Смеляков Ярослав Васильевич родился 8 января 1913 года (26 декабря 1912 года по старому стилю) в городе Луцке Украины.
Его отец работал весовщиком на железной дороге. Мать была домохозяйкой и занималась воспитанием детей (в семье их было трое).
Детство и юность
Когда Ярославу было около года, началась Первая мировая война. В связи с этим семья была вынуждена переехать к родственникам в деревню. Там они долго не задержались. Спустя некоторое время семья поселилась в Воронеже, где оставалась жить до начала следующего десятилетия.
Отец Смелякова ушел из жизни рано, когда Ярославу было всего одиннадцать лет.
В это же время будущий поэт поступает в семилетнюю школу в Москве, где он селится у старших брата с сестрой.
К началу тридцатых годов Ярослав заканчивает школу и через биржу труда получает направление в ПФЗШ («Полиграфическая фабрично-заводская школа») имени Ленина.
Именно она сыграла огромную роль в формировании будущего таланта. Смелякова очаровала бурлящая жизнь типографии.
Будучи наборщиком, поэт очень гордился, что его любимые занятия - работа и творчество - родственны между собой.
Начало творческого пути
Публикация первого произведения состоялась благодаря его товарищу - Всеволоду Иорданскому. Именно он мотивировал Смелякова, чтобы тот отнес свои произведения в журнал «Рост».
Однако, зайдя в здание издательства, Ярослав Смеляков перепутал двери кабинетов и по ошибке отдал стихи на рассмотрение в более уважаемый и серьезный «Октябрь», который в то время был популярен среди молодежи.
Плоды его творчества были одобрены редакционной комиссией и опубликованы в журнале.
В 1932-1933 годах Ярослав Смеляков выпускает свои первые сборники: «Работа и любовь» и «Стихи»
Однако спустя некоторое время он, а также на ряд других поэтов Борис Корнилов), становятся жертвой который, как характерно для того времени, стал поводом для незамедлительного ареста без суда и следствия. Сбросить со своих плеч обвинения Ярослав Смеляков смог лишь в 1937 году. Тогда он был досрочно освобождён.
Вплоть до войны поэт работал в редакциях различных издательств, занимался репортерской деятельностью, писал фельетоны и заметки.
В этот период он пишет цикл «Крымские стихи», неоднократно публикуется в известных изданиях: «Литгазета», «Молодая гвардия», «Красная новь» и т.д.
Великая Отечественная война
Начало войны Ярослав Смеляков встретил рядовым Второй легкострелковой бригады на Северном и
В ноябре 1941 года, находясь в окружении, он, как и многие солдаты его части, попадает в финский плен, где последующие три года он каторжно работает на нещадного хозяина.
Примечательно, что, находясь в подобном положении, Смеляков умело скрывал творческий статус на то время уже известного русского поэта.
Вернуться на родину поэт смог только в 1944 году, когда в результате перемирия с Финляндией был произведён обмен военнопленными.
Смелякова ожидала судьба практически всех освобожденных советских военнопленных - он был отправлен в лагерь на «фильтрацию».
Существует несколько версий насчет того, где находился Смеляков в этот период. Точно известно, что он работал в угольной шахте под Москвой, однако есть сведения о прибытии его в промышленный городок Сталиногорск (ныне - Новомосковск) Тульской области.
Послевоенные годы
После нескольких лет заключения поэту на выручку приходит его хороший друг Константин Симонов, который буквально вытаскивает собрата из забвения.
В 1948 году выходит первый послевоенный сборник Смелякова «Кремлевские ели», куда вошли стихи военных лет.
Однако на свободе поэт долго не задерживается. Уже в 1951 году неизвестный пишет донос о состоявшейся в доме Смелякова застольной беседе.
На поэта было наложено клеймо 58-й статьи Уголовного кодекса СССР, согласно которой он должен был понести наказание в виде двадцати пяти лет лагерей.
Таким образом, Смеляков смог познакомиться с Заполярьем. Лагерная жизнь пагубно сказывается на здоровье поэта.
В 1956 году состоялось «разоблачение культа Сталина», согласно которому многим заключенным предоставлялась амнистия. На свободу был выпущен и Ярослав Смеляков. Поэт до конца жизни будет помнить дни «в казенной шапке, в лагерном бушлате».
Все последующие годы жизни он посвящает литературному творчеству.
За это время поэт был удостоен трех орденов, а также Государственной премии СССР в 1967 и 1968 годах.
Личная жизнь
Первый роман поэта случился в 30-е годы. Он связан с именем поэтессы Маргариты Алигер (её фотография, предоставленная ниже, сделана в середине 70-х годов), которая вместе со Смеляковым посещала литературный клуб.
Интересное место в этом романе занимает кольцо, подаренное Смеляковым поэтессе.
По словам Алигер, когда с поэтом случалось что-либо нехорошее, кольцо терялось. Так, например, случилось, когда Смеляков попал в финский плен.
С Евдокией Васильевной он познакомился в послевоенные годы. Она стала первой женщиной, с которой состоял в браке Ярослав Смеляков. Поэт с Евдокией прожили вместе всего два года: Смеляков развелся с женой, чтобы защитить её от поглотивших его репрессий. От этого брака у поэта появился сын.
Вторая семья, созданная Смеляковым, оказалась более счастливой. На сей раз избранницей поэта стала переводчица Татьяна Стрешнева.
Поэт Ярослав Смеляков, биография которого была представлена в этой статье, является поистине талантливым поэтом, «мастером символических перечней», на долю которого выпали поистине тяжёлые и страшные эпизоды истории нашей страны.
