивление большевистской заразе, и не освобождение Польшей Западной Беларуси в 1920 году, то вместо БССР существовали бы сегодня западные области РСФСР, некое подобие «Северо Западного края» в составе Российской империи.

Ведь 23 декабря 1918 г. все Белорусские земли были включены в состав РСФСР решением её ВЦИК (Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет), и потом до 1926 года БССР возвращала по частям ранее отобранные территории. Белорусская ССР была создана большевиками с целью, чтобы был повод предъявлять территориальные претензии Польше, обосновывая их необходимостью объединения двух частей белорусского народа.

Есть и такая точка зрения, что события 1939 года будто бы привели к «расцвету» белорусской культуры и искусства. Вот только «белорусским» почему-то зачастую называют коммунистическое по содержанию и русское по форме искусство. Оно действительно расцвело, в ущерб национальному, белорусскому.

Ещё говорят, что в 1939 году белорусские дети впервые стали учиться на родном языке в белорусских школах. Может быть, кое-где так оно и было. Спорить не стану. Но это были скорее исключения из правил. Чаще всего вместо польских школ открывались русские. Возьмём к примеру г. Поставы, Вилейской области. Там вместо ликвидированной польской гимназии была открыта средняя школа с русским языком обучения. Интересно, для кого и для чего открыли эту школу? Дело в том, что тогда русских в Поставах не было.

В 1940 году, уполномоченный ЦК КП(б)Б по Поставскому району Н.Бриков составил для ЦК КП(б)Б обзорную справку, в которой указал, что население района состоит на 52% из поляков, 46% белорусов и 2% евреев. И где же тут русские? Для чьих детей была открыта русская школа? Прежде всего, она была открыта для детей функционеров советского партийно-чиновничьего аппарата, потоком хлынувших в Западную Белоруссию из восточных регионов страны. Если в сентябре 1939 там насчитывалось 3 тысячи "восточников", то в конце 1940-го - уже 31 тысяча! А также для детей советских военных, гарнизоны которых росли на западе Беларуси, словно грибы после дождя. Ну и, конечно же, русская школа, по задумке коммунистов, должна была стать одним из главных инструментов по русификации и советизации детей коренного населения.

Впрочем, для коммунистов всё это было важным, но не главным. Для них главным было то, что в сентябре 1939 года им удалось установить кровавый режим и в Западной части Белоруссии, где нормальное капиталистическое государственное устройство (а лучшего пока не придумали) было заменено на некий социализм, который по своей сути являлся новым крепостным правом. Причём – крепостным правом в худшем его варианте. И это порабощение западных белорусов преподносится нам как «освобождение от гнёта польских панов» .

Таким образом, в результате событий сентября 1939 года Беларусь вовсе не стала независимым, свободным государством, а на долгие годы превратилась в бесправную советскую «республику», а точнее сказать в колонию Москвы, не имеющую никакого суверенитета. Белорусы, как и поляки, оказались угнетённой нацией. Это якобы «освобождение» привело к массовым репрессиям, к тотальной русификации, гибели белорусского языка и белорусской культуры, а уровень жизни людей и экономика были отброшены на годы назад.

Президент Беларуси – коммунист А.Лукашенко, а так же его сторонники из числа идеологов и историков, сегодня пытаются создать из реальной кровавой советской действительности некую фантазийную привлекательную картинку. На самом же деле большевики в 1939 году принесли в Зап. Беларусь репрессии, смерть, рабство и НЕУВАЖЕНИЕ К ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА, которое восточник Лукашенко взял на вооружение и руководствуется этим по сей день.

Коммунисты столько преступлений совершили, столько невинной человеческой крови пролили, а в Беларуси и сейчас Ленин на каждой площади стоит, и везде улицы Ленина, Советская, Коммунистическая, Комсомольская и т.д. Как будто у Белорусов до коммунистов и истории своей вовсе не было.

Несколько лет тому назад из уст ряда белорусских историков прозвучало предложение объявить 17 сентября государственным праздником, дополнительно переименовать улицы и площади в честь 17 сентября 1939 года, а в Минске возвести памятный обелиск, посвящённый этой дате. Ну, прямо как в романе И.Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев», где в Старгороде, как мы помним, были сразу две улицы Советские.

Такой подход кое-как, до времени, годится для внутреннего потребления, для оболванивания «электората» своей страны. Но у внешнего мира такая трактовка истории вызывает заслуженное неприятие и отторжение. Чем дольше белорусские власти будут упорствовать и уклоняться от честных оценок прошлого (в том числе и событий 17 сентября) - тем сильнее будет негативный эффект, и тем больший урон авторитету своей страны они нанесут.

