Военно-Воздушные Силы Западного Фронта.

(краткая историческая справка)

В составе действующей армии:

В составе объединений:

Военно-Воздушные Силы Армий:

Военно-Воздушные Силы 3-й Армии (3-го формирования) – с 22 июня 1941 года по 5 июля 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 4-й Армии (3-го формирования) – с 22 июня 1941 года по 26 июля 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 10-й Армии (2-го формирования) – с 22 июня 1941 года по 5 июля 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 13-й Армии (4-го формирования) – с 22 июня 1941 года по 26 июля 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 19-й Армии (1-го формирования) – с 2 июля 1941 года по 20 октября 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 20-й Армии (1-го формирования) – с 2 июля 1941 года по 20 октября 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 21-й Армии – с 2 июля 1941 года по 26 июля 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 22-й Армии – с 2 июля 1941 года по 19 октября 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 16-й Армии (1-го формирования) – с 14 июля 1941 года по 8 августа 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 28-й Армии (1-го формирования) – с 21 июля 1941 года по 4 августа 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 29-й Армии – с 21 июля 1941 года по 19 октября 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 30-й Армии – с 21 июля 1941 года по 19 октября 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 16-й Армии (2-го формирования) – с 10 августа 1941 года по 26 мая 1942 года.
Военно-Воздушные Силы 43-й Армии – с 3 октября 1941 года по 10 мая 1942 года.
Военно-Воздушные Силы 5-й Армии (4-го формирования) – с 11 октября 1941 года по 10 мая 1942 года.
Военно-Воздушные Силы 33-й Армии – с 12 октября 1941 года по 24 мая 1942 года.
Военно-Воздушные Силы 49-й Армии (2-го формирования) – с 13 октября 1941 года по 5 мая 1942 года.
Военно-Воздушные Силы 50-й Армии – с 10 ноября 1941 года по 24 мая 1942 года.
Военно-Воздушные Силы 30-й Армии – с 18 ноября 1941 года по 17 декабря 1941 года.
Военно-Воздушные Силы 1-й Ударной Армии – с 25 ноября 1941 года по 21 января 1942 года.
Военно-Воздушные Силы 20-й Армии (2-го формирования) – с 30 ноября 1941 года по 10 мая 1942 года
Военно-Воздушные Силы 10-й Армии (4-го формирования) – с 2 декабря 1941 года по 5 мая 1942 года.
Военно-Воздушные Силы 61-й Армии – с 13 января 1942 года по 3 апреля 1942 года.

Авиационные Группы:

Авиационная Группа генерала-майора авиации Николаенко – с 25 декабря 1941 года по 27 января 1942 года. Расформирована.
4-я Ударная Авиационная Группа – с 18 марта 1942 года по 9 мая 1942 года.
5-я Ударная Авиационная Группа – с 22 марта 1942 года по 9 мая 1942 года.

Дивизии:

9-я смешанная авиационная дивизия – с 22 июня 1941 года по 25 июня 1941 года. Расформирована. Управление обращено на формирование 1-й Резервной Авиационной Группы.
10-я смешанная авиационная дивизия – с 22 июня 1941 года по 25 июня 1941 года. Выведена на переформирование. Не совпадает с Перечнем №6.
11-я смешанная авиационная дивизия – с 22 июня 1941 года по 25 июня 1941 года. Выведена на переформирование. Не совпадает с Перечнем №6.
12-я бомбардировочная авиационная дивизия – с 22 июня 1941 года по 23 июля 1941 года. Преобразована в 12-ю смешанную авиационную дивизию.
13-я бомбардировочная авиационная дивизия – с 22 июня 1941 года по 25 июля 1941 года. Убыла в состав Военно-Воздушных Сил Приволжского Военного Округа.
43-я истребительная авиационная дивизия – с 22 июня 1941 года по 6 августа 1941 года. Преобразована в 43-ю смешанную авиационную дивизию.
59-я истребительная авиационная дивизия – с 22 июня 1941 года по?.(формировалась).
60-я истребительная авиационная дивизия – с 22 июня 1941 года по?.(формировалась).
47-я смешанная авиационная дивизия – с 23 июня 1941 года по 27 февраля 1942 года. Обращена на формирование 1-й и 2-й резервных авиационных бригад.
23-я смешанная авиационная дивизия – с 25 июня 1941 года по 16 августа 1941 года. Преобразована в 23-ю тяжелую бомбардировочную авиационную дивизию.
46-я смешанная авиационная дивизия – с 2 июля 1941 года по 17 декабря 1941 года. Убыла в состав Военно-Воздушных Сил Калининского Фронта.
31-я смешанная авиационная дивизия – с 14 июля 1941 года по 29 июля 1941 года. Убыла в состав Военно-Воздушных Сил Резервного Фронта.
38-я истребительная авиационная дивизия – с 15 июля 1941 года по 29 июля 1941 года. Убыла в состав Военно-Воздушных Сил Резервного Фронта (1).
28-я смешанная авиационная дивизия – с 16 июля 1941 года по 16 августа 1941 года. Убыла в состав Военно-Воздушных Сил Брянского Фронта.
43-я смешанная авиационная дивизия – с 6 августа 1941 года по 4 февраля 1942 года. Обращена на формирование Военно-Воздушных Сил 20-й Армии.
23-я тяжелая бомбардировочная авиационная дивизия – с 16 августа 1941 года по 21 января 1942 года. Передана в состав Дальней Бомбардировочной Авиации.
31-я смешанная авиационная дивизия – с августа 1941 года по 24 декабря 1941 года. Убыла в состав Военно-Воздушных Сил Калининского Фронта.
77-я смешанная авиационная дивизия – с 7 октября 1941 года по 7 января 1942 года. Обращена на формирование 1-й и 2-й резервных авиационных бригад.
10-я смешанная авиационная дивизия – с 12 октября 1941 года по 17 октября 1941 года.
12-я смешанная авиационная дивизия – с 12 октября 1941 года по 25 декабря 1941 года. Убыла в состав Военно-Воздушных Сил Брянского Фронта (2-го формирования).
38-я смешанная авиационная дивизия – с 12 октября 1941 года по 24 декабря 1941 года. Передана в состав Военно-Воздушных Сил Калининского Фронта.
28-я смешанная авиационная дивизия – с 22 ноября 1941 по 25 января 1942 года. Обращена на формирование Военно-Воздушных Сил 10-й Армии.
146-я смешанная авиационная дивизия – с 12 ноября 1941 по 29 января 1942 года. Обращена на формирование Военно-Воздушных Сил 49-й Армии.
10-я смешанная авиационная дивизия – с 25 декабря 1941 года по 27 января 1942 года. Обращена на формирование Военно-Воздушных Сил 50-й Армии.
60-я смешанная авиационная дивизия – с 10 ноября 1941 года по 27 января 1942 года. Обращена на формирование Военно-Воздушных Сил 33-й Армии.
12-я смешанная авиационная дивизия – с 14 января 1942 года по 31 января 1941 года. Обращена на формирование Военно-Воздушных Сил 16-й Армии Западного Фронта.

6-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 30 июня 1941 года.
13-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 30 июня 1941 года.
16-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 31 июля 1941 года. Расформирован.
24-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 8 июля 1941 года.
33-й истребительный авиационный полк (вч пп 49675) – с 22 июня 1941 года по 26 июня 1941 года.
39-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 28 июня 1941 года.
41-й истребительный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 18 июля 1941 года. Передан в состав 6-го Истребительного Авиационного Корпуса ПВО.
43-й ближний бомбардировочный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 7 июля 1941 года. Убыл в 10-й запасной авиационный полк (Каменка).
74-й штурмовой авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 27 июня 1941 года.
97-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 7 июля 1941 года.
121-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 25 июля 1941 года.
122-й истребительный авиационный полк (вч пп 65298) – с 22 июня 1941 года по 25 июня 1941 года. Убыл в 1-ю Высшую Школу Штурманов (Рязань).
123-й истребительный авиационный полк (вч пп 55748) – с 22 июня 1941 года по 1 июля 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Московского Военного Округа.
124-й истребительный авиационный полк (вч пп 55750) – с 22 июня 1941 года по 25 июня 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Московского Военного Округа.
125-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 25 июля 1941 года.
126-й истребительный авиационный полк (вч пп 06959) – с 22 июня 1941 года по 13 сентября 1941 года. Убыл в 27-й запасной истребительный авиационный полк (Кадников).
127-й истребительный авиационный полк (вч пп 23315) – с 22 июня 1941 года по 28 июня 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Орловского Военного Округа).
128-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 8 июля 1941 года.
129-й истребительный авиационный полк (вч пп 23301) – с 22 июня 1941 года по 18 октября 1941 года. Убыл в 1-й запасной истребительный авиационный полк (Арзамас).
130-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 25 июля 1941 года.
160-й истребительный авиационный полк (1-го формирования)(вч пп 35438) – с 22 июня 1941 года по 3 августа 1941 года. Убыл во 2-й запасной истребительный авиационный полк (Сейма).
161-й истребительный авиационный полк (1-го формирования) – с 22 июня 1941 года по 27 июля 1941 года. Убыл в 1-ю Высшую Школу Штурманов (Рязань).
162-й истребительный авиационный полк (вч пп 30125) – с 22 июня 1941 года по 29 июня 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Орловского Военного Округа.
163-й истребительный авиационный полк (1-го формирования) – с 22 июня 1941 года по 30 июня 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Приволжского Военного Округа.
184-й истребительный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 16 августа 1941 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил Центрального Фронта (1-го формирования).
185-й истребительный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 22 июня 1941 года. Убыл в 1-ю Высшую Школу Штурманов (Рязань).
186-й истребительный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 22 июня 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Орловского Военного Округа.
187-й истребительный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 27 июня 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Орловского Военного Округа.
188-й истребительный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 22 июня 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Орловского Военного Округа.
189-й истребительный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 22 июня 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Орловского Военного Округа.
190-й штурмовой авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 26 июня 1941 года.
209-й ближний бомбардировочный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 27 июня 1941 года.
215-й штурмовой авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 2 июля 1941 года.
313-й отдельный разведывательный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 2 сентября 1941 года. Преобразован в 313-й штурмовой авиационный полк.
314-й отдельный разведывательный авиационный полк – с 22 июня 1941 года по 20 сентября 1941 года. Расформирован.
95-й ближний бомбардировочный авиационный полк – с 23 июня 1941 года по 5 сентября 1941 года.
170-й истребительный авиационный полк – с 23 июня 1941 года по 15 июля 1941 года. Убыл в 11-й запасной истребительный авиационный полк (Ростов-на-Дону).
169-й истребительный авиационный полк (вч пп 35480) – с 25 июня 1941 года по 12 августа 1941 года. Убыл в 6-й запасной истребительный авиационный полк (Рассказово).
4-й штурмовой авиационный полк – с 27 июня 1941 года по 24 августа 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Орловского Военного Округа.
1-й истребительный авиационный полк Особого Назначения – с 27 июня 1941 года по 1 июля 1941 года. Переименован в 401-й истребительный авиационный полк Особого Назначения.
401-й истребительный авиационный полк Особого Назначения – с 2 июля 1941 года по 13 июля 1941 года. Убыл на доукомплектование.
134-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 2 июля 1941 года по 11 августа 1941 года.
1-й тяжёлый бомбардировочный авиационный полк – с 3 июля 1941 года по 21 января 1942 года. Передан в состав Дальней Бомбардировочной Авиации.
3-й тяжёлый бомбардировочный авиационный полк – с 3 июля 1941 года по 21 января 1942 года. Передан в состав Дальней Бомбардировочной Авиации.
7-й тяжёлый бомбардировочный авиационный полк – с 16 августа 1941 года по 30 августа 1941 года.
430-й штурмовой авиационный полк Особого Назначения – с 3 июля 1941 года по 17 июля 1941 года. Расформирован.
410-й пикирующий бомбардировочный авиационный полк Особого Назначения – с 5 июля 1941 года по 1 августа 1941 года. Обращён на укомплектование 260-го бомбардировочного авиационного полка.
37-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 6 июля 1941 года по 14 июля 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Фронта Резервных Армий.
32-й истребительный авиационный полк (вч пп 53858) – с 10 июля 1941 года по 13 февраля 1942 года. Убыл в 16-й запасной истребительный авиационный полк (Баланда).
32-й «А» истребительный авиационный полк – с 11 июля 1941 года по 24 июля 1941 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил Центрального Фронта.
29-й Краснознамённый истребительный авиационный полк (вч пп 49701) – с 14 июля 1941 года по 29 июля 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Резервного Фронта.
30-й ближний бомбардировочный авиационный полк – с 11 июля 1941 года по 4 сентября 1941 года.
8-й истребительный авиационный полк – с 15 июля 1941 года по 29 июля 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Резервного Фронта (1).
13-й истребительный авиационный полк (вч пп 21844) – с 15 июля 1941 года по 29 июля 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Резервного Фронта (1-го формирования).
9-й истребительный авиационный полк (вч пп 78699) – с 16 июля 1941 года по 16 августа 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Центрального Фронта.
32-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 16 июля 1941 года по 16 августа 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Брянского Фронта (1-го формирования)
150-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 16 июля 1941 года по 17 декабря 1941 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил Калининского Фронта.
239-й истребительный авиационный полк – с 22 июля 1941 года по 29 июля 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Резервного Фронта.
401-й истребительный авиационный полк Особого Назначения – с 22 июля 1941 года по 16 августа 1941 года. Переименован в 263-й истребительный авиационный полк.
163-й истребительный авиационный полк (2-го формирования)(вч пп 36717) – с 28 июля 1941 года по 15 августа 1941 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил 24-й Армии Резервного Фронта.
174-й штурмовой авиационный полк – с 4 августа 1941 года по 16 августа 1941 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил Брянского Фронта (1-го формирования)
33-й истребительный авиационный полк (вч пп 49675) – с 5 августа 1941 года по 19 октября 1941 года. Убыл в 1-й запасной истребительный авиационный полк (Арзамас).
263-й истребительный авиационный полк (вч пп 49718) – с 16 августа 1941 года по 19 августа 1941 года. Убыл на доукомплектование в Монино.
180-й истребительный авиационный полк (вч пп 40585) – с 17 августа 1941 года по 17 декабря 1941 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил Калининского Фронта.
37-й «А» скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 20 августа 1941 года по 17 сентября 1941 года.
263-й истребительный авиационный полк (вч пп 49718) – с 22 августа 1941 года по 12 октября 1941 года. Убыл на доукомплектование.
37-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 24 августа 1941 года по 25 сентября 1941 года.
29-й Краснознамённый истребительный авиационный полк (вч пп 49701) – с августа 1941 года по 14 ноября 1941 года. Убыл в 27-й запасной истребительный авиационный полк (Кадников).
198-й штурмовой авиационный полк – с 1 сентября 1941 года по 19 ноября 1941 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Приволжского Военного Округа.
236-й истребительный авиационный полк (вч пп 35509) – с 3 сентября 1941 года по 13 октября 1941 года. Убыл в 8-й запасной истребительный авиационный полк (Багай Барановка).
233-й истребительный авиационный полк (вч пп 15466) – с 27 сентября 1941 года по 7 октября 1941 года. Передан в состав 6-го Истребительного Авиационного Корпуса ПВО.
39-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 4 октября 1941 года по 6 ноября 1941 года.
321-й ближний бомбардировочный авиационный полк – с 6 октября 1941 года по 27 октября 1941 года.
521-й истребительный авиационный полк – с 6 октября 1941 года по 10 января 1942 года. Убыл в состав Военно-Воздушных Сил Калининского Фронта.
62-й штурмовой авиационный полк – с 7 октября 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 204-й смешанной авиационной дивизии 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
606-й легкий бомбардировочный авиационный полк – с 7 октября 1941 года по 7 декабря 1941 года.
519-й истребительный авиационный полк (вч пп 53868) – с 7 октября 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 201-й истребительной авиационной дивизии 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
46-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 10 октября 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
505-й штурмовой авиационный полк – с 10 октября 1941 года по 17 октября 1941 года.
10-й истребительный авиационный полк (1-го формирования)(вч пп 42117) – с 12 октября 1941 года по 21 октября 1941 года.
57-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 12 октября 1941 года по 23 ноября 1941 года.
66-й штурмовой авиационный полк (1-го формирования) – с 12 октября 1941 года по 17 октября 1941 года.
163-й истребительный авиационный полк (2-го формирования)(вч пп 36717) – с 12 октября 1941 года по 15 октября 1941 года. Убыл в 13-й запасной истребительный авиационный полк (Кузнецк).
243-й штурмовой авиационный полк – с 12 октября 1941 года по 17 ноября 1941 года.
511-й ближний бомбардировочный авиационный полк – с 12 октября 1941 года по 17 октября 1941 года.
188-й истребительный авиационный полк – с 17 октября 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 202-й истребительной авиационной дивизии 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
1-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 18 октября 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
603-й ближний бомбардировочный авиационный полк – с 19 октября 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
122-й истребительный авиационный полк (вч пп 64298) – с 21 октября 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 201-й истребительной авиационной дивизии 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
312-й штурмовой авиационный полк (вч пп 64288) – с 23 октября 1941 года по 9 мая 1942 года.
165-й истребительный авиационный полк – с 2 ноября 1941 года по 22 ноября 1941 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил Юго-Западного Фронта (2-го формирования).
130-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 10 ноября 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 203-й смешанной авиационной дивизии 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
232-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 11 ноября 1941 года по 5 февраля 1942 года.
611-й ночной легкий бомбардировочный авиационный полк – с 11 ноября 1941 года по 26 марта 1942 года. Преобразован в 611-й штурмовой авиационный полк.
686-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 15 ноября 1941 года по 6 марта 1942 года.
705-й бомбардировочный авиационный полк – с 16 ноября 1941 года по 4 февраля 1942 года. Расформирован.
20-й истребительный авиационный полк (1-го формирования)(вч пп 29673) – с 12 ноября 1941 года по 10 мая 1942 года Передан в состав 203-й смешанной авиационной дивизии 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
566-й штурмовой авиационный полк – с 22 ноября 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 204-й смешанной авиационной дивизии 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
66-й истребительный авиационный полк (вч пп 40467) – с 24 ноября 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
54-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 27 ноября 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
688-й легкий бомбардировочный авиационный полк – с 27 ноября 1941 года по 24 декабря 1941 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил Калининского Фронта.
592-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 28 ноября 1941 года по 24 декабря 1941 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил Калининского Фронта.
605-й истребительный авиационный полк – с 28 ноября 1941 года по 14 января 1942 года. Убыл в 15-й запасной истребительный авиационный полк (Кузнецк).
168-й истребительный авиационный полк (вч пп 29601) – с 29 ноября 1941 года по 10 мая 1942 года. Преобразован в 168-й отдельный смешанный авиационный полк.
706-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 29 ноября 1941 года по 25 февраля 1942 года. Расформирован.
685-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 1 декабря 1941 года по 10 мая 1945 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
671-й бомбардировочный авиационный полк – с 3 декабря 1941 года по 24 декабря 1941 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил Калининского Фронта.
694-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 5 декабря 1941 года по 24 декабря 1941 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил Калининского Фронта.
710-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 6 декабря 1941 года по 21 января 1942 года.
594-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 9 декабря 1941 года по 17 февраля 1942 года.
601-й легкий бомбардировочный авиационный полк – с 20 декабря 1941 года по 9 мая 1942 года. Обращён на формирование 431-го отдельного авиационного полка.
692-й легкий бомбардировочный авиационный полк – с 21 декабря 1941 года по 10 мая 1942 года. Расформирован.
615-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 25 декабря 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 203-й смешанной авиационной дивизии 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
698-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 25 декабря 1941 года по 1 апреля 1942 года. Расформирован.
627-й истребительный авиационный полк – с 29 декабря 1941 года по 9 мая 1942 года. Преобразован в 627-й отдельный смешанный авиационный полк.
687-й легкий бомбардировочный авиационный полк – с 29 декабря 1941 года по 27 марта 1942 года. Преобразован в 687-й штурмовой авиационный полк.
700-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 29 декабря 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 204-й смешанной авиационной дивизии 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
701-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 30 декабря 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
703-й ближний бомбардировочный авиационный полк – с 30 декабря 1941 года по 16 марта 1942 года.
236-й истребительный авиационный полк (вч пп 35509) – с 6 января 1942 года по 10 июня 1942 года. Передан в состав 201-й истребительной авиационной дивизии 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
620-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 7 января 1942 года по 3 апреля 1942 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил 61-й Армии Брянского Фронта (2-го формирования).
681-й ближний бомбардировочный авиационный полк – с 7 января 1942 года по 22 мая 1942 года. Обращен на формирование 880-го отдельного смешанного авиационного полка.
3-й отдельный разведывательный авиационный полк – с 12 января 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
595-й легкий бомбардировочный авиационный полк – с 17 января 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
619-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 17 января 1942 года по 2 февраля 1942 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил 38-й Армии Юго-Западного Фронта (2-го формирования).
734-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 17 января 1942 года по 3 апреля 1942 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил 61-й Армии Брянского Фронта (2-го формирования).
733-й ближний бомбардировочный авиационный полк – с 18 января 1942 года по 1 апреля 1942 года. Расформирован.
516-й истребительный авиационный полк (вч пп 21833) – с 25 января 1942 года по 5 февраля 1942 года. Убыл во 2-ю резервную авиационную бригаду.
680-й ночной легкий бомбардировочный авиационный полк – с 27 января 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
616-й легкий бомбардировочный авиационный полк – с 1 февраля 1942 года по 29 марта 1942 года. Расформирован.
693-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 1 февраля 1942 года по 10 мая 1942 года. Расформирован.
735-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 1 февраля 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
712-й бомбардировочный авиационный полк – с 9 февраля 1942 года по 30 марта 1942 года. Расформирован.
175-й скоростной бомбардировочный авиационный полк – с 13 февраля 1942 года по 17 марта 1942 года. Передан в состав 1-й Ударной Авиационной Группы Военно-Воздушных Сил Волховского Фронта (1-го формирования).
172-й истребительный авиационный полк (вч пп 29608) – с 21 февраля 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
772-й истребительный авиационный полк – с 22 февраля 1942 года по 3 апреля 1942 года. Передан в состав Военно-Воздушных Сил 61-й Армии Брянского Фронта (2-го формирования).
713-й ближний бомбардировочный авиационный полк – с 23 февраля 1942 года по 19 марта 1942 года. Преобразован в 713-й отдельный транспортный авиационный полк.
198-й штурмовой авиационный полк – с 2 марта 1942 года по 9 мая 1942 года.
211-й истребительный авиационный полк – с 2 марта 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 201-й истребительной авиационной дивизии 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
179-й истребительный авиационный полк (вч пп 21815) – с 12 марта 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 202-й истребительной авиационной дивизии 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
510-й истребительный авиационный полк – с 19 марта 1942 года по 5 мая 1942 года. Преобразован в 510-й отдельный смешанный авиационный полк.
745-й истребительный авиационный полк – с 19 марта 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
713-й отдельный транспортный авиационный полк – с 19 марта 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
431-й истребительный авиационный полк (вч пп 26391) – с 17 февраля 1942 года по 5 мая 1942 года. Убыл в 16-й запасной истребительный авиационный полк (Баланда).
611-й штурмовой авиационный полк – с 23 марта 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
820-й дальний бомбардировочный авиационный полк – с 24 марта 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
821-й дальний бомбардировочный авиационный полк – с 24 марта 1942 года по 10 мая 1942 года. Расформирован.
687-й штурмовой авиационный полк – с 27 марта 1941 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
618-й ночной бомбардировочный авиационный полк – с 31 марта 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
505-й штурмовой авиационный полк – с 1 апреля 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-йВоздушной Армии Западного Фронта.
643-й легкий бомбардировочный авиационный полк – с 7 апреля 1942 года по 10 мая 1942 года. Расформирован.
162-й истребительный авиационный полк (1-го формирования)(вч пп 30125) – с 15 апреля 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии.
510-й отдельный смешанный авиационный полк – с 5 мая 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
162-й отдельный смешанный авиационный полк – с 9 мая 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
168-й отдельный смешанный авиационный полк – с 9 мая 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
431-й отдельный смешанный авиационный полк – с 9 мая 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
627-й отдельный смешанный авиационный полк – с 9 мая 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.
880-й отдельный смешанный авиационный полк – с 9 мая 1942 года по 10 мая 1942 года. Передан в состав 1-й Воздушной Армии Западного Фронта.

Командование.

Герой Советского Союза генерал-майор авиации Копец Иван Иванович – с 22 июня 1941 года по 23 июня 1941 года. Застрелился.
Генерал-майор авиации Таюрский Андрей Иванович – с 23 июня 1941 года по 2 июля 1941 года. Снят с должности.
Полковник Науменко Николай Фёдорович – с 2 июля 1941 года по 16 августа 1941 года.
Генерал-майор авиации (с 29 октября 1941да генерал-лейтенант авиации) Мичугин Фёдор Георгиевич – с 16 августа 1941 года по 25 декабря 1941 года.
Генерал-майор авиации Науменко Николай Фёдорович – с 25 декабря 1941 года по февраль 1942 года.
Генерал-майор авиации Худяков Сергей Александрович (Ханферянц Арменак Артемович) – с февраля 1942 года по май 1942 года.

Участие в операциях и битвах:

Приграничные сражения – с 22 июня 1941 года по 29 июня 1941 года.
Смоленское сражение – с 10 июля 1941 года по 10 сентября 1941 года.
Московская битва – с 30 сентября 1941 года по 20 апреля 1942 года.
Вяземская операция – с 2 октября 1941 года по 13 октября 1941 года.
Калининская операция – с 10 октября 1941 года по 17 октября 1941 года.
Воздушная операция – с 11 октября 1941 года по 18 октября 194года.
Тульская операция – с 24 октября 1941 года по 16 декабря 1941 года.
Воздушная операция – с 5 ноября 1941 года по 15 ноября 1941 года.
Клинско-Солнечногорская операция – с 15 ноября 1941 года по 25 ноября 1941 года.
Наро-Фоминская операция – с 1 декабря 1941 года по 5 декабря 1941 года.
Калужская операция – с 17 декабря 1941 года по 5 января 1942 года.
Ржевско-Вяземская операция – с 8 января 1942 года по 20 апреля 1941 года.

Награды:

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 ноября 1941 года 29-й Краснознамённый истребительный авиационный полк награждён орденом Ленина.

Герои Советского Союза:

22 июля 1941 года Анохин Константин Ефремович, лейтенант, командир звена 170-го истребительного авиационного полка 23-й смешанной авиационной дивизии Военно-Воздушных Сил 20-й Армии Западного Фронта удостоен звания Герой Советского Союза. Посмертно.
22 июля 1941 года Герой Советского Союза Супрун Степан Павлович, подполковник, командир 401-го истребительного авиационного полка Особого Назначения 23-й смешанной авиационной дивизии Военно-Воздушных Сил Западного Фронта удостоен звания дважды Герой Советского Союза. Посмертно.
9 августа 1941 года Каменщиков Владимир Григорьевич, лейтенант, адъютант эскадрильи 126-го истребительного авиационного полка 13-й бомбардировочной авиационной дивизии Военно-Воздушных Сил 21-й Армии Западного Фронта удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда №319.
4 октября 1941 года Гетьман Семён Григорьевич, майор, командир 4-го штурмового авиационного полка 11-й смешанной авиационной дивизии Военно-Воздушных Сил Западного Фронта удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда №566.
22 октября 1941 года Дудин Николай Максимович, младший политрук, комиссар эскадрильи 29-го истребительного авиационного полка 31-й смешанной авиационной дивизии Военно-Воздушных Сил 29-й Армии Западного Фронта удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда №548.
22 октября 1941 года Хитрин Василий Алексеевич, старший лейтенант, командир звена 29-го истребительного авиационного полка 31-й смешанной авиационной дивизии Военно-Воздушных Сил 29-й Армии Западного Фронта удостоен звания Герой Советского Союза. Посмертно.
12 апреля 1942 года Болотов Василий Гаврилович, старший лейтенант, заместитель командира эскадрильи 61-го штурмового авиационного полка 47-й смешанной авиационной дивизии Военно-Воздушных Сил Западного Фронта удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда №584.
12 апреля 1942 года Карабулин Николай Михайлович, лейтенант, командир звена 215-го штурмового авиационного полка 47-й смешанной авиационной дивизии Военно-Воздушных Сил Западного Фронта удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда №690.
12 апреля 1942 года Ковац Пётр Семёнович, старший лейтенант, командир эскадрильи 129-го истребительного авиационного полка 47-й смешанной авиационной дивизии Военно-Воздушных Сил Западного Фронта удостоен звания Герой Советского Союза. Посмертно.
12 апреля 1942 года Коробкин Василий Ильич, лейтенант, лётчик 215-го штурмового авиационного полка 47-й смешанной авиационной дивизии Военно-Воздушных Сил Западного Фронта удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда №570.
12 апреля 1942 года Туровцев Василий Иванович, капитан, командир эскадрильи 198-го штурмового авиационного полка 31-й смешанной авиационной дивизии Военно-Воздушных Сил Западного Фронта удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда №662.
6 июня 1942 года Бондаренко Михаил Захарович, лейтенант, командир эскадрильи 198-го штурмового авиационного полка 4-й Ударной Авиационной Группы Военно-Воздушных Сил Западного Фронта удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда №581.

