П аршин Юрий Константинович - стрелок 18-го отдельного батальона морской пехоты Береговой обороны Черноморского флота, краснофлотец.
Родился в 1924 году в городе Орехово-Зуево Московской области. Русский. В Военно-Морском Флоте с 1941 года. Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года.
Стрелок 18-го отдельного батальона морской пехоты (Береговая оборона Черноморского флота) краснофлотец Юрий Паршин 7 ноября 1941 года в районе села Дуванкой (ныне село Верхнесадовое администрации города-героя Севастополя) в составе группы из пяти моряков во главе с политруком Н.Д. Фильченковым отражал атаки противника, рвавшегося к Севастополю. В критический момент боя бесстрашный матрос-черноморец обвязался гранатами и бросился под танк противника. Погиб, не дав врагу возможности пройти через занимаемый рубеж. Группа уничтожила десять танков, враг был остановлен.
У казом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм краснофлотцу Паршину Юрию Константиновичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Похоронен в братской могиле на кладбище поселка Дергачи в Севастополе.
Награждён орденом Ленина.
Навечно зачислен в списки воинской части. На месте подвига сооружён памятник. Именем Героя названа улица в городе-герое Севастополе. Имя Героя - на Доске памяти в Музее Черноморского флота в Севастополе.
ПОДВИГ ПЯТИ ЧЕРНОМОРЦЕВ
Об этом беспримерном подвиге пяти черноморцев защитники Севастополя передавали из уст в уста. Но никто не знал имён бойцов, которые в тяжелые для города дни своей грудью преградили фашистским танкам путь к Севастополю. На днях нам пришлось встретиться с одним моряком, который и рассказал всю историю этого подвига.
Дело было в дни яростного наступления немцев на Севастополь. Фашисты ценою больших потерь заняли господствующую высоту. Отсюда враг простреливал прилегающие к нашим позициям дороги, окопы. Гитлеровцы спускались по скатам высоты и через трупы своих солдат рвались к городу.
Моряки под руководством старшего политрука Мельника огнём пулемётов и винтовок сдерживали натиск врага. Надо было не только остановить противника, но и во что бы то ни стало, любой ценой, выбить его с высоты, открывающей путь к Севастополю.
Зимним вечером комиссар собрал политсостав, проинформировал о сложившейся обстановке и поставил задачу - выбить врага, а к рассвету закрепиться на высоте.
В два часа ночи двумя ротами моряки перешли в наступление. Враг оказывал упорное сопротивление. Он обрушил на наступающих смельчаков ливень огня. Над головами непрерывно свистели пули, снаряды, мины. Казалось, непреодолимая стена огня стояла на пути моряков. Но ничто не могло остановить их наступательного порыва.
Вперёд! Только вперёд! И краснофлотцы, ломая сопротивление, теснили врага. Раненые не уходили с поля боя. Стиснув зубы, они с ещё большей ненавистью громили фашистов. Многие погибли в этом бою смертью храбрых. Приказ был выполнен. Высота взята. Моряки к утру окопались, заняли новую позицию.
Взбешённый неудачей, противник подтянул силы, вновь повёл наступление, желая любой ценой овладеть высотой. В наш тыл забрались автоматчики. Они беспорядочно строчили из автоматов со всех сторон, создавая видимость окружения. Немцы пустились на хитрость: впереди солдат погнали овец и, прикрываясь ими, повели наступление. Комиссар быстро разгадал уловку врага.
Бить по овцам! - приказал комиссар.
Затрещали наши пулемёты. Краснофлотцы Щербаков и Лавров меткими очередями уничтожили неудачно пустившегося на хитрость врага.
На следующий день немцы опять предприняли наступление, пустив вперёд семь танков. Прикрываясь бронёй, фашисты думали сломить сопротивление моряков, овладеть высотой. Комиссар решил во что бы то ни стало преградить путь танкам, а затем уничтожать пехоту. Пять моряков вызвались выполнить опасную, но почетную задачу.
Вся наша страна, армия, флот должны знать гордые имена бессмертных героев, приумноживших традиции русских моряков. Вот они: политрук Фильченков Николай Дмитриевич , краснофлотцы Цибулько Василий ГригорьевичКрасносельский Иван Михайлович и Одинцов Даниил Сидорович . Комиссар пожал им руки и пожелал успеха.
Смельчаки обвязались гранатами, набрали, сколько смогли, бутылок с горючей жидкостью, патронов и простились с боевыми друзьями.
Пятеро героев незаметно пробрались вперёд и укрылись за невысокой насыпью. Из-за поворота показались вражеские танки. Один, второй, третий… Семь чудовищ ползли по советской земле, прикрывая трясущихся от страха фашистских солдат. Подпустив танки поближе, моряки приготовились к схватке. Политрук дал сигнал. Застрочил пулемёт. Краснофлотец Цибулько в упор стрелял по танкам. Пули, выпущенные им, летели в смотровые щели. Один танк остановился. Меткой пулей Цибулько сразил водителя. Остановились и другие танки, вступив в перестрелку с пятеркой храбрых. Неравный бой длился около двух часов. Моряки самоотверженно и беспощадно вели бой.
Бронированный кулак фашистов не мог прорваться через рубеж, обороняемый пятеркой. Гранатами и бутылками с жидкостью моряки подбивали вражеские танки, зажигали их. Немецкой броне они противопоставили богатырскую смелость и мужество. На поле боя бездействовали, охваченные пламенем, ещё два фашистских танка. Остальные четыре бежали, не выдержав сопротивления горстки краснофлотцев.
Прошло, несколько часов. Вновь показались танки. Теперь их было пятнадцать. На каждого краснофлотца ползло по три бронированных чудовища. Предстоял невиданный поединок моряков с танками. Черноморцы отчетливо понимали грозящую опасность...