Источники информации:
1. А.Татаренко «Недозволенная память: Западная Беларусь в документах и фактах, 1921-1954».
2. Авиационная энциклопедия «Уголок неба».
3. Материалы Интернет-газеты «Секретные исследования».
4. Игорь Мельников: «17 сентября 1939 года: Понять, принять и простить».
5. TUT.BY „Как "освобождали" Беларусь в 1939 году”.
6. Блог „Miasto Postawy i okolice” – Wspomnienia mieszkańców byłego postawskiego powiatu.
7. J.Tołkanowicz „Człowieczy los”.
8. В.Ленин «О национальном и национально-колониальном вопросе».
9. Г.Гудериан «Воспоминания солдата».
10. И.Копыл «Небышино. Война».
11. Книга «Памяць», изд. «Белта», 2001г.
12. А. Широкорад. «Великий антракт».
13. Публикации различных Интернет-изданий.

Originally posted by grzegorz_b at /Mar. 9th, 2016 07:06 pm/

Было четыре часа утра 17 сентября 1939 года, когда Красная Армия приступила к осуществлению приказа № 16634, который накануне выдал народный комиссар обороны маршал Климент Ворошилов. Приказ звучал кратко: «Начать наступление на рассвете 17-го». Советские войска, состоявшие из шести армий, сформировали два фронта - белорусский и украинский и начали массированную атаку на восточные польские территории. В атаку было брошено 620 тысяч солдат, 4700 танков и 3300 самолетов, то есть в два раза больше, чем было у Вермахта, напавшего на Польшу 1-го сентября.

Советские солдаты обращали на себя внимание своим видом. Одна жительница городка Дисна Виленского воеводства, описывала их так: «Они были странные - маленького роста, кривоногие, уродливые и страшно изголодавшиеся. На головах у них были причудливые шапки, а на ногах - тряпичные ботинки». В виде и поведении солдат была еще одна черта, которую местные жители заметили еще отчетливее: животная ненависть ко всему, что ассоциировалось с Польшей.

Она была написана на их лицах и звучала в их разговорах. Могло показаться, что кто-то уже давно «пичкал» их этой ненавистью, и лишь теперь она смогла вырваться на свободу.

Советские солдаты убивали польских пленных, уничтожали мирное население, жгли и грабили. За линейными частями шли оперативные группы НКВД, чьей задачей была ликвидация «польского врага» в тылу советского фронта. Им была поручена задача взять под контроль важнейшие элементы инфраструктуры польского государства на оккупированных Красной Армией территориях.

Они занимали здания государственных учреждений, банков, типографий, редакции газет; изымали ценные бумаги, архивы и культурные ценности; арестовывали поляков на основании подготовленных заранее списков и текущих доносов своих агентов; ловили и переписывали сотрудников польских служб, парламентариев, членов польских партий и общественных организаций. Многие были сразу же убиты, не имея шансов даже попасть в советские тюрьмы и лагеря, сохранив хотя бы теоретические шансы на выживание.

Дипломаты вне закона

Первыми жертвами советского нападения пали дипломаты, представлявшие Польшу на территории Советского Союза. Польский посол в Москве Вацлав Гжибовский (Wacław Grzybowski) в полночь с 16 на 17 сентября 1939 года был срочно вызван в Народный комиссариат иностранных дел, где заместитель министра Вячеслава Молотова Владимир Потемкин попытался вручить ему советскую ноту с обоснованием атаки Красной Армии.

Гжибовский отказался ее принять, заявив, что советская сторона нарушила все международные соглашения. Потемкин ответил, что нет уже ни польского государства, ни польского правительства, заодно объяснив Гжибовскому, что польские дипломаты не имеют больше никакого официального ранга и будут трактоваться как находящаяся в Советском Союзе группа поляков, которую местные суды имеют право преследовать за противоправные действия. Вразрез положениям женевской конвенции советское руководство попыталось воспрепятствовать эвакуации дипломатов в Хельсинки, а потом арестовать. Просьбы заместителя декана дипломатического корпуса посла Италии Аугусто Россо к Вячеславу Молотову, остались без ответа. В итоге польских дипломатов решил спасти посол Третьего рейха в Москве Фридрих-Вернер фон дер Шуленбург (Friedrich-Werner von der Schulenburg), который вынудил советское руководство дать им разрешение на выезд.
Однако до этого в СССР успели произойти другие, гораздо более драматичные, истории с участием польских дипломатов. 30 сентября польский консул в Киеве Ежи Матусинский (Jerzy Matusiński) был вызван в местное отделение Наркоминдела. В полночь он вышел в сопровождении двух своих шоферов из здания польского консульства и пропал без вести.

Когда об исчезновении Матусинского узнали остававшиеся в Москве польские дипломаты, они вновь обратились к Аугусто Россо, а тот отправился к Молотову, который заявил, что, скорее всего, консул с шоферами бежал в какую-нибудь соседнюю страну. Не удалось ничего добиться и Шуленбургу.

