Романа (фрагменты из "Русского вестника") по причинам отсутствия нужных номеров имеет две значительные лакуны: в пятой части не хватает последних десяти глав (из 29-ти), а в шестой - последних шестнадцати (из 29-ти). Вместо восьмой части дается публикация "Что случилось по смерти Анны Карениной" (для особо заинтересовавшихся можно предложить статью Русского вестника "По поводу нового романа гр. Толстого ", опубликованную в 1875 году еще до выхода в свет оставшихся частей романа).
1. О фамилии "Каренин".
Изначально супружеская чета обозначалась как "Ставровичи " (т. 20. С. 25):
В рукописях Л.Н. Толстого сохранилось описание того же эпизода, но уже с фамилией "Каренин" (т. 20. С. 16. Как пишет В. Жданов, "М. М. Ставрович переименован в А. А. Каренина "):
"Ставрович" - в своем роде "говорящая" фамилия (вспомним, что незадолго до начала работы над "Анной Карениной" - в 1871-м году в "Русском вестнике" начал публиковаться роман Ф.М. Достоевского "Бесы", в котором встречается весьма похожий случай "говорящей" фамилии - "Ставрогины "), но Л.Н. Толстой отказался от этого варианта. О появлении фамилии "Каренин" вспоминал С.Л. Толстой "Однажды он [Л.Н. Толстой] сказал мне: «Каренон — у Гомера — голова. Из этого слова у меня вышла фамилия Каренин» ...".
В образе А.А. Каренина соединены черты нескольких современников Л.Н. Толстого: камергера С.М. Сухотина, снабжавшего Л. Толстого архивными материалами при работе последнего над романом "Война и мир", министра внутренних дел П.А. Валуева , барона В.М. Менгдена и нек. др., поэтому вряд ли возможно выделять кого-то из них в качестве единственного прототипа, как это сделано, к примеру, .
3. Не попадающие в экранизации детали образа А.А. Каренина.
В четвертой части (гл. 10) описывается застольная
беседа, в которой принимает участие и А.А. Каренин, о некоторых проблемах в современной описываемым событиям России. Среди прочего, речь заходит о системе образования, причем Каренину принадлежит следующее утверждение: "Мне кажется, что нельзя не признать того, что самый процесс изучения форм языков особенно благотворно действует на духовное развитие. Кроме того, нельзя отрицать и того, что влияние классических писателей в высшей степени нравственное, тогда как, к несчастью, с преподаванием естественных наук соединяются те вредные и ложные учения, которые составляют язву нашего времени". Скорее всего, автора романа здесь интересовала проводившаяся в то время министром народного просвещения Д.А. Толстым реформа среднего образования , в результате которой число часов, отводимых для обязательного изучения двух древних языков (помимо двух не менее обязательных европейских), было значительно увеличено. Как видим, А.А. Каренин весьма сочувственно относится к филологическим
нововведениям в области системы образования.
