В перечне повестей "Смотритель" (так он был поначалу именован) значится на третьем месте, после "Гробовщика" и "Барышни-крестьянки". Но писался он вторым, до "Барышни-крестьянки". Это - социально-психологическая повесть о "маленьком человеке" и его горькой судьбе в дворянском обществе. Судьба "маленького", простого человека впервые показана здесь без сентиментальной слезливости, без романтического преувеличения и моралистической направленности, показана как результат определенных исторических условий, несправедливости общественных отношений.

Чтобы они не боялись медитировать в сумерках, они поймут, что они не имеют ничего общего с этими партиями, которые могут построить только сложный и гигантский мир, они будут отрываться от чудовищных мифов и бесконечных толп, которые обожаю их; они будут проклинать массы и империи, они поймут, что каждая истинная революция упрощает жизнь человека, позволяет ему больше держаться за объекты, чтобы лучше связаться со своим соседом. Они поймут, что мужчины беспомощны, потому что они потеряны в гигантских мечтах; золото накапливается в бронированных подвалах, пшеница гниет в силосах рядом с несчастными людьми, голодающими до смерти.

По своему жанру "Станционный смотритель" во многом отличается от остальных повестей. Стремление к максимальной жизненной правде и широта социального охвата продиктовали Пушкину иные жанровые принципы. Пушкин отходит здесь от сюжетной заостренности интриги, обращаясь к более подробной обрисовке быта, среды и в особенности внутреннего мира своего героя.

Они поймут, что наше мышление бессильно, потому что мы думаем случайно, и мы думаем случайно, потому что мы больше не на земле. Те, кто знают красоту дерева, свежесть весны поймут, что революция для дома на солнце, для свободы долин больше, чем для синего, белого и красного, стрелы или головы смерти.

Затем спустится с гор новые варвары, которые разрушат старую империю, чтобы мир возродился на его руинах. Это машинописный буклет в светлой бумаге со старым взглядом. Композиции находятся в разных метрах, но сонет преобладает. Мы находимся в Австрии, в Вене, в пункт назначения моей следующей поездки и повод для великих личностей, которые отметили это. Как уже широко ожидалось в предыдущем исследовании жизни и творчества Вены, Вена была городом, полным знаменитых интеллектуалов и художников. Подумайте о Фрейде и психоанализе, которые поставили человека перед неудобными вопросами и открыли дверь в новую концепцию сексуальности.

Во вступлении к "Станционному смотрителю" Пушкин стремится выдержать характер рассказчика. Титулярный советник А.Г.Н., рассказывающий болдинскую повесть о смотрителе, умудрен годами и жизненным опытом; о первом посещении станции, оживленной для него присутствием "маленькой кокетки", он вспоминает как о деле давнем; он новыми глазами, сквозь призму принесенных временем перемен видит и Дуню, и обласканного ею смотрителя, и себя самого, "бывшего в малых чинах", "с бою" берущего то, что, по его мнению, следовало ему по праву, но зато так взволнованного поцелуем смотрителевой дочки. Рассказчик сам характеризует себя, описывая свой нрав: "Будучи молод и вспыльчив, я негодовал на низость и малодушие смотрителя, когда сей последний отдавал приготовленную мне тройку под коляску чиновного барина…". Он сообщает некоторые факты своей биографии ("в течение двадцати лет сряду изъездил я Россию по всем направлениям; почти все почтовые тракты мне известны"). Это - человек достаточно образованный и гуманный, с горячим сочувствием относящийся к станционному смотрителю и его судьбе.

Или Венский Сецессион, который нарушил традиционные каноны как в искусстве, так и в архитектуре. Были также великие произведения таких музыкантов, как Моцарт и Бетховен, которые с благоговейным звуком наполняли элегантные венские салоны. Все это, однако, быстро рухнуло бы, величие Империи начало проявлять признаки неудачи. В этом контексте рождался экспрессионизм с помощью Оскара Кокошки. Под влиянием теорий Фрейда они возвращались к человеку, к его внутренности и к представлению о своих страхах.

