Наш поселок Железнодорожный был построен после войны. Его дома и улицы не видели фашистских бомб, не слышали взрывов и стонов. Но и здесь живут люди, знающие о войне не понаслышке. Об одном таком человеке - Товкач Татьяне Гурьевне, рожденной в 1942 году, я хочу рассказать. Вот что поведала нам женщина о событиях военных лет.
Маленькая украинская деревушка Стена затерялась среди садов и гор. Здесь в 1943 году родилась в семье Марии Николаевны и Гурия Ивановича Шевчук четвертая дочка - Танюшка. Отец девочки имел больное сердце и по состоянию здоровья не был призван на фронт. Почти сразу после рождения младшей дочери он оставил семью и ушел к другой женщине - вдов к тому времени было в избытке. Марии пришлось одной поднимать дочерей, рассчитывать на чью-то помощь она не могла. Это от нее, гражданки Советского Союза, страна ждала помощи.
Тем не менее, в том же параграфе, он напоминает плохо оцениваемое влияние железной дороги на ход военных действий и, в частности, на эффективное перемещение вооруженных сил, а также то, что немецкие железные дороги находятся только за двадцать лет существования и все же ждут успеха в прусско-австрийской войне.
Железная дорога первоначально была связана с военной, военной сферой. Короче говоря, «Железный занавес» позволил быстро переносить железные заводы и железные шпоры. В более поздних войнах эти сферы были еще лучше поняты, когда их собирали в виде железнодорожной артиллерии. В конце концов, самая большая пушка, использованная в истории, нацистская экспедиция Шведера Густава Круппа, была железной дорогой, и для того, чтобы добраться до Севастополя, нужно было рассмотреть второй трек.
До сих пор никто не хотел указывать связь между этими нападениями и убийственным нападением в Ницце против людей, которые не были евреями, и назвать его так, как должно быть: гражданская война. Для крайне политически правильного французского истеблишмента опасность гражданской войны начнется только тогда, когда кто-то отомстит против французских мусульман; но когда они предъявляют свои требования каждый день, все в порядке. До сих пор никто не думал, что террористические нападения на евреев осуществляются французскими мусульманами; против журналистов Чарли Хебдо французскими мусульманами; против предпринимателя, который был похищен мусульманским французом год назад; против молодой Иланы Халим группой мусульман; против школьников в Тулузе французскими мусульманами; против пассажиров на поезде Талис со стороны французского мусульманина против невинных людей Ниццы, практически французского мусульманина, были признаками гражданской войны.
Таня помнит себя в детстве с очень раннего возраста. Рано узнала она, что такое труд. Когда девочке было только три года, она уже имела свои обязанности по дому. Мать все время была занята на колхозном поле, старшие сестры уходили вместе с ней, поэтому дом держался на младших. Маленькая Таня кормила домашнюю птицу, рвала траву для скотины, пасла гусей и свиней. Когда она немного подросла, ее тоже стали брать в поле на помощь матери. Но работы девочка не боялась. Другое страшное воспоминание осталось в ее памяти на всю жизнь - голод, от которого никому не было спасения. В послевоенные годы стояла засуха. Урожая не было. Даже пышная природа Украины была тогда скудной и редкой. Особенно тяжелым был 1947 год. Вот тогда-то девочка и узнала, что такое голод. В деревне в этот момент съели всех собак и кошек. В ход шли любые съедобные растения. Они уничтожались, едва успев вылезти из земли. «Много смертей было тогда в деревне от отравления грибами, - рассказывает Татьяна Гурьевна. - Однажды целая семья умерла - и взрослые, и дети. Есть нечего было, вот они незнакомых грибов и наварили». Еще она вспомнила, как мать доставала из сарая старые мешки из-под муки, лежавшие там еще с довоенного времени. Женщина бережно выворачивала каждый из них, выбивала въевшуюся в ткань мучную пыль и из собранной смеси пекла лепешки. Они были непривлекательными на вид и безвкусными, но их все равно ели, да еще и считали роскошью. От картошки оставались только очистки. Их пересыпали золой, чтобы не гнили, и хранили на семена. Когда еды совсем не было, мать мыла очистки, срезала с них остатки картошки, оставляя только тонкую пленку кожуры, и варила в чугунке. Как могла, она старалась прокормить детей, не дать им пропасть с голоду. В доме оставались иконы, которые очень берегли и ценили, но, в конце концов, в ход пошли и они. Мать возила