Наверное, на пути каждого из вас встречались люди, которые боялись сделать лишний шаг, одевая на себя маску, чтобы не попасть под осуждение. Но в широко известном произведении Антона Павловича Чехова пишется не просто об осторожном, а о чрезвычайно закомплексованном человеке по фамилии Беликов, который окружил себя законами, правилами, уставами, живя в постоянном страхе. «Человек в футляре» – так называется этот глубокий и серьезный рассказ, и подобный заголовок как нельзя лучше отражает характер главного героя.
История создания рассказа
Чтобы глубже понять суть произведения, необходимо обратиться к истории его возникновения.
О том, кто явился прообразом известного героя Беликова, не существует однозначного мнения. Некоторые современники классика полагали, что это инспектор таганрогской гимназии А. Ф. Дьяконов, другие же опровергали это мнение.
Ю. Соболев предполагал, что прообразом чеховского героя мог быть публицист Меньшиков М. О, о котором Антон Павлович упоминал в одном из дневников.
Как бы там ни было, ясно одно: главный герой рассказа Беликов – образ собирательный.
Над произведением автор трудился в конце весны и начале лета 1898 г. в Мелихове, где в этом же году было создано еще два рассказа «Крыжовник» и «О любви», впоследствии составившие трилогию. 15 июня рукопись передали в журнал.
«Футлярные люди» – кто они?
Главный действующий герой рассказа Антона Павловича Чехова – Беликов, который работает преподавателем греческого языка в гимназии. Но произведение не сразу начинается с описания его характера. Сначала в диалог между собой вступают доктор Иван Иванович и преподаватель гимназии Буркин, который в ответ на описание собеседником некой Мавры, в последние годы сидящей за печкой и только выходящей на улицу лишь ночами, затрагивает тему «футлярных людей», не желающих выйти из своей скорлупы.
На нашем сайте вы можете ознакомиться с кратким содержанием рассказа « », где описывается судьба маленького мальчика, который писал письмо «на деревню» своему дедушке
С его рассказа мало-помалу раскрывается история Беликова, человека странного и очень подозрительного. Казалось бы, такие люди вредят только себе, но, всмотревшись внимательнее в образ, можно понять, что от них, на первый взгляд тихих и скромных, нет покоя окружающим. Они, прячась от реальной жизни, невольно требуют того же и от других. «Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно… запрещено – и баста» – говорится о Беликове.
На нашем сайте вы можете ознакомиться с кратким содержанием рассказа Антона Павловича Чехова « », где автор обращает внимание читателя на проблему человеческого равнодушия и непонимания боли другого.
Его пугала свобода мысли, были неприятны всякие нововведения: открывали в городе читальню или разрешали драматический кружок…
«Как бы чего не вышло» – эта фраза прочно засела в сознании главного героя, сделавшись его девизом. Целых пятнадцать лет заставлял Беликов подчиняться правилам всю гимназию. И даже учителя, люди глубоко порядочные и мыслящие, попали под его влияние. Но не только они. От «человека в футляре» дрожал весь город – люди боялись всего: отправлять письма, громко говорить, помогать бедным, читать книги, знакомиться друг с другом, учить детей грамоте…»
Было у Беликова еще одно неприятное качество характера: он любил ходить по гостям. Нет, он не вел себя непристойно и бесчинно в чужих домах, но просто сидел час-другой и молчал. Но это молчание давило на окружающих и угнетало сильнее грубых слов.
Он всего боялся: чтобы не забрались в дом воры, чтобы не зарезал слуга Афанасий, всегда пьяный, выживший из ума человек, поэтому, когда ложился спать, накрывался одеялом с головой.
Бедный, несчастный Беликов! Однако, наступил в жизни Беликова момент, когда он чуть было не женился. «Шутите!» – сказал слушающий эту историю Иван Иванович. «Такого просто не может быть!» – наверное, воскликнули бы вы. Но жизнь порой преподносит неожиданные сюрпризы.
Мечты о женитьбе, которой не суждено было состояться
Итак, в судьбе Беликова вдруг произошли перемены. Это случилось, когда в их гимназию приехал новый учитель географии Коваленко Михаил Саввич, да не один, а с сестрой по имени Варя. Этой, непохожей на остальных, отличавшейся веселым и бойким нравом женщине, было уже за тридцать. После того, как на дне рождения директора она спела «Виют витры», учителей осенила одна и та же мысль: хорошо бы поженить Вареньку и Беликова.