И тогда его искусство настолько глубокое, что его прикосновение настолько интимное, копающее глубоко в душе, чтобы найти его слабости, является зеркалом страхов любого человека без географических ограничений. Жизнь с Эгоном Леон Адольфом Шиле, более известным как, была не особенно щедрой ни по длине, ни по безмятежности. В этот момент защита мальчика захватила богатый крестный отец дядя Леопольд Чинацек. В то время Эгон начал рисовать, особенно автопортреты, производя чуть больше десяти лет около трехсот картин и более трех тысяч работ на бумаге.

Кроме того, он обнаруживает и закрепляет свою позицию в языке и стиле. Языковая характеристика рассказчика дана очень сдержанными штрихами. Его язык тяготеет к старомодным книжным выражениям: "Сии столь оклеветанные смотрители вообще суть люди мирные, от природы услужливые, склонные к общежитию, скромные в притязаниях на почести и не слишком сребролюбивые…". Только в языке "Станционного смотрителя" канцелярская, архаически-приказная струя речи выступает как отдельный, широкий стилистический пласт; в языке других повестей канцеляризмы ощущаются как общее нормальное свойство книжного выражения той эпохи. ("Что такое станционный смотритель? Сущий мученик четырнадцатого класса, огражденный своим чином токмо от побоев…").

В этот период отношения с матерью ухудшились. На самом деле у Эгона не было семейной истории, поэтому, чтобы говорить безмятежно: сначала отец пострадал от психического заболевания, которое сильно обозначило художника, а затем мать, Мари Шиле, которая отошла от него, потому что он не чувствовал себя защищенным и поддерживаемым его сыном. Тем временем Эгону было скучно в Академии, он не мог понять, что это навязывает, он был вынужден нарисовать «по словам древних». Дружба между Климтом и Шиле была решающей для его карьеры.

В частности, именно его представление тела отражает эти влияния: он фактически создает сильное образное искажение, которое превращает сексуальность в эротическую одержимость и вызывает чувство экзистенциального беспокойства. Пространства не существует, человек блуждает в пустоте своей драмы, порожденной вечным конфликтом между жизнью и смертью.

Язык рассказчика подчинен "авторскому" языку. Это определяется иерархией образов рассказчика и автора. Образ автора стоит над образом рассказчика. И если в аспекте образа рассказчика рассуждение о станционных смотрителях вполне "серьезно", то в аспекте образа автора оно пародируют научное изложение, на которое покушается титулярный советник. Сопутствующая этому приему ирония способствует последующему переключению на "авторский" стиль изложения. Простодушные рассуждения А.Г.Н. переходят в сентенции, которые с позиций автора могут пониматься только в обратном смысле. Далее рассуждение сменяется повествованием, которое идет уже в "авторском" русле: "В 1816 году, в мае месяце, случилось мне проезжать через ***скую губернию, по тракту ныне уничтоженному…".

Давайте вспомним реакцию на них, славная Империя должна была сиять, и человек должен был выйти из нее как славный, и не мог быть представлен через его слабости. При элегантном эротизме в стиле модерн Шиле выступил против интимной и психологической сексуальности, которая привела к экзистенциальной напряженности. Как вы могли заметить, также в Шиле, как и в Климте, одной из основных тем является женщина. Эдит не делит его с другими, за которые она навязывала себя как единственную вдохновляющую музу.

Он выставлялся в Цюрихе, Праге и Дрездене и участвовал в сорок девятой выставке венского отделения. Эгон умер через несколько месяцев после того, как стал свидетелем и изобразил своего дорогого друга Густава на смертном одре. Это было прервано ужасной эпидемией испанского влияния, которое уничтожило Вены в Эдит, которая была беременна, умер 28 октября, Эгон следовал за ней 31-го только за 28 лет.

