45 лет назад перестало биться сердце легендарного советского полководца, подвиги армии которого легли в основу сюжета романа Юрия Бондарева «Горячий снег»

Когда министр обороны СССР Родион Малиновский пригласил к себе домой первого космонавта Юрия Гагарина, тот признался его шестнадцатилетней дочери Наталье: и мечтать не мог, что окажется в гостях у легендарного маршала. А знаменитый артист Юрий Соломин до сих пор благодарен Родиону Яковлевичу за то, что не без его поддержки состоялся как актер. А ведь они даже не были знакомы.

О малоизвестных страницах жизни маршала Малиновского, под руководством которого бойцы Советской армии освобождали от фашистских захватчиков Украину, Молдавию, Румынию, Венгрию, Австрию, Чехию и Словакию, «ФАКТАМ» рассказала его дочь Наталья Родионовна.

«Заболев в 19 лет корью в тяжелой форме, я в первый и последний раз увидела на папиных глазах слезы»

— Родился папа в Одессе, — рассказывает дочь маршала Малиновского Наталья Родионовна (на фото) , филолог-испанист, доцент МГУ, переводчик испанской классики. — Мать его была горничной в графском доме, а отец неизвестен: в свидетельстве о рождении Родиона Яковлевича стояло «незаконнорожденный». Когда папе было 12 лет, мать вышла замуж. Чтобы не усложнять ей жизнь, папа ушел из дому. Отправился сначала в соседнюю деревню к тете Наташе, потом — к дяде Якову, работавшему станционным смотрителем вблизи Одессы. Дядя и устроил его мальчиком на побегушках в лавку к одесскому купцу. Так с юных лет папа стал зарабатывать на жизнь.

С тех пор у отца, кстати, осталась сноровка упаковывать подарки. Помню, как-то я собиралась на день рождения к подруге. Папа наблюдал, как я пытаюсь завернуть в красивую бумагу коробку конфет. Получалось плоховато. Он подошел, взял подарок и упаковал его так ловко и быстро, как будто давал мастер-класс. При этом сказал: «Школа купца Припускова! Всякое дело надо делать с блеском».

— Правда, что в 13 лет ваш папа брал уроки французского языка у учительницы, по соседству с которой снимал угол?

— Да, видно, не по сердцу была ему торговля — манили дальние страны. И судьба открыла ему этот мир, правда, путь туда лежал через войну. Солдатом папа стал случайно. Заболев скарлатиной, долго пролежал в больнице, а когда вышел, в лавке уже служил другой мальчишка. Забрел на вокзал, залез в военный эшелон, спрятался… Так оказался на польском фронте, где получил ранение.

— Именно тогда в госпитале цыганка предсказала вашему отцу славу полководца?

— Она нагадала высший воинский чин, два кругосветных путешествия и — последним ребенком — дочку. Все сбылось. А еще предупредила, чтобы берегся… пятницы: «Это дурной для тебя день». Поначалу он не принял предсказание всерьез, но когда именно в пятницу его настигло и второе ранение, стал обращать внимание на день недели и, принимая решения, не забывал глянуть в календарь. Понятно, что не всегда можно было избежать пятницы, и она делала свое «черное дело». Четырежды отец был ранен — в пятницу. И умер он в этот день недели. В пятницу не стало и мамы, и мужа моего. И я дважды оказывалась между жизнью и смертью — в пятницу. Первый раз еще при папе. Заболев в 19 лет корью в тяжелой форме, я в первый и последний раз увидела на папиных глазах слезы…

— Ваш отец прослыл талантливым полководцем. Многие из спланированных и проведенных им операций вошли в историю военного искусства. Однако порою Родион Яковлевич принимал и такие решения, которые шли вразрез с приказами Верховного Главнокомандующего Сталина…

— Так, без приказа отец летом 1942-го сдал Ростов. Город нельзя было удержать, и он принял решение спасти войска — уже измученные, сильно поредевшие, давно не имевшие ни передышки, ни подкрепления. После того как Ростов был сдан, Малиновский имел со Сталиным тяжелый разговор, был снят с должности командующего фронтом и назначен командующим армией.

— Тогда ведь вышел знаменитый сталинский приказ «Ни шагу назад», в котором было сказано, что знамена Южного фронта покрыли себя позором. Как считаете, почему Сталин не применил к вашему отцу высшую меру?

