Л. В. Лифшицу
Я всегда твердил, что судьба — игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако — сильно.
Я считал, что лес — только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке — ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
Анализ стихотворения «Я всегда твердил, что судьба — игра…» Бродского
Стихотворение «Я всегда твердил, что судьба – игра…» (1971 г.) Бродский посвятил Л. Лифшицу – близкому другу поэта, который прекрасно понимал его внутренний мир. Бродский передает свои глубокие философские размышления о себе и своем месте в мире.
Главная отличительная особенность произведения заключается в его стиле. Оно построено в форме шестистиший, причем первые четыре строки представляют собой общие рассуждения, а последние две описывают обычную бытовую картину. Это сочетание наполняет стихотворение сокровенным личным смыслом.
Для поэзии Бродского характерно использование необычных метафор, сравнений, оригинальных образов. Порою бывает очень сложно понять, что же хотел сказать автор. Стихотворение не может быть легко разгадано, для этого надо приложить определенные умственные усилия.
Лирический герой стихотворения очень одинок. Он размышляет над тем, что это одиночество вполне самодостаточно. Человек способен ограничиться самыми близкими и доступными вещами. Автор считает, что в современную эпоху культурные потребности людей значительно сократились. Стало бессмысленным стремление к высоким и недоступным идеалам, когда все необходимое под рукой («зачем вся дева, если есть колено»). Это подчеркивается незамысловатыми действиями автора («сижу у окна», «помыл посуду»).
Герой принимает такое ограниченное существование. Главной ценностью для него становятся собственные мысли, в которых полностью отражена неприглядная действительность. Автор считает, что в своих нестандартных размышлениях смог приблизиться к пониманию основных законов мироздания («в лампочке – ужас пола», «вещь обретает… Хронос»). Бродский рад, что его произведения не подходят под общепринятые правила и вызывают яростную критику («хором не спеть»). Он чувствует себя изгоем, но при этом ощущает полную свободу от какой-либо власти.
В финале Бродский переходит к прямой критике советского строя («второсортная эпоха»). Являясь гражданином этой страны, автор признает, что и его мысли автоматически становятся «товаром второго сорта». Тем не менее он самоуверенно считает, что они единственно верные и правильные. Потомки смогут по достоинству оценить его творчество, «как опыт борьбы с удушьем».
В последних строках философские рассуждения сливаются с бытовой обстановкой. Автор сравнивает темноту в своей комнате со всеобъемлющей духовной темнотой в государстве.
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Что тебе это вправду надо!
Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!
Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.
Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
Анализ стихотворения «Я могу тебя очень ждать» Асадова
Э. Асадов вошел в отечественную поэзию как очень тонкий лирик, умеющий показать в своих произведениях все разнообразные оттенки человеческих чувств. При этом поэт редко использовал эпизоды из собственной жизни. Исключением является стихотворение «Я могу тебя очень ждать…» (1968 г.). Оно целиком посвящено интимному переживанию Асадова. Поэт был женат на Г. Разумовской – известной и талантливой актрисе. Разумовская стремилась к славе и посвятила свою жизнь карьере. Она была постоянно занята в новых постановках, участвовала в длительных гастрольных поездках. Это серьезно сказывалось на семейной жизни. Супругам очень редко удавалось побыть вместе. Асадов испытывал постоянные мучения от такой беспорядочной жизни, но очень уважал жену и не сомневался в ее верности. Его переживания и мысли нашли отражение в стихотворении «Я могу тебя очень ждать…».
Поэт заявляет, что не хочет чинить препятствий на творческом пути жены. Он готов хоть всю жизнь провести в ожидании любимой женщины. Для описания томительного времени он использует очень красивое сравнение «листочков календаря» с «листвой у сада». Он хочет быть уверен лишь в том, что это ожидание не будет напрасным, что жена также страдает от разлуки и с нетерпением ждет встречи.
Асадов дает развернутую картину образного выражения последовать за любимой хоть на край света, через любые препятствия и преграды. Он последовал бы за ней «по чащобам, …по пескам, …по горам». Поэт утверждает, что в своем мучительном путешествии не стал бы никого винить. Он не верит в измену жены, но если она все же случится, то станет настоящим предательством по отношению к одинокому путнику.
Асадову ничего не жалко для любимой, он хочет, чтобы их души слились навечно. Его готовность «принять горечь злейших… судеб» указывает на работу жены актрисой. Поэту было не понаслышке известно, насколько тяжело ощущать в себе множество человеческих жизней, входить в нужный образ. Если бы было возможно, он бы с радостью разделил с женой тяжесть актерского перевоплощения.
Асадов завершает стихотворение горячим призывом к жене. Он готов положить к ее ногам «целый мир», только бы быть уверенным, что она полностью разделяет его чувства. Поэт надеется, что бурная творческая жизнь никогда не будет иметь для любимой первостепенного значения, ведь на всей планете есть только один человек, который посвятил себя ей.
«Я могу тебя очень ждать…» Эдуард Асадов
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Что тебе это вправду надо!Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
Анализ стихотворения Асадова «Я могу тебя очень ждать…»
Имя Эдуарда Асадова хорошо известно поклонникам современной поэзии. Этот автор вошел в историю литературы как тонкий и глубинный лирик, умеющий понимать людей и чувствовать их настроения, проживать за них жизни, трансформируя их в яркие и необыкновенные по своей силе стихи.
О себе поэт предпочитал не рассказывать в своих произведениях. Тем не менее, в его творческом наследии есть стихи, посвященные интимным переживаниям, и связанные с именем супруги – актрисы Галины Разумовской. Именно ей адресовано стихотворение «Я могу тебя долго ждать…», написанное в 1968 году и ставшее в последствии популярной бардовской песней. Это произведение основано на глубоко личных переживаниях поэта, который вынужден был месяцами находится в разлуке с той, которую так искренне любил. Все дело в том, что Галина Разумовская очень часто и много гастролировала, принимая участие в спектаклях, съемках фильмов и различных телепрограмм. Естественно, что Эдуард Асадов опасался за семью, считая, что постоянные встречи и расставания однажды могут привести к разрыву отношений. Трудно сказать, сомневался ли он в чувствах своей избранницы. Но бесспорно одно: себе поэт полностью доверял, утверждая, что готов ждать возлюбленную «долго-долго и верно-верно». Причем, не неделю или месяц, а «год, и два, и всю жизнь, наверно».
Подобный поступок со стороны мужчины, в жилах которого течет горячая восточная кровь, можно без преувеличения назвать подвигом. Однако автор знает, ради чего он идет на подобные жертвы. Точнее, ему хочется верить, что «все не зря, что тебе это вправду надо». Речь идет о блистательной актерской карьере супруги, которую та выстраивает с маниакальной педантичностью. Однако у поэта все же возникают сомнения в том, что такое поведение замужней женщины является правильным. Но перечить своей возлюбленной Асадов не хочет, да и не может. Ведь если она не будет счастлива, сможет ли и он наслаждаться своей любовью? Автор убежден, что нет. Он осознанно идет на подобные жертвы, хотя и не уверен в том, что они будут оценены по достоинству. «только знать бы, что все не зря, что потом не предашь в дороге», — отмечает поэт, обращаясь к возлюбленной.
Ожидание – это та малость, которую он может подарить своей супруге , хотя готов не только разделить с ней «горечь злейших на свете судеб», но и ежечасно преподносить ей «целый мир». На подобные жертвы способен лишь по-настоящему влюбленный мужчина, для которого нет большего счастья, чем увидеть улыбку на лице своей избранницы.
