Г. Р. ДЕРЖАВИН (1743 - 1816)

Державин начал печататься в 1773 году, однако, это не было началом его литературной деятельности. Молодой поэт стал писать стихи еще на солдатской службе. Сохранились две тетради того раннего периода творчества, когда он “приобщался” к “воителям” нормативного стихосложения. В его ранних несамостоятельных опытах прослеживается влияние не только общепризнанных поэтов того времени, но и таких новаторов, как Чулков, Барков, к которым позднее мы сможем отнести и самого Державина.

Совершенствованию поэта предшествовало становление его как теоретика литературы.

В 1811 году он подвел итог теоретической части своего творчества рядом работ, одной из которых было “Рассуждение о лирической поэзии или об оде”, где он существенно отходит от общепринятых норм литературно-критического очерка того времени не только по форме, но и по содержанию.

Критика русского классицизма имела направленность по преимуществу грамматико-языковую, что не мешало делать заключения о жанрах и других особенностях разбираемых произведений. Критик должен быть исключительно строг к каждому индивидуальному оттенку, мешающему чистоте стиля. Подобная педантичность свойственна критике Тредиаковского и Ломоносова.

Рационализм эстетики классицизма преломился в просветительско-педагогическом понимании цели, стоящей перед нормативно-жанровой критикой.

Задача была до предела проста и в то же время невероятно сложна: просвещение читателей и писателей, формирование правильного (и только!) слога, правильной мысли и чувства. Г. Н. Теплов в статье “О качествах стихотворца рассуждение” пишет: “... стихотворец, не знающий ниже грамматических правил, ниже риторических, да когда еще недостаточен в знании... авторов, ... которые от древних веков образцом стихотворству считались,... уподобляется физику, не знающему математики, химии и гидравлики.” Такой поэт “никогда до познания прямого стихотворства доступить не может.” Итак, не полет вдохновения, а собственно филологическая эрудиция, не полет чувства, но рассудительность творческого процесса - вот что в первую очередь ценит в писателе критик-классицист.

Державин же отходит от вышеобозначенных норм классицистической критики. В уже упомянутой статье “Рассуждение о лирической поэзии или об оде” поэт так, например, объясняет значение слова “ода” : “... в новейших временах... она то же, что Кантата, Оратория, Романс, Баллада, Станс или даже простая песня”. Здесь налицо нарушение не только жанровой иерархии, но и прочих канонов литературы, установленных еще родоначальниками классицизма. Далее Державин разъясняет такие понятия, как “вдохновение”, “высокость”, “беспорядок лирический”. Поэт пишет об оде: “... восторженный ум не успевает чрезмерно быстротекущих мыслей расположить логически, поэтому ода плана не терпит”. Державин рассказывает о “единстве страсти” и о “разнообразии” ее одновременно, преломляя через свое понимание, правило о единстве места, времени, действия.

Далее Державин ратует за краткость оды и за ее правдоподобие, замечая, что “вымыслы истину только украшают”. Поэт поет гимн вдохновению, повторяя, что лишь оно способно “... на бурные порывы чувства, высокие божественные мысли, ... живые лицеподобия, отважные переносы и прочие риторские украшения, о коих было уже говорено”. Однако очень многое из того, что Державин применял на практике, осталось недосказанным в этой статье и получило признание лишь после изучения поэтики автора как стихотворца.

Одной из основных особенностей поэтики Державина является разрушение жанровой иерархии: соединение “высокого” и “низкого”. Традиционно употребление низкой лексики было возможно исключительно в низких жанрах: басня, эпиграмма, комедия. Нередко это создавало лексическую дисгармонию: “Прогаркни праздник сей крестьянский” (“Крестьянский праздник”). Здесь налицо смешение церковнославянской и низовой лексики.

Метрические неточности часто трансформировались в новые размеры. Так, в стихотворении “Ласточка” Державин вводит впервые чередование трехсложных дактилей и трехсложного амфибрахия:

Уж не ласточка сладкогласая

Домовитая со застрехи

Ах! Моя милая, прекрасная

Прочь улетела, - с ней утехи.

