Познав вкус истинной любви, я вынужден признать, что короли весьма бедны. И пусть я останусь непонятым.
Нет преграды в этом мире, преодолеть которую оказалось бы не по силам для искренней любви. – Уильям Шекспир
Нет в мире гармонии большей, чем мягкого звука голоса любви. Она способна умиротворить любого, даже богов.
Чувств искренних не выразить в словах открыто. Коль ты болтаешь всем о них, то дверь души твоей закрыта.
У. Шекспир: Зачастую любящие ничем не лучше трактирщиков: и те, и другие скрепляют своими клятвами фальшивые счета.
В разлуке настоящие чувства только крепнут, притворные угасают.
Познать настоящие счастье и горе в этой жизни можно лишь полюбив и будучи брошенным.
Человек, который говорит, что не выставляет свои чувства напоказ на самом деле и не любит, поскольку нельзя не выразить делами переполняющих тебя чувств.
Разлученные помимо воли любовники похоже безвозвратно теряют дар речи.
Продолжение красивых цитат Шекспира читайте на страницах:
Все влюбленные клянутся исполнить больше, чем могут и не исполняют даже возможного.
Скупость льнет к старости; любовь - к молодости.
Бедна любовь, если её можно измерить.
Слова любви немеют при разлуке.
Мы знаем, кто мы есть, но мы не знаем, кем можем стать – We know what we are, but know not what we may become
Женщина бросится в огонь и в воду в погоне за нежным сердцем. – A woman would run through fire and water for such a kind heart.
Одним взглядом можно убить любовь, одним же взглядом можно воскресить её. (Венера и Адонис)
Любовь - это дух огня. – Love is a spirit of all compact of fire.
Любовь придает благородство даже и тем, которым природа отказала в нем.
Любовь прекрасна как солнечный свет после дождя.
Течение настоящей любви никогда не бывает абсолютно ровным. – The course of true love never did run smooth.
They do not love that do not show their love.
Когда я тебя вижу - влюбляюсь, и ты улыбаешься, потому что знаешь. – When I saw you I fell in love, and you smiled because you knew.
I’ll say she looks as clear as morning roses newly washed with dew.
Любовь - это самая красивая мечта и самый страшный кошмар. – Love is the most beautiful of dreams and the worst of nightmares.
Я родился под звёздами, которые танцевали. – There was a star danced, and under that was I born.
А теперь соедините ваши руки, а вместе с ними - и свои сердца. – Now join your hands, and with your hands your hearts.
В лицо я вижу честь, правду и верность. – In thy face I see honor, truth and loyalty.
Любовь смотрит не глазами, а сердцем; поэтому слепым и изображают крылатого Купидона. (Сон в летнюю ночь, Елена)
Друг - это человек, который знает, кем ты являешься, понимает, где ты был, принимает то, кем ты станешь и до сих пор тебя не убил. – A friend is one who knows who you are, understands where you have been, accepts what you have become, and still gently allows you to grow.
Поэтому, дорогая, я люблю его, каким он есть, все смерти я преодолею. Но без него и жизнь - не в жизнь. – So dear I love him that with him, all deaths I could endure. Without him, live no life.
Love comforteth like sunshine after rain.
Опасней и вредней укрыть любовь, чем объявить о ней. (Гамлет, Полоний)
Она выглядит, как чистая утренняя роза, омытая росою.
And when love speaks, the voice of all the gods makes heaven drowsy with the harmony.
Моё сердце - всегда к твоим услугам. – My heart is ever at your service.
Не вечная ли это насмешка любви, что женщина не может любить того, кто любит её?
Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею. (Виндзорские проказницы, Форд)
Любовь - это не любовь,
Если она изменяется, обнаружив перемены,
О, нет! Она - вечный знак,
Который выглядит как буря, но никогда не содрогнется.
Это звезда для блуждающего лая,
Чья ценность неизвестна, хотя чья высота и достижима.
Love is not love
Which alters when it alteration finds,
Or Bends with the remover to remove.
O, no! It is an ever-fixed mark,
That looks on tempests and is never shaken.
It is the star to every wandering bark,
whose worth’s unknown, although his height be taken.
Осмысленная любовь хороша, но бессознательная - лучше. – Love sought is good, but given unsought, is better.
Любовь - это дым, вздымающийся силой вздохов,
Очищённый огонь, искрящийся в глазах влюблённых,
Раздосадованный океан, напоенный слезами их.
Но что ещё? Самое благоразумное безумие,
Удающе законсервированная сладость.
