Отечественная психология давно перестала быть чисто академической дисциплиной, но она все еще в большом долгу перед практикой. В различных областях общественной жизни этот долг активно выплачивается - фигура психолога становится все более привычной на современном заводе и в медицинском учреждении, в педагогике и юриспруденции. Но потребность в психологической помощи существует не только в социальной практике, но и в личной и семейной жизни, и эта потребность удовлетворяется пока совершенно недостаточно. С другой стороны, сама психология, особенно так называемая "интересная психология", исследующая мотивы, эмоции, личность человека, не может далее продуктивно развиваться только в стенах лаборатории, не принимая деятельного участия в реальной человеческой жизни.

Под влиянием этой обоюдной заинтересованности сейчас открывается новый (и долгожданный) период в развитии отечественной практической психологии: буквально на наших глазах зарождается сфера психологического обслуживания населения - служба семьи, суицидологическая служба с сетью кабинетов "социально- психологической помощи" и кризисных стационаров, психологическая служба вуза и т. д. и др.

Еще не вполне ясны конкретные организационные формы выделения "личностной" психологической службы в самостоятельную практику, но каковы бы они ни были, сам факт ее появления ставит перед общей психологией задачу разработки принципиальных теоретических основ, которыми эта практика могла бы руководствоваться.

Сами эти основы должны опереться на осознание той, не совсем еще привычной профессиональной позиции, которую занимает психолог, практически работающий с личностью. Если в рамках педагогической, юридической, медицинской и других сфер деятельности психолог выступал как консультант и помощник педагога, врача или юриста, обслуживающий этих специалистов, то, занимая указанную позицию, он становится ответственным производителем работ, непосредственно обслуживающим обратившегося к нему за помощью человека. И если раньше психолог видел его сквозь призму вопросов, стоящих перед другими специалистами (уточнение диагноза, определение вменяемости и т. д.), или своих собственных теоретических вопросов, то теперь, в качестве ответственного субъекта самостоятельной психологической практики, он впервые профессионально сталкивается не с больным, учащимся, подозреваемым, оператором, испытуемым и пр., а с человеком во всей полноте, конкретности и напряженности его жизненных проблем. Это не значит, конечно, что психолог-профессионал должен действовать, так сказать, чисто "по-человечески", главный вопрос как раз в том и состоит, чтобы из этой жизненной проблематики выделить собственно психологический аспект и очертить тем самым зону компетенции психолога.

Принципиальное ограничение этой зоны задается тем, что профессиональная деятельность психолога не совпадает по своему направлению с прагматической или этической устремленностью обратившегося за помощью человека, с направленностью в мир его эмоционально-волевой установки: психолог не может прямо заимствовать свои профессиональные цели из набора актуальных целей и желаний пациента, и соответственно его профессиональные действия и реакции на события жизни пациента не могут автоматически определяться тем, чего хочет пациент.

Это не означает, разумеется, что психолог должен убить в себе сочувствие и сопереживание и раз и навсегда обязать себе в праве отреагировать на "крик о помощи" не как специалист, а просто как человек, т. е. этически: дать дружеский совет, утешить, оказать Практическое содействие. Эти действия лежат в таком измерении жизни, где ни о каком профессиональном долженствовании речи быть не может, как не может быть речи о предписании или запрещении врачу давать больному свою собственную кровь.

Что психолог действительно должен, если он хочет быть полезен человеку как специалист, - это, сохранив способность к состраданию, образующую эмоционально- мотивационную почву, которая питает его практическую деятельность, научиться подчинять свои непосредственные этические реакции, прямо вытекающие из сострадания, позитивно определенной программе патологической помощи, как это умеет в своей облети делать хирург во время операции или учитель, Применяющий то или иное воспитательное воздействий отнюдь не всегда приятное для воспитанника.

Но потому, собственно, необходимо это умение подчинять непосредственные этические реакции профессионально- психологической установке? Потому, во-первых, что утешение и жалость не совсем то (а часто и совсем не то), что требуется пациенту для преодоления кризиса. Во-вторых, потому, что житейские советы, на которые падки многие пациенты, большей частью просто бесполезны или даже вредны для них, потакая их бессознательному стремлению снять с себя ответственность за свою собственную жизнь. Педолог вообще не специалист по житейским советам, полученное им образование отнюдь не совпадает с обретением мудрости, и, стало быть, факт наличия диплома не дает ему морального права делать конкретные рекомендации, как поступить в той или иной жизненной ситуации. И еще: прежде чем обратиться к психологу, пациент обычно обдумал все возможные пути выхода из затруднительного положения и нашел их неудовлетворительными. Нет оснований полагать, что, обсуждая с пациентом в той же плоскости его жизненную ситуацию, психологу удастся найти не замеченный им выход. Сам факт такого обсуждения поддерживает в пациенте нереалистические надежды на то, что психолог может решить за него жизненные проблемы, а почти неизбежная неудача ударяет по авторитету психолога, уменьшая шансы на конечный успех его дела, не говоря уже о том, что пациент зачастую испытывает нездоровое удовлетворение от выигранной у психолога "игры", описанной Э. Берне (1) под названием "А Вы попробуйте. - Да, но…" И наконец, третья из возможных непосредственных этических реакций на беду другого человека - практическая помощь ему - не может входить в арсенал профессионально- психологических действий просто потому, что психолог при всем желании не может улучшить его материальное или социальное положение, исправить внешность или вернуть утраченного близкого человека, т. е. не может воздействовать на внешний, бытийный аспект его проблем.

