Сергей Бунтман ― Добрый день всем! 12 часов 10 минут. Светлана Ростовцева, Алексей Кузнецов, Сергей Бунтман.
Алексей Кузнецов ― Добрый день!
С. Бунтман ― Добрый день! У меня есть два объявления. 1-е – то, что 22 июня будут в 19 часов «Дилетантские чтения». 22 июня 41-го года, как это было, и почему это все случилось, подумаем вместе с Леонидом Млечиным в историческом музее, вот там, где музей Ленина был, где мы всегда собираемся с вами. Покупайте билеты. Они есть на сайте исторического музея. Мы завершаем сезон таким образом 22 июня. Надеюсь, что мы завершим его ударно. Так что, пожалуйста, на сайт музея заходите и там берите. Уже должны быть все предупреждены, кто располагает… кто заполнял анкеты и входит в клуб такой друзей «Дилетантских чтений». Это 1-е объявление. 2-е – я хотел бы предложить вам сейчас вместе с Касперским, вместе с бюро Касперского предложить вам 4 билета, 4 пары билетов. То есть билет на 2 лица. Можете вместе с ребятами с вами пойти. Это 17-18 июня. В Коломенском будет фестиваль «Kaspersky Geek Picnic», как меня научили говорить правильно «Лаборатория Касперского». Это будет… организует очень крупный фестиваль науки, технологий и искусства. 17-18 июня будут. Тема «Игры разума». Гостей «Kaspersky Geek Picnic» насыщенная программа ждет. Более 20 ученых уже приглашены на фестиваль. И самые актуальные темы будут обсуждаться. Далее у нас здесь развлекательная программа, зона киберспорта, инди- и аркадных игр, косплей, комиксов, научные шоу, косплей-опера, тематический фуд-корт. Вот немногие из… Вот, вот все это будет – да, – замечательно очень, увлекательно. И главный гость – приглашенный астрофизик Лоуренс Краусс, автор более 300 научных работ целого ряда книг. Просто пишите: «Хочу билет», «Билет Касперский». Пишите – плюс 7 985 970 45 45. И пойдете на фестиваль. И билет этот действует в течение 2-х дней. Вы можете в любое время пойти 17-го и 18-го числа в Коломенское. Так что там будет этот грандиозный фестиваль. Вот. А мы подберем вот к половине 1-го, мы с вами подберем. Очень не хочется…
А. Кузнецов ― Воображение взыграло…
С. Бунтман ― Да?
А. Кузнецов ― … тематический фуд-корт в связи с «Лабораторией Касперского» - это будут мышки, томленные в чем-нибудь. Да? Вот как…
С. Бунтман ― Мышки томленные… Ну, это все равно… Все равно это… это так вот по сравнению… Я когда-нибудь расскажу про идею сети ресторанов… сети ресторанов в России. Это франшиза называется «Басни Крылова». Во Франции это основной, базовый называется «Басни Лафонтена».
А. Кузнецов ― Лафонтена.
С. Бунтман ― Ну, греческая кухня – «Басни Эзопа» там.
А. Кузнецов ― Ну, да, да.
С. Бунтман ― Ну, представляете, «Ворона и лисица» – замечательное блюдо.
А. Кузнецов ― Видимо, сырное скорее всего.
С. Бунтман ― Да. «Слон и моська». Да. И там самое грандиозное блюдо – это на целую компанию, это «Звери, заболевшие чумой». Есть такая басня.
А. Кузнецов ― Да.
С. Бунтман ― Это только во Франции подается. Да. Хорошо. Ну, давайте, друзья мои, вот как мы с какой-то… с тягостным чувством мы переходим к рассмотрению этого дела, которое вы выбрали. Дело тягостное, послевоенное.
А. Кузнецов ― Дело тягостное. Да. Послевоенное. Но точнее не само дело, а обстановка в стране, конечно, тягостная. Вот та обстановка, которую будет использовать наш главный в кавычках герой. А так это мошенничество. Мы предлагали, у нас тематическая подборка из 5 очень известных мошенничеств. И вы выбрали отечественное. Главное его действующее лицо – это Вениамин Борисович Вайсман, 1914 года рождения, уроженец города Житомира. Он же Трахтенберг. Он же Рабинович. Он же Ослон. Он же Зильберштейн. Кличка Веня Житомирский. Значит, биография этого человека до определенного момента известна в основном с его слов и с его… по его показаниям на следствии.
С. Бунтман ― … как корнет Савин, да?
А. Кузнецов ― Да. Ну, на самом деле между этими людьми не так уж мало общего. Единственное, что… Да, он тоже как и корнет Савин из вполне приличной семьи. Он родился в Житомире в такой вполне добропорядочной еврейской семье. Его папа и старшая сестра как-то при науке работали в каком-то там научном заведении. Судя по всему, такие вот порочные наклонности в нем проявились очень рано. По крайней мере, он сам показывал, что 1-й конфликт с законом у него произошел в 9-летнем возрасте. Он у отца украл золотые карманные часы. И вот с этого момента…
С. Бунтман: В 23 ― м году.
А. Кузнецов ― Да. И вот с этого момента началось его… Ну, а что? Разгар нэпа. Что Вы хотите? Как раз на золотые часы опять спрос повысился. С этого момента начинается его такая, уж не знаю, одиссея, анабазис, в общем, по различного рода исправительным учреждениям. Сначала он неоднократно попадает в различные режимные учреждения для детей и подростков. Бежит оттуда. Мы все, кто читал хотя бы того же Макаренко, прекрасно себе представляем, как несложны были побеги из всех этих многочисленных и, как правило, достаточно плохо организованных приютов и детских домов. Ну, а потом постепенно, когда он становится совершеннолетним, в 19 лет он получает свой уже 1-й настоящий взрослый срок. Что касается его количества этих самых сроков, тут довольно большая разноголосица. Вот например, есть такая справка, которую опубликовала, можно сказать, ведомственная газета «Петровка, 38», и вряд ли они ее выдумали. Естественно она взята из музея МУРа, где целая экспозиция посвящена Вайсману. Цитирую: «В период с 33-го по 1944 год 13 раз судим, 13 раз совершал побеги из мест заключения, - вот, видимо, собственно за побеги и бывал судим, - в 1944 году был этапирован в Печёрские лагеря, откуда бежал, шёл лесом и заблудился, отморозил ноги и руки, был доставлен в центральный изолятор Печёрских лагерей, где левую руку и две ноги ампутировали». И тем не менее, не смотря на то, что это официальная справка, напечатанная во вполне серьезном издании, есть вопросы вот к этой версии, потому что… Дело в том, что, во-первых, где-то во 2-й половине 30-х годов он обзавелся семьей. Значит, каким-то образом он на какое-то время оказался на свободе, познакомился с женщиной. Поразительно: ее девичья фамилия Шмидт. Ни одно издание, ни один документальный фильм естественно не обошли тему детей лейтенанта Шмидта. Сейчас Вы поймете почему. Вот. И он успел с ней, по крайней мере, зачать 2-х сыновей. Возможно, они были близнецами. Я не знаю. Но, так или иначе, не получается вот это за 10 лет 13 побегов.
С. Бунтман ― Для этого нужно время какое-то. Да.
А. Кузнецов ― Разумеется. Да. И 2-е – к этой справке нет… Почему еще… Одна причина, почему нет доверия, значит, потерял левую руку. Действительно в одной справке, которую я сегодня буду цитировать, подписанной в высшей степени высокопоставленным человеком, говориться о том, что ему ампутировали кисть руки. Но есть фотография Вайсмана. Кстати говоря, фрагмент именно этой фотографии наши работники сайта поставили вот сейчас заставкой в сетевизор. Вот эта фотография в полном размере, она поясная. Там хорошо видно, что обе кисти у него есть. Это не протез. Похоже, что на левой руке у него мизинца не хватает. То есть он, видимо, руку обморозил, но это вот не привело к таким тяжелым последствиям. А 2-х ног у него действительно нет, действительно ампутированы выше колена. Это тоже видно на другой фотографии хорошо. Так или иначе, он человек совершенно определенной воровской специальности. Он мастер карманной тяги. Он щипач, то есть карманный вор. Это профессия, достаточно высоко уважаемая в блатном мире, требующая, разумеется, не только мастерства, но и определенного хладнокровия и умения выбрать объект, и подобрать соответствующую обстановку, и, конечно, определенных психологических навыков, скажем так, требующая. Да? Но он, видимо, не очень удачливый. Он действительно много раз попадался. Вот по другой версии, которая мне встречалась, за эти 10 лет он попадался 5 раз. Это могло быть. Дело в том, что карманников в то время, ну, им не давали больших сроков. Вспомните хотя бы замечательный фильм «Место встречи изменить нельзя». Да? Как Глеб Жиглов карманнику Кирпичу естественно рецидивисту, что он ему говорит?
