НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО Василий Ива­нович родился в семье пехотного офицера- писатель.

Детские годы провел в походной обста­новке.

Образование получил в Александ­ровском кадетском корпусе в Москве.

В январе 1860 в «Журнале для чтения воспитанников военно-учебных заведе­ний», с разрешения начальства, были на­печатаны его первые стихи.

В 1863 Василий Ива­нович переехал в Петербург, намереваясь по­ступить в университет и всерьез заняться литературной деятельностью. Здесь в журнале «Модный магазин» он поместил свой рассказ «Чего хотела» .

Затем начи­нающий писатель стал сотрудничать в разнообразных мелких журналах, поме­щая там свои рассказы, очерки, статьи, обозрения, стихи. В стихах он явился продолжателем традиций гражданской лирики Некрасова . Стих его, характер­ный эмоциональной приподнятостью, всегда был связан с идеями и взглядами демократических кругов России.

В 1868 Василий Ива­нович предпринимает поездку на Север(Карелия, Кольский полуостров, Норвегия). Его путевые заметки (изданные в 1870 отдель­ной книгой «Страна холода» ) обратили на себя внимание читателей. Писатель при­обрел широкую известность и стал печа­таться в лучших журналах столицы: «Отече­ственные записки» и «Вестник Европы».

Летом 1875 писатель посещает Грузию, Чечню, Дагестан. Результатом поездки явился роман «Горные орлы» о жизни, нравах и обычаях кавказских племен, не сломленных царским самодержавием; зимой - Урал, о котором создает цикл очерков («Река лесных пустынь» ), где экзотические картины горных и лесных ландшафтов перемежаются с натуралис­тическими зарисовками быта старателей, лесорубов, рабочих угольных копей и со­ляных варниц.

С 1877 по 1878 Немировича - Данченко уча­ствует в русско-турецкой войне в качест­ве корреспондента газеты «Новое время». Он видит кровавую Шипкинскую эпопею, сражения под Иметли и Шейновым, с армией генерала Скобелева совершает поход до Адриано­поля. Военные впечатления дали Василию Ива­новичу материал для ряда романов:

«Гроза» (1879),

«Плевна и Шипка» (1880-81),

«Семья богатырей» (1890),

повестей:

«Вперед» ,

«Сторожевые огни» (1883),

очерков и рас­сказов:

«Враги» ,

«Старый фельдфебель» ,

«Богдан Шипкин» (1883).

Все эти произ­ведения, слегка сдобренные либеральной тенденцией, далеки от правды о войне.

Чувствуется, что писателя интересуют не цели и характер войны, а сама война, военные эпизоды и военные типы. Василий Иванович не задумывается над тем, почему царское правительство старается ограничить уча­стие болгар в освобождении родины, по­чему так низок военно-технический уро­вень царской армии. Солдат для писателя не более как боевая единица. Батальные и жанровые сцены, любовно выписанные фигуры гарцующих генералов - вот что главным образом получал читатель от военных романов и повестей писателя.

С 1882 по 1905, после длительной поезд­ки по Европе, Ближнему Востоку и Юж­ной Америке, писатель создает свыше трид­цати романов из жизни всех слоев обще­ства: дворян, банковских воротил и их жертв, золотопромышленников, актер­ской богемы, босячества:

«Кулисы» ,

«Веч­ные миражи» ,

«Волчья сыть» ,

Романы эти резко на­туралистичны и явно бьют на эффект, в них нет ничего оригинального, сюжеты их бедны (чаще всего в центре повество­вания стоит фигура страдающей женщи­ны, отстаивающих право на любовь), герои романов далеки от интересов и на­строений демократической интеллиген­ции. Вот почему, несмотря на явную зло­бодневность затрагиваемых тем, они не имели успеха у передовых кругов рус­ского общества.

В 1905 Немировича - Данченко едет на Дальний Восток, где началась русско- японская война. Цикл его статей «Слепая война» печатает газета «Русское слово». В них писатель резко критикует неразбе­риху на фронте и в тылах, изобличает в предательстве А. В. Стесселя - комен­данта Порт-Артура.

После заключения Портсмутского мира Немировича – Данченко Василий Иванович возвращается в Петербург, он боль­ше почти ничего не пишет.

Умер – , Прага.

Русские писатели. Биобиблиографический словарь.

Василий Иванович Немирович-Данченко

Немирович-Данченко Василий Иванович (23.12, по др. данным - 25.12.1844 -18.09.1936), писатель. Сын офицера, провел детство на Кавказе в походной обстановке. Учился в кадетском корпусе. Много ездил по России, странам Европы и др. Описал свои путешествия в многочисленных художественно-этнографических очерках. Был военным корреспондентом во время русско-турецкой войны 1877-1878 (сборник его корреспонденций «Год войны». Т. 1-3, 1878-1879, приобрел европейскую известность), а также в русско-японскую войну 1904-1905 и в первую мировую войну 1914-1918. Очерки Немировича-Данченко (1874) высоко оценил И. С. Тургенев. Ему принадлежит множество романов о кавказских и русско-турецких войнах, бытовых романов, сборников рассказов, книга стихов (1882), мемуары («На кладбищах». Ревель, 1921), воспоминания о Н. А. Некрасове (в «Литературном наследстве». Кн. 49-50. М., 1946). Немирович-Данченко отличался высокой плодовитостью (ок. 250 книг). Ему свойственны картинность и свежесть изображения, но одновременно преувеличения и погоня за внешними эффектами. Последние годы жизни провел в эмиграции, в Чехословакии.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru

Немирович-Данченко Василий Иванович - известный писатель; сын малоросса и армянки, род. в 1848 г. в Тифлисе; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. Начало 1870-х гг. он провел на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в "Отечественных Записках", "Вестнике Европы" и вышедших затем отдельными изданиями ("За Северным полярным кругом", "Беломоры и Соловки", "У океана", "Лапландия и лапландцы", "На просторе"). Из них особое внимание обратили на себя "Соловки", как заманчивое изображение своеобразной религиозно-промышленной общины. Позже Н.-Данченко, ведя жизнь туриста, издал целый ряд путевых очерков, посвященных как отдельным местностям России ("Даль" - поездка по югу, "В гостях" - по Кавказу, "Крестьянское царство" - описание своеобразного быта Валаама, "Кама и Урал"), так и иностранным государствам ("По Германии и Голландии", "Очерки Испании" и др.). Во всех этих очерках он является увлекательным рассказчиком, дающим блестящие описания природы и яркие характеристики нравов. Всего более способствовали известности Н.-Данченко корреспонденции, которые он посылал в разные газеты с театра войны 1877-78 гг. (отд. изданный в 3 т. в переработанном виде, с восстановлением выброшенных военной цензурой мест "Год войны"). Н.-Данченко принимал личное участие во многих военных действиях, между прочим в делах на Шипке, под Плевной, в зимнем переходе через Балканы, и получил солдатский Георгиевский крест. Военные впечатления дали Н.-Данченко материал для биографии Скобелева и для романов: "Гроза" (1880), "Плевна и Шипка" (1881), "Вперед" (1883). Эти романы, как и позднейшие: "Цари биржи" (1886), "Кулисы" (1886), "Монах" (1889), "Семья богатырей" (1890), "Под звон колоколов" (1896), "Волчья сыть" (1897) и др. - отличаются интересной фабулой, блеском изложения, но пылкое воображение иногда приводит автора к рискованным эффектам. Гораздо выдержаннее в художественном отношении стоят мелкие рассказы Н.-Данченко из народного и военного быта, вышедшие отдельными сборниками: "Незаметные герои" (1889), "Святочные рассказы" (1890) и др.; они правдивы и задушевны. Н.-Данченко писал также много эффектных по фактуре стихотворений (отд. изд. СПб., 1882). Н.-Данченко едва ли не самый неутомимый из современных писателей. Им издано до 80 томов, выдержавших по несколько изд. Многие его произведения переведены на разные европейские языки. "Избранные стихотворения" Н.-Данченко изд. московским комитетом грамотности (1895) для народного чтения. {Брокгауз} Немирович-Данченко, Василий Иванович - известн. романист и воен. корресп-т, род. в 1848 г. в воен. семье на Кавказе, воспитывался в Москве, в Александр. (Брестском) кадетск. корпусе, выйдя из которого всецело отдался лит-ре. В 1874 г. он выступил впервые в печати своими очерками "У Ледовит. океана" и "Соловки" и сразу привлек к себе внимание читателей и критики, не ослабевающее до наст. времени благодаря таланту, запасу наблюдательности, живому, красочн. языку, всегда интересной фабуле произв-ний и кипуч. интересу писателя ко всем крупн. событиям и явлениям жизни. Посланный в 1877 г. от "Нового Вр." воен. корресп-том на Дунайск. театр войны, он явился лучшим и самым круп. ее популя-риз-ром как в ряде блест. корресп-ций ("Год войны", 3 ч., СПб.), так и в ряде романов, повестей и рассказов, из которых самые крупные: "Гроза" (3 ч.), "Плевна и Шипка" (3 ч.), "Вперед" (3 ч.), "За Дунаем" (2 книги рассказов), "Сестра" (сб. "Сполохи"), "Махмудкины дети" и "Чума" (сб. "Святочные рассказы"), "Герой", "Телушка", "Мальчик простил" (сб. "Облетевшие листья"), "Мысейкина хурда-мурда" (повесть) и др. Первые три романа обнимают собой почти все события войны. В "Грозе" Н.-Д. дал художеств. картины летнего похода Гурко за Балканы, отст-ния его оттуда и обороны Шипки в авг. 1877 г., в "Плевне и Шипке" обрисована эпопея 3-й Плевны, ее падение и оборона Шипки до декабр., а в "Вперед" - зимн. поход за Балканы, Шипка в декабр. и Шейново. Н.-Д. не покинул Болгарии и после войны, он остался в ней наблюдать возрождение ее к новой жизни и 3 тома своих боев. корресп-ций заключил интерес. книгой "После войны" (СПб., 1880). Впечатления, данные ему этой войной, были так обильны, что и на 25-летн. юбилей ее он откликнулся новым романом "За душу", печатавшимся в 1902 г. в "Живопис. Обозр.". Близко стоявший во время войны к М. Д. Скобелеву и боготворивший "белого генерала", Н.-Д. сделал его героем своего романа "Семья богатырей" и по кончине его собрал свои о нем воспом-ния в книге "Скобелев", запечатлев ею легендарный образ этого послед. "богатыря". Впечатления детства, проведенного в поход. обстановке на Кавказе, и впечатления, вынесенные из русско-турецк. войны, создали неослаб. интерес Н.-Д. к воен. темам, и в годы мира он пишет истор. роман из эпохи Кавказ. войны "Забытая крепость" (2 т.), в котором рассказывает боевое бурн. прошлое укрепления Самурского. С началом русско-японской войны он отправляется на театр ее воен. корресп-том "Рус. Слова" и пишет ее очерки под общ. заглавием "Слепая война". Годы не сламывают ни сил, ни энергии, ни интереса Н.-Д. к таким крупн. явлениям, как война, и когда в конце 1912 г. она вспыхнула на Балкан. полуо-ве, он снова отправляется туда воен. корресп-том "Рус. Слова" и дает ряд по-прежнему красочн. корресп-ций, издаваемых теперь отдельно т-вом "Просвещение" под загл. "С вооруж. народом" (т. 1, СПб., 1913). Жажда непосредствен. впечатлений от войны всегда увлекала Н.-Д. под огонь, на передов. позиции, в кипень боя и в опасн. предприятия. Со Скобелевым он обходил траншеи на Зелен. горах, а в русско-японскую войну участвовал в смел. предприятии подполк. Спиридонова доставить поездом осажден. П.-Артуру снаряды. За муж-во, проявленное им при исполнении своих корреспондент. обяз-тей, Н.-Д. был награжден в 1877 г. знаком отл. Воен. ордена, а в русско-японскую войну - орденом святого Станислава 2 степени с меч. Общее колич-во произв-ний Н.-Д. достигает 200. (Вл. Апушкин. Война 1877-78 гг. в корреспонденции и романе. "Военный Сборник", 1902, № 6-12; 1903, № 1-6). Военный корреспондент в 1-й мировой войне, эмигрировал из России в 1921 г. Умер 18 сентября 1936 г. в Праге. Некролог: Последние новости. 1936. 19 сентября. Соч.: Веселые оболтусы. Берлин. 1927; Волчья сыть. Берлин. 1927. 326 с.; Она. Роман моего друга. 1938. 256 с. и др. Лит.: А. Д. Алексеев. Литература русского зарубежья. Книги 1917-1940. СПб.: Наука. 1993. С. 126-127; PHБ. Рукописный фонд. Письма и документы. Личные архивные фонды в Государственных хранилищах СССР. Т. 1. М. 1962. С. 431. {Воен. энц.} Немирович-Данченко, Василий Иванович - писатель. Род. в Тифлисе в семье офицера. Детство провел в походах по Дагестану и Грузии. В 1877-1878 был корреспондентом с театра военных действий против турок (отд. изд. "Год войны", 3 тт., СПб, 1878). Перу Н.-Д. принадлежит огромное количество путевых очерков об отдаленных окраинах России ("Беломоры и Соловки", "За северным кругом"), Западной Европы, Востока и пр. ("Очерки Испании", 1889; "Под африканским небом", 1896) и не меньшее, количество беллетристических произведений - романов, рассказов, повестей, очерков и проч., одно перечисление которых заняло бы несколько страниц. Начав свою литературную деятельность в 70-х гг. прошлого столетия как популярный выразитель идеологии средней пореформенной буржуазии, Н.-Д. после недолговременного либеральничанья дошел до полной поддержки дворянско-бюрократического режима. С 1921 Н.-Д. - белый эмигрант. Несмотря на свою исключительную плодовитость, творчество Немировича-Данченко характеризуется невысоким художественным уровнем: произведениям его присуща шаблонная приподнятость языка, пристрастие к мелодраматическим эффектам, крайнее многословие и пр. Библиография: Т. Собр. сочин., 18 тт., изд. "Просвещение", СПб, 1911-1915. IL. Скабичевский А., История новейшей русской литературы, изд. 7-е, СПб, 1909; Михайловский H., Сочин., тт. IV и V ("Житейские и художественные драмы", "Краденое счастье"), СПб, 1897. III. Мезиер А. В., Русская словесность с XI по XIX ст. включительно, ч. 2, СПб, 1902; Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Л., 1924; Его же, Литература великого десятилетия (1917-1927), т. І, М. - Л., 1928 (указаны и эмигрантские издания). А. Ц. {Лит. энц.} Немирович-Данченко, Василий Иванович Род. 1848(49), ум. 1936. Писатель. Автор художественно-этнографических очерков, романов, рассказов, воспоминаний ("На кладбищах", 1921). В 1921 г. эмигрировал. Брат Вл. Ив. Немировича-Данченко (см.).

Перепечатывается с сайта http://www.biografija.ru/

Немирович-Данченко Василий Иванович - поэт, прозаик, журналист.

Родился в семье потомка казаков, небогатого помещика Черниговской губ. Отец долго служил на Кавказе, принимал участие в военных действиях, был комендантом Дербента. Мать армянка.

В 1854 Немирович-Данченко был отдан родителями в Александровский кадетский корпус в Москве, где увлекся поэзией, начал писать стихи.

В 1863 Немирович-Данченко поступает в Петербургский университет. В начале 1870-х жил в ссылке в Архангельске.