— Объяснение — в стенограмме телефонного разговора Сталина с отцом за пять дней до сдачи Ростова. Отец докладывал Сталину о разведданных, свидетельствующих о готовящемся наступлении, о слабости Южного фронта, просил подкрепления. «Перестаньте паниковать! — оборвал его Сталин. — Обойдетесь своими силами. Наступление будет здесь, снова под Москвой». Но через пять дней, как по нотам, разыгрался худший вариант, который прогнозировал отец. И если бы не тот разговор, трибунала Малиновский бы не избежал.

«Портреты Сталина у нас дома не висели. И когда он умер, в нашей семье никто не рыдал»

— В каких отношениях отец был со Сталиным?

— Когда папы не стало, мне было только 20 лет — и я не успела о многом расспросить его подробно. Могу одно сказать: портреты Сталина у нас в доме не висели. И когда он умер, в нашей семье никто не рыдал.

— Как отец познакомился с вашей мамой?

— Они встретились в годы войны. Мама прожила самую тяжелую первую блокадную зиму в Ленинграде, а с лета 1942-го находилась в действующей армии. Год спустя папа вручал маме орден Красной Звезды — за то, что дважды выходя из окружения принесла ценные разведданные. Видимо, тогда ее и заметил: светловолосую, с косами, уложенными короной, кареглазую, статную. Мама была на семнадцать лет младше отца. Родители прожили вместе почти четверть века. Это была настоящая любовь.

— Ваш отец, будучи министром обороны СССР, часто ездил с визитами в разные страны и нередко брал с собой вас и маму.

— В некоторые поездки отцу полагалось ехать с семьей. Я побывала с родителями во всех странах социалистического лагеря, во Франции, Финляндии, в Марокко. Благодаря папе видела и много замечательных людей. Например, Юрия Гагарина. Примерно через неделю после его полета родители взяли меня в Звездный городок — на банкет по случаю этого знаменательного события. Там присутствовал и Сергей Павлович Королев с женой Ниной Ивановной. Заметив, что я во все глаза гляжу на Гагарина, папа тронул меня за локоть и сказал: «Да ты на других посмотри! Они все полетят». Говорили тосты, речи, а потом начались танцы. И я танцевала с Юрием Гагариным. Мне было тогда 16 лет.

*Дважды Герой Советского Союза маршал Малиновский был министром обороны с 1957-го до самой своей кончины в 1967 году

— Думаю, мало кто из ваших ровесниц удостоился подобной чести — танцевать с первым космонавтом…

— Юрий Гагарин был и у нас дома. Папа пригласил его на обед. Когда мама позвала папу к телефону, Гагарин мне вдруг сказал: «Я и мечтать не мог о том, что когда-нибудь окажусь в гостях у легендарного маршала, у министра обороны!» Признаться, я поразилась: оказывается, мой папа — легенда для самого Гагарина(!). Еще мне, девчонке, запомнилась свадьба Терешковой и Николаева.

— Представляю, какое грандиозное было торжество. Наряд невесты помните?

— Конечно. Самое обыкновенное платье. Это же не теперешний гламур, тогда люди не были зациклены на роскоши. Торжественность — да, была, но как иначе, если празднуется свадьба в Кремле? Думаю, для жениха и невесты такая публичность стала не меньшим испытанием, чем полет в космос.

«Резолюция министра обороны, направленная в военкомат, гласила: «Оставить Ю. Соломина в театре. Актером он принесет армии больше пользы!»

— Правда, что ваш отец был большим театралом?

— Театр он любил, и даже сам играл в самодеятельном, созданном при военном госпитале во Франции. Было это еще в Первую мировую. Для этого театра он и пьесу сочинил. А последние десять лет считал своим служебным долгом смотреть все, что ставилось в театре Советской Армии. Как-то после спектакля к нам в ложу зашли исполнители главных ролей и режиссер. Владимир Зельдин посетовал, что разыгравшийся радикулит мешал ему играть. На другой день папин адъютант привез в театр пакет для Зельдина с французским чудодейственным средством от радикулита. Об этом много позже мне рассказал сам Владимир Михайлович.

