Ведущие программы "Книги нашего детства" - историк Тамара Эйдельман и писатель Пётр Алешковский .
"Место действия":
П. Алешковский: В нашем детстве мы, конечно же, много знали про Спартака, наверное, больше, чем последующие поколения. Мы, конечно же, проходили восстание Спартака в школе, и ещё мы знали о немецких коммунистах-спартаковцах - Карле Либкнехте и Розе Люксембург. Каким-то не совсем понятным образом эти Спартаки связывались с футбольной командой.
Т. Эйдельман: Сейчас-то мы знаем, что, когда в 30-е годы Николай Старостин придумывал название для нового клуба, он, как гласит легенда, посмотрел на случайно оказавшуюся рядом книгу - роман Рафаэлло Джованьоли (Raffaello Giovagnoli) и предложил это название, которое всем понравилось, так как было достаточно романтичным и достаточно идеологически выдержанным.
П. Алешковский: Р. Джованьоли мы, конечно, тоже читали, хотя, честно говоря, сегодня даже странно себе представить, как это нам хватило сил одолеть этот огромный, толстый и, прямо скажем, далеко не самый увлекательный роман. Рафаэлло Джованьоли , писавший в эпоху борьбы за объединение Италии, горделиво поместивший в переизданиях романа хвалебное письмо Гарибальди , восхитившегося его произведением, конечно же, имел в виду борьбу за свободу в целом и в Италии, и вообще.
Т. Эйдельман: Но одновременно с этим он насытил свой роман описанием огромного количества реалий древнего мира: одежды, еды, архитектуры, нравов, сделав книгу одновременно и гимном революции, и пособием по истории. Сейчас из-за этого читать его совершенно невозможно. А в детстве как раз почему-то все эти исторические детали и не очень понятные слова как-то завораживали.
"Ориентировка на местности":
П. Алешковский: Рафаэлло Джованьоли входил в наш круг чтения, занимал своё место в нашем литературном мире, особенно, наверное, у мальчиков. Но вряд ли у кого-то, кроме самых пылких любителей истории, эта книга находилась в центре литературного мира.
В 1967 году, правда, произошло событие, которое для многих сделало восстание Спартака очень важным. Вдруг на советские экраны в прокат вышел фильм Стэнли Кубрика (Stanley Kubrick) "Спартак" ("Spartacus") .
Т. Эйдельман: Надо сразу сказать, что вообще-то фильм был поставлен по другому роману - американского коммуниста Говарда Фаста (Howard Fast) . Говарда Фаста невероятно поднимали на щит в СССР в 50-е годы, так как он был жертвой маккартистской охоты на ведьм, отказался давать показания Конгрессу о своей антиправительственной деятельности и даже был посажен в тюрьму, где, собственно, и написал роман "Спартак" , в котором, как и в фильме, усматривают намёки на борьбу против маккартизма.
П. Алешковский: Поэтому в СССР, в общем-то, совсем мало талантливого Говарда Фаста в 50-е годы объявляли чуть ли не классиком американской литературы и тщательно переводили. Но к тому моменту, когда мы стали читать достаточно взрослые книги, нам уже были доступны американские книги совсем другого масштаба - Э. Хэмингуэй , Дж. Сэлинджер , и Г. Фаста нам читать не пришлось.
Т. Эйдельман: Фильм поэтому как-то пересекался в нашем представлении с Рафаэлло Джованьоли. Основные исторические события там были одни и те же, естественно, хотя придуманная канва оказалась совершенно иной, начиная с того, что у Рафаэлло Джованьоли Спартак любил знатную римлянку Валерию , а у Говарда Фаста было всё по-простому: возлюбленная и мать ребёнка Спартака - рабыня Вариния .
П. Алешковский: Но, в общем-то, различия в сюжетной канве были не так важны. Куда существеннее было то, что на наши экраны загадочным образом попал фильм, один из знаменитейших голливудских эпосов в течение 10 лет (с 1960 по 1970 годы), остававшийся самым кассовым фильмом своего времени. Только в 1970 году его обогнал фильм "Аэропорт" ("Airport") .
Т. Эйдельман: "Спартак" Стэнли Кубрика - это голливудский большой фильм в одном из самых ярких его выражений. И появился он в тот момент, когда у нас вообще практически никаких голливудских фильмов не существовало. Французские комедии ещё могли как-то просочиться на экран, а вот американские фильмы вообще можно было пересчитать по пальцам. И вдруг такой грандиозный фильм, получивший четырёх "Оскаров" , причём три из них как раз были за оформление и роскошь. Награды дали оператору, декоратору и за костюмы. За актёрскую работу, несмотря на суперзвёздный состав, "Оскара" получил только Питер Устинов (Peter Ustinov) за роль второго плана. Он играл хозяина школы гладиаторов.
