ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,

В КОТОРОЙ ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЧТО ТИГРЫ НЕ ЛАЗЯТ ПО ДЕРЕВЬЯМ

Случилось однажды так, что Винни-Пух о чем-то думал. И вот он подумал, что не мешало бы пойти навестить Иа, потому что они не виделись со вчерашнего дня. Он пошел к Иа, распевая песенку, но вдруг он вспомнил, что не видел Сову с позавчерашнего дня, и решил по пути заглянуть в Дремучий Лес и посмотреть, дома ли Сова. Он пошел к Реке, мурлыкая ту же песенку, но, когда он дошел до третьего камня кладки, по которой переходят Реку, он забеспокоился о том, как поживают Кенга, и Ру, и Тигра. Пух подумал: "Я не видел Крошку Ру очень долгое время, а если я его не увижу сегодня, оно будет гораздо-гораздо дольше!"

И тут он сел на камушек посредине Реки и, раздумывая, что же ему теперь делать, спел еще кусочек той же песни.

Кусочек, который он спел, был приблизительно вот какой:

А солнце было такое ласковое и теплое, и камень. который лежал на солнышке уже давно, тоже был такой теплый, что Пух почти уже решил провести на нем все утро. И вдруг он вспомнил про Кролика.

"Да, Кролик! - сказал Пух про себя. - Я люблю с ним поговорить. Он всегда понятно говорит. Он не любит длинных, трудных слов, не то что Сова. Он любит простые, легкие слова, например: "Закусим?" или: "Угощайся, Пух!" Да, по-моему, мне надо пойти навестить Кролика!"

Тут к песенке прибавился новый кусочек:

Очень мил бывает Кролик

С ним приятно сесть за столик

Тот, кто хочет подкрепиться,

С ним всегда договорится,

Если только торопиться

И, когда Пух спел все это, он поднялся с камня, вернулся назад на берег и решительно отправился к дому Кролика. Но не прошел он и нескольких шагов, как начал спрашивать себя (ведь больше-то никого рядом не было):

"А вдруг Кролика нет дома?"

"Или вдруг я опять застряну у него в двери на обратном пути, как однажды уже случилось, потому что дверь у него была слишком узкая?"

"Ведь я-то знаю, что я не растолстел, но его дверь вполне могла похудеть!"

"Да, пожалуй, лучше будет…"

И все это время он незаметно забирал левее и левее… пока не оказался, к своему большому удивлению, у своей собственной двери.

Было одиннадцать часов. Вполне подходящее время, чтобы немножко…

Словом, спустя полчаса Пух отправлялся туда, куда ему действительно хотелось отправиться, а именно к Пятачку, и по дороге он утирал губы лапкой и пел довольно пушистую песенку. Вот какую:

Хорошо живет на свете Винни-Пух!

Оттого поет он эти Песни вслух!

И неважно, чем он занят,

Если он толстеть не станет,

А ведь он толстеть не станет,

А, наоборот,

Конечно, напечатанные здесь эти строки кажутся не особенно хорошими, но Пух, напевая эту песенку в очень солнечное утро, после очень, очень сытного завтрака, был уверен, что это одна из лучших песен, какие он сочинил в жизни. И он пел и пел ее в свое удовольствие.

Пятачок копал ямку в земле у самой своей двери

Здравствуй, Пятачок! - закричал Винни-Пух

Ой, здравствуй, Пух! - отвечал Пятачок, подпрыгнув от неожиданности. - А я знал, что это ты!

Я тоже, - сказал Пух. - А что ты делаешь?

Я сажаю желудь, Пух, и пускай из него вырастет дуб, и тут будет много, много желудей у самого дома, а то за ними приходится ходить бог знает куда. Понимешь?

А вдруг не вырастет? - спросил Пух.

Вырастет, потому что Кристофер Робин сказал - обязательно вырастет. Поэтому я его и сажаю.

Гм, - сказал Пух. - А я тогда… А я тогда посажу соты с медом в своем садике, и из них вырастет целый улей.

Пятачок был в этом не вполне уверен.

Или лучше кусочек сота, - сказал Пух. - Особенно разбрасываться сотами не приходится. Только вот тогда может вырасти не целый улей, а кусочек, да еще вдруг неправильный кусочек - тот, где пчелы только жужжат, а меду не делают. Вот обидно!

Пятачок согласился, что это будет довольно обидно.

Между прочим, Пух, сажать очень трудно, если ты не знаешь как, - сказал он, - это надо уметь. - И он положил желудь в приготовленную ямку, засыпал его землей и попрыгал на этом месте.

Я-то умею сажать, - сказал Винни-Пух потому что Кристофер Робин дал мне семена коготков и винтиков, нет - гв`оздиков! И я их посадил, и у меня теперь возле двери будет настоящий цветник - коготки и гв`оздики. Или винтики.

Я думал, они называются ноготки, - неуверенно сказал Пятачок, не переставая прыгать, - а гв`оздики… гв`оздики - это, наверно, гвозд`ики!

Нет, - сказал Пух, - мои цветы называются коготки и винтики!

Попрыгав хорошенько. Пятачок вытер лапки о живот и сказал: "Что мы теперь будем делать?", а Пух сказал: "Пойдем навестим Кенгу, Ру и Тигру", и Пятачок сказал: "Д-д-давай п-п-пойдем", - потому что он все еще немножко побаивался Тигру. Тигра был ужасно прыгучий, и у него была такая манера здороваться, что у вас потом всегда были полны уши песку, даже после того, как Кенга скажет: "Тигра, деточка, осторожно!" - и поможет вам встать.

Они отправились в путь.

А в этот самый день у Кенги было ужасно хозяйственное настроение. Она решила везде навести порядок и пересчитать все белье и выяснить, сколько осталось у нее кусков мыла, и сколько у Тигры осталось чистых салфеток, и сколько у Ру осталось чистых передников, так что она выставила их обоих из дому, снабдив Ру пакетом бутербродов с салатом, а Тигру пакетом бутербродов с рыбьим жиром, чтобы они могли славно провести время в Лесу.

По дороге Тигра рассказывал Ру (которого это очень интересовало) обо всем, что умеют делать Тигры.

А летать они умеют? - спросил Ру.

Тигры-то? - сказал Тигра. - Летать? Тоже спросил! Они знаешь как летают!

О! - сказал Ру. - А они могут летать не хуже Совы?

Еще бы! - сказал Тигра. - Только они не хотят.

А почему они не хотят?

Ну, им это почему-то не нравится.

Ру никак не мог этого понять, потому что ему-то ужасно хотелось полетать, но Тигра объяснил ему, что надо самому быть Тигрой, чтобы это понять.

А прыгать? - спросил Ру. - Могут Тигры прыгать, как Кенги?

Спрашиваешь! - сказал Тигра. - Еще как! Когда хотят, конечно.

Ой, как я люблю прыгать! - сказал Ру. - Давай посмотрим, кто дальше прыгнет - ты или я?

Конечно, я, - сказал Тигра, - только мы сейчас не будем задерживаться, а то еще опоздаем.

Куда опоздаем?

Туда, куда нам надо прийти вовремя. - сказал Тигра, ускоряя шаги. Вскоре они добрались до Шести Сосен.

А я умею плавать, - сообщил Ру, - я один раз упал в Реку и плавал. - А Тигры умеют плавать?

Конечно, умеют. Тигры все умеют.

А по деревьям они умеют лазить лучше, чем Пух? - спросил Ру, остановившись перед самой высокой из Шести Сосен и задрав голову.

По деревьям они лазят лучше всех на свете, - сказал Тигра, - гораздо лучше всяких Пухов!

А на это дерево они могут влезть?

Они всегда лазят как раз по таким деревьям, - сказал Тигра. - Целый день лазят: то вверх, то вниз.

Ой, Тигра, правда?

А вот сейчас увидишь, - сказал Тигра решительно, - садись ко мне на закорки и увидишь.

Он внезапно почувствовал, что лазание по деревьям - это единственный талант тигров, в котором он действительно уверен.

Ой, Тигра! Ой, Тигра! Ой, Тигра! - пищал Крошка Ру в восторге. Он забрался Тигре на спину, и они полезли.

До первого сучка Тигра радостно повторял (про себя): "А мы лезем!"

Добравшись до следующего сучка, он с гордостью сказал (про себя): "Ну что, я зря говорил, что Тигры умеют лазить по деревьям?" Забравшись еще повыше он сказал (про себя): "Конечно, это не так легко, что говорить!…"

А еще повыше он сказал:

Ведь слезать тоже придется. Задом.

А еще - еще повыше:

И это будет трудновато…

Если не упасть…

А зато тогда это, кажется, будет совсем…

И как только он сказал "легко", ветка, на которой он стоял, внезапно сломалась, и он, чувствуя, что падает, едва-едва успел вцепиться в верхнюю ветку. Затем он медленно, медленно поднял голову, зацепился подбородком за эту ветку… Затем подтянул одну заднюю лапу… Потом другую… И, наконец он уселся на эту ветку, тяжело дыша и от души жалея, что он вместо всего этого не попробовал заняться плаванием.

Ру слез с Тигры и уселся рядышком.

Ой, Тигра, - радостно сказал он, - мы уже на самой верхушке?

Нет, - сказал Тигра.

А мы полезем на верхушку?

Н-е-т, - проворчал Тигра.

У-у! - сказал Ру довольно грустно, но тут же радостно продолжал: - А здорово это у тебя получилось, когда ты стал понарошку падать, а потом взял и не упал. Давай еще разок?

Н-е-т!! - прорычал Тигра.

Ру немного помолчал, а потом спросил:

А можно, мы съедим бутерброды, Тигра?

Давай. А где они? - спросил Тигра.

Они там внизу, под деревом.

Тигра сказал:

Я думаю, мы лучше их побережем немного.

Так они и сделали.

Тем временем Винни-Пух и Пятачок продолжали свою прогулку. Пух в стихах сообщал Пятачку, что "неважно, чем он занят, так как он толстеть не станет, а ведь он толстеть не станет"; а Пятачок размышлял о том, скоро ли вырастет посаженный им желудь.

Пух, гляди, - неожиданно пискнул Пятачок, - там на Сосне кто-то сидит.

Верно, - сказал Пух, с интересом вглядываясь вдаль. - Там какой-то зверь.

Пятачок схватил Пуха за лапу, очевидно, чтобы Пух не очень пугался.

Это какой-нибудь Хищный Зверь? - спросил он, стараясь смотреть в другую сторону.

Пух кивнул.

Это Ягуляр, - сказал он.

А что Ягуляры делают? - спросил Пятачок, в глубине души надеясь, что сейчас они этого делать не будут.

