Советские лётчики спасли Берлин. С героями прощалась вся Восточная Германия

Накануне американский шаттл "Индевор" пристыковался к МКС. В его грузовом отсеке - дополнительное оборудование, включая холодильник и сложнейшую систему для очистки воды стоимостью 250 млн долларов.

Все это необходимо, чтобы превратить станцию в дом не для трех, как до сих пор, а шести космонавтов. Именно столько должно постоянно работать на орбите уже с будущего года. А с экспедициями посещения станет еще теснее: одновременно здесь могут находиться и девять космонавтов, и больше.

Хватит ли медицинских ресурсов МКС? По какому принципу должна пополняться орбитальная аптечка? Как снизить риск заболеваний в невесомости? Медицинский аспект безопасности космических полетов в новых условиях обсудили участники 100-го совещания руководителей медицинских органов космических агентств стран-участниц МКС. Об этом корреспондент "РГ" беседует с заместителем директора Института медико-биологических проблем РАН, доктором медицинских наук Валерием Богомоловым.

"Меня нельзя мерить в попугаях"

Российская газета: Валерий Васильевич, "медицинские ресурсы" - это что? Та самая орбитальная аптечка?

Валерий Богомолов: Ну, это лишь малая толика. Сюда входят и тренажеры, и питание, и средства контроля и обеспечения жизнедеятельности космонавтов. Раньше основную нагрузку по этим системам несла российская сторона. Но в последние годы очень серьезно дооснащен и американский сегмент.

Поэтому встал вопрос: как теперь распоряжаться медицинскими ресурсами? Это все "в общем котле" или каждая сторона будет иметь свою "делянку"?

Богомолов: До сих пор мы работали четко. Независимо от того, чьи ресурсы, они были доступны для всех членов экипажа.

РГ: То есть здоровье не должно зависеть от баланса вкладов?

Богомолов: Именно. На орбите не проведешь границу. Нельзя разделить атмосферу станции на американскую и российскую. Нельзя разделить деятельность экипажа. Нельзя "обособить" медицинские проблемы: болезнь одного может перечеркнуть всю программу полета. Поэтому на встрече партнеры выработали общую позицию: мы должны оставаться интегрированы. Помните, как удав в известном мультике говорил: "Меня нельзя мерить в попугаях"? Так и экипаж: он единое целое.

РГ: На станции появится не только холодильник, но и вторая кухня, новые тренажеры, еще две спальные каюты. И даже второй туалет. Недавно старый опять дал сбой. Починили?

Богомолов: Почти сразу. Дублирование всех основных средств поддержания здоровья - один из главных принципов на МКС. Вот теперь будет дополнительная система для очистки воды. Это очень важно. Можно получать еще до 23 литров воды в день путем фильтрования, окисления и ионизации.

РГ: В воду будет добавляться йод?

Богомолов: Для консервации воды используется серебро. Это нужно для профилактики заражения воды микроорганизмами.

РГ: Не могу не спросить: количество пусков к МКС увеличится практически в два раза. Получается, что уже на Земле резко возрастает нагрузка и на экипаж: ведь он должен тренироваться и в России, и в Штатах, и в Европе, и в Японии, и в Канаде?

Богомолов: Это очень серьезный вопрос, который тоже обсуждался на совещании. Что такое трансатлантические перелеты? Это десинхроноз. Люди устают, вместо того чтобы прийти к началу полета на пике формы.

РГ: И какой выход?

Богомолов: Дифференцированная подготовка. Чтобы были специалисты по какой-то одной части, а остальное они знали настолько, насколько это необходимо для безопасности.

Кстати, на совещании остро встала и проблема, связанная с неионизирующими излучениями магнитных полей и электрическими полями на МКС. Два предыдущих баллистических спуска частично связывают с возможностью их влияния на элементы пиропатронов. Это с технической стороны. Но ведь эти же поля влияют и на человека. Однако сейчас по ним нет никаких норм.

РГ: Почему?

Богомолов: На небольших станциях такая необходимость не возникала. А сейчас летает громадина весом в 400 тонн, солнечных батарей много. Есть реальная опасность электрического поражения члена экипажа, особенно при выходах в открытый космос. Это как удар молнией. Поэтому надо изучать, создавать необходимую аппаратуру для измерений.

Здоровье по стандарту

РГ: Насколько я знаю, существуют стандарты здоровья для космонавтов. Они будут меняться?

Богомолов: Разумеется. Медицина развивается, появляются новые методы исследования. Ежегодно каждый действующий космонавт и астронавт проходит сертификацию на годность к длительному полету либо короткому. Программа стартов расписана до 2014 года. Если человек соответствует стандартам не полностью, то проводится так называемая оценка рисков. Это тоже обсуждается на уровне консенсуса медицинскими представителями всех космических агентств.

