Статья Д.И. Писарева «Базаров» была написана в 1862 году - всего лишь по прошествии трех лет с момента описываемых в романе событий. С первых же строк критик выражает восхищение даром Тургенева, отмечая присущую ему безукоризненность «художественной отделки», мягкую и наглядную прорисовку картин и героев, близость явлений современной действительности, делающие его одним из лучших людей своего поколения. По мнению Писарева, роман шевелит ум благодаря своей поразительной искренности, прочувствованности, непосредственности чувств.

Король, несмотря на огромную библиографию, не может потерять прикосновение, этот фантастический меланж способен сочетать различные жанры, неповторимый стиль, благодаря которому он мог рассказать о страхах подсознательного, но и мирского, разных поколений читателей, тащили до поздней ночи, чтобы навязать навязчиво на протяжении десятилетий свою лирику. С помощью этой коллекции он подтверждает новую форму, решая диалог со своей аудиторией, чтобы открыто делиться своими тревогами в зрелой работе, удивительно плотной с автобиографическими ссылками, которые мы будем помнить много лет.

Центральная фигура романа - Базаров - средоточие свойств нынешних молодых людей. Жизненные тяготы закалили его, сделав натурой сильной и цельной, подлинным эмпириком, доверяющим лишь личному опыту и ощущениям. Безусловно, он расчетлив, но столь же и искренен. Любые деяния таких натур - дурные и славные - проистекают лишь из этой искренности. Одновременно молодой врач сатанински самолюбив, что означает не самолюбование, а «полноту собой», т.е. небрежение мелочной суетой, мнением других и прочими «регуляторами». «Базаровщина», т.е. отрицание всего и вся, жизнь собственными желаниями и потребностями, - это истинная холера времени, которой надобно, однако, переболеть. Наш герой поражен этим недугом неспроста - в умственном отношении он существенно опережает прочих, а значит, так или иначе оказывает на них влияние. Кто-то восхищается Базаровым, кто-то его ненавидит, но не заметить его невозможно.

Остерегайтесь лезвия, предупредите Стивена Кинга, представив одну из двадцати историй, которые собраны в «Базаре плохих сновидений». Лезвие всегда присутствует, независимо от стиля, который выбирает Стивен Кинг. Это древняя лапа, с которой она открывается книга «Милли 81» или болезненная красота заключительной истории «Летний гром». Двадцать рассказов, которые касаются всего спектра эмоций, поскольку король знает, как это сделать: ирония, свирепость, меланхолия, любовь. Вы будете бояться за плохого ребенка, который убивает и для маленьких демонов, которые питаются болью.

Цинизм, присущий Евгению, двойственен: это и внешняя развязность, и внутренняя грубость, проистекающие как из окружающей среды, так и из природных свойств натуры. Выросший в простой среде, переживший голод и нужду, он естественным образом сбросил с себя шелуху «вздора» - мечтательности, сантиментов, слезливости, пышнофразия. Тургенев, по мнению Писарева, вовсе не благоволит Базарову. Человек утонченный и изысканный, тот оскорбляется любыми проблесками цинизма… однако делает истинного циника главным героем произведения.

На ум приходит необходимость сравнения Базарова с его литературными предшественниками: Онегиным, Печориным, Рудиным и прочими. По сложившейся традиции, такие личности всегда были недовольны существующим порядком, выбивались из общей массы - а потому и столь привлекательны (сколь же драматичны). Критик отмечает, что в России любой думающий человек «немного Онегин, немного Печорин». Рудины и Бельтовы, в отличие от героев Пушкина и Лермонтова, жаждут приносить пользу, но не находят применения знаниям, силе, уму, лучшим устремлениям. Все они изжили себя, не переставая жить. В этот момент и явился Базаров - еще не новая, но уже и не старорежимная натура. Таким образом, заключает критик, у «Печориных есть воля без знания, у Рудиных - знанье без воли, у Базаровых есть и знанье и воля».