С театром связана и необыкновенная история, произошедшая в 1944 году. В королевской ложе бухарестской оперы на концерте, посвященном освобождению Румынии, присутствовал весь Военный совет Второго Украинского фронта и, естественно, папа с мамой. Зрителями были воины фронта, среди них — солдат Алексей Кучеренко, мамин родной брат. И вот он видит в королевской ложе девушку, как две капли воды похожую на его сестру Раю. Не может быть — она же погибла в блокаде! И все-таки он идет к ложе, объясняя часовому, что хотел бы поговорить с девушкой, похожей на сестру. Ее зовут… А дальше все было, как в кино.

— К слову, о кино. Правда, что Юрий Соломин, сыгравший адъютанта его превосходительства, считал Превосходительством вашего отца?

— Мы с Юрием Мефодиевичем встретились в московском театре «Сопричастность», где шла пьеса в моем переводе — «Кровавая свадьба» Федерико Гарсиа Лорки. Нас познакомили, и Соломин рассказал мне: только-только получив серьезную роль в Малом театре, он был призван в армию. Об этом узнала народная артистка СССР Елена Гоголева, сама позвонила отцу и попросила его освободить от службы талантливого юношу. Резолюция министра обороны, направленная в военкомат, гласила: «Оставить Ю. Соломина в театре. Актером он принесет армии больше пользы!» А буквально через неделю Соломину предложили первую роль в погонах, потом военные роли посыпались одна за другой, а уж когда Соломину предложили роль адъютанта его превосходительства, он, по его собственным словам, «точно знал, кто это — Его Превосходительство». Жаль, отцу не пришлось увидеть этот фильм. Когда он вышел на экраны, папы уже не было в живых.

К слову, роман Юрия Бондарева «Горячий снег», где рассказано о подвигах Второй гвардейской армии, которой отец командовал под Сталинградом, тоже был написан уже после смерти отца.

— Правда, что маршал Малиновский составлял шахматные задачи и публиковал их в журналах?

— Папа действительно был хорошим шахматистом и считал, что военному человеку играть в шахматы полезно и даже необходимо. У него была богатейшая шахматная библиотека, книги с автографами Ботвинника и других легендарных шахматистов. После смерти отца мама передала эти книги в Одесский шахматный клуб. Другим увлечением отца была фотография. Еще во Франции он сумел скопить деньги на первый фотоаппарат. Освоил искусство съемки, научился печатать фотографии. Фотоаппарат всегда был при нем.

— Наталья Родионовна, в вашем доме живут две кошки. Ваш отец тоже любил домашних животных?

— Очень. В нашем доме они всегда были. Когда папа умер, жившие у нас две кошки и две собаки затосковали по нему и все четверо умерли к сороковому дню, который пришелся на 9 мая 1967 года.

СССР →
Россия Россия К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Наталья Родионовна Малиновская (7 ноября (19461107 ) , Хабаровск) - российский филолог-испанист , переводчик, искусствовед , автор статей об испанской литературе и искусстве ХХ века. Кандидат филологических наук, доцент, старший преподаватель кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова .

Биография

Семья

Премии

Публикации

Составитель, автор предисловия и комментариев

Гомес де ла Серна Р. Избранное. М., 1983.
Гарсиа Лорка Ф. «Самая печальная радость…»: Художественная публицистика. М., 1987.
Гарсиа Лорка Ф. Цыганское романсеро. М., 1988.
Асорин. Избранные произведения. М., 1989.
Гарсиа Лорка Ф. Цыганское романсеро. М., 2007.
Хименес Х. Р. Испанцы трех миров. Избранная проза. Стихотворения. СПб., 2008.
Гарсиа Лорка Ф. «Самая печальная радость…»: Художественная публицистика. М., 2010.
Испанская народная поэзия. Cancionero popular español. Москва, 1987.
Ортега-и-Гассет Х. Камень и небо. М., 2000.
Гарсиа Лорка в воспоминаниях современников. М., 1997.
Гарсиа Лорка Ф. Избранные произведения. Стихи, театр, проза: в 2тт. М., 1975.
Гарсиа Лорка Ф. Избранные произведения. Стихи, театр, проза: в 2тт. М., 1986.
Хуан Рамон Хименес. Избранное. М., 1981.
Рамон Гомес де ла Серна. Избранное. М., 1983.