Сначала они действительно стали встречаться: Варенька была не против выйти замуж, относилась к Беликову ласково, сердечно, и он сделал вывод, что тоже необходимо иметь спутницу жизни. Вот тут бы снять с него калоши и выбросить зонтик. Но нет! Учитель так и не изменил своего образа жизни, но только рассуждал о том, что брак – это важный и серьезный шаг.
А потом случилось то, что повергло Беликова в настоящий шок. Казалось бы, ничего предосудительного не произошло: он увидел, как катаются на велосипеде Варенька и её брат. Но человек в футляре был возмущен до глубины души: «Разве позволительно это учителям и женщинам?»
И не в силах успокоиться, пошел побеседовать об этой ситуации к Коваленко.
Финал этой грустной истории предсказуем: конечно же, брат Вареньки не выдержал такого занудства, наговорил своему коллеге грубостей (чего прежде никто себе не позволял), а когда фискал (как с раздражением называл его Коваленко) пообещал, что расскажет суть этого разговора директору, просто столкнул Беликова с лестницы со словами: «Ступай, докладывай».
Может, все бы закончилось не настолько плачевно, если бы как раз в этот момент на пороге подъезда не появилась Варенька. Она, не зная в чем дело, громко захохотала, «и этим раскатистым, заливчатым «ха-ха-ха» завершилось все: и сватовство, и земное существование Беликова».
Главный герой не смог пережить такого унижения и впал в жесточайшую депрессию. Он лег в постель и больше уже не вставал, а спустя месяц умер. Гроб стал для Беликова футляром, из которого уже он не сможет выйти никогда.
Анализ произведения
Главной причиной того, что человек прячет себя в оболочку, пытаясь скрыться от действительности, является страх. Именно он парализует волю, не дает свободно жить, мыслить, творить, даже дышать.
Беликов боялся сделать лишний шаг, чтобы не быть осужденным обществом, и эта боязнь свела на нет полноценную жизнь, превратив её в жалкое существование. Именно такой порок и обличал Антон Павлович в своем рассказе.
К сожалению, таких людей, как Беликов, которые ставят каноны и всевозможные правила выше свободы, в годы жизни Чехова было очень много.
Но немало встречается их и в нашем современном мире. Сейчас тех, кто неукоснительно следует букве закона и не прислушивается к нуждам простых людей, называют бюрократами.
Но вопрос «кто же они – люди в футляре» остается открытым. Жертвы ли это общества, которое заставляет подстраиваться под свои правила или «футлярность» – лишь форма укрытия от действительности. Так или иначе, подобных людей много. И это болезнь, которая изнутри поражает все общество.
/ / / «Человек в футляре»
Эта необычная история была рассказана учителем гимназии Буркиным, ветеринарному врачу Ивану Ивановичу после охоты в доме старосты села Мироносицкое. Речь шла про некого Беликова, который преподавал греческий язык и был коллегой Буркина.
Со слов Буркина, Беликов предстает перед Иваном Ивановичем человеком странным, осторожным и предусмотрительным. Даже в солнечный день, он всегда был в галошах, с зонтиком под мышкой. Кроме того, Беликов обязательно был в теплом пальто, ведь очень боялся заболеть, и черных очках. Все вещи учителя были сложены в футляры. Когда Беликов был дома, то закрывал двери на все замки. В общем, он пытался спрятаться от окружающих и создал для себя некий «футляр». Беликов признавал только запрещающие циркуляры, любое их не выполнение становилось причиной его раздражительности. Такая правильность, «футлярность» чувствовалась не только учениками и учителями гимназиями, но и всем местным населением. И вот в один из дней, с этим «человеком в футляре» случилась забавная история, Беликов почти женился.
Было это тогда, когда в гимназию приехал новый учитель истории и географии Михаил Коваленко со своей сестрой Варюшей. Варя была очень весела, жива, красива, она любила петь и танцевать. Все кто знакомился с Варенькой, сразу были очарованы ею. Под эти женские чары попал и Беликов. Заметив это, учителя гимназии решили, что нужно их женить. И может быть тогда, Беликов выбросит свои футляры и станет обычным человеком. Они начали подталкивать Беликова к женитьбе, рассказывая ему как это хорошо. Даже Варя начала оказывать ему знаки внимания. Идя с ним на прогулку, она тоже одевала галоши, и брала зонтик.
