Многие, наверное, слышали выражение "Два мира - два Шапиро". Предлагаем вам историю, проливающую свет на его появление.

Рассказ, публикуемый далее, Руди Портной записал в 2001 г.; он планировал написать и другие рассказы, участником или свидетелем которых он был и которые охватывали бы три периода его жизни: два первые – в бывшем СССР (российский и грузинский), и третий – в Израиле. Планировал, но не успел... Быть может, его друзья и люди, встречавшиеся с ним, смогут в какой-то степени восполнить этот пробел. Ведь он обладал не только отличной памятью и помнил массу интересных историй, происходивших с его участием или без него, – Руди был еще и хорошим рассказчиком.

Еврейская фамилия с нееврейским именем – Шапиро Генрих.
Это было потрясающе!
Вы спросите – что в этом потрясного?
Три тысячи человек стояли и аплодировали, то есть хлопали в ладошки: из-за кулис на ярко освещенную сцену вышел богато наряженный в ордена Леонид Ильич Брежнев. Год 1968 – награждение Грузинской Советской Социалистической Республики орденом Ленина с прикреплением оного к Красному знамени республики в честь ее пятидесятилетия.
Все стоят, а он сидит – Шапиро Генрих. Корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс. Белая рубашка с короткими рукавами, черный галстук, пиджак сзади на спинке кресла. Никто уже не смотрит на дорогого Леонида Ильича – все смотрят на Шапиро Генриха. Он один сидит и, представьте себе, не аплодирует.
Это было зрелище!
У Генриха Шапиро усы как у Сталина. Плечи как у Гриши Новака. Сидит спокойно и смотрит целеустремленно на сцену, как пророк, заранее предвидевший комедию.
Москва, два года спустя. Это уже по рассказу Георгия Осиповича Осипова. На достоверность можно положиться полностью – все годы советской власти свободно выезжавший во все заграницы, кое-что несомненно знавший человек.

Москва, Тверской бульвар, старое здание ТАСС, без четверти шесть утра по московскому времени. Наш старый знакомый Шапиро Генрих выгуливает своего дога и внимательно оглядывается по сторонам. Дог "отмечает" путь своего следования у каждого столба и грязной урны. У здания ТАСС дог сделал свое дело, но Шапиро Генрих остался недоволен – у решетчатого светового окна на панели, как всегда с выбитыми глазницами, он заметил сквозь одну из них дымок (удивительное дело: стекла по большей части выбиты были по всему Советскому Союзу, хотя они были десятисантиметровой толщины и чтобы их выбить, нужен отбойный молоток),.
Продолжая свой путь, американский Шапиро думал – с чего бы быть дымку с подвального этажа ТАСС. Поэтому обратный путь он провел бегом, заметив, что дымок идет все более интенсивно. Это уже очень не понравилось догу, но он был на поводке, и у него не было выбора.
На квартире в соседнем переулке наш Шапиро Генрих бросился к телетайпу (был в то время такой аппарат для быстрой передачи мыслей из страны в страну телеграфным способом). Его сообщение было кратким, в силу обстоятельств, и содержало всего четыре слова: "В Москве горит здание ТАСС".
Москва, восемь часов утра по местному времени. В большой кабинет Генерального директора ТАСС входит многолетний и несменяемый ни при Сталине, ни при Хрущеве и ни при Леониде Ильиче товарищ Логунов. Возле стола стоит референт с пачкой телетайпных сообщений из телеграфных агентств мира. Одним из первых было сообщение из Нью-Йорка, из агентства Ассошиэйтед Пресс: "По сообщению нашего московского корреспондента Генриха Шапиро, в Москве горит здание ТАСС".
– Вы читали это сообщение? – вопрос референту.
– Да, – отвечает референт, – очередная провокация.
– И все-таки, – замечает наученный быть осторожным Логунов, – кто у нас дежурный по пожарной части?
– Старший дежурный Шапиро, очень бдительный и заслуженный человек.
– Вызовите его, пожалуйста.
Через пятнадцать минут добудились до Шапиро…
Когда Шапиро входил в кабинет Логунова, за ним ворвался вихрь черно-сизого дыма. В соседних кабинетах заработали телефоны. Все звонили по номеру 101. Этажи все были в дыму, а снизу очень подогревало.
Пожарные вовсю работали брандспойтами и топорами. Подвальный этаж ТАСС со сгоревшими десятилетиями хранившимися архивами превратился в грязный плавательный бассейн…
После того как этажи ТАСС очистились от дыма, а пожарные уехали рапортовать о выполнении своего долга, у Логунова собрались ответственные начальники отделов – на планерку.
– Слава богу, обошлось. – на большее у Логунова не нашлось слов.
– На сегодня хватит. – И когда последний из ответственных товарищей покинул кабинет, Логунов, уверенный что он в одиночестве, в сердцах произнес: "Два мира – два Шапиро!".
Уже к 12 часам дня по московскому времени эта распечатанная в двух экземплярах фраза лежала на столе у руководителя КГБ Семичасного и у начальника ГРУ.
Дело решили замять.

