«Златоустая Анна Всея Руси» стала не только поэтическим, но и этическим, нравственным знамением своего века. «Меня, как реку, суровая эпоха повернула», - писала Ахматова, имея в виду и жизненный свой путь и - неотделимый от него - путь литературный. Поэзия Ахматовой стала своего рода мостом, проложенным от классики девятнадцатого столетия к нашим дням.

Ахматова - одна из немногих поэтесс, потому что почти все считали, что «быть поэтом женщине нелепость» . Этой точки зрения придерживался и муж Ахматовой Николай Гумилев. Но ведь талант не смотрит, кто ты - мужчина или женщина, - а просто находит себе «приют» у человека, который сможет донести до читателя все переживания, свои и всей страны, чувства, человека, который сможет осознать предназначение этого дара.

Пала седьмая завеса тумана, -
Та, за которой приходит весна. -

Это эпиграф к циклу «Тайны ремесла» . Этот цикл показал, что для Ахматовой творчество неотделимо от жизни: без жизни, важным проявлением которой является любовь, не было бы и поэзии. Любовь - чувство, рожденное самой жизнью. В свою очередь процесс творчества приравнивается к процессам, что происходит в жизни, в природе. Обязанность поэта не выдумывать, а просто, расслышав песню времени, записать ее. Стихотворение «Мне ни к чему одические рати» помогает разобраться в том, что делается и сделано жизнью:

Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.

Этот «сор» становится благотворной почвой для «созревания» истиной поэзии, которая поднимает с собой человека…

Не знаю почему, но, когда я читала это стихотворение, то представила старый покосившийся домик, вокруг которого стоит такой же ветхий заборчик. Но он, забор, мало виден из-за лопухов. Рядом с домом, громко смеясь, бегают веселые дети. Родители окрикивают их, просят не шуметь, а ребята не слушают, смеясь все громче. Как не странно, дети среди этого «захолустья» там, где все так ветхо, но мило сердцу, вырастут замечательными людьми. То же происходит и со стихами: они рождены из сора, но выращены на свежем запахе дегтя:

Сердитый окрик, дегтя запах свежий
Таинственная плесень на стене…
И сих уже звучит, задорен, нежен,
На радость вам и мне.

Изобразительно-выразительные средства-тропы увеличивают эстетическое воздействие на читателя, подчеркивают великолепие языка. С помощью олицетворений Ахматова наиболее точно смогла показать, как рождаются, «растут стихи»: их не надо выдумывать, а надо только, расслышав, записать, и только тогда они будут песней литься для людей ( «стих звучит» ). Понять, что Ахматовой дороже стихи, рожденные хоть и из сора, но радующие сердце, потому что и запах дегтя, и плесень на стене напоминают о чем-то личном, таинственном, помогают эпитеты (одические рати, элегические затеи, сердитый окрик, запах свежий, таинственная плесень).

Мелодичность, выразительность стихотворению придает перекрестная рифма:

Мне ни к чему одические рати
И прелесть элегических затей
По мне, в стихах все быть должно некстати
Не так, как у людей.

Характерной стилистической фигурой такой, как бессоюзие, которое присутствует в третьей строфе, Ахматова показывает мимолетный миг рождения стиха. Этот миг можно утратить, но если этого не случится, то стихотворение, навеянное самой жизнью, будет радовать задором и нежностью.

Смятение

Душевное состояние героини ахматовских стихов совпадает с состоянием героя стихотворения 1907 г. А. Блока «Смятение» («Мы ли – пляшущие тени?..»). См. об этом в статье В. А. Черных «Блоковская легенда в творчестве Анны Ахматовой» (Серебряный век в России). Автор статьи делает вывод о наличии блоковской «любовной» темы в раннем творчестве Ахматовой и, в частности, в сб. «Четки». Действительно, система образов и настроений в поэзии этого периода отражает напряженную «любовную» коллизию 1913 – нач. 1914 гг., связанную в судьбе Ахматовой с несколькими адресатами. В 1913 г. она знакомится с Н. В. Недоброво – поэтом, литературным критиком, 8 февраля 1914 г. или ранее в 1913 г. – с А. С. Лурье – талантливым музыкантом-модернистом. Оба были увлечены Анной Ахматовой, к обоим, хотя и по-разному, испытывала влечение она. По-прежнему сложными оставались отношения с мужем, Н. С. Гумилевым, в которых дружеское равноправие свободных личностей сменялось противоборчеством и почти враждой. Легкий оттенок чувственности появился в стихах, посвященных М. И. Лозинскому, с которым Ахматова была знакома с 1911 г. («Не будем пить из одного стакана…»). И, разумеется, в лирической теме «Четок» отразились два самоубийства – Всеволода Гаврииловича Князева (1891–1913) – 29 марта (умер 5 апреля) 1913 г. и Михаила Александровича Линдерберга – 23 декабря 1911 г. Оба самоубийства были «романтическими», связанными с любовными «многоугольниками», в один из которых входила О. А. Глебова-Судейкина, в другой – Ахматова. «Блоковская тема» «Четок» существует; она не сводится только к стихотворению «Я пришла к поэту в гости…» (январь 1914), но данных для точной адресации Блоку других стихотворений «Четок» недостаточно.