Они прячутся на ветвях деревьев и оттуда бросаются на вас, когда вы стоите под деревом, - сказал Пух. - Кристофер Робин мне все-все про них рассказывал.

Тогда мы лучше не будем подходить к этому дереву, Пух, а то он еще бросится оттуда и ушибется.

Они не ушибаются, - сказал Пух, - они здорово умеют бросаться.

Однако Пятачка это почему-то не утешило. Он все-таки чувствовал, что не стоит подходить к дереву, с которого, того гляди, кто-то бросится, хотя бы и очень умело, и он уже собирался побежать домой по какому-то очень срочному делу, когда Ягуляр подал голос.

Помогите, помогите! - закричал он.

Ягуляры - они всегда так, - сказал Пух, довольный, что может блеснуть своими познаниями. - Они кричат: "Помогите, помогите", а когда вы посмотрите вверх - бросаются на вас.

Я смотрю вниз, вниз! - закричал Пятачок очень громко, чтобы Ягуляр по ошибке не сделал того, чего не надо.

В ответ донесся чей-то восторженный писк с той самой ветки, где сидел Ягуляр:

Пух и Пятачок! Пух и Пятачок!

И Пятачок неожиданно почувствовал, что сегодня прекрасный день, гораздо лучше, чем ему только что казалось. Такой солнечный, теплый денек!

Пух! - крикнул он. - По-моему, это Тигра и Ру.

По-моему, тоже, - сказал Пух. - А я думал, это Ягуляр и… и еще один Ягуляр.

Эй, Ру, - крикнул Пятачок, - что вы там делаете?

Мы не можем слезть! Мы не можем слезть! - кричал Ру. - Здорово, правда? Пух, вот здорово! Мы с Тигрой живем на дереве, как Сова! И мы теперь всегда тут будем жить! А я вижу дом Пятачка! Пятачок! Я отсюда твой дом вижу! Высоко мы забрались, правда? Сова и то ниже нас живет!

Как ты туда попал, Ру? - спросил Пятачок.

Меня Тигра привез! А Тигры вниз лазить не могут, потому что у них хвосты очень путаются между ног. Они только вверх умеют! А когда мы полезли, Тигра про это забыл, а сейчас он уже вспомнил, и мы тут теперь всегда-всегда будем жить. А может, еще выше залезем! Что ты сказал, Тигра? А-а! Тигра говорит, что, если мы заберемся выше, нам не так хорошо будет видно дом Пятачка, так что мы уж тут останемся.

Пятачок, - торжественно сказал Пух, выслушав все это, - что мы можем предпринять?

И он принялся за бутерброды Тигры.

Они попались? - тревожно спросил Пятачок.

Винни-Пух кивнул.

А ты не можешь влезть к ним?

Я могу, Пятачок. Я могу снять оттуда Крошку Ру, но Тигру я снять не могу, мне его не дотащить. Надо что-нибудь придумать.

И в раздумье он начал жевать бутерброды Крошки Ру…

Не знаю, может быть, Пух и успел бы что-нибудь придумать, доев последний бутерброд, но едва он за него принялся, как в кустах послышался треск и оттуда появились Иа и Кристофер Робин.

Нисколько не удивлюсь, если завтра выпадет град, - говорил Иа. - Того и жди. Бураны, вьюги и тому подобное. Сегодня, конечно, хорошая погода, но это еще ничего не значит; это еще не сулит хороших перспек… или как там это называется? Словом, ничего такого не сулит… Это просто небольшая порция погоды. И все тут.

А вот и Пух, - сказал Кристофер Робин. Ему, очевидно, было безразлично, что порция хорошей погоды не очень большая, лишь бы она была хорошая. - Здравствуй, Пух!

Это Кристофер Робин, - сказал Пятачок. - Вот он-то знает, что делать! Они помчались ему навстречу.

Ой, Кристофер Робин… - начал Пух.

А также Иа, - сказал Иа.

Тигра и Крошка Ру залезли прямо на Шесть Сосен и не могут слезть и…

А я как раз говорил, - перебил Пятачок, - что если только Кристофер Робин…

А также Иа-Иа, - сказал Иа, снова намекая, чтс с ним позабыли поздороваться.

Если бы только вы оба были здесь, то мы бы могли что-нибудь придумать! - сказали Пух и Пятачок.

Кристофер Робин взглянул вверх, увидел Тигру и Крошку Ру и попытался что-нибудь придумать.

Я думаю, - сказал глубокомысленно Пятачок, - что если бы Иа встал под деревом, а Пух встал к нему на спину, а я встал на плечи Пуха…

И если бы спина Иа-Иа неожиданно треснула, то мы бы все здорово посмеялись. Ха-ха-ха! Как забавно! - сказал Иа. - Очень приятное развлечение, но боюсь, не особенно полезное.

Ну, - сказал Пятачок жалобно, - я толъко думал…

Ты думаешь, твоя спина сломалась бы Иа? - спросил ужасно удивленный Пух.

Заранее тут ничего сказать нельзя, милый Винни. И это, конечно, как раз самое интересное!

Пух сказал: "Ох", и все снова принялись думать.

Ура, я придумал! - вдруг закричал Кристофер Робин.

Слушай внимательно, маленький Пятачок, - сказал Иа, - и ты скоро будешь знать, что мы намерены предпринять.

Я сниму рубашку, и мы все возьмем ее за края, и тогда Крошка Ру и Тигра могут туда прыгнуть, все равно как в гамак, они только покачаются и нисколько не ушибутся.

Как снять Тигру с дерева, - сказал Иа-Иа, - и никому не повредить! Придерживайся этих правил, уважаемый Пятачок, и все будет в порядке!

Но уважаемый Пятачок ничего не слышал - так он волновался при мысли, что снова увидит голубые помочи Кристофера Робина. Он уже их видел однажды, когда был гораздо моложе, и пришел тогда в такое возбуждение, что его уложили спать на полчаса раньше обычного.

И с тех пор он всегда мечтал проверить, действительно ли они такие голубые и такие помочные, как ему показалось.

Поэтому, когда Кристофер Робин снял рубашку и ожидания Пятачка оправдались в полной мере, Пятачок на радостях простил Иа обиду, ласково улыбнулся ему и даже взялся за тот же край рубашки.

А Иа шепнул ему:

Конечно, и теперь нельзя ручаться, что не произойдет несчастного случая. Несчастные случаи - очень странные штуки. Они обычно случаются совершенно случайно.

Когда Крошка Ру понял, что ему нужно сделать, он пришел в безумный восторг и запищал:

Тигра, Тигра, мы сейчас будем прыгать! Ты погляди, как я прыгаю! Я сейчас просто полечу, вот увидишь. А Тигры так могут? Кристофер Робин! Я пошел! - крикнул он, прыгнул - и угодил в самый центр спасательной рубашки.

Летел он так быстро, что его снова подбросило почти на такую же высоту и он еще долго продолжал подлетать вверх, приговаривая: "О, о!"

Наконец он остановился и сказал: "Ой, как здорово!" - и его опустили на землю.

Давай, Тигра! - крикнул он. - Это очень просто!

Но Тигра изо всей силы держался за ветку и говорил про себя: "Конечно, прыгающим животным, вроде Кенги, это хорошо, но для плавающих животных, вроде Тигров, это совершенно другое дело".

И он почему-то вдруг представил себе, как он плывет на спинке вниз по течению или весело ныряет в прохладной влаге реки, и почувствовал, что это и есть настоящая жизнь для Тигры.

Давай, давай! - крикнул Кристофер Робин. - Не бойся.

Сейчас, минуточку, - нервно сказал Тигра, - мне что-то в глаз попало! И он медленно, медленно пополз по ветке.

Давай, давай, это очень просто! - пропищал Крошка Ру.

И вдруг Тигра почувствовал, как это просто.

Ой! - крикнул он, видя, как дерево проносится мимо него.

Берегитесь! - крикнул Кристофер Робин спасателям.

Раздался стук, треск разрываемой ткани, и на земле образовалась куча мала. Кристофер Робин, Пух и Пятачок поднялись первыми, потом они подняли Тигру, а в самом низу был, конечно, Иа-Иа.

• Глава 13, в которой выясняется, что тигры не лазят по деревьям
• Исполнитель: Алексей Шишигин, Антонина Кликачева, Юлия Миронова, Костя Панченко
• Тип: mp3
• Размер: 21,4 МБ
• Продолжительность: 00:23:27
• Скачать рассказ бесплатно
• Слушать рассказ online