РГ: И какая степень риска допустима?

Богомолов: Если она менее 1 процента для программы полета. Причем при расчете рисков обязательно учитываются данные мировой медицинской статистики.

РГ: Говорят, что полеты космических туристов позволили снизить планку требований и к профессионалам. Ведь Гэрриот полетел после лазерной корректировки зрения, а Грегори Олсен даже прошел через хирургическое вмешательство на легких...

Богомолов: В какой-то части снижаются, а в какой-то ужесточаются. Да, теперь на орбите можно работать в линзах, очках. Прежде и не мечтали. Лет пятнадцать назад не могло быть речи и о том, чтобы послать человека после оперативного вмешательства брюшной полости. Нынче - пожалуйста. Правда, при полной реабилитации.

Зато сейчас введены магнитно-резонансные обследования головного мозга. Делается компьютерная спиральная томография для определения содержания кальция в миокарде. Ужесточились требования, связанные с исследованием на носительство стафилококка. Теперь обязателен тест на туберкулез. И все эти корректировки появились как раз благодаря полетам туристов.

РГ: Какая взаимосвязь?

Богомолов: Самая прямая. Скажем, томографию головного мозга для профессионалов мы раньше не делали. Начали с туристов. И вот выяснилось, что у некоторых из них есть каверномы - сосудистые образования в области головного мозга. В обычной жизни человек может даже не подозревать об этом. Но в жестких условиях космоса подобное отклонение чревато. Благодаря упреждающей диагностике у одного из кандидатов на длительный полет была выявлена аномалия (киста) в области гипофиза. Ее удалили. Кандидата реабилитировали, и он опять в программе.

РГ: А туристы сейчас готовятся?

Богомолов: По крайней мере мы обследуем шесть человек.

Срочно нужен стоматолог

РГ: Чем вообще болеют на орбите? Допустим, насморк у космонавтов бывает?

Богомолов: Бывает. Там же есть вентиляторы. Поработал вспотевший рядом - вот и насморк. Станция - это замкнутая среда, но бактерий и грибов хватает. Причем они мутируют, приобретая неожиданные свойства. И даже непатогенные микроорганизмы могут вызвать различные инфекционные заболевания. А чаще всего космонавты жалуются на головную боль, вестибулярные расстройства, тошноту. Случаются мелкие травмы, ушибы, растяжения.

РГ: Где же в невесомости можно растяжение получить, если тело ничего не весит?

Богомолов: Физические нагрузки огромные. Был случай. Космонавт занимался на бегущей дорожке. Чтобы представляли: две натяжные ленты притягивают его с двух сторон к тренажеру с силой примерно 50-60 килограммов. Скорость "бега" - около 11 км в час. И вдруг оторвался один притяг. Человека практически кинуло в другую сторону. Слава богу, обошлось без травм. Но могло быть все что угодно. И потом, члены экипажей очень часто разгружают грузовые корабли. Да, в невесомости груз ничего не весит, но имеет большую массу и инерцию. Такой массой можно и придавить.

РГ: Беговая дорожка пока одна?

Богомолов: Одна, в нашем модуле. Но до марта американцы должны поставить у себя вторую.

РГ: А правда, что космонавт Анатолий Соловьев себе даже зуб запломбировал на орбите?

Богомолов: Ничего подобного. Соловьев просто воспользовался специальной пастой. В свое время, когда у одного из космонавтов прихватило зуб, его коллега предложил: давай используем бормашину. А дальше такой диалог: "Ты делал себе?" - "Нет" - "Ну, и мне не надо". Не дался, словом. Поэтому сейчас бормашины в стоматологической укладке нет. Зато есть отличные специальные накладки - как бы чехлы для зубов.

РГ: Какие еще специальные средства оказания медпомощи находятся на борту?

Богомолов: Их много. Аппаратура для проведения искусственного дыхания, самые разные хирургические инструменты, офтальмологическое оборудование, устройство для внутривенного вливания... Есть специальное устройство для фиксации космонавта, чтобы оказывать помощь в бессознательном состоянии. Даже дефибриллятор есть.

РГ: Академик Григорьев говорил, что у тех, кто полетит на Марс, обязательно вырежут аппендицит. Для работающих в ближнем космосе это не обязательно?

Богомолов: Нет. С профилактической точки зрения это вредно.

РГ: Туристка Ануше Ансари в сетевом дневнике писала, что тяжело переносила адаптацию к невесомости и даже делала специальные уколы. Что это за инъекции?

РГ: Это препараты, снижающие вестибулярную возбудимость. Такое часто бывает.