Прочие характеры «Отцов и детей» обрисованы весьма ярко и метко: Аркадий - слабый, мечтательный, нуждающийся в опеке, поверхностно увлекающийся; его отец - мягкий и чувствительный; дядя - «светский лев», «мини-Печорин», а возможно, и «мини-Базаров» (с поправкой на свое поколение). Он умен и обладает волей, ценит свой комфорт и «принсипы», а потому Базаров ему особенно антипатичен. Не испытывает симпатии к нему сам автор - впрочем, как и ко всем остальным своим персонажам - его не «удовлетворяют ни отцы, ни дети». Он лишь отмечает их смешные черты и промахи, не идеализируя героев. В этом, по мнению Писарева, состоит глубина опыта писателя. Самому ему Базаровым не быть, но он понял этот тип, прочувствовал его, не отказывает ему в «обаятельной силе» и принес ему дань уважения.

Личность Базарова замкнута в себе. Не встретив равной личности, он и не испытывает в том потребности, даже с родителями ему скучно и тяжело. Что уж говорить о всевозможной «сволочи» вроде Ситникова и Кукшиной!.. Тем не менее Одинцовой удается произвести на молодого человека впечатление: она равна ему, красива внешне и развита умственно. Увлекшись оболочкой и получая удовольствие от общения, он уже не может от него отказаться. Сцена объяснения положила конец так и не начавшимся отношениям, однако Базарову, как ни странно это при его характере, горько.

Аркадий, между тем, попадает в любовные сети и, несмотря на скоропалительность брака, счастлив. Базарову же суждено остаться скитальцем - бесприютным и необласканным. Причина тому - лишь в его характере: он не склонен к ограничениям, не желает подчиняться, не дает гарантий, жаждет добровольного и исключительного расположения. Между тем полюбить он может лишь умную женщину, а та на подобные отношения не согласится. Взаимные чувства, таким образом, для Евгения Васильича попросту невозможны.

Далее Писаревым рассматриваются аспекты отношений Базарова с прочими героями, в первую очередь - народом. Сердце мужиков «лежит» к нему, но воспринимается герой все же как чужак, «шут», не ведающий истинных их бед и чаяний.

Завершается роман смертью Базарова - столь же неожиданной, сколь и закономерной. Увы, судить о том, какое будущее ожидало бы героя, можно было бы лишь по достижении его поколением зрелого возраста, до которого Евгению дожить не суждено. Тем не менее из таких личностей вырастают великие деятели (при определенных условиях) - энергичные, волевые, люди жизни и дела. Увы, Тургенев не имеет возможности показать, как живет Базаров. Зато показывает, как тот умирает - и этого достаточно.

Критик считает, что умереть так, как Базаров, - уже подвиг, и это правда. Описание кончины героя становится лучшим эпизодом романа и едва ли не лучшим моментом всего творчества гениального автора. Умирая, Базаров не грустит, но презирает себя, бессильного перед случайностью, оставаясь нигилистом до последнего вздоха и - одновременно - храня светлое чувство к Одинцовой.

(АннаОдинцова )

В заключение Д.И. Писарев отмечает, что Тургенев, приступая к созданию образа Базарова, хотел, влекомый недобрым чувством, «разбить его в прах», сам же отдал ему должное уважение, сказав, что «дети» идут по ложному пути, одновременно возлагая на новое поколение надежды и веря в него. Автор любит своих героев, увлекается ими и дарует Базарову возможность испытать чувство любви - страстной и молодой, начинает симпатизировать своему творению, для которого оказываются невозможными ни счастье, ни деятельность.

Жить Базарову незачем - что ж, посмотрим на его смерть, являющую собой всю суть, весь смысл романа. Что же хотел сказать Тургенев этой безвременной, но ожидаемой смертью? Да, нынешнее поколение заблуждается, увлекается, но в нем есть сила и ум, которые выведут их на верный путь. И лишь за эту мысль автору можно быть признательными как «великому художнику и честному гражданину России».

Писарев признает: Базаровым плохо на свете, нет для них деятельности, любви, а потому жизнь скучна и бессмысленна. Что делать - довольствоваться ли таким существованием или умирать «красиво» - решать вам.