Однако, самое, как представляется, интересное в данном случае заключается в том, что Л.Н. Толстой не просто заставляет своего героя произнести абстрактную сентенцию "для общей пользы", но и непосредственно "окунает" немолодого уже А.А. Каренина в эту стихию "древних языков". Обратите, пожалуйста, внимание на небольшой эпизод из 14-й главы 3-й части: приехав в Петербург, Каренин пишет по-французски письмо к жене и, передав его слуге, обращается к книге о... евгюбических надписях (то же в журнальном варианте):
О чем здесь идет речь? Книга, которая так заинтересовала Алексея Александровича, является вышедшим в 1875-м году (в год начала журнальной публикации романа "Анна Каренина") исследованием М. Бреаля (Michel Bréal) "Les tables Eugubines ". Подробная информация об содержится в авторитетнейшей " " (17 Halbband. Stuttgart, 1914. "Iguvium", стлб. 968-973). Под тем же самым названием известен альбом , в котором были воспроизведены сами таблицы с надписями (игувинские, или евгюбические, как у Толстого). В качестве примера приведем репродукцию одной из таблиц:
Надо сказать, что сами надписи публиковались уже в XVIII веке - в знаменитой книге Т. Демпстера "De Etruria regali" (фактически - первом исследовании по этрускологии)
Позднее нумерация самих таблиц была изменена, поэтому приведенная выше репродукция будет иметь другой номер в книге Т. Демпстера
Вероятнее всего, Л.Н. Толстому было важно показать не столько то, что его герой просто интересуется проблемами древних языков - тогда он мог бы положить на стол А. Каренину, более ранние исследования на эту тему, напр. Inscriptiones umbricae et oscae (1841) Р. Лепсиуса, или даже "Die Etrusкer " (1828) К. Мюллера, сколько то, что его герой интересуется именно новейшей литературой по этим вопросам. (Для тех, кто заинтересовался данной проблематикой, можно порекомендовать разъяснения по весьма похожему, не тождественному этрусскому умбрскому алфавиту , умбрскому языку , статью Дж. Бонфанте (Giuliano Bonfante) о посвященном Игувинским таблицам издании Дж. Девото (Giacomo Devoto) ("Les tables Eugubines de M. G. Devoto ". 1938. Книга Дж. Девото вышла в 1937-м году, позднее, вплоть до 1974-го он продолжал обращаться к этой теме), а также автореферат кандидатской диссертации ныне здравствующего отечественного исследователя С.А. Яцемирского: , ).
4. Награды А.А. Каренина.
В тексте романа о наградах А.А Каренина говорится всего два раза. В 1-й части (гл. 33) описывается появление Каренина "во фраке с двумя звездами ", а в пятой (гл. -) - идет речь о вручении ему звезды ордена св. Александра Невского. Если опираться на давно утвердившийся порядок последовательного
вручения наград, то этому награждению должны были предшествовать пожалования первыми степенями орденов (в порядке очередности) св. Станислава, св. Анны, второй степенью ордена св. Владимира и орденом Белого Орла. Таким образом, общее число звезд у Каренина до получения им звезды ордена св. Александра Невского могло быть равным 4 (поскольку ко второй степени ордена св. Владимира тоже полагалась звезда). Другое дело, что все полученные звезды у награжденных могли просто не умещаться на мундире, и по этой причине существовали определенные правила (в ред. 1889 г.) для снятия звезд при получении более высокой награды.
Знак Николаевской морской академии Знак Михайловской артиллерийской академии
И носить эти самые нагрудные знаки полагалось никак не на шее... Оговоримся, что приводимые нами далее иллюстрации с этими нагрудными знаками относятся к более поздней эпохе - спустя почти сорок лет после описываемых в романе "Анна Каренина" событий, но - тем не менее...
Полковник Д.Н. Постников Генерал Э.В. Экк
Н.Н. Юденич А.В. Самсонов
П.К. Ренненкампф А.И. Дутов
В.О. Каппель П.Н. Врангель
b) Звезда...
Для тех, кто хорошо знаком с историей отечественной фалеристики, не является большим секретом то, что орденские звезды
таким образом (как на приведенной иллюстрации) - на шейной ленте - в России не носились (кстати, справа мы видим часть мундира человека, стоящего за спиной А. Каренина и у него, как ни странно, лента ордена св. Станислава расположена совершенно правильно - на правом плече).
В качестве примера приведем фотографию уже упоминавшегося Д.А. Толстого , сделанную в 1860-х годах:
c) Лента
Давайте посмотрим на сводную таблицу знаков отличия российских дореволюционных орденов :
Как хорошо видно на приведенной иллюстрации, через правое плечо (как у А. Каренина в фильме Д. Райта) носились ленты 4-х орденов.
Василий Сигарев
Пьеса по мотивам романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина»
Анна
Граф Вронский
Лидия Ивановна
Ландо
Княгиня Беси
Степан Аркадьич
и другие.
