Здравствуйте, брат Иван!

У меня сначала было то же самое. Но чем больше времени я отдавал Богу: служению и Его Слову, тем более понятным мне оно становилось. Я об этом писал в главе “Библию необходимо изучать” моей книги "Возвращаясь к истокам христианского вероучения". Чтобы правильно понимать Библию, нужно соблюдать определенные правила при ее толковании , которые можно прочитать перейдя по ссылке. Однако, зная насколько важным является этот вопрос, мы о нем еще немного порассуждаем.

Толкование Библии - не простое дело. Писание нужно анализировать и понимать в контексте. Сегодня многие христиане привыкли внимание уделять отдельным стихам Библии и даже часто на каком-то единичном тексте строится доктрина. Однако зачастую данные стихи говорят о другом, если посмотреть на них с учетом контекста близлежащих глав или послания в целом. Ранее не было деления текстов на стихи и главы, они читались неделимыми книгами (свитками). Поэтому редко на отдельных стихах без учета всего послания акцентировалось внимание. Также при толковании Библии необходимо учитывать, что эти слова были произнесены в иной исторической обстановке. Вестники Божьи говорили не только будущим поколениям, но и непосредственно тем, к кому обращались. Реальные люди говорили с реальными людьми на их языке, с учетом их менталитета, присущего тому времени и той местности, и естественно понимали друг друга. Так что нам для правильного понимания (толкования) Библии нужно вникнуть в нюансы их жизни и быта на сколько это возможно. И тогда многое нам станет более понятным.

Поэтому мой Вам совет: серьезно изучать Библию, не забывая ознакомиться с историей народов, о которых она повествует. И при этом, не “зацикливаться” на отдельных текстах, а смотреть на них исключительно с учетом контекста. И конечно молится перед чтением Библии с просьбой к Богу о даровании мудрости на толкование Библии, понимание и запоминание Его Слова.

Сегодня духовные авторитеты распространенных церквей утверждают, что только им принадлежит право на толкование Библии. Мол, такое важное дело как понимание Писания возможно исключительно внутри церкви ее верным святым подданным. И конечно, каждая конфессия считает, что только их духовные учителя правильно толкуют Библию. Паства этих церквей верит своим духовным наставникам, что именно они правильно понимают Слово Божие, а иные христианские церкви заблуждаются. Получается странная картина: церквей много, в них, вроде много положительных "святых" людей… Но все они по-разному толкуют Библию. Создается впечатление, что вообще Священное Писание понять не возможно, раз столько образованных богословов спорят по поводу его текстов.

Однако, это не так. Все дело заключается в авторитете – в расстановке приоритетов. Не зря Иисус предупреждал, чтобы верующие считали своим истинным учителем и наставником (см. Матф. 23 главу) не какого-либо человека (или группу людей), а непосредственно Бога – Его Слово. Тогда верующих, изучающих Библию, было бы сложно сбить с пути, так как авторитетом для них являлись бы не их духовные наставники, а Господь. Между тем толкование Библии на себя взяли "грешные" смертные люди, а другие люди признали за ними это право. В итоге разные учителя увели свои паствы в разные направления. Такая проблема не нова для христианства, она была присуща и иудеям. Вспомните, как Иисус неоднократно упрекал духовных наставников еврейского народа (фарисеев, саддукеев и книжников) за то, что они неверно толкуют Писание. Тогда (и до сих пор) любой еврей, высказывая свою мысль по поводу учения и текста Священного Писания, обязательно должен был сослаться на слова какого-либо известного раввина. Вам это ничего не напоминает? Сегодня в распространенных церквях также принято цитировать святых отцов в подтверждение своих высказываний об учении Библии. Так и получается, что люди сами мало вникают в суть Слова Божьего, а доверят каждый своим духовным наставникам. Стоит также отметить, что как ранее, так и до сих пор в иудаизме существует много течений, ведомых каждый своими учителями. В Новом Завете упоминаются фарисеи, саддукеи. Также в те времена существовали большие религиозные группы зелотов и иссеев. Так что и деление на конфессии не ново для христианства.

Между тем, как Ветхий завет, так и Новый были даны не учителям для преподавания и толкования пастве, а простым верующим. Слово Божье должны были изучать все – цари и простые люди, включая женщин и детей. Все это хорошо видно из текстов Ветхого и Нового заветов, что рассмотрено в главе Слово Божие нужно знать. Как изучать Священное Писание книги "Возвращаясь к истокам христианского вероучения"). Толкование Библии – это не магическое и эзотерическое тайное ведение, а результат простого знания всех книг Писания и анализа их текстов с учетом того, что толковать библейские спорные фразы нужно обязательно с учетом контекста всего послания, понимая при этом, что Библия едина и не может себе противоречить. То есть, при понимании Священного Писания ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНО, чтоб его тексты при толковании не вступали в противоречие с другими его текстами. Ведь Библия цельна, и автор у нее един, "у Которого нет изменения и ни тени перемены" (Иак. 1:17).

Валерий Татаркин

Другие

Теги: понимание Священного Писания, ТОЛКОВАНИЕ БИБЛИИ

Уважаемые пользователи и гости нашего сайта! Мы решили удалить из нашей библиотеки труды протестантского богослова из Шотландии, профессора Уильяма Баркли. Несмотря на популярность произведений этого автора среди любознательных читателей, считаем, что его труды не должны размещаться в одном ряду с произведениями православных писателей и проповедников, в том числе – с произведениями святых отцов и учителей Церкви.

Многие мысли Уильяма Баркли могут быть оценены как здравые. Тем не менее, в его сочинениях в принципиальных моментах встречаются такие идеи, которые являются сознательным отклонением от Истины, являясь «ложкой дёгтя в бочке с мёдом». Вот, что пишет английская Википедия про его воззрения:

скептицизм в отношении Троицы: например, «Нигде не отождествляет Иисуса с Богом»;

вера в всеобщее спасение;

эволюция: «Мы верим в эволюцию, медленно поднимаемся вверх от человека с уровня зверя. Иисус – это конец и кульминация эволюционного процесса, потому что в Нем люди встречаются с Богом. Опасность христианской веры состоит в том, что мы создали Иисуса как своего рода вторичного Бога. Библия никогда не делает второго Бога Иисуса, а скорее подчеркивает полную зависимость Иисуса от Бога».

Например, разбирая пролог Евангелия от Иоанна и говоря о Христе, Баркли пишет – «Когда Иоанн говорит, что Слово было Бог, он не говорит, что Иисус был одно с Богом, Он был идентичным с Богом; он говорит, что Он был настолько таким же, как Бог, по разуму, по сердцу и по бытию, что в Нем мы отлично видим, что такое Бог», что даёт основания считать, что он признавал за Евангелистом отношение ко Христу не как к одному из Лиц абсолютно Единого и Неделимого Бога, Который с Отцом – одно (), но всего лишь как равного Богу. Такое восприятие Евангельской проповеди дало основания критикам подозревать его в склонности к троебожию.

К подобному восприятию подталкивают и другие его высказывания. Например: «Иисус есть откровение Бога» (Комментарии на Евангелие от Иоанна). Или другое, где о Святом Духе сообщается как о союзнике Христа: «Он говорит о Своем Союзнике – Духе Святом» (Комментарии на Евангелие от Иоанна).

Можно условно разграничить библейские комментарии на духовные, пастырские, богословские, научно-популярные и технические.

Большинство святоотеческих комментариев можно отнести к духовным.

Пример «пастырских» комментариев – проповеди прот. Дмитрия Смирнова.

Могут быть как классические «богословские» комментарии, (напр. Святитель многие комментарии писал в полемических целях), так и современные.

В «научно-популярных» комментариях знания из библеистики или истории, или библейских языков передаются популярным языком.

Наконец, есть «технические» комментарии, которые чаще всего предназначены для библеистов, но могут использоваться и широким кругом читателей.

Комментарии Баркли – типичный пример «научно-популярных» комментариев. Он никогда не был великим или крупным библеистом. Просто средней руки профессор с хорошей работоспособностью. Его комментарии никогда не были особо популярны даже в протестантской среде. А его популярность у нас связана с тем, что его комментарии были переведены на русский в тот самый момент, когда в России вообще ничего не было в качестве «научно-популярных» комментариев.

