Цементный завод. Ночь. Страшно кричит тропическая птица. Уцелевшие урки, возглавляемые Серпенем, хотят бежать, но Серпень непреклонен. Называя своих коллег "мужиками" он заявляет, что замочит Панина в начале боя. Тогда и сбегут. Соколов все это подслушивает и привлекает к себе внимание аудитории. -Я - говорит он, - немецкий офицер. - не пори херню, краском, отвечают ему негодяи. Тогда Соколов рассказывает уркам, что они Schweine и те сразу заявляют, что в губы целовать его не будут. Заинтересованные стороны быстро находят общий язык.
Редникова и Панин все еще в койке. Редникова спрашивает Панина, с чего он взъелся на Соколова. - ты был один сильный мужчина, теперь вас двое, должны подраться. Панин понимает, что теперь учителка хочет дать и Соколову и начинает одеваться. До Редниковой доходит, что она что-то не то ляпнула. Она пускает дежурную слезу и снова начинает феминистско-пацифистский бред. Только на этот раз вцепляется не в голую Александрову, а в одетого Панина, у которого на бесстрастном лице застыл вопрос: ну зачем я эту дуру с собой взял... Панин успокаивает Редникову ударом в голову поцелуем в щечку и рассовывывает за пояс два ТТ. Сдается мне, только ганста-шутингом дело не обойдется.
Гламурный боец с Александровой сидят в машыне. Тот явно хочет ее трахнуть, но стесняется. Посему говорит какую-то хрень. Александрова тактично обращает его внимание на сей факт и сама лезет целоваться. Дело идет к молодежному факу, но тут к машыне подходит Панин, который, между прочим, наебся как паук и обламывает тинейджерам всю малину. Но не тут-то было. Зрители такого подхода не поймут. Поэтому, Александрова тащит гламурного красноармейца к себе в вагон. Далее следует чувственная и романтичная эротическая сцена.
(Представил диалог на съемочной площадке:
-Маша, делай вид, что у тебя это в первый раз!
-Не могу. у него изо рта вашей спермой пахнет!
- Ну не рассчитал я, извини. Думай о Домогарове!
- Да не живу я с ним больше!
- Ну думай о том, с кем живешь!
- Я с мамой живууууу"!)
Поцелуй в диафрагму.
Утро. 6 часов. На цементный завод приезжают парашютисты. Они занимают позицию в дровах и вызывают авиацию. Понятное дело, никто в бронепоезде не слышит звука, заехавшего на цементный завод БТР-40 и ГАЗ-51, потому панин греется на солнышке. Через три часа он должен быть на мосту. Тут прилетают Штуки и бомбят. Редникова застряла на одной из бронеплощадок. Дверь заклинило. Пока Соколов хреначит по двери железякой, Панин лезет за Редниковой через драп-люк. Женщина спасена, но отношения Соколова и панина совсем испортились. Бронепоезд удается вывести из укрытия, тем более, что самолеты кончаются. Парашютисты не учли опыт третьей серии, снова сгрудились толпой и были расхерачены из пушек и пулеметов.
Машинист говорит Панину: - Ты знаешь, что такое вести тяжелый состав в гору - все сцепки порвать можно!
А Леня уже находится рядом с мостом. Он с какой-то гордостью сообщает, что связь со штабом прервана, снабжение нарушено, от частей ничего не осталось, патронов - по три на бойца. Через час поезд должен штурмовать мостовое укрепление, а если этого не случится, штурмовать их придется нам самим. А Панин с Сявкой беседуют о Зелибабе. Потом панин советуте Сявке, как впередсмотрящему, внимательно следить за происходящим. Ужас в том. что Сявка сидит на пооследней платформе. Что это - шутка создателей. или таки все???
Ну, с Богом, говорит Панин Соколову. - А я в бога не верю. Я верю в силу созревающих колосьев, верю в крестьянина, пашущего землю, верю в предком этого крестьянина. - Ага. разберемся, отвечает Панин, подавляя приступ рвоты. А зря. Поскольку Соколов только что изложил суть концепции Blut und Boden, его нужно вязать и волочь в хозблок. Впрочем, пройдя в паровоз к друзьям, Панин выражает озабоченность взглядами старшего лейтенанта. Редникова и александрова щипают корпию.
Позиции корпуса у моста. Ездят машины, ходят беженцы, радист сидит у радиостанции. Вероятно, ищет связь. Леня сидит на недурно оборудованном КП. В бинокль оттуда можно даже разглядеть знаки различия на немцах, суетящихся на мосту.