П. Алешковский: Фильм действительно получился невероятно красочным и впечатляющим. Особенно на фоне того, что мы привыкли видеть в те времена. И по иронии судьбы это оказался единственный фильм С. Кубрика, который был нам доступен в детстве, ну и в какой-то мере в юности, когда время от времени в Кинотеатре повторного фильма "Спартак" появлялся снова.
"Урок географии":
Т. Эйдельман: Знаменитый американский актёр Кирк Дуглас (Kirk Douglas) очень хотел сыграть в какой-нибудь роскошной, грандиозной исторической драме. Он очень надеялся, что его пригласят в фильм "Бен-Гур" ("Ben-Hur") , но не получилось. Поэтому, когда возникла идея поставить фильм о Спартаке, то есть, тоже такое кино, где будет роскошная Римская империя, да ещё к тому же гладиаторские бои и жестокие сражения восставших с римской армией, то он тут же ухватился за эту идею, и его продюсерская фирма купила права. А он сам стал готовиться к роли Спартака .
П. Алешковский: Сначала сценарий должен был писать сам Говард Фаст, но у того что-то не очень получилось. И К. Дуглас пригласил знаменитого сценариста Дальтона Трамбо (Dalton Trumbo) . Была только одна проблема - Трамбо. Он принадлежал к голливудской "десятке" (the Hollywood Ten) , к тем десятерым людям из мира кино, которые были внесены сенатором Маккарти с "чёрный" список за их левые взгляды и за отказ сотрудничать с Сенатом.
Т. Эйдельман: К концу 50-х годов Д. Трамбо был уже около 10 лет, как отлучён от работы в Голливуде. Вернее, формально отлучён. Он писал сценарии, но под псевдонимом. К. Дуглас сначала хотел назвать соавтором, а может быть и единственным автором сценария второго продюсера Эдварда Льюиса (Edward Lewis) , но тут решительно отказался. Позже С. Кубрик как бы невзначай предложил, чтобы его назвали автором сценария, но потом начал так неприятно настаивать на этом, что возмущённый К. Дуглас решил вообще прекратить притворяться.
П. Алешковский: На следующий день он позвонил в охрану студии и сказал, что хочет заказать пропуск на съёмочную площадку для Дальтона Трамбо . Это был настоящий прорыв, и впервые за 10 лет опальный сценарист пришёл на съёмку.
Т. Эйдельман: С режиссурой тоже всё было не совсем понятно. Сначала К. Дуглас пригласил известного и опытного режиссёра Энтони Манна (Anthony Mann) , но через две недели после начала съёмок уволил его. Причины так и не известны до сегодняшнего дня. Вроде бы было сказано, что Э. Манн не понимал идеи фильма. Однако снятые им сцены остались и вошли в окончательную структуру. Но, во всяком случае, через две недели был приглашён 30-летний, молодой, хотя уже известный Стэнли Кубрик, для которого, конечно, этот фильм стал началом его грандиозной карьеры.
П. Алешковский: Интересно, что позже С. Кубрик отрёкся от этого фильма и не считал его своим, так как он не мог полностью контролировать творческий процесс. Но мы, как это дико не звучит, могли судить о С. Кубрике именно по этому произведению. Все последующие шедевры С. Кубрика, несмотря на его явно критическое отношение к западному миру, увы, прошли мимо нас.
Т. Эйдельман: И антивоенная сатира "Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться атомной бомбы" ("Dr. Strangelove or: How I Learned To Stop Worrying And Love The Bomb") , и мрачная философская "Космическая одиссея. Год 2001-й" ("2001: A Space Odyssey") , и, конечно, "Лолита" ("Lolita") , и невероятно жестокий и красивый "Заводной апельсин" ("A Clockwork Orange") , и "Мистическое сияние" ("The Shining") с гениальным Джеком Николсоном (Jack Nicholson) - всего мы этого, увы, были лишены. Досталась нам лишь историческая голливудская драма. Очевидно, благодаря именам Говарда Фаста и Дальтона Трамбо и благодаря знаменитой сцене поисков Спартака .
П. Алешковская: Сцена, ставшая классикой мирового кино, в которой Краас (Crassus) хочет найти смутьяна Спартака и требует от рабов выдать зачинщика, обещая доносчику свободу. И тогда рабы один за другим начинают выходить вперёд и говорить: "I"m Spartacus" ("Я - Спартак") . Для записи звука к этой сцене было разработано специальное новаторское для того времени оборудование. И 75 тысяч человек на футбольном стадионе кричали: "Я - Спартак" . Через много лет Роджер Уотерс (Roger Waters) , солист группы "Pink Floyd" , начинал свои гастроли с проецирования этой сцены.
