Восьмидесятые годы стали особым периодом в жизни столицы. Ведь это было последнее десятилетие существования Советского Союза. Этот период ознаменовался проникновением и распространением элементов западной свободы.

Главным же событием начала десятилетия стала Олимпиада. Конечно, данное событие несколько омрачил бойкот многих ключевых государств данного мероприятия. Но для рядовых граждан столицы это событие не было столь вопиющим, ведь его всячески скрывали. Подготовка же и проведение мероприятия стало настоящим праздником столицы. Город получил множество новых сооружений спортивного и инфраструктурного назначения. Москва значительно преобразилась, приблизившись к европейским столицам.

Начало 80-х ознаменовалось расцветом русского рока. К этому времени роковое движение уже стало полноценным и достаточно существенным. Власти уже не могли это скрывать. Потому группам давалась возможность легально записываться и давать небольшие концерты. Появились новые рок-группы «Алиса», «Аукцыон», «Кино» и пр.

Правда, в середине десятилетия начались массовые гонения участников рок-движения. Участники групп, а также их поклонники преследовались и даже арестовывались. Но начавшийся процесс уже нельзя было остановить, потому во второй половине десятилетия началась некоторая оттепель и рок-группы могли вести легальную деятельность. Рок-движение захватило Москву.

Кооперативное движение стало еще одной яркой страницей жизни москвичей 80-х годов. В связи с дефицитом многих товаров было принято решение о разрешении на организацию кооперативов. По сути это была предпринимательская деятельность, потому многие предприимчивые москвичи занялись этим ремеслом. Вследствие, многие из них стали знаменитыми предпринимателями и основателями промышленных групп.

В 80-е же многие кооперативы занимались откровенной спекуляцией, а также финансовыми операциями. Хотя были и многие, осуществляющие производство различной продукции. Правда она отличалась откровенно низким качеством при достаточно высокой цене.

Еще одна яркая страница жизни Москвы 80-х – молодежные субкультуры. С наступлением эпохи гласности они стали активно развиваться. Первая и, пожалуй, самая безобидная – это металлисты. Участники движения объединялись вокруг музыки в стиле Metal, которая проповедует самостоятельность, уверенность в себе, культ сильной личности. Эти идеалы и стали основополагающими в этом движении.

Любера – это еще одно движение, возникшее в Люберцах и распространившееся на столицу и остальную страну. Представители данного движения занимались культуризмом, боксом, другим бойцовскими видами спорта. Носили характерную одежду: кожаные куртки, белые рубашки с черными узкими галстуками и широкие клетчатые штаны. Любера отличались агрессией ко всем другим неформальным движениям.

Еще одна яркая молодежная субкультура столицы 80-х – панки. Они протестуют против общества и политики. Отличаются эпатажным и очень пестрым стилем. Характерная прическа панков – ирокез. Они носят грязную и рваную одежду.

В общем, в 80-х годах, особенно во второй половине отмечалась так называемая «новая свобода».

Молодежь, как самая активная и прогрессивная часть населения воспринимала это «потепление» очень положительно и активно, объединяясь в неформальные движения, участвуя в кооперативах и слушая популярную рок-музыку. Властям уже не удавалось остановить начавшиеся процессы, так как они уже активно развивались во всем мире.

Ж изнь всякого человека в немалой степени определяется его повседневным бытом. Не зная этой стороны дела, не поймешь и не оценишь правильно многие биографические факты. Тем более что предвоенный городской быт кардинально отличался от сегодняшнего, равно как и от предшествовавшего ему дореволюционного. Это была встреча двух совершенно разных эпох цивилизации: эпохи свечей, дровяных складов, выгребных ям, булыжных мостовых, гужевого транспорта и рукописных документов - и эпохи асфальта, синтетических тканей, телевидения, коммунальных удобств, личных автомобилей и всевозможной оргтехники.

