На рассвете 17 декабря 1941 года гитлеровцы начали свое второе наступление на Севастополь, рассчитывая овладеть городом к 21 декабря. Наиболее упорные и тяжелые бои развернулись в долине реки Бельбек, у Камышловского оврага, на Мекензиевых горах.

На одном из участков линии обороны находился дзот № 11, преграждавший путь врагу через Мекензиевы горы на Севастополь. Этот дзот был расположен на северном склоне высоты. Его бойцы входили в состав первой пулеметной роты батальона моряков. Командиром дзота был матрос Сергей Раенко, в подчинении у него находились матросы комсомольцы Михаил Погорелов, Алексей Калюжный, Григорий Доля, Василий Мудрик, Иван Четвертаков и Владимир Радченко. Позднее к защитникам дзота № 11 присоединились зам. политрука Михаил Потапенко и матросы коммунисты Константин Король и Петр Корж.

Все бойцы дзота поставили свои подписи под клятвой, принятой на делегатском комсомольском собрании роты перед наступлением врага. Клятва гласила: «Над нашим родным городом, над главной базой Черноморского флота, над всеми нами нависла смертельная опасность. Враг рвется в наш любимый город Севастополь.

Мы клянемся Родине:

1. Не отступать назад ни на один шаг!

2. Ни при каких условиях не сдаваться в плен.

3. Драться с врагом по-черноморски, до последней капли крови.

4. Быть храбрыми и мужественными до конца. Показывать пример бесстрашия, отваги, героизма всему личному составу.

5. Наше решение-клятву поместить в боевых листках и сообщить по всем дзотам, окопам, огневым точкам.

6. Настоящее решение обязательно для всех комсомольцев».

На рассвете 18 декабря защитники дзота № 11 вступили в бой. День и ночь длился неравный бой. Сотни гитлеровцев много раз штурмовали эту маленькую крепость, обрушивали на нее огонь своей артиллерии, фашистские самолеты с небольшой высоты сбрасывали на дзот бомбы.

Соседние дзоты были выведены из строя. Теперь только одиннадцатый принимал на себя удары врага. Связь с командным пунктом была потеряна. Однако только вечером 20 декабря озверевшим фашистам удалось овладеть развалинами дзота № 11.

Из защитников дзота остался в живых только Григорий Доля. Он был 19 декабря отправлен замполитруком Потапенко на командный пункт с донесением. Тяжело раненный Доля вечером ползком добрался до командного пункта батальона.

После того как контратакой бригады морской пехоты гитлеровцы были выбиты из деревни Камышлы, девять героев были похоронены возле дзота со всеми воинскими почестями. В противогазной сумке матроса комсомольца Алексея Калюжного была найдена записка, в которой он писал:

«Родина моя, земля русская! Я, сын Ленинского комсомола, его воспитанник, дрался так, как подсказывало мне сердце. Истреблял гадов, пока в груди моей билось сердце. Я умираю, но знаю, что мы победим. Моряки-черноморцы! Держитесь крепче, уничтожайте фашистских бешеных собак. Клятву воина я сдержал. Калюжный».

Клятву эту сдержали и все боевые товарищи Калюжного: они так же, как и он, сражались с врагом до последнего вздоха.

Памятник героям дзота № 11 открыт 7 ноября 1945 года близ с. Дальнего. Балаклавского района. Обелиск украшен скульптурными изображениями ордена Отечественной войны, медалей «За оборону Севастополя» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

В гладкую лицевую сторону обелиска вмурована чугунная доска со словами письма комсомольца Алексея Калюжного. Памятник увенчан пятиконечной звездой, прикрепленной к якорю.

У подножия памятника - плита, под которой покоятся останки героев.

В сети очень много информации о защитниках дзота № 11.

(...) Третий день на пути гитлеровцев стоял 11-й дзот. Он оказался для фашистов непреодолимой крепостью. Небольшая группа израненных, оглохших, изнывающих от жажды черноморских моряков продолжала сдерживать натиск в десятки раз превосходящих сил врага.