Но, пожалуй, наиболее широкое распространение получила так называемая “образная звукопись”, т.е. с помощью которой создается образ. “Глагол времен металла звон” - бой часов (“На смерть кн. Мещерского”), “Северны громы в гробе лежат” - образ полководца Суворова (“Снегирь”).

Державин широко пользуется неточными рифмами: “творенье” “перья”, “во тьме” “во сне” и т.д.

Изобразительность, пластичность находятся у Державина на высоком уровне. В его поэзии появляется конкретный лирический герой (“Приглашение к обеду”). Развитие идеи (не сюжета) связано с ориентацией поэта на публичное риторическое произнесение текста. Так, например, построена духовная ода “Бог” (заметим, что основной принцип построения - антитетичность). Идея в этой оде развивается следующим образом: 1) сравнение величия Бога с ничтожностью человека, 2) но в человеке есть Бог, а следовательно, предшествующая идея опровергнута, 3) человек - центр вселенной только благодаря Богу и единственное, что должен делать человек - стремиться к Богу. Здесь выстраивается определенная оппозиция: БОГ - МИР - Я (ты) (мы).

Однако поэт не проповедует пессимизм: жизнь приобретает особую ценность: Жизнь есть небес мгновенный дар. Для Державина Бог - первоначало, не существующее отдельно от природы. Таким образом, поэт принимает деизм, развитый еще Геродотом и Кантом. О существовании Бога свидетельствуют: “природный чин”, т. е порядок, гармония, стремление человека к субъективному творческому началу: “Тебя душа, быть может, чает...”. Образы здесь крайне эмблематичны и символичны. Стихотворение “Водопад” (1791) является образцом подобного стиля. Здесь символом недолгой славы героев становится образ осыпающейся горы: “Алмазна сыплется гора”. Сам водопад (Кивач - водопад в Карелии) олицетворение бездны, вечности, в которой все тонет. Образ часов перекликается с подобным образом в стихотворении “На смерть кн. Мещерского”.

Особую роль в литературе XVIII века имеет обращение к историческим лицам, которые являются примером для поколения. По мнению классицистов, история - замкнутый круг повторяющихся событий, а следовательно, история скрывает в себе бездну параллелей с настоящим временем. Для Державина Велисарий оклеветанный полководец, сравнивающийся с “неким мужем седым”, то есть, скорее всего, с Румянцевым, напрасно отстраненным от службы.

Заслуженно обращает на себя внимание пейзаж. В 60-е годы XVIII века вышли в свет “Песни Оссиана”, сочиненные шотландским поэтом Макферсоном.

Главным их героем был царь Фенгал и его сын Оссиан. Основными темами стали война и любовь. На фоне повествования выделялся мрачный колоритный пейзаж. Впоследствии подобный пейзаж стал называться “оссиановским”. Державин заимствует мрачность описаний и значительность аллегорий:

Под наклоненным кедром вниз,

При страшной сей красе природы,

На утлом пне, который свис

С утеса на яры воды,

Я вижу - некий муж седой

Склонился на руку главой.

Копье и меч и щит великой,

Стена отечества всего,

И шлем, обвитый повиликой,

Лежат во мху у ног его:....

Сидит и, взор вперя к водам.

В глубокой думе рассуждает:

“Не жизнь ли человеков нам

Сей водопад изображает?

Он так же благом струй своих

Поит надменных, кротких, злых. и т.д.

Итак, Бог для Державина - “источник жизни”, жизни не только духовной, но и жизни в государстве, к которой поэт не раз обращался в своих стихах и одах не только как гражданин, но и как “певец “, а подобное сочетание для классицизма невозможно.

Как уже было сказано, ода XVIII века не терпит и стилевого смешения. Однако обратимся к сравнительному анализу лексики и стиля произведений классика жанра, М. В. Ломоносова, и Г. Р. Державина. В своей “Оде на восшествие...” Ломоносов использует преимущественно возвышенную лексику: “бисер”, “порфира”, “зефир”, “душа”, “зрак”, “рай” и патетический стиль:

Когда на трон она вступила

Как Вышний подал ей венец,

Тебя в Россию возвратила,

Войне поставила конец;

Тебя прияв облобызала:

Мне полно тех побед, сказала,

Для коих крови льется ток.

(“На день восшествия..., 1747 г.”)

