Сражение на Березине - бои 26-29 ноября 1812 года между французскими корпусами и русскими армиями Чичагова и Витгенштейна на обоих берегах реки Березина во время переправы Наполеона в ходе Отечественной войны 1812 года.
Оставило сильный отпечаток в общественном сознании французов, до сих пор употребляющих слово «Березина» (фр. Berezina) как синоним полного провала и катастрофы.
После сражения под Красным Наполеон вёл остатки своей «Великой Армии» к русской границе с единственной целью - спасти как можно больше солдат. Русский главнокомандующий фельдмаршал Кутузов не имел желания вступать в генеральное сражение с Наполеоном, действия основной русской армии ограничивались преследованием французской армии.
Кутузов позволял своим войскам длительные остановки в населённых пунктах, поэтому Наполеон сумел оторваться от основной армии Кутузова (её авангард был в 115 км от Березины). Задача разгрома Наполеона легла на плечи других русских армий.
С юга подходила свежая 24-тысячная армия адмирала Чичагова, которая, по замыслу императора Александра I, должна была отрезать Наполеону пути отступления, желательно при переправе через Березину. Одновременно предполагалось ударить по Наполеону с севера 35-тысячной армией Витгенштейна, а с востока - армией Кутузова. Армия Чичагова высвободилась в результате пассивности Австрии, формального союзника Наполеона. Витгенштейн, ранее прикрывавший направление на Петербург, продвигался на юг с боями, отодвигая корпуса французских маршалов Сен-Сира и Виктора. 14 ноября Витгенштейн подошёл к Смоленску, после чего корпус Виктора оторвался от Витгенштейна и пошёл на соединение с основной армией Наполеона.
16 ноября Чичагов занял Минск, где захватил большие запасы провизии для Наполеона и более 2 тысяч французских раненых в госпиталях. Минск являлся одним из крупных тыловых пунктов снабжения войск Наполеона, его потеря резко ограничивала возможные пути отступления французской армии.
21 ноября авангард Чичагова под командованием генерала Ламберта захватил Борисов, где Наполеон планировал переправиться через Березину. В результате упорных боёв при взятии Борисова русские захватили до 2 тысяч пленных из польских отрядов генерала Домбровского и 6 пушек. Однако из-за медлительности армий Кутузова и Витгенштейна армия Чичагова одна осталась преградой всем французским силам. Подошедший корпус маршала Удино выбил русских из Борисова. Чичагов отступил обратно за Березину, взорвав за собой постоянный мост в Борисове. В ходе боёв за Борисов русские потеряли до 2 тысяч солдат.
24 ноября и сам Наполеон подошёл к Березине, довольно широкой реке с течением на юг. Препятствием продвижению служила армия Чичагова, охранявшая с другой стороны реки возможные для переправы места.
Силы Наполеона по раскладкам Шамбре и Фена составляли 30-40 тысяч солдат, из них 7-8 тыс. гвардии. Наиболее мощными являлись 2-й корпус Удино (7-9 тыс.), стоявший против Витгенштейна около Полоцка и не ходивший на Москву, и 9-й корпус Виктора (10-14 тыс.), только в сентябре прибывший в Россию и брошенный против Витгенштейна. Теперь оба этих корпуса с второстепенного направления составляли основу «Великой Армии». При армии находились до 40 тысяч безоружных солдат, больных и гражданских.
25 ноября рядом искусных манёвров Наполеону удалось отвлечь внимание Чичагова к Борисову и к югу от Борисова. Император разместил артиллерийские батареи на месте предполагаемой переправы, провёл ряд демонстрационных манёвров силами нескольких тысяч солдат.
Пока Чичагов стягивал свои силы на западном (правом) берегу напротив предполагаемой переправы, король неаполитанский Мюрат, маршал Удино и два видных инженерных генерала Эбле и Шасслу поспешно строили два моста у Студёнки (севернее Борисова), один для прохода людей, другой для артиллерии и повозок. По реке, ширина которой составляла около 100 метров, плыли льдины, мешавшие стоящим по плечи в воде французским понтонёрам (по свидетельствам очевидцев все они потом погибли от холода).
Из воспоминаний французского офицера:
Река эта, которую некоторые воображают гигантских размеров, на самом деле не шире улицы Рояль в Париже перед морским министерством. Что касается её глубины, то достаточно сказать, что за 72 часа перед тем 3 кавалерийских полка бригады Корбино перешли её вброд без всяких приключений и переправились через неё вновь в тот день, о котором идёт речь. Их лошади шли всё время по дну… Переход в этот момент представлял только лёгкие неудобства для кавалерии, повозок и артиллерии. Первое состояло в том, что кавалеристам и ездовым вода доходила до колен, что тем не менее было переносимо, потому что, к несчастью, не было холодно даже настолько, чтобы река замёрзла; по ней плавали только редкие льдины…. Второе неудобство происходило опять от недостатка холода и состояло в том, что болотистый луг, окаймлявший противоположный берег, был до того вязок, что верховые лошади с трудом шли по нему, а повозки погружались до половины колёс.
26 ноября к Студёнке подошёл Наполеон с гвардией и приказал немедленно начать переправу на западный берег, сам император руководил с восточного берега обороной. Бригада лёгкой кавалерии, переправившись вброд, отогнала казаков из отряда генерала Корнилова при помощи артиллерийских батарей, стрелявших по казакам с восточного берега. Первым в 1 час дня переправился 2-й корпус Удино, за ним Ней. Русский отряд генерала Чаплица обстреливал французские войска из 2 пушек издалека, ближе все подходы к мостам охранялись французами. К 4 часам дня был готов второй, более прочный мост (для артиллерии), стоявший в 180 м от первого.
В 2 часа дня 27 ноября Наполеон со старой гвардией перешёл на западный берег. Затем начали переправляться дивизии корпуса Виктора, часть его сил прикрывали переправу на восточном берегу. К ночи 27 ноября стали прибывать отставшие отряды, толпы небоеспособных солдат, гражданские с обозами. Наполеон приказал пропускать воинские команды («боеспособные, идущие в строю»), повозки не пропускались (за исключением карет маршалов). В страхе перед казаками у переправы скопились тысячи женщин, детей, раненых и обмороженных, ожидавших разрешения проехать со своими повозками. В целом переправа продолжалась в течение дня спокойно.
27 ноября произошли первые бои. На правом (западном) берегу Удино и Ней оттеснили русского генерала Чаплица по направлению к Борисову. На левом (восточном) берегу под Борисовым Витгенштейн удачно атаковал и принудил сдаться 12-ю французскую дивизию Партуно, оставленную маршалом Виктором как арьергард. Сдалось 1900 солдат, захвачена 1 пушка, дивизия также потеряла много людей убитыми и ранеными. Многие офицеры французской армии в мемуарах винили лично Партуно в больших потерях, понесённых Наполеоном на переправе, насчитывая в рядах сдавшейся дивизии в 2 раза больше солдат, чем она имела на самом деле.
28 ноября одна дивизия Дендельса из корпуса Виктора была возвращена на восточный берег для прикрытия переправы совместно с польской дивизией Жерара (всего 6 тысяч). Там эти дивизии в 9 часов утра вступили в бой с войсками Витгенштейна.
28 ноября войска Чичагова, который осознал, что Наполеон переправился у Студёнки, попытались атаковать переправившиеся силы французов, но безуспешно. Чичагов располагал 15 тысячами пехоты и 9 тысячами конницы, у корпуса Удино, который сдерживал Чичагова, было в распоряжении до 8 тысяч солдат, потом Наполеон отправил ему резерв в 4 тысячи. Удино был ранен и заменён маршалом Неем. Бои шли на обоих берегах Березины в районе болотисто-лесистой местности, затруднявшей манёвры кавалерии. Русские оттеснили французов, но не захватили переправу.
Всего по утверждению Сегюра через Березину успело переправиться до 60 тысяч человек, большая часть из них гражданские и небоеспособные остатки «Великой Армии». Ближе к вечеру 28 ноября на собравшуюся толпу стали сыпаться ядра артиллерии Витгенштейна. Толпы людей кинулись к мостам. Один из мостов рухнул. В создавшемся беспорядке переправа застопорилась, люди по свидетельству очевидца погибали в давке от удушья. Отступавшие ночью, при продолжающемся обстреле, части Виктора смели с моста в реку повозки и людей. Во время боёв в трёх французских корпусах убито и ранено 13 генералов.
