Английский приют

В то же доброе старое время существовал обычай, что богатые и знатные лица содержали в складчину приюты для бедных сирот обоего пола, где им давали бесплатно образование.

Понятно, что при воспитании их розги играли главную роль.

Я пользуюсь уставом одного из таких в Глазго в 1455 г. По уставу, попечительницами являлись жены и совершеннолетние дочери лиц, на счет которых содержался приют.

За нарушение школьной дисциплины и особенную леность дети обоего пола подлежали наказанию розгами. Но наказание розгами производилось не иначе как одной из воспитательниц, собственноручно. В экстренных случаях, правда, директор или директриса приюта могли собственноручно наказать провинившегося ребенка, но курьезно, что это не избавляло его все-таки от наказания розгами одной из попечительниц приюта за ту же самую вину.

Воскресенье было излюбленным днем, в который дамы-патронессы являлись в свои приюты, производили разбор поведения покровительствуемых ими детей и затем на особом общем заседании назначали каждому из провинившихся число ударов розгами, которое мальчик или девочка должны были получить.

Так как среди виноватых и подлежащих наказанию розгами были мальчики и девочки в возрасте от десяти до тринадцати лет, то, по уставу, мальчиков могли наказывать только замужние дамы-патронессы или вдовы. Девицы же патронессы могли наказывать розгами только провинившихся девочек.

Миссис Бредон, подавшая петицию в парламент о запрещении телесных наказаний в приютах, в одном из которых она сама получила воспитание, а впоследствии вышла замуж за очень богатого и знатного человека, подробно описывает церемониал подобных экзекуций так: "Дамы и девицы-патронессы – приезжали обыкновенно около трех часов дня. Директор или директриса приюта встречали их, окруженные воспитателями и воспитательницами. Мы, воспитанницы и воспитанники, дрожим от страха, так как от нас ничего не скрывают; мы все видели, как в обе классные комнаты, одну, назначенную для наказания мальчиков, а другую – для наказания девочек, пронесли скамейки и целый ворох розог, уже связанных в пучки из длинных, толстых, распаренных в воде березовых прутьев, накануне срезанных с деревьев… Если бы члены парламента, пишет Бредон, – видели эти розги, то, конечно, не подумали бы, что они назначены для наказания за невинные проступки мальчиков и девочек не старше тринадцати лет. Такими розгами впору сечь солдат, а не детей!

Прошли при нас также четыре няньки и четыре сторожа, которые будут держать наказываемого или наказываемую.

Все провинившиеся за последнюю неделю стоят с грустными лицами, если не ревут, так как по опыту или по слухам знают, что их ожидает очень строгое наказание.

Патронессы немедленно по приезде собираются на заседание. На нем сперва директор, а потом директриса докладывают о проступках, и совет решает, какому наказанию подвергнуть виновного или виновную. Если назначено наказание розгами, то против фамилии проставляется число розог, которое совет нашел нужным дать. Так как у каждого воспитанника или воспитанницы есть штрафная книжка, в которую записывается вина и наложенное наказание, то совет, назначая число ударов, рассматривает еще и книжку. Если проступок повторится, то назначается большое число ударов, и виновного или виновную отдают для наказания даме или девице из патронесс, которые известны как наказывающие особенно сильно.

В приюте, где была Бредон, обычно давали девочкам не менее двадцати розог и не более двухсот; причем, если девочке следовало дать больше ста розог, то после ста ударов ей давали отдохнуть минут десять и затем добавляли остальное число ударов.

В каждую комнату ставили две скамейки, так что одновременно можно было наказывать двух человек. Мальчикам число ударов розгами назначалось не менее тридцати и не свыше четырехсот. Причем сразу им не давалось более двухсот, а делался антракт в десять минут, после которого всыпалась остальная порция.

Насколько были жестоки наказания, видно из того, что редкий раз обходилось без того, чтобы одного или двух из наказанных не снесли на простыне прямо из экзекуционной комнаты в приютский лазарет, хотя наказание производилось аристократическими женскими ручками.

Нередко за строптивость во время наказания розгами или какую-нибудь дерзость, сказанную от боли, патронесса давала максимум ударов уже без всякого совета или усиливала жестокость наказания, приказывая виновного или виновную держать во время сечения на весу или наказывая розгами, вымоченными в соли.

Я подвергалась очень часто наказаниям. Почему-то меня постоянно секла одна уже немолодая леди Салюсбери. Раз, возмущенная тем, что меня за грубость с нянькой решено было наказать восьмьюдесятью розгами, я ни за что не хотела просить прощение у присутствовавшей при моем наказании няньки и поцеловать у нее руку, как требовала наказывавшая меня розгами барышня. Мое упорство привело ее в бешенство, и она прибавила мне пятьдесят розог. Но когда я и после этого все-таки не хотела исполнить приказания леди, та назначила мне еще пятьдесят розог, причем велела державшим нянькам повернуть животом вверх и стала сечь меня розгами в таком положении. Тут я света не взвидела и с первых же ударов закричала, что согласна все исполнить. Но леди все-таки дала мне двадцать розог в таком положении, а остальные тридцать – приказав повернуть меня опять животом вниз.

Когда совет назначал всем провинившимся за неделю наказания, то их распределяли для экзекуции между патронессами.

Затем патронессы устанавливали между собой очередь, так как за раз можно было наказывать не более двух мальчиков и двух девочек.

После этого всех подлежащих наказанию розгами собирали вместе – мальчиков и девочек; тем и другим сторожа и няньки связывали руки веревкой.

Потом по два мальчика и по две девочки уводили для порки. По приводе в комнату для наказания, их раздевали и прежде, чем положить на скамейку, связывали веревкой ноги. Потом клали на скамейку, держа за ноги и под мышки, пока патронесса давала назначенное число ударов розгами. Так как одновременно пороли двух, то в комнате был страшный вой и крики, соединенные с разными мольбами и клятвами. За свое пятилетнее пребывание в приюте не помню, чтобы кого-нибудь высекли не до крови.

После наказания обыкновенно весь наказанный был вымазан в крови, и если не попадал в лазарет, то иногда несколько часов не мог ни стоять, ни сидеть. Я помню, что я не раз после наказания часа два могла только лежать на животе, в таком же положении приходилось спать иногда дня два-три. Если бы можно было показать девочку, вернувшуюся после строгого наказания, то у самого закаменелого человека сердце дрогнуло бы.

Шестнадцати лет я поступила в приют, где сама воспитывалась, на должность помощницы надзирательницы; в этом звании я пробыла более года и затем заняла место надзирательницы, на должности которой пробыла около трех лет, когда познакомилась с мистером Бредон и вышла за него замуж.

В женском отделении приюта было не менее восьмидесяти девочек, но иногда число их доходило до ста. Девочки распределялись для обучения на два класса – младший, в котором были девочки от десяти до одиннадцати и самое большее до двенадцати лет, и старший – в котором находились девочки в возрасте от двенадцати до тринадцати лет и, как исключение, четырнадцатилетние. Моложе десяти лет и старше четырнадцати в приют не принимали.

Столько же мальчиков и в таком же возрасте было и в мужском отделении нашего приюта, который считался самым богатым в городе. Действительно, патронессы средств не жалели.

Одевали, кормили и обучали детей превосходно. Может быть, из-за своей страсти к телесным наказаниям патронессы не жалели кошельков.

Помещение приюта также было роскошное. Если бы не жестокие телесные наказания, то лучшего нельзя было бы пожелать и для детей состоятельных родителей.

В приют принимались только сироты или брошенные дети обоего пола, но лишь вполне здоровые. Им давали очень хорошее первоначальное образование и обучали разным ремеслам, а девочек – рукоделью, домоводству и кулинарному искусству.

Цель этой петиции – обратить внимание членов парламента на жестокость телесного наказания и необходимость если не отмены его, то ограничения права патронесс наказывать детей столь жестоко. По-моему, следовало бы уменьшить число ударов розгами до пятидесяти для девочек и ста для мальчиков. Теперешний максимум – двести розог для девочек и четыреста для мальчиков – слишком велик.

Ради справедливости я должна сказать, что максимальное число розог, как девочкам, так и мальчикам, давалось в крайне редких случаях, за какой-нибудь выдающийся по своей порочности поступок. Обыкновенно же самое строгое наказание для девочек заключалось в ста ударах розгами и для мальчиков двести розог, изредка давали девочкам полтораста розог и мальчикам триста.

Но зато первая порция назначалась слишком часто. Наибольшим числом розог наказывали в среднем не больше двух-трех девочек в год и пяти-шести мальчиков.

Надо было видеть девочку, получившую двести розог, или мальчика, которому дали четыреста розог, чтобы убедиться в жестокости подобного наказания.

Если их не относили в лазарет, то у них, когда они вставали или вернее, когда их снимали со скамейки и ставили на ноги, был ужасный вид.

Было видно, что ребенок едва стоит на ногах, но сесть, от боли, тоже не может. В обязанности помощницы надзирательницы входило наблюдение за качеством и количеством розог, которыми заведовал особый сторож. Розги покупались экономом. Сторож, под наблюдением помощницы, вязал пучки для наказания мальчиков и девочек. Прутья для мальчиков брались толще, чем для наказания девочек. Связанные пучки клались в особые железные чаны, наполненные водой.

За полчаса до начала наказания или даже меньше, чтобы они были как можно гибче, их в присутствии помощницы вынимали и вытирали насухо. Концы пучков обертывались тонкой бумагой, чтобы не поцарапать ручек патронесс.