В повести наиболее отлична от "авторского" языка речевая манера Самсона Вырина. Вырин - бывший солдат, человек из народа. В его речи часто встречаются просторечные обороты и интонации: "Так вы знали мою Дуню? - начал он. - Кто же не знал ее? Ах, Дуня, Дуня! Что за девка-то была! Бывало, кто ни проедет, всякий похвалит, никто не осудит. Барыни дарили ее, та платочком, та сережками. Господа проезжие нарочно останавливались, будто бы пообедать аль отужинать, а в самом деле только чтоб на нее подоле поглядеть…".

Психоаналитические наблюдения за женственностью, удовольствием, гармонией. Со спокойствием женщина всегда побеждает мужчину, со спокойствием, удерживается. Путь небес подобен удержанию лука: то, что выше, понижено, то, что ниже, поднято; то, что находится в избытке, уменьшается, добавляется недостаточное.

Океанское чувство и экстаз: суть женского удовольствия. Из любви как открытия и полета

Никто не может научить вас чему-либо, кроме того, что уже дремает на заре ваших знаний. Три разные женщины, имеющие разное культурное происхождение и разные географические фонды, использовали на последних этапах своего анализа почти идентичное выражение, которое глубоко заинтриговало меня: «Доктор, говоря о моей сексуальности, теперь я, наконец, знаю, что значит наслаждаться». Акцент, а не на и второй слог, был помещен на первый слог или первый слог.

Пушкин не воспроизводит рассказ полностью. Это привело бы к сказовой форме повествования, нарушило бы ту сжатость, которая, прежде всего, характеризует метод его прозы. Поэтому основная часть истории Вырина передается в изложении повествователя, чей стиль и слог близок к авторскому: "Тут он стал подробно рассказывать мне свое горе. Три года тому назад, однажды в зимний вечер, когда смотритель разлиновывал новую книгу, а дочь его за перегородкой шила себе платье, тройка подъехала, и проезжий в черкесской шапке, в военной шинели, окутанный шалью, вошел в комнату, требуя лошадей".

Как в лучшие моменты анализа, мы улыбались, и вместе мы думали. И мы подумали о слове, которое открывается, поднимается в воздух, не принимает, чтобы помнить, чтобы приземлиться. Он держит импульс, он парит, он идет. И мы также подумали, что это была, в конце концов, одна из новостей. Одно из новых условий удовольствия - женского оргазма - долгое преследование и никогда не достигалось.

Новая способность преодолеть порог - и позволить ему пересечься - и войти в место разума, где действуют новые правила, или где просто правила прыгают. Место, где то, что стояло на земле, поднимается и летит. И что было закрыто, открывается и вибрирует. В измененном состоянии сознания.

Дело здесь не только в более краткой передаче рассказа смотрителя, но и в том, что, повествуя о нем в третьем лице, рассказчик, "титулярный советник А.Г.Н.", одновременно передает и переживания самого Самсона Вырина, и свое отношение к его рассказу, к его печальной судьбе: "Бедный смотритель не понимал, каким образом мог он сам позволить своей Дуне ехать вместе с гусаром…". Эта форма повествования позволяет не только сжать изложение истории Вырина, но и показать ее как бы со стороны, более глубоко осмысленной, чем это было в бессвязном рассказе смотрителя. Рассказчик придает литературное оформление его жалобам и бессвязным воспоминаниям: "Он подошел к растворенной двери и остановился. В комнате, прекрасно убранной, Минский сидел в задумчивости. Дуня, одетая со всею роскошью моды, сидела на ручке его кресел, как наездница на своем английском седле. Она с нежностью смотрела на Минского, наматывая черные его кудри на свои сверкающие пальцы. Бедный смотритель! Никогда дочь его не казалась ему столь прекрасною; он поневоле ею любовался". Ясно, что это изящное описание ("сидела… как наездница", "сверкающие пальцы") дано не глазами смотрителя. Эта сцена дана одновременно в восприятии отца и в восприятии рассказчика. Тем самым создается стилевое, языковое "многоголосье", сочетание в единстве художественного произведения множества языковых партий, выражающих эти аспекты восприятия действительности. Но заключительные слова рассказчика: "Долго думал я о бедной Дуне" - таят как бы ту же мысль, что и слова ее отца: "Много их в Петербурге, молоденьких дурр, сегодня в атласе да бархате, а завтра, поглядишь, метут улицу вместе с голью кабацкою".