И вот, когда Беликов был готов сделать Варе предложение, случилось непоправимое. Кто-то изобразил их с Варенькой, гуляющих с зонтиков, в шутливой форме. Этот рисунок увидели все учителя. Данное событие очень возмутило Беликова, и он снова укрылся в своем «футляре».
Через пару дней снова произошел вопиющий, по мнению Беликова, случай. Он заметил, как Варенька вместе с Коваленко ехала на велосипеде. Беликов считал, что девушка на велосипеде это признак дурного тона. Свое недовольство данным событием он хотел лично высказать Варе. Придя домой к Коваленкам, Варюши дома не оказалось, а ее брат, испытывая к Беликову не очень приятные чувства, просто спустил его с лестницы.
Увидев эту картину, Варя громка рассмеялась. Беликов был настолько расстроен этим событием, что закрылся у себя дома и умер через месяц.
Когда Беликова положили в гроб, его лицо излучало счастье, словно наконец-то он нашел свой футляр, который защитит его от внешних глаз.
Этими словами Буркин завершает свой рассказ. Немного помолчав, Иван Иванович спросил: «Все что нас окружает: тесные города, однообразие жизни – это ли ни футляр?».
Человек в футляре
Конец XIX в. Сельская местность в России. Село Мироносицкое. Ветеринарный врач Иван Иванович Чимша-Гималайский и учитель гимназии Буркин, проохотившись весь день, располагаются на ночлег в сарае старосты. Буркин рассказывает Иван Иванычу историю учителя греческого языка Беликова, с которым они преподавали в одной гимназии.
Беликов был известен тем, что «даже в хорошую погоду выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате». Часы, зонтик, перочинный нож Беликова были уложены в чехлы. Он ходил в темных очках, а дома закрывался на все замки. Беликов стремился создать себе «футляр», который защитил бы его от «внешних влияний». Ясны для него были лишь циркуляры, в которых что-нибудь запрещалось. Любые отклонения от нормы вызывали в нем смятение. Своими «футлярными» соображениями он угнетал не только гимназию, но и весь город. Но однажды с Беликовым произошла странная история: он чуть было не женился.
Случилось, что в гимназию назначили нового учителя истории и географии, Михаила Саввича Коваленко, человека молодого, веселого, из хохлов. С ним приехала его сестра Варенька, лет тридцати. Она была хороша собой, высока, румяна, весела, без конца пела и плясала. Варенька очаровала всех в гимназии, и даже Беликова. Тут и пришла в голову учителям мысль поженить Беликова и Вареньку. Беликова стали убеждать в необходимости жениться. Варенька стала оказывать ему «явную благосклонность», а он ходил с ней гулять и все повторял, что «брак вещь серьезная».
Беликов часто бывал у Коваленок и в конце концов сделал бы Вареньке предложение, если бы не один случай. Какой-то озорник нарисовал карикатуру на Беликова, где тот был изображен с зонтом под руку с Варенькой. Экземпляры картинки были разосланы всем учителям. На Беликова это произвело очень тяжелое впечатление.
Вскоре Беликов встретил на улице Коваленок, катающихся на велосипедах. Он был крайне возмущен этим зрелищем, так как, по его понятиям, учителю гимназии и женщине ездить на велосипеде не пристало. На другой день Беликов отправился к Коваленкам «облегчить душу». Вареньки не было дома. Брат же её, будучи человеком свободолюбивым, с первого дня невзлюбил Беликова.
Не стерпев его поучений насчет катания на велосипедах, Коваленко попросту спустил Беликова с лестницы. В этот момент в подъезд как раз входила Варенька с двумя знакомыми. Увидев катящегося по лестнице Беликова, она звонко рассмеялась. Мысль о том, что о происшедшем узнает весь город, привела Беликова в такой ужас, что он пошел домой, слег в постель и через месяц умер.
Когда он лежал в гробу, выражение лица у него было счастливое. Казалось, он достиг своего идеала, «его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Хоронили Беликова с приятным чувством освобождения. Но через неделю жизнь потекла прежняя - «утомительная, бестолковая жизнь, не запрещенная циркуляром, но и не разрешенная вполне».
Буркин заканчивает рассказ. Размышляя об услышанном, Иван Иваныч произносит: «А разве то, что мы живем в городе в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт - разве это не футляр?»