Патронессы, особенно главная из них, находили, что польза от наказания розгами зависит от качества розог, что мне с совершенно серьезным видом она объясняла, когда я поступила помощницей надзирательницы. Раз я была оштрафована на три шиллинга (всего около 1 р. 50 к.) за то, что она нашла розги недостаточно хорошо распаренными, негибкими и небрежно связанными в пучки. Сторожа прогнали за это из приюта. Новый сторож был специалист по этой части, и я больше ни разу не получала замечаний, а главная патронесса раза два-три хвалила меня. Дело в том, что, как объяснил мне новый сторож, нужно было смотреть, чтобы прут был не особенно толст, но и не тонок, чтобы он не резал кожу сразу, а причинял бы при ударе сильную боль, что составляло главное достоинство березового прута. Но необходимо было наблюдать за тем, чтобы прутья были срезаны со старых деревьев, с их верхов, где ветви тверже и эластичнее. Совсем молодые ветви годятся для наказания только очень маленьких ребят. Для наших же детей, как для взрослых, нужно, чтобы прут был достаточно твердый и хорошо хлестал кожу.

Надо было видеть, с какой заботливостью он вязал пучки или принимал от подрядчика прутья. Для девочек он выбирал прутья тонкие и длиной в 70 сантиметров, для мальчиков толще и длиной в 1 метр. По его словам, концы пучка из двух-трех прутьев должны быть тщательно выравнены, чтобы при ударе выдающийся против других конец прута не ранил преждевременно кожу, особенно, если такой кончик попадает на места, где кожа особенно нежна. Розги, которые приготовлял прогнанный сторож, вязались из сухих прутьев и плохо подобранных, почему патронесса и заметила, что они кожу царапают, но не причиняют максимума боли.

Накануне воспитатель с директором и директриса с надзирательницей вечером, когда дети ложились спать, собирались в комнате директора на совещание, куда и я, как заведовавшая розгами, приглашалась.

Тут составлялся список провинившихся воспитанников и воспитанниц, записывались вины в их штрафные книжки и делались предположения, какое количество ударов может назначить совет патронесс виновному и виновной. Надо заметить, что, по обычаю, каждым пучком розог давалось не более пятидесяти ударов, а затем пучок заменялся новым. За этим опять же должна была наблюдать я. Когда я была воспитанницей, то мы все это отлично знали и, пока нас раздевали, по числу лежавших на столике около экзекуционной скамейки пучков мы могли сообразить, сколько розог нам назначили. Число это не объявлялось. На том же столике стояли стакан и графин с водой, а также пузырек со спиртом.

Мне давался особый "наряд" приготовить столько-то пучков розог для мальчиков и столько-то для девочек. Кроме того, я обязана была иметь, во избежание штрафа, запасные пучки. Иногда случалось, что совет патронесс был особенно не в духе и назначал число ударов значительно больше того, что ожидали директор и директриса, – тогда приходилось сторожу спешно, пока наказывали детей, готовить пучки розог.

Регламент требовал, чтобы наказываемый мальчик или девочка клались на скамейку и привязыв

ались к ней веревками или держались сторожами и няньками за ноги и за руки, – выбор того или другого способа зависел от усмотрения наказывающей патронессы. Обязательно было всех, подлежащих наказанию розгами, приводить в экзекуционную комнату со связанными руками, а по приводе немедленно связывать ноги.

Впрочем, некоторые патронессы отступали от этого правила и наказывали детей, садясь сами в кресло, кладя виновного на колени и приказывая сторожу или няньке придерживать за ноги. Наконец, некоторые ставили свою жертву на четвереньки, садились на нее верхом и, зажав коленками, секли. Но это уже были отступления.

Я уже выше сказала, что допускалось усиливать строгость наказания за строптивость или дерзости во время самого наказания. Тогда виновного держали на весу и в таком положении секли розгами, что было несравненно мучительнее.

Наконец, иногда особенно жестокие патронессы, как было со мной, приказывали повернуть животом вверх и секли в таком положении.

Опять же ради справедливости должна сказать, что несмотря на жестокость наказаний, благодаря хорошей пище и уходу за детьми, вреда здоровью они не причиняли, хотя нередко бывало, что наказанная девочка или мальчуган проваляются после наказания несколько дней в лазарете.

Я заметила, что как только приводили двух девочек для наказания, у патронесс, чаще девушек, появлялось особенное возбуждение, глаза горели, пока девочку или мальчика, которых, как мы сказали, могли наказывать только замужние патронессы или вдовы, раздевали и клали или привязывали на скамейке. Особенно это было заметно у дам или девиц, наказывавших в первый раз.

Надзирательница и помощница должны были наблюдать каждая у своей скамейки, чтобы прислуга в точности исполняла приказания наказывающей патронессы. Они же обязаны были громко считать удары розог. При наказании мальчиков все это исполняли воспитатель и его помощник.

Совет патронесс, конечно, скрывал, что большинству из них доставляло громадное наслаждение сечь детей. Он объяснял суровость и продолжительность телесных наказаний, которым подвергал детей, только тем, что слабое наказание бесполезно, если даже не вредно, и что жестокое наказание розгами редко когда не исправит наказанного. С последним я сама должна согласиться, – по крайней мере для некоторых натур этот принцип был вполне верен.

Нередко можно услышать от представителей старшего поколения, что современную молодежь нужно сечь розгами. Но и дети, и взрослые слабо себе представляют, что же это за способ наказания и как он осуществлялся.

Что означает "сечь розгами"?

Это понятие абсолютно прозрачно и не имеет двойного смысла. Сечь розгами - значит наносить удары связкой прутьев по мягким Обычно этот способ применялся в качестве за провинности. Эта процедура имела несколько целей. Во-первых, доставленная физическая боль должна была внушить детям страх перед наказанием, а значит, предотвратить совершение ими новых шалостей. Во-вторых, очень важен и психологический фактор. Сечь розгами - это не только больно, но и стыдно. Особенно это было актуально, когда процедура наказания проходила в присутствии других детей, например, товарищей по играм или одноклассников. оставляло неизгладимый след и больно било по самолюбию ребенка.

Очень популярен был это способ воспитания в Англии. Там розгами секли как дома, так и в школе. Сохраняется эта традиция и в наше время, но только в определенных общинах.

Почему-то очень распространено мнение, что именно наша страна стала прародительницей этого жестокого и даже в чем-то варварского способа наказания. Однако это в корне неверно. Исследования историков доказывают, что розги использовались во многих государствах, в том числе и развитых европейских.

У этого способа есть даже свое латинское наименование - "флагелляция". Если рассматривать искусство разных стран, то можно увидеть такую французскую гравюру. На картине изображена уютная гостиная. Перед камином в кресле расположился глава семейства, читающий Библию. Рядом стоит его супруга, которая готовит розги для того, чтобы высечь свою дочь. Десятилетняя девочка неподалеку плачет и

Как секли розгами в старину

Исторически этот способ наказания сложился очень давно. Детей секли розгами не только за совершение неблагочинных поступков, но и просто так, в целях профилактики, или, проще говоря, "чтобы неповадно было".

Если рассматривать более древние времена, то женщинам частенько доставалось за различные проступки. Так, в Древнем Египте их часто секли за адюльтер. С наступлением в европейском мире христианской веры избиение женщин стало расцениваться как безнравственный поступок, и постепенно оно применялось все реже и реже.

В Великобритании секли представительниц прекрасного пола в тюрьмах. Происходило это примерно следующим образом. Женщину приводили в специально отведенную для этого вида наказания комнату. В ней была установлена широкая и длинная лавка, оснащенная ремнями для связывания рук и ног. Женщине зачитывался приговор, в котором подробно говорилось о том, за что она будет избита. После этого виновная должна была лечь на скамью животом вниз. Ей крепко связывали руки и ноги, из-за чего она практически не могла пошевелиться. Затем начинался сам процесс наказания. Раздавались душераздирающие крики и мольбы о помощи. Секли в то время жестоко. После этого женщину отводили в ее камеру, очень часто несчастных доставляли туда в бессознательном состоянии.

При королеве Елизавете Английской секли, как правило, публично. Флагелляция проходила в тюремном дворе на специально обустроенных помостах. Площадь не позволяла вместить всех желающих присутствовать при наказании.

Что такое розги?

Ответ на этот вопрос можно дать, изучив исторические труды педагогов прошлых веков. Розги - это прутья различных пород древесины. Чаще всего используются орешник, ива, краснотал, тармарин. Прутья связываются в пучки по три-пять веточек (если применяется береза). Если же берутся более твердые сорта дерева, то можно использовать и одну ветвь. Каждый прутик должен иметь длину не менее 60 сантиметров, а толщину - не меньше, чем полпальца. Кончики розг обязательно после вымачивания расщепляли, чтобы не было захлестов. В старину такой вариант назывался "бархатным", так как следы на теле исчезали очень быстро - от трех до пяти дней. Конечно, если нужно было сечь розгами детей за непослушание, применялись самые мягкие породы дерева. Они не могли нанести тяжелых повреждений нежной коже.

Подготовка орудия наказания

Существует абсолютно достоверная информация о том, как проводилась подборка качественного инструмента для порки. Для этого розги вымачивались в течение нескольких часов (а лучше двух-трех дней) в обычной проточной воде. Известны и сведения о том, что для того, чтобы доставить жертве гораздо большие страдания, прутья помещались на некоторое время в соленый раствор.

Тогда порка причиняла сильнейшую боль, которая потом не могла долго пройти. Рождение такой изощренной технологии уходит своими корнями еще в Древнюю Грецию. Именно там секли розгами провинившихся. О таких случаях рассказывает в своих трудах философ и историк Гомер.

Как нужно было правильно сечь розгами?