С. Бунтман ― Да.
А. Кузнецов ― «Получишь за кражонку свою 2 года и полетишь в родимый дом белым лебедем». Да? Вот мелкая кража, она от 1 до 3-х действительно. Поэтому вполне он мог садиться, выходить, – да? – там что-то проведенное в предварительном заключении засчитывали за 2 и так далее. Но тем не менее он такой вот классический вор. Об этом свидетельствует татуировка, которая была у него на груди, так во всю… во весь торс практически, свидетельствующая о достаточно прочном положении среди законников и так далее, и так далее. И действительно в 44-м году при побеге, побеге, на мой взгляд, ну, конечно, обстоятельств я не знаю, но побег совершенно был дурацкий. Зимой в КомиССР…
С. Бунтман ― Ого!
А. Кузнецов ― … бежал он в одиночку. Ну, кто же зимой-то бегает, так сказать, в этих широтах? Видимо, он рассчитывал, что замерзнут реки, ему поэтому легче будет бежать. И, возможно, он рассчитывал, что конвой по такой погоде не будет уж очень усердно… усердствовать, его догонять. Но в любом случае он ошибся, поморозился. Конвой его нашел в конечном итоге. И вот закончилось дело ампутацией. Он естественно отправляется обратно в свой самый Печорлаг, но осенью 45-го года он выходит на свободу. Судя по всему, он попадает под июльскую амнистию 45-го года. Там достаточно она широкая была в связи с победой. И, видимо, как человек, отбывший значительную часть срока да плюс еще и инвалид, он был соответственно выпущен. Вернулся к семье, устроился работать на завод. А дальше вот начинается его, собственно говоря, главная эпопея. Сам он потом на следствии будет таким образом описывать, что его подтолкнуло и натолкнуло вот на мысль учинить то, что он учинил. Якобы он стал свидетелем такой сцены, когда он увидел фронтовика безногого. Вообще их было очень много. Более 2-х с половиной миллионов людей вернулись тяжелыми калеками с войны. Вот для людей, потерявших ноги было даже такое циничное в народе жаргонное название, их называли самоварами.
С. Бунтман ― Самовары.
А. Кузнецов ― Да. Ну, вот они на тележках на этих самых. Протезов многим не было, или настолько были тяжелые ампутации, что протезы были уже невозможны. Вот он увидел такого человека в военной форме с орденами, который, значит, просил подаяние. А сам он… Видимо, ему закралась мысль тоже самое сделать. И он на своих протезах, значит, подошел к какой-то машине, в которой сидел, видимо, достаточно важный начальник. Но шофер его грубо оттолкнул, он упал. И вот, значит, обида якобы его навела на мысль мстить советской власти вот, значит, тем образом, о котором мы сейчас расскажем. Честно говоря, я не очень верю в эту историю. Хотя в принципе, конечно…
С. Бунтман ― Нет, но сама история, почему? Могла быть.
А. Кузнецов ― Ничего невозможного – да, – нет.
С. Бунтман ― И оттолкнуть мог. Но как главная причина особенно вот такого человека…
А. Кузнецов ― Это вообще такая типично блатная…
С. Бунтман ― Это рассказ такой. Да.
А. Кузнецов ― … рассказка – да, – о том вот, где вор показывает себя человеком, хотя и нарушающим закон, но за некую идею, – да? – за некое благородное дело.
С. Бунтман ― Да.
А. Кузнецов ― Таких баек у блатных на любой, что называется, цвет и размер. В любом случае… Да, еще что не вяжется с этим. Он начинает потихонечку, полегонечку… Вот 1-й раз он прикинется фронтовиком-инвалидом для того, чтобы… Ну, или один из 1-х разов для того, чтобы для своей семьи получить в каком-то там леспромхозе тонну торфа, машину дров. В каком-то колхозе там ему выделили мешок картошки там и полмешка муки.
С. Бунтман ― Ну, это вполне. Да.
А. Кузнецов ― То есть он пробует, что называется, как говорят музыканты, пробует лады.
С. Бунтман ― Да.
А. Кузнецов ― Кроме того ему нужно время, потому что одно дело колхоз или леспромхоз, а другое дело – то, на что он замахнулся – союзные и республиканские министерства. Почему именно такой выбор? Ну, во-первых, там поживиться можно было, масштаб совсем другой. А кроме того вот в одном из документальных фильмов… 4 документальных фильма этому человеку посвящены, нашим телевидением, разными каналами сделаны. В одном из документальных фильмов сотрудница музея МВД высказывает такую мысль, как мне кажется, вполне вероятную и возможную. Высокопоставленные чиновники ранга начальника управления, замминистра, министра, они на фронте не были. Они все были бронированы. И когда перед ними появлялся инвалид да плюс еще декорированный по полной программе, сейчас я об этом расскажу, у них возникало, видимо, какое-то подсознательное чувство вины и вот раздражения против того, что они сами не могут поддержать разговор, так сказать, окопный, и им хотелось побыстрее его как-то сбыть и, как можно больше, задарить. По крайней мере, чисто психологически это вполне звучит разумно. Через своих знакомых за довольно большие деньги, он назвал 20 тысяч рублей, сейчас я некоторый масштаб цен приведу, но это большие деньги, он, значит, получил поддельные документы, орденскую книжку, паспорт. Он… Знакомый фальшивомонетчик изготовил ему очень высокого качества две медали «Золотая звезда Героя Советского Союза». Он где-то пошил, украл, трудно сказать, офицерскую форму с капитанскими погонами. Где-то он прикупил пистолет чешского производства, на который опять же знакомый гравёр ему приляпал табличку, значит, о том, что за выполнением заданий командования. В паре фильмов говорится, что там была фраза там такому-то такому-то, он представлялся фамилией Кузнецов, значит, от Василия Сталина. На самом деле это не так. Есть фотография этого пистолета. Там просто стандартная эта формулировка, по-моему, за выполнение заданий командования образцовое и так далее. С Василием Сталиным будет связана совсем другая история. И вот во всем этом великолепии он начинает являться к различным высокопоставленным людям. И тут самое, наверное, надежное процитировать справку, которая была составлена на имя Сталина тогдашним заместителем министра внутренних дел, известным Иваном Серовым по поводу этого дела, видимо, сразу по горячим следам, вот буквально при аресте, что называется, потому что здесь есть определенные неточности, которые, видимо, еще просто-напросто не всплыли. «Московской милицией арестован в здании Министерства тяжелого машиностроения при попытке получить денежное пособие вор-аферист Вайсман Вениамин Борухович, он же - Трахтенберг, он же - Рабинович, он же - Ослон, он же - Зильберштейн, по национальности еврей, 33 лет, уроженец города Житомира, проживал в Орехово-Зуево. У Вайсмана ампутированы обе ноги и кисть руки в связи с обморожением при побеге из северного лагеря в 1944 году. При аресте у Вайсмана отобран пистолет. Будучи допрошенным Вайсман показал, что он с 9 лет и до дня ареста занимался мелкими, а затем крупными кражами. На протяжении 24 лет, занимаясь кражами, 9 раз водворялся в детские колонии, оттуда убегал, 5 раз был судим на разные сроки содержания в лагерях. В 44-м при побеге…» И так далее. Да. И вот дальше, что он, собственно говоря, сумел стяжать. Я не буду все читать. Справка мелким шрифтом на полутора страницах краткое описание его подвигов. Назову только некоторые. «В июне 46-го года, - это 1-е его громкое дело, - по распоряжению Министра речного флота товарища Шашкова и его заместителя товарища Черевко Вайсман как «бывший моторист…»
С. Бунтман ― Шашков? Зосима Шашков?
А. Кузнецов ― Зосима Шашков. Да. Совершенно верно. «Вайсман как бывший…» Мы сейчас такие имена тут… «… как «бывший моторист Амурского речного пароходства» получил 2 300 рублей, 2 бостоновых отреза и 7 метров сатина. В том же Министерстве в мае 47-го года, - он вернулся через 11 месяцев. Да? Наглец! - он получил 2 000 рублей, мужской костюм, туфли и белье; в 46-м году по распоряжению бывшего Министра лесной промышленности СССР товарища Салтыкова как «моторист леспромхоза» Вайсман получил 2 с половиной тысячи рублей, отрез бостона, два пальто под каракуль, два дамских жакета, два платья и другие промтовары; в 47-м году у замминистра лесной промышленности товарища Вараксина – 2 000 рублей, 10 метров коверкота и 29 метров сатина; в 46-м году по распоряжению Министра пищевой промышленности СССР товарища Зотова как «зоотехник совхоза 28-я годовщина Октябрьской революции» Вайсман – полторы тысячи рублей, 2 отреза шерсти и другие промтовары, кроме того, у замминистра товарища Быстровой - 500 рублей денег». Добрался он до Академии наук. Цитирую…
С. Бунтман ― Так!
