Термин «конгруэнтность », введенный Ч. Осгудом и П. Танненбаумом, является синонимом термина «баланс» Хайдера или «кон­сонанс» Фестингера.

Концепция конгруэнтности была изложена в 1955 г.

Главное отличие теории Осгуда и Танненбаума от других теорий соответствия :

попытка предсказать изменение отношения (аттитюда), которое произойдет у личности под влиянием стремле­ния установить соответствие внутри ее когнитивной структуры, не к одному, а одновременно к двум объектам, если речь идет о триа­де.

Область практического применения теории - область массовых коммуникаций.

Пример: Р- реципиент, К- коммуникатор, О- информация о каком-либо объекте, предоставляемая коммуникатором реципиенту.

Если реципиент позитивно оценивает коммуникатора, который дает позитивную оценку какому-то явлению, которое сам реци­пиент оценивает негативно, то в когнитивной структуре этого ре­ципиента возникает ситуация неконгруэнтности; два рода оценок - моя собственная и позитивно мною воспринимаемого коммуни­катора - не совпадают.

Согласно Осгуду и Танненбауму, выход из этой ситуации - одновременное изменение отношения реципиента и к коммуникатору, и к объекту.

По терминологии Осгуда и Танненбаума, хайдеровским

«позитивным отношениям» здесь соответствуют - «ассоциативные утверждения», а

«негативным отно­шениям» - «диссоциативные утверждения».

Термины вводятся потому, что методика, которая применяется Осгудом для установ­ления направления изменения отношения, связана именно с изме­рением этих двух типов утверждений.

Методи­ка семантического дифференциала при изучении синестезии, социальных стереотипов и про­веренная в эксперименте Танненбаумом применительно к теории конгруэнтности.

Осгуд опирался на тот факт повседневной жизни, что человек постоянно сталкивается с такой ситуацией, что стимул как некото­рый знак и стимул как некоторый объект никогда не совпадают. Поэтому перед человеком всегда встает проблема, при каких усло­виях стимул-знак вызывает те же самые реакции, что и стимул-объект.

Методика семантического дифференци­ала обеспечивала количественное и качественное индексирование значений при помощи особых шкал и предназначалась для исследования субъективного значения понятий.

Испытуемому предъявляются в виде биполяр­ных прилагательных-антонимов наборы альтернативных ответов, которые представляют собой концы континуума, разделенного на семь ступеней.

Далее при помощи факторного анализа из 12 пар прилагательных были выделены три группы факторов: оценки (хороший-плохой), активности (актив­ный-пассивный), силы (сильный-слабый). Се­мантический дифференциал имеет дело с коннотациями, «метафорическими» значениями.

Методика семантического дифференци­ала помогает измерить отношение испытуемого к социальным объектам. От испытуемого не тре­буется выразить свое отношение к объекту через согласие или не­согласие с предлагаемыми суждениями. Он производит эту оценку сам, при помощи биполярных определений.

Основные идеи:

а) возможность определить место каждого значения в некотором семантическом пространстве: «семантическая диффе­ренциация» и есть последовательное сведение понятия к точке в многомерном семантическом пространстве;

б) возможность вы­числения расстояний между значениями (различие в значении двух понятий и есть функция различий их соответствующих положений в одном и том же пространстве);

в) возможность зафиксировать сдвиг значений слов при вхождении их в словосочетания. Эти принципы теории позволяют использовать методику семанти­ческого дифференциала в контексте теории конгруэнтности.

Переход от идеи семантического пространства к измерению отношений: «Точка в про­странстве, служащая нам операциональным определением значе­ния, имеет два основных свойства - направление от начальной точки и расстояние от начальной точки (качество и интенсивность значения соответствен­но)».

В отличие от теорий Хайдера и Ньюкома теория Осгуда и Танненбаума делает два предположения, которые позволяют прогно­зировать исходы дисбалансных состояний.

1. Дисбаланс в когнитивной структуре Р (в его аттитюдах) зависит не только от общего знака отношения Рк К и К к О, но и от интенсивности этого отношения. Отношение м.б «+», но различным по степени (можно что-то или кого-то «сильно любить», про­сто «любить» и т.д.). Различная ин­тенсивность отношения может привести к возникно­вению «неконгруэнтных ситуаций». Логично в этом случае ввести процедуру измерения именно этой интенсивности отношений и использовать методику се­мантического дифференциала.

2. Восстановление баланса м.б достигнуто не только за счет изменения знака отношения Р к одному из членов триады, но и путем изменения и интенсивности, и знака, причем одновременно к обоим членам триады. При этом величина изменения в каждом случае будет обратно про­порциональна интенсивности отношения (чем более ин­тенсивно отношение Р к О, тем меньше оно изменится при «возвращении» системы в конгруэнтное со­стояние).

Пример : допустим, что Р не расположен к К, и оценим силу его негатив­ного отношения в 3 единицы (-3). Вместе с тем Р достаточно хорошо относится к О (+2). Если теперь Р (реципиент, воспринимающий сообщение комму­никатора) услышит, что К утверждает что-то положительное от­носительно О, то для Р возникает неконгруэнтная ситуация.

По Осгуду, Р будет стремиться выйти из этой ситуации, одновремен­но изменяя свое отношение и к К, и к О. При этом снизится степень «положительности» в отношении к О, но также снизится и степень «отрицательности» в отношении к К. Оконча­тельный баланс будет достигнут лишь при условии одинакового («выравненного») отношения Р к К, и к О как по знаку, так и по интенсивности.

Изменение отношения Р к О должно «сдви­нуться» на 3 единицы, а отношение Р к К- на 2 единицы, причем направление этих изменений будет таково, чтобы значе­ния, выражающие эти отношения, сближались. Таким образом, значения обоих отношений уравнялись и конгруэнтная ситуация восстановлена.

В теории Осгуда и Танненбаума разработаны и более сложные формулы, которые дают возможность подсчета величины и направ­ления изменения отношения как для ассоциативных, так и для дис­социативных утверждений. В основу всех измерений положена методика семантического дифференциала.

Экспериментальная проверка (Танненбаума):

Группе испытуемых было предложено 3 источника информации (К): профсоюзные лидеры, газета «Чикаго трибюн», сенатор Р. Тафт. Были измерены по шкалам семантического диф­ференциала отношения студентов к этим источникам. Далее были предложены 3 темы для выражения своего отно­шения к ним: легализованные азартные игры, проект сокращения срока обучения в колледжах, абстрактное искусство. В первой се­рии эксперимента все испытуемые формулировали свое отноше­ние к трем названным проблемам, и это отношение также замеря­лось по методике семантического дифференциала. Через месяц - во второй серии эксперимента - испытуемым были прочитаны вымышленные статьи, якобы исходящие от трех различных источ­ников информации и содержащие в себе со­вершенно различную оценку трех названных явлений. После этого снова измерялось отношение испытуемых ко всем трем сюжетам и выявлялось, насколько и в какую сторону изменились оценки по сравнению с полученными в начале эксперимента, т.е. «независи­мо» от источников информации. Фактические данные эксперимента (т.е. «сдвиг» в отношениях как к проблемам, так и к источникам информации) и данные, полученные при подсчете по формуле, в основном совпали, что дало основание Танненбауму сделать вы­вод о пригодности модели Осгуда для прогноза.