Love is a smoke raised with the fume of sighs,
Being purged, a fire sparkling in lovers’ eyes,
Being vexed, a sea nourished with lovers’ tears.
What is it else? A madness most discreet,
A choking gall and a preserving sweet.
Твоё прекрасное лицо –
Мир земных благословений для моей души,
Раз язык любви объединяет наши мысли.
For thou hast given me in this beauteous face
A world of earthly blessings to my soul,
If sympathy of love unite our thoughts.
Сомневайся в том, что звезды горят;
Сомневайся в том, что солнце движется по кругу;
Сомневайся в правде, которая может оказаться ложью;
Но никогда не сомневайся в том, что я люблю.
Doubt thou the stars are fire;
Doubt that the sun doth move;
Doubt truth to be a liar;
But never doubt I love.
Любовь глядит не глазами, но разумом;
А потому слеп крылатый Купидон.
Love looks not with the eyes, but with the mind;
And therefore is winged Cupid painted blind.
Они любят ведь любовь - на двоих,
Хоть суть её одна;
Два разных, но без деленья.
So they lov’d as love in twain
Had the essence but in one;
Two distinct, divisions none.
Одна половина меня - твоя, вторая половина меня –
Моя собственная; но если моё - твоё,
То я вся твоя!
One half of me is yours, the other half yours-
Mine own, I would say; but if mine, then yours,
And so all yours!
Такова моя любовь - тебе я принадлежу,
А потому, вынесу всё, что угодно.
Such is my love, to thee I so belong,
That for thy right myself will bear all wrong.
Для меня, мой милый друг, ты никогда не состаришься.
Потому что я всегда смотрю в твои глаза,
И в них я вижу твою красоту до сих пор.
To me, fair friend, you never can be old.
For as you were when first your eye I eyed,
Such seems your beauty still.
Можно ли сравнить тебя с летним днём?
Твоё очарование красивей и милее:
Грубые ветра сотрясают драгоценные бутоны Мая,
И летних дней век совсем не долог.
Shall I compare thee to a summer’s day?
Thou art more lovely and more temperate:
Rough winds do shake the darling buds of May,
And summer’s lease hath all too short a date.
Как у дневного цвета лампа; её глаза на небесах
Проникнут сквозь сферы так ярко,
Что птицы запоют ночью, как будто днём.
As daylight doth a lamp; her eyes in heaven
Would through the airy region stream so bright
That birds would sing and think it were not night.
Как тот актер, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли, -
Так я молчу, не зная, что сказать,
Не оттого, что сердце охладело.
Нет, на мои уста кладет печать
Моя любовь, которой нет предела.
Так пусть же книга говорит с тобой.
Пускай она, безмолвный мой ходатай,
Идет к тебе с признаньем и мольбой
И справедливой требует расплаты.
Прочтешь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?
Сонет Шекспира о любви 37
Признаюсь я, что двое мы с тобой,
Хотя в любви мы существо одно.
Я не хочу, чтоб мой порок любой
На честь твою ложился, как пятно.
Пусть нас в любви одна связует нить,
Но в жизни горечь разная у нас.
Она любовь не может изменить,
Но у любви крадет за часом час.
Как осужденный, права я лишен
Тебя при всех открыто узнавать,
И ты принять не можешь мой поклон,
Чтоб не легла на честь твою печать.
Ну что ж, пускай!.. Я так тебя люблю.
Что весь я твой и честь твою делю!
О, как тебе хвалу я воспою,
Когда с тобой одно мы существо?
Нельзя же славить красоту свою,
Нельзя хвалить себя же самого.
Затем-то мы и существуем врозь,
Чтоб оценил я прелесть красоты
И чтоб тебе услышать довелось
Хвалу, которой стоишь только ты.
Разлука тяжела нам, как недуг,
Но временами одинокий путь
Счастливейшим мечтам дает досуг
И позволяет время обмануть.
Разлука сердце делит пополам,
Чтоб славить друга легче было нам.
У сердца с глазом - тайный договор:
Они друг другу облегчают муки,
Когда тебя напрасно ищет взор
И сердце задыхается в разлуке.
Твоим изображеньем зоркий глаз
Дает и сердцу любоваться вволю.
А сердце глазу в свой урочный час
Мечты любовной уступает долю.
Так в помыслах моих иль во плоти
Ты предо мной в мгновение любое.
Не дальше мысли можешь ты уйти.
Я неразлучен с ней, она - с тобою.