Приведем выдержки из произведения Державина “Фелица”: “богоподобная”, “курю табак”, “кофе пью”, “забавлюсь лаем псов”, “играю в дурака с женой”.

Оба поэта дают правительнице наставления. Ломоносов описывает идеальную царицу: “Божественным устам приличен, монархиня, сей кроткий глас”.

Державин же, сравнивая и описывая автора и мурзу, использует вновь антитезу, показывая, каким не должен быть монарх, одновременно прося Фелицу о наставлении: “Подай, Фелица, наставленье как пышно и правдиво жить”. Ломоносов ощущает превосходство государыни над собой и поэзией:

Молчите, пламенные звуки, и колебать престаньте свет:

Здесь в мире расширять науки изволила Елисавет...

В безмолвии взирай вселенна....

Ломоносов - поэт государства, подчиненного “Фелице”, лишь воспевающий ее достоинства. Он заставляет замолчать даже “пламенные звуки поэзии”.

Державин же, обращаясь к Екатерине (Фелица - лат. felix - счастливая), по словам Белинского, “соединяет патетический элемент с комическим..., что есть не что иное, как умение представить жизнь в ее истине.”Не говоря уж о том, что все произведение пронизано сатирическими намеками на высокопоставленных чиновников.

Читаешь, пишешь пред налоем

Подобно в карты не играешь,

Как я, от утра до утра....

Не слишком любишь маскарады,

А в клоб не ступишь и ногой;

Храня обычаи, обряды,

Не донкишотствуешь собой;

Коня парнасска на седлаешь,

К духам в собранье не въезжаешь

Не ходишь с трона на Восток; ....

Монолог формально произносит один человек, мурза, но так ли это по сути? Образ мурзы меняется. Когда Фелица противопоставляется мурзе, как правило, имеет место сатира или едкий намек на множество реальных фактов “зашифрованных” в этом стихотворении. Однако в патетических моментах образ мурзы максимально приближается к авторскому:

Едина ты лишь не обидишь

Не оскорбляешь никого,

Дурачества сквозь пальцы видишь,

Лишь зла не терпишь одного.

В сатирических местах образ мурзы является собирательным образом порочных слуг:

Или музыкой и певцами,

Органом и волынкой вдруг,

Или кулачными бойцами

И пляской веселю мой дух;

Или, о всех делах заботу

Оставя, езжу на охоту

И забавляюсь лаем псов

Или над невскими брегами

Я тешусь по ночам рогами

И греблей удалых гребцов....

Очевидно, “Я” Ломоносова предельно обобщено в любом жанре, а у Державина значение лирического “Я” варьируется на основе тематики.

Тематика классицизма почти всегда предполагала обращение к великой личности в отдельности и к обществу в целом, но даже в этом Державина нельзя считать прямым последователем корифеев классицизма; будучи лишенным сервилизма, он резко выделяется из общего ряда во многом схожих поэтов этой эпохи.

Слово в его произведениях теряет ту плоскостность, которая была свойственна поэзии XVIII века, оно приобретает новые осязаемые формы, становится весомым.

Список литературы

  • 1) Тексты Державина цитировались по книге: Г. Р. Державинъ Избранныя стихотворенiя; С. -Петербург. ; под редакцией П. Бьлодьда; 1913
  • 2) Русская литературная критика XVIII века. Сборник текстовМ., Сов. Россия, 1978
  • 3) В. А. Недзвецкий. Русская литературная критика XVIII-XIX веков Курс лекций. М., Изд-во МГУ, 1994
  • 4) Западов А. В., Державин, М., 1958
  • 5) Краткая литературная энциклопедия, М., Сов. Энциклопедия, 1964

14 июля родился Гавриил Романович Державин (1743-1816), знаменитый русский поэт XVIII века, представитель классицизма, государственный деятель, министр юстиции (1802-1803).

Читать также —
Басни Державина

Блестящее образование юному Державину получить не удалось. Его первыми педагогами были церковники: дьячок да пономарь. Впоследствии – немец-каторжник, преподаватель частной школы. И, наконец, обучение в Казанской гимназии, окончить которую ему не представилась возможность. Юный Гавриил был вызван в Петербург в 1762 году и определен в Гвардейский Преображенский полк. Будущий поэт тянул лямку простым солдатом в течение десяти лет.

