Проезжая или проходя мимо музея А.В. Суворова — на работу ли, с работы или просто гуляя в этом районе — видел за его фасадом одиноко стоящий пьедестал. Вообще-то я знал, что он остался от какого-то воинского памятника, но не более того. Кому, когда, почему?… Вот и решил заполнить пробел на тему «Знай и люби свой город». И открыл для себя ещё одну героическую страницу в Отечественной войне 1812 года.

Среди кустов цветущей сирени у ограды, ограничивающей сзади территорию музея, стоит полуразрушенный четырёхугольный постамент из красного гранита. Из всего былого великолепия осталась только надпись «Родному полку», да и то, подозреваю, потому только, что была она высечена, а не выполнена накладными бронзовыми литерами.
Вернёмся на 100 с небольшим лет назад. В 1906 году отмечалось 100-летие Лейб-гвардии Финляндского полка. К этой дате на средства офицеров полка и был 12 декабря того же года установлен памятник «Родному полку». Его проект разработал академик архитектуры И.С. Китнер. Сохранились фамилии и других участников создания памятника: скульптора Е.И. Малышева и литейщика К.А. Робекки. Установили памятник на верхней площадке лестницы в парадном вестибюле здания офицерского собрания Лейб-гвардии Финляндского полка (современный адрес: 18-я линия, 5 на Васильевском острове).

На гранитном постаменте возвышалась скульптура гренадёра Финляндского полка Л. Коренного, запечатлённая в момент героического боя. В верхней части постамента на его гранях были установлены четыре накладных бронзовых барельефов с изображениями эпизодов из истории полка: «Пожалование Александром I капитану Байкову знаков ордена Святого Георгия в 1812 году», «Отбитие полком атаки турецкой кавалерии в 1828 году», «Смертельное ранение командира полка генерала Лаврова в 1877 году» и «Взятие полком 20 орудий под Филлипополем в 1878 году». На лицевой стороне постамента в граните была высечена надпись «Родному полку», под которой накладными цифрами выложены даты «1806-1906″. Самый низ постамента украшало прославленное в боях бронзовое полковое знамя.
Согласитесь, установить в столице российской империи, на площадях которой во множестве стоят памятники императорам и императрицам, выдающимся генералам и военачальникам, памятник простому гренадёру — событие весьма неординарное. Так кем же был и что такое совершил Л. Коренной? Для этого надо углубиться ещё на 100 лет во времени.
Ещё в историческом сражении под Бородино в 1812 году гренадёр Лейб-гвардии Финляндского полка Леонтий Коренной заслужил знак отличия Военного ордена — высшую награду для солдат и офицеров за выдающуюся храбрость в бою (с 1913 года эта награда получила официальное название Георгиевский крест). Но главный свой подвиг Леонтий Коренной совершил 4 октября 1813 года в знаменитой «битве народов» при Лейпциге. Спасая попавших в окружение батальонного командира и других офицеров, Л. Коренной с небольшой горсткой боевых товарищей прикрывал их отход. Вскоре все они были убиты и Леонтий Коренной остался один. Французы, поражённые его храбростью кричали, чтобы он сдался. Но храбрец отбивался прикладом, пока несколько неприятельских штыков не поразили его. Об этом эпизоде сражения было доложено самому Наполеону. Виделись ли Наполеон и Леонтий Коренной — точно не известно. Но исторически достоверно, что по французской армии был издан приказ, в котором отмечалось мужество русского гренадёра, подписанный лично Наполеоном. Более того, по его же приказу, героя, немного оправившегося от ран, препроводили до передовой русских войск и отпустили из плена.
Слава о подвиге Л. Коренного разнеслась по русским войскам. О нём сложили песни.