Составитель

Гарсиа Лорка Ф. Стихи и песни. Для старшего школьного возраста. М., 1980.
Гарсиа Лорка Ф. Поэзия. Проза. Театр. М., 2000.
Гарсиа Лорка Ф. Плач гитары. М., 2001.
Гарсиа Лорка Ф. Песня всадника. М., 2002.
Колесо фортуны: лирика средневековых вагантов. Немецкая народная поэзия. М., 1998.
Зелёная роза или двенадцать вечеров: испанские народные сказки. М.-СПб., 2002.
Три апельсина любви. Испанские сказки. М., 2002.
Гелескул А. Избранные переводы. М., 2006.
Гелескул А. «Среди печальных бурь…»: Из польской поэзии XIX-XX вв. СПб., 2010.
Гелескул А. Огни в океане. Переводы с испанского и португальского. М., 2011.

Автор главы в коллективной монографии

История зарубежной литературы XVII в.: учебное пособие (под ред. Н. Т. Пахсарьян). М., 2005.
Федерико Гарсиа Лорка // Зарубежная литература ХХ в. М., 1996.

Переводчик, составитель, автор предисловия и комментариев

Сальвадор Дали. Сюрреализм - это я! М., 2005.

Автор проекта и ответственный редактор

Имена Победы. М., 2005.
Имена Победы: полководцы и военачальники Великой Отечественной войны. М., 2010.

Переводы

Также переводит с каталонского, французского, английского.

Интервью

Беседа с Н. Малиновской // Калашникова Е. По-русски с любовью: беседы с переводчиками. М., НЛО, 2008. С. 325-329.

Напишите отзыв о статье "Малиновская, Наталья Родионовна"

Ссылки

Примечания

Отрывок, характеризующий Малиновская, Наталья Родионовна

– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l"autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.

Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.

Жены великих полководцев

Платья и аксессуары, принадлежавшие женам маршалов и героев Советского Союза А. И. Еременко, П. И. Батова, В. И. Казакова, И. С. Конева, Р. Я. Малиновского представляет Ирина Субботина и фонд «Полководцы Победы».

Батова Нина Фёдоровна,
жена генерала армии П. И. Батова, ветеран Великой Отечественной войны, участница Сталинградской битвы.

«Я служила в 129-м полку связи 65-й армии старшим сержантом. Потом война закончилась, прошел парад Победы. Мне было только 22 года. Молодой человек (ему было 48), командующий 65-й армией Павел Иванович Батов сделал мне предложение выйти за него замуж. Вот поэтому я назвала снимок Р. Кармена «Серьезный разговор». И продлился этот «разговор» сорок лет» (Из воспоминаний Н. Ф. Батовой).

Еременко Нина Ивановна,
жена маршала А. И. Еременко, ветеран Великой Отечественной войны, участница Сталинградской битвы.

«Моя мама считалась одной из самых элегантных женщин своего времени. Её манера одеваться отличалась сдержанностью стиля и безупречным вкусом. Она понимала, что значит одеваться дорого, но не броско. Одним словом, достойно, как это свойственно дамам из высшего общества.
Её природный вкус во многом раскрылся и сформировался под ореолом славы отца, в осознании того, что на ней лежала ответственность соответствовать роли жены элитного полководца во всем, включая одежду.
На торжественном приеме в Кремле скромное и в то же время изысканное платье, выгодно оттенявшее естественную красоту женщины, произвело неизгладимое впечатление даже на Сталина.
…Из Европы, кроме одежды и обуви, мама привозила ткани, журналы мод, выкройки и лекала, разработанные специально для неё. Кроме правительственного ателье, которым пользовались все маршальские жены, маму одевала знаменитая на всю Москву портниха Лиза Ефимова.
Простое белое платье, искусно расшитое бисером, настолько поразило жену Иосифа Броз Тито, что она приехала и заказала у Лизы точно такое же» (Из воспоминаний Т. А. Еременко).

Конева Антонина Васильевна,
жена маршала И. С. Конева, ветеран Великой Отечественной войны.