Все эти моменты очень важны для формирования трезвого отношения пациентов (да и самого психолога) к возможностям и задачам психологической помощи. Однако главная причина, которая заставляет психолога выходить за пределы непосредственного этического реагирования в поисках собственно психологических средств помощи, заключается в том, что человек всегда сам и только сам может пережить события, обстоятельства и изменения своей жизни, породившие кризис. Никто за него этого сделать не может, как не может самый искушенный учитель понять за своего ученика объясняемый материал.

17 сентября 2017 года психология понесла невосполнимую потерю – ушёл из жизни Фёдор Ефимович Василюк, доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии Московского государственного психолого-педагогического университета. Фёдор Ефимович – основатель факультета психологического консультирования в МГППУ и бессменный его декан на протяжении 15 лет, президент Ассоциации понимающей психотерапии, главный научный сотрудник лаборатории научных основ психологического консультирования и психотерапии ПИ РАО.

Фёдор Ефимович закончил факультет психологии МГУ в 1977 году. Затем поступил в аспирантуру к Алексею Николаевичу Леонтьеву и был его последним непосредственным учеником. В 1981 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Психологический анализ преодоления критических ситуаций». В 2007 году – докторскую диссертацию «Понимающая психотерапия: опыт построения психотехнической системы». Много лет работал профессором кафедры психологии личности. Внёс большой вклад в развитие Российского психологического общества.

Фёдор Ефимович Василюк – создатель первого в России Центра психологического консультирования и психотерапии, первого в России журнала по психотерапии – Московского психотерапевтического журнала, первого в России факультета психологического консультирования. Фёдор Ефимович внес огромный вклад в методологию и теорию отечественной психологической науки и психотерапевтической практики, в разработку христианской антропологии, сосредоточившись на предельных переживаниях человека и его духовных исканиях. Он автор одной из самых цитируемых и авторитетных в отечественной психологии монографий «Психология переживания», переведенной на множество языков, автор книги «Переживание и молитва». Фёдор Ефимович – основатель единственной отечественной психотерапевтической школы – понимающей психотерапии, базирующейся на методологии психотехнического мышления и теории переживания.

Трудно передать ту боль, то острое горе и, говоря словами Фёдора Ефимовича, п е р е – ж и т ь невозможность подобной утраты.

Содеянное в психологии Фёдором Ефимовичем безмерно: это и понимающая психотерапия, и экзистенциальная психология переживаний, и поразительный по точности анализ молитвы как смысловой работы сознания, решения задачи на смысл.

Фёдор Ефимович верил в Бога и сам был психологом от Бога. Его исследования уже стали бессмертными при жизни, и тем более мы ощущаем его бессмертие, когда его уже нет рядом с нами. Любовь к людям является стержневой линией его жизни.

Низкий поклон его семье, которая помогала ему пережить последние очень тяжелые годы, в которые он торопился чувствовать и жить.

Коллектив факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова

Прощание с Ф.Е. Василюком состоится в среду 20 сентября 2017 года. В 10:00 от лабораторного корпуса факультета психологии отходит автобус в храм. Отпевание состоится в 11:00 в храме преподобного Марона Пустынника Сирийского по адресу: ул. Большая Якиманка, д.32, стр.2 (м. «Октябрьская» или «Полянка»).

Похороны состоятся на Хованском кладбище, время сбора – 13:30.
Поминки состоятся в МГППУ (ул. Сретенка 29, м «Сухаревская») – предварительное время 17:00.

Статья «Авторские подходы в консультировании: синергийная психотерапия Ф.Е. Василюка» предоставлена ведущей мастер-класса на Л.Ф. Шеховцовой. На Саммите Л.Ф. Шеховцова, Н.А. Пивоварова и А.М. Ефимова проведут мастер-класс «Православный подход в психологическом консультировании: опыт работы с неуверенными клиентами»:

Мы хотим рассмотреть одно из направлений консультирования, психотерапию . Но прежде чем перейти к этой персоналии, я хочу буквально два слова сказать об истории. Вы, я думаю, все знаете и помните историю нашей отечественной психологии, которая была на уровне мировых стандартов где-то в 20-е годы ХХ-го века до известного постановления ВКПБ, которое вышло в 1936 году. И тогда наша психология прекратила своё существование на 30 лет. Возрождение отечественной психологии произошло в 1966 году, когда в Москве и Ленинграде были открыты факультеты психологии. Ну, и, конечно, наши преподаватели, которые остались живы, не умерли в сталинских концлагерях, они существовали и сохранились в педагогической системе или педагогической психологии и нам смогли преподавать только академическую психологию. Возрождение психологии в нашем отечестве началось с академической психологии и где-то десять-пятнадцать лет в нашей стране существовала только академическая психология. Когда произошла «перестройка» и в стране появилось энное количество психологов, естественно возник некий позыв к практике, и стала возникать практическая психология. И где-то к концу 80-х - началу 90-х годов это вылилось в некое противостояние, т.е. практические психологи упрекали академических, что они ничего не умеют, знание академическое никуда не приложимо, а академические психологи обижались на это и говорили: «Куда вы, практики, без знания классической психологии?», т.е. имел место в психологии внутренний конфликт.