Характер Гавриил Романович имел взрывной, неуживчивый, но сам он думал, что страдает «за правду». Что касается литературного творчества, то Державин считал, что занятие сие возможно лишь «в свободное от службы время», «от должностей в часы свободны». Тем не менее, по объему написанных произведений русский поэт относится к числу самых продуктивно работавших авторов.

Творчество Державина, включающие элементы новизны, предстает перед современниками, в ином виде, нежели творчество его предшественников, главным образом, сочинителя од, Михаила Ломоносова. Это осознавал и сам поэт. В «выражении и штиле старался подражать г.Ломоносову… но, хотев парить, не мог выдерживать постоянно красивым набором слов свойственного единственно российскому Пиндару великолепия и пышности. А для того с 1779 избрал совсем другой путь».

Этот «другой путь» он продемонстрировал, написав знаменитую оду «Фелица». Казалось бы, тоже хвалебная ода, но, наряду с пафосными настроениями, обычно доминирующими в оде, в ней присутствует острый социально-политический памфлет. Образ Фелицы – Екатерины добродетелен, но ей противопоставляются сомнительные фигуры ее «Мурз», «Пашей», в которых можно узнать различных представителей высшей придворной знати. «Мурзам твоим не подражая…»

Нетривиален слог, которым написана ода — взятая из обычного обихода, знакомая, легкая, разговорная речь, противоположная высокопарной напыщенности од Ломоносова.

«Фелица» была высоко оценена современниками.

Восхваление Екатерины – это одна из тем, проходящих красной нитью в трудах Державина, но наряду с ней, четко проявляется и другой основной мотив его работ — тема остросатирического отношения к придворной знати, к боярам.

Творчество Державина многогранно: в нем нашли отражение героические переживания его времени и класса, а также знакомый ему быт дворянской России. Идеал Державина – довольствоваться малым, придерживаться «умеренности» неприхотливого семейного обихода «бедного дворянина». Вразрез с этим совершенно не приемлемо для него восхваление «вредной роскоши вельмож».

Творчество Державина сильно своей новизной и правдивостью. Поэт одержим необходимостью поведать о екатерининском времени: периоде баснословно пышных торжеств, «гремящих хоров», бесконечно радостной «светозарной» эпохи в жизни русского дворянства.

Гавриил Романович повидал многое. Не его глазах разворачивалась пугачевщина. Он был свидетелем высоко взлетающих и стремительно падающих екатерининских временщиков. Да и сам он – то на «коне», то без него. «Я царь — я раб, Я червь — я бог ».

Противоречивый характер жизни Державин воспел в оде «Водопад». Что такое водопад? Это «алмазная гора», с «гремящим ревом» ниспадающая в долину. Ей очень просто «потеряться» в тени «глухого бора». Образ водопада сходен с жизненной судьбой одного из самых заметных деятелей восемнадцатого века «сына счастия и славы» — «великолепного князя Тавриды», Григо́рия Алекса́ндровича Потёмкина-Таврического. Но не только его. Образ водопада – это знамение времени, символ екатерининской эпохи.

Произведения Державина, летописца своей эпохи, правдиво воссоздают характеры и противоречивые нравы XVIII века.

«Их смелым подвигам страшась, дивился мир;
Державин и Петров героям песнь бряцали
Струнами громозвучных лир».
А.Пушкин

Что бы не писал Державин — сборник «Старина и новизна», «Оды, переведенные и сочиненные при горе Читалагае 1774 года», «Ода к премудрой киргиз-кайсацкой царевне Фелице, писанная татарским мурзою, издавна поселившимся в Москве, а живущим по делам своим в Санкт-Петербурге», «Водопад», «На рождение порфирородного отрока», «На смерть кн. Мещерского», «Ключ», оды «Бог», «На взятие Измаила», «Вельможа», «Снегирь» — все эти произведения обессмертили его. А.С.Пушкин писал: «Державин, со временем переведенный, изумит Европу».

Творчество Державина до конца не изучено, научные изыскания еще ждут своего часа.