22 июня 1941 года. Аганин Борис Васильевич. Младший лейтенант. Командир звена 122-го истребительного авиационного полка. Погиб и похоронен на аэродроме Лида.
22 июня 1941 года. Андреев Александр Николаевич. Капитан. Командир эскадрильи 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте СБ.
22 июня 1941 года. Гирман Иван. Пилот 129-го истребительного авиационного полка. Погиб в воздушном бою на самолёте И-153.
22 июня 1941 года. Грибакин Афанасий Васильевич. Лейтенант. Лётчик 127-го истребительного авиационного полка. Не вернулся на самолёте И-153 из боевого вылета в район Гродно.
22 июня 1941 года. Грязнов Л.И. Лейтенант. Лётчик 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте СБ в район Бяла-Подляска.
22 июня 1941 года. Гудимов Степан Митрофанович. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 33-го истребительного авиационного полка. Погиб на самолёте И-16 при выполнении воздушного тарана. Посмертно награждён орденом Отечественной Войны I степени.
22 июня 1941 года. Ерошин Николай Павлович. Лейтенант. Командир звена 127-го истребительного авиационного полка. Погиб в боевом вылете на самолёте И-153. По некоторым данным совершил воздушный таран. Посмертно награждён орденом Боевого Красного Знамени.
22 июня 1941 года. Ерченко Н.Ф. Пилот 129-го истребительного авиационного полка. Погиб в воздушном бою на самолёте МиГ-3.
22 июня 1941 года. Кузьмин Пётр Александрович. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 127-го истребительного авиационного полка (кавалер ордена Боевого Красного Знамени, 2 личных победы). Погиб при совершении воздушного тарана на самолёте И-153.
22 июня 1941 года. Марков Иван Григорьевич. Лейтенант. Лётчик 127-го истребительного авиационного полка. Погиб на самолёте И-153 в воздушном бою в районе Черлена.
22 июня 1941 года. Михайлов Николай Николаевич. Лейтенант. Адъютант эскадрильи 127-го истребительного авиационного полка. Не вернулся на самолёте И-153 из боевого вылета в район Гродно.
22 июня 1941 года. Опперман Сергей Александрович. Капитан. Командир эскадрильи 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте СБ.
22 июня 1941 года. Пайкин Зельман Исаакович. Капитан. Командир эскадрильи 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте СБ.
22 июня 1941 года. Пачин Александр Николаевич. Лейтенант. Лётчик 127-го истребительного авиационного полка. Не вернулся на самолёте И-153 из боевого вылета в район Гродно.
22 июня 1941 года. Петькун Александр Дмитриевич. Лейтенант. Командир звена 127-го истребительного авиационного полка. Не вернулся на самолёте И-153 из боевого вылета в район Гродно.
23 июня 1941 года. Радугин А.А. Пилот 129-го истребительного авиационного полка. Погиб в воздушном бою на самолёте МиГ-3.
22 июня 1941 года. Разумцев Михаил Данилович. Лейтенант. Лётчик 127-го истребительного авиационного полка. Не вернулся на самолёте И-153 из боевого вылета в район Гродно.
22 июня 1941 года. Филиппов Михаил Семёнович. Лейтенант. Командир звена 127-го истребительного авиационного полка. Не вернулся на самолёте И-153 из боевого вылета в район Гродно.
23 июня 1941 года. Копец Иван Иванович. Генерал-майор авиации. Командующий Военно-Воздушными Силами Западного Фронта (Герой Советского Союза, кавалер двух орденов Ленина и ордена Боевого Красного Знамени). Застрелился.
24 июня 1941 года. Жуков Василий Матвеевич. Старшина. Стрелок-бомбардир 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в боевом вылете на самолёте СБ.
24 июня 1941 года. Катасонов Иван Григорьевич. Капитан. Заместитель командира эскадрильи 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в боевом вылете на самолёте СБ.
24 июня 1941 года. Кривошапко Иван Игнатьевич. Майор. Командир 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в боевом вылете на самолёте СБ.
24 июня 1941 года. Перков Алексей Александрович. Капитан. Командир эскадрильи 125-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Сбит в боевом вылете на самолёте СБ. Попал в плен. Умер в плену.
25 июня 1941 года. Александров Виктор Дмитриевич. Старший сержант. Стрелок радист 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Сбит во время боевого вылета на самолёте СБ. Бомбардировщик упал в лесном урочище «Ялина» между Барсуками и Запольем (Белоруссия). Останки перезахоронены 07 мая 1973 года в Белоозерске.
25 июня 1941 года. Бугорков Михаил Павлович. Капитан. Командир эскадрильи 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Сбит во время боевого вылета на самолёте СБ. Останки перезахоронены 7 мая 1973 года в Белоозерске.
25 июня 1941 года. Гончаренко Иван Львович. Старший лейтенант. Штурман эскадрильи 97-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Су-2. Представлен к награждению орденом Боевого Красного Знамени, но награжден не был.
25 июня 1941 года. Кадыров Гаппар Александрович. Ефрейтор. Стрелок-радист 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в боевом вылете на самолёте СБ.
25 июня 1941 года. Москвин Пётр Алексеевич. Сержант. Стрелок-радист 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в боевом вылете на самолёте СБ.
25 июня 1941 года. Попов Юрий Иванович. Сержант. Стрелок-радист 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Сбит во время боевого вылета на самолёте СБ. Останки перезахоронены 7 мая 1973 года в Белоозерске.
25 июня 1941 года. Шахматов Павел Борисович. Младший лейтенант. Лётчик 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в боевом вылете на самолёте СБ. После войны перезахоронен в городе Берёза.
27 июня 1941 года. Дояр Сергей Алексеевич. Полковник. Командир 121-го скоростного бомбардировочного авиационного полка (кавалер орденов Ленина и Боевого Красного Знамени). Сбит в боевом вылете на самолёте СБ. Похоронен под Слуцком на кладбище колхоза "МОПР".
28 июня 1941 года. Крысин Александр Никитович. Капитан. Командир эскадрильи 4-го штурмового авиационного полка. Погиб при бомбардировке аэродрома.
28 июня 1941 года. Кузьмин Александр Дмитриевич. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
29 июня 1941 года. Баранов Василий Дмитриевич. Лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
29 июня 1941 года. Готгельф Соломон Яковлевич. Старший лейтенант. Командир звена 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
29 июня 1941 года. Грицевич Николай Афансьевич. Младший лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
29 июня 1941 года. Панфилов Семён Яковлевич. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 128-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб на самолёте СБ при выполнении боевого задания.
Похоронен на северной окраине деревни Гастиловичи Минской области. Посмертно награждён орденом Ленина.
29 июня 1941 года. Пушкин Абрам Моисеевич. Лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
29 июня 1941 года. Фролов Василий Николаевич. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 215-го штурмового авиационного полка. Сбит в воздушном бою на самолёте И-15БиС и упал в Домашкевичское озеро. Самолет и останки летчика после войны были извлечены из озера. Похоронен на братском кладбище в городском посёлке Бегомль, Витебской области.
30 июня 1941 года. Голубев Николай Михайлович. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
30 июня 1941 года. Гребенников Иван Карпович. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 97-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Су-2. Представлен к награждению орденом Боевого Красного Знамени, но награжден не был.
30 июня 1941 года. Казимир Дмитрий Данилович. Старший лейтенант. Начальник связи эскадрильи 97-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Су-2. Представлен к награждению орденом Боевого Красного Знамени, но награжден не был.
30 июня 1941 года. Лапшов Александр Тимофеевич. Младший лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
30 июня 1941 года. Подлобный Валентин Иванович. Старший лейтенант. Командир звена 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
30 июня 1941 года. Сигида Фёдор Игнатьевич. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2. Посмертно награждён орденом Отечественной Войны I степени.
30 июня 1941 года. Слепцов Семён Савельевич. Старший лейтенант. Командир звена 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
30 июня 1941 года. Шлейфер Валентин Иванович. Капитан. Командир эскадрильи 170-го истребительного авиационного полка (7 воздушных боёв, 3 групповые победы). После успешной штурмовки Бобруйского аэродрома производил посадку на своем аэродроме. В этот момент состоялся налет вражеской авиации и летчик был тяжело ранен разрывной пулей. Дальнейших сведений о судьбе нет. Числится пропавшим без вести с июня 1941 года. Посмертно награждён орденом Боевого Красного Знамени.
1 июля 1941 года. Борисов Иван Владимирович. Младший лейтенант. Младший лётчик 163-го истребительного авиационного полка (1-го формирования). Не вернулся из боевого вылета в район города Бобруйск. Дата гибели не совпадает с Перечнем №12.
1 июля 1941 года. Булавин Алексей Иванович. Старший лейтенант. Командир звена 4-го штурмового авиационного полка. Погиб от удара головой о прицел ПБП-1б во время вынужденной посадки самолёта Ил-2 в районе Сещи.
1 июля 1941 года. Валькович Александр Степанович. Лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
1 июля 1941 года. Пысин Виктор Николаевич. Младший лейтенант. Младший лётчик 163-го истребительного авиационного полка (1-го формирования). Не вернулся из боевого вылета в район города Бобруйск. Дата гибели не совпадает с Перечнем №12.
2 июля 1942 года. Волков Пётр Алексеевич. Младший лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
2 июля 1942 года. Широкий Василий Яковлевич. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
3 июля 1941 года. Алексейкин Александр Андреевич. Младший лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
3 июля 1941 года. Василенко Владимир Никифорович. Старший политрук. Военный комиссар эскадрильи 4-го штурмового авиационного полка. Сбит на самолёте Ил-2 при ударе по Бобруйскому аэродрому. Немцы закопали его в землю живым, оставив на поверхности лишь голову. Его спасли от смерти выходившие из окружения солдаты. Но дальнейшая его судьба неизвестна.
3 июля 1941 года. Дрюков Серафим Павлович. Старший политрук. Военный комиссар эскадрильи 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
3 июля 1941 года. Кошелев Василий Тимофеевич. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
3 июля 1941 года. Кривич Анатолий Нестерович. Младший лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Бобруйска на самолёте Ил-2.
3 июля 1941 года. Саталкин Николай Никитович. Капитан. Командир эскадрильи 4-го штурмового авиационного полка. Сбит на самолёте Ил-2 при ударе по Бобруйскому аэродрому.
5 июля 1941 года. Осипов Александр Степанович. Капитан. Заместитель командира эскадрильи 169-го истребительного авиационного полка. Погиб.
6 июля 1941 года. Анохин Константин Ефремович. Лейтенант. Командир звена 170-го истребительного авиационного полка (1 личная победа). В районе села Зубово Оршанского района Витебской области вступил в воздушный бой с пятью вражескими бомбардировщиками. Уничтожил один из них, но сам погиб. Похоронен в селе Зубово. Посмертно присвоено звание Герой Советского Союза.
7 июля 1941 года. Захаркин Илья Васильевич. Старший лейтенант. Командир звена 4-го штурмового авиационного полка. Погиб.
7 июля 1941 года. Ивахненко Борис Иванович. Лейтенант. Командир звена 430-го штурмового авиационного полка Особого Назначения не вернулся из боевого вылета на самолёте Ил-2. Посмертно награждён орденом Боевого Красного Знамени.
7 июля 1941 года. Шеварев Николай Фёдорович. Капитан. Заместитель командира эскадрильи 430-го штурмового авиационного полка Особого Назначения не вернулся из боевого вылета на самолёте Ил-2. Посмертно награждён орденом Боевого Красного Знамени.
8 июля 1941 года. Сорокин Василий Фёдорович. Лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Ил-2.
8 июля 1941 года. Ткаченко Николай Корнеевич. Лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Ил-2.
9 июля 1941 года. Головешкин Алексей Андреевич. Младший лейтенант. Командир звена 170-го истребительного авиационного полка (2 личных и 6 групповых побед). Не вернулся из боевого вылета. Посмертно награждён орденом Боевого Красного Знамени.
9 июля 1941 года. Кузьмичёв Александр Александрович. Лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Ил-2.
9 июля 1941 года. Рачук Пётр Карпович. Военный техник 1-го ранга. Авиационный механик 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в борьбе против группы диверсантов, напавших на передовую группу, будучи пулеметчиком. Представлен к награждению орденом Красного Знамени, но награжден не был.
9 июля 1941 года. Ромашин Александр Петрович. Младший сержант. Авиационный моторист 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в борьбе против группы диверсантов, напавших на передовую группу, будучи пулеметчиком. Представлен к награждению орденом Красного Знамени, но награжден не был.
9 июля 1941 года. Кобец Александр Иванович. Майор. Командир 125-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Пропал без вести.
10 июля 1941 года. Нефёдов Георгий Васильевич. Лейтенант. Военный комиссар эскадрильи 170-го истребительного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета. Посмертно награждён орденом Боевого Красного Знамени.
11 июля 1941 года. Солдатенко Иван Алексеевич. Лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Ил-2.
11 июля 1941 года. Шакирджанов Мухамеджан. Лейтенант. Лётчик 4-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Ил-2.
13 июля 1941 года. Алексеев Андрей Архипович. Пилот 4-го штурмового авиационного полка. Пропал без вести.
13 июля 1941 года. Ромащенко Владимир Александрович. Младший лейтенант. Лётчик 430-го штурмового авиационного полка Особого Назначения не вернулся из боевого вылета на самолёте Ил-2.
21 июля 1941 года. Назаров Василий Александрович. Младший лейтенант. Командир звена 169-го истребительного авиационного полка (1 групповая победа). Не вернулся на самолёте И-153 с боевого задания по сопровождению штурмовиков. Посмертно награждён орденом Красной Звезды.
25 июля 1941 года. Дюжев Василий Иванович. Капитан. Командир отряда 3-го тяжёлого бомбардировочного авиационного полка. Погиб.
12 августа 1941 года. Павлушко Иван Ананьевич. Младший лейтенант. Командир звена 163-го истребительного авиационного полка (2-го формирования). На самолете Як-1 погиб в воздушном бою в районе деревни Волково. Похоронен на кладбище деревни Волково Смоленской области.
12 августа 1941 года. Петин Пётр Иванович. Младший лейтенант. Младший лётчик 163-го истребительного авиационного полка (2-го формирования). На самолете Як-1 погиб в воздушном бою в районе деревни Волково. Похоронен на кладбище деревни Волково Смоленской области.
13 августа 1941 года. Соколов Пётр Петрович. Младший лейтенант. Младший лётчик 163-го истребительного авиационного полка (2-го формирования). Сгорел при взлете на самолете Як-1 в районе деревни Старостелье. Похоронен на кладбище деревни Рогозное Сапроновского с/с Смоленской области.
26 августа 1941 года. Афонин Пётр Фёдорович. Лейтенант. Младший лётчик-наблюдатель 37-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб.
29 августа 1941 года. Лавров А.В. Майор. Командир эскадрильи 37-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. В районе города Торопец на горящем самолёте СБ врезался в колонну немецких танков.
17 октября 1941 года. Булатов Анатолий Георгиевич. Старший лейтенант. Командир эскадрильи 188-го истребительного авиационного полка. Пропал без вести.
22 октября 1941 года. Ишев Иван Андреевич. Младший лейтенант. Командир звена 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте СБ.
22 октября 1941 года. Лозовой Иван Павлович. Сержант. Стрелок-радист 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте СБ.
22 октября 1941 года. Маслов Геннадий Валентинович. Лейтенант. Штурман звена 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте СБ.
22 октября 1941 года. Медведев Василий Ильич. Старший лейтенант. Командир эскадрильи 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте СБ.
22 октября 1941 года. Песков Павел Сергеевич. Сержант. Стрелок-радист 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте СБ.
22 октября 1941 года. Прянишников Михаил Яковлевич. Капитан. Штурман эскадрильи 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте СБ.
25 октября 1941 года. Нырков Иван Филиппович. Капитан. Командир эскадрильи 312-го штурмового авиационного полка. Погиб в боевом вылете на самолёте Ил-2. Похоронен на территории санатория "Дорохово", деревни Старая Руза, Рузского района, Московской области.
25 октября 1941 года. Плохов Алексей Сергеевич. Лейтенант. Стрелок-бомбардир 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Сбит на самолёте СБ в боевом вылете.
25 октября 1941 года. Ренке Александр Михайлович. Сержант. Стрелок-радист 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Сбит на самолёте СБ в боевом вылете.
14 ноября 1941 года. Ванюхин Георгий Васильевич. Лейтенант. Командир звена 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе на самолёте СБ.
14 ноября 1941 года. Литвиненко Леонид Семёнович. Лейтенант. Штурман звена 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе на самолёте СБ.
15 ноября 1941 года. Плотов Георгий Вениаминович. Младший лейтенант. Лётчик 20-го истребительного авиационного полка (1-го формирования). Не вернулся из боевого вылета на самолёте Як-1.
21 ноября 1941 года. Сидорко Константин Фёдорович. Младший лейтенант. Лётчик 20-го истребительного авиационного полка (1-го формирования). Погиб в боевом вылете на самолёте Як-1.
22 ноября 1941 года. Симаков Павел Степанович. Младший военный техник. Лётчик 312-го штурмового авиационного полка. Погиб в боевом вылете на самолёте Ил-2. Похоронен в Алешкинском лесопарке (территория московского района Северное Тушино).
25 ноября 1941 года. Мельник Михаил Иванович. Младший лейтенант. Лётчик 66-го истребительного авиационного полка. Погиб в катастрофе при исполнении боевого задания. Похоронен в городе Михайлов, Рязанской области.
27 ноября 1941 года. Кашунников Николай Степанович. Лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 66-го истребительного авиационного полка. Погиб в авиакатастрофе (столкновение с Су-2). Похоронен в деревне Дягилево, Рязанской области.
29 ноября 1941 года. Мокроусов Никита Поликарпович. Капитан. Заместитель командира эскадрильи 312-го штурмового авиационного полка. Погиб в боевом вылете на самолёте Ил-2. Похоронен в Алешкинском лесопарке (территория московского района Северное Тушино).
30 ноября 1941 года. Манякин Николай Семёнович. Младший лейтенант. Лётчик 188-го истребительного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Як-1.
30 ноября 1941 года. Сануков Василий Васильевич. Сержант. Лётчик 188-го истребительного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Як-1.
7 декабря 1941 года. Аджи-Халиль Абдарман Ахтем. Младший лейтенант. Штурман звена 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета в район Волоколамска. Посмертно награждён орденом Боевого Красного Знамени.
7 декабря 1941 года. Сивков Алексей Иванович. Младший сержант. Стрелок-радист 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета в район Волоколамска.
7 декабря 1941 года. Хатунцев Алексей Емельянович. Лейтенант. Командир звена 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета в район Волоколамска.
9 декабря 1941 года. Лобанов Константин Иванович. Сержант. Стрелок-бомбардир 686-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе при выполнении боевого задания.
9 декабря 1941 года. Попонин Илья Григорьевич. Младший лейтенант. Лётчик 686-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе при выполнении боевого задания.
9 декабря 1941 года. Чумаков Георгий Васильевич. Капитан. Штурман эскадрильи 686-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе при выполнении боевого задания.
9 декабря 1941 года. Шрамченко Александр Петрович. Лейтенант. Лётчик 686-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе при выполнении боевого задания.
11 декабря 1941 года. Зиновьев Сергей Павлович. Лейтенант. Командир эскадрильи 688-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе. Похоронен в деревне Сабурово Загорского района Московской области.
11 декабря 1941 года. Митяков Дмитрий Леонтьевич. Лейтенант. Штурман эскадрильи 688-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе. Похоронен в деревне Сабурово Загорского района Московской области.
11 декабря 1941 года. Колесник Алексей Семёнович. Младший сержант. Стрелок-радист 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Волово на самолёте СБ.
11 декабря 1941 года. Пензин Игнатий Петрович. Младший лейтенант. Лётчик 592-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
11 декабря 1941 года. Перов Василий Николаевич. Лейтенант. Адъютант эскадрильи 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Волово на самолёте СБ.
11 декабря 1941 года. Проскуряк Анатолий Николаевич. Лейтенант. Стрелок-бомбардир 592-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
13 декабря 1941 года. Гуров Дмитрий Павлович. Младший лейтенант. Лётчик 188-го истребительного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Як-1.
13 декабря 1941 года. Правов Виктор Дмитриевич. Сержант. Лётчик 188-го истребительного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Як-1.
14 декабря 1941 года. Василькин Михаил Иванович. Старший лейтенант. Командир звена 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Сбит в боевом вылете на самолёте Пе-2.
14 декабря 1941 года. Голик Сергей Прокофьевич. Старший сержант. Стрелок-радист 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Алексия на самолёте СБ.
14 декабря 1941 года. Дежкин Валентин Ильич. Лейтенант. Стрелок-бомбардир 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе на самолёте СБ.
14 декабря 1941 года. Кислов Михаил Иванович. Младший сержант. Стрелок-радист 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе на самолёте СБ.
14 декабря 1941 года. Климов Лаврентий Исаакович. Младший лейтенант. Лётчик 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Алексия на самолёте СБ.
14 декабря 1941 года. Наприенко Григорий Анисимович. Лейтенант. Штурман звена 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Сбит в боевом вылете на самолёте Пе-2.
14 декабря 1941 года. Поляков Пётр Фёдорович. Младший военный техник. Авиационный механик 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе на самолёте СБ.
14 декабря 1941 года. Потапов Василий Александрович. Младший сержант. Стрелок-радист 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Алексия на самолёте СБ.
14 декабря 1941 года. Путинцев Николай Петрович. Сержант. Стрелок-бомбардир 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте СБ.
14 декабря 1941 года. Синдяков Евгений Алексеевич. Младший лейтенант. Лётчик 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Алексия на самолёте СБ.
14 декабря 1941 года. Тупица Фёдор Павлович. Младший лейтенант. Лётчик 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Алексия на самолёте СБ.
14 декабря 1941 года. Улюсов Дмитрий Алексеевич. Младший лейтенант. Штурман звена 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Алексия на самолёте СБ.
14 декабря 1941 года. Чуба Иван Иванович. Старший сержант. Стрелок-радист 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Алексия на самолёте СБ.
14 декабря 1941 года. Ясеновый Борис Филиппович. Лейтенант. Стрелок-бомбардир 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Алексия на самолёте СБ.
19 декабря 1941 года. Прокопенко Григорий Васильевич. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 66-го истребительного авиационного полка. Погиб в авиакатастрофе.
19 декабря 1941 года. Сорокин Иван Петрович. Старшина. Лётчик 188-го истребительного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Як-1.
20 декабря 1941 года. Косульников Александр Яковлевич. Младший лейтенант. Летчик 686-го ночного бомбардировочного авиационного полка. При выполнении боевого задания самолет был подбит зенитным огнем и разбился. Штурман, спасаясь от противника, смог выйти на свою территорию, а тяжело раненный летчик остался на месте падения самолета. Дальнейшая судьба лётчика неизвестна.
20 декабря 1941 года. Кошкарев Николай Иванович. Сержант. Стрелок-радист 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
20 декабря 1941 года. Смирнов Александр Петрович. Старший лейтенант. Командир эскадрильи 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
20 декабря 1941 года. Умецкий Михаил Иванович. Лейтенант. Стрелок-бомбардир 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
22 декабря 1941 года. Кулак Григорий Дмитриевич. Старший лейтенант. Стрелок-бомбардир 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка (кавалер ордена Боевого Красного Знамени). Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета.
22 декабря 1941 года. Рубинштейн Янкель Шлемович. Сержант. Стрелок-радист 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка (1 личная победа). Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета. Посмертно награждён орденом Боевого Красного Знамени.
24 декабря 1941 года. Долженко Юрий Степанович. Младший лейтенант. Лётчик 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка (кавалер ордена Боевого Красного Знамени). Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2. Посмертно награждён орденом Ленина.
24 декабря 1941 года. Коломийченко Иван Петрович. Майор. Командир 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка (кавалер ордена Красной Звезды). Сбит на самолёте Пе-2 истребителем противника при налете на крупный склад боеприпасов в районе кирпичного завода Балабаново Калужской области.
24 декабря 1941 года. Саенко Иван Прокофьевич. Старший сержант. Стрелок-радист 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2. Посмертно награждён орденом Боевого Красного Знамени.
24 декабря 1941 года. Федотов Анатолий Александрович. Капитан. Штурман 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка (кавалер ордена Боевого Красного Знамени). Сбит на самолёте Пе-2 истребителем противника при налете на крупный склад боеприпасов в районе кирпичного завода Балабаново Калужской области.
24 декабря 1941 года. Шолохов Павел Иванович. Лейтенант. Стрелок-бомбардир 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка (кавалер ордена Красной Звезды, 4 личные победы). Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2. Посмертно награждён орденом Ленина.
25 декабря 1941 года. Аникеев Иван Фёдорович. Сержант. Лётчик 601-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Погиб в боевом вылете.
25 декабря 1941 года. Елецкий Георгий Георгиевич. Старший сержант. Стрелок-радист 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
25 декабря 1941 года. Караулов Александр Иванович. Младший лейтенант. Лётчик 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
25 декабря 1941 года. Кириленко Владимир Иванович. Сержант. Стрелок-радист 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
25 декабря 1941 года. Литвинов Василий Васильевич. Младший лейтенант. Командир звена 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
25 декабря 1941 года. Михалев Георгий Павлович. Младший лейтенант. Штурман звена 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
25 декабря 1941 года. Остроух Владимир Семёнович. Сержант. Стрелок-бомбардир 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
25 декабря 1941 года. Попов Владимир Петрович. Младший лейтенант. Стрелок-бомбардир 601-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Погиб в боевом вылете.
30 декабря 1941 года. Ванюков Никифор Васильевич. Младший лейтенант. Стрелок-бомбардир 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
30 декабря 1941 года. Грицевич Владимир Афанасьевич. Младший лейтенант. Лётчик 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
30 декабря 1941 года. Мулик Михаил Семёнович. Младший лейтенант. Стрелок-радист 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
2 января 1942 года. Воронов Александр Иванович. Старший лейтенант. Командир эскадрильи 627-го истребительного авиационного полка. Не вернулся на самолёте И-16 с боевого задания в районе Малоярославец - Медынь.
2 января 1942 года. Врублевский Никита Андреевич. Старший лейтенант. Командир эскадрильи 601-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Погиб в боевом вылете.
2 января 1942 года. Передреев Виктор Андреевич. Лейтенант. Штурман звена 601-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Погиб в боевом вылете.
2 января 1942 года. Ретивых Михаил Алексеевич. Старший сержант. Лётчик 627-го истребительного авиационного полка. Сбит на самолёте И-16 огнем зенитной артиллерии в районе 3 км от Ильинского.
2 января 1942 года. Чакирьян Гауст Тарасович. Лейтенант. Лётчик 594-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
4 января 1942 года. Кочкалов Назар Григорьевич. Старшина. Стрелок-радист 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета в район Юхнов.
4 января 1942 года. Фоменко Иван Никандрович. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета в район Юхнов.
4 января 1942 года. Харчиков Александр Петрович. Младший лейтенант. Штурман звена 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета в район Юхнов.
5 января 1942 года. Зимин Василий Петрович. Сержант. Лётчик 627-го истребительного авиационного полка. Не вернулся на самолёте И-16 с боевого задания в районе Долгая - Зубова - Подкопаево.
5 января 1942 года. Параскелов Арам Анастасьевич. Сержант. Стрелок-радист 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
5 января 1942 года. Полужников Николай Васильевич. Лейтенант. Лётчик 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
5 января 1942 года. Толстиков Василий Васильевич. Лейтенант. Стрелок-бомбардир 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
5 января 1942 года. Фуфурин Михаил Алексеевич. Сержант. Лётчик 627-го истребительного авиационного полка. Не вернулся на самолёте И-16 с боевого задания в районе Долгая - Зубова - Подкопаево.
8 января 1942 года. Здравков Фёдор Иванович. Капитан. Командир эскадрильи 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета в район Медынь.
8 января 1942 года. Самитов Василий Васильевич. Старший лейтенант. Штурман эскадрильи 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета в район Медынь.
8 января 1942 года. Цюх Николай Антонович. Старшина. Стрелок-радист 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета в район Медынь.
9 января 1942 года. Межуев Филипп Дмитриевич. Лейтенант. Лётчик 168-го истребительного авиационного полка (1 личная победа). Не вернулся из боевого вылета.
11 января 1942 года. Силантьев Виталий Васильевич. Младший лейтенант. Лётчик 172-го истребительного авиационного полка (1-го формирования). В воздушном бою в районе Бородино Московской области на самолете ЛаГГ-3 таранил бомбардировщик противника. Погиб при таране. Посмертно награжден орденом Боевого Красного Знамени.
12 января 1942 года. Ларин Василий Андреевич. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 594-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
12 января 1942 года. Лисовицкий Афанасий Яковлевич. Штурман звена 594-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
13 января 1942 года. Башров Нидирмир Казимович. Младший лейтенант. Лётчик 687-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся с боевого задания в районе Бухолово.
13 января 1942 года. Грибанов Пётр Георгиевич. Капитан. Заместитель командира эскадрильи 32-го истребительного авиационного полка. Погиб на самолёте И-16 при выполнении боевого задания в районе Бабинино.
13 января 1942 года. Лобов Иннокентий Петрович. Лейтенант. Штурман звена 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Сбит на самолёте Пе-2. Пропал без вести.
13 января 1942 года. Савоскин Михаил Андреевич. Сержант. Стрелок-бомбардир 687-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся с боевого задания в районе Бухолово.
15 января 1942 года. Каюмов Габдул-Каюн Каримович. Старший лейтенант. Командир звена 594-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
15 января 1942 года. Кириллов Иван Никифорович. Лейтенант. Штурман звена 594-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
16 января 1942 года. Волотов Дмитрий Никифорович. Старший сержант. Стрелок-радист 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
16 января 1942 года. Дроздов Иван Михайлович. Капитан. Заместитель командира 66-го истребительного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
16 января 1942 года. Зозуля Дмитрий Васильевич. Младший лейтенант. Командир звена 66-го истребительного авиационного полка. При выполнении боевого задания сбит самолетом противника. Похоронен в деревне Васильевское.
16 января 1942 года. Леднев Леонид Александрович. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
16 января 1941 года. Рудченко Николай Ефимович. Старший сержант. Лётчик 627-го истребительного авиационного полка. Сбит на самолёте И-16 огнем зенитного пулемета в районе станции Мятлевская.
17 января 1942 года. Разинков Евсей Яковлевич. Капитан. Командир эскадрильи 236-го истребительного авиационного полка (кавалер ордена Боевого Красного Знамени, 2 личных и 1 групповая победа). Погиб в районе деревни Ануфриево.
18 января 1942 года. Александров Михаил Петрович. Лейтенант. Командир звена 66-го истребительного авиационного полка. В районе Людиново сбит самолетом противника. Похоронен в районе Людиново.
18 января 1942 года. Мороз Сергей Филиппович. Младший сержант. Стрелок-радист 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Убит.
18 января 1942 года. Павлов Александр Александрович. Лейтенант. Лётчик 168-го истребительного авиационного полка. Подбит зенитной артиллерией и направил горящий самолет в скопление автоцистерн.
18 января 1942 года. Софиулин Измаил Абдулаевич. Младший лейтенант. Лётчик 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Убит.
21 января 1942 года. Жилко Владимир Макарович. Лейтенант. Лётчик 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета.
21 января 1942 года. Осипов Иван Степанович. Старшина. Стрелок-радист 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета.
21 января 1942 года. Сезоненко Дмитрий Антонович. Лейтенант. Стрелок-бомбардир 46-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте Пе-2 из боевого вылета.
24 января 1942 года. Бутурлинцев Василий Тимофеевич. Лейтенант. Лётчик 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Убит.
24 января 1942 года. Вандык Алексей Игнатович. Старший лейтенант. Штурман звена 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
24 января 1942 года. Калиничев Алексей Иванович. Лейтенант. Командир звена 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
24 января 1942 года. Котов Георгий Иванович. Старшина. Стрелок-радист 130-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Пе-2.
24 января 1942 года. Чуприна Василий Иванович. Лейтенант. Стрелок-бомбардир 603-го ближнего бомбардировочного авиационного полка. Убит.
27 января 1942 года. Игнатов Иван Яковлевич. Лейтенант. Лётчик 735-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Погиб при выполнении боевого задания. Дата требует проверки.
27 января 1942 года. Стариков Алексей Георгиевич. Подполковник. Командир 20-го истребительного авиационного полка (1-го формирования)(кавалер орденов Ленина и Боевого Красного Знамени, 197 боевых вылетов, 2 личные и 7 групповых побед). Сбит на самолёте Як-1 при взлете для отражения налета авиации противника. Был похоронен в деревне Грабцево. Позже перезахоронен в деревне Ждамирово Калужского района Калужской области.
30 января 1942 года. Гуськов Иван Яковлевич. Сержант. Лётчик 734-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
30 января 1942 года. Семёнов Василий Павлович. Капитан. Командир 620-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
30 января 1942 года. Терещенко Леонид Васильевич. Капитан. Штурман 620-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
30 января 1942 года. Ягодников Александр Дмитриевич. Младший лейтенант. Штурман звена 734-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
31 января 1942 года. Маркелов Иван Иванович. Младший лейтенант. Лётчик 122-го истребительного авиационного полка. Вылетая на боевое задание, на высоте 150 м потерял скорость и упал. Похоронен в городе Кубинка, аэродром, Новый авиагородок.
2 февраля 1942 года. Кусенко Константин Михайлович. Младший лейтенант. Стрелок-бомбардир 595-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район станции Угрюмово, Смоленской области.
2 февраля 1942 года. Лукьяненко Иван Демидович. Майор. Командир эскадрильи 168-го истребительного авиационного полка (1 личная победа). Погиб в воздушном бою на самолёте ЛаГГ-3 при отражении налёта противника на аэродром Перемышль. Похоронен в селе Корекозево, Перемышльского района, Тульской области.
2 февраля 1942 года. Сапего Тимофей Илларионович. Младший лейтенант. Лётчик 595-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район станции Угрюмово, Смоленской области.
3 февраля 1942 года. Зайдис Наум Яковлевич. Младший лейтенант. Командир звена 620-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
3 февраля 1942 года. Ключников Василий Андреевич. Сержант. Стрелок-бомбардир 620-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
3 февраля 1942 года. Новиков Сергей Сергеевич. Младший лейтенант. Лётчик 627-го истребительного авиационного полка. Пропал без вести в районе Кукушкино.
4 февраля 1942 года. Поздняков Василий Фёдорович. Старшина. Лётчик 312-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Ил-2.
4 февраля 1942 года. Селезнёв Николай Васильевич. Лейтенант. Лётчик 168-го истребительного авиационного полка (2 личных победы). Погиб в воздушном бою на самолёте ЛаГГ-3. Похоронен в селе Корекозево, Перемышльского района, Тульской области.
5 февраля 1942 года. Бауков Николай Платонович. Майор. Командир эскадрильи 122-го истребительного авиационного полка. Атакован сзади немецким самолетом и сбит. Похоронен в районе станции Извоски.
5 февраля 1942 года. Костров Анатолий Иванович. Младший лейтенант. Лётчик 595-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район станции Угрюмово, Смоленской области.
5 февраля 1942 года. Сидоренко Антон Иванович. Полковник. Командир 66-го истребительного авиационного полка (кавалер ордена Красной Звезды). Погиб при бомбардировке.
7 февраля 1942 года. Суворов Александр Павлович. Сержант. Стрелок-бомбардир 595-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Убит.
9 февраля 1942 года. Власов Евгений Михайлович. Младший лейтенант. Начальник связи эскадрильи 615-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Желтовка.
9 февраля 1942 года. Зубарев Николай Александрович. Капитан. Заместитель командира эскадрильи 615-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Желтовка.
9 февраля 1942 года. Хлуденев Илья Владимирович. Старший лейтенант. Командир звена 66-го истребительного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
10 февраля 1942 года. Елин Виктор Васильевич. Старший сержант. Лётчик 680-го ночного лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Пропал без вести в районе деревни Захарово, Смоленской области.
10 февраля 1942 года. Сикора Борис Тимофеевич. Старший сержант. Стрелок-бомбардир 680-го ночного лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Пропал без вести в районе деревни Дмитровка, Смоленской области.
10 февраля 1942 года. Смирнов Павел Васильевич. Сержант. Стрелок-бомбардир 700-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
10 февраля 1942 года. Старожилов Георгий Георгиевич. Сержант. Лётчик 66-го истребительного авиационного полка. При взлете на самолете Як-1 на аэродроме завода No.20 потерпел катастрофу.
10 февраля 1942 года. Феклин Яков Иванович. Младший лейтенант. Командир звена бомбардир 680-го ночного лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Пропал без вести в районе деревни Дмитровка, Смоленской области.
10 февраля 1942 года. Хвостов Пётр Яковлевич. Лейтенант. Лётчик 700-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
11 февраля 1942 года. Подлеснов Леонид Емельянович. Младший лейтенант. Лётчик 595-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район станции Угрюмово, Смоленской области.
11 февраля 1942 года. Потапов Платон Иванович. Сержант. Стрелок-бомбардир 615-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в районе города Сухиничи.
11 февраля 1942 года. Царцов Александр Иванович. Сержант. Стрелок-бомбардир 692-го легкого бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте У-2.
12 февраля 1942 года. Пискунов Василий Яковлевич. Старший сержант. Лётчик 692-го легкого бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте У-2.
13 февраля 1942 года. Смирнов Николай Александрович. Младший лейтенант. Начальник связи эскадрильи 595-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Погиб при выполнении боевого задания в районе деревни Дмитриевка, Смоленской области. Похоронен в деревне Дмитриевка.
16 февраля 1942 года. Мальцев Василий Никитович. Старшина. Лётчик 519-го истребительного авиационного полка. Умер от ран, полученных при аварии самолета МиГ-3. Похоронен в деревне Алферьево, Волоколамского района.
17 февраля 1942 года. Коротков Герман Александрович. Лейтенант. Лётчик 735-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
17 февраля 1942 года. Серенков Георгий Михайлович. Старший сержант. Стрелок-бомбардир 735-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
18 февраля 1942 года. Корнеев Алексей Артемьевич. Старшина. Командир звена 519-го истребительного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте МиГ-3.
18 февраля 1942 года. Минаев Александр Иванович. Младший лейтенант. Командир звена 734-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе на самолёте У-2. Похоронен в деревне Ясенки, Арсеньевского района, Тульской области.
20 февраля 1942 года. Гайдай Эдуард Иванович. Капитан. Заместитель командира эскадрильи 620-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в боевом вылете. Похоронен на Брянском кладбище города Плавск.
20 февраля 1942 года. Дубровский Михаил Кондратьевич. Сержант. Стрелок-бомбардир 734-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе на самолёте У-2. Похоронен в деревне Ясенки, Арсеньевского района, Тульской области.
20 февраля 1942 года. Нечипуренко Митрофан Ефремович. Старший сержант. Стрелок-бомбардир 620-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в боевом вылете. Похоронен на Брянском кладбище города Плавск.
20 февраля 1942 года. Перов Георгий Яковлевич. Младший лейтенант. Лётчик 734-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе на самолёте У-2. Похоронен в деревне Ясенки, Арсеньевского района, Тульской области.
22 февраля 1942 года. Пономаренко Николай Дмитриевич. Сержант. Стрелок-бомбардир 680-го ночного лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Умер от ран в деревне Семеновское, Смоленской области.
22 февраля 1942 года. Сидоренко Василий Антипович. Младший лейтенант. Лётчик 312-го штурмового авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Ил-2.
28 февраля 1942 года. Степанов Николай Васильевич. Лейтенант. Лётчик 168-го истребительного авиационного полка (1 личная победа). Погиб при катастрофе самолета ЛаГГ-3. Похоронен в деревне Полошково, Козельского района, Смоленской области.
11 марта 1942 года. Барсов Георгий Демьянович. Младший лейтенант. Командир звена 692-го легкого бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте У-2 с боевого задания из района Ефремов.
11 марта 1942 года. Диденко Григорий Акимович. Старший сержант. Командир звена 692-го легкого бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте У-2 с боевого задания из района Ефремов.
11 марта 1942 года. Кочергин Павел Николаевич. Лейтенант. Командир звена 66-го истребительного авиационного полка (2 групповые победы). Погиб в воздушном бою.
11 марта 1942 года. Мальков. Лейтенант. Лётчик 692-го легкого бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся на самолёте У-2 с боевого задания из района Ефремов.
11 марта 1942 года. Молодов Борис Тимофеевич. Старший сержант. Лётчик 66-го истребительного авиационного полка (2 личные и 8 групповых побед). Погиб в воздушном бою.
29 марта 1942 года. Ловчев Иван Иванович. Старшина. Лётчик 745-го истребительного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
30 марта 1942 года. Анохин Николай Герасимович. Лейтенант. Лётчик 745-го истребительного авиационного полка. После воздушного боя из-за потери ориентировки произвел вынужденную посадку в районе города Калуга. При этом самолет был разбит, летчик получил травмы и через 5 часов умер в госпитале.
31 марта 1942 года. Грязнов Сергей Дмитриевич. Капитан. Командир эскадрильи 188-го истребительного авиационного полка. Погиб на самолёте Як-1 в воздушном бою в районе Кондрово. Похоронен в городе Кондрово, Смоленской области, городское кладбище по ул. Советской.
31 марта 1942 года. Кузнецов Александр Павлович. Младший лейтенант. Лётчик 745-го истребительного авиационного полка. Сбит в воздушном бою в районе деревни Конец-Поль. Похоронен на кладбище деревни Конец-Поль, Борятинского района, Смоленской области.
31 марта 1942 года. Соколов Михаил Лаврентьевич. Старший лейтенант. Командир звена 188-го истребительного авиационного полка. Погиб на самолёте Як-1 в воздушном бою в районе Кондрово. Похоронен в городе Кондрово, Смоленской области, городское кладбище по ул. Советской.
2 апреля 1942 года. Лысенко Николай Иванович. Сержант. Лётчик 772-го истребительного авиационного полка. Погиб в авиационной катастрофе на самолёте И-153.
5 апреля 1942 года. Сахно Николай Константинович. Лейтенант. Командир звена 745-го истребительного авиационного полка (кавалер ордена Красной Звезды 3 личных и 1 групповая победа). Погиб в воздушном бою. Похоронен на кладбище села Александровское Маловишерского района Ленинградской области.
6 апреля 1942 года. Гадзевич Юрий Миронович. Младший лейтенант. Лётчик 618-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Погиб при несчастном случае: попал под винт самолета. Похоронен в деревне Казаковка Смоленской области.
8 апреля 1942 года. Савин Ипполит Васильевич. Военный техник 2-го ранга. Авиационный механик звена 692-го легкого бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся с боевого задания по восстановлению самолета У-2, находящегося на территории, занятой войсками генерала Ефремова.
15 апреля 1942 года. Голубев Борис Сергеевич. Старший сержант. Лётчик 20-го истребительного авиационного полка (1-го формирования). При следовании в часть из отдела кадров ВВС Западного Фронта во время налета немецких самолетов на город Сухиничи был убит осколком бомбы. Похоронен на кладбище города Сухиничи.
17 апреля 1942 года. Смирнов Вадим Васильевич. Лейтенант. Лётчик 168-го истребительного авиационного полка (1 личная победа). Погиб при катастрофе самолета ЛаГГ-3 в районе северо-западнее аэродрома Песоченское. Похоронен в посёлке Митин завод, Черепецкого района, Тульской области.
21 апреля 1942 года. Бабкин Василий Филиппович. Лейтенант. Начальник связи эскадрильи 700-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
21 апреля 1942 года. Вайнберг Борис Абрамович. Младший лейтенант. Лётчик 179-го истребительного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
21 апреля 1942 года. Зазыкин Григорий Герасимович. Сержант. Лётчик 700-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
23 апреля 1942 года. Охрименко Марк Тимофеевич. Старший лейтенант. Лётчик 3-го отдельного разведывательного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
23 апреля 1942 года. Смирнов Фёдор Дмитриевич. Старший лейтенант. Штурман 3-го отдельного разведывательного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
24 апреля 1942 года. Заяц Николай Васильевич. Старший сержант. Лётчик 179-го истребительного авиационного полка. Сбит зенитной артиллерией противника в районе Пузиково (22 км северо-западнее Мосальска).
27 апреля 1942 года. Старченко Виктор Сергеевич. Лейтенант. Командир звена 179-го истребительного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета.
1 мая 1942 года. Андреев Георгий Илларионович. Майор. Командир эскадрильи 3-го отдельного разведывательного авиационного полка. Погиб в боевом вылете. Похоронен - Московская область, Боровский район, Осеньевский с/с, деревня Колодези.
1 мая 1942 года. Борисенко Павел Иванович. Старший сержант. Стрелок-радист 3-го отдельного разведывательного авиационного полка. Погиб в боевом вылете. Похоронен - Московская область, Боровский район, Осеньевский с/с, деревня Колодези.
1 мая 1942 года. Кормилицын Сергей Фёдорович. Старший лейтенант. Командир звена 20-го истребительного авиационного полка (1-го формирования). Погиб в авиационной катастрофе на самолёте Як-1 при выполнении боевого задания в районе Кресты (1.5 км южнее Мосальска). Похоронен на кладбище села Васильевское, Смоленской области.
1 мая 1942 года. Николаев Сергей Константинович. Сержант. Лётчик 236-го истребительного авиационного полка. Погиб при катастрофе самолёта Як-1 при выполнении тренировочных полетов. Похоронен 2 км северо-западнее аэродрома Гаретово, Можайский район Московской области.
1 мая 1942 года. Пискунов Алексей Сергеевич. Старший лейтенант. Штурман звена 3-го отдельного разведывательного авиационного полка. Погиб в боевом вылете. Похоронен - Московская область, Боровский район, Осеньевский с/с, деревня Колодези.
2 мая 1942 года. Зорин Николай Михайлович. Младший лейтенант. Штурман звена 615-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Дорогобуж - село Еловка.
2 мая 1942 года. Ясаков Василий Матвеевич. Лейтенант. Командир звена 615-го ночного бомбардировочного авиационного полка. Не вернулся из боевого вылета в район Дорогобуж - село Еловка.
3 мая 1942 года. Кураш Иван Абрамович. Сержант. Лётчик 618-го ночного бомбардировочного авиационного полка. При выполнении боевого задания с посадкой в п. Б.Верегова в расположении войск генерала Белова самолет был поврежден и с задания не вернулся.
8 мая 1942 года. Боршев Иван Фёдорович. Старший лейтенант. Заместитель командира эскадрильи 20-го истребительного авиационного полка (1-го формирования). После выполнения боевого задания на своем аэродроме сорвался в штопор на самолёте Як-1 и погиб. Похоронен на кладбище села Васильевское Мосальского района Смоленской области.
8 мая 1942 года. Головко Николай Леонтьевич. Техник-лейтенант. Инженер по вооружению 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб при бомбардировке аэродрома.
8 мая 1942 года. Качесов Тимофей Яковлевич. Старший сержант. Механик авиационного вооружения 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб при бомбардировке противником аэродрома Дракино.
8 мая 1942 года. Краснодубец Никита Кириллович. Старший сержант. Стрелок-радист 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб при бомбардировке противником аэродрома Дракино.
8 мая 1942 года. Лященко Григорий Васильевич. Старший лейтенант. Командир звена 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб при бомбардировке противником аэродрома Дракино.
8 мая 1942 года. Нарциссов Николай Александрович. Старший сержант. Механик по приборам 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб при бомбардировке противником аэродрома Дракино.
8 мая 1942 года. Парухов Сергей Иванович. Старший техник-лейтенант. Механик по радио 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб при бомбардировке противником аэродрома Дракино.
8 мая 1942 года. Рубин Алексей Николаевич. Лейтенант. Стрелок-бомбардир 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб при бомбардировке противником аэродрома Дракино.
8 мая 1942 года. Сасов Пётр Иванович. Старшина. Авиационный механик 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб при бомбардировке противником аэродрома Дракино.
8 мая 1942 года. Шумилов Константин Михайлович. Лейтенант. Техник вооружения эскадрильи 1-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Погиб при бомбардировке противником аэродрома Дракино.
9 мая 1942 года. Головко Иван Иванович. Капитан. Командир эскадрильи 618-го ночного бомбардировочного авиационного полка. При выполнении боевого задания с посадкой в п. Б.Верегова в расположении войск генерала Белова самолет был поврежден и с задания не вернулся.
9 мая 1942 года. Митрофанов Борис Александрович. Сержант. Лётчик 618-го ночного бомбардировочного авиационного полка. При выполнении боевого задания с посадкой в п. Б.Верегова в расположении войск генерала Белова самолет был поврежден и с задания не вернулся.
9 мая 1942 года. Субботин Александр Иванович. Лейтенант. Лётчик 618-го ночного бомбардировочного авиационного полка. При выполнении боевого задания с посадкой в п. Б.Верегова в расположении войск генерала Белова самолет был поврежден и с задания не вернулся.