Оказывается, флагелляция - это не такое простое дело, как кажется на первый взгляд. Существовали определенные правила подготовки орудия для нее, а также техника нанесения ударов. Как сечь розгами? Основным правилом являлась необходимость соизмерять свою силу. Человек должен был испытать сильную физическую боль, но при этом не остаться изувеченным. Шрамы не должны были оставаться на теле навсегда. Поэтому человек, который осуществлял флагелляцию, должен был контролировать силу своего удара.

Современность

Конечно, время жестоких наказаний безвозвратно ушло. В современности такой способ, как битье розгами, или флагелляция, практически не используется. Хотя иногда имеют место случаи показательного избиения с целью доказывания своей позиции.

Міністерство освіти і науки України

Волинський національний університет

імені Лесі Українки


Реферат з давньої української літератури на тему:

Феофан Прокопович - філософ і драматург


Підготувала

студентка 18-Ж групи

Шишолик Ольга


Луцьк - 2007


Життя і творчість Феофана Прокоповича

Гуманістична спрямованість філософсько-політичних та освітніх поглядів Феофана Прокоповича

Драма Володимир Феофана Прокоповича

Висновки

Література



Серед видатних історичних постатей минулого Феофан Прокопович (1677-1736 рр.) займає особливе місце. У цій надзвичайно талановитій людині поєдналися гострий і глибокий розум, твердість волі і працелюбність, поетичність і енциклопедичність, хист видатного політика і державного діяча, мудрість філософа.

Оцінка творчості та діяльності Ф.Прокоповича має суперечливий характер. У дослідженнях, присвячених його творчості, по-різному оцінюються філософські, політичні, релігійні погляди Ф. Прокоповича та його вклад в духовну культуру. Такий аналіз здійснювався в роботах В. Нічик, І. Іваньо, О. Компан, І. Табачникова, І. Огородник і В. Огородник, В. Микитась та ін.

Вивчення творчої спадщини видатного філософа, політика та письменника дає можливість не лише визначити особистий вклад Ф. Прокоповича у розвиток духовної культури того часу, але й змальовує загальну картину поширення в тогочасному суспільстві прогресивних західноєвропейських культурно-освітніх ідей, їх вплив на формування нової державності, відносин між світською та церковною владою, розвиток філософсько-правових поглядів та давньої української літератури.

Важливо зазначити, що входження Феофана Прокоповича до духовної. освітньої та політичної еліти петровської епохи є визнанням його особистого таланту, значущості тих досліджень, які проводилися ним як вченим, впливу, який він мав у суспільстві. Отже, не випадково російський історик С. М. Соловйов зазначав, що для того, щоб підняти російські школи і дати освіту священикам, Петро I здійснив гарний вибір, коли звернувся до Малоросії і запросив до архієпископських кафедр таких видатних людей, як Стефан Яворський, Дмитрій Ростовський, Філарет Лєщинський, Феофілакт Лопатинський, Феофан Прокопович. Ставши радником царя з питань освіти і науки, обіймаючи посади єпископа, віце-президента синоду, архієпископа, Феофан Прокопович мав можливості впливати на формування нової російської державності, правові відносини у країні, духовний та культурний розвиток народу.

1. Життя і творчість Феофана Прокоповича


Талановитий український вчений, просвітитель, культурний діяч Феофан Прокопович - автор багатьох літературних, публіцистичних, філософських, природознавчих та теологічних творів. Професор і ректор Києво-Могилянської академії, єпископ псковський та архієпископ новгородський, поет, неперевершений оратор, він був і чудовим викладачем філософії, риторики, логіки, етики, теології. Народився Феофан Прокопович (світське ім"я Елеазар) 8 червня 1681 р. у Києві в родині купця. При хрещенні був названий Єлисієм. Юнак рано осиротів, і його забрав до себе дядько по матері (Феофан Прокопович (І)), котрий обіймав на той час посаду намісника київського Братського монастиря та виборного ректора Києво-Могилянської колегії. Треба зазначити, що «Прокопович» - це прізвище його матері, прізвище ж батька точно не встановлено.

р. семирічного Єлисія було віддано до початкової школи при Братському монастирі, де він навчався протягом трьох років. Восени 1687 р. вступає до Києво-Могилянської колегії.

Після смерті дядька турботу про юнака взяв на себе невідомий досі київський міщанин, який допоміг йому продовжити навчання. Єлисій відправляється до Львова, де став греко-католиком, прийнявши при цьому ім"я Самійла. Тут, протягом двох років викладає поетику та риторику у місцевій школі, а згодом стає її префектом. Отримавши від митрополита рекомендаційні листи, вирушає в Рим, де у 1698 р. вступає до колегії св. Афанасія. У метрикулі студента-філософа другого року Самійла Церейського (деякі дослідники вважають, що це і є його справжнє прізвище, тобто прізвище батька) зазначено: «Великих здібностей та найвищого успіху. З відзнакою захистив прилюдно всю філософію». Продовжуючи освіту в Римі і мандруючи країнами Європи, Прокопович знайомиться з ідеями гуманізму, просвітництва й реформації, які проповідує потім усе своє життя, студіює риторику, поезію, філософію, вивчає церковні старожитності, уважно приглядається до організації та управління Ватіканом. Набутий досвід знадобиться йому в майбутньому при здійсненні реформ православної церкви. Провчившись у Римі три роки, Самійло 1702 р. прибуває до Почаєва, де знову стає православним. 1704 р. повертається до Києва. Тут при вступі до Київського братства пострижений у ченці, прийнявши при цьому ім"я та прізвище свого дядька Феофана Прокоповича.

р. він вже професор поетики Києво-Могилянськоі академії. 1706 р. викладає риторику, а протягом 1707-1709 рр. філософію, фізику, геометрію - науки, які до цього не були включені в навчальну програму Академії. Водночас виконує обовязки префекта київських училищ.

У Києві 25-літній професор уперше пробує себе у творчості. 1705 р. пише віршований твір у жанрі «трагедокомедії» «Володимир», присвячений запровадженню християнства на Русі й боротьбі прогресивних, просвітницьких сил з реакційними. Твір привернув увагу Петра І. Автор змалював у ньому гетьмана Мазепу, звеличив Київ. Згодом, після подій 1709 р., Прокопович різко змінить своє ставлення до Мазепи і буде засуджувати його до останніх своїх днів. 1706 р., влітку, у зв"язку з заснуванням Печерської фортеці, Київ відвідав Петро І. На його честь Феофан Прокопович виголосив проповідь, яка не тільки вразила Петра, а й зацікавила неординарністю особистості Феофана, глибиною мислення, аргументацією.

У наступні роки Прокопович поряд з педагогічною та науковою діяльністю займається військовою справою, бере участь у політичному житті України, оскільки добре знає її діячів та можливості державного керівництва. Після Полтавської битви, коли Петро І повертався через Київ, Феофан на честь переможця виголосив у Софійському соборі панегірик «Слово похвальное о преславной над войсками свейскими победе», який тоді ж був надрукований у Києво-Печерській типографії російською й латинською мовами. Вже тоді Петро І побачив у Феофанові людину, близьку йому за характером і за спрямованістю думок, людину, котра не лише могла зрозуміти й підтримати його зачинання, а й у майбутньому стати сподвижником 1711 р. під час турецького походу Петро І викликав до себе Феофана, який 27 червня, у другу річницю Полтавської битви, виголосив проповідь у Яссах. Після повернення до Києва Прокоповича було призначено ігуменом Братського монастиря та ректором Києво-Могилянської академії.

Він пропагує філософські теорії Декарта, Локка, Бекона, роз"яснює систему Коперніка і вчення Галілея. Визначаючи Бога як основу всього існуючого, Прокопович водночас вважав, що матерія розвивається на основі власних законів і що вона не створюється й не знищується.

За період читання курсу богослів"я у Киево-Могилянській академії з 1712-го по 1716 р. Ф. Прокопович написав сім трактатів, в яких намагався викласти основні богословські догми. До пояснення природних явищ підходив з позицій наукового експерименту. Він один з перших у Росії почав використовувати мікроскоп, телескоп.

На початку 1716 р. Петро І викликав Прокоповича до Петербурга, але той приїхав лише наприкінці року. По-різному дослідники пояснюють цей факт. Деякі гадають, що Феофан просто хворів, але більшість вважає, і, мабуть, не безпідставно, що саме небажання полишати роботу в Кнєво-Могилянській академії було причиною його зволікань з від"їздом.

Відтоді закінчується київський і починається петербурзький період життя і діяльності Феофана Прокоповича.

Коли Прокопович прибув до Петербурга, Петро І перебував за кордоном. Майже за рік Феофан упорядкував генеалогічну таблицю російських правителів і підготував її до друку. Він виголосив декілька проповідей, які, на думку сучасників, більш походили на публіцистичні виступи державного діяча, ніж на церковні догмати. Сильна й обдарована натура Прокоповича приваблювала царя, який розпізнав у цьому малоросіянинові далекоглядного й гнучкого політика, вольового й стійкого борця, людину, котра могла виступити виразником його починань і реформ. З цього часу колишній ректор Києво-Могилянської академії стає найближчим радником Петра І з питань освіти і церкви, науки, культури, права та ін. У тяжкий період суду над цесаревичем Олексієм 6 квітня 1718 р, Прокопович виголосив своє знамените «Слово о власти и чести царской», яке ставило на меті довести законність і необхідність самодержавної влади, показати, що вона від Бога... Після цієї промови позиції Феофана Прокоповича були заявлені чітко і неоднозначно. В боротьбі між прихильниками реформ і захисниками старих порядків він став на бік перших, завдяки чому, з одного боку, висунувся у перші ряди реформаторів петровської доби, а з другого - зробився непримиримим ворогом старозавітних церковників.