Седина в голову, космос в ребро

РГ: Недавно мы встречали на Земле вернувшихся после 199 суток полета Олега Кононенко и Сергея Волкова. Было видно, что Олег тяжело спускался по трапу самолета.

Богомолов: И Кононенко, и Волков весь полет демонстрировали прекрасные физические качества. Но 199 суток - это непросто. После приземления космонавтам максимально нужно избегать всякого рода вращения. А спускаемый аппарат приземлился так, что Олег оказался головой вниз: вместе с аппаратом спасателям пришлось и его кантовать. Но он быстро пришел в норму.

РГ: А ведь космонавт-врач Валерий Поляков после более чем годового полета своими ногами сумел дойти до палатки со спасателями.

Богомолов: Во-первых, организм у Полякова уникальный. Во-вторых, он врач, который не только реализовывал все медицинские рекомендации, но и творчески подходил к ним. Например, готовясь к посадке, он придумал вестибулярные тренировки. Натягивал амортизатор, закручивался, а потом раскручивался. И другим советовал. Но это как-то не прижилось. Во всяком случае справиться с эффектами длительной невесомости мы пытаемся.

РГ: Один из баллистических спусков пришлось испытать двум женщинам - Пегги Уитсон и кореянке Ли Со Ен. Им было очень тяжело?

Богомолов: Пегги - опытный и волевой человек. Кореянке, которая полетела в первый раз, было сложнее. Но что касается физиологии - давления, пульса, - никаких отличий, скажем, от их коллеги Юрия Маленченко не было. Ведь подобные перегрузки в 8 g отрабатываются на центрифуге. Это штатный вариант спуска. Другое дело, что неожиданный для экипажа.

РГ: Валерий Васильевич, а ограничения по возрасту для космонавтов существуют?

Богомолов: В стандартах - нет. Но есть требование по увеличению объема обследований в зависимости от возраста. Да ограничений и не может быть, если хорошее здоровье. Астронавт Гленн второй раз полетел в 77 лет.

РГ: Недавно специалисты ЦАГИ испытали два малошумных вентилятора для МКС. Как они говорят, они позволят снизить уровень шума на 5,5 и на 8 децибел при сохранении заданных аэродинамических параметров. Это очень большой показатель?

Богомолов: Конечно. Акустическая обстановка на станции пока оставляет желать лучшего. Если честно, то мы не выдерживаем требования норматива по шумам. Это не более 60 децибел в рабочей зоне и не более 50 - в зоне сна.

РГ: НАСА выделило 1,74 млн долларов на проект создания "бортового психотерапевта" в помощь астронавтом. Что это такое?

Богомолов: Подобная психодиагностическая аппаратура у нас имеется. Она не только тестирует психологическое состояние человека, но и используется как тренажер. Однако никакой "виртуальный психолог" не заменит общение экипажа с Землей. Те же телесеансы. Сейчас на борту есть сотовые телефоны, по которым космонавты могут связаться с семьей. Кстати, некоторые ведут бортовые дневники, и это тоже психологическая разгрузка.

РГ: Дневники после полета у них забирают? Или это "личное пространство".

Богомолов: Это личное пространство.

РГ: Вам самому приходилось встречать космонавтов?

Богомолов: Еще бы. В свое время меня, как и других реаниматологов, пригласили из Института им. Склифосовского, чтобы оказывать помощь при посадке. Это было после первого 18-суточного полета Николаева и Севастьянова: они не очень хорошо себя чувствовали. Мы сначала были просто прикомандированы. А когда погибли космонавты Добровольский, Волков и Пацаев, была создана специальная служба в ИМБП. Я работал в лаборатории реанимации и реабилитации.

РГ: Сами-то не хотели слетать в космос?

Богомолов: Предлагали. Но знаете, цель должна оправдывать средства.

Часто можно услышать высказывания «давление как у космонавта», «здоров как космонавт». О том, как становятся космонавтами, чем они занимаются и какие нагрузки им приходится выдерживать на Земле и в космосе, «Личный врач» попросил рассказать самарского космонавта Олега Кононенко. Встреча с ним проходила в Центре подготовки космонавтов в Звездном городке.

Досье

Олег Кононенко - космонавт-испытатель ракетно-космической корпорации «Энергия» имени С.П. Королева. Окончил Харьковский авиационный институт. Десять лет проработал в Самарском центральном специализированном конструкторском бюро, ныне входящем в состав ракетно-космического центра «ЦСКБ-Прогресс». Впервые в истории отечественной космонавтики был принят в отряд космонавтов от предприятия. С 8 апреля по 24 октября 2008 года выполнял космический полет бортинженером космического корабля «Союз ТМА-12» и 17 основной экспедиции на МКС. Продолжительность полета составила 198 суток 16 час. 19 мин. 48 сек. Совершил два выхода в открытый космос - время работы 12 час. 15 мин. 48 сек. Награжден медалью «Золотая Звезда» Героя Российской Федерации и знаком «Летчик-космонавт РФ».