Никто не дрогнул, не колебался. Все знали, что недолго осталось жить, что придётся умереть. И моряки смело смотрели смерти в лицо. По зову Родины они пошли на подвиг во имя её счастья и свободы.
Танки двигались к нашим окопам. Они всё ближе и ближе. Моряки ещё раз переглянулись, обняли друг друга, расцеловались. Вот уже совсем близко вражеские машины. Опять застрочил пулемёт. Вновь меткой очередью уничтожен водитель головного танка. Чудовище остановилось. Краснофлотец Цибулько приподнялся, швырнул связку гранат под другой танк. Сильный взрыв оглушил моряков. Танк остановился. Пулемётчик схватился за руку. Ранен. Рука окровавлена. Ничего! Не время сейчас заниматься собой. Превозмогая боль, моряк продолжал в упор вести огонь по машинам. Кончалась последняя лента, нет больше патронов. Выскочив из-за бугорка, раненый краснофлотец со связкой гранат бросился к танку. Связка угодила под гусеницу. Танк взорван. Вражеской пулей тяжело ранен Василий Цибулько , силы оставили его, без сознания он упал на землю.
Погиб геройской смертью Иван Красносельский . Он успел бутылками с жидкостью поджечь два вражеских танка. Пуля врага сразила героя. Навсегда перестало биться его горячее моряцкое сердце. Осталось теперь трое черноморцев. Патроны все израсходованы. Пущены в ход все бутылки с жидкостью. Остались только гранаты.
Но советские моряки не убегают с поля брани, не отступают и не сдаются в плен. Геройскую смерть они предпочитают бегству с поля боя.
Молча переглянулись три отважных моряка. Молча политрук Фильченков поднял гранаты, подвязал их к поясу. Ни слова не сказал он своим боевым друзьям. Но они поняли. Так же, как и он, Паршин и Одинцов быстро обвязались связками гранат. Эта мысль в один и тот же миг родилась у бойцов, хотя они и не сговаривались между собой. Другого выхода не было. Первым бросился под танк политрук Фильченков . Одинцов и Паршин увидели, как их боевой товарищ взорвал танк. Перед глазами мелькнуло раздавленное гусеницами тело моряка.
Подвиг Фильченкова призывал их к тому же. Они не дрогнули, нет, они не изменили своего твердого решения. Молча пожали друг другу руки. Юрий Паршин и Даниил Одинцов помчались навстречу ползущим танкам, бросились под них. Оглушающей силы взрыв раздался над степью. Танки взорваны, и под ними погибли ещё два бессмертных черноморских героя.
В этом бою моряки уничтожили до десятка танков, остальные повернули обратно. Ошалевшая от страха вражеская пехота разбежалась в разные стороны. Наше подразделение морской пехоты ринулось на фашистов, пулей, штыком громило охваченных паникой гитлеровцев. Наступление врага было сорвано. Моряки отбросили немцев далеко назад, истребив их в большом количестве. Когда окончился бой, недалеко от взорванных вражеских танков моряки нашли тяжело раненного краснофлотца
В официальном представлении к званию Героя Советского Союза Николая Фильченкова, Василия Цибулько, Даниила Одинцова, Ивана Красносельского и Юрия Паршина утверждалось, что 7 ноября 1941 года в районе селения Дуванкой «противник семью танками и до двух рот пехоты начал атаку на высоту 103,4. Тов. Шикаев (секретарь партбюро 18-го отдельного батальона, старший политрук . – Б. С.) организовал истребительную группу танков во главе со старшим политруком (в действительности – политруком . – Б. С.) Фильченковым (в указе о присвоении звания Героя Советского Союза – Фильченко, это ошибка . – Б. С.). Сам со станковым пулеметом и двумя бойцами выдвинулся на огневую позицию и стал отрезать вражескую пехоту… В этом неравном бою пятеро моряков во главе с Фильченковым уничтожили три фашистских танка, остальные, не выдержав натиска моряков, повернули назад. Гитлеровцы возобновили атаку уже при поддержке 15 танков… Израненные моряки не покидали поле боя, уничтожая и выводя из строя фашистские машины. Был смертельно ранен отважный пулеметчик В. Г. Цибулько, погиб геройской смертью И. М. Красносельский. Кончились патроны и бутылки с горючей жидкостью. Тогда Н. Д. Фильченков, обвязавшись гранатами, бросился под гусеницы приближавшегося танка. Его примеру последовали Ю. К. Паршин и Д. С. Одинцов. В этом бою герои-моряки уничтожили до 10 танков противника. Враг был остановлен».
{{direct}}
Подробности
О том бое рассказывает в своих мемуарах Л. Н. Ефименко, бывший комиссар соседней с 18-м отдельным батальоном 8-й отдельной бригады морской пехоты: «…Скоро главной темой разговоров в окопах стал подвиг, совершенный… на участке восемнадцатого отдельного батальона морской пехоты… Первые сведения об этом подвиге дошли до нас через связных и мгновенно распространились по бригаде. Однако сперва никто не знал фамилий героев да и подробности всего, что произошло, излагались по-разному.
