Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!
Для вас — века, для нас — единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!
Века, века ваш старый горн ковал
И заглушал грома, лавины,
И дикой сказкой был для вас провал
И Лиссабона, и Мессины!
Вы сотни лет глядели на Восток
Копя и плавя наши перлы,
И вы, глумясь, считали только срок,
Когда наставить пушек жерла!
Вот — срок настал. Крылами бьет беда,
И каждый день обиды множит,
И день придет — не будет и следа
От ваших Пестумов, быть может!
О, старый мир! Пока ты не погиб,
Пока томишься мукой сладкой,
Остановись, премудрый, как Эдип,
Пред Сфинксом с древнею загадкой!
Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!…
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
Мы любим все — и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений…
Мы помним всё — парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
И Кельна дымные громады…
Мы любим плоть — и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах…
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?
Привыкли мы, хватая под уздцы
Играющих коней ретивых,
Ломать коням тяжелые крестцы,
И усмирять рабынь строптивых…
Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные обьятья!
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем — братья!
А если нет — нам нечего терять,
И нам доступно вероломство!
Века, века вас будет проклинать
Больное позднее потомство!
Мы широко по дебрям и лесам
Перед Европою пригожей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Своею азиатской рожей!
Идите все, идите на Урал!
Мы очищаем место бою
Стальных машин, где дышит интеграл,
С монгольской дикою ордою!
Но сами мы — отныне вам не щит,
Отныне в бой не вступим сами,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Своими узкими глазами.
Не сдвинемся, когда свирепый гунн
В карманах трупов будет шарить,
Жечь города, и в церковь гнать табун,
И мясо белых братьев жарить!…
В последний раз — опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!
Анализ стихотворения «Скифы» Блока
Стихотворение А. Блока «Скифы» обычно рассматривается как выражение его враждебной позиции против Запада. При этом совершенно не учитывается время создания произведения. Блок написал его в конце января 1918 г., в разгар проходивших в Брест-Литовске мирных переговоров. Дневниковые записи поэта свидетельствуют, что он с большим вниманием относился к переговорам и полностью разделял позицию советского правительства о всеобщем мире без аннексий и контрибуций. Переговоры показывали, что Германия ни за что не откажется от захваченных территорий и потребует большего. Свое негодование Блок выразил в стихотворении.
Произведение основано на продолжающемся до сих пор споре: Европой или Азией является Россия. Главной является не территориальная, а культурная принадлежность. Поэт с полной уверенностью заявляет: «азиаты мы». Восточная культура разительно отличается от западной. В Азии совершенно иначе воспринимается течение времени. Отдельным историческим событиям не придается большого значения. На востоке ценится вклад целого народа в историю, который можно понять, только используя большой временной промежуток («для вас – века, для нас – единый час»).
Поэтому поэт рассматривает всю историю России, ведя ее начало со скифов. Этот народ не был прямым предком русских, но имел со славянами некоторые общие культурные черты. Блок справедливо считает, что Россия на протяжении веков сдерживала нашествие кочевых народов на Запад, при этом сама перенимала многие элементы восточной культуры. Центральный эпизод этого сдерживания – татаро-монгольское иго. Увязнув на Руси, завоеватели не смогли продолжить свой победоносный поход. Европа никогда не ценила роли русского народа и при любом удобном случае первая начинала с ним войну. Россия, «обливаясь черной кровью», отражала атаки с обеих сторон. При этом она испытывала одновременно ненависть и любовь к неблагодарному соседу. Блок считает, что сплав восточной и западной культуры породил совершенно особый тип людей, способных испытывать чувства, которые уже давно отмерли в западной цивилизации.
Поэт не выступает сторонником войны. Он готов приветствовать европейцев, как братьев. При этом он напоминает, что в русской крови еще кипит ярость всех поколений восточных орд. Ответом на западную агрессию станет открытие восточной границы («отныне вам не щит»). Новое нашествие «свирепых гуннов», обратит Европу в руины. Русские возьмут на себя роль бесстрастного наблюдателя.
В последней строфе Блок призывает Европу опомнится и пойти на условия всеобщего мира, ведь этот призыв вполне может стать последним.
Стихотворение «Скифы» имеет большое философское значение. Блок высказывает свой взгляд на место России в истории всего мира. На западе победа большевиков воспринималась в качестве возврата к темным векам Средневековья. Поэт обращает внимание, что именно «диким варварам» принадлежит инициатива по мирному завершению Первой мировой войны. Переговоры показали, кто на самом деле заинтересован в продолжении кровавой бойни.