В 1871 Немирович-Данченко обращается к Некрасову с просьбой о поддержке. В «Отечественных записках» (1871. №11; 1872. №2) публикуются стихотворения Немирович-Данченко под общим заглавием «Песню павших». Литературное наследие Немирович-Данченко огромно (около 250 книг). Салтыков-Щедрин говорил: «Немирович работает днем. Данченко - ночью». Книги о путешествиях писателя, география которых необычайно широка (Русский Север, Урал, Волга, Кавказ, Европа, Америка, Африка).

В 1875 Немирович-Данченко публикует книгу «Воспоминания и рассказы о поездке с богомольцами на Соловки».

В 1870-е публикуются очерки о Русском севере «С океана. Очерки Севера», «За северным полярным кругом». Впечатления о путешествии по Уралу в 1874 отразились в книге «Кама и Урал» (отдельным изданием 1890 и 1904). Немирович-Данченко считал, что, несмотря на появление «прекрасных сочинений об Урале г-на Мамина (Сибиряка), его записки, в свое время благосклонно принятые критиками и читателями, не устарели».

Впечатления о Валааме отразились в книге «Крестьянское царство» (СПб., 1882, 1889), она вошла позднее в сборник «Наши монастыри. Очерки и рассказы» (СПб., 1904), книга «Мужицкая обитель» (СПб., 1911) - несколько сокращенный вариант «Крестьянского царства» (переизд.: М., 1993). В книгу «Наши монастыри» вошла также очерки «Святые горы. Очерки и впечатления» (СПб., 1880). Волжским впечатлениям посвящены книги «У голубого моря. Люди и природа в низовьях Волги», «Великая река. Картины из жизни и природы на Волге» (СПб., 1902).

В 1890-е Немирович-Данченко публикует очерковые книги, в основу которых легли впечатления писателя от поездок на Кавказ («В гостях», СПб., 1880; «Беспросветная глушь», «Люди и природа Южного Кавказа», СПб., 1894) и др.

Немирович-Данченко отмечает пытливый интерес писателя к жизни, действенное, а не созерцательное отношение к ней. Путевые очерки насыщены жизненными реалиями, несут в себе разносторонний познавательный материал, излагаемый с достойной простотой и тактом.

Многообразие; неповторимость русской природы переданы в мастерских зарисовках пейзажей. Естественно и органично вводятся в очерки этнографические и исторические сведения. Немирович-Данченко внимателен к локальной специфике, местным легендам и преданиям. На страницах очерков - портреты многих людей, характеры и типы которых сложились в результате сложного взаимодействия социальных, исторических, географических условий и не без влияния главных для данной местности профессий. Труд, его условия, отношения между тружениками и работодателями - в поле пристального внимания Немирович-Данченко. В путевых очерках Немирович-Данченко предстает одаренным художником, наделенным знанием жизни, социальной зоркостью, он русский патриот и гуманист.

В историю русской журналистики Немирович-Данченко вошел как один из первых профессиональных военных корреспондентов.

В 1876 он в числе русских добровольцев участвовал в борьбе за свободу Сербии, был легко ранен. В качестве военного корреспондента Немирович-Данченко участвовал в русско-турецкой войне 1877-78. Он не только выполнял свои прямые обязанности, но и принимал активное участие в сражениях на Шипке, под Плевной и др., был награжден двумя солдатскими Георгиевскими крестами и орденом Святой Анны с мечами. Военные корреспонденции Немировича-Данченко перепечатывались мировой прессой. Русско-турецкой войне посвящены книги Немировича-Данченко: «Год войны. Дневник военного корреспондента. 1877-1878» (СПб., 1877- 1878. Т. 1 -3). В 1884 в Санкт-Петербурге увидит свет книга Немировича-Данченко о генерале Скобелеве «Скобелев. Личные воспоминания В.И.Немировича-Данченко».

В качестве военного корреспондента газеты «Русское слово» Немирович-Данченко едет на Русско-японскую войну, участвует в боях и сражениях (Порт-Артур и др.).

В 1904 в Москве выходит его книга «На войну. От Петербурга до Порт-Артура. Из писем с дороги». Рукопись книги «Слепая война» погибла при пожаре типографии А.И.Сытина. В корреспонденциях Немирович-Данченко война представлялась с ее героической стороны - мужество и героизм русских солдат и офицеров, верность воинскому долгу, преданность России, вместе с тем Немирович-Данченко приоткрывал и теневые стороны, приводил отрицательные факты и явления. Горький, который следил за ходом военных действий и читал материалы Немировича-Данченко, в письме к Е.Пешковой (Старая Русса. 25 июля -7 авг. 1904) писал: «...Немирович патриотически врет, но порою сообщает такие штучки, что сразу видно - плохо у нас все, что только можно себе представить. И уход за ранеными, и обоз, и командование» (СС: в 30 т. М., 1954. Т.28. С.316). Вскоре Немирович-Данченко был отозван с фронта.

В 1908-1909 он живет в Италии. Немирович-Данченко был участником Первой мировой войны. Из-за революционных событий в России его книги о Первой мировой войне не были изданы («Мировая война», «За огненными завесами»).

В 1890-е Немирович-Данченко обращается к теме кавказской войны. Наиболее значительные романы «Горные орлы», «Горе забытой крепости», «Разжалованный», «Князь Селим». Эти романы, переиздающиеся в наши дни, отличает стремление писателя вникнуть во внутренний мир, понять психологию горцев, найти то, что отличает друг от друга многочисленные кавказские народы. Писатель уважительно относится к горцам, ценит их богатую народную культуру, обычаи и традиции. Русско-турецкой войне посвящены романы «Гроза» (1878) и «Плевна и Шипка» (1881).

В конце 1880-90-х Немирович-Данченко пишет романы на разные темы: «Цари биржи» (1886), «Монах» (1889), «Волчья сыть» (1897). Писатель любит цельных, сильных, мужественных людей, действенно относящихся к жизни, добродетельных, широких по натуре. Таких героев он находит в разных слоях общества. В книге «Незаметные герои» выделяются рассказ «Враги» и повесть «Большое сердце». Героиня повести - медсестра Васильева из далекой Перми. Ее чуткость, добросердечие, сострадательность, стоическая самоотдача в деле вызывают любовь раненых. В их глазах измученная непосильным трудом женщина превращается в «царицу в лохмотьях нищей», «сказочную царевну», «женщину большого сердца». Название повести «Большое сердце» приобретает широкое символическое значение.

Романы «Контрабандисты» (1892), «Великий старик» 1898), «Исповедь женщины» (1889), «Кулисы» (1886) написаны на основе впечатлений Немировича-Данченко от путешествий по Европе. «Контрабандисты» - роман о «скучающем русском по фамилии Семёнов, из тех, кто, по словам автора, шатается по целому миру». История «великого старика» актера Карло Бреншани составляет содержание романа «Великий старик».

В 1922 Немирович-Данченко получает разрешение на выезд за границу. Некоторое время он живет в Берлине, затем переезжает в Прагу. В Ревеле выходит мемуарная книга «На кладбищах» (она должна была стать частью книги «Близкие дали»), в ней автор рассказывает о своих встречах с Чеховым, М.Т.Лорис-Меликовым и др. известными людьми. Немирович-Данченко был почетным председателем Пражского и почетным членом Белградского союзов русских писателей и журналистов.

До революции произведения Немирович-Данченко активно издавались, книги его вызывали интерес у широкого круга русских читателей. Русская критика много писала о Немировиче-Данченко, но отношение к его произведениям было неоднозначным. Увлеченность жизнью в самых разных ее проявлениях, предельная активность позиции писателя, стремление рассказать читателю об исторических событиях, происходящих в России и в мире, оставались неизменными в его долгом творческом пути. 6 июня 1929 Прага отмечала День русской культуры, от имени русской культуры речь держал Немирович-Данченко. Справедливо многие писатели Русского зарубежья называли его своим старейшиной. Несмотря на то что Немирович-Данченко не делал больших художественных открытий, в русской литературе он остается писателем последовательной патриотической и гуманистической позиции.

