Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали.
Гадали, чтобы узнать суженого, свою судьбу. Среди девушек только Светлана молчалива и грустна, она не поёт, не гадает. Её милый далеко, и уже год от него нет никаких вестей. Тяжело Светлане переживать разлуку с любимым.
Вот в светлице стол накрыт белой скатертью, на нем стоит зеркало со свечой и два прибора. Ровно в полночь в зеркале Светлана увидит своего милого, свою судьбу. С робостью садится она к зеркалу, но темно в зеркале, лишь свеча трепещет на столе. Вот и полночь. Светлана, замерев от страха, слышит, чьи-то шаги. Она робко глядит в зеркало, и чудится ей, что кто-то стоит за ее спиной и шепчет: «Я за тобой, моя краса!» Оглянулась - милый к ней протягивает руки: «Едем! Поп уж в церкви ждёт... / Хор венчальну песнь поёт.»
Они выходят к воротам, садятся в сани, и кони пускаются вскачь.
Они едут ночной степью, тусклая луна освещает их путь. Жених Светланы вдруг замолчал, стал бледен и уныл. Вот в стороне появляется храм, через открытые двери виден чёрный гроб - отпевают усопшего. Светлане страшно, но жених все так же молчалив, все так же бледен и уныл. Поднимается метель, ворон вьётся над санями и каркает: «Печаль!» Вдруг появляется хижинка, занесённая снегом. Кони подлетают к ней и... пропадают вместе с санями и женихом.
Оставшись одна, Светлана решается зайти в избушку. А в избушке - стол, накрытый белой скатертью, а на столе - гроб. Светлана падает на колени перед образом Спасителя и молится, затем, зажав в руках крестик, садится в уголок, под иконы.
Вьюга утихла, свеча у гроба горит, мигая. Тишина. Чу! Белый голубок спускается к Светлане, садится на грудь и обнимает крыльями. Опять тишина. Но кажется Светлане, что мертвец пошевелился. Так и есть - покрывало спало, и страшный мертвец застонал. Вот-вот он разомкнёт свои окоченевшие руки и встанет из гроба! Но тут белый голубочек вспорхнул и сел на грудь мертвеца. И тот, лишённый силы, заскрежетал зубами, опять мертвенно побледнел и замер в гробу.
«Глядь, Светлана... о творец! / Милый друг ее - мертвец! / Ах! ...и пробудилась.» Проснулась Светлана в своей же светлице, где заснула, гадая. И вот уже рассвет, и петух поёт, встречая новое утро. Но у Светланы тяжело на душе от страшного и, может быть, вещего сна. Чтобы развеять тоску, она садится у окна, смотрит на дорогу. И видит: сани мчатся к дому, «Статный гость к крыльцу идёт... Кто?... Жених Светланы.»
Развеялся мрачный сон - жених приехал за Светланой, чтобы вести ее к венцу.
Вот итог баллады: верь в свою судьбу, верь в Бога, и несчастье покажется лишь страшным сном. «О! не знай сих страшных снов. Ты, моя Светлана...»
О чем бы ни писал Есенин, образ родного края, тема Родины всегда незримо присутствует в его стихах. Еще в ранних юношеских стихах, в стихотворении «Гой ты, Русь, моя родная...», написанном в стиле русской народной залихватской песни, поэт кричит на всю страну:
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая.
Дайте Родину мою».
Конечно, тогдашние его представления о родной земле еще очень детские. Родина для юного Есенина - это село Константиново, где он родился, ближайшие окрестности села. «Рязанские поля была моя страна», - вспоминал он впоследствии. В его душе нет еще представления об Отчизне как о социальной, политической, культурной среде. Чувство Родины находит у него выражение пока еще только в любви к родной природе.
На страницах ранней есенинской лирики перед нами предстает скромный, но прекрасный, величественный и милый сердцу поэта пейзаж среднерусской полосы: сжатые поля, красно-желтый костер осенней рощи, зеркальная гладь озер. Поэт чувствует себя частью родной природы и готов слиться с ней навсегда: «Я хотел бы затеряться в зеленях твоих стозвонных».
