После окружения войск 6-й армии Вермахта под , советское командование получило перспективу развить достигнутый стратегический успех на всем южном фасе Советско-Германского фронта. Ставкой Верховного Главнокомандования была разработана операция «Сатурн» — наступательной операции силами Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов в направлении Миллерово, Ростов. Цель наступления - создание нового кольца по отношению к окруженной под Сталинградом группировке противника, с последующим окружением всех немецких войск у излучины реки Дон и на Кавказе. Проведение операции намечалось на начало декабря 1942 года.

Александр Михайлович Василевский

Начальник Генштаба Красной Армии А.М. Василевский о замысле операции «Сатурн»: «Ближайшая цель операции - разгром 8-й итальянской армии и немецкой оперативной группы «Холлидт». Для этого на Юго-Западном фронте создать две ударные группировки: одну - на правом фланге 1-й гвардейской армии (в составе 6 стрелковых дивизий, 3 танковых корпусов и необходимых средств усиления) для нанесения удара с плацдарма южнее Верхнего Мамона в южном направлении, на Миллерово; другую - в полосе 3-й гвардейской армии к востоку от Боковской (в составе 5 стрелковых дивизий и одного механизированного корпуса) для одновременного нанесения удара с востока на запад, также на Миллерово, чтобы замкнуть кольцо окружения. В дальнейшем, разгромив итальянцев, подвижные войска фронта выходят на Северский Донец и, захватив переправу в районе станции Лихая, создают благоприятную обстановку для развития дальнейшего наступления на Ростов.»

Общий замысел Ставки ВГК на развертывание наступления. Декабрь 1942 год

В начале декабря месяца советское командование прилагало огромные усилия для ликвидации «Сталинградского котла» (операция «Кольцо»), армия Паулюса сковывала группировку Красной Армии численностью в 480 тыс. человек, 465 танков, 8490 орудий и минометов, блокировала крупнейший транспортный узел — город Сталинград. Скорейшие уничтожение окруженной армии противника позволило бы высвободить и задействовать в наступлении значительные силы Красной Армии.

Планам проведение операций «Сатурн» и «Кольцо» помешала попытка нанесения деблокирующего удара, предпринятая генерал-фельдмаршалом Манштейном (операция «Wintergewitter»). Первоначально немцами планировалось нанести два деблокирующих удара: силами 4-й танковой армии из района Котельниково и армейской группой «Холлидта» с рубежа Чира в направлении на Калач, но от удара с рубежа Чиры Манштейну пришлось отказаться, Манштей не стал рисковать устойчивостью Чирского фронта.

О принятых Ставкой ответных решениях вспоминает А.М. Василевский: «14 декабря в 22 часа 30 минут мы получили официальную директиву о том, чтобы временно отложить осуществление операции «Кольцо», а 2-ю гвардейскую армию двинуть на юг. Ставка требовала при этом продолжать войсками, действовавшими на внутреннем фронте окружения, систематически истреблять войска Паулюса с воздуха и на земле, не давая врагу передышки ни днем, ни ночью, все более сжимать кольцо окружения и в корне пресекать попытки окруженных вырваться из него. Общая идея отражения войск Манштейна была сформулирована в директиве так: главная задача наших южных войск - разбить котельниковскую группу противника силами Труфанова (51-я армия) и Р. Я. Малиновского, в течение ближайших дней занять Котельниково и прочно там закрепиться. 19 декабря в помощь командующим Донским и Сталинградским фронтами в подготовке и в проведении операции по ликвидации окруженных войск Паулюса был командирован находившийся на Юго-Западном фронте командующий артиллерией Красной Армии Н. Н. Воронов. В директиве говорилось: «Товарищ Воронов командируется в район Сталинградского и Донского фронтов в качестве заместителя товарища Василевского по делу о ликвидации окруженных войск противника под Сталинградом… Товарищу Воронову, как представителю Ставки и заместителю Василевского, поручается представить не позднее 21 декабря в Ставку план прорыва обороны войск противника, окруженных под Сталинградом, и ликвидации их в течение пяти-шести дней».

операция "Wintergewitte"

Решение о повороте 2-й гвардейской армии на котельниковское направление в создавшейся к 13 декабря обстановке было наиболее правильным и целесообразным, ибо даже незначительное промедление в ее выдвижении на юг могло бы поставить нас в довольно невыгодное положение. В ночь на 14 декабря последовало и еще одно очень важное решение Ставки: изменить направление главного удара Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов. Если по плану операции «Сатурн» оно намечалось прямо на юг, через Миллерово на Ростов, в тыл всей группировке противника на южном крыле советско-германского фронта, то теперь было решено после разгрома итальянской армии на среднем течении Дона направить удар на юго-восток, в сторону Морозовска и Тормосина, то есть в тыл деблокирующей группировке Манштейна.

Поскольку это решение Ставки представляет особый интерес и вызывает у некоторых пишущих об этом сомнения в его правильности, позволю себе остановиться на нем подробнее. Прежде всего, чем же руководствовалась Ставка, отказываясь от проведения в жизнь столь важного и уже подготовленного к выполнению стратегического решения? Ответ на этот вопрос дает директива Верховного Главнокомандующего от 13 декабря, адресованная Воронову, Ватутину и Голикову. В ней отмечалось, что в конце ноября, когда задумывалась операция «Сатурн», обстановка для нее была благоприятная и операция была вполне обоснована. «В дальнейшем, однако, обстановка изменилась не в пользу нас. Романенко и Лелюшенко стоят в обороне и не могут двигаться вперед, так как за это время противник успел подвести с запада ряд пехотных (в документе стрелковых. : -Авт.) дивизий и танковых соединений, которые сдерживают их. Следовательно, удар с севера не встретит прямой поддержки с востока от Романенко, ввиду чего наступление в сторону Каменск-Ростов не может получить успеха». Далее Верховный замечал, что 2-я гвардейская армия не может быть использована для операции «Сатурн», так как работает на другом фронте. «Ввиду всего этого необходимо видоизменить операцию «Сатурн». Видоизменение состоит в том, чтобы главный удар направить не на юг, а на юго-восток в сторону Нижний Астахов и с выходом на Морозовский, с тем чтобы боковско-морозовскую группу противника взять в клещи, пройтись по ее тылам и ликвидировать ее одновременным ударом с востока силами Романенко и Лелюшенко и с северо-запада силами Кузнецова и приданных ему подвижных частей. Задача Филиппова (Голикова.- Авт.) при этом будет состоять в том, чтобы помочь Кузнецову ликвидировать итальянцев, выйти на реку Богучар в районе Кременков и создать серьезный заслон и против возможного удара противника с запада». Директивой предписывалось прорыв произвести в тех же районах, в которых он был задуман по операции «Сатурн». После прорыва удар переносился на юго-восток в сторону Нижний Астахов - Морозовский, на тылы противника, стоявшего против армий Романенко и Лелюшенко. Операция, получившая наименование «Малый Сатурн», намечалась на 16 декабря. Из директивы же ясно видно, что основной причиной отказа от проведения «Сатурна» явилось изменение оперативной обстановки на сталинградском направлении. В результате советское командование лишилось возможности поддержать и развить основной удар Юго-Западного фронта на Миллерово - Ростов сильным ударом с востока, для чего Ставкой ранее, как это видно из директивы, предназначалась 2-я гвардейская армия. Сосредоточение немцами в районе Котельникова 57-го танкового корпуса и удержание противником в районе Рычковского и Нижне-Чирского своих позиций создало серьезную угрозу деблокирования войск Паулюса»

Подобное решение было воспринято не однозначно. Из воспоминаний начальник штаба Воронежского фронта М.И. Казакова: «Разница между операциями «Большой Сатурн» и «Малый Сатурн» была весьма существенной. Конечная цель «Малого Сатурна» соответствовала примерно ближайшей задаче «Большого Сатурна».

Panzer III. Декабрь 1942 операция "Зимння гроза"

Новую директиву командующие фронтами восприняли не одинаково. На нашем, Воронежском фронте к указаниям Ставки о сокращении пространственного размаха операции все отнеслись с пониманием. А вот генерал-полковник Ватутин стал добиваться, чтобы операция проводилась в прежнем плане, то есть с задачей выхода войск к Азовскому морю. От 6-й армии он ждал соответственных действий - с выходом главной группировки на рубеж Марковка, Чертково, а 17-го танкового корпуса - в район Волошино (30 км западнее Миллерово). Николай Федорович посягал даже на то, чтобы 17-й танковый корпус был переподчинен ему. В ночь на 14 декабря состоялась личная встреча командующих Воронежским и Юго-Западным фронтами в присутствии генерал-полковника Воронова. Предстояло согласовать их взаимные действия. Однако согласия достигнуть не удалось: каждый из командующих отстаивал свою точку зрения. Почти весь день после этого продолжались переговоры по ВЧ между штабами фронтов. В конце концов в диалог двух командующих вмешался Генштаб и от имени Ставки подтвердил указания о проведении операции по новому плану, с меньшим размахом. »

Сейчас об этом мало говорят, но тогда и в Ставке не было единодушного мнения о дальнейших действиях Красной Армии. Это касалось не только планов наступления, но и судьбы окруженной армии Паулюса. В воспоминаниях («Дело всей жизни») Маршала Советского Союза А.М. Василевского есть любопытные строки: «Должен сказать, что по вопросу о дальнейших действиях советских войск в районе Сталинграда в Ставку был внесен ряд предложений. Как мне стало известно, согласно одному из них, мы должны были прекратить действия по ликвидации осажденной армии Паулюса, оставить вокруг нее лишь охранные войска, поскольку она якобы не представляла угрозы, являлась вроде «зайца на привязи», а все наши основные войска немедленно двинуть на Ростов-на-Дону, чтобы отрезать пути отхода фашистским войскам с Северного Кавказа. Это, по мнению авторов предложения, принесло бы нам большие выгоды, образовав на Северном Кавказе второй крупный «котел» для находившихся там неприятельских войск. И.В.Сталин поддержал мое отрицательное отношение к этому предложению. Верховное Главнокомандование на основе трезвого расчета не могло стать на этот путь, хотя он был заманчивым. Под Сталинградом находилась хотя и ослабленная, но крупная группировка противника, располагавшая мощной боевой техникой и далеко еще не лишенная боеспособности. Недооценивать ее, особенно в начале декабря, было ни в коем случае нельзя. И. В. Сталин отверг предложение «открыть ворота» Паулюсу, предложив его авторам оставить эту идею при себе.»

Действительно, идея решительным ударом окружить всю группу армий «Юг» выглядит заманчиво. Жаль, что Александр Михайлович так и не назвал авторов этого предложения, увы, этой информации нет и по сей день. Но факт того, что Василевский не озвучил фамилии этих людей и то, что они имели возможность обращаться с предложениями лично к Сталину, говорит о высоких званиях и авторитете военачальников. По всей видимости, споры, в кругу прославленных советских полководцев, о принятых тогда, в декабре 1942 года, решениях не утихали и годы спустя после окончания Великой Отечественной войны. Тому остались свидетельства в мемуарной литературе.

Константин Константинович Рокоссовский

Василевский пишет: «Кстати, командующий Донским фронтом мой друг К. К. Рокоссовский не был согласен с передачей 2-й гвардейской армии Сталинградскому фронту. Более того, настойчиво просил не делать этого и пытался склонить на свою сторону И. В. Сталина.

Уже после войны он не раз вспоминал об этом.

- Ты был все же тогда не прав,- говорил Константин Константинович.- Я со 2-й гвардейской еще до подхода Манштейна разгромил бы оголодавшие и замерзающие дивизии Паулюса. »

А вот как о этих же событиях пишет сам Рокоссовский: «Из многочисленных наблюдений и размышлений можно было сделать вывод, что в создавшейся обстановке противник предпримет все меры к тому, чтобы как можно дольше удержать под Сталинградом всю задействованную группировку наших войск. Таким образом, он попытается создать предпосылки к закрытию огромной бреши в его фронте, образовавшейся в результате успешного наступления советских войск на сталинградском и ростовском направлениях.

Раздумывая над этим выводом, мне казалось, что было бы все же более целесообразным 2-ю гвардейскую армию использовать так, как вначале намеревалась сделать Ставка, то есть быстро разделаться с окруженной, группировкой. Смелый вариант открывал огромные перспективы для будущих действий на южном крыле советско-германского фронта. Игра, как говорится, стоила свеч, да и риск получался не таким уж большим. Некоторые группировки противника, спешившие якобы на помощь окруженным, оказались преувеличенными теми, кто о них сообщал, и особой помощи оказать не могли. Они состояли из остатков разбитых частей и тыловых команд, собранных в группы под разными названиями, и больше думали о том, как бы самим выбраться из беды, чем о помощи окруженным. Конечно, меня могут упрекнуть в том, что сейчас, когда стало все ясным, можно рассуждать и доказывать все что угодно, но я и являлся сторонником использования 2-й гвардейской армии в первую очередь для разгрома окруженного врага.

Ставка предпочла принять вариант, предложенный ее представителем - Василевским. Посчитали, что он более надежный. Но ведь и этот вариант не исключал элементов риска. Намечаемая Ставкой красивая операция на ростовском правлении могла и не удаться. Впрочем, так оно и получилось. Операция вышла суженной, поскольку все внимание и значительные силы были отвлечены на так называемую группу Манштейна. Это помогло немцам избежать еще более крупной катастрофы на ростовском направлении, чем под Сталинградом. Я уверен в том, что если бы Василевский находился в то время не у нас в Заворыкино, а у себя в Москве, в Генеральном штабе, то вопрос об использовании 2-й гвардейской армии решился бы так, как предлагала Ставка, то есть армия ушла бы для усиления удара Юго-Западного и Воронежского фронтов на ростовском направлении или для ускорения ликвидации окруженного под Сталинградом противника…»

Генерал-фельдмаршал Э. Манштейн

В качестве подтверждения справедливости рассуждений К.К. Рокосовского можно привести слова самого Манштейна:«Если бы русским удалось прорвать тончайший, первоначально состоявший в основном из остатков румынских соединений, немецких обозов и боевых групп заслон, который (помимо так называемой «крепости» Сталинград) составлял единственное охранение всего оперативного района между тылом группы армий «А» и еще находившимся в наших руках фронтом, тянувшимся по Дону, то не только 6 армии было бы уже не на что надеяться. Положение группы армий «А» тогда также должно было стать более чем критическим.»

Очевидно, что и после окончания Великой Отечественной в кругу военачальников, детально обсуждалась тема Сталинградской битвы, проводился анализ принятых решений и далеко не все были уверены, что эти решения были оптимальные и позволяли по максимуму развить успех.

Наверное, если бы это был 1944 год, когда Красная Армия, в ходе Великой Отечественной войны, накопила опыт проведения операций по окружению крупных группировок противника, то Ставка предпочла бы рискнуть, оставив в тылу окруженную армию Паулюса, отложив ее ликвидацию «на потом», привела бы в действие план «Сатурн». Собственно, в 1944-1945 гг задача ликвидации окруженных сил противника не была первостепенной, Красная Армия совершала прорывы на максимально возможную глубину, оставляя в тылу крупные силы немцев. Так было в Белоруссии, в Курляндии, с окруженными остатками группы армий «Север», в Кенигсберге, Бреслау и с другими немецкими «фестунгами». Правда, и Красная Армии в 1944 году имела большую подвижность, чем в 1942 году…

Кто был прав? Сейчас сказать трудно, тогда Ставка решила выполнить программу минимум — гарантированный разгром 6-й армии Вермахта. Как говорится, лучше синица в руках…

попытка захвата Батайска и Ростова-на-Дону в середине января 1943 года

В истории боевых действий на донской земле есть малоизвестная страница - попытка захвата Батайска и Ростова-на-Дону в середине января 1943 года. В официальных исследованиях - «История Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг.» в шести томах и в двенадцатитомной «Истории второй мировой войны. 1939-1945 гг.» этой операции посвящено всего несколько невразумительных строчек.

Контрнаступление советских войск под Сталинградом (операция «Уран») началось 19 ноября 1942 года, а через пять дней танковые и механизированные корпуса Юго-Западного и Сталинградского фронтов замкнули кольцо окружения вокруг трёхсоттридцатитысячной группировки Фридриха Паулюса. Семь армий Донского и Сталинградского фронтов всё туже сжимали внутреннее кольцо окружения, а четыре армии Юго-Западного и 51-я армия Сталинградского фронта оттеснили внешний фронт окружения на рубеж рек Кривая, Чир и Дон - станция Суровикино - район Котельниково.

У советского Верховного командования появилась уникальная возможность ударом с севера на юг, на Ростов, отрезать всю северокавказскую группировку противника - а это свыше семисот шестидесяти тысяч солдат и огромное количество боевой техники и снаряжения. Устроить немцам и их союзникам новый гигантский «котёл» - «Гросс-Сталинград».

План получил кодовое наименование «Сатурн». Начало запланировали на 2 декабря. Две отборные гвардейские армии, усиленные четырьмя танковыми и тремя механизированными корпусами, должны были кинжальным ударом разрезать фронт 8-й итальянской армии, выйти к Миллерову и вдоль железной и шоссейной дорог Москва - Воронеж - Ростов-на-Дону войти в столицу Дона. Но обеспечить эту красиво задуманную операцию войсками, боеприпасами и горюче-смазочными материалами тыловые службы Юго-Западного фронта к намеченному сроку не успели, и её перенесли сначала на 10-е, а затем на 16 декабря.

За это время командование группы армий «Дон» во главе с лучшим стратегом третьего рейха фельдмаршалом Эрихом фон Манштейном не только усилило наспех созданную оборону, но и предприняло попытку пробить коридор к окружённой группировке Паулюса из района Котельникова вдоль железной дороги на Сталинград. Чтобы парировать эту попытку, советскому командованию пришлось задействовать 2-ю гвардейскую армию и три подвижных корпуса, то есть половину ударной группировки для операции «Сатурн». Ставка Верховного Главнокомандования внесла коррективы в план операции, изменила цели, масштаб и направление удара. Новая операция под кодовым названием «Малый Сатурн» была проведена в период с 16-го по 30 декабря 1942 года. Разгром итальянской армии и уничтожение авиабазы снабжения в Тацинской, снабжавшей окружённую группировку Паулюса, заставило Манштейна прекратить наступление всего в сорока километрах от войск Шестой немецкой армии и перебросить наиболее боеспособную 6-ю танковую дивизию в полосу наступающих армий Юго-Западного фронта.

Ростов-на-Дону по-прежнему манил советское высшее командование идеей одним махом покончить со всей северокавказской группировкой врага скоординированным наступлением трёх советских фронтов при поддержке Черноморского флота. В рамках этой Северо-Кавказской стратегической операции была подготовлена наступательная операция Южного фронта по освобождению Батайска, Ростова-на-Дону и Новочеркасска под наименованием «Дон». Главная роль отводилась 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского и лучшим бронетанковым корпусам фронта - гвардейцам 3-го танкового Котельниковского, 2-го, 3-го Сталинградского, 4-го Сталинградского, 5-го Зимовниковского механизированных корпусов. В этой ударной группировке задействовали одиннадцать стрелковых дивизий, тринадцать механизированных и три танковых бригады, девять танковых полков, поддержанных восемнадцатью артиллерийскими и миномётными полками и шестью отдельными дивизионами. На бумаге эти силы выглядели внушительными, в реальности же войск и боевой техники, а главное средств боевого обеспечения, оказалось много меньше. Удаление войск на многие сотни километров от фронтовых баз снабжения, отсутствие передвижных танко- и авто-ремонтных заводов и мастерских привело к резкому ограничению в снабжении войск наиболее расходными видами мин и снарядов, горюче-смазочными материалами. Сотни танков и автомашин застыли в тылу, дожидаясь ремонта или эвакуации в тыл, на рембазы. Личный состав давно питался «подножным кормом».