29 ноября в 9 часов утра французский офицер Серюрье, выполняя приказ генерала Эбле, сжёг мосты. Военные обозы французов остались на восточном берегу.
На оставшуюся на восточном берегу многотысячную толпу практически безоружных людей налетели казаки. К месту переправы запоздало подошли части Витгенштейна, уничтожая отставшие части французов.
Победителям открылась жуткая картина.
По воспоминаниям офицера армии Чичагова А. И. Мартоса:
Ввечеру того дня равнина Веселовская, довольно пространная, представляла ужаснейшую, невыразимую картину: она была покрыта каретами, телегами, большею частью переломанными, наваленными одна на другую, устлана телами умерших женщин и детей, которые следовали за армией из Москвы, спасаясь от бедствий сего города или желая сопутствовать своим соотечественникам, которых смерть поражала различным образом. Участь сих несчастных, находящихся между двумя сражающимися армиями, была гибельная смерть; многие были растоптаны лошадьми, другие раздавлены тяжёлыми повозками, иные поражены градом пуль и ядер, иные утоплены в реке при переправе с войсками или, ободранные солдатами, брошены нагие в снег, где холод скоро прекратил их мучения… По самому умеренному исчислению, потеря простирается до десяти тысяч человек…
Главным итогом переправы явилось то, что Наполеон в казалось бы безвыходных обстоятельствах сумел переправить и сохранить боеспособные силы. Клаузевиц исчисляет потери Наполеона за несколько дней Березины в 21 тысячу человек из числа имевшихся у него боеспособных солдат. Потери небоеспособных остатков «Великой Армии» исчислить труднее, Клаузевиц упоминает, что до 10 тысяч отставших французов было взято в плен Витгенштейном. На самой переправе нашли смерть также тысячи раненых и обмороженных французов. Кутузов в своём донесении царю оценивает потери французов в 29 тысяч человек.
По ведомости Шамбре армия Наполеона через 3 дня после переправы сократилась до 9 тыс. солдат под ружьём, из них 4 тыс. в гвардии. Тот же Шамбре насчитывал 30 тыс. боеспособных солдат до Березины, из чего следует, что у Наполеона выбыло из строя 21 тыс. солдат, не считая потерь среди небоеспособных лиц при армии. Большую часть этих потерь следует отнести не на боевые потери, а на деморализованных солдат, бросивших или потерявших оружие. Как пишут очевидцы, потерявшего оружие не заставляли сражаться и наказать тоже не могли, чем многие пользовались. Ударившие морозы ускорили разложение Великой Армии.
Всего Наполеон потерял на реке около 35 тысяч человек пленёнными, ранеными, убитыми, утонувшими и замёрзшими.
Потери русских войск, согласно надписи на 25-й стене галереи воинской славы Храма Христа Спасителя, составили около 4 тыс. солдат за дни боёв во время переправы Наполеона. Если для корректного сравнения с французскими потерями добавить урон русского авангарда Ламберта при захвате Борисова, то русские потери можно оценить в 6 тыс. человек.
Генерал Коленкур свидетельствует о 1500 русских пленных, взятых на правом берегу 28 ноября в боях с Чичаговым, и число которых слухи среди французов увеличили вдвое.
Крупный германский военный деятель и теоретик Шлиффен писал: «Березина накладывает на Московский поход печать ужаснейших Канн», имея ввиду Каннское сражение, в ходе которого войсками Ганнибала была окружена и наголову разгромлена римская армия.
27 октября главные силы Наполеона достигли Смоленска, где разграбили оставшиеся склады. Из-за угрозы окружения и полной дезорганизации своей армии, численность которой сократилась до 60 тыс. чел., Наполеон решил 31 октября покинуть Смоленск. Выходя из города, французская армия растянулась почти на 60 км. Ее авангард подходил к Красному, а арьергард только выходил из Смоленска. Этим воспользовался Кутузов. 3 ноября он послал к Красному авангард генерала Милорадовича (16 тыс. чел.). Тот обстрелял артиллерийским огнем шедшие по Смоленской дороге войска французов, затем атаковал их и, отрезав задние колонны, взял в плен до 2 тыс. чел. На следующий день Милорадович весь день вел бой с корпусом Богарне, захватив у него 1,5 тыс. пленных. В этом сражении Милорадович, указывая гренадерам Павловского полка на подходящих французов, произнес свою знаменитую фразу: "Дарю вам эти колонны!". 5 ноября в битву под Красным вступили главные силы обеих армий. План Кутузова состоял в том, чтобы ударами с юга постепенно отсекать на дороге французские подразделения и уничтожать их по частям. Для этого были выделены две ударные группировки под командованием генералов Тормасова и Голицына. В ходе ожесточенного боя, в котором принял участие и отряд Милорадовича, русские нанесли тяжелый урон Молодой гвардии, корпусам Даву и Нея. Тем не менее полностью ликвидировать французскую армию не удалось. Часть ее во главе с Наполеоном сумела пробиться и продолжила отход к Березине. Французы потеряли в сражении при Красном 32 тыс. чел. (из них 26 тыс. пленными), а также практически всю свою артиллерию. Потери русских составили 2 тыс. чел. Это сражение стало наиболее крупным успехом русской армии с начала кампании. За Красный Кутузов получил титул князя Смоленского.
Битва на Березине (1812)
После Красного кольцо вокруг наполеоновских войск начало сжиматься. С севера подходил корпус Витгенштейна (50 тыс. чел.), с юга - армия Чичагова (60 тыс. чел.). У Березины они готовились сомкнуться и отрезать Наполеону пути отхода из России. 9 ноября части Чичагова подошли к Березине и заняли город Борисов. Но вскоре их выбил оттуда французский корпус маршала Удино. Русские отступили на правый берег реки и взорвали мост. Тем самым переправа на главной дороге, по которой отступало войско Наполеона, оказалась уничтоженной. Березина еще не замерзла, и французы оказались в ловушке. 13 ноября к Березине подошли главные силы Наполеона, которые с присоединившимися корпусами Виктора, Сен-Сира и рядом других подразделений насчитывали до 75 тыс. чел. В этой критической ситуации, когда была дорога каждая минута, Наполеон действовал быстро и решительно. Южнее Борисова находилась еще одна переправа. Наполеон послал туда корпус Удино. Французский император стремился заставить российского командующего поверить, что будет переправляться именно там для отступления на Минск. Между тем в район южнее Борисова двигалась шедшая к Минску главная армия Кутузова. Встреча с ней могла кончиться для Наполеона крахом. Он стремился уйти к северо-западу от Минска, к Вильно. Для этого в 15 км севернее Борисова, у деревни Студенка, польские уланы отыскали брод, где французские саперы навели временные мосты. По ним Наполеон начал 14 ноября переправу. Демонстрация же корпуса Удино удалась. Чичагов, оставив часть войск у Борисова, с основными силами отправился вниз по реке. В течение двух дней французы переправлялись, отражая атаки разрозненных отрядов Витгенштейна и Чичагова. 15 ноября в Борисов ворвались посланные Кутузовым авангардные части преследования под командованием атамана Платова и генерала Ермолова. Сам же Кутузов не спешил к Березине, надеясь, что и без него там достаточно сил для ликвидации французской армии. Когда к Борисову возвратился, наконец, Чичагов, наполеоновские войска уже закрепились на правом берегу реки. 16 ноября по обеим сторонам Березины закипел жестокий бой. Чичагов пытался отбросить прикрывавшие студенковскую переправу французские части на правом берегу. Витгенштейн же атаковал корпус маршала Виктора, который стойко прикрывал переправу на левом берегу. Лесистая местность препятствовала маневренным действиям кавалерии. Весь день до 11 часов ночи шел упорный фронтальный стрелковый бой, стоивший больших потерь для обеих сторон и ставший кульминацией битвы. Из-за малой пропускной способности наведенных мостов, огромного скопления людей и обозов, паники и усиления натиска русских прорваться на запад, в сторону Вильно, удалось лишь одной трети войск (25 тыс. чел.). Остальные (около 50 тыс. чел.) погибли в боях, замерзли, утонули или попали в плен. Опасаясь захвата русскими переправы, Наполеон велел уничтожить ее, бросив на левом берегу массу своих войск. Современники отмечали, что местами река была доверху завалена трупами людей и лошадей. Русские потеряли в этом сражении 4 тыс. чел. После Березины основные силы наполеоновской армии в России перестали существовать.