А. Кузнецов ― … документ, письмо, подписанное президентом Академии Наук Сергеем Вавиловым, а также академиком Бардиным: «Гвардии капитан танкового корпуса генерал-полковника Катукова Вайсман В. Б., 13-го года рождения, в мае месяце прошлого года при взятии Берлина потерял обе ноги. Вайсман больше года пролежал в госпиталях, в основном, в госпитале Центральной группы межсоюзных оккупационных войск в Берлине. В настоящее время Вайсман находится в Москве (гостиница «Москва», номер 43). Убедительно просим Вас принять для личной консультации, положить его в протезный институт и обеспечить его высококачественными протезами по моделям Ефремова. Депутат Верховного Совета СССР академик Вавилов, депутат Верховного Совета СССР академик Бардин». Значит, подведем итоги, потому что можно, я говорю, цитировать все это очень долго, но вот в сухом остатке это выглядит следующим образом: денег в общей сложности 53 100 рублей, хлопчатобумажных тканей – 301 метр, шерстяных тканей – 156,7 метра, шелковых тканей – 66 метров, дамских и мужских пальто – 22 штуки, дамских и мужских костюмов – 18 штук, платьев и других носильных вещей – 29 штук, мужских рубах и других носильных вещей – 28 штук, дамской и мужской обуви – безногий инвалид, да? – 14 пар, детской обуви – 15 пар, галош и резиновых бот – 21 пара, валенок – 5 пар, дамского и мужского белья – 44 пары, чулок – 26 пар, одеял – 3 штуки, стульев и диванов – 7 штук. В эту справку еще не вошла квартира в городе Киеве, которая была ему выделена естественно бесплатно как инвалиду и ветерану войны. А вот стулья и диваны он, наглец, в Министерстве лесной промышленности Украинской ССР выклянчил исключительно под новую квартиру.
С. Бунтман ― Да. Вернемся через 5 минут.
С. Бунтман ― Мы продолжаем. Но сейчас я хотел бы сказать, кому достались билеты на фестиваль Касперского, на «Geek Picnic», замечательный научный фестиваль. И много всего будет чрезвычайно любопытного 17-го и 18-го. И вот смогут пойти, сейчас я говорю: Руслан… Русла… Где у меня Руслан? Руслан – 394-я смска. 397-я смска – это Элла у нас. Павел – 398-я и 399-я – это Катя. Катя, 399-я смска. Всех приглашаем и так, кому не достались билеты. Я думаю, что это будет очень и очень любопытно. Ну, а мы возвращаемся к, в общем-то, в такому делу очень муторному, но понятному.
А. Кузнецов ― Ну, да. И вот, пожалуйста, киевский эпизод, о котором говорилось перед перерывом. Да. Вот я просто опять-таки процитирую: «В марте месяце, - это 47-й год. Да? - Вайсман был на приеме в ЦК ВКП(б) у товарища Патоличева», - многим, наверное, памятно это имя…
С. Бунтман ― О! Да, да.
А. Кузнецов ― … совершенно вечного министра внешней торговли СССР. Говорят, когда Петр Авен стал этим замом и сел в кресло в высотке МИДовской, произнес историческую фразу: «Это я что теперь, Патоличев, что ли?», - говорит… сказал…
С. Бунтман ― Да.
А. Кузнецов ― Это имя настолько срослось. Да. Так вот: «… у товарища Патоличева, который дал указание начальнику отдела руководящих кадров товарищу Иванову оказать содействие Вайсману. Иванов созвонился с секретарем Киевского обкома партии товарищем Сердюком и просил его предоставить квартиру и обеспечить регулярным лечением «героя Отечественной войны»; работник Управделами Степанов обеспечил Вайсмана билетом на самолет Киев; - в апреле 47-го года Вайсман, будучи на приеме у Министра лесной промышленности Орлова, получил записку на имя Министра лесной промышленности УССР Самуйленко о том, что «гвардии капитан танковых войск» Вайсман выезжает на постоянное жительство в город Киев, в связи с чем необходимо ему выдать бесплатно мебель для квартиры за счет Министерства, оказать единовременную помощь в размере 2-х с половиной тысяч рублей и выдать из числа американских подарков 28 комплектов; по этой записке Вайсман получил все то, что было указано».
С. Бунтман ― Никто ничего не проверял.
А. Кузнецов ― Никто ничего не проверял. Причем с какими людьми он имел дело! Вот в этом списке, между прочим, обманутых министр черной металлургии товарищ Тевосян.
С. Бунтман ― Да-а!
А. Кузнецов ― Министр транспортного машиностроения товарищ Малышев, министр авиационной промышленности товарищ Хруничев. Вот ему, как раз ему зачем-то, за каким-то бесом Вайсман сболтнул, вот он отошел от своей танковой легенды, и сболтнул, что вот он боевой летчик, и что он однополчанин Василия Иосифовича Сталина, и что вот Василий Иосифович даже как-то один раз ему жизнь в бою там спас и так далее. И Хруничев то ли специально позвонил Сталину Василию, с которым они хорошо были знакомы, то ли по другой версии они через несколько дней ехали вместе на какое-то совещание, и сказал: «Вот Вам, кстати, привет от такого-то такого-то». А Василий сказал: «Да я такого и знать не знаю». И так далее. Вроде бы это подхлестнуло все это дело. И вот почему собственно Серов будет докладывать непосредственно Сталину о ходе всего расследования. На чем он…
С. Бунтман ― А как он попадал вот к этим людям?
А. Кузнецов ― Вы знаете…
С. Бунтман ― Как он попадал к первым лицам министерств?
А. Кузнецов ― В каких-то случаях, вот например, к Зосиме Шашкову, говорят, он просто вошел в приемную, звеня наградами, и, так сказать, через секретаршу прошел, открыв дверь и так далее. В каких-то случаях он записывался на прием. Видите, он в каждом министерстве представлялся, что до войны он работал где-то в их системе и вот оттуда ушел добровольцем на войну. То есть они еще как бы это проводили как поддержку своих ветеранов…
С. Бунтман ― Да.
А. Кузнецов ― … ведомственных. Вот. И его уже искали значительные силы милиции, поскольку все это начало приобретать совершенно гротескные масштабы. Он несколько раз довольно ловко, видимо, чутье подсказывало, просто не появлялся в местах, где расставлены засады, не появлялся у семьи в Орехово-Зуево. Но его сгубила наглость, которая заключалась в том, что он пошел по 2-му кругу.
С. Бунтман ― Вот это…
А. Кузнецов ― При том, что в Киеве он был совершенно обеспечен как в шоколаде, но, видите, город довольно здорово опустел в результате всех событий времен войны. Видимо, ему там было не развернуться, и, видимо, он понимал, что он там в гораздо большей степени на виду и затеряться там гораздо сложнее, чем в Москве. В общем, когда засаду в его киевской квартире оставили, сам он там уже не появился, а появился там на 7-й – что ли? – день вор-домушник, который выследил, что квартира явно закрыта, ей никто не пользуется, и решил поживиться. Вот его, значит, и взяли. Вот. Он, судя по всему, готовился к своим визитам. Он из газет или еще откуда-то узнавал, как зовут министра, как зовут ключевых замов. В каких-то случаях знакомился там с какими-то сотрудниками. Вещи, деньги он, судя по всему, в основном прогуливал. Он, правда, говорил, что он каким-то там ветеранам подавал милостыню, вот вроде таким же инвалидам как он. Ну, на семью там какие-то не очень большие деньги он тратил. Ну, какаю-то часть вещей, разумеется, им отдавал. А так в основном вот он прогуливал. Он такой вот человек достаточно, видимо, бездумный. Вот он пошел по 2-му кругу. Его уже ждали в одном из промышленных министерств. Уже, собственно говоря, по министерствам разошлись циркуляры с его описанием, с его приметами и так далее, и так далее. Вот, кстати, среди известных фамилий министр морского флота Петр Петрович Ширшов.
С. Бунтман ― Да.
А. Кузнецов: 1 ― я советская станция Северный полюс – 1. Да? Вот он… Его именем, по-моему, назван институт океанографии сейчас, – да? – если не ошибаюсь. Вот. Ну, и в конце концов, его взяли. И, знаете, вообще-то возможностей… Ну, формально в это время смертная казнь отменена в 47-м году.