«Путешествие из Вены в Карлсбад остался в памяти обоих родителей на всю жизнь. Отец сам сел за руль автомобиля. В пути вспоминали забавные случаи из фронтовой жизни, пели, любовались пейзажами. Дороги, по которым они ехали, были обсажены фруктовыми деревьями, они цвели, вид был сказочным - сплошные бело-розовые ароматные шапки. Но их совместный отдых скоро прервался. Остались лишь фотоснимки тех счастливых дней. На них мама уже дома, в модных туфлях, в стильном костюме с цветком на лацкане, у нее прическа волной, а на столе - шляпка с темной лентой. Папа впервые сфотографировался в гражданском костюме и галстуке. Впоследствии он носил костюм с удовольствием, а галстуки привозил отовсюду, где бывал в командировках или на отдыхе. На память о том отдыхе осталась еще одна милая фотография: мама примеривает туфли в обувном магазине Карлсбада, а отец - что не мыслимо само по себе, зная его характер и вообще мужскую нелюбовь к примеркам, - терпеливо ожидает ее решения. Приходит на ум: Золушка надевает свою туфельку.
Та весна в Европе, Победа, обретенное счастье - все сошлось в тот послевоенный год!»
(Из воспоминаний Н. И. Коневой)

Казакова Светлана Павловна,
жена маршала В. И. Казакова, ветеран Великой Отечественной войны.

«Семья наша представляла собой очень большой организм с немалым количеством детей, которые в ней воспитывались в разное время: в семье росли две дочери, сын, трое папиных и маминых племянников, у которых во время войны погибли родители, а также приезжали и гостили у нас многие другие родственники. Мама, конечно же, была центром семьи, его организующим началом.
Мама в годы моего раннего детства была не только молодой. Она была очень красива, как отмечали знавшие ее в то время люди, - незаурядно красива. В ее лице и манерах был тот неистребимый аристократизм и порода, которые нельзя имитировать. Она была элегантна во всем: в одежде, в том, как она водила машину, как играла на рояле, танцевала, воспитывала детей. Недаром подруги моей сестры Светланы играли не в куклы и принцессы, а в «Светлану Павловну»…
…Я знаю, между родителями была не только любовь, это было счастье. Думаю, что именно мамина индивидуальность, непохожесть в сочетании с природной красотой и удивительной любовью к детям - своим и чужим - так привязали папу к ней. Мне кажется, что у него не проходило чувство восхищения ею, с тех самых пор, как они познакомились на фронте» (Из воспоминаний Т. В. Казаковой).

Малиновская Раиса Яковлевна,
жена маршала Р. Я. Малиновского, ветеран Великой Отечественной войны.

«В Москве мы жили замкнуто, наверное, слишком напряженной стала жизнь и в свободный час хотелось просто передохнуть. В Хабаровске домашняя жизнь была многолюдней, чаще приходили гости, и тогда играла громадная, как сундук, радиола.
Под конец всегда заводили папину любимую «Гори, гори, моя звезда», а до нее неизменно звучали украинские народные песни, «Славное море, священный Байкал». И вальсы «Амурские волны» и «На сопках Маньчжурии».
Помню вертящиеся круглые ярлыки с собакой у граммофона и глянцевый белый конверт испанской пластинки: алая надпись и смуглый женский профиль - черный завиток на щеке, роза за ухом, высокий гребень в кудрях.
Однажды Лидия Лебединская в гостях у Давида Самойлова, где и мне случилось бывать, сказала, что в семье нужнее всего любовь между родителями. Любовь к детям должна быть следствием той, другой любви. И если рассуждения Лебединской верны, а на то похоже, значит, меня замечательно воспитали…» (Из воспоминаний Н. Р. Малиновской)

Гость: Наталья Малиновская - филолог, искусствовед, переводчик, дочь маршала Советского Союза Родиона Яковлевича Малиновского.

БЫСТРОВ: Всем здравствуйте. С наступающим праздником, с наступившим праздником! Это программа "Личный фактор". Сегодня она выходит в необычном формате. Мы сегодня в гостях у Натальи Родионовны Малиновской - филолога, искусствоведа, переводчика и дочери маршала Советского Союза Родиона Яковлевича Малиновского, хорошо всем известного министра обороны СССР. Наталья Родионовна - хранитель архива своего отца. Я так понимаю, что именно в этой квартире и находится этот архив?

МАЛИНОВСКАЯ: Естественно, он вместе со мной живет.

БЫСТРОВ: А что это за архив? Расскажите, пожалуйста.