И в 1984 году появляется книга Ф.Е. Василюка «Психология переживания» и становится своеобразной вехой, потому что в этой книге Ф.Е. Василюк попытался соединить академическую и практическую психологию. Он закончил факультет психологии Московского университета, получил прекрасное базовое академическое образование (его научным руководителем был А. Н. Леонтьев). И это образование дало ему многое и для практики. После окончания университета он работал в клинике, в клинической психологии, и в результате этой работы возникло направление «Психология переживания». Эта работа была совершенно уникальной, потому что до того времени были психиатры, были клиницисты (они разрабатывали свои проблемы), были психологи. И вот в 1984 году появилась эта публикация, которая как раз и представляла попытку объединения академической психологии и клинической практики. Об этой работе я буду говорить постоянно и на неё ссылаться, потому что эта тема «переживания» проходит «красной нитью» через всё творчество Ф.Е. Василюка. Я помню, как эту книгу многие покупали и активно обсуждали, т.к. книга была событием в нашей жизни. Книга стала событием не только потому, что произошло объединение практической и академической психологий, но надо отдать должное и самой личности Ф.Е. Василюка. Его всегда отличала большая вдумчивость. Он написал работ не так много за свою практическую и научную деятельность, но каждая работа удивительно ценная. Его работы не являются компилятивными. Работы Ф.Е. Василюка отличаются оригинальностью, глубокой погружённостью в свой контекст размышлений. Для него всегда характерен уход от стереотипов и мужество всегда быть собой. Психотерапевты знают, как тяжело приходится людям, которые работают с проблемой «быть собой» и как мало тех, кто имеют мужество быть собой. Это проблема аутентичности. Вероятно, Ф.Е. Василюк данную проблему для себя решил, или аутентичность вообще ему была присуща, т.к. он шёл своим оригинальным путём, не транслировал никакие стереотипы, предлагал свой оригинальный продукт и результатом явилось создание нового отечественного направления психотерапии.

Я, конечно, не знаю когда Фёдор Ефимович пришёл к вере; был ли он с детства воцерковлён или в позднем возрасте, но его вера позволила создать те глубокие психотерапевтические контексты, которые он разработал. Его первая работа «Психология переживания» – впервые в отечественной психологии возникает направление, где предметом становятся переживания человека. И эта категория разрабатывается в течение всей его последующей жизни, т.е. он в разных текстах, в разных работах к ней возвращается. Многие фундаментальные положения были сформулированы уже в его первой работе. В этой работе он показывает, что переживание – это не функция и не процесс, а особая форма деятельности. В его работах задается постоянно акцент, что это деятельность, деятельность, деятельность...

Вы знаете, что деятельность – это ведущая категория культурно-исторической концепции в нашей психологии, концепции А.Н. Леонтьева. А так как Федор Ефимович был его учеником, то он проникнут идеей деятельности, и переживания он рассматривает не как какой-нибудь эмоциональный процесс, не как функцию чего-то, а, именно, как особую форму деятельности, которая направлена на восстановление душевного равновесия. Он даёт определение: «переживание – это особая форма деятельности, направленная на восстановление душевного равновесия, утраченной осмысленности существования» и далее говорит, что «переживание или цель переживания – это производство смысла». Далее он говорит, что, в рамках отношения сознания к бытию, работа переживания состоит в достижении смыслового соответствия сознания и бытия, т.е. он рассматривает, анализирует соотношение сознания и бытия и говорит о том, что функция переживания - как раз в обеспечении бытия смыслом. То есть, главная цель переживания – это достижение непротиворечивости и целостности внутреннего мира. Переживание – это и эмоциональный, и интеллектуальный процесс, целостный процесс (там много что происходит), мы не все гармоничны и целостны и поэтому цель переживания, – возвращение к каким-то внутренним событиям нашей жизни для достижения непротиворечивости и целостности внутреннего мира. Он также говорит, что переживание служит защитой, а защита служит интеграции «Я». Психологические защиты он рассматривает, как функции интеграции «Я» и у структуры «Я» есть потребность в организации, приобретении целостности. И вот эту целостность и обеспечивает переживание.

Мы говорили о работе, которая вышла в 1984 году, а в 1996 году в его статьях появляется новый термин «понимающая психотерапия» – это новое смысловое образование, новое направление. Главной единицей «понимающей психотерапии», по его мнению, является «понимание». «Понимание» – главная особая диалогическая установка этого направления психотерапии, и приглашение клиента к свободе самопознания и самовыражения в «нудящей пустоте», которую создаёт психотерапевт. Вы, наверное, бывали в группах психотерапевтических, где вы сидите в кругу, и психотерапевт тоже в кругу, и все молчат. Молчат 5, 10, 20 минут, пока кто-то не начнёт задавать каких-либо вопросов (пока не начнётся какая-то динамика). Вот это и есть «нудящая пустота», которая создаётся специально и заканчивается, чаще всего, агрессией на психотерапевта. И не всякий психотерапевт способен выдержать эту агрессию после созданной им «нудящей пустоты». Ф.Е. Василюк считает, что это понимание – самопознание клиента, будет спровоцировано этой «нудящей пустотой», которую психотерапевт создаёт вместо воздействия, вместо совета или помощи.