***

Комментарии У. Баркли на Книги Священного Писания Нового Завета широко известны и в странах Западного мира, и в России. Как это ни покажется странным, но многие россияне, отождествляющие себя с Православием, не только находят в его комментариях пищу для размышления, но часто принимают их за вернейшее руководство в деле глубокого осмысления Евангелия. Понять это трудно, но можно. По ходу изложения своих взглядов автор приводит множество доводов, в том числе исторического и научно-лингвистического характера. Многие из них кажутся убедительными и бесспорными. Однако не все они таковы. Существенным недостатком произведений этого автора является чрезмерно слабая согласованность их содержания со Священным Преданием Церкви, а в ряде случаев – прямое противоречие этому источнику христианского знания. Отступление У. Баркли от чистоты Евангельского учения сказывается в отношении ряда серьезных, принципиальных вопросов христианства.

Одно из наиболее резких отступлений связано с вопросом о Церкви. Начнём с того, что У. Баркли не разделяет позиции о бытии Единой Истинной Церкви, утверждённой Господом Иисусом Христом, и, идя вразрез с Благовестием, настаивает на существовании множества спасительных христианских церквей. При этом, что естественно для такого подхода, он обвиняет общины, претендующие называться единственной истинной (в действительности такая община одна – Вселенская Православная Церковь), в монополизации Божественной благодати.

«Религия, – пишет У. Баркли, – должна сближать людей, а не разделять их. Религия должна объединить людей в одну семью, а не раскалывать их на враждующие группы. Учение, которое заявляет, что какая-либо церковь или какая-либо секта обладает монополией на благодать Божью – ложно , ибо Христос не разделяет, а объединяет Библия

Ясно, что это высказывание, принимаемое протестантами, не может не вызывать негодования у православных христиан. Ведь, во-первых, Вселенская Православная основана Самим Искупителем, причем, основана именно как единственная и единая истинная; и именно ей вверена полнота спасительного учения, полнота спасительных даров Святого Духа. А во-вторых, Православная Церковь всегда призывала и призывает людей к единству, подлинному единству во Христе, чего не скажешь об идеологах протестантизма, настаивающих на возможности сосуществания множества «спасительных», «христианских» «церквей».

Между тем, У. Баркли сравнивает Божию с фарисеями: «Нет, не к Богу хотели фарисеи вести людей; они вели их в свою собственную фарисейскую секту. Вот в чем был их грех. А разве этот изгнан с земли, если еще и сегодня настаивают на том, чтобы человек оставил одну церковь и стал членом другой, прежде чем он может занять место у алтаря? Величайшая из ересей заключается в грешном убеждении , что какая-то одна церковь обладает монополией на Бога или на Его истину, или что какая-то церковь является единственными воротами в Царство Божие » Библия : https:/bible.by/barclay/40/23/).

Подлинное единство христиан подразумевает, помимо прочего, единство вероучения. Православная всегда исповедывала то вероучение, которое ей вверили апостолы, тогда как протестантские общины – то, которое получили в наследие от основателей этих общин. Казалось бы, в том, что Церковь хранит неповрежденными истины веры, можно видеть, что именно она и является столпом и утверждением истины (). Однако, такое отношение к истине оценивается У. Баркли как один из симптомов затянувшегося хронического заболевания. Соответственно, те «церкви», которые допускают извращение истинных («старых») догматов и введение так называемых новых догматов, рассматривается как здравствующие.

«В Церкви же , – настаивает он, – это чувство возмущения против нового приобрело хронический характер , а попытки втиснуть все новое в старые формы стали почти универсальными » (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/40/9/).

Стойкость в деле отстаивания истин вероучения У. Баркли обозначает как окаменелость: «Очень часто действительно случалось так, что человек, пришедший с вестью от Бога, встречал ненависть и вражду окаменелой ортодоксии » (От глава – комментарии Баркли – Библия

Высказываясь в пользу мыслителей-вольнодумцев, подобных протестантам (и, конечно же, в пользу самих протестантов), автор стремится удостоверить своих потенциальных последователей, что будто бы то противодействие, которое проявляет в их отношении , противоречит духу христианства, и что будто бы Сам Искупитель об этом предупреждал: «Иисус предупреждал Своих учеников, что в будущем против них могут объединиться общество, Церковь и семья » (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/40/10/).

Напомним, что именно объединяет Христовых учеников, тогда как протестантские общины – учеников своих лидеров.

Выступая против древних церковных традиций, У. Баркли обличает и традицию монашества, настаивая, что учение о монашестве располагает к отрыву «религии от жизни», и, стало быть, оно – ложно.

Вот его слова: «Учение ложно, если оно отделяет религию от жизни. Любое учение, которое говорит, что христианину нет места в жизни и в мирской деятельности – ложно. В этом была ошибка монахов и отшельников. Они верили, что для того, чтобы жить христианской жизнью, они должны удалиться в пустыню или в монастырь, выйти из этой всепоглощающей и соблазняющей мирской жизни . Они считали, что они могут быть настоящими христианами лишь оставив мирскую жизнь. Иисус молился за Своих учеников: «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла» () » (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/40/7/).

Касаясь проблематики борьбы человека с греховными мыслями и желаниями, автор указывает на деятельность монахов как на иллюстрацию странной и неправильной формы борьбы. Мол, монахи, сами того не понимая, отгораживаясь от действительных соблазнов мира сего, впадали в ещё большие соблазны, рождавшиеся в их памяти или воображении. Своей отрицательной критикой он не обошел даже основоположника (одного из основоположников) монашества, выдающегося христианского подвижника, преподобного Антния Великого.

«В истории , – полагает он, – есть один примечательный пример неверного обращения с такими мыслями и желаниями : столпники, пустынники, монахи, отшельники в эпоху ранней Церкви. Это были люди, желавшие освободиться от всего земного и, в особенности, от плотских желаний. Для этого они уходили в египетскую пустыню с идеей жить в одиночестве и мыслить только о Боге. Самый известный из них – Антоний. Он жил отшельником, постился, проводил ночи в бдении, истязал свое тело. Он прожил в пустыне 35 лет, которые были непрекращающийся битвой со своими искушениями... Совершенно очевидно, что если уж кто-то и ведет себя неосторожно, так это относится к Антонию и его друзьям . Такова уж человеческая природа, что чем более человек говорит себе, что он не будет думать о чем-то, тем больше это будет занимать его мысли » (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/40/5/).

Ошибка У. Баркли, в данном случае, усматривается в том, что он неправильно смотрит как на само монашество, так и на отношение Церкви к монашеской жизни. Дело в том, что признавая монашество как одну из форм служения Богу, Православная Церковь никогда не учила, что христианину нет жизни в миру. Как известно, среди канонизированных святых есть множество тех, кто прославились именно жизнью в миру: воины, врачи, учителя и т. д. Опять же, монашеская жизнь, предполагающая отстранение от мирских удовольствий, мирской суеты, не предполагает полного духовного разрыва с миром. Достаточно вспомнить, что в продолжении многих веков монастыри играли роль духовных центров не только для иноков и монахов, но и для мирян: монастыри служили для них местом паломничеств; при монастырях создавались библиотеки, открывались духовные школы; нередко, в трудные времена, монахи помогали мирянам хлебом и рублём.

Наконец, совершенно не разумея, почему монашеское делание ассоциировалось с духовными подвигами, а сами монахи нередко именовались подвижниками, он определяет монашескую жизнь как весьма лёгкую, самих же монахов обозначает, как беглецов от реальных трудностей жизни: «Легко чувствовать себя христианином в минуты молитвы и медитации, легко чувствовать близость Бога, когда мы в стороне от мира. Но это не вера – это бегство от жизни . Подлинная вера – когда встают с колен, чтобы помочь людям и разрешить человеческие проблемы » (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/40/17/).

В конце концов толкователь стремится подвести христианское богослужение и богопочитание под гуманитарную доктрину: «Христианское служение –это не служение литургии или ритуала, это служение человеческой нужде . Христианское служение – это не монашеское уединение, а активное участие во всех трагедиях, проблемах и требованиях, с которыми сталкиваются люди » (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/40/12/).

Довольно своеобразное отношение выказывает автор в отношении Господа Иисуса Христа.

С одной стороны, он как будто не возражает, что Иисус – Воплотившийся Сын Бога Отца. Во всяком случае к такому пониманию подталкивают некоторые из его слов, как то: «Когда Славы пришел на эту землю, Он был рожден в пещере, где люди укрывали животных» Библия : https:/bible.by/barclay/40/2/).