Сявка по прежнему сидит на последней платформе. К нему подходит Соколов. Превед, кросавчег, кагдила? - спрашивает Сявка. - У меня хорошо, а у тебя - нет, обрезанный, - отвечает радостно Соколов. - Ну обрезанный. - Еврей? - Ну еврей, а какая разница? - Для меня - есть, говорит Соколов и втыкает Сявке финку в пузо, приговаривая scheiss Jude. Затем берет ТТ и вместе с урками начинает проход по бронепоезду. С воплями: "Всем лечь на пол, бронепоезд захвачен солдатами первого рейхсмахта".
В этот момент Леня, не дождавшйися бронепоезд приказывает штурмовать мост. Немцам устраивают хьюман вэйв с красным знаменем. Враг удачно отстреливается из всего, что стреляет. - Черт, - говорит Леня. А нехуй было ночью радио на всю громкость крутить.
До Панина вдруг доходит про Блют унд боден. Он отправляет гламурного красноармейца охранять дам. а сам решает идти разбираться с опухшим Соколовым. Панин говорит машинсту: дойдешь до моста - прицельный огонью Вероятно, артсистемы управляются из паровоза.
Скоколов риходит с урками в паровоз. Там никого нету. пара выстрелов по углю в тендере и из-под брезента выползает раненный машинист. Диверсант оставляет в паровозе урку, а сам идет искать Панина. Урка тут же решает идти к бабам в медчасть.
Соколов и Панин на крыше бепо. Панин спрыгивает вниз и мочит урок. Урка. оставленный в паровозе похотливо врывается в санчасть и начинает биться с гламурным красноармейцем. Александрова отправляет Редникову искать Панина, которого как раз аццки пиздит Соколов. Но на бронеплощадку уже из последних сил заползает Сявка. Он мочит из ТТ очнувшегося Серпеня, который не знает точно, кого ему убить - комбрига и ли лейтенанта. Соколов добегает до хозблока и прячется в помидорах. Она нападает на Панина, валит его на пол, и стреляет из ТТ. Но ТТ - то у него китайский!!! В общем осечка!!! Посему, он просто начинает продолжать аццки пиздить Панина. В момент, когда в хозблок вбегает редникова, оба симпатичных мужчин вылетают из бронепоезда, не разжимая объятья. Сявка грузит красноармейцев на тему, как противно помирать, в медпункте урка делает из гламурного красноармейца негламурного. Александрова ползет к Нагану, валяющемуся на полу. Выстрел, урка падает, Александрова в истерике. Гламур на красноармейце почти не пострадал.
Соколов с Паниным пиздятся среди по-июльски осенних трав. Панин показывает знание борьбы баритсу, но Соколов убегает от него в какой-то тоннель.
Редникова пытается остановить бепо, но машинист отказывается обсуждать приказы руководства.
Соколов добегает до показательного хутора с часовней. Лезет на второй этаж какого-то сарая, пренебрегая сельхозинвентарем. Панин следует за ним. Соколов набрасывается на него сзади, ломает об комкора лопату, разбивает его головой горшки.
Поезд врывается на мост, гвоздит по плотному стаду немцев.
Панин пиздит Соколова по методике Зидана (должен сказать, драка очень неплохо поставлена), потом начинает крушить его большим пестиком, но Соколов, падла, живучий, сука. Не иначе, в клинике шарите ему обмазали позвоночник циммеритом и экранировали ребра пластинами из круповской стали. Он, окровавленный, встает и с грацией сильно поврежденного Терминатора двигается на Панина...
Леня, тем временем, выводит свою толпу вместе с беженцами. Очень порадовал дедушка в немецкой кепке обр. 1943 г. Редникова у бепо рыдает на предмет того, ка кне везет ей с мужиками, но ту грамурный арасноармец указывает ей на бредущего среди беженцев Панина. Сявку, оказывается, не замочили для приличия. Немут на носилочках в позе эмбриона лежащего.
Голос за кадром.
Панин дошел до Праги. Там и лежит (не понятно, в каком качестве. Встретился он с Леней или нет, так и осталось неизвестным)
Как сложилась судьба Редниковой не известно. (правильно, нехрен сценаристу заморачиваться)
Гл. красноармеец и Александрова остались живы.
Сявка погиб через девять дней.
А машинст Фадеев до мая 1947 так и водил бронепоезда.