– почти исключительно лирика. Трагедии, которые он писал в последние годы, не имеют значения. Проза важнее. Его Рассуждение о лирической поэзии – замечательный пример не слишком информированной, но вдохновенной критики. Комментарий, написанный им к собственным стихам, полон прелестных, странных и много проясняющих подробностей. Мемуары очень убедительно рисуют его нелегкий и упрямый нрав. Проза его, стремительная и нервная, совершенно свободна от педантических завитушек германо-латинской риторики и, вместе с суворовской, представляет самую индивидуальную и мужественную прозу столетия.

Портрет Гавриила Романовича Державина. Художник В. Боровиковский, 1811

В лирической поэзии Державин велик. Даже просто по силе воображения он один из немногих величайших русских поэтов. Дух его поэзии классический, но это классицизм варвара. Его философия – веселое и жадное эпикурейство , не отрицающее Бога, но относящееся к нему с бескорыстным восхищением. Он принимает смерть и уничтожение с мужественной благодарностью за радости быстротечной жизни. Он забавно соединяет высокоморальное чувство справедливости и долга с твердым и сознательным решением наслаждаться всей полнотой жизни. Он любил высокое во всех его формах: метафизическое величие деистического Бога, физическое величие водопада, политическое величие империи, ее строителей и воинов. Гоголь был прав, когда назвал Державина «поэтом величия».

Но хотя все эти черты присущи классицизму , Державин был варвар, не только в своей любви к материальным наслаждениям, но и в своем использовании языка. «Гений его, – сказал Пушкин , – мыслил по-татарски и по недостатку времени не знал русской грамматики». Его стиль – это постоянное насилие над русским языком, непрестанная, сильнейшая, индивидуалистическая, мужественная, но часто и жестокая его деформация. Как и его великий современник Суворов , Державин не боялся потерь, когда дело шло о победе. Величайшие его оды (и Водопад в том числе) часто состоят из отдельных головокружительных пиков поэзии, вздымающихся над хаотической пустыней корявых общих мест. Поэтическая сфера Державина очень широка. Он писал похвальные и духовные оды, анакреонтические и горацианские стихотворения, дифирамбы и кантаты, а в позднейшие годы даже баллады. Он был смелым новатором, но новации его не противоречили духу классицизма. В своем парафразе горациевского Exegi Monumentum (Памятник ) он обосновывает свое право на бессмертие тем, что создал новый жанр: шутливую похвальную оду. Дерзкая смесь высокого с реальным и комическим – характерная черта самых популярных державинских од, и именно эта новизна ударила по сердцам его современников с такой неведомою силой.

Гавриил Романович Державин

Но помимо своих новаций Державин – величайший русский поэт самого ортодоксально-классического стиля, он красноречивейший певец великих и незапамятно древних общих мест поэзии и всечеловеческого опыта. Величайшие из его моралистических од: На смерть князя Мещерского – никогда горацианская философия carpe diem (пользуйся сегодняшним днем) не была высказана с таким библейским величием; короткий и сильный парафраз 81-го псалма – против плохих царей, после французской революции навлекший на поэта большое неудовольствие (он мог ответить на обвинения только словами «Царь Давид не был якобинцем, и потому мои стихи никому не могут быть неприятны»); и Вельможа , сильнейшая обвинительная речь против самых выдающихся фаворитов XVIII века, где язвительный сарказм идет рука об руку со строжайшей нравственной серьезностью.

Но в чем Державин неподражаем – это в умении передать впечатления от света и цвета. Он видел мир как гору драгоценных камней, металлов и пламени. Величайшие его достижения, в этом смысле, начало Водопада , где он одновременно достиг и вершины своей ритмической мощи; поразительный Павлин (так своенравно испорченный под конец плоской моральной сентенцией) и стансы На возвращение графа Зубова из Персии (которые, кстати сказать, служат ярким примером державинской независимости и духа противоречия: стихи были написаны в 1797 году, сразу после восшествия на престол Павла I , который Зубова особенно ненавидел, и были обращены к брату последнего фаворита покойной императрицы). Именно в таких стихах и пассажах гений Державина достигает высот. Очень трудно это передать на другом языке, поскольку именно на необычайном характере слов, синтаксиса и прежде всего метрического разделения зиждется производимый ими эффект. Его сверкающие зрительные вспышки и риторические извержения и делают Державина поэтом «пурпурных пятен» по преимуществу.