Дом Карениных в Петербурге. Ночь. Измученный Алексей Каренин, опустив голову, сидит на краешке стула в своем кабинете. В полумраке у окна светится папироска доктора. Лица доктора не видно. Вдруг раздается страшный крик. Каренин испуганно смотрит на доктора. Доктор оборачивается на крик, склонив голову на бок.
КАРЕНИН. Так надо?
Доктор молча выходит из кабинета. Каренин на цыпочках бежит следом. Вбегает в спальню, где в скомканной постели лежит Анна. Подходит к Анне. Анна хватает его руки.
АННА. Не уходи, не уходи! Я не боюсь, я не боюсь! Возьми сережки. Они мне мешают. Ты не боишься? Скоро, скоро…
Каренин берет сережки, держит их в отставленной руке, вертит головой в поисках помощи от повитухи и доктора.
АННА. Нет, это ужасно! Я умру, умру! Поди, поди! (Страшно кричит).
Каренин умоляюще глядит на доктора, освобождает руку и пятится к стене. Стоит там с раскрытым ртом.
ДОКТОР. Ничего, ничего, все хорошо…
Каренин, как растерянная женщина, прижимает руки ко рту. Анна снова кричит.
КАРЕНИН. Что же это? Что ж это?
ДОКТОР (повитухе). Кончается…
КАРЕНИН. Кончается… Кончается…
Доктор и повитуха что-то делают с Анной. Каренин прячется за штору, затыкает уши. Крик, суетня доктора и повитухи, торопливое дыхание. Наконец все смолкает.
ДОКТОР. Кончено…
Каренин заворачивается в штору. Доктор вынимает его из этого кокона, за талию ведет к постели. Каренин закрывает глаза руками.
ДОКТОР. Кончено уже… Вы чего же не глядите?
КАРЕНИН. Кончено… Кончено…
Каренин пытается вырваться и убежать.
ДОКТОР. Смотрите, как все сделалось…
КАРЕНИН. Я не могу это…
ПОВИТУХА. Да еще мальчик.
КАРЕНИН. Пусть и мальчик… мне же чего?
АННА. Алексей, это мальчик.
Каренин открывает глаза. Видит Анну, что-то живое в руках повитухи.
АННА. Дайте мне его. Дайте, и он посмотрит.
ДОКТОР. Постойте, мы прежде уберемся.
АННА. Дайте, дайте!
Анне протягивают ребенка в пеленке. Кладут ей на грудь.
ПОВИТУХА. Ну вот, пускай папа посмотрит.
ДОКТОР. Прекрасный ребенок!
АННА. Это Сережа. (Каренину.) Да, Алексей?
Ребенок лежит на груди Анны. Каренин смотрит на него почти с отвращением. Кладет свою голову рядом, утыкается лицом в грудь Анны. И только сейчас ребенок начинает плакать. А вместе с ним и Каренин.
Поезд медленно ползет вдоль перрона. Изрыгает клубы пара и пыхтит. Каренин смотрит в окна вагонов. Проплывают лица, силуэты. Вот лицо Анны, она разговаривает с попутчицей. Вот в соседнем вагоне знакомое лицо офицера. Каренин останавливается на нем, они встречаются взглядами. Долго смотрят друг на друга, пока офицер не скрывается из виду. Каренин, ворочая всем тазом и тупыми ногами, идет по перрону в сторону вагона Анны. Офицер, что смотрел на Каренина, заметив его, скрывается в вагоне. Каренин пытается разглядеть его, идет дальше. Анна выходит из вагона.
КАРЕНИН (целует ей руку). Хорошо доехала?
АННА. Хорошо.
КАРЕНИН. И как хорошо, что у меня именно было полчаса времени, чтобы встретить тебя, и что я мог показать тебе свою нежность.
АННА. Ты слишком уже подчеркиваешь свою нежность, чтоб я очень ценила.