В советских газетах была популярная рубрика "Два мира - два детства". В ней обычно рассказывали истории про несчастного ребенка из капстраны и довольного всем пионера. А еще есть выражение "Два мира — два Шапиро". Это про Генри Шапиро, американского корреспондента, работавшего в Москве.

Говорят, что как-то в конце сороковых корреспондент агентства ЮПИ Генри Шапиро, проходя мимо здания ТАСС в Москве, увидел валивший оттуда дым. Он позвонил в дверь. Никто не отозвался. Он позвонил по телефону. Трубку снял дежурный Соломон Шапиро.
- У вас пожар, — сказал ему Генри.
- А кто это говорит? - спросил Соломон.
- Шапиро!

Советский Шапиро решил, что его разыгрывают и бросил трубку. Американский Шапиро сообщил по телефону в Нью-Йорк, что в Москве горит здание ТАСС. Сообщение ЮПИ было по телетайпу принято советским Шапиро. Он открыл дверь в коридор и тут же убедился, что лживая американская пресса не врет - коридор был в дыму. Пожар как-то потушили, но память о нем сохранилась в шутке: два мира, два Шапиро.

Такая длинная получилась подводка к моему новому одноименному тэгу. Рубрика "Два мира — два Шапиро" это наше десятидневное путешествие в Израиль. К сожалению, я, похоже, посеял карточку на 64 ГБ с видеосюжетиками, которые там снимал. А там было много интересного - как взорвалась банка хреновины у нас в багажнике и как мы искали мойку, которая согласилась бы ее отмыть. И про частную экскурсию на единственный в Израиле русскоязычный телеканал. И еще много чего. Но осталась еще маленькая карточка, там тоже кой-что есть. Ну, и фотки, конечно.

Первые три дня мы жили в Тель-Авиве. Он просто охренителен! Ловите для начала фоточки с 49-го этажа Центра Азриэли. Там в круглой башне есть смотровая площадка, с которой виден весь город и даже кое-что за его пределами.


Две башни Азриэли ночью, 2004.

Это 182 метра над землей. Ссыкотно немножко.

На смотровой площадке что-то типа ивент-центра и кафе. Можно заказать свадьбу, похороны, юбилей, тамаду, видео, фото, баян. Круто же бухануть под облаками?

Видно Средиземное море от Ашекелона до Хадеры.

Немного мурашек...

Панорама ТА просто магическая! Взгляд оторвать невозможно от этого удивительно красивого, гармоничного и живого города. Забегая вперед, скажу, что Тель-Авив нам понравился больше всех мест, которые мы увидели в Израиле. Хотя, каждое из них хорошо по-своему.

Стей, как говорится, тюнед! И вы все увидите!