червня 1718 р. Ф. Прокопович призначається єпископом псковським. Це стало поштовхом для організації протесту проти його діяльності. Феофана звинуватили у боговідступництві й неправослав"ї. Проте основною метою цього протесту було завадити отриманню Прокоповичем єпископського достоїнства. Почалася жорстока боротьба. По суті, боротьба за чистоту вчення тривала до кінця життя Феофана. І тільки завдяки непересічним здібностям дипломата він зумів у складних умовах політичних перипетій, злетів і падінь царедворців залишитись на вершині влади. Прокопович одразу зайняв позицію, яку зумів утримати до кінця життя. Схвалював і підтримував реорганізацію державного й церковного управління, розвиток науки, літератури, архітектури, мистецтва тощо. З ентузіазмом вітав створення регулярної армії і флоту, у проповідях та виступах доводить їх значення для Росії. Крім церковно-богословських трактатів пише публіцистичні статті, підручники, редагує переклади, готує передмову до морського статуту, дає грунтовні історичні довідки і т. д.

Один з кульмінаційних моментів діяльності Прокоповича припадає на його участь у реформі церковного управління. Феофану було доручено підготовку статуту духовної колегії. Суть цього документа, що дістав назву «Духовний регламент», полягала у скасуванні патріаршества й підпорядкуванні церкви колегіальному управлінню на чолі з царем.

Невдовзі після написання «Духовного регламенту» (1720) Прокопович для обгрунтування не лише світської влади, але й духовної пише «Розыск исторический», в якому посилається на Овідія, Ціцерона, Таціта, Плінія, Тіта Лівія, Плутарха та ін. і доводить, що римський імператор носив титул первосвященика і тому християнські государі мають стояти на чолі церкви. На цей час (серпень 1722 р.), припадає і створення трактату «Правда воли монаршей», де виправдовується суд над царевичем Олексієм і доводиться правомірність царя самому визначати наступника.

лютого 1721 р. відбулося відкриття святого Синоду, на якому Феофан у присутності Петра І виголосив привітальну промову. Духовна колегія на початку її заснування складалася з президента, двох віце-президентів, чотирьох радників і чотирьох асесорів. Одним з віце-президентів Синоду було призначено Феофана Прокоповича.

Наприкінці 1721 р. разом з царем і усім Синодом Ф. Прокопович від"їжджає до Москви. Свою місію він вбачав у підтримці й допомозі Петру І у перебудові церкви та державного управління. Жодної сторони Петрових реформ, жодної більш-менш важливої події його царювання не залишив Прокопович без роз"яснення з церковної кафедри й доведення значення та користі будь-якого державного заходу. І хоча смерть Петра в січні 1725 р. глибоко вразила Феофана, вона не зламала його, не підірвала сил у майбутній роботі. На смерть царя Феофан виголосив дві проповіді: одну в день похорон, другу - в день Петра і Павла, в яких дав глибоку оцінку діяльності Петра як історичної особи.

Після смерті царя Ф. Прокопович як прихильник його політики зазнав переслідувань з боку противників реформ і реакційного духовенства. 1726 р. було розпочато «Справу про Феофана Прокоповича». Він звинувачувався в єретизмі, підриві церкви та її догматів, у посяганні на давньоруське благочестя. Боротьба велася найжорстокішими методами. На всі звинувачення Феофан відповідав ще більш страшними звинуваченнями. Прокопович виступив на підтримку Катерини, коли та посіла престол, і тому, мабуть, його вплив на церковні й світські справи залишився міцним. Саме Катерина у червні 1725 р. призначила Феофана новгородським архієпископом, а у липні того ж року у Троїцькому соборі всенародно оголосила його віце-президентом Синоду. Пережив Прокопович на цій посаді і царювання Петра II, і прихильно зустрів вступ на трон Анни Іоанівни (1730). У віршах і промовах на її честь він наділяв царицю найвищими рисами державного правителя, порівнюючи з Петром. Завдяки такій підтримці й возвеличуванню Анни Іоанівни роль Феофана значно зміцніла. З усією силою він обрушується на недавніх ворогів. Жорстоко, за допомогою «Тайної канцелярії» розправляється з усіма, хто намагався підірвати його авторитет, не шкодуючи навіть колишніх друзів.

Прокопович підтримує деспотичний режим Бірона й, використовуючи свій ораторський талант і неабиякі знання, прикрашає його. Не зупиняється ні перед чим для досягнення мети, яку поставив перед собою багато років тому, ще коли був беззвісним київським монахом: піднести просвітницький рівень Росії до європейського.

Саме в цей час яскраво виявляється непересічність і складність особи Прокоповича. В ньому відбиваються усі суперечності зламу епохи. Підтримуючи нове, прогресивне, він жорстоко придушував старе.

На схилі життя Прокопович гуртує навколо себе найосвіченіших людей свого часу. Поет А. Кантемір, історик В. Татищев були не тільки близькими друзями Феофана, а й спільниками.

Відомо, що Феофан непогано володів кількома мовами. Писав вірші російською, польською та латинською. Мав багату бібліотеку, що нараховувала близько 30 тисяч книжок, в основному латиною. На власні кошти створив і розмістив у своєму будинку школу для бідних й осиротілих дітей.

Помер Феофан Прокопович у Петербурзі 8 березня 1736 р. Похований у Новгородському Софійському соборі.

2. Гуманістична спрямованість філософсько-політичних та освітніх поглядів Феофана Прокоповича


Важливо зазначити, що формування філософсько-правових поглядів Ф. Прокоповича здійснювалося як на широкому теоретичному підґрунті, так і виходячи з того, що він, як один з основних інтелектуальних наставників "Ученої дружини Петра I", починаючи з 1709 р. брав активну участь у розробці різних "указів", "регламентів", "розпоряджень", програм внутрішньої і зовнішньої політики Росії.

У своєму суспільстві Феофан Прокопович стає виразником гуманістичних та просвітницьких ідей і всю свою діяльність присвячує тому, щоб воно якісно змінилося, стало освіченим, більш прогресивним і дало людині можливість для самоутвердження.

Як поборник сильної влади, Ф. Прокопович вважав принциповим питання про необхідність сильної державної влади, здатної захистити природні права людини. Сила влади потрібна, щоб не порушувався природний закон, щоб стримувалися злі пристрасті людини, щоб оберігалося людське співжиття. "Крім письма, є в самому єстві закон від бога даний...любити і боятися бога, берегти своє життя, бажати незанепадаючого спадкоємства родові людському, не творити іншому, чого й собі не хочеш, поважати батька й матір...Але оскільки, з одного боку, велить нам єство любити себе й іншому не чинити, що не любо, а з другого - злоба роду розбещеного розорити цей закон не сумниться, завжди і скрізь бажаним був вартівник і захисник і сильний поборник закону, і то є державна влада..."

Ідея значущості людини, її діяльності в творчості Ф. Прокоповича є подальшим розвитком ідеї європейських філософів про "загальне благо" і "загальну корисність". Філософ ставить питання про людську особистість таким чином, що її освіта та вдосконалення є завданням державного апарату ("людей государевих") і церковних служителів ("пастирів божих"). У цьому контексті заяви про самоцінність і суверенність особистості виявляли антропоцентричну і загальну просвітницьку орієнтацію поглядів Ф. Прокоповича, для якого людина, як освічена і розумна особистість, підготовлена до важливих справ, є майстром, здатним чинити чудеса. Свої теоретичні погляди Ф. Прокопович втілював у практичній діяльності, вносячи великий вклад у підготовку кадрів високої кваліфікації (філософів, правознавців, вчителів, тлумачів історичних документів, священнослужителів). Вносячи світський струмінь в освіту, він рекомендував створювати загальноосвітні школи і ремісничі училища при монастирях, церквах, промислових підприємствах і т.п. В організованій ним школі навчалося близько 160 молодих людей. Граматика російської мови, риторика, філософія, етика, фізика, математика, основи ремесел, музика, спів, живопис - ось неповний перелік предметів, що там вивчалися.

Важливе місце в філософсько-правовій концепції Ф. Прокоповича займає трактат "Про риторичне мистецтво" . Для сучасних юристів особливо цікавою є сьома книга трактату, в якій філософ розглядав особливості судових та дорадчих промов. Вводячи до аналізу доказів злочину такі основні джерела, як причина, особа, вчинок, Ф. Прокопович трактує їх з позицій гуманізму та морально-етичних принципів. Щодо особи, яка вчинила злочин, Ф. Прокопович вважав необхідним враховувати наступні дані: "по-перше, природні дані: чоловік чи жінка, звідки родом, які предки, становище і вдача, чи сміливий, чи гордий, чи придуркуватий, чи навпаки? По-друге, спосіб життя: хто виховував, з ким товаришує, як жив раніше, як тепер? По-третє, доля: багатий чи бідний, чи займає якесь службове становище, чи щасливий, чи має великі заслуги і т.д.? По-четверте, вираз та риси обличчя, жести, хода, дар слова і т.д."

Гуманістична спрямованість філософських поглядів Ф.Прокоповича виявляється і у відношенні до громадянського права, яке філософ виводив із сімейного права: громадянські закони потрібні для того, щоб "не порушувався чин природний і щоб не з"явився крайньої нелюдяності образ".


3. Драма Володимир Феофана Прокоповича


У 1705 р. в стінах Києво-Могилянської академії силами студентів було поставлено драму Феофана Прокоповича «Владимир», якій судилося стати видатним явищем в історії давньої української драматургії. Тема твору - запровадження християнства на Русі, показ боротьби проти християнства представників язичництва. Разом з тим автор прагнув показати Володимира, велич якого насамперед вимірювалась тим, що він повернув Русь до освіти, на шлях прогресу.