их в город, выменивала на них продукты. Однажды она собралась в такую поездку и взяла с собой дочь Настю. Ехать нужно было на поезде, а денег на билеты не было, поэтому люди находили открытые платформы, на которых перевозили грузы, и нелегально пробирались на них. Ветер и холод, всю дорогу донимавшие путников, были не самым страшным явлением. В то время у железнодорожных путей орудовали банды. Зная, что на платформах перевозят товары, бандиты закидывали железные прутья с острыми крючками на конце и стягивали мешки прямо во время движения поезда. Один из таких крючков угодил Насте в голову. Девушке повезло, что на голове у нее была железная заколка. Но все же на ближайшей станции пришлось сходить с поезда и обращаться в больницу. На голову Насти наложили швы. Здесь же, на станции, матери удалось продать кое-что из вещей. Домой они вернулись хоть и раненые, но зато раздобыли немного крупы и муки. К тому времени в семье Тани прибавился еще один человек - у сестры Насти родился сын Анатолий. Он был почти ровесником Тани, они росли вместе и вместе переживали все детские радости и печали. Татьяна Гурьевна вспомнила, как они с Толиком начали опухать от голода. Когда дети смотрели друг на друга, они задыхались от хохота, настолько смешно и нелепо они выглядели. «Если бы не забота старших, если бы они не отрывали от себя последний кусок и не делили его с малышами, мы не выжили бы,» - говорит она. - «Эгоизм в то время очень дорого обходился». Наверное, потому, что Татьяна Гурьевна хорошо знает, что такое голод, теперь она стремится как можно вкуснее накормить своих близких. Она замечательная хозяйка, и даже самую обыкновенную картошку умеет приготовить так, как не может никто. И тем более нет равных ее пирожкам и соленьям.
Мы не плакали перед древними авторами из-за философии истории, но чтобы напомнить нам о том, что возраст банкротства, грубого насилия и желания собственности каким-то образом связан с железом. Железо в основном используется как материал светского рабочего оборудования и оружия. Он твердый и твердый, но, в отличие от золота, он скоропортящийся, он разъедает.
В алхимии и традиционных науках железо всегда ассоциировалось с Марсом на основе так называемой симпатии. Поверхность этой планеты фактически покрывает оксиды железа, которые придают ей характерный кровавый цвет. В то же время железо, наряду с Марсом, связано с мужским принципом - против меди, принадлежащей женской Венере. Марс делится своим именем с известным римским богом войны и насилия, но он также играл роль аграрного божества. Бог полей пашни и войны, на которых человек занимается железными орудиями.
На сегодняшний день это кровопролитие считается трагическим недоразумением. Французское истеблишмент считает их врагами бедных, старых и разочарованных, то есть не либералов «либеральных» элит. Кто больше всего жалуется на иммиграцию мусульман во Францию? Кто больше всего страдает от местного ислама? Кто любит выпить бокал вина или съесть бутерброд с ветчиной и маслом? Бедные и пожилые люди, живущие рядом с мусульманскими общинами, потому что у них нет денег, чтобы переехать куда-то еще.
В результате миллионы бедных и старых во Франции теперь готовы голосовать за правого Национального фронта для будущего президента Морского Ле Пена по той простой причине, что единственной стороной, которая хочет бороться с нелегальной иммиграцией, является Национальный фронт.
Во многом по характеру Татьяна Гурьевна похожа на свою мать - сильную, волевую и самоотверженную женщину. То, что пережила Мария, выдержал бы, наверное, не каждый. Остаться одной с четырьмя детьми на руках, да еще тогда, когда над страной нависла смертельная опасность - это слишком суровое испытание для женщины. Но Мария Николаевна не сломалась под грузом свалившихся на нее проблем, подняла детей, даже дом новый построила. А еще она не потеряла своей доброты, милосердия и человеколюбия. Вот какой случай рассказала о своей матери Татьяна Гурьевна.
Он представляет собой предысторию, завоевание, прямолинейность. Заметим, какое железо мы связываем в повседневной речи, когда говорим: железный занавес, железная спарта, железная леди, сердце железа. Объединяя железо с качествами твердости, жесткости, безжалостности, прямолинейности и мощности, применяется железный занавес, хотя его ирония релятивизируется или накладывается на другие культурные отложения. Мэтью сказал, что железная дорога между нами не пришла, чтобы принести мир, а меч.