Т. Эдельман: Вряд ли мощные новаторские сцены повлияли бы на отечественных чиновников. Но, может быть, до них дошли разговоры о том, что Дальтон Трамбо , работая над сценарием, держал в голове солидарность своих товарищей по цеху, поддерживавших его во время маккартистской охоты на ведьм? К тому же, в фильме делались намёки на борьбу против рабства в США. Ну и, в общем, содержание оказывалось невероятно прогрессивным, и поэтому понадобилось всего семь лет, чтобы после выхода в США, где он вышел в 1960 году, в 1967 году фильм добрался до советских экранов.
"Литературная карта":
П. Алешковский: Большую часть сцен С. Кубрик снимал в студии, так как считал, что декорации больше помогают актёрам сосредотачиваться, чем съёмки на природе, но все военные сцены по его настоянию снимались в Испании. В них участвовали 8 тысяч испанских пехотинцев, которые изображали гладиаторов и римских воинов. Для С. Кубрика построили несколько высоких башен, с которых он командовал этим огромным войском.
Т. Эйдельман: 70-е годы дадут нам множество батальных сцен, снятых советскими режиссёрами: от "Войны и мира" С. Бондарчука до танковых атак в фильме "Освобождение" . Но увидеть военные сцены из истории Древнего Рима, снятые режиссёром, которого позже назовут "великим", это было бы совершенно особым ощущением. Увы, сцены сражений были резко сокращены, ещё до выхода фильма. На предварительных просмотрах они вызвали резкие отрицательные оценки из-за их излишней жестокости, и большую часть этих сцен вырезали.
П. Алешковский: Только через много лет, уже в начале 90-х, когда была проведена грандиозная работа по реставрации фильма , обошедшаяся в миллион долларов, большую часть сцен сражений восстановили. Реставраторы столкнулись с множеством сложностей. Старая плёнка сильно выцвела, поэтому восстановление прежнего цвета шло невероятно сложно.
Т. Эйдельман: В это же время была восстановлена вырезанная в 1960 году по соображениям тогдашней морали сцена, в которой Краас, которого играл Лоуренс Оливье (Laurence Olivier) , пытался соблазнить раба, которого играл Тони Кёртис (Tony Curtis) . К 1991 году мораль уже изменилась, но зато возникли технические проблемы. Сама сцена сохранилась, но звук был слишком плохого качества, поэтому его надо было переписать. Но проблема заключалась в том, что Лоуренс Оливье к этому времени уже умер.
П. Алешковский: С. Кубрик , который устранился от реставрации, так как по-прежнему не считал этот фильм своим, всё-таки по факсу прислал инструкции о том, как надо её сделать. 60-летний Тони Кёртис записал свои реплики, а слова Л. Оливье по предложению вдовы актёра произнёс его ученик - Энтони Хопкинс (Anthony Hopkins) , который прекрасно умел имитировать голос своего великого учителя.
После всех этих усилий фильм, который к тому времени давно был признан классическим и вошёл в разные списки лучших фильмов всех времён и народов, был возрождён.
Т. Эйдельман: Но это произошло уже в 1991 году, когда в нашей стране уже никого не интересовал фильм "Спартак" . То, что казалось чем-то невероятным и потрясающим в 1967 году, в 1991 году заняло своё место в истории кино, но не более того.
П. Алешковский: С. Кубрик уже был интересен нам, как автор "Мистического сияния", "Лолиты" и других своих шедевров. Это были уже совершенно другой режиссёр и совершенно другие фильмы. А вот грандиозный исторический шедевр так и остался частью нашего детства, как и роман Рафаэлло Джованьоли , который, впрочем, совсем не шедевр.
Передачу подготовили и вели историк Тамара Эйдельман и писатель Пётр Алешковский .
Над передачей работали режиссёр Лада Широкая и музыкальный редактор Юлия Тихомирова .
Говард Фаст
Эта книга для моей дочери, Рейчел, и для моего сына, Джонатана. Это история храбрых мужчин и женщин, которые жили давно, и чьи имена никогда не были забыты. Герои этой истории лелеяли свободу и человеческое достоинство, жили благородно и хорошо. Я написал ее так, чтобы те, кто читает это, мои дети и другие, смогли взять силы для нашего беспокойного будущего и чтобы они могли бороться против угнетения и неправды, так, чтобы мечта Спартака наконец стала явью, сбылась в наше время.
Время начала этой истории 71 г. до Р. Х.