Яросла́в Васи́льевич Смеляко́в (1913-1972) - русский советский поэт, критик, переводчик. Лауреат Государственной премии СССР ().
Биография
Ярослав Смеляков родился 26 декабря 1912 (8 января ) года в Луцке (ныне Украина) в семье железнодорожного рабочего. Детство провёл в деревне, где окончил начальную школу. Затем он учился в Москве, в школе-семилетке.
Окончил полиграфическую фабрично-заводскую школу (). Работал в типографии. По настоянию друга, журналиста Всеволода Иорданского, принёс свои стихи в редакцию молодёжного журнала «Рост», но перепутал двери и попал в журнал «Октябрь» , где был принят своим кумиром, поэтом Михаилом Светловым , который дал молодому поэту зелёную улицу. По иронии судьбы, в один из первых же рабочих дней в типографии ему доверили набирать собственные же стихи .
Занимался в литературных кружках при газете «Комсомольская правда » и журнале «Огонёк ». Член СП СССР с 1934 года.
С 1937 года - ответственный секретарь газеты «Дзержинец» трудкоммуны имени Дзержинского (Люберцы).
В 1939 году восстановлен в СП СССР, ответственный инструктор секции прозы.
Специальные (фильтрационные) лагеря были созданы решением ГКО в последние дни 1941 г. с целью проверки военнослужащих РККА, бывших в плену, окружении или проживавших на оккупированной противником территории. Порядок прохождения госпроверки («фильтрации») определялся Приказом наркома внутренних дел СССР № 001735 от 28 декабря 1941 г., в соответствии с которым военнослужащие направлялись в специальные лагеря, где временно получали статус «бывших» военнослужащих или «спецконтингента».
Срок отбывал в лагерном отделении № 22 ПФЛ № 283 при шахте № 19 треста «Красноармейскуголь». Шахта находилась между современными городами Донской и Северо-Задонск (с 2005 года микрорайон г. Донского).
На шахте работал банщиком, затем учётчиком.
Усилиями журналистов П. В. Поддубного и С. Я. Позднякова поэт был освобождён и работал ответственным секретарем газеты «Сталиногорская правда », руководил литературным объединением при ней . Вместе с ним в лагере находился брат Александра Твардовского , Иван. После лагеря Смелякову въезд в Москву был запрещён. В Москву ездил украдкой, ни в коем случае не ночевал .. Благодаря Константину Симонову , замолвившему слово за Смелякова, ему удалось вновь вернуться к писательской деятельности. В 1948 году вышла книга «Кремлёвские ели».
В 1951 по доносу двух поэтов вновь арестован и отправлен в заполярную Инту .
В казённой шапке, лагерном бушлате, полученном в интинской стороне, без пуговиц, но с чёрною печатью, поставленной чекистом на спине, - Ярослав Смеляков, 1953 г., лагерный номер Л-222
К его наиболее известным произведениям могут быть отнесены такие стихотворения, как , (отрывок из этого стихотворения читают главные персонажи Александра Демьяненко и Наталья Селезнёва в фильме «Операция «Ы» и другие приключения Шурика »), , , . Песню на стихи исполняли Юрий Визбор , Владимир Высоцкий , Аркадий Северный и другие.
Качество стихов Смелякова очень различно как в отношении их глубины, так и формы выражения; налицо - подлинный талант (что подтверждается такими знатоками, как Е. Винокуров , Н. Коржавин , З. Паперный), равно как и слабость общей позиции этого поэта, испытывавшего удары судьбы и впавшего в алкоголизм. Хорошие стихи Смелякова отличаются силой и выпуклой образностью языка, плохие - дешёвой рифмованной декламацией .
Всего написал 112 произведений. Автор публицистических и критических статей; занимался переводами с украинского , белорусского и других языков.
Напишите отзыв о статье "Смеляков, Ярослав Васильевич"
Примечания
Ссылки
- (аудиофайл mp3, 7Мб)
- М. Н. Бобкова. . Тульская областная универсальная научная библиотека. - к 100-летию со дня рождения Ярослава Васильевича Смелякова. Проверено 29 июня 2015.
Отрывок, характеризующий Смеляков, Ярослав Васильевич
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…
В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d"un desastre publique, et je n"ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu"est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d"ami, mon cher. Decampez et au plutot, c"est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.
Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.
Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
Я. В. Смеляков родился 26 декабря 1912 (8 января 1913 года) в Луцке (ныне Украина) в семье железнодорожного рабочего. Детство провёл в деревне, где окончил начальную школу. Затем он учился в Москве, в школе-семилетке.
Окончил полиграфическую фабрично-заводскую школу (1931). Занимался в литературных кружках при газете «Комсомольская правда» и журнале «Огонёк». Работал в типографии. Член СП СССР с 1934.
В 1934-1937 годах был репрессирован. Два близких друга Я. В. Смелякова - Павел Васильев и Борис Корнилов были расстреляны в годы Большого террора.
С 1937 ответственный секретарь газеты «Дзержинец» трудкоммуны имени Дзержинского (Люберцы). С 1939 ответственный инструктор секции прозы СП СССР.