Тогда же, в статье 1996 года, Федор Ефимович открывает религиозность у Л.С. Выготского, автора культурно-исторической концепции, основополагателя нашей марксистско-ленинской психологии, т. е. у Л.С. Выготского вдруг выявляется какая-то религиозность. Ну, если Василюк её открыл, и слава Богу. Там он приводит некоторые тексты, некоторые статьи, в которых, как ему кажется, проявляется религиозность Л.С. Выготского. И вот, он говорит, что психотерапия есть существенная помощь человеку в страдании, и уже в первой своей работе «Психология переживания» он даёт классификацию критических ситуаций. Он говорит, что страдание, переживания, особенно сильные страдания, проявляются в критических ситуациях, и предлагает классификацию критических ситуаций, которая у него останется постоянной и пройдёт до конца его работ. Вот эти критические ситуации: стресс, фрустрация, конфликт и кризис. Ну, и, поскольку, он видит главный смысл психотерапии в оказании душевной помощи человеку в страдании, то он полагает, что именно здесь в виде помощи сходится психотерапия и молитва. Он говорит, что скорбь надо возвести к вечному, претворить её к вознесению к Богу. И, в этой же статье, вводится новый термин «синергийная психотерапия». Видите, как много инноваций он внёс в нашу психологию? Что же такое «синергийная психотерапия»; как он её понимает и как он её разъясняет?

Ф. Е. Василюк говорит, что «синергийная психотерапия» основывается на синергийной антропологии С.С. Хоружего, которого, я надеюсь, вы читали и знаете его произведения. Это наш замечательный философ и богослов, он живет в Москве, имеет степень по математическим наукам, но всю жизнь занимается философией и богословием и, вот сейчас организован Институт синергийной антропологии в Москве, где проходят семинары под его руководством. С.С. Хоружий с Василюком достаточно тесно сотрудничали. Василюк говорит, что его «синергийная психотерапия» основывается на синергийной антропологии С.С. Хоружего. А «синергийная антропология» - это философская рефлексия православного учения о человеке, то есть, С.С. Хоружий анализирует святоотеческое учение и подвергает его философской рефлексии. У него, Надо сказать, что язык его работ очень сложен - это язык и философский, и богословский, но этот язык достаточно современен и выражает введение в контекст современного общественного мышления в учении о человеке. Можно сказать, что в нашей стране зарождается христианская, православная психология, антропология, представленная, в том числе, и Федором Ефимовичем. Если на Западе христианская психология существует достаточно давно, и прежде всего у протестантов, где очень развито пастырское консультирование, то в нашей стране православная христианская психология развивается где-то с конца 90-х годов ХХ-го века.

Как говорилось выше, Ф.Е. Василюк представляет хороший синтез академической и практической психологии. С моей точки зрения, Ф.Е. Василюк является лучшим и интереснейшим психотерапевтом в нашей стране, у него богатейшая практика, он декан единственного в нашей стране факультета психологического консультирования в Москве, в Московском городском Психолого-педагогическом институте, где у него кафедра, и где он занимается консультативной практикой, обучением и соединяет это с высоким теоретическим уровнем, в чем большую роль играет его академическое образование. Он всё время в своих работах осуществляет анализ исторический, теоретический, методологический и пишет, что в последнее время интенсивно развивается в мировой психологии духовно-ориентированный подход, т.е. не только в нашей стране, но, и вообще в мировой психологии с конца ХХ-го века возникает очень большой интерес к философско-антропологическому самоопределению психотерапии по отношению к существующей традиции, т.е. мировая психотерапия выходит на уровень философского, религиозного осмысления и пытается самоопределиться по отношению к той или иной духовной традиции. Мы знаем, что существует трансперсональная психология, которая соотносит себя с восточной философией, хорошо известная вам позитивная психотерапия Пезешкиана, соотносится с восточным учением бахаизма, т. е. различные виды психотерапии пытаются примкнуть к какой-то духовной традиции. «Синергийная психотерапия», которую разрабатывает Ф.Е. Василюк, задумана им, как примыкающая стратегия по отношению к православию. Обратите внимание, как он определяет «синергийную психотерапию»; в отличие от «понимающей психотерапии», он не рассматривает её как научную дисциплину, а как примыкающую стратегию по отношению к православию. Он называет синергийную психотерапию дисциплиной психотехнической. Что такое психотехника? Это описание метода, способа, технологии и он говорит, что это дисциплина психотехническая, где предметом является метод. И третий признак синергийной психотерапии, с его точки зрения, – это клиническая дисциплина.

Проходя в хронологическом порядке от 1984 года к 1996 и далее, в 2005 году Федор Ефимович пишет: «Вглядываясь в драматическую перипетию борьбы идей и людей в истории психотерапии, можно заметить и глубинные медленные сдвиги психотерапии, психотерапевтического упования», т.е. на что уповает психотерапевт, работая с человеком.

Его работы написаны таким, мало сказать, поэтическим языком, метафорическим, образным (постоянно встречаются какие-то метафоры, образы очень интересные), но его работы отличает и глубина и ясность мысли. Он очень любит различные схемы, таблицы, где чётко различает предмет, цель, описывает методы. У него все работы наполнены табличками. И, вот, упование – категория, которую он вводит в психотерапевтический контекст, – упование это как бы предмет или цель, т.е. то, с чем работает то или иное психотерапевтическое направление. Вот он говорит, что упование психоанализа – это осознание. Клиент должен свою проблему или своё жизненное затруднение осознать. Бихевиористское направление уповает на научение, т.е. цель бихевиоризма – человека чему-то научить. Гуманистическая психология уповает на спонтанность, на коммуникацию. Понимающая психотерапия, которую он разрабатывает, уповает на переживание, а синергийная психотерапия, которую он представляет, уповает на молитву. Можно сказать, что это все какие-то последовательные шаги психотерапевтического сообщества, рефлексия всего того, что делается в психотерапии, смена упования, смена предметов и смена цели. Современная психотерапевтическая практика очень развита. Мы знаем огромное количество школ, различных направлений психотерапии, но, в основном, это всё практика. В основе практики лежит избрание автором какой-то концепции. Он разрабатывает какую-то теорию, и в рамках этой теории и движется. Таких направлений масса в мировой практике психотерапии, но очень мало работ теоретических, которые бы с теоретических, общепсихологических позиций пытались бы осмыслить, что же происходит в том или ином направлении. Учёные мужи говорят, что психоанализ не наука, так как нет достоверных результатов проверки положений психоанализа, это только некое описание клинической практики.