Спартак и Черный список
Когда я уселся, чтобы приступить к долгой и трудной задаче написать первый проект «Спартака» - это было более сорока лет назад - я только что был освобожден из тюрьмы. В то время, когда я все еще сидел в тюрьме, я задумал книгу, которая бы отлично вписалась в контекст решения, стоящей передо мной задачи. Мое преступление тогда состояло в том, что я отказался передать Комитету палаты представителей по антиамериканской деятельности список сторонников Объединенного антифашистского комитета по делам беженцев.
С победой Франциско Франко над законно созданной Испанской Республикой тысячи республиканских солдат, их сторонников и их семей бежали через Пиренеи во Францию, и многие из них поселились в Тулузе, большое количество из них больны или ранены. Их состояние было отчаянным. Группа антифашистов нашла деньги, чтобы купить старый монастырь и превратить его в больницу. Благотворительность Квакеров позволяла управлять больницей, если бы мы собрали деньги для продолжения работы больницы. В то время была огромная поддержка делу Республиканской Испании среди людей доброй воли, многие из которых были очень заметными. Именно список этих людей мы отказались передать Комитету палаты представителей, и, таким образом, все члены группы были определены как презренные и отправлены в тюрьму.
Это было плохое время, самое плохое время, в которое я и моя добрая жена когда-либо жили. Страна была как никогда близка к полицейскому государству, за все время ее существования. Дж. Эдгар Гувер, глава ФБР, взял на себя роль мелкого диктатора. Страх перед Гувером и его досье на тысячи либералов пропитал страну. Никто не осмеливался голосовать и выступать против нашего тюремного заключения. Но, как я уже сказал, это было не самое худшее время, чтобы написать такую книгу, как Спартак.
Когда рукопись была закончена, я отправил ее Ангусу Камерону, затем моему издателю в Little, Brown and Company. Ему очень понравилась эта книга и он писал, что опубликует ее с гордостью и удовольствием. Затем Дж. Эдгар Гувер отдал распоряжение Литтлу и Брауну, не публиковать книгу. Ангус Кэмерон подал в отставку в знак протеста, после чего рукопись досталась еще семи ведущим издателям. Все они отказались публиковать его. Последний из семи был Doubleday, и после собрания редакции Джордж Хехт, глава сети книжных магазинов Doubleday, вышел из комнаты в гневе и отвращении. Затем он позвонил мне и сказал, что никогда не видел такой трусости, как среди редакции Doubleday, и известил меня, что, если я сам опубликую книгу, он сделает мне заказ на 600 экземпляров. Я сам никогда не публиковал книгу, но была поддержка либерального сообщества, и я пошел вперед, вложил немного денег, которые были отложены у нас для работы, и как-то это было сделано.
К моему удивлению, он продал более 40000 экземпляров в твердом переплете, и еще несколько миллионов, несколько лет спустя, когда террор закончился. Роман был переведен на 56 языков, и, наконец, через десять лет после того, как я его написал, Кирк Дуглас убедил Universal Studios превратить его в фильм. На протяжении многих лет фильм был чрезвычайно успешным, все еще находясь в прокате, когда я пишу это.
Полагаю, что я должен что-то за то, что замысел книги появился во время моего тюремного заключения. Войну и тюрьму трудно описать писателю, не увидев что-то из этого. Я не знал латыни, поэтому изучение латыни, большую часть которой я забыл, также было частью процесса написания. Я никогда не сожалею о прошлом, и если мое собственное испытание помогло мне написать Спартака, я думаю, что это стоило того.
Говард Фаст, Олд Гринвич, Коннектикут, март 1996 г.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Как Гай Красс отправился в путь вдоль большой дороги от Рима до Капуи, в месяце мае
Говард Фаст
Эта книга для моей дочери, Рейчел, и для моего сына, Джонатана. Это история храбрых мужчин и женщин, которые жили давно, и чьи имена никогда не были забыты. Герои этой истории лелеяли свободу и человеческое достоинство, жили благородно и хорошо. Я написал ее так, чтобы те, кто читает это, мои дети и другие, смогли взять силы для нашего беспокойного будущего и чтобы они могли бороться против угнетения и неправды, так, чтобы мечта Спартака наконец стала явью, сбылась в наше время.
Время начала этой истории 71 г. до Р. Х.
Спартак и Черный список
Когда я уселся, чтобы приступить к долгой и трудной задаче написать первый проект «Спартака» - это было более сорока лет назад - я только что был освобожден из тюрьмы. В то время, когда я все еще сидел в тюрьме, я задумал книгу, которая бы отлично вписалась в контекст решения, стоящей передо мной задачи. Мое преступление тогда состояло в том, что я отказался передать Комитету палаты представителей по антиамериканской деятельности список сторонников Объединенного антифашистского комитета по делам беженцев.