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,
в которой выясняется, что тигры не лазят по деревьям
Случилось однажды так, что Винни-Пух о чём-то думал. И вот он подумал, что не мешало бы пойти навестить Иа, потому что они не виделись со вчерашнего дня. Он пошёл к Иа, распевая песенку, но вдруг он вспомнил, что не видел Сову с позавчерашнего дня, и решил по пути заглянуть в Дремучий Лес и посмотреть, дома ли Сова. Он пошёл к Реке, мурлыкая ту же песенку, но, когда он дошёл до третьего камня кладки, по которой переходят Реку, он забеспокоился о том, как поживают Кенга, и Ру, и Тигра. Пух подумал: «Я не видел Крошку Ру очень долгое время, а если я его не увижу сегодня, оно будет гораздо-гораздо дольше!»
И тут он сел на камушек посредине Реки и, раздумывая, что же ему теперь делать, спел ещё кусочек той же песни.
Кусочек, который он спел, был приблизительно вот какой:
Что мне делать, интересно, Поутру? В чехарду сыграть полезноС Крошкой Ру, – Станет талия поуже, Это мне к лицу. К тому же Буду прыгать я не хуже Кен – …… гу – ………… ру! А солнце было такое ласковое и тёплое, и камень, который лежал на солнышке уже давно, тоже был такой тёплый, что Пух почти уже решил провести на нём всё утро. И вдруг он вспомнил про Кролика.
«Да, Кролик! – сказал Пух про себя. – Я люблю с ним поговорить. Он всегда понятно говорит. Он не любит длинных, трудных слов, не то что Сова. Он любит простые, лёгкие слова, например: „Закусим?“ или: „Угощайся, Пух!“ Да, по- моему, мне надо пойти навестить Кролика!»
Тут к песенке прибавился новый кусочек:
Очень мил бывает Кролик Иногда. С ним приятно сесть за столикДа-да-да! Тот, кто хочет подкрепиться, С ним всегда договорится, Если только торопиться Не – …… ку – ………… да! И, когда Пух спел всё это, он поднялся с камня, вернулся назад на берег и решительно отправился к дому Кролика. Но не прошёл он и нескольких шагов, как начал спрашивать себя (ведь больше-то никого рядом не было):
«А вдруг Кролика нет дома?»
«Или вдруг я опять застряну у него в двери на обратном пути, как однажды уже случилось, потому что дверь у него была слишком узкая?»
«Ведь я-то знаю, что я не растолстел, но его дверь вполне могла похудеть!»
«Да, пожалуй, лучше будет…»
И всё это время он незаметно забирал левее и левее… пока не оказался, к своему большому удивлению, у своей собственной двери.
Было одиннадцать часов. Вполне подходящее время, чтобы немножко…
Словом, спустя полчаса Пух отправлялся туда, куда ему действительно хотелось отправиться, а именно к Пятачку, и по дороге он утирал губы лапкой и пел довольно пушистую песенку. Вот какую:
Хорошо живёт на свете Винни-Пух! Оттого поёт он эти Песни вслух! И неважно, чем он занят, Если он толстеть не станет, А ведь он толстеть не станет, А, наоборот, по – …… ху – ………… деет! Конечно, напечатанные здесь эти строки кажутся не особенно хорошими, но Пух, напевая эту песенку в очень солнечное утро, после очень, очень сытного завтрака, был уверен, что это одна из лучших песен, какие он сочинил в жизни. И он пел и пел её в своё удовольствие.
Пятачок копал ямку в земле у самой своей двери
– Здравствуй, Пятачок! – закричал Винни-Пух
– Ой, здравствуй, Пух! – отвечал Пятачок, подпрыгнув от неожиданности. – А я знал, что это ты!
– Я тоже, – сказал Пух. – А что ты делаешь?
– Я сажаю жёлудь, Пух, и пускай из него вырастет дуб, и тут будет много, много желудей у самого дома, а то за ними приходится ходить бог знает куда. Понимаешь?
– А вдруг не вырастет? – спросил Пух.
– Вырастет, потому что Кристофер Робин сказал – обязательно вырастет. Поэтому я его и сажаю.
– Гм, – сказал Пух. – А я тогда… А я тогда посажу соты с мёдом в своём садике, и из них вырастет целый улей.
Пятачок был в этом не вполне уверен.
– Или лучше кусочек соты, – сказал Пух. – Особенно разбрасываться сотами не приходится. Только вот тогда может вырасти не целый улей, а кусочек, да ещё вдруг неправильный кусочек – тот, где пчёлы только жужжат, а мёду не делают. Вот обидно!
Пятачок согласился, что это будет довольно обидно.
– Между прочим, Пух, сажать очень трудно, если ты не знаешь как, – сказал он, – это надо уметь. – И он положил жёлудь в приготовленную ямку, засыпал его землёй и попрыгал на этом месте.
– Я-то умею сажать, – сказал Винни-Пух потому что Кристофер Робин дал мне семена коготков и винтиков, нет – гвоздиков! И я их посадил, и у меня теперь возле двери будет настоящий цветник – коготки и гвоздики. Или винтики.
– Я думал, они называются ноготки, – неуверенно сказал Пятачок, не переставая прыгать, – а гвоздики… гвоздики – это, наверно, гвоздики!
– Нет, – сказал Пух, – мои цветы называются коготки и винтики!
Попрыгав хорошенько. Пятачок вытер лапки о живот и сказал: «Что мы теперь будем делать?», а Пух сказал: «Пойдём навестим Кенгу, Ру и Тигру», и Пятачок сказал: «Д-д-давай п-п-пойдём», – потому что он всё ещё немножко побаивался Тигру. Тигра был ужасно прыгучий, и у него была такая манера здороваться, что у вас потом всегда были полны уши песку, даже после того, как Кенга скажет: «Тигра, деточка, осторожно!» – и поможет вам встать.
Они отправились в путь.
А в этот самый день у Кенги было ужасно хозяйственное настроение. Она решила везде навести порядок и пересчитать всё бельё и выяснить, сколько осталось у неё кусков мыла, и сколько у Тигры осталось чистых салфеток, и сколько у Ру осталось чистых передников, так что она выставила их обоих из дому, снабдив Ру пакетом бутербродов с салатом, а Тигру пакетом бутербродов с рыбьим жиром, чтобы они могли славно провести время в Лесу.
По дороге Тигра рассказывал Ру (которого это очень интересовало) обо всём, что умеют делать Тигры.
– А летать они умеют? – спросил Ру.
– Тигры-то? – сказал Тигра. – Летать? Тоже спросил! Они знаешь как летают!
– О! – сказал Ру. – А они могут летать не хуже Совы?
– Ещё бы! – сказал Тигра. – Только они не хотят.
– А почему они не хотят?
– Ну, им это почему-то не нравится.
Ру никак не мог этого понять, потому что ему-то ужасно хотелось полетать, но Тигра объяснил ему, что надо самому быть Тигрой, чтобы это понять.
– А прыгать? – спросил Ру. – Могут Тигры прыгать, как Кенги?
– Спрашиваешь! – сказал Тигра. – Ещё как! Когда хотят, конечно.
– Ой, как я люблю прыгать! – сказал Ру. – Давай посмотрим, кто дальше прыгнет – ты или я?
– Конечно, я, – сказал Тигра, – только мы сейчас не будем задерживаться, а то ещё опоздаем.
– Куда опоздаем?
– Туда, куда нам надо прийти вовремя. – сказал Тигра, ускоряя шаги. Вскоре они добрались до Шести Сосен.
– А я умею плавать, – сообщил Ру, – я один раз упал в Реку и плавал. – А Тигры умеют плавать?
– Конечно, умеют. Тигры всё умеют.
– А по деревьям они умеют лазить лучше, чем Пух? – спросил Ру, остановившись перед самой высокой из Шести Сосен и задрав голову.
– По деревьям они лазят лучше всех на свете, – сказал Тигра, – гораздо лучше всяких Пухов!
– А на это дерево они могут влезть?
– Они всегда лазят как раз по таким деревьям, – сказал Тигра. – Целый день лазят: то вверх, то вниз.
– Ой, Тигра, правда?
– А вот сейчас увидишь, – сказал Тигра решительно, – садись ко мне на закорки и увидишь.
Он внезапно почувствовал, что лазание по деревьям – это единственный талант тигров, в котором он действительно уверен.
– Ой, Тигра! Ой, Тигра! Ой, Тигра! – пищал Крошка Ру в восторге. Он забрался Тигре на спину, и они полезли.
До первого сучка Тигра радостно повторял (про себя): «А мы лезем!»
Добравшись до следующего сучка, он с гордостью сказал (про себя): «Ну что, я зря говорил, что Тигры умеют лазить по деревьям?» Забравшись ещё повыше он сказал (про себя): «Конечно, это не так легко, что говорить!…»
А ещё повыше он сказал:
– Ведь слезать тоже придётся. Задом.
А ещё – ещё повыше:
– И это будет трудновато…
– Если не упасть…
– А зато тогда это, кажется, будет совсем…
–
Л е г к о!
И как только он сказал «легко», ветка, на которой он стоял, внезапно сломалась, и он, чувствуя, что падает, едва-едва успел вцепиться в верхнюю ветку. Затем он медленно, медленно поднял голову, зацепился подбородком за эту ветку… Затем подтянул одну заднюю лапу… Потом другую… И, наконец он уселся на эту ветку, тяжело дыша и от души жалея, что он вместо всего этого не попробовал заняться плаванием.
Ру слез с Тигры и уселся рядышком.
– Ой, Тигра, – радостно сказал он, – мы уже на самой верхушке?
– Нет, – сказал Тигра.
– А мы полезем на верхушку?
– Н-е-т, – проворчал Тигра.
– У-у! – сказал Ру довольно грустно, но тут же радостно продолжал: – А здорово это у тебя получилось, когда ты стал понарошку падать, а потом взял и не упал. Давай ещё разок?
– Н-е-т!! – прорычал Тигра.
Ру немного помолчал, а потом спросил:
– А можно, мы съедим бутерброды, Тигра?
– Давай. А где они? – спросил Тигра.
– Они там внизу, под деревом.
Тигра сказал:
– Я думаю, мы лучше их побережём немного.
Так они и сделали.
Тем временем Винни-Пух и Пятачок продолжали свою прогулку. Пух в стихах сообщал Пятачку, что «неважно, чем он занят, так как он толстеть не станет, а ведь он толстеть не станет»; а Пятачок размышлял о том, скоро ли вырастет посаженный им жёлудь.
– Пух, гляди, – неожиданно пискнул Пятачок, – там на Сосне кто- то сидит.
– Верно, – сказал Пух, с интересом вглядываясь вдаль. – Там какой-то зверь.
Пятачок схватил Пуха за лапу, очевидно, чтобы Пух не очень пугался.
– Это какой-нибудь Хищный Зверь? – спросил он, стараясь смотреть в другую сторону.
Пух кивнул.
– Это Ягуляр, – сказал он.
– А что Ягуляры делают? – спросил Пятачок, в глубине души надеясь, что сейчас они этого делать не будут.
– Они прячутся на ветвях деревьев и оттуда бросаются на вас, когда вы стоите под деревом, – сказал Пух. – Кристофер Робин мне всё-всё про них рассказывал.
– Тогда мы лучше не будем подходить к этому дереву, Пух, а то он ещё бросится оттуда и ушибётся.
– Они не ушибаются, – сказал Пух, – они здорово умеют бросаться.
Однако Пятачка это почему-то не утешило. Он всё-таки чувствовал, что не стоит подходить к дереву, с которого, того гляди, кто-то бросится, хотя бы и очень умело, и он уже собирался побежать домой по какому-то очень срочному делу, когда Ягуляр подал голос.
– Помогите, помогите! – закричал он.
– Ягуляры – они всегда так, – сказал Пух, довольный, что может блеснуть своими познаниями. – Они кричат: «Помогите, помогите», а когда вы посмотрите вверх – бросаются на вас.
– Я смотрю вниз, вниз! – закричал Пятачок очень громко, чтобы Ягуляр по ошибке не сделал того, чего не надо.
В ответ донёсся чей-то восторженный писк с той самой ветки, где сидел Ягуляр:
– Пух и Пятачок! Пух и Пятачок!
И Пятачок неожиданно почувствовал, что сегодня прекрасный день, гораздо лучше, чем ему только что казалось. Такой солнечный, тёплый денёк!
– Пух! – крикнул он. – По-моему, это Тигра и Ру.
– По-моему, тоже, – сказал Пух. – А я думал, это Ягуляр и… и ещё один Ягуляр.
– Эй, Ру, – крикнул Пятачок, – что вы там делаете?
– Мы не можем слезть! Мы не можем слезть! – кричал Ру. – Здорово, правда? Пух, вот здорово! Мы с Тигрой живём на дереве, как Сова! И мы теперь всегда тут будем жить! А я вижу дом Пятачка! Пятачок! Я отсюда твой дом вижу! Высоко мы забрались, правда? Сова и то ниже нас живёт!
– Как ты туда попал, Ру? – спросил Пятачок.
– Меня Тигра привёз! А Тигры вниз лазить не могут, потому что у них хвосты очень путаются между ног. Они только вверх умеют! А когда мы полезли, Тигра про это забыл, а сейчас он уже вспомнил, и мы тут теперь всегда-всегда будем жить. А может, ещё выше залезем! Что ты сказал, Тигра? А-а! Тигра говорит, что, если мы заберёмся выше, нам не так хорошо будет видно дом Пятачка, так что мы уж тут останемся.
– Пятачок, – торжественно сказал Пух, выслушав всё это, – что мы можем предпринять?
И он принялся за бутерброды Тигры.
– Они попались? – тревожно спросил Пятачок.
Винни-Пух кивнул.
– А ты не можешь влезть к ним?
– Я могу, Пятачок. Я могу снять оттуда Крошку Ру, но Тигру я снять не могу, мне его не дотащить. Надо что- нибудь придумать.
И в раздумье он начал жевать бутерброды Крошки Ру…
Не знаю, может быть, Пух и успел бы что-нибудь придумать, доев последний бутерброд, но едва он за него принялся, как в кустах послышался треск и оттуда появились Иа и Кристофер Робин.
– Нисколько не удивлюсь, если завтра выпадет град, – говорил Иа. – Того и жди. Бураны, вьюги и тому подобное. Сегодня, конечно, хорошая погода, но это ещё ничего не значит; это ещё не сулит хороших перспек… или как там это называется? Словом, ничего такого не сулит… Это просто небольшая порция погоды. И всё тут.
– А вот и Пух, – сказал Кристофер Робин. Ему, очевидно, было безразлично, что порция хорошей погоды не очень большая, лишь бы она была хорошая. – Здравствуй, Пух!
– Это Кристофер Робин, – сказал Пятачок. – Вот он-то знает, что делать! Они помчались ему навстречу.
– Ой, Кристофер Робин… – начал Пух.
– А также Иа, – сказал Иа.
– Тигра и Крошка Ру залезли прямо на Шесть Сосен и не могут слезть и…
– А я как раз говорил, – перебил Пятачок, – что если только Кристофер Робин…
– А также Иа-Иа, – сказал Иа, снова намекая, чтс с ним позабыли поздороваться.
– Если бы только вы оба были здесь, то мы бы могли что-нибудь придумать! – сказали Пух и Пятачок.
Кристофер Робин взглянул вверх, увидел Тигру и Крошку Ру и попытался что-нибудь придумать.
– Я думаю, – сказал глубокомысленно Пятачок, – что если бы Иа встал под деревом, а Пух встал к нему на спину, а я встал на плечи Пуха…
– И если бы спина Иа-Иа неожиданно треснула, то мы бы все здорово посмеялись. Ха-ха-ха! Как забавно! – сказал Иа. – Очень приятное развлечение, но боюсь, не особенно полезное.
– Ну, – сказал Пятачок жалобно, – я толъко думал…
– Ты думаешь, твоя спина сломалась бы Иа? – спросил ужасно удивлённый Пух.
– Заранее тут ничего сказать нельзя, милый Винни. И это, конечно, как раз самое интересное!
Пух сказал: «Ох», и все снова принялись думать.
– Ура, я придумал! – вдруг закричал Кристофер Робин.
– Слушай внимательно, маленький Пятачок, – сказал Иа, – и ты скоро будешь знать, что мы намерены предпринять.
– Я сниму рубашку, и мы все возьмём её за края, и тогда Крошка Ру и Тигра могут туда прыгнуть, всё равно как в гамак, они только покачаются и нисколько не ушибутся.
–
Как снять Тигру с дерева
, – сказал Иа-Иа, –
и никому не повредить!
Придерживайся этих правил, уважаемый Пятачок, и всё будет в порядке!
Но уважаемый Пятачок ничего не слышал – так он волновался при мысли, что снова увидит голубые помочи Кристофера Робина. Он уже их видел однажды, когда был гораздо моложе, и пришёл тогда в такое возбуждение, что его уложили спать на полчаса раньше обычного.
И с тех пор он всегда мечтал проверить, действительно ли они такие голубые и такие помочные, как ему показалось.
Поэтому, когда Кристофер Робин снял рубашку и ожидания Пятачка оправдались в полной мере, Пятачок на радостях простил Иа обиду, ласково улыбнулся ему и даже взялся за тот же край рубашки.
А Иа шепнул ему:
– Конечно, и теперь нельзя ручаться, что не произойдёт несчастного случая. Несчастные случаи – очень странные штуки. Они обычно случаются совершенно случайно.
Когда Крошка Ру понял, что ему нужно сделать, он пришёл в безумный восторг и запищал:
– Тигра, Тигра, мы сейчас будем прыгать! Ты погляди, как я прыгаю! Я сейчас просто полечу, вот увидишь. А Тигры так могут? Кристофер Робин! Я пошёл! – крикнул он, прыгнул – и угодил в самый центр спасательной рубашки.
Летел он так быстро, что его снова подбросило почти на такую же высоту и он ещё долго продолжал подлетать вверх, приговаривая: «О, о!»
Наконец он остановился и сказал: «Ой, как здорово!» – и его опустили на землю.
– Давай, Тигра! – крикнул он. – Это очень просто!
Но Тигра изо всей силы держался за ветку и говорил про себя: «Конечно, прыгающим животным, вроде Кенги, это хорошо, но для плавающих животных, вроде Тигров, это совершенно другое дело».
И он почему-то вдруг представил себе, как он плывёт на спинке вниз по течению или весело ныряет в прохладной влаге реки, и почувствовал, что это и есть настоящая жизнь для Тигры.
– Давай, давай! – крикнул Кристофер Робин. – Не бойся.
– Сейчас, минуточку, – нервно сказал Тигра, – мне что-то в глаз попало! И он медленно, медленно пополз по ветке.
– Давай, давай, это очень просто! – пропищал Крошка Ру.
И вдруг Тигра почувствовал, как это просто.
– Ой! – крикнул он, видя, как дерево проносится мимо него.
– Берегитесь! – крикнул Кристофер Робин спасателям.
Раздался стук, треск разрываемой ткани, и на земле образовалась куча мала. Кристофер Робин, Пух и Пятачок поднялись первыми, потом они подняли Тигру, а в самом низу был, конечно, Иа-Иа.
– Ой, Иа! – крикнул Кристофер Робин, – Тебе не больно? – Он заботливо ощупал ослика, стряхнул с него пыль и помог ему встать на ноги.
Иа-Иа долгое время ничего не говорил.
Потом он спросил:
– Тигра здесь?
Тигра был здесь и снова в прекрасном настроении.
– Да, – сказал Кристофер Робин, – Тигра здесь.
– Что ж, тогда поблагодарите его от моего имени – сказал Иа.