Участник Великой Отечественной войны. С июня по ноябрь 1941 был рядовым на Северном и Карельском фронтах. Попал в окружение, находился в финском плену до 1944. Возвратившись из плена, Смеляков опять попал в лагерь, где его несколько лет «фильтровали». Вместе с ним в лагере находился брат Александра Твардовского, Иван. После лагеря Смелякову въезд в Москву был запрещен. Работал в многотиражке на подмосковной угольной шахте. В Москву ездил украдкой, ни в коем случае не ночевал. Благодаря , замолвившему слово за Смелякова, ему удалось вновь вернуться к писательской деятельности. В 1948 году вышла книга «Кремлевские ели».
В 1951 по доносу двух поэтов вновь арестован и отправлен в заполярную Инту.
Просидел Смеляков до 1955 года, возвратившись домой по амнистии, еще не реабилитированный.
Член Правления СП СССР с 1967, Правления СП РСФСР с 1970. Председатель поэтической секции СП СССР. Принимал участие в травле Солженицына.
Умер Смеляков еще нестарым человеком, месяц не дожив до шестидесятилетия. Не прибавила здоровья Ярославу Васильевичу ни новая жена (первая жена Дуся заочно развелась с ним, выйдя замуж за жокея московского ипподрома Бондаревского), ни новая квартира на Ломоносовском проспекте, ни бывшая фадеевская дача в Переделкине. А наиболее пронзительные строки увидели свет уже после его смерти, в перестройку. И среди них выделяется одно — о его первом следователе.
Рано начал писать стихи. Учась в ФЗУ (будучи «фабзайцем»), публиковал стихи в цеховой стенгазете. Писал также обозрения для агитбригады. Дебютировал в печати в 1931 году. Первый сборник стихов «Работа и любовь» (1932) сам набирал в типографии как профессиональный наборщик. Как и в следующем сборнике «Стихи», Смеляков воспевал новый быт, ударный труд.
В стихах использовал разговорные ритмы и интонации, прибегал к своеобразному сочетанию лирики и юмора. В сборниках послевоенных лет ( , 1948; «Избранные стихи», 1957) и поэме «Строгая любовь» (1956), посвященной молодёжи 1920-х годов, обнаруживается тяготение к простоте и ясности стиха, монументальности изображения и социально-историческому осмыслению жизни. Поэма, частично написанная ещё в лагере, получила широкое признание.
В произведениях позднего периода эти тенденции получили наиболее полное развитие. Одной из главных тем стала тема преемственности поколений, комсомольских традиций: сборники «Разговор о главном» (1959), «День России» (1967); «Товарищ Комсомол» (1968), «Декабрь» (1970), поэма о комсомоле «Молодые люди» (1968) и другие. Посмертно изданы «Мое поколение» (1973) и «Служба времени» (1975).
Ярослав Васильевич Смеляков - один из самых известных российских советских поэтов, чья жизнь, тем не менее, складывалась очень тяжело. Множество событий, которые повели за собой существенные изменения, естественно, нашли свое отражение в творчестве поэта. Тяжелые жизненные обстоятельства, которые не смогли сломить дух Ярослава Васильевича, хоть и изменили восприятие окружающего мира, стали толчками к преодолению препятствий на пути к намеченной цели.
Ярослав Смеляков: биография поэта
Родился поэт 26 декабря 1912 года. Ярослав Васильевич Смеляков, история которого началась на заре двадцатого века, родился в городе Луцке, который находится на территории современной Украины.
Отец будущего поэта был простым рабочим на железнодорожном предприятии. Все свое детство Ярослав Смеляков провел в деревне. Там же он и получил начальное образование. Уже в столько ранние годы начал писать свои стихи Ярослав Смеляков, и уже тогда они были достаточно сложными и замысловатыми.
После окончания мальчиком начальной школы родители Ярослава Смелякова приняли решение о том, что ему необходимо получить надлежащие знания. Они решили отправить его в Москву, где семь лет Ярослав получал свое дальнейшее образование.
Вскоре именно этот шаг помог поэту развиваться не только как литературному деятелю, но и как переводчику. Среди работ Смелякова можно назвать огромное количество переводов с украинского, белорусского и многих других языков. Кроме этого, Смеляков являлся также автором многих публицистических и критический литературных статей.
Первые карьерные шаги
Ярослав Смеляков, стихи которого уже пользовались узкой известностью, будучи еще совсем юным, уже принял решение о том, что хочет связать свою жизнь с литературной деятельностью. Уже в раннем возрасте поэт занимался написанием стихотворений, поскольку мальчик очень интересовался поэзией. Интересным фактом стало то, что к этому Ярослава подтолкнуло творчество Байрона. Ирония в том, что именно со стихотворений Байрона начинали свою литературную карьеру многие поэты «золотого века» русской классической литературы.
Первыми шагами, которые были сделаны для достижения поставленной цели, стало поступление в фабрично-заводскую школу, которая обучала своих учеников полиграфическому делу. Ярослав Смеляков окончил данное учреждение в 1931 году, после чего устроился на работу в городскую типографию. Будучи еще студентом, Смеляков публиковал свои первые стихотворения в местной стенгазете. Но это не могло принести ему той славы, которой он так страстно желал и к которой стремился на протяжении долгих лет.
Литературный опыт и неуверенные шаги
Уже в это время Ярослав увлекался поэзией. Как поэт Смеляков еще не реализовался, потому как боялся, что его творчество будет подвержено жесткой критике, ведь у него не было никакого опыта. Но, к счастью, у юного Ярослава был хороший друг - журналист. В литературных кругах этого молодого человека знали как Всеволода Иорданского. Именно он убедил поэта в том, что необходимо пробовать нечто новое, достигать своих целей, даже если на пути к ним встретится немало препятствий.