В развитых странах мира этот переходный этап занял первую треть ХХ века, был увековечен в комедиях Чаплина и канул в небытие накануне войны. Россия ко времени революции, за исключением центральных кварталов Петербурга, еще полностью жила в прошлом. Большевики в погоне за мировым господством пошатнули этот патриархальный уклад, опрометью строили аэродромы, электростанции и домны, а следом неизбежно подтягивалась бытовая инфраструктура. Но поскольку жизнь простого человека никого, в сущности, не интересовала, вся техническая мощь государства проходила мимо нее ; и эта обывательская жизнь, предоставленная самой себе и стиснутая всевозможными нехватками, приспособилась жить как бы в тамбуре двух вагонов , между прошлым и будущим. Это неестественное, изматывающее бытовое неустройство затянулось в Москве до исхода пятидесятых годов. Ни в малой степени не претендуя на полноту охвата темы, я покажу некоторые детали глазами знакомых нам обитателей Казарменного переулка.

Казарменный переулок

Н а исходе XIX столетия Москву называли "большой деревней" не только из-за преобладания деревянных домов. Дома эти, расположенные по периметру кварталов, имели в тылу обширные дворы, переходившие в огороды, выгоны для скота, а нередко в усадебные парки с прудами и беседками, в рощицы и даже целые поля, засеянные пшеницей. Этот деревенский колорит удачно передал Поленов в своем "Московском дворике", прообраз которого еще в 1870-х годах существовал в переулках Арбата. До начала ХХ века, когда массовое строительство доходных домов взвинтило цены на городскую землю, центральные части кварталов оставались, как правило, незастроенными. Когда же началась застройка, никто не хотел выделять часть своей дорого купленной земли на дополнительные переулки, обходясь подворотнями и проходными дворами. Вот почему даже в старой части города иные кварталы столь велики, что их трудно обойти кругом. Там же, где этих пустых пространств изначально не было, переулки буквально налезают друг на друга (к примеру, на Сретенке).

Подкова Земляного Города, зажатая между двумя линиями укреплений, состояла из вереницы больших прямоугольных кварталов, как фотопленка из отдельных кадров. Радиальные дороги резали подкову поперек, следуя транзитом из ворот в ворота; между ними на большом протяжении обе крепостные стены были глухими, и ходить там было некуда. Поэтому внутри каждого большого квартала появлялись свои маленькие улицы, параллельные стенам и позволявшие жителям удобно добираться от одной радиальной магистрали до другой. В стороны от этих улочек стали в разных местах протаптывать дорожки и тупики, сформировав сеть коротких поперечных переулков.

Именно эту градообразующую схему видим в большом квартале Земляного Города между Покровским бульваром, Покровкой (улицей Чернышевского), Земляным валом (улицей Чкалова) и Воронцовым Полем (улицей Обуха). По оси квартала тянется бесконечный Введенский переулок, носящий с 1920-х годов имя давно забытого революционера Подсосенского. Поскольку квартал в сторону Покровки значительно расширяется, от Подсосенского переулка на середине его длины отходит под очень острым углом другой переулок, Лялин, увековечивший имя жившего здесь купца. От Лялина переулка к Курскому вокзалу напрямик спускается Яковоапостольский переулок, прозванный в честь соседней церквушки XVII века и долгое время носивший имя Елизаровой (фамилия старшей сестры Ленина, Анны, по мужу).

Казарменный переулок, вид в сторону Подсосенского переулка.

Фактическим продолжением Яковоапостольского переулка в сторону Покровского бульвара служит короткий Казарменный переулок . До революции его называли Дегтярным; другой Дегтярный переулок до сей поры существует на Тверской, и из-за этого постоянно выходила путаница. Наконец уже в советское время его переименовали в Казарменный, потому что он вытекает на бульвар из-за огромного классического здания Покровских казарм.