Вывод. КГ/АМ. Зачот только Андрею Соколову.
Кровь и почва
«Однажды сточные воды городов очистятся, превратятся в реки и напоят землю, которая родит для людей хорошую еду. Однажды лососи снова начнут плавать в Темзе; человеческий труд станет творческим и радостным. Однажды душа человека, на протяжении столетий подавлявшаяся борьбой за выживание, ярко раскроется под полуденным солнцем» - Генри Уильямсон.Во время, когда современный мир находится в состоянии неопределенности, возрождение роли природы, как проводника и вдохновения к лучшему существования, вызывает все больше доверия и внимания.К сожалению, большинство людей оторвалась от своей почвы, отказалась от расового и культурного наследия и отрубили корни предков. Уже в далеком 1833 году Уильям Коббетт предсказал, что англичане «убегут от плуга». И, действительно, словно по мановению волшебной палочки, люди покинули поля и направились в города, к зловонным трубам и фабрикам без окон. Началась Индустриальная революция. Однако даже сегодня деревня продолжает сопротивляться, пытаясь убедить нас, что «всё современное является поверхностным и временным, а некоторые вещи остаются стабильными, неизменными и вечными». Действительно, привлекательность простой жизни остается неизменной. В противовес Системе и бледной стерильностью модернизма, очарование наших лесов, холмов и долин продолжают напоминать, что человек может вернуться к своему первоначальному существованию. Хотя чрезмерное увлечение научным прогрессом и привело к необратимым последствиям, но люди наконец-то начинают отходить от потребительского нигилизма буржуазии. Какое же значение для нас имеют «кровь и почва», и откуда происходит поезд к образованию небольших сельских самоуправляемых общин?
Эта тема появилась в Германии в 20-х годах прошлого столетия. Первым за её изучение взялся Август Виннинг - бывший социал-демократ, оставивший партию из-за её интернационализма. В 1927 году Георг Кенстлер основывает в Трансильвании журнал «Кровь и почва», в котором пропагандировал «внутреннюю связь между народом и его землей, который, если необходимо, скрепляется кровью».
Для немецких крестьян понятие «кровь и почва» стали «кодовым словом, которое защищало их человеческую индивидуальность. Оно обращалось к племенному инстинкту и выделяло роль крестьянина в жизни народа. Городские жители только потребляют продукт, а сельские - воспроизводят его. Крестьяне являются животворной кровью нации, её культурной и духовной основой». Но утверждение, что раса своими корнями соединенная с территорией, на которой её предки проливали свою кровь, не является терминологическим открытием Веймарской Германии. Нелогично связывать феномен «крови и почвы» с последующим приходом к власти национал-социалистов, или считать, что романтики двадцатого столетия, такие как Немецкое молодёжное движение и различные фёлькише коммуны, олицетворяют в себе средневековый арийский дух. Совсем нет! Образ отважного фермера и его преданной жены выходит за пределы тевтонских легенд, «кровь и почва» являются неотъемлемыми частями естественного порядка и не укладываются ни в какие исторические сроки. Для тех, кого вдохновляет этот идеал, он стал живым проявлением нордической души, «неписаной истории Европы, которая не связана с торговцами, бандитской аристократией и двуглавой гидрой церкви и монархии».
На протяжении веков сила империализма бережно лелеялась капиталистами-марксистами. Это привело к появлению и развитию его многочисленных идеологических вариантов, которые возникали, как империи на песке, и быстро шли в небытие. Конечно, самозваные феодалы всё же успевали вытащить самое ценное из тонущего корабля фальшивых идеологий и извлечь из этого большую денежную выгоду.
Как объясняла Анна Брамвелл, «кровь и почва» является «скорее чем-то скрытым, чем явным». На практике это сейчас часто можно увидеть во Франции и Греции, в некоторых штатах Америки, где продажа земли иностранцам или запрещена, или связана с большими трудностями. Короче говоря, те, кто принимает концепцию «крови и почвы», должны понимать, что она не ограничивается только политикой. Насколько в будущем возможно возрождение этой концепции для всего человечества, настолько наш дальнейшее развитие будет естественным и органичным.
Никто не сомневается, что советник Гитлера по вопросам сельского хозяйства Вальтер Дарре был прежде всего политиком. Но он понимал, что, если Германия хочет сохранить свои сельские традиции, то правительство национал-социалистов должно обезопасить существование крестьян от любых неблагоприятных воздействий. Дарре не хотел, чтобы здоровые крестьянские силы превратились в городских беглецов или алчных буржуа, которые видят в земле только денежную выгоду и будущий урожай.