В середине января 43-го четыре армии Южного фронта генерал-полковника А. И. Ерёменко вышли к Манычу (полоса станица Пролетарская - устье реки). От станицы Манычской и райцентра Весёлый до Батайска и Ростова оставалось около сорока - шестидесяти километров. В этой полосе «батайский коридор» удерживали две дивизии Четвёртой немецкой танковой армии - 17-я танковая и 16-я моторизованная, которыми командовали потомственные аристократы - генерал-лейтенант Фридо фон Зенгер унд Эттерлин и генерал-майор граф Герхард фон Шверин. Всего у немцев в этой пятидесятикилометровой полосе было четыре полка мотопехоты, два артиллерийских полка, четыре батальона танков и штурмовых орудий, укомплектованных бронетехникой на тридцать процентов (60-70 бронеединиц), полк шестиствольных реактивных миномётов, два дивизиона противовоздушной обороны. Значительное количество бронетранспортёров, гусеничных тягачей и грузовиков в танковой и моторизованной дивизиях позволяло немецкому командованию быстро перебрасывать части и подразделения с неатакованных участков к местам прорыва советских войск. Со стационарных аэродромов Батайска, Ростова и Таганрога немецкая авиация за считанные минуты достигала поля боя и могла с утра до вечера эффективно поддерживать с воздуха свои малочисленные наземные войска.

14 января 43-го командующий Южным фронтом Еремёнко, член Военного совета фронта генерал-лейтенант Н. С. Хрущёв и начальник штаба фронта генерал-майор Варенников в четыре часа дня подписали оперативную директиву № 006. В преамбуле указывалось: «во исполнение указаний Ставки ВГК, основной задачей для войск Южного фронта является выход на рубеж Шахты, Новочеркасск, Ростов, Батайск, чтобы отрезать пути отхода войскам противника с Северного Кавказа; во взаимодействии с войсками Закавказского фронта уничтожить кавказскую группировку противника, не допустить её выхода к р. Дон». Далее говорилось: механизированной группе «Дон» в составе трёх гвардейских корпусов - 3-го танкового, 2-го и 5-го механизированных, 98-й стрелковой дивизии и частей усиления, под командованием генерал-лейтенанта танковых войск Павла Алексеевича Ротмистрова, с утра 17 января, с фронта Багаевская - Весёлый, нанести удар на Батайск и к утру 18 января его захватить, а одним механизированным корпусом - Ростов. Справа 300-я стрелковая дивизия своим наступлением от Раздорской на Новочеркасск обеспечивала поддержку группы Ротмистрова с севера. 1-й гвардейский стрелковый корпус, взаимодействуя с 5-й Ударной армией, согласно этой директиве, должен был 18 января форсировать Северский Донец и наступать на Новочеркасск. 13-й гвардейский стрелковый корпус своими тремя дивизиями, наступая за группой Ротмистрова, выдвигался к 21 января в район Батайск - Ольгинская, фронтом на юг. Лётчики 8-й воздушной армии прикрывали с воздуха подвижную группу Ротмистрова и содействовали наземным войскам в захвате Батайска и Ростова-на-Дону. Начальник штаба - подготавливал авиадесант (306 парашютистов-диверсантов) для выброски в район Батайска, чтобы подорвать железнодорожные пути и мосты в пойме Дона. Заместителю командующего фронтом по тылу предписывалось 15 и 16 января подать для механизированной группы «Дон» 200 тонн горючего .

На основании директивы Павел Алексеевич Ротмистров отдал приказ о наступлении командирам мехкорпусов генералам Богданову и Свиридову и командиру 98-й стрелковой дивизии полковнику Серёгину. Из-за отсутствия горючего и большой разбросанности частей срок перехода в наступление перенесли на сутки, с 17 на 18 января. Но и в этот день собрать в ударный кулак войска из-за нехватки горюче-смазочных материалов не удалось. Сознавая, что невыполнение директив Ставки Верховного Главнокомандования и Военного совета фронта грозит трибуналом, Ротмистров приказал слить всё горючее из боевых и транспортных машин и заправить им двенадцать танков, девять бронетранспортёров и пять бронемашин из состава 19-й гвардейской танковой бригады. Двести автоматчиков 2-й гвардейской мотострелковой бригады составили десант на броне. Этот импровизированный передовой отряд возглавил командир 19-й бригады гвардии полковник Александр Васильевич Егоров.

В ночь на 19 января отряд Егорова, следуя по маршруту Малая Западенка - совхозы ОГПУ и имени Ленина на рассвете 20 января вышел к Батайску. Здесь отряд разделился: пять танков Т-34 с взводом автоматчиков на броне атаковали немецкий аэродром в полутора километрах восточнее станции, а главные силы отряда атаковали станцию и посёлок. На аэродроме было уничтожено десять самолётов, ангар, склады горюче-смазочных материалов и военного имущества, десятки солдат из батальона аэродромного обслуживания. Отличились экипажи танков капитана А. В. Капусты, лейтенантов М. С. Курышева и Б. В. Романова. Но огнём зенитной батареи все наши пять танков были подбиты, немцы при этом потеряли одно орудие. На станции Батайск разбили десятки вагонов, несколько паровозов, зенитное орудие, шестиствольный реактивный миномёт, двенадцать автомашин и до сотни вражеских солдат и офицеров. Ответный огонь противника подбил три наших танка и три бронемашины, убил и ранил около пятидесяти автоматчиков. Испытывая острый недостаток боеприпасов и горючего, остатки передового отряда отошли от Батайска на восемь-десять километров, где в совхозах имени Ленина и имени ОГПУ заняли круговую оборону, дожидаясь подхода главных сил механизированной группы «Дон».

Одновременно с атакой Батайска отрядом полковника Егорова к действиям перешёл и противник. Генерал-фельдмаршал Манштейн передал во временное подчинение Четвёртой танковой армии свою «пожарную команду», свою «палочку-выручалочку» - 11-ю танковую дивизию генерал-майора Германа Балька. Опытный танкист, генерал-полковник Герман Гот немедленно нанёс молниеносный удар из района станицы Ольгинской на Манычскую силами 11-й танковой дивизии, и из района Весёлого на хутор Тузлуков - силами 17-й танковой дивизии, чтобы сорвать наступление главных сил группы генерала Ротмистрова.

19 января сорок пять танков и полк мотопехоты 11-й танковой дивизии атаковали малочисленную 98-ю стрелковую дивизию. Ее 166-й стрелковый полк, оборонявший хутор Самодуровка, был окружён, разбросан на изолированные очаги сопротивления. А с наступлением темноты полк разрозненными группами отступил в станицу Манычская.

20 января сорок четыре танка с мотопехотой 11-й танковой дивизии атаковали 308-й стрелковый полк 98-й дивизии. Его обескровленные батальоны стали отходить к Манычской. Пехоту от уничтожения спас старший лейтенант И. Л. Дроздов - командир 2-й батареи 54-го гвардейского истребительного-противотанкового дивизиона 2-го гвардейского механизированного корпуса. Подчинив себе два взвода противотанковых ружей, Дроздов огнём орудий и ПТР отбил танковую атаку. Остатки 308-го полка отошли в Манычскую, к главным силам 98-й дивизии.

21 января противник атаковал остатки передового отряда полковника Егорова на центральной усадьбе совхоза имени Ленина. Две атаки врага отбили, но горючего и боеприпасов осталось в обрез. Вечером враг ворвался в совхоз. Контратакой резервного взвода лейтенанта В. Ф. Рекало немцы были отброшены, оставив до сорока трупов. Капитан Н. Н. Перлик своей «тридцатьчетвёркой» уничтожил шестиствольный миномёт, но получил тяжёлое ранение. Его механик-водитель, сержант А. А. Чистяков, сам раненый, доставил командира к своим. Старшина М. М. Голиков со своей разведгруппой, используя обе уцелевшие бронемашины, вёл разведку, нападал на блокирующие посты и нарушал связь противника. Опасаясь полного разгрома передового отряда, генерал Ротмистров приказал Егорову отвести остатки его сил на правый берег Маныча. Под прикрытием 3-й танковой и 2-й мотострелковой бригад к утру 23 января семь оставшихся танков и полсотни автоматчиков из отряда Егорова соединились с главными силами 3-го гвардейского танкового корпуса. За время рейда, с 19-го по 22 января, передовой отряд уничтожил до шестисот солдат и офицеров противника, десять самолётов, десять пулемётов, две зенитных пушки .

21 января лётчики Жовтоножко и Думенко из 622-го штурмового авиационного полка вылетели на штурмовку колонн противника в район Усьман, но их атаковала четвёрка «мессершмидтов». Лейтенант Жовтоножко приказал ведомому Думенко, прикрываясь облачностью, уходить на свой аэродром, а сам вступил в бой с истребителями. Скоро «ИЛ-2» был подбит, но лётчик сумел посадить его на поле у Тузлукова. К самолёту направились два немецких бронетранспортёра. Огнём из авиапушки Жовтоножко подбил обе машины, а когда боекомплект закончился, поджёг самолёт и, отстреливаясь из пистолета, стал отходить к лесополосе. Но прорваться сквозь кольцо вражеских солдат не удалось. Последний патрон Григорий Александрович пустил себе в висок.

22 января бригады 2-го и 5-го механизированных корпусов атаковали противника и заняли хутора Самодуровка, Черюмкин, Красный, Усьман, Нижне-Подпольный. Немецкое командование направило в этот район свою авиацию и перебросило главные силы 17-й танковой и 16-й моторизованной дивизий, насчитывавших до шестидесяти танков и столько же бронетранспортёров, до ста орудий и миномётов, сотни автомашин.

23 января, после ударов пикирующих бомбардировщиков «Ю-87» и мощного артиллерийско-миномётного обстрела, обе немецкие дивизии в ходе ожесточённого боя к полудню заняли хутора Нижне-Подпольный, Черюмкин, Самодуровку, Пустошкин и непрерывно атаковали Красный и Усьман. 98-я стрелковая дивизия полковника Ивана Федотовича Серёгина своими малочисленными 4-м и 308-м полками обороняла Красный, прикрывая штабы дивизии и 5-го гвардейского механизированного корпуса. 166-й стрелковый полк, усиленный учебным батальоном дивизии, был окружён пятьюдесятью немецкими танками и семьюдесятью автомашинами с пехотой в Самодуровке. До темноты наши пехотинцы вели неравный бой в этом хуторе, а затем пробились к Манычской.

Около полудня тридцать семь танков с двумя батальонами мотопехоты атаковали хутор Красный, предварительно сровняв его с землёй массированной бомбёжкой и артиллерийско-миномётным огнем. Штабы 5-го корпуса и 98-й дивизии понесли потери, были разбиты узлы связи, но под прикрытием пехотинцев 4-го и 308-го полков организованно отошли на северный берег Маныча. Вечером 23-го остатки полков по приказу командира дивизии отошли в Манычскую. В Самодуровке в руки гитлеровцев в бессознательном состоянии попал командир первого батальона 166-го полка капитан В. Лесников. Его жестоко пытали, но офицер молчал. Ему нанесли десятки колото-резанных ран ножами и штыками. Радист роты связи этого полка красноармеец Л. Солдатенко до последнего патрона вёл огонь и уничтожил одиннадцать солдат противника, а ночью, прихватив рацию, вышел из окружения в расположение главных сил 98-й дивизии.

Тяжелейший бой в этот день вели за Усьман 10-я и 12-я гвардейские механизированные бригады 5-го мехкорпуса. В 8.05 восемнадцать танков из Камышовки и двадцать четыре танка из Тузлукова атаковали позиции 12-й мехбригады на юго-восточной окраине хутора. Гвардейцы этой бригады отбили три атаки, уничтожив одиннадцать танков и до сотни вражеских солдат. Ещё три танка подорвались на минных полях, установленных сапёрами 63-го гвардейского батальона 5-го мехкорпуса на дорогах западнее и юго-западнее Тузлукова. Западную и северо-западную окраины Усьман обороняла 10-я гвардейская механизированная бригада. Её воины отбили две атаки превосходящих сил, но немцы не ослабляли натиска. Когда их танки и мотопехота ворвались в хутор, к панораме орудия, расчёт которого вышел из строя, встал гвардии подполковник В. И. Карев. Прежде чем осколки сразили его, командир бригады лично подбил три вражеских танка. 11-я мехбригада 5-го корпуса в этот день удерживала хутор Чернышёв.

К исходу 23-го января 5-я, 6-я и 4-я гвардейские механизированные бригады 2-го мехкорпуса решительной контратакой выбили немцев из Черюмкина, Нижне-Подпольного, Красного Ловца - где и закрепились. В 3-м гвардейском танковом корпусе все боеспособные танки были переданы в 3-ю гвардейскую танковую бригаду, которая при поддержке 2-й гвардейской мотострелковой бригады выбила 63-й мотопехотный полк 17-й танковой дивизии противника из Пустошкина и потеснила его к хутору Зелёная Роща. В корпусе осталось всего одиннадцать боеспособных танков. В двух остальных корпусах механизированной группы «Дон», в 2-м и 5-м гвардейских механизированных (а это шесть механизированных бригад и четыре отдельных танковых полка) на 24 января оставалось на ходу 45-50 лёгких и средних танков, типа Т-70 и Т-34 .

13-й гвардейский стрелковый корпус генерала П. Г. Чанчибадзе силами 49-й гвардейской дивизии удерживал рубеж Позднеевка - Красный Кут - Весёлый. 3-я гвардейская дивизия двумя полками вела бой на рубеже пятьсот метров севернее хутора Красное Знамя, имея в резерве третий полк в станице Багаевской.

24-го и 25-го января эпицентром кровопролитных боёв стала Манычская, где отличился 54-й гвардейский истребительно-противотанковый дивизион старшего лейтенанта И. П. Наконечного из 2-го механизированного корпуса. Героем обороны станицы стал замполит дивизиона майор Н. К. Русаков. В первый день боя вторая батарея под командованием старшего лейтенанта Н. М. Остапенко отбила две массированных танковых атаки и подбила десять танков. Два из них уничтожил сам комбат. 25-го января враг атаковал станицу с юго-запада и юго-востока двумя группами, по двадцать и тридцать танков, с батальоном мотопехоты каждая. Уничтожив пять танков, погибла третья батарея, боем которой руководил командир дивизиона. Командование 2-го гвардейской армии посмертно наградило Наконечного орденом Красного Знамени. К исходу этого дня, потеряв ещё десять танков и подавив батареи 54-го дивизиона и 435-го противотанкового полка, немцы захватили Манычскую. Тридцать танков с крестами на броне застыли мёртвым железом на её улицах. На восточной окраине был блокирован пункт управления первой батареи 54-го гвардейского противотанкового дивизиона во главе с лейтенантом Г. Н. Гайфулиным. Подчинив себе взвод противотанковых ружей, отважный лейтенант в течение всей ночи вёл неравный бой с танками и автоматчиками противника. Утром 26-го января, оставшись один и без патронов, Гайфулин подорвал противотанковой гранатой себя и бросившихся к нему десяток вражеских солдат.

26-го января, к 15.00, остатки 3-го гвардейского Котельниковского танкового корпуса сосредоточились на правом берегу Маныча. 19-я и 18-я танковые бригады сосредоточивались в хуторе Ёлкин. 3-я танковая и 2-я мотострелковая гвардейские бригады этого корпуса заняли оборону по берегу реки, имея четыре КВ, один Т-34 и один Т-70, две противотанковые пушки. 2-й гвардейский механизированный корпус перешёл к обороне напротив станицы (во всех трёх бригадах было восемь танков - четыре Т-34 и четыре Т-70). 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус из района хутора Федулов атаковал Тузлуков, располагая в своих боевых порядках двумя танками Т-34 и пятью лёгкими Т-70, а также семью противотанковыми пушками калибром 45-мм., 2 200 активными штыками. Эта атака была отбита с большими потерями пехоты на манычском льду.

Вечером генерал-лейтенант танковых войск Ротмистров докладывал командующему 2-й гвардейской армией генералу Малиновскому: «Части механизированной группы в результате сложившейся обстановки и тяжёлых потерь сейчас самостоятельных боевых действий вести не могут».

Оперативные сводки Генерального штаба Красной Армии за 24-31 января 1943 года фиксируют упорные оборонительные бои с танками и пехотой противника в полосе Манычская - Свобода. Ставка Верховного Главнокомандования оперативной директивой № 30031, отправленной 26-го января, в 23 часа 40 минут, командующему Южным фронтом генерал-полковнику Ерёменко, категорически потребовала:

«1. Решительно улучшить управление войсками фронта.

2. Ускорить темп наступления 51-й и 28-й армий и 28.01.43 г. выйти на рубеж: Ольгинская, Батайск.

3. ВПУ 2-й гвардейской армии немедленно приблизить к войскам.

4. Управления 2-го, 5-го гвардейских механизированных корпусов и 3-го гвардейского танкового корпуса передать непосредственно тов. Малиновскому.

5. Получение подтвердить, исполнение донести.

И. Сталин.

Г. Жуков» .

Немедленно по получении этой директивы Андрей Иванович Ерёменко отдал приказ командующим 2-й гвардейской, 51-й и 28-й армиями: «Ставка ВГК поставила перед Южным фронтом категорическую задачу к исходу 28-го января выйти в район Батайск, Койсуг и отрезать пути отхода кавказской группировки. Решительными действиями 28-го января разгромить противостоящего противника и выйти на рубеж: Ольгинская, Батайск, Койсуг. Для выполнения этой задачи мобилизовать весь личный состав. В войска направить ответственных командиров и политработников для помощи в организации и проведения решительного наступления и разгрома врага.

Ерёменко. Хрущёв. Варенников». .

Командующий 2-й гвардейской армией генерал Малиновский был вынужден произвести перегруппировку, сменить обескровленные части танкового и механизированных корпусов и 98-ю стрелковую дивизию гвардейской пехотой 1-го и 13-го стрелковых корпусов. Наспех организованное наступление результатов не дало. 27 января полки 24-й гвардейской дивизии генерала П. К. Кошевого (будущего маршала Советского Союза) с остатками 5-го механизированного корпуса повели наступление на Тузлуков и Малую Западенку. Неоднократные попытки преодолеть Маныч враг пресекал шквальным огнём всех видов оружия и бомбо-штурмовыми ударами авиации. Также безуспешными были атаки 3-й и 49-й гвардейских дивизий, усиленных танками 128-го, 136-го, 158-го и 223-го отдельных танковых полков, восстановить положение на южном берегу Маныча. Под лёд ушло до двух десятков танков, столько же было подбито огнём противника. Большие потери понесли и стрелковые полки. Как свидетельствуют старожилы хутора Тузлуков, «много погибших солдат осталось лежать в камышах реки Маныч. Весной, когда река проснулась, течение понесло тела погибших. Куда? Никто не знает. Сколько? Никто не считал...».

Под впечатлением от больших потерь, раздавленный неудачным наступлением, пытавшийся лично поднимать солдат в атаку и получивший ранение в голень ноги, застрелился член Военного Совета армии и личный друг Малиновского, гвардии генерал-майор Илларион Иванович Ларин. Причинами самоубийства интересовался сам Сталин.

29 и 30 января войска 2-й гвардейской армии неоднократно пытались форсировать реку, но безуспешно. 30 января немецкая авиация разбомбила штаб армии в хуторе Нижне-Солёный. Погибло несколько офицеров штаба, сгорело много оперативных и учётных документов. Поэтому указанные в итоговой сводке штаба армии суммарная цифра потерь личного состава за 20-30 января 1943 года - 17802 человека - неполная. На 30 января все танковые и механизированные соединения и части были обескровлены и небоеспособны:

3-й гвардейский танковый корпус имел 9 танков и 350 мотострелков;

2-й гвардейский мехкорпус - 8 танков, около 1000 мотострелков;

5-й гвардейский мехкорпус - 8 танков, до 2 000 мотострелков;

128-й, 136-й, 158-й, 223 отдельные танковые полки имели 24 танка, а всего во 2-й гвардейской армии оставалось боеспособными 49 танков.

4-й гвардейский мехкорпус имел 2 танка, занимая хутора Павлов, Золотарёв и Ново-Калиновский.

3-й гвардейский мехкорпус имел 4 танка, занимая хутора Раково-Таврический, Радухина Балка.

За три недели до этого в вышеуказанных частях и соединениях было 526 исправных танков .

В штабе Южного фронта оформили заявку, где указывалось: «для восполнения потерь необходимо фронту пополнение - 100 000 человек, из них 50 000 гвардейского; танков - 500 единиц» .

