Пятеро участниц панк‑группы Pussy Riot пришли в храм Христа Спасителя, надели маски, вбежали на солею (возвышение пола перед алтарной преградой или иконостасом) и амвон (место в храме, с которого читаются библейские тексты), вход на которые запрещен, подошли к алтарю и провели "панк-молебен" — включив звукоусиливающую аппаратуру, стали выкрикивать оскорбления в адрес священнослужителей и верующих. Видеоролик с выступлением был выложен в интернет и вызвал большой общественный резонанс. Задержать девушек не удалось.
Екатерина Самуцевич также неоднократно вела судебные разбирательства со своими бывшими адвокатами. В 2014 году Гагаринский суд столицы отклонил ее иск о защите чести и достоинства к бывшему защитнику Николаю Полозову на 3 миллиона рублей. Самуцевич в иске требовала опровергнуть материалы о Pussy Riot, которые были размещены в блоге со ссылкой на американский новостной сайт The Daily Beast, а также несколько высказываний в соцсетях. Кроме того, Самуцевич неоднократно обращалась в Адвокатскую палату Москвы с заявлениями о лишении своих бывших защитников адвокатского статуса, .
Защита участниц панк-группы Pussy Riot обратилась в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) с жалобой на нарушение четырех статей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Защита участниц панк-группы в своей жалобе просит признать правительство России виновным в нарушении свободы выражения мнения, права на свободу и личную неприкосновенность, запрещения пыток и права на справедливое судебное разбирательство (статьи 10, 5, 3 и 6 Европейской конвенции). Участницы группы Pussy Riot Мария Алехина и Надежда Толоконникова в рамках своей жалобы в ЕСПЧ : по 120 тысяч за моральный ущерб и 10 тысяч за судебные расходы.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
Дело Pussy Riot – самое громкое уголовное дело 2012 года, оно привлекло к себе огромное внимание и стало поводом очень больших нападок на Церковь. Строгий приговор Pussy Riot дал возможность организаторам антицерковной кампании продолжить использование этой истории в своих целях.
Каковы же эти цели? Каким могло бы быть справедливое наказание за акцию Pussy Riot в храме Христа Спасителя?
Как относятся православные к участникам группы Pussy Riot? Какова официальная позиция Церкви по поводу происшедшего? Обо всем этом мы будем говорим в этом разделе нашего сайта.
Как переводится Pussy Riot? Точный английский перевод, по утверждениям носителей языка (равно англичан и американцев) – Бунт Вагины. Вроде бы выступление этой феминистской группы, да еще с таким названием, клипа с участием нескольких тщеславных женщин, имеет слабое отношение к жизни Церкви и к священникам, о которых мы говорим на нашем сайте. Но зато эта история имеет отношение к тому, как нецерковные люди относятся к Церкви. Поэтому мы будем об этом говорить.
Как православные относятся к участницам группы Pussy Riot (видео)
Кто финансирует и манипулирует Pussy Riot?
Мишель Гарротэ (Michel Garroté)Законен ли приговор Pussy Riot?
Почему их нельзя простить
Заявление Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви в связи с судебным приговором по делу Pussy Riot
Богословие любви и богословие ненависти. Накануне вынесения приговора Pussy Riot
Свято место (мысли в связи с приговором Pussy Riot)
Печальный приговор (размышления по поводу приговора Pussy Riot)
«Pussy Riot - проект сообщества геев и лесбиянок, поэтому на их сторону и встали гей-активисты с мировыми именами»
Преодолеть скверну
Не ведомство Церкви быть прокуратурой
Четыре причины посадить Влагалищных Повстанцев в тюрьму
Фриц Морген (псевдоним)Всем ненавидящим и хулящим Русскую Православную Церковь (в связи с шумом по поводу Pussy Riot)
Pussy Riot видео
Pussy Riot – феминизм или синдром Бобчинского?
Константин КудряшовПочему я против группы Pussy Riot
Как создаются «протесты» и «поддержки»
Государство должно разрядить ситуацию
Какой срок дали бы группе Pussy Riot в других странах
Какой срок дали бы группе Pussy Riot в других странах - выдержки из соответствующих законов.