Фашисты бросили на дзот бомбардировщики. С нашего КП было видно, как девять пикировщиков один за другим устремлялись вниз, и холм, на котором стоял 11-й, тонул в тяжелой туче взрывов. Но ушли самолеты, и дзот снова ожил.

— Убит Король, — докладывал 11-й, — вторично ранен Раенко, остальные контужены, дзот поврежден. Прямого попадания нет.

И снова атака.

Умер командир дзота старшина 2 статьи Сергей Раенко. Его предсмертными словами были: «Ни шагу назад! Помните нашу клятву…» Потом связь с 11-м прекратилась. Послать для связи, тем более в помощь, было некого: везде было тяжело, а в строю оставалось все меньше и меньше бойцов.

…О последних часах 11-го дзота мы узнали позднее.

После гибели командира к пулемету встал Алексей Калюжный. Бинт на его голове пропитался кровью, пылью, пороховой гарью и был почти черным. Потом Алексей упал — вторично ранило смертельно. Погиб Четвертаков. Все меньше оставалось патронов. Не было связи.

Оставшийся за командира Дмитрий Погорелов приказал Григорию Доле:

Любым путем доберись до КП, доложи обстановку, если могут, пусть пришлют подкрепление и боезапас.

Я останусь со всеми.

Молча кивнул головой Потапенко, подтверждая слова командира. Добраться до КП сам Доля не смог: через несколько часов его в бессознательном состоянии подобрали санитары.

А 11-й продолжал драться, пока один за другим не погибли все его защитники.

…Четвертые сутки держался и 25-й, перекрывший лощину, что вела со стороны села Камышлы на Мекензиевы горы. Дзот штурмовали автоматчики, обстреливала артиллерия и минометы, бомбили самолеты. Но гарнизон его, усиленный несколькими оставшимися в живых моряками из других дзотов, держался.

Звуки боя доносились со стороны 25-го и тогда, когда фашисты обошли дзот, продвинулись вперед, а дзот остался в тылу врага.

В тот день при отражении атаки, прикрывая перевод управления батальона на другой КП, я был тяжело ранен и о судьбе героев дзота № 25, к сожалений, не знаю. Очевидно, они все погибли.

Из оставшихся бойцов первой пулеметной и стрелковых рот был организован отряд прикрытия. Отряд возглавил политрук Василий Гусев.

После того как враг снова был отброшен к Дуванкою, в дзоте № 11 в одном из противогазов была найдена записка:

«Родина моя! Земля русская!.. Я, сын Ленинского комсомола, его воспитанник, дрался так, как подсказывало мне сердце. Я умираю, но знаю, что мы победим. Моряки-черноморцы! Держитесь крепче, уничтожайте фашистских бешеных собак. Клятву воина я сдержал. Калюжный».

Книга «Бухта Голландия»


Бойко Владимир Николаевич
Книга «Бухта Голландия»

Электромеханическая школа Учебного отряда Черноморского флота

Освободившиеся в «Авиагородке Голландия» здания стали занимать подразделения Учебного отряда Черноморского флота.

В 1939 году Электромеханическая школа Учебного отряда Черноморского флота была переведена в здание Морского Кадетского Корпуса, а осенью 1940 года нарком ВМФ адмирал Н.Г.Кузнецов принял решение передать бывший авиагородок в полное распоряжение Электромеханической школе Учебного отряда ЧФ с условием полной достройки всего комплекса зданий. Личный состав Электромеханической школы развернул большую работу по оборудованию новых кабинетов и благоустроенных классов. Школа выпускала машинистов - турбинистов, машинистов - котельных, мотористов и электриков для Военно-Морского флота СССР.

Предвоенные годы проходили в напряженной учебе. Повышалось качество подготовки моряков, совершенствовались методы обучения, обновлялась учебно-материальная база. Последний предвоенный выпуск школы был произведен в апреле 1941 года.