КАРЕНИН. Что в Москве?
АННА. Степан Аркадьич сильно нашкодил с гувернанткой, и Долли теперь в трауре.
КАРЕНИН. В который это раз?
АННА. Чтобы так - впервые.
КАРЕНИН. Я не полагаю, что впервые…
АННА. Мне так жаль их обоих. Он хочет прощения, она - не может этого дать, но я попыталась сделать все…
КАРЕНИН. Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Вот ты вернулась, и мы теперь снова счастливая семья?
АННА. А каждая счастливая что же?
КАРЕНИН. Что есть сей вопрос?
АННА. Вольный дух Москвы.
КАРЕНИН. Вот уж не думал, что в Москве водится вольный дух.
АННА. Поверь, водится.
КАРЕНИН. Надеюсь, он не вскружил тебе голову?
АННА. Еще как вскружил.
КАРЕНИН. И что же теперь с этим духом делать? Как его изгонять?
АННА. Боюсь, он во мне крепко засел.
КАРЕНИН (смеется). Пока я чувствую только дух второго класса. Почему вас прицепили рядом? Весьма неудобное соседство. Пойдем?
АННА. Я и не заметила, что мы рядом.
КАРЕНИН. Полагаю, потому что скучала? Больше причин быть не может.
АННА. Возможно…
Говоря это, Анна глядит куда-то за спину Каренина. Каренин оборачивается. К ним идет офицер, что встретился с Карениным взглядом.
АННА (как будто объясняется за свой взгляд). Это граф Вронский.
Вронский подходит, кланяется.
ВРОНСКИЙ. Хорошо ли вы провели ночь?
КАРЕНИН. Довольно неплохо, невзирая на соседство.
АННА. Благодарю вас, очень хорошо. (Каренину.) Граф Вронский…
КАРЕНИН. А! Мы знакомы, кажется. Туда ехала с матерью, а назад с сыном. Вы, верно, из отпуска?
ВРОНСКИЙ. Да, возвращаюсь в полк.
КАРЕНИН. Что ж удачной службы. (Анне.) Много ли слез было пролито в Москве при разлуке?
ВРОНСКИЙ. Надеюсь иметь честь быть у вас.
КАРЕНИН (не оборачиваясь). Очень рад. По понедельникам мы принимаем.
Вронский, поклонившись, отходит. Анна старается не смотреть ему вслед.
АННА. Как Сережа?
КАРЕНИН (почти язвительно). Я вижу, что поездка твоя удалась.
АННА. Как Сережа?
КАРЕНИН. Сережа, а что Сережа… Мериет говорит, что он был мил очень и… я должен тебя огорчить… не скучал о тебе, не так, как твой муж. Какой, однако, дух! Пойдем.
Идут по перрону.
Носильщик катит вещи Анны за ними.
КАРЕНИН. Какие ты еще привезла новости? Где бывала?
АННА. Была у Щербицких на балу.
КАРЕНИН. На балу?! Вот новость! Танцевала?
АННА. Ты же знаешь, я не танцую, когда можно не танцевать.
КАРЕНИН. И было можно?
Анна молчит.
КАРЕНИН. Вижу, было нельзя. И кто же эти счастливцы?
АННА. Я не танцевала…
КАРЕНИН. Ладно, пусть не танцевала. Принимали хорошо? Совсем не помню, как принято принимать в Москве…
АННА. По-московски.
КАРЕНИН. Надеюсь, это - хорошо. Какие еще новости?
АННА. Граф дал двести рублей вдове.
КАРЕНИН. Граф?
АННА. Граф Вронский.
КАРЕНИН. Очень похвально с его стороны. И что за счастливая вдова?
АННА. На станции поездом задавило сторожа…
Каренин затыкает уши.
КАРЕНИН. Только не эти страсти, Анна! Прошу! Ты же знаешь…
АННА. Может он бросился…
КАРЕНИН (еще сильнее затыкает уши). Анна!