Во время кампании 1812 г. исчез кадровый цвет французской армии, о котором Франция впоследствии могла только мечтать. В 1813-1814 годах спасшиеся на Березине ветераны Московского похода составляли менее 5 % состава войска Наполеона (их немалая часть оказалась блокированной в крепости Данциг, сдавшейся в декабре 1813г.). После 1812 г. у Наполеона была уже совсем другая армия. С ней он мог лишь отсрочить свое окончательное крушение. Вскоре после Березины Наполеон покинул остатки своей армии и отправился во Францию собирать новые войска. В это время ударили сильные морозы, ускорившие ликвидацию наполеоновских войск. Оставленный главнокомандующим маршал Мюрат перевел в середине декабря через замерший Неман лишь жалкие остатки Великой армии. Так бесславно окончилась попытка Наполеона победить Россию. История знает не много примеров подобных военных катастроф. В своем донесении М.И. Кутузов так подводил итоги кампании. "Наполеон вошел с 480 тыс., а вывел около 20 тыс., оставив не менее 150 000 пленными и 850 пушек". Число погибших в русских войсках составило 120 тыс. чел. Из них убитых и умерших от ран - 46 тыс. чел. Остальные умерли от болезней в основном, в период преследования Наполеона.
В русской истории Отечественная война стала самой интенсивной по количеству битв. В среднем, на каждый месяц здесь приходилось по 5 сражений. 25 декабря, в день Рождества Христова, царь издал Манифест об изгнании неприятеля и победоносном окончании Отечественной войны 1812 г. Этот день, как и дата Полтавской битвы, стал также и официальным религиозным праздником в память "об избавлении Церкви и Державы Российские от нашествия галлов и с ними двунадесять язык".
Березина. Название этой реки известно многим европейцам и почти каждому французу. Оно давно стало нарицательным. События на р. Березине были последним громким аккордом войны 1812 г. Переправа армии Наполеона через реку проходила в условиях ожесточенных боев. Память об этом событии долгие годы сохраняется у французов.
Петер фон Хесс "Переправа через Березину"
Французский президент Н. Саркози активно использует историческую память о событиях прошлого для формирования и развития национальной идеи, утверждая, что французам в отношении минувших эпох «не за что каяться”. В современной Франции воскрешаются те сюжеты истории, которые способствуют формированию идеи величия французской нации. В связи с этим оживает интерес и к эпохе Наполеона I. Важное место в «воскрешении прошлого» занимает образ Великой армии, прошедшей через испытания на р. Березине.
Напомним, что 28 ноября 1812 г. (все даты даны по новому стилю) одновременно произошли два сражения на берегах р. Березины между русской армией и отступающей Великой армией Наполеона. Французскому императору для обеспечения переправы своих войск через Березину пришлось вступить с русской армией в сражение. Утром 28 ноября войска 3-й западной армии адмирала П. В. Чичагова атаковали на правом берегу Березины 2-й армейский корпус Великой армии под командованием маршала Н. Ш. Удино. Одновременно генерал П. Х. Витгенштейн, командующий 1-м пехотным корпусом, начал наступление на 9-й армейский корпус маршала К. П. Виктора на левом берегу Березины.
В течение целого дня солдаты Наполеона ожесточенно сражались, пытаясь не допустить выхода русских к переправе. В начале битвы на правом берегу Удино был ранен и Наполеон передал командование маршалу М. Нею. Кульминационный момент в сражении наступил, когда Чичагов отправил в атаку полки под командованием генерал-лейтенанта И. В. Сабанеева. Французская кавалерия генерала Ж. П. Думерка отразила атаку. После этого сражение распалось на отдельные стычки. В 11 часов вечера Витгенштейн прекратил наступательные действия. Благодаря этому возникла возможность для французской армии переправиться на правый берег Березины. Окружить и разбить французскую армию не удалось. Но она понесла большие потери. Около 50 тыс. из 75 – 80 тыс. человек, дошедших до Березины, не смогли переправиться через реку. Это было для Великой армии катастрофой.
Память французов о событиях на Березине в 1812 г. складывалась на основе разнородных версий, которые, в свою очередь, исходили из сложнейшей гаммы чувств и представлений участников русской кампании, из противоречивой интерпретации источников, из вольной трактовки событий беллетристами. Решающим периодом в формировании образа во французском сознании стал XIX в. Бурные события истории Франции после падения Первой империи способствовали обостренному восприятию прошлого и формированию мифов о драматических событиях русской кампании 1812 г.
Французская версия о событиях на Березине начала зарождаться еще в ноябре 1812 г. Уже первые строки документов за этот период должны были навести на мысль о сложности и даже почти «невыполнимости» Березинской операции. Оказавшись в сложнейших условиях отступления, Наполеон судорожно искал возможности выхода армии из России. 11 ноября из Смоленска он обозначил своей основной целью спасение армии: «Порекомендуйте администрациям Минска и Вильно не использовать против врага [находящиеся там] полки; это уничтожит резервы без определенного результата; необходимо, чтобы эти полки оказались вне сражения. Это позволит остановиться в Минске или в Вильно на несколько дней».
Отметив необходимость сохранить армию, Наполеон в то же время приказал Виктору атаковать войска Витгенштейна, чтобы освободить путь на Петербург: «Император может остановиться на зимние квартиры в Витебске. Мы будем готовиться к следующей кампании для движения на Петербург. Если вы сможете успешно атаковать врага, то мы займем зимние квартиры». Французский император, убеждая Виктора в необходимости атаковать врага, пытался войсками 9 корпуса прикрыть центральные силы. Отдав из Смоленска указания о дальнейшем пути движения Великой армии, Наполеон способствовал формированию разнообразных вариантов отступления Великой армии, в частности, при переходе через Березину.
Перед тем как начать движение к Березине, войска основной группировки Наполеона остановились в Смоленске. Солдаты бросились писать письма домой. В большинстве писем чувствовалось убеждение солдат в том, что император готовится к походу на Петербург. Однако мысли большинства адресантов были далеко от войны, они ожидали ее скорейшего окончания.
Письма, отправленные из Смоленска, хорошо отразили то эмоциональное состояние чинов французской армии в последние дни войны, которое в дальнейшем повлияет на формирование исторической памяти французов об отступлении из России и событиях на Березине. Впечатления отдельных солдат дают возможность представить моральное состояние Великой армии перед «кровавой» Березиной.
Полковник П. Ф. Буден связывал с ужасной дорогой от Дорогобужа до Смоленска окончание войны: «На дороге, по которой мы отступали, закончилась наша война. Мы ожидаем здесь корпуса армии (3 корпус Нея). Нас объединяет единая участь, и мы не оставим друг друга. Зимние квартиры будут размещены где-то недалеко». Для него военное счастье – уже не в победе, а в том, чтобы солдатам удалось сохранить верность дружбе.
Для аудитора Государственного совета А. Бергони ситуация была не такой уж обнадеживающей: «Армия постоянно находится в движении. Я не могу укрыться под крышей. Многие люди в армии более счастливы, чем я. Я не встретил дружеского участия. Мне хотелось бы получить поддержку, уважение, но я начинаю отчаиваться». Генерал Ж. Р. Брюйер разочаровался в призвании военного: «Военное мастерство сделалось утомительным. Я больше не могу думать о чести и о том, чтобы проявлять самопожертвование в делах службы. Я очень надеюсь, что мы остановимся на зимние квартиры».
9 ноября генерал Ж. А. Жюно, командир 8 армейского корпуса, написал жене о том, что смягчило для него тяжелейшие проблемы кампании: «По дороге мы терпели ужасные испытания. Не думай, что я нахожусь в хорошей гостинице. Счастье для меня думать, что мы скоро будем вместе. Ваша любовь подкрепляет и дает мне силы».