Весной 1941 года всю документацию по восстановлению здания направили на утверждение в Главное строительное управление при Наркомате обороны СССР. Расчеты и сметы требовалось предоставить на рассмотрение к середине мая.

Накануне Великой Отечественной войны строители начали предварительные работы, но затем прекратили их. С началом войны строительство главного здания было свернуто. При эвакуации проектного отделения инженерного отделения большую часть разработанной документации пришлось уничтожить. Удалось вывезти только ценные чертежи, которые сохранились, и спустя десять лет, пригодились для возрождения поврежденного при бомбардировках и обстрелах здания.

Великая Отечественная война застала личный состав Электромеханической школы в разгар учебы. Утром 22 июня 1941 года в школе состоялся митинг. В адрес командования стали поступать сотни заявлений от командиров, курсантов и преподавателей с просьбами отправить их на фронт.

С первых дней войны школа стала боевой частью Севастопольского гарнизона. Суточные наряды и караулы охраняли важнейшие объекты Севастополя: ГРЭС-1, ГРЭС-2, тоннели, железнодорожные мосты, радиоцентр, заводы и главнейшие подступы к городу. Силами личного состава выполнялись работы по погрузке на корабли и транспорты боезапаса и боевой техники для осажденной Одессы.

Война значительно осложнила обучение специалистов. Необходимо было не только сократить сроки обучения, но и придать ему практическую направленность на освоение всех видов боевой техники и оружия. Подготовка младшего командного состава для кораблей была прекращена, а занятия в школе были перестроены по сокращенным программам и продолжались по 12 часов в сутки. Изучалось общевойсковое оружие, отрабатывались стрельба и тактика пехотного боя. Кроме специалистов для кораблей готовились бойцы морской пехоты. В конце августа 1941 года был произведен досрочный выпуск корабельных специалистов. Кроме того, были подготовлены сотни младших командиров для частей морской пехоты, которые отправлялись на фронт.

Когда над Севастополем нависла угроза вторжения врага с суши, Верховное Командование СССР поставило перед гарнизоном задачу защитить главную базу флота – Севастополь, создать мощный пояс оборонительных сооружений от Балаклавы до побережья в районе реки Кача. Часть этой огромной работы выполнил личный состав Электромеханической школы, который сооружал укрепления на Северной стороне от Качи до Камышловского оврага, где были созданы три линии оборонительных сооружений, включавших в себя ДОТы, ДЗОТы, артиллерийские установки разных калибров, противотанковые рвы, проволочные заграждения, блиндажи и минные поля. Эти укрепления сыграли огромную роль в обороне города и помогли его защитникам надолго задержать германские войска у стен Севастополя. В конце октября 1941 года враги прорвали нашу оборону и устремились в Крым. Немецкое командование рассчитывало взять город с ходу, не допустив отхода на Севастопольский плацдарм частей Приморской армии. Навстречу прорвавшимся немецким войскам были брошены части Севастопольского гарнизона, в том числе батальон Учебного отряда и батальон курсантов Военно-морского артиллерийского училища имени ЛКСМУ. Подразделения Электромеханической школы Учебного отряда заняли боевые позиции на подступах к Севастополю: первый батальон – Камышловский овраг – Дуванкой; второй батальон – район Мамашая. На занятых рубежах пристреливалась местность, корректировались стрелковые карточки, минировались вероятные подходы вражеских танков, накапливался боезапас, расставлялись истребители танков.

10 ноября 1941 года Военный Совет Черноморского флота в связи со сложившейся обстановкой в Севастополе и уходом учеников школы Учебного отряда на фронт принял решение о перебазировании Учебного отряда ЧФ в г.Геленджик, а инструкторско-обучающий состав школ Учебного отряда ЧФ в количестве 137 человек, находящийся на позициях, снять и обеспечить подготовку молодых специалистов для Черноморского флота. Первое наступление немцев захлебнулось, и 11-12 ноября 1941 года основная часть кадрового состава была снята с линии обороны. Отряд погрузили на крейсер «Красный Крым», который 17 ноября доставил его на Кавказское побережье. При передислокации из Севастополя в Геленджик значительное количество материальной части и учебных пособий сгорело или затонуло.