Кодификатор
–
это документ, описывающий элементы содержания по учебному предмету для составления КИМ ЕГЭ, выносимого на проверку учебного содержания. Другими словами, в кодификатор включен список тем, произведений (обязательный минимум), на основании которых будут составлены КИМ в каждый конкретный год.
Считается, что использование кодификатора при подготовке к ЕГЭ позволит систематизировать знания по всем разделам предмета, реально оценить уровень подготовки, выявить имеющиеся пробелы и «проблемные» темы. ()
8. "Шепот, робкое дыханье…"
– дата написания: 1850 г.
Темой данного стихотворения является природа. Автор описывает переходное состояние природы от ночи к утру.
Фет не использует глаголы, и это приём придаёт стихотворению большую выразительность и красоту.
Большое количество глухих согласных в каждой строфе замедляет речь, делает ее тягучей, более плавной, созвучной поэтическому языку XIX века. Грамматически стихотворение представляет собой одно, проходящее через все три строфы восклицательное предложение. См. подробный
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,
Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец -
Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!
1887г.
В стихотворении «Одним толчком согнать ладью живую…» соединились все основные мотивы лирики Фета – такие, как чувство, творчество, любовь, звук, тишина, сон. Перед нами краткий миг, когда перед героем открывается мир во всей его красоте, всей полноте чувств. Стихотворение проникнуто гармонией, ощущением покоя, хотя, казалось бы, оно целиком состоит из перечисления действий: согнать , подняться , прервать , дать , шепнуть , усилить .
Размер – пятистопный ямб с женскими и мужскими окончаниями – вписывает стихотворение в ряд произведений любовной лирики – ряд, начатый еще пушкинским «Я вас любил. Любовь еще, быть может…», – в которых ярко высвечены прежде всего чувства и думы лирического героя. И действительно, в фетовском стихотворении ни слова нет ни о других людях, ни о внешнем мире – только состояние души человека. Однако может показаться, что здесь нет лирического героя как такового (в самом деле, ни в одной строке этого стихотворения нет слов я, мой и т.д.), но это все же не так: просто герой находится в полной гармонии с жизнью, природой – его я не выделяется на фоне всего окружающего мира, а «растворяется» в нем, принимает его, готовое чужое вмиг почувствовать своим …. Поэтому на дальний план отступают все острые переживания, мучения, и даже любовь здесь упоминается мельком – как чувство, однородное всем прочим в этом тихом гармоничном универсуме: герой мечтает шепнуть о том, пред чем язык немеет….
Стихотворение построено как вереница похожих по синтаксису фраз, которая из-за постоянных ритмических повторов (каждая нечетная строка – полноударная, в каждой четной пропущено ударение на 4-й стопе) и некоторых повторяющихся слов (одной в первой строфе, дать во второй) произносится будто бы как заклинание, нагнетающее какое-то таинственное и в то же время сладостное ощущение. Это заклинание должно наконец разрешиться неким утверждением, которое бы разрядило нарастающее на протяжении всего стихотворения чувство и объяснило его источник, – такое утверждение и завершает стихотворение:
Вот чем певец лишь избранный владеет, Вот в чем его и признак и венец!
Последние строки противопоставлены всем остальным и по ритму: в них первая строфа не ямбическая, а хореическая – ударно произносятся указательные частицы вот . Так подчеркнута особая важность финальных строк для всего стихотворения. Во-первых, они прерывают перечисление действий и характеризуют их как признак и венец певца , то есть любимое дело поэта, только для него одного возможное. Во-вторых, эти строки переносят ситуацию, описываемую в стихотворении, в вечность: теперь не остается никаких сомнений в том, что все названные действия не минутные желания героя, не картины, которые встают в его воображении, а извечно существовавшие проявления поэтического дара. Эти строки вводят в стихотворение тему творчества, что позволяет по-новому взглянуть на весь предыдущий перечень. Если в первой строфе герой предстает как деятель, способный резко изменить что-то в мире вокруг себя (одним толчком согнать ладью живую, одной волной подняться в жизнь иную) , то во второй он уже прежде всего созерцатель, чья душа открыта для всего мира и жадно вбирает все впечатления и чувства, мечтая упиться вдруг неведомым, родным , чужое вмиг почувствовать своим. Теперь же, в финальных строках, появляется еще один лик героя, включающий в себя два предыдущих: он творец, способный и наполняться впечатлениями от окружающего его мира, и вдруг что-то в этом мире создавать (усилить бой бестрепетных сердец) , разрушать (тоскливый сон прервать единым звуком) , двигать (согнать ладью живую) .