Я сказал, что дружба моя с Дмитрием открыла мне новый взгляд на жизнь, ее цель и отношения. Сущность этого взгляда состояла в убеждении, что назначение человека есть стремление к нравственному усовершенствованию и что усовершенствование это легко, возможно и вечно. Но до сих пор я наслаждался только открытием новых мыслей, вытекающих из этого убеждения, и составлением блестящих планов нравственной, деятельной будущности; но жизнь моя шла все тем же мелочным, запутанным и праздным порядком.
Те добродетельные мысли, которые мы в беседах перебирали с обожаемым другом моим Дмитрием, чудесным Митей , как я сам с собою шепотом иногда называл его, еще нравились только моему уму, а не чувству. Но пришло время, когда эти мысли с такой свежей силой морального открытия пришли мне в голову, что я испугался, подумав о том, сколько времени я потерял даром, и тотчас же, ту же секунду захотел прилагать эти мысли к жизни, с твердым намерением никогда уже не изменять им.
И с этого времени я считаю начало юности .
Мне был в то время шестнадцатый год в исходе. Учителя продолжали ходить ко мне, St.-Jérôme присматривал за моим учением, и я поневоле и неохотно готовился к университету. Вне учения занятия мои состояли: в уединенных бессвязных мечтах и размышлениях, в деланиях гимнастики, с тем чтобы сделаться первым силачом в мире, в шлянии без всякой определенной цели и мысли по всем комнатам и особенно коридору девичьей и в разглядывании себя в зеркало, от которого, впрочем, я всегда отходил с тяжелым чувством уныния и даже отвращения. Наружность моя, я убеждался, не только была некрасива, но я не мог даже утешать себя обыкновенными утешениями в подобных случаях. Я не мог сказать, что у меня выразительное, умное или благородное лицо. Выразительного ничего не было – самые обыкновенные, грубые и дурные черты; глаза маленькие серые, особенно в то время, когда я смотрелся в зеркало, были скорее глупые, чем умные. Мужественного было еще меньше: несмотря на то, что я был не мал ростом и очень силен по летам, все черты лица были мягкие, вялые, неопределенные. Даже и благородного ничего не было; напротив, лицо мое было такое, как у простого мужика, и такие же большие ноги и руки; а это в то время мне казалось очень стыдно.
В тот год, как я вступил в университет, Святая была как-то поздно в апреле, так что экзамены были назначены на Фоминой, а на Страстной я должен был и говеть и уже окончательно приготавливаться.
Погода после мокрого снега, который, бывало, Карл Иваныч называл «сын за отцом пришел », уже дня три стояла тихая, теплая и ясная. На улицах не видно было клочка снега, грязное тесто заменилось мокрой, блестящей мостовой и быстрыми ручьями. С крыш уже на солнце стаивали последние капели, в палисаднике на деревьях надувались почки, на дворе была сухая дорожка, к конюшне мимо замерзлой кучи навоза и около крыльца между камнями зеленелась мшистая травка. Был тот особенный период весны, который сильнее всего действует на душу человека: яркое, на всем блестящее, но не жаркое солнце, ручьи и проталинки, пахучая свежесть в воздухе и нежно-голубое небо с длинными прозрачными тучками. Не знаю почему, но мне кажется, что в большом городе еще ощутительнее и сильнее на душу влияние этого первого периода рождения весны, – меньше видишь, но больше предчувствуешь. Я стоял около окна, в которое утреннее солнце сквозь двойные рамы бросало пыльные лучи на пол моей невыносимо надоевшей мне классной комнаты, и решал на черной доске какое-то длинное алгебраическое уравнение. В одной руке я держал изорванную мягкую «Алгебру» Франкера, в другой – маленький кусок мела, которым испачкал уже обе руки, лицо и локти полуфрачка. Николай в фартуке, с засученными рукавами, отбивал клещами замазку и отгибал гвозди окна, которое отворялось в палисадник. Его занятие и стук, который он производил, развлекали мое внимание. Притом я был в весьма дурном, недовольном расположении духа. Все как-то мне не удавалось: я сделал ошибку в начале вычисления, так что надо было все начинать с начала; мел я два раза уронил, чувствовал, что лицо и руки мои испачканы, губка где-то пропала, стук, который производил Николай, как-то больно потрясал мои нервы. Мне хотелось рассердиться и поворчать; я бросил мел, «Алгебру» и стал ходить по комнате. Но мне вспомнилось, что нынче Страстная середа, нынче мы должны исповедоваться, и что надо удерживаться от всего дурного; и вдруг я пришел в какое-то особенное, кроткое состояние духа и подошел к Николаю.