С. Бунтман ― Да.
А. Кузнецов ― Но возможности дать ему 25 лет лагерей – чисто технически никаких проблем не было, потому что хотя за мошенничество сроки в то время были совсем вроде как небольшими. Вот я могу процитировать Уголовный кодекс 26-го года с изменениями, дополнениями на 45-й год, 169-я статья: «Злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод (мошенничество), - лишение свободы на срок до двух лет. Мошенничество, имевшее своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению, - лишение свободы на срок до пяти лет с конфискацией всего или части имущества». Но существовал же указ от 7 августа 32-го года, указ 7.8. А советской Фемиде вывести на хищение путем мошенничества ничего не стоило. И с учетом особо крупных размеров… Но, видимо, решили это дело спустить, что называется, на тормозах по-тихому. И судил его даже не суд, хотя доказательств было больше, чем достаточно. Но я специально посмотрел, в 45-м году, уже после войны был очередной документ, инструктивный по так называемым особым совещаниям – особое совещание при Министерстве внутренних дел, которое имело право давать, ну, во время войны и расстрел даже, а там после войны до 25 лет, и который рассматривал дела заочно, без участия сторон, без прений, без всего прочего.
С. Бунтман ― Да.
А. Кузнецов ― Так вот было некоторое ограничение. Было сказано, значит, что на рассмотрение особого совещания направляются теперь только те дела, которые – там очень расплывчатая формулировка, – невозможно или нецелесообразно решить в судебном порядке. Вот явно совершенно было принято решение, что его дело нецелесообразно решать в судебном порядке, потому что представьте себе оглашение вот этого списка.
С. Бунтман ― Ну, да. Но и вообще огласка его какова была, этого дела совсем…
А. Кузнецов ― Никакой.
С. Бунтман ― Никакой вообще?
А. Кузнецов ― Никакой огласки. Об этом деле узнают только, что называется, узкий круг ограниченных людей. Дело в том, что пока он сидел, а вот этот срок он отсидит полностью. Ему дали 9 лет. Он эти 9 лет и отсидел. Кстати говоря, не попал под бериевскую амнистию лета 53-го года, хотя по формальным показателям, как я понимаю мог, он уже две трети срока отбыл. Тогда же уголовников выпускали. Да?
С. Бунтман ― Да.
А. Кузнецов ― Но он был осужден не судом, а особым совещанием. Они не попадали под амнистию именно потому, что это были всякие такие вот дела скользкие, что называется. А тем временем в стране происходили перемены, и при жизни этот человек, еще сидя в тюрьме, удостоился стенда отдельного в музее МУРа. Но музей МУРа… Сейчас туда можно попасть, но, правда, только с экскурсией, так сказать, только по предварительной заявке, но можно попасть обычным людям. Да? Просто надо сорганизоваться и заранее это сделать. А тогда эта святая святых. Туда попадали только сотрудники милиции, организованными группами и так далее. В 56-м, по-моему, году на Курском вокзале, значит, произошел такой инцидент: в зале… В ресторанном зале торговали пивом. Но попасть туда можно было только по предъявлению билета, что ты отъезжающий. Два молодых человека, им очень хотелось пива, билетов у них не было, а тут подвалил безногий инвалид и предложил, что он их проведет. И опять же грудь с колодками вперед, оттолкнул женщину, которая дежурила, они прошли, получили свое пиво. Он от пива отказался, сказал: «Ребят, я вор. Поэтому мне пиво не положено. Дайте мне вот 210 рублей». Ну, это старыми, дореформенными. Не 210. Соврал. 21 рубль, конечно. «Дайте мне, пожалуйста, на бутылку». Значит, купил себе бутылку водки, выпил что-то там. Они ему еще каких-то денег небольших дали. Он растрогался, там одного приобнял. И через несколько минут этот его собутыльник обнаружил, что из кармана исчезли 450 дореформенных, ну, или 45 после реформенных рублей. И поднялся скандал. Значит, он начал орать, что его, наоборот, инвалида ограбили. Милиционер, старшина, его прихватил, обшманал. При нем денег вроде как нет. Он продолжает блажить, что вот-вот, значит, на ветерана покусились. Ну, в общем, всех троих старшина доставил в дежурную часть, а майор, который там дежурил на него посмотрел, посмотрел, говорит: «А Вы же Вениамин Борисович Вайсман». Он был на экскурсии в музее МУРа, запомнил эту историю.
С. Бунтман ― Вот как полезно.
Светлана Ростовцева ― Да.
А. Кузнецов ― Вот. Ну, и тот сразу, в общем, признался. Довольно быстро в протезе у него нашли эти 450 рублей. Вот это его последнее дело. Тут его уже судил обычный суд железнодорожный. Тогда же железная дорога была совершенно отдельной империей. У нее была своя милиция, своя прокуратура.
С. Бунтман ― Да, да.
А. Кузнецов ― И вот свои суды тоже в том числе были. И вот такой железнодорожный суд его судил. И 12 ноября 56-го года Линейный суд Московско-Курско-Донбасской железной дороги в составе председателя такого, двух народных заседателей. Вайсман признал себя виновным, просил о снисхождении в связи с тем, что у него двое детей, что он инвалид. Ему вняли и дали всего 3 года, хотя грозило ему до 6 по недавнему Указу «Об усилении охраны личной собственности граждан». Получил он свои 3 года, отбыл их по полной программе. А дальше интересный такой психологический сюжет, выйдя из лагеря, через некоторое время он является в МУР. Там с ним беседовал… В частности вот в сериале «Следствие вели…», в документальном сериале с Коневским, там есть это интервью, посмотрите. Кстати, это самый квалифицированный из 4-х фильмов о Вайсмане вот именно НТВэшный. Там есть интервью с легендой, совершенно легендой МУРа Софьей Файнштейн, знаменитым экспертом-криминалистом, женщина, которая сыграла одну из ключевых ролей при поимке Ионесяна, дело Мосгаза, и во многих других делах. Вот она тогда еще молодой достаточно женщиной, хотя она тоже войну прошла. Она 24-го, по-моему, года рождения. Значит, она с ним беседовала полтора часа, как она говорила, и сказала, что он произвел на нее большое впечатление. Вот. И с чем он собственно пришел? Семье он был не нужен. Ну, собственно он не слишком этой семьей занимался. Дети выросли и так далее. Он их компрометировал, конечно. В общем, жить ему было особенно негде, плюс он заработал на всех своих мытарствах лагерных туберкулез естественно, и он попросил, чтобы МУРовцы помогли ему определиться на лечение в какое-нибудь заведение. Его устроили в дом престарелых специализированный, с лечебными делами в Оренбургской области, где он и скончается в 69-м году, прожив довольно короткую, в общем, жизнь. Ну, что там? 50 с небольшим лет. Это… Да? Он прожил 55 лет. Возникнет легенда… Я думаю, что это легенда, но она так вот бродит по интернету, что уже будучи пациентом вот этого лечебного дома престарелых, он там вскрыл махинации директора, и, значит, с его помощью этого директора определили на нары. Почему я думаю, что это легенда? Помимо общеэстетических соображений, уголовный мир любит рассказывать лихости, но кроме того практически – он же вор. Ему западло сотрудничать с органами. Да? И, так сказать, выдать пусть даже не блатного, а вот этого фраера ушастого выдать органам следствия – это значит замазаться. Поэтому я думаю, что это просто уже вот такие виньетки на его и без того более, чем лихую биографию.
С. Бунтман ― Да. Вот здесь у нас есть одно замечание от Димы, по-моему. Вот. «Протезы тоже обувают». Раз он здесь выбивал себе протезы…
А. Кузнецов ― Нет, ну, конечно. Но я имею в виду…
С. Бунтман ― Да. А плюс для семьи, конечно…
А. Кузнецов ― Для семьи, для женщин… для жены там. Он, видимо, пел складно до невозможности. И, видимо, действительно он по обстановке чуя, что здесь, чем здесь можно поживиться… Вот например, еще один кит сталинского правительства – нарком финансов Зверев. Да?
С. Бунтман ― Боже мой!
А. Кузнецов ― Дал распоряжение своему заместителю бывшему шоферу киевской городской конторы госбанка выдать за счет Министерства 3 отреза бостона, 6 шелковых рубашек, 20 метров японши, 2 отреза крепдешина, 4 пары мужской обуви и другие промтовары на общую сумму свыше 20.000 рублей. Зверева обмануть! Представляете? Человека, который обманул всю страну реформой 47-го года…
С. Бунтман ― Да.