Официальной датой рождения группы Pussy Riot считается 7 ноября 2011 года, когда в интернете был опубликован первый их клип. За короткое время участницы группы (состав и численность их постоянно менялись) успели выступить с короткими и крайне энергичными песнями в московском метро, на крыше троллейбуса, крыше здания напротив спецприемника МВД №1 и даже на Лобном месте на Красной площади. На Красную площадь, к слову, вышли восемь девушек, все они были задержаны Федеральной службой охраны, две из них были привлечены к административной ответственности.
Акция, которую участницы группы назвали панк-молебном, состояла из двух частей. Первую часть Pussy Riot провели 19 февраля в Елоховском соборе во время, когда служба в нем не велась и прихожан было немного. Участницы группы сначала выступали бесшумно, но, как только попытались исполнить строчки из своей песни, были выведены из храма охранниками.
По словам протоиерея Всеволода Чаплина, этот эпизод не получил широкого освещения в СМИ, так как «девушки не успели пропеть кощунственные слова».
Вторая часть панк-молебна прошла 21 февраля в храме Христа Спасителя. Участницы в ярких платьях, с закрытыми балаклавами лицами поднялись на амвон (возвышение перед алтарной преградой или иконостасом) храма, где попытались исполнить песню «Богородица, Путина прогони» с хореографическим сопровождением, однако меньше чем через минуту их выгнали оттуда охранники.
Реакция на панк-молебен
Сказать, что произошедшее вызвало огромнейший резонанс, — ничего не сказать.
Профессор Московской духовной академии протодиакон Андрей Кураев в день выступления назвал акцию «законным безобразием» во время Масленицы — времени «скоморошества и перевертышей» и заявил, что на месте ключаря храма он бы «накормил их блинами, выдал по чаше медовухи и пригласил бы зайти вновь на Чин Прощения».
Правда, миролюбивую позицию Кураева резко осудил ученый совет академии, после чего сам протодиакон объяснил свои высказывания попыткой вступить в пастырский диалог и желанием «снизить градус кипения».
В свою очередь, тогдашний председатель Синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин заявил, что действия группы по отношению к православным святыням — кощунство (к слову, участники панк-группы обогатили русский язык термином «кощунницы»). По мнению Чаплина, их поступок разжег «рознь между верующими и неверующими», а «нам, православным христианам, был брошен вызов хамский, наглый и агрессивный».
Что касается патриарха Московского и всея Руси Кирилла, то он публично высказался по поводу акции лишь 24 марта 2012 года, назвав их поступок глумлением, которое может ложиться «кому-то на душу как некая доблесть, как некое правильное выражение политического протеста, как некое уместное действие или как безобидная шутка». Он также добавил, что «каждого верующего человека (поступок Pussy Riot) не может не уязвлять».
Полярно разделились и мнения коллег Pussy Riot по музыкальной сцене. Лидер группы ДДТ Юрий Шевчук сказал, что девушек надо простить, а наказывать их — «не по-православному»: «Могли бы и перед храмом все это спеть. Как человеку верующему, мне это не понравилось. Но я их простил как христианин за это хулиганство. И всем предлагаю простить, и нашей православной церкви дать пример».
В то же время певица Елена Ваенга разразилась гневным сообщением на своем сайте, заявив, что участницы «панк группы Пуси Хрюси», «козы» и «дряни», оскорбили ее «как верующюю христианку до глубины души» (орфография и пунктуация авторские), причем до такой степени, что Ваенгу «аж трясет».
«А вы знаете почему эти козы не пошли в мичеть или в синагогу(? особенно в мичеть??????? Да потому что если бы они туда влезли то они бы до суда не «дошли» им бы братья мусульмане враз показали «христианское прощение»(((((((((((кишка тонка в мичеть нос сунуть».
Отметим, что представители мусульманского духовенства впоследствии высказались о действиях Pussy Riot осуждающе, однако в ситуации, если бы те действительно попробовали провести акцию в мечети, вызвали бы полицию.
В чем обвинили участниц группы
Через пять дней после панк-молебна, 26 февраля 2012 года, участницы акции были объявлены в розыск по обвинению в хулиганстве. 3 марта были арестованы Надежда Толоконникова и Мария Алехина, а 16 марта — Екатерина Самуцевич. Еще две участницы акции так и остались неузнанными.
Потерпевшими по уголовному делу о «панк-молебне» Pussy Riot в храме Христа Спасителя были признаны ранее проходившие свидетелями охранники храма — сотрудники частного охранного предприятия «Колокол-А» Белоглазов, Шилин и другие (всего восемь человек), свечница храма Любовь Сокологорская и один прихожанин, член организации «Народный собор» Денис Истомин.