С победой Франциско Франко над законно созданной Испанской Республикой тысячи республиканских солдат, их сторонников и их семей бежали через Пиренеи во Францию, и многие из них поселились в Тулузе, большое количество из них больны или ранены. Их состояние было отчаянным. Группа антифашистов нашла деньги, чтобы купить старый монастырь и превратить его в больницу. Благотворительность Квакеров позволяла управлять больницей, если бы мы собрали деньги для продолжения работы больницы. В то время была огромная поддержка делу Республиканской Испании среди людей доброй воли, многие из которых были очень заметными. Именно список этих людей мы отказались передать Комитету палаты представителей, и, таким образом, все члены группы были определены как презренные и отправлены в тюрьму.
Это было плохое время, самое плохое время, в которое я и моя добрая жена когда-либо жили. Страна была как никогда близка к полицейскому государству, за все время ее существования. Дж. Эдгар Гувер, глава ФБР, взял на себя роль мелкого диктатора. Страх перед Гувером и его досье на тысячи либералов пропитал страну. Никто не осмеливался голосовать и выступать против нашего тюремного заключения. Но, как я уже сказал, это было не самое худшее время, чтобы написать такую книгу, как Спартак.
Когда рукопись была закончена, я отправил ее Ангусу Камерону, затем моему издателю в Little, Brown and Company. Ему очень понравилась эта книга и он писал, что опубликует ее с гордостью и удовольствием. Затем Дж. Эдгар Гувер отдал распоряжение Литтлу и Брауну, не публиковать книгу. Ангус Кэмерон подал в отставку в знак протеста, после чего рукопись досталась еще семи ведущим издателям. Все они отказались публиковать его. Последний из семи был Doubleday, и после собрания редакции Джордж Хехт, глава сети книжных магазинов Doubleday, вышел из комнаты в гневе и отвращении. Затем он позвонил мне и сказал, что никогда не видел такой трусости, как среди редакции Doubleday, и известил меня, что, если я сам опубликую книгу, он сделает мне заказ на 600 экземпляров. Я сам никогда не публиковал книгу, но была поддержка либерального сообщества, и я пошел вперед, вложил немного денег, которые были отложены у нас для работы, и как-то это было сделано.
К моему удивлению, он продал более 40000 экземпляров в твердом переплете, и еще несколько миллионов, несколько лет спустя, когда террор закончился. Роман был переведен на 56 языков, и, наконец, через десять лет после того, как я его написал, Кирк Дуглас убедил Universal Studios превратить его в фильм. На протяжении многих лет фильм был чрезвычайно успешным, все еще находясь в прокате, когда я пишу это.
Полагаю, что я должен что-то за то, что замысел книги появился во время моего тюремного заключения. Войну и тюрьму трудно описать писателю, не увидев что-то из этого. Я не знал латыни, поэтому изучение латыни, большую часть которой я забыл, также было частью процесса написания. Я никогда не сожалею о прошлом, и если мое собственное испытание помогло мне написать Спартака, я думаю, что это стоило того.
Говард Фаст, Олд Гринвич, Коннектикут, март 1996 г.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Как Гай Красс отправился в путь вдоль большой дороги от Рима до Капуи, в месяце мае
Записано, что уже в середине месяца марта, большая дорога из Вечного Города Рима, в несколько меньший, и чуть менее милый город Капую, был открыт для общественного движения еще раз; но это не значит сказать, что движение по этой дороге немедленно вернулось к нормальной жизни, Впрочем, в течении последних четырех лет дороги в Республике не были известны мирным и процветающим потоком торговли и людей, который должен ожидать римлянин от дороги. Большие или меньшие беспорядки возникали повсюду и не будет ошибкой сказать, что дорога между Римом и Капуей стала символом этого нарушения. Было также сказано, что, как дороги идут, так идет и Рим; Если дороги знают мир и процветание, так и город знает их.
Новость распространилась в городских окрестностях, что любой свободный гражданин, имеющий торговые дела в Капуе, мог путешествовать, чтобы там ими заниматься, но в настоящее время поездки для удовольствия на этот прекрасный курорт не поощряются. Однако, шло время, сладкий и нежный весенний дух обосновался на земле Италии, ограничения были сняты и вновь прекрасные здания и великолепные пейзажи Капуи зазывали Римлян.