А. Кузнецов ― А вот этот человек его вот таким образом.
С. Бунтман ― Да. Сурово. Давайте-ка в страну финансов отправимся мы.
А. Кузнецов ― Да, давайте отправимся. После этого это логично сделать.
С. Бунтман ― Финансов, сыра, – да, – ну, часов…
А. Кузнецов ― Сыра, часов, шоколада.
С. Бунтман ― С часов начал…
А. Кузнецов ― Да, да, начал он с часов.
С. Бунтман ― … Вайсман-то. Вот. Швейцарские преступления всех веков и всех кантонов.
А. Кузнецов ― Да.
С. Бунтман ― Суд над Мигелем Серветтом, философом, отрицавшим Троицу, противником Кальвина при этом.
А. Кузнецов ― Да.
С. Бунтман ― Да. Это Женева, 1546 год. Чрезвычайно интересно.
А. Кузнецов: В 3 ― й раз предлагаем уже этот процесс.
С. Бунтман ― Суд над майором Давелем, лидером водуазского восстания против Берна. Это кантон Во.
А. Кузнецов ― Да.
С. Бунтман ― Да. 1723 год.
А. Кузнецов ― Это вот сложный процесс образования Швейцарской конфедерации. Да?
С. Бунтман ― Да.
А. Кузнецов ― Которая уже образовалась по итогам 30-летней войны, но вот там всякие сепаратистские…
С. Бунтман ― … обширненько. Да.
А. Кузнецов ― Да. А там всякие сепаратистские настроения бродят.
А. Кузнецов ― Последняя ведьма Европы. Это устойчивое словосочетание. Последняя женщина, казненная за ведовство.
С. Бунтман ― 1782 год.
А. Кузнецов ― Да. В континентальной…
С. Бунтман ― Уже Соединенные Штаты практически созданы.
А. Кузнецов ― Да, почти. Почти. А еще ведьм – да, – казнят.
С. Бунтман ― Да. Суд над Хансом Фолленвайдером, грабителем, убийцей полицейского. Это Люцерн, другой кантон.
А. Кузнецов ― Вот это чисто уголовщина. И я это дело предлагаю просто для того, чтоб было некое разнообразие не только в кантонах, но и в типах преступлений.
С. Бунтман ― Да. Это 40-й год, тысяча девятьсот. И суд над Бернардом Корнфельдом по обвинению в финансовом мошенничестве.
А. Кузнецов ― А вот это классика жанра.
С. Бунтман ― Да. Тогда над Бернаром Корнфельдом, потому что это кантон Женева.
А. Кузнецов ― Бернар Корнфельд. Да, видимо, так правильно.
С. Бунтман ― Да. Да. Вот. 1979 год. Вот у нас еще один мошенник как наследник сегодняшних дел.
С. Бунтман ― Да, пожалуйста. Всего вам доброго! До следующего воскресенья!
Экс-зек выдавал себя за дважды Героя Советского Союза, добивался приема у министров и их заместителей. Сердобольным министрам и их ближайшим сподвижникам Вайсман представлялся гвардии капитаном танковых войск, получившим увечье при взятии Берлина. И, как бы между прочим, сетовал на то, что-де вот теперь ему, дважды Герою Советского Союза, приходится бедствовать без средств к нормальному существованию. Начальники не скупились...
Источник информации: "Алфавит" No.38, 2000.
Все дороги ведут на вокзал. Именно такого мнения придерживался орехово-зуевский безногий инвалид, когда на двух протезах доковылял к входу в Курский вокзал столицы. Это ординарное событие случилось 2 октября 1956 года.
Горемыка-инвалид протащил за собой двух пьяненьких, которых в вокзал до того не пускали. Сотрудников государственного проектного института "Электротрест" - инженера и старшего техника. За услугу хмельные коллеги - перед проникновением в здание - пообещали добровольному проводнику некую мзду.
Оказавшись в вокзальном помещении, инвалид получил затребованный двадцать один рубль, ореховозуевец этак приобнял старшего техника. И - ловко вытащил у того из внутреннего кармана пиджака четыреста пятьдесят рублей. Однако тот сразу обнаружил пропажу.
Преступник попытался тотчас улизнуть, но не тут-то было. Проектировщики его схватили. Поняв, что влип крепко, вор решил схитрить и начал кричать, что-де его, инвалида Великой Отечественной войны, "грабят".
В этот момент поблизости проходил старшина милиции Шульга, который задержал "грабителей". В дежурную комнату милиции вокзала старшина привел и "потерпевшего".
Я - инвалид войны. Сейчас выполняю посильную работу: тружусь сапожником в артели инвалидов. Не лентяйничаю, посмотрите на мои руки и убедитесь сами, - обратился ореховозуевец к милицейскому офицеру, находившемуся в дежурке.
Да послушайте же, - горячились инженерно-технические работники. - Это не мы инвалида грабили, а, наоборот, он украл у нас большую сумму денег - целых четыреста пятьдесят рублей.
Старшина, подоспевший лишь к концовке конфликта, тем не менее взял сторону инвалида.
К тому же, товарищ дежурный, - уже как бы сугубо по-казенному доложил старшина
Шульга, - я обыскал инвалида, но никаких денег у него не нашел.
Однако дежурный майор В. Макеев поступил мудро: решил потщательнее установить личность самого "пострадавшего". Поэтому инвалид и был направлен в милицейскую комнату привода. А "грабителям" Макеев присоветовал написать подробное заявление о краже у них четырехсот пятидесяти рублей.
Войдя в комнату привода, майор потребовал у инвалида предъявить документы. Тот протянул офицеру свой паспорт.
Так-так. Значит, вы - Вайсман Вениамин Борисович, тысяча девятьсот четырнадцатого года рождения. Проживаете в Орехово-Зуево. Что-то мне ваша фамилия напоминает, - озадаченно проговорил дежурный.
Наконец Макеев вспомнил:
Ага. В прошлом-то вы, Вениамин Борисович, были дважды Героем Советского Союза, ведь так?!
Вайсман не стал это отрицать, и Макеев убедился, что у него в руках почти что легендарный мошенник. Как-то в столичном музее криминалистики милицейский офицер обратил внимание на стенд, где были отражены вайсманские художества.
С девятилетнего возраста Вайсман промышлял карманными кражами. Впоследствии повзрослевший "щипач" - уроженец города Житомира - поочередно орудовал в разных регионах страны, наезжая в Киев, Москву, Ленинград, Одессу, Мариуполь, Свердловск и другие города.
Порой воровская удача отворачивалась от житомирского "мастера карманной тяги", оттого он и был неоднократно судим. Причем под разными "псевдонимами": всего их было пять - Трахтенберг, Ослон, Зильберштейн, Рабинович и Кузнецов.
Но он пристрастился надолго ударяться в бега. Например, отбывая с 1937 года десятилетний срок в Нижне-Амурлаге, бежал оттуда в сентябре 1942 года. Во время очередного побега, в сорок четвертом, Вайсман нарвался на инвалидность. Лишился обеих ног. Из-за обморожен
В октябре 1945 года, освободившись из Северного Печерлага, увечный профессионал-карманник решил переключиться на мошенничество.
Целеустремленный инвалид изучал характер профильной работы министерств, их главных управлений и головных предприятий; узнавал фамилии ответственных работников, которых и вовлекал потом в мошенническую круговерть.
Экс-зек выдавал себя за дважды Героя Советского Союза, добивался приема у министров и их заместителей. Артистически преподнося собственную "кристальную честность", Вениамин Борисович перед аудиенцией с номенклатурными чиновниками в каждой из министерских приемных демонстративно сдавал секретарям якобы свое именное боевое оружие.
Сердобольным министрам и их ближайшим сподвижникам Вайсман представлялся гвардии капитаном танковых войск, получившим увечье при взятии Берлина. И, как бы между прочим, сетовал на то, что-де вот теперь ему, дважды Герою Советского Союза, приходится бедствовать без средств к нормальному существованию.
Начальники не скупились. Инвалиду подсобляли и деньгами, и промышленными товарами.
За "своего" приняли проходимца в двадцати шести союзных ведомствах. Даже в Комитете по делам искусств при Совете Министров СССР не распознали обманщика.
Легковерная министерская элита, которую легче легкого объегоривал аферист, потакала его возрастающим потребностям. К фасадам респектабельных ведомств Вениамин Борисович отныне подкатывал то на одной, то на другой казенной машине.