Ярослав Смеляков последовал совету Иорданского, и его стихи вышли в свет. Свои первые творения поэт решил отправить в известную редакцию журнала «Рост». Однако Ярослав перепутал адреса, и его стихи оказались на столе главного редактора журнала «Октябрь». Когда Смеляков понял свою ошибку, он жутко переживал: главным редактором этого журнала был его кумир Михаил Светлов. Однако юный поэт зря нервничал, потому как его стихотворения вызвали одобрение у столь известной личности.
Кроме того, как отмечают историки, очень значимым для поэта стал тот факт, что в той типографии, где он трудился, ему предложили работу по набору собственных стихотворений. Эти стихотворения входили в сборник «Любовь и работа», который вышел в свет в 1932 году.
Несмотря на то что судьба преподнесла такой подарок начинающему поэту, вскоре жизнь Смелякова покатилась по наклонной, все больше доказывая, сколько ужасного может нести в себе участь одного человека, который однажды был необыкновенно счастлив простому стечению обстоятельств.
Для Ярослава Васильевича Смелякова советское время оказалось крайне тяжелым. Несмотря на то что поэт уже добился успеха, вел активную деятельность при «Комсомольской газете» и журнале «Огонек», вступил в ряды Союза писателей, он попал под волну репрессий.
В 1934 году поэт Смеляков был арестован. Он переживал самые массовые страшные репрессии, которые были во время правления Иосифа Сталина. Проведя в заключении три года, Ярослав пережил еще и две огромные потери: два очень близких друга поэта, которые так же занимались литературной деятельностью, были расстреляны в это время. Этими друзьями стали не менее известные писатели - Борис Корнилов и Павел Васильев.
Эти первые ужасные события оказали негативное воздействие на психику поэта. Несмотря на внутренний стимул, поэт стал увлекаться алкоголем. Единственное, что еще как-то держало Ярослава в форме - это мечта, к которой стремился Смеляков.
После освобождения из заключения
В 1937 году, когда Ярослав был официально освобожден, он продолжил свой карьерный рост. Он занял место главного секретаря известной газеты «Дзержинец», которая выпускалась под присмотром трудовой коммуны имени Дзержинского. Кроме этого, Ярослав работал также репортером, писал небольшие фельетоны и заметки.
Но только лишь в 1939 году Смелякову далось восстановить свое членство в Союзе писателей СССР. Имея уже определенный опыт, Ярослав Смеляков занял должность главного ответственного инструктора прозаической секции. Это место было особенно трудно получить. Именно в это время у поэта появилось много завистников, которые не понимали, как ему удалось занять пост инструктора после того, как Смеляков уже был репрессирован. Именно с этого момента Ярослав не знал покоя: бесконечные проверки, спровоцированные постоянными доносами со стороны литературных коллег и знакомых, доводили поэта порой до исступления.
В это же время из-под пера Смелякова вышло известнейшее стихотворение, которое и сегодня способно затронуть самые дальние и потаенные струны души - «Если я заболею, к врачам обращаться не стану». Первая публикация этого произведения датирована 1940 годом. Несмотря на то что строки «Если я заболею, к врачам обращаться не стану» известны всем, многим до сих пор не был известен автор столь прекрасных слов. Вообще, говоря именно об этом произведении, нужно сказать, что оно стало своеобразным реквиемом. Стихотворение наполнено метафорами и эпитетами, что усиливает впечатление прекрасного. Не зря оно было столь актуальным: смысловая нагрузка, вложенная в произведение, на самом деле заставляет задуматься о беспрерывной взаимосвязи человека и природы.
Военное время
Читая произведения такого поэта, как Ярослав Смеляков, стихи о войне, в частности, можно понять, сколько эмоций он переживал в течение своей жизни. И на самом деле, родившись на заре двадцатого века, поэт застал все самые страшные события, случившиеся в советские годы - это и массовые репрессии, и постоянный тотальный контроль со стороны государственной власти, и начало Второй мировой войны. Естественно, все это не могло не отразиться на творчестве писателя.
Смеляков был и участником Второй мировой войны. В 1941 году, с июня по ноябрь, поэт воевал на Карельском и Северном фронтах. Однажды, попав в окружение, из которого не было выхода, Смеляков попал в плен к финнам, где пробыл вплоть до 1944 года.
Стихи о войне Ярослава Смелякова поражают своей эмоциональностью. Видно, насколько сильно поэт переживал разлуку с родным краем, где прошла вся его жизнь. Одним из таких стихотворений стало «Вот опять ты мне вспомнилась, мама». Читая это произведение, можно прочувствовать все эмоции, которые вложил в него поэт. Проводя анализ творчества Ярослава Смелякова, которое посвящено военному времени, важно сказать, насколько трогательно писал автор о Родине. Даже в стихотворении, которое упомянуто выше, он говорил не только о своей матери, по которой безумно скучал, но и о России в целом. Смеляков называл родную страну «седой матерью», которая проводила своих сыновей на смерть, которая беспрестанно подставляла свою грудь, чтобы защитить своих детей, латала и зашивала всю одежду, прятала свои шрамы. Но, кроме этого, больше всего задевают строки, в которых Ярослав писал о том, что, несмотря на все ее попытки скрыть свои раны, он все равно видел их, ему было нестерпимо больно замечать, что и Россия, и родная мать так страдают.
Еще одним стихотворением о войне стал стих «Судья». Ярослав Смеляков в нем рассказывает о несложившейся судьбе юного мальчика, убитого на войне.