Таким образом, железо или сталь составляют основу железной мнимой. Он расположен глубже, чем пар, который представляет собой лишь один из ряда доминирующих приводов, хотя паровой двигатель управляется дольше всего - целое столетие. Однако у железа есть более сильная культурная история, чем у нее. В конце концов, первые паровозы скоро стали называться «Железная руда», хотя они были приготовлены на пару.
Однако, поскольку эти французские старые и бедные хотят голосовать за Национальный фронт, они стали врагом французского истеблишмента справа налево. Что говорит Национальный фронт этим людям? «Мы собираемся восстановить Францию как нацию французского народа». И бедные и старые верят в это - потому что у них нет выбора.
Аналогичным образом, у бедных и старых в Британии не было выбора, кроме как голосовать за Брексита. Они впервые воспользовались возможностью выразить свое разочарование тем, что они живут в обществе, которое им больше не нравится. Они не сказали в своем голосе: «Убейте тех мусульман, которые меняют мою землю, крадут мою работу и пылесосят мои налоги». Они просто протестовали против общества, что мировая элита начала меняться без их согласия.
Однажды, в 1942 году, она отправилась на заработки куда-то под Москву. Нужно было резать на болоте торф и возить его на склад на подводах. Еще недавно в тех местах шли бои. Место работы таких наемников часто обстреливалось. В один из таких обстрелов лошадь Марии застрелили. Но, наверное, в награду за оптимизм и жизнелюбие ей улыбнулась удача. Она поймала в степи другую лошадь, которая, видимо, лишилась хозяина. К этому времени Мария решила возвращаться домой, к детям. Она запрягла найденную лошадь в подводу, вместе с ней в обратный путь отправились еще несколько человек из их деревни. Им снова пришлось проезжать места сражений, где недавно гремели бои. В одном из таких мест путешественники обнаружили трех раненых русских солдат. Они лежали среди поля, засыпанные землей, окровавленные, без сознания. Земля была в носу, в ушах бойцов. Мария обмыла их, перевязала раны и погрузила на свою телегу. Односельчане отговаривали ее, напоминали, что пробираться с такой поклажей через линию фронта очень опасно, а у нее дети, о которых кроме нее позаботиться некому. Но женщина лишь отмахивалась от таких разговоров и никак не соглашалась бросить раненых. К сожалению, один из них - Николай - добраться до украинской деревни так и не смог. Он умер от ран по дороге. Где-то в пути его и похоронили. Зато двое других выжили. Александр и Борис долго лежали в доме Марии, которая выхаживала их как родных сыновей. После выздоровления Борис женился на старшей сестре Татьяны Анастасии. Вот только счастье молодых было совсем недолгим. Парня снова призвали в армию, а через несколько месяцев пришла бумага о том, что Борис Семенихин пропал без вести. Сын Насти Анатолий, рожденный в 1943 году, так и не увидел своего отца. Государство назначило Насте пенсию по потере кормильца в 17 рублей. Замуж она больше так и не вышла и растила сына одна. Второй солдат Александр после войны вернулся в Стену. Здесь у него осталась любимая девушка. Он строил большие планы на дальнейшую жизнь, вот только осуществиться им так и не удалось. Его застрелили в собственном доме. Пуля попала в открытое окно. Кто совершил тот выстрел, выяснить так и не удалось. Была это случайная смерть или преднамеренное убийство, теперь остается только догадываться. Заботу о похоронах Александра Мария Николаевна снова взвалила на свои плечи. Она искренне горевала о погибшем, очень тяжело переживала его смерть, и всю свою жизнь ходила на могилку Александра, ухаживала за ней.
Они решили, что «злые» избиратели во Франции были неквалифицированными людьми, слишком глупыми, чтобы увидеть красоту общества, открытое людям, которые часто не хотят ассимилироваться с тем, кто хочет, чтобы вы их ассимилировали и которым угрожает убить, если вы этого не сделаете. Глобальные элиты выбрали еще один вариант: они столкнулись друг с другом против своих старых и бедных, потому что они больше не хотят голосовать за них. Глобальные элиты также решили не бороться с Исламом, потому что мусульмане обычно голосуют за эти глобальные элиты.