«После этой акции подняли на уши весь недавно созданный Центр по противодействию экстремизму МВД РФ, где я тогда служил, уголовный розыск московской полиции, людей из ФСБ и даже работников патрульно-постовой службы полиции. Задача была одна: найти какие только возможно способы уличить Толоконникову и двух ее подружек в правонарушениях», — рассказал «Газете.Ru» источник, знакомый с ходом расследования дела в отношении Толоконниковой.
По его словам, статья 282 УК РФ «Возбуждение ненависти любо вражды» охватывала тогда сравнительно небольшой круг преступных деяний, и к тому, что совершили участницы Pussy Riot, ее применить было нельзя. А статьи «Оскорбление чувств верующих» в российском Уголовном кодексе еще не было. «В итоге было решено привлечь их к уголовной ответственности за хулиганство.
При этом большинство старых оперов МУРа были против того, чтобы девушкам дали реальный срок лишения свободы. Они не исключали, что достаточно будет крупного штрафа и публичных извинений участниц этой, так сказать, группы.
Но победило служебное рвение сотрудников СК и молодых работников центра «Э», — добавил он.
До вынесения приговора суда девушек содержали под стражей. Все арестованные были обвинены в хулиганстве по мотивам религиозной вражды. По данным следствия, Толоконникова, Самуцевич и Алехина готовились к акции заранее и тщательно все планировали. «Распределили между собой роли и намеренно приобрели для облачения одежду, явно и очевидно противоречащую общим церковным правилам, требованиям порядка, дисциплины и внутреннего уклада церкви», — говорилось в обвинении.
Кроме этого, следствие отдельно отметило, что некоторые детали одежды Pussy Riot, в частности балаклавы и «короткие платья, оголяющие определенные части тела», «увеличивают опасность совершенного деяния и придают ему вид злонамеренно осознанной и тщательно спланированной акции по унижению чувств и верований многочисленных приверженцев православного христианского вероисповедания и умалению духовной основы государства».
Согласно обвинительному заключению, перед визитом в главную церковь страны активистки сделали все возможное, чтобы оповестить о своем мероприятии как можно больше людей, а сам визит должен был «спровоцировать волнения среди верующих, затронуть их самые сокровенные идеалы и представления о справедливости, добре и зле».
В показаниях свидетелей действия участниц Pussy Riot в храме описаны так: «Прыгали, задирали ноги, имитируя танцы и нанесение ударов кулаками по воображаемым противникам». Охранники, ключарь и прихожане сообщили, что активистки «хаотично махали руками и ногами, пританцовывали и приплясывали», «их поведение, мягко сказать, было неподобающее, а фактически нарушало все мыслимые и немыслимые общепринятые правила поведения в храме» и что панк-молебен их всех задел и оскорбил.
Акция в храме вызвала у потерпевших одни и те же чувства — негодование, раздражение и обиду. Отдельно все они в унисон отметили «сильную душевную боль», потому что инцидент произошел на последней неделе перед постом. Заявлениям активисток, сообщавших, что они хорошо относятся к православию, потерпевшие не верят. Они посчитали, что слова «срань Господня» — это хула на Иисуса Христа, а тот факт, что активистки крестились и кланялись, восприняли как пародию на действия православных верующих.
«Они высмеивают высокую роль матери — рождение детей — и призывают к бесцельному протесту, войне всех против всех». Кроме этого, свидетели, проходящие по делу, сочли, что во время панк-молебна активистки умудрились «поглумиться над православными традициями» и «использовали подмену понятий».
Последняя экспертиза по делу Pussy Riot охарактеризовала танцы участниц как «развязные», «вульгарные», «развратные», «неуместно откровенно сексуализированные», «сексуально распущенные», в том числе из-за исполнения акции в ХХС, непристойной одежды и «высокого поднимания ног выше пояса».
Приговор Pussy Riot
17 августа 2012 года все арестованные были приговорены по статье «Хулиганство» (ч. 2 ст. 213 УК РФ) к двум годам лишения свободы в колонии общего режима. Впрочем, 10 октября 2012 года Мосгорсуд изменил наказание Самуцевич на условное и освободил ее в зале суда. Решение объяснялось тем, что она практически не участвовала в самом панк-молебне, поскольку была задержана охраной на амвоне сразу после начала акции.