Когда начался строительный бум, участок земли по правой стороне Казарменного переулка, если смотреть с бульвара, купил богатый немец Гофман. Участок был узкий и длинный, зажатый между соседними владениями и далеко уходивший вглубь квартала. По переднему его краю, вдоль переулка, Гофман построил первый, самый респектабельный 3-этажный дом, огромную квартиру в котором собирался занять Константин Иванович Кононов [мой прадед, муж Ираиды Петровны, умерший в революцию]. В доме была подворотня, ведущая ко второму корпусу поменьше, за которым стоял еще третий, деревянный, для самых малоимущих. Рядом с ними уцелел остаток старого дворянского парка с прудами и стаями лебедей. Вскоре его купил богатый промышленник Па нишев, засыпал пруды и на их месте возвел три гигантских восьмиэтажных корпуса для жильцов разной степени состоятельности. Незадолго до Мировой войны Гофман умер, и все права владения перешли к двум его безалаберным дочерям.

Десятая квартира

К ирпичный дом во дворе владения Гофмана, был двухэтажным и очень небольшим в плане. В середине его располагалась парадная лестница, ведущая в четыре квартиры, по две на каждом этаже. Нумерация квартир во всех трех домах, принадлежавших Гофману, была сквозная, а так как первые шесть из них (самые респектабельные) находились в главном корпусе с подворотней, квартира на втором этаже дворового флигеля оказалась по счету десятой , и этот номер сохранился за ней навсегда.

Поднявшись по узкой лестнице и открыв тяжелую двойную дверь слева, посетитель оказывался в большой темной передней . Вдоль стен стояли вешалки и шкафы с барахлом. На стыке всех комнат стояла голландская печь, облицованная белым кафелем.

Направо из передней был вход в обширную кухню, а из ее дальнего конца, в свою очередь, можно было попасть в маленькую комнатенку (вероятно, бывшую кладовку), комнату последовательно занимали древняя старуха Паисия, милиционер с женой (которого поначалу опасались как осведомителя) и молодая пара с ребенком.

Паисия была девяностолетней вдовой фабриканта Елагина; две ее взрослые дочери ютились в каморках в доме напротив. Однажды утром - это было еще до войны - Паисия не вышла на кухню готовить завтрак. Ираида Петровна забеспокоилась, постучала в дверь, потом зашла и видит: лежит старуха на кровати мертвой. Ираида Петровна сходила за дочерьми, те прибежали и, перерыв комод, стали с алчностью напяливать на себя одно платье поверх другого (чтобы соседи не видели их выносящими свертки). Я, правда, не знаю, чем было вызвано стремление к такой секретности.

В опустевшую комнату вселился молодой статный милиционер Андрей, родом из Орла. Его простоватая мать Аграфена временами наезжала в гости и свела близкие отношения с Ираидой Петровной. Оставшись в оккупации, она варила обеды вежливым немецким офицерам, которые у нее квартировали, и впоследствии не могла обвинить их ни в чем худом. Сам Андрей не стоял на посту, но работал где-то в управлении, а его брат Павел даже окончил строительный вуз. Когда Рита после войны поступила в МИСИ, он по собственной инициативе переслал ей целую гору конспектов.

На смену милиционеру въехала молодая, интеллигентная еврейская пара с двухлетним сыном, которого все звали Милягой. Однажды к нему наняли сиделку, которая в первый же день стала расставлять все на кухне по-своему и кричать Ираиде Петровне, что она на всех найдет управу. Вечером Алексей, одев костюм, заглянул к соседям, и больше эта сиделка не появлялась.

К торцевой стене лестничной клетки примыкало обширное помещение черного хода , куда можно было попасть из кухонь обеих квартир этажа. В середине размещалась чугунная винтовая лестница для доставки дров, воды и прочих припасов. Ее окружали громадные темные шкафы, на дверцы которых навешивались амбарные замки. Фасад в этом месте несколько выступал за линию дома, и ветер, продувая сквозь узкие боковые оконца, высушивал белье на веревках. Здесь же была кабинка уборной: от прорези в сиденьи вертикальный дощатый короб спускался к выгребной яме. Впрочем, еще до революции в дом провели водопровод и устроили канализацию. Яму засыпали, в кухне выгородили кабинку, а на стене по соседству укрепили мойку.

