У него было как бы два облика, два таланта, две жизни, сколь насыщенные, столь и разные. Чиновник и ученый. Юрист и искусствовед. Связывает их только одно — беззаветное служение отечеству…

«Он никогда не был тем, что называется барин…»

Внешность Д. А. Ровинского так описывал его современник, выдающийся юрист и общественный деятель АнатолийФедорович Кони: «Среднего роста, широкоплечий, с большою лысиною, обрамленную сначала рыжеватыми, а потом седыми кудрями, с живыми, полными ума глазами». В личных потребностях Дмит-рий Александрович отличался непритязательностью, одевался скромно, почти бедно, в его доме отсутствовала роскошь, скорее это было хранилище книг и папок с гравюрами. Историк и археолог Иван Егорович Забелин писал о Ровинском: «Он никогда не был тем, что называется барин или барич, как было бы свойственно его воспитанию и семейному положению, <…> а был <…> человек непосредственного дела, суровой работы, чуждый изнеженных форм жизни».
Родился Д. А. Ровинский в Москве в районе Арбатско-Пречистенских переулков в дворянской семье польского происхождения. Отец, Александр Павлович, был сыном городничего в Смоленской губернии, начал службу военным, участвовал в войнах с Наполеоном, в 1812 году командовал Нижегородским ополчением, в 1815-м в чине подполковника переведен в Москву и назначен полицмейстером города. Мать Анна Ивановна — дочь лейб-медика Екатерины II И. И. Мессинга. В доме Ровинских господствовал старомосковский уклад жизни с дворней, бабками, приживалками. Дети — пятеро мальчиков и четыре девочки — воспитывались в строгости.
В 14-летнем возрасте родители отправили Дмитрия в Петербург, в Императорское училище правоведения. Заведение, считавшееся привилегированным, было учреждено «по мысли и на средства» принца Петра Ольденбургского с целью подготовки юристов для работы на государственной службе. Принимались в училище только дворянские дети, а его становлению способствовал сам М. М. Сперанский — реформатор и законотворец.
Ровинский не только прилежно учился, но и увлекся изучением гравюр, в основном западноевропейских мастеров. Тогда, несмотря на скромное финансовое положение, у него и появились первые экспонаты будущей коллекции.
В 1844 году Д. А. Ровинский окончил училище и получил довольно высокий для выпускника чин титулярного советника. Он возвращается в Москву и поступает на службу в Сенат в должности помощника секретаря одного из департаментов. Блестящее образование, трудолюбие, ответственность — эти качества помогали ему стремительно продвигаться по служебной лестнице.

«Общество утаптывания дорог и гранения тротуаров»
В эти годы Д. А. Ровинский знакомится с И. Е. Забелиным — будущим известным москвоведом и знатоком быта Древней Руси. Они оба молоды, у них общие интересы,
и они быстро сходятся. Их дружба продлится всю жизнь…
Забелин тогда служил в Оружейной палате. Пользуясь возможностью, приятели ознакомились со всеми материалами в ее хранилищах, затем приступили к изучению иконописи, стенописи и утвари в церквах, соборах и монастырях Москвы. Нередко, особенно в старообрядческих храмах, рвение молодых людей встречало противодействие со стороны причта. Но Ровинский не напрасно постигал тонкости своей профессии: ему почти всегда удавалось убедить храмовых служителей, что иконы — это еще и произведение искусства, а значит, их можно и нужно изучать.
Русская старина — не единственное увлечение, которое связывало Дмитрия Ровинского и Ивана Забелина. Оба они были любителями природы. Друзья часто ходили «в походы» в ближнее и даже дальнее Подмосковье: Коломенское, Кунцево, Саввино-Сторожевский монастырь, Новый Иерусалим, Сергиев Посад… «Общество утаптывания дорог и гранения тротуаров» — так в шутку называли себя Забелин, Ровинский и его брат Николай. В 1847 году втроем они совершили 14-дневный пеший поход в Переславль-Залесский. За день одолевали около 30 верст. Питались только черным хлебом, зеленым луком и квасом (был Петровский пост). Во время всех своих путешествий члены «общества» аккуратно вели журнал наблюдений — делали зарисовки местности, церквей, домов, записывали интересные встречи, случаи, высказывания, обычаи. Так копился материал для будущих искусствоведческих трудов.
Интересы Дмитрия Ровинского все больше смещались в сторону изучения национального русского искусства. Тем более, что именно в этом направлении молодого исследователя напутствовал его дальний родственник, историк Михаил Петрович Погодин: «Собирать именно русское, потому что его не берегут и не собирают».
Ровинский побывал во многих отдаленных уголках Центральной и Восточной России. «Своим проницательным умом [он] вникал в жизнь простого народа, чутким сердцем принял его радости и перечувствовал его страдания, возлюбил его юмор, его удаль, его доб-роту и простил ему его разгул».
Тем временем своим чередом шла государственная служба…

«Быть прежде всего людьми,а не чиновниками»
Известно напутствие Д. А. Ровинского на встрече с будущими следователями Московской губернии: «Быть прежде всего людьми, а не чиновниками, служить делу, а не лицам — опираться на закон, но объясняя его разумно с целью сделать добро и принести пользу и домогаться одной награды: доброго мнения общества».
В 1853 году Дмитрия Александровича назначают на должность московского губернского прокурора, где он проявляет себя как поборник справедливости и законности, как практически действующий, а не кабинетный работник. Ровинский резко осуждает применение пыток в ходе следственного процесса и вообще существующие судебно-следственные порядки. Немедленно закрывает ряд тюремных помещений — так называемые могильники и клоповники, находившиеся под зданием Басманного полицейского дома, каждую субботу и воскресенье посещает тюрьмы и пересыльные пункты, где проверяет условия пребывания арестантов, пробует их пищу, принимает жалобы. При этом он имеет репутацию прокурора, который «видит все насквозь».
Д. А. Ровинский по праву считался первоклассным юристом. В начале 1860-х его на два года направляют в Петербург — на работу в Комиссии по составлению новых судебных уставов для подготовки судебной реформы. И на этом месте Ровинский зарекомендовал себя как отважный и одаренный государственный деятель: выступал за кардинальное изменение судебно-следственной системы, предложил новую схему ведения судебного процесса. Он стал первым в России, кто практически обосновал необходимость суда присяжных, а также института мировых судей. В основу судопроизводства, по мнению Дмит-рия Александровича, следовало положить «тип мирового посредника и затем для более важных дел создать суд присяжных».
У него было много влиятельных оппонентов, аргументы которых ему по большей части успешно удавалось отклонять. Как правило, противники ссылались на недостаточность юридического развития русского народа. Ровинский не считал этот довод убедительным. А. Ф. Кони писал: «На отрицание в русском человеке чувства законности, вследствие чего присяжные будто бы не будут видеть преступ-ления там, где его видит закон, Ровинский отвечал указанием на то, что именно общественный суд, гласный и всеми уважаемый, должен предшествовать юридическому развитию общества и самих судей, так как только в нем народ научится правде и перестанет признавать некоторые преступления за самое обыкновенное дело».
В 1866 году Ровинский назначается прокурором (а затем и председателем) московской судебной палаты, а в 1870-м становится сенатором одного из кассационных департаментов Сената и переезжает на постоянное жительство в Петербург. За 25 лет Дмитрием Александровичем было разобрано 7825 дел, по которым им собственноручно написаны решения или резолюции. Тот, кто знаком с работой по кассационным делам, может представить, скольких сил это потребовало.