В его поэзии это видимое, все залитое березовым светом, вставшее рядом изб вдоль Оки пространство и есть огромная, без конца и края, Русь:
Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты - в ризах образа...
Не видать конца и края,
Только синь слепит глаза.
Есенин с откровенной теплотой воспевает неповторимую красоту родного края. Он влюблен в бескрайние поля, леса, в свое рязанское небо, в полевые цветы. Он безмерно счастлив, потому что весь мир - для него. Для него цветут травы, дам него смеются озорные глаза озер, и даже звезды светят для него. И невольно из сердца на волю рвутся слова:
О Русь - Малиновое поле
И синь, упавшая в реку, -
Люблю до радости и боли
Твою озерную тоску.
Какая безграничная любовь к природе! Но уже и тогда Родина видится ему не идиллическим «заоблачным раем». Поэт любит реальную, крестьянскую, Русь кануна Октября. В его стихах есть такие выразительные детали тяжелой мужицкой доли, как «забоченившиеся избы», «тощие поля», «черная, потом пропахшая выть»...
Элементы социальности все чаще проявляются в лирике поэта в период Первой мировой войны: ее героями становятся ребенок, просящий кусок хлеба, пахари, уходящие на войну, девушка, ждущая с фронта любимого. «Грустная песня, ты - русская боль!» - восклицает поэт.
Революционный Октябрь поэт встретил восторженно. «Радуюсь песней я смерти твоей», - бросает он старому миру. Однако новый мир поэт понял не сразу. Есенин ждал от революции идиллического «земного рая» для мужиков (стихотворение «Иорданская голубица»). Стоит ли говорить, что эти надежды поэта не оправдались? И Есенин переживает полосу духовного кризиса, но не может понять, «куда влечет нас рок событий».
Обновление села представляется поэту вторжением враждебного «скверного», «железного гостя», перед которым беззащитна противопоставляемая ему природа. И Есенин чувствует себя «последним поэтом деревни». Он считает, что человек, преобразуя землю, обязательно губит ее красоту. Своеобразным выражением этого взгляда на новую жизнь стал жеребенок, тщетно пытающийся обогнать паровоз:
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
С течением времени взгляд Есенина на жизнь, на мир стал шире. Если раньше Родиной была для него одна деревенька, то теперь он становится гражданином мира, чуждым всякой национальной ограниченности. «Я брат вам по крови», - обращается Есенин к грузинским поэтам. Он мечтает о тех временах, когда «по всей планете пройдет вражда племен», когда на земле будет один язык, и лишь «историк, сочиняя труд, о нашей розни вспомнив, улыбнется»... Но став пламенным интернационалистом, Есенин не утратил естественного для каждого чувства «того места, где он родился». Он утверждает: «Никакая родина другая не вольет мне в грудь мою теплынь». Любуясь «голубой родиной Фирдоуси», он ни на минуту не забывает о том, что «как бы ни был красив Шираз, / Он не лучше рязанских раздолий».
Восхищение красотой родного края, изображение тяжелой жизни народа, мечта о «мужицком рае», неприятие городской цивилизации и стремление постигнуть «Русь советскую», чувство интернационалистического единения с каждым жителем планеты и оставшаяся в сердце «любовь к родному краю» - такова эволюция темы родной земли в лирике Есенина.
Великую Русь, шестую часть земли, он воспел радостно, самозабвенно, возвышенно и чисто:
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
Многие поэты пытались раскрыть тему Родины в своих произведениях. Но так, как сделал это Есенин, по-моему, не удавалось никому. Где бы ни был Есенин, на какую бы вершину славы он ни поднимался, он всегда видел Русь крестьянскую, жил ее надеждами и с гордостью называл себя «крестьянским сыном» и «гражданином села». Но для очень многих он стал великим сыном России. В стихах Есенина не только «светит Русь», не только звучит тихое признание поэта в любви к ней, но и выражается вера в ее будущее, великое будущее родного народа. Лирика поэта и сегодня жива его большой любовью - любовью к Родине.