– Позволь, я тебе помогу, Николай, – сказал я, стараясь дать своему голосу самое кроткое выражение; и мысль, что я поступаю хорошо, подавив свою досаду и помогая ему, еще более усилила во мне это кроткое настроение духа.
Замазка была отбита, гвозди отогнуты, но, несмотря на то, что Николай из всех сил дергал за перекладины, рама не подавалась.
«Если рама выйдет теперь сразу, когда я потяну с ним, – подумал я, – значит грех, и не надо нынче больше заниматься». Рама подалась набок и вышла.
– Куда отнести ее? – сказал я.
– Позвольте, я сам управлюсь, – отвечал Николай, видимо удивленный и, кажется, недовольный моим усердием, – надо не спутать, а то там, в чулане, они у меня по номерам.
– Я замечу ее, – сказал я, поднимая раму.
Мне кажется, что, если бы чулан был версты за две и рама весила бы вдвое больше, я был бы очень доволен. Мне хотелось измучиться, оказывая эту услугу Николаю. Когда я вернулся в комнату, кирпичики и соляные пирамидки были уже переложены на подоконник и Николай крылышком сметал песок и сонных мух, в растворенное окно. Свежий пахучий воздух уже проник в комнату и наполнял ее. Из окна слышался городской шум и чириканье воробьев в палисаднике.
Все предметы были освещены ярко, комната повеселела, легкий весенний ветерок шевелил листы моей «Алгебры» и волоса на голове Николая. Я подошел к окну, сел на него, перегнулся в палисадник и задумался.
Какое-то новое для меня, чрезвычайно сильное и приятное чувство вдруг проникло мне в душу. Мокрая земля, по которой кое-где выбивали ярко-зеленые иглы травы с желтыми стебельками, блестящие на солнце ручьи, по которым вились кусочки земли и щепки, закрасневшиеся прутья сирени с вспухлыми почками, качавшимися под самым окошком, хлопотливое чиликанье птичек, копошившихся в этом кусте, мокрый от таявшего на нем снега черноватый забор, а главное – этот пахучий сырой воздух и радостное солнце говорили мне внятно, ясно о чем-то новом и прекрасном, которое, хотя я не могу передать так, как оно сказывалось мне, я постараюсь передать так, как я воспринимал его, – все мне говорило про красоту, счастье и добродетель, говорило, что как то, так и другое легко и возможно для меня, что одно не может быть без другого, и даже что красота, счастье и добродетель – одно и то же. «Как мог я не понимать этого, как дурен я был прежде, как я мог бы и могу быть хорош и счастлив в будущем! – говорил я сам себе. – Надо скорей, скорей, сию же минуту сделаться другим человеком и начать жить иначе». Несмотря на это, я, однако, долго еще сидел на окне, мечтая и ничего не делая. Случалось ли вам летом лечь спать днем в пасмурную дождливую погоду и, проснувшись на закате солнца, открыть глаза и в расширяющемся четырехугольнике окна, из-под полотняной сторы, которая, надувшись, бьется прутом об подоконник, увидать мокрую от дождя, тенистую, лиловатую сторону липовой аллеи и сырую садовую дорожку, освещенную яркими косыми лучами, услыхать вдруг веселую жизнь птиц в саду и увидать насекомых, которые вьются в отверстии окна, просвечивая на солнце, почувствовать запах последождевого воздуха и подумать: «Как мне не стыдно было проспать такой вечер», – и торопливо вскочить, чтобы идти в сад порадоваться жизнью? Если случалось, то вот образчик того сильного чувства, которое я испытывал в это время.
Николаю Иртеньеву, главному герою повести, идет шестнадцатый год. Это добрый, умный и чуткий молодой человек, много размышляющий о жизненных ценностях и самосовершенствовании. Одним из источников вдохновения является его дружба с Дмитрием Нехлюдовым, которым Николенька искренне восхищен. Он мечтает об учебе в университете, о добрых поступках и помощи беднякам.
Николай исповедуется духовнику. Он ощущает себя после исповеди счастливым, нравственно переродившимся, готовым к новой жизни человеком. Поздним вечером юноша спохватывается, что не рассказал об одном прегрешении, мучается этим, а утром отправляется в монастырь. Здесь главный герой получает благословение монаха. Теперь его переполняет чувство особой чистоты, но оно быстро исчезает из-за мелких неурядиц.