Очень своеобразный раздел державинского поэтического творчества представляют анакреонтические стихи последних лет (впервые собранные в 1804 году). В них он дает волю своему варварскому эпикурейству и страстному жизнелюбию. Из всех русских поэтов только у одного Державина в его цветущей старости звучала эта нота радостной, здоровой и крепкой чувственности. Стихи выражают не только сексуальную чувственность, но и огромную любовь к жизни во всех ее формах. Такова Жизнь званская ; гастрономически-моралистическое Приглашение на обед и строки Дмитриеву о цыганах (Державин, первый из длинной череды русских писателей – Пушкин, Григорьев , Толстой , Лесков , Блок – отдал должное увлечению цыганской музыкой и пляской). Но среди поздних анакреонтических стихов есть стихи необычайной мелодичности и нежности, в которых (как сам Державин говорит в своих комментариях) он избегал «буквы "р", чтобы доказать медоточивость русского языка».

Поэзия Державина – целый мир поразительных богатств; единственный ее недостаток в том, что великий поэт не был ни примером, ни учителем мастерства. Он не сделал ничего для поднятия уровня литературного вкуса или для улучшения литературного языка; что же касается его поэтических взлетов, то было совершенно ясно, что сопровождать его в эти головокружительные высоты невозможно.

Державин принадлежит к числу величайших русских поэтов, чье творчество сохранило до наших дней не только свое непреходящее историческое значение, но и живую поэтическую прелесть. Его наследие пережило и восторги современников, и годы забвения, нередко приходящего и к самым большим поэтам. Однако в том-то и сила подлинно национальных явлений литературы, что они возвращаются.

Биография Державина – увлекательнейшая повесть XVIII столетия о солдате, который благодаря поэтическому гению достиг высших ступеней в государстве; повесть о человеке, одержимом многими предрассудками своего века и своего класса и вместе с тем страстно воспевшем стремление к справедливости и правде.

Гаврила Романович Державин вступил в литературу уже немолодым, много повидавшим и пережившим человеком. Его стихи – итог длительных размышлений о бренности жизни, о смерти и бессмертии. Первое свое произведение Державин опубликовал в 1773 году, хотя начал писать еще во время прохождения солдатской службы. Сохранились две тетради со стихами, которые могут дать представление о раннем периоде его творчества: в них еще чувствуется влияние общепризнанных поэтов того времени – Тредиаковского и Ломоносова. В дальнейшем Державин создал и часто применял в своем творчестве определенный художественный прием, нарушая жанровую иерархию и соединяя в рамках одного произведения “высокую” и “низкую” лексику. Это вносило в его произведения определенную лексическую дисгармонию: “Прогаркни праздник сей крестьянский” (“Крестьянский праздник”). В нем смешение церковно-славянской и низовой лексики, традиционно употреблявшейся в “низких” жанрах: басне, эпиграмме, комедии.

Многие современники Державина считали его придворным поэтом. Но он никогда таковым не был, несмотря на все попыт ки склонить его к этому. Державин не мог стать ручным стихотворцем, хотя бы из-за своего горячего нрава. “В правде черт”,- говорил он сам о себе. Характер заставлял его наперекор вельможам и царям говорить “истину. с улыбкой”. Обращаясь в своей оде “Фелица” к Екатерине (Фелица – от пш./еН. х – счастливая), Державин, по словам Белинского, “соединяет патетический элемент с комическим. что есть не что иное, как умение представить жизнь в ее истине”. Ясно, что без простодушной улыбки, себе на уме, царям ничего не скажешь. А Державин говорил и умел, пусть не всегда, добиваться своего, зная, что правда на его стороне.

В сознании своей правоты Державин обращался в стихах к Богу, к Высшему Судне. Для Державина Бог – первоначало, не существующее отдельно от природы; “источник жизни”, не только духовной, но и жизни в государстве. В оде “Величество Божке” он создает гимн во славу Творца, но не может не воскликнуть:

Но грешных пламя и язык

Да истребит десница строга!