И теория трещит по швам во многих психотерапевтических направлениях. А, вот, что характерно для Ф.Е. Василюка, это и разработка теории, очень хорошей, глубокой, основательной, и практики, т.е. это теоретическое осмысление современного состояния психотерапии. Анализируя разные виды психотерапии, он вводит категорию не новую в христианстве, но в психотерапии она звучит несколько неожиданно – это категория страдания, и в разных психотерапевтических направлениях страдание преодолевается разными методами. В психоанализе страдание преодолевается через осознание, в понимающей психотерапии страдание преодолевается через повторное переживание, а в синергийной психотерапии страдание преодолевается через молитву, и Федор Ефимович отмечает, что молитва должна встать на место страдания. Страдание не вытесняется. Психоаналитики считают, что если человек осознал свою проблему, то она уже решена. Но Василюк считает, что только осознание не очень эффективно; более эффективно преобразовать этот процесс страдания в молитве и молитва должна стать на место страдания и тогда у клиента возникает другое состояние.

Теоретически анализируя, как ведёт себя человек в кризисной ситуации, как ведёт себя в состоянии страдания, как в состоянии беды, Василюк говорит, что на беду человек отвечает либо действием, либо переживанием, либо молитвой, т.е. действие направлено к миру, переживание направлено к себе, это внутренняя работа, внутренняя деятельность, ну, а молитва, естественно, направлена к Богу. Он приводит такой пример о проявлении доминирующей направленности. Приходит родитель к психотерапевту и спрашивает его: «Что делать с сыном-алкоголиком?». Федор Ефимович предлагает в начале вести с клиентом консультирование в стиле содействия, совместного действия. Он блестяще владеет техникой вербализации, что является главным инструментом в технике консультирования в психотерапии. И посмотрите, как он вербализует этот запрос – психотерапевт спрашивает клиента: «Вас преследует мысль «что делать?». Но пока все действия были бессильны». От категории действия психотерапевт обращается к чувствам: «...и возникает у вас состояние безнадёжности и чувство растерянности?». А далее надо подводить клиента к осмыслению переживания. И тогда начинается внутренняя работа поиска смысла данного переживания, данной ситуации (каков урок, заданный Богом?).

Невозможно говорить обо всех направлениях, которые использует Федор Ефимович, но часто в его работах поднимается тема горя, страдания, утешения, где он говорит, что при утешении психотерапевт часто занимает участную позицию при переживании горя или страдания. Во многих работах в отечественной психотерапии многие психотерапевты работают со сложной категорией горя, страдания человека, Федор Ефимович говорит, как можно работать с утешением. Вот, например, возможно направление духовно-нормативное, которое выражается – «сам виноват». Утешение может быть духовно-нормативным, а может быть душевно-сентиментальным (пожалеть ушибленную коленку, погладить), т.е. пожалеть, посочувствовать, поэмпатировать; такое душевно-сентиментальное утешение. Но, и оно тоже нужно. И третий вид утешения – духовно-участное, где переживания переходят в молитву. И этот переход переживания в молитву, конечно же, важнейший момент.

Федор Ефимович, будучи человеком православным, имеющим большой опыт в воцерковлении, постоянно размышляющим, пытается ответить на вопрос: «Психотерапия и душепопечение тождественны или не тождественны, это разные виды помощи человеку или не разные?». Он отвечает, что при широком взгляде, не вдаваясь в частности и тонкости, при широком взгляде психотерапия и душепопечение тождественны. Почему? Цель одна – сочувствие должно стать душепопечением. И общность целей, общность помыслов и в психотерапии, и в душепопечительстве. И там, и там оказывается помощь и душевная, и духовная. Работа православного психотерапевта в душепопечении, по мнению Федора Ефимовича, состоит из нескольких фаз: 1-ая фаза – душевное сопереживание; 2-ая фаза – духовная прививка; 3-я фаза – воздвижение вертикали, взгляд на проблему сверху, из духовного уровня, и дальше путь к горизонтали, пролангирование. Он сравнивает различные направления и говорит, что феноменологической предпосылкой сопереживания является ситуация невозможности. Т.е. когда возникает переживание? Когда что-то невозможно, в нашей жизни возникает какой-то блок и далее невозможно какое-то разрешение. Феноменологической предпосылкой деятельности является возможность изменений, т. е. если возможны изменения, то мы переходим на уровень деятельности. А феноменологической предпосылкой молитвы является возможность невозможного. Здесь проявляется антиномичность мышления Ф.Е. Василюка. Как говорят многие богословы и, в частности, Павел Флоренский, особенностью христианского мышления является антиномичность, где антиномия – это форма мысли, когда тезис и антитезис синтезируются в полноту суждения. Антиномичность – это вид мышления, который выражается формулой «И-И». Если логическое дискурсивное мышление работает по формуле «Или-Или» (или чёрное или белое), «или-или» (чёт-нечёт) – это специфика рационального мышления, или, как святые отцы говорят, – рассудочного мышления; то христианству чужд рационализм, а характерен антиномизм, антиномия, антиномичность – это и есть мышление по формуле «И-И». В работах Василюка часто приводятся антиномии. Так, если деятельность исходит из ситуации возможности изменений, переживание исходит из ситуации невозможности изменений, то молитва как раз является соединением возможности с невозможным – это возможность невозможного – антиномия.