Французский психоаналитик Джанин Чассегет Смиргель говорил об океаническом, экстатическом чувстве гармонии и слияния с неустойчивым космосом после внутриутробного состояния жизни, если не в женском оргазме и смерти. Измененное состояние сознания, в котором падает якорь, балласт самосознания. Порог боли возрастает, пространство меняется, а само время уже не является обычным временем. И дух и тело поднимаются в полете, пока не потеряются, пока не растворится в экстазе.

Пути эмоционального либидинального созревания женщины

Это суть женского удовольствия и оргазма.

Достижение цели и препятствий на пути удовольствия и женского оргазма

Где-то на небе происходило чудо, которое он никоим образом не мог бы количественно или описать, и едва ли мог попытаться представить. Но есть много женщин, которые говорят мне каждый день, как трудно быть таким образом, чтобы это приводило к удовольствию, радости, экстазу.

Побег смотрителевой дочки - лишь завязка драмы, за которой следует цепь протяженных во времени и переносящихся с одной сценической площадки на другую. С почтовой станции действие перебрасывается в Петербург, из дома смотрителя - на сирую могилу за околицей. Время и пространство в "Смотрителе" утрачивают непрерывность, становятся дискретными и одновременно раздвигаются. Сокращение дистанции между уровнем самосознания героя и сутью сюжетной коллизии открыло перед Самсоном Выриным возможность мыслить и действовать. Он не в силах повлиять на ход событий, но перед тем как склониться перед судьбой, пытается повернуть историю вспять, спасти Дуню. Герой осмысляет происшедшее и сходит в могилу от бессильного сознания собственной вины и непоправимости беды. В рассказе о таком герое и таких происшествиях всеведущий автор, находящийся за кадром, наблюдающий события с определенной отстраняющей дистанции, не давал тех возможностей, какие раскрыла избранная Пушкиным повествовательная система. Титулярный советник то сам оказывается непосредственным наблюдателем событий, то восстанавливает недостающие их звенья по рассказам очевидцев. Это служит обоснованием и дискретности рассказа, и непрерывного изменения дистанции между участниками драмы и ее наблюдателями, причем всякий раз точка зрения, с которой воспринимаются те или иные живые картины истории смотрителя, оказывается оптимальной для конечной цели, сообщает рассказу безыскусственность и простоту самой жизни, теплоту неподдельной гуманности.

Насколько они таинственны, в конце концов, их собственная сексуальность; и, раз и навсегда, то, что они слышали о вагинальном женском оргазме, и если такое явление обнаружено на Земле. И многие женщины, которые пошли в мою студию, рассказывают о чуде, которое не приходит, о постоянно пасмурном небе и о дождле, который не ослабевает, о горьком времени ожидания.

И ненадежного и непослушного тела и души, которые в замещении желания предлагают только скорбное чувство сожаления, вместо волнения и волнения, вместо удушения удовольствия и обморожения; и где чудо должно происходить и исполнять себя, другое чудо есть не что иное, как отталкивание сокращений, спазмы, озноб, соматизация на непредвиденных органах.