МАЛИНОВСКАЯ: Архив - это то, что осталось дома от папиных бумаг. Дело в том, что большую часть тех бумаг, которые имели к нему отношение, на второй день после того как его не стало забрали вместе с правительственными телефонами, и они канули неведомо куда.

БЫСТРОВ: Засекретили.

МАЛИНОВСКАЯ: Понимаете, если бы мы знали, что на другой день придут и заберут бумаги и часть книг из его шкафа, стоящего рядом со столом, ну чего уж было бы проще, чем посмотреть эти бумаги, оставить себе. И вы же сами понимаете, что суперсекретных бумаг папа, конечно, дома не держал. Но забрали все, на всякий случай. И это было неожиданно. Но остался, еще был шкаф в другой комнате, где был ну такой не систематизированный архив Русского экспедиционного корпуса во Франции. Это совершенно особая тема, о которой можно рассказывать и рассказывать. Там были письма солдат корпуса, написанные своему сослуживцу уже в 60-е годы, когда стало известно, что в Первую мировую войну папа был в корпусе.

Сейчас я готовлю к печати вот эти письма. Они поразительно интересны, потому что там не только история корпуса, а история и дальнейшей всей жизни этих людей. А написаны они восхитительным совершенно, таким старинным слогом: "Здравствуй, дорогой сослуживец и товарищ незабываемых лет! Пишет тебе…" И дальше вся жизнь. Письма из Сибири, из Австралии, из Франции, бог знает откуда. Ведь только в 60-м году, когда папа вместе с Хрущевым был во Франции и рассказал о корпусе, они вдвоем съездили в эту деревеньку, где корпус, вернее уже не корпус, а та часть, которая прежде была в корпусе, а потом стала служить в иностранном легионе французской армии, она расформировалась в этой деревеньке. Об этом было написано в журнале "Огонек", который доходил буквально до каждой деревеньки Советского Союза. И пошли вот эти письма. Папа предлагал их "Воениздату". Вроде бы они заинтересовались, но дальше дело не пошло.

БЫСТРОВ: Но это касается Первой мировой войны, где тоже участвовал ваш отец?

МАЛИНОВСКАЯ: Да, это касается Первой мировой войны. И представьте себе, он единственный человек, у которого было в жизни два парада Победы.

Полностью слушайте в аудиофайле

"Рубль должен стать инвестиционной валютой"

МИХАИЛ ХАЗИН: "Всю программу экономического роста в России можно описать одной фразой: нужно сделать рубль инвестиционной валюты, чтобы было выгодно делать инвестиции в рублях. Это очень легко сделать: нужны институты развития, которые будут инвестировать проектным образом в создание импортозамещающих предприятий".

Родион Малиновский занимал пост советского министра обороны почти девять лет. Его называли самым загадочным из советских маршалов.

Отец

Родился Родион Малиновский 22 ноября 1898 года в Одессе. Он был внебрачным сыном. При этом о личности отца мальчика практически ничего не известно. До самого последнего времени о нем высказывались самые различные версии, включая еврейскую и караимскую.

Так, согласно одной версии, отцом был одесский землемер Яков, убитый в Одессе до рождения сына.

По второй – отцом был одесский полицмейстер Яким Бунин, потомственный дворян Тамбовской губернии, полковник. Можно предположить, что эта версия достоверна. Так как в 1954 году председатель Центральной избирательной комиссии Николай Шверник получил донос от первой жены Родиона - Ларисы Малиновской, урожденной Шарабаровой.

Она утверждала, что "отец Родиона - начальник жандармского управления Одессы, латыш Яков Бургонь (за точность фамилии не ручаюсь)". Здесь же отмечалось, что дед Малиновского, отец его матери Варвары Николаевны, был управляющим имением. Мать Родиона тоже была якобы не батрачкой, как он писал в автобиографии, а экономкой в имении графа Гейдена Сутиски в Тывровской волости Винницкого уезда, и "даже имела собственный выезд". Лариса Малиновская также утверждала, что мама Родиона происходила из крестьян Брацлавского уезда и была православной.

Таким образом, можно предположить, что род Малиновских был из той части польской шляхты, которая потеряла дворянство после присоединения Правобережной Украины к Российской империи и в значительной мере приняла православие.