В это же время К.Ф.Ольшанский, из инструкторско-преподавательского состава Электромеханической школы, после окончания курсов младших лейтенантов был переведен в Одесскую военно-морскую базу. Старший лейтенант Константин Ольшанский в ночь на 26 марта 1944 года во главе десантного отряда численностью 68 человек, состоявшего из моряков-добровольцев, сапёров, связистов и проводника, высадился в тыл противника в порту г.Николаев.

Заняв несколько зданий порта, и приспособив их к обороне, отряд двое суток до подхода своих войск вёл бой, отбив 18 ожесточённых атак противника, уничтожил до 700 солдат противника. Из всего десанта погибло 57 человек. Звание Героя Советского Союза К.Ольшанскому присвоено 20 апреля 1945 года посмертно. Всем десантникам также были присвоены звания Героев Советского Союза.

17 декабря 1941 года немецкие войска начали второе наступление на Севастополь. В отражении этого штурма мужество и героизм проявили курсанты Электромеханической школы. Гарнизон ДЗОТов 1-й пулеметной роты располагался в Бельбекской и Камышловской долинах. ДЗОТы №-11, 12, 13, 14, 15, 16 вступили в бой в первые дни декабрьского наступления противника. Их небольшие гарнизоны стояли насмерть. Почти все их защитники погибли, но не отступили ни на шаг. Ценой больших потерь врагу удалось захватить ДЗОТ №-13, защитники которого почти все погибли. В первый день боев 17 декабря 1941 года на подступах к ДЗОТу №-14 было уничтожено более 50 фашистов. ДЗОТ №-16 находился на переднем рубеже Дуванкойского перевала. Гарнизон отразил несколько атак немецких войск. Против защитников были брошены танки, которые были встречены связками гранат и огнем бронебойно-зажигательных пуль.

ДЗОТ №-11 находился в 100 метрах южнее деревни Камышлы. Гарнизон ДЗОТа состоял из семи курсантов Электромеханической школы в бухте Голландия. Утром 18 декабря 1941 года немцы атаковали ДЗОТ. По нему стреляли одновременно несколько немецких батарей. Связь с КП была потеряна. Германские войска предприняли атаку, но она была отбита защитниками ДЗОТа. Снова начался обстрел из тяжелых минометов.

Фашисты начали новую атаку, большая группа немцев решила глубоко обойти ДЗОТ и внезапным ударом с горы захватить его. Замысел врага был разгадан и пулемет, установленный в зарослях кустов, открыл огонь по противнику. Немцы начали бомбить с воздуха. Девять вражеских бомбардировщиков сбрасывали бомбы на ДЗОТ. Фашисты предприняли третью атаку, но и она была отбита с помощью артиллерии. Вечером к ДЗОТу пробрались два моряка-санитара для оказания медицинской помощи и эвакуации раненных, но краснофлотцы отказались наотрез покинуть ДЗОТ. Ночью в тыл прорвались немцы и полностью окружили ДЗОТ. Несмотря на это в гарнизон ДЗОТа пробилось подкрепление из трех краснофлотцев. 19 декабря 1941 года враг захватил ДЗОТы у Симферопольского шоссе и Камышловского моста, бросил против сражавшихся защитников ДЗОТа №-11 батальон пехоты. Защитники ДЗОТа №-11 погибли. Когда враг был отброшен за Камышлы, в развалинах ДЗОТа нашли противогаз, в котором оказалась записка: «Родина моя! Земля русская! Я, сын Ленинского Комсомола, его воспитанник, дрался так, как подсказывало мне сердце… Истреблял гадов, пока в груди моей билось сердце. Я умираю, но знаю, что мы победим… Моряки-черноморцы! Деритесь крепче, уничтожайте фашистских бешенных собак. Клятву воина я сдержал… Калюжный». Эти слова стали известны всей стране. Они вошли в историю Великой Отечественной войны, как яркий пример и волнующий образец советского патриотизма.

