Одна из главных тем Петровской эпохи - это, конечно, проблема человеческой личности. Человек начинает восприниматся как активно действующая личность, ценная и сама по себе, и еще в большей степени за «услуги отечеству». Ценятся не богатство и не знатность рода, а общественная польза, ум и храбрость: именно они в новых условиях могут возвести человека на одну из самых высоких ступеней общественной лестницы. В 1722 г. появляется «Табель о рангах всех чинов воинских, статских и придворных», открывающая людям недворянского звания возможность получить его за заслуги перед государством.
Этот новый человек должен действовать не слепо по приказу, а проникнувшись сознанием необходимости и пользы тех или иных правительственных мероприятий поэтому надо разъяснять ему государственную политику. С этой целью с конца 1702 г. стала издаваться первая в России печатная газета - «Ведомости», в которой сообщалось «о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и во иных окрестных странах».
Петр развернул широкую издательскую деятельность, печатаются учебники (например, «Арифметика, сиречь наука числительная» Л. Магницкого, 1703), исторические книги, политические трактаты и научные труды. Наряду с этим появляются и совсем необычные книги, такие как «Юности честное зерцало» (1717), которое вполне можно назвать руководством по этикету, так как оно рассказывало, как вести себя отрокам и юношам. Первая часть «Зерцала» включает средства обучения грамоте и азбуку, а также набор православных наставлений, а во второй даются четко сформулированные и написанные ярким образным слогом правила бытового поведения для молодых дворян. В нем можно прочитать, например, такую рекомендацию: «младый отрок» перед едой должен вымыть руки, а затем ему предложено: «не хватай первый в блюдо, не жри, как свиния... не сопи, егда яси».
Рассуждая о развитии стиля барокко в петровскую эпоху, А.М. Панченко обращает внимание на существовавшее противопоставление: «Слово было знаменем московского периода русского барокко, вещь стала знаменем барокко петербургского. От словесного “музея раритетов” Симеона Полоцкого к петербургской Кунсткамере, реальному музею монстров и курьезных вещей - такова стремительная эволюция русской культуры». Исследователь обращал внимание на то, что раритеты стихотворных сборников Симеона Полоцкого и курьезы петровской Кунсткамеры - явления одного плана, одна и та же барочная сенсационность. Но Симеон Полоцкий чаще ищет сенсации в прошлом, он - историк по преимуществу, тогда как Петра же интересует только настоящее; в сенсациях Симеона Полоцкого был элемент чуда, для Петра же сенсационность - это отклонение от нормы, от приевшегося и надоевшего, от шаблона.
Петровская эпоха по праву считается переломной в культурном развитии России. По одну сторону этого исторического периода лежит древняя литература, по другую - новая.
Однако, эта новая литература выросла не на пустом месте. Её корни - в 17 столетии, в демократической прозе, в силлабическом стихотворстве, в той барочной культуре, которая привилась в Москве со времён царя Алексея Михайловича. При Петре эта культура видоизменялась, перестраивалась, но она не была отброшена и упразднена. Напротив, именно в Петровское время она достигла высшего расцвета. Стиль позднего барокко стал официальным стилем русской культуры.
В литературе господствовала риторика. Торжественная проповедь, школьная драма и панегирическое стихотворство - вот те роды, которые развивались в литературе. Проповедь стала не только главным жанром, но и ведущим эстетическим принципом. Барочная литература начала 18 в. преследовала и просветительские цели, исходя из принципа: чем человек просвещённее, тем доступнее ему нравственное совершенство.
В начале 18 в. успехи барокко были велики и несомненны. Под его влиянием оказались все литераторы России. Но постепенно руководство культурой стало переходить к Петру. Вожди барокко начали терять его поддержку. Пётр перешёл к отрицанию барокко и украинско-польского и в русском его варианте. Причиной отрицания не могли быть всевозможные частные столкновения царя с барочной элитой. Отрицание барокко как системы нельзя считать прихотью самодержавного монарха. В отрицании имелся глубокий смысл: Пётр расположен был терпеть проповедников, но самый тип барочного писателя казался ему помехой в преобразовании России.
Согласно барочной философии, поэт обязан быть отчётным только Богу. Пётр, напротив, полагал, что поэты не составляют элиту нации и ничем не отличаются от любого подданного. Все население России подчинено государю. И Пётр издал указ, в котором, говорилось, что писательство должно перестать быть привилегией учёного монашества.