Таким образом, перед нами стихотворение о поэзии. Попробуем отнести его к русской поэтической традиции разговора о творчестве. Как и все его предшественники, Фет называет поэзию даром, отличающим поэта от всех остальных людей (певец назван избранным , его дело – признак и венец ). Однако это единственное, в чем стихотворение «Одним толчком согнать ладью живую…» вторит стихам других поэтов. У Фета, как мы видим, нет ни противопоставления поэта толпе (как, например, в пушкинском сонете «Поэту», стихотворении «Поэт и толпа», лермонтовских «Пророке», «Смерти Поэта»), ни «общего дела», объединяющего поэта и народ (как, например, в лермонтовском «Поэте»). Пожалуй, представление Фета о поэзии ближе всего к тому, которое мы встречаем у Жуковского и Тютчева: поэзия – это таинственный дар, ниспосланный свыше («К востоку я стремлюсь душою! // Прелестная впервые там // Явилась в блеске над землею // Обрадованным небесам», – пишет Жуковский в «Явлении поэзии в виде Лаллы Рук»; «Она с небес слетает к нам – // Небесная к земным сынам, // С лазурной ясностью во взоре…», – читаем у Тютчева в стихотворении «Поэзия»). Казалось бы, Фет продолжает линию Жуковского и Тютчева: он пишет о поэзии как о даре, изображает момент нисхождения этого дара на поэта, при этом все внимание сосредоточено на его чувствах в это мгновение. Однако у Фета мы не найдем утверждения, что вдохновение нисходит с небес: процесс творчества, каким он предстает в стихотворении «Одним толчком согнать ладью живую…», подвластен в большей степени поэту.
Итак, о чем же стихотворение? О счастье творчества, о поэтическом даре, который неразрывно связан с другими светлыми чувствами в мире героя: с наслаждением природой, любовью, способностью ощущать жизнь во всей ее полноте и многогранности, переживать каждое ее явление как что-то личное, жить в гармонии с миром. Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,
Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец -
Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!
1887г.
В стихотворении «Одним толчком согнать ладью живую…» соединились все основные мотивы лирики Фета – такие, как чувство, творчество, любовь, звук, тишина, сон. Перед нами краткий миг, когда перед героем открывается мир во всей его красоте, всей полноте чувств. Стихотворение проникнуто гармонией, ощущением покоя, хотя, казалось бы, оно целиком состоит из перечисления действий: согнать , подняться , прервать , дать , шепнуть , усилить .
Размер – пятистопный ямб с женскими и мужскими окончаниями – вписывает стихотворение в ряд произведений любовной лирики – ряд, начатый еще пушкинским «Я вас любил. Любовь еще, быть может…», – в которых ярко высвечены прежде всего чувства и думы лирического героя. И действительно, в фетовском стихотворении ни слова нет ни о других людях, ни о внешнем мире – только состояние души человека. Однако может показаться, что здесь нет лирического героя как такового (в самом деле, ни в одной строке этого стихотворения нет слов я, мой и т.д.), но это все же не так: просто герой находится в полной гармонии с жизнью, природой – его я не выделяется на фоне всего окружающего мира, а «растворяется» в нем, принимает его, готовое чужое вмиг почувствовать своим …. Поэтому на дальний план отступают все острые переживания, мучения, и даже любовь здесь упоминается мельком – как чувство, однородное всем прочим в этом тихом гармоничном универсуме: герой мечтает шепнуть о том, пред чем язык немеет….
Стихотворение построено как вереница похожих по синтаксису фраз, которая из-за постоянных ритмических повторов (каждая нечетная строка – полноударная, в каждой четной пропущено ударение на 4-й стопе) и некоторых повторяющихся слов (одной в первой строфе, дать во второй) произносится будто бы как заклинание, нагнетающее какое-то таинственное и в то же время сладостное ощущение. Это заклинание должно наконец разрешиться неким утверждением, которое бы разрядило нарастающее на протяжении всего стихотворения чувство и объяснило его источник, – такое утверждение и завершает стихотворение:
Вот чем певец лишь избранный владеет, Вот в чем его и признак и венец!