На исходе двадцатых годов, к общему ужасу обитателей, развернулся капитальный ремонт дома. Черный ход сломали, на его месте устроили еще одну крохотную квартирку. Сверху дом надстроили двумя этажами, а с торца, куда смотрело окно "детской", прилепили дополнительную секцию, в которой разместилось проектное учреждение "Техбетон". Алексей тут же подал на застройщика в суд, доказывая, что он и так до революции никакого света не видел, а теперь в комнате ребенка единственное окно загородили. Советский суд прислушался к жалобе трудящегося и обязал выделить ему в новой части здания дополнительную комнату с одним окном. Рабочие кое-как продолбили метровую внешнюю стену дома, навесили дверь, а в новом корпусе отгородили очень длинную и узкую комнату с невероятной высотой потолка 4,5 метра . Алексей же, отсудив дополнительную площадь и дождавшись завершения работ, потихоньку сломал перегородку, разделявшую прежние две комнаты, так что получилась одна большая, квадратная в плане.

Чтобы ребенок не мерз зимой, в новой комнате рабочие сложили небольшую кирпичную печку. Поскольку верхние этажи подобных печек, конечно, не имели, дымоход пришлось вывести куда-то вбок. Наружные стены новой части дома были выполнены прогрессивным советским способом : в полые бетонные блоки засы пали черный теплоизолирующий шлак. Этот шлак со временем уплотнился и осел, оставив работников "Техбетона" и жильцов верхних квартир, так сказать, нагишом на морозе. Забавно, что одним из жильцов оказался инженер, собственноручно запроектировавший эту пристройку. У Риты на втором этаже было еще терпимо, хотя и здесь в морозные дни наружная стена покрывалась пушистым инеем.

Вскоре после войны в доме провели центральное отопление, а следом и газ. Голландскую печку, верно отслужившую четыре десятка лет, оставили стоять без дела, а кухонную дровяную плиту сломали, заменив обычной газовой. Рите с Иваном не давала покоя малая печка в их комнате, потому что на ее место просился платяной шкаф. Однажды ночью, собравшись с духом, они разломали ее и обломки кирпича выбросили из окна. За печкой из стены торчал конец швеллера; они стали раскачивать его и наконец выдернули. Открылась дыра в помещение соседней бухгалтерии Техбетона ; швеллер там поддерживал вентиляционный короб, и он провис колбасой. К тому же из отверстия прямо на чей-то рабочий стол вывалился кирпич. Рита с Иваном кое-как заделали предательскую дыру и с трепетом стали ждать развития событий.

Время было сталинское, и последствия могли выйти плачевными. Но им повезло. Кирпичные обломки под окном к утру были начисто растащены окрестными жителями. В бухгалтерии не поняли, что случилось, но на всякий случай вызвали жилищную комиссию. Эта комиссия с чертежами в руках явилась в комнату к Рите и не нашла печки. Рита, сама будучи инженером, легко доказала им, что печки в многоэтажных домах всегда располагаются строго одна над другой ; на прочих этажах никаких печек нет; следовательно, печка в ее комнате - простая чертежная ошибка. Члены комиссии соскребли с чертежа печку, извинились и ушли.

Текст (с сокращениями)


«Используй все, что под рукою, и не ищи себе другое!» - негласный лозунг советского человека. А как еще можно было выжить в стране стабильного дефицита?! Когда всего на всех не хватает, потому что всех - много, а всего - мало.


В СССР было одно негласное правило: «Ничего не выбрасывать!» Поломанное можно починить, а не поддающееся починке - разобрать на запчасти, и где-нибудь оно обязательно да сгодится. Все эти «ноу-хау», применяемые в быту, напоминали негласное состязание, в котором не было проигравших. Удачными изобретениями делились с родственниками и соседями. С газетами и журналами, которые пестрели полезными советами и не единожды спасали советский народ в трудную хозяйственную минуту.


Старые зубные щетки и не думали выкидывать, из них делали двусторонние крючки. Пластмассовую рукоятку щетки держали над плитой, пока не расплавится. Затем ловко загибали буквой «S», пока она затвердевала. Полезный крючок использовали на кухне или в прихожей. С той же целью к стенке прибивали деревянную прищепку: она надежно удерживала полотенце или кухонную прихватку.