Что даёт молитва? По его мнению, молитва даёт возможность вырваться из ложной дилеммы гуманистической психологии «вытеснение или отреагирование». Современные психотерапевты говорят, что у человека имеется очаг отрицательных вытесненных эмоций, но как преодолеть вытеснение? Как человек поступает в кризисной ситуации - вытесняет свои чувства или отреагирует вовне? Василюк утверждает, что функция молитвы, смысл молитвы – держать переживание (какое-то отрицательное напряжение), держать и преобразовывать это переживание в слово, преобразовать и выразить в слове правду сердца Богу, и в этом проявляется мужество быть.

И опять же в одной из своих работ Ф.Е. Василюк предлагает классификацию типов сочетания молитвы и переживания. То, что касается синергийной психотерапии: это – позёмка, параллель, конфликт и организм. К примеру, может быть молитва как позёмка, стелется по земле, которая недалеко уходит в духовную вертикаль, а все о наших бытовых нуждах. Может быть молитва как параллель, т.е. молитва параллельно происходит. Может быть по принципу конфликта, может быть по принципу естественного организма, естественной целостности. Он пишет, что молитва сублимирует переживания (мы знаем термин сублимации в психоанализе), а Ф.Е. Василюк придаёт этому совсем другой смысл: для него молитва сублимирует переживания. Сублимацию переживания он понимает как возгонку. В процессе переживания происходит возгонка переживания в молитву, и тем самым достигается особое состояние.

Молитвенное открытие переживания связано не с торопливым изведением внутреннего во вне, что происходит при отреагировании, а с ориентацией душевного движения в глубину и для глубинных переживаний характерны как раз смысловая интегральность, отыскание смысла и личностная включённость. В одной из работ он вспоминает используемую в нашей секулярной психотерапии технику «Я-высказываний» (её рекомендуют часто в семейной психотерапии). Смысл в том, чтобы сказать партнёру о своём состоянии. И Федор Ефимович говорит, что техника «Я высказываний» хороша для душевного уровня, но есть опасность, что она может превратиться в поверхностный штамп, в какой-то фасад, и тогда смысловая работа переживания теряется, выхолащивается и переживание останавливается. Молитва спонтанно зарождается в точках экзистенциальных экстремумов, т.е. когда человек переживает какие-то очень глубокие состояния, экзистенция выходит на уровень некоего экзистенциального осмысления в своей жизни и экстремумы могут быть как положительными, так и отрицательными, и именно в таких точках, в таких состояниях (экстремумах) возникает спонтанная молитва. Молитвенное состояние души антиномично сохраняет безуспешные попытки совладения и успешно соединяет их в новую формулу. Здесь соединяется работа ума (это произвольный сознательный процесс) и непосредственное переживание, (непроизвольное), а молитва всё соединяет. Как пишет Федор Ефимович, молитва есть «произвольная непроизвольность». Опять мы видим антиномию, всё время какие-то «нелогичные» высказывания: молитва - это «произвольная непроизвольность» или это «активная пассивность». Кульминация молитвы – вслушивание в ответ из неведанной глубины.

Как же сочетаются молитва и переживание? Если переживание начинается с невозможности, это создаёт готовность к трансцендированию, то молитва не приходит вместо переживания, а становится местом переживания, носителем переживания. У Федора Ефимовича есть статьи, которые, вероятно, представляют глубочайшую интроспекцию (способность глубокого погружения внутрь себя) собственного опыта. Он говорит, что молитва может быть, во-первых: об обстоятельствах переживания, и тогда становится заменителем действий, деятельности. Он приводит такой пример об обстоятельствах (он называет это низовой практикой или народно-религиозной психологической культурой), где мать молится о каких-то своих бытовых проблемах и не выходит в духовную вертикаль. Но, тем не менее, это даёт общее мироощущение и пронизанность бытия духовными энергиями, т.е. это первая ступень, по которой возможно подниматься выше или опускаться вниз. Интересным является момент затрагивания адресности переживания (кому адресовано переживание), «я страдаю-страдаю, а переживания адресуются кому-то». Тут он приводит пример: «ребёнок ударился и мать ему говорит, что хватит плакать, ты уже давно плачешь, а ребёнок отвечает, что он не ей плачет, а тёте Симе плачет». То есть здесь страдание адресовано кому-то, кто может пожалеть, посочувствовать. Молитва воздействует на фундамент переживания, вселяя надежду, мужество, доверие и веру. Примером может служить молитва Богородице: «Зрише мою беду, зрише мою печаль».

Федор Ефимович даёт психологическую структуру молитвы, рассматривает стадии молитвы. Молитва может касаться обстоятельств переживания, а может быть о самом процессе переживания; предметом молитвы становится само переживание, к примеру, мы просим Господа избавить нас от печали, от страхов, от уныния.