Через тернии - к звездам

Олег Кононенко прошел долгий и напряженный путь к осуществлению еще детской мечты - стать космонавтом.

Я родился с мечтой стать космонавтом. В другой профессии себя не видел. Уже в детском саду принял решение! Готовился к этому и в школе, и когда поступил в институт.

В институте Кононенко занимался научной работой, по окончании распределился в Самару, зная, что здесь есть ЦСКБ. Но откуда было знать вчерашнему выпускнику, особенно в условиях царившей тогда секретности, что здесь нет отряда космонавтов. Несколько лет он добросовестно занимался общесистемными проектно-расчетными работами, разработкой различной документации, но о своей мечте всегда помнил.

Однажды все-таки решился пойти к главному конструктору Дмитрию Козлову и рассказать об этом. Тот поначалу без энтузиазма воспринял слова Олега, но потом Козлов и его заместитель Александр Солдатенков оказали неоценимую помощь будущему космонавту.

После длительной переписки он оказался в ИМБП (институте медико-биологических проблем). Клинические анализы всех удовлетворили, но когда дело дошло до нагрузок, выяснилось, что у него слабая вестибулярная устойчивость. Но и здесь Олег не сдался.

«Неужели тебе так хочется насиловать свой организм?» - спросил во время очередной встречи Козлов. «Хочу быть космонавтом», - твердо ответил Олег.

Дмитрий Козлов договорился о встрече с выдающимся ученым-оториноларингологом Игорем Солдатовым. За два дня Олега полностью обследовали. Вестибулярный аппарат оказался в норме для Земли, для космоса его надо было тренировать. Кононенко стал заниматься в одной из воинских частей на специальном тренажере.

Через какое-то время главная медицинская комиссия ИМБП дала заключение по здоровью - «годен». Кононенко был зачислен в отряд космонавтов от ЦСКБ.

Дорога в космос

Дорога в космос оказалась, как, впрочем, практически у всех космонавтов, долгой. Олег был дублером, его включали в основной состав экспедиции. Готовился к полетам так же основательно, как и привык выполнять любое дело в своей жизни. В ЦПК это была и инженерно-космическая подготовка, и тренировки, связанные с перегрузками, тренировки на выживание - на земле и в море. Были выезды за границу в космические агентства стран - участниц проекта Международной космической станции для знакомства с оборудованием в сегментах этих стран, совместные тренировки с иностранцами - будущими членами экипажа, с которыми предстояла совместная работа.

В самом начале была и сурдокамера, которая еще со времен Гагарина считается серьезным испытанием для тех, кто хочет стать космонавтом.

Сурдокамера для меня ничего особенного не представляла: три дня проводишь без сна, при этом необходимо выполнять какую-то работу, проходишь психологические тесты, решаешь математические задачи... Все это время извне наблюдают за всеми действиями, измеряют параметры давления, пульс и т.д., в том числе контролируется работа головного мозга. Определяется пограничное состояние - при такой нагрузке могут быть выявлены какие-то патологии.

Когда Олегу задают вопрос о здоровье, он искренне удивляется. Понятное дело, что нездоровым космонавт просто не может быть. Главный критерий - здоровье. В первый отряд космонавтов взяли только 20 человек из 3 тысяч. Сейчас отбор еще более жесткий, причем учитывается и психологическое здоровье, психологическая устойчивость.

Каждый знает себя, свои возможности - это уже профессиональное отношение к здоровью. Знают их и врачи, которые, зная программу предстоящего полета, понимают, как необходимо провести процесс подготовки. Готовят для каждого индивидуальную программу, - говорит Олег Кононенко. - Например, если предполагаются выходы в открытый космос, значит, включают больше силовых упражнений, в первую очередь на руки, на выносливость. Во время выходов в открытый космос на каждую руку давит почти 20 килограммов, а там надо еще и работать.

Долгожданный старт

Кононенко легко адаптировался на станции, к невесомости. Так долго ждал этого полета, что сразу же занялся работой на орбите, наслаждался самим полетом. Хватало и общения.

Космонавт из Кореи Сойон Йи, которая была в одном экипаже с Олегом, пробыла на станции 10 дней, потом причаливали космические челноки с другими членами экипажа. Партнеры по МКС живут по определенным правилам, выбирают язык общения, используемую связь, правила совместного общежития. Полгода Олег работал бок о бок с Сергеем Волковым.