Вечером 8 ноября я соединился с соседями по телефону и спросил комиссара восемнадцатого батальона старшего политрука Мельника, не может ли он прийти на КП ближайшего к нему батальона нашей бригады – второго. Минут через сорок мы там встретились, и вот что я услышал…
– Фильченков дал знать на КП, что показались танки и что он со своими краснофлотцами постарается их задержать. Шло семь танков, группа Фильченкова залегла на их пути с гранатами и бутылками. Три танка разведчика подбили. Остальные повернули назад – немцы, с перепугу должно быть, не поняли, что наших всего пятеро… А потом там появилось пятнадцать танков. Мы уж приготовились встретить их на переднем крае. Но Фильченков решил не допустить их до батальонного рубежа. И не допустил. Пятеро моряков уничтожили еще несколько танков. Гранат у них было порядочно, но на такой бой, понятно, не хватило. Гранаты кончаются, а танки лезут… Чтобы хоть как-то их задержать, наши ребята стали с последними гранатами кидаться под гусеницы. Первым Фильченков, за ним двое краснофлотцев, кажется, уже раненые… Погибла вся пятерка. Последний, Василий Цибулько, умер уже на руках у нашего военфельдшера Петренко. От него и известно главное. Подробности уточняем – кое-кто видел эту схватку издали… Трех других краснофлотцев звали Иван Красносельский, Юрий Паршин и Даниил Одинцов, а больше мне о них пока ничего неизвестно… Батальон новый, все незнакомые…»
“ Подвиг требовалось непременно совершить 7 ноября – в день очередной годовщины Октябрьской революции ”
В листовке 1942 года также утверждалось, что краснофлотцы гранатами и бутылками сожгли три танка из семи, примерно через два часа им на смену пришло еще 15 танков и завязалась главная битва: «Опять Цибулько бьет по смотровым щелям и первой же очередью подбивает один танк. Но вот патроны кончились, и Цибулько хватается за гранаты, ползет навстречу надвигающемуся танку, швыряет две гранаты – второй танк подбит! Бросается к третьему, кидает последние гранаты… Третий танк завертелся на месте с перебитой гусеницей, но сам Цибулько был смертельно ранен. Тогда с четырьмя бутылками в руках выбежал вперед Красносельский, метким ударом он зажег один танк, потом другой и пал, насмерть сраженный врагом. Остались трое – Фильченков, Паршин и Одинцов. Пять немецких танков уже в пятидесяти метрах. И тогда Фильченков решился на невиданное дело – остановить танки собственной грудью. Он прощается с товарищами и подвязывает к поясу гранаты… Фильченков вскакивает и устремляется навстречу передовому танку, навстречу смерти. Танк надвигается ближе, герой бросается под гусеницы. Раздается взрыв, и танк грузно валится набок. Следуя примеру своего героя-командира, Паршин и Одинцов бросаются с гранатами под танки. Взрываются и эти два танка. И тут случилось небывалое: оставшиеся восемь немецких танков стремительно повернули вспять… Ценой своей жизни герои уничтожили до десяти танков и в этот день своими телами закрыли врагу дорогу на Севастополь…»
В листовке также содержался счастливый финал: на помощь пятерке Фильченкова пришли товарищи по батальону и оттеснили немцев с поля боя, где нашли истекающего кровью Цибулько. Тот успел перед смертью рассказать о гибели товарищей.
Миф о танках
Однако эпизод с пятеркой политрука Фильченкова вряд ли имеет под собой реальную основу. Дело в том, что 7 ноября 1941 года морякам-севастопольцам при всем желании не удалось бы уничтожить 10 немецких танков. Ибо в ту пору 11-я немецко-румынская армия, действовавшая в Крыму, не располагала под Севастополем ни танками, ни штурмовыми орудиями, о чем поведал в мемуарах ее бывший командующий Эрих фон Манштейн. Причем современные российские историки подтверждают слова германского фельдмаршала: «Везде в наших документах наступление войск Манштейна неизменно поддерживали не существующие в природе группы танков в количестве 30–50–70 штук… Манштейн жалуется, что у него не было ни одного танка, и исходя из общей оперативной ситуации на Восточном фронте и структуры немецких вооруженных сил, в это нельзя не поверить».
Коллаж Андрея СедыхВ состав 11-й армии входил только 190-й дивизион штурмовых орудий, в котором насчитывалось 18 САУ Stug-III. Он был включен в сформированную Манштейном моторизованную бригаду Циглера и брошен к Севастополю, однако попал под огонь советских береговых и зенитных батарей, после чего командование, опасаясь потерь, еще 6 ноября отвело его в Бахчисарай.
Правда, не исключено, что генерал Хейнц Циглер получил два румынских механизированных разведывательных эскадрона (из 6-го моторизованного полка 5-й кавалерийской бригады и 10-го моторизованного полка 6-й кавалерийской бригады), каждый из которых по штату имел шесть чешских танкеток R-1. Однако к ноябрю эти подразделения уже пять месяцев участвовали в боях и нет сведений, что к моменту первого наступления на Севастополь у них в строю оставались бронированные машины. Манштейн во всяком случае о какой-либо бронетехнике в бригаде Циглера не упоминает. Впрочем, 6 ноября ее расформировали, поскольку из-за усилившегося сопротивления советских войск командующий 11-й армией не рискнул продолжать наступление на Севастополь и сосредоточился на уничтожении частей РККА на Керченском полуострове.
Бывший матрос-черноморец Григорий Ефимович Замиховский свидетельствует: «А вот «знаменитого» подвига группы политрука Фильченкова я не помню! Вы уж меня простите, но я был под Дуванкой 7 ноября, и наша рота стояла сразу позади 18-го батальона морской пехоты под командованием Черноусова. Не было там немецких танков! Танки шли на позиции сводного батальона курсантов училища береговой обороны имени Ленинского комсомола. Батальон занимал позиции возле Бахчисарая. Найдите в России двух бывших курсантов Ройтбурга и Исраилевича. Они еще живы. Пусть вам расскажут, как 1200 моряков этого батальона с учебными винтовками геройски закрыли грудью Севастополь и почти все там сложили свои головы».