За проявленное мужество Леонтий Коренной был произведен в подпрапорщики и назначен знаменосцем Лейб-гвардии Финляндского полка. Император Александр I наградил его личной именной серебряной медалью на шею с надписью «За любовь к Отечеству». В 1846 году живописец и баталист Полидор Иванович Бабаев, сам в прошлом подпоручик артиллерии, написал картину «Подвиг гренадера лейб-гвардии Финляндского полка Леонтия Коренного в битве под Лейпцигом в 1813 году», ныне хранящуюся в Государственном Русском музее.
Не понятно, чем памятник герою-гренадёру не понравился советской власти. Когда его разрушили, когда и почему постамент перевезли с Васильевского острова к музею А.В. Суворова — не известно.

Весной 2012 года участники молодёжного военно-исторического форума «Александровский стяг» подписали прошение губернатору Санкт-Петербурга Георгию Сергеевичу Полтавченко о восстановлении памятника герою Отечественной войны 1812 года Леонтию Коренному. Около постамента установили информационный щит, повествующий об истории Лейб-гвардии Финляндского полка и о подвиге Леонтия Коренного. Плохо только, что при его установке не позаботились защитить информацию от капризов погоды — от дождя, снега типографская краска на бумаге выцветает, смазывается. Хотя бы в стеклянную раму его заключили…

Строки из полковой песни:

Мы помним дядю Коренного,
Он в нашей памяти живет,
Бывало, на врага какого
В штыки с ребятами пойдет.
Вот чудо-богатырь был малый,
Лихой фланговый гренадер,
Везде, всегда, в боях удалый,
Геройской храбрости пример.

Адрес: Кирочная улица, 43, за зданием музея А.В. Суворова.
Ближайшая станция метро: Чернышевская.

PS. Ещё о мероприятиях, связанных со 100-летием Лейб-гвардии Финляндского полка, можно прочитать по ссылке -

16 октября 1813 года в ходе знаменитой Лейпцигской «битвы народов» простой гренадер лейб-гвардии Финляндского полка один в течение получаса вел штыковой бой с целым подразделением французов. Он получил 18 колотых...

16 октября 1813 года в ходе знаменитой Лейпцигской «битвы народов» простой гренадер лейб-гвардии Финляндского полка один в течение получаса вел штыковой бой с целым подразделением французов. Он получил 18 колотых ран, истёк кровью, но не сдался.

К этому времени Леонтий Коренной был уже опытным солдатом. Своего первого «Георгия» русский богатырь заслужил за проявленную в Бородинском сражении храбрость. В один из критических моментов боя потребовалось во что бы то ни стало удержать в течение нескольких часов до прихода помощи позицию на опушке леса. Тогда Коренной собрал вокруг себя пятерых однополчан и засел на лесной опушке сумев отстоять занятую позицию. Все шестеро получили самую желанную солдатскую награду — «Георгия».

А во время знаменитой «битвы народов» под Лейпцигом Коренному довелось совершить еще более славный подвиг.

Когда батальон лейб-гвардии Финляндского полка был атакован значительно превосходящими силами противника и начал с боем отходить, часть батальона оказалась прижатой к высокой каменной ограде. Место боевой схватки у каменной стены оказалось тесным. Большинство солдат батальона быстро перебрались назад через стену. Но почти все офицеры были ранены в бою и не смогли преодолеть каменную преграду, к которой французы прижали остатки батальона. Тогда Леонтий Коренной помог перебраться через нее батальонному командиру и раненым офицерам, а сам с горсткой храбрецов остался прикрывать отступающих товарищей.

Вскоре он остался один и яростно отбивался штыком и прикладом от наседавших врагов. Бесстрашный гвардеец получил уже несколько штыковых ран, его мундир был весь в крови. Прижавшись к стене, Коренной не только парировал удары, но и наносил их сам. Когда сломался штык, солдат взял ружье за дуло и стал отбиваться прикладом.

Французы, удивляясь храбрости русского, кричали ему, чтобы он сдавался. Но тот и не думал бросать оружие. Схватка продолжалась. Когда все-таки русский богатырь, получив 18 штыковых ран был повержен, французские солдаты, стоявшие над павшим героем из уважения к храбрецу не решились добить его. Напротив, недавние враги уложили его на носилки и доставили на перевязочный пункт. Посетивший раненных император Наполеон, прознав о подвиге Коренного, был поражен. И на другой день имя русского гвардейца попало в приказ по французской армии, изданный за подписью Наполеона. В нем Коренной назывался героем и образцом для подражания и примером французским солдатам. А после того, как солдат смог стать на ноги, опять же по личному приказу Наполеона, он был отпущен из плена.