А.И.Филатова

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 2. З - О. с. 629-631.

Далее читайте:

Из дневника русского военного корреспондента В.И. Немировича-Данченко . (Осада и взятие русскими войсками Плевны, 28 ноября 1877 г.)

Немирович-Данченко Владимир Иванович (1858-1943) режиссер, брат Василия.

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Сочинения:

Собр. соч. Т. 1-16. СПб., 1910-15;

Новое собр. соч. Кн. 1-50. Пг., 1916.

СС: в 3 т. / сост., вступ. статья Ю.Сенчурова. М., 1996;

Избранные произведения: в 2 т. Нальчик, 1998;

Святые горы: Очерки и впечатления / послесл. Н.И.Зайцева; комм. В.Н.Дедова. Донецк, 1990;

Скобелев. Личные воспоминания В.И.Немировича-Данченко. М., 1993;

Из воспоминаний Немировича-Данченко о Некрасове / публ. С.Макашина // ЛН. Т.49-50. М., 1946;

Рыцарь на час (Из воспоминаний о Гумилеве) // Гумилев в воспоминаниях современников. М., 1990;

Мужская обитель. М., 1998.

Литература:

Вильчинский В.Е. «Песни о павших» Немировича-Данченко // Некрасовский сб. Вып.4. Л., 1967;

Рабинович Я.В., Семенов В.Л. Немирович-Данченко и его книга «Кама и Урал» // Ученые записки Пермского государственного университета. 1976. Вып.348;

Сапронова Н. Василий Иванович Немирович-Данченко. Годы эмиграции // Вопросы истории славян. Вып. 1. Воронеж, 1996.

Был приговорён к вечной каторге, до находился в заключении в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях. Почётный академик Николай Морозов известен также как оригинальный ученый, оставивший большое количество трудов в самых разнообразных областях естественных и общественных наук. Он известен и как писатель, и как поэт. Поразительная научная эрудиция, широкий синтетический охват основных областей знания и творческое вдохновение сочетались у Морозова с оригинальностью подхода к каждой интересовавшей его теме. По энциклопедическим знаниям, огромной трудоспособности, продуктивности и творческому потенциалу Николай Морозов - явление исключительное.

Биография

Дом-музей Морозова в Борке.

Николай Александрович Морозов родился в 1854 году в родовой усадьбе Борок . Он пережил первые шаги развития техники пара и электричества, а завершил свой жизненный путь в начальный период эпохи атомной энергии, возможности которой он предвидел раньше большинства физиков и химиков.

Оценка деятельности

Оценивая пройденный Николаем Морозовым научный путь, учитывая отсутствие у него специального химического образования и возможности экспериментировать в лаборатории в период его молодости, приходится удивляться, как глубоко и разносторонне он овладел сокровищами химической науки, как смело, творчески он ими пользовался, как относительно мало ошибок он делал. Будучи оторван на протяжении почти 30 лет от живого общения с химиками, не имея ни учителей, ни учеников, Н. А. Морозов, естественно, должен был самостоятельно, без эксперимента, без новейшей литературы, решать возникавшие у него зачастую весьма сложные задачи.

В его трудах поражает острота мысли, обобщений и прогнозов.

Принцип комплексных исследований в науке, которого всю свою жизнь придерживался Н. А. Морозов, был воплощен не только в руководимом им институте, но и воплощается в работе научного центра, созданного в 1939 г. по его инициативе в поселке Борок Ярославской области, где сейчас работают и Геофизическая обсерватория «Борок» РАН. Этот научный центр на родине Н. А. Морозова является достойным памятником выдающемуся ученому и гражданину.

В 1939 году Морозов в возрасте в 85 лет окончил снайперские курсы Осоавиахима и через три года на Волховском фронте лично участвовал в военных действиях. В июле 1944 года награждён орденом Ленина.

Труды

Н. А. Морозовым выполнены работы в различных областях астрономии, космогонии, физики, химии, биологии, математики, геофизики и метеорологии, воздухоплавания, авиации, истории, философии, политической экономии, языкознания. Им написан ряд широко известных автобиографических, мемуарных и других литературных произведений.

Трудами Н. А. Морозова пользуются специалисты многих областей знания. Его имя вошло в историю отечественной науки и культуры, в историю русского революционного движения.

В одном из своих стихотворений Н. А. Морозов говорит: «Не умер только тот, чей отклик есть в других, - кто в этом мире жил не только жизнью личной». Эти прекрасные слова следует отнести и к самому Морозову.

Написал воспоминания - «Повести моей жизни».

Н. А. Морозов - предтеча творцов «новой хронологии»

Оказавшись в Петропавловской крепости и не имея другой литературы, кроме Библии, Морозов начал читать «Апокалипсис» и, по собственному признанию:

…я с первой же главы вдруг начал узнавать в апокалипсических зверях наполовину аллегорическое, а наполовину буквально точное и притом чрезвычайно художественное изображение давно известных мне грозовых картин, а кроме них ещё замечательное описание созвездий древнего неба и планет в этих созвездиях. Через несколько страниц для меня уже не оставалось никакого сомнения, что истинным источником этого древнего пророчества было одно из тех землетрясений, которые нередки и теперь в Греческом Архипелаге, и сопровождавшие его гроза и зловещее астрологическое расположение планет по созвездиям, эти старинные знаки божьего гнева, принятые автором, под влиянием религиозного энтузиазма, за знамение, специально посланное богом в ответ на его горячие мольбы о том, чтобы указать ему хоть каким-нибудь намёком, когда же, наконец, Иисус придёт на землю.

Исходя из этой идеи как из очевидного и не нуждающегося в доказательствах факта, Морозов попытался рассчитать по предполагаемым астрономическим указаниям в тексте дату события и пришел к выводу, что текст написан в 395 г. н. э. , то есть ровно на 300 лет позже его традиционной датировки. Для Морозова, однако, это послужило признаком ошибочности не его гипотезы, но традиции. Свои выводы Морозов, по выходу из заключения, изложил в книге «Откровение о грозе и буре» () . Критики указывали, что такая датировка противоречит несомненным цитатам и упоминаниям «Апокалипсиса» в более ранних христианских текстах. На это Морозов возражал, что, коль скоро датировка «Апокалипсиса» доказана астрономически, то в данном случае мы имеем дело либо с подлогами, либо неверной датировкой противоречащих текстов, которые не могли быть написаны ранее V в. При этом он твёрдо полагал, что его датировка основана на точных астрономических данных; указания критиков, что эти «астрономические данные» представляют собой произвольное толкование метафорического текста, им игнорировались.

Идеи Морозова долгое время были забыты и воспринимались лишь как курьез в истории мысли, но с конца 1960-х гг. его «Христос» заинтересовал кружок академической интеллигенции (не гуманитариев, главным образом математиков, во главе с М. М. Постниковым), и его идеи получили развитие в «Новой Хронологии » А. Т. Фоменко и др. (подробнее см. История «Новой хронологии»). Интерес к «Новой хронологии» способствовал переизданию трудов Морозова и изданию его работ, остававшихся неизданными (три дополнительных тома «Христа», изданы в 1997-2003)

Память

  • В Ленинградской области есть посёлок имени Морозова
  • В честь Морозова названа малая планета 1210 Morosovia и кратер на Луне
  • В Борке (Ярославская область) работает дом-музей Морозова.