Трудности:

1. Все теории соответствия страдают неточными определениями своих основных понятий.

2. Рыхлость исходных понятий ведет к достаточно уязвимым моделям объяснения, при помощи которых интерпретируются факты. Те­ории соответствия не могут предложить сколько-нибудь строгих моделей объяснения. Психологический механизм воз­никновения несоответствия остается не объясненным в тер­минах психологической науки, наличие его лишь конста­тируется при апелляциях к жизненному опыту.

3. Случаи построения моделей, к которым прибега­ют авторы теорий соответствия, оказываются сверхупро­щениями. Когнитивная структура индивида представлена не более чем 3 элементами, и переход к более сложной нигде не проработан.

Критика Д. Катца: отмечал слабую связь теорий соответствия с про­блемами мотивации, сужение фокуса рассмотрения когнитивных проблем до проблемы когнитивного конфликта.

Можно ли иметь во внутреннем опыте «чистое» ощущение? Вряд ли даже наиболее искушенные в интроспек­ции лица достигают такой степени абстракции, хотя многие из них отвечают утвердительно на этот вопрос. И действительно, можно исчерпывающим образом описать ощущения, получаемые при надавливании на ладонную поверхность, однако при этом они все же выступят как фигура» на фоне других ощущений, они окажутся воспринятыми в осмысленной ситуации. По-видимому, для новорожденного, как предполагал Вильям Джемс, мир представляет собой смешение слуховых и зрительных чистых ощущений, лишенных организации, но к тому времени, когда ребенок уже может сообщить нам о своем внутреннем опыте, перцептивная организация обеспечивается совокупностью многих бессознательных навыков. У взрослого человека все, что хотя бы приближается к чистому ощущению, вызывает травмирующее переживание: так, иногда легкое движение уха по подушке влечет за собой рокочущий звук, подобный тому, который про­изводит уголь, сбрасываемый в подвал, или приближающийся самолет. До тех пор, пока при помощи эксперимента не будет установлен источник этого впечатления и ощущение, так сказать, не «встанет на свое место», мы ощущаем всевозрастающее волнение.

Каковы характеристики феноменов, которые большинство людей определяют как «перцептивные»? Следующие шесть характеристик могут помочь понять, что для них означает этот термин.

Эти феномены включают организацию периферических сенсорных событий - оглядываясь вокруг, мы видим оформленные объекты в пространстве, а не простые конгломераты цветных пятен.

Они обнаруживают целостность, свойство «все или ничего», например совокупность точек или линий воспринимается как полный образ квадрата или куба.

Они обладают ярко выраженной константностью - белый дом продолжает казаться таким же, несмотря на сильные различия, в освещении в полдень и в сумерках.

Но они также характеризуются свойством транспозиции (переноса) - треугольник может проецироваться на многие различные участки сетчатки, не претерпевая при этом искажений.

Они обладают избирательностью - для голодного организма объекты, связанные с едой, обладают качеством фигуры.

Наконец, они являются очень изменчивыми процессами - регулярное чередование черных и белых узоров на кафельном полу при продолжительном рассматривании его организуется в постоянно меняющиеся структуры.

Что можно сказать на основе всех этих характеристик относительно смысла термина «восприятие»? Этот термин, по-видимому, относится к тем случаям, когда: а) внутренний опыт меняется, несмотря на постоянство лежащих в основе его сенсорных событий, или б) когда внутренний опыт оказывается постоянным, несмотря на изменение сенсорных процессов. Другими словами, термин «восприятие» относится к набору переменных, которые находятся между сенсорной стимуляцией и осознанием, так, как оно обнаруживается в словесном отчете или каким-либо другим способом. Поскольку «сенсорная стимуляция» обычно относится к рецепторному входу (в зрении - физическое распределение лучевой энергии на сетчатке), изменения, происходящие в процессе передачи импульсов в высшие центры, составляют часть этих промежуточных переменных. Однако имеются также и другие источники вариабельности. Большая часть наших проблем в этих главах будет касаться различения между теми внутренними переменными, для объяснения которых могут быть применены хорошо известные неврологические механизмы, и теми, для которых механизмы пока неизвестны. Последние для удобства мы назовем «центральными перцептивными детерминантами». Представляют ли эти центральные перцептивные детерминанты что-то отличное от навыков? Если мы будем рассматривать навык с точки зрения одноступенчатой схемы (S-R), тогда это понятие окажется неудовлетворительным. Другая крайняя позиция, согласно которой восприятие является результатом сил, действующих в поле, независимо от центральной анатомии не может более восприниматься всерьез. Хебб (1949), хорошо выразил эту дилемму: «Келер... начинает в своей теории сил мозгового поля с фактов перцептивного обобщения и затем не может вписать в это обучение. ...Теория, разработанная Халлом, с другой стороны, должна рассматриваться как отвечающая прежде всего фактам обучения, но при этом она имеет постоянные трудности с восприятиятием. Затем Хебб предлагает в качестве решения этой дилеммы то, что по существу является двухстадийной теорией научения, имеющей много общего с гипотезой опосредствования, которая будет описана позже в настоящей книге. Он также предлагает возможный неврологический механизм для этого, который мы рассмотрим ниже.

Многие мыслители материалистического толка считают, что то, что «добавляется» в перцептивное поведение, есть не что иное, как стимуляция от собственной ответной активности организма. В зависимости от того, как он отвечает на внешний стимул, и следовательно, от типа дополнительной проприоцептивной стимуляции, поступающей обратно от мышц, весь опыт будет меняться. Многие наблюдения определенно указывают на моторный вклад в восприятие: если во время спуска с горы на машине с выключенным мотором нажать на акселератор - движение, обычно сопровождаемое сложным перцептивным комплексом ускорения, - то последует отчетливое впечатление замедления скорости. Эта иллюзия настолько сильна, что автору этих строк потребовались заверения механика относительно того, что такое действие никоим образом не может повлиять на скорость движения машины при выключенном сцеплении и моторе! По-видимому, ответы, которые вносят вклад в восприятие, если это вообще имеет место, не обязательно должны быть внешними. Иногда восприятие ситуации может резко измениться без какого-либо наблюдаемого движения (как, например, при обращении фигур). Однако моторные теории преобладают и настойчиво повторяются; мы найдем их вкрапленными в различных частях этих глав, относящихся к восприятию и позднее при обсуждении мышления и значения.