Фабер дю Фор Христиан Вильгельм "Переправа через Березину"
В Смоленске Б. де Кастеллан, адъютант генерал-адъютанта Л. Нарбонна, вспомнил о потере дорогой для него лошади: «На дороге был вынужден оставить своего коня. Я – в отчаянии, это была великолепная лошадь». М. Э. Рибо попытался найти утешение своим невзгодам в красоте русской природы: «Несмотря на холода, мы застали красивое время. Ночью падают красивые звезды, новая кампания начнется весной».
Мысль о продолжении войны на тот момент уже была скорбной для основной части Великой армии, но они продолжали идти за своим императором. Граф М. А. Ламберт растерянно написал: «Мы не знаем, где мы остановимся, и куда нас направят, чтобы снова увидеть все то, что мне дорого, Париж или Петербург».
Лейтенант А. Боно начал свое письмо с решительного заявления: «Мы переждем зиму в Вильно, а затем мы собираемся вернуться в нашу страну. Мы надеемся найти Европу в старых границах». После этих слов вдруг немыслимая грусть охватила его: «Это отчаяние мы будем помнить всегда. Более старые солдаты никогда не участвовали в кампании, подобной этой».
Солдаты повсеместно проникаются чувством неуверенности в исходе кампании. Этот тон разочарования – голос людей, потрясенных ужасами войны. Каждый солдат искал разные способы борьбы с этим чувством. Так, шеф батальона О. де Ларибуасьер утешал себя надеждой на награды: «Император должен оценить действия, которыми мы служили примером для других. Не просто проявлять мастерство в таких обстоятельствах».
Генерал Ж. Д. Компан, обратившись к состоянию Великой армии в Смоленске, написал жене: «Я получил подлинные доказательства самоотверженности всех людей». П. Дарю, главный интендант французской армии, вполне солидарен с Компаном: «В ужасных обстоятельствах все люди проявляют честь и усердие». Маршал Ф. Ж. Лефевр написал 12 ноября: «Мы будем защищаться до последнего вздоха».
Ясное понимание своего долга выразил генерал Ж. Г. Сент-Шарль в письме к жене: «Препятствия меня огорчают. Я разочарован в своей жизни. Но невозможно отклониться от службы». Кастеллан, примирившись с условиями отступления, отметил в дневнике: «Все мои возможности – служить в этих обстоятельствах, другого выбора нет».
В это время Наполеон испытывал те же самые чувства тоски по дому, которые выразил в письмах жене. После пережитых испытаний и разочарований он уже не будет писать ей о военных проектах, он желал одного: «Я хочу увидеть сына».
Обессиленные французские солдаты уже не стремились к достижению громких побед. В период отступления нечто более ценное открылось для них в войне – солдатская дружба, верность Родине и императору. Возможно, победа для них заключалась уже не в разгроме врага, а в сохранении традиций воинского братства. Из Смоленска Великая армия направилась к одной из ужаснейших катастроф в истории под названием «Березина».
На тот момент в проектах Наполеона переход через Березину фигурировал как спасительный путь, который позволил бы обеспечить армии отдых в районе Минска. После захвата русской армией Минска и моста в Борисове Наполеону окончательно пришлось расстаться с идеей возобновления новой кампании путем движения на Петербург.
19 ноября армия Наполеона прибыла в Оршу, где ей удалось подкрепиться кое-какими припасами. Несомненно, император чувствовал всю опасность создавшегося положения для Великой армии. 20 ноября он предупредил жену: «Тебе придется несколько дней побыть без писем от меня».
Наполеон, узнав о расположении армии адмирала Чичагова в районе Березины, осознал тот факт, что эта река может стать знаковым местом в истории русской кампании. С этого момента французский император начал посылать своим войскам довольно противоречивые сообщения по поводу отступления Великой армии в направлении Минска либо Вильно. Замешательство императора, а может быть, обдуманный, но тщательно скрываемый план действий, приведет в дальнейшем к нескончаемым спорам французских историков о роли событий на Березине в проектах Наполеона.
В любом случае Березина должна была стать местом вероятного сражения с русской армией. Задачу атаковать врага на правом берегу реки Наполеон возложил на второй корпус Удино. По-видимому, маршал в своих действиях преследовал именно эту цель. 26 ноября из Борисова Удино предупредил, что собирается атаковать врага под Стаховым для освобождения дороги на Минск. «Я атакую завтра врага, мы выйдем на дорогу к Минску», – с полной уверенностью сообщил Удино в тот же день начальнику Главного штаба Великой армии маршалу Л. А. Бертье. В последний раз император напомнил маршалу о необходимости атаковать врага 27 ноября. Таким образом, можно предположить, что Наполеон допускал мысль о сражении с войсками Чичагова.
F. De Myrbach "Переправа французких войск через реку Березину 26-29 ноября 1812 года"
28 ноября разгорелась битва на берегах Березины, научное осмысление которой начнется значительно позже, когда участников событий оставят бурные эмоции и панический страх. Наполеон же не позволил себе медлить и попытался «закрепить» победу на Березине за Великой армией. Через несколько дней после сражений на Березине вышел 29 бюллетень Великой армии, в котором упоминается лишь победная для французов битва на правом берегу. Этот документ, вытеснив из сознания французов иные варианты развития событий, заложил основу для формирования официальной научной версии о Березине во Франции.
О победе французов на Березине сообщили французскому обществу газеты. В «Журналь де Л’Ампир» за январь 1813 г. были опубликованы следующие строки: «Несмотря на то, что силы солдат иссякли, нашлись еще герои в Великой армии. Довольно быстро Чичагова удалось одолеть». Приведенная ремарка о событиях на Березине стала основой для формирования массового представления о последних неделях Великой армии в России.
Несомненно, в памяти участников тех трагических и знаменательных событий «Березина» запечатлелась в более многоликом образе. Русская кампания 1812 г. стала частью их жизни. Многие солдаты Великой армии Наполеона не только приобрели военный опыт, но и получили тяжелейший удар, надломивший, а иногда и сломавший их жизни и судьбы. В памяти каждого участника особо запечатлелись события на Березине как своего рода символ окончания войны, торжество надежд на то, чтобы снова увидеть Францию. После завершения русской кампании личные переживания французских солдат не вызвали интереса у общественности, эти переживания долгое время жили лишь в памяти отдельных ее участников. Первые труды о событиях на Березине, раскрывавшие участие в них простого солдата, были представлены в завуалированной форме.
Первым создал подобное произведение, пытаясь описать восприятие событий на Березине французским солдатом, был Ш. П. Бургоэн, адъютант 5 вольтижерского полка Молодой гвардии. Он в художественной форме воспроизвел переписку своего брата А. Ж. Бургоэна, адъютанта маршала М. Нея, из России. Опубликованные письма были написаны от имени вымышленного Альфреда, в образе которого угадывается А. Ж. Бургоэн.
После нескольких недель пребывания в плену Альфред вспомнил о сражении на Березине: «Вот грустная история моих последних дней. Это сражение любви и чести было пропитано болью! Оно было горьким! Мой храбрый полк был там, и мои товарищи сохранили верность императору». Образ сражения «любви и чести» напоминает представления о войне в тех самых письмах солдат из Смоленска, для которых на тот момент основной смысл русской кампании заключался в выполнении их воинского долга.
Французское общество в первой половине XIX в. не проявило интереса к этим переживаниям и впечатлениям рядовых участников сражения. Бывшие солдаты Великой армии были погружены тогда в анализ хода военных действий и политики бывшего императора. Образ Наполеона становится объектом манипулирования в политической борьбе между бонапартистами и анти-бонапартистами. Поэтому и рассмотрению подверглась лишь моральная сторона действий французского императора, но отнюдь не вопросы военной стратегии.
Капитан инженерных войск Э. Лабом, преследовавший целью умалить роль Наполеона в событиях войны 1812 г., обвинил императора в том, что в Березинской операции тот обрек свои войска на уничтожение. По словам Лабома, французские солдаты блестяще справились со своей задачей. В представлении автора, преодоление армией препятствий, вступление в сражение в столь неблагоприятной ситуации можно считать победой: «В этой плачевной ситуации наши солдаты с жаром отстаивали честь армии». Труд Лабома вызвал волну возмущения в среде бонапартистов, от лица которых выступил генерал Ф. Ф. Гийом де Водонкур. Он подчеркнул выдающуюся роль Наполеона в сражениях на Березине и заявил о том, что император выполнил свой долг и спас армию.