См. также

Литература

  • Морозов Н. А. Повести моей жизни: Мемуары / Ред. и примеч. С. Я. Штрайха. Послесл. Б. И. Козьмина. Т. 2. - М.: б. и., 1961. - 702 с.: п.
  • Морозов Н. А. Христос. История человечества в естественнонаучном освещении тт.1-7 - М.-Л.: Госиздат, 1924-1932; 2-е изд. - М.: Крафт, 1998
  • Поповский М. А. Побежденное время: Повесть о Николае Морозове. - М.: Политиздат. Пламенные революционеры, 1975. - 479 с, ил.
  • Бронштен В. А. Разгром Общества Любителей Мироведения. Журнал ПРИРОДА, 1990.- № 10, стр.122-126

Примечания

Ссылки

  • Николай Морозов. Путешествие в космическом пространстве
  • Николай Морозов На границе неведомого. В мировом пространстве. Научные полуфантазии. Москва, 1910.
  • С. И. Вольфкович, «Николай Морозов - ученый и революционер»
  • Вениамин Каверин Живая история. Н. А. Морозов. Глазами восьмидесятых
  • М. Поповский Мобежденное время. Повесть о Николае Морозове. ПОЛИТИЗДАТ, 1975 г.
  • Памятник Н. А. Морозову в пос. Борок, Некоузского района, Ярославской обл. Автор Г.Мотовилов
  • И.Е.Репин Портрет Н. А. Морозова 1910 г.
  • Мемориальный дом-музей Н. А. Морозова в пос. Борок Некоузского р-на Ярославской области. Контактная информация, основные экскурсии.
  • Цифровой архив почетного академика Н. А. Морозова на сайте Российской Академии Наук.

Очерк о жизни и деятельности Н.А.Морозова «Я сидел во Вселенной…», написанный кандидатом исторических наук Ю.И.Чубуковой, был опубликован в № 4 журнала «Русь» за 1995 год. «Почему, сделавшись сначала революционером, Н.А. Морозов в царской тюрьме стал ученым?» – задается автор вопросом и далее последовательно излагает хронологию жизни великого ученого в главах «Он с детства мечтал стать ученым», «Морозов не стрелял в Александра II», «Письма из Шлиссельбургской крепости», «Судьба научных трудов Н.А.Морозова», «Борок».

Не вдаваясь в подробности, постараемся коротко описать жизненный путь великого русского ученого-энциклопедиста, первая и последние страницы судьбы которого связаны с Ярославским краем. При этом дополним его жизнеописание сведениями, которых нет в очерке Ю.И.Чубуковой.

Н.А.Морозов (8.07.1854–30.07.1946) родился в имении Борок Мологского уезда Ярославской губернии, принадлежавшем старинному дворянскому роду Щепочкиных. Существует предположение (Ю.И.Чубукова его не приводит, но оно упоминается в работах А.Т.Фоменко и Г.В.Носовский, о которых будет сказано ниже), прадед Н.А.Морозова находился в родстве с Петром I. Однако это высокое родство не помешало отцу будущего ученого Петру Алексеевичу Щепочкину, не закрепив брак в церкви, жениться на крепостной крестьянке из своего новгородского владения Анне Васильевне Плаксиной. Дав ей вольную, под фамилией «Морозова» он приписал ее к мещанкам города Мологи. «Мещанином города Мологи» по документом числился и Н.А.Морозов, получивший фамилию матери, а отчество – крестного отца, мологского помещика А.И.Радожицкого.

Во время одного из своих юбилеев, отмеченного в Борке, Морозов привел гостей на место своего рождения и сказал: «Вот здесь были бани, а эти липы – на месте прудов. Мать родила меня в бане. С нею не было не только доктора, но и простой деревенской повивальной бабки. Она сама управлялась, вот тут в пруду и обмыла меня… И вот, ничего, вышел не хуже других».

История выглядит занятно, но вызывает сомнения в достоверности – всё говорит о том, что отец Морозова по-настоящему любил свою избранницу, много занимался ее образованием, чему немало способствовало наличие в усадьбе богатой библиотеки. «Я с юности сильно увлекался и науками, – писал Н.А.Морозов в 1926 году в автобиографии. – Найдя в библиотеке отца два курса астрономии, я очень заинтересовался этим предметом и прочел обе книги, хотя и не понял их математической части».

В 1869 году он поступил в Московскую классическую гимназию, одновременно стал вольнослушателем Московского университета.

Можно предположить, что «незаконное» происхождение и прочитанные в детстве книги по астрономии определили и демократические убеждения Морозова, и его научные интересы.

Из Московской классической гимназии за эти самые демократические убеждения его исключили через пять лет без права поступать в высшие учебные заведения России. О том, каким ему представлялось его будущее, он так писал в автобиографии: «Я мечтал все время сделаться или доктором, или ученым-исследователем, открывающим новые горизонты в науке, или великим путешественником, исследующим с опасностью для своей жизни неведомые тогда еще страны центральной Африки, внутренней Австралии, Тибета и полярные страны, и серьезно готовился к последнему намерению, перечитывая все путешествия, какие только мог достать».

Возможно, отказав Морозову в праве продолжать и совершенствовать образование, царская власть сама толкнула его на путь революционера. Так он стал членом кружка «чайковцев», познакомился с видным революционером и писателем С.М.Степняком-Кравчинским – автором книг «Подпольная Россия», «Россия под властью царей» и романа «Андрей Кожухов».

«Разве не хорошо погибнуть за истину и справедливость?.. Разве возможно заниматься наукой при окружающих условиях, не сделавшись человеком, черствым душою? Ведь черствому человеку природа не захочет открыть своих тайн» – так сам Морозов объяснил свой уход из науки в революцию.

В 1874 году он уехал в имение Потапово Даниловского уезда Ярославской губернии, где, устроившись учеником местного кузнеца, начал вести пропагандистскую деятельность в соседней деревне Коптево. Когда начались аресты пропагандистов, эмигрировал за границу, сотрудничал в журнале М.А.Бакунина «Работник». После возвращения в Россию сразу же был арестован, но год тюрьмы только укрепил его революционные убеждения. Вступив в организацию «Земля и воля», он стал одним из редакторов одноименного журнала, позднее редактировал печатный орган исполнительного комитета «Народной воли». В 1880 году Морозов опять оказывается за границей, в Лондоне знакомится с Карлом Марксом, а на обратном пути в Россию был вновь арестован. Покушение народовольцев на Александра II , в котором Морозов не принимал участия, сыграло в его судьбе поворотную, трагическую роль – в числе других «опаснейших преступников» он был осужден на одиночное пожизненное заключение. Суровость наказания объяснялась тем, что Морозов принимал участие в одном из предыдущих покушений на Александра II , (всего было семь таких покушений), когда народовольцы сделали подкоп под железной дорогой.

Сначала в Петропавловской, а затем в Шлиссельбургской крепости в общей сложности просидел 28 лет, освободился только в 1905 году, после первой русской революции.

Многие не выдержали бы такого сурового наказания и сломились бы духом, однако и здесь Морозов сумел сохранить силу воли и ясность разума, а на вопросы, как ему это удалось, отвечал: «Я не сидел в крепости, я сидел во Вселенной». При этом Морозов не просто отбывал наказание, а усиленно и каждодневно изучал в холодной одиночной камере химию, физику, астрономию, метеорологию, математику, историю, философию, политэкономию. 26 томов рукописей было написано им за эти году!

Только освободившись, он сразу же активно включается в научную и научно-педагогическую работу – преподает химию и астрономию в Петербургской высшей вольной школе П.Ф.Лесгафта – педагога, анатома и врача, создателя научной системы физического воспитания.

В 1906 году за работу «Периодические системы строения вещества» Морозову по представлению Д.И.Менделеева была присуждена степень доктора химии. Его избирают членом Русского, Французского и Британского астрономических обществ и Русского физико-химического общества, избирается председателем Русского общества любителей мироведения.

Казалось бы, в это время Морозов целиком ушел в науку, но его политические убеждения продолжают давать себя знать – в 1912 году за опубликованный в Москве сборник стихотворений «Звездные песни» его сажают в Двинскую крепость, где он проводит год. Об этой странице его биографии сегодня вспоминают редко – одно дело, «справедливая» царская власть сажала в тюрьмы за терроризм, и другое – за стихи.