Наконец, мир представляется нам упорядоченным благодаря связи между восприятием и значением. Иногда даже трудно провести надежное различение этих двух явлений. Лица нескольких людей, выстроившихся в линию во время серьезной забастовки, сняты газетным репортером: «суровое намерение защищать свои права» - так воспринимает их один человек; «жестокая озлобленность на общество» видится другим читателям, менее расположенным к союзам. Можно заметить, что выражения лиц восприняты различно двумя людьми, имеющими противоположные установки, или что эти выражения означают для них разное. Точно так же можно сказать, что пятна Роршаха имеют то или иное значение для субъекта или что субъект воспринимает их тем или иным способом. Это правда, что восприятие обычно понимается как что-то находящееся на стороне входа поведенческого уравнения, в то время как значение понимается как находящееся на стороне выхода. Но восприятие, безусловно, помещается в конце входа и значение - в начале выхода; вместе они занимают область центральных опосредствующих процессов.

* С Е. Оsgооd. Method and Theory in Experimental Psychology, ch. 6. IN. Y., И9ЭЗ, pp. il9B-212.

Hebb D.О. The organization of behavior, a neuropsyehologica"i theory. N. Y., Niley, 1949.

Точка зрения гештальттеории *

(Хрестоматия по общей психологии. Вып.Ш. Субъект познания: Учебное пособие для студентов спецотделений факультетов психологии высших учебных заведений.- М.: Российское психологическое общество, 19998, с.99-103).

Представленная здесь попытка извлечь существо гештальтистской точки зрения базируется в основном на работах Коффки (1935), Келера (1938, 1940), Брауна и Вота (1937).

Теория имеет дело с явлениями, которые обнаруживаются в зрительном поле, являющемся, в свою очередь, динамическим распределением энергии, причем его части взаимозависимы из-за их участия в целом. Поле структурировано в той мере, в какой внутри него существуют различия по интенсивности или по качеству. В той мере, в какой поле структурировано, оно содержит потенциальную энергию, способную производить (перцептивную) работу. Привычная аналогия с полем энергии вокруг магнита является, по-видимому, наиболее простой, способствующей пониманию. В пространстве между двумя полюсами магнита существует силовое поле, причем интенсивность и направление его сил непрерывно меняются от одной точки к - другой. Перестройка железных опилок, которая происходит при введении магнитного поля, обнаруживает не только то, что эти энергетические дифференциалы способны производить работу, но также и то, что произведенная ими работа позволяет описать природу сил поля. Точно так же феноменальные аспекты восприятия (т.е. произведенная работа) используются гештальт-теоретиками для характеристики сил зрительного поля.

В этом пункте естественно возникает вопрос: где (в нервной системе) локализуется это зрительное поле? Браун и Вот пишут: "Под зрительным полем мы подразумеваем пространственную структуру (конструкт), в которую могут быть упорядочены феномены зрительного поля". И действительно, поле может быть введено в теорию как чисто гипотетическая конструкция. Это, по-видимому, наиболее безопасная процедура, но гештальттеоретики, как правило, вводят физиологические процессы, объясняющие их феномены психологического "поля". Коффка (1935) пишет: "...давайте думать о физиологических процессах не как о молекулярных, а как о молярных феноменах. Если мы сделаем это, то все трудности старой теории исчезнут. Ибо их молярные свойства будут теми же, что и свойства процессов сознания, в основе которых они лежат". И ниже: "...там, где локальные процессы не являются полностью изолированными, они больше не могут быть полностью независимыми, и, следовательно, то, что происходит в одном месте, будет зависеть от того, что происходит в других местах... Имеются бесчисленные перекрестные связи, которые, может быть, связывают каждую нервную клетку с каждой другой. (и следовательно) события в этой сети нервной ткани не могут больше образовывать только геометрические формы процессы, которые имеют в ней место, больше не могут быть независимыми, и мы должны рассматривать их как молярные распределения со степенью взаимозависимости, варьирующей обратно пропорционально действительному оперативному сопротивлению". И все же это не говорит нам, где (т.е. в 17-м, 18-м поле или где-либо еще в мозговой ткани) действуют эти динамические силы, и гештальттеоретики, по сути дела, об этом так нигде и не сказали.

По вопросу о том, как на основании известных свойств материальной нервной системы можно объяснить процессы поля, наиболее ясно высказался Келер (1940), Келер и Уолах (1944). Келер указывает, что перцептивные процессы ведут себя аналогично токам в электролитах, и затем спрашивает, возможно ли, что явления восприятия действительно связаны с электрическими токами в нервной системе. Его физиологические рассуждения могут быть резюмированы следующим образом.

На основании того факта, что нейрогуморальные химические вещества выделяются на окончаниях волокон (Кэннон и Розенблют, 1937), можно предположить, что в зрительных отделах мозга, "когда нервные импульсы достигают окончания сенсорных волокон, химические вещества проникают в среду, которая окружает эти окончания". При большом количестве возбужденных в данном районе волокон, при повторяющихся волнах возбуждения и, по-видимому, высвобождении нейро-гуморальных веществ можно предположить, что будет достигнуто устойчивое состояние химической концентрации. Эта концентрация, представляющая в своем пространственном распределении фигуру, будет отличаться от концентрации, представляющей фон. Поскольку эти районы различных концентраций химических веществ имеют общие и непрерывные границы, ионы будут диффундировать из районов повышенной концентрации в районы пониженной концентрации, образуя тем самым электродвижущую силу, которая вызовет ток вокруг контура фигуры. Это движение тока будет независимым от анатомических проводящих путей как таковых. "Поскольку причиной тока является присутствие фигуры, мы можем говорить, что его движение образует функциональный ореол (ободок) или поле фигуры".

Келер считает, что большое число психологических фактов требует теории, подобной этой.

Как мнение Коффки о молярных физиологических процессах, параллельных психическим процессам, так и призыв Келера к раскрытию полевых мозговых функций основываются на принципе изоформизма. Буквально это означает "равенство форм". Боринг (1942) по этому поводу приводит следующую иллюстрацию: "Если эта система точек нанесена на плоскую резиновую пленку, и затем пленка натянута на неправильную плоскость, то точки на натянутой пленке будут изоморфны точкам на плоской пленке". Заметьте, что здесь нет требований, чтобы расстояния были идентичны по величине, только, чтобы точки соответствовали по своему порядку. Пространственная и временная упорядоченность ответа будет соответствовать пространственной и временной упорядоченности физиологических процессов: содержанию, представленному в ответе как "одна вещь", будет соответствовать единица или целое в составляющем основу физиологическом процессе. В решении проблемы "души и тела" - это вариант психологического параллелизма, параллелизма между молярными душевными и молярными физиологическими явлениями. Проекция сенсорной поверхности на кору делает возможной такую точку зрения. Действительно, видение белого квадрата сопровождается (грубо говоря) квадратоподобной областью возбуждения в 17-м поле. Однако изоморфизм гештальттеории идет дальше этого. Она утверждает, что сознательно воспринимаемый квадрат должен соответствовать области возбуждения в форме квадрата в каком-то месте зрительной коры, т.е. если форма из четырех точек воспринимается как "квадрат", должен иметь место некий подобный квадрату физио­логический процесс. Если этот принцип верен, то можно использовать опыт сознания прямо как средство изучения молярных физиологических функций. Так считали гештальтпсихологи. Изложенное составляет сущность феноменологии. Эти теоретики принимали изоморфизм как фундаментально "данное", как аксиому. Они не признавали локализованных специфических путей, ассоциаций, поскольку такие физиологические явления, исходя из принципа изоморфизма, не имеют соответствующего представительства в сознании.