АННА. Или пьян был… А я танцевала…
КАРЕНИН. Анна!
АННА. Я танцевала с графом…
КАРЕНИН.
Быстрая навигация назад: Ctrl+←, вперед Ctrl+→Василий Сигарев
Алексей Каренин
Пьеса по мотивам романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина»Действующие лица:
Алексей Каренин
Анна
Граф Вронский
Лидия Ивановна
Ландо
Княгиня Беси
Степан Аркадьич
и другие.
Дом Карениных в Петербурге. Ночь. Измученный Алексей Каренин, опустив голову, сидит на краешке стула в своем кабинете. В полумраке у окна светится папироска доктора. Лица доктора не видно. Вдруг раздается страшный крик. Каренин испуганно смотрит на доктора. Доктор оборачивается на крик, склонив голову на бок.
КАРЕНИН. Так надо?
Доктор молча выходит из кабинета. Каренин на цыпочках бежит следом. Вбегает в спальню, где в скомканной постели лежит Анна. Подходит к Анне. Анна хватает его руки.
АННА. Не уходи, не уходи! Я не боюсь, я не боюсь! Возьми сережки. Они мне мешают. Ты не боишься? Скоро, скоро…
Каренин берет сережки, держит их в отставленной руке, вертит головой в поисках помощи от повитухи и доктора.
АННА. Нет, это ужасно! Я умру, умру! Поди, поди! (Страшно кричит).
Каренин умоляюще глядит на доктора, освобождает руку и пятится к стене. Стоит там с раскрытым ртом.
ДОКТОР. Ничего, ничего, все хорошо…
Каренин, как растерянная женщина, прижимает руки ко рту. Анна снова кричит.
КАРЕНИН. Что же это? Что ж это?
ДОКТОР (повитухе). Кончается…
КАРЕНИН. Кончается… Кончается…
Доктор и повитуха что-то делают с Анной. Каренин прячется за штору, затыкает уши. Крик, суетня доктора и повитухи, торопливое дыхание. Наконец все смолкает.
ДОКТОР. Кончено…
Каренин заворачивается в штору. Доктор вынимает его из этого кокона, за талию ведет к постели. Каренин закрывает глаза руками.
ДОКТОР. Кончено уже… Вы чего же не глядите?
КАРЕНИН. Кончено… Кончено…
Каренин пытается вырваться и убежать.
ДОКТОР. Смотрите, как все сделалось…
КАРЕНИН. Я не могу это…
ПОВИТУХА. Да еще мальчик.
КАРЕНИН. Пусть и мальчик… мне же чего?
АННА. Алексей, это мальчик.
Каренин открывает глаза. Видит Анну, что-то живое в руках повитухи.
АННА. Дайте мне его. Дайте, и он посмотрит.
ДОКТОР. Постойте, мы прежде уберемся.
АННА. Дайте, дайте!
Анне протягивают ребенка в пеленке. Кладут ей на грудь.
ПОВИТУХА. Ну вот, пускай папа посмотрит.
ДОКТОР. Прекрасный ребенок!
АННА. Это Сережа. (Каренину.) Да, Алексей?
Ребенок лежит на груди Анны. Каренин смотрит на него почти с отвращением. Кладет свою голову рядом, утыкается лицом в грудь Анны. И только сейчас ребенок начинает плакать. А вместе с ним и Каренин.
Поезд медленно ползет вдоль перрона. Изрыгает клубы пара и пыхтит. Каренин смотрит в окна вагонов. Проплывают лица, силуэты. Вот лицо Анны, она разговаривает с попутчицей. Вот в соседнем вагоне знакомое лицо офицера. Каренин останавливается на нем, они встречаются взглядами. Долго смотрят друг на друга, пока офицер не скрывается из виду. Каренин, ворочая всем тазом и тупыми ногами, идет по перрону в сторону вагона Анны. Офицер, что смотрел на Каренина, заметив его, скрывается в вагоне. Каренин пытается разглядеть его, идет дальше. Анна выходит из вагона.