Летом 1941 года, когда СССР стал выпускать поляков из лагерей, генерал Владислав Андерс (Władysław Anders) начал формировать на советской территории польскую армию, и в ее рядах оказался бывший шофер консула Анджей Оршинский (Andrzej Orszyński). Согласно его показаниям, данным под присягой польским властям, в тот день всех троих арестовало НКВД и перевезло на Лубянку. Оршинского не расстреляли только чудом. Польское посольство в Москве еще несколько раз обращалось к советским властям по поводу пропавшего консула Матусинского, но ответ был одним и тем же: «У нас его нет».

Репрессии затронули также сотрудников других польских дипломатических представительств в Советском Союзе. Консульству в Ленинграде запретили передать здание и находившееся в нем имущество следующему консулу, а НКВД силой выдворило из него персонал.

У консульства в Минске был организован митинг «протестующих граждан», в результате которого демонстранты избили и ограбили польских дипломатов. Для СССР Польша, как и международное право не существовали. Произошедшее с представителями польского государства в сентябре 1939 года, было уникальным событием в истории мировой дипломатии.

Расстрелянная армия

Уже в первые дни после вторжения Красной Армии в Польшу начались военные преступления. Сначала они затронули польских солдат и офицеров. Приказы советских войск изобиловали призывами, адресованными польскому мирному населению: его агитировали уничтожать польских военных, изображая их как врагов. Простых солдат призывали убивать своих офицеров. Такие приказы давал, например, командующий Украинским фронтом Семен Тимошенко.

Эта война велась вразрез международному праву и всем военным конвенциям. Сейчас даже польские историки не могут дать точную оценку масштаба советских преступлений 1939 года. О многих случаях зверств и жестоких убийств польских военных мы узнали лишь спустя несколько десятков лет благодаря рассказам свидетелей тех событий.

Так было, например, с историей командующего Третьего корпусного округа в Гродно генерала Юзефа Ольшины-Вильчинского (Józef Olszyna-Wilczyński). 22 сентября в окрестностях поселка Сопоцкин его автомобиль окружили советские военные.
Генерала и сопровождавших его людей ограбили, раздели и почти сразу же расстреляли. Жена генерала, которой удалось выжить, рассказывала спустя много лет: «Муж лежал лицом вниз, левая нога была прострелена под коленом наискось. Рядом лежал капитан с раскроенной головой. Содержимое его черепа вылилось на землю кровавой массой. Вид был ужасен.

Я подошла ближе, проверила пульс, хотя знала, что это бессмысленно. Тело было еще теплым, но он был уже мертв. Я начала искать какую-нибудь мелочь, что-то на память, но карманы мужа были пусты, у него забрали даже Орден воинской доблести и образок с изображением Богоматери, который я дала ему в первый день войны».

В Полесском воеводстве советские военные расстреляли целую взятую в плен роту батальона Корпуса охраны пограничья «Сарны» - 280 человек. Жестокое убийство произошло также в Великих Мостах Львовского воеводства. Советские солдаты согнали на площадь кадетов местной Школы офицеров полиции, выслушали рапорт коменданта школы и расстреляли всех присутствующих из расставленных вокруг пулеметов. Никто не выжил.

Из одного польского отряда, сражавшегося в окрестностях Вильно и сложившего оружие взамен за обещание отпустить солдат по домам, были выведены все офицеры, которые были тут же казнены. То же самое произошло в Гродно, взяв который советские войска убили около 300 польских защитников города. В ночь с 26 на 27 сентября советские отряды вошли в Немирувек Хелмской области, где ночевало несколько десятков юнкеров.

Их взяли в плен, связали колючей проволокой и забросали грантами. Полицейских, которые защищали Львов, расстреляли на шоссе, ведущем в Винники. Аналогичные расстрелы происходили в Новогрудке, Тернополе, Волковыске, Ошмянах, Свислочи, Молодечно, Ходорове, Золочеве, Стрые. Отдельные и массовые убийства взятых в плен польских военных совершались в сотнях других городов восточных регионов Польши.

Издевались советские военные и над ранеными. Так было, например, в ходе боя под Вытычно, когда несколько десятков раненых пленных поместили в здании Народного дома во Влодаве и заперли там, не оказав никакой помощи. Через два дня почти все скончались от ран, их тела сожгли на костре.

Иногда советские военные использовали обман, вероломно обещая польским солдатам свободу, а иногда даже представляясь польскими союзниками в войне с Гитлером. Так произошло, например, 22 сентября в Винниках неподалеку от Львова.

Возглавлявший оборону города генерал Владислав Лангер (Władysław Langner) подписал с советскими командующими протокол передачи города Красной Армии, по которому польским офицерам обещали беспрепятственный выход в направлении Румынии и Венгрии. Договор почти сразу же был нарушен: офицеров арестовали и вывезли в лагерь в Старобельске.