Каковы силы, действующие в зрительном поле? Имеется один основной динамический фактор, один источник энергии для перцептивной работы: сходные процессы в зрительном поле привлекают друг друга (Брунер, 1930). Это взаимопривлечение сходных процессов составляет основу связывающих сил в зрительном поле. Они являются центральными по происхождению, интегрирующими (организующими) по функции и перцептивными по природе.

"Мы предполагаем, что между всеми объектами в зрительном поле существуют связывающие силы поля, имеющие природу векторов... О зрительном поле необходимо думать как о четырехмерном множестве, имеющем наряду с тремя пространственными четвертое, временное, измерение". Чем ближе две точки в пространстве и времени, тем сильнее выражена эта тенденция к их связыванию. Келер (1940) предлагает большое количество иллюстраций этой закономерности в зрительном поле и в других модальностях: тенденция двух точек на коже казаться ближе друг к другу, чем это есть на самом деле, при почти симультанном прикосновении к ним; тот же феномен в слухе, слияние слегка диспаратных точек при восприятии глубины. Очевидно, что если бы не было ограничений в этих тенденциях к связыванию, все объекты в поле просто слились бы, образовав правильный сферический шар. Следовательно, мы должны постулировать противоположные, сдерживающие силы, которые являются периферическими по происхождению, сегрегативными (разделяющими, дезинтегрирующими, автономизирующими) по функции и "сенсорными" по природе. Коффка пишет: "У нас имеются два вида сил: те, которые существуют внутри самих процессов распределения и которые имеют тенденцию придавать этому распределению по возможности наиболее простую форму, и те, которые имеют место между этим распределением и формой стимула, которые сдерживают это стремление к упрощению".

Как предполагалось выше, интенсивность связывающих сил варьирует в соответствии с квазиколичественными законами.

Чем больше качественное сходство между процессами в зрительном поле, тем сильнее связывающие силы между ними. Если некоторые буквы на странице с обычным шрифтом красные, общая форма, которую они образуют (например, х), воспринимается с готовностью - сходные процессы, вызываемые красным, связываются. Такие же черные буквы не образуют форму, поскольку они связываются равным образом со всеми другими черными знаками на странице.

Чем больше сходство процессов по интенсивности, тем больше связывающие их силы. Наиболее чистая демонстрация этого - эффект Либмана. Если яркость цветной фигуры одинакова с яркостью нейтрального серого фона, на котором она воспринимается, форма цветной фигуры становится неясной. Сильные связывающие силы между процессами одинаковой интенсивности имеют место между фигурой и фоном, они ослабляют разделяющий эффект качественного различия и в результате смазывают контуры. Эффект наиболее заметен в случае голубых фигур (на сером фоне).

Чем меньше расстояние между сходными процессами, тем больше связывающие их силы.

Чем меньше временной интервал между сходными процессами, тем сильнее связывающие их силы.

Оба эти закона хорошо иллюстрируются фи-феноменом. Две световые вспышки, включающиеся поочередно, при определенных условиях могут восприниматься как одно световое пятно, движущееся вперед и назад. Если временной интервал оптимальный, увеличение пространственного расстояния между вспышками снижает впечатление от движения. Мультипликаторы знают, что для того, чтобы уменьшить рывки в движении фигур, различие между последовательными рисунками, т.е. расстояние, должно быть уменьшено. Наконец, в общем, чем меньше временной интервал между поочередными вспышками, тем лучше кажущееся движение.

Мы теперь можем обратиться к перцептивной работе, производимой этими связывающими и сдерживающими силами. Коффка пишет: "...мы могли бы ожидать очень стабильные организации каждый раз, когда оба вида сил действуют в одном и том же на­правлении, например, если наше пятно имеет круглую форму. Наоборот, если силы находятся в сильном конфликте, то результирующая организация должна быть менее стабильной".

Мы можем обобщить это следующим образом: чем сильнее противоречие между связывающими и сдерживающими силами, тем больше энергии в зрительном поле, способной произвести перцептивную работу. Эта перцептивная работа может иметь много форм: замыкание неполных фигур, искажения (иллюзии), группировка зрительных объектов, кажущееся движение и т. д. Если, следуя анализу Брауна и Вота, мы представим сумму всех связывающих сил, действующих на данную точку как SC, то можно написать следующие отношения:

(1) С = R (2) С > R (3) С < R (знак суммы)

Если имеет место первое условие - энергия для совершения перцептивной работы отсутствует, имеется постоянное устойчивое состояние. Во втором случае, в котором связывающие силы преобладают над сдерживающими, могут быть предсказаны модификации (перцептивная работа). Третий случай с преобладанием сдерживающих сил над связывающими также представляет нестабильность в зрительном поле, но какие именно феноменальные изменения будут иметь место - неясно. Браун и Вот предполагают, что это условие для автокинетического движения.

По существу, о сдерживающих силах в теории говорится мало. Связывающие силы, действующие нa данную точку, представляют собой взаимное привлечение всех сходных процессов в зрительном поле (сила векторов пропорциональна их сходству, близости и т. и.). Но что представляют собой сдерживающие силы? Их единственная функция состоит, по-видимому, в сохранении видимой локализации точки, точно соответствующей месту максимального возбуждения в том распределении, которое связывает стимул. Следовательно, в то время как связывающие силы смещают объекты в зрительном поле с их "действительной позиции", возникают сдерживающие силы, усиливаясь до тех пор, пока C не станет равной RR. Если это соображение правильно, то уравнение (3), приведенное выше, никогда не реализуется: сдерживающие силы возникают только тогда, когда в зрительном поле происходят смещения, вызываемые связывающими силами, и они никогда не становятся сильнее, чем связывающие силы, которые их вызывают к жизни. Это соображение появилось в статье Орбисона (1939), излагающей исследование, проведенное под руководством Брауна. "Если два объекта воспринимаются как стабильная конфигурация, то, по определению,R = С. Однако это не означает, что данные объекты не притягиваются друг к другу. Напротив, это означает, что оба объекта притягиваются друг к другу до тех пор, пока R = C. Такая интерпретация предполагает, что сдерживающие силы поля увеличиваются по мере того, как объект смещается со своей позиции".