Полемика вокруг имени Наполеона привела к отказу французов от глубокого изучения хода военных действий на Березине. Первые труды о войне 1812 г. преследовали единственную цель – возвысить, восстановить честь Великой армии, тем самым сформировав представление у нации о нравственной победе французов на Березине.
И все же уже в 20-е годы XIX в. стали появляться первые научные исследования, посвященные Березинской операции. Полковник Ж. Шамбре, исследовав документы войны 1812 г., пришел к выводу о том, что Наполеон планировал пройти к Минску через Зембин, и в этом проекте сражение на правом берегу реки мыслилось им как отвлекающий маневр. Описание битвы автор закончил картиной атаки французской кавалерии, полностью проигнорировав действия швейцарских и польских полков.
В 1827 г. секретарь Наполеона барон А. Фэн опубликовал труд «Рукопись 1812 г.». Историк и участник событий, Фэн рассматривал операцию на Березине как результат реализации осознанного и целенаправленного плана действий со стороны французов. По словам автора, император приказал маршалу П. К. Виктору сдерживать силы генерала П. Х. Витгенштейна, а основной части армии идти против Чичагова. Подводя итоги сражений, Фэн ограничился фразой: «Враг не достиг желаемого».
"Переправа наполеоновской армии через Березину 26–29 ноября 1812 г." Литография по оригиналу П. Гесса
После трудов Шамбре и Фэна научное изучение истории переправы через Березину было надолго приостановлено, уступив место легенде об императоре Наполеоне. Созданию этой легенды во многом способствовал сам французский полководец. В 1823 г. началась публикация «Мемориала» графа А. Д. Лас Каза, в котором были представлены воспоминания Наполеона на острове Св. Елены. Несомненно, основная цель императора заключалась в том, чтобы увековечить память о себе самом, стерев или затушевав позорные страницы собственной истории. Заточенный на о. Св. Елены Наполеон проанализировал события и на р. Березине. Император признал, что переправа через реку нанесла роковой удар Великой армии: «Армии более не существовало». В то же время бывший император категорически отверг предположение о заметной роли русских войск в уничтожении французской армии.
По мнению Наполеона, достойным противником французов были только «великие холода», которые им так и не удалось победить. Император поверхностно описал сражения на р. Березине, упомянув лишь о столкновении Удино с Чичаговым. Он счел излишним подводить какие-либо итоги сражений, так как основной целью армии было достижение Вильно, и сражение на Березине никакой роли в стратегических проектах французской армии не сыграло. Император так подытожил итоги войны 1812 г.: «Русская кампания была победна, чудесна, трудна».
Последующие историки не смогли освободиться от давления столь авторитетного мнения. Поэтому фактически именно Наполеон заложил основу будущих концепций истории войны 1812 г., в том числе, в отношении переправы через р. Березину.
Реакцией на возрождение культа императора стала книга «Поход в Россию» бригадного генерала графа Ф. П. де Сегюра. «Вновь всходит звезда павшего человека. Я нахожу его деятельность исключительно гибельной», – писал он. Сегюр прошел русскую кампанию рядом с Наполеоном. Не удивительно, что он обратился к описанию психологического состояния императора. В частности, обратившись к событиям на Березине, он поставил в упрек императору отчаяние, которое тогда овладело им: «23 ноября Наполеон как акт отчаяния сжег всех орлов».
С помощью особого художественного стиля автор усилил трагизм событий на р. Березине, позволив нам почувствовать состояние тех людей, которые прошли через ужас переправы и сражений, заставив проникнуться уважением к стойкости французов. Он писал: «Но даже безоружные, даже умирающие, даже не знающие, как им перебраться через реку и пробиться сквозь неприятеля, они не сомневались в победе». Обратившись к самой переправе, Сегюр искренне признавал, что имели место бесчестные, жуткие по своей аморальности действия, но вместе с тем подчеркнул, что нельзя забывать и о совершенных в те дни и часы благородных поступках. По его мнению, французы не смогли победить только природу. В целом работа Сегюра должна была утвердить идею величия и героизма французского солдата. Одна французская газета того времени писала: «Это была ужасная кровавая баталия. Переход через Березину вызвал живой интерес в обществе. Все люди обратились к описанию Сегюра».
Однако, как ни странно, некоторых современников Сегюра возмутило принижение им роли Наполеона. Ординарец бывшего императора Г. Гурго даже выпустил книгу «Наполеон и Великая армия», в которой подверг резкой критике работу Сегюра. Гурго двигало чувство глубокой преданности к Наполеону. И это было не удивительно. Во время похода в 1812 г. он постоянно находился при Наполеоне, три года провел с императором в изгнании на острове Св. Елены, а после до конца своих дней боролся за возрождение памяти о французском императоре.
В своей работе Гурго высказал в адрес Сегюра вполне разумный упрек в том, что тот не дал глубокого анализа военных действий: «Сожалею, что Сегюр не описал в деталях прекрасное сражение, которое поддержал маршал Ней со своим 3 корпусом. Почему он не упомянул эту атаку, которая отодвинула линию русских до лесов, несмотря на ужасный огонь?». В этом отрывке Гурго вел речь о сражении на правом берегу Березины 28 ноября. Но и он, увлеченный критикой книги Сегюра, также отказался от военного анализа Березинской операции. Задача Гурго заключалась не в том, чтобы описать ход военных действий Великой армии, а в том, чтобы возвеличить Наполеона, по его мнению, униженного Сегюром. Ординарец противопоставил свой образ решительного императора жалкому и отчаявшемуся образу Наполеона, нарисованному Сегюром: «Ничего не говорило о том, что император впал в отчаяние. Он добился того, чтобы переход через Березину совершился в порядке». Подводя итоги сражений, автор заключал: «Все шансы на успех были на нашей стороне, потому что наша армия смогла проявить мужество даже в этих обстоятельствах».
В период Реставрации в общественном сознании Франции Березина преподносилась как последняя победа Великой армии в России. Участники тех событий использовали описание сражения для оправдания или осуждения личности Наполеона. Благодаря этому возникли противоречивые картины одного и того же эпизода недавнего прошлого, но общих для этих картин была идея, что французский солдат проявил на Березине высокие моральные качества.
Падение династии Бурбонов, которая дискредитировала себя в глазах не только либералов, но и роялистов, разбудило в сознании французов память о Наполеоне как воплощении идеалов свободы, процветания и величия Франции. Апологетическим тоном наполнились и сюжеты, связанные с событиями на Березине в 1812 г. В период Июльской монархии страсти и эмоции вокруг русской кампании 1812 г. стали остывать. События той эпохи становятся для французов далекой историей, а солдаты Великой армии героями художественного романа.
Юлиан Фалат "Мост через Березину"
Вдохновленный военной славой Наполеона, Оноре де Бальзак возвел Великую армию на пьедестал героизма. В одном из его произведений герой участник войны 1812 г. рассказывает молодому поколению о переправе через Березину: «Переправа через Березину, мои друзья, убеждает нас в священности чести. Так никогда более не будут воевать. Армию спасли понтонеры».
Авторы этого времени пытались вызвать сочувствие у читателей к состоянию армии и к императору, которому пришлось пережить гибель своего создания. На страницах этих произведений уже не чувствуется победный восторг, а господствует мнение, что сражения на Березине не имели особого значения в русской кампании 1812 г. С выходом в 1842 г. мемуаров инспектора смотров в кабинете начальника штаба Великой армии барона П. П. Деннье в науке появился иной вариант сокрытия трагических последствий переправы через Березину. Деннье высказал мысль о том, что солдаты Великой армии просто не придали особого значения сражениям на Березине.
Обострение социальной обстановки в конце Июльской монархии возродило память о «Березине» как о крушении великих идей Франции, бессмысленности всех жертв, принесенных на алтарь войны. Катастрофическая переправа стала символом разочарований для В. Гюго. Для него самого история Наполеона стала частью жизни и творчества. Он часто сравнивал современную ему Францию с эпохой великого императора. В период революции 1848 г. он так вспоминал о гибельной переправе Великой армии через Березину: «О несчастные люди! Когда они обещают мир, они развязывают войну. Когда они создают империю, наступает 1812 г. Когда они переходят реку, это мост через Березину».