лучилось однажды так, что Винни-Пух о чём-то думал. И вот он подумал, что не мешало бы пойти навестить Иа, потому что они не виделись со вчерашнего дня. Он пошёл к Иа, распевая песенку, но вдруг он вспомнил, что не видел Сову с позавчерашнего дня, и решил по пути заглянуть в Дремучий Лес и посмотреть, дома ли Сова. Он пошёл к Реке, мурлыкая ту же песенку, но, когда он дошёл до третьего камня кладки, по которой переходят Реку, он забеспокоился о том, как поживают Кенга, и Ру, и Тигра. Пух подумал: “Я не видел Крошку Ру очень долгое время, а если я его не увижу сегодня, оно будет гораздо-гораздо дольше!”

И тут он сел на камушек посредине Реки и, раздумывая, что же ему теперь делать, спел ещё кусочек той же песни.

Кусочек, который он спел, был приблизительно вот какой:

Что мне делать, интересно, Поутру? В чехарду сыграть полезно С Крошкой Ру, — Станет талия поуже, Это мне к лицу. К тому же Буду прыгать я не хуже Кен-
гу-
ру!

А солнце было такое ласковое и тёплое, и камень, который лежал на солнышке уже давно, тоже был такой тёплый, что Пух почти уже решил провести на нём всё утро. И вдруг он вспомнил про Кролика.

“Да, Кролик! — сказал Пух про себя.— Я люблю с ним поговорить. Он всегда понятно говорит. Он не любит длинных, трудных слов, не то что Сова. Он любит простые, лёгкие слова, например: “Закусим?” или: “Угощайся, Пух!” Да, по-моему, мне надо пойти навестить Кролика!”

Тут к песенке прибавился новый кусочек:

Очень мил бывает Кролик Иногда. С ним приятно сесть за столик Да-да-да! Тот, кто хочет подкрепиться, С ним всегда договорится, Если только торопиться Не-
ку-
да!

И, когда Пух спел всё это, он поднялся с камня, вернулся назад на берег и решительно отправился к дому Кролика. Но не прошёл он и нескольких шагов, как начал спрашивать себя (ведь больше-то никого рядом не было):

“А вдруг Кролика нет дома?”

“Или вдруг я опять застряну у него в двери на обратном пути, как однажды уже случилось, потому что дверь у него была слишком узкая?”

“Ведь я-то знаю, что я не растолстел, но его дверь вполне могла похудеть!”

“Да, пожалуй, лучше будет...”

И всё это время он незаметно забирал левее и левее... пока не оказался, к своему большому удивлению, у своей собственной двери.

Было одиннадцать часов. Вполне подходящее время, чтобы немножко...

С ловом, спустя полчаса Пух отправлялся туда, куда ему действительно хотелось отправиться, а именно к Пятачку, и по дороге он утирал губы лапкой и пел довольно пушистую песенку. Вот какую:

Хорошо живёт на свете Винни-Пух! Оттого поёт он эти Песни вслух! И неважно, чем он занят, Если он толстеть не станет, А ведь он толстеть не станет, А, наоборот,
по-
ху-
деет!

Конечно, напечатанные здесь эти строки кажутся не особенно хорошими, но Пух, напевая эту песенку в очень солнечное утро, после очень, очень сытного завтрака, был уверен, что это одна из лучших песен, какие он сочинил в жизни. И он пел и пел её в своё удовольствие.

Пятачок копал ямку в земле у самой своей двери.

— Здравствуй, Пятачок! — закричал Винни-Пух.