Отсюда следует, что все зрительные поля имеют тенденцию к минимизации напряжения, т. е. к условию, при котором С= R. По существу то, что представлено в опыте как стабильное восприятие, всегда является конечным результатом взаимодействия этих сил, и предшествующее существование и направление связывающих сил обнаруживаются в том, что воспринимаемое неидентично тому, что могло бы быть предсказано на основании ретинальной стимуляции. Каковы же направления, в которых произойдут эти изменения (т. е. каковы направления связывающих сил)? Мы уже видели, что, не будучи сдерживаемы, все процессы в зрительном поле слились бы в совершенно сбалансированную сферу, протяженную в четвертом (временном) измерении. Действительное связывание будет настолько большим, насколько позволяют существующие (ретинальные) условия. Коффка проводит аналогию с мыльным пузырем: "Почему он имеет форму сферы?" Из объемных форм сфера представляет наименьшую при данном объеме поверхность или наибольший объем для данной поверхности. <...> Частички мыла притягиваются друг к другу, они имеют тенденцию образовывать между собой возможно наименьшее пространство, но давление воздуха изнутри заставляет их оставаться на поверхности, образуя поверхностную мембрану этого воздушного тела. <...> Конечное, независимое от времени распределение содержит минимум энергии, способной произвести работу. Конечное, независимое от времени состояние всегда является функцией существующих условий (здесь данной формы ретинального возбуждения): хотя капли дождя в среде равной плотности имеют сферическую форму, они приобретают сплющенную форму на твердой поверхности. Коффка заключает, что связывающие силы имеют тенденцию к правильным симметричным и простым формам. Отсюда - закон прегнантности, в соответствии с которым "психическая организация будет всегда настолько "хорошей", насколько позволяют условия".

Безусловно, наиболее убедительное подтверждение общей гештальттеории восприятия было получено в собственных исследованиях кажущегося движения Брауна и Вота (1937). Используя специальный аппарат, они могли зажигать световые источники А, Б, В, Г (рис. 1) по кругу в темпе, который мог контролироваться экспериментатором. Если временной интервал между вспышками был большим, кажущееся движение одной точки не воспринималось: временные интервалы между А - Б, Б - В и т. д. были такими, что связывающие силы оказывались минимальными, и четыре отдельные вспышки воспринимались как поочередно зажигающиеся и гаснущие. Когда временной интервал уменьшался, возникал эффект чистого фи-движения: одно световое пятно казалось описывающим углы квадрата. В этом случае Б оказывалось значительно ближе во времени к А и влияло на него связывающим образом, точно так же, как В по отношению к Б и т. д., но В было значительно отставлено от А, чтобы оказывать на либо влияние. При дальнейшему снижении временных интервалов, однако, траектория кажущегося движения сначала становилась дугообразной кривой, огибающей стороны квадрата, и затем начинала восприниматься как круг, периметр которого оказывался внутри действительных местоположений лампочек. Стимуляции Б, В, Г следуют достаточно близко во времени за стимуляцией А, благодаря чему оказывают связывающее влияние на точку А. Однако величина связывающих сил в этом поле постепенно уменьшается. Поскольку относительная величина векторов будет постепенно и непрерывно изменяться при каждом изменении в видимом положении А, видимое движение одного источника будет выглядеть примерно как дуга круга, целиком находящегося внутри точек стимуляции. Тот же анализ применяется по отношению к каждой из четырех точек. Точные измерения полностью подтвердили эти предсказания теории, так же как и другие, которые могли быть осуществлены при изменении расстояния между источниками, интенсивности источников и т.д.

При дальнейшем сокращении временных интервалов размер круга - траектории движения - становится больше до тех пор, пока все 4 источника не оказываются видимыми одновременно (когда их разделяет только 50 мсек.). Браун и Вот предполагают, что интенсивность связывающих сил как функция временного интервала вначале увеличивается и затем уменьшается. Объяснения для такой функциональной зависимости не предлагается. Другая возможность состоит в том, что сдерживающие силы, отражающие нервные события на сетчатке, имеют более быструю и происходящую с отрицательным ускорением функцию затухания при исчезновении стимулов по сравнению со связывающими силами. При очень коротких интервалах преобладание С сил будет небольшим; при несколько больших интервалах при данной скорости затухания возбуждения сетчатки и, следовательно, преобладание В сил становилось бы максимальным; при дальнейшем увеличении интервала ослабление самих связывающих тенденций привело бы к снижающим эффектам.

Другая поразительная демонстрация приложимости описанной теории предложена Орбисоном (1939). Его техника состояла в том, что он вводил объективно симметричные фигуры в поля, структурированные таким образом, что в них доминировали определенные напряжения связывающих сил. Основная гипотеза должна была подтвердиться, если бы эти объективно симметричные фигуры искажались внутри таких полей в направлениях позиций "связывающего равновесия" (т.е. позиций, которые были бы заняты, если бы отсутствовали сдерживающие силы).

Рассматривая связывающие силы только как функцию пространства между сходными процессами, Орбисон теоретически определил эти позиции связывающего равновесия для каждого из использованных полей (подробности могут быть найдены в оригинальной статье). Круг на поле А и квадрат на поле Б ясно искажены настолько, что даже трудно поверить в то, что они объективно правильные.

Последний постулат теории восприятия гештальтпсихологии мог бы быть сформулирован следующим образом: существующая организация поля имеет тенденцию сопротивляться изменению. Мы говорим "мог бы" потому, что хотя много перцептивных фактов подтверждает это положение и та же идея существует в гештальтпсихологии относительно инсайта и решения проблемных ситуаций, имеется масса других доказательств, подтверждающих прямо противоположный тезис, а именно, что существующая организация поля имеет тенденцию блокировать свое собственное постоянство.

Обратимся к примерам, подтверждающим первый тезис: трудность восприятия лица, спрятанного среди листвы на загадочной картинке, обычно объясняется доминированием предшествующей перцептивной организации. Некоторые лица испытывают затруднение при восприятии обоих из двух возможных изображений в действенных фигурах. Если на установке, подобной той, которую использовали Браун и Вот, лампочки A- D вспыхивают одновременно и чередуются с также вспыхивающими одновременно лампочками В-С, кажущееся движение создаст впечатление либо вертикально (если расстояния АВ и CD будут сделаны меньше, чем расстояния АС и BD), либо горизонтально колеблющейся линии (если расстояния АВ и CD будут больше, чем АС и BD). Теперь предположим, мы начали с позиции (2)…, где всегда воспринимается вертикальная колеблющаяся линия, и постепенно увеличиваем расстояние между А и В. Когда достигается положение, при котором В оказывается на равном расстоянии от А и D (3), сдвига в направлении кажущегося движения не происходит. В действительности восприятие вертикальной колеблющейся линии продолжается вплоть до положения, при котором расстояние АВ гораздо больше расстояния АС (4), прямо противореча закону близости в отношении связывающих сил. Наконец, достигается точка (5), в которой напряжение слишком велико, и фигура внезапно превращается в горизонтальную колеблющуюся линию.