Нередко предметы женского туалета становились просто незаменимыми в домашнем хозяйстве. В старых женских колготках хранили лук. В чулок «одевали» хозяйственное мыло - так получалась самодельная мочалка для мытья посуды, она отлично пенилась. А кто не помнит, как из капроновых колгот вязали коврики?

Капроновые половички лежали перед дверями практически каждой советской квартиры, сносу им не было. Колготки разрезали по спирали, затем из этих «ниток» вязали крючком коврики. Круглые и квадратные. И не только из колготок, но и из разного трикотажа, даже из маек и футболок.


Почти в каждом доме имелся плед, сшитый из лоскутков, или вязаные подстилки на деревянные стулья. А сколько раз бабушки распускали свитерки, а потом снова из этих же ниток вязали внукам шапочки, шарфики и теплые носочки. Затем снова их распускали, когда ребенок уже вырос. Если носок дырявый, без жалости отрезали нижнюю часть, а от вязаной резинки вязали дальше другими нитками. Или шкурками удлиняли рукава или подол курточки, если та становилась мала.


В СССР стеклянная тара была чуть ли не на вес золота. Даже угощая родственников соленьями, баночки обязательно просили вернуть. В молочных пирамидках и пакетиках из-под сока хранили рассаду. На уроках труда школьников учили мастерить из кефирных пакетов кормушки для птиц или обвязывать банки из-под кофе, получались карандашницы в виде пуделей.

Не желая прощаться со старыми пластинками, которые больше трещали, чем воспроизводили музыку, из них делали цветочные горшки. Винил держали над огнем, пока он не становился достаточно мягким, затем придавали нужную форму. Из пустых спичечных коробков делали ящички для мелких деталей, шурупов, гаек, гвоздей.

Находчивый ум советского человека получил отражение и в кинематографе. Вспомнить хотя бы диалог Нади Клюевой со всезнающей подругой Сусанной из кинофильма «Самая обаятельная и привлекательная»: «Вот зачем ты рассказала Володе, что вымачиваешь ластик в керосине? Теперь он сам сможет это сделать. А нужно, чтоб то, что ему нравится, было только у тебя. И нигде нельзя было это ни купить, ни достать! Пусть все самое лучшее будет только у тебя! - Так за ним все девчонки бегают! - Ну и пусть бегают, женится-то он на тебе!»


Вот она, советская мудрость: знаешь, как ластик смягчить, глядишь, и личная жизнь удачно сложится!

Полезные советы даже в «умных» журналах печатали. В 80-е «Наука и жизнь» опубликовала рецепт, как приблизить по стирающим свойствам отечественный ластик «Архитектор» к кохиноровскому «слону» (лучшая импортная резинка того времени). Для этого нужно было поместить ластик на ночь в емкость с керосином. Правда, вонял он потом жутко.


Шариковые ручки, которые в советское время были в основном со сменным стержнем, могли служить всю жизнь. Чтобы паста опускалась, не оставляя следов, в стержни капали подсолнечное масло или одеколон…

Всему, что вышло из строя или отслужило свой срок, в СССР находили применение. Так, пустой тюбик от губной помады женщины превращали в игольницу. Причем помаду использовали до последней капли. В какой еще стране женщины, все как одна, носили в сумочках помаду с воткнутой спичкой?

Раньше зубы отбеливали обычным йодом, они сначала желтели, а потом, как ни странно, белели. Для этих же целей использовали зеленую шкурку грецкого ореха!

Еще с советских времен стрелки на колготках научились останавливать лаком для ногтей. Порой в дамских сумочках находили… баночку клея «БФ-6». Он останавливал «ползущие» чулки и склеивал прочнее, чем если бы их сшили. А кто впервые догадался класть колготы в морозильник для продления их жизни или штопать собственными волосами - этого мы уже никогда не узнаем.

Вот такая вот бытовуха, но это было…….