Памятуя о том, что раньше в Министерстве тяжелого машиностроения Союза ССР уже был облагодетельствован и получил в качестве материальной помощи 1200 рублей, "свой человек" направился сюда и 2 июня 1947 года... Однако здесь аферист и был наконец-то схвачен с поличным - "при попытке получить мошенническим
путем" 2000 руб. пособия. При задержании у Вайсмана было изъято приобретенное им у подпольных торговцев "стволами" огнестрельное оружие - заряженный пистолет системы "ДУО".
Так закончилась поимка мошенника.
При дальнейшем расследовании всплыло, что наибольшие денежные "подъемные" Вениамин Борисович поймал в Минпищепроме, разбогатев здесь на девять с половиной тысяч рублей. Всего же в 1946-1947 годах из министерств и других госучреждений аферист выудил 56 000 рублей да еще целую гору промтоваров.
Запрос, сделанный МУРом в наградной отдел Верховного Совета СССР, полностью развенчал геройский миф инвалида. Он вынужден был сознаться во всех преступлениях.
Правда, позднее мошенник стал симулировать тихое помешательство. Однако судебно-психиатрической экспертизой Вайсман был признан вменяемым...
Но вернемся на Курский вокзал.
Вздохнув, Макеев посмотрел прямо в глаза хитрецу:
Если не ошибаюсь, вы уже девять раз судимы. А из мест заключения удирали вроде бы раз семь.
Инвалид был подвергнут более тщательному личному обыску: в правом протезе нашли скомканные купюры - злополучные четыре с половиной сотни рублей.
Дежурный повел официальный допрос, пытаясь добиться от задержанного ясности - "правдивого и логичного ответа": чьи это банкноты?
Я был пьян, поэтому не могу объяснить, как в мой протез попали эти деньги, - продолжал темнить Вениамин Борисович. - Но прошу учесть, что я - Вайсман. Крупный мошенник. И на такую мелкую кражу не пошел бы никогда...
Свои три года отсидки Вайсман получил.
Казалось бы, зачем вспоминать такие уголовные "дела давно минувших дней"? А приходится. Известно: наши недостатки суть продолжения наших достоинств. В данном случае речь идет об издержках доброты, сострадания, доверчивости.
aaaaaaaaa 31.03.2013 10:11
Вайсман Вениамин Борисович, он же Трахтенберг, он же Рабинович, он же Ослон, он же Зильберштейн, 33 лет, уроженец г. Житомира, арестован в июне 1947 г. в здании Министерства тяжелого машиностроения при попытке получить денежное пособие. Будучи допрошенным, Вайсман показал, что он с 9 лет и до дня ареста занимался мелкими, а затем крупными кражами. На протяжении 24 лет, занимаясь кражами, Вайсман 9 раз водворялся в детские колонии, но оттуда убегал, 5 раз был судим на разные сроки содержания в лагерях. В 1944 г. Вайсман при побеге из лагеря Вологодской области обморозился, в результате чего обе ноги и одна рука были ампутированы. После этого Вайсман ввиду невозможности заниматься воровством, перешел на путь мошенничества. В этих целях сфабриковал себе наградную книжку дважды Героя Советского Союза, нацепил на пиджак планки с семью орденами и тремя медалями и в таком виде посещал различные министерства Союза ССР, где, добиваясь на прием к министрам и зам. министров, получал от них крупные денежные пособия и промтовары. Вайсман начал с министра речного флота СССР Шашкова, у которого аферист умудрился выманить 4300 рублей, два бостоновых отреза, 7 м сатина, мужской костюм, туфли и белье. За Шашковым последовал министр лесной промышленности Салтыков, которого Вайсман «обул» на 2500 рублей, отрез бостона, два пальто под каракуль, два дамских жакета «и другие промтовары». Затем последовали министр пищевой промышленности Зотов и его зам. Быстров, министр химической промышленности Первухин (отличившийся тем, что выдал безногому Вайсману, помимо прочего, «4 пары валенок»), министр мясной и молочной промышленности Кузьминых, министр угольной промышленности западных районов СССР Оник, министр финансов Зверев, министр сельхозмашиностроения Горемыкин, министр промышленности стройматериалов Гвоздарев, секретарь МК ВКП(б) Попов, секретарь ЦК ВКП(б) Патоличев и многие другие. Как показал во время следствия Вайсман, он для того, чтобы проникнуть в Министерства, предварительно изучал на месте периферийные предприятия Министерства, узнавал фамилии директоров заводов и комбинатов, собирал от них справки и документы «о своих боевых заслугах», зачастую, при этом, справки писались под диктовку самого Вайсмана и после этого он возвращался в Москву. В Министерствах, предъявляя эти документы и упоминая фамилии директоров периферийных предприятий, создавал видимость, что являлся до войны работником системы Министерства. Наиболее характерным в этом отношении является рекомендательное письмо, выданное Вайсману президентом Академии Наук СССР академиком Вавиловым и академиком Бардиным. В письме, адресованном директору протезного института профессору Чаклину, написано: «Гвардии капитан танкового корпуса генерал-полковника Катукова Вайсман В. Б., 1913 г. р., в мае месяце прошлого года при взятии Берлина потерял обе ноги. В. Б. Вайсман больше года пролежал в госпиталях, в основном, в госпитале Центральной группы межсоюзных оккупационных войск в Берлине. В настоящее время В. Б. Вайсман находится в Москве (гостиница «Москва», № 43). Убедительно просим Вас принять В. Б. Вайсмана для личной консультации, положить его в протезный институт и обеспечить его высококачественными протезами по моделям Ефремова. Депутат Верховного Совета СССР академик С. И. Вавилов, депутат Верховного Совета СССР академик Бардин». Одних только денег у министров, зам. министров и секретарей ЦК Вайсман, он же Трахтенберг, набрал на 35 тысяч рублей и только в Госбанке он получил промтоваров на 20 тысяч! Очень увлекательно об этой, кажущейся сейчас невероятной истории, рассказал Леонид Каневский в своей передаче “
Биография
Вайсман Вениамин Борисович родился в 1914 году в Житомире.Умер в 1969 году в тубдиспансере, Оренбургская область.
Вениамин Борисович Вайсман (1914-1969) - советский мошенник, обманувший в 1946-1947 годах 26 сталинских наркомов. Был судим 10 раз, 8 раз бежал из мест лишения свободы. Во время последнего из побегов заблудился в лесу и отморозил обе ноги. В те годы правосудие было весьма снисходительным к уголовникам. Подразумевалось, что воры и революционеры вышли из одной бедняцкой среды. Вайсмана с его культями вместо ног попросту отпустили из лагеря домой. Получив первую группу инвалидности и вернувшись на свободу в октябре 1945 года, своей профессиональной деятельностью заниматься уже не мог.
По рассказу Вайсмана, однажды крупный советский госслужащий, спеша на работу, толкнул инвалида Вайсмана так, что тот упал, и даже не извинился. После этого Вайсман решил мстить. Он ходил по министерствам, представлялся однополчанином Василия Сталина и просил денег, одежды, еды, жилья. Среди обманутых им наркомов были нарком речного флота СССР Зосима Шашков, нарком лесной промышленности СССР Михаил Салтыков и многие другие видные политические деятели того времени.
Две звезды героя, который носил Вайсман, были изготовлены фальшивомонетчиками.
Трудность в поимке Вайсмана состояла в том, что он, не имея собственности личной, колесил по всей стране, постоянно меняя свою дислокацию.
Вайсмана арестовали при попытке обмануть министра тяжелой промышленности СССР Александра Ефремова, поскольку в дело вмешался лично И. В. Сталин, требуя скорейшей поимки преступника, в связи с чем в Министерства были разосланы соответствующие директивы с описанием примет Вайсмана. Был приговорен к 9 годам лишения свободы. После отбытия срока лично пришел в МУР и заявил, что больше не собирается воровать. Обещание свое Вайсман сдержал. Следователи помогли Вайсману устроиться в Дом инвалидов в Оренбургской области, где он и закончил свою жизнь, попутно посадив руководство Дома за мошенничество.
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
Вениамин Вайсман. У Вени Вайсмана было много фамилий: Трахтенберг, Рабинович, Ослон, Зильберштейн... 24 года из своих 33 лет он промышлял воровством, начинал с мелких краж, потом занялся крупными. С девяти лет Вайсман девять раз водворялся в детские колонии, но всегда оттуда сбегал. "По-взрослому" его судили пять раз, приговаривая к лагерным срокам разной длительности. Словом, жизнь Вени была тогда насыщенной и интересной. Однако самые главные приключения ждали его впереди.
В свой последний побег Вайсман в одиночку рванул зимой 1944 года из лагеря в Вологодской области. Веня заблудился и проплутал несколько дней по заснеженным лесам в сорокаградусный мороз. Пока наконец не вышел на какое-то селение, где местный фельдшер, спасая Вене жизнь, ампутировал ему обе отмороженные ноги и кисть руки, где уже начиналась гангрена.