В 1950 году Приказом Министра Обороны СССР курсант Электромеханической школы, краснофлотец Алексей Калюжный был зачислен навечно в списки части Учебного отряда Черноморского флота. В 1945 году на месте легендарного ДЗОТа установлен обелиск из инкерманского камня, на котором запечатлены имена его защитников и текст клятвы А.Калюжного. В 1965 году останки героев перенесены в Севастополь, на Братское кладбище Великой Отечественной войны. Краснофлотцы были посмертно награждены орденами Красного Знамени и Отечественной войны I степени.

Краснофлотцы всех ДЗОТов проявили героизм и удивительную стойкость. Раненные не покидали ДЗОТов, сражаясь до тех пор, пока были в силах держать в руках оружие. В общей сложности на линии обороны, которую держали курсанты Электромеханической школы, противник был задержан на 7 суток и понес огромные потери.

В период третьего штурма Севастополя в мае-июне 1942 года немецкое командование, не считаясь с потерями, вводило все новые и новые части. 18 июня 1942 года германские войска вышли в район балки Голландия и к Северной бухте. Здание Морского кадетского корпуса, где располагалась Электромеханическая школа, оказалось отрезанным.

В помещениях ЭШ находилась телефонная станция, на которой работала телефонист-матрос М.Максименко-Михайлюк и 12 матросов. Телефонную станцию окружили 60 немецких автоматчиков. В течение 9 часов 12 матросов и девушка удерживали телефонную станцию. Уничтожив нескольких фашистов, М.Максименко-Михайлюк вывела всех матросов в Сухарную балку, откуда они были отправлены на Корабельную сторону.

Батальон Электромеханической школы стоял насмерть, отбил шесть атак в течение одного дня 20 июня 1942 года, но под натиском врага отошел на резервные позиции. После оставления нашими войсками Севастополя многие его защитники, в том числе и краснофлотцы Электромеханической школы, пробились в горы к партизанам и там продолжали борьбу.

В ходе героической обороны Севастополя в 1941 – 1942 годах и его освобождения в 1944 году в результате многочисленных бомбардировок вражеской авиации и непрерывных артиллерийских обстрелов недостроенное здание Морского Кадетского Корпуса сильно пострадало. Большинство его помещений было совершенно разрушено. Во время фашисткой оккупации Севастополя в здании корпуса немцы разместили различные мастерские военного назначения, вспомогательные части и концлагерь советских военнослужащих. После освобождения города та же участь постигла пленных немцев.


Старший лейтенант Константин Федорович Ольшанский.


Краснофлотец Калюжный Алексей Владимирович.

Памятник защитникам дзота №11 находится в Камышловском овраге, западнее села Дальнее (ранее Камышлы). В период обороны 1941-1942 годов на склоне высоты192,0 располагался дзот, построенный в октябре 1941 года, командир - краснофлотец Сергей Раенко. Гарнизон его состоял из восьми человек. Во время декабрьского наступления на Севастополь, 18 и 19 декабря, моряки отбили несколько атак врага. Погиб командир. Поздно ночью 19 декабря на помощь пришли три бойца с ручными пулемётами. Ещё сутки они сдерживали противника до прихода подкрепления. Из десяти защитников дзота остались только двое: Г. Доля, посланный с донесением на командный пункт, и И. Еремко, найденный раненым недалеко от дзота.

Когда враг был отброшен, в противогазной сумке краснофлотца Алексея Калюжного нашли записку с клятвой Родине. «Родина моя! Земля русская! Я, сын Ленинского комсомола, его воспитанник, дрался так, как подсказывало мне сердце. Я умираю, но знаю, что мы победим. Моряки-черноморцы! Деритесь крепче, уничтожайте фашистских бешеных собак. Клятву воина я сдержал. Калюжный» .

Сразу после войны, в ноябре 1945 года, на месте подвига моряков установили обелиск из инкерманского камня с именами павших и текстом клятвы А. Калюжного. А. В. Калюжный зачислен навечно в списки личного состава Краснознаменного Черноморского флот.