31 января гвардейцы 33-й, 24-й и 49-й дивизий, поддержанные уцелевшими и отремонтированными танками из расформированной механизированной группы «Дон», форсировали Маныч и завязали бои на его левобережье. 24-я дивизия, с девятью отремонтированными танками 18-й гвардейской танковой бригады подполковника Д. К. Гуменюка, вышла к хутору Красный. 33-я гвардейская дивизия генерала А. И. Утвенко вела бои за Манычскую, которую враг превратил в мощный узел сопротивления. Здесь оборонялся 156-й мотопехотный полк 16-й мотодивизии, усиленный двумя батареями гаубиц и двадцатью танками.

Предпринятая в ночь на 1 февраля атака 84-го и 91-го стрелковых полков была отражена. Неудачей закончился и штурм Самодуровки 88-м гвардейским полком. В первый день февраля продолжались затяжные бои. Гвардейцы 24-й дивизии после двух атак хутора Красный отошла на рубеж: отметка 14,5; отметка 10,7. 49-я гвардейская дивизия генерала Д. П. Подшивалова в ходе тяжёлого боя заняла хутор Армянский, но, контратакованная во фланг и тыл батальоном мотопехоты с одиннадцатью танками, отошла на рубеж: отметка 53,4; отметка 101,8. 33-я дивизия вела бой за Манычскую.

Батальон 88-го полка зацепился за её восточную окраину. Немцы двинули на него из Самодуровки восемь танков и пять грузовиков с пехотой, но наскочили на минное поле и остановились. Генерал Утвенко атаковал Манычскую с трёх сторон. После двухсуточного боя, к исходу 2 февраля, гвардейцы полностью очистили станицу. В этот же день 88-й гвардейский полк освободил Самодуровку (ныне - хутор Первомайский) . Дивизии 13-го гвардейского стрелкового корпуса к исходу 2 февраля освободили Красный, Усмань, Зелёную Рощу. Тяжёлый и длительный бой шёл за Тузлуков.

И. А. Пшенник в 1978 году в письме вспоминал:

«Наша бригада двинулась к хутору Тузлукову. Ночь превратилась в день. Взлетали красные ракеты, строчили пулемёты, рвались гранаты, мины, снаряды, стреляли бронебойщики. Крики и стоны, ругань - всё слилось в единый звук. С востока немцев прижали наши батальоны. На западе хутора, на минных полях, расставленных нашими сапёрами, подрывались немецкие танки. Хутор горел как факел. Бой не утихал вторые сутки, но уже было заметно, что силы немцев на исходе. Всю ночь - бой. На рассвете мы вступили в хутор Тузлуков. Повсюду можно было видеть зияющие в провалах снега чёрные воронки, скелеты сгоревших танков, немецкие трупы, брошенную врагом технику.

Были здесь и собачьи упряжки, на которых наши санитары вывозили с поля боя раненых бойцов. Мы подсчитали свои трофеи: около 500 убитых фашистов, 124 пленных, 54 автомашины, 4 зенитки, 8 миномётов, 6 брошенных немецких танков, продовольственный склад и многое другое... От некогда большого хутора осталось 6-7 домов. Снег от копоти был чёрным, везде грудами лежали солдаты: наши и немецкие. В одном доме было около двадцати наших солдат, когда в него попал снаряд. Все погибли. Старики хутора Тузлуков сразу стали собирать убитых. Они запрягали волов в сани и целую неделю ездили по всей округе, собирая солдат. Укладывали их в воронки. Сколько их было, воронок, набитых мёрзлыми трупами - тридцать? Сорок? Пятьдесят? Кто знает? Счёту не было...».

После освобождения Манычской и Самодуровки малочисленные полки 33-й гвардейской дивизии в упорных боях освободили 4 февраля хутора Арпачин и Алитуб. Гвардейцы 3-й, 24-й, и 49-й стрелковых дивизий 13-го стрелкового корпуса к 6 февраля вышли в район Усмань - Резников - Верхне- и Нижне-Подпольный.

На этом бои на манычском рубеже завершились. Перед 2-й гвардейской армией были поставлены новые задачи - освободить Новочеркасск, обойдя Ростов с севера. 51-я армия генерала Н. И. Труфанова наступала через Ольгинскую на Аксайскую, а 28-я армия генерала В. Ф. Герасименко - через Батайск на Ростов. Фронтовая конно-механизированная группа генерал-лейтенанта Н. Я. Кириченко в составе 4-го Кубанского и 5-го Донского гвардейских казачьих кавалерийских корпусов (шесть дивизий), 2-й, 14-й, 15-й танковых бригад, 134-го и 221-го отдельных танковых полков наступала из района Койсуга через плавни на станцию Хапры, обходя Ростов с запада. Пять дивизий 44-й армии генерала В. А. Хоменко через Азов и пойму дельты Дона наступали на Синявскую и Самбек. Наступление продолжалось...

Кровавые бои в течение восемнадцати суток в устье Маныча отмечены в официальной истории Великой Отечественной войны несколькими строчками общего характера. Массовый героизм и подвиги сотен воинов-гвардейцев не удостоены золотых звёзд Героев. Тысячи павших остались безымянными, захоронённые в воронках, в погребах сожжённых хуторов, в силосных ямах, в окопах и блиндажах. Немецкое командование удостоило высшей награды - Рыцарского креста с бриллиантами не только командиров дивизий - 11-й и 17-й танковых, 16-й моторизованной, но и командира 156-го мотопехотного полка и ряд младших офицеров, отметив их вклад в спасение 1-й танковой армии вермахта, благополучно выведенной с Северного Кавказа через «батайские ворота». «Гросс-Сталинград» не получился...

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. ЦАМО. Ф. 16. Оп. 512. Д. 62. Л. 157-158.
2. Богачёв В. П. Гвардейский Котельниковский. М. : Воениздат, 1981. С. 66.
3. ЦАМО. Ф. 16. Оп. 1072. Д. 1. Л.. 225, 235, 243, 261.
4. ЦАМО. Ф.3. Оп. 11556. Д. 12. Л. 75-76.
5. ЦАМО. Ф.64. Оп.. 505. Д. 30. Л.16.
6. ЦАМО. Ф. 228. Оп.. 505. Д. 82. Л. 1-7.
7. ЦАМО. Ф. 64. Оп. 505. Д. 15. Л. 78-79.
8. ЦАМО. Ф. 303. Оп. 4005. Д. 71. Л. 19-20.
9. РОМК. Отдел фондов. «ПИ». КП 22169.

ПРИЛОЖЕНИЕ № 1.

Состав и командование советских войск

2-я гвардейская армия - генерал-лейтенант Малиновский Родион Яковлевич.

1-й гвардейский стрелковый корпус - генерал-майор Миссан Иван Ильич.

13-й гвардейский стрелковый корпус - генерал-майор Чанчибадзе Порфирий Георгиевич.

2-й гвардейский механизированный корпус - генерал-майор Корчагин Иван Петрович.

3-й гвардейский танковый корпус - генерал-лейтенант Ротмистров Павел Алексеевич.

5-й гвардейский механизированный корпус - генерал-майор Богданов Семен Ильич.

2-й смешанный авиакорпус - генерал-майор авиации Ерёменко Иван Трофимович.

Дивизии:

3-я гвардейская стрелковая - генерал-майор Цаликов Кантемир Александрович.

24-я гвардейская стрелковая - генерал-майор Кошевой Пётр Кириллович.

33-я гвардейская стрелковая - генерал-майор Утвенко Александр Иванович.

49-я гвардейская стрелковая - генерал-майор Подшивайлов Денис Протасович.

98-я стрелковая - полковник Серёгин Иван Федотович.

300-я стрелковая - генерал-майор Афонин Иван Михайлович.

387-я стрелковая - полковник Макарьев Александр Константинович.

201-я истребительная - подполковник Жуков Анатолий Павлович.

214-я штурмовая - полковник Рубанов Степан Ульянович.

235-я истребительная - подполковник Курочкин Алексей Иннокентьевич.

272-я ночная бомбардировочная - полковник Кузнецов Павел Осипович.

Бригады:

3-я гвардейская танковая - полковник Сидякин Иван Васильевич.

18-я гвардейская танковая - полковник Гуменюк Даниил Кондратьевич.

19-я гвардейская танковая - полковник Егоров Александр Васильевич.

2-я гвардейская мотострелковая - полковник Лебедь Михаил Петрович.

4-я гвардейская механизированная - ?

5-я гвардейская механизированная - ?

6-я гвардейская механизированная - ?

10-я гвардейская механизированная - подполковник Карев Василий Иванович.

11-я гвардейская механизированная - ?

12-я гвардейская механизированная - подполковник Гольдберг Михаил Иосифович.

Отдельные танковые полки:

21-й гвардейский танковый полк

22-й гвардейский танковый полк

52-й гвардейский танковый полк

53-й гвардейский танковый полк

128-й танковый полк

136-й танковый полк

158-й танковый полк

223-й танковый полк

Артиллерийские и миномётные полки:

4-й, 23-й, 48-й, 88-й гвардейские миномётные полки РС («катюши»).

506-й, 1095-й, 1100-й, 1101-й пушечные артиллерийские полки.

435-й, 535-й, 1250-й отдельные истребительно-противотанковые полки.

488-й отдельный миномётный полк.

648-й тяжёлый армейский артиллерийский полк.

Инженерно-сапёрные части:

1-я отдельная понтонно-мостовая бригада.

742-й отдельный моторизованный инженерный батальон.

355-й отдельный инженерный батальон.

Операция «Малый сатурн»

Верховное командование вермахта придавало большое значение удержанию в своих руках обороны на рубежах рек Дон и Чир, продолжая сосредоточивать здесь силы для деблокирования войск Паулюса. Вместе с тем Гитлер допускал возможность удара советских войск на этом направлении. Наличие такой опасности и меры по ее устранению подробно рассматривались «фюрером» вместе с его ближайшими помощниками. Вместе с тем их внимание было приковано к общему положению на сталинградском направлении, где котельниковская группировка немецко-фашистских войск перешла в наступление.

Атмосфера нервозности в гитлеровских верхах видна из стенографической записи обсуждения обстановки, проводившегося в ставке Гитлера в Восточной Пруссии. За несколько часов до этого армейская группа «Гот» начала деблокирующий удар, приступив к операции «Зимняя гроза».

Гитлер выяснял детали, оценивал обстановку под Сталинградом, сомневался в устойчивости обороны 8-й итальянской армии, упрямо твердил о своем намерении сохранить позиции на волжском рубеже. Докладывал начальник генерального штаба сухопутной армии генерал пехоты К. Цейтцлер. Иногда в разговор включались Иодль, Хойзингер. Что будет дальше? Вот вопрос, который стоял за всеми их рассуждениями.

«Гитлер . Произошло что-нибудь катастрофическое?

Цейтцлер . Нет, мой фюрер. Манштейн достиг первого рубежа (реки Аксай.- А. С.) и захватил переправу. Атаки русских продолжаются только на участке итальянцев. Ночью по тревоге был поднят один немецкий полк, к 10 часам утра он вступил в бой. Это было очень своевременно, так как итальянцы уже бросили в контратаку все резервные батальоны.

Гитлер . Из-за этой истории (на донском участке фронта.- А. С.) я не спал больше ночей, чем из-за событий на южном участке. Никто не знает, что здесь может произойти» (Hitlers Lagebesprechungen: Die Proto-kollfragmente seiner militarischen Konferenzen 1942-1945. Stuttgart, 1962. S. 71. ).

Далее разговор велся о силах, которые следовало передать группе армий «Дон». Цейтцлер сообщил, что утром Манштейн звонил по телефону и жаловался, что 23-я танковая дивизия начала испытывать нажим со стороны советских частей. «Возможно, что это вновь подтянутые силы... Сегодня, однако, разгорелись очень тяжелые бои» (Ibid. S. 76. ) Цейтцлер добавил, что Манштейн изложил свои соображения письменно и они уже получены. В депеше Манштейна, вероятно, речь шла о переброске 16-й моторизованной дивизии, так как в стенограмме записано, что начальник генерального штаба сказал: об этом «не может быть и речи. Если мы снимем 16-ю дивизию, то весь фронт обороны румын нарушится и его уже больше не удастся привести в порядок».

Гитлер ответил, что силы, уже имеющиеся у Манштейна, позволяют немного повременить с переброской подкреплений. В его распоряжении здесь две все еще сильные дивизии. Одна имеет 93, а другая 138 танков. Затем он сказал, что Манштейн располагает также соединениями ВВС и еще кое-что должно подоспеть. И спросил: когда подойдет следующая пехотная дивизия?

Дальнейший диалог между Гитлером и Цейтцлером показывал озабоченность тем, сумеют ли вовремя прибыть к Манштейну 11-я и 17-я танковые дивизии. Фашистские завоеватели уже не проявляли былой самоуверенности. Имея в виду начавшееся наступление группы «Гот», Цейтцлер говорил Гитлеру, что удар, осуществляемый лишь двумя танковыми дивизиями, может захлебнуться (Ibid. S. 78. ). Затем он сообщил, что на участке итальянцев в их обороне накануне была пробита брешь.

«Гитлер . Если бы мы имели в запасе еще 14 дней, эти соединения могли бы прибыть сюда. Я хотел дать итальянцам танки... Но и на другом фланге нужны еще три немецкие дивизии. Если бы транспорт функционировал лучше!

Цейтцлер . Появляются затруднения с обеспечением. У нас уже был тяжелый момент со снабжением, но мы использовали тогда войсковой транспорт. Нам с генерал-квартирмейстером каждый вечер приходится буквально жонглировать, чтобы организовать снабжение...

Гитлер . Если взвесить все угрожающие моменты, то этот участок фронта, как и прежде, наиболее опасен. Здесь находится наш слабый союзник, и в тылу у него почти ничего нет» (Ibid. S. 79-80. ).

«Цейтцлер . Меня больше всего беспокоят ближайшие дни. Если это случится через два-три дня, то мы успеем кое-что подтянуть.

Гитлер . Конечно, это удастся. Если это удастся, то мы закроем брешь, но обстановка в целом содержит кризисный момент, это совершенно ясно, но у противника тоже имеются трудности из-за удаленности от всех железнодорожных путей» (Ibid. S. 83. ).

На протяжении всего этого обсуждения Гитлер неоднократно заявлял, что Сталинград ни при каких обстоятельствах отдавать нельзя.

«Вновь мы его больше никогда не получим. Что это значит, мы знаем. Я не могу также организовать каких-нибудь внезапных операций. В этот раз опять, к сожалению, мы опоздали. Все пошло бы быстрей, если бы не задержались так долго у Воронежа. Можно было достичь этого первым ударом. Если мы добровольно отдадим Сталинград,- продолжал Гитлер,- то весь этот поход утратит свой смысл. Полагать, что я еще раз сумею сюда вернуться - безумие. Сейчас, в зимнее время, мы можем построить имеющимися силами надежные отсечные позиции. Враг в настоящее время имеет ограниченные возможности транспортировки по имеющейся у него железнодорожной линии. Растает лед, и в его распоряжении окажется такая транспортная артерия, как Волга. Он знает, какое преимущество это ему даст. Тогда мы здесь больше не продвинемся вперед, именно поэтому мы не имеем права уходить отсюда. Для достижения этой цели было пролито слишком много крови. Все это я считаю само собой разумеющимся» (Ibid. S. 84. ). Если удержаться в районе Сталинграда, говорил он, то последствия можно будет сравнить с исходом дела под Харьковом. «С помощью харьковского мешка мы дошли почти до Краснодара»,- напомнил Гитлер (Неудавшаяся попытка советских войск разгромить харьковскую группировку противника облегчила вермахту возможность осуществить запланированное наступление на южном крыле фронта.- А. С. ).

Дальше Гитлер рассуждал о том, что немецкое командование, если будет правильно действовать, сможет осуществить двухсторонний охват группировки советских войск в районе Сталинграда, а затем продолжить выполнение ранее поставленных задач. «Я считаю,- утверждал Гитлер,- правильным сначала нанести удар с юга на север и прорвать кольцо. Только после этого продолжить удар на восток, но это, конечно, музыка будущего. Сначала надо найти и собрать для этого силы. Решающим, конечно, является то, как пройдет сегодня день для итальянцев» (Hitlers Lagebesprechungen. S. 85. ).

Из этой стенограммы, приведенной в извлечениях, можно сделать некоторые выводы.

Не будет большим преувеличением сказать, что Гитлер оказался более дальновидным, чем его генералы, при оценке положения на Среднем Дону, где оборону держала 8-я итальянская армия. Он больше опасался, что здесь произойдет катастрофа, и она действительно произошла через несколько дней после совещания в «Волчьем логове». Однако не это является главным наблюдением и выводом. Поражает тупое и чванливое заблуждение Гитлера и его окружения в оценке общей обстановки на южном крыле советско-германского фронта, а особенно их рассуждения о том, что сталинградский «мешок» дает немцам еще большие возможности, чем харьковский. Гитлер, Цейтцлер и другие явно не видели события в их истинном свете.

Даже на завершающей стадии Сталинградской битвы, оборачивающейся трагедией для самого врага, гитлеровские стратеги продолжали находиться под гипнозом былых военных удач. Они полагали, что успех Красной Армии в конечном счете обернется против советской стороны в пользу вермахта. Гитлер не спешил с отводом группы армий «А» с Кавказа, считая, что еще есть время, чтобы стянуть к Сталинграду новые крупные силы и повернуть борьбу на Восточном фронте в нужном ему направлении. Однако ноябрьские и декабрьские дни 1942 г. показали, что события на фронте развиваются не так, как этого хотелось врагу.

Выполняя указания Верховного Главнокомандования, войска Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов готовились к наступлению в районе Среднего Дона. Сосредоточение войск и техники в связи с недостатком транспорта не было завершено к назначенному сроку. Начало операции, запланированное на 10 декабря, перенесено было на 16-е. Замысел ее Ставка существенно уточнила в связи с задержкой ликвидации окруженной под Сталинградом группировки и деблокирующим ударом Манштейна. Учитывая реально сложившуюся обстановку, решено было изменить направление главного удара наступающих войск. По плану операции «Сатурн» он намечался из района Верхнего Мамона прямо на юг, через Миллерово на Ростов, в тыл всей группе армий «Юг». Теперь перед войсками была поставлена задача развивать наступление в юго-восточном направлении, в тыл деблокирующей группировке Манштейна.

13 декабря Ставка директивой на имя Н. Н. Воронова. Н. Ф. Ватутина и Ф. И. Голикова указала, что операция «Сатурн» была задумана при благоприятной военной обстановке, которая в дальнейшем изменилась. Поэтому предлагалось видоизменить операцию «Сатурн» и главный удар направить не на юг, а на юго-восток, чтобы «боковско-моро-зовскую группу противника взять в клещи, пройтись по ее тылам и ликвидировать» (ЦАМО СССР. Ф. 132-А. Оп. 2642. Д. 32. Л. 211-212. ). 1-я и 3-я гвардейские армии Юго-Западного фронта должны были окружить и уничтожить войска 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт», а затем наступать на Морозовск. В то же время перед 6-й армией Воронежского фронта ставилась задача ударом из района западнее Верхнего Мамона в общем направлении на Кантемировку обеспечить наступление ударной группировки Юго-Западного фронта. 5-я танковая армия получила приказ во взаимодействии с 5-й ударной армией Сталинградского фронта разгромить противника в районах Нижне-Чирской, Тормосина, чтобы надежно изолировать окруженную группировку. Уточненный план операции получил наименование «Малый Сатурн».

Группировка противника, находившаяся перед Юго-Западным и левым крылом Воронежского фронтов, перед наступлением советских войск значительно усилилась. Так, в район Богучара были дополнительно выдвинуты 385-я пехотная и 27-я танковая немецкие дивизии. Командование вермахта продолжало пополнять и группу армий «Дон». Дополнительно прибывали войска и в состав советских фронтов.

Ударным группировкам Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов на участке от Новой Калитвы до Нижне-Чирской противостояли основные силы 8-й итальянской армии, оперативная группа «Холлидт» и остатки 3-й румынской армии - всего около 27 дивизий, в том числе четыре танковые.

В приводимой табл. 12 показывается общее соотношение сил и средств на Среднем Дону к 16 декабря 1942 г. (в полосе от Новой Калитвы до Нижне-Чирской протяженностью 430 км).