Подлечившись, Веня в 1946 году объявился в Москве. Полный калека уже не мог заниматься своим прежним ремеслом. И тогда вор решает сменить амплуа.
За 20 тысяч рублей Вайсман разжился наградной книжкой дважды Героя Советского Союза, нацепил на пиджак планки с семью орденами и тремя медалями. И превратился в... "гвардии капитана танковых войск". Разумеется, в "инвалида Великой Отечественной". По "легенде", Вайсман штурмовал Берлин в составе знаменитого корпуса генерала Михаила Катукова. И вот, буквально накануне Победы его "тридцатьчетверка" была подбита из фаустпатрона. И молодой "капитан" остался без ног и руки. Ну кого такая история оставит равнодушным? Что и говорить, стартовые позиции для начала мошеннической деятельности рецидивист создал себе идеальные.
Афера, которую затеял Веня, до сих пор не имеет прецедентов в уголовной хронике. Ведь ее жертвами стали не кто-нибудь, а министры СССР и даже члены ЦК ВКП.
В те времена высокое начальство обязано было вести прием населения. Этим Веня и воспользовался. Да и как было не принять такого "заслуженного человека"? И вот по личным распоряжениям высших советских чиновников и партийных бонз в руки "дважды героя капитана Вайсмана" потекли деньги и дефицитные товары.
Артистом новоявленный "сын лейтенанта Шмидта" был отменным. Министру лесной промышленности он убедительно представился "мотористом леспромхоза", министру пищевой промышленности - "зоотехником совхоза имени 28-й годовщины Октябрьской революции", министру мясной и молочной промышленности - "бывшим рабочим дарницкого мясокомбината". Фантазия афериста била ключом: он выступал то "крепильщиком угольной шахты", то "газоэлектросварщиком", то "шофером киевской городской конторы Госбанка"... Так Вайсман обошел около двадцати министерств, охватив своей авантюрой почти всю советскую промышленность. Всех сбивал с толку вид инвалида-героя. И везде сердобольные министры и их заместители приказывали выдать несчастному где полторы, где две, а где и четыре тысячи рублей, отмерить мануфактурки, отгрузить продуктов.
Но по-настоящему удача улыбнулась мошеннику в марте 1947 года на приеме в ЦК ВКП. После посещения Веней ЦК начальник отдела руководящих кадров Центрального Комитета в тот же день позвонил в Киевский обком партии и попросил предоставить "герою Отечественной войны" Вайсману квартиру в столице Украины и обеспечить его регулярным лечением. Там же, в Управделами ЦК, Вене вручили и билет на самолет в Киев. Через месяц на приеме у министра лесной промышленности Вайсману выдали записку на имя министра лесной промышленности Украинской ССР. Мол, "гвардии капитан танковых войск" выезжает на постоянное жительство в Киев, в связи с чем необходимо ему выделить бесплатно мебель для квартиры за счет министерства, оказать единовременное пособие в размере 2500 рублей. И заодно выдать 28 комплектов американских подарков.
Тут бы ему успокоиться и больше не мозолить никому глаза. Но фраера, как всегда, сгубила жадность. В Киеве Вайсману быстро наскучило: не тот масштаб. И он опять в Москве. "Героя" на костылях снова видят в министерских приемных.
Взяли Веню в конце мая 1947 года в приемной министра тяжелого машиностроения Казакова. До этого год назад как "бывший электросварщик Уралмаша" Вайсман уже получил от Казакова 1200 рублей. Второй раз этот фокус не прошел. Классический сталинский нарком Казаков почуял неладное и, едва "капитан" вышел из его кабинета, Казаков набрал на внутреннем телефоне номер охраны. Мошенник был задержан уже у кассы и доставлен в милицию.
Остальное было делом техники. "Герой" был "пробит" по картотеке, сразу же всплыли его старые дела, да и по поводу новых Веня не стал уходить в "несознанку". В архивных дебрях затерялись результаты расследования о сообщниках Вайсмана. Кто помог ему стать героем? Кому он сбывал полученную у министров "мануфактурку"? Как он узнавал о "тонких душевных струнах" партийных чиновников, на которых затем столь умело играл? Кстати, в докладе Сталину о подельниках ничего нет. Возможно, Веня все взял на себя, справедливо полагая, что в лагере это добавит ему авторитета. Удивительно, но получил он только десять лет.
О расследовании преступлений этого афериста заместитель министра внутренних дел СССР Иван Серов докладывал лично Иосифу Сталину. А материалы этого необычного и громкого дела многие годы хранились под грифом «Совершенно секретно». Еще бы, ведь мошенник-калека Вениамин Вайсман обманул не кого-нибудь, а более двух десятков сталинских министров!
Об аферисте государственного масштаба пишет Михаил Павлов, Правосудие .
Человек с несколькими фамилиями
У Вениамина Борисовича Вайсмана, который родился в Житомире в 1914 году, было много фамилий: Трахтенберг, Рабинович, Ослон, Зильберштейн... 24 года из своих 55-и он промышлял кражами. Начинал с мелких, потом занялся крупными: похищал даже целые эшелоны, груженные всевозможными товарами. С девяти лет Вениамина девять раз (!) отправляли в детские колонии, однако ловкий парень всегда оттуда сбегал.
«По-взрослому» его наказывали пять раз, осуждая к тюремным срокам разной длительности. Словом, жизнь у Вайсмана была насыщенной...
Преступным пространством мошенника была вся территория Советского Союза. Часто у него водились огромные деньги, которые он тут же спускал, играя в карты, щедро дарил дружкам и, в результате, оставался ни с чем. Женился Вениамин на простой русской девушке Анне из Подмосковья, и прожил с ней достаточно много лет, если пребывание в местах не столько отдаленных можно отнести к стажу семейной жизни.
По словам родственницы Вайсмана Инны Ослон, когда Вениамин познакомился с Анной и узнал, как бедно живет ее семья, он купил ее родственникам по дому. Жена родила ему двух сыновей. Дети подросли и вместе с мамой начали уговаривать отца взяться за ум и стать на путь праведный. Вайсман согласился, устроился на завод и очень быстро стал первоклассным токарем. Кстати, зарабатывал неплохо. Портрет - на доске почета. Но, в конце концов, ничего из этого не вышло...
Северная одиссея
«Риск, - вспоминает Инна Ослон, - был для Вениамина жизненно необходимым витамином, и он для себя решил, что достаточно обтачивать детали, пора обтачивать очередное дело». И снова, как говорится, пошло-поехало...
В свой последнюю побег Вайсман самостоятельно рванул зимой 1944 года из лагеря в Вологодской области. Трудно сказать, что подтолкнуло арестанта на эту крайне опасную авантюру.
Возможно, Вениамин посчитал, что в лютый мороз и метель собаки охраны потеряют его след. Опять же, зимой легче было пройти по болотам и рекам, насквозь промерзшим.
Овчарки действительно его не нашли. Но Вайсман и сам заблудился, пережив настоящую северную одиссею, достойную пера Джека Лондона.
Беглец бродил несколько дней по заснеженным лесам в сорокаградусный мороз, пока, наконец, не вышел на какое-то Богом забытое селение. Местный фельдшер, спасая Вениамину жизнь, ампутировал ему обе отмороженные ноги и кисть левой руки, где уже начиналась гангрена.
Министр героя не обидит
Подлечившись, Вайсман перебрался в Москву. Будучи калекой, он уже не мог заниматься своим прежним ремеслом. И тогда вор решает сменить амплуа. В 1945 году, в течение нескольких месяцев, он колесит необъятной территорией Советского Союза, тщательно изучая характер профильной работы министерств, их управлений и главных предприятий. Кроме того, аферист запоминал фамилии (а через клерков узнавал даже о личных предпочтениях) руководителей и ответственных работников.
За 20 тысяч рублей Вайсман разжился наградной книжкой дважды Героя Советского Союза, нацепил на пиджак планки с семью орденами и тремя медалями. И превратился в... «гвардии капитана танковых войск» и, учитывая его физическое состояние, - «инвалида Великой Отечественной».
По «легенде», Вайсман штурмовал Берлин в составе знаменитой танковой армии генерала Михаила Катукова. И вот, буквально накануне Победы, его «тридцатьчетверку» подбили фаустпатронами. И молодой «капитан» остался без ног и руки. Ну, кого такая трогательная история оставит равнодушным?