СПИСОК ПОТЕРЬ УТОЧНЯЕТСЯ.

Источники информации:

Http://www.allaces.ru
http://www.warheroes.ru
Боевой состав Советской Армии.
«Все истребительные авиаполки Сталина». Владимир Анохин. Михаил Быков. Яуза-пресс. 2014.
«Командармы». Кучково поле. 2006.
«Комкоры» (том 2). Кучково поле. 2006.
«Комдивы» (том 2). Кучково поле. 2014.

О замеченных ошибках и неточностях прошу сообщать на адрес [email protected]

Окружение основных сил Западного фронта летом 1941 года - одна из наибольших трагедий в истории русского оружия, стоящая в одном ряду с битвой на реке Калке в 1223 году или гибелью армии Самсонова в Восточной Пруссии летом 1914-го. Да, в годы Великой Отечественной войны были у нас и большие по численности потери, но эта трагедия случилась первой, и именно она во многом определила дальнейшее неблагоприятное развитие обстановки на всем советско-германском фронте...

Признано, что основная вина в том, что нападение Германии оказалось для войск прикрытия западных приграничных округов да и для всей Красной Армии неожиданным, лежит на высшем руководстве страны. Но вопросы остаются. Основной из них, на мой взгляд, следующий: где заканчивается ответственность Сталина и его ближайшего окружения и начинается ответственность нижестоящего звена - фронтового командования? Актуальность вопроса определяется высочайшей ценой, заплаченной за допущенные ошибки.

Руководство страны отреагировало на нарастающий поток донесений о стягивании немецких войск к западным границам СССР частичным призывом военнослужащих запаса. Около 800 тысяч человек - из намеченных в случае полной мобилизации 5 миллионов - пополнили в мае-июне дивизии западных округов. 12 июня нарком обороны маршал С.К. Тимошенко подписал директивы о выдвижении к границе стрелковых дивизий, расположенных в тыловых районах приграничных округов. Однако из-за нехватки автотранспорта они передвигались крайне медленно. Постановлением Политбюро от 21 июня 1941 г. армии второго стратегического эшелона, выдвигавшиеся из глубины страны на линию Днепр - Западная Двина, объединялись в группу резерва Главного Командования - 19-я, 20-я, 21-я и 22-я армии.

Однако выдвигавшиеся войска не были укомплектованы в достаточном количестве людьми и техникой, прибывали на запад по частям. Хуже всего обстояло с готовностью войск прикрытия к отражению внезапной агрессии. По указанию И.В. Сталина командующие войсками округов были предупреждены Г.К. Жуковым и С.К. Тимошенко как о необходимости повышения бдительности, так и о недопущении поводов для провокации. Любые меры, которые могли бы быть истолкованы командованием вермахта как приведение советских войск в полную боевую готовность, пресекались Кремлем строжайшим образом.

Результат известен. Приведенным в полную боевую готовность войскам вермахта и его союзников - около 4,4 миллиона человек, 4 тысяч танков, 4,4 тысячи самолетов противостояла на западе хотя и большая по численности танков и самолетов - 11 тысяч и 9,1 тысячи, но небоеготовая, находившаяся на стадии формирования и не имевшая плана глубокой оборонительной операции трехмиллионная советская группировка. Оборона представлялась советскому командованию как кратковременная фаза начального периода боевых действий...

Могли ли командующие войсками приграничных округов каким-либо образом повлиять на ситуацию и тем самым смягчить трагические последствия перестраховки и нерешительности высшего руководства?

К началу войны командующему Западным Особым военным округом генералу армии Д.Г. Павлову подчинялись управления 3-й, 10-й, 4-й армий, расположенных в непосредственной близости от границы, и 13-й - в тыловом районе округа. 678 тысяч человек, более 10 тысяч орудий и минометов, около 2.200 танков и более 1,5 тысячи самолетов. При примерном равенстве в самолетах округ уступал группе армий "Центр" в людях и артиллерии, но превосходил в полтора раза в танках. 6-й мехкорпус генерала М. Хацкилевича считался самым укомплектованным бронесоединением в Красной Армии - 1.022 танка, из них 352 КВ и Т-34. Однако большинство танков составляли устаревшие Т-26 и БТ.

Сведения о развертывании по ту сторону границы наступательной группировки вермахта стали поступать в штаб ЗапВО еще с начала 1941 года. 4 июня начальник разведотдела штаба округа полковник Блохин представил генералу Павлову спецсообщение "О подготовке Германией войны против СССР". Как отмечалось, во второй половине мая немцы усилили свою группировку на 2 - 3 пехотные, две бронетанковые дивизии и дивизию СС. На границе было замечено развертывание средств ПВО и ПТО. Была установлена разгрузка немцами большого количества железнодорожных составов с авиабомбами, порохом, посадка на аэродромах крупных соединений авиации. Передвижение местного населения в пограничной полосе было сведено к минимуму, а из многих районов оно выселено в "глубинные районы". Все гражданские лечебные заведения в крупных городах и поселках занимались под госпитали. Разведка доносила о том, что "заканчивается скрытая мобилизация чиновников на будущие должности в западных районах СССР... В чешской Праге функционируют курсы парашютистов, на которые мобилизованы члены белорусского комитета из Варшавы. В начале боевых действий они будут забрасываться в тылы Советской Белоруссии для выполнения диверсионных задач..."

Обращал на себя внимание следующий пункт спецсообщения: "24 мая 1941 года филиал германской разведки в

г. Цеханув выслал на территорию СССР пять агентов с установкой вернуться не позже 5 июня 1941 г. Один из агентов сказал, что к этому сроку из Белостока и Гродно он возвратиться не успеет. Начальник разведпункта на это ответил: после 5 июня возможно начало военных действий с СССР, поэтому он не может гарантировать жизнь агента..." Все агенты получили, кроме всего прочего, следующие задачи: установить процент бывших царских офицеров, находящихся в Красной Армии, и настроение населения, живущего в приграничных районах.

Агентурные данные подтверждали, что "польское население по опыту подготовки войны Германии с Польшей в 1939 году и германские солдаты по существующему опыту ведения войны также считают неизбежным начало военных действий с СССР в ближайшее время".

Начальник разведотдела приходил к выводу: "Сведения о форсированной подготовке театра и об усилении группировки войск в полосе против ЗапОВО заслуживают доверия".

Понятно, что Кремль и Генштаб были проинформированы. Но как реагировал на детальную информацию о германских приготовлениях к войне сам Павлов? На этот вопрос нам помогают ответить материалы, подготовленные уже после войны, когда начали пересматриваться дела на генералов Павлова, Климовских, Коробкова и других с целью реабилитации.

Вот что писал, например, бывший начальник оперативного отдела штаба ЗапВО генерал-майор Б. Фомин:

"Павлов тщательно следил за подготовкой театра военных действий... На всем протяжении вдоль границы были созданы полевые оборонительные полосы с дзотами. Что же касается уров, то они к началу войны не были построены и вооружены. Тщательно следя за дислокацией войск противника, Павлов неоднократно возбуждал вопрос перед наркомом обороны о передислокации войск округа из глубины в приграничный район... Однако 113-я, 121-я, 143-я и 50-я стрелковые дивизии в намечаемые ими районы не успели выйти и война их застала в походе...

К началу войны войска округа находились в стадии оргмероприятий. Формировались пять танковых корпусов, воздушно-десантный корпус... Поступление материальной части шло медленно... Авиация округа находилась в стадии обучения летного состава на поступающей новой материальной части, но переобученных экипажей было мало.

О подготовке немцами внезапного нападения Павлов знал (курсив наш. - М.М.) и просил занять полевые укрепления вдоль госграницы. 20 июня 1941 г. шифрограммой за подписью зам. начальника оперативного управления Генштаба Василевского Павлову было сообщено, что просьба его доложена наркому и последний не разрешил занимать полевых укреплений, так как это может вызвать провокацию со стороны немцев..."

В действиях и поступках Павлова генерал Фомин не усматривал вредительства, а тем более предательства. По его мнению, фронт постигла неудача по следующим причинам: численное превосходство противника; внезапность нападения; недостаточная обеспеченность средствами ПВО; отсутствие у фронта резервов и оборонительного рубежа по реке Щара и снятие с него войск в ночь с первого на второй день войны, "вследствие чего противник, беспрепятственно заняв его, создал условия для окружения войск 3-й и 10-й армий"; запоздалое занятие рубежей уров вдоль старой госграницы войсками

13-й армии, безграмотное вмешательство направленного Сталиным из Москвы маршала Г.И. Кулика в распоряжения заместителя командующего фронтом И.В. Болдина и командующего 10-й армией К.Д. Голубева, "что привело к бесславному концу подвижной группы фронта".

В записке Фомин упомянул и бывшего начальника штаба фронта генерал-майора Климовских, отличавшегося, по его мнению, "большой работоспособностью и честностью". Однако он отмечал отсутствие у начштаба "трезвой оценки противника и его возможностей. Климовских не верил, что противник в состоянии так далеко планировать свою первоначальную операцию и наносить далеко в глубину массированные удары авиацией".

В заключение Фомин написал, что все перечисленные им генералы, арестованные и расстрелянные летом 1941 г., "были оторваны от управления войсками в тот момент, когда их стараниями уже стали затухать темпы операции противника, а управление войсками налаживалось".

Мнение Фомина достойно внимания, но оно, к сожалению, оставляет за скобками вопрос: если Павлов знал, что немцы готовят "внезапное" нападение, что же он все-таки сделал реально - не на словах, а на деле - для того, чтобы не растерять все свои силы в первые же дни войны?

Сохранилась записка и бывшего командующего 3-й армией генерал-полковника В.И. Кузнецова. В ней говорилось:

"Все командующие армиями, в том числе и я, докладывали Павлову о совершенно открытой подготовке немцев к войне. Так, например, нами было точно установлено сосредоточение крупных сил немцев в Августовских лесах юго-восточнее Сувалки.

В наших руках также были подметные письма, в которых указывалось примерное время перехода немцев в наступление -21, 22, 23 июня. Тем не менее Павлов за несколько дней до начала войны приказал всю артиллерию отправить на артиллерийские стрельбы за несколько сот километров от линии фронта..."

Далее Кузнецов сообщил, что посчитал неверным указание маршала Кулика об организации 24 июня контрудара частями армии в общем направлении на Гродно - Сувалки с целью обеспечения с севера фланга ударной группы фронта в составе 10-й армии и мехкорпуса Хацкилевича. Дело в том, что корпус имел тогда горючего всего на полторы заправки, авиация фронта была разгромлена, фланги фронта открыты. По мнению Кузнецова, наиболее разумными были бы переход к "подвижной обороне" и контрудар по тылам 2-й танковой группы Гудериана, быстро продвигавшейся к Барановичам с юго-запада.

Кузнецов не видел ничего предательского в действиях Павлова или Климовских, но отмечал, что они "просто не сумели овладеть и не справились с обстановкой начального периода войны".

Действительно, мнение о том, что Павлов и его штаб "не овладели и не справились с ситуацией" в начальный период войны, представляется верным. Но едва ли кто возьмется доказать возможность предотвращения разгрома войск Западного фронта и при другом, более волевом или более опытном командующем. Однако очевидно, что истоки трагедии Западного фронта закладывались в предвоенное время, и генерал Павлов не сделал всего возможного для предотвращения наихудшего развития сценария боевых действий. Один из примеров этого - случай с артиллерией фронта, выведенной перед самой войной в тыл на стрельбы. Можно предположить, что Павлова подвело здесь чутье, однако можно думать и об определенной халатности, проявленной работниками штаба ЗапВО.

Отсутствие у командования ЗапВО - равно, впрочем, как и у командования КВО - надлежащей требовательности видно на примере строительства в этих округах оперативных аэродромов. Ведь именно из-за отсутствия в достаточном количестве посадочных площадок авиация Западного фронта в первый день войны лишилась около 750 боевых машин, что составило порядка 60 процентов от всех уничтоженных 22 июня наших самолетов...

18 июня 1941 г. нарком обороны издал приказ № 0039 "О состоянии строительства оперативных аэродромов по основному плану строительства 1941 года". В нем говорилось: "Положение с ходом строительства оперативных аэродромов потрясающе плохо. На 1 июня с.г охвачено строительством только 50 процентов утвержденного мною плана... Особенно плохо ведется строительство в КВО и ЗапВО. Основная причина - отсутствие требовательности со стороны военных советов округов, непринятие решительных и исчерпывающих мероприятий по использованию всех возможностей на местах".

Можно оспорить обвинения, выдвинутые в этом документе, подписанном, кстати, С.К. Тимошенко и Г.К. Жуковым. Интересно, что его последний пункт гласил: "дополнительные лимиты на горючее даны не будут", поэтому необходимо "шире привлекать к строительству конный транспорт и грабарей". Известно, что у командующих катастрофически не хватало ни сил, ни средств на строительство аэродромов, однако следует признать, что они отвечали не за мирную стройку и не были простыми администраторами. На них лежала ответственность за жизнь сотен тысяч людей. Речь шла о боеспособности авиации, которая в случае войны должна была прикрывать им же подчиненные личный состав и технику... Не случайно, видимо, потери в авиации у генерала Павлова оказались намного выше, чем на соседних фронтах. Большинство его самолетов было уничтожено на земле.

Тем не менее едва ли продуктивно сравнивать степень компетентности того или иного командующего в предвоенный период или в начале войны. Определить, чьи ошибки были тяжелее, а кто вел себя более грамотно, очень непросто. КВО - Юго-Западный фронт - встретил вторжение противника несколько более организованно, чем другие округа, но он и являлся наиболее сильным округом в Красной Армии. ПрибВО - Северо-Западный фронт - также сумел отступить без столь жестоких потерь, какие были на Западном фронте, но в Прибалтике и действовала меньшая группировка войск вермахта. На разгром наших войск в Белоруссии немецким командованием были нацелены сразу две танковые группы, что объективно создавало предпосылки для окружения наших крупных сил под Белостоком и Минском.