Действительно, у Бахчисарая, куда отошел 190-й дивизион штурмовых орудий, курсанты могли встретить немецкую бронетехнику.
Мифические немецкие танки понадобились советским военачальникам только для того, чтобы оправдать свое поражение в Крыму в конце октября – начале ноября 1941 года.
Полистаем книги памяти
Я попробовал поискать данные о политруке Фильченкове и его товарищах в объединенной базе данных Министерства обороны и общества «Мемориал». Судя по карточке безвозвратных потерь командного состава, датированной 5 апреля 1945 года, Николай Дмитриевич Фильченков, политрук, начальник клуба 18-го батальона морской пехоты, был убит в ноябре 1941-го, а родственники находятся в Горьком (без конкретного адреса). Но тот же Н. Д. Фильченков значится и в «Списке политработников Черноморского флота, погибших в боях с германским фашизмом за декабрь месяц 1941 года», составленном 2 января 1942-го. Здесь он показан павшим в декабре при обороне Севастополя. Также декабрь назван и в позднейших донесениях. Лишь в документах, подготовленных 21 июня 1944-го и 12 марта 1945-го, опять записан ноябрь. А в донесении от 28 января 1944-го – 16 февраля 1942 года.
13-й том Книги Памяти Нижегородской области позволяет узнать, что Н. Д. Фильченков родился в 1907 году в селе Курилово ныне Дальнеконстантиновского района, похоронен в селе Верхнесадовое Севастопольского горсовета. Но в 6-м томе той же Книги Памяти… указаны и другой год рождения (1912-й), и иное место захоронения (просто город Севастополь).
Еще хуже обстоит дело с товарищами Фильченкова. В донесении от 23 апреля 1943 года, адресованном начальнику 2-го отдела политуправления Черноморского флота полковнику Корниенко, прямо говорится: «Герои Советского Союза, погибшие смертью храбрых в ноябре месяце 1941 года под Севастополем, краснофлотцы:
1. Красносельский Иван Михайлович.
2. Одинцов Даниил Сидорович.
3. Паршин Юрий Константинович.
4. Цибулько Василий Григорьевич.
По учетным данным ОРСУ ЧФ соответственно имен и отчеств, указанных в указе Президиума Верховного Совета Союза ССР, не значится.
По учету имеется однофамильцев до 70 человек, но имена и отчества не совпадают».
В 7-м томе Книги Памяти Краснодарского края есть умерший от ран Василий Григорьевич Цибулько 1901 года рождения, но он похоронен в местечке Ожидуво на Западной Украине и к Севастополю никакого отношения не имеет. В другом донесении упомянут погибший 15 июля 1944 года на Западной Украине и похороненный в селе Озютичи Волынской области рядовой пехотинец Василий Григорьевич Цибулько 1921 года рождения. Вероятно, речь идет об одном и том же лице, только год рождения – 1901-й – неправильно показан. Однако этот человек, очевидно, Севастополь не оборонял.
Юрию Константиновичу Паршину повезло больше. Он значится в карточке из картотеки безвозвратных потерь от 7 января 1946 года как погибший в районе Дуванкоя у Севастополя. При этом указаны год рождения – 1924-й, место рождения – город Орехово-Зуево Московской области и год призыва – 1941-й. Позднее были добавлены сведения о том, что Паршин навечно зачислен в 410-й отдельный десантный стрелковый полк Черноморского флота. Однако никаких более ранних донесений с указанием даты и места его гибели нет.
В «Именном списке безвозвратных потерь кораблей и частей Черноморского флота за ноябрь-декабрь 1941 г.» от 23 декабря 1945 года Паршин показан погибшим в районе Дуванкоя 7 ноября 1941 года вместе с Цыбулько Василием Григорьевичем (вероятно, это правильное написание фамилии) и Одинцовым Даниилом Сидоровичем, однако документ готовился уже после указа президиума Верховного Совета СССР.
Имя Юрия Константиновича Паршина можно найти во 2-й части 18-го тома Книги Памяти Москвы и Московской области, где сообщается, что он родился в 1924 году в Орехово-Зуеве, был призван в 1942-м Орехово-Зуевским военкоматом и пропал без вести в апреле 1943-го. Несомненно, речь идет об одном и том же человеке. Апрель 43-го как дата, когда Ю. К. Паршин пропал без вести, возможно, восходит к апрельскому донесению, сообщавшему, что соратников Фильченкова не удалось обнаружить на Черноморском флоте. Время же призыва (1942 год), вероятно, показано предположительно, так как призывали тогда 18-летних. Однако не исключено, что Паршин каким-то образом попал в армию (или на флот) еще в 41-м, а в конце года оказался в Севастополе. В 1942 году мог последовать его повторный призыв, например после ранения, поскольку в Книге Памяти он назван гвардии сержантом 38-й гвардейской стрелковой дивизии, которая в Севастополе никогда не была. Ее сформировали только в августе 1942-го и бросили под Сталинград. Тогда он действительно мог пропасть без вести в апреле 43-го или немного раньше в районе Северского Донца, где в то время действовала дивизия. Он, очевидно, понятия не имел, что стал Героем Советского Союза.
Однако кадровики усомнились, что Ю. К. Паршин, дравшийся с немецкими танками у Севастополя в ноябре 41-го, и Ю. К. Паршин, призванный Орехово-Зуевским военкоматом, – одно и то же лицо. Поэтому на его карточке в картотеке безвозвратных потерь данные о призыве Орехово-Зуевским РВК зачеркнуты и приписано, что он был призван в армию в 1941-м. Зачеркнут и адрес отца – Константина Сидоровича Паршина: Орехово-Зуево, ул. Бугрова, дом № 195. Все эти данные взяты из донесения от 23 декабря 1945 года. 7 января 1946 года на Паршина была составлена новая карточка, где указывалось только, что он погиб 7 ноября 1941-го у Дуванкоя и что он Герой Советского Союза.