Калюжный Алексей Владимирович

Период жизни: 1920 -1942 г.г.
Место рождения: село Омельник Кировоградской области
Место смерти: город-герой Севастополь
Годы службы: 1940-1942 г.г.
Звание: пулеметчик дзота № 11
Сражения / войны: Великая Отечественная война
Награды: орден Отечественной войны I степени

Краткая биография

Калюжный Алексей Владимирович, 1920 года рождения. Участник обороны Севастополя, пулеметчик дзота № 11.Родился в селе омельник кировоградской области в семье крестьянина. До войны проживал в г. Каменец-Подольске, работал трактористом, был секретарем комсомольской организации.

Осенью 1940 г. призван на Черноморский флот и направлен в электромеханическую школу Учебного отряда. В начале войны из личного состава этой школы был сформирован батальон, 1-я пулеметная рота которого заняла позиции на подступах к Севастополю в конце октября 1941 г. Туда входил и дзот № 11. Во время второго наступления фашистских войск на Севастополь, в декабре 1941 г., дзот несколько дней вел героическую борьбу с превосходящими силами противника. Тогда и погиб А.В. Калюжный.
Был похоронен в братской могиле с. Камышлы.

Перезахоронен в братской могиле героев дзота № 11 на Братском кладбище воинов Великой Отечественной войны (пос. Дергачи). Навечно зачислен в списки личного состава КЧФ.

Награды
Награжден орденом Отечественной войны I степени (посмертно)

Память
Именем Калюжного Алексея Владимировича названа улица в Нахимовском районе, на Северной стороне в Севастополе

http://www.bibliotekar.ru/encGeroi/18.htm - Книги о войне. Записка матроса-пулемётчика А.В. Калюжного

http://seva100pol2mv.narod.ru/41/shmerling.htm - Книги о войне. С. Шмерлинг Герои дзота № 11

http://www.oldgazette.ru/lib/medals/sevastopol/04.html - Старые газеты. Стрехнин Ю. Ф.
Крепость черноморцев. Одиннадцатый дзот

http://memento.sebastopol.ua/grave.php?code=291 - Крымский виртуальный некрополь. Братская могила защитников дзота №11.