Помимо природных достопримечательностей сельской местности Кампании, те, кто пользовался тонкими духами, но не купившие их из-за завышенных цен, нашли прибыль, а также удовольствие в Капуе. Там были расположены большие парфюмерные фабрики, несравненные во всем мире; в Капую завозились редкие эссенции и масла со всей земли, экзотические и изысканные ароматы, египетские масла розы, эссенции из лилий Шеба, маки Галилеи, масло амбры и кожуру лимона и апельсина, листья шалфея и мяты, розового дерева и сандалового дерева, и так далее и так далее почти без конца. Духи в Капуе можно приобрести менее чем за половину цены запрашиваемой в Риме, а если принять во внимание растущую популярность парфюма в то время, как у мужчин, так и у женщин - и необходимость в них, как хорошо можно понять, то поездка в Капую именно для этого, если ни по какой - то другой причине, также могла быть предпринята.
Дорога была открыта в марте, а два месяца спустя, в середине мая, Гай Красс, его сестра, Елена, и ее подруга, Клавдия Мария, отправились провести неделю с родственниками в Капуе. Они покинули Рим утром в яркий, ясный и прохладный день, идеальный день для путешествий, все они молоды и яркоглазы, полны восторга и предвкушения приключений в поездке, которые, конечно, их постигнут. Гай Красс, молодой человек двадцати пяти лет, чьи темные волосы струились изобильными и мягкими локонами а правильные черты лица стяжали ему репутацию красавчика из хорошей семьи, ехал на красивой белой арабской лошади, подарке на день рождения от его отца в прошлом году, а две девушки путешествовали в открытых носилках. Каждый паланкин несли четверо рабов, привычные к разбитым дорогам и которые могли бы сделать десять миль плавным ходом без отдыха. Они планировали провести пять дней в дороге, делая остановки каждый вечер на загородной вилле друга или родственника, и таким образом, легкими и приятными переходами добраться до Капуи. Они знали, прежде чем отправиться в путь, что вдоль дороги были выставлены казненные, но они не думали, что этого было бы достаточно, чтобы нарушить их планы. В самом деле, девушки были весьма взволнованы слышанными ими описаниями, что же до Гая, он всегда испытывал приятную и в некоторой степени чувственную реакцию на такие вещи, он также был горд своим желудком, так что такие достопримечательности не слишком его беспокоили.
Говард Фаст
СПАРТАК
Роман
Эта книга для моей дочери, Рейчел, и для моего сына, Джонатана. Это история храбрых мужчин и женщин, которые жили давно, и чьи имена никогда не были забыты. Герои этой истории лелеяли свободу и человеческое достоинство, жили благородно и хорошо. Я написал ее так, чтобы те, кто читает это, мои дети и другие, смогли взять силы для нашего беспокойного будущего и чтобы они могли бороться против угнетения и неправды, так, чтобы мечта Спартака наконец стала явью, сбылась в наше время.
Время начала этой истории 71 г. до Р. Х.
Спартак и Черный список
Когда я уселся, чтобы приступить к долгой и трудной задаче написать первый проект «Спартака» - это было более сорока лет назад - я только что был освобожден из тюрьмы. В то время, когда я все еще сидел в тюрьме, я задумал книгу, которая бы отлично вписалась в контекст решения, стоящей передо мной задачи. Мое преступление тогда состояло в том, что я отказался передать Комитету палаты представителей по антиамериканской деятельности список сторонников Объединенного антифашистского комитета по делам беженцев.
С победой Франциско Франко над законно созданной Испанской Республикой тысячи республиканских солдат, их сторонников и их семей бежали через Пиренеи во Францию, и многие из них поселились в Тулузе, большое количество из них больны или ранены. Их состояние было отчаянным. Группа антифашистов нашла деньги, чтобы купить старый монастырь и превратить его в больницу. Благотворительность Квакеров позволяла управлять больницей, если бы мы собрали деньги для продолжения работы больницы. В то время была огромная поддержка делу Республиканской Испании среди людей доброй воли, многие из которых были очень заметными. Именно список этих людей мы отказались передать Комитету палаты представителей, и, таким образом, все члены группы были определены как презренные и отправлены в тюрьму.
Это было плохое время, самое плохое время, в которое я и моя добрая жена когда-либо жили. Страна была как никогда близка к полицейскому государству, за все время ее существования. Дж. Эдгар Гувер, глава ФБР, взял на себя роль мелкого диктатора. Страх перед Гувером и его досье на тысячи либералов пропитал страну. Никто не осмеливался голосовать и выступать против нашего тюремного заключения. Но, как я уже сказал, это было не самое худшее время, чтобы написать такую книгу, как Спартак.