Что же, стартовые позиции для начала мошеннической деятельности рецидивист создал идеальные. Афера, которую прокручивал Вениамин Вайсман, не имела прецедентов в криминальной среде. Ведь ее жертвами стали не кто-нибудь, а министры СССР и даже члены ЦК ВКП (б)! В те годы высокое начальство обязано было вести прием рядовых граждан лично. Этим мошенник и воспользовался. Во властных кабинетах его встречали тепло. Да и как же откажет в визите такому «заслуженному человеку»?
Преступная схема была испытана в марте 1946 года. Тогда Вениамин Борисович посетил министра речного флота СССР Зосима Шашкова. Однако он пришел к чиновнику не только как «герой» и «инвалид», но и как «бывший моторист Амурского речного пароходства». После задушевной беседы с министром мошенник вернулся домой с 2 300 рублями в кармане, двумя бостоновимы отрезами и семью метрами сатина. А позже получил от Шашкова еще 2 000 рублей, мужской костюм, туфли и белье...
С тех пор, по личным распоряжениям высших советских чиновников и партийных бонз, в руки «дважды Героя капитана Вайсмана» потекли деньги и дефицитные товары (а в то время, как известно, дефицитом было практически все).
Артистом новоявленный «сын лейтенанта Шмидта» был отличным. Министру лесной промышленности он убедительно представился бывшим «трактористом леспромхоза», министру пищевой промышленности - «зоотехником совхоза имени 28-й годовщины Октябрьской революции», министру мясной и молочной промышленности - «рабочим мясокомбината». Фантазия афериста била ключом: он выступал то «крепильщиком угольной шахты», то «газоэлектросварщиком», то «шофером киевской городской конторы Госбанка».
Так Вайсман обошел около двадцати министерств, охватив своей авантюрой почти всю советскую промышленность. Чиновников сбивал с толку вид инвалида-героя. И сердобольные министры, и их заместители приказывали выдать несчастному где полторы, где две, а где и четыре тысячи рублей, отмерить мануфактурки, отгрузить продуктов.
В ноябре 1946 года «гвардии капитан танковой армии» Вениамин Борисович Вайсман посетил президента Академии наук Сергея Вавилова. Навесив ему «лапши на уши» о своих боевых подвигах, мошенник вышел из его кабинета с рекомендательным письмом, адресованным директору протезного института профессору Василию Чаклину:
«Гвардии капитан танковой армии генерал-полковника Катукова Вайсман В.Б., 1914 года рождения, во время штурма Берлина потерял обе ноги и руку. Убедительно просим Вас принять В.Б. Вайсмана для личной консультации, положить его в протезный институт и обеспечить высококачественными протезами.
Депутат Верховного Совета СССР академик С.И.Вавилов, депутат Верховного Совета СССР академик И.П.Бардин».
Раздобыв себе новые протезы, «герой-ветеран» решил отдохнуть и всю зиму спускал выуженные у сердобольных министров деньги в московских ресторанах. Опять он вышел «на охоту» только в феврале 1947 года, решив на этот раз «попастись» по кабинетам высших партийных чиновников.
«Предоставить квартиру в столице Украины...»
Настоящая удача улыбнулась мошеннику в марте того же года на приеме в ЦК ВКП (б). После посещения Вениамином Борисовичем Центрального комитета партии, начальник отдела руководящих кадров ЦК позвонил в Киевский обком ВКП (б) и попросил «предоставить герою Отечественной войны Вайсману квартиру в столице Украины и обеспечить его регулярным лечением».
Там же, в ЦК, «ветерану» выдали деньги для покупки билета на самолет в Киев. Однако, провернув такую блестящую авантюру, мошенник на достигнутом не остановился. Квартиру дали, а кто ее будет мебелью обставлять? И Вениамин Борисович отправился на прием к очередному чиновнику.
Уже через несколько дней у министра лесной промышленности Союза Георгия Орлова Вайсману выдали записку на имя министра лесной промышленности Украинской ССР Филиппа Самуйленка:
«Гвардии капитан танковых войск... выезжает на постоянное место жительства в Киев, в связи с чем ему необходимо выделить мебель для квартиры за счет министерства, и предоставить одноразовую денежную помощь в размере 2 500 рублей».
Киевская квартира мошенника находилась на Крещатике, возле столичного ЦУМа
Стоит ли говорить, что по этой записке Вениамин Борисович отоварился сполна.
Тут бы ему успокоиться и залечь на дно. Ведь тогда Вайсман уже получил блага, немыслимые для многих инвалидов и настоящих героев. Глядишь, и попользовался бы еще украденной славой, незаслуженной ветеранской пенсией и бесплатным лечением, дотянул бы в киевской квартире, находившейся в одном из домов на Крещатике возле ЦУМа, до глубокой старости. Но фраера, как всегда, погубила жадность.
В украинской столице мошеннику быстро надоело - не тот масштаб. Уже через несколько дней он приезжает в Москву. «Героя» на костылях снова видят в министерских приемных. Вениамин Борисович посещает министров торговли, черной металлургии, транспортного машиностроения, автомобильной промышленности, геологии, электростанций... И никогда он не уходит от них с пустыми руками.
Кстати, некоторые промтовары, которыми щедро одаривали афериста, могли бы - при условии внимательного изучения проблем просителя - вызвать удивление. Например, зачем безногому Вайсману с десяток пар обуви - от детских ботинок и женских туфель до калош и валенок? И о чем думали министры, выписывая «капитану-танкисту» четыре дамских осенних пальто, два пальто под каракуль, два дамских жакета и котиковое манто?
Взяли у кассы
Задержали Вениамина Борисовича в конце июня 1947 года, когда он пришел на прием к министру тяжелого машиностроения СССР Александру Ефремову. За год до этого «бывший электросварщик Уралмаша» уже получил от заместителя министра машстроя 1 200 рублей. Во второй раз этот фокус не прошел. Классический сталинский нарком Александр Илларионович Ефремов много общался с рабочим классом, поэтому прекрасно разбирался во всех тонкостях пролетарской натуры. Вайсман, потерявший от своей безнаказанности бдительность, наверняка где-то переиграл.
Как бы там ни было, но министр почуял неладное и, едва «капитан» вышел из его кабинета (однако все же с бумагой на выдачу 2 000 рублей), Ефремов набрал на внутреннем телефоне номер охраны. Мошенник был задержан уже у кассы и доставлен в милицию. Кстати, во время ареста у афериста изъяли боевой пистолет с двумя обоймами. Героя «пробили по картотеке». Сразу же всплыли его старые дела, да и по поводу новых Вениамин Борисович возражать не стал.
Следствие выяснило, что наибольшую сумму Вайсман получил в министерстве пищевой промышленности, сразу разбогатев на девять с половиной тысяч рублей. Всего в 1946-1947 годах из министерств и других госучреждений аферист выудил 56 000 рублей и кучу дефицитных промтоваров: бостон, коверкот, шелк, более двадцати пар кожаной обуви и другие ценные вещи.
Интересно, но в архивных дебрях почему-то потерялись результаты расследования о сообщниках Вайсмана. Кто помог ему стать героем? Кому он сбывал полученную у министров «мануфактурку»? Как узнавал о «тонких душевных струнах» партийных чиновников, на которых потом так умело играл?
Кстати, и в докладе Сталину нет никакой информации о подельниках мошенника. Возможно, Вениамин Борисович все взял на себя, справедливо полагая, что в тюрьме это придаст ему авторитета.
Удивительно, но осудили его лишь на десять лет.
Пустая могила
Его могила находится на одном из киевских кладбищ, где за одной оградой похоронены Борис Натанович и Полина Марковна Вайсман. Там же - табличка, на которой написано: «В.Б. Вайсман. 1914-1969 ». Это их известный в криминальных и милицейских кругах сын. Однако интрига заключается в том, что в могиле нет ни щепотки его праха. На то он и был мошенником, чтобы даже после своей смерти всех перехитрить.
Разгадка этой странной ситуации кроется в обстоятельствах смерти «афериста государственного масштаба». Дело в том, что умер Вайсман в одиночестве, в доме инвалидов-туберкулезников на Северном Кавказе, располагавшемся в городе Грозном.
«Когда пришла телеграмма о смерти Вениамина, - вспоминает Инна Ослон, - моя бабушка, его родная сестра, опасалась за свое больное сердце, и забирать тело поехала моя мама. В заведении ей сказали, что прибыла она поздно, что так долго трупы в них не хранят и тело инвалида Вайсмана уже отдано науке - для анатомических исследований. А бабушки мама сказала, что похоронила».
Вот так и появилась странная табличка на одном из киевских кладбищ. Вроде и есть могила, а никто в ней не похоронен...