Если же возвращаться к отцу, то согласно документам, в Одессе в то время не никакой жандармский полковник Яков Бургоня не проживал. В то же время был полковник армейской пехоты Яков Иванович Бунин, в 1882-1902 годах занимавший должность одесского полицеймейстера. Дольше него на этом посту не продержался никто.

Поскольку Лариса Малиновская никогда не была в Одессе, то фамилию одесского полицеймейстера могла услышать только от мужа.

Если придерживаться этой версии, то отец Малиновского происходил из потомственных дворян Тамбовской губернии. Яков еще юнкером участвовал в Севастопольской обороне и был контужен при последнем штурме города. А в 1866 году он перешел на полицейскую службу, вершиной которой стало назначение одесским полицеймейстером. После отставки Якова его состояние оценивалось в 500 тысяч рублей. Косвенно эти данные подтверждаются и воспоминаниями его старшей дочери Натальи, унаследовавшей значительное состояние в ценных бумагах, которое в 1917-м пошло прахом.

Кроме незаконного Родиона, у Якова было пятеро законных детей.

В 1902 году 62-летний Яков Иванович был уволен со службы с присвоением звания генерал-майора. Он умер в конце 1902 г. в возрасте 65 лет.

Мама

Мама Малиновского - Варвара Малиновская - была моложе Якова на 42 года. Она родила Родиона в возрасте 19 лет. Вскоре после родов женщина отправила сына к своей родственнице – 50-летней Вере Малиновской - врачу и преподавателю в Мариупольской женской гимназии.

Жили они в Мариуполе, где Родион учился в гимназии (по другим данным - в реальном училище), уезжая летом в имение под Черниговом. Историки предполагают, что именно там будущий маршал и выучил украинский язык и украинские песни, которые любил всю жизнь.

В советских анкетах Родинона неизменно отмечали как "украинца".

Варвара же после 1902 года (смерти Якова Бунина) вернулась в родные места и устроилась работать прачкой в госпитале. Потом еще затем около двух лет была кухаркой и экономкой в имении графа Гейдена, где познакомилась с лакеем Сергеем Залесным, за которого впоследствии вышла замуж.

Батрак

В день свадьбы матери Родион ушел из дома. По одной из версий, мальчик был вынужден покинуть дом, так как муж матери отказался усыновить его. Сначала Родион работал батраком, а через два года его забрала в Одессу сестра матери Елена с мужем Михаилом. У родственников Родион рабо тал в галантерейном магазине мальчиком на побегушках.

По слухам, во время работы в магазине Родион начал самостоятельно учить французский язык.

Военная стезя

В июле 1914-го отправился добровольцем на фронт в составе 256-го Елисаветградского пехотного полка, где стал пулеметчиком. Уже в марте 1915 года Малиновский был награжден Георгиевским крестом IV степени - за бой у Кальварии.

Вскоре получил ранение. Был отправлен лечиться в русский экспедиционный корпус во Францию (немалую роль в этом сыграло знание Родиона французского).

Здесь в составе 2-го Особого полка 1-й Особой бригады Малиновский в апреле 1917 года был ранен у форта Бримон в руку и с трудом уговорил хирурга не ампутировать ему кисть. Через время Малиновский полугил Георгиевскую медаль.

В дальнейшем Родион принимал участие в восстании солдат в лагере Ля-Куртин, однако покинул лагерь вместе со многими другими солдатами еще до начала карательной экспедиции и никаким репрессиям не подвергся.

С конца 1917 года Малиновский был в рядах Легиона чести - подразделение французского Иностранного легиона - куда вступили солдаты и офицеры экспедиционного корпуса, пожелавшие продолжать войну с Германией.

Ефрейтор Малиновский занял офицерскую должность командира пулеметного взвода. Здесь он получил, за храбрость и умелые действия в бою при прорыве линии Гинденбурга, французский Военный крест с серебряной звездочкой и Георгиевский крест III степени. При расформировании легиона Чести весной 1919 года Малиновского произвели в прапорщики и в августе на пароходе отплыл из Марселя во Владивосток, в армию Колчака.

На волоске

В 1919 году Малиновский перешел к красным, при этом едва не погибнув из-за французских документов и французского креста. Красный разъезд, который задержал Родиона под Омском, собирался учинить суровую революционную расправу над ним, когда Малиновский "пришел в ярость и устроил скандал".