Таким образом, советские войска по сравнению с противником имели несколько меньше людей (Численность советской стрелковой дивизии в среднем была в полтора раза меньше пехотной дивизии врага, а численность танкового корпуса - почти в два раза меньше личного состава его танковой дивизии. ), артиллерии, уступали в авиации, но обладали значительным превосходством в количестве танков. Однако на направлениях главных ударов советских войск было создано подавляющее превосходство над противником.

Наступление началось 16 декабря. В 8 часов на противника обрушился мощный артиллерийский огонь. Полуторачасовая артиллерийская подготовка проходила в густом тумане, стрельба велась по площадям. Самолеты до середины дня в воздух подниматься не могли. Неприятельская огневая система не была полностью подавлена артиллерийским огнем. Все это осложняло действия войск. В 9 час. 30 мин. они устремились на вражеские позиции.

Войска 6-й армии генерал-лейтенанта Ф. М. Харитонова и 1-й гвардейской армии генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова форсировали Дон по льду и наведенным переправам, а также наступая с Осетровского плацдарма и на широком фронте прорвались к позициям противника. Враг оказывал ожесточенное сопротивление, которое ломалось мужеством и боевым мастерством наступающих советских воинов. На участке, где наступала 350-я стрелковая дивизия 6-й армии, прорываясь к населенному пункту Дерезовка, противник огнем из дзота препятствовал продвижению одного из батальонов 118-го стрелкового полка. Тогда командир отделения сержант Прокатов выдвинулся вперед, перебежал по льду р. Дон и, несмотря на отвесную, обледенелую скалу, взобрался на высоту, подполз к амбразуре дзота и прикрыл ее своим телом (НАИИ СССР АН СССР. Р. III. Ф. 5. Д. 209. Л. 25. ). Пожертвовав жизнью, воин-патриот заставил вражескую точку умолкнуть. Батальон 118-го стрелкового полка без потерь переправился через реку и занял плацдарм, куда стали подходить также другие подразделения и части дивизии (Там же. ).

В итоге трехчасового боя стрелковые дивизии 6-й армии ворвались в Новую Калитву и Дерезовку, вклинившись на глубину 2 - 3 км в оборону противника. Стрелковые соединения 1-й гвардейской армии к середине дня продвинулись на ее флангах на 1,5 - 2 км. Для ускорения прорыва тактической зоны обороны врага командующие фронтами ввели в сражение три танковых корпуса: 25, 18-й и 17-й. Однако это было сделано без предварительной инженерной разведки, и танки сразу же натолкнулись на минные поля, понесли потери и вынуждены были приостановить атаки до проделывания проходов в минных заграждениях.

Во второй половине дня туман рассеялся, и авиация стала наносить удары по боевым порядкам и аэродромам противника. В воздухе возникали многочисленные бои между советскими и неприятельскими самолетами. Противник оказывал упорное противодействие продвижению наступающих стрелковых дивизий, пытался оттеснить их в исходное положение, бросал в контратаки оперативные резервы. К концу первого дня советские войска продвинулись в полосе наступления 6-й армии на 4 - 5 км, а на направлении главного удара 1-й гвардейской армии - на 2 - 3 км. 3-я гвардейская армия в этот день успеха не добилась.

17 декабря стрелковые войска 6-й и 1-й гвардейской армий продолжали развертывать наступление. Противник артиллерийским огнем, контратаками, бомбовыми и штурмовыми ударами самолетов стремился сорвать продвижение советских частей и соединений. Однако стрелковые дивизии теперь имели хорошее взаимодействие с авиацией и танками, что обеспечивало развитие первоначального успеха. К исходу дня войска 6-й армии прорвали оборону противника на участках Новая Калитва (Новая Калитва была полностью очищена от противника 19 декабря. ), Дерезовка и, уничтожая оставшиеся очаги сопротивления врага, развертывали дальнейшее наступление. Введенный в прорыв 17-й танковый корпус с боями продвигался в направлении Кантемировки.

Войска 1-й гвардейской армии, действуя из района Нижний Мамон, Верхний Мамон, Нижняя Гнилуша, в ходе боев 16 - 18 декабря прорвали оборону 3-й пехотной итальянской дивизии и 298-й пехотной дивизии немцев, развертывая наступление в южном и юго-восточном направлениях. В полосе наступления этой армии в прорыв были введены 18, 24-й и 25-й танковые корпуса. Части 24-го танкового корпуса начали форсировать Дон в И час. 30 мин. 17 декабря 1942 г. в районе Верхнего Мамона, Нижнего Мамона. «В 18 час. 30 мин., закончив форсирование реки, вошли в прорыв с задачей, развивая успех за 18-м и 25-м танковыми корпусами, к исходу дня овладеть Твердохлебово, Расковка, Вервековка, в дальнейшем развивать успех в южном направлении» (ЦАМО СССР. Ф. 2-й гв. танковый корпус. Оп. 198712. Д. 5. Л. 10. ).

Войска 3-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко. наступавшие с рубежа восточнее Кружилин - Боковская, также прорвали вражескую оборону. 18 декабря 1-й гвардейский механизированный корпус совместно с 14-м стрелковым корпусом этой армии овладели населенными пунктами Астахов, Коньков, Боковская и Старый Земцов.

На левом крыле Юго-Западного фронта 5-я танковая армия генерал-лейтенанта П. Л. Ромащенко силами 321-й стрелковой дивизии и 5-го механизированного корпуса форсировала р. Чир и захватила плацдарм протяженностью 15 км по фронту и до 5 км в глубину.

Таким образом, в результате трехдневных ожесточенных боев войска Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов на нескольких направлениях прорвали сильно укрепленную оборону противника, с боями форсировали реки Дон и Богучарка. Главный удар был нанесен в полосе наступления 1-й гвардейской и 6-й армий. Здесь прорыв обороны противника был расширен на 60 км по фронту, а в глубину наступающие войска продвинулись до 40 км, выйдя на южный берег р. Богучарка. 3-я гвардейская армия прорвала оборону противника на 20 км по фронту и продвинулась до 15 км в глубину. Действия наземных войск фронтов активно поддерживали 2-я и 17-я воздушные армии генералов К. Н. Смирнова и С. А. Красовского.

В ходе ожесточенных боев наступающие советские войска разгромили 3-ю и 9-ю итальянские, 294-ю и 298-ю немецкие пехотные дивизии, нанесли значительный урон 52-й итальянской пехотной дивизии. «Наступавшие через Дон русские войска всей силой своего удара обрушились на 8-ю итальянскую армию... Началось безостановочное отступление. Русские танки в нескольких местах вклинились в оборону 8-й армии, так что централизованное управление войсками было потеряно. Резервы были израсходованы в первый же день» (Типпелъскирх К. Указ. соч. С. 261. ).

О событиях тех дней рассказывает в своих мемуарах и Э. Манштейн. «Все началось на левом фланге группы армий, точнее, на левом фланге группы Холлидта.

Что произошло с итальянской армией, в деталях известно не было. По-видимому, там только одна легкая и одна-две пехотные дивизии оказали сколько-нибудь серьезное сопротивление. Рано утром 20 декабря явился немецкий генерал, командир корпуса, которому был подчинен правый фланг итальянцев, и доложил, что обе подчиненные ему итальянские дивизии поспешно отступают. Причиной отступления явилось, по-видимому, известие о том, что на фланге уже глубоко вклинились два танковых корпуса противника. Таким образом, фланг группы Холлидта был совершенно оголен.

Когда генерал Холлидт доложил об этом командованию группы армий, оно немедленно отдало приказ, чтобы упомянутый генерал (находившийся, собственно говоря, в подчинении группы армий «Б») любыми средствами остановил отступающие итальянские дивизии. Группе Холлидта было приказано по-прежнему удерживать свои позиции на Верхнем Чире и обеспечить свой фланг, расположив на нем уступом одно из своих соединений. Но в течение этого дня слабый фронт группы Холлидта также был прорван в двух местах. 7-я румынская пехотная дивизия самовольно отступила. Штаб 1-го румынского корпуса, которому был подчинен этот участок, в панике бежал со своего КП. Вечером 20 декабря обстановка в глубине, за флангом группы Холлидта, была совершенно неясна. Никто не знал, оказывают ли еще где-либо сопротивление итальянцы, которые раньше были соседями группы. Повсюду в тылу группы Холлидта были обнаружены передовые отряды танков противника, они достигли уже даже важной переправы через реку Донец у города Каменск-Шахтинский.

В течение двух последующих дней обстановка на участке группы Холлидта все больше обострялась. Фронт ее был прорван, а танковые силы противника, имевшие полную свободу действий в полосе, где Советы смели со своего пути итальянскую армию, угрожали ее ничем не прикрытым флангу и тылу. Вскоре эта угроза должна была сказаться и на положении 3-й румынской армии» (Manstein Е. von. Op. cit. S. 373-374. ).

Командование противника спешно перебрасывало на участки прорыва новые соединения из глубокого тыла и из соседних участков фронта. Разведка отметила появление частей 385-й, 306-й пехотных и 27-й танковой немецких дивизий. Необходимо было повысить темп продвижения, чтобы не дать врагу закрепиться.

Ставка Верховного Главнокомандования 19 декабря передала 6-ю армию Воронежского фронта в состав Юго-Западного фронта.

Наступление советских войск продолжало успешно развиваться. Ведущую роль в этой операции играли танковые и механизированные соединения. 17, 18, 24-й и 25-й танковые корпуса 1-й гвардейской и 6-й армий и 1-й гвардейский механизированный корпус 3-й гвардейской армии стремительно продвигались на юг и юго-восток в глубь занятой противником территории, уничтожая отступавшие колонны противника и его тылы. Вслед за подвижными соединениями, используя и закрепляя их успех, двигались стрелковые войска. Наступление совершалось в условиях суровой зимы. Глубокий снежный покров и сильные морозы затрудняли движение. Однако советские еоины преодолевали все препятствия. Подвижные отряды, двигавшиеся на автомашинах, танковые колонны, отряды кавалеристов и лыжников отрезали пути отхода поспешно отступавшему врагу, обходили его с флангов, наносили удары с тыла. Противник бросал на дорогах и в населенных пунктах большое количество автомашин, повозок, боеприпасов, продовольствия и вооружения.

Серьезную помощь наступающим наземным войскам оказывали 17-я и 2-я воздушные армии, которые в сложных метеорологических условиях проявляли значительную боевую активность.

Войска 6-й армии, отбросив врага из районов Писаревки и Талы, продвигались на Кантемировку. Танкисты 17-го танкового корпуса генерала П. П. Полубоярова 19 декабря стремительным ударом овладели этим опорным пунктом немцев. В 12 часов на южную окраину города ворвалась 174-я танковая бригада, захватив станцию, где на железнодорожных путях стояли эшелоны с боеприпасами и продовольствием. В это же время с востока нанесла удар 66-я танковая бригада, продвигаясь с боями в центральную часть города. Мотострелковые роты были брошены на северную окраину. В 14 часов к городу подошла 31-я мотострелковая бригада, охватывая его с юга и юго-востока. Уличные бои с врагом завершились победой советских воинов. В 20 часов Кантемировка была очищена от противника. Этот успех 17-го танкового корпуса обеспечивал наступление всей ударной группировки 6-й армии. Важное значение имело и то обстоятельство, что коммуникация противника между Воронежем и Ростовом-на-Дону была перерезана.

Стремительные действия 17-го танкового корпуса обеспечили продвижение частей 15-го стрелкового корпуса генерал-майора П. Ф. Привалова и способствовали успеху других танковых корпусов (24-го и 18-го). После освобождения Кантемировки корпус генерала П. П. Полубоярова занял круговую оборону в ожидании подхода стрелковых соединений 6-й армии, одновременно подтягивая отставшую материальную часть и принимая меры к ее восстановлению. Подошедшая 267-я дивизия приняла оборону в Кантемировке от 17-го танкового корпуса. Танкисты устремились дальше, п с 22 по 23 декабря корпус вел боевые действия по овладению населенными пунктами Волошино, Сулин.

В «Отчете о боевых действиях 17-го танкового корпуса за период с 16.12.42 г. по 5.1.1943 г.», подводящем итог наступательным действиям корпуса с 16 по 23 декабря, записано следующее: «Приказ командующего и Верховной Ставки был выполнен полностью. За восемь дней непрерывных ожесточенных боев корпус, находясь под огневым воздействием противника и преодолевая танковые препятствия, совершил марш в глубину обороны противника на 200 км. Ломая узлы сопротивления, опорные пункты противника, части корпуса освободили около 200 населенных пунктов, нанеся большой ущерб противнику, захватив богатейшие трофеи» (ЦАМО СССР. Ф. 665. Oп. 81153. Д. 1. Л. 47. ).

Войска Юго-Западного фронта, преследуя отходящего противника, 20 декабря прорвались танковыми корпусами в северо-восточные районы Ворошиловградской области. Этим было положено начало освобождению Украины.

Особенно успешно продвигались в глубине вражеской обороны 24-й и 25-й танковые корпуса, развивавшие наступление на Тацинскую и Морозовск. Действуя на 110 - 120 км в отрыве от пехоты, испытывая сильное воздействие вражеской авиации, эти корпуса стремительно продвигались по своим маршрутам, ломая сопротивление врага, оставляя его недобитые части в своем тылу.

Особенно высокий темп наступления имел 24-й танковый корпус (В состав 24-го танкового корпуса входили: 4-я гвардейская, 54-я и 130-я танковые бригады, 24-я мотострелковая бригада. Части усиления: 413-й отдельный гвардейский минометный дивизион, 658-й зенитный артиллерийский полк. См.: Архив МО СССР. Ф. 2-й гвардейский танковый корпус. Оп. 198712. Д. 5. Л. 107, 1076. ), которым командовал генерал-майор танковых войск В. М. Баданов. Введенный в сражение 19 декабря корпус за пять суток продвинулся на глубину около 240 км, успешно громя тылы 8-й итальянской армии. 22 декабря части корпуса вели бои в районе Большинка, Ильинка, где захватили значительное число пленных. К исходу следующего дня корпус занял Скосырскую. Противник отошел на Морозовск, оставаясь в тылу и на фланге войск Баданова при их движении на Тацинскую.

Надвинулась ночь, когда закончился бой в Скосырской. Материальную часть нужно было приводить в порядок, а личный состав нуждался в отдыхе. Положение еще больше осложнялось недостатком боеприпасов и горючего ( «Корпус испытывает острый недостаток в горючем из-за отдаленности базы снабжения и недостающего к штатной потребности автотранспорта» (ЦАМО СССР. Ф. 2-й гв. танковый корпус. Оп. 198712. Д. 5. Л. 113, 113 об.). Здесь же упоминается о недостатке боеприпасов. ). «До Тацинской оставалось еще около 30 км,- пишет в своих воспоминаниях гвардии генерал-лейтенант танковых войск В. М. Баданов.- Командиры частей рассчитывали после дневного боя остановиться в Скосырской на ночлег, а с утра возобновить движение. К этому времени ожидался подход 24 мех. бригады» (Баданов В. М., гвардии генерал-лейтенант. Тацинский танковый рейд// Битва за Волгу. С. 161. ). Между тем корпус должен был незамедлительно выполнять поставленную перед ним задачу по овладению Тацинской (ЦАМО СССР. Ф. 2-й гв. танковый корпус. Оп. 198712. Д. 5. Л. ИЗ, 133 об. ).

«В Тацинской размещалась фронтовая база противника,- пишет В. М. Баданов.- Здесь были склады: продовольственные, артиллерийские, вещевые, технические, горючего. Здесь же, у Тацинской, располагался аэродром, на котором размещалась боевая и транспортная авиация, которая бомбила наши войска и питала окруженную группировку Паулюса.

И во мне боролись два желания: я сознавал, что необходимо после боя привести в порядок материальную часть, заправить ее, пополнить боеприпасы, вместе с тем накормить людей и дать им отдых. В то же время обстановка требовала идти немедленно на выполнение задачи, не дожидаясь подхода 24 мех. бригады» (Баданов В. М. Указ. соч. С. 161. ).

В 2 часа 00 мин. 24 декабря части корпуса, «не имея времени на приведение матчасти в порядок, с малым количеством боеприпасов и ГСМ» (), выступили из района Скосырская. На рассвете корпус занял исходное положение для атаки железнодорожной станции, пос. Тацинская и аэродрома. Густой туман облегчал скрытность подхода советских войск. «Появление корпуса для немцев было неожиданным. Личный состав аэродрома был еще в землянках. Артиллеристы зенитных частей, прикрывающие аэродром и ст. Тацинскую, не были у орудий. Гарнизон противника мирно спал» (Баданов В. М. Указ. соч. С. 162. ).

В 7 час. 30 мин, по сигналу залпа гвардейского минометного дивизиона части корпуса перешли в атаку. 130-я танковая бригада, действуя с юга и юго-востока, перерезала железную дорогу Морозовск - Тацинская и перекресток шоссейных дорог юго-восточнее Тацинской. К 9 часам бригада вышла на аэродром и уничтожила самолеты противника и застигнутый врасплох летный состав. 2-й танковый батальон этой бригады захватил ст. Тацинская, уничтожив стоящие на путях эшелон с самолетами и эшелон с цистернами горючего (ЦАМО СССР. Ф. 2-й гв. танковый корпус. Оп. 198712. Д. 5. Л. 113 об. ). 4-я гвардейская танковая бригада, нанося удар с севера и северо-запада, атаковала поселок Талов-ский и вышла на северную окраину Тацинской, обеспечивая продвижение на этом направлении двух мотострелковых рот. 54-я танковая бригада, атакуя с запада и юго-запада, вышла на южную окраину Тацинской, в район аэродрома.

Немецкое командование приняло срочные меры к восстновлению положения в Скосырской и Тацинской. В 11 часов противник силами 11-й танковой дивизии атаковал Скосырскую и овладел ею. Находящиеся там тылы корпуса и оставшиеся для ремонта танки отошли после боя в Ильинку. Попытка 22 немецких танков с десантом пехоты прорваться на Тацинскую была отражена. Противник был отбит и повернул обратно, оставив на поле боя шесть сожженных танков.

В 17 часов части корпуса, полностью очистив от врага пос. Тацинская, станцию и аэродром, заняли круговую оборону (Там же. Л. 114. ). В ходе боя гарнизон противника был уничтожен. Среди трофеев было свыше 300 самолетов, не успевших подняться с аэродрома или захваченных в железнодорожных эшелонах.

О сокрушительном разгроме, нанесенном советскими танкистами противнику при взятии Тацинской, убедительно свидетельствуют немцы - участники событий. Вот как запомнились они Курту Штрайти, опубликовавшему в Западной Германии статью под названием «О тех, кто вырвался из преисподней»:

«Утро 24 декабря 1942 г. На востоке брезжит слабый рассвет, освещающий серый горизонт. В этот момент советские танки, ведя огонь, внезапно врываются в деревню и на аэродром. Самолеты сразу вспыхивают, как факелы. Всюду бушует пламя. Рвутся снаряды, взлетают в воздух боеприпасы. Мечутся грузовики, а между ними бегают отчаянно кричащие люди. Все, что может бежать, двигаться, лететь, пытается разбежаться во все стороны.

Кто же даст приказ, куда направиться пилотам, пытающимся вырваться из этого ада? Стартовать в направлении Новочеркасска - вот все, что успел приказать генерал.

Начинается безумие... Со всех сторон выезжают на стартовую площадку и стартуют самолеты. Все это происходит под огнем и в свете пожаров. Небо распростерлось багровым колоколом над тысячами погибающих, лица которых выражают безумие.

Вот один «Ю-52», не успев подняться, врезается в танк, и оба взрываются со страшным грохотом в огромном облаке пламени.

Вот уже в воздухе сталкиваются «Юнкере» и «Хейнкель» и разлетаются на мелкие куски вместе со своими пассажирами. Рев танков и авиамоторов смешивается со взрывами, орудийным огнем и пулеметными очередями в чудовищную симфонию. Все это создает полную картину настоящей преисподней» (Цит. по: Битва за Волгу. С. 163- 164. ).