«Все русское, что может интересовать русского»

Между тем Д. А. Ровинский не оставлял исследовательской работы по истории изобразительного искусства. Его труды в этой области представлены многими томами текс-та и большим числом тематических альбомов. К самым фундаментальным из них следует отнести «Русские граверы и их произведения с 1564 года до основания Академии художеств», «Подробный словарь русских гравированных портретов» и «Русские народные картинки». Последние, как писал критик В. В. Стасов, образуют «истинную художественную <…> энциклопедию в рисунках, где, по выражению самого Ровинского, находится «все русское, что может интересовать русского».

Книга «Русские граверы и их произведения…» (1870), удостоенная Уваровской премии, — практически первый сис-тематизированный свод данных о жизни и творчестве всех отечественных мастеров ХVI-XIX веков. Посмертная, несколько расширенная публикация этой книги под названием «Подробный словарь русских граверов и их произведений ХVI-XIX вв.» появилась в 1895 году; в 2004-м вышел ее ротапринтный вариант.

И продолжил выкладывать «Материалы для русской иконографии» Д.А. Ровинского.


Художник Vicente Romero Redondo

В данной подборке можно посмотреть чудесные гравюры, изображающие Петра I. Лично я некоторые из них встречаю впервые. А также карикатуры на события, происходящие в 18-ом веке.



Оригинал взят у aldusku в Материалы для русской иконографии. Собрал Д.А. Ровинский. IX том


356. По поводу планов на покорение острова Мальты. Англичане занимаются приручением трех северных медведей.

Сегодня IX том Ровинский Д.А. Материалы для русской иконографии, гравюры с 321 по 360.


321. Князь Петр Иванович Потемкин ; гравюра Вайта с оригинала Кнеллера. П. И. Потемкин родился в 1617 году; 1667 чрезвычайный посол в Испании и Франции; в 1680 в Англии. Человек очень настойчивый; в Мадрите он потребовал, чтобы грамота к царю была передана ему королем лично, причем заставил испанского и французского королей снимать шляпы во время произнесения имени московского государя. У датского короля, который принимал его больной, в постели, потребовал, чтобы ему была поставлена тоже постель, рядом с королевской, для переговоров.

322, 323 и 324. Три портрета Петра I, гравированные после 1721 г.; напоминающие тип Купецкого.


322. Гравирован черной манерой, очень хорошей работы и исправного рисунка. Петр представлен по колена; с непокрытой головой; волосы густые, завитые; нос длинный; впереди его каменная ограда; на нем латы и порфира; левой рукой он подбоченился, а правой держит жезл, которым уперся в скалу


323. Конный, того же типа; гравирован резцом; скачет влево; вдали видна баталия. Петр в латах, с непокрытой головой, вправо, с жезлом в правой руке. Верхняя часть картины заканчивается двумя пальмовыми ветвями, которые образуют полукруг.


324. Портрет Петра I, схожий с тем же типом; большой, конный, гравированный крепкой водкой; Петр скачет влево; Минерва надевает на него корону; впереди летит трубящая Слава. Слева видна битва.


326–347. Букварь Кариона Истомина, 22 картинки. В это посте я не привожу данные гравюры.





351. Карикатура на усмирение восстания в Амстердаме в 1787 году. Принц Оранский побивает возмутившихся голландцев, которые представлены в виде квакающих лягушек; внизу прусский король, с тремя музыкантами из чертей, которые аккомпанируют ему на разных инструментах. Вверху, слева, Екатерина II собирается воевать с султаном, австрийский император удерживает ее; справа, французский король негодует против вмешательства королей, английского (под ними) и прусского, в голландские дела. Карикатура работы Гильрая.


352. «Наш великодушный союзник


353. «Союзные силы и равенство без сапог»

352. «Наш великодушный союзник» и 353. «Союзные силы и равенство без сапог». Обе картинки работы Гильрая. Вторая изображает неудачу французов при Сен Жан д’Акре: англичанин держит Наполеона за руки; турок собирается обрезать ему нос; австриец, с помощью русского медведя, снимает с него сапоги.




355 и 356. Картинки, изданные по поводу планов на покорение острова Мальты. Россия, в виде медведя, спускает на море кораблики; Английский лев наблюдает с противоположного берега; Англичане занимаются приручением трех северных медведей.


357. Британский зверинец 1796 года

357. Британский зверинец 1796 года. В числе зверей сидит русский медведь, с надписью на клетке: «очень разумный зверь». Питт кормит австрийского леопарда червонцами; прусский орел тянется к ним же; оба, как сказано в тексте картинки, «большие едоки золота».


358. Сатирическая картинка на подвиги Герцога Брауншвейгского. Карл Вильгельм Фридрих Брауншвейгский родился в 1735 году; с 1773 генерал от инфантерии в прусском войске; прославился, как полководец, тем, что с небольшим войском усмирил Амстердамскую революцию и восстановил Штатгальтера. С 1780 по 1806 г. герцог Брауншвейгский. По настоянию Екатерины II, он был послан в июле 1792 года, с 90.000 войска, для усмирения французских революционеров. Он надеялся через Лотарингию проникнуть до Парижа и, обложив его, принудить к сдаче голодом. Но план этот не удался: войско его сильно терпело от недостатка съестных припасов и болезней; после нескольких стычек с французскими генералами, герцог был принужден очистить Шампанью; кампания кончилась полною неудачею. В 1793 году герцог воевал против французов в сообществе австрийского войска; в 1794 г. отставлен от войска и занялся управлением своего герцогства; умер в Альтони, 10 ноября 1806 года.


359 и 360. Две картинки по поводу планов покорения Константинополя и устройства Византийской империи. Султан, сопутствуемый англичанином и неаполитанским королем, нападает на Россию и Австрию.

Внимание!!! Если Вы копируете статью или отдельное изображение себе на сайт, то обязательно оставляйте гиперссылку непосредственно на страницу, где размещена первоначальная статья пользователя aldusku . При репосте заметки в ЖЖ данное обращение обязательно должно быть включено. Спасибо за понимание. Copyright © aldusku.livejournal.com. Тираж 1 штука. Типография «Тарантас».

И ставлю ролик, соответствующий записи - русское хоровое пение 18-го века.

Д.А. Ровинский - юрист, историк искусства, библиофил, собиратель графики.

Родился в Москве 16 августа 1824 г. в семье полицеймейстера. В 1844 г. закончил Петербургское училище правоведения. Начал службу в Петербурге в Министерстве юстиции. Однако, прослужив четыре года, в 1848 г. переехал в Москву. Здесь он прожил двадцать два года: служил по юридической части - сначала стряпчим, в 1850- 1853 гг. - товарищем председателя Московской Уголовной Палаты, в 1853-1868 гг. - московским губернским прокурором, в 1868-1870 гг. - председателем Уголовного департамента Московской судебной палаты. В 1870 г. Дмитрий Александрович получил высокую должность сенатора Уголовного кассационного департамента и переехал в Петербург.

В Москву Ровинский приехал начинающим, никому не известным собирателем, а покидал ее с огромной коллекцией, пользовавшейся европейской славой.

Д.А.Ровинский стал заниматься коллекционированием с 1844 г., с тех пор как поступил на государственную службу. Первоначально он собирал работы западноевропейских мастеров. Интерес к собирательству пробудился у него после посещения Эрмитажа и знакомства с творчеством Рембрандта. «Не будучи в состоянии окружить себя картинами Великого мастера, которые уже успели разместиться в неотчуждаемое владение по большим музеям, - писал ученый-экономист К.С.Веселовский, - Ровинский стал страстно собирать ныне уже нелегко находимые офорты Рембрандта» (17, с. 106).