Прежде всего нужно искать общие ошибки, допущенные командованием округов. Военные советы могли предпринять более интенсивные меры, направленные на сокращение потерь в случае внезапной агрессии. К ним можно отнести создание минных полей на направлениях предполагаемых ударов противника, подготовку к взрыву мостов через пограничные реки, более активное строительство аэродромов и рассредоточение на них авиации, организацию надежной охраны линий связи - все эти меры сугубо оборонительные и не могли дать повод для немецкой провокации. Получилось же все по-иному: немецкие танки захватывали мосты через Буг не поврежденными, а перерезанные в первые часы войны линии связи внесли хаос в организацию управления войсками. Высокие темпы германского продвижения на восток были предопределены с самого начала.

Войска не были морально подготовлены к нападению противника. Войну и ждали, и в то же время не хотели прощаться с мирной жизнью. Да, было Сообщение ТАСС от 14 июня, но было и отсутствие жесткой дисциплины в самих войсках. Требовательность подменялась благодушием, что не замедлило сказаться уже в первый день войны. Бойцы и командиры испытали тогда величайший шок, о котором можно судить по тексту шифрограммы военного совета Западного фронта подчиненным войскам, отправленной вечером 22 июня 1941 г.

"Опыт первого дня войны, - говорилось в ней, - показывает неорганизованность и беспечность многих командиров, в том числе больших начальников. Думать об обеспечении горючим, снарядами, патронами начинают только в то время, когда патроны уже на исходе, тогда как огромная масса машин занята эвакуацией семей начальствующего состава, которых к тому же сопровождают красноармейцы, то есть люди боевого расчета. Раненых с поля боя не эвакуируют, отдых бойцам и командирам не организуют, при отходе скот, продовольствие оставляют врагу..."

Шифрограмма была подписана Д. Павловым, А. Фоминых (членом военного совета фронта), В. Климовских.

К сожалению, вина за начавшиеся в первый день войны панику, неразбериху, отступления от правил устава во многом лежит на самих генералах, подписавших этот документ. Но можно ли считать справедливой постигшую их кару? Не было ли осуждение их к расстрелу попыткой самооправдания высшего руководства страны?

Институт всеобщей истории РАН.

На снимках: генерал армии Д.Г. Павлов; они сражались до конца.

"Можно выклянчить все! Деньги, славу, власть, но только не Родину… Особенно такую, как моя Россия"

Первый круг. Оборона Белоруссии, 1941

Я представлял себе войну. Но я не представлял себе войну. - х/ф «Брестская крепость»

Если вы смотрите телевизор, вы привыкли, что хорошие парни побеждают плохих. И так всегда, кроме девятичасовых новостей. – Ю. Латынина

Среди катастроф 41-42, сражение в Белоруссии стоит несколько наособицу. Это не был самый крупный котел, но это был первый опыт такого несчастья. Как это часто бывает, кошмар для современника оказывается интересен для историка. В Белоруссии начался крестный путь Отечественной войны, и все особенности кампании 41 года отразились в этой битве. Любого, кто берется за изучение Белорусской обороны, неизбежно будет глодать вопрос: «Почему?!» Чтобы ответить на этот вопрос, придется серьезно выйти за рамки описания самого сражения. Здесь, извините, я вынужден быть более серьезным и сухим, чем обычно, тема не располагает к хохмочкам, зато располагает к дискуссии.

Война – это путь обмана. Предвоенная ситуация.

Говоря о сражении в Белоруссии, неизбежно упомянешь предвоенную ситуацию. Принципиальное решение о начале войны было принято сразу после капитуляции Франции летом 40-го. Нужно отметить, что Гитлер достаточно кучеряво мыслил: "Мы не будем нападать на Англию, а разобьем те иллюзии, которые дают Англии волю к сопротивлению. Тогда можно надеяться на изменение ее позиции. Сама по себе война выиграна. Франция отпала от «британского льва». Италия сковывает британские войска. Подводная и воздушная война может решить исход войны, но это продлится год-два. Надежда Англии - Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии." (в записи Гальдера)

Именно такой ход мысли во многом и определил непонятки Сталина и советского МИД. Предполагалось, что Гитлер политик, и перед агрессией он начнет предъявлять какие-то, хотя бы и идиотские, требования. Но мысль, что на СССР будут нападать с целью вывести из войны Англию, да еще и повлиять на Америку посредством усиления таким образом Японии..., согласимся, такая идея не является тривиальной. Тема прозорливых разведчиков, которые раскрадывали немецкие планы до того, как они ложились на стол исполнителям, едва ли не из письменного стола фюрера, это уже общее место. Однако если мы обратим внимание, что же конкретно докладывала разведка, репутация ГРУ как организации-багдадского вора несколько потускнеет. Депеши ГРУ постигла судьба предсказаний Ванги: все помнят сбывшиеся прогнозы, но мало кто помнит их все. В частности, 29 декабря 1940 г. В Москву отправляется доклад следующего содержания: «Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 г.» В марте разведуправлением сообщается: «Начало наступления на СССР - ориентировочно 20 мая» Но позже делается прогноз: «На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.» Еще 31 мая директор ГРУ Голиков доложил следующий расклад сил Третьего Рейха: «против Англии (на всех фронтах) 122–126 дивизий, против СССР - 120–122 дивизии, резервов - 44–48 дивизий». Такая расстановка была интерпретирована как подготовка к сдерживанию РККА на случай ее вмешательства в ожидающегося «Морского льва», операцию против Англии. Смотревшие «Брестскую крепость», наверное, помнят, как Кижеватов мучается сомнениями. Постоянно появляются новые сведения: война начнется завтра, в мае, в августе, не начнется вовсе… Пограничник в фильме терзался теми же вопросами, какие в реальной жизни не давали спать политикам и военным в Москве и Минске. Нужно отметить, что этот «белый шум» не был результатом криворукости и тупости разведчиков. Немцы совершенно осознанно вели игру в этом направлении. МИД Германии либо пел песни о мире, либо вообще молчал. Мобилизация была уже проведена, и вполне разумно объяснялась идущей войной с Британией. С другой стороны. Развертывание немцы вели долго (аж с января 41-го) и в несколько волн. Мобильные соединения, безусловно указывавшие на готовящийся удар, приехали последними и были засечены с запаздыванием.

Последние сомнения были разрешены в середине июня. 14 числа публикуется знаменитое сообщение ТАСС. Общий смысл: мы боремся за мир, слухи о напряженности отношений с Германией беспочвенны. Гробовое молчание немецких дипломатов определило дальнейшие шаги. 15 июня вводится в действие план прикрытия: войска начинают выдвигаться в назначенные районы. Слишком поздно!

Здесь я вынужден сделать обширное отступление. Страна и армия мирного времени должна выполнить два основных действия, чтобы действовать в полную силу. Во-первых, должна произойти мобилизация, т.е. призыв в ряды мирных граждан. По мобилизационному плану, РККА перед войной должна была разойтись до 8 млн человек. Национальная специфика была продиктована общей бедностью страны: мобилизации из народного хозяйства подлежал кроме людей также транспорт. Очевидно, что, допустим, механизированный корпус без автомобилей и тракторов недееспособен: нечем таскать артиллерию, подвозить снаряды, возить пехоту и т.д. и т.п. Советские мехкорпуса и так были неправильно сбалансированы, реально им требовалось куда больше вспомогательной техники. Но опоздавшая мобилизация делала положение просто катастрофическим.

Для примера. Из донесения командира 33 танковой дивизии: 18 июня 1941 г. Совершенно секретно Начальнику оргмоботдела штаба ЗапОВО Процент обеспеченности 33 танковой дивизии ГСМ: Бензозаправщики....... - 7 % Водомаслозаправщики....... - 9 % (…дальше про боеприпасы – прим. П.Ч.)

Перевожу: в боевых условиях танковая дивизия уедет ровно на такую дистанцию, на какую хватит одной заправки (если она в баках уже есть, что тоже не факт, кстати). Дальше поедут 7 % техники, на которые есть заправщики, а остальные БТ и Т-26 станут очень большими железными пресс-папье. Самое обидное, что бензин как таковой вполне может и быть в природе. Только он находится в Соколке (городок под Белостоком, место расположения 33 тд), а воевать надо будет где-нибудь у Друскеникая, в 50 км на север, а то и вовсе прорываться из котла на восток (а до Минска около 200 км, между прочим). Имея налицо 7 % от положенных наливников, дивизия быстро утратит боеспособность, что и произошло в реальности. Бензозаправщики, скорее всего, где-то имелись. Только их надо было еще получить из народного хозяйства. Чего сделать просто не успели.

Второе, что должна сделать армия при сигнале о начале войны, это пройти развертывание. То есть, по-русски говоря, выйти на назначенные позиции. С развертыванием ситуация была не лучше. РККА оказалась разорвана на три не связанных эшелона. Собственно, у границы находился мизер, совершенно не достаточный для отражения наступления. Для наглядности – извольте карту расположения войск на 21 июня.

Что мы тут видим? Мы видим компактно расположенные около границы немецкие войска, и размазанную в глубину РККА. При общем перевесе в силах у немцев и качественном превосходстве, такое расположение делало разгром войск Павлова неизбежным. При этом подвижные соединения фронта вполне логично собраны в центре выступа между Гродно и Суражем, откуда можно наносить контрудары в любом направлении, но это никак не компенсирует недостатка пехоты. Допустим, в 3-й армии только один стрелковый корпус может начать бой 22 июня, другой еще едет между Молодечно и Лидой. В общем, концепция запоздавших мобилизации и развертывания как основных причин разгрома РККА, на сегодняшний день довольно распространена. На современном уровне эту тему реанимировал А. Исаев, но поднимал ее еще А.Василевский. (буквально: «Не будет ошибочным сказать, что, если бы к тем огромным усилиям партии и народа, направленным на всемерное укрепление военного потенциала страны, добавить своевременное отмобилизование и развертывание Вооруженных Сил, перевод их полностью в боевое положение в приграничных округах, военные действия развернулись бы во многом по-другому») Когда вспоминают теорию Виктора Суворова о немыслимой концентрации РККА на границе, хочется попросить ткнуть в эту мегаконцентрацию пальцем. Реально, готовься РККА к страшному освободительному походу на Европу, она бы отмахалась летом 41-го даже при всех перечисленных недостатках. По колено в собственной крови, кладя троих-четверых за одного, отступив, вероятно, до Днепра-Двины, но отмахалась бы. Беда как раз в том, что на каждую советскую стрелковую дивизию шло две-пять немецких. В этих условиях мехкорпуса могли только подпирать распадающийся на глазах фронт пехоты и пытаться отодвинуть катастрофу. На Украине мехкорпусов было больше, «панцеров» меньше, поэтому развал Юго-Западного фронта начался только в августе. Западному же округу предстояло пройти via dolorosa уже в июне.

Массовая культура сформировала образ русских вооруженных сил, как очень многочисленного монстра, который всегда имеет численное преимущество над своими противниками. Это относилось к царской армии, которую на западе называли «паровым катком» (см., например, Такман или Лиддел Харта), и такое отношение оттранслировали на РККА. Между тем, если мы все же поинтересуемся численным составом Западного округа и группы «Центр», останется только схватиться за голову. ГА «Центр» насчитывала примерно миллион двести тысяч человек. Если конкретизировать по армиям, то это, как выразился кто-то на ВИФе, сборище слонопотамов: 3-я танковая группа - 130 657 человек; 9-я армия - 382 273 человека; 4-я армия - 490 989 человек; 2-я танковая группа - 181 752 человека. Плюс части непосредственного подчинения группы армий. Западный фронт (весь) не дотягивал до 630 тысяч. Здесь кроется один из ответов на вопрос, куда подевались танки советских мехкорпусов. Их съели в основном не танки Гота и Гудериана, а пехота, артиллерия и саперы Клюге и Штрауса. Впрочем, и с танками в ЗапОВО был швах. Четыре мехкорпуса располагали в сумме 2141 штукой этих полезных аппаратов. В танковых группах Гота и Гудериана их (с САУ) имелось 3313. За обе стороны учитывается боеготовая техника. Еще хуже дело обстояло с транспортом. У меня нет данных конкретно по ЗапОВО и ГА «Центр», но известно, что на 22 июня в РККА в целом имелось порядка 270 тысяч автомобилей и тракторов, немцы располагали 600 тысячами сказанной техники. Качественно сравнивать «полуторку» и с-х тракторы с трехтонкой «опель-блитц» и спецтягачами попросту бессмысленно. В СССР пришла армия, обладающая определенным техническим преимуществом.

Что имелось у вермахта и не имелось у РККА летом 41-го – это опыт крупных маневренных операций. Хоть какой-то боевой опыт, включая сомнительной ценности аншлюс западных Белоруссии и Украины имело около четверти советских офицеров (по Кривошееву), и еще меньшая доля рядовых. В вермахте обстрелянными бойцами было несколько миллионов человек, основная часть армии. Говоря о боевом опыте, следует держать в голове не только простые цифры. Немцы до СССР провели три стратегических маневренных операции, причем в одном случае (Франция) против противника, имеющего собственные крупные подвижные соединения и пытающегося ими активно манипулировать. У русских за плечами был в лучшем случае Халхин-Гол, сражение тактического масштаба, с десятками тысяч участников на каждой стороне (но, кстати, именно по итогам Халхин-Гола обратили внимание на Жукова и лучшего командарма 41 года М. Потапова). Финляндия дала опыт, который никуда кроме самой Финляндии и приложить было нельзя, по причине очень специфического театра боевых действий. То есть, немцам было, откуда взять и более квалифицированное командование, и более боеспособных рядовых и младших офицеров.

В общем плане «Барбаросса» группе армий «Центр» отводилось решение самых амбициозных задач. Соответственно, сама она была наиболее мощной в вермахте. Изюминками «Центра» было наличие сразу двух танковых групп (другие ГА получили по одной) и полевые армии-слонопотамы. Вермахт находился на пике возможностей. Поэтому как пехотные, так и подвижные дивизии были очень хорошо укомплектованы, все они состояли из 15-17 тысяч человек с полным парком техники. Хорошее оснащение позволяло определенную роскошь. К примеру, пехотные дивизии располагали моторизованными авангардами на базе разведбатов с броневиками и артиллерией. По уровню квалификации немцы тоже не имели равных. Можно сделать категорическое утверждение. В 30-е годы немцы произвели революцию в военном деле. Любой разговор об успехах вермахта в 39-42 г.г. теряет смысл без понимания этого факта. Как западные армии, так и РККА бОльшую часть войны провели в роли догоняющих. Уровень эффективности ведения боя уравнялся на восточном фронте только летом 44-го, на западном он, похоже, не успел уравняться вообще, война раньше закончилась. Замечу, что лучшую эффективность вермахта по сравнению со всеми армиями антигитлеровской коалиции признали и наши, и западные аналитики (желающих адресую к работе Тревора Дюпуи Numbers, Predictions and War, с разбором Нормандии). Пресловутый «блицкриг» представлял собою действительно очень эффективный набор приемов. Будучи наложен на высокий средний уровень образования в стране, и мощную военную традицию, он дал ошеломительный эффект.

В заключение нужно сказать о пользующейся «остаточной популярностью» теории Виктора Суворова. Его, нужно признать, не лишенная изящества гипотеза процвела на почве всеобщей неинформированности относительно предвоенных планов РККА и общей закрытости архивов. На нынешнем уровне знания эта теория, конечно, уже не смотрится. План целиком выложен вот тут: www.rkka.ru/docs/plans/zapovo.htm , я же процитирую избранные фрагменты.

"Общие задачи войск округа по обороне госграницы: а) упорной обороной полевых укреплений по госгранице и укрепленных районов: не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа; прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание поиск округа;(…) в основу обороны войск положена упорная оборона укрепленных районов и созданных по линии госграницы полевых укреплений с использованием всех сил и возможностей, начиная с мирного времени, для дальнейшего их развития. Оборона строится на активных действиях с развитием в глубину. Всякие попытки противника к прорыву обороны немедленно ликвидируются контратаками войсковых и армейских резервов;"

Что все это значит. Опять глянем на карту. Если мы исходим из теории мощного освободительного похода на Варшаву и прочую Кенигсбергщину, то очевидно, что механизированные корпуса, основной инструмент глубокой операции, должны находиться где-то на краешке Белостокского выступа. Реально мы их наблюдаем строго в «дырке бублика», в районе самого Белостока. Это бессмысленно с точки зрения наступательной доктрины, но как раз подходит для контрударов: от Белостока можно попытаться парировать угрозу на любом участке выступа. Учитывая, что моторесурс у наших мехкорпусов ограничен, это решение просто разумнее некуда.

Резюмируя. В 41-м году в СССР вторглась лучшая армия мира. Сама Красная армия была очевидно слабее как количественно, так и качественно, причем положение усугублялось удачной дипломатической подготовкой неприятеля.

Поле боя

В описываемую эпоху Белоруссия выгибалась бубликом на запад. Этот изгиб образовывал выступ с цетром (и географическим, и административным) в Белостоке. Соответственно, с немецкой стороны изгибы границы обрамляют этот «балкончик» с северо-запада и юго-запада. На северном конце изгиба находится довольно крупный город Гродно. На южном краю, на самой границе – Брест. В середине основания выступа – Волковыск, узел дорог, на который в грядущем сражении оказалось завязано очень многое, дальше на восток – Новогрудок, и еще дальше – столица Белоруссии, Минск. Всё это серьезно заболоченная местность, причем на юге топи становятся такими непрохожими, что полностью отсекают Белоруссию от Украины. Дорожная сеть слабая, по сути, перехват буквально пары шоссе может иметь катастрофические последствия для защищающегося.

Вечером 21 июня произошло достаточно известное по мемуарам событие. Через Буг переплыл и сдался пограничникам немецкий солдат Альфред Лисков, не питавший бурного энтузиазма на тему похода на восток. Лисков сообщил сведения чрезвычайной важности. Нападение на СССР состоится утром 22 июня. Тем не менее, желание выгадать еще хотя бы несколько дней на запаздывающее развертывание, у Сталина оставалось. Поэтому Директива № 1 выполнена в осторожных формулировках.

а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе; б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать; в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно; г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов; д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

То есть, команда «В ружье» была дана, но активных действий пока велено было не вести.

Черный день. Сектор Бреста, южная клешня

В Белоруссии даже этот осторожный приказ запоздал. В ночь на 22 июня внезапно прекратилась связь между штабом 4-й армии и округом. Своевременность обрыва проводов заставляет предположить, что автором этого события был спецназ вермахта, полк «Бранденбург». Как бы то ни было, «Директиву № 1» 4-я армия принимала уже под огнем. Наиболее скверным последствием этого обрыва было то, что в Брестской крепости оказались изолированы части двух дивизий – 6-й и 42-й. За несколько дней до этого бОльшая их часть была из крепости выведена, но дивизии оказались разрезаны «по живому», внутри находились медицинские, снабженческие, артиллерийские, инженерные и т.п. подразделения. Они вспомогательные, но без них дивизия становится ограниченно боеспособной. То есть, как модуль обороны 4-й армии эти части уже не могли быть использованы. В крепости 45 пд вермахта натолкнулась на неожиданно отчаянное и организованное сопротивление, но эпопея штурма есть отдельная большая тема, и здесь на ней подробно останавливаться нет возможности. Вокруг же крепости и в ней самой не происходило ничего хорошего. Немцы вели активный и успешный артобстрел, под прикрытием которого пехота и танки форсировали Буг. Это были части 2 танковой группы Гудериана и 4 полевой армии Штрауса, южный клин намеченных «канн», охватывавших Белостокский выступ. Что серьезно удивило немцев, сопротивление поначалу было очень слабым. Более того, первые несколько часов противниками их были почти только пограничники. Артиллерию было слышно только немецкую. У командиров вермахта даже возникло ощущение, что их заманивают в ловушку. Но это не было заманухой. Это было упреждением в развертывании. Журнал боевых действий 3 танковой дивизии резюмирует: «Впечатление о противнике равно нулю». Тем не менее, в первый день группа Гудериана забуксовала, преодолевая болотистый Буг. Лучше всего дело шло у частей, располагавших танками, оборудованными для подводного хода. Вальтер Неринг, будущий герой Висло-Одерской, заметил, что это был «великолепный спектакль, но довольно бессмысленный». Далее Неринг отмечает мужество пограничников и добавляет, что кроме них его частью почти никого пока и не встречено. Поскольку пехота Гудериана переправлялась быстрее танков, русские поначалу неправильно интерпретировали происходящее. Слона 2 танковой группы просто не приметили. Разведсводка Западного фронта за первый день числит на брестском направлении пехоту с одной-двумя танковыми дивизиями. Это была страшная ошибка. Ситуация, впрочем, смотрелась скверной даже если не знать о танках. Две стрелковые дивизии утратили боеспособность, а остальные части постепенно втягивались в бои с превосходящим противником. Павлов, которому казалось более опасным гродненское направление, повернул на юг один стрелковый и один прибывающий из резерва слабосильный механизированный корпус - 17-й.

Супостат на марше. В глубоких прорывах приходилось и бочки с бензином с собой таскать. В кадре, судя по эмблеме, танк 7 дивизии.

Черный день. Сектор Гродно, северная клешня.

Под Гродно сейчас такая каша! – Симонов, «Живые и мертвые»

3 танковая группа и 9 армия на севере действовали быстрее и успешнее. В первый день пехота 9 полевой атаковала Гродненский укрепрайон. Если оборона Брестской крепости известна каждому школьнику, то мало кто в курсе похожей драмы, которую пережили солдаты Гродненского УРа. Два пулеметных батальона полковника Иванова, составлявшие гарнизон укрепрайона, вовремя получили приказ о занятии позиций, и в два ночи уже ждали супостата, хотя вряд ли с нетерпением. К сожалению, в современной войне бетонные бункеры не могли так же бодро, как в Первую Мировую, выкашивать толпы наступающих. Тем не менее, отдельные укрепления (в частности, ДОТ № 59 мл. лейтенанта Гуся) держались под авианалетами и артобстрелами до 28 июня. То есть, организованное сопротивление длилось не меньше, чем в Бресте. Но у защитников Гродно, к сожалению, не нашлось своих Смирнова и Алиева, которые рассказали бы подробную историю их "Фермопил".

Однако мужество защитников укрепрайона не могло остановить лавину. Пехота генерала Штрауса отломила слабый северный фланг 3-й армии Кузнецова. При плотности обороны 40 км на дивизию, об эффективной обороне говорить не приходилось. Для сравнения, фронт в 40 км позже занимала 62-я армия из десятка дивизий в Сталинграде, и там всем известно как тяжко шла битва. Но в отличие от южного фланга, на севере Павлов приготовил противнику целую серию контрударов.

Первой ласточкой стал 11-й мехкорпус Мостовенко. В поход ему удалось взять только половину сил (см. выше предвоенный рапорт командира 33 танковой дивизии. Это как раз часть корпуса Мостовенко), причем из-за отсутствия связи с командованием фронта, к границе он кинулся сам, выполняя план прикрытия. Это был, видимо, первый из многочисленных контрударов Отечественной.

Эти контрудары часто подвергаются остракизму со стороны историков как плохо подготовленные, но надо признать, что они были лучшим решением, чем ожидание стопроцентной готовности. Напрашиваются аналогии с Францией в 40-м году. Потомки Наполеона в аналогичной ситуации тупили, тормозили и в итоге обретали быстрый котел и разгром. Бившая лапками советская «лягушка в сметане» уже влияла на оперативную обстановку, иногда добиваясь даже серьезных успехов. Не в этот раз. Контрудар Мостовенко увяз в массе немецкой пехоты. Из-за несовершенной штатной структуры мехкорпусов, и еще большего несовершенства ее в реальности, танки действовали без поддержки пехоты и артиллерии, и быстро выгорали в боях. За день группа Мостовенко потеряла 180 танков, но успехов не добилась. Гродно был захвачен.

Прорыв у Гродно был не самым страшным. Главная беда разразилась еще севернее, в полосе Прибалтийского фронта. Герман «Папа» Гот планировал охватить Западный фронт, наступая через полосу Прибалтийского. И преуспел в том. Непосредственно в своей полосе его 3 танковая группа встретила буквально несколько русских батальонов. Командование Прибалтийского фронта в это время было с головой поглощено борьбой против своего основного противника – ГА «Север», и на затыкание прорыва к Алитусу и дальше на Вильнюс просто не оставалось ни сил, ни времени. 3 танковая группа скользила почитай в пустоте.

Итак. Что произошло 22 июня. Немцы создали три крупных прорыва. На севере, через почти не обороняемую полосу в Прибалтике наступает Гот, на восток, чуть уклоняясь к северу. Южнее, у Гродно, наступает пехота 9 армии, на юго-восток, к Слониму. То есть, в тыл Западному фронту. На юге, обтекая Брест, строго на северо-восток к Минску через Барановичи идет Гудериан и его 2 танковая группа. Что важно, Павлов этой угрозы пока не видит, думая, что вокруг Бреста одна пехтура. 4 полевая армия играет роль «слабого центра» этой конструкции и наступает на советские войска в Белостокском выступе в лоб.

Первые пленные. Обратите внимание на обилие гражданских. Нацисты зачастую на всякий случай запихивали в лагеря для пленных вообще всех, кто чем-то не понравился.

В небесах

Борьба за господство в воздухе была проиграна ВВС КА быстро и тяжко. По большому счету, ловить там нам было нечего. Немцы имели лучшую матчасть, лучшую организацию, лучший уровень подготовки пилотов, лучшее всё. Тем не менее, неверно говорить, что авиация РККА полегла под внезапным ударом на аэродромах. Истории о летчиках, которые стоят на краю взлетки в подштанниках и уныло смотрят, как их самолеты жгут на земле, просто неверны. Немцев обычно встречала дежурная эскадрилья, и часто она сражалась вполне эффективно. Дело в другом. Техническое отставание СССР привело к худшему оборудованию аэродромов, меньшему их количеству и более вялой работе ремонтных служб. С другой стороны, советская авиация была хуже организована: авиачасти подчинялись сухопутным командармам, командующий ВВС фронта не мог массировать их на нужном участке. В результате немцы обрушивались последовательно на аэродромы разных частей и громили их поодиночке. Это и привело к массовой гибели самолетов и летчиков. Иногда на аэродромы вообще выходили сухопутные части противника. Вечером 22 июня главком ВВС фронта генерал Копец лично облетел часть своих аэродромов. Увидев своими глазами масштабы катастрофы, генерал застрелился. Вероятно, это был лучший исход, чем судьба сухопутного командования фронта.

Ремонт побитых И-15бис. Как устаревшая матчасть, так и скверная техническая оснащенность ремонтных служб были серьезной проблемой советских ВВС.

Контрудар Болдина

Вечером 22 июня Павлов должен был принять некое решение. Три прорыва требовали реакции. Гот на севере был опасен, но он действовал в полосе соседнего фронта, и до этой раны было просто далеко ехать резервам. Около Бреста была установлена только пехота с небольшим усилением танками. Оставался прорыв у Гродно. Он казался самым опасным, тем более что разведка углядела там крупные танковые части (откуда она их увидела, уже не спросишь, видимо, приняли за танки САУ поддержки пехоты). Оттуда немцы выруливали на район Волковыска, то есть в тыл 3-й армии, оттесняемой на юг, и 10-й армии, держащейся в центре. В общем, было решено наносить новый контрудар по щупальцу, тянущемуся через Гродно. У Павлова еще не был выложен на стол главный козырь: 6-й мехкорпус Михаила Хацкилевича. К этому корпусу Павлов присоединил то, что осталось от войск не преуспевшего Мостовенко, и 6-й кавалерийский корпус. Все эти силы были объединены в «группу Болдина». Болдин - это замком фронта, прибывший для командования своим импровизированным войском из полосы 10-й армии.

23 июня в район южнее Гродно стали стягиваться назначенные войска. Марш 6-го мк был тяжелым, сопровождавшимся постоянными ударами авиации. Корпус Мостовенко изнывал под ударами неприятеля, и находился не в блестящем состоянии. Контрудар группы Болдина начался со встречных боев против армии Штрауса, поэтому в самой атаке участвовали не все назначенные силы. Необходимость выдергивать подразделения для подпорки пехоты привела к тому, что собственно контрудар получился достаточно слабым. Тем не менее, удар Болдина оказался спасительным для тысяч людей, чего ни сам Болдин, ни немцы знать еще не могли.

Танки мехкорпусов были выбиты не "панцерами". Они были выбиты артиллерией и пехотой. В частности, вот этой батареей. Слева на заднем плане видны два горящих силуэта.

Здравствуйте, мы ваши палачи

4-я армия Коробкова (южный фланг фронта) откатывалась на северо-восток. Пока русские по-прежнему полагали, что на Четвертую наступает только пехота, усиленная одной танковой дивизией. Но утром 24-го числа немцы внезапно захватывают Слоним! Напомню, с северо-запада идет 9 армия от Гродно, и она уже форсировала Неман. То есть, для двух советских армий остается только узкая горловина для снабжения или хотя бы бегства. Гудериан, однако, увлекся. Направленный Павловым на юг резервный стрелковый корпус располагал некими силами для создания трудностей супостату. Передовые части 2 тгр оказались изолированы в Слониме, поскольку дорога была перехвачена. Гудериан в «Воспоминаниях солдата» бодро описывает этот эпизод в стилистике «и тут я проехал мимо русских как электричка мимо нищего». Но снабженческим колоннам двух танковых дивизий, которые пожгли на дороге, было не столь весело и прикольно.
Надо сказать, битва у Слонима напоминает некоторый bordello с обеих сторон. Немцы не знают, где две их танковые дивизии и что с ними происходит, но Коробков, командир 4-й армии, тоже ни черта не понимает, вдобавок, часть обойденных русских соединений ломится на восток по немецким тылам, полевые командиры обеих сторон несколько часов орудуют в меру собственного разумения.

В этих столкновениях происходит событие огромной важности. Группа 155-й стрелковой дивизии натыкается на дороге на небольшой немецкий моторизованный отряд, видимо, штабной. Немцев частью перебили, частью выдавили с шоссе, и на трупе какого-то офицера обнаружили штабную карту. Карту переправили Павлову. Это был удар топором по темени. На направлении Брест-Слоним Павлов видел три значка «PzK». Танковые корпуса. 24, 46, 47. Здравствуйте, мы за вами. Авиаразведка дополняла – немецкие бронеколонны были замечены в Слуцке, и даже неподалеку от Минска! Страшная опасность вызвала однозначную реакцию. Павлов отправляет командирам 10-й и 3-й армий директиву следующего содержания:

«Сегодня в ночь с 25 на 26 июня 1941 г. не позднее 21 часа начать отход, приготовить части. Танки - в авангарде, конница и сильная противотанковая оборона - в арьергарде. 6-й механизированный корпус первый скачок - район Слоним».

Нужно сказать, что командарм-10 Голубев отдал приказ на общий отход своих войск еще до получения приказа от Павлова. Видимо, это связано с тем, что на его тылы уже выруливала даже не мото- а обычная пехота. Кузнецов, командарм-3, начал организацию отступления сразу, получив приказ. Котел мог замкнуться и раньше, но этому помешала группа Болдина со своим не очень успешным, но замедлившим продвижение супостата контрударом. Поскольку штаб Павлова уже не имел связи с войсками, организация прорыва легла на плечи армейских командиров.