Во время процесса над участницами Pussy Riot в их поддержку или против их действий успели высказаться, кажется, все, включая первых лиц государства и мировых звезд шоу-бизнеса, в том числе Пол Маккартни или Мадонна. 23 апреля 2012 года председатель Совфеда Валентина Матвиенко назвала панк-молебен в храме Христа Спасителя «возмутительным» и «безнравственным» поступком, добавив, что девушек можно и отпустить. 26 апреля 2012 года премьер-министр Дмитрий Медведев заявил, что, как «воцерковленный человек», он считает, что участницы Pussy Riot получили то, на что рассчитывали, — популярность. Он же 12 сентября заявил о том, что наказание осужденным должно быть условным.
Что касается реакции президента РФ Владимира Путина, то 7 марта 2012 года, по словам его пресс-секретаря Дмитрия Пескова, он назвал акцию «отвратительной». 2 августа 2012 года, до вынесения приговора, Путин предположил, что если бы девушки «поехали бы на Кавказ, зашли и осквернили какую-либо святыню мусульман, то мы даже не успели бы взять их под охрану». Однако он добавил, что «строго судить участниц за это не надо», и выразил надежду, что «они сами сделают какие-то выводы». 7 октября 2012 года (за несколько дней до кассации в Мосгорсуде) Путин заметил, что не оказывал воздействия на судебную систему и не добивался осуждения девушек:
«Вопреки моим ожиданиям дело стали раскручивать и докатили до суда, а суд залепил им двушечку… Я здесь ни при чем. Они этого хотели, они это получили».
Чем занялись участницы после тюрьмы
23 декабря 2013 года, за два месяца до окончания срока заключения (в марте 2014-го), Надежда Толоконникова и Мария Алехина вышли на свободу по амнистии, принятой Госдумой к 20-летию российской Конституции.
После освобождения Надежда Толоконникова вместе с Марией Алехиной создала движение в защиту заключенных «Зона права». Обе девушки участвовали в акциях протеста в поддержку узников так называемого «болотного дела». Как вспоминает корреспондент «Газеты.Ru», на приговоре 12 фигурантам этого дела их попытался задержать ОМОН перед зданием Замоскворецкого суда Москвы, но в итоге толпа окружила участниц панк-группы, и в автозак удалось запихнуть только Алехину.
«Через относительно недолгое время у Алехиной возник конфликт с Толоконниковой, это очень разные и сильные люди, которым нелегко вместе. В любом случае, проект Pussy Riot сейчас жив и в его рамках иногда проводятся определенные акции», — рассказал «Газете.Ru» источник, близкой знакомый с Алехиной и Толоконниковой.
По его словам, обе девушки смогли извлечь материальную выгоду из своего положения. «Надежда вместе со своим мужем Верзиловым активно выступали на Западе, где у них есть неплохие завязки и сейчас.
В настоящее время в США разворачивается активная кампания леворадикалов против Трампа и его действий. Насколько я знаю, Толоконникова планирует принять в ней участие», — сообщил собеседник «Газеты.Ru».
Он добавил, что Алехина ориентирована в большей степени на внутренний рынок, в том числе и потому, что не очень хорошо владеет английским языком, но тем не менее выступает в России с панк-концертами. Обе девушки также активно сотрудничают с онлайн-СМИ «Медиазона».
Пятеро участниц панк‑группы Pussy Riot пришли в храм Христа Спасителя, надели маски, вбежали на солею (возвышение пола перед алтарной преградой или иконостасом) и амвон (место в храме, с которого читаются библейские тексты), вход на которые запрещен, подошли к алтарю и провели "панк-молебен" — включив звукоусиливающую аппаратуру, стали выкрикивать оскорбления в адрес священнослужителей и верующих. Видеоролик с выступлением был выложен в интернет и вызвал большой общественный резонанс. Задержать девушек не удалось.
Екатерина Самуцевич также неоднократно вела судебные разбирательства со своими бывшими адвокатами. В 2014 году Гагаринский суд столицы отклонил ее иск о защите чести и достоинства к бывшему защитнику Николаю Полозову на 3 миллиона рублей. Самуцевич в иске требовала опровергнуть материалы о Pussy Riot, которые были размещены в блоге со ссылкой на американский новостной сайт The Daily Beast, а также несколько высказываний в соцсетях. Кроме того, Самуцевич неоднократно обращалась в Адвокатскую палату Москвы с заявлениями о лишении своих бывших защитников адвокатского статуса, .