«Бог послал в этот мир Сына Своего , – свидетельствует У. Баркли, – Иисуса Христа, чтобы Он спас человека из трясины греха, в которой тот погряз, и освободить его от цепей греха, которыми он сам сковал себя, чтобы человек мог через Него обрести утерянную им дружбу с Богом» (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/40/1/)

С другой стороны, он приписывает Искупителю такие черты, как, например, неуверенность в Своём избранничестве (не говоря уже про «неуверенность» в Божественном достоинстве), незнание того, как совершить Свою миссию, «которую Ему поручил».

«Таким образом , – подсказывает Баркли читателю, – и в акте крещения, Иисус обрел двойнуюуверенность: в том, что Он действительно Избранник Божий и что лежавший перед Ним путь – крестный путь, в этот момент Иисус знал, что избран стать Царем » (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/40/3/)

«Иисус , – продолжает он свою линию, – отправился в пустыню, чтобы побыть в одиночестве. говорил с Ним, теперь Он хотел поразмыслить, как исполнить миссию, которую поручил Ему » (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/40/4/).

Уже при первом знакомстве с этими и подобными им высказываниями складывается впечатление, что они находятся на грани допустимого и недопустимого богословствования. Более чётко позиция толкователя обнажается в его отношении к свидетельству Евангелиста Иоанна Богослова о том, что Христос есть никто иной как Воплотившийся Бог Слово. Признавая формально, что «Слово стало плотию» (), У. Баркли, тем не менее, объясняет эту евангельскую истину не в духе Евангелия. Тогда как Православная учит, что Слово есть Ипостась Единотроичного Бога, единосущная Отцу и Святому Духу, равносовершенная и равночестная двум другим Божественным Ипостасям, Баркли стремится убедить своих читателей в чём-то другом.

«Христианство , – делится он рассуждениями, – возникло в иудаизме и сперва все члены христианской Церкви были иудеями... Христианство возникло в иудейской среде и потому неизбежно говорило их языком и пользовалось их категориями мышления... Греки никогда не слышали о Мессии, им не была понятна сама суть чаяний иудеев – приход Мессии. Те понятия, с которыми христиане-иудеи мыслили и представляли себе Иисуса, ничего не говорили грекам. И в этом была проблема – как представлять в греческом мире?...Около 100-го г. в Ефесе жил человек, который думал над этим. Его звали Иоанн; он жил в греческом городе, он общался с греками, которым иудейские понятия были чужды и непонятны и даже казались странными и грубыми. Как найти способ представить христианство этим грекам так, чтобы они понимали его и приветствовали его? И ему было открыто. Как в иудейском, так и в греческом мировоззрении существовало понятие слова. Вот его-то можно было употребить так, чтобы оно отвечало мировоззрениям и эллина и иудея. Это было нечто, что лежало в историческом наследии обеих рас; и те и другие могли понять это» (От глава – комментарии Баркли – Библия

Известно, что в понимании (многих) иудеев мыслился как Единый, но не как Троичный. Слово Божье осмысливалось в их сознании как действенная сила, но не как Божественная Ипостась (ср.: и сказал Бог...). Нечто подобное мыслили о Логосе (Слове) и упоминаемые греки.

«И вот , – разивает он свою мысль, – когда Иоанн искал способ представить , он нашел, что в своей вере и в истории своего народа уже была идея слова, слово, которое само по себе не просто звук, а нечто динамическое – слово Божие, которым сотворил землю; слово из Таргуми – арамейского перевода Библии – выражавшее самую идею действия Бога ; мудрость из книг Премудрости, – вечная, созидающая и просвещающая сила Божия. И вот Иоанн говорит: «Если вы хотите видеть Слово Божие, если вы хотите видеть созидающую силу Божию, если вы хотите видеть Слово, через Которое была создана земля и которое дает каждому человеку свет и жизнь, – посмотрите на Иисуса Христа. В Нем Слово Божие пришло к вам"» (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/43/1/).

Как бы подтверждая сказанное выше, У Баркли сигнализирует: «. ..В греческом мире и в греческом мировоззрении есть еще одно имя, с которым мы должны познакомиться. В Александрии жил иудей по имени Филон, посвятивший свою жизнь изучению мудрости двух миров: греческого и иудейского. Никто из греков не знал так хорошо, как он, Священное Писание иудеев, и ни один иудей не знал так хорошо, как он, величие греческой мысли. Филон тоже любил и использовал эту идею логоса, слова, разума Божьего. Он считал, что в мире нет ничего древнее логоса и что логос – это орудие, посредством которого сотворил мир. Филон говорил, что логос – это мысль Божия, запечатленная во вселенной; логосом сотворил мир и все в нем; Бог – кормчий вселенной, Он держит логос как штурвал и направляет все. По мысли Филона логос запечатлен и в мозгу человека, он дает человеку разум, способность думать и способность знать. Филон говорил, что логос – посредник между миром и Богом и что логос – это священник, представивший душу Богу. Греческая философия знала все о логосе, она видела в логосе созидающую, ведущую и направляющую силу Божию, силу, которая сотворила вселенную и благодаря которой в ней сохраняется жизнь и движение. И вот Иоанн пришел к грекам и сказал: «Вы веками думали, писали и мечтали о логосе, о силе, которая сотворила мир и сохраняет в нем порядок; о силе, которая дала человеку способность думать, рассуждать и знать; о силе, через которую люди вступили в связь с Богом. Иисус и есть этот Логос, сошедший на землю». «Слово стало плотию », – сказал Иоанн. Мы можем выразить это еще так: «Разум Божий воплотился в человеке «» (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/43/1/).

Наконец, У Баркли прямо указывает, что Спаситель был идентичен Богу, но не был с Богом «одно»: «Когда Иоанн говорит, что Слово было Бог, он не говорит, что Иисус был одно с Богом, Он был идентичным с Богом; он говорит, что Он был настолько таким же, как Бог, по разуму, по сердцу и по бытию, что в Нем мы отлично видим, что такое Бог » (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/43/1/).

И в другом месте: «Слово стало плотию – в этом, может быть, как нигде больше в Новом Завете, чудесно провозглашена человеческая сущность Иисуса. В Иисусе мы видели творящее Слово Божие, направляющий Разум Божий, Который Сам воплощается в человека. В Иисусе мы видим, как прожил бы эту жизнь Бог, если бы Он был человеком . Если бы нам больше нечего было сказать об Иисусе, мы могли бы все же сказать, что Он показывает нам, как бы прожил ту жизнь, которую нужно прожить нам » (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/43/1/)

Как же У. Баркли объясняет, что Христос – Единородный Сын Бога Отца? Он сводит это к тому, что Иисус уникален и наиболее любим Богом Отцом. Вот, как он сам об этом говорит: «Иисус – единородный Сын. В греческом это моногенез, что значит единственный Сын, единородный и в данном случае вполне соответствует русскому переводу Библии . Но дело в том, что еще задолго до написания четвертого Евангелия это слово потеряло свой чисто физический смысл и приобрело два особых значения. Оно стало значить уникальный, особый в своем роде и особенно любимый , совершенно очевидно, что единственный сын занимает и особое место в сердце отца и пользуется особой любовью, и поэтому это слово стало, прежде всего, значить уникальный. Авторы Нового Завета совершенно убеждены в том, что Иисус уникален, что не было никого, подобного Ему: Он один может привести Бога к людям и людей к Богу » (От глава – комментарии Баркли – Библия : https:/bible.by/barclay/43/1/).

скептицизм в отношении Троицы: например, «Нигде не отождествляет Иисуса с Богом»;

вера в всеобщее спасение;

Большинство святоотеческих комментариев можно отнести к духовным.

Пример «пастырских» комментариев – проповеди прот. Дмитрия Смирнова.

***

Довольно своеобразное отношение выказывает автор в отношении Господа Иисуса Христа.

Библейская экзегетика:

Позднеантичные и средневековые толкования Библии и
некоторые современные исследования

У Вас отключен Java-script. Поиск и фильтрация работать не будут. Вы можете перейти к старой статической версии этой страницы: экзегетика Ветхого Завета - экзегетика Нового Завета

В этом разделе собраны разнообразные толкования на книги Ветхого и Нового Завета, принадлежащие как Отцам - представителям патристики, так и современным исследователям их творчества. Преимущественно представлены византийские Отцы, латинские Отцы первых семи веков христианства, сирийские Отцы.