Мой взор тебя рисует и во сне
И будит сердце, спящее во мне.
Проснись, любовь! Твое ли острие
Тупей, чем жало голода и жажды?
Как ни обильны яства и питье,
Нельзя навек насытиться однажды.
Так и любовь. Ее голодный взгляд
Сегодня утолен до утомленья,
А завтра снова ты огнем объят,
Рожденным для горенья, а не тленья.
Чтобы любовь была нам дорога,
Пусть океаном будет час разлуки,
Пусть двое, выходя на берега,
Один к другому простирают руки.
Пусть зимней стужей будет этот час,
Чтобы весна теплей пригрела нас!
Твоя ль вина, что милый образ твой
Не позволяет мне сомкнуть ресницы
И, стоя у меня над головой,
Тяжелым векам не дает закрыться?
Твоя ль душа приходит в тишине
Мои дела и помыслы проверить,
Всю ложь и праздность обличить во мне,
Всю жизнь мою, как свой удел, измерить?
О нет, любовь твоя не так сильна,
Чтоб к моему являться изголовью,
Моя, моя любовь не знает сна.
На страже мы стоим с моей любовью.
Я не могу забыться сном, пока
Ты - от меня вдали - к другим близка.
Уж если ты разлюбишь - так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!
И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром - утром без отрады.
Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее,
Что нет невзгод, а есть одна беда -
Твоей любви лишиться навсегда.
Ты от меня не можешь ускользнуть.
Моей ты будешь до последних дней.
С любовью связан жизненный мой путь,
И кончиться он должен вместе с ней.
Зачем же мне бояться худших бед,
Когда мне смертью меньшая грозит?
И у меня зависимости нет
От прихотей твоих или обид.
Не опасаюсь я твоих измен.
Твоя измена - беспощадный нож.
О, как печальный жребий мой блажен:
Я был твоим, и ты меня убьешь.
Но счастья нет на свете без пятна.
Кто скажет мне, что ты сейчас верна?
Что ж, буду жить, приемля как условье,
Что ты верна. Хоть стала ты иной,
Но тень любви нам кажется любовью.
Не сердцем - так глазами будь со мной.
Твой взор не говорит о перемене.
Он не таит ни скуки, ни вражды.
Есть лица, на которых преступленья
Чертят неизгладимые следы.
Но, видно, так угодно высшим силам:
Пусть лгут твои прекрасные уста,
Но в этом взоре, ласковом и милом,
По-прежнему сияет чистота.
Прекрасно было яблоко, что с древа
Адаму на беду сорвала Ева.
Люблю, - но реже говорю об этом,
Люблю нежней, - но не для многих глаз.
Торгует чувством тот, что перед светом
Всю душу выставляет напоказ.
Тебя встречал я песней, как приветом,
Когда любовь нова была для нас.
Так соловей гремит в полночный час
Весной, но флейту забывает летом.
Ночь не лишится прелести своей,
Когда его умолкнут излиянья.
Но музыка, звуча со всех ветвей,
Обычной став, теряет обаянье.
И я умолк подобно соловью:
Свое пропел и больше не пою.
Сонет Шекспира о любви 104
Ты не меняешься с теченьем лет.
Такой же ты была, когда впервые
Тебя я встретил. Три зимы седые
Трех пышных лет запорошили след.
Три нежные весны сменили цвет
На сочный плод и листья огневые,
И трижды лес был осенью раздет...
А над тобой не властвуют стихии.
На циферблате, указав нам час,
Покинув цифру, стрелка золотая
Чуть движется невидимо для глаз,
Так на тебе я лет не замечаю.
И если уж закат необходим, -
Он был перед рождением твоим!
Когда читаю в свитке мертвых лет
О пламенных устах, давно безгласных,
О красоте, слагающей куплет
Во славу дам и рыцарей прекрасных,
Столетьями хранимые черты -
Глаза, улыбка, волосы и брови -
Мне говорят, что только в древнем слове
Могла всецело отразиться ты.
В любой строке к своей прекрасной даме
Поэт мечтал тебя предугадать,
Но всю тебя не мог он передать,
Впиваясь в даль влюбленными глазами.
А нам, кому ты наконец близка, -
Где голос взять, чтобы звучал века?
Со дня разлуки - глаз в душе моей,
А тот, которым путь я нахожу,
Не различает видимых вещей,
Хоть я на все по-прежнему гляжу.
Ни сердцу, ни сознанью беглый взгляд
Не может дать о виденном отчет.