Твір має чітко виражену тенденційність. Боротьба між християнством і язичництвом уособлює собою гостру боротьбу нового із старим на сучасному авторові етапі. Автор перекинув міст із давнини в свою епоху: в образі Володимира він прагнув розкрити реформаторську діяльність Петра І, а в образах представників язичництва - Жеривола, Курояда, Пияра - представників реакційного духівництва, яке перешкоджало Петру І реалізувати свої реформи.

Драматург не заперечував, що в образі жериволів, куроядів, пиярів відтворені риси зажерливого православного духівництва. Цікаво, що автор, мовби ненароком, у деяких місцях драми «Владимир» назвав жерців попами та монахами. Правда, у відповіді на донос на нього він зауважив, що реакційною є тільки певна частина православного духівництва, і саме цю частину він показав у своїй драмі. Питання сатири на сучасних йому служителів культу треба розглядати в плані підтримки Прокоповичем політичної боротьби Петра І з особливо реакційним крилом церковників. Отже, розвінчування, спрямоване на підтримку заходів царя, стосовно часу і політико-економічного життя Росії були прогресивними.

Образи язичницьких жерців Жеривола, Курояда, Пияра, які уособлюють найненависніше духівництво, змальовані Феофаном Прокоповичем в різко негативних рисах. Вони не лише невігласи, а й ненажери, розпусники, брехуни. Жерці тільки похваляються своєю силою, могутністю, а насправді є нікчемами і боягузами. На словах вони начебто вболівають за віру, а по суті всі їхні вчинки спрямовані на задоволення власних інтересів. Найяскравіше з жерців змальований Жеривол, верховний жрець бога Перуна. Єдине, що цікавить Жеривола і за що він бореться, - це їжа, смачна, поживна. Для нього це свято і радість. Він докладає всіх зусиль, щоб перешкодити Володимиру прийняти християнство. Під час свята Перуна Жеривол, як навіжений, біжить лісом і закликає злих духів прийти йому на допомогу. Біси світу, тіла і хули пропонують Жериволу свої послуги. У суперечці з грецьким філософом про переваги християнства Жеривол виявляє себе повним неуком. Він не може нічого протиставити проповідникові християнства, хіба що сите життя язичницьких богів.

У подібному плані змальовано Курояда і Пияра. Вони такі ж, як і Жеривол, розпусники і ненажери. Боячись голодної смерті, Курояд волає: «Ясти мні хощется, о ясти! Горе! Ясти!». Знаменно, що негативним образам драми надані імена-характеристики - Жеривол, Курояд, Пияр, що визначають провідну рису кожного з цих персонажів, засуджувану письменником. Як відомо, така ж тенденція була і у представників класицизму. Феофан Прокопович, добре обізнаний з цим напрямом, безперечно, відчув на собі його вплив не тільки в плані надання героям імен за їх характерними рисами, айв інших ознаках (частково - дотримання трьох єдностей: дії, часу і місця). Можливо, драматург наслідував фольклорну манеру давати героям такі імена, які визначали їхнє життя і вчинки. Але як би там не було, погляди автора на православне духівництво перегукувалися з народними. Хоч водночас автор п"єси, висміюючи клерикальну опозицію Петра І, визнавав прогресивну роль християнського кліру в історії, що було чужим фольклорній інтерпретації суспільного процесу.

За задумом Феофана Прокоповича головним героєм драми є київський князь Володимир. Це самовладний, але розумний правитель. Прийняття християнства було для нього великим іспитом. Не зразу Володимир пішов на цей крок. Він намагається уяснити суть християнських догматів, які тлумачить йому грецький філософ. Князь просить Жеривола і грецького філософа подискутувати про християнство і язичництво. В ході цієї дискусії Володимир зрозумів, що християнство має певні переваги над язичництвом, і стає на бік грецького філософа, що фактично означало згоду прийняти нову віру. Володимир побачив у ході дискусії і основну ваду язичництва - невігластво і неписьменність. Однак ще будуть сумніви і довгі роздуми, поки Володимир прийме остаточно рішення запровадити на Русі християнство, його переслідують різні спокуси, принади не регламентованого церквою життя. Та задумавши запровадити на Русі християнство, Володимир стає жорстоким у ставленні до язичництва: він забороняє жерцям приносити жертви і наказує знищити язичницьких ідолів. Полководці ретельно виконують наказ Володимира.

Образ Володимира відтворений драматургом рельєфно. Київський князь виступає перед глядачем у всій складності свого характеру, у тісному зв"язку з обставинами і подіями. З язичника він перетворився на християнина, але цей шлях не був ні прямолінійним, ні безболісним. Прокопович прагнув якнайповніше відтворити процес зламу в душі Володимира, його розрив з вірою батьків і прийняття нової віри - християнства, відбиваючи всі нюанси душевного стану героя. Тверезо обміркувавши питання заміни релігії, Володимир приходить до думки, що «учитися доброго во всяком не стидно єсть времени».

Отже, драматург ставить представників язичництва і Володимира у гострий конфлікт, сповнений динамічного драматизму. Змалювання обох сторін діаметрально протилежне: жерців язичництва, опозицію виведено у сатиричних тонах, наділено непривабливими рисами, які гостро засуджувались автором, а Володимира змальовано із симпатією, як борця за нове, що несло з собою прогресивні ідеї. Така манера зображення протилежних за ідейним змістом героїв цілком виправдана: на фоні одних добре видно риси інших.

Увагу привертають і інші персонажі драми, зокрема грецький філософ. Його зображено як чудового оратора, наполегливого проповідника християнства, що вміє аргументовано розкрити позитивний бік православних догм. Його мова логічна, відзначається метафоричністю. Однак письменник не ідеалізує філософа, показуючи і негативні його риси, зокрема погорду до Русі.

Образи Бориса і Гліба змальовано драматургом за агіографічними творами. Вони вийшли статичними. Слухняними виконавцями волі Володимира виступають його полководці Храбрий і Мечислав.

Драматург не особливо турбувався про історичну вірогідність «Владимира». Він вважав, що головним у творі має бути не точне відображення історичної події, а показ того, як вона повинна відбуватися. На думку Феофана Прокоповича, функція художнього твору на історичну тему полягає в тому, щоб «навчити людей, якими вони повинні бути в тому чи іншому роді життя». Тому драматург і наділяє Володимира якостями князя-реформатора, якими має володіти така людина. Саме це і визначає драматизм п"єси «Владимир». У душі князя борються дві сили - звичка до усталеного життя і прагнення нового.

Властивий бароковій драматургії алегоризм виявляється в п"єсі «Владимир» дещо незвично. Персонажів-алегорій тут немає; образи бісів-спокусників трактуються швидше в бурлескному дусі, дещо нагадують аналогічних персонажів фольклору.

Драмою «Владимир» цікавились історики літератури та театру. Про неї писали М. Тихонравов, П. Морозов, І. Франко, М. Возняк, О. Білецький, М. Гудзій та ін. Було проаналізовано ряд аспектів драми, визначено її місце в історико-літературному процесі. Майже всі дослідники сходились на думці, що цей твір - помітне явище в історії української літератури. М. Тихонравов писав, що в драмі «Владимир» відбились «свобода думки, сміливість і різкість слова». Зв"язок драми «Владимир» з життям, актуальними проблемами часу робили цей твір гідним наслідування. На жаль, таким шляхом не пішли драматурги; на Україні й далі продовжували розвиватися насамперед традиційні жанри шкільної драми. Лише окремі автори наслідували деякі аспекти вчення Феофана Прокоповича про драматичне мистецтво.

Прогресивний діяч першої половини XVIII ст. Феофан Прокопович захищав реформи Петра І, виправдовував необхідність у Росії освіченого абсолютизму; його діяльність, як і діяльність Петра І, зміцнювала царську державу, хоч не завжди відповідала інтересам українського народу, який щораз більше відчував тягар колоніального гноблення, а творчість мала великий вплив на розвиток української та російської літератур.


Висновки


Серед видатних історичних постатей минулого Феофан Прокопович (1677-1736 рр.) займає особливе місце. Талановитий український вчений, просвітитель, культурний діяч Феофан Прокопович - автор багатьох літературних, публіцистичних, філософських, природознавчих та теологічних творів. Він був одним із найосвіченіших політичних і церковних діячів Російської імперії того часу, добре обізнаним з досягненнями світової політичної думки.

Формування філософсько-правових поглядів Ф. Прокоповича здійснювалося як на широкому теоретичному підґрунті, так і виходячи з того, що він, як один з основних інтелектуальних наставників "Ученої дружини Петра I", починаючи з 1709 р. брав активну участь у розробці різних "указів", "регламентів", "розпоряджень", програм внутрішньої і зовнішньої політики Росії.

Вплив ідей гуманізму, Просвітництва та Реформації, які відокремлювали філософію від теології, проповідували культ освіти як шлях до суспільного прогресу, визнавали цінність людського життя, прагнення підняти самосвідомість і самоутвердження людини, зумовили той факт, що у таких фундаментальних філософських, богословських, політичних і публіцистичних трактатах, як "Духовний регламент", "Слово про владу і честь царську", "Правда волі Монаршої…", "Міркування про безбожництво" та інші, Ф. Прокоповичем пропонувався цілий ряд концепцій, в яких відстоювалася необхідність секуляризації громадської думки, звільнення її від "богословського полону", утверджувалися принципи "природного права",

новітні для того часу принципи риторики, логіки і теорії істини, естетичних понять і канонів, проповідувався культ розуму та людяності, освіченого абсолютизму і освіченого монарха, "філософа на троні".

Введення до своїх філософських роздумів категорії щастя також яскраво характеризує гуманістичну направленість поглядів Ф. Прокоповича. У невеличкому уривку з "Етики", яка, на жаль, не дійшла до нас у повному викладі, Ф.Прокопович зазначає: "Метою наших дій є щастя. А інші їх причини - матеріальна, формальна, спонукальна".