Защита участниц панк-группы Pussy Riot обратилась в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) с жалобой на нарушение четырех статей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Защита участниц панк-группы в своей жалобе просит признать правительство России виновным в нарушении свободы выражения мнения, права на свободу и личную неприкосновенность, запрещения пыток и права на справедливое судебное разбирательство (статьи 10, 5, 3 и 6 Европейской конвенции). Участницы группы Pussy Riot Мария Алехина и Надежда Толоконникова в рамках своей жалобы в ЕСПЧ : по 120 тысяч за моральный ущерб и 10 тысяч за судебные расходы.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
21 февраля пятеро участниц панк-группы Pussy Riot пришли в храм Христа Спасителя, взошли на амвон и провели там панк-молебен. Спустя несколько дней три предполагаемые активистки Pussy Riot оказались за решеткой по обвинению в хулиганстве. Ситуация породила раскол в обществе. Комментарии некоторых священников, которые были восприняты как «официальная позиция церкви», оказались крайне жесткими, гражданские активисты, в свою очередь, ругают «православных хоругвеносцев». Сыграли Pussy Riot ключевую роль в обострении отношений церкви и общества или стали поводом к высказыванию скопившихся претензий? Это попытался выяснить корреспондент «Газеты.Ru».
Церковь о Pussy Riot
Священники, с которыми удалось побеседовать, в один голос говорят, что церковь не заявляла официальной позиции по тому, должны ли активистки понести наказание. (Официальной в РПЦ считается позиция патриарха Кирилла, а он пока не высказывался по этому вопросу). С другой стороны, среди них нет и тех, кто не сочувствовал бы трем заключенным.
«Лично у меня сожаление вызывают две вещи, – говорит настоятель подмосковного храма св. апостолов Петра и Павла в деревне Павловское священник Дмитрий Свердлов. – Во-первых, сам инцидент, который не должен был произойти, потому что девушки ошиблись дверью, и, во-вторых, то, что они сидят. И я буду сожалеть об их заключении ровно столько, сколько это будет продолжаться».
Настоятель московского храма Святой Троицы в Хохлах священник Алексей Уминский полагает, что акция Pussy Riot стала точкой, в которой столкнулись взгляды церкви и либерального общества. «Провокационная акция этих заблудших девушек действительно поставила всех по разные стороны баррикад», – сожалеет он.
Священник считает, что резкость противостояния объясняется взаимным непониманием ситуации: «С одной стороны, церковное сообщество после этого акта напугано тем, что, возможно, участницы панк-группы являются визитной карточкой всего гражданского общества. А с другой стороны, шквал ненависти, последовавший за этой акцией, показал, что в глазах общества церковь представлена агрессивно настроенными «православными хоругвеносцами».
«И вот это самая большая ложь, которая сегодня циркулирует в обществе, как мнение друг о друге», – добавляет Уминский. По его мнению, общество требует от церкви невозможного – просить власть о том, чтобы она отпустила активисток, не задумываясь о том, что не церковь инициировала их арест.
Агрессию церкви в ответ на требования либералов священник объясняет ее сложной историей в советский период: «За сто лет постоянных гонений на церковь мы привыкли, что нам надо все время защищать себя, свою веру и свои святыни. Эта подсознательная настороженность, что, не дай Бог, кто-то захочет опять нас оскорбить, заставляет нас так относиться к происходящему».
Председатель Синодального информационного отдела РПЦ Владимир Легойда (он священником не является) считает поступок Pussy Riot однозначным грехом. «Церковь не может оправдать грех перфомансом, искусством», – настаивает Легойда.
Несмотря на такую оценку, отношение к самой акции отделяется от отношения к виновницам происшествия и определяется фундаментальным христианским положением жизни. «Мы отличаем грех от грешника. И если отношение к греху непримиримо, то сам человек заслуживает сожаления, жалости и молитвы о нем», – поясняет Владимир Легойда.
Церковь vs интеллигенция
На первый взгляд все просто: Pussy Riot поступили плохо, заслуживают порицания (но не столь сурового, как радеют следователи), церковь ни при чем, общество не понимает, чего и от кого просит. С другой стороны, если ситуация и впрямь проста, почему она внезапно противопоставила интеллигенцию и церковь?