Вальтер Дарре (который присоединился к национал-социалистам лишь в 1930 году) завоевал еще в 20-х годах репутацию высокопринципиального человека после того, как отказался от прибыльной должности в Восточной Пруссии, после конфликта с начальством. В 1926 году Дарре написал статью, в которой предостерегал тех, кто стремился восстановить Германскую колониальную империю. Эту идею он считал «вредной и разрушительной для Немецкой отечества».
Было бы неплохо, если бы современные «зелёные» позаимствовали бы честность и целостность у таких людей, как Вальтер Дарре. К сожалению, большинство из них боятся признать, что Раса должна занять ключевое место в восстановлении естественного порядка. Так, как это сделал Дарре, провозгласив, что крестьяне являются «однородной расовой группой, имеет нордических предков и формируют расовую и культурную матрицу Германской нации». В 1929 Дарре опубликовал «Крестьянство и ключ к пониманию нордической расы», в которой он сделал вывод, что «провидение предоставило много преимуществ нордической расе, которые она с честью использовала. Представители этой расы должны положить свою жизнь для развития и воплощения нравственных принципов».
На самом деле, Дарре сделал больше, чем уменьшение максимального процента с сельхозкредитов до 2 % или обеспечения крестьян правом наследовать землю. В Госларе, старинном средневековом городе, Дарре основал «крестьянскую столицу», где пытался воссоздать историю немецкого земледелия и пропагандировать распространение природного обработки земли. Его мечтой было создать в Госларе новый крестьянский интернационал, зеленый союз северных европейцев. Энтузиасты природного фермерства из Англии приветствовали планы Дарре и его новое законодательство о наследовании земли. Представители крестьянских движений из Норвегии и Дании присоединились его концепции «крови и почвы». Дальнейшие планы Дарре были еще более радикальными - он стремился уничтожить всё индустриальное общество и создать на его месте что-то вроде сельских общин.
Взгляды Дарре на среду нашли поддержку также у Корнелиу Кодряну и среди руководства Румынского легионерского движения («Железная гвардия»), главным образом потому, что перед Второй мировой войной 90 % населения Румынии составляли крестьяне. Антиурбанизм был характерной чертой этих зеленых национал-революционеров, мощного духовного бастиона тогдашней Европы. О многом свидетельствует их девиз - «идя вверх, мы защитим существования деревьев и гор от дальнейшего истребления. Спускаясь вниз, в города, мы принесем смерть и прощение». Их взгляды можно сравнить с теми современными национал-анархистами, которые пытаются разрушить капитализм изнутри, вместо того, чтобы строить ему внешнюю альтернативу.. Кодряну глубоко чувствовал духовные корни своей родины. Другим примером того, какое влияние на Железную гвардию произвела концепция «крови и почвы» символика Легионеров, которая подчеркивает физическое и духовное бессмертие. В 1927 году, 27 легионеров поклялись охранять родину, держа руки на кожаных сумках с родной землей. Хотя вся церемония и имела больше театральный эффект, но эта земля была олицетворением души нации, включает в себя «не только римлян, живущих на одной территории, имеющих общее прошлое и будущее, одинаковую одежду, но и всех римлян, живых или мертвых, живших на этой земле от начала истории и тех, кто будет жить здесь в будущем».
Но, в то время, как капитализм несет основную ответственность за разрушение природной среды, то марксизм, даже, не принимает её во внимание. Как писал Джон Сеймур, один из пионеров природного земледелия и самообеспечения: «Карл Маркс, который провёл большую часть своей жизни в библиотеке, сталкивался с природой настолько мало, насколько это возможно, вообще, для существования живого существа. В результате, его философия полностью игнорирует всё, что не является человеческим. Он только знал, что пища приходит из села, что где-то есть какие-то люди, которые её выращивают. И при этом он решился сделать заявление о „идиотизме деревенской жизни“. А не является ли идиотизмом, провести всю свою жизнь в библиотеке?». Практическое воплощение марксистской философии в Восточной Европе показало, что он полностью игнорирует естественный порядок. Курьезом является уже то, что в результате такой политики Россия - которая является крупнейшей житницей мира - вынуждена была импортировать зерно из-за границы. В результате внедрения принципов государственного планирования, Сталин привёл миллионы крестьян к массовой нищете и голоду. Некомпетентность Красного диктатора в сельском хозяйстве была омрачена стремительной индустриализацией, которая отвлекла внимание мировой общественности. Марксизм возлагается больше на кровь, чем на почву.