У 1705 р. в стінах Києво-Могилянської академії силами студентів було поставлено драму Феофана Прокоповича «Владимир», якій судилося стати видатним явищем в історії давньої української драматургії. Тема твору - запровадження християнства на Русі, показ боротьби проти християнства представників язичництва.

Загалом драма «Владимир» написана книжною українською мовою із значною домішкою церковнослов"янізмів. Вірш у ній - тринадцяти-складовий силабічний, що в окремих місцях наближається до фольклорного (зокрема, репліки Курояда, Пияра). Стиль урочистий, піднесений. Свій твір Прокопович побудував за настановами античної теорії драми. Він складається з п"яти актів, прологу й епілогу. Перший акт - протасис, другий - епітасис, третій і четвертий - катастасис, п"ятий - катастрофа. Драма закінчується хором.

Феофан Прокопович у драмі врахував й інші вимоги поетики. Зокрема, вибрано історичний сюжет, дотримано єдність дії і часу. Хоч п"єса має п"ять актів, вона відтворює тільки один епізод із життя Володимира - прийняття ним християнства. Дія відбувається в короткий відтинок часу, тобто не перевищує, як цього вимагала поетика, трьох днів, і лише в одному місці - в Києві.

Творчість Феофана Прокоповича мала великий вплив на розвиток української та російської літератур.

Література


1. Історія філософії на Україні. В 3-х т. Т.1. - К.: Наукова думка, 1987 - 398 с.

Микитась В. Давньоукраїнські професори і студенти. - К.: Абрис, 1994. - 286 с.

Нічик В. М., Литвинов В. Д., Стратій Я. М. Гуманістичні і реформаційні ідеї на Україні (XVI - початок XVIII ст.). - К.: Наукова думка, 1999. - 370 с.

Огородник І. В., Огородник В. В. Українська філософія в іменах:

Навчальний посібник. - К.: Либідь, 1997. - 320 с.

с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Трагедокомедия «Владимир»,
славенороссийских стран князь и повелитель от невирия тми в свит евангельский приведенний духом святим от рожества христова 988, нини же от православной академии могилеанской и киевской на позор российскому роду от благородных российских сынов, добре зде воспитуемых, дийствием, еже от пиит нарицается трагедокомедия, лита господня 1705 июля 3 дня показанний.


ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Явление 1

Ярополк . З бездн подземних, з огненной вихожду геенни Ярополк, братним мечем люто убиенний, Брат князя Владимира. Ни! Глагол сей ложний: Яко не Владимир мой брат есть, но безбожний Братоубийца. Кая лесть! Многажди красно Имя будет, но своей вещи несогласно: Владимир владиние мира знаменует, А брат мой с родственною кровию воюет. Брат мой, - о горе! и се глагол неистовий: Враг мой, супостат мой, жрец моея есть крови! Сия ли знамения братной любви? Сие Усердие ко брату? О вик мой! О дние Лукави! да помрачит вас мрак нечаянний! Но где есм? О люте мне! Где есм окаянний? Что вижду? Киев се есть. Горе мне! О горе! Умерший единою, се уже повторе Умрети чаю. Почто, плачевний удоле Адский, послал мя еси семо! Сие поле Болшую скорб и позор лютейший имеет: Увидит мя Владимир и паки убиет. Аще же и не может меч духа убити, Обаче кая туга, кая скорбь - видити Миста сия! Зде княжий престол, зде Всероссийской области и толику славу Брат завистний содержит; аз же приях рани, Аз смерть подях горькую, тоеяжде страни Отчичь, дидичь, наследник. Кто от вас, о бози, Тако владиет миром? Един или мнози Промисл вещей имате? Такова ли ваша Правда? Братоубийци честь за казнь прияша, А его же убиша, смерти неповинна, Еще в ров есть низвержен темний! О безчинна Сонма вашего, бози! Но кая мя сила, Чия вражда на сие мисто понудила Изийти з бездн адових? Скорб тамо велика, Но горее от огня гризет человика Зависть неутолима. Зде убо утробу Мою зависть снидает, зде мене ко гробу Болезнь влечет внутрная. Лучше бы умрети Паки: тако не могу окаянний зрети На цвитущую область враждебного брата. Зде его сокровища, зде царска палата; Зде враг мой, на престоле сидя превисоком, Сам честен сии прочиих величавим оком Презирает. Сам токмо драгий, свитлий, златий, Прочий, пред ним просто не смиюще стати, Гиблют себе смиренно; инний же поднозе Пад, лежит и бездушен трепещет на мнозе. Мнози от иноземних приходят со дари, Господем зовут; он же, окружен боляри, Легким степеней семо и овамо ходит И, всих удивляющи, бров горду возводит. О люте мне! люте мне! Веема исчезаю, Весь гину от зависти и не ощущаю Вутроб во мне ражженных. Вещь есть невозможна Не завидети тому, иже брат сии, ложна Имени искреннему брату в своей части Завидит и завистной не наситит страсти, Аще не в братней крове меч лютий упоит. Коих убо зол ему желати достоит? О граде тяжкий моим очесем! О злаго Жилище разбойника! Добре таковаго Князя достоин еси, аще болезнь чужда Не болит тебе, аще неправда и нужда Имать место у тебе. И еще повсюду Проносится висть, не вем, исшедши откуду, Аки бы христов закон в тебе имать быти, И з богами Владимир дерзнет брань творити. Христе! аще ти еси цар и господь всея Твари, где суд истинний? где правды твоея Неложное мирило? Убийца во славе От тебе винчан будет, и тако державе Твоей угождается! Сродственния крови Губитель любим тебе. О суд неистовий! Но вы, бози лучший, привратите семо Уми прозорливие; виждите, что творемо Зде будет: Владимиру брата не довлеет Убити, брань вознести на богов имеет. Что вам мнится? Тебе же наипаче, державний Перуне? Видел еси, когда мя злославний Убиваше мучитель, и стрел огневидных Отнюд не пустил еси и сих всих безбидных Разбойников сотворив. Вижд, что имать быти: Брат мой тебе ж самого хощет сокрушити.

Явление 2

Жеривол (волхв), Ярополк .

Жеривол . Кто зде тако на боги хулит?

Ярополк . Стой, не бойся.

Жеривол . О люте мне!

Ярополк . Не бойся.

Жеривол . Перуне! устройся! Помози, силний боже!

Ярополк . Что тако безумен Стал еси, Жериволе? Или дитоумен Вик тебе возвратися? Ни ли мене веси, Кто есм аз? Стой, не бойся. Кии тако биси Возмущают и мещут?

Жеривол . Вем тя, о владико: Князь Ярополк еси ти.

Ярополк . Что уже толико Вид мой устрашает тя?

Жеривол . Мертва тя слишахом, Того ради видяй тя колеблюся страхом.

Ярополк . Вем се, яко на мертвих и зрити живии От трепета не могут; но позори сии Тебе, мню, не страшни суть: ти тайними слови Каменнии от гробов открываешь крови И гниющие уже возбуждаешь тила; К тому воздушных, лисних и геенских сила Духов повинуется тебе, а на чари Твои слонце минится, померкают зари, Ден во тму облачится. И недавно, в темной Сетующе геенне, слишах от подземной Страни глас приходящий, - пение то бяше Тайн твоих: абые все сонмище наше Вострепета, сам токмо цар не ужасеся, Но позна глас и, егда многое стечеся К нему полчище духов: «поспишно летите», - Рече, - «Жеривол гласит; что велит, творите». И многих посла к тебе.

Жеривол . Всегда аз довольний Любве его, за что есм сам в себе неволний, Ни свобод, в раба ему з тилом и душею Вично себе написах кровию моею. Недавно он мне присла дар неоциненный, Злат сосуд, некоея сили исполненний. От него же мало что, аще испиваю, Абые со мертвими и с биси дерзаю Сходитися. Тебе же ныне устрашихся, Яко сили тоея еще не напихся. Прости, о владико мой! Не буди твоему Противно величию, дажд крепость моему Малодушию.

Ярополк . Несть в сем моей укоризни, Не требе гнушатися царской даровизни.

Жеривол . О висти сей веселой! Кого вижду, княже? Ярополк еси, добре знаю. Коея же Вини к нам пришел еси от мертвих?

Ярополк . Вас ради.

Жеривол . Како?

Ярополк . В бидах ваших вам желая отради. Не прииде ли вам в слух, что ваш умишляет Князь на ви?

Жеривол . Что новое? Он давно являет Свирепство свое: уби тебе, брата родна.

Ярополк . Жертва великих богов несть к тому свободна.

Жеривол . Что слышу?

Ярополк . Християнский закон восприяти Умысли, от богов же всячески отстати Хощет.

Жеривол . Га! га! га! га! га! Истинное слово. Аз сам без висти сея (повим нечто ново, А вам несвидомое), аз (глаголю вирно), Аз первый подзрел его, яко лицемирно Начат богом служити: слиши тайну странну. Первие он ко богом и жерцом пространну Име руку и, егда жертву приношаше, Радость, праздник, торжество, веселие наше Бе тогда: воли толсти и тучние крави Убиваеми бяху и довольно страви Не бози токмо, но и жерци имеяхом И не токмо ни мало тогда не стужахом; Но, - вируй ми, о княже! - жрец Перуна, бога, Добре чрево исполнил от тука премнога Со Перуном (веси, что имам глаголати), Со Перуном могох мя в тили соравняти. Но уже тую щедрость измини. О студа! Даде вчера едина козла, тако худа, Тако престарилого, тако бестилесна, Тако изнуренного, иссохша, бесчестна, Тонка, лиха, немощна, бескровна, бесплотна, - Еще ножа не приях, а смерть самохотна Постиже его. Гнив ли уби его божий, Или яко не бе в нем кроме едной кожи И под кожею костей, тилесе ни мало? Что убо мнится тебе? Кое се настало Время? Не нам се нужда творится, но, стада Не ядше, измрут бози.