Несмотря на то что большую часть военного времени поэт провел в плену, это страшное для всех время сильно повлияло на его восприятие всего окружающего мира в целом. Несмотря на это, после возращения домой Смеляков пытался наладить свою жизнь, очень надеясь на то, что ему удастся заниматься и далее литературной деятельностью.
Конец страшного военного времени
Однако по возвращении домой поэт вновь был репрессирован. Собственно говоря, такая участь постигала практически всех, кто возвращался из плена. На этот раз поэта отправили в специализированный лагерь, который находился под Сталиногорском. Несколько лет Смелякова унижали и издевались над ним, пытаясь «исправить неверное восприятие мира».
Эти лагеря были созданы специально для тех военных, которые пробыли хоть какое-то время в плену, чтобы удостовериться в том, что солдаты не поддались вражескому влиянию. Однако такая информация была лишь для публики; на деле же все выходило так, что эти так называемые фильтрационные лагеря больше всего походили на пресловутый ГУЛАГ.
Этот арест не был первым, но и не стал последним. Однако именно здесь Смеляков встретил многих людей, которые в будущем сыграть не последнюю роль в его жизни и помогли ему в становлении и как личности, и как поэта.
Освобождение из лагеря
Все возможное и невозможное для того, чтобы Ярослав был освобожден, делали его друзья-журналисты. Наконец, усилиями журналистов П. В. Поддубного и С. Я. Позднякова поэт был освобождён. Несмотря на не очень хорошее положение дел, товарищам Смелякова все же удалось помочь поэту устроиться на работу в редакцию «Сталиногорская правда», где Ярослав занял должность ответственного секретаря. Кроме этого, поэт стал руководителем творческого писательского кружка, который находился при редакции газеты. Именно благодаря этой работе, Смелякову все еще удавалось занимать любимым делом, несмотря на то, что его произведения были некоторое времени запрещены для печатания.
Возвращение к литературной деятельности
В лагере под Сталиногорском вместе со Смеляковым фильтрацию проходил и брат Александра Твардовского. Будучи заключенными, мужчины подружились и на протяжении многих лет поддерживали связь. Рассказы брата об Александре очень нравились Смелякову.
Поскольку Ярославу въезд в Москву был запрещен, вернуться в советскую столицу поэт не мог. На свой страх и риск Смеляков все же посещал город, но никогда не оставался там на ночь. Автор множества стихотворений все еще старался поддерживать связь со своими друзьями, связанными с литературой.
Одним из таких знакомых стал Константин Симонов. Заручившись поддержкой Симонова, Смелякову удалось вернуться к любимому делу - поэзии. Уже в 1948 году в свет выходит огромный труд Ярослава «Кремлевские ели».
Очередной несправедливый арест
Из-за доноса двух писателей Ярослав вновь был арестован в 1951 году. На этот раз бедного поэта отправили отбывать срок в далекой республике Коми.
Прибыв в город Инту в 1951-м, Смеляков освободился лишь в 1955 году, попав под амнистию. Несмотря на все переживания и душевные волнения, поэт описывал с позитивом. Такими строками стали фрагменты стихотворения «До двадцатого до съезда, жили мы по простоте».
Реабилитация поэта
Уже в 1956 году Смеляков был реабилитирован.
В этом же году выходит сборник стихотворений «Строгая любовь». Этот сборник получил широкую известность, но, что важнее, он стал одним из самых триумфальных за все время творчества Смелякова.
Долгие труды позволили Смелякову стать одним из членов правления Союза писателей СССР в 1967 году. Уже в 1970 он стал его руководителем.
Именно в это время Ярослав женится второй раз. Если о первой жене поэта ничего не известно, то второй стала Татьяна Валерьевна Смелякова-Стрешнева.
О творчестве Смелякова
Из-под руки Смелякова вышло огромное количество прекрасных стихотворений. Известно, что писать их он начал, будучи еще ребенком. И вообще Ярослав Смеляков, анализ творчества которого это подтверждает, был чрезвычайно чувственным человеком. Та буря эмоций, которая бушевала в нем ежеминутно, отлично выражена в его произведениях.
Может, именно поэтому удавалась и любовная лирика такому поэту, как Ярослав Смеляков. Стихи о любви, вышедшие из-под его пера, порой поражают до глубины души, а порой заставляют улыбнуться. То, как автору удавалось выражать свои эмоции, стало его отличительной чертой среди всех других поэтов. Например, одно из стихотворений, автором которого является Ярослав Смеляков - «Любка Фейгельман», - рассказывает о чистой и прекрасной любви между двумя еще совсем молодыми влюбленными. Вместе повзрослев, девушка отказалась от бедного поэта, променять эту любовь на дорогие наряды. Казалось бы, в этом нет ничего смешного, но то, как об этой трагедии рассказал Ярослав, делает всю ситуацию ироничной и забавной.
Еще одним известным стихотворением стало «Хорошая девочка Лида», которое рассказывает о любви мальчика и прекрасной девочке по имени Лида. Оно очень трогательное и заставляет окунуться в те времена, когда каждый из нас был очарован чувством первой любви, отличающейся искренностью и чистотой. Кроме того, стихотворение «Хорошая девочка Лида» было использовано в советском фильме «Операция «Ы»». Момент, когда Шурик приходит в гости к новой знакомой Лиде и читает ей стихотворение, стал известным кадром для всех любителей советского кино.