В поисках произведений прославленного мастера Дмитрий Александрович объездил Европу вдоль и поперек, лично принимал участие во всех крупных аукционах, вел оживленную переписку со всеми крупнейшими антикварами. К концу жизни он составил одну из самых полных в Европе коллекций оригинальных гравюр Рембрандта, которая включала 395 первоначальных оттисков и около двухсот разновидностей. Владелец настолько дорожил своей коллекцией листов Рембрандта, что, уезжая Из дома, сдавал ее на хранение в государственный банк.

Кроме того, Ровинский собрал целую библиотеку о творчестве этого мастера. Итогом многолетней работы стала публикация семи томов «Полного собрания гравюр Рембрандта» (1890), причем четыре тома содержали текст, а три - тысячу иллюстраций. Эта книга стала справочным пособием для всех коллекционеров и искусствоведов и таковой остается по сей день. Как заметил А.Ф.Кони, Ровинский «создал великому голландцу - «королю светотени» - памятник, которого тот не дождался от преследующих художественные цели учреждений своей родины!» (11, с. 578).

Русская часть собрания Д.А.Ровинского зародилась в Москве. Этому способствовали атмосфера «белокаменной», еще хранившая множество остатков старины, знакомство с сотрудником Оружейной палаты, в будущем крупнейшим историком-москвоведом, И.Е.Забелиным и общение с двоюродным дядей, владельцем русского Древлехранилища М.П.Погодиным. «То, что вы собираете, - говорил Михаил Петрович, - довольно собирают и другие - этим никого не удивишь, а вот собирайте-ка все русское, чего еще никто не собирает и что остается в пренебрежении и часто бесследно пропадает, - так польза будет иная» (11, с. 592).

Ровинский познакомился с И.Е.Забелиным вскоре после переезда в Москву, когда тот служил в Оружейной палате, и часто бывал у него. «Это хранилище, - писал Забелин, - и послужило, так сказать, мостом, по которому Дмитрий Александрович легко и незаметно перешел в своих изысканиях прямо к русской старине» (11, с. 3). Вместе с Забелиным Ровинский осматривал московские церкви, соборы, монастыри, боярские дворцы. Потом они вместе обошли (именно обошли! - Ровинский берег деньги на приобретение гравюр) все исторические места ближнего и дальнего Подмосковья. Затем стали ежегодно совершать путешествия по Центральной России.

Всю жизнь Дмитрием Александровичем неодолимо владели две страсти: коллекционирование и путешествия. Эти увлечения не мешали друг другу, напротив, помогали, споспешествовали, как говорили раньше. Из ежегодных летних поездок подчас по самым глухим и захолустным уголкам российской глубинки, с их патриархальным бытом, нетронутой стариной, обычаями и традициями, Ровинский привозил новые и новые листы для своего собрания. Он буквально исколесил всю Россию, собирая отечественную старину. Добавим, что он объездил и всю Европу, кроме того, побывал в Египте, Китае, Индии и добрался даже до Японии.

Став состоятельным человеком, Д.А.Ровинский стремился приобретать гравюры для своей коллекции целыми собраниями. Он стал обладателем собраний гравюр, принадлежавших ранее Я.Ф.Большакову, А.М.Дмитриеву, А.М.Яковлеву, А.И.Гассингу, И.И.Петрову, П.П.Бекетову, И.М.Остроглазову и некоторым другим. По мнению , главные свои приобретения собиратель совершал все-таки за границей, где антикварный рынок был богаче. В Европе им были найдены и многие русские гравюры. Причем даже самые редкие листы там удавалось купить относительно недорого. Серьезный спрос на русскую графику на западном антикварном рынке возник только после выхода в свет классических трудов по истории гравюры самого Ровинского.

Русская часть коллекции Д.А.Ровинского включала такое разнообразие гравюр, что по сути представляла развитие национального гравировального искусства от его зарождения до современности. Работы современников Ровинский собирал с такой же настойчивостью, как и старинные листы. Шире всего в этом собрании были представлены портреты и народные картинки.

Целенаправленно и настойчиво Ровинский собирал литографированные и гравированные портреты. У него были представлены царские особы, дипломаты, военачальники, ученые, художники. Они составляли целую портретную галерею. «Страсть Дмитрия Александровича собирать портреты, не уступавшая его страсти пополнять принадлежавшую ему коллекцию гравюр Рембрандта, доходила до того, - вспоминал академик А.Ф.Бычков, - что он часто покупал за довольно высокую цену книги, в которых находились гравированные русские портреты, выделял их из книг, а самые книги оставлял букинистам, утверждая, что таким образом он дает возможность людям, не ценящим портреты, приобретать сочинения, иногда важные, за бесценок» (17, с. 102).

В это собрание Ровинского входили портреты исключительной редкости. Например, портрет царевны Софьи в царском одеянии и с короной на голове был известен всего в трех экземплярах. Едва ли не единственным был портрет Андрея Денисовича Виниуса, основателя тульских заводов, работы гравера Вишера. Тут было до пятидесяти редчайших портретов Петра Великого. Каждый из портретов Дмитрия Самозванца и Марины Мнишек являлся величайшей редкостью. В коллекции же Ровинского были все известные портреты Самозванца и его спутницы. Большой интерес представляли портреты Симона Ушакова, копии с редчайших портретов В.А.Жуковского работы Вендрамини.

Дмитрий Александрович каждый раздел своей коллекции собирал настолько основательно, настолько глубоко изучал тему, что естественно и органично итогом работы становились научные публикации. Материалы портретной галереи легли в основу четырехтомного «Подробного словаря русских гравированных портретов» (1886-1889). В качестве иллюстраций для книги автор отобрал около 2000 листов из своего собрания. Это было второе издание «Словаря». В предисловии к первому, вышедшему в 1872 г., автор писал, что книга адресована любителям русских гравюр и главная ее цель - возбудить охоту к гравюрам отечественных мастеров и сохранить их от гибели. Поставленной цели он достиг. Число собирателей гравюр русской школы значительно увеличилось, причем не только в России, но и за рубежом.

Коллекция русских народных картинок-лубков в собрании Д.А.Ровинского по своей полноте не уступала его портретной галерее и считалась одной из наиболее значительных коллекций такого рода. Эти коллекции дополняли друг друга, взаимно перекликались и вместе давали богатейший материал для характеристики русского общества на протяжении нескольких веков. В этих картинках была отражена жизнь народа с надо середины XIX в. Здесь и сюжеты, посвященные детям (особенно на тему постижения грамоты), здесь и космографии - своего рода учебники по всемирной истории, целые серии, посвященные Мамаеву побоищу, войне с французами. Здесь и народные праздники, и паломничество к русским святыням, и юродивые, и грехопадение человека. Казалось, не было такой стороны в жизни отдельных людей и общества в целом, которая бы не была отражена безымянными мастерами в лубочных картинках.

Дмитрий Александрович начал собирать лубок одним из первых, в то время, когда к нему как к произведению «подлого» сословия не было никакого почтения. Тем самым он не только спас от забвения и уничтожения множество листов, но, возбудив интерес коллекционеров к этому предмету, сохранил ценнейшие источники для характеристики целой отрасли самобытного народного творчества. Итогом его собирательской деятельности явилась еще одна многотомная публикация: 1780 листов из собрания лубков увидели свет в девятитомном сочинении Д.А.Ровинского «Русские народные картинки» (1881-1893).

Известный художественный критик В.В.Стасов писал: «Дмитрий Александрович Ровинский представляет собою очень редкий у нас пример. Он один из тех немногочисленных, но все-таки существующих на свете русских людей, которые, взяв на свои плечи еще в молодости важное и значительное дело, никогда не отступали от него в продолжение всей своей жизни, никогда ему не изменяли, никуда не перебегали и не перескакивали, никому не позволяли сманивать себя на сторону и постоянно снимали со с любовью взращиваемого ими дерева все новые и новые драгоценные плоды» (22, с. 417).