Ярополк . Еще прежде глада Побиет их Владимир: дерзнувий пролити Кровь братнюю, дерзнет он и боги побити.

Жеривол . О лютой сей дерзости! Но повежд подробну, Молю, коим образом тако неудобну Смерть подъял еси; аз бо ничтоже вем инно, Токмо яко брат брата умертви бесчинно.

Ярополк . Сведем вам есть наш давний свар . Но се не буди Дивно: претикаемся часто, суще люди. Зрете, яко неравни братние бывают Сердца. Уви! вышь мири себе возвышают. Владимир, мний возрастом, долженства своего Ни мало не помяну, ни проси моего Он, престарилой сущей злоби, мира; мира Аз убо просих, но не бяше его мира Злоби. Не могий убо явним и оружним Видом мя побидити, побиди безмужним. Лесть прият вместо меча: мнится быти мирний Во слове, в сердцы же ношаше яд звирний. З моего ж он хищний смирения сити Соплет на мя: взивает дому посетити И утвердити завит. Аз прост и ничтоже Злого в толицей любве чаяй, - не бо може Вирная любовь быти, ни распра почиет, Где любви знамения вира не имеет, Пойдох аки ко брату. О день! о час лютий! Камо идох безумен? Трикрати на пути Конь преткнулся, трикрати вран прелете черний, Третий час дне трикрати нарекох вечерний; Воспящаше мя и друг, даяй совет здравий. Но не воспященни суть божий устави! Прийдох уже ко дверей, чаяй, яко тими Вхожу в дом братний, - внидох во мрак вичний ими! Егда бо праг преступи, отсюду и сюду На мечи мя подъяша, моих же оттуду Всих воев воспятиша; еден со двоими Всуе брахся, весь люте на мечах носимий. Яко медвидь, ему же в перси ловец силний Вонзет рожен, мечется всуе и бездилний Гнив ярит и, елико борется крипчае, Толико вонь желизо входит глубочае: Сице аз бидний брахся, послиди же тамо Падох и, валялся семо и овамо В крови моей, сугубим путем пустих душу.

Жеривол . Не могу аз слышати, но отмстити мушу . О бози! помозете. Аще мои писни Силни суть и могут что, да пройдут в безвистни Места, в дебре, в пещери, в рики, в бездни, в гроби, В глубокие великой Матери утроби: Подвигну мертвых, адских, воздушных и водних, Соберу духов к тому же звирей иногородних, И совокупно прийдут змии страховидни, Ради, смоки, полози, скорпии, ехидни; Совлеку солнце з неба, помрачу свитила, День в нощ претвору: будет яве моя сила.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Явление 1

Курояд , жрец (поет). Слишите празднична рога: День прийде Перуна, бога, - День шумний, бурний, ужасний, Праздник громкий, велегласний. Слишите, рустие люди! Доми, орудия, труди, Торги, купля оставите, Спешно на праздник идите! Воли, крави избирайте, Толстие жертви давайте! Он есть бог молниелучний, Любит мяса зело тучни. Слишите празднична рога, День прийде Перуна, бога.

Явление 2

Пияр и Курояд , жрецы.

Пияр . Курояде! престани! престани! престани!

Курояд . Что та ко, о Пияре?

Пияр . Всуе ныни страни Оглашаеш, понеже не будет днесь жрома Жертва, не движи людей.

Курояд . Невежо! есть грома Праздник.

Пияр . Честний Жеривол есть не готов.

Курояд . Како Жеривол есть не готов?

Пияр . Не готов есть всяко.

Курояд . К чему он есть не готов?

Пияр . Не готов есть жерти.

Курояд . Дадите ми, о бози, да аз тако терте Возмогу кури моя, яко он всецило Трет воли безмерния! И на сие дило Что есть нужно, молю тя; повижд.

Пияр . Несть удобна Времени, яко вижду.

Курояд . Вещь се неподобна. Жерти ему несть время? Прельщаешься, друже, И вируеши тако, я виры нейму же: Он бы хотел, дабы был праздник беспрестанний. Аз дивную вещь видех: когда напитанний Многими жертвами он лежаше в охлади, А чрево его бяше превеликой клади Подобное; обаче в ситости толикой Знамение бысть глада и алчби великой: Скрежеташе зубами на мнозе без мири, Движа уста и гортань! И достойно вири Слово твое, Пияре: «время не имеет?» И во сне жрет Жеривол

Пияр . Се не разумиет Любимий мой. Курояд Пиярева слова! Рех: «не имать времени», видя не готова Его быти.

Курояд . Мню, зубов не изостри или Не испраздни стомаха.

Пияр . Ругаешься; ни ли Ти во грих вменявши дерзок смих творити З мужа толь велебного? Что ж имеет быти? Веси попа сего.

Курояд . Почто праздника не творит?

Пияр . Ныни и се довлеет.

Курояд . То он нас поморит Гладом.

Пияр . Нужда терпити.

Курояд . Но молю тя, кая

Нужда се необична?

Пияр . Аз, дрова сбирая На жертву, ходях ныни сквозе лис пустинний, И се бижаше скорий, простовлас, бесчинний Жеривол и, от земли вихром подносимий, Не позна я на пути; но неудержимий Биг творя, пущаше вопль в дебры необичний. От всих же стран пустини страшни и различии Отповидаху гласи и свисти, и кихти.

Курояд . Скорб некую имеет.

Пияр . Того ради рех ти, Яко нест готов жерти.

Курояд . Убо потерпемо,

Что се будет. Но се он, се он бижит семо!

Явление 3

Жеривол, Курояд, Пияр.

Жеривол . Скорб велия! Люте мне! Скорб, братия, зелна!

Курояд . Что ти есть, Жериволе? Престани: безделка Толикая печаль есть. Аще и что злое Случи ти ся, сотворше совет, можем тое Исправити и в добрий случай преминити.

Жеривол . Ничто же совети Успиют, аще сами не потщатся бози. Не весте ли, о друзи, яко зело мнози Супостата на богов ни на нас воссташа, Воводя христов закон?

Пияр . Убо, честность ваша, Призови силу богов: твоих они пений Слухати навикоша, ниже повелений Преступают.

Жеривол . Ныни бех в дебрах непроходних И созвав бесчисленных, лютих, страхородних, Сонм духов неисчетний. Егда же познаша Нужду мою, скоро вси равним совещаша Гласом, яко не требе вести всего полка. Мы (рекше) уведахом от слов Ярополка, Яко князь ваш Владимер, иже скорб толику Наводит, страсть имеет зелну и велику Ко похоти тилесной и ко мирской власти; Того ради цариков, иже тими страсти Владеют, звати треба. Трие суть: бис мира, Бис плоти, бис противства божия. Тем вира, Неблагоприятна нам, колеблется всюди. Но тии где сь странствуют? Убо наши труди Будут в том, да поищем и пришлем их скоро. Се рекше, полетеша поспешно и споро. Тых на помощь аз чаю...

[В третьем действии Владимир советуется с сыновьями, Борисом и Глебом, о принятии новой веры: они поддерживают его намерение. Приходит Жеривол и упрекает Владимира в небрежении к богам. В дальнейшем происходит спор византийского философа с Жериволом, в котором последний обнаруживает полное свое невежество. Жеривол уходит, византийский философ-миссионер излагает Владимиру, Борису и Глебу основы христианского вероучения.]

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Явление 1

Владимир, Борис и Глиб.

Владимир . Имате ли некое сумнение, чада, О слове философа?

Борис . Мне еще отрада Великая на сердцы и, егда он слово Простираше, мнит ми ся, яко вино ново Влияше ми в сердце.

Владимир . И аз таковую Радость имех; но нини инну во мне чую Измену: сон мя некий устрашил до зела. Некиим черним мужем изведен от тила Мнихся быти и ведом сквозе дебр пустинну, Потом ввержен в дол темний, потом же ко инну Месту свитлу и злачну, но не вем, коего Страха полну приведен, - доселе моего Покоити не могу сердца. К тому громи Зелние слишах, потом весь от огня жгомий Люте бех; отвсюду же пси лаяху мнози. Боюся, да не гнив свой поощрают бози.

Глиб . Истинна суть, яко гнив поощрают беси; Но суетний их меч той. Веми, яко неси Сам устрашен, нашего сердца испитати Хощеши, отче! Ми же, тебе подражати Во всем обикнувшии, ни мало в сем дили Не разнствуем от тебе; бисовской же сили Веема поругаемся: во сне страх наводят. Почто, аще силни суть, яве не исходят На бран? Аки татие, покровенни тмою, Дерзают на спящего и сен со собою Ведут на помощ; лютий полк суть и ужасний, Лаяху же, аки пси, добре: ибо гласний Крик имут; но ничто же криком успевают, Не ложни в том, яко в пси себе претворают. Мы, отче, веления от твоей держави Ожидаем! аз сею рукою им глави Покрушу, аки скудель.

Борис . И о мне не инно Имей разуминие, отче! Непреминно Согласие наше есть, ниже кров сродственна Тако нас вяжет яко вира божественна.

Владимир . Радуюся, о чада, яко ко благому Преклонни еста зело; обаче влекому Волю ко желанному не всегда ползует Свободно простирати, но да советует Первее трезвий разум на мнозе, и тогда Безбидно пойдет воля: она бо иногда, Мняще быти вещ добру, избирает злую. Отыдете на время. Аз посоветую Наедине со мною... З воску имут дити Сердце, скоро их на вся преклонит совета.