На данный момент приводимый ниже каталог, по всей видимости, является уникальным в русскоязычном сегменте сети Интернет: это подборка толкований, сгруппированная по порядку книг Библии, по порядку глав и стихов - в зависимости от объёма материала, покрываемого в соответствующем тексте. Этот каталог, очевидно, далеко не полон и может быть расширен многими материалами, доступными в сети. Также, надеемся, он будет со временем пополняться новыми публикациями. Авторский коллектив сайта с благодарностью примет любые предложения по дополнению настоящего каталога.

Подробнее о патристической экзегезе Ветхого и Нового Завета см. .

При загрузке этой страницы отображается основная часть каталога толкований Ветхого или Нового Завета. Для удобства Вы можете воспользоваться поисковой формой и выбрать необходимую группу книг (напр., только Пятикнижие или только Евангелия), отдельную книгу (нажмите пункт (Выбрать книгу) ) или воспользоваться поиском.

Для поиска введите название книги (общепринятые сокращения как в ссылках Синодальной Библии, а также аналогичные английские и латинские: Бытие Быт. Gen. Gen…), затем через пробел номер главы и, при необходимости, через двоеточие: номер стиха. Несколько глав или стихов можно разделять запятыми или дефисом без пробелов.

Например: Быт 1:1-10 — первые десять стихов первой главы Книги Бытия; Ин 1, 3, 5 — 1, 3 и 5 главы Евангелия от Иоанна.

При указании номера стиха (стихов) будет отображаться также список параллельных мест к стихам выбранного фрагмента, а также список толкований на сами параллельные места. Любую из этих опций можно при желании отключить. Все ссылки на Св. Писание активны и ведут на страницу с соответствующей главой Библии.

Толковая Библия
Новый Завет

Все эти термины, т.е. как само слово «завет», так и соединение его с прилагательными «ветхий» и «новый», взяты из самой же Библии , в которой они, помимо своего общего смысла, имеют и специальный, в котором употребляем их и мы, говоря об известных библейских книгах.

Слово «завет» (евр. – берит, греч. – διαθήκη , лат. – testamentum) на языке Священного Писания и библейского употребления прежде всего означает известное постановление, условие, закон, на котором сходятся две договаривающиеся стороны, а отсюда уже – сам этот договор или союз , а также и те внешние знаки, которые служили его удостоверением, скрепой, как бы печатью (testamentum). А так как священные книги, в которых описывался этот завет или союз Бога с человеком, являлись, конечно, одним из лучших средств его удостоверения и закрепления в народной памяти, то на них весьма рано было перенесено также и название «завета». Оно существовало уже в эпоху Моисея, как это видно из книги Исход (), где прочитанная Моисеем еврейскому народу запись синайского законодательства названа книгой завета («сефер хабберит»). Подобные же выражения, обозначающие собой уже не только синайское законодательство, а все Моисеево Пятикнижие, встречаются и в последующих ветхозаветных книгах (; ; ). Ветхому же Завету принадлежит и первое, еще пророчественное указание на , а именно, в известном пророчестве Иеремии: «вот наступают дни, говорит Господь, когда я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет» ().

Разделение новозаветных книг по содержанию

Исторические книги – это четыре Евангелия: Матфея, Марка, Луки и Иоанна, и книга Деяний Апостольских. Евангелия дают нам историческое изображение жизни Господа нашего Иисуса Христа, а книга Деяний Апостольских – историческое изображение жизни и деятельности апостолов, распространявших Христову по всему миру.

Учительные книги – это Послания апостольские, представляющие собой письма, написанные апостолами к разным Церквам. В этих письмах апостолы разъясняют различные недоумения относительно христианской веры и жизни, возникавшие в Церквах, обличают читателей Посланий в разных, допускаемых ими беспорядках, убеждают их твердо стоять в преданной им христианской вере и разоблачают лжеучителей, смущавших покой первенствующей Церкви. Словом, апостолы выступают в своих Посланиях как учители порученного их попечению стада Христова, будучи притом часто и основателями тех Церквей, к коим они обращаются. Последнее имеет место по отношению почти ко всем Посланиям апостола Павла.

Пророческая книга в Новом Завете только одна – Апокалипсис апостола Иоанна Богослова. Здесь содержатся различные видения и откровения, каких удостоился этот апостол и в которых предызображена будущая судьба Церкви Христовой до ее прославления, т.е. до открытия на земле царства славы.

Так как предметом содержания Евангелий служит жизнь и учение Самого Основателя нашей веры – Господа Иисуса Христа, и так как, несомненно, в Евангелии мы имеем основание для всей нашей веры и жизни, то принято называть четыре Евангелия книгами законоположительными. Этим наименованием показывается, что Евангелия имеют для христиан такое же значение, какое имел для евреев Закон Моисеев – Пятикнижие.

Краткая история канона священных книг Нового Завета

Слово «канон» (κανών ) первоначально означало «трость», а потом стало употребляться для обозначения того, что должно служить правилом, образцом жизни (; ). Отцы Церкви и соборы этим термином обозначили собрание священных богодухновенных писаний. Поэтому канон Нового Завета – это собрание священных богодухновенных книг Нового Завета в его настоящем виде .

Чем же руководствовалась первенствующая , принимая в канон ту или другую священную новозаветную книгу? Прежде всего так называемым историческим преданием. Исследовали, действительно ли та или другая книга получена прямо от апостола или сотрудника апостольского, и, после строгого исследования, вносили эту книгу в состав книг богодухновенных. Но при этом обращали также внимание и на то, согласно ли учение, содержащееся в рассматриваемой книге, во-первых, с учением всей Церкви и, во-вторых, с учением того апостола, имя которого носила на себе эта книга. Это – так называемое догматическое предание. И никогда не бывало, чтобы , раз признав какую-либо книгу канонической, впоследствии изменяла на нее свой взгляд и исключала ее из канона. Если отдельные отцы и учители Церкви и после этого все-таки признавали некоторые новозаветные писания неподлинными, то это был лишь их частный взгляд, который нельзя смешивать с голосом Церкви. Точно так же не бывало и того, чтобы Церковь сначала не принимала какой-либо книги в канон, а потом включила бы ее. Если на некоторые канонические книги и нет указаний в писаниях мужей апостольских (например, на Послание Иуды), то это объясняется тем, что мужам апостольским не было повода цитировать эти книги.

Порядок новозаветных книг в каноне

Новозаветные книги нашли себе место в каноне соответственно своей важности и времени своего окончательного признания. На первом месте, естественно, стали четыре Евангелия, за ними – книга Деяний Апостольских; Апокалипсис образовал собой заключение канона. Но в отдельных кодексах некоторые книги занимают не то место, какое они занимают у нас теперь. Так, в Синайском кодексе книга Деяний Апостольских стоит после Посланий апостола Павла. Греческая Церковь до IV века Соборные Послания помещала после Посланий апостола Павла. Само название «соборные» первоначально носили только 1-е Послание Петра и 1-е Послание Иоанна и только со времени Евсевия Кесарийского (IV в.) это название стало применяться ко всем семи Посланиям. Со времени же Афанасия Александрийского (середина IV в.) Соборные Послания в Греческой Церкви заняли их настоящее место. Между тем на Западе их по-прежнему помещали после Посланий апостола Павла. Даже и Апокалипсис в некоторых кодексах стоит ранее Посланий апостола Павла и даже ранее книги Деяний. В частности, и Евангелия идут в разных кодексах в разном порядке. Так, одни, несомненно, ставя на первое место апостолов, помещают Евангелия в таком порядке: Матфея, Иоанна, Марка и Луки, или, придавая особое достоинство Евангелию Иоанна, ставят его на первое место. Другие ставят на последнем месте Евангелие Марка, как самое краткое. Из Посланий апостола Павла первоначально первое место в каноне занимали два к Коринфянам, а последнее – к Римлянам (фрагмент Муратория и Тертуллиан). Со времени же Евсевия первое место заняло Послание к Римлянам, – как по своему объему, так и по важности Церкви, к которой оно написано, действительно, заслуживающее этого места. В расположении четырех частных Посланий (1 Тим.; 2 Тим.; Тит.; Флп.) руководились, очевидно, их объемом, приблизительно одинаковым. Послание к Евреям на Востоке ставилось 14-м, а на Западе – 10-м в ряду Посланий апостола Павла. Понятно, что Западная Церковь из числа Соборных Посланий на первом месте поставила Послания апостола Петра. Восточная же Церковь, ставя на первое место Послание Иакова, вероятно, руководствовалась перечислением апостолов у апостола Павла ().