После Октябрьской революции Морозова назначают директором естественно-научного института им. П.Ф.Лесгафта. При поддержке группы энтузиастов занимается исследованиями в области естественных наук, в 1922 году становится почетным членом Российской Академии Наук. Об этом периоде жизни Морозова так сказано в очерке Ю.И.Чубуковой:

«В начале 20-х годов из России были высланы ученые-правоведы, экономисты, философы, статисты, крупнейшие специалисты в области финансов, кооперации и т. д. Гонения против ученых-физиков, биологов, генетиков, математиков продолжались вплоть до 50-х годов. Подверглись репрессиям сотни ветеранов революционного движения, в 1935 году было разгромлено Всесоюзное общество бывших политкаторжан и ссыльно-переселенцев. Казалось, в этих жесточайших условиях всеобщего террора следующий удар будет нанесен и по патриарху революционного движения в России – Н.А.Морозову. Но И.В.Сталин не тронул его, а неожиданно для многих, в том числе и для самого ученого, наградил его орденом Ленина. Трудно сказать, что стояло за этим: причуда, каприз диктатора, изгнавшего из исторической науки тему революционного народничества, или признание заслуг ученого-революционера?»

Получается, что Морозов был чуть ли не единственным ученым, которого не затронули сталинские репрессии. Однако дело было не так, хотя судьба Морозова действительно во многом уникальна.

В изданной в 1945 году справочной книге Академии Наук СССР о нем говорится:

«Известен работами в области астрономических, метеорологических, физических и химических проблем. Заслуженный деятель науки РСФСР. Почетный член Московского общества испытателей природы. Постоянный член Французского астрономического общества. Постоянный член Британского астрономического общества». Добавим: изучивший в заключении 11 языков.

Всего в 1945 году почетных академиков АН СССР было только трое: микробиолог Н.Ф.Гамалея, Н.А.Морозов и И.В.Сталин. Возможно, последнее обстоятельство тоже сыграло свою роль в том, что ученый избежал гонений. Однако надо учитывать и то, что до конца своих дней Морозов оставался убежденным революционером и во всех анкетах писал: «Член партии «Народная воля»». В доме-музее Морозова в Борке рядом с портретами Кибальчича, Циолковского, Шмидта висят портреты Карла Маркса, Ленина, Софьи Перовской и Веры Фигнер – так, как это было при жизни ученого. Эту верность революционным убеждениям припомнят ему уже в наши дни.

Особое место среди многочисленных исследований Н.А.Морозова занимают труды, посвященные критике так называемой скалигеровской хронологии.

Иосиф Скалигер (1540–1609) изложил хронология древней и средневековой истории в том виде, которая сегодня считается общепринятой. Однако, несмотря на то, что его называют «основоположником современной хронологии науки», с ним были не согласны такие видные ученые, как И.Ньютон и Э.Джонсон. Известный хронолог Э.Бикерман писал: «Достаточно полного, отвечающего современным требованиям исследования по древней хронологии не существует».

В наше время скалигеровская теория подвергается критике в книгах А.Т.Фоменко и Г.В.Носовский, которые называют ее не больше, как скалигеровская версия. Однако в России первооткрывателем этой темы стал Н.А.Морозов. Это безоговорочно признают и указанные выше современные критики скалигеровской теории А.Т.Фоменко и Г.В.Носовский. Вот, в частности, что они пишут:

«В 1907 году Н.А.Морозов издал книгу «Откровение в грозе и буре», где проанализировал датировку «Апокалипсиса» и пришел к выводам, противоречащим скалигеровской хронологии. В 1914 году он издал книгу «Пророки», в которой на основе астрономической методики датирования была радикально пересмотрена скалигеровская датировка библейских пророчеств. В 1924-1932 годах Н.А.Морозов издал фундаментальный семитомный труд «Христос». Первоначальное название этого труда было «История человеческой культуры в естественнонаучном освещении». В нем Н.А.Морозов изложил развернутую критику скалигеровской хронологии. Важным фактом, обнаруженным им, является необоснованность концепции, лежащей в основе принятой сегодня скалигеровской хронологии.

Проанализировав огромный материал, Н.А. Морозов выдвинул и частично обосновал фундаментальную гипотезу о том, что скалигеровская хронология древности искусственно растянута, удлинена по сравнению с реальностью. Эта гипотеза Н.А.Морозова базируется на обнаруженных им «повторах», то есть текстах, описывающих, вероятно, одни и те же события, но датированных затем разными годами и считающихся сегодня различными. Выход в свет этого труда вызвал оживленную полемику в печати, отголоски которой присутствуют и в современной литературе. Были высказаны некоторые справедливые возражения, однако в целом критическую часть труда «Христос» оспорить не удалось.

Судя по всему, Н.А.Морозов не знал о сходных трудах И.Ньютона и Э.Джонсона, практически забытых к его времени. Тем удивительнее, что многие выводы Н.А.Морозова хорошо согласуются с высказываниями И.Ньютона и Э.Джонсона. Но Н.А.Морозов поставил вопрос существенно шире и глубже, распространив критический анализ вплоть до VI века н.э. и обнаружив и здесь необходимость в коренных передатировках. Несмотря на то, что Н.А.Морозову также не удалось выявить какую-либо систему в хаосе этих передатировок, его исследования находятся на качественно более высоком уровне, чем анализ И.Ньютона. Н.А.Морозов был первым ученым, понявшим, что в передатировках нуждаются не только события античной, но и средневековой истории. Тем не менее, Н.А.Морозов не пошел выше VI века н.э., считая, что здесь принятая сегодня версия хронологии более или менее верна».

А.Т.Фоменко и Г.В.Носовский действительно пошли дальше, чем Н.А.Морозов, в частности, «перелопатив» всю древнюю русскую историю, значительно приблизив ее к современности. Но это тема отдельного разговора, вернемся к новой хронологии Николая Морозова, которая кажется нам более обоснованной.

П.Куликов из Санкт-Петербурга поместил текст книги «Откровения в грозе и буре» в Интернете, снабдив ее следующим вступлением (приводится в сокращении):

«Это один из многочисленных переводов Апокалипсиса, и, возможно, самый разумный. Н.Морозов предположил, что видения Иоанна представляют собой не более чем аллегорическое описание созвездий, туч, морских волн и т.д., а сам Апокалипсис – не более, чем гороскоп, составленный в один определенный день. Николай Морозов вычислил этот день – 30 сентября 395 года (юлианского календаря), для чего использовал 9 астрономических и один исторический аргумент».

Девять астрономических аргументов – это расположение Солнца, Луны и созвездий на момент написания Апокалипсиса. Исторический аргумент – соответствие содержания Апокалипсиса реалиям Византии на грани 4-5 веков, о которых так подробно мог написать только Иоанн Златоуст. «Исторический аргумент, естественно, сам по себе не стоит и выеденного яйца, но доказательный комплекс из 9 астрономических аргументов мне, человеку, далекому от астрономии, представляется неопровержимым», – пишет автор публикации П.Куликов, как бы продолжая мысль самого Морозова, который в предисловии к книге писал, что главное в ней – установление года написания Апокалипсиса астрономическими методами, а «мелкие частности, о которых можно спорить, для меня совершенно безразличны: я готов их выбросить при первом серьезном возражении, и книга от этого нисколько не пострадает».

«Здесь надо заметить, – пишет далее П.Куликов, – что в рассматриваемой книге Н.Морозов еще никоим образом не подвергает сомнению традиционную шкалу исторического времени, но лишь датирует один конкретный литературный факт в рамках этой шкалы. Религиозная критика проста и убедительна – например, Александр Мень назвал Н.Морозова сумасшедшим, и на этом счел тему исчерпанной. Научная критика дает больше пищи для ума, но сразу распыляется и начинает воевать со всей «новой хронологией» в целом, не углубляясь в тему 395 года… Какие-то дискуссии на эту тему встречались в Интернете, но не очень глубокие».