О книгах Дмитрия Александровича в той же статье Стасов писал: «Это все такие капитальные, такие истинно вековые издания, которые кажутся невозможными для усилий одного и того же человека, да еще человека, занятого обязательною государственною службою: в начале своей карьеры Д.А.Ровинский был одним из самых выдающихся прокуроров наших и принимал громадное участие в приготовлении и осуществлении судебной нашей реформы: в течение последних двадцати лет он состоит сенатором. И, однако же, несмотря на такую свою постоянную занятость, Д.А.Ровинский находил всегда столько времени, сколько нужно было для того, чтоб заниматься самыми обширными, сложными и идущими до последних мелочей исследованиями, разысканиями; путешествия по Европе и Азии, работа в иностранных галереях и коллекциях также уносили пропасть времени, и все-таки Дм. Ал. Ровинский успевал со всем этим справляться и издавать, без всякой чужой помощи и на одни собственные средства, те многочисленные тома за томами, ту огромную историческо-художественную галерею, которая навеки останется связанною с его именем» (22, с. 418).

За заслуги в исследовании истории искусств Ровинский был избран почетным членом Академии художеств (1870) и Петербургской Академии наук (1883).

Дмитрий Александрович всегда охотно показывал свои гравюры любителям, знатокам и коллекционерам. «Его глаза загорались и радостно блестели, - вспоминал юрист и общественный деятель А.Ф.Кони, - когда он мог показать какое-либо из своих приобретений и рассказать историю его получения, требовавшую иногда немалых хлопот и странствий» (12, с. 28).

Дмитрий Александрович не раз дарил произведения из личной коллекции и изданные книги музеям и библиотекам. Но более всего подношений он сделал Императорской Публичной библиотеке. Более двадцати лет он помогал ей собирать коллекцию портретов Петра I и даже из своего собрания пожертвовал три редких изображения императора.

В Москве Д.А.Ровинский неоднократно менял свой адрес. Дома, в которых он жил в 1850-е гг., не сохранились (Остоженка, д. 24; Большой Афанасьевский переулок, д. 41). В 1860-е гг. он приобрел дом в Трубниковском переулке, который цел и поныне. Это здание под номером 32. Позднее, в 1867 г., он снимал квартиру в Борисоглебском переулке (ныне д. 6).

Несмотря на свое высокое положение, Ровинский жил без какой-либо роскоши: вокруг него как бы не существовало ничего, кроме книг и гравюр. Все свои средства собиратель тратил исключительно на коллекции и издания. «Обстановка его верхнего жилья, - вспоминал И.Е.Забелин, - не оставила у меня в памяти никаких других предметов, кроме массы книг по истории искусства и больших и малых папок с гравюрами» (17, с. 3).

Хотя с 1870 г. Ровинский жил в Петербурге, в Москве он бывал довольно часто. Летний отпуск проводил только в Подмосковье на своем любимом хуторе на Сетуни, который приобрел еще в 1851 г. Здесь у него были два развлечения - цветы и фейерверки. Небольшой домик утопал в цветах, выращенных самим коллекционером, а по вечерам окрестности расцвечивались огнями фейерверков, которые он мастерски умел составлять, используя богатейший опыт мастеров-пиротехников. Среди сотен папок с гравированными листами четыре хранили листы, посвященные этому давно забытому виду искусства.

Дмитрий Александрович умер в Германии в Бад-Вильдунгене 11 июня 1895 г. Погребен под Москвой близ своего хутора на Сетуни у Спасской церкви.

Уникальную коллекцию, весь капитал и все недвижимое имущество собиратель завещал музеям и библиотекам. Иностранная часть коллекции осталась в Петербурге: свыше 600 гравюр Рембрандта поступили в Императорский Эрмитаж, около 50000 портретов западноевропейских мастеров - в гравюрное собрание Императорской Публичной библиотеки, гравюры зарубежных школ и все медные гравировальные доски - в Императорскую Академию художеств. Личная библиотека Ровинского, включавшая отборное собрание книг по искусству, перешла к Петербургскому училищу правоведения. В составе этой библиотеки было и полное собрание изданий коллекционера.

Русскую часть коллекции Дмитрий Александрович завещал Москве. В 1897 г. эта часть собрания в 180 больших томах и огромных папках, систематизированная самим коллекционером, поступила в Московский Публичный и Румянцевский музеи. Сюда входило: 74 тома русских портретов, 59 томов работ русских граверов, 43 тома русских народных картинок, 4 тома с «фейерверками», 1 том старинной ксилографии и отдельные подборки по разным темам. Это подношение сразу же принесло европейскую славу Гравюрному кабинету, сделало его широко известным в России и способствовало притоку в музей новых поступлений от коллекционеров.

Хутор на Сетуни Д.А.Ровинский завещал Московскому университету.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1.Адарюков В.Я. Архив Дмитрия Александровича Ровинского // Среди коллекционеров. - 1921. - N 6-7. - С. 11-20.

2.Адарюков В.Я. В мире книг и гравюр: Воспоминания. - М., 1984. - С. 9.

3.Адарюков В.Я. Гравюра и литография в книге XIX века: Портреты издателей и художников русской книги. - М., 1984. - С. 9.

4.Адарюков В.Я. Дмитрий Александрович Ровинский: Материалы для его биографии // Старые годы. - 1916. - Апрель-июнь. - С. 93-110.

5.Адарюков В.Я. Д.А.Ровинский-коллек-ционер // Среди коллекционеров. - 1921. - N 2.- С. 1-4.

6.Водо Н.Н. Столетие Гравюрного кабинета //50 лет Государственному музею изобразительных искусств им. А.С.Пушкина: Сб. статей. - М., 1962. - С. 15, 17.

7.Забелин И.Е. Воспоминания о Д.А.Ровин-ском. - Спб., 1896.

8.Земенков B.C. Памятные места Москвы. - М., 1959. - С. 94.

9.Иваск У.Г. Частные библиотеки в России: Опыт библиографического указателя // Приложение к журналу «Русский библиофил» за 1911 год. - Спб., 1912 . - N 964.

10.Иконников B.C. Опыт русской исто-

риографии. - Киев, 1891 - 1892. - Т.1, кн.1.

С. 71-72, 295, 307, 433, 479, 723, 818-819;

Т. 1, кн. 2. - С. 1210, 1274, 1361, 1368, 1370,

1373-1377, 1401-1404, 1408, 1418, 1507, 1717.

11.Кони А.Ф. Д.А.Ровинский // Очерки

и воспоминания. - Спб., 1906. - С. 521-624.

12.Кони А.Ф. О Д.А.Ровинском // Среди коллекционеров. - 1921. - N5. - С. 27-28.

13.Левинсон-Лессинг В.Ф. История картинной галереи Эрмитажа: 1764 -1917. - Л., 1985. - С. 209.

14.Миронов А. Московский Публичный и Румянцевский музеи как художественно-воспитательные учреждения. - М., 1899.

15.Отчет Московского Публичного и Ру-мянцевского музеев за 1897 год. - М., 1898.

16.Отчет Московского Публичного и Ру-мянцевского музеев за 1903 год. - М., 1904. - С. 47.

17.Публичное собрание Императорской Академии наук в память ее почетного хи\.ена Д.А.Ровинского: 10 декабря 1895 года. - Спб., 1896.

18.Ровинский Д.А.: К 50-летию служебной деятельности // Нива. - 1894. - N 24. - С. 570-571.