Последние строки противопоставлены всем остальным и по ритму: в них первая строфа не ямбическая, а хореическая – ударно произносятся указательные частицы вот . Так подчеркнута особая важность финальных строк для всего стихотворения. Во-первых, они прерывают перечисление действий и характеризуют их как признак и венец певца , то есть любимое дело поэта, только для него одного возможное. Во-вторых, эти строки переносят ситуацию, описываемую в стихотворении, в вечность: теперь не остается никаких сомнений в том, что все названные действия не минутные желания героя, не картины, которые встают в его воображении, а извечно существовавшие проявления поэтического дара. Эти строки вводят в стихотворение тему творчества, что позволяет по-новому взглянуть на весь предыдущий перечень. Если в первой строфе герой предстает как деятель, способный резко изменить что-то в мире вокруг себя (одним толчком согнать ладью живую, одной волной подняться в жизнь иную) , то во второй он уже прежде всего созерцатель, чья душа открыта для всего мира и жадно вбирает все впечатления и чувства, мечтая упиться вдруг неведомым, родным , чужое вмиг почувствовать своим. Теперь же, в финальных строках, появляется еще один лик героя, включающий в себя два предыдущих: он творец, способный и наполняться впечатлениями от окружающего его мира, и вдруг что-то в этом мире создавать (усилить бой бестрепетных сердец) , разрушать (тоскливый сон прервать единым звуком) , двигать (согнать ладью живую) .
Таким образом, перед нами стихотворение о поэзии. Попробуем отнести его к русской поэтической традиции разговора о творчестве. Как и все его предшественники, Фет называет поэзию даром, отличающим поэта от всех остальных людей (певец назван избранным , его дело – признак и венец ). Однако это единственное, в чем стихотворение «Одним толчком согнать ладью живую…» вторит стихам других поэтов. У Фета, как мы видим, нет ни противопоставления поэта толпе (как, например, в пушкинском сонете «Поэту», стихотворении «Поэт и толпа», лермонтовских «Пророке», «Смерти Поэта»), ни «общего дела», объединяющего поэта и народ (как, например, в лермонтовском «Поэте»). Пожалуй, представление Фета о поэзии ближе всего к тому, которое мы встречаем у Жуковского и Тютчева: поэзия – это таинственный дар, ниспосланный свыше («К востоку я стремлюсь душою! // Прелестная впервые там // Явилась в блеске над землею // Обрадованным небесам», – пишет Жуковский в «Явлении поэзии в виде Лаллы Рук»; «Она с небес слетает к нам – // Небесная к земным сынам, // С лазурной ясностью во взоре…», – читаем у Тютчева в стихотворении «Поэзия»). Казалось бы, Фет продолжает линию Жуковского и Тютчева: он пишет о поэзии как о даре, изображает момент нисхождения этого дара на поэта, при этом все внимание сосредоточено на его чувствах в это мгновение. Однако у Фета мы не найдем утверждения, что вдохновение нисходит с небес: процесс творчества, каким он предстает в стихотворении «Одним толчком согнать ладью живую…», подвластен в большей степени поэту.
Итак, о чем же стихотворение? О счастье творчества, о поэтическом даре, который неразрывно связан с другими светлыми чувствами в мире героя: с наслаждением природой, любовью, способностью ощущать жизнь во всей ее полноте и многогранности, переживать каждое ее явление как что-то личное, жить в гармонии с миром.
В стихотворении А.Фета говорится о том, что истинный поэт должен живо подмечать и запечатлевать на бумаге все, что происходит вокруг него.
Он должен проникать в мир природы и жизнь другого человека, пробуждать своих соотечественников к каким-то свершениям, прославлять свое Отечество, воспевать любовь между мужчиной и женщиной...
Автор разделяет взгляды лирического героя, потому что сам избрал подобный путь.
Для большего понимания смысла произведения Фет использует в одном предложении целый ряд однородных сказуемых, которые передают основную мысль: согнать, подняться, учуять, прервать, упиться, дать, почувствовать, шепнуть, усилить. Эти глаголы, как снежный ком, сворачиваются в единое представление жизни.
Среди средств выразительности можно назвать эпитеты (ладья живая, тоскливый сон, тайные муки), метафоры (усилить бой бестрепетных сердец).
Стихотворение написано пятистопным ямбом, что позволяет автору четко, сильно произносить слова.
Интонация этого произведения не спокойная, а как бы поучительная, восклицательная.
По моему мнению, идеей этого стихотворения является следующее: назначение поэта и поэзии для Фета в глубоком понимании жизни во всех ее проявлениях, а поэт должен быть избранным человеком, певцом всего сущего.
Я полностью согласна с мнением Фета, поэт - это талант, гениальный человек, способный прочувствовать чужую боль, воспеть любовь и и.д.