Действия 24-го танкового корпуса, стремительные и решительные, обеспечивались четким и гибким управлением. Во время операции командование корпуса и оперативная группа штаба корпуса на маршах и в бою находились в непосредственной близости от головной бригады, руководя движением частей и ходом боя (ЦАМО СССР. Ф. 2-й гв. танковый корпус. Оп. 198712. Д. 5. Л. 123. ). Командиры и работники штабов бригад находились в боевых порядках своих частей. Командование корпуса имело безотказную систему радиосвязи с частями, а также со штабом 1-й гвардейской армии и штабом фронта. Помимо радио как основного средства связи с частями, широко использовались офицеры связи, а также личные выезды в части представителей командования и штаба корпуса. Серьезное внимание уделялось обеспечению беспрерывной разведки в глубину и на фланги (Там же. ).

Высокий наступательный порыв личного состава и проявленный воинами героизм в сочетании с умелым руководством их действиями обеспечили выполнение корпусом боевого приказа фронта. В 18 час. 30 мин. 24 декабря 1942 г. на имя командующего Юго-Западным фронтом и командующего 1-й гвардейской армией была отправлена радиограмма о выполнении поставленной задачи (Там же. Л. 114 об. ).

С занятием советскими войсками ст. Тацинская была перерезана важнейшая железнодорожная коммуникация Лихая - Сталинград, по которой фашистское командование завершало сосредоточение войск группы «Холлидт» и обеспечивало их снабжение всем необходимым для ведения боевых действий. Противник вынужден был отказаться от своего замысла бросить войска оперативной группы «Холлидт» и 48-го танкового корпуса на освобождение окруженных войск Паулюса и стал использовать их против наступающих войск Юго-Западного фронта.

25-й танковый корпус генерал-майора танковых войск П. П. Павлова, овладев населенным пунктом Кашары, наступал в направлении на Морозовск. 23 и 24 декабря части корпуса вели тяжелые бои с 306-й и 8-й авиаполевой дивизиями. Сломив сопротивление врага, танкисты к исходу 24 декабря заняли Урюпин, но дальнейшее продвижение к Моро-зовску было остановлено возросшим противодействием противника. В это самое время корпус получил приказ развивать наступление на Тацинскую.

В направлении Морозовска продвигался и 1-й гвардейский механизированный корпус генерал-майора И. Н. Руссиянова. При осуществлении рейда корпуса по тылам противника особенно отличился 17-й гвардейский танковый полк, которым командовал полковник Т. С. Позолотин.

Войска Юго-Западного фронта успешно действовали и на других направлениях своего наступления. Подвижные соединения и стрелковые войска 1-й и 3-й гвардейских армий стремительными действиями расчленяли, окружали и уничтожали отступающего со Среднего Дона противника.

18-й танковый корпус под командованием генерал-майора танковых войск Б. С. Бахарова, разгромив врага в районе Вервековки и форсировав р. Богучарки, 19 декабря занял Мешково. При этом корпус вырвался на 35 - 40 км вперед от наступающих стрелковых соединений 1-й гвардейской армии. В результате этих смелых действий корпус Б. С. Бахарова, выйдя в район Мешкова, отрезал пути отхода с Дона главных сил 8-й итальянской армии. С подходом 21 декабря стрелковых дивизий 18-й танковый корпус продолжал развивать наступление и на следующий день овладел Ильичевкой, Верхне-Чирским, а затем повернул юго-западнее и стал продвигаться в район Миллерово.

Используя успешные действия танковых корпусов, стрелковые войска 1-й гвардейской армии 22 декабря окружили в районе Арбузовка, Журавка крупные силы 8-й итальянской армии: 3, 9, 52-ю итальянские, 298-ю немецкую пехотные дивизии, итальянские пехотные бригады «23 марта» и «3 января». Группировка врага была расчленена, а 24 декабря она полностью капитулировала. 15 тыс. солдат и офицеров противника были взяты в плен.

Действиями 1-й и 3-й гвардейских армий были окружены, а затем и разгромлены войска противника также в районах Алексеево, Лозовское, Гартмашевка, Чертково, Верхне-Чирское, восточнее Каменского, в районе Кружилина.

Фронт противника на реках Дон и Чир был сокрушен на протяжении до 340 км. Войска Юго-Западного фронта, продвинувшись на 150 - 200 км, к 24 декабря вышли в районы восточнее Каытемировки, Тацинской и Морозовска. Дальнейшее развитие наступления войск фронта должно было привести к глубокому охвату левых флангов ударных группировок группы армий «Дон», действовавших в районах Тормосина и Котельникова, и угрожало тылам северокавказской группировки врага. Вместе с тем это наступление вело к охвату правого фланга немецко-венгерских войск, действовавших на воронежском направлении. Удары войск Юго-Западного фронта в юго-восточном направлении в сочетании с начавшимся 24 декабря наступлением 2-й гвардейской и 51-й армий Сталинградского фронта на котельниковском направлении создавали угрозу окружения всех войск группы армий «Дон».

В сложившейся обстановке командование противника стало спешно перебрасывать в полосу Юго-Западного фронта войска, предназначавшиеся для деблокирующего удара на Сталинград. Это было сделано прежде всего за счет тормосинской группировки. Она так и не получила ряда направляемых к ней соединений, снятых с других участков фронта, а также перебрасываемых из Западной Европы. Снимались и войска, уже участвовавшие в деблокирующем наступлении. 6-я немецкая танковая дивизия котелышковской группировки была выведена из боев на рубеже р. Мышкова и брошена на Средний Дон, в районы Морозовска и Тацинской.

Командование группы армий «Дон», как об этом пишет Манштейн, было поставлено перед необходимостью ослабления своих войск, находившихся восточнее Дона. «Все же нельзя было откладывать еще дальше проведение этих мер, так как 24 декабря обстановка на фронте группы Холлидта стала очень угрожающей. Три танковых и механизированных корпуса противника прорвались через брешь, образовавшуюся после разгрома итальянцев и 7-й румынской пехотной дивизии» (Manstein Е. von. Op. cit. S. 375. ). Он отмечает, что два из этих корпусов уже приближались к авиабазам Морозовска и Тацинской, имевшим решающее значение для снабжения 6-й армии Паулюса, а один корпус находился в тылу войск группы «Холлидта». «23 декабря во второй половине дня,- продолжает Манштейн,- командование группы армий вынуждено было наконец с тяжелым сердцем решиться на то, чтобы выправить более чем угрожающее положение на своем левом фланге путем переброски туда необходимых сил. Оно приказало 3-й румынской армии, державшей фронт по нижнему течению реки Чир, высвободить со своего участка штаб 48-го танкового корпуса с 11-й танковой дивизией, чтобы с их помощью восстановить положение на западном фланге. Вместо этого 4-я танковая армия должна была отдать одну танковую дивизию (6-ю.- Л. С.) для занятия обороны на Нижнем Чире, так как без этого удержать этот фронт было бы абсолютно невозможно. Уже следующий день показал, как необходимо было это решение. Мы потеряли аэродром в Тацинской и тем самым лишились возможности снабжать 6-ю армию. Только 28 декабря нам удалось вновь отбить этот аэродром» (Ibid. S. 376. ).

В составе оперативной группы «Холлидт» была образована новая группа «Пфейфер», занявшая оборону в районе Скосырской.

«Дальше на запад до района Старобельска положение было угрожающим,- пишет X. Шейберт.- На участке шириной до 150 км практически была брешь, отсутствовало какое-либо организованное сопротивление. Где-то здесь боролись за свою жизнь остатки правофланговых частей 8-й итальянской армии, несколько тысяч солдат из разбитых итальянских дивизий «Сфорцеска», «Челере», «Торино», «Посубио», а также румынских частей и обескровленной 298-й немецкой пехотной дивизии (Эта немецкая дивизия оставалась в составе 8-й итальянской армии вплоть до наступления русских, ее основные силы в это время сражались северо-западнее Миллерово.- Примеч. Шейберта. ) под командованием управления 29-го корпуса. Подтянутые в Миллерово части 3-й горной дивизии были окружены, только у Старобельска 19-й танковой дивизии в ожесточенных боях удалось остановить русский ударный клин. В промежутке же враг оказался невдалеке от переправ через Донец у Форхштадта (Белая Калитва), Каменска-Шахтинского и Ворошиловграда.

Таким образом, враг находился от Ростова в 150 км, не имея сколько-нибудь значительных сил немцев перед собой. Здесь следует заметить, что в это время примерно в 400 км отсюда на восток 57-й немецкий танковый корпус еще сражался на рубеже реки Мышкова за освобождение окруженных в Сталинграде, а примерно в 700 км на юго-восток отсюда, на Тереке, действовала 1-я немецкая танковая армия» (Scheibert H. Zwischen Don und Donez. S. 41-42. ).

Для восстановления положения в районе Миллерово сюда был переброшен 24 декабря от Ворошиловграда и Каменска-Шахтинского 30-й немецкий корпус под командованием генерала Фреттер-Пико, затем названный армейской группой Фреттер-Пико. Управлению 30-го корпуса были подчинены: переброшенная из Франции в район Каменска вновь сформированная 304-я пехотная дивизия; группа Крейзинг (ее ядро состояло из частей 3-й горной дивизии); остатки 29-го корпуса; остатки 298-й пехотной дивизии, действовавшей севернее Миллерово.

Всего противнику удалось дополнительно направить против наступающих войск Юго-Западного фронта восемь дивизий (Великая победа на Волге. С. 364. ).

Сражение на Среднем Дону приняло еще более упорный характер. Сопротивление врага возросло. С наибольшим ожесточением развернулись бои в районах южнее Чертково, Миллерово, Тацинской и севернее Мо-розовска. Используя вновь подошедшие соединения, противник создал превосходство в силах, особенно в танках и авиации, на ряде участков сражения. Подвижные соединения Юго-Западного фронта, действуя в большом отрыве от баз снабжения, оказались в сложном положении.

Дальнейшее развитие событий показало, что и в изменившейся обстановке войска Юго-Западного фронта обеспечили успешное выполнение основного замысла операции. Командующий фронтом генерал-полковник Н. Ф. Ватутин приказал 6-й и 1-й гвардейской армиям удерживать занимаемые позиции, закончить ликвидацию войск противника, блокированных в районах Гартмашевки, Черткова, овладеть Миллерово и завершить выход на рубеж Волошино, Никольская, Ильинка, Тацинская. 3-я гвардейская армия должна была овладеть районом Скосырской и соединиться с 24-м танковым корпусом в Тацинской. 5-я танковая армия, скованная севернее Тормосина упорными боями с 48-м немецким танковым корпусом, имела прежнюю задачу. 5-я ударная армия, переданная 26 декабря в состав Юго-Западного фронта, должна была вести бои по уничтожению врага в районе Нижне-Чирской.

Убедительным примером возросшего боевого мастерства советских войск являлись действия 24-го танкового корпуса. На следующий же день после занятия Тацинской он был окружен крупными силами врага. Противник сосредоточил в этом районе до двух пехотных и две танковые дивизии (11-ю и 6-ю), в составе которых было 200 танков. Заняв круговую оборону на станции, аэродроме и в пос. Тацинская, советские танкисты приготовились к отражению вражеских атак. Немецкая авиация бомбила боевые порядки частей корпуса. В результате бомбардировки ст. Тацинская загорелись склады с боеприпасами. Горело также другое военное имущество.

25 декабря в 15 часов генерал В. М. Баданов отдал боевое распоряжение: «Для обеспечения частей корпуса от возможных атак противника с востока артдивизион 24-й мсбр придать 130-й тбр, поставив его на ОП северо-восточная окраина Тацинская, и подготовить данные для стрельбы по скоплению противника.

Командиру 130-й тбр произвести детальную разведку противника в районах Коминтерн, Бобовня. Пехоту и танки врыть в землю. Боеприпасы экономить и бить по целям наверняка, предварительно пристреляв рубежи. Максимально использовать оружие и боеприпасы противника» (ЦАМО СССР. Ф. 2-й гв. танковый корпус. Оп. 198712. Д. 5. Л. 116. ).

По состоянию на 25 декабря 1942 г. корпус имел в строю 58 танков: 39 танков Т-34 и 19 танков Т-70. Обеспеченность горючим и боеприпасами: дизельное топливо - 0,2 заправки; бензин 1-го сорта - 2, бензин 2-го сорта - 2, боеприпасы - 0,5 боекомплекта (Там же. ).

Корпус испытывал острый недостаток в дизельном топливе и боеприпасах (К началу боевых действий на станции снабжения Калач было ограниченное количество горючего для боевых и колесных машин. Корпус вступил в прорыв, имея только одну заправку ГСМ, что сразу же создало напряженность в обеспечении горючим в ходе марша и боевых действий. По мере продвижения корпуса пути подвоза удлинялись и к 24 декабря 1942 г. достигли 350 км (Калач - Тацинская). Положение еще более осложнилось тем, что к началу операции корпус был обеспечен автотранспортом всего на 60%, причем многие машины требовали среднего ремонта. Отсутствие корпусных средств подвоза создавало большие затруднения для тылов бригад, которые для подвоза ГСМ вынуждены были использовать машины, предназначенные для подвоза продовольствия, боеприпасов и другого имущества, которое было выгружено на землю. Вследствие этого подвоз боеприпасов был ограничен, в течение пяти дней подвезен всего один боекомплект. 24 декабря корпус подходил к Тацинской, имея в баках боевых машин всего лишь 0,5 заправки. См.: ЦАМО СССР. Ф. 2-й гвардейский танковый корпус. Оп. 198712. Д. 5. Л. 123, 123 об. ).

В 5 часов 26 декабря 1942 г. в Тацинскую прибыла из района Ильинки, сопровождаемая пятью танками Т-34, колонна, доставившая пять цистерн с газолем и шесть машин с боеприпасами. В 6 часов достигла Тацинской после ночного марша 24-я мотострелковая бригада. После этого все пути были прочно закрыты противником («В 7.00 остатки обозов 24-й мсбр, двигаясь по маршруту бригады в районе севернее 4 км Михайлов, настигнуты танками противника, частично уничтожены, частично рассеяны» (ЦАМО СССР. Ф. 2-й гвардейский танковый корпус. Оп. 198712. Д. 5. Л. 116). ).

Тяжелая проблема с горючим была полностью разрешена за счет захваченных запасов противника (свыше 300 т бензина 1-го и 2-го сорта масел и керосина). Помощник командира корпуса по технической части гвардии инженер-полковник Орлов разработал заменитель дизельного топлива из трофейного бензина, керосина и масел, который вполне обеспечивал работу дизельных моторов (Заменитель был предложен следующего состава: 1-й вариант - бензин 2-го сорта -25%, масло авиационное - 75%; 2-й вариант - керосин - 60%, масло - 40%. См.: Там же. Л. 117. ). Однако с боеприпасами было очень плохо.

Корпус продолжал готовиться к отражению атак противника. В 7 час. 30 мин. 26 декабря 1942 г. была получена поздравительная радиограмма от командующего Юго-Западным фронтом на имя командира 24-го танкового корпуса генерала Баданова: «Корпус преобразован в гвардейский. Вы награждены орденом Суворова II степени. Поздравляю Вас и весь личный состав корпуса и от души желаю полной победы над врагом. Ватутин. Иванов. Лайок» (Там же. Л. 166 об. ).

Через час после этого противник с трех направлений повел атаку на Тацинскую, но был отбит. В 13 часов враг снова атаковал, но был контратакован 130-й танковой бригадой и снова отброшен. Через два часа атака возобновилась, но с тем же результатом. В течение всего дня авиация противника наносила массированные удары по боевым порядкам корпуса.

На имя командующего Юго-Западным фронтом и командующего 1-й гвардейской армией была послана радиограмма: «Корпус испытывает острый недостаток в боеприпасах. Заменитель дизельного топлива разработан. Прошу прикрыть действия корпуса с воздуха и ускорить продвижение частей армии, обеспечив положение частей корпуса. Прошу авиацией подбросить боеприпасы. Баданов» (Там же. Л. 117. ).

В течение ночи на 27 декабря противник продолжал сосредоточивать силы вокруг Тацинской и с утра возобновил атаки, стремясь уничтожить окруженные советские части. В течение всего дня 27 декабря корпус вел тяжелые оборонительные бои в окружении. Когда врагу удалось вклиниться в оборону 24-й мотострелковой бригады, то 130-я танковая бригада получила задачу контратаковать противника. Завязался ожесточенный танковый бой, в итоге которого враг отошел, потеряв семь танков. В этом бою погиб смертью храбрых командир 2-го танкового батальона 130-й танковой бригады гвардии капитан Нечаев. Противник, несмотря на огромные потери, продолжал атаковать позиции корпуса (Там же. Л. 119. ).

При отражении вражеских атак использовали захваченные орудия и снаряды немцев. Однако недостаток боеприпасов ощущался все более остро. На 22 часа генерал Баданов созвал совещание командиров частей. Командиры бригад доложили о потерях личного состава и материальной части. Командир корпуса принял решение продолжать оборонять Тацинскую (Там же. Л. 119. ).

В 23 часа над расположением частей корпуса появились советские самолеты и стали сбрасывать боеприпасы. Через два с половиной часа - в 1 час 30 мин. 28 декабря 1942 г.- командир корпуса генерал Баданов получил разрешение командования фронта на вывод частей корпуса из окружения.

В это же время из Ставки Верховного Главнокомандования И. В. Сталин и Г. К. Жуков по прямому проводу передавали Н. Ф. Ватутину: «Первая Ваша задача не допустить разгрома Баданова и поскорее направить ему на помощь Павлова и Руссиянова. Вы правильно поступили, что разрешили Баданову в самом крайнем случае покинуть Тацинскую» (Там же. Ф. 96. Оп. 2011. Д. 26. Л. 206. ).

Разговор закончился тогда так:

Сталин, Жуков . «Помните Баданова, не забывайте Баданова, выручайте его во что бы то ни стало» (Там же. Л. 213. ).

Ватутин заверил, что примет все возможные меры и Баданова выручит.

25-й танковый и 1-й гвардейский механизированный корпуса - соседи - пробиться на помощь 24-му танковому корпусу не смогли. Генерал Баданов в 2 часа 28 декабря отдал приказ - с боем выходить из окружения. Установлен был порядок движения, вывоза материальной части и раненых.

В ту же ночь корпус внезапным ударом протаранил фронт противника и вышел из окружения на свои тылы в район Ильинки. «Корпус при выходе из окружения имел незначительные потери» (Там же. Ф. 2-й гв. танковый корпус. Оп. 198712. Д. 5. Л. 119 об. ).

На правом крыле Юго-Западного фронта противник, подтянув резервы, контратаковал стрелковые соединения 6-й и 1-й гвардейской армий. Однако добиться успеха враг не сумел. Отбрасывая его, стрелковые дивизии продвигались вслед за подвижными войсками. «В связи с окончанием 28 декабря контратаки в районе Тацинской,- пишет Шейберт,- высвободилась боевая группа Унрейна, она получила приказ передислоцироваться в район восточнее Скосырской. Сама Скосырская и прилегающие к ней с юго-запада населенные пункты удерживались 11-й танковой дивизией... ее задачей была оборона переправы через Дон в районе Цимлянской...

Румынские части... получили задачу оборудовать оборонительные позиции по противоположному берегу Донца. 48-й танковый корпус получил участок западнее Морозовска, ему была подчинена с 25 декабря также и 6-я танковая дивизия. Корпусом командовал генерал танковых войск фон Кнобельсдорф. Справа действовал старый корпус Холлидта (17-й), им командовал теперь генерал-майор фон Хольтитц...

28 декабря, едва боевая группа Унрейна достигла своего нового боевого участка, как она, не успев еще полностью развернуться в боевой порядок, натолкнулась на сильный удар врага. Ему удалось захватить многие населенные пункты» (Scheibert H. Zwischen Don und Donez. S. 58, 60-62. ).

К концу дня 31 декабря войска Юго-Западного фронта продвинулись на глубину до 200 км и вышли на рубеж Новая Калитва - Высочи-нов - Беловодск - Волошино - Миллерово - Ильинка - Скосырская - Чернышковский. На этом рубеже они прочно закрепились.

В ходе наступления советские войска освободили 1246 населенных пунктов и нанесли большой урон врагу. Разгромлены были основные силы 8-й итальянской армии, оперативной группы «Холлидт» и 3-я румынская армия. Противнику так и не удалось создать ударную группировку в районе Тормосина, ибо сосредоточившиеся здесь войска по частям расходовались в районе Среднего Дона (Морозовск, Тацинская).