Траве, цветам и птицам он не рад,
И в нем ничто подолгу не живет.
Прекрасный и уродливый предмет
В твое подобье превращает взор:
Голубку и ворону, тьму и свет,
Лазурь морскую и вершины гор.
Тобою полон и тебя лишен,
Мой верный взор неверный видит сон.
Мешать соединенью двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.
Любовь - над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь - звезда, которою моряк
Определяет место в океане.
Любовь - не кукла жалкая в руках
У времени, стирающего розы
На пламенных устах и на щеках,
И не страшны ей времени угрозы.
А если я не прав и лжет мой стих,
То нет любви - и нет стихов моих!
Скажи, что я уплатой пренебрег
За все добро, каким тебе обязан,
Что я забыл заветный твой порог,
С которым всеми узами я связан,
Что я не знал цены твоим часам,
Безжалостно чужим их отдавая,
Что позволял безвестным парусам
Себя нести от милого мне края.
Все преступленья вольности моей
Ты положи с моей любовью рядом,
Представь на строгий суд твоих очей,
Но не казни меня смертельным взглядом.
Я виноват. Но вся моя вина
Покажет, как любовь твоя верна.
Для аппетита пряностью приправы
Мы называем горький вкус во рту.
Мы горечь пьем, чтоб избежать отравы,
Нарочно возбуждая дурноту.
Так, избалованный твоей любовью,
Я в горьких мыслях радость находил
И сам себе придумал нездоровье
Еще в расцвете бодрости и сил.
От этого любовного коварства
И спасенья вымышленных бед
Я заболел не в шутку и лекарства
Горчайшие глотал себе во вред.
Но понял я: лекарства - яд смертельный
Тем, кто любовью болен беспредельной.
Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.
С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.
Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.
И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.
Томительной, неутолимой жаждой.
Того же яда требует она,
Который отравил ее однажды.
Мой разум-врач любовь мою лечил.
Она отвергла травы и коренья,
И бедный лекарь выбился из сил
И нас покинул, потеряв терпенье.
Отныне мой недуг неизлечим.
Душа ни в чем покоя не находит.
Покинутые разумом моим,
И чувства и слова по воле бродят.
И долго мне, лишенному ума,
Казался раем ад, а светом - тьма!
Божок любви под деревом прилег,
Швырнув на землю факел свой горящий.
Увидев, что уснул коварный бог,
Решились нимфы выбежать из чащи.
Одна из них приблизилась к огню,
Который девам бед наделал много,
И в воду окунула головню,
Обезоружив дремлющего бога.
Вода потока стала горячей.
Она лечила многие недуги.
И я ходил купаться в тот ручей,
Чтоб излечиться от любви к подруге.
Любовь нагрела воду, - но вода
Любви не охлаждала никогда.
Пой же, пой. На проклятой гитаре
Пальцы пляшут твои вполукруг.
Захлебнуться бы в этом угаре,
Мой последний, единственный друг.
Не гляди на ее запястья
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел.
Я не знал, что любовь - зараза,
Я не знал, что любовь - чума.
Подошла и прищуренным глазом
Хулигана свела с ума.
Пой, мой друг. Навевай мне снова
Нашу прежнюю буйную рань.
Пусть целует она другова,
Молодая, красивая дрянь.
Ах, постой. Я ее не ругаю.
Ах, постой. Я ее не кляну.
Дай тебе про себя я сыграю
Под басовую эту струну.
Льется дней моих розовый купол.
В сердце снов золотых сума.
Много девушек я перещупал,
Много женщин в углу прижимал.
Да! есть горькая правда земли,
Подсмотрел я ребяческим оком:
Лижут в очередь кобели
Истекающую суку соком.
Так чего ж мне ее ревновать.
Так чего ж мне болеть такому.
Наша жизнь - простыня да кровать.
Наша жизнь - поцелуй да в омут.
Пой же, пой! В роковом размахе
Этих рук роковая беда.
Только знаешь, пошли их на хуй...
Не умру я, мой друг, никогда.
<1923>
Sing, old . The cursed guitar
Your fingers dance vpolukrug .
Would drown in this frenzy ,
My last only friend .
Do not look at her wrist
And with her arms flowing silk.
I was looking at this woman happiness,
But I found perdition .
I did not know what love is - an infection,
I did not know what love is - the plague .
Came over and squinting eyes
Bully brought to mind .
Sing, my friend. Waft me again
Our previous violent early.
Let it drugova kisses ,
Young, beautiful stuff .