К таким «не очень глубоким» дискуссиям можно целиком отнести опубликованную в Интернете статью кандидата исторических наук, доцента исторического факультета МГУ Г.А.Елисеева «Христианство и «новая хронология»». Статья была опубликована в сборнике «Так оно и оказалось!», посвященном критике «новой хронологии» А.Т.Фоменко (Издательство «АНВИК К», Москва, 2001 г.).

Вот несколько отрывков из этой статьи, написанной явно в недоброжелательном тоне:

«В своих книгах («Откровение в грозе и буре», «Христос») Морозов воспринимал евангельские тексты как зашифрованные описания астрономических явлений. Все события, изложенные в Новом Завете, он истолковывал аллегорически. В качестве истинного прототипа Христа Морозов называл св. Василия Великого. Причем имя Василий воспринимается автором как искажение титула «великий царь». Этот «великий царь», с точки зрения Морозова, был прототипом oснователей и других известных религий (Будды, Мухаммеда и др.)…

Если внимательней посмотреть на биографию Морозова, то нельзя не отметить его склонности к мистическим переживаниям, и вообще, неоформленной религиозности пантеистического толка. Об этом он сам вспоминал в своих мемуарах: «Любовь к природе была у меня прирожденной. Вид звездного неба ночью вызывал во мне какое-то восторженное состояние». Были у Морозова и настоящие видения, описанные им в начале книги «Откровение в грозе и буре». (Они очень напоминают видения К.Э.Циолковского, мистика и последователя Н.Ф.Федорова, бывшего одновременно и другом Н.А.Морозова.)…

Среди его друзей также были и оккультисты, и люди, мечтавшие о создании «новых религий». О Циолковском мы уже упоминали. Также Морозов был хорошо знаком с поэтом и мистиком В.Я.Брюсовым, печатанию его книг способствовали Ф.Э.Дзержинский и А.В.Луначарский. Первый поддерживал секретные экспедиции оккультистов на север России, второй в начале XX века пытался создать «новую религию» для «нового общества». Очень интересовался трудами Николая Александровича и поддерживал его исследования В.Д.Бонч-Бруевич…

Оккультные идеи оказались близки и Морозову. Согласно его теории, своему возникновению и развитию христианская цивилизация обязана обществу посвященных, хорошо знакомых с астрологией. Посвященные создали священные сочинения мировых религий, воспринимающиеся «профанами» как рассказ о реальных исторических событиях. Морозов в своих книгах… всё же оставался сыном своего времени и, несмотря на интерес к оккультному, им руководило и другое подсознательное убеждение, разделявшееся массой интеллигентов конца XIX-начала XX вв., придерживавшихся «левых взглядов»…

Взгляды Н.А.Морозова вполне совпадают с этим общественным желанием – уничтожить старый мир, сокрушить все основания, на которых он существовал. Радикальный атеизм большевиков, в конце концов, выродившийся в некую «псевдорелигию», всю сосредоточенную на бесконечных ритуалах, также был попыткой уничтожить духовные основы старого общества. Теория Морозова возникла из еще более глубоких побуждений. Он, видимо, подсознательно считал, что «новому человеку нового мира» понадобится и «новая история», не имеющая ничего общего с историей «старой»…

Во время «перестройки» огромные массы людей были почти одержимы видением «нового идеального мира», в качестве которого представали современные западные страны. Коренная переделка советского общества сопровождалась откровенно утопическим ожиданием быстрых и безусловно положительных результатов. Разумеется, что в реальности этого не произошло. Однако подсознательные общественные умонастроения меняются значительно медленнее, чем общественное сознание. Утопический взгляд на мир, воспитывавшийся в советских людях десятилетиями, не мог просто исчезнуть. Он существует, хотя и в ослабленной форме».

Можно сказать, что вместо научной дискуссии автор статьи «Христианство и «новая хронология»» занялся сбором «компромата» на Н.А.Морозова, которого в другое время и в других условиях вполне хватило бы на суровое наказание ученого за инакомыслие. К сожалению, в этом Г.А.Елисеев не одинок, причем удары наносятся как со стороны религиозных, так и ученых деятелей. Вспомним священника Александра Меня, объявившего Морозова сумасшедшим. Не более сдержанны в эмоциях и те ученые, которые считают скалигеровскую теорию неприкосновенной. В новых «демократических» условиях Морозову вменяют в вину даже то, что он был революционером, встречался с Марксом и переписывался с Лениным, а Сталин не отправил его в гулаговские лагеря.

«Н.А.Морозов соединил в себе беззаветное общественное, революционное служение родному народу с совершенно поразительным увлечением научной работой. Этот научный энтузиазм, совершенно бескорыстная, страстная любовь к научному исследованию должны остаться примером и образцом для каждого ученого, молодого или старого», – так в книге «Очерки и воспоминания» писал о Морозове академик Сергей Иванович Вавилов.

В 1909 году вышла книга Н.А.Морозова «В поисках философского камня», которую в свое время называли самой популярной книгой по истории алхимии. Но в ней была заложена еще одна мина и под скалигеровскую хронологию. Вот что писала об этом Ю.И.Чубукова:

«Методом исторической критики Морозов, сопоставив все доступные ему первоисточники – творения древних и средневековых авторов, засомневался в древнем происхождении трудов Платона, Аристотеля, Тита Ливия, Тацита. Как мог, например, Пифагор разработать теорию чисел за тысячу лет до того, как арабы изобрели десятичную систему счисления, без которой ни о какой теории чисел не могло быть и речи? Или Демокрит, который будто бы в V веке до н. э. говорил об атомах то же самое, что говорил о них Лавуазье 2200 лет спустя? Почему древнегреческая поэзия прерывается на тысячу лет до эпохи Возрождения, а ей на смену приходит богатейшая драматургия? Не потому ли, предполагал Морозов, что все так называемые древние авторы на самом деле работали в эпоху возрождения, когда была мода апокрифировать лирические и героические поэмы в самые древние века; что никаких древних рукописей в природе не существовало; что римские развалины не могут рассматриваться как неопровержимые доказательства античного Рима, что столицей Великой Римской империи с 324 г. был не Рим, а Константинополь; что «Илиада», считающаяся древним литературным памятником, впервые была напечатана в Милане в 1511 г. и происходит от «города Илии» – так называли в средние века палестинский Иерусалим».

Современные недоброжелатели Н.А.Морозова делают упор на то, что он был «пригрет» советской властью. Между тем большинство его ученых работ вышло в дореволюционный период. Исключение составляет многотомное произведением «Христос» (история человеческой культуры в естественно-научном изложении), первая книга которого вышла в 1924 году. Однако после выхода седьмой книги Академия наук СССР объявила его историческую концепцию ошибочной, его работы на эту тему перестали упоминаться в печати. Таким образом, и «пригретый властью» Морозов не избежал цензуры в советский период, но об этом его недоброжелатели предпочитают умалчивать. Чаще вспоминают, что по личному указанию Ленина в 1923 году в пожизненное пользование ученому «за заслуги перед революцией и наукой» было передано его родовое имение Борок, где он, по его же словам, жил «последним помещиком России», имея управляющего имением, горничную, повара, конюха.

В 1931 году Морозов передал принадлежавший ему двухэтажный дом, хозяйственные постройки и земли вокруг усадьбы Академии наук, оставив за собой одноэтажный деревянный домик с мезонином. Именно по инициативе Морозова 1938 году в Борке была создана биологическая станция Академии наук, которой в 1944 году было присвоено его имя. Здесь же, в Борке, 30 июля 1946 года ученый умер и был похоронен неподалеку от дома, в котором родился. В 1946 году в доме был открыт мемориальный дом-музей Н.А.Морозова. На его фасаде – мемориальная доска: «Здесь родился, провел детские годы и после 30-летнего заключения в царских тюрьмах жил и работал почетный академик Николай Александрович Морозов, 1854-1946, революционер и ученый». Количество лет, проведенных в заключении, округлено, однако характеристика – революционер и ученый – верно отражает уникальность его личности. Он не только в жизни, но и в науке был революционером.