Если говорить не только о стихах о любви Ярослава Смелякова, то в его архиве можно найти и абсолютно советские произведения. Например, поэма о комсомоле «Молодые люди» представляет собой история, рассказывающую о судьбе молодого гражданина комсомольской державы. Это произведение отлично раскрывает всю сущность того времени, позволяет каждому понять жизнь молодых людей, которые начали раскрываться при новом государственном строе. Все проблемы, трудности, а кроме них, и радости и яркие впечатления - все это можно увидеть в поэме Смелякова.
Еще одним известным и большим трудом Смелякова стал «Разговор о главном». Философский сборник, вышедший в свет в 1959 году, каждое стихотворение которого заставляет задуматься о жизненно важных вещах, читается очень тяжело. Это связано с тем, что бездумно читать строки произведения не получается - каждое слово наполнено глубоким смыслом, который необходимо понять, осмыслить и сделать определенный вывод. Несмотря на сложную смысловую нагрузку, произведение все равно стоит того потраченного времени, которое уходит на его прочтение.
Уже посмертно были изданы два сборника поэта. В 1973 году вышел сборник «Мое поколение», который стал скорее автобиографическим, нежели лирическим. А в 1975 году вышел сборник стихотворений Ярослава Смелякова «Служба времени».
Всего за всю свою литературную деятельность Смеляков написал сто двенадцать стихотворений. И можно смело сказать, что в каждое из них была вложена душа автора. Возможно, не все стихотворения столько известны, но при этом все они, безусловно, по-своему прекрасны.
Талант поэта невозможно оспорить - его подтвердили и сами произведения, и очень известные литературные деятели, например, Светлов, Коржавин, Винокуров и многие другие знатоки своего дела. Несмотря на это, многие критики делят стихотворения Смелякова на плохие и хорошие. Хорошие отличаются своими образами и речевыми оборотами, а плохие несут в себе простые и незамысловатые рифмы.
Все творчество Ярослава на самом деле можно разделить на две части - сильная часть и слабая. Сильная доказывает, что поэт действительно обладал особым взглядом на мир, а слабая показывает, насколько порой тяжело поэту было переживать жизненные трудности, которые встречались на его пути. Однако можно и простить поэту его слабость: его жизнь действительно не была простой, скорее наоборот, очень сложно. Удивительно, как Смеляков смог перенести все невзгоды, которые поджидали его на самых неожиданных жизненных поворотах.
Кроме этого, важно отметить, что в последние годы своего творчества поэту было очень важно передать, насколько важно помнить прошлое своих предков. В своих последних сборниках автор отмечал, что опыт, который переходит каждому от отца, очень важен для построения собственной жизни.
Скончался Ярослав Васильевич Смеляков 27 ноября 1972 года. Поэт был похоронен на Новодевичьем кладбище, в Москве.
В художественно-историческом музее в Новомосковске сегодня находится прекрасная экспозиция, которая посвящена памяти Ярослава Смелякова. Черновики, первые сборники, дарственные надписи - все это можно найти на данной экспозиции.
Кроме того, на данной экспозиции можно найти и личные вещи поэта, которые были переданы его вдовой - Татьяной Валерьевной. Также экспозиция может предоставить каждому желающему документальный и фотографический материал, который имеется в большом количестве на данной выставке.
На самом деле, по неизвестной причине, на сегодняшний день с творчеством поэта знакомы совсем немногие. Скорее всего, это связано с падением спроса на литературу в общем. Однако всем тем, кто действительно увлекается литературными трудами талантливых людей, необходимо знать столь великих советских поэтом и прозаиков, которые стоят на одной ступени с Ярославом Смеляковым.
Из книги судеб. Ярослав Васильевич Смеляков (26 декабря 1912 (8 января 1913), Луцк - 27 ноября 1972, Москва) - русский советский поэт, критик, переводчик.
Родился в семье железнодорожного рабочего. Детство провёл в деревне. Рано начал писать стихи. Окончил полиграфическую фабрично-заводскую школу (1931). Учась в ФЗУ, публиковал стихи в цеховой стенгазете. Писал также обозрения для агитбригады. Дебютировал в печати в 1931 году. Работал в типографии. Первый сборник стихов «Работа и любовь» (1932) сам набирал в типографии как профессиональный наборщик. Как и в следующем сборнике «Стихи», Смеляков воспевал новый быт, ударный труд. Занимался в литературных кружках при газете «Комсомольская правда» и журнале «Огонёк».
В 1934 году был репрессирован. Вышел на свободу в 1937 году. Во время Второй мировой войны воевал на Северном и Карельском фронтах, попал в плен к финнам. После освобождения из плена в 1944 году Смеляков попал в лагерь, где провёл несколько лет, после освобождения въезд в Москву ему был запрещён. Работал в многотиражке на подмосковной угольной шахте. Благодаря Константину Симонову , замолвившему слово за Смелякова, ему удалось вновь вернуться к писательской деятельности, и он продолжил публиковать стихи. В 1948 году вышла книга «Кремлёвские ели». В 1951 году по доносу Ярослав Васильевич вновь был арестован и отправлен в заполярную Инту, где просидел до 1955 года, возвратившись домой по амнистии.
Награждён тремя орденами. Лауреат Государственной премии СССР (1967). В стихах использовал разговорные ритмы и интонации, прибегал к своеобразному сочетанию лирики и юмора. В сборниках послевоенных лет («Кремлёвские ели», 1948; «Избранные стихи», 1957) и поэме «Строгая любовь» (1956), посвящённой молодёжи 1920-х годов, обнаруживается тяготение к простоте и ясности стиха, монументальности изображения и социально-историческому осмыслению жизни.