На эти вопросы священники отвечают неохотно и исключительно на условиях анонимности. В противном случае, как признаются они сами, патриарх может быть недоволен и при благоприятном раскладе просто потребует, чтобы они больше публично не высказывались. О наименее благоприятном лучше не думать.
Впрочем, на такое отношение предстоятеля церковные люди не жалуются. Наличие вертикали власти в РПЦ воспринимается не как отсутствие демократии и свободы слова, а как нормальная структура церкви, существующая уже много веков.
Собеседники «Газеты.Ru» считают, что реакция «говорящих голов» РПЦ на панк-молебен, протестные акции либеральной интеллигенции и новый-старый президент страны Владимир Путин –звенья одной сложной цепи. По их мнению, события развивались так: в конце декабря патриарх Кирилл прочитал проповедь, где просил власти прислушаться к протестам. В январе церковь почему-то свою позицию переменила и начала критиковать демонстрации. Председатель Синодального отдела Владимир Легойда объяснил, что это реакция церкви на сложную общественно-политическую ситуацию: «Церковь говорила, что ее тревожит опасность революционных волнений». Священники смотрят глубже.
«Весной церковное руководство определило для церкви стратегическую нишу в обществе. Она должна состоять из обывателей и таким образом полностью совпадать с путинским большинством. Несколько жестких выпадов церковников против интеллигенции и рассуждения о ее вине перед отечеством в 1917 году – это попытка вытолкнуть интеллигенцию на периферию церковной жизни, т.к. интеллигенция составляет костяк протестного движения», – заявил настоятель одного из провинциальных храмов на условиях анонимности.
Библеист Андрей Десницкий подтверждает, что в церкви и раньше существовали люди, которым интеллигенция просто не нужна, хотя было и есть и противоположное мнение. Он считает, что разбирательства с Pussy Riot в нравственном и правовом поле фактически являются вершиной айсберга неразрешенных вопросов между церковью и интеллигенцией, и играют на руку власти.
«Я считаю, что власть разыграла со скандалом Pussy Riot очень выгодный ход: значительную часть негодования она перевела на церковь – получилось, что это церковь виновата, что активисток держат в тюрьме. И власть сделала достаточно много, чтобы мы противопоставляли интеллигенцию и церковь», – объяснил Десницкий. «В свое время в Польше и других странах Восточной Европы коммунизм рухнул, когда объединились костел, национальная интеллигенция, патриоты и демократы. Для нашей власти очень хорошо сделать так, чтобы наша интеллигенция и наша церковь относились друг к другу с подозрением и враждебностью, потому что если они объединятся, вместе они смогут сделать очень много», – добавил библеист.
Церковь и государство
Однако все произошедшее не говорит о «тандеме» РПЦ и власти.
«Мы живем в свободном обществе, где церковь имеет свои права и защищена законодательно как всякая другая общественная организация. Она отделена от государства и поэтому имеет возможность жить по своим внутренним законам, не отчитываясь в своем вероучении, в своих планах и в своих действиях», – напоминает Алексей Уминский. Впрочем, добавляет священник,
«иногда церкви необходимо похвалить власть, даже тогда, когда, может быть, этого не стоило бы делать, поблагодарить за то, что нам вернули храм, монастырь, какую-то святыню для церкви».
Священник Дмитрий Свердлов считает, что отношения между церковью и властью существуют хотя бы потому, что они пересекаются в общественном поле. При этом наличие отношений само по себе не подразумевает взаимную корысть. «В отношениях может присутствовать бескорыстная христианская мотивация, – сказал Свердлов и в качестве примера привел пример своих коллег. – У многих моих соседей священников достаточно добрые отношения с местной районной администрацией, но цель этих отношений не в том, чтобы пользоваться этими связями для достижения каких-то благ для прихода. Хотя бывает и по-другому…».
Председатель Синодального отдела РПЦ Владимир Легойда также полагает, что отношения между церковью и государством нельзя назвать взаимозависимостью. «У церкви и власти – рабочие отношения. При этом за тысячу лет истории Русской церкви, у нее не было такой свободы от государства, как сейчас – это очевидно для всех, кто знаком с историей Церкви. Сегодня мы самостоятельно принимаем решения, и в администрации президента и правительстве о решениях Синода узнают наравне со всеми остальными – из официальных сообщений после окончания синодальных заседаний. В том числе и в этом проявляется независимость», – добавил Легойда. Кроме этого, он объяснил, что
у РПЦ нет и не может быть оппозиционного отношения к власти. «Целью любой оппозиции является получение политической власти. Но поскольку церкви политическая власть не нужна, она с любой властью будет взаимодействовать», – говорит Легойда, добавляя, что РПЦ оставляет за собой право критиковать любую власть.