Прорыв

Потеря Слонима означала перехват последнего крупного шоссе в тылу двух армий. Проселки у русских еще оставались. Но чтобы прорваться на восток, надо было форсировать несколько речек, в том числе Щару и Зельвянку. Это неглубокие и неширокие, спокойные равнинные реки, но берега их топки, пойма широкая и грязная. А мосты не факт, что могли выдержать тяжесть танков и артиллерии. Но попытаться было нужно. Благодаря ударам Болдина, немцы не сразу смогли перейти к преследованию. Армия Кузнецова сумела оторваться на несколько десятков км. 27 июня армия могла бы отступать спокойно. Но угроза нарисовалась оттуда, откуда ожидать ее было сложно. Как уже было сказано, немцы постепенно выходили на тылы находившейся в южной части котла 10-й армии. 27 числа от Слонима вперед были выброшены части 29 моторизованной дивизии. Идея была создать «наковальню» у переправ на Щаре и удержаться до подхода основных сил. Здесь немцы опять увлеклись. Все-таки два батальона, составлявшие ехавшую к Щаре группу, были слишком малочисленны для такой амбициозной задачи. Оба батальона были окружены и с трудом пробились обратно на юго-восток. Из-за общего хаоса мы даже не знаем, кто спас остатки 3-й армии. Предполагают, что в роли бога из машины выступили остатки 6-го мехкорпуса. Если так, то разгромленное соединение нанесло настоящий удар из могилы. Но 3-я армия не полагалась только на помощь соседей. Одушевленные мужеством отчаяния, остатки армии нанесли серию ударов по выстраивающимся немецким заслонам. И пробили их! Остатки 11-го мехкорпуса Мостовенко лидировали борьбу за переправы через болота и речки. Немецкая «наковальня» распалась на несколько очагов. Через широкую топкую пойму Зельвянки на восток утекали длинные колонны людей и техники. Перейдя Зельвянку, 3-я армия распалась надвое. Командование армии и остатки 11-го мехкорпуса ушли на восток, командование 4-го стр. корпуса повернули на юго-восток к Слониму, еще не зная, что тот захвачен. Соответственно сложилась и их судьба: свернувшая к Слониму колонна погибла, пошедшая с Кузнецовым и Мостовенко уцелела. Она пробилась к Новогрудку, сбив по пути еще один заслон. Без техники, с массой раненых, но живые.

Голубев со своей 10-й армией прошел не менее тяжелый путь. Генерал начал с того, что собрал остатки своих сил в компактную группу, подчинил остатки разбитого мехкорпуса Ахлюстина и провел разведку пути. Надо сказать, эта разведка оказалась настолько эффективной, что Хейдорн, немецкий исследователь истории белорусский котлов, даже предположил наличие у Голубева в котле разведывательных и связных самолетов. Шедшая «ежом» группа буквально расколола 134 пд немцев, закрывавшую путь. Утром 27 июня остатки мехкорпуса атакуют на марше другую дивизию. От Волковыска к Зельве ломилась достаточно мощная группировка с бронетехникой и даже артиллерией. Любопытно, что на крыши автомобилей русские часто вывешивали флаги со свастикой. Это должно было смущать (и часто вправду смущало) немецких авиаторов. То была дикая гонка. Прорывающиеся должны были выйти к переправам через Зельвянку и Щару прежде крупных сил немцев, и сбить заслоны раньше, чем котел обожмут как следует. По головам ходила немецкая авиация. Подбитые автомобили и танки сбрасывали с дороги. Кое-кто ушел с основной линии отступления и сумел прорваться в Пинские болота. В частности, туда углубился командир 7-й танковой дивизии Борзилов с остатками своих людей. Большая часть армии Голубева так и легла в этих боях. Немцы постоянно воздвигали на ее пути новые редуты, авиация выбивала транспорт и даже бронетехнику. Лишь немногим удалось прорваться. Среди этих немногих был и сам Голубев.

30 июня у деревни Клепачи состоялся бой отряда выходивших из окружения русских против немецкой засады. Местные жители рассказывали опросившему их уже в наше время исследователю Д.Егорову, как в ходе этого столкновения ручной гранатой был уничтожен советский танк. Взрыва боеприпасов не последовало: их не оставалось. Из подбитого танка извлекли мертвого командира 6-го мехкорпуса Михаила Хацкилевича. Так завершился боевой путь еще неделю назад мощного механизированного корпуса.

Прорыв 30 июня стал последним удачным рывком. После этого немцы зачистили Белостокский котел. Но мучения прорвавшихся через Зельвянку и Щару не кончились. Выйдя к району Новогрудка, они обнаружили, что из одного котла попали в другой.

Щара. Эти тридцатьчетверки застряли при переправе. Сначала пытались проехать по мосту слева, тот подломился, и танкисты попытались преодолеть реку по дну. Стрелки и надпись нарисовал владелец оригинального фото.

Улица Кобрина

Без страха и надежды. Штурм Минска.

Рана не здесь, а вот где!

Как ни скверно развивались события в Белостокском выступе, неприятности только начинались. Котел в выступе был «пехотным», его северной клешней была 9 полевая армия. Но оставалось еще и глубокое вклинение 3 танковой группы, шедшей практически в пустоте между потерявшими локтевую связь Западным и Северо-Западным фронтами. Закрыть эту дыру было практически нечем. Стрелковые части ЗФ пешком просто не успевали к участку прорыва. Однако незавершенное развертывание создавало своего рода незапланированные резервы. Одним из таких резервов стал 44-й стрелковый корпус. 23 июня корпус в эшелонах прошел Минск. Город в это время усердно бомбили, настолько усердно, что безо всяких уличных боев инфраструктура белорусской столицы была парализована уже 24 числа, а сам город серьезно разрушен. 44-й ск, проехав горящий Минск, создал заслон. Корпус усилили пулеметные батальоны в ДОТах на подступах к городу, но положение его было крайне шатким: соседей с флангов не было вовсе, а фронт корпуса был очень длинным.

В Минске творились ужасы. В городе скопилась масса беженцев. Из-за бомбежек не работал водопровод, не было электричества, транспорт функционировал рывками, пожары тушить не успевали. Гот не испытывал желания лезть в уличные бои. 26 июня была перерезана железная дорога на Борисов, т.е., немцы уже были восточнее. Хотя 44-й ск отбил одновременно прошедшую атаку на свои позиции, это не меняло общей поганой тенденции. На немцев пытались воздействовать авиацией, но плотно прикрывавшие армию Гота истребители не давали ей нанести достаточно тяжелые потери.

В конце дня 26 июня штаб ЗФ отправил в Ставку свое знаменитое донесение: «До 1000 танков обходят Минск с северо-запада. Противодействовать нечем.» Хотя «тысяча танков» - несколько преувеличенная оценка вышедшего к Минску корпуса, по сути верно: Минск оказался островом в бурном море обходящих его с двух сторон танковых и мотопехотных кампфгрупп. Именно там и тогда, кстати, погиб Гастелло. Те, что еще считанные дни и даже часы боролись, не давая немцам завершить окружение, бились за время. Время, необходимое для эвакуации гражданских, раненых, заводского оборудования и т.д. и т.п. Главный результат тарана Гастелло, в общем, не тот, что он кого-то на шоссе убил, а тот, что немцы проваландались на шоссе сколько-то минут, разгребая мешанину из советского самолета и своих автомобилей, и под падающий шлагбаум из Минска успело уехать больше людей.

27 числа жидкий заслон к северо-западу от Минска, наконец, развалился. Тем не менее, остатки этого заслона продолжали виснуть на панцердивизиях как собаки на штанах почтальона. 100-я стрелковая дивизия, в будущем одно из элитных соединений РККА, добилась даже довольно значимого успеха: агрессивно контратакуя, она на два дня перебила коммуникации 7 танковой дивизии, попутно завалив ветерана всех кампаний вермахта полковника Роттенбурга. Упорно не желавшие накрываться белой простыней и ползти в сторону кладбища части продержались еще сутки. Но это не могло продолжаться вечно. 28 июня в 16-00 Минск был взят. К 29 числу остатки защищавших его войск откатились от окраин разрушенного города кто на восток, кто на запад.

Тогда же завершился последний организованный Павловым контрудар. Это было столкновение в районе Лиды 21-го стрелкового корпуса с еще одним тянущимся в сторону Минска щупальцем армии Гота. Поскольку 21-й ск наступал, так получилось, строго навстречу противнику, столкновение переросло во встречное сражение, в котором все преимущества были у более маневренного немецкого корпуса.

Довольно редкая, но все же встречавшаяся в 41-м году штука - цветное фото

Котел у Новогрудка

Теперь вырисовывалось еще одно окружение, к северо-востоку от первого, и к западу от Минска. Туда попали те части, которые из-за задержки развертывания просто не успели к раздаче в Белостокском выступе, и те, кто откатился на восток во время борьбы в первом котле. Гудериан несколько подотстал, занимаясь войной против прорывающейся армии Голубева, и теперь наверстывал упущенное. 29 июня его группа установила связь с армией Гота. От большой радости немцы слегка постреляли друг друга (своя своих познаша не сразу). Однако Быстрый Хайнц был несколько разочарован: в Минск вошел не он. Поэтому Гудериан ничтоже сумняшеся бросил часть сил дальше на восток, к Борисову. Гот пребывал в легком бешенстве. Сам-то он создал прочную северную стенку котла от Лиды до Минска. А Гудериан на пространстве от Барановичей до того же Минска оставил силы совершенно недостаточные, так что теперь русские утекали через найденные дыры в сторону Припятских болот, на Слуцк и южнее. Туда же пробивались те, кто после выхода из Белостокского котла сохранил еще силы идти дальше. Причем первое время русские отходили даже не с боями, а спокойно выезжали из окружения моторизованными колоннами (авиаразведка Гота докладывала, например, о десятикилометровой колонне грузовиков). Действия Гудериана вызвали явление на сцену командующего группой армий фон Бока с кинг-сайз страпоном. Быстрому Хайнцу напомнили о его основной задаче.

Между тем в котле произошли изменения. Поскольку немецкая пехота еще топала пешком с запада, а то и вовсе дочищала Белостокский котел, у окруженцев было некоторое время на то, чтобы организовать прорыв. Возглавил эти мероприятия Василий Кузнецов, без преувеличения, наиболее сильный полководец советской стороны в белорусском сражении. Необходимость вторично пробиваться из котла не обескуражила этого командарма. Прорыв начался в ночь на 2 июля и стал блестящей операцией Кузнецова. Русские проломили заслон, воздвигнутый на их пути 17 танковой дивизией вермахта. Мало того, выходящие из окружения даже брали по дороге пленных и трофеи (sic!). Через несколько дней они пробились на восток у Рогачева. В середине июля из мешка выбрался и Мостовенко с остатками своей группы. Надо сказать, что когда мы вспоминаем массы пленных лета 41-го, не нужно забывать и о другой стороне: тысячи людей, упрямо идущих на восток по вражескому тылу, неделями питающиеся подножным кормом, ночующими на сырой земле (в буквальном смысле сырой, болота кругом) - и всё это без всякой уверенности в успехе.

Для Кузнецова это окружение не стало последним. В сентябре генерал попал в печально знаменитый Киевский котел. И тоже из него прорвался. Дальше на его пути было много окружений, но вот роль в них у Василия Ивановича была уже другая: это был, к примеру, Сталинград. А в 45-м году боги войны ухмыльнулись генералу во все зубы: его солдаты брали Рейхстаг. Но это всё в будущем, а пока...
Новогрудский котел дожил до 8 июля. В этот день в оперативном отчете группы «Центр» прозвучали слова «Бои за Белосток и Минск закончены».

Плен

Результаты

Успех сражения в Белоруссии привел немецких командующих в состояние некоторой эйфории. 3 июля начальник немецкого генштаба Гальдер записал, буквально: "Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней". Достижение действительно был очень значительным. Естественным следующим ходом немцев была эксплуатация прорыва. Две танковые группы вытянулись выводком змей в сторону Смоленска. По дороге они отбили еще один контрудар советских мехкорпусов. Маневренное сражение под Сенно и Лепелем было кратким, ожесточенным и печальным для Красной Армии. Два мехкорпуса, выскочивших навстречу наступающим, по сути, повторили судьбу бившейся о более сильного противника группы Болдина.

Всего в сражении за Белоруссию погибло и попало в плен 341 073 советских солдат и офицеров. Это очень высокие цифры, поражения в битвах на окружение позже редко давали такие тяжелые результаты. Даже крупные котлы вроде Умани или Мелитополя были значительно меньше по масштабам. Мрачный рекорд белорусских котлов превзошли, похоже, только Киев и Вязьма. Потери немецкой стороны были значительно ниже. Мне так и не удалось докопаться до каких-то точных цифр, есть только неполные данные и только за июнь (советские потери приведены также за первую декаду июля). Примерные прикидки дают около 15 тысяч погибших солдат и офицеров вермахта.

Если стрелки предпочитали тихо пробираться лесами, танкисты часто пытались вырваться из окружения на своих машинах. Транспортные колонны вермахта периодически оказывались в обществе одиноких озверевших "русиш панцеров". Фото из архива немецкого деда, фамилию которого я позабыл. БТ выскочил на колонну и ехал по ней, пока его не подбили гранатами.

Сомнительное преступление, несомненное наказание

Дмитрий Павлов не видел ни сражения у Лепеля, ни последовавшей за ним Смоленской битвы. Он был арестован 4 июля вместе с группой командиров Западного фронта, включавшей начштаба Климовских и начартиллерии Клыча. Поскольку командующий авиацией фронта застрелился, перед трибуналом предстал командир 9-й авиадивизии Черных. Генералы были после непродолжительного следствия осуждены и расстреляны. Поначалу Павлову и его группе шили предательство, но в ходе следствия версия о заговоре отпала, и в итоге осталась формулировка «проявили трусость, бездействие, нераспорядительность, допустили развал управления войсками». Сейчас, когда мы в состоянии оценить ситуацию относительно спокойно, имея на руках относительно крупный массив информации, можно сказать: Павлов не заслужил расстрела. Более того. Конкретные решения неудачливого комфронта были вполне рациональны, на том уровне информированности, который у него был. Да, он долгое время игнорировал угрозу со стороны Бреста. Но какие у него были основания вообще полагать, что там есть какая-то угроза? Как только разведка открыла действительные силы и намерения противника по трофейным картам, реакция командующего Запфронтом последовала незамедлительно и была совершенно правильной. Решение же на контрудар группой Болдина – вполне классическое. И, надо сказать, более умное, чем действия коллеги Павлова, Кирпоноса, на Юго-Западном фронте. Кроме того. Даже будь Павлов военным гением, неизбежно приходишь к выводу, что при исходном соотношении сил в полосе ЗапОВО и опоздавшем развертывании, коллапс Западного фронта был попросту неизбежен. Первый пункт в списке ответов на вопрос «кто виноват?» – противник. ГА «Центр» имела попросту больше людей, эти люди были в среднем гораздо лучше подготовлены и как минимум не хуже оснащены, чем солдаты и офицеры Западного фронта. Размазанность сил ЗапОВО в глубину сделала запрограммированное поражение запрограммированным избиением. Но не Павлов несет ответственность за эту размазанность. Решение на старт мобилизации и развертывания – не только военное, но и политическое, его не вправе принимать самовольно не только командующий фронтом на месте, но даже начальник генштаба или нарком обороны. В частности, указ о мобилизации подписывает Председатель Президиума ВС РСФСР. То есть, ошибку, серьезно усугубившую провал, допустило политическое руководство страны и лично И.В. Сталин.

Должен обозначить два тезиса: с одной стороны, вождю было крайне сложно избежать этой ошибки (противник сознательно и умело работал на то, чтобы она была допущена), с другой - допустил ошибку именно он. Зная, какое бурление говн всегда вызывает фамилия Сталина в любом контексте, прошу учесть: мое личное отношение к ИВС здесь вторично и третично. Как натуралист: пишу что вижу. В общем, можно констатировать, что Павлов пал жертвой более эмоциональной реакции, чем трезвого обдумывания ситуации. Замечу, что в дальнейшем высшее политическое руководство страны охолонуло, и аналогичных историй больше не происходило. Даже Д.Т. Козлов после катастрофы Крымского фронта в 42-м году относительно тихо и мирно поехал командовать армией, а после, не справившись и с этим, был сослан на Дальний Восток.

Руководство ВВС фронта не смогло наладить какую-то осмысленную контригру. Копец не оказался на высоте положения, но едва ли до войны это мог предсказать хоть кто-то, включая и самого Копца. В любом случае, он ответил за свои ошибки уже вечером 22 июня судье куда более серьезному, чем кто бы то ни было из людей.

Мрачные реалии Отечественной. Солдаты батальона полевой жандармерии достреливают раненого.

Почему?!

Естественно, главный вопрос состоит в том, почему РККА настолько быстро и оглушительно потерпела катастрофу, если СССР сознательно готовился к войне долгое время. Зачастую публицисты и историки, занимающиеся этим вопросом, сосредотачиваются на какой-либо одной причине. Между тем, истина в том, что РККА рухнула не по одной причине, она рухнула по всем причинам сразу. В Белоруссии 1941 г. и на советско-германском фронте вообще вермахт обладал рядом преимуществ. Это численное превосходство в людях, а также количестве и качестве транспорта. Это упреждение в мобилизации и развертывании. Это боевой опыт и в целом более качественно подготовленные вооруженные силы. В совокупности это не давало РККА шансов на успешное ведение приграничного сражения, даже будь Павлов непревзойденным стратегическим гением. При этом, РККА продемонстрировала характер, и сражалась успешнее, чем наши союзники. Нашему национальному самолюбию, безусловно, не льстит соотношение потерь ~25:1 в Белостокско-Минском котле. Но нужно понимать, что это лучшее, что смогла продемонстрировать антигитлеровская коалиция к 41-м году. Кампания во Франции (не говоря о Польше и Балканах) кончилась значительно плачевнее в смысле соотношения потерь. Притом, что союзники действовали в более выгодных стартовых условиях: несколько месяцев на Западном фронте не велось активных действий, так что об упреждении в развертывании говорить не приходилось, и армии Бенилюкса, Франции и Британии действовали даже при своем численном превосходстве.

Шок от первого удара был силен. Но к счастью, это не было последнее сражение войны.

Разрушенный броневик 20 танковой дивизии вермахта. Судя по характеру повреждений, влепили осколочно-фугсаным.

Для наглядности - довольно подробная карта операции. Вырезана из тематической "Фронтовой иллюстрации". Почему-то не показан контрудар группы Болдина, но остальное видно вполне.

Дислокация механизированных корпусов на кануне войны была выгодной для ведения наступательных операций. На Белостокском выступе находились 6-й, 11-й и 13-й мехкорпуса, на Львовском выступе - 4-й, 8-й и 15-й МК, что позволяло в случае конфликта нанести удар по флангам Люблинской группировки немцев. 3-й и 12-й МК предназначались для действий против Тильзитской группировки. 2-й и 18-й МК создавали угрозу нефтепромыслам в Румынии. С севера над Румынией нависали 16-й мехкорпус 12-й армии и мехкорпуса окружного подчинения КОВО. Однако нападение Германии изменило ситуацию - такое расположение Советских войск стало ловушкой для противника.

Директива №3 НКО Тимошенко вечером 22 июня поставила перед командирами мехкорпусов задачу - ударами в районе Гродно в направлении Сувалки совместно с войсками СЗФ окружить и к исходу 24 июня уничтожить сувалкинскую группировку немцев. Для контрудара привлекались 6-й мехкорпус 10-й армии, 11-й мехкорпус 3-й армии и 6-й кавалерийский корпус. Общее руководство механизированной группой возлагалось на заместителя командующего фронтом генерала И.В.Болдина. Маршал Г.К.Жуков гораздо позже признал, что "в сложившейся обстановке к исходу 22 июня единственно правильным могли быть только контрудары МК против клиньев бронетанковых группировок противника. Предпринятые контрудары в большинстве своем были организованы плохо, а потому и не достигли цели."

11-й мехкорпус генерала Д.К.Мостовенко уже 22 июня вступил в бой на правом фланге Западного фронта, связь с ним была потеряна. 6-й мехкорпус генерала М.Г.Хацкилевича (погиб 27 июня 1941 г.) 23 июня начал выдвижение из района Белостока в направлении Гродно, понеся потери от ударов немецкой авиации. 4-я и 7-я танковые дивизии вышли на рубеж развертывания к полудню 23 июня, где были встречены сильным противотанковым огнем и подверглись ударам авиации. В результате ожесточенного боя им удалось отбросить прорвавшиеся юго-восточнее Гродно части Вермахта и к вечеру выйти в полосу обороны 27-й стрелковой дивизии 3-й армии. На следующий день, после захвата немцами Гродно, 6-й мехкорпус наносил удар в северном направлении. Натолкнувшись на мощную противотанковую оборону, корпус понес большие потери. Несмотря на то, что действия танкистов поддерживали 12 и 13 БАД фронтовой авиации, 42 и 52 БАД 3-го авиакорпуса дальнего действия, из-за господства в воздухе немецкой авиации действия наземных войск велись в очень тяжелых условиях.

Во второй половине дня 24 июня танковые дивизии 6-го мехкорпуса были перенацелены на юго-восток от Гродно, где вечером вступили в бой с соединениями 3-й танковой группы Гота, пытаясь остановить ее продвижение на Минском направлении. Введя в сражение 8-й и 20-й армейские корпуса, 25 июня противнику удалось расчленить дивизии 6-го мехкорпуса которые были вынуждены вести разрозненные, не связанные общим замыслом бои. Генерал Болдин со своим штабом оказался в окружении и потерял связь с командованием 6-го МК. Командующий ЗФ Павлов вечером 25 июня отдал командиру 6-го корпуса приказ: "Немедленно прервите бой и форсированным маршем, следуя ночью и днем, сосредоточьтесь в Слоним" (который еще 24 июня был захвачен 17-й ТД генерала фон Арнима). 6-й и 11-й мехкорпуса действовавшие против двух армейских корпусов 9-й армии немцев понесли значительные потери и из-за отсутствия должного материально-технического снабжения в разгар боя оказались без горючего и боеприпасов. Под ударами немецких войск они вместе с частями 3-й армии были вынуждены отходить в сторону Налибокской пущи, что привело к образованию большого разрыва между флангами СЗФ и ЗФ. В конце июня дивизии 6-го и 11-го мехкорпусов попали в окружение западнее Минска.

О задачах, сложности, напряженности и безысходности боевых действий 6 мк, да и в целом 10 армии «говорят» архивные документы, выписки из которые приводятся ниже.

Западный фронт

Западный фронт на 22 июня 1941 года Командующий войсками ЗапОВО, генерал армии Дмитрий Григорьевич Павлов Согласно "Директиве Наркома Обороны СССР и Начальника Генштаба Красной Армии Командующему войсками ЗАПОВО" N503859/cc/ов [не позднее 20 мая 1941]: Район прикрытия N2 - 10 армия Состав: управление 10 армии; управление 1 и 5 стрелкового корпуса 8, 13, 86 и 2 стр. дивизии; управление 6 кав.корпуса 6 и 36 кавал. дивизии; управление 6 мех.корпуса 4 и 7 танковые дивизии 29 моторизованная дивизия; гарнизоны Осовецкого и Замбровского укрепленных районов; 9 смешанная авиационная дивизия; пограничные части. Штаб армии - Белосток. 6 кав.корпус иметь в районе Тыкоцин, Соколы, Менлянин. Граница слева - иск.Сложим., Свислочь, Суралс, Чилеево и далее по р.Буг Задача - прочной обороной Осовецкого и Замбровского укрепленного районов и полевых укреплений в пределах границ, прикрытие направления на Белосток и особенно со стороны Иоханнисбург, Остроленка и Острув-Мазовецки.

10 армия командующий генерал-майор Голубев Константин Дмитриевич, начштаба - генерал-майор Ляпин Петр Иванович. Штаб армии – Белосток

С утра23 июня командующий решил нанести контрудар в направлении Гродно, Сувалки силами 6-го и 11-го механизированных корпусов, а также 36-й кавалерийской дивизии, объединив их в группу под командованием своего заместителя генерала Болдина. В намечавшемся контрударе должны были участвовать и соединения 3-й армии. Однако это решение было абсолютно нереально: действовавшие на направлении контрудара соединения 3-й армии продолжали отходить, 11-й механизированный корпус вел напряженные бои на широком фронте, а 6-й механизированный корпус находился слишком далеко от района контрудара – в 60-70 км, еще дальше от Гродно была 36-я кавалерийская дивизия. В распоряжении генерала Болдина оказалась только часть сил 6-го механизированного корпуса генерала М. Г. Хацкилевича и то лишь к полудню 23 июня. Считавшийся по праву самым укомплектованным в Красной Армии, этот корпус имел 1022 танка, из них 352 KB и Т-34. Однако в ходе выдвижения, находясь под непрерывными ударами вражеской авиации, он понес значительные потери.

выписка

БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 004/оп МИНСК 22.6.41 10.00

Карта 200 000 Первое. Командующий 3-й армией лично доложил, что положение ухудшается. Противник захватил Сопоцкин. Идут бои за Домброва, исход не известен. Танковая дивизия 11-го механизированного корпуса развернута и направляется для атаки общем направлении Сопоцкин во взаимодействии с 11-й смешанной авиационной дивизией. Для удара по группировке противника в сувалковском выступе направлен бомбардировочный полк под прикрытием полка истребителей. Штаб 3-й армии – Гродно, в готовности перейти – лес у Путришки. Второе. Прочной связи с 10-й армией до сих пор установить не удалось. По радио донесено: районе Цехановец на восток прорвались танки, для атаки по ним брошен бомбардировочный полк. Районе Семятичи идет бой. Ст. Семятичи окружается противником. 13.00 Третье. Ввиду потери связи с 10-й армией, в Белосток вылетел заместитель командующего войсками Болдин с задачей установить положение на фронте 10-й армии и в зависимости от обстановки использовать 6-й механизированный корпус в гродненском или брестском направлениях. 18.00 Второе. На фронте 10-й армии противник овладел рубежом Граево (Грайево), Кольно, Ломжа, Петрово, Чижев, Цехановец. О положении западнее Бельск, юго-западнее и южнее данных нет. 6-й механизированный корпус в районе Хорощ, Бацюты, Сураж, Белосток. Третье. Командующий фронтом приказал: б) ночью войска 10-й армии отвести на восточный берег р. Нарев для занятия прочной обороны, имея 6-й механизированный корпус в резерве районе Михалово, Грудек.

выписка

Третье. 10-я армия в течение дня вела сдерживающие бои и к 17 часам 40 минутам занимает фронт Гонендз, Осовец, Нова-Весь и предположительно Вонсош, Малы-Плоцк, восточный берег р. Нарев, ст. Снядово, Просеница, Чижев-Сутки, Кучин северо-восточнее Цехановец. 6-й механизированный корпус в течение дня вел разведку, до 17 часов 40 минут в боях не участвовал и занимал район Хорощ, Бацюты, Сураж. Штаб корпуса – Белосток был бомбардирован, имеются убитые и раненые.

выписка

Переговоры командующего войсками Западного фронта с заместителем командующего войсками фронта генерал-лейтенантом Болдиным о создании ударной группы под руководством генерал-лейтенанта Болдина (22 июня 1941 г.)

У аппарата тов. Болдин Вопрос: Познакомились ли с обстановкой и какие решения приняли? Ответ: С обстановкой ознакомился. Ваши решения, которые начальник штаба передал Голубеву (командарм 10 А)1 о том, что Голубев должен быть Нареве, а Хацкелевич2 южнее Сокулка, считаю верными. Выслушать приказ: Вам надлежит организовать ударную группу в составе корпуса Хацкелевича плюс 36-я кавалерийская дивизия, части Мостовенко3 и нанести удар в общем направлении Белосток, Липск, южнее Гродно с задачей уничтожить противника на левом берегу р. Неман и не допустить выхода его частей район Волковыск, после этого вся группа перейдет подчинение Кузнецова (командарм 3 А)4. Это ваша ближайшая задача. Возглавьте ее лично.

Боевое распоряжение командующего войсками Западного фронта заместителю командующего войсками фронта, командующим войсками фронта и командующим армий на продолжение наступательных действий (23 июня 1941 г.)

Секретно

Командующему войсками 10-й армии тов. Голубеву, заместителю командующего войсками Западного фронта тов. Болдину, Командующему войсками 3-й армии тов. Кузнецову

Карты 200 000 и 500 000

С утра 24 июня вам надлежит: 1. Ударной группой в составе 6-го и 11-го механизированных корпусов, 36-й кавалерийской дивизии под командованием тов. Болдина продолжать решительное наступление в общем направлении на Гродно, овладеть этим городом и продолжать наступление по обоим берегам р. Неман на Друскининкай и Меркине. Конечной целью дня – занять местечко Меркине. Иметь в виду обеспечение операции по западному берегу р. Неман со стороны августовских лесов и со стороны Сувалки.

выписка

Оперативная сводка штаба Западного фронта № 2 к 10 часам 23 июня 1941 г. о ходе боевых действий войск фронта

Серия «Г»

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА № 2 К 10.00 23.6.41. ШТАБ ЗАПФРОНТА МИНСК

Карта 200 000 Третье. 10-я армия, ведя оборонительные бои, сдерживала наступление пехоты противника на рубеже Кацпрово (3 км юго-восточнее Граево), Грабово, Борково (4 км юго-восточнее Кольно), Муравы, Гронды, Домбек, Гостары, Люботынь, Ковалювка, Кетлянка, Лунево, Зарембы. 6-й механизированный корпус находится в районах: 7-я танковая дивизии – Хорощ, Гаевники7, Нероники8; 4-я танковая дивизия – Турчин9, Подуховный10, Сальники; 29-я моторизованная дивизия – Супрасьль и лес южнее. На рубеже Жултки, Сураж по восточному берегу р. Нарев подготавливается оборонительный рубеж.

выписка

Боевое распоряжение командующего войсками Западного фронта командующему войсками 10-й армии о наведении порядка в управлении войсками армии (23 июня 1941 г.) Особо секретно Командующему 10-й армией

Почему механизированный корпус не наступал, кто виноват, немедля активизируйте действия и не паникуйте, а управляйте. Надо бить врага организованно, а не бежать без управления. Каждую дивизию вы знать должны, где она, когда, что делает и какие результаты. Почему вы не даете задачу на атаку механизированному корпусу? Найти, где 49-я и 113-я стрелковые дивизии и вывести. Исправьте свои ошибки. Подвозите снаряды и горючее. Лучше продовольствие берите на месте. Запомните, если вы не будете действовать активно – Военный совет больше терпеть не будет.