На Одинцова карточка заведена в тот же день, что и на Паршина, – 7 января 1946 года, и там точно так же указано о гибели его 7 ноября 1941-го у Дуванкоя. Есть он и в донесении от 23 декабря 1945 года. Нет сомнений, что информация от 23 декабря и послужила основанием для внесения в картотеку безвозвратных потерь данных о Цыбулько, Одинцове и Паршине.
Вероятно, подлинная фамилия Героя Советского Союза была Цыбулько. С этой фамилией он также фигурирует в 7-м томе Книги Памяти Краснодарского края как рядовой 1921 года рождения, призванный Отрадненским райвоенкоматом и умерший от ран в 1941 году. Похоронен же он в селе Озюбычи Волынской области. Есть Василий Григорьевич Цыбулько и в картотеке безвозвратных потерь. Его карточка датирована 7 января 1946 года, и там сообщается, что он погиб 7 ноября 1941 года в районе Дуванкоя.
Вполне возможно, что В. Г. Цыбулько и В. Г. Цибулько – это одно и то же лицо, а Озюбычи, Ожидуво, Озютичи – одно и то же село Локачинского района, правильное название которого Озютичи, и что легенда о Цибулько как последнем выжившем участнике боя у Дуванкоя, перед смертью успевшем поведать людям историю подвига, имеет под собой некоторое основание. Не исключено, что В. Г. Цыбулько родился в 1921 году и действительно был тяжело ранен в ноябрьских или декабрьских боях под Севастополем и эвакуирован из Крыма. Начальство, посчитав его умершим, включило его в представление к званию Героя как одного из соратников Фильченкова. Но Василий Григорьевич выжил и продолжил воевать, а погиб только в июле 1944 года на Волыни, так и не узнав, что удостоен звания Героя Советского Союза. Теперь он перезахоронен в братской могиле в селе Затурцы Локачинского района Волынской области. В документе о захоронении его год рождения показан как 1921-й.
Аналогичная ситуация и с Иваном Михайловичем Красносельским. Даты его гибели появляются в документах только после публикации указа. В 7-м томе Книги Памяти Красноярского края сообщается, что Красносельский Иван Михайлович родился в 1913 году в Шарыповском районе и погиб в 1942-м у Севастополя.
Зато в электронной Книге Памяти Архангельской области Красносельский Иван Михайлович 1913 года рождения значится как уроженец села Евлашевка Борзнянского района Черниговской области, погибший 7 ноября 1941-го у Дуванкоя. Но здесь источником информации, очевидно, послужил текст указа от 7 ноября 1942 года.
Тот же самый Красносельский есть и в картотеке безвозвратных потерь. Его карточка датирована 15 февраля 1945 года, причем она гораздо подробнее, чем его товарищей.
Сообщается год и место рождения – 1913-й, село Евлашевка Комаровского района Черниговской области, что призван он был Кировским райвоенкоматом Крыма, являлся украинцем и членом ВКП(б). Указан и адрес жены – Красносельской Федоры Ивановны: Кировский район Крымской АССР, станция Ислан-Терек, ул. Чкалова, 124, кв. 1. Эти сведения также содержатся в донесении от 9 февраля 1945 года. Можно предположить, что во всех случаях речь идет об одном и том же лице и что родился Герой Советского Союза И. М. Красносельский в селе Евлашевка Черниговской области. Остается, правда, неясным, как он был связан с Шарыповским районом Красноярского края и с Архангельской областью.
О реальном Николае Дмитриевиче Фильченкове известно только, что он сложил голову не то в ноябре, не то в декабре 41-го, скорее даже в декабре. Однако подвиг требовалось непременно совершить 7 ноября – в день очередной годовщины Октябрьской революции. Добавили наугад взятые четыре фамилии краснофлотцев (а может быть, и не краснофлотцев), которые вроде бы пали в бою. Хотя двое из них на самом деле, похоже, были живы в момент, когда им присваивали звание Героя. Про двух других нельзя с уверенностью сказать, когда они погибли и погибли ли вообще. В отношении же Д. С. Одинцова невозможно даже твердо заявить, что такой человек существовал.
Подоплека
Повествование о бое у Дуванкоя начали массово тиражировать вслед за разгромом советских войск на Керченском полуострове. 19 мая 1942 года в севастопольской газете «Маяк коммуны» появился очерк Меера Когута «Подвиг пяти черноморцев». Из этого источника были заимствованы фамилии и имена для указа от 23 октября 1942 года о присвоении звания Героя Советского Союза (только Фильченков почему-то превратился в Фильченко).
После Керченской катастрофы требовалось укрепить боевой дух севастопольцев, у которых пропала надежда на скорое освобождение. Вот и понадобился срочно рассказ о бесстрашных моряках. А когда Севастополь пал, героический сюжет, связанный с городом русской славы, оказался еще более востребован. Увидевший свет в «Маяке коммуны» материал перепечатали «Красный флот», «Красный Черноморец», другие газеты.
Сам старший политрук Меер Наумович Когут, заведующий отделом агитации и пропаганды газеты «Красный Черноморец», пропал без вести в начале июля 1942 года, в последние дни обороны Севастополя. Если он и не погиб тогда, то шансов выжить в плену у него, еврея, практически не имелось. Так что узнать, откуда автор очерка взял фамилии соратников Фильченкова, было невозможно уже через считаные недели после публикации.