После бурных событий 1848 г. в литературе и историописании появляется проблема роли обычного человека в истории, и это приводит к героизации действий французских солдат на Березине. Были опубликованы мемуары участников русской кампании 1812 г., в которых упоминалось лишь сражение на правом берегу Березины и высказывалось восхищение храбростью французов. Образ Наполеона на страницах этих произведений теперь появляется не часто.
Таким образом, в период Июльской монархии в изображении Великой армии на Березине наблюдался отход от торжественного, героического стиля к более тонкой психологической картине. Образ Березины стал героической трагедией, легендой французской истории. После падения Июльской монархии «Березина» воскрешалась на страницах французских мемуаров как близкое, родственное событие, связанное с героизмом французских солдат.
В период Второй империи ситуация значительно изменилась. С возрождением культа Наполеона «Березина» стала символом гениальной военной операции императора. Именно в эту эпоху возникшие в прошлые годы противоречивые образы французской памяти о «Березине» стали постепенно объединяться в единый образ.
Поражение Франции в войне с Германией в 1870 – 1871 гг. способствовало процессу героизации прошлого страны. С этого момента сражение на Березине утвердилось в сознании французов как бесспорная победа Великой армии. Источники, в которых содержалась хотя бы доля сомнений в истинности этого утверждения, были «забыты».
Все описания сражений на Березине стали преследовать лишь одну цель – подчеркнуть победу Великой армии. Усилению этого представления способствовала массовая публикация мемуаров участников русской кампании 1812 г. Казалось бы, основная часть французских солдат признавала, что на Березине их войска представляли лишь осколок былой Великой армии. Однако сделанный французскими мемуаристами акцент на ослаблении армии способствовал возвышению ее героизма, самоотверженности и верности Наполеону. Картины катастрофы, холода, голода исчезли. Возродился и окончательно утвердился созданный еще в эпоху Реставрации образ «Березины» как моральной победы Великой армии.
Важной вехой в научном изучении операции на Березине в период Второй империи стал выход монографии крупнейшего историка и политического деятеля А. Тьера. Он представил более обстоятельную картину действий французов и русских на р. Березине. Главной целью Наполеона в операции на Березине Тьер назвал объединение французских армий, которые действовали в центре и на флангах; однако этого так и не было достигнуто. Свои упреки автор адресовал Наполеону. В свою очередь, действия русских, в представлении историка, выглядели более организованными и хорошо спланированными. Он пришел к достаточно смелому для французского историка выводу: «Чичагов и Витгенштейн уничтожили французскую армию».
Все аргументы, приведенные автором, казалось бы наводили на мысль о поражении Великой армии. Однако трагичность ситуации, в которой французы нашли силы для продолжения борьбы, не позволила Тьеру «разделаться» с памятью о героической переправе через Березину. Так, подвергнув критике действия Наполеона, он подвел следующий итог: «Мы испытали чувство действительного триумфа, триумфа кровавого и болезненного».
В конце XIX в. французские газеты продолжали часто обращаться теме победы Великой армии на Березине. Но буквально через несколько лет ситуация изменится. В 90-е годы XIX в. Россия и Франция начнут быстрое военно-политическое сближение.
Это заставит французов значительно пересмотреть свое представление о войне 1812 г. Накануне Первой мировой войны газета «Ле Тан» писала: «Великая армия перешла реку без сражения с русскими. Во Франции и в России помнят драму войны 1812 г. Это была наша общая победа».
"Переправа через Березину" Худ. В. Адам. Середина XIX в. Бумага, литография, раскрашенная акварелью
Последующие события XX в. вытеснят все иные версии переправы Великой армии через Березину, кроме версии о победе французов на берегах этой реки. Переосмысление событий войны 1812 г. во Франции будет связано с именем Шарля де Голля. Его приход на пост президента имел для изучения войны 1812 г. заметные последствия. Президент акцентировал внимание на отношениях России и Франции, что, несомненно, придало несколько положительных черт образу России в сознании французов. В это время выходит монография Ш. Корбе, посвященная представлениям французов о России, которая стала важной вехой на непростом пути поиска взаимопонимания двух народов. Сам де Голль, обращаясь к теме войн Наполеона, признавал: «Наполеон напал на Александра, что стало самой грубой ошибкой, какую он когда-либо совершал, ничего не принуждало его к этим действиям. Эта война становится началом нашего упадка».
Наиболее значительное исследование этого периода принадлежит историку Ж. Тири. Описывая отступление Великой армии, он акцентировал внимание на проявлениях чести и мужества среди французских солдат. На основе внушительного объема документов историк попытался проанализировать ход Березинской операции и сделал вывод о победе Великой армии. А историк К. Грюнвальд, имевший русские корни, обратился к мемуарам участников русской кампании 1812 г. Он писал: «Гениальность Наполеона расстроила честолюбивый план русских по окружению Великой армии на Березине».
Последующие историки начали старательно обходить тему отступления французов из России, приняв тезис о победе на Березине как истину, не требующую доказательств. Подобное мнение встречается в трудах Р. Дюфресса и Ж. Тюлара. В исследованиях историков Ж. Будона и А. Пижара подчеркивается, что Великая армия не была побеждена русской, она выиграла все сражения, в том числе и при Березине.
Французский историк Ф. Бокур посвятил много лет изучению событий на Березине. Именно ему принадлежит инициатива и создание памятника Великой армии на Березине, на котором высечены слова: «Солдатам Великой армии, проявившим смелость во время переправы через Березину». Подобной торжественностью наполнены научные работы историка, в которых он постарался отметить участие и заслуги, помимо французских солдат, еще и русских, немецких, швейцарских, голландских, польских войск. Однако его вердикт остался прежним, характерным для французских историков: «Несмотря на превосходство русских сил, Великой армии удалось сохранить свои позиции в сражениях на Березине». Деятельность Бокура, которая на долгие годы оказалась связанной с Белорусским государственным университетом и научными центрами России, придала исследованиям событий на Березине новый импульс.
В отличие от французской исторической традиции в отечественной науке не сложилось какого-либо целостного взгляда на это событие. Главный вопрос, который волновал отечественных историков на протяжении двух веков – почему, а точнее – по чьей вине не удалось реализовать план окончательного уничтожения Великой армии на р. Березине. Начало этим спорам было положено еще в 1812 г. Главным виновником незавершенного разгрома Великой армии традиционно стали называть адмирала П. В. Чичагова. И тем не менее в серьезных исторических исследованиях (А. И. Михайловский-Данилевский, М. И. Богданович и др.) авторы предпочитали более обтекаемые формулировки. «Но армия его должна была понести конечное поражение, если бы с нашей стороны действия были искуснее и решительнее», – писал, например, Михайловский-Данилевский.
Нередко русские исследователи умаляли значение событий на Березине в общих военно-стратегических планах русских. Одним из первых подобную идею выразил Л. Н. Толстой, чей великий роман предопределил многие черты в развитии отечественного историописания войны 1812 г. «В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели», – написал он.
В 60-х годах XIX в. оригинально подошел к оценке последствий событий на Березине историк А. Н. Попов. По его мнению, в условиях переправы через р. Березину и речи быть не могло о чьей-либо победе: «Победы не достигла ни одна из боровшихся сторон, но цели сражений одинаково были достигнуты противниками. Наполеон совершил переправу, русские довершили разгром Великой армии».
В 1894 г. В. И. Харкевич опубликовал книгу о Березинской операции. Обращаясь к итогам сражения, историк акцентировал внимание на том, что «французская армия оказалась спасенной. Нужды нет, что она давно утратила свою боевую силу. Уцелело ее ядро, из которого после выросла новая армия». Неудачный исход кампании Харкевич всецело объяснил тактическими ошибками русского командования.
Знаменательно для отечественной науки то, что в неудачах русских В. И. Харкевич обвинял не Чичагова, как было принято, а Витгенштейна: «Весьма веские соображения должны были побуждать Витгенштейна начать движение на Студянку, не теряя ни одной минуты. Только в этих условиях мог он рассчитывать на достижение существенных результатов. Тем не менее, Витгенштейн отказался от движения к пункту переправы французской армии и остановился на решении идти на мызу Старый Борисов».