Если секулярная психотерапия говорит о выражении или не выражении чувства (чувства зажаты, вытеснены), то синергийная психотерапия говорит о преображении чувств. В качестве примера Федор Ефимович приводит отпевание. Когда человек теряет кого-то близкого и скорбит по нему, то происходит процесс отпевания. Отпевание и есть процесс преобразования состояния горя и страдания, в некий другой уровень.
У Федора Ефимовича есть замечательная статья «Исповедь и психотерапия», где он касается метанойи, говорит и анализирует психологические аспекты исповеди. И до изменения, до метанойи, – пишет он, – нужно совершить исповедание, открыть реальность переживания, поведать о нём. В секулярной психотерапии, как правило, теряется смысл переживания, а в синергийной, понимающей психотерапии Ф.Е. Василюк описывает два типа работы: интровертированная установка для работы с переживанием и экстравертированная. При интровертированной установке страждущий замыкает переживания на себя, эта «напряжённая спираль» уходит в соматику (соматические нарушения). А экстравертированная установка преобразует переживания вовне, в поведение. Теряется глубина переживания и не происходит смысловой работы с переживанием.

Анализируя психологические аспекты исповеди, Ф.Е. Василюк ссылается на протоиерея Александра Шмемана, который говорил о ложных состояниях и ложных направлениях исповедующегося человека. Так, говорит об ошибках, во-первых, юридизма, как первом типе исповедания (это когда человек воспринимает свой грех как нарушение какой-то заповеди – нарушил пост и т.д., и ожидает наказания) и, во-вторых, об ошибках психологизма, втором типе исповедания (когда, чаще всего женщины, при исповеди, говорят батюшке об каких-то обстоятельствах жизни, как с мужем поссорилась, с детьми, с невесткой; и выходят в некое психологическое описание своих переживаний, где происходит выброс эмоций, но не происходит глубинных изменений метанойи, покаяния). И третье направление работы с молитвой – это осмысление обстоятельств, само переживание и смысловая работа с переживанием.

Завершая своё представление направления Ф.Е. Василюка, я хочу подчеркнуть, это моё мнение, что Ф.Е. Василюк – это явление в отечественной психологии и психотерапии, именно явление яркое, глубокое и самобытное. Созданная Ф.Е. Василюком понимающая и синергийная психотерапия отличается глубокой теоретической проработанностью, мировоззренческой соотнесённостью с русской национальной культурой и духовной традицией. Её отличает реализация целостного подхода к человеку (где человек рассматривается как тело, душа, дух), а также новизна и самобытность и высокая эффективность практики.

И в заключение: в одной из своих работ Б.С. Братусь сказал, рефлексируя состояние отечественной психотерапии, что «нельзя догнать, догоняя». Это высказывание о том, что на протяжении 20-и лет мы всё смотрим на Запад и стараемся догнать, догнать, догнать... очередное западное новшество. А Ф.Е. Василюк, как раз, не догоняет западную психотерапию и, в то же время, не находится на задворках мировой психотерапии, а находится в авангарде мировой психотерапии в её обращённости к духовной традиции; его синергийная и понимающая психотерапия естественно вписывается в менталитет нашего русского клиента.

ФЕДОР ЕФИМОВИЧ ВАСИЛЮК

17 сентября 2017 года ушел из жизни Федор Ефимович Василюк, доктор психологических наук, профессор, главный научный сотрудник лаборатории консультативной психологии и психотерапии ПИ РАО, заведующий кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии МГППУ, президент Ассоциации понимающей психотерапии.

Федор Ефимович родился в 1953 году в семье геологов в Донецке. Опыт покорения горных вершин в экспедициях с отцом, ветераном войны, явным образом вырос в мужество покорения доселе не взятых вершин отечественной психологии. Он – первопроходец отечественной психологической практики: создатель первого в России Центра психологического консультирования и психотерапии, первого в России журнала по психотерапии – Московского психотерапевтического журнала, первого в России факультета психологического консультирования, первого всемирно признанного отечественного психотерапевтического подхода – понимающей психотерапии.

Ф.Е. Василюк учился у лучших: А.Р. Лурия, Б.В. Зейгарник, А.Н. Леонтьев, М.К. Мамардашвили, В.П. Зинченко и др. Сильное влияние на его жизнь и творчество оказали личные встречи с Карлом Роджерсом, митрополитом Антонием Сурожским, архимандритом Виктором Мамонтовым. Для многих людей встреча с самим Федором Ефимовичем являлась поворотным моментом в жизни. При всей устремленности к созданию живой психологии, он являлся глубочайшим экспертом в методологических проблемах современной психологии и психотерапии. Его монографии и статьи всегда вызывали активные дискуссии, многие из них стали классикой: «Психология переживания» (1984) переведена на множество языков, книга «Переживание и молитва» (2005) получила высочайшую оценку в мире. Многие тексты до сих пор до конца не осмыслены. Более сотни статей, вышедших из-под его пера, свидетельствуют об уникальном даре Слова – живого, чуткого и поэтического. Он удивительным образом умел увидеть и дать имя тонким и неуловимым материям переживания и сопереживания, выявляя их суть, вызывая человека к подлинной жизни и развитию.