Леонтий Коренной предстал перед сослуживцами с забинтованной головой, подвязанной к шее левой рукой. Еле передвигал израненные ноги. Гвардеец, однако, под восторженные крики товарищей браво доложил ротному командиру: «Вашвсокбродь, честь имею явиться: из плена прибыл. Отпущен был по приказу самого Бонапарта…»

За проявленное мужество Коренной был произведен в подпрапорщики и стал знаменосцем полка.

Ему также была пожалована особая серебряная медаль на шею с надписью «За любовь к Отечеству».


Позже о герое Леонтии Коренном была сложена песня, которая вошла в славную историю лейб-гвардии пехотного Финляндского полка.

А в 1903 г., когда лейб-гвардии Финляндский полк праздновал столетний юбилей, офицеры полка отметили его установкой бронзового памятника Коренному, который был представлен при входе в парадное здание офицерского собрания. И все офицеры, вплоть до самой революции, входя в собрание, снимали перед ним фуражки и отдавали солдату честь.

В Императорский батальон милиции, впоследствии лейб-гвардии Финляндский полк . При выступлении в поход 1812 г. Коренной был в 3-й гренадерской роте, куда, как и в прочие гренадерские роты, переводились лучшие и заслуженные солдаты. В 1812 г. в сражении при Бородине Коренной получил знак отличия Военного ордена (за № 16970). 2 гренадера и 4 стрелка, в числе которых показан отличившимся и Коренной, согласно официальному описанию их подвигов, проявили своё отличие следующим образом:

«Во все время сражения (Бородинского) с неприятелем находились в стрелках и неоднократно опровергали усиливающиеся его цепи, поражая сильно, и каждый шаг ознаменован мужеством и храбростью, чем, опрокинув неприятеля, предали его бегству и, выгнав его на штыках из лесу, заняли то место, которое ими несколько часов упорно было защищаемо».

В 1813 г. Коренной был уже старым служивым. Во время Битвы народов совершил подвиг настолько выдающийся, что стал известен всей армии, и о нём было доведено до сведения Наполеона . Рассказ о подвиге Коренного так записан [где? ] со слов очевидцев:

«В сражении под Лейпцигом, когда Финляндский полк вытеснял из селения Госсы французов, а 3-й батальон полка обошёл селение, батальонный командир полковник Жерве со своими офицерами первые перелезли через каменную ограду, и егеря бросились за ними, погнали уже французов; но, быв окружены многочисленным неприятелем, крепко отстаивали своё место; многие офицеры были ранены; тогда Коренной, пересадив батальонного командира и раненых начальников своих через ограду, сам собрал удалых, отчаянных егерей и стал отстаивать, покуда раненых офицеров другие егеря спасали с места сражения. Коренной с горстью лихих стрелков стоял крепко и удерживал место сражения, крича: „не сдаваться, ребята“. Сначала они отстреливались, но многочисленность неприятеля стеснила наших так, что они отбивались штыками… все пали, одни убитые, а другие раненые, и Коренной оставался один. Французы, удивляясь храброму егерю, кричали, чтобы он сдался, но Коренной в ответ поворотил ружье, взял за дуло и отбивался прикладом. Тогда несколько неприятельских штыков положили его на месте, и кругом этого богатыря лежали все отчаянно защищавшиеся наши, с кучами убитых ими французов. Все мы оплакивали, - прибавляет рассказчик [кто? ] , - храброго „дядю Коренного“. Через несколько дней, к величайшей радости всего полка, „дядя Коренной“ явился из плена, покрытый ранами; но, к счастью, раны все были не тяжелы. Это делает честь французам, которые наносили ему только легкие раны, уважая примерную его храбрость». Покрытый 18 ранами, Коренной, вернувшись в полк, рассказал про своё пребывание в плену, где слава об его выдающейся храбрости распространилась по всем французским войскам, а он сам был представлен Наполеону, поинтересовавшемуся увидать русского чудо-богатыря. Поступок Коренного так восхитил великого полководца, что он в приказе по своей армии поставил Финляндского гренадера в пример всем своим солдатам.