— Ой, здравствуй, Пух! — отвечал Пятачок, подпрыгнув от неожиданности.— А я знал, что это ты!

— Я тоже,— сказал Пух.— А что ты делаешь?

— Я сажаю жёлудь, Пух, и пускай из него вырастет дуб, и тут будет много, много желудей у самого дома, а то за ними приходится ходить бог знает куда. Понимаешь?

— А вдруг не вырастет? — спросил Пух.

— Вырастет, потому что Кристофер Робин сказал — обязательно вырастет. Поэтому я его и сажаю.

— Гм,— сказал Пух.— А я тогда... А я тогда посажу соты с мёдом в своём садике, и из них вырастет целый улей.

Пятачок был в этом не вполне уверен.

— Или лучше кусочек сота,— сказал Пух.— Особенно разбрасываться сотами не приходится. Только вот тогда может вырасти не целый улей, а кусочек, да ещё вдруг неправильный кусочек — тот, где пчёлы только жужжат, а мёду не делают. Вот обидно!

Пятачок согласился, что это будет довольно обидно.

— Между прочим, Пух, сажать очень трудно, если ты не знаешь как,— сказал он, — это надо уметь. — И он положил жёлудь в приготовленную ямку, засыпал его землёй и попрыгал на этом месте.

— Я-то умею сажать,— сказал Винни-Пух,— потому что Кристофер Робин дал мне семена коготков и винтиков, нет — гвоздиков! И я их посадил, и у меня теперь возле двери будет настоящий цветник — коготки и гвоздики. Или винтики.

— Я думал, они называются ноготки,— неуверенно сказал Пятачок, не переставая прыгать,— а гвоздики... гвоздики — это, наверно, гвоздики!

— Нет,— сказал Пух,— мои цветы называются коготки и винтики!

Попрыгав хорошенько, Пятачок вытер лапки о живот и сказал: “Что мы теперь будем делать?”, а Пух сказал: “Пойдём навестим Кенгу, Ру и Тигру”, и Пятачок сказал: “Д-д-давай п-п-пойдём”,— потому что он всё ещё немножко побаивался Тигру. Тигра был ужасно прыгучий, и у него была такая манера здороваться, что у вас потом всегда были полны уши песку, даже после того, как Кенга скажет: “Тигра, деточка, осторожно!” — и поможет вам встать.

Они отправились в путь.

А в этот самый день у Кенги было ужасно хозяйственное настроение. Она решила везде навести порядок и пересчитать всё бельё и выяснить, сколько осталось у неё кусков мыла, и сколько у Тигры осталось чистых салфеток, и сколько у Ру осталось чистых передников, так что она выставила их обоих из дому, снабдив Ру пакетом бутербродов с салатом, а Тигру пакетом бутербродов с рыбьим жиром, чтобы они могли славно провести время в Лесу.

По дороге Тигра рассказывал Ру (которого это очень интересовало) обо всём, что умеют делать Тигры.

— А летать они умеют? — спросил Ру.

— Тигры-то? — сказал Тигра.— Летать? Тоже спросил! Они знаешь как летают!

— О! — сказал Ру.— А они могут летать не хуже Совы?

— Ещё бы! — сказал Тигра.— Только они не хотят.

— А почему они не хотят?

— Ну, им это почему-то не нравится.

Ру никак не мог этого понять, потому что ему-то ужасно хотелось полетать, но Тигра объяснил ему, что надо самому быть Тигрой, чтобы это понять.

— А прыгать? — спросил Ру.— Могут Тигры прыгать, как Кенги?

— Спрашиваешь! — сказал Тигра.— Ещё как! Когда хотят, конечно.

— Ой, как я люблю прыгать! — сказал Ру.— Давай посмотрим, кто дальше прыгнет — ты или я?

— Конечно, я,— сказал Тигра,— только мы сейчас не будем задерживаться, а то ещё опоздаем.

— Куда опоздаем?

— Туда, куда нам надо прийти вовремя,— сказал Тигра, ускоряя шаги.

Вскоре они добрались до Шести Сосен.

— А я умею плавать,— сообщил Ру,— я один раз упал в Реку и плавал.— А Тигры умеют плавать?

— Конечно, умеют. Тигры всё умеют.

— А по деревьям они умеют лазить лучше, чем Пух? — спросил Ру, остановившись перед самой высокой из, Шести Сосен и задрав голову.

— По деревьям они лазят лучше всех на свете,— сказал Тигра,— гораздо лучше всяких Пухов!

— А на это дерево они могут влезть?

— Они всегда лазят как раз по таким деревьям,— сказал Тигра.— Целый день лазят: то вверх, то вниз.

— Ой, Тигра, правда?

— А вот сейчас увидишь,— сказал Тигра решительно,— садись ко мне на закорки и увидишь.

Он внезапно почувствовал, что лазание по деревьям — это единственный талант тигров, в котором он действительно уверен.

— Ой, Тигра! Ой, Тигра! Ой, Тигра! — пищал Крошка Ру в восторге. Он забрался Тигре на спину, и они полезли.

До первого сучка Тигра радостно повторял (про себя): “А мы лезем!”

Добравшись до следующего сучка, он с гордостью сказал (про себя): “Ну что, я зря говорил, что Тигры умеют лазить по деревьям?” Забравшись ещё повыше, он сказал (про себя): “Конечно, это не так легко, что говорить!..”

А ещё повыше он сказал:

— Ведь слезать тоже придётся. Задом. А ещё-ещё повыше:

— И это будет трудновато...

— Если не упасть...

— А зато тогда это, кажется, будет совсем...

— Легко!

И как только он сказал “легко”, ветка, на которой он стоял, внезапно сломалась, и он, чувствуя, что падает, едва-едва успел вцепиться в верхнюю ветку... Затем он медленно, медленно поднял голову, зацепился подбородком за эту ветку... Затем подтянул одну заднюю лапу... Потом другую... И, наконец, он уселся на эту ветку, тяжело дыша и от души жалея, что он вместо всего этого не попробовал заняться плаванием.

Ру слез с Тигры и уселся рядышком.

— Ой, Тигра,— радостно сказал он,— мы уже на самой верхушке?

— Нет,— сказал Тигра.

— А мы полезем на верхушку?

— Н-е-т,— проворчал Тигра.

— У-у! — сказал Ру, довольно грустно, но тут же радостно продолжал: — А здорово это у тебя получилось, когда ты стал понарошку падать, а потом взял и не упал. Давай ещё разок?

— Н-е-т!! — прорычал Тигра.

Ру немного помолчал, а потом спросил:

— А можно, мы съедим бутерброды, Тигра?

— Давай. А где они? — спросил Тигра.

— Они там внизу, под деревом. Тигра сказал:

— Я думаю, мы лучше их побережём немного.

Так они и сделали.

Тем временем Винни-Пух и Пятачок продолжали свою прогулку. Пух в стихах сообщал Пятачку, что “неважно, чем он занят, так как он толстеть не станет, а ведь он толстеть не станет”; а Пятачок размышлял о том, скоро ли вырастет посаженный им жёлудь.

— Пух, гляди,— неожиданно пискнул Пятачок,— там на Сосне кто-то сидит.

— Верно,— сказал Пух, с интересом вглядываясь вдаль.— Там какой-то зверь.

Пятачок "схватил Пуха за лапу, очевидно, чтобы Пух не очень пугался.

— Это какой-нибудь Хищный Зверь? — спросил он, стараясь смотреть в другую сторону. Пух кивнул.

— Это Ягуляр,— сказал он.

— А. что Ягуляры делают? — спросил Пятачок, в глубине души надеясь, что сейчас они этого делать не будут.

— Они прячутся на ветвях деревьев и оттуда бросаются на вас, когда вы стоите под деревом,— сказал Пух.— Кристофер Робин мне всё-всё про них рассказывал.

— Тогда мы лучше не будем подходить к этому дереву, Пух, а то он ещё бросится оттуда и ушибётся.

— Они не ушибаются,— сказал Пух,— они здорово умеют бросаться.

Однако Пятачка это почему-то не утешило. Он всё-таки чувствовал, что не стоит подходить к дереву, с которого, того гляди, кто-то бросится, хотя бы и очень умело, и он уже собирался побежать домой по какому-то очень срочному делу, когда Ягуляр подал голос.

— Помогите, помогите! — закричал он.

— Ягуляры — они всегда так,— сказал Пух, довольный, что может блеснуть познаниями.— Они кричат: “Помогите, помогите”, а когда вы посмотрите вверх — бросаются на вас.

— Я смотрю вниз, вниз! — закричал Пятачок очень громко, чтобы Ягуляр по ошибке не сделал того, чего не надо.

В ответ донёсся чей-то восторженный писк с той самой ветки, где сидел Ягуляр:

— Пух и Пятачок! Пух и Пятачок!

И Пятачок неожиданно почувствовал, что сегодня прекрасный день, гораздо лучше, чем ему только что казалось. Такой солнечный, тёплый денёк!

— Пух! — крикнул он.— По-моему, это Тигра и Ру.

— По-моему, тоже,— сказал Пух.— А я думал, это Ягуляр и... и ещё один Ягуляр.

— Эй, Ру,— крикнул Пятачок,— что вы там делаете?

— Мы не можем слезть? Мы не можем слезть! — кричал Ру.— Здорово, правда? Пух, вот здорово! Мы с Тигрой живём на дереве, как Сова! И мы теперь всегда тут будем жить? А я вижу дом Пятачка? Пятачок! Я отсюда твой дом вижу! Высоко мы забрались, правда? Сова и то ниже нас живёт!

— Как ты туда попал, Ру? — спросил Пятачок.

— Меня Тигра привёз? А Тигры вниз лазить не могут, потому что у них хвосты очень путаются между ног. Они только вверх умеют! А когда мы полезли, Тигра про это забыл, а сейчас он уже вспомнил, и мы тут теперь всегда-всегда будем жить. А может, ещё выше залезем! Что ты сказал, Тигра? А-а? Тигра говорит, что, если мы заберёмся выше, нам не так хорошо будет видно дом Пятачка, так что мы уж тут останемся.

— Пятачок,— торжественно сказал Пух, выслушав всё это,— что мы можем предпринять? И он принялся за бутерброды Тигры.

— Они попались? — тревожно спросил Пятачок. Винни-Пух кивнул.

— А ты не можешь влезть к ним?

— Я могу, Пятачок. Я могу снять оттуда Крошку Ру, но Тигру я снять не могу, мне его не дотащить. Надо что-нибудь придумать.

И в раздумье он начал жевать бутерброды Крошки Ру...