Пётр расстался с барочными писателями и по другим причинам. Культура, которую они создавали, носила чисто гуманитарный характер, и это тоже не устраивало Петра, который превыше всего ценил принцип практической полезности. Петровские реформы пронизывала идея полезности, а пользы - прямой, немедленной, осязаемой - от писателей-монахов не было. Именно поэтому Пётр решил отвергнуть это искусство.
Пётр выдвинул другой тип писателя. Интеллектуал, сочинявший по внутреннему убеждению, был заменён служащим человеком, пишущим по заказу или по прямому указу. Пётр выдвинул и другой тип культуры. Если для барочных писателей поэзия была царицей искусств, то теперь она стала украшением естественнонаучных и практических изданий. Если прежде весь мир, все элементы мироздания, воспринимались как слово , то теперь и слово стало вещью .
При Петре Россия произвела множество новых «вещей», которые потеснили производство «слов»: флот, библиотеки, театр, Академию наук, парки и парковую скульптуру; новые одежды, манеры, стиль общения, даже новую столицу. Производство «вещей» потеснило производство «слов», поэтому Петровское время называют «нелитературной» эпохой в истории русской культуры. Означало ли это упадок литературы? В известном смысле - да, означало. Естественным было ухудшение стиля. То есть, если при царе Алексее Михайловиче писательство было привилегией людей с правильным гуманитарным образованием, то при Петре возникло и размножилось племя дилетантов. Дилетантизм - это также симптом упадка.
Но во всём этом были и плодотворные моменты. Результаты преобразований не замедлили сказаться в области культуры. Что же новое, значительное в русскую культуру внесла Петровская эпоха?
Литература была по-прежнему рукописной. Существовало силлабическое стихотворство. В допетровское время писатель не воспринимал себя писателем: занятия литературой были выполнением религиозного долга.
В петровскую эпоху занятия литературой - частное дело человека, поэтому писателями становятся чиновники, частные лица (Феофан Прокопович выполнял заказ государства). У литературы появилось новое отношение к любви между мужчиной и женщиной . Московская литература темы любви не знала, любовь между мужем и женой = любви между Христом и церковью. Не между мужем и женой любовь разрушительна, внебрачная любовь – это ужас () (Савва Грудцын (который полюбил чужую жену и проч.) валяется, как свинья в собственных нечистотах). Новое понимание любви не как греховного чувства, а как высокого, нежного переживания душевной преданности любимой. Впервые на Руси появляются галантные изящные кавалеры, тонко ухаживающие за дамой. Появляется поэтическое изображение высокой любви в стихотворных драмах и искусственная лирика любви. Молодые дворяне, офицеры стремятся изъяснить свои нежные чувства стихами.
В допетровской Руси любовная лирика была представлена только фольклорной песней. Раскрепощение личности, освобождение ее от церковной и домашней опеки, возможность свободного изъявления любовного чувства вызвали потребность в интимной лирике. Распространение грамотности облегчало решение этой задачи. Под влиянием европейской литературы создаются рукописные любовные вирши, написанные как силлабическими, так и тоническими (фольклор, немецкая поэзия) стихами. Авторами могли быть как мужчины, так и женщины. Содержание, как правило, минорное: жалобы на невыносимые страдания, которые причиняет любовь, либо обстоятельства, мешающие соединению с любимым человеком. Художественные образы черпались как из устной, так из книжной поэзии. Из античности позаимствованы Купида, Фортуна, Венера. Упоминаются стрелы, пронзившие сердца, любовные страдания сравниваются с язвой или раной, любовь – с огнем, сжигающим сердце и утробу любящего. (на лекции про любовную лирику не было сказано ни слова)
Музыка, архитектура и живопись- искусства, которые носят вненациональный характер, было легко перевести на западный «язык». Но с другим искусством было проблематично так сделать: нельзя же пригласить западного писателя, чтобы он научил писать по-европейски и наоборот.
В результате возникает хаотическое смешение старого с новым . Это смешение затрагивает разные уровни литературы.
Наиболее очевидно смешение в языке : главная особенность языка- отсутствие системы. В.В.Виноградов говорил о петровской эпохе как о времени распада.
Жанровой системы просто нет : все время создаются разные жанры.
То же с писателями: стали писать светские люди .
Может быть, самым характерным, типическим проявлением петровской эпохи в литературе были повести , созданные в это время и распространявшиеся в списках наравне со все более популярными переводными романами. Они были как бы продолжением тех повестей, которые возникли на Руси в 17 столетии, но в то же время резко отличались от петровской литературы. Новые горизонты, новые возможности открылись перед русским человеком.