БАЗАРОВ

БАЗАРОВ - герой романа И.С.Тургенева «Отцы и дети» (1862). Евгений Базаров - во многом программный образ Тургенева. Это представитель новой, разночинно-демокра-тической интеллигенции. Б. называет себя нигилистом: он отрицает основы современного ему общественного уклада, выступает против преклонения перед любыми авторитетами, отвергает принципы, принятые на веру, не понимает восхищения искусством и красотой природы, чувство любви объясняет с точки зрения физиологии. Комплекс убеждений Б.- не художественное преувеличение, в образе героя нашли отражение характерные черты представителей демократической молодежи 60-х гг. В этом контексте важен вопрос о прототипе тургеневского героя. Сам Тургенев в статье «По поводу «Отцов и детей»« (1869) называет прототипом Б. некоего доктора Д., молодого провинциального врача, который представлял для писателя новый тип русского человека. Современный исследователь Н.Чернов опровергает традиционную гипотезу о том, что доктор Д.- это уездный врач Дмитриев, случайный знакомый Тургенева. По мнению Чернова, прототипом Б. был сосед Тургенева по имению В.И.Якушкин, врач и исследователь, демократ, связанный с революционными организациями того времени. Но образ Б.- собирательный, поэтому к вероятным его прототипам можно отнести тех общественных деятелей, которых Тургенев считал «истинными отрицателями»: Бакунина, Герцена, Добролюбова, Спешнева и Белинского. Памяти последнего посвящен роман «Отцы и дети». Сложность и противоречивость взглядов Б. не позволяет признать источником образа какое-то определенное лицо: только Белинского или только Добролюбова.

Авторское отношение к Б. неоднозначно. Позиция Тургенева проявляется постепенно, по мере раскрытия самого образа, в монологах героя, его спорах с другими персонажами: со своим другом Аркадием Кирсановым, с его отцом и дядей Павлом Петровичем. Поначалу Б. уверен в своих силах, в том деле, которое он делает; это гордый, целеустремленный человек, смелый экспериментатор и отрицатель. Под влиянием различных причин его взгляды претерпевают существенные изменения; Тургенев сталкивает своего героя с серьезными жизненными испытаниями, в результате чего Б. приходится поступиться рядом убеждений. В нем проявляются черты скептицизма и пессимизма. Одним из таких испытаний становится любовь героя к Анне Сергеевне Одинцовой. Разночинец Б, чувствует себя неловко перед аристократкой Одинцовой; постепенно он обнаруживает в себе чувство, существование которого раньше отрицал.

Герой Тургенева терпит в любви поражение. В конечном счете он остается в одиночестве, его дух почти сломлен, но даже тогда Б. не желает открыть себя для простых, естественных чувств. Он жесток и требователен к родителям, как и ко всем окружающим. Только перед лицом смерти Б. начинает смутно понимать цену таких проявлений жизни, как поэзия, любовь, красота.

Важное средство создания образа Б.- речевая характеристика. Б. говорит четко и логично, его речи свойственна афористичность. Крылатыми фразами стали его выражения: «Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта»; «Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться... загадочному взгляду?»; «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник»; «Люди, что деревья в лесу, ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой».

Сложный и противоречивый образ Б. вызвал в критике споры, которые не утихают и поныне. После выхода романа даже в демократических журналах возникли разногласия по поводу трактовки образа Б. От имени «Современника» выступил М.А.Антонович. В своих статьях «Асмодей нашего времени», «Промахи», «Современные романы» он толковал образ героя как карикатуру на современную молодежь в облике обжоры, болтуна и циника. Прямо противоположную оценку дал в своих работах Д.И.Писарев. В статье «Базаров» критик раскрывает историческую значимость этого типа. Писарев считал, что России на данном этапе требуются именно такие люди, как Б.: они критически относятся ко всему, что не проверено их личным опытом, привыкли полагаться только на себя, обладают одновременно знанием и волей. Похожая полемика развернулась и в 50-60-х гг. нашего века. Точку зрения Антоновича поддержал исследователь В.А.Архипов («К творческой истории романа И.С.Тургенева «Отцы и дети»«). Образ Б. неоднократно воплощался на сцене и на экране. Однако инсценировки и экранизации, выполненные слишком академично, оставались в пределах хрестоматийного чтения этого образа.