Эта мысль была почерпнута поэтом из одного из псалмов книги Давида. Под гнетом мучающих его размышлений о суде и справедливости поэт вновь и вновь развивает излюбленную тему, цитируя книгу Давида. В стихотворении “Радость о правосудии” Державин говорит:

Да правый суд я покажу.

Колеблемы столпы земные

Законом Божьим утвержу.

Поэт не раз проявляет себя в своих стихах и одах не только как гражданин, но и как “певец”. Державин стал новатором, вернее, создателем новых философских од, где человек рассматривается в глубинных связях с природой. Одна из самых могущественных сил природы – смерть: “Глотает царства алчна смерть”. В этих произведениях появляется мысль о равенстве людей перед лицом вечности:

Подите счастья прочь возможны.

Вы все пременны здесь и ложны:

Я в дверях вечности стою.

Охватывая в воображении как бы сразу все мироздание, бездны и выси, поэт словно стремится взлететь туда, где можно дышать полно, не боясь ледяного и разреженного воздуха. Но это удавалось ему далеко не всегда. А если и удавалось, то строфы стиха были яркими и запоминающимися: ” Я червь – я Бог” было метафорой, рисующей образ самого поэта. Державин искренне полагал, что поэт призван изобразить человеческую душу, словно художник-акварелист, не отрывающий от листабумаги кисти, пока рисунок не закончен. Это удалось ему в оде “Бессмертие души”:

Как червь, оставя паутину

И в бабочке взяв новый вид,

В лазурну воздуха равнину

На крыльях o. ieuiyuiux летит,

В прекрасном веселясь убранстве,

С цветов садится на цветы:

Так и душа небес в пространстве

Не будешь ли бессмертна ты?

В 1811 году Державин подвел итог теоретической части своего творчества рядом работ, главной из которых было “Рассуждение о лирической поэзии, или Об оде”. Поэт так, например, объясняет значение слова “ода”: “В новейших временах. она то же, что кантата, оратория, романс, баллада, станс или даже простая песня”. Далее Державин разъясняет такие понятия, как “вдохновение”, “высокость”, “беспорядок лирический”. Поэт пишет о композиции оды: “. восторженный ум не успевает чрезмерно быстротекущих мыслей расположить логически, поэтому ода плана не терпит”.

Далее Державин рассказывает о “единстве страсти” и “разнообразии” ее одновременно, преломляя через свое понимание правило о единстве места, времени и действия. Поэт ратует за краткость оды и за ее правдоподобие, замечая, что “вымыслы истину только украшают”. Поэт поет гимн вдохновению, повторяя, что лишь оно способно “на бурные порывы чувства, высокие божественные мысли. живые лицеподобия, отважные переносы и прочие риторские украшения”. Однако очень многое из того, что Державин применял на практике, осталось недосказанным в этой статье и получило признание лишь после изучения творческого наследия автора.

Осмыслив все эти моменты творческого наследия Г. Р. Державина, можно утверждать, что назначение поэта он “видел прежде всего в его посредничестве между Создателем и людьми. Представления Державина о поэзии и поэте вобрал в свое творчество великий Пушкин. Державин благословил Пушкина как прекрасное будущее России.

Свой творческий путь Г. Р. Державин завершил одой “На тленность”. Он написал ее за два дня до своей кончины. Текст оды, написанный на грифельной доске, постепенно тускнел и осыпался, подтверждая свойства “реки времени”. Но звуки его лиры все еще слышны, по-прежнему величественно и прекрасно, говоря нам о бессмертии души, об истине и Боге.

(Пока оценок нет)

Гавриил Романович Державин родился в Казани в бедной дворянской семье в 1743 году. Получить образование, домашнее или гимназическое, ему не удалось. В 1762 году он переехал в Петербург и поступил на службу в гвардию, где остался на десять лет. После этого некоторое время служил губернатором, однако карьера не складывалась.

В 1791 году императрица Екатерина назначила его своим личным секретарем и придворным поэтом. Однако на этой должности Державина подвел характере: он считал, что все беды государства происходят от незнания о них государыни. Такая позиция не могла понравиться Екатерине, и в 1793 году Державина уволили, но позволили служить на высоких государственных должностях. В 1803 году Александр I отправил Державина в отставку.