Существующая организация поля совершенно очевидно сопротивляется изменению, обнаруживая тенденцию к сохранению постоянства. Психологи другого поколения склонны были бы рассматривать это как иллюстрацию "установки". Каковы доказательства противоположного тезиса, что существующая организация поля создает силы, которые имеют тенденцию ее разрушить? Келер, используя объект с обращающимися фигурой и фоном, нашел, что частота обращения увеличивается со временем наблюдения. Если же после длительного наблюдения изображение обращалось так, что контуры попадали на относительно "свежие" участки, наблюдалось, напротив, повышение стабильности. На основании этого факта он заключил, что продолжительное действие процесса, образующего фигуру в данной области зрительной ткани, ослабляет организующие силы, которые поддерживают эту структуру. Другой цитируемый пример - эффект последействия фигуры. После продолжительного рассматривания одной фигуры наблюдается смещение в другой (тестирующей) фигуре в направлении из области, получившей наибольшее насыщение.

То, что процессы организации сопровождаются обеими тенденциями - к усилению и ослаблению ее стабильности, - представляется очевидным, но как соотносятся эти тенденции, остается неясно.

Теория конгруэнтности (Ч. Осгуд, П. Танненбаум)

Эта когнитивная теория объясняет изменение отношения личности под влиянием потребности установить соответствие ее когнитивной структуры одновременно к двум объектам.

Авторы теории - Ч. Осгуд и П. Танненбаум. Конгруэнтность трактуется как совпадение. В данной теории делается попытка предсказать изменение отношения (аттитюда) личности к двум объектам при стремлении установить соответствие в когнитивной структуре. Для этого используется методика семантического дифференциала.

В основу методики положено предположение, что в жизни стимул, как знак, и стимул, как объект, никогда не совпадают. Стимулами могут выступать конкретные люди, события, явления, предметы, к которым так или иначе должен отнестись человек. Методика позволяет выявить отношение испытуемого к объекту на основании его отношения к знаку. Причем отношение меняется при вхождении слов в разные словосочетания. Испытуемый, выбирая из биполярных прилагательных - антонимов, фиксирует на специальной шкале наиболее близкий ему ответ. Методика позволяет выявить направление и интенсивность отношения человека к объекту по трем факторам: оценки (хороший - плохой), активности (активный - пассивный), силы (сильный - слабый).

Предположения, позволяющие прогнозировать исходы дисбалансных состояний человека, и составляющие суть данной теории сводятся к следующему.

1. Дисбаланс в когнитивной структуре человека «Р» зависит не только от общего знака его отношения к двум другим членам триады, но и от интенсивности этого отношения.

2. Восстановление баланса достигается изменением отношения «Р» к одному или двум членам триады. При этом величина изменения будет обратно пропорциональна интенсивности отношения.

Данная теория, как и все теории соответствия, не отвечают на ряд принципиальных вопросов, объясняющих социальное поведение людей, а именно:

О связи когнитивного несоответствия и мотивации, когнитивного несоответствия и поведения;

О факторах, детерминирующих несоответствие;

О взаимодействии рассматриваемых (чаще всего трех) когнитивных элементов с более широким контекстом как социальным, так и всей когнитивной системой.

Когнитивный подход С.Аша, Д. Креча, Р. Крачфилда

Данный подход не опирается на принцип соответствия, являющийся основополагающим для рассмотренных выше теорий. Основные идеи авторов, выступающие в качестве методологической установки для экспериментальных исследований, сводятся к следующим положениям:

а) поведение человека может быть рассмотрено только исходя из признания его целостности;

б) важнейшим элементом целостной организации поведения является познание;

в) перцепция рассматривается как отношение поступающих данных к когнитивной структуре, а научение - как процесс когнитивной реорганизации.

С. Аш, сосредоточив свои усилия на исследовании проблем социальной перцепции, утверждает, что восприятие человеком окружающей социальной действительности избирательно зависит от предшествующего знания. То есть тенденция к «перцептивной интеграции» реализуется с учетом возможности обеспечения непротиворечивости когнитив-ной организации. Причем при построении человеком образа какого-нибудь объек-та идентичные данные не являются теми же самыми в различных контекстах.

Этот вывод был сделан на основании эксперимента, в котором двум группам испытуемых предлагались семь прилагательных, относящихся якобы к одному лицу, причем последние прилагательные были для двух групп разные: «теплый» и «холодный». Затем участникам групп было предложено восемнадцать черт характера, из которых нужно было выбрать те, которые, на их взгляд, характеризовали бы данного человека. В результате набор этих черт оказался - в зависимости от принадлежности к определенной группе - совершенно разный и указывал на тенденцию построения конфигурации черт вокруг слов «теплый» или «холодный». Данные характеристики и обусловили тот самый контекст восприятия, в котором они занимали центральное место, задавая в целом определенную тенденцию объединения воспринимаемых характеристик в организованную смысловую систему.

Детство Чарльза не было счастливым, его родители развелись, когда ему было 6 лет. Окончив Дартмуртский колледж, продолжил своё обучение в Йеле, где работал под руководством Роберта Сирса вместе с Арнольдом Гезеллом и Ирвином Чайльдом. Среди людей, чьи работы произвели на него особое впечатление, Чарльз Осгуд отмечал позднее Кларка Халла. После защиты диссертации некоторое время работал на военных базах, затем получил место в университете Коннектикута, откуда в 1949 перешёл в Иллинойсский университет. Научные достижения Осгуда могут быть отмечены в пяти главных сферах: бихевиоризм против когнитивизма, психолингвистика, теория смысла, кросс-культурные исследования и борьба за мир.

Методика семантического дифференциала была описана в работе The Measurement of Meaning (1957).

Теория Осгуда, согласно которой, каждый звук вызывает вполне определённую эмоциональную реакцию, подверглась критике со стороны лингвистов. На данной теории основана получившая широкое распространение программа ВААЛ, якобы помогающая создавать тексты с определённым эмоциональным воздействием.

В 1963 году за проявленные организаторские способности и вклад в науку Осгуд был избран президентом Американской психологической ассоциации.

Ассоцианистская теория Чарльза Осгуда

В основе ассоцианистской теории лежат 3 компонента:

Опираясь на теорию бихевиоризма, Осугд считал, что в психике человека нет ничего, что не поддавалось бы наблюдению и описанию. Соответственно предпринимались попытки измерить коннотативное значение слова (сюда входят: оценка, сила, экспрессивность). Для психики человека важна ассоциативная связь стимула и реакции, а также вся совокупность реакций на полезные стимулы. Отсюда следует заявление, что человек ничем не отличается от животного, разве что только речью. Это можно изобразить в следующей схеме:

C (стимул) - P (реакция), то есть

любой стимул вызывает в человеке заложенную реакцию, которую можно измерить.