За проявленное мужество Леонтий Коренной был сразу произведен в подпрапорщики - высший унтер-офицерский чин (редчайший случай в русской армии) и стал знаменосцем полка. Ему также была пожалована особая серебряная медаль на шею с надписью «За любовь к Отечеству».

Память

В 1903 г., когда лейб-гвардии Финляндский полк праздновал столетний юбилей, офицеры полка отметили его установкой бронзового памятника Коренному, который и был представлен при входе в парадное здание офицерского собрания.

Памятник был создан по проекту академика архитектуры И. С. Китнера , при участии скульптора Е. И. Малышева и литейщика К. А. Робекки . Памятник изображал подвиг Коренного в «битве народов» при Лейпциге в 1813 году.
Памятник утрачен, сохранился только его пьедестал . В настоящий момент пьедестал находится за зданием музея Суворова.
В истории лейб-гвардии Финляндского полка приведена следующая песня о Коренном, сочиненная его товарищами:
Мы помним дядю Коренного,
Он в нашей памяти живет,
Бывало, на врага какого
В штыки с ребятами пойдет.

Тогда булат зашевелится,
Бой рукопашный закипит.
Ручьем кровь вражья заструится,
А Коренной вперед валит;

И вражьи все дивились войски,
Как в Госсе русский рядовой
Спасал начальников геройски.
Спас всех - и сдался головой.

Сам Бонапарт его прославил,
Приказ по армии послал,
В пример всем русского поставил,
Чтоб Коренного всякий знал.

Вот чудо-богатырь был малый,
Лихой фланговый гренадер,
Везде, всегда, в боях удалый,
Геройской храбрости пример.

Существует еще одна популярная солдатская песня, приведённая в сборнике М. К. Липкина :

Он весь в крови, он весь изранен,
Но дух в нём крепок и силён,
И славу матушки-России
Не опозорил в битве он.

Перед французскими штыками
Он сердцем русским не сробел
На смерь за Родину, за братьев
Он с тайной гордостью глядел.

Также подвиг Леонтия Коренного описал Валентин Пикуль в рассказе «Восемнадцать штыковых ран».

Напишите отзыв о статье "Коренной, Леонтий"

Примечания

Источники

  • Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. - СПб. : т-во И. В. Сытина, 1911-1915.
  • Гулевич С. А. История лейб-гвардии Финляндского полка. 1806-1906. В 5-ти ч. СПб., 1906-1909
  • Лебедев Н. Лейб-гвардии Финляндский полк в сражении при селении Гроссе и под Лейпцигом. (Исторические сцены 4-го октября 1813 г.). СПб., 1856.
  • Липкин М. К. Песни о героях русской армии и флота. Варшава, 1903
  • Марин А. Краткий очерк истории лейб-гвардии Финляндского полка или материалы в воспоминаниях и рассказах для полной истории полка… В 2-х кн. Спб., 1846

Отрывок, характеризующий Коренной, Леонтий

Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C"est un Allemand; mais brave garcon, s"il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l"allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N"est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n"est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d"honneur, sans parler de ce que je vous dois, j"ai de l"amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C"est a la vie et a la mort. C"est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m"aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l"appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l"un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n"est que la mise en scene de la vie, le fond c"est l"amour? L"amour! N"est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l"amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l"amour des charretiers, другая l"amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l"amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d"Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]


За мужество и героизм, проявленные в славный день Бородина, гренадер лейб-гвардии Финляндского полка Леонтий Коренной был удостоен высшей награды, существовавшей в Русской императорской армии для солдат и унтер-офицеров, - знака отличия военного ордена святого Георгия 4-й степени (Георгиевский крест, № 16970). В описании подвига Коренного и пятерых его сослуживцев говорилось: «…во все время сражения с неприятелем находились в стрелках и неоднократно обстреливали усиливающиеся его цепи, поражая сильно, и каждый шаг ознаменован мужеством и храбростью, чем, опрокинув неприятеля, предали его бегству и, выгнав его на штыках из лесу, заняли то место, которое ими несколько часов упорно было защищаемо».