19.Ровинский Д.А.: Некролог // Нива. - 1895.- N 25.- С. 602-603.

20.Романюк С.К. Из истории московских переулков. - М., 1988. - С. 159, 190, 192.

21.Стасов В.В. Воспоминания о Д.А.Ровинском // Статьи и заметки, публиковавшиеся в газетах и не вошедшие в книжные издания. - М., 1952. - Т.1. - С. 182-189.

22.Стасов В.В. Новые труды Д.А.Ровинского // Статьи и заметки, публиковавшиеся в газетах и не вошедшие в книжные издания. - М., 1954. - Т.2. - С. 417-431.

Служба

Назначенный прокурором этого округа в 1866 году, Ровинский с энергией принялся за практическую организацию нового дела. Им избран первый состав московской прокуратуры , из которой вышло столько замечательных судебных деятелей. Им были призваны в её ряды, между прочим, будущий министр юстиции Н. А. Манасеин и известный своим талантом обвинителя Громницкий . Исполняя, наряду со своими подчинёнными, прокурорские обязанности, чуждый всякого «генеральства» и стремления к внешнему блеску, Ровинский служил им примером преданной службы любимому делу. Первые шаги новых учреждений не могли обойтись без невольных ошибок, а общество далеко не во всех своих слоях относилось к ним с сочувствием. Возникали неизбежные столкновения и пререкания, приходилось иметь дело с тайным злорадством и явным недоброжелательством тех, чья власть или влияние встречали законную препону в непривычной деятельности новых учреждений. Положение первого прокурора судебной палаты самого большого из судебных округов было не только трудное, но и нравственно ответственное пред будущностью нового суда. И в должностях судьи по существу и судьи кассационного , Ровинский сохранил свой жизненный взгляд на каждое дело, которое представлялось ему, прежде всего, бытовым явлением с индивидуальной окраской. Чуждый мёртвых юридических схем, видевший во всём и прежде всего живого человека, Ровинский вносил свою отзывчивость на запросы житейской правды и в отвлечённую область оценки кассационных нарушений. Враг всякой «канцелярщины», всего уклончивого, неопределённого и недосказанного, он был краток и точен в своей работе, умея, однако, очень подробно разрабатывать вопросы, когда они касались установления правильного взгляда на серьёзные правоотношения или правонарушения. Он работал неустанно, добросовестно, не избегая ни под какими предлогами сухого и подчас очень скучного, кропотливого труда. В течение своей сенаторской деятельности он был всегда на своём посту, влияя на товарищей независимостью и ясностью своих житейских и юридических взглядов. Вступив в Сенат в возрасте, когда многие уже мечтают о покое, он бодро принялся за труд и доложил 7825 дел, по каждому из которых им собственноручно написано решение или мотивированная резолюция.

Искусствоведение

Это было для него не легко, ибо рядом со службой у него существовала любимая сфера искусства, куда его влекло всеми силами души и где он отдыхал душевно. В этой сфере он сделал очень многое. Собственными трудами и путём больших материальных жертв он собрал и издал: «Историю русских школ иконописания», «Русские гравёры и их произведения», «Словарь русских гравированных портретов», «Русский гравёр Чемесов » (с 17 портретами), «Русские народные картины», «Достоверные портреты московских государей» (с 47 рисунками), «Н. И. Уткин . Его жизнь и произведения» (с 34 портретами и рисунками), «Виды Соловецкого монастыря » (с 51 рисунком), «Материалы для русской иконографии » (12 выпусков, с 480 рисунками), «Одиннадцать гравюр Берсенева», «Ф. И. Иордан », «В. Г. Перов . Его жизнь и произведения», «Сборник сатирических картин», «Полное собрание гравюр Рембрандта » (с 1000 фототипиями), «Полное собрание гравюр учеников Рембрандта и мастеров, работавших в его манере» (с 478 фототипиями), «Подробный словарь русских гравированных портретов». Сверх того, им сделан ряд небольших изданий, каковы, например, «Виды из привисленских губерний», «Сатирические азбучные картинки 1812 года», «Посольство Сугорского» и другие. Первое место между изданиями Ровинского занимает «Подробный словарь русских гравированных портретов». Он состоит из 4 томов in quarto и представляет собой драгоценный памятник для ознакомления с искусством гравирования вообще и в России в особенности, давая описание портретов 2000 лиц, в каком-либо отношении привлекших к себе внимание современников и потомства. Эти описания, представляя собой отчёт о каждом портрете с массой точных и мельчайших технических подробностей, потребовали, ввиду 10 000 снимков, упоминаемых в книге, огромного труда. Но не для одних любителей гравюр или учёных исследователей истории искусства дают эти четыре тома богатейший материал. На 3086 столбцах книги, составление которой одно могло бы наполнить жизнь человека, рядом с разнообразными, иногда прекрасными фототипиями, идут биографические заметки, рассказы и указания современников. В них содержится интересный исторический и бытовой материал, рисующий и освещающий со многих сторон русскую жизнь и её судьбы. Заметки Ровинского не имеют претензии на полноту или на определённую систему: это, по большей части, краткие, живые характеристики, блестящие умом, вооружённым громадной начитанностью и знанием. Сжатая форма их придаёт им особую силу и совершенно исключает всякую условность и деланный пафос . В трудах Ровинского нет следа исторического прислужничества; его отзывы и оценки звучат полной искренностью. Впрочем, не все заметки его кратки. Есть под этим названием биографические очерки, выделение которых из «Словаря» и собрание вместе могло бы составить полную интереса книгу. Таковы очерки жизни и деятельности Александра I , Екатерины II , Дмитрия Самозванца и, в особенности, А. В. Суворова . Этим очеркам можно сделать упрёк в излишней подробности, выходящей за пределы «Словаря». Ровинский предвидел возможность подобного упрёка. Ответ на него содержится в указании на отношение иконографии к истории.

«Для нас, иконографов, интересно иметь не изображение Екатерины в высокоторжественной позе, а настоящую, живую Екатерину, со всеми её достоинствами и недостатками. Мы хотим знать всякую мелочь, которой была окружена эта великая женщина; хотим знать, в котором часу она вставала, когда садилась работать, что пила и ела за обедом, что делала вечером, как одевалась и куда ездила. Нам до всего дело, мы хотим знать её частную жизнь, даже прочесть её интимные записочки, хотим видеть её у себя дома - живую, умную, хитрую… может быть, и чересчур страстную. Из короткого знакомства со всеми мелочами её обихода мы более, чем из всякой другой Истории, вынесем уверенность, что лёгкие стороны её домашней жизни не имели расслабляющего влияния на царственные её задачи, и ещё более полюбим эту великую женщину за её безграничную любовь к её новому, русскому отечеству».

«Словарь гравированных портретов» изображает русских людей на различных ступенях общественной лестницы и в разные исторические эпохи. Но для полноты картины нужно было изображение русской жизни, нужно было собрать черты не личные, а бытовые, закреплённые в памяти народной тем или другим способом. Эту задачу Д. В. Ровинский выполнил в своём классическом труде - «Русских народных картинках», изданных в 1881 году, в 9 томах, из которых четыре заключают в себе 1780 картинок, а пять представляют объяснительный к ним текст, на 2880 страницах большого in 8. В этом издании, требовавшем необычайной любви к делу, настойчивости и знания, и сопряжённом притом с большими жертвами, Ровинский собрал все народные картинки , которые выходили в свет до 1839 года, то есть до того времени, когда свободное народное художественное творчество было вставлено в рамки официальной цензуры. В картинках этих проходит самыми разнообразными сторонами бытовая и духовная жизнь народа с начала XVII века до середины XIX века. В наивных изображениях народного резца русский человек представлен в его отношениях к семье, к окружающему миру, к учению, в его религиозных верованиях и поэтических представлениях, в его скорбях и радостях, в подвигах и падении, в болезнях и развлечениях. Он перед нами живой, говорящий о себе сам, своим «красным словом», сказкой и легендой, своеобразный, мощный и простосердечный, терпеливый и страшный в гневе, шутливый и в то же время вдумчивый в жизнь и её сокровенный смысл, с добродушной иронией смотрящий на себя и на всё окружающее, и величаво-спокойный пред лицом смерти.