В произведениях позднего периода эти тенденции получили наиболее полное развитие. Одной из главных тем стала тема преемственности поколений, комсомольских традиций: сборники «Разговор о главном» (1959), «День России» (1967); «Товарищ Комсомол» (1968), «Декабрь» (1970), поэма о комсомоле «Молодые люди» (1968) и другие. Посмертно изданы «Моё поколение» (1973) и «Служба времени» (1975).
К его наиболее известным произведениям могут быть отнесены такие стихотворения, как «Любка», «Если я заболею…», «Хорошая девочка Лида», «Милые красавицы России», «Я напишу тебе стихи такие…», «Манон Леско». Песню на стихи «Если я заболею…» исполняли Юрий Визбор , Владимир Высоцкий , Аркадий Северный и другие.
Ч
ерез пару месяцев после окончания университета я, свежеиспечённый инженер, неожиданно для самого себя увлёкся спелеологией. В нашей группе был самым юным, но не чувствовал этого. Солидные инженеры и эсэнэсы, облачившись в штормовки и забросив за спины рюкзаки, забывали и о возрасте, и об учёных степенях, превращаясь в весёлых, компанейских парней. Спуски и подъёмы, блуждание по удивительному подземному миру Крыма наполняли пролетавшие осенние дни.
А через неделю после возвращения домой один из новых друзей пригласил меня к себе домой послушать интересный рассказ. Удивившись, пришёл. Рассказ услышал. Точнее, поэму под названием «Пепо» - пещерный поход - с описанием наших приключений: «Где стоит на карте точка, / не с вином там будет бочка, / а огромная дыра. / Слазить нам туда пора».
Слушали с удовольствием, сопровождая декламацию весёлым хохотом. А когда чтение закончилось, я спросил Владимира (автора), пишет ли он серьёзные стихи. Володя с улыбкой ответил, что когда-то писал. И даже посылал своему любимому поэту. «Ну и что? Ответил?» - допытывался я. «А как же: “Уважаемый товарищ П.! Если Вы не умеете писать стихи, то, пожалуйста, их не пишите. С уважением, Ярослав Смеляков”». О своём конфузе несостоявшийся стихотворец рассказывал почти с гордостью. Меня это удивило. По молодости лет.
На тот момент я знал всего два стихотворения Смелякова - благодаря Гайдаю («Девочка Лида») и Визбору («Если я заболею»). Настоящее знакомство случилось позже, когда купил в букинисте «Избранное» - солидный чёрный том небольшого формата. Впечатление было странное. Казалось, книгу писали два разных поэта. Первый: талантливый советский бытописатель, мастерски рифмующий всё на свете, от смерти Пушкина , в которой почему-то оказался виновен последний русский император, до дворового забивания козла. И второй: фантастический лирик, писавший так, что при чтении приостанавливается дыхание. 
В «Манон Леско» влюбился с первого прочтения, «эти сумасшедшие слова» были сказаны как будто за меня и обо мне. От удивительных переводов с идиша, из Матвея Грубияна, просто не мог оторваться:
Вспоминаю в июле, -
сердце, тише тоскуй! -
предрассветную пулю
и ночной поцелуй.
Строки поэта поражали первозданной естественностью, силой, мощью:
Я награжу тебя, моя отрада,
бессмертным словом и предсмертным взглядом,
и всё за то, что утром у вокзала
ты так легко меня поцеловала.
Любовь к поэту сохранилась на всю жизнь. Хотя, перефразируя Пущина, «не всем его стихам я поклоняюсь». Честно говоря, львиная доля из них вызывает сожаление. Написать такое вполне мог и казённый стихоплёт, каковых хватало всегда.
К ем же он был, русский поэт Ярослав Смеляков, соединивший в себе, казалось бы, несоединимое: тончайший аристократизм и беспардонную грубость, личное отчаяние и казённый оптимизм, упоённое служение своему дару и его откровенное разбазаривание? Понимал ли «трижды зэк Советского Союза / и на склоне лет - лауреат» (Илья Фоняков) цену, которую пришлось ему заплатить советскому Молоху за прижизненное признание? Или его предсказуемость, «хамство и пьянство», «похабство» правильных «интервью» (В. Корнилов) были той барщиной, которую он взвалил на себя, чтобы обезопаситься? И писать настоящее, не заёмное, вневременное? Не потому ли Штейнберг , В. Корнилов , Самойлов , не причастные, в отличие от Смелякова, к официально-советской мерзости вроде травли Солженицына, считали поэта своим - и восхищались его стихами?
Дадим слово самому Смелякову:
Я понял мысли верным ходом
средь достижений и обид -
своим избранникам природа
за превосходство нагло мстит.
Француза, сделанного тонко
из вкуса, сердца и ума,
поставит вдруг на четвереньки
и улыбается сама.
И гениального мальчишку
средь белоблещущих высот
за то, что он зарвался слишком,
рукой Мартынова убьёт.
И я за те мои удачи,
что были мне не по плечу,
сомкнувши зубы, не запла чу,
а снова молча заплачу .
Исповедальные строки написаны за четыре года до смерти. Он и платил. Молча. Тратя «своё первородство / на довольно убогий почёт» (В. Корнилов). Страдая от этого и сжигая пьянками давно подорванное здоровье.
Ноябрь 2014
Специально для альманаха-45
Стихи, посвящённые поэту
Аркадий Штейнберг
Не пора ли, братцы, в самом деле,
Начиная лет с пяти-шести,
Снова наказания на теле
Для удобства граждан завести?