Николенька решает завести особую тетрадь и записывать туда правила и обязанности, необходимые для определения цели в жизни.
Поступление в университет
Все домашние за исключением старшего брата Володи и гувернера Сен-Жерома уезжают в деревню. Весна и полная свобода расслабляют героя, мешают ему до конца серьезно отнестись к подготовке к экзаменам.
Первым он должен выдержать экзамен по истории. К нему Николай готов и за блестящий ответ получает отличную оценку. Вторым экзаменом была математика. Николенька не подготовил два билета. Ответ на один – по биному Ньютона – ему объясняет Нехлюдов. Николай вытягивает вопрос по второй невыученной теме. Ему удается обменяться темами с другим поступающим. В результате он снова сдает на отлично. Латинский язык младший Иртеньев сдал на самую низшую оценку. Он считает ее незаслуженной, так как ему дали для перевода текст, которого не было в подготовке к экзаменам.
Последнее испытание – закон божий – позади. Николай принимает поздравления в связи с поступлением. Он чувствует себя взрослым. Пробует курить трубку, едет вместе с Нехлюдовым, Володей и его приятелем Дубковым в ресторан отпраздновать свой успех.
Здесь происходит инцидент, о котором Николенька будет вспоминать долгие годы. Выпив несколько бокалов шампанского, он решил прикурить от свечи, стоящей на соседнем столике. Возникает неприятная ссора с незнакомым ему человеком.
Визиты
Перед отъездом в деревню отец попросил Николеньку нанести визиты знакомым. У Валахиных он встречает Сонечку, которую не видел около трех лет. Герой решает, что он влюблен в нее. У Корнаковых герою подсказывают, что его отношение к князю Ивану Ивановичу должно быть обязательно почтительным. Ведь речь идет о наследстве. Семейство Ивиных показывает гостю свою холодность. Князь Иван Иванович кажется Николеньке неискренним, а его ласковость — притворной. Николаю стоило огромного терпения выдержать эти вынужденные беседы. Ему откровенно скучно.
На даче у Нехлюдова
Николай едет погостить на дачу к Нехлюдовым. Здесь он знакомится с матерью, сестрой и тетей Дмитрия. Софья Ивановна (тетя) искренне восхищает героя, он видит ее настоящую деятельную любовь к людям. А вот в Любови Сергеевне, девушке, которая живет в доме у Нехлюдовых, Николенька не видит ничего интересного. Хотя в нее влюблен Дмитрий. На даче герою очень комфортно, потому что отношение к нему серьезное, как ко взрослому.
Николеньке очень понравилась младшая сестра Дмитрия – Варенька. Но он заставляет себя вспомнить, что испытывает нежные чувства к Сонечке.
В деревне
Главный герой вместе со старшим братом едет в деревню, куда на летний отдых уехала вся семья. Николенька наслаждается удовольствиями деревенской жизни: природой, плаванием, катанием на лошадях, свежими овощами и фруктами. Его увлекли французские романы. Он занялся музыкой, осваивает нотную грамоту, много играет на фортепиано и надеется, что это умение поможет ему очаровывать барышень.
Соседствует семья Иртеньевых с Епифановыми. Отец начинает ухаживать за дочерью хозяйки соседского имения, Авдотьей Васильевной, а затем объявляет о своей женитьбе на ней.
Первый университетский год
Этот год приносит Николаю много впечатлений: первые влюбленности, которые быстро проходят, первый взрослый бал у Корнаковых, первый студенческий кутеж. Николеньку поразило, что на следующий день после глупого и скучного кутежа все его участники притворялись и рассказывали, как им было весело.
В Москву возвращается отец с молодой женой. Мачеха любит отца, но не желает менять своих привычек. Отец к ней быстро охладел. С остальными членами семьи Авдотья не нашла взаимопонимания.
Дружба с Нехлюдовым продолжается. Николай часто бывает в их доме, чувствует себя здесь очень уютно. Он много общается с Варенькой. Но затем начинает метаться между рассудительным Нехлюдовым и новыми знакомыми – Зухиным и Семеновым. Они привлекли его легкостью, желанием получать от жизни удовольствия. Главному герою с ними интересно. Между Дмитрием и Николаем происходит ссора, и они перестают быть близкими людьми.
Экзамен по математике Николенька провалил, потому что небрежно к нему подготовился. Его не переводят на следующий курс. После долгих раздумий герой решает оставить глупости и начать новую жизнь.