История канона Нового Завета со времени Реформации

В течение средних веков канон оставался неоспоримым, тем более что книги Нового Завета сравнительно мало читались частными лицами, а при богослужении из них читались только известные зачала или отделы. Простой народ больше интересовался чтением сказаний о жизни святых, и католическая даже с некоторым подозрением смотрела на интерес, который отдельные общества, как, например, Вальденсы, обнаруживали к чтению Библии, иногда даже воспрещая чтение Библии на народном языке. Но в конце средних веков гуманизм возобновил сомнения относительно писаний Нового Завета, которые и в первые века составляли предмет споров. Реформация еще сильнее стала возвышать свой голос против некоторых новозаветных писаний. Лютер в своем переводе Нового Завета (1522 г.) в предисловиях к новозаветным книгам высказал свой взгляд на их достоинство. Так, по его мнению, Послание к Евреям написано не апостолом, как и Послание Иакова. Не признает он также и подлинность Апокалипсиса и Послания апостола Иуды. Ученики Лютера пошли еще дальше в строгости, с которой они относились к различным новозаветным писаниям и даже стали прямо выделять из новозаветного канона «апокрифические» писания: до начала XVII века в лютеранских библиях даже не числились каноническими 2-е Петра, 2-е и 3-е Иоанна, Иуды и Апокалипсис. Только потом исчезло это различение писаний и восстановился древний новозаветный канон. В конце XVII столетия, однако, появились сочинения критического характера о новозаветном каноне, в которых были высказаны возражения против подлинности многих новозаветных книг. В том же духе писали рационалисты XVIII века (Землер, Михаелис, Эйхгорм), а в XIX в. Шлейермахер высказал сомнение в подлинности некоторых Павловых Посланий, Де-Ветте отверг подлинность пяти из них, а Ф.X. Баур признал из всего Нового Завета подлинно апостольскими только четыре главных Послания апостола Павла и Апокалипсис.

Таким образом, на Западе в протестантстве снова пришли к тому же, что переживала христианская Церковь в первые столетия, когда одни книги признавались подлинными апостольскими произведениями, другие – спорными. На уже установился было такой взгляд, что он представляет собой только собрание литературных произведений первохристианства. При этом последователи Ф.X. Баура – Б. Бауер, Ломан и Штек – уже не нашли возможным признать ни одну из новозаветных книг подлинно апостольским произведением... Но лучшие умы протестантства увидели всю глубину пропасти, в которую увлекала протестантство школа Баура, или Тюбингенская, и выступили против ее положений с вескими возражениями. Так, Ричль опроверг основной тезис Тюбингенской школы о развитии первохристианства из борьбы петринизма и павлинизма, а Гарнак доказал, что на новозаветные книги следует смотреть как на истинно апостольские произведения. Еще больше сделали для восстановления значения новозаветных книг в представлении протестантов ученые Б. Вейс, Годэ и Т. Цан. «Благодаря этим богословам, – говорит Барт, – никто уже не может теперь отнять у Нового Завета того преимущества, что в нем и только в нем мы имеем сообщения об Иисусе и об откровении в Нем Бога» («Введение», 1908 г., с. 400). Барт находит, что в настоящее время, когда господствует такая смута в умах, протестантству особенно важно иметь «канон» как руководство, данное от Бога для веры и жизни, «и, – заканчивает он, – мы имеем его в Новом Завете» (Там же).

Действительно, новозаветный канон имеет огромное, можно сказать, ни с чем не сравнимое значение для христианской Церкви. В нем мы находим прежде всего такие писания, которые представляют в его отношении к иудейскому народу (Евангелие от Матфея, Послание апостола Иакова и Послание к Евреям), к языческому миру (1-е и 2-е к Фессалоникийцам, 1-е к Коринфянам). Далее мы имеем в новозаветном каноне писания, которые имеют своею целью устранить опасности, угрожавшие христианству со стороны иудейского понимания христианства (Послание к Галатам), со стороны иудейско-законнического аскетизма (Послание к Колоссянам), со стороны языческого стремления понимать религиозное общество как частный кружок, в котором можно жить отдельно от общества церковного (Послание к Ефесянам). В Послании к Римлянам указывается на всемирное назначение христианства, тогда как книга Деяний указывает, как осуществилось это назначение в истории. Словом, книги новозаветного канона дают нам полную картину первенствующей Церкви, рисуют жизнь и задачи ее со всех сторон. Если бы, на пробу, мы захотели отнять от канона Нового Завета какую-нибудь книгу, например Послание к Римлянам или к Галатам, мы этим нанесли бы существенный вред целому. Ясно, что Дух Святой руководил Церковью в деле постепенного установления состава канона, так что Церковь внесла в него действительно апостольские произведения, которые в своем существовании вызваны были самыми существенными нуждами Церкви.

На каком языке написаны священные книги Нового Завета

Во всей Римской империи во времена Господа Иисуса Христа и апостолов господствующим языком был греческий, его понимали повсюду и на нем почти везде говорили. Понятно, что и писания Нового Завета, которые были предназначены Промыслом Божиим для распространения по всем церквам, появились также на греческом языке, хотя писатели их почти все, за исключением святого Луки, были иудеи. Об этом свидетельствуют и некоторые внутренние признаки этих писаний: возможная только в греческом языке игра слов, свободное, самостоятельное отношение к переводу Семидесяти, когда приводятся ветхозаветные места – все это, несомненно, указывает на то, что они написаны на греческом языке и назначены для читателей, знающих греческий язык.

Впрочем, греческий язык, на котором написаны книги Нового Завета, это не тот классический греческий язык, на котором писали греческие писатели времени расцвета греческой литературы. Это так называемый κοινὴ διάλεκτος , т.е. близкий к древнеаттическому диалекту, но не слишком отличавшийся и от других диалектов. Кроме того, в него вошли многие арамеизмы и другие чуждые слова. Наконец, в этот язык введены были особые новозаветные понятия, для выражения которых, однако, пользовались старыми греческими словами, получившими через это особое новое значение (например, слово χάρις – «приятность», в священном новозаветном языке стало означать «благодать»). Подробнее об этом см. в статье проф. С.И. Соболевского «Κοινὴ διάλεκτος », помещенной в Православной Богословской Энциклопедии, т. 10.

Текст Нового Завета

Все оригиналы новозаветных книг погибли, но с них давно уже были сняты копии (ἀντίγραφα ). Чаще всего списывались Евангелия и реже всего – Апокалипсис. Писали тростником (κάλαμος ) и чернилами (μέλαν ) и больше – в первые столетия – на папирусе, так что правая сторона каждого папирусового листа приклеивалась к левой стороне следующего листа. Отсюда получалась полоса большей или меньшей длины, которую потом накатывали на скалку. Так возникал свиток (τόμος ), который хранился в особом ящике (φαινόλης ). Так как чтение этих полос, написанных только с передней стороны, было неудобно и материал был непрочен, то с III столетия новозаветные книги стали переписывать на кожах или пергаменте. Так как пергамент был дорог, то многие пользовались имевшимися у них старинными рукописями на пергаменте, стирая и выскабливая написанное на них и помещая здесь какое-нибудь другое произведение. Так образовались палимпсесты. Бумага вошла в употребление только в VIII столетии.

Слова в рукописях Нового Завета писались без ударений, без дыханий, без знаков препинания и притом с сокращениями (например, IС вместо Ἰησοῦς , РНБ вместо πνεῦμα ), так что читать эти рукописи было очень трудно. Буквы в первые шесть веков употреблялись только прописные (унциальные рукописи от «унциа» – дюйм). С VII, а некоторые говорят, с IX века, появились рукописи обыкновенного курсивного письма. Тогда буквы уменьшились, но стали более частыми сокращения. С другой стороны, прибавлены были ударения и дыхания. Первых рукописей насчитывается 130, а последних (по счету фон Зодена) – 3700. Кроме того, существуют так называемые лекционарии, содержащие в себе то евангельские, то апостольские чтения для употребления при богослужении (евангелиарии и праксапостолы). Их насчитывается около 1300, и древнейшие из них восходят по своему происхождению к VI столетию.