Красноармейцы такой реакции не ожидали, и один из них в конце концов отвел Малиновского в штаб. Там нашелся врач, который знал французский и подтвердил, что Родион служил солдатом во французском Иностранном легионе.

Возникает вопрос, каким образом ему удалось добраться от Владивостока до Омска без русских документов. Скорее всего, документы были, но не те, которые следовало показывать красному разъезду.

Так началась служба Малиновского в 240 стрелковом полку Красной армии. Он постепенно "рос" в должностях и званиях.

Первый брак

В это время он познакомился с учительницей французского языка Ларисой Николаевной. Постепенно начали встречаться. Поженились в 1925 году. А в 1929 году родился . Вскоре родился еще один сын - Эдуард, который стал после преподавателем музыки.

В ходе Великой Отечественной войны, после захвата фашистами Украины мать вывезла обоих сыновей из Киева сначала в Москву, а потом в Иркутск и брак сам собой распался.

Вторая мировая

В конце 30-х годов Малиновский служил в Испании. Заслуги Родиона были оценены, его произвели в комбриги и отправили в Белорусский военный округ. Однако в сентябре 1939 года, перед самым советским вторжением в Восточную Польшу, внезапно отозвали из штаба БВО, назначив старшим преподавателем кафедры службы штабов Военной академии РККА им. Фрунзе.

По данным историков, Малиновского не доверяли из-за польской фамилии. Сыграли роль и доносы на Малиновского от будущих маршалов Филиппа Голикова, Николая Яковлева и от будущего генерал-лейтенанта войск связи Ивана Найденова.

Доносам хода не дали, но подозрения остались.

Тем не менее, все аттестации на Малиновского были только положительными, а в июне 1940 года ему было присвоено звание генерал-майора. По слухам, Малиновскому покровительствовал новый нарком обороны - Семен Тимошенко.

В 1941 году Малиновского назначили командиром 48-го стрелкового корпуса в Бессарабии. В первые же месяцы войны Родион отлично показал себя, проведя несколько удачных операций. Уже в августе 1941-го Малиновский стал сначала командующим 6-й армии, а затем - командующим Южным фронтом.

Родион Малиновский прошел через всю войну. Большинство его операций заканчивались победой. При этом наиболее его успешной операцией стала Яссо-Кишиневская, проведенная в последней декаде августа 1944 года. В ходе ее были окружены и уничтожены основные силы германо-румынских войск, входивших в состав группы армий "Южная Украина". В результате Румыния перешла на сторону Антигитлеровской коалиции.

Вторая супруга

В 1942 году Малиновский познакомился, при выходе из окружения, с 22-летней вольнослужащей армейского банно-прачечного комбината Раисой Яковлевной Кучеренко. Они начали время от времени встречаться. В 1944 году Родион перевел Раису к себе в штаб фронта и назначил заведующей столовой Военного совета. Поженились они после войны. В 1946 году в Хабаровске родилась их дочь Наталья (впоследствии филолог-испанист, хранитель архива отца). Кроме того, в их семье воспитывался Герман – сын Раисы, рожденный женщиной еще до войны.

С женой Раисовй и дочерью.

Послевоенное время

В дальнейшем Малиновский занимал высокие командные должности в Советской армии, был командующим войсками Забайкальско-Амурского военного округа, главнокомандующим войсками Дальнего Востока, командующим войсками Дальневосточного военного округа. А в 1952 году его избрали кандидатом в члены ЦК КПСС.

В марте 1956 года Малиновского назначили первым заместителем министра обороны и главнокомандующим Сухопутными войскам. В том же году он стал членом ЦК КПСС. В октябре 1957 года Малиновский сменил на посту министра обороны СССР.

Своим возвышением Малиновский во многом обязан , хорошие отношения с которым у него сложились еще в годы Великой Отечественной войны.

Несмотря на это, Малиновский поддержал , активно участвовал в его смещении с высших государственных постов.

В последние годы жизни Малиновский также занимался написанием мемуаров. Его книга "Солдаты России" была опубликована уже после смерти Родиона – в 1969. В ней в необычной для советского полководца форме беллетризированной автобиографии автор описал свои первые жизненные впечатления, быт украинского села, работу мальчика в одесском магазине, бои на фронтах Первой мировой войны, судьбы русских эмигрантов во Франции, непростой путь обратно на Родину.