В районе Залещиков на границе с Румынией русские украшали танки советскими и польскими флагами, чтобы изобразить из себя союзников, а потом окружить польские отряды, разоружить и арестовать солдат. С пленных часто снимали мундиры, обувь и пускали их дальше без одежды, с нескрываемой радостью стреляя по ним.

В целом, как сообщала московская пресса, в сентябре 1939 года в руки советской армии попало около 250 тысяч польских солдат и офицеров. Для последних настоящий ад начался позже. Развязка произошла в Катынском лесу и подвалах НКВД в Твери и Харькове.
Красный террор

Террор и убийства мирного населения приобрели особые масштабы в Гродно, где было убито как минимум 300 человек, в том числе принимавших участие в обороне города скаутов. Двенадцатилетнего Тадзика Ясинского советские солдаты привязали к танку, а потом протащили по мостовой. Арестованных мирных жителей расстреливали на Собачьей Горе.

Свидетели этих событий вспоминают, что в центре города лежали груды трупов. Среди арестованных оказались, в частности, директор гимназии Вацлав Мыслицкий (Wacław Myślicki), руководительница женской гимназии Янина Недзвецка (Janina Niedźwiecką) и депутат Сейма Константы Терликовский (Konstanty Terlikowski).

Все они вскоре умерли в советских тюрьмах. Раненым приходилось скрываться от советских солдат, потому что в случае обнаружения их ждал немедленный расстрел.

Красноармейцы особенно активно изливали свою ненависть на польских интеллигентов, помещиков, чиновников и школьников. В деревне Большие Эйсмонты в Белостокском районе пыткам подвергли члена Союза помещиков и сенатора Казимежа Биспинга (Kazimierza Bispinga), который позже умер в одном из советских лагерей. Арест и пытки ждали также инженера Оскара Мейштовича (Oskara Meysztowicza), владельца имения Рогозница неподалеку от Гродно, который был впоследствии убит в минской тюрьме.

С особой жестокостью советские солдаты относились к лесникам и военным поселенцам. Командование Украинского фронта выдало местному украинскому населению 24-часовое разрешение на то, чтобы «расправиться с поляками». Самое жестокое убийство произошло в Гродненском районе, где неподалеку от Скиделя и Жидомли находилось три гарнизона, населенных бывшими легионерами Пилсудского. Несколько десятков человек было жестоко убито: им отрезали уши, языки, носы, распороли животы. Некоторых облили керосином и сожгли.

Террор и репрессии обрушились также на духовенство. Священников избивали, вывозили в лагеря, а часто и убивали. В Антоновке Сарненского повета священника арестовали прямо во время службы, в Тернополе монахов-доминиканцев выгнали из монастырских зданий, которые были сожжены на их глазах. В селе Зельва Волковысского повета арестовали католического и православного священников, а потом жестоко расправились с ними в ближайшем лесу.

С первых дней входа советских войск тюрьмы городов и городков Восточной Польши начали стремительно заполняться. НКВД, которое относилось к пленникам со звериной жестокостью, начало создавать собственные импровизированные тюрьмы. Спустя всего несколько недель число заключенных увеличилось по меньшей мере в шесть-семь раз.

Покарать преступников!

В эпоху Польской Народной Республики поляков пытались убедить, что 17 сентября 1939 года произошел «мирный» ввод советских войск для защиты белорусского и украинского населения, живущего на восточных рубежах Польской республики. Между тем это было жестокое нападение, которое нарушало положения Рижского договора 1921 года и польско-советский договор о ненападении 1932 года. Вошедшая в Польшу Красная Армия не считалась с международным правом.

Речь шла не только о захвате восточных польских регионов в рамках выполнения положений подписанного 23 августа 1939 года пакта Молотова-Риббентропа. Вторгшись в Польшу, СССР начал воплощать в жизнь зародившийся еще в 20-е годы план по истреблению поляков. Сначала ликвидация должна была затронуть «руководящие элементы», которые следовало как можно быстрее лишить влияния на народные массы и обезвредить.

Массы же, в свою очередь, планировалось переселить вглубь Советского Союза и превратить в рабов империи. Это была настоящая месть за то, что Польша в 1920 году сдержала наступление коммунизма. Советская агрессия была вторжением варваров, которые убивали пленных и гражданских, терроризировали мирное население, уничтожали и оскверняли все, что ассоциировалось у них с Польшей. Весь свободный мир, для которого Советский Союз всегда был удобным союзником, помогшим победить Гитлера, не хотел ничего знать об этом варварстве. И поэтому советские преступления в Польше до сих пор не получили осуждения и наказания!
Лешек Петшак, «Uwazam Rze», перевод inosmi.ru00:19 01/03/2016