Собственно переводы и даже переделки иностранных повестей- романов были популярны на Руси еще с 17 века. 18 столетие сохраняет запас этих чужих по происхождению повестей и значительно расширяет их. Это обычно авантюрные романы , в которых рассказывается о необычайных и многочисленных приключениях, нередко фантастических. На основе усвоения авантюрных романов создавались и свои русские повести, также представляющие собой переделки, но уже вольные, популярных переводов. При этом они строились как бы вновь на русской почве, перестраивались внутренне, наполнялись своим, русским содержанием. В центре их обязательно стоит образ нового героя , молодого человека, русского юноши, перед которым реформы Петра открыли весь мир. Этот герой, русский дворянин, идеал нового человека, предприимчивый, смелый стремится на запад, туда, где много простора для него. Среди авантюрных повестей этого типа лучшей следует признать «Историю о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли». Эта история построена на вольной переработке сюжета «истории о гишпанском шляхтиче Долторне», весьма популярной и известной во множестве разных списков, несходных друг с другом.
Такая повесть как о В.Кор. воспитывала в своем читателе волю, самостоятельность, веру в себя. Кроме того, она знакомила русского человека со старинной традицией романов западной Европы. В то же время она была близка читателю, т.к он в ней встречал немало черт, хорошо знакомых ему.
Интересно соединение совершенно разных элементов:
Масса элементов из волшебной сказки, влияние древнерусской литературы (набожность, отчелюбие), насыщена деталями петровского времени (С точки зрения автора, все европейские города находятся на берегу моря и все они по пути к Голландии, на берегу моря и т.д.), отсутствие мотивировок (Василий нарушает запрет, а нет наказания), кумулятивная композиция (эпизоды нанизываются механически, один за другим, никаких сложных структур).
По-новому решена проблема «отеческого дома» (в древнерусской литературе разрыв с ним равносилен жизненному краху, здесь же представитель молодого поколения – его спаситель). Отразился возросший международный престиж России (австрийский цесарь с почетом принимает простого русского матроса). Новая трактовка любовной темы, любовь облагорожена. Язык гистории насыщен новыми словами: «во фрунт», «маршировать», «термин» и т.д.
Были в петровское время и другого рода повести, главным содержанием которых были не приключения героев, а их чувства, тонкие и глубокие переживания, в частности переживания любви. В них пропагандировался идеал совершенного светского кавалера, идеал верности, серьезного чувства. Такова, например, первая часть «Истории об Александре, российском дворянине». Никаких редкостных приключений в этой новелле нет, в ней говорится о простых, обыденных вещах, о простых людях, интерес новеллы- только в классических и бытовых конфликтах. Александр – сын обеспеченных родителей, уход которого из дома продиктован желанием получить достойное образование. Но, попав во Францию, герой отдается любовным увлечениям. Интерес представляет диспут иностранных дворян о женской добродетели (связан с изменившимся в Петровское время положение женщины, выходом ее в свет). Ощущается любовно-авантюрная трагедия.
Кроме указанных двух повестей петровского времени, лучших из дошедших до нас, следует упомянуть бытовую и классическую новеллу «Историю о российском купце Иоанне и о прекрасной девице Элеоноре»
Литература петровского времени - это некий пробел, она не очень выразительная. Говоря о ней, можно ее разделить на две части:
анонимная литература
Существует масса анонимной литературы, ибо категория авторства в петровскую эпоху только возникает, она то более, то менее очевидна.
Театр был в известной мере формой пропаганды идеи. Использовались иносказания, аллегории и т.д. (см. первый билет о театре подробнее)
1.Пьесы: Слава Российская. Поставлена в 1724 году. Подведение итога царствования Петра. Неслыханное событие: умирающий император решил короновать свою жену в Москве. Екатерина 1 стала носительницей абсолютной монархической власти.
Близка к этой пьесе и Слава Печальная. 1725 год. Текст такого же типа, только представляет собой аллегорическую инсценировку на смерть Петра. Перечисление славных дел императора, оплакивание его Россией и другими государствами, поставлена в связи с кончиной Петра.
2. религиозные пьесы.