выписка

Оперативная сводка штаба Западного фронта № 3 к 22 часам 23 июня 1941 г. о ходе боевых действий войск фронта

Серия «Г»

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА № 3 К 22.00 23.6.41 ШТАБ ЗАПФРОНТА МИНСК

Карта 200 000

Первое. Данных о 3-й и 10-й армиях нет. Высланы делегаты, по прибытии которых будет донесено.

выписка

Оперативная сводка штаба Западного фронта № 5 к 22 часам 24 июня 1941 г. о боевых действиях войск фронта

Серия «Г»

ОПЕРСВОДКА № 5 К 22.00 24.6.41. ШТАБ ЗАПФРОНТА БОРОВАЯ

Карта 200 000

Первое. Войска Западного фронта на правом фланге продолжали удерживать занимаемый рубеж и с утра 24.5.41 г. имели задачу перейти в наступление в направлении Гродно, Меркине. В центре и на левом фланге поиска с боями отходят на восток. Второе. 6-я танковая бригада – в резерве в районе Лунно. Штаб армии – Лунно. Третье. Группе Болдина с 10.00 24.6.41 г. приказано атаковать в направлении Гродно, Меркине с задачей к исходу 24.6.41 г. овладеть Меркине. б) 6-му механизированному корпусу атаковать в направлении Гродно, Друскининкай, Меркине.

выписка

Боевое распоряжение командующего войсками Западного фронта командиру 6-го механизированного корпуса на сосредоточение корпуса в Слоним (25 июня 1941 г.)

В 3-ю и 10-ю армии Командиру 6-го механизированного корпуса

Немедленно прервите бой и форсированным маршем, следуя ночью и днем, сосредоточьтесь Слоним. Свяжитесь радио Голубевым и непосредственно мною. Начале движения, утром 26 и об окончании марша донесите. Радируйте состояние горючего и боеприпасов.

Павлов Фоминых Климовских

выписка

Директива Военного совета Западного фронта на отвод войск фронта на рубеж Илия, Гольшаны, Лида, р. Шара, Бытень, Пинск (25 июня 1941 г.)

Особо секретно

Командующим войсками 13, 10, 3-й и 4-й армий

Сегодня в ночь с 25 на 26 июня 1941 г. не позднее 21 часа начать отход, приготовить части. Танки – в авангарде, конница и сильная противотанковая оборона – в арьергарде. 6-й механизированный корпус первый скачок – район Слоним.

выписка

Оперативная сводка штаба Западного фронта № 8 к 20 часам 27 июня 1941 г. о боевых действиях войск фронта

Серия «Г»

ОПЕРСВОДКА № 8 К 20.00 27.6.41. ШТАБ ЗАПФРОНТА МОГИЛЕВ

Карта 200 000

Первое. Части фронта в течение 25-26-27.6.41 г. согласно приказу командующего Западным фронтом совершали отход. Четвертое. 10-я армия. Части армии совершали плановый отход и к 10.00 26.6.41 г. головами колонн подошли к р. Зельвянка, переправы которой были заняты противником. Сведений о дальнейшем положении частей не поступало. 6-й механизированный корпус – 4-я танковая дивизия к 18.00 24.6.41 г. сосредоточилась в районы Лебежаны1, Новая Мышь, имея потери до 20-26 %, главным образом за счет мелких танков; танки КВ не всегда несут потери, даже от прямых попаданий бомб.

выписка

Боевое распоряжение командующего войсками Западного фронта командующему войсками 10-й армии на отвод войск в район Шацк, Минск, Пуховичи и на контратаку 6-м механизированным корпусом (27 июня 1941 г.)

Сов. Секретно

Командующему войсками 10-й армии

Ввиду отсутствия мостов ищите броды севернее и наводите свои переправы, стремительно пробиваясь вперед в район Шацк, Минск, Пуховичи, имея обеспечение в сторону правого фланга. Кавалерийский корпус усиленным маршем через Новогрудок и Налибокскую пущу вывести Червень. Командиру 6-го механизированного корпуса. 6-му механизированному корпусу, пополнившись боеприпасами и горючим, форсированным маршем к исходу 28.6.41 г. в полном составе сосредоточиться в районе Пуховичи, имея задачей через Осиповичи атаковать на Бобруйск и уничтожить бобруйск-слуцкую группировку противника. После этого сосредоточиться в районе Бобруйск и в Червень. При пролете нашей авиации выкладывать белые полотнища. Получение подтвердить.

Павлов Пономаренко Климовских

выписка

Частная директива командующего войсками Западного фронта № 1 на уничтожение группировки противника западнее Минска1 (29 июня 1941 г.)

Серия «Г»

ЧАСТНАЯ ДИРЕКТИВА № 1 ШТАБ ЗАПАДНОГО ФРОНТА МОГИЛЕВ 29.6.41 г.

Карта 500 000

2. Организуйте сегодня же: а) Удар силами 44-го и 2-го стрелковых корпусов в направлении Раков, Городок с задачей уничтожить раковскую группировку противника, в которой имеются танки без горючего, и обеспечить присоединение к нашим войскам танкового полка 7-й танковой дивизии , который находится в 5 км юго-западнее Воложин (в лесу). 3. Организуйте службу приема выходящих из района Барановичи частей. Части размещать: б) 10-й армии – в районе Узляны, Шацк, Марьина Горка, Дукора; в) 6-го механизированного корпуса – в районе Пуховичи

выписка

Оперативная сводка штаба Западного фронта № 10 к 20 часам 29 июня 1941 г. о ходе боевых действий войск фронта

Серия «Г»

ОПЕРСВОДКА № 10 ДОПОЛНИТЕЛЬНО К БОЕВОМУ ДОНЕСЕНИЮ1 К 20.00 29.6.41 ШТАБ ЗАПФРОНТА

Карта 200 000

Первое. Западный фронт в течение 29.6.41 г. оказывал сопротивление комбинированным атакам танковых и воздушных сил противника, отражая попытки противника форсировать р. Березина, и отводил часта 3-й и 10-й армий. Четвертое. Данных о положении частей 10-й армии не поступало. Конно-механизированная группа 25.6.41 г. продолжала выполнять задачу по уничтожению группировки противника, к исходу дня своими частями вышла: 6-й механизированный корпус – уточняются данные за 25.6.41 г. – в течение 25.6.41 г. вел бои на рубежи Кузница, Сокулка.

выписка

Оперативная сводка штаба Западного фронта № 13 к 8 часам 1 июля 1941 г. о боевых действиях войск фронта

Серия «Г»

ОПЕРСВОДКА № 13 К 8.00 1.7.41. ШТАБ ЗАПФРОНТА

Карта 200 000

Первое. Войска Западного фронта в ночь на 1.7.41 г. продолжали сосредоточение по второму оборонительному рубежу, приводили в порядок отошедшие части и в бобруйском направлении вели бой с переправившимися танками противника на рубеже р. Ола. Третье. Сведений о положении частей 3-й и 10-й армий не поступило.

выписка

Донесение начальника Автобронетанкового управления Западного фронта начальнику Главного автобронетанкового управления Красной Армии о состоянии автобронетанковых войск фронта (1 июля 1941 г.)

Москва Начальнику Главного автобронетанкового управления Красной Армии

Состояние автобронетанковых войск: 6-й механизированный корпус – тылы разгромлены, боевая материальная часть в бою. Потери, предположительно, 30-40 %.

Начальник Автобронетанкового управления Западного фронта полковник Иванин

выписка

Донесение штаба Западного фронта в Ставку Главного Командования о войсках фронта, вышедших из окружения (4 июля 1941 г.)

Особо секретно

Ставка, начальнику Генерального штаба Красной Армии

2. До сего времени не вышли по 10-й армии – управление 10-й армии, управления 1-го и 5-го стрелковых корпусов, 8, 13, 86, 113-я и 2-я стрелковые дивизии, 6-й и 13-й механизированные корпуса, 6-й кавалерийский корпус, 376-й гаубичный артиллерийский полк Резерва Главного Командования. 3. Принимаются меры к розыску всех невернувшихся частей и оказания им содействия. Розыски пока безрезультатны.

Маландин

выписка

Оперативная сводка штаба Западного фронта № 18 к 8 часам 4 июля 1941 г. о боевых действиях войск фронта

Серия «Г»

ОПЕРСВОДКА № 18 К 8.00 4.7.41. ШТАБ ЗАПФРОНТА ГНЕЗДОВО

Карта 500 000 Первое. В течение 3.7.41 г. войска фронта продолжали занимать второй оборонительный рубеж, укрепляя его, и вели бои за переправы на р. Березина и р. Друть. Третье. Сведений о положении и деятельности частей 3-й и 10-й армий не поступило, меры по розыску их авиацией и агентурой результатов пока не дали.

выписка

Оперативная сводка штаба Западного фронта № 21 к 20 часам 5 июля 1941 г. о боевых действиях войск фронта

Серия «Г»

ОПЕРСВОДКА № 21 К 20.00 5.7.41. ШТАБ ЗАПФРОНТА ГНЕЗДОВО

Карта 500 000

Первое. Войска Западного фронта в течение дня вели преимущественно оборонительные бои, продолжая частями, оставшимися в тылу подвижных соединений противника, удерживать занятое положение. Войска фронта одновременно сосредоточились в районе Витебск и лесах севернее Орша для нанесения контрудара по прорвавшимся мотомеханизированным частям противника в общем направлении на Лепель. Второе. Данные о положении и действии частей 3-й и 10-й армий, 21-го стрелкового, 6-го механизированного и 6-го кавалерийского корпусов не поступают с 26-27.6.41 г.

Начальник штаба Западного фронта генерал-лейтенант Маландин

Начальник Оперативного отдела генерал-майор Семенов

выписка

Оперативная сводка штаба 10-й армии № 2 к 9 часам 23 июня 1941 г. о боевых действиях войск армии

Серия «Б»

Начальнику штаба Западного фронта

ОПЕРСВОДКА № 2 К 9.00 23.6.41. ШТАРМ 10 ЛЕС 3 км СЕВЕРО-ЗАПАДНЕЕ ГРУДЕК

Карта 200 000

Части армии в течение ночи отходили на восточный берег р. Нарев, прикрываясь ночной темнотой. Данные о положении частей к утру в штаб армии от корпусов не поступали. 1-й стрелковый корпус 2-й стрелковой дивизией обороняет рубеж по восточному берегу р. Бебжа на фронте Гонёндз, Осовец, Гугны и далее до р. Нарев. Штаб дивизии – лес севернее ст. Моньки. 8-я стрелковая дивизия выводится в резерв стрелкового корпуса в район Левоне, (иск.) Тыкоцин, Кнышин, где приводит себя в порядок и готовит рубеж обороны по р. Нарев на фронте Пески, Погорелки, Яворовка. Штаб корпуса – в движении в район 8-й стрелковой дивизии. 5-й стрелковый корпус, прикрываясь арьергардами, выходит на рубеж 13-й стрелковой дивизии – Дзики, Хорощ, (иск.) Крушево, Завады. 86-я стрелковая дивизия – (иск.) Завады, Угово, Сураж, Завыки. Штаб корпуса – в движении в район 13-й стрелковой дивизии. 13-й механизированный корпус в ночь на 23.6.41 г. выходит на рубеж для обороны по берегу р. Орлянка, на фронте Дениски, Пасынки, Орля, Рудка. 13-я стрелковая дивизия должна была в ночь на 23.6.41 г. выйти на рубеж (иск.) Рудка и далее на юго-восток по р. Полична. 6-й механизированный корпус в ночь на 23.6.41 г. вышел в район: а) 29-я моторизованная дивизия занимает рубеж для обороны по р. Лососна на фронте Кузьница, Сокулка, фронтом на северо-запад. б) 4-я и 7-я танковые дивизии сосредоточились в район лесов севернее Грудек (Городок). 6-й кавалерийский корпус – на марше в район сосредоточения Сокулки, Крынки. Связь с корпусами – через делегатов связи и рации. Сведений от соседа справа и слева нет.

Начальник штаба 10-й армии генерал-майор Ляпин

Начальник Оперативного отдела штаба подполковник Маркушевич Командование Западного фронта за весь первый день войны не получило ни одного донесения из армий. Да и Москва в течение всего дня объективной информации о положении на фронтах не получала, хотя после полудня направила туда своих представителей. Для выяснения положения и помощи генералу Павлову Сталин послал на Западный фронт самую большую группу. В нее входили заместители наркома обороны Маршалы Советского Союза Б. М. Шапошников и Г. И. Кулик, а также заместитель начальника Генштаба генерал-лейтенант В. Д. Соколовский и начальник оперативного управления генерал-лейтенант Г. К. Маландин. Однако выявить действительное положение как на этом фронте, так и на других, разобраться в обстановке не удалось. Положение войск Западного фронта продолжало ухудшаться. Маршал Шапошников, находившийся вместе со штабом фронта в Могилеве, обратился в Ставку с просьбой немедленно отвести войска. Москва разрешила отход. Однако, это решение уже запоздало. Для отхода 3-й и 10-й армий, глубоко обойденных танковыми группами Гота и Гудериана с севера и юга, оставался коридор шириной не более 60 км. Продвигаясь по бездорожью (все дороги были заняты немецкими войсками), под непрерывными ударами вражеской авиации, при почти полном отсутствии автотранспорта, остро нуждаясь в боеприпасах и горючем, соединения не могли оторваться от наседавшего врага. Оборона Минска составляет одну из ярких страниц истории Великой Отечественной войны. Слишком неравны были силы. Советские войска испытывали острую нужду в боеприпасах, а чтобы подвезти их не хватало ни транспорта, ни горючего, к тому же часть складов пришлось взорвать, остальные захватил противник. Враг упорно рвался к Минску с севера и юга. В 16 часов 28 июня части 20-й танковой дивизии группы Гота, сломив сопротивление 2-го стрелкового корпуса генерала А. Н. Ермакова, ворвались в Минск с севера, а на следующий день с юга навстречу устремилась 18-я танковая дивизия из группы Гудериана. К вечеру немецкие дивизии соединились и замкнули кольцо окружения. Только основные силы 13-й армии успели отойти на восток. Днем ранее пехотные дивизии 9-й и 4-й немецких армий соединились восточнее Белостока, отрезав пути отхода 3-й и 10-й советских армий. Окруженная группировка войск Западного фронта оказалась рассеченной на несколько частей. Больших успехов в этих боях мехкорпусам добиться не удалось, но замедлить продвижение вражеских войск на направлениях главных ударов они сумели, хотя и ценой огромных потерь. Ввиду больших потерь в начальный период войны, в боях в окружении, в 1941 г. были расформированы: 4 армия - в конце июня, 10-я - в конце июля, 5 и 26-я - в сентябре, 6 и 12-я - в августе. Документы 12 и 26-й армий в архиве не сохранились, фонды 3, 4, 5, 10 и 11-й армий сохранились не полностью.

ДОКЛАД КОМАНДИРА 7-Й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ 6-го МЕХАНИЗИРОВАННОГО КОРПУСА ОТ 28 ИЮЛЯ 1941 г. О ПРИМЕНЕНИИ И ХАРАКТЕРЕ ДЕЙСТВИЙ МЕХАНИЗИРОВАННЫХ СОЕДИНЕНИЙ С 22 ИЮНЯ ПО 20 ИЮЛЯ 1941 г.

1. 6-й механизированный корпус в период войны с немцами с 22 по 30.06.41 г. не был использован в целом как миханизированное соединение, он пребрасывался с одного направления на другое, находясь под ударами авиации противника. Для такого механизированного соединения, как 6-й механизированный корпус, не было целей, против которых можно было бы применить весь корпус в целом. 6-й механизированный корпус использовался по дивизионно с полками, которые прекрасно справлялись со своими задачами. Следовательно, напрашивается вывод: нужно на данном этапе иметь не корпуса, а ограничиться танковыми дивизиями и отдельными полками, которые будут больше приближены к тактике германской армии. 2. За период боевых действий против танковых частей германской армии с 22 по 30.06.41 г.я не видел крупного применения танков. Танки немцы используют главным образом мелкими подразделениями: взвод, рота, батальон во взаимодействии с другими родами войск (мотопехотой и конницей). Например, будучи в окружении, я наблюдал движение колонн - 15-20 мотоциклов, пехоты, 15-30 танков (преимущественно легкие), артиллерии (главным образом противотанковая) и снова пехота. Следует сделать вывод: на данном этапе немцами крупные танковые соединения (масштаб танковой дивизии) не используются, а используются главным образом мелкие подразделения и части во взаимодействии с другими родами войск. Немцы используют танки в обороне главным образом как средство противотанковой обороны. Практикуется танковая разведка 3-5 машинами с мотоциклами и пехотой. При появлении наших танков танки противника боя не принимали, а поспешно отходили. 3. Система противотанковой обороны у немцев развита, причем надо отметить, что, кроме 37-мм противотанковых орудий, широко используется вся полуавтоматическая артиллерия крупного калибра. Противотанковые орудии транспортируются грузовыми машинами вместе с мотопехотой; на танкодоступных местах на 1 км. Фронта примерно 5-10 орудий. Лично преодолевал четыре противотанковых района машинами «КВ» и «Т-34». В одной машине была выбита крышка люка механика-водителя, а в другой-яблоко «ТПД». Надо отметить, что выводится из строя главным образом орудии и пулеметы, в остальном машина «Т-34» прекрасно выдерживает удары 37-мм орудий, не говоря уже о «КВ».

Выводы

1. Опыт войны с 22 по 30.6.41 г. показал: тактика использования танков германской армией – главным образом мелкими подразделениями во взаимодействии с другими родами войск, следовательно, нет необходимости создавать крупные механизированные соединения, достаточно иметь танковые дивизии и отдельные танковые полки. Этого вполне достаточно для уничтожения танковых войск противника. Если явится потребность в крупных механизированных соединениях, то можно свести две-три дивизии под общим командованием. 2. Для транспортировки горюче-смазочных материалов и боеприпасов необходимо иметь прицепы и цистерны на тракторах «Коминтерн» (на 20-30 тонн), слегка бронированных. Это бесспорно дает возможность всегда иметь в достаточном количестве горюче-смазочные материалы и боеприпасы, кроме этого, сократить тылы дивизий на 60%. 3. В мотострелковых полках танковой дивизии необходимо иметь противотанковые дивизионы. (3 батареи по четыре 45-мм орудия), транспортируемых грузовыми машинами. Это придаст полку устойчивое положение при организации противотанковой обороны и в наступлении.

Командир 7-й танковой дивизии 6-го механизированного корпуса генерал-майор танковых войск БОРЗИЛОВ

28.7.41 г.

Учитывая, что в первые недели войны мехкорпуса потеряли практически все танки, большинство личного состава - результатом этого стало директивное письмо Ставки ВГК от 15 июля 1941 г., которым предусматривалось упразднение мехкорпусов. Танковые дивизии передавались в подчинение командующих армиями, моторизованные переформировывались в стрелковые. Управления мехкорпусов использовались для развертывания новых объединений.

Все 8 принадлежали 4-й полевой армии фельдмаршала Ганса Гюнтера фон Клюге и составляли 7, 9 и 13-й армейские корпуса. Именно на южном (левом) фланге армии немцы достигли наибольшего успеха в первый день боевых действий. Когда сильно пострадавшая при первом ударе - от воздушных налетов и огня артиллерии - 113-я стрелковая дивизия была собрана и приведена в относительный порядок, ее части выступили на северо-запад для занятия обороны согласно своему плану прикрытия госграницы. Несмотря на тяжелое ранение, комдив генерал-майор Х. Н. Алавердов проявил собранность и волю. Он был грамотным, подготовленным командиром, незадолго до войны с отличием закончившим Академию Генерального штаба РККА. Но несколькими часами позже, на марше, его дивизия внезапно была атакована во фланг передовыми частями 9-го армейского корпуса вермахта (командир корпуса - генерал-лейтенант Гейер). Разворачиваться в боевой порядок пришлось в крайне невыгодных условиях. 113-я потерпела жестокое поражение и, как единый организм, прекратила существование. Ее отдельные отряды продолжали сражаться с противником на южных опушках Беловежской пущи еще несколько дней. Смяв и расчленив советскую дивизию, авангард 9-го корпуса двинулся дальше и вышел на рубеж реки Нужец. Там он был остановлен развернувшимися для обороны частями 13-го мехкорпуса генерала П. Н. Ахлюстина и 9-й железнодорожной бригады майора В. Е. Матишева. Какие-либо другие подробности разгрома 113-й отсутствуют, есть лишь некоторые данные по комсоставу. Пропали без вести: зам. командира дивизии по строевой части полковник Я. И. Гончаров, начальник штаба полковник К. В. Кирюшин, начхим капитан Н. Н. Демидов, начальник 2-го отделения капитан М. К. Кишкин, начальник связи майор Н. С. Кретов. Известны также: зам. командира по политчасти полковой комиссар П. М. Новиков, командир 679-го стрелкового полка майор К. К. Джахуа, замполит того же полка батальонный комиссар Новиков, командир 725-го стрелкового полка полковник М. В. Тумашев, командир 451-го легкоартиллерийского полка майор В. В. Игнатьев, зам. командира 513-го СП майор Х. Э. Мурзакаев. А. Г. Короткевич из 679-го полка вспоминал, что 3-й батальон находился в районе Цехановиа в укрепрайоне и отступал потом на Бельск. По словам П. Г. Полынского из 725-го полка, 1-й батальон, в котором он служил, находился в районе Семятиче и на рассвете 22 июня подвергся бомбежке. В 4 часа прилетел одиночный самолет, увидел огонек (повара уже готовили завтрак) и нанес бомбовый удар. Убил всех поваров, разбил котлы и кухни. Все вскочили, быстро оделись, разобрали винтовки. Была паника, пока не прибежали командиры; они сообщили, что Германия напала на СССР. Командиры повели их к складу боепитания в 2 км от лагеря, но прошли только полпути, как склад взлетел на воздух. Осталось только то, что имелось: по три обоймы на винтовку, по диску - «на ручник». У Буга окопались и заняли оборону, имели приказ не стрелять. Над головами летали самолеты бомбить Брест. Комбат капитан (фамилия утратилась) послал Полынского в штаб полка: узнать пароли и место сбора полка. Тот шел оврагами и горевшей рожью, под огнем. На старом месте штаба не оказалось, было только несколько человек, «маяки». Спросили, из какого батальона, приказали - сидеть до утра. Вернулся и доложил обо всем комбату. До полуночи просидели, потом отошли на восток, в сторону Бреста.

Общий ход боевых действий на Западном фронте

Утром 25 июня в районе Картуз-Береза - батальон оказался в полосе соседней 4-й армии - был большой бой. П. Г. Полынский был тяжело ранен в руку и ногу, позже ногу ампутировали. Утром 26 июня пополз, искал что поесть. К нему подошел некто в форме солдата, назвался политруком, спросил, из какого он батальона. Он назвал номер, «политрук» ответил, что их командир ранен в живот и попал в плен. Посоветовал и самому сдаться в плен, а потом ушел на восток. Рядовой Полынский был подобран немцами на поле боя и сдан в лазарет лагеря военнопленных в районе Гродно. Своего комбата, действительно раненного в живот, видел, но офицеров держали отдельно.

Арестованный генерал армии Д. Г. Павлов, рассказывая на допросе о первых часах войны, сообщил также, что, как ему доложил начальник оперативного отдела штаба Семенов, «в районе Семятиче был застигнут и окружен противником батальон связи 113-й дивизии». Имеются еще сведения об артиллерийской батарее 513-го стрелкового полка, четверо суток державшей оборону у местечка Березино. Командир батареи, Герой Советского Союза, лейтенант С. М. Журавлев в неравном бою был контужен и захвачен в плен . Прочтя про Березино, я несколько удивился. Городок находится примерно в 80 км западнее Минска, там, где шоссе Минск - Могилев пересекает реку Березину. Где Буг и где Березина? Но оказалось, что командование войск, оборонявших столицу Белоруссии, организовало в городке Червень формировочный пункт для сколачивания боеспособных отрядов из остаточных групп 3, 4 и 10-й армий, вышедших в район Минска. Туда, в частности, попали артиллеристы из 444-го корпусного артполка (4-й стрелковый корпус 3-й армии). Как вспоминал курсант 1-й учебной батареи Ф. Ф. Ипатов, после боев на реке Неман их подразделение, потерявшее всю технику и перебравшееся через реку по плотам лесосплава, вышло к Минску. При отступлении подобрали брошенное 45-мм противотанковое орудие. Комендант города, подчинявшийся начальнику минского гарнизона генерал-майору И. Н. Руссиянову (командиру 100-й ордена Ленина стрелковой дивизии), направил их в Червень, откуда они убыли на оборону моста именно в Березино. И. Т. Логанов из 27-й стрелковой дивизии помнит, что 26 июня на Березине их группа влилась в состав именно руссияновского соединения. Известно также, что командир 4-го воздушно-десантного корпуса генерал-майор А. С. Жадов, имея приказ удержать Березина с его важным в военном отношении мостом, сумел выделить для этого только 7-ю бригаду и 3-й батальон 214-й бригады. Сил было явно мало, и комкор подчинил себе все войска, которые собирались на Березине. В районе моста он выставил заслон, который останавливал всех отходящих к реке военнослужащих и направлял их на усиление обороны. Вскоре из этих разрозненных групп и просто одиночных бойцов был сформирован сводный полк, подчиненный командованию корпуса . Этот факт отмечен и в оперсводке штаба фронта № 16 от 3 июля 1941 г.: «В районе Березино из отходящих с фронта групп и одиночек сформировано пять батальонов, которые заняли оборонительные участки по восточному берегу р. Березина». Поэтому представляется вполне вероятным, что полковая батарея и какие-то другие подразделения из 113-й дивизии могли после отхода на восток и короткой передышки занять оборону на Березине и драться уже в составе группы войск генерала Жадова. Установлено также, что майор Мурзакаев в конце июля возглавлял 407-й полк 108-й дивизии, оборонявшей Минск и вырвавшейся из окружения; полковник Тумашев командовал 444-м полком той же дивизии, 2 ноября 1944 г. стал генералом; майор Игнатьев в августе значился в резерве комначсостава Западного фронта, 11 июля 1945 г. ему было присвоено звание генерал-майор артиллерии. Но эти факты ничего не дают для прояснения действий 113-й дивизии в первый день войны.

4.2. 86-я стрелковая дивизия

К северо-западу от места прорыва находился участок обороны 86-й стрелковой дивизии. Там положение тоже было тяжелым, хотя и не столь драматичным. Западнее Замбрува (в городе находился штаб 5-го корпуса) на позиции 64-го УРа силами двух батальонов оборонялся 169-й стрелковый полк (командир - майор М. С. Котлов). Положение пехоты во второй половине дня несколько облегчил 124-й ГАП РГК (командир - майор Дивизенко), который был передан в подчинение начальника артиллерии корпуса генерал-майора Г. П. Козлова. Беглый огонь четырех тяжелых дивизионов по скоплениям войск неприятеля нанес ему чувствительный урон. В районе пограничной железнодорожной станции Чижев занимал оборону 330-й стрелковый полк. Начало войны застало его на марше из района Замбрува, где накануне проходили дивизионные учения, в свой летний лагерь у Цехановца. По словам бывшего политрука 7-й роты А. И. Климошина, боевую задачу им на ходу поставил зам. командира дивизии полковой комиссар В. Н. Давыдов. Полку предстояло совершить форсированный марш к Чижеву и развернуться на участке Зарембы - Чижев - Смолехи. 3-й батальон (командир - капитан Ананьев, зам. по политчасти - старший политрук Доценко) имел задачу занять оборону в районе Зарембы - Косцельне, по возможности использовав девять недостроенных дотов 64-го УРа. Также на ходу получили новые пистолеты-пулеметы ППД и патроны. Позиция УРа в районе Зарембы оказалась занятой немцами. В 8 часов 330-й полк с ходу контратаковал противника; несколько атак в попытках восстановить положение результатов не дали, так как никакой огневой поддержки пехота не имела, потери же оказались серьезными. 3-й батальон закрепился примерно в 500 м от дотов и начал окапываться. Немцы, разумеется, не остановились на достигнутом и попытались продолжить наступление, сбив советские подразделения с занимаемого рубежа. Ими было предпринято три атаки с расчетом на внешний эффект - психических, как те знаменитые кадры в фильме «Чапаев». Цепями в полный рост, рукава засучены, винтовки наперевес, автоматы унтер-офицеров - у бедра. Все атакующие были уложены шквальным огнем ручного оружия и станковых пулеметов; командир пулеметного взвода 7-й роты, участник финской кампании, Шавров лично «работал» за 1-й номер расчета. Оставив перед нашими окопами десятки трупов, германские войска прекратили атаки. Что было дальше, политрук Климошин не помнит: в одной из контратак он был тяжело ранен в грудь с проникновением в легкое и на пять месяцев выбыл из строя .

Во взаимодействии со 109-м разведбатальоном, погранкомендатурой и пограничными заставами 330-й СП остановил продвижение неприятеля на участке Зарембы - Смолехи. В своем донесении его командир полковник С. И. Ляшенко докладывал, что в поселке Нур ведут бой пограничная застава и полковая школа, так как стрелковый полк левофланговой 113-й дивизии еще не прибыл. 1-й батальон полка имеет локтевую связь и взаимодействует с батальоном 169-го полка. В 11:30 после продолжительной артподготовки противник силами 7-й и 23-й дивизий 7-го армейского корпуса с приданными танковыми подразделениями перешел в наступление в центре участка обороны 330-го полка, прорвал его передний край и начал развивать наступление в направлении на Чижев. Он стремился в обход батальонного узла 64-го укрепленного района овладеть городом Чижев, перерезать рокаду Замбрув - Чижев - Цехановец и выйти в тыл советским войскам.

Цехановец находится на левом притоке Западного Буга - реке Нужец - к юго-востоку от ж.-д. станции Чижев. Несмотря на то что в городке располагался штаб 86-й Краснознаменной дивизии со спецподразделениями, сам он находился на участке обороны соседней дивизии. В начале 1941 г. соединение М. А. Зашибалова сменило район дислокации, уступив место 113-й стрелковой дивизии, но управление осталось на прежнем месте. Теперь с обороной Цехановца приходилось импровизировать. До подхода полка 113-й СД его должны были защищать полковая школа 330-го полка, подразделения штаба 86-й дивизии и ее 96-й отдельный батальон связи. Так, по крайней мере, поставил задачу начальнику школы комдив через своего заместителя полкового комиссара В. Н. Давыдова. Вернувшись, тот доложил, что Знамена частей, партийные документы, секретное делопроизводство отправлены в Минск. Полковая школа имеет 420 активных штыков при шести «максимах» и ведет бой с противником, наступающим со стороны местечек Дрохичин и Нур. В тот день в ожесточенных боях погибло большинство курсантов, сам начальник школы майор Минасов и его заместитель старший лейтенант Деев. Жена Деева Фатима с годовалым сыном находилась на позиции и тоже стреляла по врагу, как и многие другие жены командиров. Полк же 113-й, на который возлагалась оборона цехановецкого участка прикрытия, не прибыл и свою задачу выполнить не смог, так как сама дивизия понесла большие потери и оказалась не в состоянии оказывать какой-либо организованный отпор врагу. Но выяснилось это уже поздно вечером; а о судьбе полковой школы в дивизии узнали только 23 июня.