На этом можно бы поставить точку, но и в посмертной судьбе Морозова не всё было так гладко, как может представиться. После его смерти биологическая станция «Борок» быстро приходит в запустение. Чтобы спасти ее, в 1952 году Президиум АН СССР назначает ее директором известного полярника, контр-адмирала, дважды Героя Советского Союза, доктора географических наук И.Д.Папанина.

В 1954 году в Борке отмечалось 100-летие Н.А.Морозова, на его могиле был установлен памятник – бронзовый ученый сидит на пне с книгой в руках и смотрит вдаль.

В 1956 году биологическая станция «Борок» была преобразована в Институт биологии водохранилищ, в 1962 году переименованный в Институт внутренних вод. В 1986 году, после смерти И.Д.Папанина, институту было присвоено его имя. Именем Морозова решили пожертвовать.

Неподалеку от Борка плещется Рыбинское водохранилище – грандиозное, но сомнительное достижение революционного времени, верным сыном которого был Николай Александрович Морозов.

Хронология земной жизни великого ученого закончилась, но созданная им система отрицания древнего мира и разработанная им новая хронология до сих пор тревожат любознательные умы.

об архиве


Хранителем личного архива почётного академика Николая Александровича Морозова (1854-1946 г.г.) является Архив РАН. Личный архив Н. А. Морозова (фонд 543 ) представляет собой 13 описей, содержащих 5293 дела, включающих 135746 листов архивных документов.

Информационный ресурс «Архив Н. А. Морозова» разработан в Отделе страхового документального фонда Архива РАН и представляет собой базу данных, описывающую один из разделов фонда пользователей на микрофишах Архива РАН – личный архив Николая Александровича Морозова. Чтобы обеспечить навигацию и поиск в этом материале для заинтересованных специалистов, разработаны соответствующие приложения. Наличие таких полей в записях, как «номер дела», «название дела», «вид материала», «даты создания документа» позволяет эффективно ориентироваться во всём многообразии документов и осуществлять поиск интересующих разделов, заказывать копии документов у держателя фонда.

В настоящее время работы по оцифровке документов из личного архива Н. А. Морозова закончены и все документы в количестве 165170 файлов объемом 47.2 Гбайт доступны пользователям портала РАН.

Работы по созданию информационного ресурса «Архив Морозова» выполнялись в рамках программы Президиума РАН «Информатизация» совместно с Институтом проблем информатики РАН.

Николай Александрович Морозов

Имя народовольца Н. А. Морозова, проведшего 29 лет в одиночном заточении в Шлиссельбургской крепости и других царских тюрьмах, вошло в историю русского революционного движения.

Почетный академик Н. А. Морозов известен также как оригинальный ученый, оставивший большое количество трудов в самых разнообразных областях естественных и общественных наук. Он известен и как писатель, и как поэт.

Н. А. Морозовым выполнены работы в различных областях астрономии, космогонии, физики, химии, биологии, математики, геофизики и метеорологии, воздухоплавания, авиации, истории, философии, политической экономии, языкознания. Им написан ряд широко известных автобиографических, мемуарных и других литературных произведений.

Поразительная научная эрудиция, широкий синтетический охват основных областей знания и творческое вдохновение сочетались у Морозова с оригинальностью подхода к каждой интересовавшей его теме. По энциклопедическим знаниям, огромной трудоспособности, продуктивности и творческому потенциалу Н. А. Морозов – явление исключительное.

Николай Александрович Морозов родился в 1854 г. Он пережил первые шаги развития техники пара и электричества, а завершил свой жизненный путь в начальный период эпохи атомной энергии, возможность которой он предвидел раньше большинства физиков и химиков.

До 1874 г. Н. А. Морозов ведет напряженную, полную научных исканий жизнь, глубоко изучая математику и ряд дисциплин, не входивших в программу гимназий – астрономию, геологию, ботанику и даже анатомию. Одновременно он интересуется общественными вопросами, зачитывается Некрасовым, Чернышевским, Добролюбовым и изучает историю революционного движения.

В ноябре 1905 г., в результате революции, Н. А. Морозов, после 25 лет заключения, оказался на свободе. Теперь он целиком посвящает себя науке, начинает готовить к печати свои труды, написанные в тюрьме, и выпускает ряд книг и статей на различные темы.

Оценивая пройденный Н. А. Морозовым научный путь, учитывая отсутствие у него специального химического образования и возможности экспериментировать в лаборатории в период его молодости, приходится удивляться, как глубоко и разносторонне он овладел сокровищами химической науки, как смело, творчески он ими пользовался, как относительно мало ошибок он делал. Будучи оторван на протяжении почти 30 лет от живого общения с химиками, не имея ни учителей, ни учеников, Н. А. Морозов, естественно, должен был самостоятельно, без эксперимента, без новейшей литературы, решать возникавшие у него зачастую весьма сложные задачи.

В его трудах поражает острота мысли, обобщений и прогнозов.

По словам академика И. В. Курчатова, «современная физика полностью подтвердила утверждение о сложном строении атомов и взаимопревращаемости всех химических элементов, разобранное в свое время Н. А. Морозовым в монографии "Периодические системы строения вещества"».

Н. А. Морозов с 1918 г. до конца своей жизни был директором Естественнонаучного института им. П. Ф. Лесгафта, отличавшегося многоплановостью исследований в самых различных областях знания, о чем говорят выходившие с 1919 г. под редакцией Н. А. Морозова труды института. Именно в этом институте по инициативе Н. А. Морозова начиналась разработка ряда проблем, связанных с освоением космоса.

Принцип комплексных исследований в науке, которого всю свою жизнь придерживался Н. А. Морозов, был воплощен не только в руководимом им институте, но и воплощается в работе научного центра, созданного в 1939 г. по его инициативе в поселке Борок Ярославской области, где сейчас работают Институт биологии внутренних вод и Геофизическая обсерватория «Борок» Российской Академии Наук. Этот научный центр на родине Н. А. Морозова является достойным памятником выдающемуся ученому и гражданину.

Трудами Н. А. Морозова пользуются специалисты многих областей знания. Его имя вошло в историю отечественной науки и культуры, в историю русского революционного движения.

В одном из своих стихотворений Н. А. Морозов говорит: «Не умер только тот, чей отклик есть в других, - кто в этом мире жил не только жизнью личной». Эти прекрасные слова следует отнести и к самому Морозову.

По инициативе В. И. Ленина имение Борок было передано Н. А. Морозову в пожизненное пользование. Там он родился, жил и работал, в Борке он скончался 30 июля 1946 г. на 93-м году жизни. На его могиле стоит памятник работы известного скульптора Г. И. Мотовилова, изображающий ученого сидящим с книгой в руке.

В доме, где жил и работал почетный академик Н. А. Морозов, организован музей. Советское правительство наградило Николая Александровича двумя орденами Ленина и орденом Трудового Красного Знамени. Его именем назван поселок в Ленинградской области, неподалеку от Шлиссельбургской крепости.

Архивные материалы, воспоминания, самые неожиданные находки раскрывают все ярче и шире жизненный подвиг этого удивительного человека.

Люди сохраняют память о Н. А. Морозове как о замечательном ученом, человеке исключительной нравственной чистоты, душевной теплоты и гуманности.

Тщательное и разностороннее изучение творческого наследия Н. А. Морозова сделает его замечательную жизнь, его ценные мысли, его яркие идеи достоянием многих поколений. (Из книги Николай Александрович Морозов (1854 - 1946). «Наука» М. 1981).