«По всей стране разнеслась весть о славном подвиге героического гарнизона дзота № 11. Трое суток отважные моряки-комсомольцы Г.Г. Доля, В.И. Мудрик, А.В. Калюжный, Д.И. Погорелов, В.И. Радченко и И.М Четвертаков во главе с командиром отделения С.С. Раенко отражали бешеные атаки врага. Герои дрались до последнего патрона, до последнего вздоха. Гитлеровцы овладели огневой точкой, когда там не осталось в живых ни одного защитника. Подошедшие подразделения моряков, выбив фашистов из дзота, обнаружили там записку: «Родина моя! Земля русская! Я сын Ленинского комсомола, его воспитанник, дрался так, как подсказывает мне сердце… Я умираю, но знаю, что мы победим. Моряки-черноморцы! Деритесь крепче, уничтожайте фашистских бешеных собак! Клятву воина я сдержал. Калюжный».
Это строки из однотомника «Великая Отечественная война».
Много лет спустя после описанных в исторической книге событий я приехал в Севастополь. Поводом для этой поездки стало письмо от севастопольца А.И. Шеремета: «Не все матросы погибли в 11-м дзоте. После войны я работал с Григорием Григорьевичем Доля», - писал ветеран.
Мне, как журналисту, ведущему поиск героев Великой Отечественной войны, очень захотелось увидеть одного из защитников того легендарного дзота.
В Севастополе меня ждал еще один сюрприз. В день приезда, еще до встречи с Долей, я узнал, что в городе-герое живет капитан 1 ранга в отставке М.Н. Садовников. В том далеком декабре 1941 года он командовал 1-й пулеметной ротой батальона морской пехоты и лично знал Григория Долю и его товарищей.
- Да, Григорий Григорьевич Доля в том бою не погиб, - рассказывал мне Михаил Николаевич. – Но узнал я об этом значительно позже. А поначалу тоже считал, что погибли все.
- Расскажите подробнее, - прошу я.
- Когда враг прорвался в Крым, из курсантов электромеханической школы учебного отряда Черноморского флота был создан особый батальон морской пехоты, - вспоминал Михаил Николаевич. - Командиром назначили Жигачева Ивана Филипповича. По приказу командования наша рота заняла оборону на обрывистых Мекензиевых горах. Это примерно в 20 километрах от Севастополя. Мы должны были закрыть фашистам выход через Бельбекскую долину. Пулеметная рота заняла участок обороны протяженностью около 4-х км. На этом рубеже мы построили несколько пулеметных дзотов. В первом эшелоне были дзоты с номера одиннадцатого по шестнадцатый. Второй рубеж - еще шесть дзотов. Всего в роте было 137 человек. В их числе двое коммунистов - политрук роты Василий Иванович Гусев, душа всего личного состава, и командир взвода Коренной. Остальные бойцы - комсомольцы…
Морские пехотинцы хорошо подготовились к бою. В каждом дзоте имелся станковый пулемет, много гранат и бутылок с зажигательной смесью. У каждого красноармейца – винтовка. В канун боя провели комсомольское собрание, на котором присутствовало по два комсомольца от каждого дзота. От одиннадцатого были Сережа Раенко и Гриша Доля.
По предложению комсорга тринадцатого дзота Шевкопляса защитники Бельбекской долины дали клятву:
«Над нашим родным городом, над главной базой, над всеми нами нависла смертельная опасность. Враг рвется в наш любимый город Севастополь. Мы клянемся Родине: не отступать назад ни на шаг; ни при каких условиях не сдаваться в плен; драться с врагом по-черноморски, до последней капли крови; быть храбрым и мужественным до конца».
- Текст клятвы, - продолжал Садовников, - комсорг роты краснофлотец Луговской написал на листе фанеры и обошел дзоты. На ней расписались все 135 комсомольцев.
Ожесточенный бой начался на рассвете 17 декабря. На фронте от Качи до Балаклавы противник открыл ураганный артиллерийский огонь. Десятки самолетов непрерывно бомбили боевые порядки защитников Севастополя. Пошли в атаку танки. В начале гитлеровцы попытались прорваться из района Дуванкоя через Бельбекскую долину, деревню Камышлы к Северной бухте -это был кратчайший путь к Севастополю.
Дзоты первого эшелона геройски встретили врага. Но противнику удалось прямой наводкой вывести из строя дзот № 13 у железнодорожного моста. А вот у дзота № 15 противник понес тяжелые потери, как и у дзота № 14.
Встретив упорное сопротивление, противник решил перенести удар к деревне Камышлы. Здесь оборону держали бойцы дзота № 11.