Но есть и вторая версия событий, происходивших в районе Цехановца. В 03:30 немцы начали артиллерийскую подготовку, авиация нанесла удары по приграничным населенным пунктам. Особенно сильному артиллерийско-авиационному налету подвергся поселок Шепетово, где находились командование и штаб 88-го погранотряда, казармы 248-го легкого артполка, сам полк находился в Червоном Бору. Подвижные группы неприятеля устремились в направлениях Малкиня-Гурна - Чижев, в Цехановце началась паника. Офицеры штаба дивизии вместе с женами на автотранспорте выехали в направлении городка Браньск. Во дворце, бывшем имении графа А. В. Суворова в период его службы в Польше, а затем имении графа Стаженского, где находился штадив, вспыхнул пожар, во время которого сгорели документы и Знамя дивизии. Н. С. Гвоздиков вспоминал: «Цехановец горел… Над штабом беспрерывно летала „рама“, корректируя стрельбу немецкой артиллерии. Снаряды ложились все ближе и ближе к штабу дивизии. Вот рвануло возле пруда. Скульптура, стоявшая там, взлетела на воздух. Вот снаряд взорвался во внутреннем дворе, колонна, подпиравшая балкон, рухнула. Редакционная машина и типография с полуторками рванули в лес» .

Не было предпринято попыток эвакуировать секретные документы райотдела НКВД, часть из которых затем разобрали местные жители (эти документы находятся в местном музее в восстановленном здании дворца). Попытки вывезти оружие и боеприпасы со складов окончились неудачей - машины были обстреляны и уничтожены. В городе появилось много раненых, которых разместили в церкви и в районе кладбища, где были организованы санитарные пункты. Эвакуировать раненых не смогли, они были взяты в плен и впоследствии вывезены немцами в лагерь военнопленных. Оставленный без боя Цехановец около 10 часов утра занял небольшой отряд противника, около тридцати самокатчиков, который прибыл со стороны поселка Нур. Начальник школы 330-го СП вместе со своим заместителем уничтожил часть документов, остальные погрузили на телегу и вместе с курсантами, пограничниками и красноармейцами из 64-го укрепрайона численностью до пятисот человек начали отход в направлении Шепетово и пересекли шоссе Цехановец - Чижев. Перед деревней Трыниши-Мошево, выйдя из леса, отряд очутился на открытой поляне; дальнейший отход был блокирован немецким заслоном численностью до полуста человек с пулеметами. Во время попытки прорваться на помощь заслону со стороны деревни Богуты, 2 км от Трынишей, подошла колонна машин с пехотой при поддержке нескольких единиц бронетехники. К вечеру советские военнослужащие все до одного погибли; начальник школы, его заместитель и другие командиры, уничтожив документы и находясь в безвыходном положении, застрелились. В 1990 г., после обнаружения места захоронения, поляки установили над ним березовые кресты; 28 ноября 1991 г. захоронение было вскрыто, останки советских солдат и офицеров со всеми почестями перенесли в Замбрув на воинское кладбище.

Положение 86-й дивизии ощутимо осложняло то обстоятельство, что она не могла обеспечить сильного огневого противодействия противнику, так как ее артиллерия еще находилась на марше с полигона Червоный Бор. Так, со слов бывшего командира 2-го дивизиона 383-го гаубичного полка подполковника в отставке И. С. Туровца, его подразделение двигалось по маршруту Снядово - Замбрув. При прохождении колонны управления через Замбрув возникла заминка - в кузов головной машины из окна верхнего этажа кто-то бросил гранату, было убито и ранено несколько бойцов. За городом дивизион ожидали командир дивизии М. А. Зашибалов и ее бывший начальник артиллерии М. Г. Бойков (член Совета Национальностей Верховного Совета СССР). Полковник Бойков перед войной получил новое назначение (предположительно, начартом 108-й дивизии 44-го корпуса) и приехал из Вязьмы за вещами. Но поскольку вновь назначенный начарт подполковник Б. И. Волчанецкий убыл на экзамены в Академию, он вступил в свою прежнюю должность. Офицеры уточнили командиру дивизиона задачу и выделили ему три грузовика боеприпасов. По дороге, на полпути к Чижеву, артиллеристы встретили 3-й батальон 169-го полка. Его командир, старший лейтенант В. Д. Попов, находился в полной растерянности и не знал, что ему предпринять. По совету старшего лейтенанта И. С. Туровца пехота развернулась по обе стороны дороги и начала окапываться.

Городок и железнодорожная станция Чижев, к которому направлялся 2-й дивизион, уже несколько часов находился под огнем артиллерии, был сильно разрушен и охвачен пожарами. Тягачи с орудиями свернули с дороги в сторону границы. Впереди гремела стрельба: там шел ожесточенный бой. Непрерывные атаки немецких войск с трудом, одними пулеметами, сдерживал поредевший батальон 330-го полка. Его командир попросил разбить мост через реку Брок. Но не успели артиллеристы дать хотя бы один залп, как приехал капитан, помощник начальника штаба 383-го ГАП, и поставил им новую задачу. Дивизион переподчинялся и.о. командира подошедшего из Шепетово, со своих зимних квартир, 284-го стрелкового полка майору М. М. Данилову. Примерно к 16 часам 22 июня гаубичные батареи развернулись на участке, где активности противник почти не проявлял. Только утром 23 июня они засекли по вспышкам и подавили вражескую батарею, а затем совместно с 284-м полком отразили атаку пехоты .

Низкая активность немцев на участке этого полка на фоне тяжелых боев других частей дивизии может иметь следующее объяснение. После прорыва противником обороны 330-го полка и его продвижения на Чижев примерно к полудню (возможно, позже) 284-й стрелковый полк вышел в район Анджеево, занял там оборону и изготовился к контратаке в направлении Просеницы, Домбровы, Зарембы и поселка Нур. После этого подразделения 330-го и 284-го полков контратаковали во фланг прорвавшиеся части противника, пытались отбросить его за пределы государственной границы, но безуспешно. Не ясно, почему гаубичный дивизион не поддерживал огнем пехоту. Возможно, плотного боевого соприкосновения с противником и не было, так как перед фронтом полка, возможно, вели бой остатки подразделений 330-го, уцелевшие на том участке, где была прорвана оборона. Остается также неясность, где находился и почему не вел бой 2-й батальон 330-го СП. 1-й номер пулеметного расчета И. И. Яковлев до сих пор задает наболевший вопрос: «… я до сих пор не пойму - почему наш батальон лежал весь день в обороне и не шел в бой?»

К 19 часам вечера 2-й батальон 169-го полка отошел на подготовленный передний край Просеницкого батальонного узла 64-го УРа. 1-й батальон занимал прежнее положение в районе спиртоводочного завода Залесье, 3-й батальон передвинулся от дороги Замбрув - Чижев вправо, в район Шумово, - во 2-й эшелон. 284-й СП был выведен из боя во 2-й эшелон дивизии на рубеж: западная окраина Анджеево - Яблоново - Мрозы. После 19 часов перед фронтом 86-й дивизии немцы прекратили наступление и временно перешли к обороне. Так как главная полоса обороны была более-менее прикрыта, командование дивизии должно было озаботиться своим левым флангом, за которым продвигались прорвавшиеся в глубину обороны соседней 113-й дивизии немецкие части. Единственно правильным решением было бы загнуть фланг, наиболее подходящим рубежом обороны в этом месте являлась река Нужец. Но в 21 час командир корпуса генерал-майор А. В. Гарнов по телефону передал: в дивизию выехал майор Иванов с приказом - с 23:30 оставить занимаемые позиции, отойти за реку Нарев и занять там прочную оборону. К командиру 330-го полка обратились комбаты ОПАБов Замбрувского укрепрайона с просьбой принять их под свое командование. С согласия командира дивизии уровские батальоны были включены в состав 330-го СП без расформирования, на правах отдельных подразделений. Имевшие вооружение доты были подорваны дивизионными саперами; однако, как удалось установить, из-за нарушения связи гарнизоны некоторых дотов приказа на отход не получили и остались на границе. А. Г. Низов из 12-го артпульбата вспоминал, что связь со штабом батальона прервалась сразу же, между дотами связи тоже не было. «Передовые части немцев, конечно, сразу же ушли вперед, но все же мы им причиняли много потерь… В перископ ПДН было видно, как, буквально походным маршем, немцы все глубже уходили на нашу территорию, а обстрелять их не было возможности - они маршировали вне сектора обстрела нашего дота». Только 27 июня гарнизон оставил свой дот и вместе с пограничниками (к ним присоединилась часть личного состава комендатуры 88-го погранотряда во главе с ее начштаба старшим лейтенантом Шепеленко) двинулся на восток.

Обстановка в районе Цехановца и судьба остававшихся там подразделений оставались неясными для командования 86-й дивизии. Полковник М. А. Зашибалов приказал начальнику 2-го отделения штаба подполковнику И. И. Александрову выехать в Цехановец и вывести всех оставшихся в живых, в том числе команды военных городков, по маршруту Шепетово - Сураж. Майор Иванов по приезде в дивизию кратко ознакомил офицеров с обстановкой. От него узнали о тяжелых потерях, понесенных 113-й стрелковой дивизией.

4.3. Правый фланг

1-й стрелковый корпус

На правом фланге 10-й армии, где был стык с 3-й армией (разграничительная линия Щучин - Сокулка), против советских войск действовал 42-й армейский корпус 9-й армии вермахта, которым командовал генерал-лейтенант Вальтер Кунце. Первый день боев 1-го стрелкового корпуса отражен в оперативной сводке его штаба. Из документа, побывавшего в германском архиве в качестве трофея, видно, что части корпуса вели сдерживающие бои у границы, причем относительно успешно . Однако 8-я стрелковая дивизия (командир - полковник Н. И. Фомин) передовую позицию укрепленного района занять не успела, как и ее правый сосед - 239-й полк 27-й дивизии. Указывалось также, что связи со штабом 10-й армии ни по телефону, ни по радио штаб корпуса не имел. В дополнение к сводке, составленной на 19 часов 22 июня, можно сообщить следующее. Штаб 8-й стрелковой дивизии на рассвете был атакован авиацией противника, однако его работоспособность не нарушилась. Как вспоминал начальник 4-го отделения штадива М. А. Мамченко, начальник оперативного отделения капитан Макаров организовывал отдачу распоряжений частям по выводу их в предполье укрепрайона, командир дивизии и оперативная группа штаба во главе с его начальником подполковником М. А. Концевым выехали в войска. Оставшиеся на месте работники штаба занимались эвакуацией документов.

Наиболее ожесточенные бои завязались на участке 310-го стрелкового полка 8-й дивизии. В полутора километрах юго-восточнее местечка Кольно, где дислоцировался 310-й СП, имелась господствующая над окружающей местностью безымянная высота (150 м над уровнем моря). Получив приказ о выступлении, и.о. командира капитан Б. Я. Попов принял решение развернуть полк в районе этой высоты. Оборону заняли 2-й и 3-й батальоны полка, артиллерийская батарея, полковая школа и учебная рота. К армейским подразделениям присоединились подразделения 2-й комендатуры 87-го Ломжанского отряда погранвойск НКВД во главе с комендантом участка капитаном Бирюковым. М. В. Чекотов вспоминал, что к пехоте и пограничникам примкнули рота и комендантский взвод 202-го саперного батальона. Батальон подчинялся 72-му УНС, вместе с которым был переброшен на западную границу из 1-й Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА). По словам Чекотова, их часть находилась на опушке небольшого леса в 5–6 км от Кольно, справа стояло подразделение 310-го полка, слева - погранзастава. Где-то в этих же местах располагались доты 92-го ОПАБ Осовецкого укрепрайона, которыми командовал лейтенант Киселев. Здания штаба полка и комендатуры в Кольно, казармы и конюшни были разрушены и подожжены артиллерийским огнем противника. Пограничники выслали в сторону границы две разведгруппы. Одна из них под командованием зам. политрука Никифорова, двигаясь в сторону деревни Червонное, столкнулась с группой немецких мотоциклистов. В коротком бою разведчики уничтожили 8 солдат противника и погибли. Вторая группа, которую возглавлял сержант Иванов, вела поиск в направлении деревни Забелье. Она тоже вступила в бой, но сумела вернуться в свое расположение. По данным разведки, от границы по двум направлениям - с запада по шоссе Мышинец - Кольно и с северо-запада по шоссе Винцента - Кольно - двигалось до двух полков пехоты с артиллерией и двумя танками. Подпустив неприятеля примерно на 300 м, пехотинцы и пограничники открыли огонь. Противник был застигнут врасплох и не сумел развернуться в боевой порядок. Потеряв десятки солдат и офицеров убитыми и ранеными, немцы отошли за Кольно. Через час, после приведения в порядок и перегруппировки, атака повторилась. Бой был ожесточенным; отдельные группы врага просочились в город, но были уничтожены.

Немецкое командование подтянуло к Кольно свежие части и усилило натиск. Началось многочасовое кровавое противостояние. Немцы рвались вперед, но огнем пушек, батальонных и ротных минометов и стрелкового оружия их отбрасывали назад. Неизвестно откуда на поле боя появилась танкетка. Очередями из крупнокалиберного пулемета и огнеметными залпами она сильно порадовала красноармейцев, но вскоре была навылет пробита снарядом и вспыхнула. Действия 310-го полка поддерживал 62-й легкий артполк (командир - майор В. Н. Прокофьев), который не находился на сборах в Червоном Бору. Защитники Кольно успешно отразили две атаки. Третья последовала с фронта и флангов при поддержке танков. Три машины прорвались к нашим окопам. Огонь полковой батареи отсек пехоту, а заместитель коменданта политрук Горин подобрался к одному из танков и подорвал его связкой гранат. Еще четыре танка вывели из строя артиллеристы и пехотинцы. Атаки с флангов захлебнулись. Отличился пограничник старшина комендатуры Шарко. Незаметно пробравшись к немецкой позиции, с которой вело огонь прямой наводкой их орудие, он уничтожил огнем из автомата орудийный расчет, а затем гранатой вывел пушку из строя.

Солнце уже перевалило за полдень, но накал яростного противостояния не снижался. Несколько раз Кольно переходило из рук в руки. Немецкое командование усилило атаки, сопротивление полка было сломлено. Немало бойцов попало в плен, раненых передавили танками. Остатки 310-го СП снова отступили за Кольно, на рубеж безымянной высоты. Но в 17 часов в полк вернулся его 1-й батальон (комбат - старший лейтенант А. Е. Каменев). Как вспоминал минометчик И. П. Решетилов, несмотря на острую нехватку боеприпасов, продвижение противника было остановлено. Возвращаясь с полигона Червоный Бор, в полдень 1-й батальон с ходу атаковал передовые подразделения пехоты противника, выбил их из деревни Раково и через несколько часов подошел к Кольно. Однако дальнейшее продвижение батальона было остановлено сильным огнем из городка. Как писал сам комбат Каменев, роты понесли большие потери, погиб комроты-2 Сикорский, был тяжело ранен комроты-3 Жданович. По приказу командира батальона пехотинцы начали окапываться в поле перед Кольно, готовясь ночной атакой выбить противника из Кольно и восстановить линию границы в этом районе. Вечером 22 июня в батальон прибыл начальник штаба полка майор И. Н. Новиков, от имени командира корпуса он приказал прекратить атаки и отвести подразделения к Коженисте. Штаб полка расположился в районе Борково. Снова было много раненых, но на этот раз их удалось спасти. Из деревни Коженисте поляки на гужевом транспорте вывезли всех в эвакогоспиталь, откуда их по железной дороге вывезли на восток, в г. Орел, где «дзержинцев» (дивизия носила имя первого Председателя ВЧК) разместили в больнице имени МОПРа.

Бой за Кольно длился десять часов. Было выведено из строя (по советским данным) свыше полка пехоты. Пограничники потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести 32 человека. Данные о потерях 310-го полка не известны . Во время затишья пограничники снова выслали разведгруппу. Вернувшись, она доложила, что советские войска оставили Ломжу, а штаб отряда отошел на Белосток. Вскоре оттуда поступил приказ об отходе. «Зеленые фуражки» приступили к его выполнению, пехота осталась на своих позициях.

На правом фланге 1-го корпуса также сложилась напряженная обстановка. Положение осложнялось явно неудачным расположением некоторых частей, мало «состыкованным» с начертанием разграничительной линии между 3-й и 10-й армиями. Получалось, что некоторые подразделения дивизий корпуса (полковая школа 200-го СП 2-й дивизии, 229-й СП 8-й дивизии и пр.) находились в полосе 3-й армии. Противник нанес удар вдоль линии Граево - Осовец на фронте Граево - Щучин, захватил не занятые войсками доты у Граево и к 8 часам преодолел сопротивление 239-го полка 27-й стрелковой дивизии. Полк частью сил в беспорядке отступил в полосу 10-й армии. Первым же артобстрелом советской территории был нанесен большой урон 229-му стрелковому полку (командир - майор В. В. Придачин), казармы которого находились в городке Щучин. Не пострадали только учебная рота и пулеметный взвод, располагавшиеся в летнем лагере ближе к госгранице. Очевидец писал: «Обстрел уже кончился. С казармами было покончено, все превратилось в груду кровавых камней… Недалеко от развалин прямо на земле сидели те немногие, кто успел выскочить при начале обстрела. Часть из них была в белье, с повязками, сквозь которые проступали пятна крови. Однако меня не кровь поразила, а их глаза… я видел потом такие у людей после сильной бомбежки или шквального огня. Это особые глаза людей, которые еще не поняли - на том свете они или еще чудом на этом» . Курсанты совместно с пулеметчиками двинулись на поддержку погранзаставе, но не успели: стрельба на границе стихла. Заняв оборону, они уничтожили немецкую разведгруппу самокатчиков, примерно 50 стрелков, затем, будучи обойденными с обоих флангов, отступили на восток. Но полк, заняв позицию в укрепрайоне (в штабе корпуса, вероятно, ошиблись, посчитав, что с занятием предполья опоздала вся 8-я дивизия), отбил неприятельские атаки и отошел по приказу лишь на следующий день - 23 июня.

Главные силы 2-й стрелковой дивизии (и.о. командира - полковник К. П. Дюков) к утру 22 июня находились в районе крепости Осовец. 261-й стрелковый полк и 59-й разведбатальон перекрыли дорогу Граево - Осовец в районе м. Руда. В течение дня дивизия готовила оборону по рубежу реки Бобр, в основном на линии крепостной позиции Осовца, и вступила в бой 23 июня, когда части 27-й стрелковой дивизии, не удержавшись на границе, отошли в сторону станции Сокулка - также за реку Бобр. В частности, 200-й СП (командир - майор Г. Д. Маврин) занимал позицию в районе Ломжинского редута: правый фланг - крепость Осовец, левый фланг - излучина реки Бобр, расстояние по фронту - 6 км. После полудня к крепости отошли два дивизиона 75-го ГАП 27-й дивизии, полковник К. П. Дюков распорядился выдать им боеприпасы и продовольствие. В 14 часов на Осовец был совершен новый массированный налет, продолжавшийся более часа. После его окончания артиллерия выдвинулась в район Руды и юго-восточнее д. Пенчиково, где начала оборудовать огневые позиции, чтобы поддержать отступающие подразделения 239-го стрелкового полка. В состав 261-го полка были приняты бойцы и командиры 92-го ОПАБ Осовецкого УРа, отошедшего с границы; лейтенанта В. А. Киселева комполка майор А. С. Солодков назначил командиром взвода пулеметной роты. Лишь поздним вечером к крепости подошел понесший большие потери от атак авиации 164-й легкоартиллерийский полк (командир - полковник Радзивилл). Слушатели Академии имени Фрунзе по приказу вышестоящего командования покинули Осовец и убыли в Москву для доучивания, в числе их был никому тогда не известный старший лейтенант Д. А. Драгунский. Войну полковник Драгунский закончил в Берлине командиром 55-й гвардейской Васильковской бригады 3-й танковой армии и, несмотря на невысокий рост, принял участие в параде Победы. После войны Дважды Герой Советского Союза генерал-полковник танковых войск Д. А. Драгунский был начальником курсов «Выстрел» и, по совместительству, Председателем советского антисионистского комитета.

После того как авиация противника сожгла местечко Визна, штаб 1-го корпуса переместился в сосновую рощу за рекой Бобр. Когда генерал Ф. Д. Рубцов прибыл из 8-й дивизии, начальник штаба полковник А. М. Соколов сообщил ему об отсутствии связи с Осовцом и штабом армии. К подготовленной штабом оперсводке Рубцов приложил свою записку. В ней он информировал командарма о сильном воздействии авиации противника и отсутствии средств ПВО (корпусной 176-й зенитный дивизион Голубев оставил в Белостоке) и обращался к нему с просьбой о выделении с утра 23 июня двух звеньев истребителей для прикрытия мостов в Визне и Стреньковой Гуре. В конце он написал: «262-й КАП из-за неукомплектованности тракторами и автомашинами оставил в Красном Бору 12 орудий. Прошу оказать помощь. Целый день бьемся, чтобы связаться с Вами, но безуспешно». Эта записка вместе с оперсводкой пакетом была направлена в штарм, вместе с ней же (не ясно, правда, как и когда) попала к немцам и сейчас хранится в ЦАМО под одним инвентарным номером: фонд 353, опись 59087, дело 2.

Искушенное в вопросе «окружить и уничтожить» немецкое командование сосредоточило свои ударные части на флангах белостокской группировки. Если левое крыло 10-й армии было прорвано практически сразу, дивизии 1-го эшелона 3-й армии несли жестокий урон, пытаясь остановить наступление многократно превосходящего противника, то на самом острие выступа обстановка была значительно спокойнее. Там в полосе свыше 70 км (от заболоченной поймы правых притоков Нарева на севере до шоссе Белосток - Варшава на юге) наступали или, вернее, имитировали наступление крупных сил 221-я охранная дивизия и заградительные «эрзац»-части - правда, при поддержке танков и авиации. Надо признать, сделали они это весьма правдоподобно, чем ввели в заблуждение противостоящие им советские войска и их командование. Весь день 22 июня эти малочисленные отряды сковывали в районе от Острува-Мазовецкого до Новогруд 13-ю дивизию 5-го стрелкового корпуса и 6-ю Чонгарскую Кубано-Терскую кавалерийскую дивизию вместе с корпусным управлением. В полосе 151-го стрелкового полка 8-й СД (командир полка - подполковник В. П. Степанов) действовали всего 2–3 неприятельских батальона. Генералы вермахта считали, что вскоре после начала боевых действий русские войска оставят неудобный для обороны белостокский выступ без боя, поэтому большим сюрпризом для них стало ожесточенное сопротивление на всех, даже второстепенных, участках фронта. «Причины таких действий противника не ясны», - записал в своем дневнике начальник германского Генштаба генерал Гальдер. Начальник разведки 8-й дивизии майор Круголь на бронемашине БА-10 2 разведбата оказал помощь в отражении атак соседней со штабом дивизии погранзаставе. Части 13-й стрелковой дивизии генерал-майора А. З. Наумова успешно удерживали пограничный рубеж, несмотря на то что вечером 21 июня все командиры полков и батальонов уехали в Белосток на совещание и вернулись уже тогда, когда бои были в разгаре. Исключение составил лишь комбат-2 119-го стрелкового полка старший лейтенант Ковалев, подразделение которого находилось на строительстве укреплений . 229-й СП, усиленный 130-м корпусным артполком, держал оборону бок о бок с несколькими эскадронами 6-й кавалерийской дивизии генерала М. П. Константинова. М. М. Джагаров вспоминал: «Артиллерийская дуэль наших дивизионов с вражеской артиллерией, начавшаяся после полудня, продолжалась до позднего вечера… Враг вводил в бой все новые и новые воинские части. Атаки мотопехоты и танковых подразделений следовали одна за другой. Самолеты звеньями, эскадрильями и авиаотрядами беспрерывно висели над нашими позициями. Но ни один танк, ни один солдат в темной каске и серо-зеленом мундире в тот день не прорвался в наши боевые порядки» . Большой вклад в отличные действия артиллеристов внес корпусной 47-й отдельный артдивизион инструментальной разведки (командир - капитан А. М. Савванович). Но объективности ради надо уточнить, что полноценная артиллерийская поддержка появилась у пехоты 8-й дивизии только после полудня. Пока 130-й корпусной и 117-й гаубичный артполки под непрерывными атаками авиации с трудом пробивались из-под Ломжи на север, стрелковые части несли большие потери, отбивая атаки в основном огнем легких пушек полковой артиллерии и минометов. Как указывал в своих воспоминаниях ПНШ 117-го ГАП П. В. Павлов, полк вернулся в дивизию только к вечеру 22 июня. Таким образом, к исходу дня 22 июня в 1-м стрелковом корпусе удалось решить задачи по сдерживанию противника вблизи границы.

4.4. Центр

6-я кавалерийская дивизия

Самой западной оконечностью белостокского выступа был треугольник с городом Ломжа в центре него. На Ломжанском направлении госграницу СССР перешли часть сил сильно растянутой по фронту 87-й пехотной дивизии (с северо-запада) и подразделения 221-й охранной дивизии (с юго-запада). В боевом донесении штаба 10-й армии № 1 на 10:05 записано: «С направления Остроленка на Ломжа появились танки… противник бомбил Ломжа и передовые аэродромы». В этих местах к утру 22 июня находились весьма значительные силы Красной Армии, не имевшие, впрочем, единого командования: 6-я кавдивизия, правофланговые подразделения 13-й стрелковой дивизии, гарнизоны имевших вооружение дотов Осовецкого УРа; большое количество артиллерии было сосредоточено в Червоном Бору. На площадке Тарново, недалеко от реки Руж (Русь), находился весь 129-й истребительный авиаполк, на аэродроме в 5 км от Ломжи - две эскадрильи И-16 124-го полка. Также в летнем лагере у Ломжи встретил войну хорошо укомплектованный и оснащенный 106-й моторизованный полк 29-й МД 6-го мехкорпуса. Непосредственно у границы располагались заставы 87-го погранотряда войск НКВД. Впоследствии 106-й МП убыл на север, под Гродно; дивизионные артполки разъехались по своим соединениям, артполки РГК последовали за ними.

Понеся от ударов авиации сравнительно небольшие потери, 6-я КД сосредоточилась в Гелчинском лесу, что находится на северном склоне Червоноборской гряды. Ее 38-й эскадрон связи, с трудом протиснувшись сквозь забитую повозками и просто спешно покидавшими Ломжу местными жителями центральную улицу городка, прибыл сюда же. Развернув смонтированную на шасси трехосной ГАЗ-ААА радиостанцию РСБ, которая была закреплена за штадивом, радисты начали обмен шифрованными радиограммами с неизвестным корреспондентом. Вначале все шло прекрасно. Первая радиограмма ушла в эфир в 08:25. Ответ прочли начальник связи дивизии майор Груша и подошедший командир дивизии генерал-майор М. П. Константинов. Затем они ушли, видимо, для отдачи распоряжений, и через какое-то время снова вернулись. На второй вызов ответа не последовало (или сменили код, или рацию «на том конце» разбомбили). Находившийся на смене старший сержант З. П. Рябченко поймал в микрофонном режиме передачу ТАСС: «Генерал упавшим голосом попросил включить погромче, ровно в 12:00 выступил т. Молотов и объявил - считать Советский союз в состоянии войны с Германией, вот когда мы узнали про начало войны. Генерал и майор попрощались с нами, на прощание сказали, что „вам, сынки, будет очень тяжело, эта война будет невиданной из войн“» .

Бывший начштаба 94-го Северо-Донецкого кавполка подполковник В. А. Гречаниченко вспоминал, что к ним поступил устный приказ командира дивизии следующего содержания: занять оборону на рубеже железной дороги Ломжа - Лапы и не допускать противника со стороны Остроленки и Замбрува. Примерно в 10 часов 94-й полк (командир - подполковник Н. Г. Петросьянц) первым вошел в соприкосновение с противником; завязалась перестрелка. Вскоре к полю боя подошли подразделения 48-го Белоглинского Кубанского и 152-го Ростовского Терского казачьих полков подполковников Рудницкого и Белоусова. 48-й КП занял оборону на правом фланге 94-го полка. И. Е. Щербина, бывший рядовой саперного взвода 152-го кавполка, писал: «22 июня 1941 г. в пятом часу утра нам сыграли боевую тревогу под звуки разрывов бомб и снарядов, это немцы вели обстрел по нашим военным объектам. И так поехали занимать огневые позиции для защиты наших границ от немецких войск. А когда мы доехали до реки, там мосты были уже взорваны, тогда саперы дивизионные и полковые быстро навели понтонный мост, переправили все воинские части и технику и заняли там оборону и держали от натиска немецких войск до поздней ночи, и наши части этот натиск сдержали. А потом, когда все утихло, ночью нам дали команду: „По коням, оставить эти рубежи и двигаться на защиту г. Белостока“» .

Попытка немцев с ходу прорваться к Ломже была отбита: казаки спешились и, заняв оборону на широком фронте, вступили в бой. Несмотря на превосходящие, как казалось, силы врага, они отразили все его атаки, отбрасывали немецкую пехоту огнем и контратаковали с саблями наголо. Непосредственно у Ломжи вели бои танковый эскадрон дивизионного 35-го ТП, 3-й КП подполковника Д. М. Алексеева (севернее) и три эскадрона 48-го и 94-го полков (юго-западнее).

Из боевого донесения штаба 10-й армии № 1 на 14:40: «Противник, наступая по всему фронту, к 13 часам 30 минутам занял пехотой Граево, Марки, Малы Плоцк, Новогруд, Мястково, Хороманы, Науборы, Ясеница, лаг. Гонсиорово, Цехановец, Семятичи, имея танки в направлениях: Остроленка, Ломжа; Брок, Анджеево; Лазув, Цехановец».

В архиве И. И. Шапиро я обнаружил переписанные бог знает откуда несколько донесений и приказов штаба корпуса и штаба дивизии, к сожалению, неполные. В изложении, вероятно, начальника штаба 6-й КД подполковника Г. М. Данилова обстановка в районе Ломжи в первой половине дня выглядела так (сокращения исправлены):

10.15. 6 КД Гелчинский лес, штадив 6 КД северная окраина Гелчин.

48 КП слева Завады, западная окраина Погуже, северная окраина Гелчин.

94 КП справа Завады, слева Гелчин, ж.-д. Козики, урочище Червоный Бур.

15 КАД справа Богушице, слева Сежпуты Мерки организует ПТО.

Не допустить подвижные части противника на рубеж Гелчин, западная окраина деревень Козики, Сежпуты, Загайне.