Войска Юго-Западного и часть сил Воронежского фронтов за период декабрьского наступления полностью уничтожили пять итальянских дивизий и три бригады (2, 5, 52, 9-я пехотные дивизии, 3-я мотодивизия, пехотные бригады «23 марта», «3 января» и одна бригада без номера. ), разгромили шесть дивизий (7, 11, 14-я пехотные дивизии, 1-я танковая дивизия и 7-я кавалерийская дивизия (рум.) и 62-я пехотная дивизия (нем.). ). Кроме того, четырем пехотным, двум танковым немецким дивизиям было нанесено серьезное поражение. В этих боях советские войска взяли в плен 60 тыс. солдат и офицеров, захватили в качестве трофеев 368 самолетов, 176 танков и 1927 орудий (Великая победа на Волге. С. 367. ).

В результате сражения в районе Среднего Дона противник лишился возможности оказать помощь окруженной под Сталинградом группировке с запада, а его наступление с юга, из района Котельниково, было ослаблено. Кроме того, возникли предпосылки для развития наступления советских войск на ворошиловградском и воронежском направлениях.

Замысел германского верховного командования о восстановлении фронта на Волге полностью провалился. Немецко-фашистская группа армий «Дон», возглавляемая генерал-фельдмаршалом Манштейном, не сумела повернуть развитие военных событий на фронте в пользу фашистской Германии. Войска Юго-Западного, Сталинградского и левого крыла Воронежского фронтов в ходе декабрьских операций на Среднем Дону и в районе Котельниково сорвали планы противника и нанесли ему огромный урон.

Созданы были благоприятные условия для уничтожения окруженной под Сталинградом группировки врага.

Перед советскими войсками открывались новые возможности и в реализации плана стратегического наступления на всем южном крыле фронта. Пройдет всего несколько дней, и Красная Армия развернет общее наступление на огромном фронте от Воронежа до Черного моря, на Донбасс и Ростов.

• Очиров Уташ Борисович

Ключевые слова

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА / КОРЕННОЙ ПЕРЕЛОМ / СТАЛИНГРАДСКАЯ БИТВА / ОПЕРАЦИЯ "САТУРН" / СРЕДНЕДОНСКАЯ ОПЕРАЦИЯ / ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ (2-ГО ФОРМИРОВАНИЯ) / АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ ВАСИЛЕВСКИЙ / НИКОЛАЙ ФЕДОРОВИЧ ВАТУТИН / GREAT PATRIOTIC WAR / RADICAL TURNING POINT / STALINGRAD BATTLE / OPERATION "SATURN" / MIDDLE DON OPERATION / SOUTHWESTERN FRONT (OF THE 2ND FORMATION) / ALEXANDER MIKHAYLOVICH VASILEVSKY / NIKOLAY FEDOROVICH VATUTIN

Аннотация научной статьи по истории и историческим наукам, автор научной работы - Очиров Уташ Борисович

Статья посвящена анализу плана одной из важнейших операций, способствовавших коренному перелому Великой Отечественной войны . Первоначально этот план, задуманный как развитие операции «Уран», завершившейся окружением 6-й армии Паулюса в Сталинграде, назывался «Сатурн», однако после создания усеченного варианта «Малый Сатурн» его стали именовать «Большой Сатурн». Основной целью «Сатурна» было проведение стратегического наступления силами четырех-пяти армий со Среднего Дона и Чира в направлении Ростова-на-Дону, чтобы тем самым отрезать выход с Кавказа вражеским группам армий «А» и «Дон». Анализ сил Сталинградского фронта, осуществленный в статье, показывает, что имеющихся в резерве фронта войск было достаточно для отражения удара. Переведенные сюда стратегические резервы оказались избыточными, а их наступление на Ростов оказалось безуспешным, в то время как их применение по плану «Сатурн» привело бы к несомненному успеху, в результате этого Манштейну удалось вывести из ловушки через Ростов большую часть войск групп армий «А» и «Дон», которые сыграли ключевую роль в поражении советских войск в Донбассе и под Харьковом в ходе стратегических операций «Звезда» и «Скачок».

Похожие темы научных работ по истории и историческим наукам, автор научной работы - Очиров Уташ Борисович,

• Бои частей Сталинградского фронта против 7-го румынского армейского корпуса в калмыцких степях 20-30 ноября 1942 года

  2018 / Малютина Татьяна Петровна

• Совершенствование системы тылового обеспечения Красной Армии в операциях на Сталинградском направлении

  2012 / Моисеев С. И.

• Строительство Донского и Сталинградского оборонительных рубежей в 1941-1942 г. Г

  2014 / Медведев Максим Валерьевич

• Предвестники катастрофы на юге: поражения РККА в Крыму и под Харьковом в мае 1942 г

  2016 / Афанасенко Владимир Иванович

THE OPERATION “BIG SATURN”: PLAN AND IMPLEMENTATION OPPORTUNITIES

The article analyzes the plan of one of the most important operations of a radical turning point in the course of the Great Patriotic War . Initially, the plan, conceived as the development of Operation “Uranus” and resulted in the encirclement of the 6 t h Army headed by Field Marshall Paulus at Stalingrad, was called “Saturn”. However, after creating a shortened version of the name “Small Saturn”, it was called “Big Saturn”. The main purpose of “Saturn” was to conduct the strategic offensive with the help of four or five armies from middle Don and Chir towards Rostov-on-Don to withdraw the enemy Army Group “Don” and Army Group “A” from the Caucasus. The enemy army groups consisted of almost a third of the units of the Wehrmacht and its allies, who fought against the Soviet Union and their defeat or delay on the Taman Peninsula where there was no port capacity for rapid evacuation of such a large group of people, equipment and supplies, could significantly change the balance of forces on the Eastern front. Unfortunately, the Сhief of the General Staff of the Red Army Alexander Vasilevsky, who was initially in charge of the “Saturn” operation as the representative of Stavka (General Headquarters), was appointed by Stalin in late November as a coordinator of the Soviet troops, achieving the encirclement of the surrounded Paulus’s grouping. Vasilevsky, using his authority, managed to transfer a significant part of the strategic reserves from the middle Don direction firstly to the Stalingrad direction and then to the Kotelnikovsky direction against unlocking grouping of Manstein. The analysis of the forces of the Stalingrad Front, given in the article, shows that there were enough troops to repulse an attack. The transferred strategic reserves proved to be redundant, and their offensive on Rostov failed, while their usage according to the plan “Saturn” would have led to undeniable success. As a result, Manstein managed to get out of the trap through Rostov a large part of forces of Army Group “A” and Army Group “Don”, which played a key role in the defeat of Soviet forces in Donbass and under Kharkov during strategic Operations “Zvezda” and “Scachok”.

Текст научной работы на тему «Операция «Большой Сатурн»: план и возможности реализации»

DOI: 10.15688/^0^4.2015.4.5

УДК 94(47).084.8 ББК 63.3(2)622.12

ОПЕРАЦИЯ «БОЛЬШОЙ САТУРН»: ПЛАН И ВОЗМОЖНОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ

Уташ Борисович Очиров

Доктор исторических наук, доцент,

ведущий научный сотрудник отдела истории и археологии, Калмыцкий институт гуманитарных исследований РАН [email protected]

ул. Илишкина, 8, 358000 г. Элиста, Российская Федерация

Аннотация. Статья посвящена анализу плана одной из важнейших операций, способствовавших коренному перелому Великой Отечественной войны. Первоначально этот план, задуманный как развитие операции «Уран», завершившейся окружением 6-й армии Паулюса в Сталинграде, назывался «Сатурн», однако после создания усеченного варианта «Малый Сатурн» его стали именовать «Большой Сатурн». Основной целью «Сатурна» было проведение стратегического наступления силами четырех-пяти армий со Среднего Дона и Чира в направлении Ростова-на-Дону, чтобы тем самым отрезать выход с Кавказа вражеским группам армий «А» и «Дон».

Анализ сил Сталинградского фронта, осуществленный в статье, показывает, что имеющихся в резерве фронта войск было достаточно для отражения удара. Переведенные сюда стратегические резервы оказались избыточными, а их наступление на Ростов оказалось безуспешным, в то время как их применение по плану «Сатурн» привело бы к несомненному успеху, в результате этого Манштейну удалось вывести из ловушки через Ростов большую часть войск групп армий «А» и «Дон», которые сыграли ключевую роль в поражении советских войск в Донбассе и под Харьковом в ходе стратегических операций «Звезда» и «Скачок».

Ключевые слова: Великая Отечественная война, коренной перелом, Сталинградская битва, операция «Сатурн», Среднедонская операция, Юго-Западный фронт (2-го формирования), Александр Михайлович Василевский, Николай Федорович Ватутин.

План операции «Сатурн» наряду с планами «Уран», «Марс», «Полярная звезда» и др. входил в цикл стратегических операций, задуманных командованием Красной армии осенью 1942 г. - зимой 1943 г. для осуществле-„ч ния коренного перелома в Великой Отече-® ственной войне.

р^ Замысел этого наступления на Среднем ^ Дону, основной целью которого был удар на ^ Ростов и отрезание южного крыла от основ-ф ных сил Восточного фронта вермахта, начал © обсуждаться в Ставке Верховного главноко-

мандования еще до начала «Урана». По утверждению Г.К. Жукова, этот план был не только задуман в Ставке, но и якобы составлен ею, подписан им, Василевским и даже Сталиным . Последнее утверждение вызывает определенные вопросы, поскольку реальным разработчиком «Сатурна» была вовсе не Ставка, а штаб Юго-Западного фронта и группа представителей Верховного главнокомандующего во главе с начальником Генштаба А.М. Василевским. Кроме того, Василевский всю вторую половину но-

ября и почти весь декабрь провел на фронтах южного направления (за исключением 1718 ноября, когда он был вызван к Сталину для обсуждения письма генерал-майора В.Т. Вольского), в то время как Жуков, руководя «Марсом», с 17 ноября находился на фронтах западного направления и после 18 ноября не встречался с Василевским до конца года, а со Сталиным виделся лишь 6-8 декабря (см.: ), когда обсуждал вопросы повторного наступления в рамках операции «Марс», а план «Сатурна» уже был давно утвержден. Возможно, что Жуков в своем интервью вел речь о первоначальном замысле, который в реальности отличался от утвержденного Ставкой ВГК 3 декабря. В любом случае не приходится сомневаться в том, что Жуков был хорошо осведомлен о сути замысла «Сатурна» и сыграл свою роль в его обсуждении и эволюции.

В советской историографии больше был известен усеченный вариант этого плана, получивший наименование «Малый Сатурн» и реализованный в ходе Среднедонской операции. В этом сражении войска Юго-Западного фронта разгромили 8-ю итальянскую армию и «боковско-морозовскую группировку противника», оттянув тем самым часть группировки фельдмаршала Э. фон Манштейна с котельниковского направления, что в конечном итоге способствовало поражению немецких войск в Сталинграде . Первый план операции для отличия от «Малого Сатурна» после этого стали именовать «Большим Сатурном». Следует также заметить, что и этот вариант советское командование пыталось внедрить в жизнь, но успеха не достигло.

Конкретная разработка плана наступления на Среднем Дону началась лишь 24 ноября по прямому указанию И.В. Сталина, который и дал этому плану название «Сатурн» . Есть свидетельства, что определенные элементы «Сатурна» разрабатывались ранее Ставкой или Генштабом, например, вышеупомянутое свидетельство Г.К. Жукова, которое могло иметь место только 6 ноября или в конце октября (см.: ). М.И. Казаков, являвшийся в описываемый период начальником штаба Воронежского фронта, в своих воспоминаниях писал о том, что

указания на разработку своей части плана Среднедонской операции командующий фронтом генерал-лейтенант Ф.И. Голиков получил 13 ноября. При этом наступление предлагалось осуществить двумя группировками: силами 6-й армии Воронежского фронта и частично 1-й гвардейской армии Юго-Западного фронта (поддержанные тремя танковыми корпусами) с осетровского плацдарма в направлении Кантемировка - Чертково - Миллеро-во и силами части 1-й гвардейской и 5-й танковой армий из района Вешенской в направлении на Морозовск. На втором этапе операции после ввода свежих сил из резерва Ставки (нескольких танковых корпусов и общевойсковой армии) Юго-Западный фронт осуществлял с рубежа Чертково - Миллерово удар на Ростов .

Однако на деле конкретную разработку «Сатурна» отложили до получения первых результатов операции «Уран» и установления внешнего фронта окружения, по крайней мере той его части, которая могла использоваться в качестве исходных рубежей для удара на Ростов. Тот же М.И. Казаков признавался, что, получив сведения о замысле Средне-донской операции, он остался в недоумении, поскольку ему «трудно было воспринять такой размах операции. Ведь мы еще не были ориентированы тогда об общих стратегических замыслах Ставки на осенне-зимнюю кампанию... Только после 20 ноября... перед нами по-настоящему раскрылся глубокий смысл нашей операции» . Действительно, после успеха «Урана» левый фланг атакующей группировки оказался обезопасенным от возможного удара противника. Мало того, новые исходные рубежи для наступления левофланговой группировки 1-й гвардейской армии (будущей 3-й гвардейской армии) и 5-й танковой армии по сравнению с Вешенской оказались на 30-60 км ближе к Морозовской и Ростову, а конфигурация линии фронта стала оптимальной для проведения операций на окружение.

Начать практическую разработку плана «Сатурн» Сталин решил вечером 23 ноября, отдав соответствующий приказ Василевскому, когда получил сообщение о том, что части Юго-Западного и Сталинградского фронтов соединились под Калачом, замкнув коль-

цо окружения вокруг группировки Ф. Паулю-са, хотя внешний фронт окружения еще не установился и советские войска прикрывали на нем лишь 265 км из 450 . Такая поспешность (ведь было еще не совсем ясно, с каких рубежей будут наступать войска 5-й танковой армии П.Л. Романенко) была вызвана необходимостью скорейшей реализации преимуществ сложившейся оперативной ситуации. У немцев не было оперативных резервов в этом районе, особенно на направлении Ростов - Морозовск, и после окружения 6-й армии Паулюса новый фронт пришлось закрывать командами выздоравливающих и отпускников, тыловыми комендатурами, строителями, железнодорожниками, аэродромной обслугой, маршевыми ротами, отрядами коллаборационистов и т. п. . Чтобы закрыть образовавшиеся прорехи, командованию группы армий «Б» пришлось «ограбить» тылы соседних армий и забрать у них последние резервы. Например, для того чтобы «сцементировать» участок нового фронта по берегу р. Кривой, пришлось из тыла 2-й венгерской армии перебросить 17-й армейский корпус вермахта . Для противодействия новому наступлению советских войск группа армий «Б» резервов фактически не имела. Соединения, которые Главное командование вермахта собирало в соседних группах армий и даже в Европе для переброски на Дон, предназначались для деблокирования армии Паулюса. На направлении Миллерово -Ростов войск не было. Таким образом, Юго-Западный фронт имел благоприятную возможность одним ударом захлопнуть в ловушке группу армий «А» и вновь формируемую группу армий «Дон».

Практическую разработку плана осуществлял штаб Юго-Западного фронта во главе с командующим Н.Ф. Ватутиным при участии представителей Ставки ВГК - начальника артиллерии Красной армии Н.Н. Воронова и командующего ВВС Красной армии А.А. Новикова и под общим руководством начальника Генштаба А. М. Василевского. Несколько необычный выбор разработчика (в большинстве случаев такие крупные стратегические операции разрабатывались Генштабом при участии управлений задействованных фронтов) следует объяснять двумя

причинами: во-первых, уже упомянутой срочностью операции; во-вторых, высокой степенью доверия со стороны Генштаба и самого Василевского к его бывшему шефу - Ватутину, занимавшему в 1940-1941 гг. посты начальника Оперативного управления, 1-го зам. начальника (по оперативным вопросам и вопросам устройства тыла) и и. о. начальника Генштаба.

В ходе разработки «Сатурна» все три представителя Ставки ВГК лично проводили рекогносцировки, рискуя жизнью. Например, 24 ноября они вместе со своими порученцами и секретными документами вылетели в полосу соседнего Воронежского фронта на семи У-2, которые в сгустившемся тумане заблудились и были вынуждены совершить аварийные посадки. А ведь случай попадания в плен высокопоставленного советского генерала подобным путем уже имел место в апреле 1942 г., когда заблудившийся летчик доставил немцам прямо на аэродром бывшего начальника 2-го управления ГРУ, назначенного командующим 48-й армией генерал-майора А.Г. Самохина. Однако временной фактор вынудил представителей Ставки ВГК пойти на риск .

27 ноября во время переговоров Сталина с Василевским по телеграфу Верховный главнокомандующий выразил беспокойство тем, что некому «объединять действия Донцова (командующего Донским фронтом генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского) и Иванова (командующего Сталинградским фронтом генерал-полковника А.И. Еременко)». Поэтому он приказал Василевскому сосредоточиться на завершении разгрома группировки Пау-люса «и не отвлекаться ни на какие другие дела», а представителем Ставки ВГК на Юго-Западном и Воронежском фронтах назначили генерал-полковника артиллерии Н.Н. Воронова . Для «Сатурна» это решение позже имело роковые последствия.

2 декабря штаб Юго-Западного фронта во главе с командующим фронтом генерал-лейтенантом Н.Ф. Ватутиным и начальником оперативного управления фронта генерал-майором С.П. Ивановым завершил разработку плана операции и передал его в Ставку, которая на следующий день утвердила его без изменений и назначила начало «Сатурна» на

10 декабря . Согласно этому плану войска Юго-Западного фронта (5-я танковая армия генерал-лейтенанта П.Л. Романенко, 1-я гвардейская армия генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова, выделенная из состава последней 3-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Д.Д. Лелюшенко) и 6-я армия генерал-лейтенанта Ф.М. Харитонова Воронежского фронта образовали четыре ударные группировки, которые должны были разгромить 8-ю (итальянскую) армию, остатки 3-й румынской армии и 48-й танковый корпус вермахта .

Первая группировка концентрировалась на осетровском плацдарме и близлежащих районах для нанесения удара в южном направлении, на Миллерово. В ее состав должны были войти 6-я армия Воронежского фронта (пять стрелковых дивизий, стрелковая бригада и два танковых корпуса, все, кроме 127-й стрелковой дивизии, перебрасывались из резерва или других участков фронта) и правый фланг 1-й гвардейской армии (шесть стрелковых дивизий и танковый корпус, все, кроме 1-й стрелковой дивизии, перебрасывались из резерва), сконцентрировавшие большую часть своих сил на узком участке. Левофланговые части 1-й гвардейской армии (часть 1-й и 153-я стрелковые дивизии) должны были нанести два вспомогательных удара - в районе Замо-стья и хутора Варварин, чтобы, соединившись с главной группировкой, замкнуть несколько мелких «котлов». В резерве армии оставалась 22-я мотострелковая бригада (в начале декабря передана 3-й гвардейской армии).

В состав 6-й армии из резерва Ставки или других участков фронта перебрасывались 15-й стрелковый корпус (172, 267, 350-я стрелковые дивизии), 160-я стрелковая дивизия, 106-я стрелковая бригада, 17-й и 25-й танковые корпуса, 115-я танковая бригада, 82-й и 212-й танковые полки. Поддержку наступлению обеспечивали 12 артиллерийских полков, в том числе 3 гаубичных, 2 полка РСЗО, инженерная бригада специального назначения и др. . Для того чтобы дать командованию армии возможность полностью сосредоточиться на участии в «Сатурне», остальные ее соединения, занимавшие позиции по Дону напротив итальянского Альпийского корпуса и 2-й венгерской армии, было решено

вывести из состава 6-й армии вместе с занимаемыми ими участками. В начале декабря 309-ю стрелковую дивизию передали в состав 40-й армии, 219-ю и 270-ю стрелковые дивизии - в состав вновь формируемого 18-го стрелкового корпуса, 1-ю истребительную дивизию вывели в резерв фронта .