Научная программа была обширной, интересной, - вспоминает Кононенко. - Вместе с Сергеем мы провели более 470 сеансов по почти 50 экспериментам, связанным с космическими технологиями, материаловедением, геофизическими исследованиями, медико-биологическими проблемами, исследованием природных ресурсов и экологическим мониторингом. Нам удалось сделать фотографии всех стадий развития тропического урагана «Айк», возникшего в Атлантическом океане. Из-за урагана тогда была на неделю прервана работа в ЦУПе в Хьюстоне. Сфотографировали извержение вулкана Чайтен на юге Чилийских Анд. При полете над ним возникло ощущение, что клубы пепла и пара дошли прямо до станции...

Кстати, в космосе нет врачей и «Скорой помощи». Если что-то случается со здоровьем, есть аптечки со всем необходимым, первую помощь друг другу могут оказать сами космонавты. И медицинские эксперименты выполняли с интересом. Например, во время проведения эксперимента «Профилактика» определяли эффективность упражнений, помогающих сохранять физическую работоспособность во время полета. Каждый эксперимент - тест: локомоторный (на бегущей дорожке), велоэргометрический (на велоэргометре) и силовой. Кардиопоказатели и метаболизм оценивали специалисты на Земле.

Один из самых простых экспериментов - «Сонокард». Вставляется прибор в кармашек футболки и... можно ложиться спать. Во время сна прибор регистрирует сердечные сокращения, дыхание и т.д.

Обычно на велотренажере на станции набираем скорость 15 километров в час. К концу экспедиции нам снизили скорость до 12 километров, - продолжает Олег. - В любом случае разогнать дорожку даже до такой скорости в условиях невесомости и удерживать ее в течение 3-5 минут непросто. Вообще же в космосе тренировки идут по четко еще на Земле отработанной цифрограмме, которую заранее составляют медики.

О еде в космосе

В фойе одного из корпусов ЦПК в небольшом киоске выставлены разные сувениры, а также наборы с едой. Тюбиков практически нет. Есть брикеты, консервные банки. Есть хлеб «Бородинский», ржано-пшеничный, сдобный, коврижка медовая, сок вишнево-яблочный, мармелад, крекеры, соус томатно-овощной. Супы, мясо цыплят в белом соусе, пюре картофельное, творог с облепиховым кремом и многое другое. Но при всем кажущемся разнообразии употреблять в еду практически одно и то же во время длительного полета надоедает. Поэтому обитатели стации часто меняются своими съестными припасами: каждая страна космическую еду готовит по-разному, и ассортимент тоже различается.

Приземление

Это не самый приятный момент во время работы: сильные перегрузки, привыкание к земному притяжению.

Система восстановления организма происходит у нас, например, и у американцев по-разному. Но и там и здесь считается, что сколько ты был на орбите, столько времени необходимо организму для восстановления, - рассказывает Кононенко. - Может быть так: организм в целом восстановился, а какой-то отдельный орган, например печень, нет. Когда я вернулся, врачи меня восстановили хорошо, огромное им спасибо. Вот Сойон Йи уехала в Корею сразу после сложного приземления, а зря. Надо было реабилитироваться именно у нас. У наших врачей большой опыт.

После двух недель полетно-реабилитационого времени Кононенко поехал с отчетом за границу для разбора полета в странах-участницах нашей экспедиции. Потом был государственный тридцатидневный отдых в санатории, а потом уже отпуск с семьей в Кисловодске. Затем вышел на работу в РКК «Энергию», в составе которой он находится в отряде космонавтов.

Опять в космос

Сегодня Кононенко опять готовится к полету на МКС. Он вновь и вновь сдает экзамены по теории и практике на специальных тренажерах, которые создают реальную обстановку старта, сближения космического корабля со станцией, стыковки, работы на самой станции и дальнейшего приземления. Бывает на тренировках в других космических агентствах.

Кстати, в ЦПК есть прекрасный зал для занятий физкультурой, куда любой может прийти и поработать на тренажерах, поплавать в бассейне. Официальные же занятия четыре раза в неделю по два часа. Кононенко любит играть в теннис и волейбол, бегать по лесу, а когда дети Андрей и Алиса катаются на роликах - бежать рядом с ними, хотя скорость они набирают приличную.

За здоровьем космонавтов следят постоянно: раз в три месяца проводится углубленное медицинское обследование: сдача анализов, кардиограмм и т.д., осмотр у специалистов. Раз в год - врачебная экспертная медицинская комиссия с более углубленными проверками организма.

Гидролаборатория

Во время встречи с Кононенко в Центре подготовки космонавтов в Звездном городке нам удалось побывать на уникальной тренировке в гидролаборатории - особом бассейне, куда Кононенко опускался в специальном скафандре на глубину 12 метров к предварительно спущенной под воду рабочей части российского модуля МКС.