Ценой огромных потерь гитлеровцам удалось на этом участке вклиниться в нашу оборону, но прорваться к Севастополю они тогда так и не смогли. Через несколько дней прибыло подкрепление – новая 79-я бригада морской пехоты. Противник был отброшен. И тогда в развалинах дзота номер одиннадцать в сумке противогаза была найдена та самая известная записка Калюжного. Останки погибших героев похоронили в братской могиле рядом с дзотом.
Вечером я познакомился с Григорием Григорьевичем Долей. Я знал его по фотографиям. И, сделав скидку на годы, узнал сразу. Тогда ему было за шестьдесят, но выглядел бывалый моряк много моложе своих лет. Он все помнил из тех далеких дней 1941 года до деталей. Не только имена боевых товарищей, их биографии, но и детали жаркого сражения.
- Накануне сражения Володя Радченко получил в дзоте письмо от жены, – вспоминал Григорий Григорьевич. – Она поздравила его с рождением дочки. Эта новость всех нас обрадовала и вместе с тем прибавила злости к фашистам. Наш командир Раенко сказал тогда: «Володя, будем сражаться за счастье твоей дочурки».
Мой собеседник после победы разыскал многих родственников своих боевых друзей. Он побывал в кировоградском селе Павлыш. Там жил Владимир Иванович Калюжный – отец Алексея Калюжного. Переписывался с матерью Дмитрия Погорелова и его сыном, ранее имел переписку с матерью Ивана Четвертакова и отцом Василия Мудрика.
До позднего вечера слушал я волнующий рассказ Григория Григорьевича. А на следующее утро мы отправились с ним на тот рубеж, где сражался он со своими боевыми товарищами.
Утром Доля повез меня на то место, где находился правый фланг пулеметной роты. Я слушаю рассказ своего спутника и постепенно возвращаюсь разумом и сердцем к тому далекому грозному времени, которое сегодня уже стало историей.
– Ранним утром 18 декабря противник открыл сильный артиллерийский огонь, - вспоминал Григорий Доля. - Я дежурил в это время возле дзота в траншее и первым заметил приближающиеся к дзоту фигуры. «Стой, – крикнул, – кто идет?» И услышал: «Рус, сдавайс!» Я тут же открыл огонь – у меня была одиннадцатизарядная винтовка. Уложил троих, остальные покатились со склона. Из дзота выскочили Раенко, Мудрик, Калюжный. И тоже стали стрелять по фашистам. Гитлеровцы ответили автоматным огнем. Тогда Раенко перетащил пулемет из дзота в траншею и начал бить врага с этой позиции. Погорелов и я тоже открыли огонь.
В течение дня дзот несколько раз подвергался артобстрелу и бомбежке с воздуха. В перерывах – атаки пехоты, ночью в дзот № 11 с боем пробились коммунисты Петр Корж, Макар Потапенко, Костя Король.
День 19 декабря опять начался с артобстрела. К полудню кончились патроны у ручных пулеметчиков. Король и Корж взяли в руки винтовки. Фашисты продолжали атаки – их бесила наша стойкость.
- Мы отбивались ружейным огнем, гранатами, бутылками «КС», - продолжал Григорий Доля. - Группе фашистов удалось приблизиться к дзоту, и они стали забрасывать амбразуру ручными гранатами с длинными рукоятками. Я и Погорелов наловчились хватать эти гранаты за рукоятку и выбрасывать наружу через амбразуру. И все же одна из гранат разорвалась в моей руке. Получив тяжелое ранение, я фактически вышел из строя. Бой разгорался – враги не давали нам ни часа передышки. Наступил вечер. И тут неожиданно прекратилась связь с КП роты. «Григорий, - обратился ко мне Потапенко, - слушай мой приказ: ты тяжело ранен, но все же постарайся добраться до КП роты и передать лейтенанту, что нам срочно необходимо подкрепление».
По-пластунки в кромешной тьме Доля полз в сторону командного пункта. Над головой свистели пули. Рядом рвались снаряды и мины. Временами силы покидали Григория. Придавал силы «голос» «Максима».
- Значит, живы братья мои, значит, не сдаются, - понимал я. - И я должен доползти до командира во чтобы то ни стало… Где-то на пути в балке меня подобрали в бессознательном состоянии двое бойцов и доставили в санчасть. Оттуда по моей просьбе на КП батальона передали просьбу дзота номер одиннадцать. А утром меня отправили в госпиталь. Подлечившись, я вернулся в боевой строй. Однажды – было это уже в апреле 1942 года – матросы читали вслух газету - сообщение о подвиге одиннадцатого дзота.
- Братцы, – вскочил я. - Так это ж о моем дзоте пишут. А Доля - это я…
Что тут началось! Матросы стали качать меня, а у меня – слезы из глаз.
Когда мы вернулись в город, долго бродили вместе с Григорием Григорьевичем по улицам, названным именами его боевых друзей…
Эти улицы – вечная память морским пехотинцам, героям одиннадцатого дзота.

На снимках: Г.Г. ДОЛЯ и А.В. КАЛЮЖНЫЙ.