На усиление 1-й гвардейской армии, созданной 5 ноября путем переименования 63-й армии и присоединения к ней всей 4-й резервной армии, прибывшей из резерва Ставки ВГК в начале декабря и состоявшей из 4-го гвардейского (35-я и 41-я гвардейские, 195-я стрелковые дивизии) и 6-го гвардейского (38-я и 44-я гвардейские стрелковые дивизии) стрелковых корпусов, 24 ноября прибыл из Тати-щевского танкового лагеря 18-й танковый корпус, а также два танковых полка и два мотоциклетных батальона. В тылу 1-й гвардейской армии, в районе с. Калач-Воронежский, в 50-60 км от осетровского плацдарма планировалось развертывание 24-го танкового (прибыл в Калач из Тамбовского танкового лагеря 9 декабря) и 6-го механизированного (убыл 8 декабря из Костеревского танкового лагеря, но 13 декабря был перенаправлен в другой район) корпусов, которые приберегались для второго этапа «Сатурна» - броска на Лихую и далее на Ростов .

Поддержку наступлению должны были обеспечить артиллерийская дивизия, 2 корпусных артиллерийских полка, 5 минометных полков, 3 полка и 10 отдельных дивизионов РСЗО . Следует заметить, что возможности для контрбатарейной борьбы у итальянцев были весьма слабые. Артиллерийские полки были вооружены 75-мм пушками образца 1918 г. (некоторые части имели несколько 100-мм пушек образца 1917 г.), пехотные полки - 65-мм пушками образца 1917 г. и 81-мм минометами. Кроме того, артиллерию имели подразделения ПВО, вооруженные 20-мм зенитками, малоэффективными против пикировщиков и бронированных «илов», и противотанковые батареи, вооруженные 47-мм орудиями, практически бесполезными против Т-34 и КВ. Их возможности для противостояния современным советским 122-мм М-30 и А-19, 152-мм М-10 и МЛ-20, принятым на вооружение в 19371938 гг. (не говоря уже о «катюшах» и других системах залпового огня), были практически

равны нулю. Поэтому состав артиллерийской группировки подкорректировали в сторону уменьшения. К середине декабря в составе всей 1-й гвардейской армии были артиллерийская (не полностью) и зенитно-артиллерийская дивизии, отдельные артиллерийские части (всего 9 полков и 2 отдельных дивизиона), 2 полка и 12 отдельных дивизионов РСЗО, в том числе 10 тяжелых, инженерно-саперная бригада и т. д. .

1-й гвардейской и 6-й армиям противостояла 8-я итальянская армия генерала Итало Гарибольди, в отличие от советских войск равномерно растянутая на всем протяжении фронта вдоль р. Дон. На левом фланге находился элитный Альпийский корпус (2-я «Три-дентина», 3-я «Джулия», 4-я «Кунеэнзе» альпийские дивизии), который в предстоящем сражении избежал окружения и был разгромлен лишь в январе 1943 г. в ходе Острогожс-ко-Россошанской операции. В районе осетров-ского плацдарма и близлежащих территорий между р. Черная Калитва и Богучарка был развернут 2-й итальянский армейский корпус (298-я немецкая, 3-я «Равенна» горнострелковая и 5-я «Коссерия» пехотная итальянские дивизии, бригада чернорубашечников «23 марта»). Напротив Замостья, в районе между Богучаркой и Сухим Донцом, занимал позиции 35-й итальянский армейский корпус (9-я «Пасубио» моторизованная дивизия и бригада чернорубашечников «3 января»). Еще дальше к востоку, вплоть до района напротив Ве-шенской, стоял 29-й немецкий армейский корпус, состоявший из итальянских дивизий (52-я «Торино» моторизованная, 3-я «Амедео Дука д"Аоста» мобильная, 2-я «Сфорцеска» горнострелковая) .

За звучными и красивыми названиями итальянских соединений прятались низкая боеспособность и плохое качество вооружения и техники. Например, горнострелковыми реально были только кадровые альпийские дивизии. «Сфорцеска» и «Равенна» де-факто были обычными пехотными соединениями, состоявшими из двух пехотных и одного артиллерийского полка. Такими же соединениями были моторизованные дивизии «Пасубио» и «Торино», вся моторизация которых заключалась в перевозке военнослужащих на гражданских грузовиках. Более или менее элитной

дивизией являлась 3-я мобильная «Амедео Дука д"Аоста», состоявшая из двух полков кавалерии, полка берсальеров и полка артиллерии, но таких соединений во всех итальянских вооруженных силах было всего три. О боевых качествах итальянцев хорошо говорит тот факт, что они в течение двух недель даже не заметили переброски на крошечный (4x6 км) осетровский плацдарм нескольких дивизий и наведения нескольких мостов большой грузоподъемности, через которые в первый же день были введены в прорыв три танковых корпуса . Боеспособность 298-й немецкой дивизии была, конечно же, выше, но в составе 8-й армии она была единственной и находилась в стороне от осетров-ского плацдарма (в районе Богучара).

Вторая группировка развертывалась на левом фланге вновь формируемой (вернее, выделенной из 1-й гвардейской армии «левофланговой группы») 3-й гвардейской армии (пять стрелковых дивизий и механизированный корпус) к востоку от Боковской для нанесения удара на запад, в район Миллерово. Все дивизии, как ударной боковской группировки (14-й стрелковый корпус: 14-я и 50-я гвардейские, 159-я стрелковая дивизии; 203-я и 266-я стрелковые дивизии), так и прикрывающие ее правый фланг 197-я и 278-я стрелковые дивизии, были из числа участвовавших в операции «Уран» и последующих боях и понесли потери, не восполненные к середине декабря. «Свежими» в составе 3-й гвардейской армии были лишь 1-й гвардейский механизированный корпус, завершивший свое переформирование в Татищевском танковом лагере лишь в ноябре 1942 г. и к началу декабря даже не успевший переправиться на южный берег Дона, три танковых полка и два мотоциклетных батальона.

Поддержку наступлению должны были обеспечить четыре артиллерийских (в том числе два гаубичных) и два минометных полка. Боеспособность противника на этом участке фронта наше командование оценивало как низкую, поэтому создавать крупную артиллерийскую группировку здесь не планировалось. Однако после сильных ударов 294-й дивизии в районе Боковской и Астахова артиллерию на этом направлении усилили. К середине декабря в составе 3-й гвардейской армии было 16 артиллерийских полков (в том числе 3 га-

убичных и 4 зенитных), 2 минометных полка, полк и 2 отдельных дивизиона РСЗО, инженерно-минная бригада и др. , большая часть которых была сконцентрирована в районе Астахов - Боковская - Краснокутская.

Войскам Лелюшенко противостояла оперативная группа «Холлидт» (сформирована на базе управления 17-го немецкого армейского корпуса) - северное крыло 3-й румынской армии (командующий - генерал-лейтенант Петре Думитреску). К северу от Боковской был развернут 1-й румынский армейский корпус: 7-я и 11-я румынские пехотные дивизии, избежавшие разгрома во время «Урана», и остатки 9-й румынской пехотной дивизии. Для «цементирования» румынских позиций с ними попеременно были поставлены части 62-й и 294-й немецких пехотных дивизий, переброшенных из тыла. К югу от Боковской находились позиции 2-го румынского армейского корпуса, на которых вперемешку стояли остатки немецкой 22-й танковой, румынских 1-й танковой, 7-й кавалерийской, 14-й пехотной дивизий, 5-го румынского корпуса . Соединения, входившие во 2-й румынский корпус, попали под «каток» «Урана», понесли большие потери, и их боеспособность к началу декабря была не очень высокой.

Таким образом, эти две группировки должны были замкнуть кольцо окружения вокруг 1-го румынского, 29-го немецкого, 2-го и 35-го итальянских корпусов. Всего в окружение должны были попасть 10 дивизий: 3 немецкие (62, 294 и 298-я пехотные), 2 румынские (7-я и 11-я пехотные), 5 итальянских (2, 3, 9, 52-я пехотные и 3-я мобильная), а также две бригады чернорубашечников «3 января» и «23 марта». Одновременно часть сил 3-й гвардейской армии после прорыва поворачивала на юг, в районы Ильинки (на Калитве) и Милютинской, чтобы соединиться с войсками 5-й танковой армии и окружить 2-й румынский корпус и сводную группу «Шпанг» 3-й румынской армии.

Третья и четвертая группировки, формировавшиеся в составе 5-й танковой армии, именовались Левой и Правой группами. Левая группа, состоявшая из 119-й и 333-й стрелковых дивизий, 3-го гвардейского кавалерийского и 1-го танкового корпусов, должна была форсировать Чир и осуществить прорыв на участке Нижне-Чирская - Островская. Правая группа, состоявшая из 40-й, 47-й гвардей-

ских, 321-й, 346-й стрелковых дивизий, 8-го кавалерийского и 5-го механизированного корпусов, 8-й гвардейской танковой бригады, должна была форсировать Чир и осуществить прорыв на участке между Обливской и Караиче-вом. Поддержку ей по плану должны были оказать двенадцать артиллерийских полков (в том числе два гаубичных и семь противотанковых), один минометный полк и два полка РСЗО .

Угроза возможных танковых контратак противника обусловила преобладание в составе артиллерии истребительно-противотанко-вых полков, и это решение оказалось правильным, несмотря на серьезную ошибку нашей разведки. По ее данным, тормосинская группировка состояла из частей 14-й танковой и 295-й пехотной дивизий, которые на самом деле остались в сталинградском «котле». Фактически оборону по Нижнему и Среднему Чиру держали спешно сформированные сводные группы «Шпанг» (части 213-й и 403-й охранных дивизий), «Штахель» (8-я авиаполевая дивизия, усиленная полевыми подразделениями и зенитными частями 8-го авиакорпуса), «Шмидт» (гарнизон Суровикино), «Вайке» (тыловики, охранники и эстонские полицаи), «Зелле» (артиллеристы, тыловики), «Штумпфельд» (семь полевых школ 6-й армии офицеров, унтер-офицеров, специалистов, 62-й моторизованный дивизион, команда химиков и др.), «Адам» (избежавшие окружения батальоны и роты 6-й армии, 6-й железнодорожный полк, тыловики, охранники), «Хайль-ман». Все эти группы составляли южное крыло 3-й румынской армии и подчинялись ей напрямую. Танков и САУ, собранных по принципу «с бору по сосенке», в них было мало. Самыми крупными панцер-подразделениями являлись рота 301-го танкового батальона и 376-й танкоистребительный отряд, и угроза танковых ударов от них была невелика.

Однако в конце ноября на Нижний Чир прибыло управление 48-го танкового корпуса, которое взяло под свое управление группы «Хайльман» и «Адам», захватившие важные плацдармы в районе Верхне-Чирского и Рыч-ковского: на левом (северном) берегу Чира и левом (восточном) берегу Дона, причем с действующим мостом. С этого рубежа немцы могли произвести деблокирование 6-й ар-

мии, причем расстояние отсюда до войск Па-улюса было вдвое меньше, чем от Котельни-ково. Манштейн, разрабатывая операцию «Винтергевиттер», планировал один из ударов провести с этого плацдарма (или, как один из вариантов, даже главный удар с переброской туда всего 57-го танкового корпуса) . Поэтому он перевел 48-й танковый корпус в 4-ю танковую армию генерал-полковника Германа Гота и усилил его мощными резервами: 1 декабря прибыла 336-я пехотная дивизия, 4 декабря - 7-я авиаполевая, а 6 декабря в Морозовске завершила выгрузку 11-я танковая дивизия, переброшенная с орловского направления. Через неделю на этой же железной дороге должна была произвести выгрузку 17-я танковая дивизия, выведенная из-под Орла .

В условиях, когда тормосинская группировка на глазах превращалась в танковый корпус, ошибка наших разведчиков послужила благом: если бы Правой группе удалось бы прорвать фронт и уйти в прорыв, то парировать угрозы танковых контратак как с левого фланга (11-й танковой дивизии), так и с правого фланга (22-й танковой дивизии) можно было только путем концентрации на опасных направлениях противотанковых полков. Нашему командованию удалось собрать планируемые силы: к середине декабря в составе 5-й танковой армии было восемнадцать артиллерийских полков (в том числе восемь противотанковых и шесть зенитных), два минометных полка, два полка и дивизион РСЗО, инженерная бригада специального назначения и др. .

По плану обе группы должны были соединиться в районах Верхне-Аксеновский, Тормосин и Кондаков, составив тем самым три кольца окружения, в которых предполагалось уничтожить расчлененную тормосинскую группировку противника. Одновременно с этим Правая группа должна была соединиться с частями 3-й гвардейской армии в районе Ильинки и Милютинской, замыкая в кольца окружения остатки 2-го румынского корпуса. Однако главный удар Правая группа 5-й танковой армии наносила вдоль железной дороги по направлению Чернышковский - Морозо-вская - Тацинская к Белой Калитве и Усть-Быстрянской на Северском Донце. Основной удар Левой группы пролегал вдоль се-

верного берега Дона через Цимлянскую к Константиновской.

К исходу третьего дня операции «Сатурн» четыре танковых и два механизированных корпуса должны были сконцентрироваться в районе Миллерово - Беловодск. Два танковых корпуса, развернутые в районе Беловод-ска, предназначались для наступления на Ворошиловград, два танковых и два механизированных корпуса, развернутые вокруг Мил-лерово, предназначались для наступления на Лихую. За Северским Донцом эта группировка должна была соединиться с тремя мобильными корпусами 5-й танковой армии (танковый и два кавалерийских корпуса), наступающими от рубежа Белая Калитва - Усть-Быс-трянская на рубеж Лихая - Шахты. Атаке Правой группы должна была содействовать Левая группа, продолжающая движение вдоль северного берега Дона к Новочеркасску . Для развития удара в направлении Ростов - Таганрог предполагалось использовать 6-й механизированный корпус, убывший 8 декабря в тыл 1-й гвардейской армии, и 2-ю гвардейскую армию генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского, базировавшуюся в районе Тамбова - Мичуринска, которая 4 декабря начала погрузку в эшелоны .

Однако А.М. Василевский, теперь больше заинтересованный в разгроме сталинградской группировки Паулюса, добился 4 декабря передачи 2-й гвардейской армии в состав Донского фронта для завершения операции «Кольцо». Надо сказать, что отношение к этому решению было неоднозначным уже тогда, причем неправильным его считал не только прямо заинтересованный в нем Ватутин, но и командующий Донским фронтом Рокоссовский, не принимавший участия в «Сатурне». Мало того, звучали еще более радикальные предложения. Например, по утверждению Василевского, один не названный им полководец предложил оставить вокруг армии Пау-люса «лишь охранные войска, поскольку она якобы не представляла угрозы, являлась вроде "зайца на привязи", а все наши основные войска немедленно двинуть на Ростов-на-Дону, чтобы отрезать пути отхода фашистским войскам с Северного Кавказа» . Также Василевский утверждал, что Жуков был против переадресации армии Мали-

новского и предлагал использовать ее для удара на Ростов по прежнему плану (правда, судя по деталям, этот спор относился к ночи с 12 на 13 декабря, когда обсуждался вопрос о переводе уже со сталинградского направления на котельниковское) .

Сам Жуков в своих воспоминаниях утверждал обратное. В конце ноября (после доклада Сталину по телеграфу 29 ноября) он созвонился по ВЧ с Василевским и якобы уговорил его временно отказаться от «Сатурна» и нанести удар во фланг тормосинской группировке . Действительно, войска 5-й танковой армии уже 2 декабря начали штурм вражеских позиций в районах Об-ливской, Суровикино, Нижне-Чирской и Рыч-ковского (то есть почти по всей излучине Чира), расходуя резервы и боеприпасы, накапливаемые для «Сатурна». Частям 119-й дивизии удалось даже захватить новый плацдарм в районе Нижне-Калиновки, охватив таким образом суровикинский плацдарм противника. Однако подход 336-й пехотной дивизии и передовых частей 7-й авиаполевой и 11-й танковой дивизий позволил немцам не только остановить наше наступление, но и самим перейти в контратаки.

7 декабря Романенко, перебросив 1-й танковый корпус на островский плацдарм, при поддержке 333-й стрелковой дивизии и 3-го гвардейского кавалерийского корпуса, нанес мощный удар, прорвал позиции батальона 7-й авиаполевой дивизии и вышел в район Сысойкина, угрожая окружением нижне-чирской и рычков-ской группировкам противника (336-я пехотная дивизия, группы «Штумпфельд» и «Адам») . Потери фашистов были значительными. Однако к месту боя подошли основные силы 11-й танковой дивизии, которые в тяжелейшем бою остановили наше наступление. С 9 декабря против нижне-чирской и рычковс-кой группировок стала действовать 5-я ударная армия Сталинградского фронта. 11 декабря войска 5-й танковой армии вновь перешли в атаку. С большим трудом немцы отразили этот натиск, но 48-й танковый корпус из планов «Винтергевиттера» пришлось исключить .

В другом интервью Г.К. Жуков утверждал, что когда Сталин консультировался с ним по вопросу переадресации армии Малиновс-

кого с ростовского направления на сталинградское, то он счел нужным согласиться с мнением Василевского: «и, глядя в прошлое, учитывая тогдашнее соотношение сил, я считаю, что в той обстановке нам ничего, кроме этого, и не оставалось. Подписываюсь под этим решением и считаю его правильным» .

Тем не менее подготовка к «Сатурну», несмотря на переадресацию 2-й гвардейской армии и преждевременное израсходование части сил и средств 5-й танковой армии, продолжалась. К тому же выбранный для армии Малиновского район развертывания (Калач-на-Дону) еще позволял в случае необходимости задействовать это объединение в рамках «Сатурна» по старому варианту. Однако из-за проблем с транспортом Воронежский и Юго-Западный фронты не успевали завершить переброску резервов и боеприпасов, поэтому Воронов, Ватутин и Голиков попросили перенести начало операции на 16 декабря .

Ситуация кардинальным образом изменилась 12 декабря, когда Манштейн начал операцию «Винтергевиттер» на котельников-ском направлении силами 57-го танкового корпуса и поддерживающих его румын с целью деблокады 6-й армии. Первоначально 4-й механизированный и 13-й танковый корпуса вместе с частями 51-й армии сдерживали их натиск на Аксае, но с подходом 17-й танковой дивизии 19 декабря корпусу Вольского и приданным ему частям пришлось отойти на р. Мышкова. Василевский, опасаясь прорыва, еще рано утром 13 декабря добился от Сталина разрешения направить туда 2-ю гвардейскую армию , которая сумела остановить 57-й танковый корпус в жесточайших боях под Черноморовым, Громославкой и Васильевкой. Против Манштейна был направлен и 6-й мехкорпус. Взамен Ватутину из состава Воронежского фронта передали 25-й танковый корпус, который и так планировался для участия в Среднедонской операции. Ввиду нехватки сил вечером 13 декабря план «Сатурн» был заменен на «Малый Сатурн»: главный удар в полосе 1-й гвардейской и 6-й армий теперь наносился на юго-восток, на Морозовскую с целью окружения части 8-й итальянской армии и группы «Холлидт» . Раздосадованный Ватутин во вре-

мя обсуждения нового плана пытался отстоять вариант, близкий к прежнему (с выходом на рубеж Волошино - Миллерово), но Голиков и Генштаб настояли на повороте направления удара на юго-восток . Финальный рубеж наступления пролегал по линии Валентиновка - Марковка - Чертково - Ильинка - Тацинская - Морозовск - Чернышков-ский .

16 декабря войска 1-й гвардейской и 6-й армий прорвали позиции итальянцев. Четыре танковых корпуса один за другим ринулись в глубокий прорыв, и вскоре фронт противника рухнул по всему Среднему Дону. 17 декабря начали наступление 3-я гвардейская армия, прорвавшая немецкие позиции в районе Боков-ской, и 5-я танковая армия, атаковавшая в районе Нижне-Чирской и к востоку от Обливс-кой. Путем величайшего напряжения сил 48-му танковому корпусу удалось отразить атаки армии П.Л. Романенко, но группа «Холлидт» и 8-я итальянская армия были разгромлены наголову. Танковые корпуса за 8 дней продвинулись в тыл врага на расстояние до 200 км, а 24-й корпус В.М. Баданова - на 240 км, захватив аэродром в Тацинской . Стремительные рейды, хаос, бои с перевернутым фронтом, пробивающиеся из окружения остатки фашистских войск вносили неразбериху даже на карты советских командиров, неоднократно попадавших в засады в своем тылу. Среди них оказались начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-майор Г.Д. Стель-мах (убит) и начальник штаба 3-й гвардейской армии генерал-майор И.П. Крупенников (пленен).