Об этом беспримерном подвиге пяти черноморцев защитники Севастополя передавали из уст в уста. Но никто не знал имён бойцов, которые в тяжелые для города дни своей грудью преградили фашистским танкам путь к Севастополю. На днях нам пришлось встретиться с одним моряком, который и рассказал всю историю этого подвига.Дело было в дни яростного наступления немцев на Севастополь. Фашисты ценою больших потерь заняли господствующую высоту. Отсюда враг простреливал прилегающие к нашим позициям дороги, окопы. Гитлеровцы спускались по скатам высоты и через трупы своих солдат рвались к городу.
Моряки под руководством старшего политрука Мельника огнём пулемётов и винтовок сдерживали натиск врага. Надо было не только остановить противника, но и во что бы то ни стало, любой ценой, выбить его с высоты, открывающей путь к Севастополю.
Зимним вечером комиссар собрал политсостав, проинформировал о сложившейся обстановке и поставил задачу - выбить врага, а к рассвету закрепиться на высоте.
В два часа ночи двумя ротами моряки перешли в наступление. Враг оказывал упорное сопротивление. Он обрушил на наступающих смельчаков ливень огня. Над головами непрерывно свистели пули, снаряды, мины. Казалось, непреодолимая стена огня стояла на пути моряков. Но ничто не могло остановить их наступательного порыва.
Вперёд! Только вперёд! И краснофлотцы, ломая сопротивление, теснили врага. Раненые не уходили с поля боя. Стиснув зубы, они с ещё большей ненавистью громили фашистов. Многие погибли в этом бою смертью храбрых. Приказ был выполнен. Высота взята. Моряки к утру окопались, заняли новую позицию.
Взбешённый неудачей, противник подтянул силы, вновь повёл наступление, желая любой ценой овладеть высотой. В наш тыл забрались автоматчики. Они беспорядочно строчили из автоматов со всех сторон, создавая видимость окружения. Немцы пустились на хитрость: впереди солдат погнали овец и, прикрываясь ими, повели наступление. Комиссар быстро разгадал уловку врага.
Бить по овцам! - приказал комиссар.
Затрещали наши пулемёты. Краснофлотцы Щербаков и Лавров меткими очередями уничтожили неудачно пустившегося на хитрость врага.
На следующий день немцы опять предприняли наступление, пустив вперёд семь танков. Прикрываясь бронёй, фашисты думали сломить сопротивление моряков, овладеть высотой. Комиссар решил во что бы то ни стало преградить путь танкам, а затем уничтожать пехоту. Пять моряков вызвались выполнить опасную, но почетную задачу.
Вся наша страна, армия, флот должны знать гордые имена бессмертных героев, приумноживших традиции русских моряков. Вот они: политрук Фильченков Николай Дмитриевич , краснофлотцы Цибулько Василий Григорьевич , Паршин Юрий Константинович , Красносельский Иван Михайлович и Одинцов Даниил Сидорович . Комиссар пожал им руки и пожелал успеха.
Смельчаки обвязались гранатами, набрали, сколько смогли, бутылок с горючей жидкостью, патронов и простились с боевыми друзьями.
Пятеро героев незаметно пробрались вперёд и укрылись за невысокой насыпью. Из-за поворота показались вражеские танки. Один, второй, третий… Семь чудовищ ползли по советской земле, прикрывая трясущихся от страха фашистских солдат. Подпустив танки поближе, моряки приготовились к схватке. Политрук дал сигнал. Застрочил пулемёт. Краснофлотец Цибулько в упор стрелял по танкам. Пули, выпущенные им, летели в смотровые щели. Один танк остановился. Меткой пулей Цибулько сразил водителя. Остановились и другие танки, вступив в перестрелку с пятеркой храбрых. Неравный бой длился около двух часов. Моряки самоотверженно и беспощадно вели бой.
Бронированный кулак фашистов не мог прорваться через рубеж, обороняемый пятеркой. Гранатами и бутылками с жидкостью моряки подбивали вражеские танки, зажигали их. Немецкой броне они противопоставили богатырскую смелость и мужество. На поле боя бездействовали, охваченные пламенем, ещё два фашистских танка. Остальные четыре бежали, не выдержав сопротивления горстки краснофлотцев.
Прошло, несколько часов. Вновь показались танки. Теперь их было пятнадцать. На каждого краснофлотца ползло по три бронированных чудовища. Предстоял невиданный поединок моряков с танками. Черноморцы отчетливо понимали грозящую опасность...
Никто не дрогнул, не колебался. Все знали, что недолго осталось жить, что придётся умереть. И моряки смело смотрели смерти в лицо. По зову Родины они пошли на подвиг во имя её счастья и свободы.
Танки двигались к нашим окопам. Они всё ближе и ближе. Моряки ещё раз переглянулись, обняли друг друга, расцеловались. Вот уже совсем близко вражеские машины. Опять застрочил пулемёт. Вновь меткой очередью уничтожен водитель головного танка. Чудовище остановилось. Краснофлотец Цибулько приподнялся, швырнул связку гранат под другой танк. Сильный взрыв оглушил моряков. Танк остановился. Пулемётчик схватился за руку. Ранен. Рука окровавлена. Ничего! Не время сейчас заниматься собой. Превозмогая боль, моряк продолжал в упор вести огонь по машинам. Кончалась последняя лента, нет больше патронов. Выскочив из-за бугорка, раненый краснофлотец со связкой гранат бросился к танку. Связка угодила под гусеницу. Танк взорван. Вражеской пулей тяжело ранен Василий Цибулько, силы оставили его, без сознания он упал на землю.