Но в 30-е гг. эта схема перестаёт удовлетворять психологов. Появляется новое течение - необихевиоризм. Необихевиористы вводят понятие - «промежуточная переменная», то есть специфический внутренний стимул, способный вызвать в человеке внешнюю реакцию и отражающий особые индивидуальные опыты человека, из-за чего реакции разных людей отличаются. Появляется следующая схема:

C - ПП? - ПП? -ПП? … - P (взаимоотношения между ПП не обязательно линейные)

Опора на бихевиоризм позволяет создать новую предметную область исследования - отношения между структурой сообщения и качествами индивида. В нашей речи отражаются наши психические свойства; структура вербальных отношений зависит от нашей психики. Ч. Осгуд обращался к исследованию содержания отдельного слова с использованием отношений между стимулами и реакциями, то есть Осгуд изучает ассоциации на слово. Исследование ассоциативных связей слова позволяет Осгуду выйти на проблему эффективной коммуникации, и он создаёт свою концепцию речи. Осгуд понимает речь как систему опосредованных реакций человека на различные речевые и неречевые стимулы. Осгуд подчёркивает, что между речевыми и неречевыми стимулами устанавливаются ассоциативные связи. У человека существует врождённая речевая способность, которая является системой специальных фильтров, и эти фильтры работают как на приёме речи, так и на речевую реакцию. Это означает, что человек генетически предрасположен к восприятию речи, и он умеет её разграничивать от других шумов. Речь помогает ограничивать информацию, которую получает человек. Данное положение в дальнейшем подтвердилось исследованиями других учёных.

Теория речевой приспособленности к среде

Данную теорию можно представить при помощи следующей схемы:

Уровень репрезентации

Уровень интеграции? самостимуляции

Уровень рецепции? моторной кодификации

Базисным уровнем является уровень рецепции и моторной кодификации. Восприятие человеком речи тесно зависит от моторной кодификации. Например, если зажать человеку голосовые связки, то примерно через 1,5 минуты от перестаёт понимать речь. Также учёные доказали, что если слушающий не видит артикуляцию говорящего, то уровень понимая слушающего падает на 20 %. На база данного уровня вырастает уровень интеграции и самостимуляции. Последним же уровнем является уровень репрезентации, который уже и предполагает реакцию. Осгуд внедрил новые методологические схемы анализа коммуникации в анализе речевого общения. Отсюда вытекает один из главных выводов Осгуда - речевая деятельность возникает и развивается только в человеческом общении, то есть процессы производства и восприятия речи могут быть исследованы только в общении. Это был абсолютно новый подход в психолингвистике. Таким образом, Чарльз Осгуд устанавливает новую объектную область - человеческую коммуникацию. Предметом исследования стало установление характера отношений между структурой сообщения и качествами индивида, а также проблемы кодирования и декодирования сообщения в условиях коммуникации. К недостаткам теории Осгуда можно отнести следующее:

Основные публикации

Charles E. Osgood, Method and Theory in Experimental Psychology , Oxford, 1956.

Charles E. Osgood, George Suci, & Percy Tannenbaum, The Measurement of Meaning . University of Illinois Press, 1957. ISBN 0-252-74539-6.

Charles E. Osgood, "Suggestions for Winning the Real War with Communism, " Journal of Conflict Resolution , Vol. 3 (1959), pp. 295-325.

Charles E. Osgood, «An Alternative To War Or Surrender», University of Illinois Press, Urbana 1962.

Charles E. Osgood & Murray S. Miron (eds), Approaches to the Study of Aphasia , University of Illinois Press, 1963.

Charles E. Osgood. Perspective in Foreign Policy . Palo Alto: Pacific Books, 1966. ASIN B0007DRMIS.

Charles E. Osgood, William S. May, & Murray S. Miron, Cross Cultural Universals of Affective Meaning . University of Illinois Press, 1975. ISBN 0-252-00426-4.

Charles E. Osgood, Focus on Meaning: Explorations in Semantic Space . Mouton Publishers, 1979.

1. Введение

1.1Сущность психолингвистики как науки

1.2 История возникновения психолингвистики

2. Основная часть

2.1 Идеи Ч. Осгуда

2.2 Н. Хомский “Синтаксические структуры”, “Порождающая грамматика”

2.3 Идеи Дж. Миллера

2.4 Идеи Д. Слобина

3. Развитие современной психолингвистики

4. Заключение

Список литературы

1. Введение.

1.1 Сущность психолингвистики как науки.

Психолингвистика – это наука, изучающая процессы речеобразования, а так же восприятия и формирования речи в соотнесении с системой языка. Психолингвистика имеет три системные области:

1) производство речи

2) восприятие речи

3) формирование речи (в процессе становления личности ребенка)

Психолингвистика довольно “молодая” наука, она возникла в 50е годы 20 века и активно развивается до сих пор. Термин этот был предложен американским ученым в 1953 году на межуниверситетском семинаре в штате Индиана. И именно американские ученые активнее всего работали над развитием этой науки. Ч. Осгуд, Дж. Кэрролл, Дж. Миллер, Н. Хомский, стали известны всему миру благодаря своим трудам в области психолингвистики.

Она возникла в связи с необходимостью дать теоретическое осмысление ряду практических задач, для решения которых чисто лингвистический подход, связанный, прежде всего с анализом текста, а не говорящего человека, оказался недостаточным. Например, в обучении родному, а особенно – иностранному языку; в сфере речевого воспитания дошкольников и логопедии; в проблемах речевого воздействия (особенно - в пропаганде и деятельности средств массовой информации); в судебной психологии и криминалистике. Кроме того, необходима психолингвистика, например, для распознания людей по особенностям их речи, для решения проблем машинного перевода, речевого ввода информации в компьютер и, соответственно, эта наука тесно соприкасается с информатикой.

Именно эти прикладные задачи послужили непосредственным толчком к возникновению психолингвистики и к выделению ее в самостоятельную научную область.

В психолингвистике сочетаются естественнонаучный и социальный подходы. Она находится в тесных контактах с нейролингвистикой, когнитивной психологией, когнитологией, информатикой, теорией и практикой искусственного интеллекта, социальной психологией, социолингвистикой, прагмалингвистикой, анализом дискурса. Появляются новые дисциплины стыкового характера (этнопсихолингвистика, социопсихолингвистика, психолингвистика текста и т.п.). В психолингвистике разрабатываются проблемы, затрагивавшиеся в прошлом В. фон Гумбольдтом, А. Шлайхером, Х. Штайнталем, А.А. Потебни, В. Вундтом, А. Марти, К. Бюлером, Дж. Дьюи, С. Фрейдом, Р. Юнгом, Ж. Пиаже, Ф. Кайнцем, Г. Гийомом, И.П. Павловым, Л.С. Выготским, Р.О. Якобсоном, А.Н. Гвоздевым.

Психолингвистику не следует рассматривать как отчасти лингвистику и отчасти – психологию. Это комплексная наука, которая относится к дисциплинам лингвистическим, поскольку изучает язык, и к дисциплинам психологическим, поскольку изучает его в определенном аспекте – как психический феномен. А раз язык – это знаковая система, обслуживающая социум, то психолингвистика входит и в круг дисциплин, изучающих социальные коммуникации, в том числе оформление и передачу знаний.