Поэзия Сергея Есенина отличается от творчества других поэтов этого же периода. Он не шёл следом за модой, его стихи нельзя отнести ни к символизму, ни к акмеизму… Даже недолгое увлечение Есенина иммажинизмом не ставит его рядом с другими поэтами. В русскую литературу Есенин вошёл как «последний поэт деревни», поэт-крестьянин. А что самое главное для крестьянина? Его земля. Поэтому тема Родины стала для него и целинной, и знакомой до боли одновременно.
Первые стихотворения, помеченные 1910-м годом, навеяны детскими воспоминаниями. Поэт рисовал, прежде всего, красоту родных просторов. И вся природа у него одушевлённая: берёзки уподобляются девушке, месяц – ягнёнку, который «гуляет в голубой траве». Вместе с тем, образ природы строится в его стихах на ассоциациях из деревенского быта («синий плат небес», «страна берёзового ситца»), а жизнь человека раскрывается обычно через его соседство с природой:
С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.
Также стихи раннего творчества связаны, прежде всего, с традициями устного народного творчества. Вообще, свой творческий путь он и начал с подражания фольклору, особенно ярки его параллели с частушками. Отсюда особая мелодичность стихов, строфы-двустишия. К середине 1910-х годов в творчестве Есенина намечается интересная тенденция: он начинает активно использовать цвет для передачи оттенков настроений лирического героя, к тому же активно работает над строением стиха. Вот характерное для этого периода стихотворение:
О красном вечере задумалась дорога,
Кусты рябин туманней глубины,
Изба-старуха челюстью порога
Жуёт пахучий мякиш тишины…
…Сквозь синь стекла желтоволосый отрок
Лучит глаза на галочью игру.
Но с течением времени поэт начинает выходить за пределы интимной лирики. Теперь Есенин рисует не только личные переживания, но и судьбу всей России. Случилось это во времена великих бурь революции. Как поэт своей родины, он не мог оставаться в стороне от этих событий. Когда Есенин убедился, что революция ускорит переход России с патриархального строя на лад современной машинной техники, он болезненно воспринял это. Реальные революционные события, резкие перемены в деревне, даже машинизация села – всё это в представлении Есенина говорило о гибели кроткой, созданной воображением поэта, патриархальной Руси. Крушение этого иллюзорного представления о деревенской России было закономерно, но при этом поэту казалось, что исчезла целая область жизни, а значит, и область чувств. Таким образом, он боялся не пришествия нового, а ухода старого. Теперь Родина для него не только деревня и её природа, это и новый герой, теперь также неотъемлемо связанный с Россией, – город. Например, стихотворение «Я последний поэт деревни»:
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
Злак овсяный, зарёю пролитый,
Соберёт его черная горсть.
Не живые, чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Это и другие произведения построены на композиционном приеме – антитезе. Постоянное противопоставление деревни и города, причём деревня выступает как источник добра, благодати, а город – проклятый, «железный гость».
Свои страхи и наблюдения над новой Родиной Есенин ярко выразил в стихотворениях «Возвращение на родину», «Русь советская», «Русь уходящая».
Я человек не новый!
Что скрывать?
Остался в прошлом я одной ногою,
Стремясь догнать стальную рать,
Скольжу и падаю другою.
Отказаться от своих корней Есенин не мог. Поэтому именно в это время для его лирики характерна условная религиозная символика. Взять хотя бы маленькую поэму «Сорокоуст» (поминальная молитва). Теперь религиозные образы стали источником вдохновения: «у лесного аналоя воробей псалтырь читает», «закадили дымом над росою рощи». Лирическим героем некоторых стихов того периода стал странник, идущий на богомолье.
Образ Родины и чувство Есенина к ней были многогранны. Для него Россия – это и природа, одухотворённая одним дыханием и памятью поэта, и деревня, как символ прошлого и благодати на земле, и город, страшный и железный, но всё же родной, так как является частью Родины, и народное творчество, как вместилище мудрости предков, и молитва, неотъемлемая от деревни. Всё это Есенин пережил и осознал, поэтому, читая его произведения, мы можем воскресить в нашей памяти точно такие же образы.