Не знаю, может быть, Пух и успел бы что-нибудь придумать, доев последний бутерброд, но едва он за него принялся, как в кустах послышался треск и оттуда появились Иа и Кристофер Робин.

— Нисколько не удивлюсь, если завтра выпадет град,— говорил Иа. — Того и жди. Бураны, вьюги и тому подобное. Сегодня, конечно, хорошая погода, но это ещё ничего не значит; это ещё не сулит хороших перепек... или как там это называется? Словом, ничего такого не сулит... Это просто небольшая порция погоды. И всё тут.

— А вот и Пух,— сказал Кристофер Робин. Ему, очевидно, было безразлично, что порция хорошей погоды не очень большая, лишь бы она была хорошая.— Здравствуй, Пух!

— Это Кристофер Робин,— сказал Пятачок.— Вот он-то знает, что делать!

Они помчались ему навстречу.

— Ой, Кристофер Робин...— начал Пух.

— А также Иа,— сказал Иа.

— Тигра и Крошка Ру залезли прямо на Шесть Сосен и не могут слезть и...

— А я как раз говорил,— перебил Пятачок,— что если только Кристофор Робин...

— А также Иа-Иа, — сказал Иа, снова намекая, что с ним позабыли поздороваться.

— Если бы только вы оба были здесь, то мы бы могли что-нибудь придумать! — сказали Пух и Пятачок.

Кристофер Робин взглянул вверх, увидел Тигру и Крошку Ру и попытался что-нибудь придумать.

— Я думаю,— сказал глубокомысленно Пятачок,— что если бы Иа встал под деревом, а Пух встал к нему на спину, а я встал на плечи Пуха...

— И если бы спина Иа-Иа неожиданно треснула, то мы бы все здорово посмеялись. Ха-ха-ха! Как забавно! — сказал Иа.— Очень приятное развлечение, но, боюсь, не особенно полезное.

— Ну,— сказал Пятачок жалобно,— я только думал...

— Ты думаешь, твоя спина сломалась бы, Иа? — спросил ужасно удивлённый Пух.

— Заранее тут ничего сказать нельзя, милый Винни. И это, конечно, как раз самое интересное!

Пух сказал: “Ох”, и все снова принялись думать.

— Ура, я придумал! — вдруг закричал Кристофер Робин.

— Слушай внимательно, маленький Пятачок,— сказал Иа, — и ты скоро будешь знать, что мы намерены предпринять:

— Я сниму рубашку, и мы все возьмём её за края, и тогда Крошка Ру и Тигра могут туда прыгнуть, всё равно как в гамак, они только покачаются и нисколько не ушибутся.

— Как снять Тигру с дерева ,— сказал Иа-Иа,— и никому не повредить! Придерживайся этих правил, уважаемый Пятачок, и всё будет в порядке!

Но уважаемый Пятачок ничего не слышал — так он волновался при мысли, что снова увидит голубые помочи Кристофера Робина. Он уже их видел однажды, когда был гораздо моложе, и пришёл тогда в такое возбуждение, что его уложили слать на полчаса раньше обычного.

И с тех пор он всегда мечтал проверить, действительно ли они такие голубые и такие помочные, как ему показалось.

Поэтому, когда Кристофер Робин снял рубашку и ожидания Пятачка оправдались в полной мере, Пятачок на радостях простил Иа обиду, ласково улыбнулся ему и даже взялся за тот же край рубашки.

А Иа шепнул ему:

— Конечно, и теперь нельзя ручаться, что не произойдёт несчастного случая. Несчастные случаи — очень странные штуки. Они обычно случаются совершенно случайно.

Когда Крошка Ру понял, что ему нужно сделать, он пришёл в безумный восторг и запищал:

— Тигра, Тигра, мы сейчас будем прыгать! Ты погляди, как я прыгаю! Я сейчас просто полечу, вот увидишь. А Тигры так могут? Кристофер Робин! Я пошёл! — крикнул он, прыгнул — и угодил в самый центр спасательной рубашки.

Летел он так быстро, что его снова подбросило почти на такую же высоту, и он ещё долго продолжал подлетать вверх, приговаривая: “О, о!”

Наконец он остановился и сказал: “Ой, как здорово!” — и его опустили на землю.

Давай, Тигра! — крикнул он.— Это очень просто!

Но Тигра изо всей силы держался за ветку и говорил про себя: “Конечно, прыгающим животным, вроде Кенги, это хорошо, но для плавающих животных, вроде Тигров, это совершенно другое дело”.

И он почему-то вдруг представил себе, как он плывёт на спинке вниз по течению или весело ныряет в прохладной влаге реки, и почувствовал, что это и есть настоящая жизнь для Тигры.

— Давай, давай! — крикнул Кристофер Робин.— Не бойся.

— Сейчас, минуточку,— нервно сказал Тигра,— мне что-то в глаз попало!

И он медленно, медленно пополз по ветке.

— Давай, давай, это очень просто! — пропищал Крошка Ру.

И вдруг Тигра почувствовал, как это просто.

— Ой! — крикнул он, видя, как дерево проносится мимо него.

— Берегитесь! — крикнул Кристофер Робин спасателям.

Раздался стук, треск разрываемой ткани, и на земле образовалась куча мала. Кристофер Робин, Пух и Пятачок поднялись первыми, потом они подняли Тигру, а в самом низу был, конечно, Иа-Иа.

— Ой, Иа! — крикнул Кристофер Робин.— Тебе не больно? — Он заботливо ощупал ослика, стряхнул с него пыль и помог ему встать на ноги.

Иа-Иа долгое время ничего не говорил.

Потом он спросил:

— Тигра здесь?

Тигра был здесь и снова в прекрасном настроении.

— Да,— сказал Кристофер Робин,— Тигра здесь.

— Что ж, тогда поблагодарите его от моего имени,— сказал Иа.

Слушай меня, маленький Пятачок. В этом Лесу толчется масса всякого народа, и все они говорят: "Ну Иа - это всего лишь Иа, он не считается". Они разгуливают тут взад и вперед и говорят: "Ха-ха!" а что они знают про букву "А"? Ничего. Для них это просто три палочки. Но для Образованных, заметь себе это, маленький Пятачок, для Образованных - я не говорю о Пухах и Пятачках - это знаменитая и могучая буква "А". Да, это тебе не такая вещь, - добавил он, - про которую каждый знает, чем это пахнет!

Пятачок смущенно спрятал за спину фиалки и оглянулся в поисках помощи.

А вот и Кролик, - сказал он радостно. - Здравствуй, Кролик.

Кролик с важным видом подошел поближе, кивнул Пятачку и сказал: "Привет, Иа", тоном, ясно говорившим, что спустя не более двух минут он скажет: "Всего хорошего".

Иа, у меня к тебе только один вопрос. Что это делает Кристофер Робин в последнее время по утрам?

Что я сейчас вижу перед собой? - сказал Иа, не поднимая глаз.

Три палочки, - не задумываясь, ответил Кролик.

Вот видишь? - сказал Иа Пятачку. Потом он повернулся к Кролику. - Теперь я отвечу на твой вопрос, - торжественно сказал он.

Спасибо, - сказал Кролик.

Что делает Кристофер Робин по утрам? Он учится. Он получает образование. Он обалдевает - по-моему, он употребил именно это слово, но, может быть, я и заблуждаюсь, - он обалдевает знаниями. В меру своих скромных сил я также - если я правильно усвоил это слово - обал… делаю то же, что и он. Вот это, например, буква…

Буква "А", - сказал Кролик, - но не очень удачная. Ну ладно, я должен идти и сообщить остальным.

Иа посмотрел на свои палочки, а потом на Пятачка.

Как сказал Кролик? Что это такое? - спросил он.

- "А", - сказал Пятачок.

Это ты ему сказал?

Нет, Иа, я не говорил. Я думаю, он сам знает.

Он знает? Ты хочешь сказать, что какой-то Кролик знает букву "А"?

Да, Иа. Он очень умный, Кролик-то.

Умный!… - сказал Иа с презрением, изо всех сил наступив копытом на свои три палочки.

Образование!… - с горечью сказал Иа, прыгая на своих палочках (их стало уже шесть).

Что такое наука? - спросил Иа, лягая палочки (их было уже двенадцать), так что они взлетели в воздух. - Какой-то Кролик все это знает. Ха!…

Я думаю… - начал Пятачок робко.

Не надо! - сказал Иа-Иа.

Я думаю, фиалки довольно милые, - сказал Пятачок. Он положил перед Иа свой букет и умчался.

На следующее утро записка на двери Кристофера Робина гласила:

Я ушел

сейчас вернусь

Вот почему все обитатели Леса - за исключением, конечно, Пятнистого или Травоядного Щасвирнуса - отныне знают, чем Кристофер Робин занимается по утрам.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,
В КОТОРОЙ ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЧТО ТИГРЫ НЕ ЛАЗЯТ ПО ДЕРЕВЬЯМ

Случилось однажды так, что Винни-Пух о чем-то думал. И вот он подумал, что не мешало бы пойти навестить Иа, потому что они не виделись со вчерашнего дня. Он пошел к Иа, распевая песенку, но вдруг он вспомнил, что не видел Сову с позавчерашнего дня, и решил по пути заглянуть в Дремучий Лес и посмотреть, дома ли Сова. Он пошел к Реке, мурлыкая ту же песенку, но, когда он дошел до третьего камня кладки, по которой переходят Реку, он забеспокоился о том, как поживают Кенга, и Ру, и Тигра. Пух подумал: "Я не видел Крошку Ру очень долгое время, а если я его не увижу сегодня, оно будет гораздо-гораздо дольше!"

И тут он сел на камушек посредине Реки и, раздумывая, что же ему теперь делать, спел еще кусочек той же песни.

Кусочек, который он спел, был приблизительно вот какой:

Что мне делать, интересно,
Поутру?
В чехарду сыграть полезно
С Крошкой Ру, -
Станет талия поуже,
Это мне к лицу.
К тому же
Буду прыгать я не хуже
Кен-
гу-
ру!

А солнце было такое ласковое и теплое, и камень. который лежал на солнышке уже давно, тоже был такой теплый, что Пух почти уже решил провести на нем все утро. И вдруг он вспомнил про Кролика.

"Да, Кролик! - сказал Пух про себя. - Я люблю с ним поговорить. Он всегда понятно говорит. Он не любит длинных, трудных слов, не то что Сова. Он любит простые, легкие слова, например: "Закусим?" или: "Угощайся, Пух!" Да, по-моему, мне надо пойти навестить Кролика!"