КАРЕНИН (целует ей руку). Хорошо доехала?
АННА. Хорошо.
КАРЕНИН. И как хорошо, что у меня именно было полчаса времени, чтобы встретить тебя, и что я мог показать тебе свою нежность.
АННА. Ты слишком уже подчеркиваешь свою нежность, чтоб я очень ценила.
КАРЕНИН. Что в Москве?
АННА. Степан Аркадьич сильно нашкодил с гувернанткой, и Долли теперь в трауре.
КАРЕНИН. В который это раз?
АННА. Чтобы так - впервые.
КАРЕНИН. Я не полагаю, что впервые…
АННА. Мне так жаль их обоих. Он хочет прощения, она - не может этого дать, но я попыталась сделать все…
КАРЕНИН. Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Вот ты вернулась, и мы теперь снова счастливая семья?
АННА. А каждая счастливая что же?
КАРЕНИН. Что есть сей вопрос?
АННА. Вольный дух Москвы.
КАРЕНИН. Вот уж не думал, что в Москве водится вольный дух.
АННА. Поверь, водится.
КАРЕНИН. Надеюсь, он не вскружил тебе голову?
АННА. Еще как вскружил.
КАРЕНИН. И что же теперь с этим духом делать? Как его изгонять?
АННА. Боюсь, он во мне крепко засел.
КАРЕНИН (смеется). Пока я чувствую только дух второго класса. Почему вас прицепили рядом? Весьма неудобное соседство. Пойдем?
АННА. Я и не заметила, что мы рядом.
КАРЕНИН. Полагаю, потому что скучала? Больше причин быть не может.
АННА. Возможно…
Говоря это, Анна глядит куда-то за спину Каренина. Каренин оборачивается. К ним идет офицер, что встретился с Карениным взглядом .
АННА (как будто объясняется за свой взгляд). Это граф Вронский.
Вронский подходит, кланяется .
ВРОНСКИЙ. Хорошо ли вы провели ночь?
КАРЕНИН. Довольно неплохо, невзирая на соседство.
АННА. Благодарю вас, очень хорошо. (Каренину.) Граф Вронский…
КАРЕНИН. А! Мы знакомы, кажется. Туда ехала с матерью, а назад с сыном. Вы, верно, из отпуска?
ВРОНСКИЙ. Да, возвращаюсь в полк.
КАРЕНИН. Что ж удачной службы. (Анне.) Много ли слез было пролито в Москве при разлуке?
ВРОНСКИЙ. Надеюсь иметь честь быть у вас.
КАРЕНИН (не оборачиваясь). Очень рад. По понедельникам мы принимаем.
Вронский, поклонившись, отходит. Анна старается не смотреть ему вслед .
АННА. Как Сережа?
КАРЕНИН (почти язвительно). Я вижу, что поездка твоя удалась.
АННА. Как Сережа?
КАРЕНИН. Сережа, а что Сережа… Мериет говорит, что он был мил очень и… я должен тебя огорчить… не скучал о тебе, не так, как твой муж. Какой, однако, дух! Пойдем.
Идут по перрону.
Носильщик катит вещи Анны за ними .
КАРЕНИН. Какие ты еще привезла новости? Где бывала?
АННА. Была у Щербицких на балу.
КАРЕНИН. На балу?! Вот новость! Танцевала?
АННА. Ты же знаешь, я не танцую, когда можно не танцевать.
КАРЕНИН. И было можно?
Анна молчит .
КАРЕНИН. Вижу, было нельзя. И кто же эти счастливцы?
АННА. Я не танцевала…
КАРЕНИН. Ладно, пусть не танцевала. Принимали хорошо? Совсем не помню, как принято принимать в Москве…
АННА. По-московски.