Рассказчик симпатизирует старому смотрителю. Об этом говорят повторяющиеся эпитеты "бедный", "добрый". Эмоционально-сочувственную окраску придают речам рассказчика и другие словесные детали, подчеркивающие тяжесть горя смотрителя ("В мучительном волнении ожидал он…"). Кроме того, в повествовании самого рассказчика мы слышим отголоски чувств, мыслей Вырина - любящего отца и Вырина - доверчивого, услужливого и бесправного человека. Пушкин показал в своем герое черты человечности, протеста против социальной несправедливости, которые раскрыты им в объективном, реалистическом изображении судьбы простого человека. Трагическое в обыденном, в повседневном представлено как человеческая драма, каких много в жизни.

Путь полового и полового либидо созревания женщины извилистый и непроницаемый. Верно также, что, хотя развитие мужской сексуальности кажется более линейным, это не новость до сегодняшнего дня, когда люди прошли очень далеко. Мы кратко попытаемся наметить соответствующие пути мужчины и женщины и их особенности.

Клиторальная сексуальность и генитальная мета. Разница между мужчинами и женщинами

Возбудимость клитора придает сексуальную активность мужского пола ребенка характер, и необходимо, чтобы, в годы полового созревания, ребенок знает, как отказаться, через мягкий удаления, с удовольствием испытали и в режиме «мужской», чтобы испытать его подниматься и разворачивание к вагинальному удовольствию.

В ходе работы над повестью Пушкин использовал в ней уже существовавшее в тексте "Записок молодого человека" описание картинок с историей блудного сына. Новый замысел, усвоивший важнейшую художественную идею, которая определилась в экспозиции "Записок", был осуществлен в несколько дней. Зато "Записки" вместе с описанием картинок лишились основного нерва, на котором основывался замысел их сюжетного движения. Возможно, что Пушкин и пошел на это потому, что тема судьбы молодого человека, замешанного в восстании Черниговского полка и пришедшего к мысли о самоубийстве как единственном выходе из создавшегося положения, вряд ли была возможна в подцензурной печати 1830-х годов. На этой многозначительной художественной детали строится повествование: в библейской притче несчастный и всеми брошенный блудный сын возвращается к счастливому отцу; в повести же - счастливая дочь не возвращается к несчастному одинокому отцу.

Влагалище в течение долгих лет, до полового созревания, имеет второстепенную роль для ребенка. В детстве женская сексуальность развивается по существу по отношению к клитору. В естественном эволюционном курсе женщина переходит от одной фазы к другой, от одного полового органа к другому.

Клитор сохраняет функцию расширения возбуждения на соседние женские части. «Примерно как щепка пинастро может использоваться для зажигания более твердой древесины». Когда транслитерация возбудимости, освобожденная от клитора до входа в влагалище, была выполнена, женщина изменила область действия для сексуальной активности, преодолела младенческую мужественность и раскрылась в зрелом измерении сексуальности взрослых.

"М. Гершензон в анализе пушкинского "Станционного смотрителя" первым обратил внимание на особое значение картинок на стене почтовой станции, иллюстрирующих библейскую историю блудного сына. Вслед за ним Н. Берковский, А. Жолковский, В. Тюпа и др. увидели в герое пушкинской новеллы настоящего блудного сына и возложили вину за его несчастливую судьбу на него самого. В Самсоне Вырине не было смирения и мудрости отца из евангельской притчи, когда он препятствовал уходу Дуни из дома, когда называл ее "заблудшей овечкой". Они опровергали мнение тех, кто объяснял трагедию героя социальным "общим укладом жизни", видел причины несчастной судьбы "маленького человека" в социальном неравенстве героя и его обидчика Минского.

Тем не менее в некоторых случаях случается, что конечная цель созревания сексуальности, постукивание взрослого гениталия не достигается вообще. Не достигнуто частично или вообще. В некоторых случаях клиторальная зона «отказывается» обеспечивать свою возбудимость в вагинальном канале, иногда из-за клиторальной гиперстимуляции детских лет и последующей фиксации либидо в этой области.