Традиция возлагать ответственность за ограниченный результат русской армии при Березине на одного Чичагова, либо на Чичагова и Витгенштейна была продолжена в советское время. Так писали об этих событиях Е. В. Тарле, Л. Г. Бескровный и др.
Перемены в отечественной историографии наступили только к концу XX в. Историк И. Н. Васильев в своем исследовании поставил цель – «вернуть доброе имя адмиралу Чичагову в памяти потомков». Проанализировав стратегические итоги сражения для Великой армии, он пришел к выводу: «Несмотря на все усилия русских войск французской армии в этот день удалось сохранить за собой переправу, отбросив войска Чичагова, нанеся при этом им значительный урон и продолжая контролировать дорогу на Зембин».
Особую роль исследование березинских событий стало играть в деятельности историков Белоруссии. В 90-е годы XX в. на Березине были установлены памятники, посвященные русским, французским, швейцарским солдатам. Белорусская земля хранит множество тайн о событиях на Березине в 1812 г. До сих пор поисковики, археологи мечтают найти сокровища Наполеона. Из поколения в поколение в Белоруссии передаются легенды, связанные с кладом французского императора. Белорусский историк А. И. Груцо многие годы ведет археологические работы на месте сражений, результаты которых публикует в своих исследованиях.
Таким образом, отечественная историческая память о сражениях на Березине складывалась из противоречивых мнений – от убежденности в победе русского оружия до критики действий русского командования, которое не смогло обеспечить полного поражения армии Наполеона. Французская память, наоборот, несмотря на резкие политические изменения во Франции в течение двухсот лет, оставалась достаточно статичной.
События, связанные с переправой Великой армии на Березине в 1812 г., прочно вошли в историческое сознание Франции. Но оценки этих событий всякий раз приобретали новое звучание, когда французы оказывались на изломе своей национальной судьбы. Березина стала достоянием исторической памяти французской нации как воплощение героизма и военного успеха. Это запечатлено на страницах газет, научных трудов, в произведениях писателей. Французы верят в созданную ими легенду. Только два памятника на местах сражений, посвященные русским и французским солдатам, как символ примирения бывших противников в войне 1812 г. дают надежду на достижение согласия в представлениях русских и французов, на понимание, что в событиях на Березине не было победивших и проигравших, виноватых и оправданных.
Постникова А. А.
Аспирант кафедры всеобщей истории Уральского государственного педагогического университета.
Сражение на Березине - бои 26- 29 ноября между французскими корпусами и русскими армиями Чичагова и Витгенштейна на обоих берегах реки Березина во время переправы Наполеона в ходе Отечественной войны 1812 года .
Предыстория
Река эта, которую некоторые воображают гигантских размеров, на самом деле не шире улицы Рояль в Париже перед морским министерством. Что касается её глубины, то достаточно сказать, что за 72 часа перед тем 3 кавалерийских полка бригады Корбино перешли её вброд без всяких приключений и переправились через неё вновь в тот день, о котором идёт речь. Их лошади шли всё время по дну… Переход в этот момент представлял только лёгкие неудобства для кавалерии, повозок и артиллерии. Первое состояло в том, что кавалеристам и ездовым вода доходила до колен, что тем не менее было переносимо, потому что, к несчастью, не было холодно даже настолько, чтобы река замёрзла; по ней плавали только редкие льдины…. Второе неудобство происходило опять от недостатка холода и состояло в том, что болотистый луг, окаймлявший противоположный берег, был до того вязок, что верховые лошади с трудом шли по нему, а повозки погружались до половины колёс.
Ввечеру того дня равнина Веселовская, довольно пространная, представляла ужаснейшую, невыразимую картину: она была покрыта каретами, телегами, большею частью переломанными, наваленными одна на другую, устлана телами умерших женщин и детей, которые следовали за армией из Москвы, спасаясь от бедствий сего города или желая сопутствовать своим соотечественникам, которых смерть поражала различным образом. Участь сих несчастных, находящихся между двумя сражающимися армиями, была гибельная смерть; многие были растоптаны лошадьми, другие раздавлены тяжёлыми повозками, иные поражены градом пуль и ядер, иные утоплены в реке при переправе с войсками или, ободранные солдатами, брошены нагие в снег, где холод скоро прекратил их мучения… По самому умеренному исчислению, потеря простирается до десяти тысяч человек…
Итог Березинской операции
Переправа французов через Березину
Главным итогом переправы явилось то, что Наполеон в казалось бы безвыходных обстоятельствах сумел переправить и сохранить боеспособные силы. Клаузевиц исчисляет потери Наполеона за несколько дней Березины в 21 тысячу человек из числа имевшихся у него боеспособных солдат . Потери небоеспособных остатков «Великой Армии» исчислить труднее, Клаузевиц упоминает, что до 10 тысяч отставших французов было взято в плен Витгенштейном. На самой переправе нашли смерть также тысячи раненых и обмороженных французов. Кутузов в своём донесении царю оценивает потери французов в 29 тысяч человек .
Крупный германский военный деятель и теоретик Шлиффен писал: «Березина накладывает на Московский поход печать ужаснейших Канн», имея ввиду Каннское сражение , в ходе которого войсками Ганнибала была окружена и наголову разгромлена римская армия .
Оценка Березинской операции
Основную вину за упущенный шанс уничтожить Наполеона на Березине современники возложили на адмирала Чичагова. Баснописец Крылов сочинил басню «Щука и Кот» с намёком на неудачи адмирала на суше. Кутузов в письме на имя царя Александра I изложил главные упущения бездарного полководца.
…граф Чичагов… сделал следующие ошибки: 1) Вместо того чтобы занять превыгодный правый берег Березины, переправил он часть своих войск на левый и расположил главную свою квартиру в гор. Борисове, лежащем в котле, со всех сторон горами окружённом. Неизбежное последствие сего должно быть и действительно было пожертвование многих храбрых воинов в. и. в. и потеря всего при главной квартире обоза, ибо авангард, под командою графа Палена, будучи встречен в 10 верстах от Борисова всею ретирующейся неприятельскою армиею, привёл оную на плечах своих в Борисов в то время, когда в оном главнокомандующий спокойно обедал.
2) Высокий и узкий на сваях мост и плотина над речкой Зайкою, длиною до 300 сажен, не был истреблён, и неприятель им воспользовался, хотя войска адмирала Чичагова были на Березине 4 дня прежде неприятеля.
3) Неприятель строил мост, начал и продолжал свою переправу более суток, прежде нежели адмирал Чичагов о том узнал, хотя всё ему наблюдаемое расстояние было не более 20 вёрст, а узнав о сей переправе, хотя подвинулся к месту оного, но, будучи встречен неприятельскими стрелками, не атаковал их большими массами, а довольствовался действием во весь день 16 ноября двумя пушками и стрелками, через что не только не удержал ретираду неприятеля, но ещё и сам имел весьма чувствительный урон.
Все в армии и в России порицали и порицают Чичагова, обвиняя его одного в чудесном спасении Наполеона. Он, бесспорно, сделал непростительную ошибку, двинувшись на Игумен; но здесь его оправдывает: во-первых, отчасти предписание Кутузова, указавшего на Игумен, как на пункт, чрез который Наполеон будто бы намеревался непременно следовать; во-вторых, если бы даже его армия не покидала позиции, на которой оставался Чаплиц, несоразмерность его сил относительно французов не позволяла ему решительно хотя несколько задержать превосходного во всех отношениях неприятеля, покровительствуемого огнем сильных батарей, устроенных на левом берегу реки; к тому же в состав армии Чичагова, ослабленной отделением наблюдательных отрядов по течению Березины, входили семь тысяч человек кавалерии, по свойству местности ему совершенно здесь бесполезной; в-третьих, если Чаплиц, не будучи в состоянии развернуть всех своих сил, не мог извлечь пользы из своей артиллерии, то тем более армия Чичагова не могла, при этих местных условиях, помышлять о серьёзном сопротивлении Наполеону, одно имя которого, производившее обаятельное на всех его современников действие, стоило целой армии.