«У нас есть фундаментальный конституирующий жизнь церкви документ «Основы социальной концепции РПЦ». В них написано, что если власть требует от церкви того, что противоречит христианской совести и принципам христианской жизни, мы оставляем за собой право гражданского неповиновения».
Однако многие считают, что отношения власти и церкви иногда переходят границы «мирного сосуществования». В разговорах с «Газетой.Ru» священники на условиях анонимности вспоминали о печально известном «табачном скандале» середины 90-х, а также о скандале 2010-го года в Калининграде. Тогда региональное правительство спешно передало РПЦ несколько зданий бывших лютеранских и католических храмов, которые с 1 января 2011 года по закону о реституции церковного имущества должны были бы перейти соответственно протестантам и католикам.
Церковь и общество
Общество периодически критикует РПЦ как за действие, так и за бездействие, однако люди все еще ждут от церкви физического подтверждения ее готовности помогать.
Священник Дмитрий Свердлов утверждает, что отчасти ожидания напрасны. «Обществу церковь не должна, церковь должна Христу», – заявляет Дмитрий Свердлов. Впрочем, допускается и приветствуется служение Богу через взаимодействие с обществом, тем более призыв к социальному служению неоднократно звучал от патриарха Кирилла.
Священник Алексей Уминский напротив считает, что в последнее время «церковь по большому счету только и занимается социальным служением»: священники посещают больницы, воинские части, тюрьмы, во многих храмах кормят бездомных, собирают для них одежду.
Глава Синодального информационного отдела Владимир Легойда настаивает, что церковь в первую очередь служит «нравственным камертоном» в обществе, но признает важность дела благотворительности и милосердия. «Самый активный отдел в РПЦ – это отдел по церковной благотворительности и синодальному служению. Недавно мы собрали больше 17 млн рублей в помощь греческим верующим. Мы помогали Японии после Фукусимы, у нас есть подшефные супермногодетные семьи, детские дома», – сообщает Легойда.
Но, несмотря на кажущуюся очевидность понятия «социальное служение», есть момент, который «несколько останавливает церковь», говорит священник Дмитрий Свердлов. «Надо понимать, что церковь останавливает инерция советского времени, когда благотворительностью и социальной деятельностью заниматься было невозможно», – рассказывает он, поясняя, что у священников, воспитанных в СССР не было привычки и опыта социального служения.
Настоятель одного из московских храмов, не пожелавший называть свое имя, считает, что потребность в социальном контракте между церковью и обществом в России обусловлена не столько спросом общества и предложением РПЦ, сколько недостаточной благоустроенностью жизни.
«Раньше человек заболевал и шел в церковь, молился и соборовался. Сейчас человек идет к врачу и необходимость в церкви здесь отпадает. Кормить бомжей – это хорошо, но в правильно устроенном государстве для этого есть социальные службы», – заявил настоятель на условиях анонимности.
«Поэтому в благоустроенных государствах, как, например, в Европе, в церковь ходят по религиозной мотивации, а у нас масса народу хочет, чтобы все было хорошо за счет Бога, потому что государство не справляется», – добавил настоятель.
РПЦ ищет себя
Вопрос, как и чем живет церковь, неоднозначен даже для людей церкви. Для одних РПЦ – это собрание свободных личностей, за спиной у которых нет-нет да и промелькнет ужасный призрак советской власти, для других это общество фактически обычных людей со своими грехами, слабостями, ошибками и тщеславием, для третьих – организация из консерваторов с недальновидным руководителем во главе. По-своему все они правы.
«Церковное сообщество – это, прежде всего, сообщество свободных людей и свободных личностей, – размышляет священник Алексей Уминский. – У нас есть общее незыблемое понятие нравственности и догматов нашей веры, а во всем остальном мы – те, кто мы есть. И все мы равны перед Христом, потому что главное для нас не наши политические различия, а наше единство в понимании Евангелия».