«Все мы бражники здесь, блудницы…» Анна Ахматова

Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.

Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.

Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.

О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.

Анализ стихотворения Ахматовой «Все мы бражники здесь, блудницы…»

В конце декабря 1911 года в Санкт-Петербурге открылся арт-подвал «Бродячая собака». Достаточно быстро он стал центром культурной жизни столицы Российской империи. В нем собирались представители различных творческих профессий и направлений в искусстве. Открыл заведение антрепренер Борис Константинович Пронин (1875-1946). Для росписи стен кафе он пригласил известного художника Сергея Юрьевича Судейкина (1882-1946). В подвале устраивались лекции, спектакли, музыкальные и поэтические вечера. До начала Первой мировой войны главенство в «Бродячей собаке» принадлежало акмеистам, исполнявшим роль имперской богемы. Зачастую они приезжали в заведение после двенадцати ночи, а покидали его лишь под утро. Закрылся арт-подвал в марте 1915 года. Официальная причина – нелегальная продажа алкогольных напитков. Скорей всего, в действительности «Бродячая собака» прекратила существование из-за финансовых проблем. Несмотря на то, что кафе проработало всего около четырех лет, оно успело стать одним из символов Серебряного века. Нередко арт-подвал фигурирует в литературных произведениях. Несколько стихотворений, посвященных ему, есть в творчестве Ахматовой. Среди них – «Все мы бражники здесь, блудницы…», созданное в 1913 году и входящее в сборник «Четки».

В произведении описывается рядовой вечер в «Бродячей собаке». Название заведения не упоминается, но его легко опознать буквально по паре характеристик – «на стенах цветы и птицы томятся по облакам», «навсегда забиты окошки». Лирическая героиня прекрасно осознает и свою греховность, и греховность остальных завсегдатаев кафе. В финале текста появляется мотив гибельной пляски. При этом танцующая девушка представляет собой двойник героини, надевшей узкую юбку, чтобы казаться стройней, понравиться мужчине с черной курительной трубкой. Фактически Ахматова рисует пир во время чумы. Несколько лет назад страна пережила Русско-японскую войну. За ней последовала первая в империи революция, которая не привела к полному разрешению социального напряжения. Пока страна находилась в кризисе, посетители «Бродячей собаки» пили и веселились. Впрочем, Анну Андреевну не устраивает не пир во время чумы как таковой, а то, что он со временем стал банальностью и пошлостью. И от обычности греха лирической героини становится так тошно, как будто ей смертного часа приходится ждать.

Творческая обстановка перед грядущей революцией в Российской империи напоминала «пир во время чумы». Страну сотрясали небывалые социальные конфликты, обостренные начавшейся Первой мировой войной. Многие представители творческой интеллигенции впоследствии вспоминали, что сами способствовали свержению царской власти, так как закрывали глаза на насущные проблемы и старались уйти в воображаемый мир. Символом такого наплевательского отношения к жизни несколько лет являлось петербургское творческое кафе «Бродячая собака». Несмотря на скромный статус, заведение было ночным с непременным наличием спиртных напитков. Ахматова была завсегдатаем этого кафе, но к ней часто приходили мысли о его никчемности. Свои печальные размышления она выразила в стихотворении «Все мы бражники здесь, блудницы… (1913 г.).

Ахматова описывает один из вечеров или ночей в кафе. В нем постоянно устраивались любительские спектакли и публичные чтения произведений. Постоянное присутствие творческой богемы должно было свидетельствовать о насыщенной культурной жизни. Но поэтесса сразу же дает резкую оценку всем присутствующим («бражники и блудницы»). Она отмечает, что царящий в заведении дух свободы и торжества имеет фальшивый оттенок («как невесело вместе нам!»). Стены кафе украшали росписи известного художника, но Ахматова уверена, что изображенные «цветы и птицы томятся по облакам». Собравшиеся люди считают, что занимаются чем-то ценным и важным. На самом деле их жизнь пуста и бесцельна. Они существуют в воображаемом мире, сознательно отгородившись от окружающей действительности.

Ахматова критически относится к посетителям, в том числе к себе и своему спутнику. Представители творческой элиты стремились подчеркнуть свою индивидуальность, и часто их облик был очень экстравагантным. Спутник поэтессы для таинственности своего вида постоянно курит «черную трубку», а она сама ради привлекательности одета в «узкую юбку». Героиня понимает, что жизнь в кафе не имеет ничего общего с действительностью. Она подчеркивает, что в нем «навсегда забиты окошки». Происходящие в стране глобальные события не волнуют посетителей, они даже совершенно не представляют их истинного значения («изморозь или гроза»).

Такие мысли приводят Ахматову в состояние крайней тоски и осознание бесцельности своей жизни. Вместе с разочарованием приходят размышления о смерти. Поэтесса отмечает танцующую перед посетителями женщину, которая «непременно будет в аду». Можно заметить скрытую параллель между неизвестной танцовщицей и главной героиней. Их судьбы схожи. Суровой приговор в такой же степени может быть применен к самой поэтессе.