Явление 2

Владимир . Коль мнози суть совети, их же лице красно Мнится быти, но, егда рассмотрем опасно, Инако являются... Первое се яве, - Породится от сего укоризна славе Нашей: не повергу ли греческим под нози Царем венца моего? И их же на мнози Усмирих победами, тим сам подчиненный Буду, не оружием, - едним побежденний Словом философовим! Инако же носит Обычай: да закона побежденний просит От побидника, сей же тому да владиет. К тому мир знает яко сили ми дотлеет, Да з римским царем сяду купно же и равно, Не тако, аще ученик его есм. Явно Се вем укоренив. Но уже и время Мину ученичества: егда мал бех, бремя Сие на мне не бяше; нини на престоле Княжем сидяй, поддам мя учителской воле? Доселе бех невежа, и невежи бяху Князи праотци мои, вси бо почитаху Сих богов несуминно. Убо от безумних Порожден есть Владимир? Кто от многоумних Боляр не повисть тако? Ниже токмо сие Рекут, но (что ми сердце уязвить лютие) Рекут, яко не ради вири приях виру, Но страха ради, хотяй завещанну миру Крепость дати, аки бы страшна ми со греки Брань была... Но что сия возмогут вопреки Оглашенной истинне? Что сего порока Множае аз боюся, неже цар? Висока Велми и его слава. Но нам советуя, «Крестися» ми не рече, да не аз, дряхлуя , Творити се явлюся. Аще же и тое, Еще аз мишлю, будет, что се есть? Кое Зло есть хулиму быти от рода лукава? Дим есть токмо людская и хула, и слава! А яко стар учуся,- то ли будет бидно? Учитися доброго во всяком не стидно Есть времени: «до смерти (обще гласит слово) Всяк человек учится». Но на мне се ново Явится, - от праотец никто же не бяше Христианин. Что к тебе? Но аще бы наше Не было от князей, сродство, князем быти Не требе бы нам было! Како же смирити Имаши славу? Ни ли и во християнех Суть князы? Суть царие, суть крепки во бранех Воини. Аще же то и не будет такс, Что есть цвит мира сего? Не видишь ли, како Цвитуще увядает; вся аки дождевний Туман, аки дим, аки крин единодневний, Аки сон исчезают! А и сие благо Толь худое колико в себе имать злаго, Вражд, зависти, болезней, случаев различных! Сия ли мя усладят? Сия от благ вичних Удержат мя? Не буди!.. Но камо идеши, Княже бидний? Триста жен где суть? Небрежеши, Всих отвращаешися? Убо ти звир дикий, А не человик еси; тако горделивий Будеши, хотя быти смиренний. И сию Мзду воздаси за любов? Уви мне! Весь тлию, Жегом огнем сердечным, весь внутр изгараю, Пламень внийде в утробу. О горе! Не чаю Жив быти, аще прийму закон нелюбимий, Иго тяжкое, ярем, неудоб носимий! Еще же ми сие исперва повиданно Было бы, когда еще не бе привязанно Сердце мое толь долгим обычаем сластей, Удобнее было бы. Ныне же огнь страстей, Толику силу вземший, како есть удобно Угасити? Отсюду мнится неподобно Учение христово: учит утоляти Похоть плотскую. Како се есть - уязвляти Естество? Естеству се наносится нужда. Како убо он есть бог? Воля его чужда Есть смотрения, богу отнюд несвойственна: Аще он есть создатель мира вещественна, То почто созданию своему противний Закон вносит? Аще же ин кто мир сей дивний Произведе в бытие, ин убо кто мира Начало есть, убо есть о нем ложна вира... Владимере! что тако биснуешься? Кия Биси (о люте тебе!) наваждают сия Помысли и глаголи?..

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Явление 1

Курояд, Пияр .

Курояд . Ясти мне хочется, ясти, о горе! ясти, Ясти хощу! Горе мне! приходит пропасти.

Пияр . Курояде! где ти был? Где был еси мине?

Курояд . Дабы тако не был жив князь наш (наедине С тобою бесидую), яко богом жертва Чрез него вся оскуде! О! аще бы мертва Слышах его, слышах бы висть радостну нову.

Пияр . Почто тако?

Курояд . Увирив философа слову Запрети приносити жертви по всем градом.

Пияр . Мала еще се злоба.

Курояд . Убивати гладом Малу злобу зовеши да еще пречестних Жерцов и молебников за ввес род нелестних! Се аз ходих на село курей куповати. И когда сие бяше?

Пияр . Горшее слишати, Вижду ты не случися, что глаголют мнози. Молю тя: кто болий есть - жерци или бози?

Курояд . Вем, что вопрошаеши: аки бы скорб сию О мне имел? Ни, друже! Мене не жалию, Жалию богов: ибо аще оскудиет Жертва, аз куплю мяса; бог же не имеет Пенязей и не пойдет на село: глад убо Нам - ему смерть готова. И сие сугубо Печалива мя творит.

Пияр . Еще ты не веси Злобы его горшия. Тако его биси На богов возяриша: повеле повсюду Крушити боги. Видех, како уд от уду Отторжен валяшеся, многих носи, нози Урезанние видех. О благие бози! Болию за вас зело. Чи не скорб се, друже? Ладо не может уже плясати, ему же Сие дало от богов всих есть порученно, Но токмо лакте движет всуе, недейственно. Мошко же отнюдь кадил не возможет чути, А Подвизд (о скорб моя! О жал мой вселютий!) Пребиту голень имать и храмлет, стеняя! Но слыши множайшая и крайняя злая: Дити студнии, кумир рассекше подробну, - Что видех окаянний! зри вещ неподобну...

Курояд . Ах! Ах! Да како их не пожрет земля, се видяще? Весть ли сия Жеривол?

Пияр . Курояде! аще Жеривол увесть сия, предаст духа богу.

Курояд . Но где он есть, не веси?

Пияр .Впаде во премногу Болезнь от скорбей многих и едва возможет Убижати от смерти: зело бо не может Ясти, ни вкуса чует: третий день минает, Яко он уж едного токмо пожирает Быка на день.

Курояд . О люте! Вси ми измрем гладом! О княже беззаконний! дабы ты над адом Царствовал, не над нами, не над русским родом!

Пияр . Молчи! Тишимся твоим, господи, приходом.

Явление 2

Мечислав Вожд Храбрий, Пияр и Курояд.

Мечислав . Кое зде дило, жерци? Воистинну дивний Упор сей! Вы едини имате противны Быти воле княжеской? О столпи безумии! Скоти бессловесние! Старци детоумни!

Курояд . Что толиким, господи, движеши нас страхом?

Мечислав . Ни ли слышасте воли княжей?

Курояд . Не слишахом Воистинну, кая есть.

Храбрий . Убо еста глуха? Трубний глас извещаше.

Пияр . Не доиде слуха Нашего: ми зде равно прийдохом от пути; Не быхом днесь в Киеве. Но воспомянути Изволте, господне, кий указ есть княжий. Ми творим волю его. Воистину вражий Дух бы был, аще бы кто противился воле Толикого владики.

Мечислав . Убо вам дотоле Несть вестно, яко всюду крушити кумири Князь повелел, наставшей християнской вири?

Пияр . Се новое мы слышим.

Курояд . Ниже нам чаянно.

Мечислав . Како? Вся весть Россия, вам же неслыханно Доселе есть! Лжете, пси!

Пияр . О господи! буди, Яко же глаголеши; обаче мы люди Простие, не слишахом.

Курояд . Да не прогневится Власть твоя: ваша повесть отнюдь быти мнится Неудоб верителна: наш боголюбивий Княз есть.

Мечислав . О горе тебе! Или мне, псе лживий, Лгати велиши? Убо от твоего ж дила Явлю истинну: круши идоли.

Курояд . Сечила Не имам со собою.

Мечислав . Воини! дадите Оружие.

Курояд . Милости прошу: не мучите Болного. Виждьте, како не могу подяти.

Мечислав . Уд непослушлив мечем достоит отяти.

Курояд . Люте мне!

Мечислав . Достигайте! Ти на мистце друга Наступи; ни ли и ти тогожде недуга Вредом ослаблен еси?

Пияр . Послушай мя мало, Владыко! Се Ладо есть бог, а се - Купало, А се - Перун великий: с теми убо, яко Хощете ви, творете; сего же никако Не вредете, молю вас. Ох! с коликим страхом Поминаем, что о нем от древных прияхом. Прорекоша древний жерци, яко аще Вредит кто бога сего, тогда, то видяще, Слонце лучи закриет, Днепр же воспятится, Киев, трусом низвержен, во прах обратится! Молю вас, не дерзайте.

Xрабрий . Дерзнем убо сие Уведати: дило нам страх сей явственнее Покажет. О великий! О боже преславний! Не прогнивайся на ны: что веле державний Княз, достоит творити. Аще погибаем. Яко же прещаеши, обаче дерзаем.

Пияр . Не дерзайте, молю вас. О люте! о горе! Зрите: трясется земля, падет град воскоре, Падет град! Что творите? Не могу стояти На ногах.

Мечислав . Лживий лестче! не годе ти лгати.

Пияр . Слонце изминяется!..

[Заканчивается трагедокомедия «Владимир» хором, который высказывает пожелания успехов Петру I в его делах]:
...дажд крепость и силу Дажд и многоденствие, дажд к всякому дилу Поспех благополучний, брань всегда победну! Дажд здравие, державу, тишину безбидну! Дажд сия царю Петру, от тебе венчанну, И его первейшому вожду Иоанну!