Неоценим, конечно, подвиг солдат, победивших в Великой отечественной войне и положивших конец фашизму на земле. Но можно ли измерить те страдания, которые выпали на долю русских женщин в военные и послевоенные годы? Спасая семью от голода, Мария Николаевна ни минуты не знала покоя. Она собирала в полях гнилую картошку, оттаявшую после зимы, варила компоты из опавших яблок и груш. Разлив их в стеклянные десятилитровые бутыли, она взваливала на себя по две таких емкости и несла в соседнее село, находящееся в тридцати километрах. Идти приходилось через лес, по бездорожью. А если прошел дождь, то дорога и вовсе становилась непроходимой. Кроме того, в лесах часто встречались волчьи стаи, орудовали бандиты. И лишь однажды женщина не выдержала и позволила себе посетовать на судьбу. В изнеможении упав в лесу, горько заплакав, она причитала: «Да где ж те волки? Где ж те бандиты? Где смерть моя и избавление от мук?» Проплакавшись, женщина снова взвалила на плечи бутыли и отправилась дальше. Постоянные мысли о детях, о семье не позволяли расслабиться, не давали сломаться.
Мусульмане в Европе по-прежнему обеспечивают «укусы» для мировой элиты: они голосуют вместе. Во Франции 93% мусульман проголосовали за нынешнего президента Франсуа Холланда в этом году. Гражданская война неизбежна? Франция, как Германия и Швеция, имеет армию и полицию, достаточно сильные для борьбы с внутренним исламистским врагом. Но сначала он должен назвать его и принять меры против него. Если этого не произойдет - если он покинет своих первоначальных граждан в отчаянии.
Железнодорожный транспорт рассматривается в повседневной жизни как просто средство для поездок за долги или, с небольшим чувством, для того, чтобы знать красоту родины. В эссе показана противоположная сторона железной дороги - война, военная, героическая.
Она считала, что на ее долю выпали еще не самые тяжкие испытания. Из рассказов матери Татьяна Гурьевна знает о том, как фашисты собрали со всех окрестных деревень евреев (а может, вовсе и не евреев, а похожих на них цветом волос, формой глаз или чем-то еще), и расстреляли их на глазах у остальных. Убили не всех, кого-то только ранили, а кого-то пуля и вовсе не задела. Но всех их, и живых, и мертвых, закопали в яму. Вокруг выставили патруль, никого не подпускали. Несколько дней земля в том месте шевелелилась и слышались стоны. «Вот это настоящие страдания», - считала Мария Николаевна. Такой отважной и самоотверженной женщиной была мать Татьяны Гурьевны. Она прожила 70 лет и похоронена на Украине в родной деревне Стена.
Они присоединились к Праге в Вену железным - даже баста. Чарльз Гавличек Боровский за прибытие первого поезда в Прагу. Сегодня европейцы воспринимают рельсы поочередно в двух основных аспектах: один медленный, жесткий, но оригинальный способ передвижения для студентов, пенсионеров, бомжей и ностальгии, кто выживает свой род инерцию, иногда экологический, безопасный, комфортный и перспективные пешеходную загруженность дорог и аэропорт шикане. Как в первом, так и в втором случае это относительно безобидное дело, которое вызывает сильные эмоции только для его любовников - у противников мало.
Татьяна же надолго в Стене не задержалась. После окончания школы, получив паспорт, молодая девушка поступила в техникум на агронома. Вот только закончить его не удалось - слишком тяжелые времена были. Чтобы помогать семье, она отложила учебу в техникуме до лучших времен и пошла работать. 5 лет проработала она в военной части секретарем. Здесь она и встретила свою судьбу. Об этом в семье Татьяны Гурьевны известна целая история, которую уже внуки пересказывают как легенду. Будущего мужа молодая девушка увидела во сне. Он шел в военной форме с чемоданом в руках в западном направлении. Татьяна не знала еще, кто он такой, как его зовут, знала только, что она пошла по дороге рядом с ним, в одном направлении. Как во сне все и случилось. Увидев в военной части озорного бойца Владимира Ивановича Товкача, Татьяна сразу узнала в нем парня из своего сна. Скоро они сыграли свадьбу, после чего переехали сначала в Белоруссию, к родным мужа, а затем в Сибирь. Здесь и прожили они вместе 31 год, вырастили троих детей: двух сыновей и дочку. К сожалению, здоровье Владимира Ивановича оказалось не очень крепким, он ушел из жизни в 54 года.
Как только сеть автомагистралей началась, железные дороги уже очень шумные, шумные и экспансивные. И поскольку нынешние войны не происходят в странах с железнодорожной сетью, мы также забыли о военном транспорте. Однако европейское или западное литературное и культурное воображение слишком сильно связано с этой мягкой картиной железных дорог. Даже сейчас появляются книги, фильмы или песни, в которых поезда и железные дороги связаны с опасностью, летальностью, неизбежностью и очень часто с насильственной смертью.