Oh , wait. I did not scold .
Oh , wait. I did not swear.
Give you about myself I will play
Under this string bass .
Raining days my pink dome.
At the heart of the golden dreams scrip .
A lot of girls I pereschupal ,
Many women in the corner pressed .
Yes ! there is a bitter truth land
I spied childish eye:
Lick in all males
Expiring bitch juice.
So what am I jealous of her .
So what am I hurt this .
Our lives - yes bed sheet .
Our lives - yes kiss into the maelstrom .
Sing, old ! In fatal sweep
These hands fatal trouble .
Only you know , went on their dick ...
I will not die , my friend , never.
«Пой же, пой. На проклятой гитаре…» Сергей Есенин
Пой же, пой. На проклятой гитаре
Пальцы пляшут твои вполукруг.
Захлебнуться бы в этом угаре,
Мой последний, единственный друг.Не гляди на ее запястья
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел.Я не знал, что любовь — зараза,
Я не знал, что любовь — чума.
Подошла и прищуренным глазом
Хулигана свела с ума.Пой, мой друг. Навевай мне снова
Нашу прежнюю буйную рань.
Пусть целует она другова,
Молодая, красивая дрянь.Ах, постой. Я ее не ругаю.
Ах, постой. Я ее не кляну.
Дай тебе про себя я сыграю
Под басовую эту струну.Льется дней моих розовый купол.
В сердце снов золотых сума.
Много девушек я перещупал,
Много женщин в углу прижимал.Да! есть горькая правда земли,
Подсмотрел я ребяческим оком:
Лижут в очередь кобели
Истекающую суку соком.Так чего ж мне ее ревновать.
Так чего ж мне болеть такому.
Наша жизнь — простыня да кровать.
Наша жизнь — поцелуй да в омут.Пой же, пой! В роковом размахе
Этих рук роковая беда.
Только знаешь, пошли их на хер…
Не умру я, мой друг, никогда.
Анализ стихотворения Есенина «Пой же, пой. На проклятой гитаре…»
Начало двадцатых годов ознаменовалось для Есенина серьезным душевным кризисом, в значительной степени обусловленным разочарованием в Великой Октябрьской революции и власти большевиков. Трагическое мироощущение поэта нашло отражение в цикле «Москва кабацкая», включенном в одноименный сборник. Лирический герой стихотворной серии сознательно обращается к вину, пытаясь забыться в алкогольном угаре, отвлечься от реальной жизни и свойственных ей проблем. Спасения от душевных мук он ищет в мире питейных заведений. Подобные мотивы встречаются в поэзии Блока 1907-1913 гг. Его герой также пытался забыться в кабацком чаду, укрыться от действительности, напившись до беспамятства. Вошедшие в «Москву кабацкую» тексты сильно отличаются от большинства предшествующих им стихотворений Есенина. В них на смену радуге красок и воспеванию природы пришли мрачные ночные урбанистические пейзажи, поданные с точки зрения человека падшего. Место сердечной искренности и глубокой эмоциональности заняли обнаженная чувствительность, надрывные интонации, жалобная напевность, присущая цыганским романсам.
Стихотворение «Пой же, пой. На проклятой гитаре…» (1922) входит в цикл «Москва кабацкая». В тексте лирический герой демонстрирует двойственное отношение к женщине, к которой он явно неравнодушен. Во второй строфе – откровенное любование красотой дамы. Герой призывает собеседника взглянуть на ее запястья, на «с плечей ее льющийся шелк». Далее происходит резкая смена настроения. У мужчины появляется осознание, что объект обожания столь сильных чувств не достоин. Женщину он называет «молодой красивой дрянью». Эта представительница слабого пола не способна приносить счастье, увлечение ей грозит гибелью. Пятая строфа – интонация вновь меняется. Лирический герой вроде бы не хочет ругать возлюбленную, не желает клясть ее. Впрочем, долго его благостное состояние не длится. В следующих строках он сводит любовь лишь к физической близости, причем животной, недаром в стихотворении появляется яркий образ суки в течке. Смыслом жизни объявляются постельные победы:
Наша жизнь – простыня да кровать,
Наша жизнь – поцелуй да в омут.
Стихотворение завершается на оптимистичной ноте, ведь герой провозглашает собственное бессмертие. При этом произведение оставляет тягостное впечатление. Мир, который в нем изображен, — это пространство с искаженным представлением о любви, дарующей не праздник сердца, а губящей человека, словно чума.