Погиб геройской смертью Иван Красносельский. Он успел бутылками с жидкостью поджечь два вражеских танка. Пуля врага сразила героя. Навсегда перестало биться его горячее моряцкое сердце. Осталось теперь трое черноморцев. Патроны все израсходованы. Пущены в ход все бутылки с жидкостью. Остались только гранаты.
Но советские моряки не убегают с поля брани, не отступают и не сдаются в плен. Геройскую смерть они предпочитают бегству с поля боя.
Молча переглянулись три отважных моряка. Молча политрук Фильченков поднял гранаты, подвязал их к поясу. Ни слова не сказал он своим боевым друзьям. Но они поняли. Так же, как и он, Паршин и Одинцов быстро обвязались связками гранат. Эта мысль в один и тот же миг родилась у бойцов, хотя они и не сговаривались между собой. Другого выхода не было. Первым бросился под танк политрук Фильченков. Одинцов и Паршин увидели, как их боевой товарищ взорвал танк. Перед глазами мелькнуло раздавленное гусеницами тело моряка.
Подвиг Фильченкова призывал их к тому же. Они не дрогнули, нет, они не изменили своего твердого решения. Молча пожали друг другу руки. Юрий Паршин и Даниил Одинцов помчались навстречу ползущим танкам, бросились под них. Оглушающей силы взрыв раздался над степью. Танки взорваны, и под ними погибли ещё два бессмертных черноморских героя.
В этом бою моряки уничтожили до десятка танков, остальные повернули обратно. Ошалевшая от страха вражеская пехота разбежалась в разные стороны. Наше подразделение морской пехоты ринулось на фашистов, пулей, штыком громило охваченных паникой гитлеровцев. Наступление врага было сорвано. Моряки отбросили немцев далеко назад, истребив их в большом количестве. Когда окончился бой, недалеко от взорванных вражеских танков моряки нашли тяжело раненного краснофлотца Цибулько. Боец истекал кровью. Напрягая последние силы, он рассказал подоспевшему комиссару и секретарю партбюро Шипаеву, как геройски погибли четыре его боевых товарища. Моряки подняли краснофлотца Цибулько. На их руках умер герой - пятый участник бессмертного подвига.
Пятерка героических богатырей-черноморцев принесла свою жизнь на алтарь Отечества. Моряки знали, во имя чего шли на смерть. Они выполнили свой воинский долг, они преградили путь врагу к любимому городу.
Запомним, товарищи, гордые имена бессмертных героев: Николая Фильченкова, Василия Цибулько, Юрия Паршина, Ивана Красносельского, Даниила Одинцова . Они пали смертью храбрых, и об их легендарном подвиге никогда не забудут народы нашей Родины. Имена пяти героев-черноморцев будут вечно жить в сердцах миллионов.
Пусть подвиг пяти черноморских богатырей, их славные имена, их светлые образы будут вечно стоять перед глазами наших воинов. Их подвиг зовет нас на смертный бой с врагом, на окончательный разгром немецких захватчиков.
(1941-11-07 )СССР СССР
Юрий Константинович Паршин ( -) - краснофлотец Военно-морского флота СССР , участник Великой Отечественной войны , Герой Советского Союза ().
Биография
В честь Паршина названа улица в Севастополе, а на месте последнего боя группы Фильченкова установлен памятник .
Напишите отзыв о статье "Паршин, Юрий Константинович"
Примечания
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов . - М .: Воениздат , 1988. - Т. 2 /Любов - Ящук/. - 863 с. - 100 000 экз. - ISBN 5-203-00536-2 .
- Герои боёв за Крым. - Симферополь: Таврия, 1972.
- Герои Советского Союза Военно-Морского Флота. 1937-1945. - М.: Воениздат, 1977.
- Церковный М. Ф.,Шиганов А. Д.,Юрьев Б. Ф. Героев подвиги бессмертны. - Киев, 1982.
Отрывок, характеризующий Паршин, Юрий Константинович
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В один из майских дней 1942 года, защитники Севастополя передавали из уст в уста рассказ о беспримерном подвиге пяти черноморцев. Еще никто не знал точно имен бойцов, преградивших своими телами фашистским танкам путь к Севастополю, а подвиг их уже стал легендой.
Дело было в дни яростного наступления немцев на Севастополь. Фашисты ценою больших потерь заняли господствующую высоту севернее села Садовое. Отсюда враг простреливал прилегающие к нашим позициям дороги, окопы, укрепления. Гитлеровцы уже спускались по скатам высоты и через трупы своих солдат рвались к городу. Надо было не только остановить противника, но и любой ценой выбить его с высоты, открывающей путь к Севастополю.
Эта задача была поставлена перед морской пехотой, которая в боях за Родину покрыла себя неувядаемой славой. Матросы, идущие в атаку в своих черных распахнутых бушлатах, а иногда и просто в тельняшках, внушали фашистам животный страх. «Черные дьяволы», «Черная смерть» - так называли враги этих отважных воинов. Если они шли в атаку, то с тем, чтобы опрокинуть врага во что бы то ни стало. Так случилось и в этот раз. Ночью двумя ротами моряки перешли в наступление. Враг оказывал упорное сопротивление. Казалось, непреодолимая стена огня стояла на пути моряков. Но ничего не могло остановить наступательного порыва «черных дьяволов». Приказ был выполнен, высота взята. Моряки к утру окопались, заняли позицию.
Взбешенный неудачей противник подтянул силы и вновь повел наступление, желая овладеть высотой. В наш тыл проникли автоматчики, они беспорядочно строчили со всех сторон, создавая видимость окружения.