22 ноября 1812 года, на втором месяце отступления из Москвы, армия Наполеона оказалась в стратегическом окружении. Русские войска перекрыли единственную дорогу на запад — мост через реку Березину в городе Борисове (ныне райцентр Минской области Белоруссии. — RT ). «Дело становится серьёзным», — мрачно сказал Бонапарт приближённым, видимо, впервые ощутив приближение разгрома.
От 600-тысячной Великой армии в те дни оставалось чуть более 70 тыс. человек. Из них лишь половина сохраняла дисциплину и боеготовность, остальные превратились в «одиночек» или «отсталых» — так французские солдаты называли тех, кто думал только о бегстве и спасении.
Но император Франции по праву считался блестящим полководцем — после Смоленска он сумел оторваться от основных сил Кутузова, наступавших с востока, и к концу ноября 1812 года Наполеону противостояли лишь две небольшие русские армии: 25 тыс. солдат адмирала Павла Чичагова, пришедшие с юга, с Украины, и наступавшие с севера 35 тыс. солдат генерала Петра Витгенштейна, защищавшего от французов путь на Петербург.
Именно солдаты Чичагова разрушили спасительный для Наполеона мост в Борисове, они же захватили и французские склады в Минске, а солдаты Витгенштейна — склады в Витебске, лишив Наполеона последних стратегических запасов. Можно сказать, что 22 ноября 1812 года стало исходным моментом краха наполеоновской империи.
Отсутствующий «генерал Мороз»
Русский писатель Фаддей Булгарин, он же польский дворянин Тадеуш Булгарин, ныне известен лишь литературоведам. Знакомец Карамзина, Грибоедова, Пушкина, Лермонтова и Некрасова, два века назад он был популярнейшим в России писателем и стал после наполеоновских войн верным сторонником русского царя.
Сегодня Булгарин забыт, как забыты и его военные подвиги — в своё время он не только участвовал в походе армии Багратиона по льду Балтийского моря в Швецию (1809), но и, как многие польские дворяне, воевал с Россией на стороне Наполеона (1812).
Именно капитан наполеоновской армии Булгарин нашёл для французов спасительный брод через реку Березину у деревни Студянка. Император Франции, ухватившись за предоставленную поляком информацию, вновь проявил себя как блестящий тактик: сымитировав подготовку к переправе южнее Борисова, он бросил свои силы к Студянке.
- Фаддей Булгарин
- И. Фридерик (1828)
После битвы на Березине французы сложат легенду о том, что их якобы разгромили не столько русские, сколько le général Hiver — «генерал Мороз». Но в конце ноября 1812 года сильных холодов ещё не было. Ударь в те дни сильные морозы — и французы просто перешли бы реку по льду. «К несчастью, — вспоминал позднее один из офицеров наполеоновской армии, — не было холодно настолько, чтобы река замёрзла, по ней плавали только редкие льдины».
Чтобы ускорить отступление, за несколько дней до перехвата русскими моста у Борисова по приказу Наполеона сожгли тяжёлые понтонные парки. Без них строительство переправ даже через относительно неширокую Березину — не более сотни метров — превращалось в сложную задачу.
Ошибку с поспешным сожжением понтонных парков император Франции исправил ценой жизни своих солдат. «Сапёры спускаются к реке, становятся на лёд и погружаются по плечи в воду; льдины, гонимые по течению ветром, осаждают сапёров со всех сторон, и им приходится отчаянно с ними бороться», — описывает те часы ещё один из выживших ветеранов наполеоновской армии, которому посчастливилось не получить приказ императора идти в студёную воду Березины.
«Всё смешалось в отчаянной драке»
«Двойной бой на обоих берегах Березины» — именно так назовёт сражение Карл фон Клаузевиц, лучший военный теоретик Европы ХIX столетия. Прусский офицер, в 1812 году он воевал на стороне России. Позднее Клаузевиц критически оценивал действия русских полководцев — адмирала Чичагова и генерала Витгенштейна — в битве на Березине. Действительно, в ходе развернувшихся 27—28 ноября боёв по обе стороны реки русским не удалось окружить и уничтожить Наполеона.
26 ноября по мостам, наспех сколоченным из разобранных деревенских изб, войска Бонапарта начали переправу через Березину. Обманутый французским императором адмирал Чичагов вышел по западному берегу реки к месту переправы только на следующий день. Тогда же по восточному берегу к переправам приблизилась и русская армия Витгенштейна.
- Мост через Березину
- Wikimedia Commons
Следующие двое суток шёл упорный и страшный бой за время — успеет ли основная масса французов перейти Березину раньше, чем к переправам пробьются русские, а с востока подойдут основные силы Кутузова.
28 ноября 1812 года битва шла с утра до самой ночи — противники сражались даже в полной темноте. «Всё смешалось в отчаянной драке. Мы больше не могли стрелять. Дрались только штыками, бились прикладами... Куча людей валялась на снегу. Наши ряды чертовски поредели. Мы уже не осмеливались посмотреть ни направо, ни налево, боясь, что мы не увидим там своих товарищей... Вокруг просто резня!» — так воспоминал сражение на Березине солдат 3-го швейцарского полка наполеоновской армии Жан-Марк Бюсси.
Спасение гвардии
«Надо помнить, что против России воевала вся европейская коалиция. Больше половины тех, кто сражался при Березине на стороне Наполеона, это были не французы. Поляки, саксонцы и иные немцы, португальцы, голландцы, хорваты, швейцарцы», — рассказал RT доцент кафедры истории Нового и новейшего времени Института истории СПбГУ Олег Соколов.
По словам историка, в этой битве Наполеон вновь проявил себя великим полководцем, сумев в тяжелейших условиях избежать угрозы окружения и сохранить костяк своих войск.
«Поэтому не следует, как многие русские историки прошлого, считать сражение на Березине полным разгромом и крахом императора. Но нельзя, как делают некоторые французские историки, представлять Березину едва ли не победой Наполеона. Нет, при всём умении и стойкости французских войск стратегическая ситуация для них приблизилась к полному поражению», — пояснил Соколов.
- Реконструкции событий на реке Березине
- Reuters
- Vasily Fedosenko
Ценой больших потерь своих европейских союзников Наполеон у Березины спас французскую гвардию. Но 29 ноября 1812 года стало катастрофой для тех, кто отступал вслед за ней. На переправах по мере приближения русских войск началась паника и давка. Точное количество солдат, раздавленных и утонувших в ледяных водах Березины, неизвестно. Приблизительные потери — 30 тыс. человек.
«Что может быть ужаснее того, что испытываешь, когда идёшь по живым существам, которые цепляются за ваши ноги, останавливают вас и пытаются подняться, — вспоминал позднее немец лейтенант фон Зукков. — Я помню ещё и теперь, что чувствовал в тот день, наступив на женщину, которая была ещё жива. Я чувствовал её тело и в то же время слышал её крики и хрипение».
Те, кто грабил Москву, сполна расплатились за всё на берегах Березины. Упавшие в воду обозы, люди и лошади превратились в целый остров, разделивший реку на два рукава, рядом с которыми образовались три возвышения из человеческих трупов.
По всей видимости, именно Березина сломала гениального императора Франции. Меньше чем через две недели после завершения той битвы, 5 декабря 1812 года, Наполеон фактически бросил свою гвардию и бежал в Париж.
Перед этим Бонапарт продиктовал очередной бюллетень Великой армии — регулярный пропагандистский листок, излагавший для всей Европы французскую версию той войны. «Затруднение, сопряжённое с наступившими вдруг морозами, привело нас в самое жалостное состояние» — именно эти строки Наполеона, написанные сразу после Березины, в будущем породят легенду про «генерала Мороза».
- Отступление Наполеона из Москвы
- Wikimedia Commons
Далее в тексте бюллетеня следовало острожное и слегка приукрашенное описание событий на Березине, завершавшееся такими словами: «Армия имеет нужду в восстановлении дисциплины, в отдохновении, в снабжении лошадьми; сие есть не что иное, как следствие происшествий, выше сего описанных… Здравие Его Величества находится в самом лучшем состоянии».
Но бодрые строки о «здравии» никого не обманули не только в Париже, но и во всей Европе. Именно после Березины французы осознали глубину своего поражения в России. Но ещё важнее, что именно впечатления спасшихся в корне изменили представление об этой войне у других европейцев.