На следующий год, 4 октября 1813-го, в ходе известного сражения под Лейпцигом, названного «битвой народов», Леонтий Коренной совершил еще один подвиг, прославивший его в двух самых могущественных европейских армиях – русской и французской.

Участник сражения А. Н. Марин, первый историк полка, описал этот подвиг так: «В сражении под Лейпцигом, когда Финляндский полк вытеснял из селения Госсы французов, а 3-й батальон полка обошёл селение, батальонный командир полковник Жерве со своими офицерами первые перелезли через каменную ограду, и егеря бросились за ними, погнали уже французов; но, были окружены многочисленным неприятелем, крепко отстаивали свое место; многие офицеры были ранены. Тогда гренадёр Коренной, пересадив батальонного командира Жерве и других раненых начальников своих через ограду, сам собрал удалых отчаянных егерей и стал отстаивать, покуда раненых офицеров другие егеря спасали с места сражения. Коренной с горстью лихих стрелков стоял крепко и удерживал место сражения, крича: «Не сдаваться, ребята!» Сначала они отстреливались, но многочисленность неприятеля стеснила наших так, что они отбивались штыками... Все пали, одни убитые, а другие раненые, и Коренной оставался один. Французы, удивляясь храбрецу, кричали, чтобы он сдался, но Коренной в ответ поворотил ружье, взял за дуло и отбивался прикладом. Тогда несколько неприятельских штыков положили его на месте, и кругом этого богатыря лежали все отчаянно защищавшиеся наши, с кучами убитых ими французов. Все мы оплакивали храброго «дядю Коренного».

В этом неравном бою гренадер получил 18 штыковых ран. Но, как оказалось, ни одна из них не была смертельной. А восхищенные мужеством русского богатыря французские солдаты не стали добивать обессиленного противника. Напротив, они отнесли его на перевязочный пункт.

Весть о мужественном русском солдате дошла до Наполеона. Знаменитый полководец, сам в молодости слывший отчаянным храбрецом, как никто, умел ценить это качество не только у подчиненных своей армии. Должно быть, потому не упустил возможности посетить лазарет и пообщаться с раненным. А после этого сделал шаг еще более удивительный: приказал издать приказ по войскам о русском гренадере Коренном, которого назвал героем, образцом для подражания и примером для французских солдат. Кроме того, распорядился после излечения переправить храбреца на русскую позицию.

Все было в точности исполнено. И каковы были изумление и радость однополчан, когда они увидели числившегося погибшим Леонтия Коренного живым и здоровым, да еще и прибывшего к своим по личному распоряжении. Наполеона. Впрочем, последнюю информацию все же решили проверить – через пленных французов. Все оказалось правдой.

Вскоре после возвращения в родной полк Коренного произвели в подпрапорщики (высший унтер-офицерский чин) и назначили полковым знаменосцем. А от имени императора ему была пожалована персональная серебряная медаль с надписью «За любовь к Отечеству» для ношения на шее – так разрешалось носить только самые высокие степени некоторых орденов.

Весть о подвиге героя-гренадера какими-то неведомыми путями начала распространяться по военным гарнизонам. Его имя стало обрастать легендами, о нем появились песни, лихо распеваемые в казармах и походах. В одной из них есть такие слова:
Сам Бонапарт его прославил,
Приказ по армии послал,
В пример всем русского поставил,
Чтоб Коренного всякий знал.