«Действо о блудном сыне», «Рождественское действо»
3. развлекательные пьесы:
«действо о Петре золотые ключи»
4. Откликом на крупный военный успех Петра - взятие крепости Нарва – послужила пьеса «Свобождение Ливонии и Ингерманландии», поставленная в духовной академии (политические события облечены в сюжет о выводе Моисеем израильтян из Египта; светские образы: Ревность российская (Петр I), Хищение неправедное (Швеция), эмблематические образы: Орел и Лев). Другая пьеса, поводом для создания которой послужила Полтавская битва, - «Божие уничижителей гордых уничижение» - в качестве библейской параллели использовала бой Давида с Голиафом, а расшифровке аллегорий помогали опять же Орел и Лев. Тексты этих пьес до нас не дошли.
Было множество разных театров с разными пьесами, но отсутствовало главное качество драматургии: не было драматического конфликта . Был театр, но драматургия очень специфическая. Настоящая драматургия начинается с деятельности Сумарокова.
Виршевая традиция («Эпиконион» Ф. Прокоповича). Своеобразный жанр торжественного, панегирического стихотворства. (подробнее в следующем билете )
Философская поэзия (Буслаев)
Переводная литература (о Бове, о Петре): переводы античных авторов
Барокко – направление в культуре, сменившее в Европе эпоху Возрождения. Древнерусская литература не знала направлений. Они появляются на рубеже 17-18 вв.
Специфика барокко в России обусловлена тем, что барочная культура здесь не есть результат органического культурного развития, но возникает в силу трансплантации иной культуры, как один из важнейших моментов европеизации или западного влияния.
На русской почве барокко приобрело своеобразные национальные черты, отличающие его от западноевропейских барочных форм. Хотя барокко явилось в Россию из Европы через Польшу, Украину, здесь оно приобрело иное значение, чем на Западе. Барокко в России более жизнерадостно и декоративно, чем на Западе. Праздничность и стремление к украшениям порой доходят здесь до пестроты. Орнаментальность достигает пределов возможного, она проникает даже в стихосложение. "Орнамент курчавится по поверхности, не столько выражает существо предмета, сколько украшает его. Литературные сюжеты многопредметны", - отмечает Д. С. Лихачев. Даже внешний вид стихов приобретает барочные формы, они строятся в виде орнамента или фигур в виде креста, ромба, орла, звезды и т. д. "Стихи напоминают строгановские или царские письма в иконописи - та же орнаментальность, та же мелкопись, драгоценность, украшенность. Содержание в значительной мере заслонено драгоценным окладом формы. В целом орнамент барокко динамичен, но без свойственного западному барокко борения масс"6. В литературу так же как и в музыку входит авторское начало, усиливается личная точка зрения автора. "Рост самосознания автора был одним из симптомов осознания в литературе человеческой личности".
Определяющей для западноевропейского барокко является установка на многозначность текста, возможность его различного прочтения. Данная установка обусловлена отрицанием гармонии мира, ощущением его иллюзорности. Уничтожение границ между сном и явью провозглашается как творческое начало. Читатель как бы вовлекается в творческий процесс, его восприятие намеренно активизируется. Установка на многозначность определяет множественность регистров, в которых может быть воспринят текст, и чтение его превращается в отгадывание этих смыслов, которое требует соположения всех возможных восприятий. (Вспоминаем в русской литре Симеона Полоцкого с его загадками)
Барокко в России и характер литературного процесса . Исследователи русской литературы XVII в. с полным основанием выделяют в произведениях этого периода (например, у Симеона Полоцкого, Сильвестра Медведева или Кариона Истомина) исчерпывающий набор стилистических характеристик, которыми обычно характеризуется барокко (они подробно разобраны Л.И. Сазоновой). Заимствуются, однако, именно внешние черты стиля, установка же на многозначность, которая составляет специфику барокко, не заимствуется.
Традиционная духовная литература в России имплицирует единого адресата христианского назидания. В барочной литературе дискурс единства сменяется разделением аудитории на знающих и невежественных; появляются тексты, обращенные к культурной элите (которая этими текстами и конституируется) .
Идеологическое задание барочных приемов . Заимствуемые вне связи с ментальностью эпохи, элементы поэтики и стилистики оказываются свободными и получают новую для них воспитательную функцию. Они делаются носителями насаждаемой идеологии. Барокко оказывается на службе у власти, которая поставила своей задачей перевоспитать общество. Именно такое использование находит бырочная поэтика у Феофана Прокоповича, например, в употреблении figura ethymologica в “Слове о власти и чести царской” 1718 г. (этимологическое значение слова христос как “помазанник” и доказательство божественных прав монарха).