Тут к песенке прибавился новый кусочек:

Очень мил бывает Кролик
Иногда.
С ним приятно сесть за столик
Да-да-да!
Тот, кто хочет подкрепиться,
С ним всегда договорится,
Если только торопиться
Не-
ку-
да!

И, когда Пух спел все это, он поднялся с камня, вернулся назад на берег и решительно отправился к дому Кролика. Но не прошел он и нескольких шагов, как начал спрашивать себя (ведь больше-то никого рядом не было):

"А вдруг Кролика нет дома?"

"Или вдруг я опять застряну у него в двери на обратном пути, как однажды уже случилось, потому что дверь у него была слишком узкая?"

"Ведь я-то знаю, что я не растолстел, но его дверь вполне могла похудеть!"

"Да, пожалуй, лучше будет…"

И все это время он незаметно забирал левее и левее… пока не оказался, к своему большому удивлению, у своей собственной двери.

Было одиннадцать часов. Вполне подходящее время, чтобы немножко…

Словом, спустя полчаса Пух отправлялся туда, куда ему действительно хотелось отправиться, а именно к Пятачку, и по дороге он утирал губы лапкой и пел довольно пушистую песенку. Вот какую:

Хорошо живет на свете Винни-Пух!

Среди множества сказок, особенно увлекательно читать сказку "Винни Пух и Все Все Все. Глава 13" Милн А. А., в ней чувствуется любовь и мудрость нашего народа. Все герои "оттачивались" опытом народа, который веками создавал, усиливал и преображал их, уделяя большое и глубокое значения детскому воспитанию. Все описания окружающей среды созданы и изложены с чувством глубочайшей любви и признательности к объекту изложения и создания. Очарование, восхищение и неописуемую внутреннюю радость производят картины рисуемые нашим воображением при прочтении подобных произведений. Бытовая проблематика - невероятно удачный способ, с помощью простых, обычных, примеров, донести до читателя ценнейший многовековой опыт. В очередной раз перечитывая эту композицию, непременно открываешь для себе что-то новое, полезное и назидательное, существенно важное. Мировоззрение человека формируется постепенно, и такого рода произведения крайне важны и назидательны для наших юных читателей. Сказка "Винни Пух и Все Все Все. Глава 13" Милн А. А. читать бесплатно онлайн можно бесчисленное количество раз, не потеряв при этом любви и охоты к данному творению.

Г ЛАВА 13. В КОТОРОЙ ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЧТО ТИГРЫ НЕ ЛАЗЯТ ПО ДЕРЕВЬЯМ

Случилось однажды так, что Винни-Пух о чем-то думал. И вот он подумал, что не мешало бы пойти навестить Иа, потому что они не виделись со вчерашнего дня. Он пошел к Иа, распевая песенку, но вдруг он вспомнил, что не видел Сову с позавчерашнего дня, и решил по пути заглянуть в Дремучий Лес и посмотреть, дома ли Сова. Он пошел к Реке, мурлыкая ту же песенку, но, когда он дошел до третьего камня кладки, по которой переходят Реку, он забеспокоился о том, как поживают Кенга, и Ру, и Тигра. Пух подумал: «Я не видел Крошку Ру очень долгое время, а если я его не увижу сегодня, оно будет гораздо-гораздо дольше!»

И тут он сел на камушек посредине Реки и, раздумывая, что же ему теперь делать, спел еще кусочек той же песни.

Кусочек, который он спел, был приблизительно вот какой:

Что мне делать, интересно,

В чехарду сыграть полезно

С Крошкой Ру, -

Станет талия поуже,

Это мне к лицу.

К тому же

Буду прыгать я не хуже

А солнце было такое ласковое и теплое, и камень. который лежал на солнышке уже давно, тоже был такой теплый, что Пух почти уже решил провести на нем все утро. И вдруг он вспомнил про Кролика.

«Да, Кролик! - сказал Пух про себя. - Я люблю с ним поговорить. Он всегда понятно говорит. Он не любит длинных, трудных слов, не то что Сова. Он любит простые, легкие слова, например: «Закусим?» или: «Угощайся, Пух!» Да, по-моему, мне надо пойти навестить Кролика!»

Тут к песенке прибавился новый кусочек:

Очень мил бывает Кролик

С ним приятно сесть за столик

Тот, кто хочет подкрепиться,

С ним всегда договорится,

Если только торопиться

И, когда Пух спел все это, он поднялся с камня, вернулся назад на берег и решительно отправился к дому Кролика. Но не прошел он и нескольких шагов, как начал спрашивать себя (ведь больше-то никого рядом не было):

«А вдруг Кролика нет дома?»

«Или вдруг я опять застряну у него в двери на обратном пути, как однажды уже случилось, потому что дверь у него была слишком узкая?»

«Ведь я-то знаю, что я не растолстел, но его дверь вполне могла похудеть!»

«Да, пожалуй, лучше будет…»

И все это время он незаметно забирал левее и левее… пока не оказался, к своему большому удивлению, у своей собственной двери.

Было одиннадцать часов. Вполне подходящее время, чтобы немножко…

Словом, спустя полчаса Пух отправлялся туда, куда ему действительно хотелось отправиться, а именно к Пятачку, и по дороге он утирал губы лапкой и пел довольно пушистую песенку. Вот какую:

Хорошо живет на свете Винни-Пух!

Оттого поет он эти Песни вслух!

И неважно, чем он занят,

Если он толстеть не станет,

А ведь он толстеть не станет,

А, наоборот,

Конечно, напечатанные здесь эти строки кажутся не особенно хорошими, но Пух, напевая эту песенку в очень солнечное утро, после очень, очень сытного завтрака, был уверен, что это одна из лучших песен, какие он сочинил в жизни. И он пел и пел ее в свое удовольствие.

Пятачок копал ямку в земле у самой своей двери

Здравствуй, Пятачок! - закричал Винни-Пух

Ой, здравствуй, Пух! - отвечал Пятачок, подпрыгнув от неожиданности. - А я знал, что это ты!

Я тоже, - сказал Пух. - А что ты делаешь?

Я сажаю желудь, Пух, и пускай из него вырастет дуб, и тут будет много, много желудей у самого дома, а то за ними приходится ходить бог знает куда. Понимешь?

А вдруг не вырастет? - спросил Пух.

Вырастет, потому что Кристофер Робин сказал - обязательно вырастет. Поэтому я его и сажаю.

Гм, - сказал Пух. - А я тогда… А я тогда посажу соты с медом в своем садике, и из них вырастет целый улей.

Пятачок был в этом не вполне уверен.

Или лучше кусочек сота, - сказал Пух. - Особенно разбрасываться сотами не приходится. Только вот тогда может вырасти не целый улей, а кусочек, да еще вдруг неправильный кусочек - тот, где пчелы только жужжат, а меду не делают. Вот обидно!

Пятачок согласился, что это будет довольно обидно.

Между прочим, Пух, сажать очень трудно, если ты не знаешь как, - сказал он, - это надо уметь. - И он положил желудь в приготовленную ямку, засыпал его землей и попрыгал на этом месте.

Я-то умею сажать, - сказал Винни-Пух потому что Кристофер Робин дал мне семена коготков и винтиков, нет - гвоздиков! И я их посадил, и у меня теперь возле двери будет настоящий цветник - коготки и гвоздики. Или винтики.

Я думал, они называются ноготки, - неуверенно сказал Пятачок, не переставая прыгать, - а гвоздики… гвоздики - это, наверно, гвоздики!

Нет, - сказал Пух, - мои цветы называются коготки и винтики!

Попрыгав хорошенько. Пятачок вытер лапки о живот и сказал: «Что мы теперь будем делать?», а Пух сказал: «Пойдем навестим Кенгу, Ру и Тигру», и Пятачок сказал: «Д-д-давай п-п-пойдем», - потому что он все еще немножко побаивался Тигру. Тигра был ужасно прыгучий, и у него была такая манера здороваться, что у вас потом всегда были полны уши песку, даже после того, как Кенга скажет: «Тигра, деточка, осторожно!» - и поможет вам встать.

Они отправились в путь.

А в этот самый день у Кенги было ужасно хозяйственное настроение. Она решила везде навести порядок и пересчитать все белье и выяснить, сколько осталось у нее кусков мыла, и сколько у Тигры осталось чистых салфеток, и сколько у Ру осталось чистых передников, так что она выставила их обоих из дому, снабдив Ру пакетом бутербродов с салатом, а Тигру пакетом бутербродов с рыбьим жиром, чтобы они могли славно провести время в Лесу.

По дороге Тигра рассказывал Ру (которого это очень интересовало) обо всем, что умеют делать Тигры.

А летать они умеют? - спросил Ру.

Тигры-то? - сказал Тигра. - Летать? Тоже спросил! Они знаешь как летают!

О! - сказал Ру. - А они могут летать не хуже Совы?

Еще бы! - сказал Тигра. - Только они не хотят.

А почему они не хотят?

Ну, им это почему-то не нравится.

Ру никак не мог этого понять, потому что ему-то ужасно хотелось полетать, но Тигра объяснил ему, что надо самому быть Тигрой, чтобы это понять.

А прыгать? - спросил Ру. - Могут Тигры прыгать, как Кенги?

Спрашиваешь! - сказал Тигра. - Еще как! Когда хотят, конечно.

Ой, как я люблю прыгать! - сказал Ру. - Давай посмотрим, кто дальше прыгнет - ты или я?

Конечно, я, - сказал Тигра, - только мы сейчас не будем задерживаться, а то еще опоздаем.

Куда опоздаем?

Туда, куда нам надо прийти вовремя. - сказал Тигра, ускоряя шаги. Вскоре они добрались до Шести Сосен.

А я умею плавать, - сообщил Ру, - я один раз упал в Реку и плавал. - А Тигры умеют плавать?

Конечно, умеют. Тигры все умеют.

А по деревьям они умеют лазить лучше, чем Пух? - спросил Ру, остановившись перед самой высокой из Шести Сосен и задрав голову.

По деревьям они лазят лучше всех на свете, - сказал Тигра, - гораздо лучше всяких Пухов!

А на это дерево они могут влезть?

Они всегда лазят как раз по таким деревьям, - сказал Тигра. - Целый день лазят: то вверх, то вниз.

Ой, Тигра, правда?

А вот сейчас увидишь, - сказал Тигра решительно, - садись ко мне на закорки и увидишь.

Он внезапно почувствовал, что лазание по деревьям - это единственный талант тигров, в котором он действительно уверен.

Ой, Тигра! Ой, Тигра! Ой, Тигра! - пищал Крошка Ру в восторге. Он забрался Тигре на спину, и они полезли.