Цепкая живучесть возбудимость клиторального не затухает глубокую вагинальную чувствительность в разной степени, которая идет от эксклюзивного пристрастия стимуляции клитора для достижения женского оргазма, до невозможности принять проникновение мужского пола, проходя через различную степень нечувствительности и анестезии вагинальный канал.

Немецкий славист В. Шмид дал свою интерпретацию этого произведения. В выражении Вырина о Дуне - "заблудшая овечка" и гневном возгласе Минского "…что ты за мною всюду крадешься,как разбойник?" он обнаружил связь с притчей о пастыре добром, об овцах и "расхищающем" их волке. Вырин выступает у Шмида в роли евангельского разбойника и вора, пробравшегося в дом Минского - двор "овечий", чтобы погубить, украсть счастье Дуни" (29).

Случается также, что более мощным удалением полового созревания приводят подросток и взрослые женщина, а не естественные проявления сексуальности, подменить истерические образования, которые приписывают самый широкий спектр симптоматических проявлений, в том числе соматизации.

Женский оргазм, первичное отношение к матери и гендерная идентичность

Если для мужчины первоначальный объект любви остается неизменным в течение всей жизни. Женщина находится в состоянии постепенно отказаться от своей матери как объекта любви, заменив ее своим отцом. Женщина находится в состоянии постепенно отказаться от своей матери как объекта любви, заменяя ее своим отцом и воспринимая ее как объект идентификации.

Происходит дальнейшее опровержение "человечности" "маленького человека", погибшего от собственной эгоистичной любви, и реконструируется авторская идея: несчастье и горе коренятся в самом человеке, а не в устройстве мира. Так обнаружение библейских аллюзий в повести (благодаря картинкам из библейской притчи) помогает преодолеть стереотип прежнего ее восприятия. И дело не в том, что Пушкин спорит с библейской идеологией, ставит под сомнение непререкаемость притчи, а в том, что он иронизирует над слепым некритическим отношением героя к исповедуемым штампам, над отказом от живой правды жизни.

Но идейное "многоголосие" проявляется и в том, что автор подчеркивает и социальную сущность драмы героя. Главная черта личности Самсона Вырина - отцовство. Покинутый и брошенный, он не перестает думать о Дуне. Оттого так значимы детали повести (картинки о блудном сыне), приобретающие символический смысл. Оттого так значимы отдельные эпизоды, например, эпизод с деньгами, полученными от Минского. Почему он вернулся к этим деньгам? Почему "остановился, подумал… и воротился…"? Да потому, что он опять подумал о времени, когда нужно будет спасать брошенную Дуню.

Отцовство героя проявляется и в его отношениях с крестьянскими детьми. Уже спившийся, он по-прежнему занимается с детишками, и они тянутся к нему. А ведь где-то у него есть горячо любимая дочь, и внуки, которых он не знает. Для иного человека тут впору озлобиться, а он по-прежнему и любящий отец, и добрый "дедушка" для крестьянских ребятишек. Сами обстоятельства так и не смогли вытравить его человеческую сущность. Социальные предрассудки так изуродовали человеческую природу всех действующих лиц, что простые человеческие отношения им недоступны, хотя человеческие чувства не чужды ни Дуне, ни Минскому, не говоря уже об отце. Об этом уродстве сословных отношений Пушкин говорит уже в самом начале повести, иронизируя над чинопочитанием и безусловно вставая на сторону "униженных и оскорбленных".

В "Станционном смотрителе" отсутствует литературная стилизация. Неторопливое описание встреч рассказчика со смотрителем Выриным подчеркивает жизненную правдивость, безыскусственность рассказа. Действительность, типические ситуации выступают в своем естественном, неприкрашенном виде. Фигура такого рассказчика в повествовательной системе лишний раз подчеркивает демократический пафос повести - осознание несправедливости общественного устройства с точки зрения человека из народа. Да, Пушкин не идеализирует Вырина, так же как он не делает Минского злодеем. Его рассказчики (в том числе и Белкин) не пытаются объяснить несчастье станционного смотрителя случайной причиной, а констатируют обыденность, типичность подобного положения в данных социальных условиях.