По поводу тех или других народных картин приведены в этом труде подробные самостоятельные исследования, обширные извлечения из памятников народной литературы, стройные, построенные на богатых источниках и личном опыте и изучении бытовые и этнографические картины. Кто прочёл со вниманием пять томов текста к народным картинкам, тот может сказать, что пред его глазами прошла не официальная, не внешняя, но внутренняя русская жизнь более чем за два века, со всем тем, что составляло её сущность.

Любовь Ровинского к искусству сказалась и в изданной им в 1892 году книге «Василий Григорьевич Перов. Его жизнь и произведения», состоящей из прекрасной биографии художника, написанной Н. П. Собко , и из 60 фототипий с картин В. Г. Перова. Для издания произведений кого-либо из выдающихся русских художников Ровинскому представлялся большой выбор. Такое издание могло бы подавлять надрывающим изображением тяжких сцен из боевой жизни; могло бы ласкать глаз изящной правдивостью в передаче переливов света на мехах, материях и украшениях; могло бы представлять те жанровые сцены, где «сквозь видимый смех слышатся невидимые слёзы» и где глубоко трагическое существо заключено в рамки какого-нибудь житейского явления. Но он не останавливался на этих произведениях художественной кисти.

Ценитель, знаток и исследователь народной жизни, он не любил ничего кричащего, рассчитанного на эффект или исключительного. Простая русская жизнь в её обычном, скромном течении более привлекала его, так как более просто и правдиво отражала натуру русского человека. Живописателем именно такой жизни был В. Г. Перов. Его простая, бесхитростная, полная стремления к самоусовершенствованию натура, скромная жизнь должны были привлечь к себе внимание и симпатии Ровинского. Ещё большее влияние должны были иметь на Ровинского художественные произведения Перова, ибо в них, как в живописном калейдоскопе, проходит повседневная, небогатая красками и впечатлениями, но близкая русскому сердцу родная жизнь с её семейными радостями и горестями, неизбежными драмами, особенностями и увлечениями.

«Обозрение иконописания в России до конца XVII века» было напечатано в 1856 г. в VIII томе Записок Археологического Общества. После смерти Д. Ровинского оно вышло в полном виде, вместе с трудом о фейерверках из архива исследователя. К книге приложен его портрет, гравированный И. П. Пожалостным в 1888 г.: «Д. А. Ровинский, Обозрение иконописания в России до конца XVII века. Описание фейерверков и иллюминаций». Издание А. С. Суворина , 1903.

Последние годы. Личность

После перехода в Сенат он стал ездить за границу и побывал не только в Европе, но в Иерусалиме , Индии , Египте , Марокко , Китае , ; недвижимое имущество - Московскому университету , для премии за лучшее иллюстрированное издание для народного чтения; капитал в 60 тысяч рублей - на устройство народных училищ и на премию за лучшее сочинение по художественной археологии .

  • . - СПб. , 1895-1899.

Посмертное издание. Уникальное по широте охвата исследование и подробнейшее справочное пособие, в котором сосредоточена информация, касающаяся всех сторон гравировального дела, приведены исчерпывающие сведения о жизненном и творческом пути граверов, перечни их работ с объективными характеристиками, датировкой и распределением по школам. Текст дополняют 720 фототипий и 210 цинкографий. «Словарь русских граверов» представляет собой совершенно переработанное издание сочинения Д. А. Ровинского «Русские граверы и их произведения с 1564 до 1764 г.» (1870). Предисловие Н. Собко . Книга не подлежит вывозу за пределы Российской Федерации.

  • . - СПб. , 1886-1889.
  • Материалы для русской иконографии, в 12-ти вып. . - СПб. , 1884-1891.
  • Обозрение иконописания в России до конца XVII века. - М. , 1903.

Современник нашего героя, Бисмарк сказал: «Кто любит хорошую колбасу и хорошую политику, не должен видеть как делается и то, и другое» .

Сегодня мы немного поговорим о великом исследователе в сфере книг и гравюр - Ровинском Дмитрии Александровиче (1824-1895) . Великий юрист, сенатор, почетный член Академии наук и прочее.

Я не собираюсь рассказывать его интереснейшую биографию задолго до меня это блестяще сделали его великие товарищи Кони А. Ф., Стасов В. В., Забелин И. Е. Адарюков В. Я. (список источников я укажу в конце, для совсем не в теме - WiKi ).

Благодаря его трудам до нас дошли редчайшие гравюры и русский лубок, мы можем лицезреть своих царей и императоров, посмотреть фейерверки и иллюминации XVIII столетия, обладаем энциклопедическими сведениями о граверах и иконописцах Российской Империи. Ни один серьезный труд по истории русского искусства или книгопечатания не может обойтись без ссылки его труды.

Он собирал гравюры для своих изданий по всему свету: Европа, Китай, Индия - везде он искал иллюстрированные издания по истории России.

Вот как это описывал книгоиздатель М. В. Сабашников :

Невысокого роста, с вьющимися седыми волосами, он носил на голове черную «мюц» и видом походил на какого-нибудь французского архивариуса. Он приходил к нам в Жуковку запросто, всегда пешком. Охотно рассказывал про свои многочисленные путешествия и про разные забавные случаи его коллекционерской деятельности

Так, например, когда он собирал офорты Рембрандта, то встретился с серьезным затруднением в проникновении на чердаки старых домов в Генте, Антверпене, Брюсселе и других городов, где надо было искать забытые офорты, а при случае можно было наткнуться на старые доски [гравюры на дереве]. Постороннего человека зря пускать на чердак ни у кого охоты не было. Объяснить же всем цель поисков было и затруднительно, и нежелательно. Ровинский сошелся с предпринимателем, скупавшим чердаки для очистки от голубиного помета, представляющего, как известно, великолепное удобрение. По соглашению с предпринимателем, Ровинский имел право выбрать на купленном чердаке то, что его интересовало, после чего уже очистка чердака переходила в руки предпринимателя.

Но был и другой аспект деятельности Дмитрия Александровича, который и дал название заметки. Большую часть гравюр (а их у него было по некоторым источникам свыше 50 000) он просто вырывал из книг. Для остатков книг он выделил специальную комнату в усадьбе, которую называл «мертвецкой» . Так что трудно назвать Ровинского - библиофилом. Кстати, подмосковная усадьба размещалась возле северной стены церкви Спаса Нерукотворного образа (ныне Рябиновая ул., 18 ).

Чуть ниже я размещаю статью Ахуна Михаила Ильича 1890–1941 , опубликованную в любимом «Альманахе библиофила» 1929 . Статья, посвященная библиотеки Ровинского небольшая как и его книжное собрание (в которое как Вы понимаете входили издания не интересовавшие собирателя на предмет иллюстраций). Про книги, похороненные в «мертвецкой», автор деликатно пишет: Ровинский, составляя свое книжное собрание, нередко преследовал цели, выдвигаемые его научными занятиями иконографией. Вот почему многие издания, входившие в состав его библиотеки, страдают отсутствием иконографического материала, изъятого самим собирателем, коллекционировавшим гравированные портреты, запечатленные им в ряде монументальных изданий.