Кроме текста, рукописи обыкновенно содержат в себе введения и послесловия с указаниями на писателя, время и место написания книги. Для ознакомления с содержанием книги в рукописях, разделяемых на главы (κεφάλαια ), пред этими главами помещаются обозначения содержания каждой главы (τίτλα , αργυμεντα ). Главы разделяются на части (ὑποδιαιρέσεις ) или отделы, а эти последние на стихи (κῶλα, στίχοι ). По числу стихов и определялись величина книги и ее продажная цена. Эта обработка текста обыкновенно приписывается епископу Сардинскому Евфалию (VII в.), но на самом деле все эти деления имели место гораздо раньше. Для истолковательных целей Аммоний (III в.) к тексту Евангелия Матфея присоединил параллельные места из других Евангелий. Евсевий Кесарийский (IV в.) составил десять канонов или параллельных таблиц, на первой из которых помещались обозначения разделов из Евангелия, общих всем четырем евангелистам, на второй – обозначения (числами) – общих трем и т.д. до десятого, где указаны рассказы, содержащиеся только у одного евангелиста. В тексте же Евангелия отмечено было красной цифрой, к какому канону относится тот или другой раздел. Наше настоящее деление текста на главы было сделано сначала англичанином Стефаном Лангтоном (в XIII в.), а разделение на стихи – Робертом Стефаном (в XVI в.).

С XVIII в. унциальные рукописи стали обозначаться большими буквами латинского алфавита, а курсивные – цифрами. Важнейшие унциальные рукописи следующие:

N – Синайский кодекс, найденный Тишендорфом в 1856 г. в Синайском монастыре святой Екатерины. Он содержит в себе весь вместе с посланием Варнавы и значительной частью «Пастыря» Ерма, а также каноны Евсевия. На нем заметны корректуры семи различных рук. Написан он в IV или V веке. Хранится в Санкт-Петербургской публичной библиотеке (ныне хранится в Британском музее. – Прим. ред. ). С него сделаны фотографические снимки.

А – Александрийский, находится в Лондоне. Здесь помещен Новый Завет не в полном виде, вместе с 1-м и частью 2-го послания Климента Римского . Написан в V веке в Египте или в Палестине.

В – Ватиканский, заключающийся 14-м стихом 9-й главы Послания к Евреям. Он, вероятно, написан кем-либо из лиц, близко стоявших к Афанасию Александрийскому, в IV веке. Хранится в Риме.

С – Ефремов. Это – палимпсест, названный так потому, что на библейском тексте написан впоследствии трактат Ефрема Сирина . Он содержит в себе только отрывки Нового Завета. Происхождение его – египетское, относится к V веку. Хранится в Париже.

Перечень прочих рукописей позднейшего происхождения можно видеть в 8-м издании Нового Завета Тишендорфа.

Переводы и цитаты

Вместе с греческими рукописями Нового Завета в качестве источников для установления текста Нового Завета весьма важны и переводы священных книг Нового Завета, начавшие появляться уже во II веке. Первое место среди них принадлежит сирийским переводам как по их древности, так и по их языку, который приближается к тому арамейскому наречию, на котором говорили Христос и апостолы. Полагают, что Диатессарон (свод 4 Евангелий) Татиана (около 175 г.) был первым сирийским переводом Нового Завета. Затем идет кодекс сиро-синайский (SS), открытый в 1892 г. на Синае госпожой А. Lewis. Важен также перевод, известный под названием Пешитта (простой), относя щийся ко II веку; впрочем, некоторые ученые относят его к V веку и признают трудом Эдесского епископа Раббулы (411–435 гг.). Большую важность имеют также египетские переводы (саидский, файюмский, бохайрский), эфиопский, армянский, готский и древнелатинский, впоследствии исправленный блаженным Иеронимом и признанный в Католической Церкви самодостоверным (Вульгата).

Немалое значение для установления текста имеют и цитаты из Нового Завета, имеющиеся у древних отцов и учителей Церкви и церковных писателей. Собрание этих цитат (тексты) изданы Т. Цаном.

Славянский перевод Нового Завета с греческого текста был сделан святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием во второй половине IX века и вместе с христианством перешел к нам в Россию при святом благоверном князе Владимире. Из сохранившихся у нас списков этого перевода особенно замечательно Остромирово Евангелие, писанное в половине XI века для посадника Остромира. Затем в XIV в. святителем Алексием, митрополитом Московским, был сделан перевод священных книг Нового Завета, в то время когда святитель Алексий находился в Константинополе. Этот перевод хранится в Московской синодальной библиотеке и в 90-х годах XIX в. издан фототипическим способом. В 1499 г. вместе со всеми библейскими книгами был исправлен и издан Новгородским митрополитом Геннадием. Отдельно весь Новый Завет был впервые напечатан на славянском языке в г. Вильно в 1623 году. Затем он, как и другие библейские книги, был исправляем в Москве при синодальной типографии и, наконец, издан вместе с Ветхим Заветом при императрице Елизавете в 1751 г. На русский язык прежде всего в 1819 г. было переведено Евангелие, а полностью Новый Завет появился на русском языке в 1822 г., в 1860 г. же был издан в исправленном виде. Кроме синодального перевода на русский язык есть еще русские переводы Нового Завета, изданные в Лондоне и Вене. В России их употребление воспрещено.

Судьба новозаветного текста

б) учение Господа Иисуса Христа, проповеданное им Самим и Его апостолами о Нем, как о Царе этого Царства, Мессии и Сыне Божием (),

в) все вообще новозаветное или христианское учение, прежде всего повествование о событиях из жизни Христа, наиболее важных (), а потом и изъяснение значения этих событий ().

г) Будучи собственно вестью о том, что совершил для нашего спасения и блага, Евангелие в то же время призывает людей к покаянию, вере и изменению своей грешной жизни на лучшую (; ).

д) Наконец, слово «Евангелие» употребляется иногда для обозначения самого процесса проповедания христианского учения ().

Иногда к слову «Евангелие» присоединяется обозначение и содержание его. Встречаются, например, фразы: Евангелие царства (), т.е. радостная весть о Царстве Божием, Евангелие мира (), т.е. о мире, Евангелие спасения (), т.е. о спасении и т.д. Иногда следующий за словом «Евангелие» родительный падеж означает виновника или источник благой вести (; ; ) или личность проповедника ().

Довольно долго сказания о жизни Господа Иисуса Христа передавались только устно. Сам Господь не оставил никаких записей Своих речей и дел. Точно так же и 12 апостолов не были рождены писателями: они были «люди некнижные и простые» (), хотя и грамотные. Среди христиан апостольского времени также было очень мало «мудрых по плоти, сильных» и «благородных» (), и для большинства верующих гораздо большее значение имели устные сказания о Христе, чем письменные. Таким образом апостолы и проповедники или евангелисты «передавали» (παραδιδόναι ) сказания о делах и речах Христа, а верующие «принимали» (παραλαμβάνειν ), – но, конечно, не механически, только памятью, как это можно сказать об учениках раввинских школ, а всей душой, как бы нечто живое и дающее жизнь. Но скоро этот период устного предания должен был окончиться. С одной стороны, христиане должны были почувствовать нужду в письменном изложении Евангелия в своих спорах с иудеями, которые, как известно, отрицали действительность чудес Христовых и даже утверждали, что Христос и не объявлял Себя Мессией. Нужно было показать иудеям, что у христиан имеются подлинные сказания о Христе тех лиц, которые или были в числе Его апостолов, или же стояли в ближайшем общении с очевидцами дел Христовых. С другой стороны, нужда в письменном изложении истории Христа стала чувствоваться потому, что генерация первых учеников постепенно вымирала и ряды прямых свидетелей чудес Христовых редели. Требовалось поэтому письменно закрепить отдельные изречения Господа и целые Его речи, а также и рассказы о Нем апостолов. Тогда-то стали появляться то там, то здесь отдельные записи того, что сообщалось в устном предании о Христе. Всего тщательнее записывали слова Христовы, которые содержали в себе правила жизни христианской, и гораздо свободнее относились к передаче разных событий из жизни Христа, сохраняя только общее их впечатление. Таким образом, одно в этих записях, в силу своей оригинальности, передавалось везде одинаково, другое же видоизменялось. О полноте повествования эти первоначальные записи не думали. Даже и наши Евангелия, как видно из заключения Евангелия от Иоанна (), не намеревались сообщать все речи и дела Христовы. Это видно, между прочим, и из того, что в них не помещено, например, такое изречение Христа: «блаженнее давать, нежели принимать» (). О таких записях сообщает евангелист Лука, говоря, что многие до него уже начали составлять повествования о жизни Христа, но что в них не было надлежащей полноты и что поэтому они не давали достаточного «утверждения» в вере ().