Объект психолингвистики в различных ее школах и направлениях определяется по-разному. Но практически во всех определениях представлены такие характеристики, как процессуальность, субъект, объект и адресат речи, цель, мотив или потребность, содержание речевого общения, языковые средства.

Таким образом, психолингвистика – это наука о закономерностях порождения и восприятия речевых высказываний. Она изучает процессы речеобразования, а также восприятия и формирования речи в их соотнесенности с системой языка. Психолингвистика по предмету

исследования близка к лингвистике, а по методам исследования ближе к психологии.

Психолингвистика как область лингвистики изучает язык, прежде всего как феномен психики. С точки зрения психолингвистики, язык существует в той мере, в какой существует внутренний мир говорящего и слушающего, пишущего и читающего. Поэтому психолингвистика не занимается изучением «мертвых» языков – таких, как старославянский или греческий, где нам доступны лишь тексты, но не психические миры их создателей.

В последние годы распространение получила точка зрения, согласно которой исследователи считают продуктивным рассматривать психолингвистику не как науку со своим предметом и методами, а как особый ракурс, в котором изучаются язык, речь, коммуникация и познавательные процессы. Этот ракурс вызвал к жизни множество исследовательских программ, разнородных по целям, теоретическим предпосылкам и методам.

1.2 История возникновения психолингвистики.

Само слово “Психолингвистика” первые употребил американский психолог Н. Пронко в большой статье под названием “Язык и психолингвистика”. Датой рождения психолингвистики как самостоятельной науки считается 1953 год, когда в США Комитетом по лингвистике и психологии Исследовательского совета по социальным наукам в Университете Индиана был организован межуниверситетский, работой которого руководили психологи – Ч. Осгуд, Дж. Кэрролл и литературовед, лингвист и этнограф Т. Сибеок. Термин “Психолингвистика” более чем удачен. Он образован по продуктивной для научного языка модели, отражает стремление науки с интеграции и подчеркивает комплексность данной дисциплины.

Среди ученых, собравшихся в Блумингтоне, были специалисты разного профиля. Из них, конечно, на первом месте надо назвать Кэрролла и Осгуда. Кэрролл в частности, издал как раз в 1953 году получившую широкую известность книгу «Изучение Языка», где анализировались отношения между лингвистикой и смежными науками, включая психологию. Т. Сибеок пришел в психолингвистику из фольклористики, где он уже раньше пытался применять «психолингвистические» методы. Дж. Джен являлся к моменту семинара едва ли не крупнейшим в США авторитетом в области словесных ассоциаций. Дж. Гринберг занимался в основном исторической лингвистикой, в частности проблемами генеалогической классификации языков.

Идея семинара была предложена Кэрроллом. Первой наметкой его был небольшой семинар по психолингвистике в Корнельском университете летом 1951 г., созванный советом по исследованиям в области социальных наук. Трое из его участников – Осгуд, Сибеок и Кэрролл – продолжали разработку психолингвистики и дальше. В октябре 1952 года под эгидой того же Совета был создан специальный комитет по лингвистике и психологии во главе с Осгудом. Именно этот комитет непосредственно организовал второй семинар в 1953 году.

Семинар продолжался два месяца. В результате этой двухмесячной беседы удалось прийти к некоторому соглашению относительно теоретических основ психолингвистических и путей дальнейшей разработки соответствующих проблем. Эта единая платформа была закреплена в форме книги под названием «Психолингвистика. Очерк теории и исследовательских проблем» Psycholinguistics: А Survey of Theory and Research Problems/ Ch.E.Osgood&T.A.Sebeok (Ed.). Baltimore, 1954). Книга имела громадный успех и оказалась мощным толчком для интердисциплинарных лингвопсихологических исследований.

Целью данной работы является исследование различных психолингвистических концепций, возникших в 50-е годы 20 века

Задачи:

1. Рассмотреть концепции Ч. Осгуда, Дж. Миллера, Н. Хомского и

Д. Слобина

2. Выделить схожие и различные черты, сравнить концепции.

2.Основная часть.

Дефиниция термина «психолингвистика» не сразу четко была установлена. Ещё в 1954 году Чарльз Осгуд давал следующее определение: «Психолингвистика изучает те процессы, в которых замысел говорящего преобразуется в сигналы принятого в данной культуре кода и эти сигналы преобразуются в интерпретации слушающих. Другими словами, психолингвистика имеет дело с процессами кодирования и декодирования, поскольку они соотносят состояние сообщений с состоянием участников коммуникации». При таком подходе предметом психолингвистики могут быть процессы производства речи в их соотнесении с физиологическим и психическим состоянием участников коммуникаций. Здесь процессы речи соотносятся не с системой языка, а с человеком, с его психикой.

В основе американской психолингвистики лежат три источника: а) дескриптивная лингвистика; б) бихеовиористкая психология в той её форме, как она выступает в работах Ч, Осгуда; в) математическая теория коммуникации.

2.1 Идеи Ч. Осгуда.

Первый вариант психолингвистики, созданный, прежде всего психологами-бихевиористами нес на себе следы прежней психологии речи со всеми ее достоинствами и недостатками: объект анализа - преимущественно изолированное слово; предмет анализа - причинно-следственные связи между словами, в первую очередь в вербальной памяти человека; схема анализа - стимул-реакция с ассоциативной связью между ними; экспериментальная методика - преимущественно ассоциативный эксперимент. Но, несмотря на это, психолингвистику можно считать качественно новым этапом в исследовании речевой деятельности, и предпосылка формирования нового качества связана в первую очередь не с новыми идеями, появившимися в психологии, а с новыми методологическими схемами анализа человеческого общения (коммуникации). Ч.Осгуд прямо связывает появление психолингвистики с использованием методологических схем анализа коммуникации, созданных в теории информации и кибернетике. Опираясь на теорию бихевиоризма, Осгуд считал, что в психике человека нет ничего, что не поддавалось бы наблюдению и описанию. Соответственно предпринимались попытки измерить коннотативное значение слова (сюда входят: оценка, сила, экспрессивность). Именно Осгуду принадлежит метод семантического дифференциала. Это метод количественного и качественного индексирования значения с помощью двух полюсных шкал, на каждой из которых есть градация с парой антонимичных слов. Испытуемому предоставляется слово, они должны отметить цифру, которая соответствует их представлению о слове. На каждой шкале или градация от +3 до – 3 или 7 делений 1-хороший, 2 – скорее хороший, чем нейтральный, 3 – скорее нейтральный, чем хороший, 4 – нейтральный, 5 – скорее нейтральный, чем плохой и т.д. Также происходила оценка слов по различным критериям. Так слово «мать» теплее, чем отец, но слово отец сильнее, чем мать.