В. Гиппиус подметил главное в повести Пушкина: "…на Вырине, а не на Дуне сосредоточено внимание автора" (30). В повести не проясняется, счастлива ли Дуня или нет, уйдя из отцовского дома, нашла она свою судьбу или не так уж удалась эта судьба. Мы не знаем об этом, так как повесть не о Дуне, а о том, как отъезд ее с Минским сказался на ее отце.

Вся повествовательная система свидетельствует о множественности, неоднозначности точек зрения. Но при этом ощущается позиция автора, он и есть "гарант целостности" повести и всего цикла. Эта сложность композиционно-идейной и повествовательной структуры "Повестей Белкина" знаменовало утверждение реалистических принципов, отказ от монологической субъективности сентиментализма и романтизма.

Повесть «Станционный смотритель» входит в пушкинский цикл рассказов «Повести Белкина», изданный в качестве сборника в 1831 году.

Работа над повестями велась в знаменитую «болдинскую осень» - время, когда Пушкин приехал в родовое имение Болдино побыстрее решить финансовые вопросы, а остался на целую осень из-за разразившейся в окрестностях эпидемии холеры. Писателю казалось, что не будет времени скучнее, но внезапно явилось вдохновение, и повести стали выходить из-под его пера одна за другой. Так, 9 сентября 1830 года завершилась повесть «Гробовщик», уже 14 сентября был готов «Станционный смотритель», а 20 сентября закончил «Барышню-крестьянку». Затем последовал небольшой творческий перерыв, и в новом году повести были изданы. Повести переиздали в 1834 году под подлинным авторством.

Анализ произведения

Жанр, тема, композиция


Исследователи отмечают, что «Станционный смотритель» написан в жанре сентиментализма, но в повести много моментов, демонстрирующих мастерство Пушкина-романтика и реалиста. Писатель сознательно выбрал сентиментальную манеру повествования (точнее, вложил сентиментальные нотки в голос своего героя-рассказчика, Ивана Белкина), в соответствии с содержанием повести.

Тематически «Станционный смотритель» очень многогранен, несмотря на небольшое содержание:

  • тема романтической любви (с побегом из отчего дома и следованием за любимым вопреки родительской воле),
  • тема поиска счастья,
  • тема отцов и детей,
  • тема «маленького человека» - величайшая тема для последователей Пушкина, русских реалистов.

Тематическая многоуровневость произведения позволяет назвать его миниатюрным романом. Повесть гораздо сложнее и выразительнее по смысловой нагрузке, чем типичное сентиментальное произведение. Здесь затронуто много проблем, помимо генеральной темы любви.

Композиционно повесть выстроена в соответствии с остальными повестями - вымышленный автор-рассказчик рассуждает о судьбе станционных смотрителей, людей забитых и состоящих на самых низких должностях, затем рассказывает историю, случившуюся около 10 лет назад, и её продолжение. То, как начинается

«Станционный смотритель» (рассуждение-зачин, в стиле сентиментального путешествия), свидетельствует о принадлежности произведения к сентиментальному жанру, однако позже в конце произведения присутствует суровость реализма.

Белкин сообщает, что станционные служащие - это люди нелегкой доли, с которыми обращаются невежливо, воспринимают как слуг, жалуются и грубят им. Один из смотрителей, Самсон Вырин, был симпатичен Белкину. Это был мирный и добрый человек, с печально сложившейся судьбой - родная дочь, устав жить на станции, убежала с гусаром Минским. Гусар, по мнению отца, мог сделать её только содержанкой, и теперь, спустя 3 года после побега, он не знает, что и думать, ибо страшна судьба у соблазненных молоденьких дурочек. Вырин ездил в Петербург, пытался найти дочь и вернуть её, но не смог - Минский выпроводил его. То, что дочь живет не с Минским, а отдельно, явно указывает на её статус содержанки.