С уверенностью сказать про любую, указанную в его исследованиях, книгу, что как минимум один экземпляр был уничтожен. Но зато какие труды.

Список основных трудов Ровинского Д.А.

    Ровинский, Д. Русские граверы и их произведения с 1564 года до основания Академии художеств. М.: Издание Графа Уварова, 1870

    Материалы для русской иконографии. Собрал Д.А. Ровинский. Вып. I–XII. СПб.: Экспедиция заготовления Гос. бумаг, 1884-1891.

    Русские народные картинки. Собрал и описал Д.А. Ровинский. В 5-ти книгах. С.-Петербург, Экспедиция Заготовления Государственных бумаг, 1881. + Русские народные картинки. Собрал и описал Д.А.Ровинский. Атлас. В 3-х томах, 4-х книгах. С.-Петербург, Экспедиция Заготовления Государственных бумаг, 1881.

    Ровинский, Д.А. Русские народные картинки / собрал и описал Д.А. Ровинский; Посмертный труд печатан под наблюдением Н.П. Собко. В 2 т. Т. 1-2. СПб.: Изд. Р. Голике, 1900.

    Ровинский, Д.А. [автограф] Николай Иванович Уткин, его жизнь и произведения. СПб.: В Тип. Имп. Акад. Наук, 1884.

    Ровинский, Д. Русский гравер Чемесов. Гелиографические копии с его произведений, сделанные по способу Г. Скамони. . СПб.: Экспедиция Заготовления Государственных Бумаг, 1878.

    Ровинский, Д. Виды Соловецкого монастыря, отпечатанные с древних досок, хранящихся в тамошней ризнице. СПб.: Экспедиция Заготовления Государственных Бумаг, 1884.

    Ровинский, Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. В 4 т. Т. 1-4. СПб.: Тип. Имп. Акад. Наук, 1886-1889.

    Ровинский, Д.А. Подробный словарь русских граверов XVI–XIX вв. С 720 фототипиями и 210 цинкографиями в тексте. В 2 т. Т. 1-2. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1895. (посмертное издание)

    Ровинский, Д.А. Словарь русских гравированных портретов. СПб.: Тип. Имп. Акад. Наук, 1872.

    Ровинский, Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. В 2 т. Т. 1–2. СПб.: Типография Императорской академии наук, 1889.

    Ровинский, Д.А. Словарь русских гравированных портретов. Гравюры. Дополнительные листы, собранные и изготовленный тиражом 100 экз. П.П. Шибановым. 1890-е гг. 94 л. с 486

    Ровинский, Д.А.Полное собрание гравюр учеников Рембрандта и мастеров, работавших в его манере. СПб., 1894.

    Ровинский, Д.А.Полное собрание гравюр Рембрандта со всеми разницами в отпечатках. 1000 фототипий без ретуши. Собрал и привел в порядок Д. Ровинский. СПб.: Типография Имп. Акад. Наук, 1890, в 4 томах.

    Карион [Истомин]. Букварь славянороссийский писмен уставных и спорописных, греческих же латинских и польских. – [СПб.]: [Д.А. Ровинский; Экспедиция заготовления государственных бумаг], .

    Собко, Н.П. Василий Григорьевич Перов. Его жизнь и произведения. 60 фототипий с его картин без ретуши / текст Н.П. Собко, издание Д.А. Ровинского. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевич, 1892

    Ровинский, Д. Сборник сатирических листов извлеченный из «Материалов для русской иконографии». В 2 т. Т. 1. СПб.: Экспедиция Заготовления Государственных Бумаг, 1893

    Ровинский, Д.А. Обозрение иконописания в России до конца XVII века. Описание фейерверков и иллюминаций. СПб.: Изд. А.С. Суворина. 1903. IV, , 330 с

    Полное собрание гравюр Адриана Ван-Остаде / обл. худ. М. Добужинского. 221 фототипия без ретуши. Собрал Д.А. Ровинский. Привел в порядок и снабдил предисловием Н.Д. Чечулин. Издание С.Н. Котова. СПб.: Т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1912.

М. И. Ахун. О библиотеке Д. А. Ровинского

Сообщение, читанное в заседании
Ленинградского Общества Библиофилов,
посвященном памяти Д. А. Ровинского, 6 октября 1924 г.

Писатель и ученый, глубокий знаток и работник в области искусств, опытный законовед и судебный практик, коллекционер и блестяще образованный человек Дмитрий Александрович Ровинский оставил обширное собрание книг по различным отраслям знания, соответствующее широкому кругу его научных интересов. В книжном собрании Ровинского наиболее полно были представлены отделы истории искусств и юриспруденции.

Вся его научная библиотека, в количестве 1.617 названий, в 2,623 тома, согласно завещательному распоряжению, поступила в Училище Правоведения (в 1895 г.), где она была размещена в особых шкафах и книги были снабжены на корешках переплетов белыми ярлыками с печатной буквой «Р» . Последние, в большинстве случаев, служат единственным доказательством принадлежности книги Ровинскому, который не имел специального книжного знака и, по-видимому, избегал делать на книгах какие либо пометки.

Для составления систематического каталога библиотеки Ровинского, как и всего книжного собрания Училища Правоведения был приглашен в 1897 г. магистрант Юрьевского университета М. К. Шокгоф.

После Октябрьской революции, по упразднении Училища Правоведения, небольшое число книг, главным образом библиографические издания, вошло в состав библиотеки Ленинградского Сельскохозяйственного Института (занявшего помещение Училища); вскоре значительная часть библиотеки Ровинского, вместе с остальной библиотекой Училища, поступила в Научное Общество Марксистов, где она частично была распродана. Пишущему эти строки, благодаря любезному разрешению председателя библиотечной комиссии И. С. Книжника и содействию, оказанному некоторыми членами Общества, удалось из груды книг, подлежащих разборке, выискать экземпляры, принадлежавшие Ровинскому.

Такое несистематическое обозрение лишает возможности составить хоть сколько-нибудь полную характеристику библиотеки Ровинского, но оно все же дает возможность судить о ее составе.

Среди книг из собрания Ровинского следует отметить, прежде всего, ряд увражей иконографического характера, как-то описания коронаций XVIII века, роскошно издававшихся со многими гравированными листами, сюиты портретов, альбомы видов отдельных местностей России, далее значительное число путеводителей по художественно-историческим музеям и картинным галереям («Notice des estampes exposées a la bibliothèque du Roi». A Paris, 1823, и мн. др.), ряд монографий по истории искусств писателей первой половины XIX века (Густава-Фридриха Вагена (1794-1867) «Kunstwerke und Künstler in England und Paris». Berlin, 1867; «Histoire de la vie et des ouvrages célebres architectes», Paris, 1830, и др.).

Кроме того, в библиотеке Ровинского имелся довольно полный подбор, на русском языке, сочинений по археологии: И. Е. Забелина, изданий В. А. Прохорова и др.

Из т. н. «подносных» экземпляров , т. е. с дарственными надписями, я встретил сочинения И. Е. Забелина, П. В. Владимирова - автора книги «Доктор Франциск Скорина», Киев, 1888 г., и А. И. Сомова, в литографированные лекции которого по истории искусств вплетено письмо его Ровинскому (от 27 сентября 1890 г.).

Следует также отметить, что Ровинский, составляя свое книжное собрание, нередко преследовал цели, выдвигаемые его научными занятиями иконографией. Вот почему многие издания, входившие в состав его библиотеки, страдают отсутствием иконографического материала, изъятого самим собирателем, коллекционировавшим гравированные портреты, запечатленные им в ряде монументальных изданий.