По тем же побуждениям, очевидно, возникли и наши канонические Евангелия. Период их появления можно определить примерно лет в тридцать – от 60 до 90 г. (последним было Евангелие от Иоанна). Три первых Евангелия принято называть в библейской науке синоптическими, потому что они изображают жизнь Христа так, что их три повествования без большого труда можно просматривать за одно и соединять в одно цельное повествование (синоптики – с греческого – вместе смотрящие). Евангелиями они стали называться каждое в отдельности, может быть, еще в конце I столетия, но из церковной письменности мы имеем сведения, что такое наименование всему составу Евангелий стало придаваться только во второй половине II века. Что касается названий: «Евангелие Матфея», «Евангелие Марка» и т.д., то правильнее эти очень древние названия с греческого нужно перевести так: «Евангелие по Матфею», «Евангелие по Марку» (κατὰ Ματθαῖον, κατὰ Μᾶρκον ). Этим хотела сказать, что во всех Евангелиях заключается единое христианское благовествование о Христе Спасителе, но по изображениям разных писателей: одно изображение принадлежит Матфею, другое – Марку и т.д.

Четвероевангелие

Что касается различий, наблюдаемых у синоптиков, то их весьма немало. Иное сообщается только двумя евангелистами, иное – даже одним. Так, только Матфей и Лука приводят нагорную беседу Господа Иисуса Христа, сообщают историю рождения и первых годов жизни Христа. Один Лука говорит о рождении Иоанна Предтечи. Иное один евангелист передает в более сокращенной форме, чем другой, или в другой связи, чем другой. Различны и детали событий в каждом Евангелии, а также и выражения.

Такое явление сходства и различия в синоптических Евангелиях давно уже обращало на себя внимание толкователей Писания, и давно уже высказывались различные предположения, объясняющие этот факт. Более правильным представляется мнение, что наши три евангелиста пользовались общим устным источником для своего повествования о жизни Христа. В то время евангелисты или проповедники о Христе ходили с проповедью повсюду и повторяли в разных местах в более или менее обширном виде то, что считалось нужным предложить вступавшим в . Образовался, таким образом, известный определенный тип устного Евангелия, и вот этот тип мы и имеем в письменном виде в наших синоптических Евангелиях. Конечно, при этом, смотря по цели, какую имел тот или другой евангелист, его Евангелие принимало некоторые особенные, только его труду свойственные черты. При этом нельзя исключить и того предположения, что более древнее Евангелие могло быть известно евангелисту, писавшему позднее. При этом различие синоптиков должно быть объясняемо различными целями, какие имел в виду каждый из них при написании своего Евангелия.

Как мы уже сказали, синоптические Евангелия в очень многом отличаются от Евангелия Иоанна Богослова. Так они изображают почти исключительно деятельность Христа в Галилее, а апостол Иоанн изображает главным образом пребывание Христа в Иудее. В отношении к содержанию синоптические Евангелия также значительно разнятся от Евангелия Иоанна. Они дают, так сказать, изображение более внешнее жизни, дел и учения Христа и из речей Христа приводят только те, какие были доступны для понимания всего народа. Иоанн, напротив, пропускает очень многое из деятельности Христа, например, он приводит только шесть чудес Христа, но зато те речи и чудеса, которые он приводит, имеют особый глубокий смысл и чрезвычайную важность о личности Господа Иисуса Христа. Наконец, в то время как синоптики изображают Христа преимущественно как основателя Царства Божия и потому направляют внимание своих читателей на основанное Им Царство, Иоанн обращает наше внимание на центральный пункт этого Царства, из которого идет жизнь по перифериям Царства, т.е. на Самого Господа Иисуса Христа, Которого Иоанн изображает как Единородного Сына Божия и как Свет для всего человечества. Поэтому-то Евангелие Иоанна еще древние толкователи называли по преимуществу духовным (πνευματικόν ) в отличие от синоптических, как изображающих преимущественно человеческую сторону в лице Христа (εὐαγγέλιον σωματικόν ), т.е. Евангелие телесное.

Однако нужно сказать, что и у синоптиков есть места, которые говорят о том, что как синоптикам известна была деятельность Христа в Иудее (; ), так и у Иоанна имеются указания на продолжительную деятельность Христа в Галилее. Точно так же синоптики передают такие изречения Христа, которые свидетельствуют о Его Божеском достоинстве (), а Иоанн со своей стороны также местами изображает Христа как истинного человека ( и сл.; и др.). Поэтому нельзя говорить о каком-либо противоречии между синоптиками и Иоанном в изображении лица и дела Христа.

Достоверность Евангелий

Хотя давно уже критика высказывалась против достоверности Евангелий, а в последнее время эти нападения критики особенно усилились (теория мифов, особенно же теория Древса, совсем не признающего существования Христа), однако все возражения критики так ничтожны, что разбиваются при самом малейшем столкновении с христианской апологетикой. Здесь, впрочем, не будем приводить возражений отрицательной критики и разбирать эти возражения: это будет сделано при толковании самого текста Евангелий. Мы скажем только о главнейших общих основаниях, по которым мы признаем Евангелия вполне достоверными документами. Это, во-первых, существование предания очевидцев, из которых многие дожили до эпохи, когда появились наши Евангелия. С какой стати мы стали бы отказывать этим источникам наших Евангелий в доверии? Могли ли они выдумать все, что есть в наших Евангелиях? Нет, все Евангелия имеют чисто исторический характер. Во-вторых, непонятно, почему бы христианское сознание захотело – так утверждает мифическая теория – увенчать голову простого равви Иисуса венцом Мессии и Сына Божия? Почему, например, о Крестителе не сказано, что он творил чудеса? Явно потому, что он их не творил. А отсюда следует, что если о Христе сказано как о Великом Чудотворце, то, значит, Он действительно был таким. И почему бы можно было отрицать достоверность чудес Христовых, раз высшее чудо – Его Воскресение – засвидетельствовано так, как никакое другое событие древней истории (см. )?

Библиография иностранных работ по четвероевангелию

Бенгель – Bengel J. Al. Gnomon Novi Testamentï in quo ex nativa verborum VI simplicitas, profunditas, concinnitas, salubritas sensuum coelestium indicatur. Berolini, 1860.

Бласс, Gram. – Blass F. Grammatik des neutestamentlichen Griechisch. Göttingen, 1911.

Весткотт – The New Testament in Original Greek the text rev. by Brooke Foss Westcott. New York, 1882.

Б. Вейс – Weiss B. Die Evangelien des Markus und Lukas. Göttingen, 1901.

Иог. Вейс (1907) – Die Schriften des Neuen Testaments, von Otto Baumgarten; Wilhelm Bousset. Hrsg. von Johannes Weis_s, Bd. 1: Die drei älteren Evangelien. Die Apostelgeschichte, Matthaeus Apostolus; Marcus Evangelista; Lucas Evangelista. . 2. Aufl. Göttingen, 1907.

Годэ – Godet F. Кommentar zu dem Evangelium des Johannes. Hannover, 1903.

Де Ветте – De Wette W.M.L. Кurze Erklärung des Evangeliums Matthäi / Кurzgefasstes exegetisches Handbuch zum Neuen Testament, Band 1, Teil 1. Leipzig, 1857.

Кейль (1879) – Кeil C.F. Commentar über die Evangelien des Markus und Lukas. Leipzig, 1879.

Кейль (1881) – Кeil C.F. Commentar über das Evangelium des Johannes. Leipzig, 1881.

Клостерманн – Кlostermann A. Das Markusevangelium nach seinem Quellenwerthe für die evangelische Geschichte. Göttingen, 1867.