Примем это мудрое решенье,
Возродим здоровый русский кнут:
С ним легко любое прегрешенье
Искупить на месте в пять минут.
Сталин был отнюдь не демократом
И посмертно осуждён не зря,
Обходился круто с нашим братом,
В тюрьмы заключал и лагеря.
Для чего бесхитростную тётку,
Что фарцует кофты и бельё,
Умыкать от мужа за решётку
И баланду тратить на неё?
Чем швырять на ветер сотни тысяч,
Государству есть расчёт прямой:
Лучше спекулянтку тут же высечь,
Справку дать и отпустить домой.
Лично я всегда стою за плети,
И теперь особенно стою,
Прочитав недавно в Литгазете
Некую идейную статью.
Выступлю публично в странной роли,
Свойственной призванью моему:
Я хочу, чтобы меня пороли,
Не сажая в лагерь и тюрьму.
Если я самоконтроль ослаблю,
Предпочту американский джаз,
Продуктовый магазин ограблю,
Невзначай женюсь в четвёртый раз,
Буду шарить по чужим карманам
Или стану - Боже упаси! -
Абстракционистом окаянным
По прямым приказам Би-Би-Си, -
Обращусь к властям я с просьбой скромной,
Чтоб меня отечески посек
Не специалист вольнонаёмный,
А простой советский человек.
Пусть меня дерут не генералы,
Не славянофилы из жидков,
А природный православный малый -
Ярослав Васильич Смеляков.
Вы вовек другого не найдёте
Ни в стихосложенье, ни в гульбе,
Коренной русак по крайней плоти, -
Гласно заявил он о себе.
Он не сноб, не декадент лощёный,
Так сказать, духовная родня,
Между прочим, бывший заключённый.
Я хочу, чтоб он порол меня.
Нам во имя равенства и братства,
Для внедренья правды и добра
Человечное рукоприкладство
Широко распространить пора.
Смеляков
Не был я на твоём новоселье,
И мне чудится: сгорблен и зол,
Ты не в землю, а вовсе на север
По четвёртому разу ушёл.
Возвращенья и новые сроки
И своя, и чужая вина -
Всё, чего не прочтёшь в некрологе,
Было явлено в жизни сполна.
За бессмертие плата - не плата:
Светлы строки, хоть годы темны...
Потому уклоняться не надо
От сумы и ещё от тюрьмы.
Но минувшее непоправимо.
Не вернёшься с поэмою ты
То ль из плена, а может, с Нарыма
Или более ближней Инты.
Отстрадал и отмаялся - баста!
Возвышаешься в красном гробу,
Словно не было хамства и пьянства
И похабства твоих интервью,
И юродство в расчёт не берётся,
И все протори - наперечёт...
И не тратил своё первородство
На довольно убогий почёт.
До предела - до Новодевички
Наконец-то растрата дошла,
Где торчат, как над лагерем вышки,
Маршала, маршала, маршала.
В полверсте от литфондовской дачки
Ты нашёл бы надёжнее кров,
Отошёл бы от белой горячки
И из памяти чёрной соскрёб,
Как ровняли овчарки этапы,
Доходяг торопя, теребя,
Как рыдали проклятые бабы
И, любя, предавали тебя...
И совсем не как родственник нищий,
Не приближенный вдруг приживал,
А собратом на тихом кладбище
С Пастернаком бы рядом лежал.
Памяти Смелякова
Мы не были на «ты»
(Я на семь лет моложе),
И многие черты,
Казалось, в нас не схожи.
Он был порою груб
И требовал признанья.
Но вдруг срывалось с губ
Заветное желанье -
Желанье быть таким,
Каким он быть боялся.
И с неба серафим
Тогда к нему спускался.
Тогда в распеве строф,
Немыслимых вначале,
Звучали пять-шесть слов,
Что спать нам не давали.
Наверное, он знал,
Что восхваленья пошлы
И что к его словам
Прислушаются позже.
И вот уже молва
К поэту благосклонней...
Он вырос, как трава
На каменистом склоне.
И отошёл легко
В блаженный сон России
Смеляков
Ярослав Васильич.
Борис Суслович
Запоздалый реквием
…его мололо время,
и он его молол.
Я. Смеляков
К таланту - отсидки в нагрузку,
И пьянки, и ранняя смерть.
О счастье и думать не сметь
По-русски ли, по-белорусски.
Значок прицепила судьба
(Почти канцелярская мета
Для зэка, страдальца, поэта):
Не лауреата - раба.
Илья Фоняков
Вот он весь - поношенная кепка,
Пиджачок да рюмка коньяка,
Да ещё сработанная крепко
Ямба старомодного строка.
Трижды зэк Советского Союза
И на склоне лет - лауреат,
Тот, за кем классическая муза
Шла, не спотыкаясь, в самый ад, -
Что он знал, какую тайну ведал,
Почему, прошедший столько бед,
Позднему проклятию не предал
То, во что поверил с юных лет?
Схожий с виду с пожилым рабочим,
Рыцарь грубоватой прямоты,
Но и нам, мальчишкам, между прочим,
Никогда не говоривший «ты», -
Он за несколько недель до смерти,
Вместо громких слов про стыд и честь,
Мне сказал: «Я прожил жизнь. Поверьте,
Бога нет. Но что-то всё же есть...»
Иллюстрации:
фотографии Ярослава Смелякова разных лет;
обложки нескольких книг;
последний приют поэта…