До первого сучка Тигра радостно повторял (про себя): «А мы лезем!»

Добравшись до следующего сучка, он с гордостью сказал (про себя): «Ну что, я зря говорил, что Тигры умеют лазить по деревьям?» Забравшись еще повыше он сказал (про себя): «Конечно, это не так легко, что говорить!…»

А еще повыше он сказал:

Ведь слезать тоже придется. Задом.

А еще - еще повыше:

И это будет трудновато…

Если не упасть…

А зато тогда это, кажется, будет совсем…

И как только он сказал «легко», ветка, на которой он стоял, внезапно сломалась, и он, чувствуя, что падает, едва-едва успел вцепиться в верхнюю ветку. Затем он медленно, медленно поднял голову, зацепился подбородком за эту ветку… Затем подтянул одну заднюю лапу… Потом другую… И, наконец он уселся на эту ветку, тяжело дыша и от души жалея, что он вместо всего этого не попробовал заняться плаванием.

Ру слез с Тигры и уселся рядышком.

Ой, Тигра, - радостно сказал он, - мы уже на самой верхушке?

Нет, - сказал Тигра.

А мы полезем на верхушку?

Н-е-т, - проворчал Тигра.

У-у! - сказал Ру довольно грустно, но тут же радостно продолжал: - А здорово это у тебя получилось, когда ты стал понарошку падать, а потом взял и не упал. Давай еще разок?

Н-е-т!! - прорычал Тигра.

Ру немного помолчал, а потом спросил:

А можно, мы съедим бутерброды, Тигра?

Давай. А где они? - спросил Тигра.

Они там внизу, под деревом.

Тигра сказал:

Я думаю, мы лучше их побережем немного.

Так они и сделали.

Тем временем Винни-Пух и Пятачок продолжали свою прогулку. Пух в стихах сообщал Пятачку, что «неважно, чем он занят, так как он толстеть не станет, а ведь он толстеть не станет»; а Пятачок размышлял о том, скоро ли вырастет посаженный им желудь.

Пух, гляди, - неожиданно пискнул Пятачок, - там на Сосне кто-то сидит.

Верно, - сказал Пух, с интересом вглядываясь вдаль. - Там какой-то зверь.

Пятачок схватил Пуха за лапу, очевидно, чтобы Пух не очень пугался.

Это какой-нибудь Хищный Зверь? - спросил он, стараясь смотреть в другую сторону.

Пух кивнул.

Это Ягуляр, - сказал он.

А что Ягуляры делают? - спросил Пятачок, в глубине души надеясь, что сейчас они этого делать не будут.

Они прячутся на ветвях деревьев и оттуда бросаются на вас, когда вы стоите под деревом, - сказал Пух. - Кристофер Робин мне все-все про них рассказывал.

Тогда мы лучше не будем подходить к этому дереву, Пух, а то он еще бросится оттуда и ушибется.

Они не ушибаются, - сказал Пух, - они здорово умеют бросаться.

Однако Пятачка это почему-то не утешило. Он все-таки чувствовал, что не стоит подходить к дереву, с которого, того гляди, кто-то бросится, хотя бы и очень умело, и он уже собирался побежать домой по какому-то очень срочному делу, когда Ягуляр подал голос.

Помогите, помогите! - закричал он.

Ягуляры - они всегда так, - сказал Пух, довольный, что может блеснуть своими познаниями. - Они кричат: «Помогите, помогите», а когда вы посмотрите вверх - бросаются на вас.

Я смотрю вниз, вниз! - закричал Пятачок очень громко, чтобы Ягуляр по ошибке не сделал того, чего не надо.

В ответ донесся чей-то восторженный писк с той самой ветки, где сидел Ягуляр:

Пух и Пятачок! Пух и Пятачок!

И Пятачок неожиданно почувствовал, что сегодня прекрасный день, гораздо лучше, чем ему только что казалось. Такой солнечный, теплый денек!

Пух! - крикнул он. - По-моему, это Тигра и Ру.

По-моему, тоже, - сказал Пух. - А я думал, это Ягуляр и… и еще один Ягуляр.

Эй, Ру, - крикнул Пятачок, - что вы там делаете?

Мы не можем слезть! Мы не можем слезть! - кричал Ру. - Здорово, правда? Пух, вот здорово! Мы с Тигрой живем на дереве, как Сова! И мы теперь всегда тут будем жить! А я вижу дом Пятачка! Пятачок! Я отсюда твой дом вижу! Высоко мы забрались, правда? Сова и то ниже нас живет!

Как ты туда попал, Ру? - спросил Пятачок.

Меня Тигра привез! А Тигры вниз лазить не могут, потому что у них хвосты очень путаются между ног. Они только вверх умеют! А когда мы полезли, Тигра про это забыл, а сейчас он уже вспомнил, и мы тут теперь всегда-всегда будем жить. А может, еще выше залезем! Что ты сказал, Тигра? А-а! Тигра говорит, что, если мы заберемся выше, нам не так хорошо будет видно дом Пятачка, так что мы уж тут останемся.

Пятачок, - торжественно сказал Пух, выслушав все это, - что мы можем предпринять?

И он принялся за бутерброды Тигры.

Они попались? - тревожно спросил Пятачок.

Винни-Пух кивнул.

А ты не можешь влезть к ним?

Я могу, Пятачок. Я могу снять оттуда Крошку Ру, но Тигру я снять не могу, мне его не дотащить. Надо что-нибудь придумать.

И в раздумье он начал жевать бутерброды Крошки Ру…

Не знаю, может быть, Пух и успел бы что-нибудь придумать, доев последний бутерброд, но едва он за него принялся, как в кустах послышался треск и оттуда появились Иа и Кристофер Робин.

Нисколько не удивлюсь, если завтра выпадет град, - говорил Иа. - Того и жди. Бураны, вьюги и тому подобное. Сегодня, конечно, хорошая погода, но это еще ничего не значит; это еще не сулит хороших перспек… или как там это называется? Словом, ничего такого не сулит… Это просто небольшая порция погоды. И все тут.

А вот и Пух, - сказал Кристофер Робин. Ему, очевидно, было безразлично, что порция хорошей погоды не очень большая, лишь бы она была хорошая. - Здравствуй, Пух!

Это Кристофер Робин, - сказал Пятачок. - Вот он-то знает, что делать! Они помчались ему навстречу.

Ой, Кристофер Робин… - начал Пух.

А также Иа, - сказал Иа.

Тигра и Крошка Ру залезли прямо на Шесть Сосен и не могут слезть и…

А я как раз говорил, - перебил Пятачок, - что если только Кристофер Робин…

А также Иа-Иа, - сказал Иа, снова намекая, чтс с ним позабыли поздороваться.

Если бы только вы оба были здесь, то мы бы могли что-нибудь придумать! - сказали Пух и Пятачок.

Кристофер Робин взглянул вверх, увидел Тигру и Крошку Ру и попытался что-нибудь придумать.

Я думаю, - сказал глубокомысленно Пятачок, - что если бы Иа встал под деревом, а Пух встал к нему на спину, а я встал на плечи Пуха…

И если бы спина Иа-Иа неожиданно треснула, то мы бы все здорово посмеялись. Ха-ха-ха! Как забавно! - сказал Иа. - Очень приятное развлечение, но боюсь, не особенно полезное.

Ну, - сказал Пятачок жалобно, - я только думал…

Ты думаешь, твоя спина сломалась бы Иа? - спросил ужасно удивленный Пух.

Заранее тут ничего сказать нельзя, милый Винни. И это, конечно, как раз самое интересное!

Пух сказал: «Ох», и все снова принялись думать.

Ура, я придумал! - вдруг закричал Кристофер Робин.

Слушай внимательно, маленький Пятачок, - сказал Иа, - и ты скоро будешь знать, что мы намерены предпринять.

Я сниму рубашку, и мы все возьмем ее за края, и тогда Крошка Ру и Тигра могут туда прыгнуть, все равно как в гамак, они только покачаются и нисколько не ушибутся.

Как снять Тигру с дерева, - сказал Иа-Иа, - и никому не повредить! Придерживайся этих правил, уважаемый Пятачок, и все будет в порядке!

Но уважаемый Пятачок ничего не слышал - так он волновался при мысли, что снова увидит голубые помочи Кристофера Робина. Он уже их видел однажды, когда был гораздо моложе, и пришел тогда в такое возбуждение, что его уложили спать на полчаса раньше обычного.

И с тех пор он всегда мечтал проверить, действительно ли они такие голубые и такие помочные, как ему показалось.

Поэтому, когда Кристофер Робин снял рубашку и ожидания Пятачка оправдались в полной мере, Пятачок на радостях простил Иа обиду, ласково улыбнулся ему и даже взялся за тот же край рубашки.

А Иа шепнул ему:

Конечно, и теперь нельзя ручаться, что не произойдет несчастного случая. Несчастные случаи - очень странные штуки. Они обычно случаются совершенно случайно.

Когда Крошка Ру понял, что ему нужно сделать, он пришел в безумный восторг и запищал:

Тигра, Тигра, мы сейчас будем прыгать! Ты погляди, как я прыгаю! Я сейчас просто полечу, вот увидишь. А Тигры так могут? Кристофер Робин! Я пошел! - крикнул он, прыгнул - и угодил в самый центр спасательной рубашки.

Летел он так быстро, что его снова подбросило почти на такую же высоту и он еще долго продолжал подлетать вверх, приговаривая: «О, о!»

Наконец он остановился и сказал: «Ой, как здорово!» - и его опустили на землю.

Давай, Тигра! - крикнул он. - Это очень просто!

Но Тигра изо всей силы держался за ветку и говорил про себя: «Конечно, прыгающим животным, вроде Кенги, это хорошо, но для плавающих животных, вроде Тигров, это совершенно другое дело».

И он почему-то вдруг представил себе, как он плывет на спинке вниз по течению или весело ныряет в прохладной влаге реки, и почувствовал, что это и есть настоящая жизнь для Тигры.

Давай, давай! - крикнул Кристофер Робин. - Не бойся.

Сейчас, минуточку, - нервно сказал Тигра, - мне что-то в глаз попало! И он медленно, медленно пополз по ветке.

Давай, давай, это очень просто! - пропищал Крошка Ру.

И вдруг Тигра почувствовал, как это просто.

Ой! - крикнул он, видя, как дерево проносится мимо него.

Берегитесь! - крикнул Кристофер Робин спасателям.

Раздался стук, треск разрываемой ткани, и на земле образовалась куча мала. Кристофер Робин, Пух и Пятачок поднялись первыми, потом они подняли Тигру, а в самом низу был, конечно, Иа-Иа.