Здесь создается давление, равное тому, которое человек получает при выходе в открытый космос. Вокруг тренирующихся космонавтов всегда несколько водолазов, которые поднимают и опускают их, следят за подачей воздуха.

Подготовка космонавтов в условиях гидросреды - задача непростая. Здесь присутствует положение безразличного равновесия, нулевой плавучести. А вот нагрузки соответствуют космическим, - говорит начальник отдела подготовки организма космонавтов к факторам космического полета Александр Краснов. - Вода есть вода. Она обладает большой теплоемкостью, организм человека быстро охлаждается. Космонавты под скафандр надевают специальные костюмы водяного охлаждения. В большей степени переохлаждению, нарушению сердечно-сосудистой деятельности подвержены водолазы, которые уходят на большую глубину под избыточным давлением. Представьте себе человека, который погрузился в воду на глубину всего лишь метр. Если ему дать трубку и предложить вздохнуть через нее, он не вдохнет - силы мышц грудной клетки не хватит. Когда давит большой столб воды, повышается внутрилегочное, внутриартериальное давление, давление в малом круге, потом все переходит на большой круг.

Во время тренировки водолазы, кстати, постоянно менялись, а вот тренировка космонавтов может продолжаться до шести часов.

В середине сентября Кононенко и Волков отправятся на Байконур, где продолжат тренировки в качестве дублеров. Следующей весной Кононенко будет опять дублером, а вот в ноябре 2011 года полетит на МКС командиром корабля, а на самой станции станет командиром МКС.

Юлия Рубцова

☿ среда

благоприятный день

Лунные дни. Фазы Луны. Луна в знаках зодиака 6 апреля 1966 года

15 лунный день

🌖 Взрослая убывающая Луна

♎ Весы

15 лунный день

🌖 Взрослая убывающая Луна

♏ Скорпион

16 лунный день

🌖 Взрослая убывающая Луна

♏ Скорпион

Влияние Луны 6 апреля 1966 года с 0:00 по 14:29

благоприятный период

♎ Луна в знаке Весы. Время стремления к эмоциональному равновесию. Внимание рассеяно и трудно сосредоточиться на отдельных вопросах и вещах. Если вам все нравится и у вас прекрасное настроение, значит, вы достигли равновесия между духовным и материальным. Опасно впадать в крайности, желательно соблюдать меру во всем. Старайтесь отложить дела, требующие незамедлительного решения.

Влияние Луны 6 апреля 1966 года с 14:29 по 20:48

благоприятный период

15 лунный день. Пятнадцатый лунный день - день искушений. Важно быть внимательным к себе, осторожным во всем и соблюдать внутреннее спокойствие. Не давать себя спровоцировать, контролировать себя и не уступать соблазнам. Побыть в тишине и уединении, избегать любых излишеств.

🌖 Взрослая убывающая Луна или 3-я лунная фаза. Период лунного цикла от полнолуния до 3-й лунной четверти. Энергетика живительных сил Солнца очень благоприятна. Это период, когда процессы в человеческом организме и психике укреплены и уравновешены. Эмоциональное состояние человека облачается в рациональную форму. Воля и физическая сила позволяют с большим успехом реализовывать все ранее начатые дела. Отличное время для проявления трудовой и умственной активности. Самостоятельность и и раскованность подсознания благоприятно сказываются на принятии важных и судьбоносных решений. Очень плодотворное время для саморазвития, творчества и созидания.

☿ Среда. В этот день недели миром управляет Меркурий. Энергетика среды - коммуникабельная, лукавая, познавательно-активная. День склонности к обучению и проявления умственных способностей. День встреч, переговоров и презентаций. Дела связанные с бизнесом, финансами и торговлей будут благоприятны в среду. Налаживайте контакты с друзьями, соседями, сослуживцами, партнерами, родственниками. Двигайтесь и путешествуйте. Покупайте и продавайте все что хотите. Хорошо начать плановое лечение. Не тратьте время на пустые разговоры и бесполезные споры. Хорошее время для веселья. В среду не надо заниматься делами вторника, пятницы и воскресенья.

Влияние Луны 6 апреля 1966 года с 20:48 по 23:59

благоприятный период

16 лунный день. Шестнадцатый лунный день - день чистоты и гармонии. Важно не нарушать гармонию внутреннего состояния, чтобы не случилось. Постараться быть спокойным и умеренным, не впадать в крайности. Заняться домашними делами - провести генеральную уборку.

♏ Луна в знаке Скорпион. Повышенные интуитивные способности помогают в решении любых проблем. Увеличивается вероятность новых встреч, интересных знакомств. Таинственность знака способствует исследовательской деятельности. Появляется стремление к философии или мистике.