В 1815 году Державин знакомится с юным Пушкиным в Царскосельском лицее, где отмечает его способности: Господа, перед вами новый Державин!. Эта похвала чрезвычайно впечатлила юношу, позже он написал Старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил . Через год после этой встречи Державин умер.

Дерзость поэтической мысли Державина

Путь Державина в литературу был трудным. Писать он начал только в конце 1770-х годов, а до этого не подозревал о своих способностях. Тогда же он познакомился со Львовым, который разглядел талант. Считается, что полноценный поэтический дебют Державина состоялся в 1779 году, когда в журнале Санкт-Петербурский вестник опубликовали стихотворения Ключ, На смерть князя Мещерского и На рождение природного отрока. Тогда же становятся видны основные черты поэзии Державина.

Во-первых, в творчестве Державина стираются границы жанров. Он нарушает теорию трех штилей, поскольку никогда о ней не знал. Поэтому и говорят о некой дерзости поэтическй мысли Державина. Пишет он исключительно так, как сам считает правильным: таким образом, в его поэзии часто смешивается высокий и низкий стиль, пафосное и комическое. Это очень сильно отличает его от прочих авторов того времени.

Многообразие поэтических тем

В центре поэзии Державина почти всегда находятся взаимоотношения человека и государства. Как и Ломоносов, он придерживается мнения, что человек - это в первую очередь слуга государства. Однако Державин не отрицает того, что существует и частная жизнь. Это отличие выражается также в том, что в одах Ломоносова и Державина по-разному выглядит образ автора.

Если Ломоносов писал от лица некоего абстрактного поэта, то лирический герой Державина всегда автобиографичен, его обращения в одах - это обращения от себя лично. Также император у Ломоносова - это просто некий общий символ России, а Державин всегда говорит о своем отношении к конкретному человеку (в случае императора - к Екатерине).

«Властителям и судиям»

В частности, свое отношение к власти Державин выражает в стихотворении Властителям и судиям (1780 год), где говорит о том, что неправедная власть не может считаться божественной. Он возмущается произволом правителей, говорит, что все равно над всеми царями есть высшая власть - Бог, поэтому все равно они не бесгрешны, их тоже ждет наказание. В России той эпохи это стихотворение сочли едва ли не революционным, т.к. увидели в нем критику монархии в лице императрицы Екатерины.

«Снегирь»

Не менее важно и то, что в одах Державина всегда конкретно указываются герои, время и место действия. В этом плане показательна ода Снегирь (1802 год), написанная на смерть генералиссимуса Суворова, в честь побед которого Державин научил снегиря свистеть военный марш. Эта деталь подчеркивает внимание к частной жизни. Вообще тема человека - самая важная в творчестве Державина. Он первым начинает уделять внимание мелочам - быту, поведению, привычкам людей. В его стихах можно увидеть много злободневного и сатирического, направленного на конкретных людей, а не на общество в целом.

Лучшие произведения Державина во многом предопределили путь развития русской литературы. Раньше поэты представляли себя в первую очередь теоретиками литературы, стихи писали лишь для иллюстрации своих рассуждений о правилах стихотворства. Для Державина такой вариант был невозможен, поскольку теории он не знал, а творчество рассматривал лишь как плод вдохновения, не мог писать по приказу.

«Памятник»

Свое место в поэзии он определяет, выполнив переложение на русский язык знаменитого Памятника Горация. Он создает собственное стихотворение, где делает вывод, что его главная заслуга в литературе - тот факт, что он первым из русских авторов позволил себе написать об императорской особе с достаточной иронией и объективностью, не ограничиваясь торжественными словами. В этом его заслуга - в отступлении от канонов классицизма, уже существовавших в русской литературе.

Позднее это же стихотворение переработает для себя Пушкин, который, кстати, отзывался о старике Державине не слишком лестно:

Кумир Державина на одну четверть золотой, на три четверти свинцовый.

Державин не имел понятия ни о слоге, ни о гармонии, ни даже о правилах стихотворства, вот почему он должен бесить всякое разборчивое ухо.

Вот вам и отзывы нового Державина.

Нужна помощь в учебе?

Предыдущая тема: Роль Ломоносова в формировании литературного языка: теория трех стилей
Следующая тема:   Фонвизин - «Недоросль»: идеи просветительства, идеалы Фонвизина