Когда рукопись была закончена, я отправил ее Ангусу Камерону, затем моему издателю в Little, Brown and Company. Ему очень понравилась эта книга и он писал, что опубликует ее с гордостью и удовольствием. Затем Дж. Эдгар Гувер отдал распоряжение Литтлу и Брауну, не публиковать книгу. Ангус Кэмерон подал в отставку в знак протеста, после чего рукопись досталась еще семи ведущим издателям. Все они отказались публиковать его. Последний из семи был Doubleday, и после собрания редакции Джордж Хехт, глава сети книжных магазинов Doubleday, вышел из комнаты в гневе и отвращении. Затем он позвонил мне и сказал, что никогда не видел такой трусости, как среди редакции Doubleday, и известил меня, что, если я сам опубликую книгу, он сделает мне заказ на 600 экземпляров. Я сам никогда не публиковал книгу, но была поддержка либерального сообщества, и я пошел вперед, вложил немного денег, которые были отложены у нас для работы, и как-то это было сделано.
К моему удивлению, он продал более 40000 экземпляров в твердом переплете, и еще несколько миллионов, несколько лет спустя, когда террор закончился. Роман был переведен на 56 языков, и, наконец, через десять лет после того, как я его написал, Кирк Дуглас убедил Universal Studios превратить его в фильм. На протяжении многих лет фильм был чрезвычайно успешным, все еще находясь в прокате, когда я пишу это.
Полагаю, что я должен что-то за то, что замысел книги появился во время моего тюремного заключения. Войну и тюрьму трудно описать писателю, не увидев что-то из этого. Я не знал латыни, поэтому изучение латыни, большую часть которой я забыл, также было частью процесса написания. Я никогда не сожалею о прошлом, и если мое собственное испытание помогло мне написать Спартака, я думаю, что это стоило того.
Говард Фаст, Олд Гринвич, Коннектикут, март 1996 г.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Как Гай Красс отправился в путь вдоль большой дороги от Рима до Капуи, в месяце мае
Записано, что уже в середине месяца марта, большая дорога из Вечного Города Рима, в несколько меньший, и чуть менее милый город Капую, был открыт для общественного движения еще раз; но это не значит сказать, что движение по этой дороге немедленно вернулось к нормальной жизни, Впрочем, в течении последних четырех лет дороги в Республике не были известны мирным и процветающим потоком торговли и людей, который должен ожидать римлянин от дороги. Большие или меньшие беспорядки возникали повсюду и не будет ошибкой сказать, что дорога между Римом и Капуей стала символом этого нарушения. Было также сказано, что, как дороги идут, так идет и Рим; Если дороги знают мир и процветание, так и город знает их.
Новость распространилась в городских окрестностях, что любой свободный гражданин, имеющий торговые дела в Капуе, мог путешествовать, чтобы там ими заниматься, но в настоящее время поездки для удовольствия на этот прекрасный курорт не поощряются. Однако, шло время, сладкий и нежный весенний дух обосновался на земле Италии, ограничения были сняты и вновь прекрасные здания и великолепные пейзажи Капуи зазывали Римлян.
Помимо природных достопримечательностей сельской местности Кампании, те, кто пользовался тонкими духами, но не купившие их из-за завышенных цен, нашли прибыль, а также удовольствие в Капуе. Там были расположены большие парфюмерные фабрики, несравненные во всем мире; в Капую завозились редкие эссенции и масла со всей земли, экзотические и изысканные ароматы, египетские масла розы, эссенции из лилий Шеба, маки Галилеи, масло амбры и кожуру лимона и апельсина, листья шалфея и мяты, розового дерева и сандалового дерева, и так далее и так далее почти без конца. Духи в Капуе можно приобрести менее чем за половину цены запрашиваемой в Риме, а если принять во внимание растущую популярность парфюма в то время, как у мужчин, так и у женщин - и необходимость в них, как хорошо можно понять, то поездка в Капую именно для этого, если ни по какой - то другой причине, также могла быть предпринята.
Дорога была открыта в марте, а два месяца спустя, в середине мая, Гай Красс, его сестра, Елена, и ее подруга, Клавдия Мария, отправились провести неделю с родственниками в Капуе. Они покинули Рим утром в яркий, ясный и прохладный день, идеальный день для путешествий, все они молоды и яркоглазы, полны восторга и предвкушения приключений в поездке, которые, конечно, их постигнут. Гай Красс, молодой человек двадцати пяти лет, чьи темные волосы струились изобильными и мягкими локонами а правильные черты лица стяжали ему репутацию красавчика из хорошей семьи, ехал на красивой белой арабской лошади, подарке на день рождения от его отца в прошлом году, а две девушки путешествовали в открытых носилках. Каждый паланкин несли четверо рабов, привычные к разбитым дорогам и которые могли бы сделать десять миль плавным ходом без отдыха. Они планировали провести пять дней в дороге, делая остановки каждый вечер на загородной вилле друга или родственника, и таким образом, легкими и приятными переходами добраться до Капуи. Они знали, прежде чем отправиться в путь, что вдоль дороги были выставлены казненные, но они не думали, что этого было бы достаточно, чтобы нарушить их планы. В самом деле, девушки были весьма взволнованы слышанными ими описаниями, что же до Гая, он всегда испытывал приятную и в некоторой степени чувственную реакцию на такие вещи, он также был горд своим желудком, так что такие достопримечательности не слишком его беспокоили.