Офицер и художник Полидор Бабаев, обучавшийся батальной живописи в Петербургской академии художеств в классе самого Карла Брюллова, создал монументальное полотно «Подвиг гренадера лейб-гвардии Финляндского полка Л. Коренного в битве под Лейпцигом в 1813 году». В пору Крымской войны в Туле изготовляли револьверы, украшенные позолотой с травлеными рисунками, изображавшими подвиг Коренного, - для награждения особо отличившихся в боях офицеров. К столетнему юбилею Финляндского полка у входа в офицерское собрание, на собранные средства, был установлен бронзовый памятник, изображавший героя- однополчанина в момент совершения им подвига, а на четырех барельефах пьедестала - эпизоды из боевой истории самого полка. По ставшей вскоре традиции, все проходящие мимо офицеры, снимали головные уборы, отдавая таким образом честь бронзовому герою. К сожалению, до наших дней сохранился один только постамент (находится в Санкт-Петербурге в сквере у музея А.В. Суворова).

И тут нужно сказать еще и об одном странном, трудно объяснимом феномене, имеющем отношение к биографии Леонтия Коренного. При всей очень большой, можно сказать, всеармейской известности героя-гренадера, как-то так получилось, что не сохранилось никаких сведений ни о том, откуда он родом и кто его родитель, ни когда появился на свет и с какого года начал службу. Во всех, не очень многих описаниях его жизни, он предстает уже опытным, видавшим виды воином, которого все вокруг – и солдаты, и офицеры – называют не иначе, как «дядя Коренной». Ничего не проясняет в этом плане и наиболее авторитетная из дореволюционных изданий Военная энциклопедия в 18 томах под редакцией В.Ф.Новицкого и др. (СПб.: т-во И.В.Сытина, 1911-1915). Из помещенной здесь статьи к уже сказанному можно добавить, пожалуй, лишь информацию о том, что в «1813 г. К. был уже старым служащим. Начав службу в Кронштадтск. гарниз. б-не, он в янв. 1808 г. б. переведен <…> в Импер. б-н милиции, впоследствии л-гв. Финлянд. п.»

Не удалось найти следов и того, когда завершил Коренной службу, как сложилась его дальнейшая судьба, когда закончил он свою земную жизнь. И это уже похоже на какую-то мистику. Известность, награды, картина, памятник… А дальше полное забвение. Ни строки, ни звука, ни тропки к могиле с крестом. Как это все объяснить? Не знаю и даже не представляю. А завершу публикацию словами Валентина Саввича Пикуля, который героическому русскому солдату посвятил одну из своих исторических миниатюр – «Восемнадцать штыковых ран»: «Леонтий Коренной растворился для нас в общенародной безвестности, не оставив историкам ни единой бумажки в архивах, ни разу не подал он голоса из безжалостного мира забвения».

«Подвиг гренадера лейб-гвардии Финляндского полка
Л.Коренного в битве под Лейпцигом в 1813 году»
Художник П.И.Бабаев (1846 г.)

Рецензии

Когда работала в школе, то при изучении этой темы всегда говорила о том, что на Бородинском поле нельзя было поутру бой затеять новый. Поле было укрыто мертвыми телами. Их даже не разделили - французов и русских. Весной привезли множество возов березовых дров и сожгли. А из остатков - холм просто нагребли и памятник поставили из железа, а потом его переплавили на строительство социализма. Поставили деревянную тумбочку. Теперь, говорят, опять восстановили достойный памятник. Недавно сравнительно война была, а как уже прочно забывается. И так мало о ней правды. Только вранье Толстого в Войне и мире известно. Но ведь между решением оставить Москву и Бородинским сражением неделя прошла. А знаменитые Фили - это уже Москва. Нет, нужно было унизить Кутузова и возвысить своего дядю, который был комендантом Москвы. Обелить его, и ведь удалось!
А этот лубочный фильм "Гусарская баллада" - известное произведение о войне 1812 года какое легкое отношение к ней порождает. А мне в руки попало еще дореволюционное издание об Отечественной войне 1812 года. И в нем я читала о подвиге Леонтия Коренного. И деткам рассказывала.
Спасибо за труды.