И, возвращаясь к современности, надо отметить, что пока участники экологических движений не почувствуют ту духовную связь, объединяющую человека с его окружением, то реакционеры, либералы и различные левые будут продолжать разрушать естественный порядок. Мы, революционеры, - единственные, кто может оживить и освободить природу из капиталистического плена, но лишь тогда, когда откроем в себе внутреннюю связь с ней. Необходимо осознать, что, поскольку мы произошли от предка - почвы, частью которого мы всегда являемся, то мы обречены вернуться к нему в конце нашего короткого пребывания на земле. Иначе, без осознания своих унаследованных расовых особенностей и принадлежности к территории предков, которая определяет нашу национальность, мы станем таким же исчезающим видом, как гигантская панда, белый носорог или большая голубая бабочка. Необходимо учесть катастрофический опыт Европы и Северной Америки с её самоубийственным Смешением рас и урбанизацией. Поэтому необходимо вернуться к историческому проживанию в сельских самообеспечивающихся общинах, чтобы однажды мы могли с гордостью повторить слова Вальтера Дарре: «отсюда прорастают наши расовое корни, и поэтому мы будем жить здесь вечно».
Гитлеровцы могут нас согнуть
И надеть оковы,
Но придет день, и мы разобьем цепи...
И раздавим гитлерюгенд.
Мы воспеваем свободу, любовь и жизнь.
Мы «Пираты Эдельвейса».
«Пираты Эдельвейса» (нем. Edelweißpiraten
) — молодежное неформальное объединение в нацистской Германии.
Организация расценивалась нацистами как соперник и альтернатива гитлерюгенду. В ряды «Эдельвейсских пиратов» входило больше пяти тысяч подростков, в основном, происходившие из семей коммунистов и пролетариев, у многих из них на глазах арестовывали и убивали родителей за их коммунистические взгляды. «Пираты» носили значки с изображением эдельвейса, не входили в гитлерюгенд, дрались с теми, кто в него входил, расписывали стены антифашистскими лозунгами.
«Пираты» не только печатали и распространяли листовки, но они также бились на улицах с членами гитлерюгенда и похищали пищу, провизию и даже взрывчатку.
Они совершали акты саботажа на заводах, где они работали; известны случаи, когда пираты поддерживали украинских и польских подневольных рабочих и советских военнопленных продуктами. Они помогали евреям укрываться от нацистов. В сентябре 1944 года один «пират» застрелил известного своей жестокостью ортсгруппенляйтера.
В течение нескольких лет многим «пиратам» удавалось совмещать обычную, официальную работу с нелегальной деятельностью, сохраняя бросающийся в глаза внешний вид. Они входили в бригады помощи жертвам бомбардировок и, рискуя собственной жизнью, спасали население из горящих жилых домов.
Однако после высадки союзных войск в Нормандии в июне 1944 г. «пиратам» угрожало привлечение к строительству оборонительных валов на западном фронте, что для «пиратов» было совершенно неприемлемым, ибо они изо всех сил пытались не содействовать продливанию войны.
Поэтому многие «пираты» ушли жить в подполье, они прятались в развалинах домов. При этом они добывали пропитание с помощью уголовников и фарцовщиков или совершали набеги на места хранения продуктовых талонов.
Осенью 1944 года большинство активистов были задержаны и посажены в тюрьмы и концлагеря. 10 ноября палачи из гестапо публично повесили 13 молодых людей, имевших отношение к «Пиратам Эдельвейса» в одном из рабочих кварталов Кёльна.
Современные оценки действий
И после краха нацистского режима многие немцы продолжали считать «пиратов» уголовниками, а не борцами с нацизмом.
В 1984 году израильский институт «Яд Вашем» признал нескольких пиратов Эдельвейса праведниками мира, в том числе убитого без суда Бартеля Шинка и его приятеля Жана Юлиха, выжившего после заключения и пыток.
Правительство земли Северный Рейн — Вестфалия в конце 1980-х годов заказало историческую экспертизу, заключение которой утверждает, что пираты не были уголовниками, но в то же время они, оказывая сопротивление, «не руководствовались высокими моральными ценностями».
В 2003 г. кёльнские власти всё же признали «пиратов» политическими борцами, преследовавшимися нацизмом. Однако за признанием на словах не последовали никакие компенсационные выплаты выжившим.