Помимо научной библиотеки, поступившей в 1895 году в Училище Правоведения, после смерти Ровинского осталось книжное собрание (около 500 томов), поступившее в 1903 году в б. Румянцевский музей . Последнее состоит из книг и брошюр на русском и иностранных языках, крайне разнообразных по своему содержанию. В числе этих книг имеется довольно обширная серия изданий начала XIX века на итальянском языке (около 186 томов). Она представляет довольно полный подбор сочинений известных итальянских ученых и литераторов (Torqualo Tasso, Petrarka, Villani и др.).

Д. А. Ровинский завещал все свои богатейшие коллекции, с большой любовью им собираемые в течение всей своей жизни, нашим ученым учреждениям и учебным заведениям. Он уразумел истую цель коллекционерства: собирать и сосредоточивать у себя все, сообразно своим научным интересам, а затем сделать это достоянием народа. Таков смысл и такова цель частной инициативы в собирательстве.

Источник: М. И. Ахун. О библиотеке Д. А. Ровинского // Альманах библиофила Л.: Ленинградское общество библиофилов. 1929 стр. 202–206

Список литературы о Ровинском Д.А.

    Адарюков В.Я. Архив Дмитрия Александровича Ровинского // Среди коллекционеров. 1921. № 6–7. С. 11–20.

    Адарюков В.Я. В мире книг и гравюр: Воспоминания. М., 1984. С. 9.

    Адарюков В.Я. Гравюра и литография в книге XIX века: Портреты издателей и художников русской книги. М., 1984. С. 9.

    Адарюков В.Я. Д. А. Ровинский коллекционер // Среди коллекционеров. 1921. № 2. С. 1–4.

    Адарюков В.Я. Дмитрий Александрович Ровинский: Материалы для его биографии // Старые годы. 1916. Апрель-июнь. С. 93–110.

    Ахун М. И. О библиотеке Д. А. Ровинского // Альманах библиофила Л.: Ленинградское общество библиофилов. 1929 стр. 202–206

    Венок Ровинскому. Предисловие Григорий Стернин. М.: Пинотека 2003 с. 288

    Водо Н.Н. Столетие Гравюрного кабинета //50 лет Государственному музею изобразительных искусств им. А.С.Пушкина: Сб. статей. М., 1962. С. 15, 17.

    Вострышев М.И. В суде, на чердаках и в дальних странах / Вострышев М.И. Московские обыватели. М.: Молодая гвардия,(серия ЖЗЛ) 2003. Стр. 232–238

    Джаншиев Г. Эпоха великих реформ. СПб., 1907

    Забелин И.Е. Воспоминания о Д. А. Ровинском. Спб., 1896.

    Земенков B.C. Памятные места Москвы. М., 1959. С. 94.

    Знакомые. Альбом М. И. Семевского 1888 Стр. 54, 72, 151, 309

    Иваск У.Г. Частные библиотеки в России: Опыт библиографического указателя // Приложение к журналу «Русский библиофил» за 1911 год. Спб., 1912 № 964.

    Иконников B.C. Опыт русской историографии. Киев, 1891–1892. Т. 1, кн. 1. С. 71–72, 295, 307, 433, 479, 723, 818-819; Т. 1, кн. 2. С. 1210, 1274, 1361, 1368, 1370, 1373–1377, 1401-1404, 1408, 1418, 1507, 1717.

    Кони А.Ф. Д. А. Ровинский // Очерки и воспоминания. Спб., 1906. С. 521–624.

    Кони А.Ф. О Д. А. Ровинском // Среди коллекционеров. 1921. №5. С. 27–28.

    Левинсон-Лессинг В. Ф. История картинной галереи Эрмитажа: 1764 -1917. Л., 1985. С. 209.

    Миронов А. Московский Публичный и Румянцевский музеи как художественно-воспитательные учреждения. М., 1899.

    Отчет Московского Публичного и Румянцевского музеев за 1897 год. М., 1898.

    Отчет Московского Публичного и Румянцевского музеев за 1903 год. М., 1904. С. 47.

    Публичное собрание Императорской Академии наук в память ее почетного члена Д. А. Ровинского: 10 декабря 1895 года. Спб., 1896.

    Ровинский Д.А.: К 50-летию служебной деятельности // Нива. 1894. № 24. С. 570–571.

    Ровинский Д.А.: Некролог // Нива. 1895.№ 25. С. 602–603.

    Романюк С. К. Из истории московских переулков. М., 1988. С. 159, 190, 192.

    Сабашников М. В. Воспоминания. М., 1988.

    Старикова Л. М. Дмитрий Александрович Ровинский. Об историке, юристе, коллекционере Д. А. Ровинском (1824–1895) // Московский журнал. № 8 (224) 2009. С. 30–38.

    Стасов В.В. Воспоминания о Д. А. Ровинском // Статьи и заметки, публиковавшиеся в газетах и не вошедшие в книжные издания. М., 1952. Т. 1. С. 182–189.

    Стасов В.В. Новые труды Д. А. Ровинского // Статьи и заметки, публиковавшиеся в газетах и не вошедшие в книжные издания. М., 1954. Т. 2. С. 417–431.

Внимание!!! Анонс!!!

В ближайший месяц в журнале «Тарантас. Антикварные книги и путешествия» (проще в моем ЖЖ) будут размещены «Материалы для русской иконографии» (12 томов) . Это наиболее редкое издание (тираж 125 экз.) и наиболее красочное (480 гравюр ) с их подробным историческим и художественным описанием.

От Ивана Грозного до английских карикатур на Его Императорское Величество.

Прием почетного интуриста Наполеона и ответный визит нашего ограниченного состава туристов в Париж.

Подписка принимается во всех точках земного шара. Абсолютно бесплатно: в рамках проекта «Доброе слово и кошке приятно»

Скажу честно, если все удастся, тема - будет частично раскрыта. Я уверен, это будет интересно не только любителям антикварных книг и гравюр, но и всем кто интересуется историей России (комментарии Ровинского бесценны).


P.S. По поводу «мертвецкой» - я не выдумал. Данные сведения приводит великий библиофил и академик Маркушевич Алексей Иванович в своей статье:

Маркушевич А.И. Библиотека ученого // Наука и жизнь. 1972. № 5. С. 38–43

«Такое обращение заставляет вспомнить о выдающемся русском историке искусства и коллекционере гравюр Д.А. Ровинском (1824–1895), который для пополнения своих исключительных коллекций гравюр вырывал из купленных им книг интересовавшие его гравированные портреты, а ставшие ненужными книги помещал в особую комнату, которую он называл «мертвецкой» . Книги оттуда возвращались по пониженным ценам к книготорговцам. Ровинский не шутя утверждал, что именно таким путем он создает возможность неимущему человеку приобрести по дешевке книгу, в которой последнего интересует главным образом текст. Он добавлял, что «все почти библиофилы вместе с тем и охотники до портретов, и в их собраниях, как и во всяком другом, девять десятых портретов выдраны из тех же книг; да другим способом ни одного портретного собрания и составить нельзя» [Цитата из Ровинский Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. Спб., 1889. Т.4. С. 572-573. ]».

P.S.S. Уже разместив заметку, наткнулся на прекрасную статью уважаемого библиофила lucas_v_leyden Летейская библиотека - 58 , посвященную дочери Ровинского - поэтессе Ровинской-Волчанецкой Екатерине Дмитриевне. Всем рекомендую

Внимание!!! Если Вы копируете статью или отдельное изображение себе на сайт, то обязательно оставляйте . При репосте заметки в ЖЖ данное обращение обязательно должно быть включено. Спасибо за понимание. Тираж 1 штука. Типография «Тарантас».