Автор, лично знавший Дуню еще 14-летней девочкой, сопереживает отцу. Вскоре он узнает, что Вырин умер. Еще позднее, посетив станцию, на которой когда-то работал покойный Вырин, он узнает, что дочь приезжала домой с тремя детьми. Долго плакала на могиле отца и уехала, наградив местного мальчишку, указавшего ей дорогу к могиле старика.

Герои произведения

Основных героев повести двое: отец и дочь.


Самсон Вырин - старательный работник и отец, нежно любящий свою дочь, воспитывающий её в одиночку.

Самсон - типичный «маленький человек», не питающий иллюзий как насчет себя (прекрасно осознает свое место в этом мире), так и насчет дочери (таким, как она, не светит ни блистательная партия, ни внезапные улыбки судьбы). Жизненная позиция Самсона - смирение. Его жизнь и жизнь его дочери проходит и должна проходить на скромном уголке земли, станции, отрезанной от остального мира. Здесь не встречаются прекрасные принцы, а если и показываются таковые на горизонте - девушкам они сулят только грехопадение и опасность.

Когда Дуня исчезает, Самсон не может поверить этому. Хотя дела чести и важны для него, любовь к дочери - важнее, поэтому он едет искать её, забрать и вернуть. Ему рисуются страшные картины несчастий, ему кажется, что теперь его Дуня метет где-то улицы, и лучше умереть, чем влачить столь жалкое существование.


В противовес своему отцу, Дуня - более решительное и стойкое существо. Внезапное чувство к гусару - это скорее обостренная попытка вырваться из глуши, в которой она прозябала. Дуня решается покинуть отца, пусть даже это шаг дается ей нелегко (поездку якобы в церковь оттягивает, уезжает, по словам свидетелей, заплаканной). Не вполне ясно, как сложилась жизнь Дуни, и в итоге она стала женой Минского или кого-то другого. Старик Вырин видел, что Минский снял для Дуни отдельное жилье, а это явно указывало на её статус содержанки, да и при встрече с отцом Дуня «значительно» и грустно смотрела на Минского, потом упала в обморок. Минский вытолкал Вырина, не дав ему общаться с Дуней - видимо, опасался, что Дуня вернется с отцом и видимо, она была к этому готова. Так или иначе, Дуня добилась счастья - она богата, у неё шестерка лошадей, прислуга и главное, трое «барчат», так что за ее оправдавшийся риск остается только порадоваться. Единственное, чего она никогда себе не простит - это смерть отца, который приблизил свою кончину сильной тоской по дочери. На могиле отца к женщине приходи запоздалое раскаяние.

Повесть пронизана символикой. Само название «станционный смотритель» имело во времена Пушкина такой же оттенок иронии и легкого презрения, какой мы сегодня вкладываем в слова «кондуктор» или «вахтер». Это означает человека маленького, способного выглядеть в глазах окружающих прислугой, работать за копейки, не видя мира.

Таким образом, станционный смотритель - это символ «униженного и оскорбленного» лица, букашка для меркантильных и властных.

Символика повести проявилась в картине, украшающей стену дома - это «Возвращение блудного сына». Станционный смотритель жаждал только одного - воплощения сценария библейской истории, как на этой картине: Дуня могла вернуться к нему в каком угодно статусе и каком угодно виде. Отец простил бы её, смирился бы, как смирялся всю свою жизнь под обстоятельствами судьбы, беспощадной к «маленьким людям».

«Станционный смотритель» предопределил развитие отечественного реализма в направлении произведений, защищающих честь «униженных и оскорбленных». Образ отца-Вырина - глубоко реалистичен, поразительно емок. Это маленький человек с огромным диапазоном чувств и с полным правом на уважение его чести и достоинства.