Профессия военного всегда сопряжена с риском для жизни. Человек, выбравший для себя эту стезю, сознает, что в случае войны обязан будет защищать женщин, стариков и детей, несмотря на смертельную угрозу для себя самого.

Но беда может прийти и в мирные дни, поставив тебя перед выбором — жить самому или сохранить жизни другим?

В апреле 1966 года такая судьба выпала двум советским летчикам, Борису Капустину и Юрию Янову .

Капитану Капустину и старшему лейтенанту Янову было по 34 года. Борис был пилотом, а Юрий — штурманом. Вместе они служили в 668-м бомбардировочном авиационном полку 132-й бомбардировочной авиационной дивизии 24-й воздушной армии Группы советских войск в Германии.

6 апреля они получили приказ перегнать на другой аэродром бомбардировщик Як-28. Не самое сложное задание, но его выполнение пришлось отложить из-за нелетной погоды.

«Добро» на вылет было получено только в 15:00. В половине четвертого звено самолетов поднялось в воздух, достигнув высоты 4000 метров. Бомбардировщики легли на заданный курс, но вскоре у Як-28 Бориса Капустина начались проблемы. Самолет начал стремительно терять скорость.

Капустин, ведущий авиазвена, скомандовал своему ведомому, капитану Подберезкину : «Лети дальше, я возвращаюсь».

«Юра, тебе надо прыгать»

Подберезкин спустя некоторое время запросил по радио: «Как у вас?». Ответа не последовало.

С Як-28 произошла почти невероятная вещь — одновременно отказали оба двигателя. Специалисты полагали, что отказ двух независимых систем почти невозможен, но на самолете Капустина и Янова случилось именно так.

Як-28 неудержимо потянуло к земле, которую не было видно из-за облачности. Пилот, планируя кругами, пытался запустить двигатели. Когда машина вынырнула из облаков, отклонившись от курса, под ней оказался огромный город — Берлин.

В тот момент это был не просто город, а передовая «холодной войны». Разделенный на восточную и западную часть, он был границей двух политических систем, где любой мало-мальски серьезный инцидент был чреват непредсказуемыми последствиями.

Рабочий, трудившийся на одном из высотных зданий в Западном Берлине, потом рассказывал — он увидел, как из-за облаков появился самолет, который стремительно терял высоту. Летчик пытался выровнять полет, но ему это не удавалось.

Счет пошел на секунды. В такой ситуации экипаж должен был катапультироваться. Но машина, почти потерявшая остатки управления, падала на густонаселенные кварталы Берлина. Это означало гибель сотен людей на земле.

Борис Капустин принимает решение уводить Як-28 на окраину.

— Юра, тебе надо прыгать, — сказал командир.

— Борис Владиславович, я с вами, — ответил штурман.

Этот ответ не был бездумной бравадой или бахвальством. Юрий Янов знал — его катапультирование нарушит аэродинамику падающего самолета, и удерживать его в воздухе дальше, а значит, увести от людей, пилот не сможет. Поэтому он остался со своим командиром.

Трофей британского командования

Был еще шанс направить самолет на лес, расположенный неподалеку, что должно было позволить катапультироваться обоим. Но лес оказался кладбищем, которое как раз в тот день было заполнено живыми людьми — в день Пасхи немцы навещали умерших родственников.

В середине 1960-х высота катапультирования была ограниченной, и пока Як-28 уходил на окраину, она стала ниже предельно допустимой.

Борис Капустин не сдавался. Последним шансом оставалось приводнение на реку Хафель или озеро Штессензее. Невероятными усилиями летчик довел самолет до воды.

Но перед самолетом выросла дамба с шоссе, по которому проносились автомобили. Последним усилием Капустин сумел поднять Як-28 над дамбой, спасая жизни автомобилистам. Потерявший скорость самолет с большим наклоном ушел под воду, зарывшись в глубокий слой ила на дне озера Штессензее.

Як-28 упал в английском секторе Берлина, всего в нескольких сотнях метрах от советской зоны. Однако в Восточном Берлине об этом не знали — двое суток советские и восточногерманские военные искали пропавший самолет.

В это время английские водолазы разрезали Як-28 по частям и вывозили его на берег. Для британских военных это был прежде всего ценный трофей, позволявший изучить военные секреты противника.

На вторые сутки британцы подняли тела погибших членов экипажа.

С героями прощалась вся Восточная Германия

8 апреля состоялась траурная церемония передачи останков советских летчиков представителям Группы советских войск в Германии. Для передачи тел погибших воинов из Великобритании прибыл королевский оркестр.