Дмитрий Свердлов поясняет, что, хотя «церковь призвана быть идеальной, она ни в коем случае не идеальна, потому что ее составляют люди, в которых живет грех – как, собственно, в каждом человеке». Также Свердлов заметил, что иногда недостижимые, но правильные цели, церковные люди заменяют на достижимые, но неверные. «Это печальная ошибка. Может быть, тяжело себя чувствовать вечно несовершенным и тогда происходит подмена – это психологический механизм. Может быть, появляется усталость, может, искажается этика», – сказал священник.
Священники, пожелавшие сохранить анонимность, занимают более жесткую позицию. По их мнению, церковь «сама себе роет могилу»: во главе организации стоит «человек, оторванный от реальной жизни», под влиянием патриарха РПЦ исповедует не христианские, а мирские ценности – власть, богатство и авторитет.
При этом о некоторых вещах, которые могут показаться людям светским возмутительными, церковники говорят спокойно и буднично – для них это существующий факт, сожалеть о котором нет смысла, потому что нельзя ничего изменить.
«В церкви происходит выдавливание всякого разномыслия, вариативности, что, в свою очередь, отвечает желаниям одного единственного человека – патриарха. Он по-своему радеет о церкви, но у него совершенно не христианские понятия о церкви. По его мнению, церковь должна быть сильной, властной, престижной и т.д.», – поясняет собеседник «Газеты.Ru». «Кроме этого, его святейшество проповедует некую Святую Русь вместо христианства, которое существует, как нечто прикладное, что позволяет этой святой Руси быть святой».
Другие собеседники «Газеты.Ru» разделяют эту версию и добавляют, что действия патриарха Кирилла во многом продиктованы его советским прошлым. «Это называется сергианство, идеология митрополита Сергия, который в 30-е годы ради сохранения структуры церкви шел на любые компромиссы с властью. В условиях советских гонений это было единственным возможным способом поведения. Но сохранившаяся идеология пышным цветом расцвела в нынешний понтификат без особой на то надобности», – рассказывает один из священников. «Это и есть наша традиция – исконная, холопская традиция – обожествление государства: государство – все, личность – ничто», – добавляет он.
Другой собеседник «Газеты.Ru» пояснил, что тщеславие патриарха не заботит основную часть священников. «Церковь в основном именно такая и это показывает, что в церкви не осталось сил ни интеллектуальных, ни пасторских. И вместо того, чтобы всю церковную энергию посвятить именно выращиванию этих сил, церковь борется с внешним врагом и с «предателями в рясах», собирает себе имущество и выстраивает отношения с государством», – переживает он. Но при том, что «предатели в рясах» обсуждают на кухнях дальнейший путь церкви, диссидентского движения среди священников нет: «Они разобщены. Это самый трусливый на свете народ. Их можно понять, потому что если епископ запретит священнику служить, он просто не выживет без иного образования кроме семинарии и с огромной семьей, которую надо кормить», – сказал один из священников.
Впрочем, по мнению библеиста Андрея Десницкого, то, что сейчас происходит в церкви, это не статичная ситуация, а гибкий процесс, обусловленный многими обстоятельствами. Во-первых, общество нуждается в нравственных ориентирах и одновременно несколько опасается церкви, которая могла бы их задавать. «Церковь может играть такую роль в обществе, но здесь возникает очень много разных вопросов: а что это будет? Не будет ли это экспансия? Не получится ли, что церковь начнет пропихивать свои интересы, усиливать политическое влияние, забирать побольше имущества», – объясняет общественные опасения Десницкий. «Если есть какая-то институция, которая обладает влиянием, кого-то это влияние раздражает. Но если она им не обладает, она ни для чего вообще не нужна», – добавил он. Во-вторых, проблема существует внутри самой церкви.
«Нынешняя церковь это тяжелая и непрозрачная структура с очень плохой обратной связью и засильем официоза, который мешает эту связь наладить. А без адекватной обратной связи невозможно принимать грамотные решения и прослеживать их выполнение», – заявил Андрей Десницкий.
Наконец, поиски собственной идентичности пока что не позволяют занять церковным структурам стабильное место в обществе. «Церковь пока не понимает, какое место она занимает в современном городском обществе, мобильном и хорошо информированном, и идет на ощупь путем проб и ошибок. А общество в свою очередь реагирует на эти пробы и ошибки по-разному», – сообщил Десницкий.
Дарья Загвоздина