Помимо всех этих заслуг - тысячи учеников, клиентов, коллег, каждый из которых испытал на себе его участие, веру, творческий гений, вдохновлялся кротостью и могуществом, горением и тончайшим чувством юмора… Он по праву мог зваться Человеком. Огромное число людей Федор Ефимович берег в своей памяти, знал по имени, относился к каждому предельно лично. Где бы ни был, ежедневно он с любовью предстоял перед Богом, вознося молитву за ушедших и живущих. Будем и мы ценить и хранить память о нем. Продолжать его и общечеловеческое дело, продолжать учиться у него, как быть живыми и прожить по-настоящему, бесстрашно встречая испытания, с любовью утверждать то, во что верим.

Человеческое горе не деструктивно (забыть, оторвать, отделиться), а конструктивно, оно призвано не разбрасывать, а собирать, не уничтожать, а творить - творить память.

Ф.Е. Василюк. Пережить горе, 1991

Вечная память.

Друзья, ученики, коллеги

Василюк Федор Ефимович (28 сентября 1953 — 17 сентября 2017) — российский психолог, доктор психологических наук.

Декан факультета Психологического консультирования при Московском городском психолого-педагогическом университете.

Заведующий кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии, кандидат психологических наук, профессор кафедры Индивидуальная и групповая психотерапия факультета Психологического консультирования МГППУ.

Книги (7)

Основы психологического консультирования

Основы психологического консультирования, психокоррекции и психотерапии. Курс лекций.

Учебный курс по дисциплине «Основы психологического консультирования, психокоррекции и психотерапии» (ОПКПП) является основным курсом, обеспечивающим подготовку к изучению специальных психотерапевтических дисциплин, направлений, школ и методов психотерапии.

Задача курса систематический обзор психотерапии и консультирования как особой научной и практической области. Курс призван дать систему представлений, понятий и категорий, с помощью которых студент может ориентироваться в мире профессиональной психотерапии.

Это представления о месте психотерапии в современной культуре, о соотношении психотерапии и психологии; классификация видов, моделей и методов психотерапии, характеристика структурных элементов психотерапевтической ситуации; первичное понятие о методологической специфике психотерапевтического мышления.

Переживание и молитва

Что делать, когда сделать ничего нельзя? В ситуации кризиса, на переломе судьбы человеку предстоит совершить большой душевный труд - принять неиз бежное, осмыслить случившееся, нащупать новые опоры существования.

Что бы научиться оказывать человеку психологическую и духовную помощь, важно понять, какую роль в его поисках выхода из кризиса играют процессы пережи вания и молитвы, каковы их взаимопереходы и взаимовлияния.

Поиск ответов на эти вопросы ведется с позиций общепсихологической теории, которая стро ится на фундаменте синергийной антропологии.Специалистамгуманитариям и всем, интересующимся вопросами человеческой духовности.

Пережить горе

Переживание горя, быть может, одно из самых таинственных проявлений душевной жизни.

Каким чудесным образом человеку, опустошенному утратой, удастся возродиться и наполнить свой мир смыслом? Как он, уверенный, что навсегда лишился радости и желания жить, сможет восстановить душевное равновесие, ощутить краски и вкус жизни? Как страдание переплавляется в мудрость?

Все это - не риторические фигуры восхищения силой человеческого духа, а насущные вопросы, знать конкретные ответы на которые нужно хотя бы потому, что всем нам рано или поздно приходится, по профессиональному ли долгу или по долгу человеческому, утешать и поддерживать горюющих людей.

Психология переживания

Монография посвящена исследованию критических жизненных ситуаций и процессов их преодоления. Проанализированы ситуации стресса, фрустрации, внутреннего конфликта и жизненного кризиса.

Чтобы справиться с этими ситуациями, пережить их, человеку необходимо проделать порой мучительную внутреннюю работу по восстановлению душевного равновесия, осмысленности жизни. Установление и систематизация основных закономерностей процесса переживания — то новое, что вносит книга в психологию преодоления критических ситуаций.

Сборник статей

Влияние молитвы на смысловую работу переживания
Дар ученичества. Беседа Ф.Е. Василюка с Римасом Кочюнасом
Диалог Карла Роджерса и Мартина Бубера
Исповедь и психотерапия
Кросс-культурное исследование стратегий работы сознания
Культурно-антропологические условия возможности психотерапевтического опыта

Методика психотерапевтического облегчения боли

Модель хронотопа психотерапии
Молитва — молчание — психотерапия
Молитва и переживание в контексте душепопечения
Мы и забыли, что такие люди бывают

На подступах к синергийной психотерапии история упований
Новое имя. Новый статус. Новые задачи
От переживания — к молитве
От психологической практики к психотехнической теории
Понимающая психотерапия - опыт построения психотехнической системы
Психотерапевтическое облегчение зубной боли

Психотехнический метод исследования творческого мышления
Разговор об о.Борисе Ничипорове
Свобода как жизненный стиль (о Владимире Петровиче Зинченко)


Типы духовного совладания

Сборник статей

Жизненный мир и кризис
Методологический анализ в психологии
Методологический смысл психологического схизиса
Модель стратиграфического анализа сознания
От практики к теории
Переживание и молитва
Понимающая психотерапия как психотехническая система
Психология переживания
Психотехника выбора
Семиотика и техника эмпатии
Семиотика психотерапевтической ситуации и психотехника понимания
Структура и специфика теории понимающей психотерапии
Типология переживания разных критических ситуаций
Уровни построения переживания и методы психологической помощи