В конце концов, - рассуждал он с девушками, - лучше смотреть на распятие, чем оказаться одним из распятых.
Мы будем смотреть вперед, - сказала Елена. Она выглядела лучше, чем Клавдия, которая был блондинкой, но вялой, с бледной кожей, бледными глазами и легкой усталостью, которую она лелеяла. Ее тело было полным и привлекательным, но Гай находил ее довольно глупой, и спрашивал, что его сестра увидела в ней - загадка, которую он был преисполнен решимости разгадать в этой поездке. Он задавался этим вопросом несколько раз перед тем, как решил соблазнить подругу своей сестры, и всегда его решимость ломалась перед ее вялым безразличием, отсутствием интереса не только к нему самому, но вообще. Она скучала, и Гай был уверен, что только ее вялая скука предохраняла ее от беспросветной скуки. Его сестра была чем-то другим. Его сестра волновала его так, что это беспокоило его; Она была также высока, как и он, очень похожа на него внешне - выглядела красивее, и если кого-нибудь и считать красивым, то вряд ли можно отмахнуться от ее предназначения и силы. Его сестра возбуждала его, и он осознавал, планируя поездку в Капую, надеялся на какое - то разрешение этого возбуждения. Его сестра и Клавдия составляли странную но такую аппетитную комбинацию и Гай надеялся на компенсацию всех неудобств путешествия.
В нескольких милях от Рима, знаки наказаний нача...
Книга американского писателя Говарда Фаста посвящена судьбе политика, просветителя-радикала Томаса Пейна (1737-1809). Автор проводит читателя по всей жизни Пейна: от детства, юности - через его участие в Войне за независимость в Северной Америке и Великой французской революции - до последних дней.Говард Фаст - Как я был красным
Историю выпавшей на мою долю странной судьбы не рассказать без учета того факта, что на протяжении долгих лет я был, по злорадному выражению этой старой зверюги сенатора Джозефа Маккарти, "коммунистом с членским билетом в кармане". Произносил он эти слова с таким видом, будто сам старина Ник - бес и дьявол - перед ним возникал, и явно испытывал при этом такое извращенное наслаждение, что можно было отчетливо ощутить запах серы. Роман "Мои прославленные братья" (1949) признан одной из лучших художественных книг об истории еврейского народа. Говард Фаст рассказывает в нем о восстании Иегуды Маккавея против сирийско-эллинских правителей Древней Иудеи.Роман, который в советское время вышел только однажды в самиздате и однажды в Израиле, сыграл известную роль в процессе возрождения национального самосознания советского еврейства. В книгу вошли: научно-фантастический роман видного американского фантаста Фрэнка Херберта, рассказывающий о невероятном и успешном эксперименте по превращению людей в муравьев, а также разноплановые фантастические рассказы Говарда Фаста. Роман "Последняя граница" принадлежит перу известного американского писателя Говарда Фаста, одного из передовых борцов за мир и демократию.
В романе изображается мужественная, героическая борьба маленького индейского племени против капиталистических хищников. "В понедельник Синтия Брендон вышла из двадцатидвухкомнатной квартиры своего отца на Парк-авеню и исчезла..." - такова завязка романа Э. В. Каннингема (псевдоним известного американского писателя Говарда Фаста) "Синтия". Дело о киднэппинге разрастается как снежный ком и приводит к раскрытию многих загадок, связанных с противостоянием нью-йоркского и чикагского мафиозных кланов, предметом вожделения которых оказывается... В романе "Синтия" Э. В. Каннингема дело о киднэппинге разрастается как снежный ком и приводит к раскрытию многих загадок. Роман был экранизирован в 1981 году.
Роман "Киборг" Кристиана Оумена повествует о людях и киборгах, побеждающих всесильное зло, пожелавшее господствовать над миром. Одноименный фильм вышел на экраны в 1989 году. "Торквемада" - один из лучших романов знаменитого американского писателя Говарда Фаста. Он посвящен периоду становления испанской инквизиции в конце XV века. Доминиканский монах Томас де Торквемада, назначенный "католическими королями" великим инквизитором, начинает гонения на иудеев, хотя и в его жилах тоже есть еврейская кровь.