КАРЕНИН. Надеюсь, это - хорошо. Какие еще новости?
АННА. Граф дал двести рублей вдове.
КАРЕНИН. Граф?
АННА. Граф Вронский.
КАРЕНИН. Очень похвально с его стороны. И что за счастливая вдова?
АННА. На станции поездом задавило сторожа…
Каренин затыкает уши .
КАРЕНИН. Только не эти страсти, Анна! Прошу! Ты же знаешь…
АННА. Может он бросился…
КАРЕНИН (еще сильнее затыкает уши). Анна!
АННА. Или пьян был… А я танцевала…
КАРЕНИН. Анна!
АННА. Я танцевала с графом…
КАРЕНИН. Анна, я не могу это слушать! Пожалуйста!
В этот момент трогается поезд. Анна замолкает, подходит близко-близко к составу и смотрит на вращение металлических колес. Каренин тоже смотрит. Снег под колесами закручивается в причудливые вихри. Сцепки поезда стонут, вопят, содрогаются. Каренин, словно представив что-то, отворачивается.
Кабинет Каренина в комитете. На столе кипы бумаг, Алексей Александрович корпит над ними. Что-то быстро записывает. Входит Лакей .
ЛАКЕЙ. Графиня Лидия Ивановна, ваше превосходительство.
В романе Льва Толстого под названием «Анна Каренина» мы можем увидеть, как нормальная жизнь многих героев становится невыносимой, они не находят того желаемого счастья, к которому так долго стремились. Кроме главной героини этого произведения, Анны Карениной, это касается и ее мужа — Алексея Александровича Каренина. Он, точно так же, как и она, так и не смог стать счастливым. Именно по этой причине стоит разобраться в причинах такого явления.
Можно обвинять человека за то, что она ведет себя обычно и естественно? Автор романа Лев Толстой считает, что, пожалуй, да, можно. Алексей Каренин когда-то был нежный и страстный с Анной, но со временем любые чувства остывают и теряют свой прежний огонь. Нечто подобное произошло и с Алексеем Карениным. Он повзрослел, привык к семейной жизни, сосредоточился на работе, как это случается со многими мужчинами. Конечно, он был бы счастлив, если бы не ситуация с его женой Анной.
Вся проблема заключалась в том, что Анна вдруг полюбила другого. То ли от скуки, то ли по другим причинам она не смогла жить в спокойном браке и довольствоваться любовью с мужчиной без прежних пристрастий. Она хотела всплеска эмоций, вернуться в молодость, и это частично представилось ей возможным вместе с Вронским. Но что же делать Алексею Каренину в такой странной ситуации?
Автор как бы намекает нам, что он должен был соревноваться с Вронским за любовь своей жены. Толстой приводит причину отсутствия счастья у Алексея, которая заключается в том, что он был слабохарактерным человеком и не мог вступить в такое соревнование. Впрочем, я не могу согласиться с автором в этом вопросе. Мне кажется, что мало кто из мужчин стал бы бороться в таком случае. Многие просто разозлились бы, часть бы плюнула и оставила такую жену, как предательницу. И лишь единицы действительно восприняли бы это как вызов. В жизни человека есть разные этапы, и этап зрелости никак нельзя считать временем, когда тебе нужно доказывать свою любовь тому, кто был с тобой уже долго и прошел с тобой много событий.
Так в чем же тогда заключалась причина несчастья Алексея Каренина? Я думаю, она крылась в том, что ему просто не повезло с женой. К сожалению, мы иногда не можем распознать истинную сущность человека даже на этапе близкого знакомства. Очень печально, когда человек находит свою вторую половинку, но потом понимает, что никакой совместимости между ними нет. Поэтому придется расставаться, начинать жизнь заново, и далеко не факт, что в зрелом возрасте все получится хорошо. Хочется верить, что Алексей Каренин, жестоко преданный своей женой, когда-нибудь все же нашел счастье.