Если мы хотим, чтобы как-то приблизиться к природе базальной железной дороги, которая проходит это воображение - не хочет говорить о поисках сущности, иметь в виду, что опыт поездки на поезде далеко не исчерпаны все для нас может означать железную дорогу. Кроме того, на железной дороге нет транспорта человека, но стоимость. Трек несет нас, но также проходит, проходит вокруг нас, соединяет или делит, удаляет из сна или отвечает нашим убийственным или суицидальным намерениям.
Татьяна Гурьевна рассказала о том, что Владимир Иванович вспоминал о своем военном детстве. Что-то отложилось в его памяти, что-то он знал из рассказов родных. В самом начале войны, когда мальчику не было еще и года, а старшей сестре едва исполнилось 5 лет, немцы вошли в Белоруссию. Местные жители, спасаясь от оккупантов, уходили в болота. Так поступила и Анна Матвеевна. Постелив на спину корове сшитый в виде огромных карманов домотканый половик, женщина посадила в него детей (их отец погиб на фронте еще в первые дни войны), взяла кое-что из припасов, посуды (только самое необходимое, много было не унести) и вместе с односельчанами ушла в лес. Здесь среди болот и рос маленький Володя. Однажды гуляющего в лесу мальчика увидели фашисты. Они проходили неподалеку и заметили мальчика, которому тогда не было и трех лет. Мать Володи, наблюдая из-за кустов, едва сдержала себя, чтобы не броситься к сыну. Она мысленно уже прощалась с ним, ожидая, что вот-вот раздастся выстрел. Один из немцев, подойдя к мальчику, со словами: «О! Киндер! Киндер!» - пнул его под зад носком сапога. Мальчишка упал, покатился по траве, но стрелять немцы не стали. Видимо, было в них еще что-то человеческое. Анна Матвеевна видела немцев разными. Сначала они шли по их деревне в красивой форме, застегнутые на все пуговицы, и вежливо просили у местных жителей: «Матка, млеко, яйко е?» Но Белоруссия не хотела покоряться врагу. Все, кто был не на фронте, но мог держать в руках оружие, открыли партизанскую войну. Вот тогда-то женщина и увидела других немцев: они снова шли по деревне, но уже с засученными рукавами, держа штыки наперевес, не щадя ни женщин, ни детей, уничтожая все, что встречались у них на пути. Вот от таких немцев и прятали матери своих детей на болоте. Их мести сильнее всего и боялась мать, с замиранием сердца прячась в кустах и молясь о жизни маленького сына.
Форма поездов, их интерьеры или оборудование не являются решающими. Да, железнодорожное купе, которое сегодня распутывает положение расположения воздушного сиденья, породило несколько канонических произведений современной литературы. Трудно представить себе трансплантацию сонат Толстого Крейцера в пэндолиний, даже если он ушел на три дня. Сегодняшние пассажиры отличаются от Позныцева или князя Мыскиной. Не потому, что у него больше комфорта, но он или она далек от элементарного или материального аспекта железной дороги, на уровне простого банального опыта.
Такие истории рассказала нам моя односельчанка. Наше поколение о войне знает в основном из уроков истории, литературы, из художественных и документальных фильмов, но, когда слушаешь воспоминания очевидцев, живущих рядом с нами, воспринимаешь события военных лет совсем по-другому. Они уже не кажутся такими далекими и не относящимися к тебе.
Они больше не видят локомотивов, глотающих уголь и испускающих облака дыма. Вагон не берет металлическую ручку двери, а выдвигает пластиковую кнопку. Некоторые из нас больше не будут чувствовать силу оборванного воздуха, выглядящего из окна, когда исчезающие исчезают.
Сегодня пассажиры с меньшей вероятностью испытывают железные железные дороги. Базис все тот же: пара железных или стальных колес, прокатающихся по стальным рельсам. Мы возьмем их на слово и постараемся доставить рельс через железо. Но возрастали возраста: серебряные, бронзовые, героические и, наконец, наше железо, в котором человечество больше не отдыхает от ярости и ударов. Он принимает эту концепцию на рубеже года Овидия в начале Промена, оставив героя героя и ограничивая металлы. «Жесткий железный век» изображает неумолимые гексамеры.
Руководитель: Зыкова Василиса Владимировна, учитель истории и обществознания
По материалам XVII Всероссийской научно-практической конференции школьников "Давайте, люди, никогда об этом не забудем!", г. Усть-Илимск, 2016 г.