13.00. Части противника занимают Малый Плоцк, Хлюзне, Кужжиа, Новогруд.

Выдвижение с направления разъезд Курте.

3 КП на рубеже Муравы, Кистальники не допускает выход противника на рубеж Стависки, Ломжа.

2/35, взаимодействуя с 3 КП, не допускает противника из направления Влоджи, Хлюдне на юго-восток. Остальные эскадроны 35 ТП и взвод ПТО 94 КП прикрывают шоссе Новогруд - Ломжа, Остроленка - Ломжа и Ломжа - Снядово.

2 и 3/48 со взводом станковых пулеметов и 2 орудиями действуют в направлении Вежбово, Дембово, Клечково с задачей не допустить противника восточнее р. Русь.

94 КП без 2 эскадронов и 4/48 КП в северо-западной и западной части леса Гелчин.

152 КП - в лесу южнее Ро… (неразборчиво)».

Изложено грамотно и подробно, чувствуется стиль опытного штабника, лишь ничего не сказано об активности авиации противника. То, что у Ломжи не было значительного давления наземных войск противника, вовсе не означало, что войска РККА не подвергались воздушным атакам. Эскадрильи Люфтваффе, почти не встречая противодействия со стороны советских ВВС, безнаказанно терзали и трепали идущие по дорогам колонны, бомбили боевые порядки частей, склады и военные городки. Поэтому советские войска несли серьезный урон и здесь, на второстепенном участке фронта. В. Н. Логунов, курсант 59-го батальона связи 13-й СД, вспоминал: «Когда мы подъехали к границе в районе м. Снядово, то увидели следы только что окончившегося приграничного боя: разбитые и сгоревшие танки, орудия, бронетранспортеры среди трупов людей и лошадей». З. П. Рябченко вспоминал: «Только мы выехали, впереди нас проскакали сабельные эскадроны, и вдруг появился один „мессершмитт“, сделал поворот, снизился примерно метров на двадцать сбоку и дал пулеметную очередь, а сам полетел за одиночным всадником. Машина резко остановилась, мы с Сашей выскочили из будки и увидели лейтенанта и шофера с перебитыми ногами. Благо появился обоз, мы их погрузили на брички и больше не встречались. Осталось нас двое, что делать, сами не знаем. Простояли примерно часа два, Саша, хоть и плохо, мог водить машину, рацию бросить нельзя. Никто на нас не обращает внимания, ни одного офицера, летчики, танкисты едут на лошадях, идут пешие, как стадо баранов. Бензин кончился, но мы до опушки леса все-таки доехали. Потом к нам примкнул какой-то старшина и посоветовал взорвать рацию. По лесу валялось много оружия: снарядов, гранат - по обочинам дорог стояла новенькая техника: машины, танки, гаубицы, но не было бензина».

Саму Ломжу авиация противника не тронула (только казармы кавалеристов были атакованы с воздуха), но на улицах время от времени рвались снаряды дальнобойной артиллерии. За Наревом гремела несмолкаемая канонада и ружейно-пулеметная стрельба. После ухода конницы город опустел; как вспоминал сын начальника отделения штаба 87-го ПО капитана И. П. Говорова полковник МВД в отставке В. И. Говоров, в нем не осталось никого, кроме штаба отряда, размещавшегося в здании бывшей духовной семинарии, его охраны и семей комсостава. Он писал: «Нас погрузили в две или три грузовых автомашины и вывезли вначале в лес около города, а затем повезли в Белосток…» И в самом конце: «Я не знаю, почему немцы до вечера не могли зайти в Ломжу, в которой кроме погранотряда и кав. полка не было других войск?» Наверное, потому и не было, что немцы были остановлены превосходящими силами частей РККА западнее Ломжи. Впрочем, есть некое упоминанием о том, что утром Ломжа была взята (возможно, каким-то передовым отрядом), но потом отбита назад. Д. Г. Павлов показывал: «Примерно в 7 часов прислал радиограмму Голубев, что на всем фронте идет оружейно-пулеметная перестрелка и все попытки противника углубиться на нашу территорию им отбиты. Генерал Семенов - заместитель начальника штаба фронта - мне доложил, что Ломжа противником взята, но контрударом 6-й кавдивизии противник снова из Ломжи выбит». Вероятно, так и было, тем более что это отражено и в документах штаба фронта.

Из оперсводки штаба Западного фронта № 2: «6-й кавалерийский корпус овладел Ломжа и ведет бой на рубеже Ломжица, Завады (1–2 км западнее Ломжи)».

К вечеру 22 июня обстановка в районе Ломжи не претерпела существенных изменений. Вражеские войска были остановлены западнее города. Штаб 6-го кавкорпуса находился в лесу в 2 км восточнее Подгоже. Силы противника, наступающие на позиции конников с рубежа Малы Плоцк - Монтвица - Мястково - Курж - Трончин, оценивались как «до пехотной дивизии». Части корпуса совместно со 172-м стрелковым полком 13-й стрелковой дивизии - местом его дислокации был Червоный Бор - обороняли фронт Рогенице Вельке (10 км северо-западнее Ломжи) - Крупки (6 км западнее Ломжи) - Мястково - Клечково. С 18:30 командир 6-й подчинил себе 87-й погранотряд с задачей: к 19 часам занять оборону по восточному берегу реки Гаць на фронте Лютостан - Лады - Желедня - шоссейная дорога. Штаб пограничного отряда разместить в лесу юго-восточнее Лютостан. Этим решением генерал М. П. Константинов намеревался прикрыть участок восточного склона Червоноборской гряды к северо-западу от Замбрува. Севернее Лютостан до впадения реки Гаць в Нарев находится большое непроходимое болото, что делало позицию пограничников более прочной. По состоянию на 18:40 3-й эскадрон 94-го полка, одна стрелковая рота РККА и погранзастава обороняли Писки. Погранзастава № 1 в деревне Бучин была окружена противником, требовала подкрепления.

4.5. Выдвижение 36-й кавалерийской дивизии

36-я кавалерийская дивизия в это время выдвигалась в свой, определенный еще мобилизационным планом, район сосредоточения - под Заблудов. Согласно подписанному в 5 часов утра боевому Приказу № 1, обеспечение прикрытия сосредоточения возлагалось на 42-й кавполк с подчиненным ему 8-м танковым полком. Все полки следовали своими маршрутами, штаб дивизии с 7-м отдельным эскадроном связи находился в голове 24-го КП (командир - полковник И. И. Орловский), замыкал движение 33-й саперный эскадрон. 3-му ОКАД и зенитчикам надлежало по прибытии в Волковыск получить указания у начальника снабжения дивизии полковника Козакова о дальнейшем пути следования, сам же Козаков со взводом полковой школы 24-го кавполка был оставлен в городе для приема пополнения и формирования 2-го эшелона дивизии. Организовать эвакуацию семей начсостава Е. С. Зыбин поручил полковнику Калюжному.

До рубежа м. Большая Берестовица, м. Свислочь 24-й и 102-й полки вместе со штадивом неоднократно подвергались налетам небольших (3–5 машин) групп авиации противника, потери были незначительны. Затем конница вошла в Супрасельскую пущу, и воздействие авиации вообще прекратилось.

В ночь на 23 июня главные силы 36-й КД организованно вышли в район сосредоточения. Не было лишь сведений об артдивизионе, зенитных подразделениях и единственной в дивизии радиостанции 5-АК (22-го она должна была вернуться из Ломжи, с учебных сборов, проводимых начсвязи корпуса, но так и не вернулась).

4.6. Ввод в бой 13-го механизированного корпуса

Гораздо драматичнее продолжали развиваться события в южной части белостокского выступа. Ожесточение боев, несколько снизившееся на левом фланге 10-й армии после разгрома 113-й дивизии, снова возросло, когда авангарды пехотных дивизий 4-й немецкой армии столкнулись с частями 13-го мехкорпуса (295 танков, 34 бронемашины). Самой сильной была 25-я танковая дивизия полковника Н. М. Никифорова: 228 танков и 3 БА. Однако стечение целого ряда обстоятельств привело к тому, что ее основные силы вступили в бой лишь на следующий день, 23 июня.

Наиболее боеспособные подразделения 31-й танковой дивизии перекрыли дорогу Дрохичин - Бельск- Белосток. Это было все, что командир дивизии мог сделать. Фактически 31-я существовала только на бумаге - соединение 2-й очереди, и тому есть подтверждение в документах. В танковых полках - 40 единиц бронетехники с почти истраченным моторесурсом (из них 29 машин - в 62-м ТП), у мотострелков - по 4–5 винтовок на взвод. Артполк орудиями укомплектован практически полностью, но нет тягачей, да и стрелять умеют лишь несколько расчетов, переведенных из 124-го ГАП РГК. Остальные призваны два месяца назад. Но воевать надо, и в оборону полковник С. А. Колихович поставил все наличные силы. 31-й мотопонтонный батальон к началу войны еще находился в стадии формирования. Кроме самого комбата старшего лейтенанта А. Ф. Капусты, в батальоне имелось только три офицера: начхим, командир роты младший лейтенант Куковеров и начфин. Матчасть отсутствовала, личный состав был представлен только одной ротой, сформированной из «западников», то есть призывников из Западной Белоруссии, контингента малограмотного, да еще набожного к тому же. Начальником химслужбы 31-го ПМБ был только что окончивший Калининское ВУ химзашиты лейтенант Н. С. Степутенко. По его словам, они получили приказ: занять рубеж обороны по реке Нужец у дороги Боцьки - Гайновка, в 5 км западнее Боцьки. Рядом с саперами окапывались курсанты полковой школы 31-го мотополка. Среди черных петлиц танкистов мелькали и голубые авиационные. А. Т. Кишко из 157-го батальона аэродромного обслуживания вспоминал, что оборону они держали где-то под Бельском; аэродром Долубово, где БАО нес службу, находился как раз недалеко от Боцек. Также в Долубово стоял второй танковый полк дивизии, 148-й (командир - подполковник Г. П. Маслов). Бывший помпотех полка, полковник-инженер в отставке В. Чулков, вспоминал, что он был полностью укомплектован личным составом.

Командир 25-й танковой дивизии Н. М. Никифоров

10 июня значительная часть командиров танков и механиков-водителей убыла в командировку на Харьковский машиностроительный завод, для получения танков Т-34 и обучения на них в течение месяца. Чулков писал: «Немцы нам этого месяца не предоставили. В результате наш полк вступил в войну, имея на вооружении лишь 11 танков „Т-26“ (легких, тонкобронных), 3 бронеавтомобиля „БА-10“ (на шасси грузовика трехосного „ГАЗ-ААА“), 30 автомобилей и 50 винтовок». Рядом с военным городком, буквально в 300 м, был полевой аэродром 126-го авиационного полка, укомплектованного самолетами МиГ-3. В субботу, 21 июня, подполковник Г. П. Маслов назначил воентехника Чулкова дежурным по полку, а сам уехал в Брест встречать семью. Больше его в полку не видели. В 22:00 Чулков заступил на дежурство, а около четырех часов утра 22 июня он пошел проверить несение караульной службы. «Стояла великолепная погода. Слышались последние соловьиные трели. На душе - ни малейшей тревоги. Но вот слух, а затем и взор привлекло звено самолетов какой-то непривычной конфигурации, появившееся над лесом почти на бреющем полете. В несколько секунд самолеты достигли нашего аэродрома, раздались взрывы. Высоко взметнулись языки пламени, дым, комья земли, какие-то обломки. Было ясно, что горят самолеты. Пока я доехал до расположения полка, над аэродромом отбомбились еще два звена. За ними еще летела стая крылатых разбойников». В расположении полка все красноармейцы выбежали из казарм, глазея на небо, и лишь когда самолеты начали обстрел из пулеметов, попадали на землю. Воентехник подал команду: «В парк, к машинам! Заводить двигатели!» Экипажи танков, бронеавтомобилей и автомашин бросились выполнять приказ. Примерно через полчаса налеты прекратились, наши новейшие истребители превратились в груды горящих обломков. В полк пришел капитан ВВС и на вопрос, почему не подняли ни одного самолета, ответил: «Все летчики на выходной день уехали в Бельск, к семьям, а когда прибыли на аэродром, все самолеты уже сгорели». Примерно через полтора часа был получен приказ командира дивизии, выполняя который начальник штаба полка сформировал роту танков Т-26 и отправил их в сторону границы. «Безлошадные» начали готовить второй оборонительный рубеж. Затем еще дважды переходили на новые рубежи, а еще спустя какое-то время, никем не управляемые сверху, почти безоружные, группами разбрелись по лесам и болотам.

Окопаться на оборонительном рубеже танкисты 31-й дивизии и тыловики ВВС толком не успели: около 8 часов утра немцы вышли к реке Нужец, и завязался ожесточенный бой. Передовой отряд противника был усилен танками и мотоциклистами. Один за другим останавливались и окутывались дымом танки 31-й дивизии, разрывы снарядов и мин вздымали землю на позициях мотопехоты и понтонеров. Противник потерял 7 танков, 12 мотоциклов, было убито до тридцати его солдат. После полудня, часов около 14, оборона дивизии была прорвана. Началась паника, оставшиеся в живых отошли за Боцьки километров на 10, в лес, и в направлении Белостока. Авиаторам повезло. Они избежали гибели в окружении, не все, конечно, и в Вязьме после доукомплектования занялись привычным делом: обслуживанием авиационного полка. Люди же Колиховича в основном сложили головы в боях у Бельска, в Беловежской пуще и в районе Порозово - Новый Двор. Многим «посчастливилось» оказаться в плену.

По данным ЦАМО, в частях 13-го корпуса не было танков новых конструкций. В наличии было 196 пушечных и 48 пулеметных Т-26, один тягач на базе Т-26, 15 БТ, 19 огнеметных танков, 16 танкеток и 34 бронемашины. Но участники боев говорят об обратном. И в 25-й, и в 31-й танковых дивизиях имелось по несколько машин Т-34 и КВ. Техника была не новая, уже побывавшая в эксплуатации. Передали ее, вероятно, из 6-го мехкорпуса, чтобы механики могли отрабатывать технику вождения. С началом войны новые танки также были брошены в бой. По свидетельству бывшего сержанта из 1-го батальона 50-го ТП Т. Я. Криницкого, танк КВ имел экипаж командира 25-й дивизии Н. М. Никифорова.

Если внимательно рассмотреть карту восточных земель Польши (там, где когда-то был белостокский выступ), можно увидеть, что между Цехановцом и Боцьками имелся в наличии обширный кусок приграничной земли. Это тоже был участок прикрытия 113-й стрелковой дивизии. Пройдя юго-западнее Цехановца сквозь уже несуществующий рубеж обороны разгромленного соединения, 263-я дивизия 9-го армейского корпуса вермахта быстро продвигалась вдоль дороги, идущей на Браньск и далее - на Лапы и Белосток, то есть в тыл 5-му стрелковому корпусу. Противник мог выйти к Белостоку уже в конце дня 22 июня; но этого не произошло. Как вспоминал сам генерал Гейер, 263-я ПД к исходу дня июня овладела лишь Браньском, при том, что ее передовой отряд сумел захватить целым мост через реку Нужец. Он писал: «Это был блестящий успех - если учесть, что значительная часть марша от Буга пришлась на ночь на 23 июня, а также, что в Браньске этим частям пришлось выдержать тяжелый ночной и утренний бой» .

В маленьком Браньске, как раз на пути передовых частей вермахта, стояла только одна боевая войсковая часть Красной Армии: 25-й разведбатальон 25-й танковой дивизии. Он и принял на себя первый удар десятикратно превосходящего противника. В его составе имелись танки, бронемашины и несколько мотоциклов ИЖ-9 с ручными пулеметами Дегтярева на колясках. Но что значит один батальон по сравнению с полнокровной немецкой пехотной дивизией, усиленной к тому же бронетехникой? В отчаянном неравном бою батальон был рассечен на части и прижат к реке Нужец. Бой шел в самом Браньске по его юго-западной окраине и за рекой Нужец, в районе техпарка батальона. Подразделения 25-го ОРБ ожесточенно сопротивлялись, пытались вырваться в любом направлении - на север или на восток. Одна из рот, которой командовал лейтенант Исайченко, переплыв реку вплавь (лодок не было, а городок и техпарк в районе моста были охвачены пожаром, сам же мост находился под шквальным огнем, и пройти по нему было невозможно), вела бой в нескольких километрах от опушки леса. Как вспоминал рядовой И. И. Щиколков, неподалеку на заболоченном лугу застряли два автомобиля ЗИС-5, нагруженных ящиками с боеприпасами. К вечеру рота отступила к лесу, вынеся тяжело раненного командира роты: через час он умер. В лесу встретили танк КВ, неизвестно кому принадлежавший. Танк вскоре ушел, а рота самостоятельно начала пробиваться из окружения. В лесу столкнулись с немцами и в ходе боя снова понесли большие потери. Рота Исайченко была, вероятно, мотоциклетной, но технику не использовала и воевала как пехота. А ведь батальон имел еще две роты: бронемашин и танков. Увы, об их действиях мне не известно. Можно лишь предположить, что только наступившая темнота положила конец этому побоищу. Вообще, история разведбата из Браньска расшифровывается очень трудно. Мало осталось в живых его бывших воинов, не удается установить судьбы командиров и их действия в первые часы войны. До сих пор непонятно, куда пропал комбат капитан Н. К. Дмитриев и как он оказался в бывшей своей 155-й стрелковой дивизии, входившей в состав 47-го стрелкового корпуса. Не идет ни на какие контакты проживающий в Украине Е. К. Иванов, сын пропавшего без вести политрука К. Н. Иванова из 25-го ОРБ. Он собрал много материалов по 13-му и 47-му корпусам, долго и плодотворно сотрудничал с И. И. Шапиро, но, вероятно, моя персона его чем-то не устраивает.

Не стоит думать, что командованию корпуса была безразлична судьба погибающего батальона. Генерал-майор П. Н. Ахлюстин направил на выручку 18-й мотоциклетный полк капитана Громова. По некоторым свидетельствам можно предположить, что его передовой отряд сумел пробиться к Браньску. Отдельными подразделениями мотоциклисты заняли оборону по берегу реки, окопались и встречали противника автоматно-пулеметным огнем, несмотря на ограниченное количество боеприпасов. Стрелок Ф. А. Казанин рассказывал, что им выдали всего по 10 патронов для карабина, 41 патрон для пулемета и 70 - для автомата. Мотоциклы они оставили в перелеске на северном берегу Нужеца, а сами перешли на южный и отрыли ячейки в ржаном поле. На мотоцикле всегда было закреплено три бойца: водитель, пулеметчик и стрелок (одновременно считался как подменный водителю). Ответным огнем из минометов немцы сожгли часть мотоциклов, вечером экипажи были вынуждены отойти на северный берег. Основные силы 18-го МЦП двинулись к Браньску позже. По словам командира взвода М. С. Садовщикова, около 100 мотоциклов с экипажами и три легких танка повел сам комполка. Боеприпасов было крайне мало, патроны делили буквально поштучно. На пути к Браньску группа встретилась с перекрывшими дорогу вражескими бронетранспортерами и автоматчиками на мотоциклах. Как вспоминал И. И. Сергеев, когда колонна полка втянулась в густой лес, внезапным артогнем был расстрелян ее авангард и, видимо, были подожжены шедшие в голове танки. Завязался тяжелый встречный бой, в ходе которого к Браньску прорваться не удалось. Погибло много бойцов и комсостава. Среди них были, как вспоминал Садовщиков, командир 4-й роты Цветков и его водитель, командир 2-й роты старший лейтенант Твердохлебов (на самом деле он остался жив), младший лейтенант Мокалов. Громов с остатками людей отошел на Бельск.

Семь из восьми танковых батальонов 25-й дивизии к началу войны оказались собранными в местечке Райск. Только 4-й батальон 50-го танкового полка (комбат - старший лейтенант Я. С. Задорожный) находился в отрыве от главных сил, в лагере у Шепетово. Утром в расположении батальонов была объявлена тревога, хотя не обошлось без досадных накладок. Участник событий вспоминал: «Горнист сыграл тревогу, пробежались в каптерку, взяли снаряжение, противогазы, ракетницы - кому что положено. И побежали к машинам, брать диски и заряжать [их] патронами. Ящики патронов были расположены спереди машин, и часовой не подпускал. Прибыл старший начальник склада боепитания и говорит - патроны нельзя брать, нет приказа наркома обороны. Прибыл подполковник Скаженюк, выматерился крепко, говорит: „Война“. Тогда взяли патроны, набили несколько дисков, а ящики с патронами [разместили] на танки» .

Из состава 113-го танкового полка (подполковник Ю. П. Скаженюк был его командиром) Н. М. Никифоров послал к Браньску отряд во главе с майором Кошкиным, 35–37 танков. Но тот по не выясненным до сих пор причинам проскочил транзитом через городок и ушел к Бельску, где и принял бой. Возможно, причиной столь досадной «накладки» стал ложный приказ по радио, переданный диверсантами-«слухачами» из полка «Бранденбург-800». В остальном 113-й полк в течение дня 22 июня по частям придавался пехоте, не имевшей средств борьбы с танками. По свидетельству М. Е. Гурина, там, где дрались воины полка, немцы оставили подбитыми до полусотни танков, бронемашин и штурмовых орудий. Еще два батальона 113-го ТП тоже ушли на Бельск, но позже. Один батальон 113-го ТП (или часть батальона) сопровождал колонну машин с семьями комсостава (50-го и 113-го полков) по проселкам, видимо, через Новы Пекуты на Лапы, но где-то по дороге эту колонну разбили с самолетов, многие семьи погибли, часть разбежалась. Танки отошли в лес, потом всю ночь меняли свои позиции, а рано утром 23 июня вступили в жестокий бой с немцами на каком-то ржаном поле.

50-й полк (командир - майор М. С. Пожидаев) первый день войны в основном простоял без дела. Только его 4-й и 3-й (комбат - старший лейтенант А. И. Шевченко) батальоны были посланы на выручку пехоте. У реки Брок попали в болото, часть танков застряла и была сожжена артиллерийским огнем.

В. А. Перфильев из 3-го батальона вспоминал: «Я был командиром танка, а после потери машины - башенным стрелком на другой машине. Лагерь был поднят по тревоге 22 июня в 6 часов утра. Бомбардировке он не подвергался. По тревоге экипажи машин загрузили в танки снаряды, взрыватели к ним, пулеметы и патроны к ним. Через час-полтора полк двинулся на сборный пункт - большой лес справа от шоссе. Со сборного пункта танки группами уходили в разные направления, как говорили, на поддержку пехоты. 2 танка [из] нашего взвода, в том числе мой, были поставлены на шоссе у моста через речку Мянка - ожидалось выдвижение противника со стороны Браньска. Соприкосновения с противником не было. Из лагеря привозили обед. Ночь с 22-го на 23-е полк (оставшаяся его часть) провел между шоссе и деревней Мень».

Командир танка М. И. Трусов утверждал, что первое наступление батальона, в котором он служил, было 22 июня на Бельск. Возможно, он перепутал Бельск с Браньском, но проверить уже почти невозможно. «22 июня по тревоге были подняты и побежали к своим танкам. Мой танк был учебный. В пятницу с него был снят бензобак, и воентехник Симоненко возил его куда-то паять. Привез его поздно вечером в субботу, и решено им было, что мы его поставим на танк в понедельник. На воскресенье намечено было открытие лагеря. Пришлось ставить бак в танк утром своим экипажем при помощи воентехника. Воентехник сказал, что наше подразделение ушло на г. Бельск». Когда отремонтированный танк направился вслед за батальоном, он при движении попал в расположение какого-то пехотного полка, и майор, командир пехотинцев, оставил его у себя. «Потом к нам присоединились еще 2 танка, и в составе 3 танков и пехотинцев [мы] выгоняли немцев из какого-то населенного пункта. После этого я свой танк повел на Бельск. Основательно побитый танк. Я привел его под Бельск. Под Бельском из ржи начали выползать раненые танкисты, пехотинцы, артиллеристы и выезжать оставшиеся на ходу танки. На броне моей машины было очень много раненых. Потом их забрали на бортовую машину. Потом начались отдельные стычки с немцами» . Идентифицировать этот эпизод мне пока не удается, но возможно, что танк Трусова своей властью подчинил себе командир своего же 25-го МСП майор С. И. Есионов (Есланов).

В 25-м мотострелковом полку первой вступила в бой в районе Браньска полковая школа. Курсанты азартно и с воодушевлением контратаковали противника, но понесли такие потери, что подразделение фактически прекратило существование. Разведрота 50-го полка, по словам «безлошадного» командира БТ сержанта П. С. Коптяева, не успела получить к началу войны ни оружие, ни технику. Поэтому ее командира старшего лейтенанта Твердохлеба (почти что однофамильца комроты-2 из 18-го МЦП) Пожидаев «озадачил» ремонтом моста через одну из многочисленных речушек в этой местности. Он дал ротному вводную: чинить мост, потом с севера появятся танки дивизии, сесть к ним на броню и - в бой. Но танки появились с юга и к тому же с крестами на бортах и башнях. Безоружных солдат покосили пулеметные очереди, уцелевшие набились в полуторку и спаслись бегством.

На левом фланге корпуса действовала 208-я моторизованная дивизия (командир - полковник В. И. Ничипорович); ей пришлось вступить в бой, также не закончив формирования. Как докладывал В. И. Ничипорович 2 июля 1942 г. командованию Западного фронта, 128-й танковый полк (командир - майор Н. А. Чебров) не имел ни одного танка, 2 тысячи красноармейцев этого полка не имели никакого вооружения, остальные части дивизии были вооружены на 70–80 %. 22 июня дивизия получила задачу на оборону по линии Брянск - Бельск - Орля - Гайновка - Беловеж, в связи с беспорядочным отходом 113-й, 49-й и частично 86-й дивизий 1-й линии эта оборона растянулась на 90 км отдельными участками. На объявления в газетах, данных И. И. Шапиро, откликнулось лишь несколько бывших воинов 208-й. Но только в одном из писем были конкретные сведения: войсковая часть 2812 располагалась в Гайновке, и одним из ее командиров был майор Командышко. Расшифровка в/ч 2812 - 760-й мотострелковый полк, начальник штаба майор Д. К. Командышко, пропал без вести в июне 1941 г. Так в основном закончилось 22 июня для частей 13-го мехкорпуса.

4.7. Предварительный итог

Решение о формировании фронтовой конно-механизированной группы

Следует признать, что в первые дни боев штаб 10-й армии и ее командующий К. Д. Голубев проявили хладнокровие и выдержку, несмотря на то что из-за непрерывных бомбардировок Белостока армейское управление переместилось сначала в лес у Старосельцы, затем - в лес у Грудек, а еще через сутки- к станции Валилы, оказавшись на расстоянии более 100 км от линии фронта. Подчинив себе 13-й корпус и выдвинув его на Нужец, Голубев оттянул на несколько дней прорыв немецкого пехотного тарана на Волковыск. Большего же он не предпринимал, так как за те короткие промежутки времени, когда штаб 10-й устанавливал радиосвязь с командованием округа, получил указание Д. Г. Павлова - держать в резерве 6-й механизированный корпус (списочная численность - 1021 танк) в лесах вокруг Белостока до выяснения главных операционных направлений войск противника. Вечером штаб фронта направил в Генштаб боевое донесение № 007. По состоянию на 18 часов генерал В. Е. Климовских докладывал: «Первое. Положение 3-й армии согласно донесению на 17.00 22.641 г., новых данных нет… Второе. На фронте 1 0-й армии противник овладел рубежом Граево (Грайево), Кольно, Ломжа, Петково, Чижев, Цехановец. О положении западнее Бельск, юго-западнее и южнее данных нет».

В такой обстановке Москва приняла решение, воплотившееся в Директиве НКО № 3. В подпункте в) 1-го пункта говорилось: «Армиям Западного фронта, сдерживая противника на Варшавском направлении, нанести мощный контрудар силам и не менее двух мехкорпусов и авиации фронта во фланг и тыл Сувалкской группировки противника, уничтожить ее совместно с Северо-Западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки». Поставленная задача абсолютно не согласовывалась со сложившейся обстановкой, но оспорить ее было немыслимо.

Советские танки, подбитые в районе Слонима

Приняв Директиву к исполнению, командующий войсками Западного фронта отдал войскам приказ о занятии жесткой обороны в центре оборонительной полосы и нанесении контрудара на правом фланге на Гродно и Сувалки. В 23:40 22 июня генерал-лейтенант И. В. Болдин, уже находившийся в штабе 10-й армии, куда он прибыл для выяснения обстановки, получил во время переговоров с Павловым приказ: «Вам надлежит организовать ударную группу в составе корпуса Хацкилевича плюс 36-я кавалерийская дивизия, части Мостовенко и нанести удар в общем направлении Белосток, Липск, южнее Гродно с задачей уничтожить противника на левом берегу реки Неман и не допустить выхода его частей в район Волковыск, после этого вся группа перейдет в подчинение Кузнецова. Это ваша ближайшая задача. Возглавьте ее лично. Голубеву передайте занять рубеж Осовец, Бобр, Визна, Соколы, Бельск и далее на Клешеле. Все это осуществить сегодня за ночь, организованно и в быстрых темпах…» Также Д. Г. Павлов приказал обратить особое внимание на то, чтобы «хозяйство» начальника артиллерии фронта все было выведено из Червоного Бора. Болдин ответил, что артиллерия выведена вся и приняла участие в боях. Для координации действий 3-й и 10-й армий и контроля за осуществлением контрудара КМГ в Белосток отбыл зам. наркома обороны по артиллерии маршал Советского Союза Г. И. Кулик (он прибыл в штаб армии на следующий день, 23 июня). Штаб группы Болдина намеревался сформировать из офицеров, откомандированных из управлений 6-го мехкорпуса и 6-го кавкорпуса. Он приказал перебросить к утру 23 июня танковые дивизии корпуса в район сосредоточения, определенный в 10 км северо-западнее Белостока. 29-я моторизованная дивизия корпуса должна была сосредоточиться в Сокулке, чтобы, развернувшись в боевой порядок, прикрыть подготовку к наступлению. Местом постоянной дислокации ее полков были Слоним, Обуз-Лесьна и бывший монастырь в Жировицах, но в ночь на 22 июня они находились в летних лагерях на значительном удалении друг от друга. 106-й моторизованный полк находился в лесу северо-западнее Белостока (у Ломжи - см. выше), 128-й МП и 77-й артполк (по воспоминаниям Н. С. Халилова) - в районе севернее Бреста. Мне это кажется фантастикой, район Бреста и значительный участок к северу от него - это полоса 4-й армии. Скорее всего, речь идет о Берестовицах (Большой либо Малой), хотя бойцы и говорили, что до Бреста 13 км, а до границы - 3 км. Впрочем, чего в ту войну не бывало.

Личный архив Д. Н. Егорова - И. И. Шапиро, письмо.