Корнелиус а Ляпиде – Cornelius a Lapide. In SS Matthaeum et Marcum / Commentaria in scripturam sacram, t. 15. Parisiis, 1857.

Лагранж – Lagrange M.-J. Études bibliques: Evangile selon St. Marc. Paris, 1911.

Ланге – Lange J.P. Das Evangelium nach Matthäus. Bielefeld, 1861.

Луази (1903) – Loisy A.F. Le quatrième èvangile. Paris, 1903.

Луази (1907–1908) – Loisy A.F. Les èvangiles synoptiques, 1–2. : Ceffonds, près Montier-en-Der, 1907–1908.

Лютардт – Luthardt Ch.E. Das johanneische Evangelium nach seiner Eigenthümlichkeit geschildert und erklärt. Nürnberg, 1876.

Мейер (1864) – Meyer H.A.W. Kritisch exegetisches Кommentar über das Neue Testament, Abteilung 1, Hälfte 1: Handbuch über das Evangelium des Matthäus. Göttingen, 1864.

Мейер (1885) – Kritisch-exegetischer Кommentar über das Neue Testament hrsg. von Heinrich August Wilhelm Meyer, Abteilung 1, Hälfte 2: Bernhard Weiss B. Kritisch exegetisches Handbuch über die Evangelien des Markus und Lukas. Göttingen, 1885. Мейер (1902) – Meyer H.A.W. Das Johannes-Evangelium 9. Auflage, bearbeitet von B. Weiss. Göttingen, 1902.

Меркс (1902) – Merx A. Erläuterung: Matthaeus / Die vier kanonischen Evangelien nach ihrem ältesten bekannten Texte, Teil 2, Hälfte 1. Berlin, 1902.

Меркс (1905) – Merx A. Erläuterung: Markus und Lukas / Die vier kanonischen Evangelien nach ihrem ältesten bekannten Texte. Teil 2, Hälfte 2. Berlin, 1905.

Морисон – Morison J. A practical commentary on the Gospel according to St. Matthew. London, 1902.

Стэнтон – Stanton V.H. The Synoptic Gospels / The Gospels as historical documents, Part 2. Cambridge, 1903. Толюк (1856) – Tholuck A. Die Bergpredigt. Gotha, 1856.

Толюк (1857) – Tholuck A. Commentar zum Evangelium Johannis. Gotha, 1857.

Хейтмюллер – см. Иог. Вейс (1907).

Хольцманн (1901) – Holtzmann H.J. Die Synoptiker. Tübingen, 1901.

Хольцманн (1908) – Holtzmann H.J. Evangelium, Briefe und Offenbarung des Johannes / Hand-Commentar zum Neuen Testament bearbeitet von H. J. Holtzmann, R. A. Lipsius etc. Bd. 4. Freiburg im Breisgau, 1908.

Цан (1905) – Zahn Th. Das Evangelium des Matthäus / Кommentar zum Neuen Testament, Teil 1. Leipzig, 1905.

Цан (1908) – Zahn Th. Das Evangelium des Johannes ausgelegt / Кommentar zum Neuen Testament, Teil 4. Leipzig, 1908.

Шанц (1881) – Schanz P. Commentar über das Evangelium des heiligen Marcus. Freiburg im Breisgau, 1881.

Шанц (1885) – Schanz P. Commentar über das Evangelium des heiligen Johannes. Tübingen, 1885.

Шлаттер – Schlatter A. Das Evangelium des Johannes: ausgelegt für Bibelleser. Stuttgart, 1903.

Шюрер, Geschichte – Schürer E., Geschichte des jüdischen Volkes im Zeitalter Jesu Christi. Bd. 1–4. Leipzig, 1901–1911.

Эдершейм (1901) – Edersheim A. The life and times of Jesus the Messiah. 2 Vols. London, 1901.

Эллен – Allen W.C. A critical and exegetical commentary of the Gospel according to st. Matthew. Edinburgh, 1907.

Элфорд – Alford Н. The Greek Testament in four volumes, vol. 1. London, 1863.Церковь , с таким уважением относившаяся к апостолам, и, в частности, к апостолу Павлу, могла совершенно утратить какое-либо из апостольских произведений.

Согласно взгляду некоторых протестантских богословов, новозаветный канон есть нечто случайное. Некоторым писаниям, даже и не апостольским, просто посчастливилось попасть в канон, так как они почему-либо вошли в употребление при богослужении. И сам канон, по представлению большинства протестантских богословов, есть не что иное, как простой каталог или перечень употреблявшихся при богослужении книг. Наоборот, православные богословы видят в каноне не что иное, как преданный апостольской последующим поколениям христиан, признанный уже в то время состав священных новозаветных книг. Книги эти, по представлению православных богословов, не всем Церквам были известны, может быть, потому, что имели или слишком частное назначение (например, 2-е и 3-е Послания апостола Иоанна), или слишком уж общее (Послание к Евреям), так что неизвестно было, к какой Церкви обратиться за справками относительно имени автора того или другого такого послания. Но несомненно, что это были книги, подлинно принадлежавшие тем лицам, имена которых они на себе носили. Церковь не случайно приняла их в канон, а вполне сознательно, придавая им то значение, какое они в действительности имели.

У евреев было слово «гануз», соответствующее по смыслу слову «апокрифический» (от ἀποκρύπτειν – «скрывать») и в синагоге употреблявшееся для обозначения таких книг, которые не должны были употребляться при совершении богослужения. Однако какого-либо порицания этот термин в себе не заключал. Но впоследствии, когда гностики и другие еретики стали хвалиться тем, что у них есть книги «сокровенные», в которых будто бы содержится истинное апостольское учение, которое апостолы не хотели сделать достоянием толпы, собиравшая канон, отнеслась уже с осуждением к этим «сокровенным» книгам и стала смотреть на них как на «ложные, еретические, поддельные» (декрет папы Геласия). В настоящее время известны 7 апокрифических Евангелий, из которых 6 дополняют с разными украшениями историю происхождения, рождества и детства Иисуса Христа, а седьмое – историю Его осуждения. Древнейшее и самое замечательное из них – Первоевангелие Иакова, брата Господня, затем идут: греческое Евангелие Фомы, греческое Евангелие Никодима, арабская история Иосифа древодела, арабское Евангелие детства Спасителя и, наконец, – латинские – Евангелие о рождении Христа от святой Марии и история о рождении Марией Господа и детстве Спасителя. Эти апокрифические Евангелия переведены на русский язык прот. П.А. Преображенским. Кроме того, известны некоторые отрывочные апокрифические сказания о жизни Христа (например, письмо Пилата к Тиберию о Христе).

В древности, нужно заметить, кроме апокрифических, существовали еще неканонические Евангелия, не дошедшие до нашего времени. Они, по всей вероятности, содержали в себе то же, что содержится и в наших канонических Евангелиях, из которых они и брали сведения. Это были: Евангелие от евреев – по всей вероятности, испорченное Евангелие Матфея, Евангелие от Петра, апостольские памятные записи Иустина мученика, Татианово Евангелие по четырем («Диатессарон» – свод Евангелий), Евангелие Маркионово – искаженное Евангелие от Луки.

Из недавно открытых сказаний о жизни и учении Христа заслуживает внимания «Λόγια », или слова Христа, – отрывок, найденный в Египте. В этом отрывке приводятся краткие изречения Христа с краткой начальной формулой: «говорит Иисус». Это отрывок глубочайшей древности. Из истории апостолов заслуживает внимания недавно найденное «Учение двенадцати апостолов», о существовании которого знали уже древние церковные писатели и которое теперь переведено на русский язык. В 1886 г. найдено 34 стиха Апокалипсиса Петра, который был известен еще святому Клименту Александрийскому.

Нужно упомянуть еще о различных «деяниях» апостолов, например Петра, Иоанна, Фомы и др., где сообщались сведения о проповеднических трудах этих апостолов. Эти произведения, несомненно, принадлежат к разряду так называемых «псевдоэпиграфов», т.е. к разряду подложных. Тем не менее, эти «деяния» пользовались большим уважением среди простых благочестивых христиан и были очень распространены. Некоторые из них вошли после известной переделки в так называемые «Деяния святых», обработанные болландистами, и оттуда святителем Димитрием Ростовским перенесены в наши Жития святых (Четьи Минеи). Так это можно сказать о житии и проповеднической деятельности апостола Фомы.