Таким образом, в результате прорыва наших войск на фронте от Новой Калитвы до Чернышковского образовалась 340-километровая брешь, для закрытия которой у противника резервов, перебрасываемых из Европы, групп армий «Центр» и «Б», было явно недостаточно (306, 308, 385, 387-я пехотные, часть 3-й горной, остатки 27-й танковой дивизии). Для того чтобы остановить наступление Ватутина, пришлось снимать с фронта соединения, задействованные в стратегических операциях. Например, 19-я танковая дивизия прибыла из «марсовых» сражений в Ржевско-Сы-чевском выступе, из района Белого, где еще продолжали вести бои в окружении части 1-го

механизированного и 6-го стрелкового корпусов (может быть, именно благодаря этому они смогли вырваться из «котла»). Свое наступление был вынужден остановить и Манштейн, который перебросил в район Морозовска и Та-цинской 6-ю и 11-ю танковые дивизии. Оставшиеся 17-я и 23-я танковые дивизии еще до начала «Винтергевиттера» имели по 30 танков и продолжать его своими силами не могли. Начальник штаба 48-го корпуса Ф.В. Мел-лентин позже так оценил последствия «Малого Сатурна»: «Кризис на нашем участке фронта и разгром итальянцев не только вынудили отказаться от наступления 11-й танковой дивизии через Дон, но и заставили фон Манш-тейна срочно задержать 4-ю танковую армию Гота, для того, чтобы создать оборону на новом рубеже и прикрыть Ростов. Это решило судьбу 6-й армии под Сталинградом» .

Ставка ВГК наконец осознала, насколько реальной была возможность отсечения групп армий «А» и «Дон» и приказала Н.Ф. Ватутину развить «Малый Сатурн» в «Большой». 28 декабря командующий Юго-Западным фронтом был вынужден констатировать, что «те силы, которые здесь есть, заняты завершением "Малого Сатурна", а для "Большого Сатурна" нужны дополнительные силы» (цит. по: ). Ватутину передали 2-й и 23-й танковые корпуса, а к концу декабря ему обещали еще два танковых корпуса и три стрелковых дивизии. Однако Юго-Западный фронт в те дни нуждался больше в стрелковых дивизиях, которые могли бы закрепить позиции, занятые мобильными соединениями, ушедшими в рейд. Без поддержки отставшей пехоты танковые и механизированные корпуса не смогли удержать Тацинскую, Морозовск, Скосырскую, Миллерово и были вынуждены отступить. Здесь Ватутину очень пригодились бы шесть стрелковых дивизий 2-й гвардейской армии, которая с 19 декабря на р. Мышкове отражала атаки 57-го танкового корпуса.

Во время дискуссий о возможностях применения объединения Р.Я. Малиновского часто утверждается, что кроме 2-й гвардейской армии остановить наступление Манштей-на было некому. Но это не так. С 9 декабря в этом районе было развернуто еще одно объединение - 5-я ударная армия генерал-лейте-

нанта М.М. Попова, в состав которой входили пять стрелковых дивизий (4-я гвардейская, 87, 258, 300, 315-я, причем три из них прибыли из резерва фронта), 3-й гвардейский кавалерийский, 7-й танковый, 4-й механизированный корпуса. Мало того, в приказе Ставки в составе 5-й ударной армии был указан еще один корпус - 23-й танковый. Кроме того, в состав объединения Попова предполагалось включить два противотанковых полка, два-три полка РГК, два полка РСЗО .

Конечно, главной целью этой армии являлось недопущение «прорыва противника из района Тормосин - Нижне-Чирская на соединение с окруженной группировкой противника», поэтому часть ее сил (7-й танковый, 3-й гвардейский кавалерийский корпуса, 4-я гвардейская и 258-я стрелковые дивизии, часть 315-й дивизии) была задействована против 48-го танкового корпуса. Однако к 14 декабря плацдарм на восточном берегу Дону был ликвидирован, а мост у Верхне-Чирского взорван . 15 декабря наши войска взяли Вер-хне-Чирский , фактически ликвидировав плацдарм на восточном берегу Чира, а с 17 декабря все силы 48-го корпуса вермахта оказались брошены против 5-го механизированного корпуса у Обливской.

После этого все соединения 5-й ударной армии, кроме кавкорпуса, могли повернуть против 57-го танкового корпуса. При этом 4-й механизированный корпус уже вел бои с ним у колхоза «8 Марта» до 19 декабря, 300-я и 87-я дивизии были развернуты на Мышкове к 16 декабря, а 315-я дивизия 12 декабря стояла в совхозе «Крепь» и могла в течение дня занять рубеж Черноморов - Громославка (в реальности его заняла 98-я дивизия, прошедшая вдвое больший путь) или Громославка -Васильевка. Чтобы отразить атаки 6-й и 17-й танковых дивизий (23-я танковая дивизия, румынские соединения и группа «Паннвиц» сдерживались силами 51-й армии), Малиновский развернул на Мышкове четыре стрелковые дивизии: 300, 98, 3-ю гвардейскую и 87-ю (две - из 5-й ударной, две - из 2-й гвардейской). Кроме того, в резерве Сталинградского фронта было четыре стрелковые дивизии, стрелковая бригада и два укрепленных района. Одна из этих дивизий (38-я) к 16 декабря прикрывала в тылу станцию Абганерово и

частично приняла участие в бою у Васильев-ки . Для нее не составило бы труда выйти на рубеж Гнилоаксайская - Василь-евка. Если исключить из расчетов 2-ю гвардейскую армию, то Попов для отражения атак 57-го танкового корпуса, начавшихся вечером 19 декабря, имел бы шесть стрелковых дивизий (считая 38-ю из резерва фронта), а также механизированный корпус, правда, уже понесший значительные потери, и танковый корпус, в котором числилось до 150 танков , что было сопоставимо с численностью танков во всех трех немецких танковых дивизиях. Правда, для отражения атак на Мышкове ни танковый, ни механизированный корпуса так и не понадобились.

Совершенно очевидно, что отказ от «Большого Сатурна» и переадресация 2-й гвардейской армии на левый берег Дона оказались ошибкой Ставки ВГК. Весь конец декабря и январь Сталинградский (Южный) фронт, в том числе армия Малиновского, пытались пробиться к Ростову (также как и Юго-Западный фронт на правом берегу Дона), но Манштейн титаническими усилиями сумел удержать переправы в Ростове до вывода большей части групп армий «А» и «Дон» . Всего в их составе было 77 дивизий (включая 21, окруженную в Сталинграде), в том числе 16 танковых и моторизованных дивизий вермахта и СС (не считая румынской и словацкой дивизий). С учетом семи дивизий и двух бригад 8-й итальянской армии, разгромленных в Сред-недонской операции, общая численность фашистских соединений, которая могла быть блокирована и/или уничтожена в ходе «Сатурна», достигает 85 условных дивизий. Это составляет примерно треть от всех соединений Восточного фронта или четверть от всех существовавших соединений вермахта и СС, а также подчиненных им союзников (подсчитано по: ).

Конечно, многие из них понесли значительные потери, но было немало таких, кто сохранил свой боевой потенциал. К таковым, без сомнения, можно отнести 3, 6, 7, 11, 17-ю танковые дивизии и дивизию СС «Викинг», которые в феврале-марте 1943 г. сыграли ключевую роль в поражении советских войск в ходе операции «Скачок» . Нет сомнений в том, что в случае успеха «Большо-

го Сатурна» все эти соединения остались бы на Кавказе, поскольку противник не имел портов для их эвакуации морем, а танковому корпусу СС, прибывшему из Европы, одному было не под силу остановить «Скачок» советских войск к Днепру. Если же к 16 танковым и моторизованным соединениям вермахта и СС групп армий «А» и «Дон» добавить расформированную 27-ю танковую дивизию и пять соединений, вскоре капитулировавших в Африке, то получается, что «пан-церваффе» могло лишиться в ту зиму половины из своих 44 дивизий.

Таким образом, операцию «Большой Сатурн» следует отнести к числу тех упущенных возможностей советского командования, которые могли предрешить исход всей войны, причем ключевую роль здесь сыграла позиция А.М. Василевского, который действовал не с позиции начальника Генштаба всей Красной армии, а с более узкой позиции представителя Ставки ВГК двух фронтов. Думается, что был прав К.К. Рокоссовский, когда писал: «Операция вышла суженной, поскольку все внимание и значительные силы были отвлечены на. группу Манштейна. Это помогло немцам избежать еще более крупной катастрофы на ростовском направлении, чем под Сталинградом. Я уверен в том, что если бы Василевский находился в то время не у нас в Заворыкино, а у себя в Москве, в Генеральном штабе, то вопрос об использовании 2-й гвардейской армии решился бы так, как предлагала Ставка, то есть армия ушла бы для усиления удара Юго-Западного и Воронежского фронтов на ростовском направлении.» .

СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ

1. Боевой состав Советской армии. Ч. III. Январь - декабрь 1943 г. - М. : Воениздат, 1972. -336 с.

2. Василевский, А. М. Дело всей жизни / А. М. Василевский. - М. : Политиздат, 1983. - 544 с.

3. Великая Отечественная война. 1941-1945. Военно-исторические очерки. Кн. 2. Перелом. - М. : Наука, 1998. - 502 с.

4. Великая Победа на Волге / под ред. К. К. Рокоссовского. - М. : Воениздат, 1965. - 528 с.

5. Жуков, Г. К. Воспоминания и размышления. В 2 т. Т. 2 / Г. К. Жуков. - М. : Новости, 1995. -384 с.

6. Зенгер, Ф. фон. Ни страха, ни надежды / Ф. фон Зенгер. - М. : Центрполиграф, 2004. - 479 с.

7. Исаев, А. Битва за Харьков. Февраль-март 1943 года / А. Исаев // Фронтовая иллюстрация. -2004. - №> 6. - С. 3.

8. Казаков, М. И. Над картой былых сражений / М. И. Казаков. - М. : Воениздат, 1971. - 288 с.

9. Манштейн, Э. Утерянные победы / Э. Ман-штейн. - М. ; СПб. : АСТ, 2002. - 896 с.

10. Меллентин, Ф. В. Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне / Ф. В. Меллентин. - СПб. : Полигон, 2000. - 448 с.

11. Мюллер-Гиллебранд, Б. Сухопутная армия Германии. 1933-1945 / Б. Мюллер-Гиллебранд. -М. : Изографус, 2002. - 800 с.

12. На приеме у Сталина: тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным (1924-1953) / авт.-сост. А. В. Коротков, А. Д. Чернев, А. А. Чер-нобаев. - М. : Новый хронограф, 2008. - 784 с.

13. Роковые решения. Поход на Сталинград / Г. Дерр [и др.]. - СПб. : Полигон, 2000. - 640 с.

14. Рокоссовский, К. К. Солдатский долг / К. К. Рокоссовский. - М. : Воениздат, 1997. - 480 с.

15. Самсонов, А. М. Сталинградская битва / А. М. Самсонов. - М. : Наука, 1989. - 630 с.

16. Симонов, К. М. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В. Сталине / К. М. Симонов. - М. : Книга, 1990. - 419 с.

17. Среднедонская операция // Великая Отечественная война: энциклопедия. - М. : Сов. энцикл., 1985. - 832 с.

18. Сталинградская битва. Хроника, факты, люди. В 2 кн. Кн. 2 / сост. В. А. Жилин [и др.]. - М. : Олма-Пресс, 2002. - 573 с.

1. Boevoy sostav Sovetskoy armii. Ch. III. Yanvar - dekabr 1943 g. . Moscow, Voenizdat Publ., 1972. 336 p.

2. Vasilevskiy A.M. Delo vsey zhizni . Moscow, Politizdat Publ., 1983. 544 p.

3. Velikaya Otechestvennaya voyna. 19411945. Voenno-istoricheskie ocherki. Kn. 2. Perelom . Moscow, Nauka Publ., 1998. 502 p.

4. Rokossovskiy K.K., ed. Velikaya Pobeda na Volge . Moscow, Voenizdat Publ., 1965. 528 p.

5. Zhukov G.K. Vospominaniya i razmysh-leniya. V21. T. 2 . Moscow, Novosti Publ., 1995. 384 p.

6. Zenger F. fon. Ni strakha, ni nadezhdy . Moscow, Tsentrpoligraf Publ., 2004. 479 p.

7. Isaev A. Bitva za Kharkov. Fevral-mart 1943 goda . Frontovaya illyustratsiya, 2004, no. 6, p. 3.

8. Kazakov M.I. Nad kartoy bylykh srazheniy . Moscow, Voenizdat Publ., 1971. 288 p.

9. Manshteyn E. Uteryannye pobedy . Moscow; Saint Petersburg, AST Publ., 2002. 896 p.

10. Mellentin F.V. Tankovye srazheniya. Boevoe primenenie tankov vo Vtoroy mirovoy voyne . Saint Petersburg, Poligon Publ., 2000. 448 p.

11. Myuller-Gillebrand B. Sukhoputnaya armiya Germanii. 1933-1945 . Moscow, Izografus Publ., 2002. 800 p.

12. Korotkov A.V, Chernev A.D., Chernobaev A.A. Na prieme u Stalina: tetradi (zhurnaly) zapisey lits, prinyatykh I. V. Stalinym (1924-1953) . Moscow, Novyy khronograf Publ., 2008. 784 p.

13. Derr G., et al. Rokovye resheniya. Pokhodna Stalingrad . Saint Petersburg, Poligon Publ., 2000. 640 p.

14. Rokossovskiy K.K. Soldatskiy dolg . Moscow, Voenizdat Publ., 1997. 480 p.

15. Samsonov A.M. Stalingradskaya bitva . Moscow, Nauka Publ., 1989. 630 p.

16. Simonov K.M. Glazami cheloveka moego pokoleniya. Razmyshleniya o I.V. Staline . Moscow, Kniga Publ., 1990. 419 p.

17. Srednedonskaya operatsiya . Velikaya Otechestvennaya voyna: entsiklopediya . Moscow, Sovetskaya entsiklopediya Publ., 1985. 832 p.

18. Zhilin V.A., et al., ed. Stalingradskaya bitva. Khronika, fakty, lyudi. V 2 t. T. 2 . Moscow, Olma-Press Publ., 2002. 573 p.

THE OPERATION "BIG SATURN": PLAN AND IMPLEMENTATION OPPORTUNITIES

Utash Borisovich Ochirov

Doctor of Sciences (History), Associate Professor, Leading Researcher, Department of History and Archeology, Kalmyk Institute for Humanities, RAN [email protected]

Ilishkina St., 8, 358000 Elista, Russian Federation

Abstract. The article analyzes the plan of one of the most important operations of a radical turning point in the course of the Great Patriotic War. Initially, the plan, conceived as the development of Operation "Uranus" and resulted in the encirclement of the 6th Army headed by Field Marshall Paulus at Stalingrad, was called "Saturn". However, after creating a shortened version of the name "Small Saturn", it was called "Big Saturn". The main purpose of "Saturn" was to conduct the strategic offensive with the help of four or five armies from middle Don and Chir towards Rostov-on-Don to withdraw the enemy Army Group "Don" and Army Group "A" from the Caucasus. The enemy army groups consisted of almost a third of the units of the Wehrmacht and its allies, who fought against the Soviet Union and their defeat or delay on the Taman Peninsula where there was no port capacity for rapid evacuation of such a large group of people, equipment and supplies, could significantly change the balance of forces on the Eastern front.

Unfortunately, the Chief of the General Staff of the Red Army Alexander Vasilevsky, who was initially in charge of the "Saturn" operation as the representative of Stavka (General Headquarters), was appointed by Stalin in late November as a coordinator of the Soviet troops, achieving the encirclement of the surrounded Paulus"s grouping. Vasilevsky, using his authority, managed to transfer a significant part of the strategic reserves from the middle Don direction firstly to the Stalingrad direction and then to the Kotelnikovsky direction against unlocking grouping of Manstein. The analysis of the forces of the Stalingrad Front, given in

the article, shows that there were enough troops to repulse an attack. The transferred strategic reserves proved to be redundant, and their offensive on Rostov failed, while their usage according to the plan "Saturn" would have led to undeniable success. As a result, Manstein managed to get out of the trap through Rostov a large part of forces of Army Group "A" and Army Group "Don", which played a key role in the defeat of Soviet forces in Donbass and under Kharkov during strategic Operations "Zvezda" and "Scachok".

Key words: Great Patriotic War, radical turning point, Stalingrad battle, operation "Saturn", Middle Don operation, Southwestern Front (of the 2nd formation), Alexander Mikhaylovich Vasilevsky, Nikolay Fedorovich Vatutin.

Операция «Малый Сатурн»

В связи с неполной реализацией «Урана», «Сатурн» был заменен на «Малый Сатурн». Рывок к Ростову (из-за нехватки семи армий, скованных 6-й А под Сталинградом) уже не планировался, Воронежский фронт вместе с Юго-Западным и частью сил Сталинградского фронта имели целью отбросить противника на 100--150 км на запад от окруженной 6-й А и разгромить 8-ю итальянскую армию (Воронежский фронт). Наступление планировалось начать 10 декабря, однако проблемы связанные с подвозом новых частей необходимых для операции (имевшиеся на месте, как мы помним, были связаны под Сталинградом) привели к тому, что А. М. Василевский санкционировал (с ведома И. В. Сталина) перенос начал операции на 16 декабря. 16-17 декабря фронт немцев на Чире и на позициях 8-й итальянской армии был прорван, советские танковые корпуса устремились в оперативную глубину. Однако в середине 20-х чисел декабря к группе армий «Дон» стали подходить оперативные резервы, первоначально предназначенные для нанесения удара в ходе операции «Винтергевиттер». К 25 декабря эти резервы нанесли контрудары, в ходе которых отсекли танковый корпус В. М. Баданова, только что ворвашийся на аэродром в Тацинской (86 немецких самолетов при этом было уничтожено на аэродромах). После боев в окружении корпус смешал авиатопливо с маслом, заправил таким образом дизельные Т-34 и прорвался с боем (и весьма низкими потерями) к своим.

К последнему дню 1942 года, к 31 декабря, линия фронта отодвинулась от Сталинграда на 200 - 250 км.

Операция «Кольцо». Уничтожение окруженной армии

10 января началось наступление советских войск, основной удар наносился в полосе 65-й А генерала Батова. Однако немецкое сопротивление оказалось настолько серьезным, что наступление пришлось временно прекратить. С 17 по 22 января наступление было приостановлено для перегруппировки, новые удары 22-26 января привели к расчленению 6-й А на две группировки (советские войска соединились в районе Мамаева кургана), к 31 января была ликвидирована южная группировка (пленено командование и штаб 6-й А во главе с Паулюсом), ко 2 февраля капитулировала северная группировка окруженных. Стрельба в городе шла до 3 февраля. Ликвидация 6-й А должна была, по плану "Кольцо", завершится за неделю, а в действительности продлилась 23 дня. Впоследствии ряд военачальников вообще высказывал мнение, что ликвидировать котел силой не следовало, т. к. без продовольствия немцы в любом случае капитулировали бы (или погибли от голода) в марте 1943 г., а советские войска при проведении операции "Кольцо" не понесли бы таких потерь (24-ю А после "Кольца" пришлось выводить на переформирование).

В результате Сталинградской битвы советские войска захватили: 5 762 орудия, 1 312 минометов, 12 701 пулемет, 156 987 винтовок, 10 722 автомата, 744 самолета, 1666 танков, 261 бронемашина, 80 438 автомашин, 10 тысяч мотоциклов, 3 тысячи велосипедов, 240 тракторов, 571 тягач, 3 бронепоезда, 58 паровозов,1 403 вагона, 696 радиостанций, 933 телефонных аппарата, 337 складов. В плен сдались: 91 тысяча солдат и офицеров, 23 генерала и 1 фельдмаршал. Вот так, бесконечными вереницами пленных, закончилась Сталинградская битва. Победа под Сталинградом явилась решающим вкладом в достижение коренного перелома в Великой Отечественной войне и оказала определяющее влияние на ход Второй мировой войны.