На прощание с Борисом Капустиным и Юрием Яновым каждый город Восточной Германии прислал свою делегацию. Людей, желающих отдать последние почести, было столько, что несколько часов, пока на аэродроме готовились к отправке останков летчиков в СССР, колонна граждан ГДР с венками и цветами двигалась непрерывно.

Бургомистр Западного Берлина Вилли Брандт сказал: «Мы можем исходить из предположения, что оба они в решающие минуты сознавали опасность падения в густонаселённые районы, и повернули самолёт в сторону озера Штессензее. Это означало отказ от собственного спасения. Я это говорю с благодарным признанием жертве, предотвратившей катастрофу».

Бориса Капустина похоронили в Ростове-на-Дону, в один день с отцом, который не пережил горя. У летчика остались жена и сын.

С Юрием Яновым прощались в Вязьме. У него остались жена и двое детей.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 мая 1966 года Борис Капустин и Юрий Янов награждёны орденами Красного Знамени посмертно.

«Огромное небо одно на двоих»

В Советском Союзе о трагедиях в авиации вообще, и в военной особенно, писали крайне редко и мало. Но катастрофу над Берлином советские СМИ освещали подробно.

В 1967 году поэт Роберт Рождественский написал стихотворение «Огромное небо», в основу которого легла история Бориса Капустина и Юрия Янова. Рождественский обратился к композитору Оскару Фельцману , который написал музыку.

Песня «Огромное небо» вошла в репертуар многих известных советских исполнителей.

Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя:
В одной эскадрилье служили друзья.
И было на службе и в сердце у них

Огромное небо одно на двоих…

Песню помнят и через полвека, хотя многие сегодняшние россияне совершенно не представляют, какому событию она посвящена.

История Бориса Капустина и Юрия Янова была не единственной. Есть еще несколько случаев, когда летчики гибнущих самолетов, отказываясь от собственного спасения, уводили машины подальше от людей. Песня «Огромное небо» стала памятью обо всех них.

Память немцев оказалась крепче

30 марта 2001 года, уже в другую эпоху и других политических реалиях, в Берлине прошли торжественные мероприятия в честь 35-летия подвига советских летчиков.

На бывшем советском военном аэродроме, с которого ушел в свой последний полет Як-28, теперь расположен авиамузей. В 2001 году там открыли обелиск с надписью: «Памяти всех жертв холодной войны. Они отдали свои жизни, чтобы спасти других людей. Старший лейтенант Янов. Капитан Капустин. 6 апреля 1966 года».

На Родине Капустина и Янова к памяти о своих героях отнеслись куда менее бережно. На сломе эпох журналист одного федерального издания решил, что погибшие пилоты — отличный повод для сенсации. Появилась статья, в которой говорилось, что причиной катастрофы стало хулиганство экипажа, едва не приведшее к Третьей мировой войне. На самом деле комиссия, расследовавшая катастрофу, пришла к однозначному выводу — причиной стал заводской дефект, и летчики в происшедшем не виноваты абсолютно.

Галине Капустиной, вдове летчика, пришлось обращаться с иском в суд. Она выиграла процесс и добилась письменных извинений, но дело было уже сделано. Кое-кто и сегодня предпочитает верить той публикации.

В могиле лежат посреди тишины
Отличные парни отличной страны.
Светло и торжественно смотрит на них
Огромное небо, огромное небо,
Огромное небо — одно на двоих!

6 апреля 1966 года экипаж советского самолета Як-28 в составе Бориса Капустина и Юрия Янова, жертвуя собой, спас от гибели сотни жителей Германии.

«Лети дальше, я возвращаюсь»

Но беда может прийти и в мирные дни, поставив тебя перед выбором — жить самому или сохранить жизни другим?

В апреле 1966 года такая судьба выпала двум советским летчикам, Борису Капустину и Юрию Янову .

Капустин, ведущий авиазвена, скомандовал своему ведомому, капитануПодберезкину : «Лети дальше, я возвращаюсь».

«Юра, тебе надо прыгать»

Подберезкин спустя некоторое время запросил по радио: «Как у вас?». Ответа не последовало.

Борис Капустин принимает решение уводить Як-28 на окраину.

— Юра, тебе надо прыгать, — сказал командир.

— Борис Владиславович, я с вами, — ответил штурман.

Трофей британского командования

На вторые сутки британцы подняли тела погибших членов экипажа.

С героями прощалась вся Восточная Германия

С Юрием Яновым прощались в Вязьме. У него остались жена и двое детей.

«Огромное небо одно на двоих»

Песня «Огромное небо» вошла в репертуар многих известных советских исполнителей.

Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя:
В одной эскадрилье служили друзья.
И было на службе и в сердце у них
Огромное небо, огромное небо,
Огромное небо одно на двоих…