Немцы, пустившись на хитрость, возобновили наступление. Впереди солдат погнали овец и, прикрываясь ими, начали атаку. Командир моряков разгадал уловку и приказал бить по овцам. Затрещали наши пулеметы, краснофлотцы Щербаков и Лавров поливали свинцом баранов и прикрывшихся ими фашистских солдат. Меткими очередями пулеметчики уничтожили и тех, и других.
На следующий день немцы опять начали наступление, пустив впереди семь танков. Это было посерьезнее овец. Прикрываясь броней, фашисты думали сломить сопротивление моряков и овладеть высотой. Командир решил преградить путь танкам, а затем уничтожить пехоту. Пять моряков вызвались выполнить опасную задачу. Вся наша большая страна узнала потом гордые имена бессмертных героев, приумноживших традиции русских моряков, совершив подвиг, пожалуй, значимее подвига «Варяга» - вот их имена:
Фильченков Николай Дмитриевич
- начальник клуба 18-го отдельного батальона морской пехоты Береговой обороны Черноморского флота, политрук.
Во главе группы из пяти моряков 7 ноября 1941 года в районе села Дуванкой (ныне село Верхнесадовое администрации города-героя Севастополя) отражал атаки противника, пытавшегося пробиться к городу Севастополю. Группа вступила в единоборство с двадцатью двумя фашистскими танками и десять из них уничтожила, враг был остановлен. В критический момент боя политрук Фильченков с последними гранатами бросился под вражеский танк.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм политруку Фильченкову Николаю Дмитриевичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Краснофлотец, Герой Советского Союза Красносельский Иван Михайлович
Краснофлотец, Герой Советского Союза Цибулько Василий Григорьевич
Краснофлотец, Герой Советского Союза Паршин Юрий Константинович
Краснофлотец, Герой Советского Союза Одинцов Даниил Сидорович (фото нет)
Командир пожал руки смельчакам, пожелал удачи. Обвязавшись гранатами, набрав побольше бутылок с горючей жидкостью, много патронов, навсегда простившись с боевыми друзьями, пятерка незаметно пробралась вперед и укрылась за невысокой насыпью. Из-за поворота показались вражеские танки. Один, второй, третий…
Семь чудовищ ползли по нашей земле, прикрывая фашистских солдат. Моряки подпустили танки поближе, приготовились к схватке. Застрочил пулемет. Цибулько в упор срелял по танкам. Пули летели в смотровые щели. Вот уже застыл один танк. Меткой пулей пулеметчик сразил водителя… Неравный бой длился около двух часов. Моряки самоотверженно и беспощадно вели бой.
Бронированный кулак фашистов не смог прорваться через рубеж, обороняемый пятеркой храбрецов. Вот на поле боя застыли, охваченные пламенем, еще два танка. Остальные четыре бежали, не выдержав сопротивления краснофлотцев. Прошло несколько часов. Вновь показались танки. Теперь их было уже пятнадцать. На каждого моряка приходилось по три бронированных чудовища. Предстоял невиданный поединок людей с танками. Черноморцы отчетливо понимали грозящую опасность. Все знали, что не долго осталось жить, что придется умереть. Но никто не дрогнул. Моряки смело смотрели смерти в лицо. По зову Родины они пошли на подвиг во имя счастья и свободы.
Вновь меткой очередью уничтожен водитель головного танка, второй Цибулько уничтожил связкой гранат, но и сам был ранен. Превозмогая боль, моряк вел в упор огонь по машинам. Кончилась последняя лента, нет больше патронов. Выскочив из-за бугорка, раненый Цыбулько со связкой гранат бросился к танку. Связка угодила под гусенницу. Танк остановился. Но тяжело раненный второй раз Василий Цыбулько упал без сознания.
Погиб геройской смертью Иван Красносельский. Он успел бутылками с жидкостью поджечь два танка. Пуля врага сразила героя. Остались трое черноморцев и всего несколько гранат. Но моряки не отступали и не сдавались, бегству с поля боя они предпочитали смерть. Первым бросился под танк политрук Фильченков. Одинцов и Паршин увидели, как своим телом их боевой товарищ взорвал танк. Перед глазами мелькнуло раздавленное гусеницами тело моряка. Они не дрогнули. Юрий Паршин и Даниил Одинцов помчались навстречу ползущим танкам и бросились под них. Танки взорваны, а под ними погибли еще два бессмертных черноморских героя.
В этом бою моряки уничтожили до десятка танков, остальные повернули обратно. Ошалевшая от страха вражеская пехота разбежалась. Наша морская пехота ринулась на фашистов, громя охваченных паникой гитлеровцев. Наступление врага было сорвано. Моряки отбросили немцев далеко назад. Около взорванных танков нашли тяжело раненного, истекающего кровью Василия Цибулько. Напрягая последние силы, он рассказал, как геройски погибли четыре его боевых товарища. Моряки подняли Цибулько, и уже на их руках умер пятый участник бессмертного подвига.
Пятерка героических богатырей-черноморцев принесла свою жизнь на алтарь Отечества. Моряки знали, во имя чего идут на смерть. Нам бы сегодня их веру! Они выполнили свой воинский долг, они преградили путь врагу к любимому городу.
Сегодня в селе Садовое Севастопольского района стоит обелиск в память об этом подвиге и открыт небольшой филиал музея Севастопольской обороны. Но положение их незавидное. Официальные власти Украины не помогали, а чаще гнобили такие памятные места. Возможно, теперь положение изменится, и мы вновь вспомним и будем чтить своих героев.
Был когда-то и замечательный художественный кинофильм, посвященный этому подвигу, - «Малахов курган», но, к сожалению, сейчас он забыт.
Неужели и мы забудем такие подвиги, которым просто суждено жить в веках? И хотя могилы героев находятся на Крымской земле, они защищали от фашизма не только свое Отечество, но и весь мир!