Представления о смысле жизни формировались властью при помощи идеологических институтов и средств массовой информации. Эти представления первоначально зеркально отража­ли политические и идеологические лозунги партии и государства. В предвоенные годы - установку любой ценой построить социализм; в годы войны - разгромить ненавистного врага; в первые послевоенные годы - восстановить разрушенную экономику; с начала 60-х гг. - в течение ближайших двадцати лет построить коммунизм. Уже перед войной был сделан вывод о построении в СССР социалистического общества, а нехватка элементарных товаров и услуг объяснялась внешней угрозой.

По мере нарастания экономических трудностей и раз­рыва между обещаниями властей и реалиями жизни вера людей в возможность достижения коммунистической перспективы сменилась скептицизмом. К середине 70-х гг., согласно данным социологических опросов, почти 70% взрослого населения видело смысл жизни в достижении не столько идеологических, сколько сугубо жизненных целей - получении детьми полноценного образования, их хорошего трудоустройства и т. п.

Кратковременные перемены в эти настроения внесла перестройка. С ее началом оживились надежды значительной части населения на «обновление социализма». Однако неспособность высшего руководства добиться реальных перемен в жизни людей к лучшему привела к формированию устойчиво негативного отношения населения к коммунистической идеологии, поиску смысла жиз­ни в непривычных ценностях и прежде всего в стремлении больше заработать.

Атеизм и религиозность

Несмотря на насильственное внедрение атеизма и официальные гонения властей на церковь, религиозные настроения в советском обществе были традиционно весьма распространены. Они еще более усилились в годы войны, когда человек в экстремальной ситуации обращался с мольбой о помощи и поддержке не к власти, а к Богу, а партийно-государственное руководство активно использовало авторитет и поддержку духо­венства различных конфессий в организации отпора врагу. Порой казалось, что и высшие лица страны обратились в самые трудные дни войны к вере отцов. Очевидцы рассказывают о том, как по приказу Сталина в самые сложные дни обороны Москвы осенью 1941 г. самолет с иконой Тихвинской Божией Матери совершил облет Москвы с целью не допустить падения столицы.

Заключенный в годы войны «конкордат» власти и церкви сохранялся не только до самой смерти Сталина, но практически до конца 50-х гг. С постановкой перехода к «развернутому коммунистическому строительству» власти начали новый этап борьбы с «религиозными пережитками», вновь начав разрушение церквей и установив партийно-государственный контроль над конфессиями. Верующие были вынуждены скрывать свои религиозные чувства и отправление обрядов.

По мере нарастания кризисных явлений в коммунистической идеологии, неспособной объяснить новые условия жизни, интерес людей к религии вновь возрос и приобрел открытые формы.

К концу же перестройки в условиях глубокого кризиса официальной идеологии религиозность населения страны стала впервые за все послереволюционные годы носить массовый характер. По данным опросов, о своей принадлежности к различным конфессиям заявляли в 1991 г. почти 75% опрошенных.

Наше продвижение к коммунизму предполагает освобождение сознания от религиозных предрассудков и суеверий, которые все еще мешают отдельным советским людям полностью проявить свои творческие силы. Нам нужна такая система научно-атеистического воспитания, которая охватывала бы все слои и группы населения, предотвращала распространение религиозных воззрений, особенно среди детей и подростков.

Изменение общекультурного и образовательного уровня

Завершение построения экономических основ индустриального общества в СССР потребовало и нового уровня об­разования и культуры населения. 60-70-е годы стали периодом перехода к всеобщему среднему образованию. В результате к середине 80-х гг. среднее образование (полное и незаконченное) имели уже почти 94% молодежи. Правда, качественные показатели были иногда еще далеко не лучшими, а сама реализация этого курса напоминала шумные идеологические кампании 20-30-х гг. Заметно выросло и мастерство учительских кадров: удельный вес учителей, закончивших педагогические институты и университеты, вырос с 14% в 1952 г. до 74% в 1982 г.

Несмотря на определенную идеологизацию, содержание школьного образования позволяло достигать высокого уровня знаний у учащихся.

Изменился и уровень общекультурной подготовки. По данным официальной статистики, каждый взрослый городской житель по нескольку раз в год посещал театры, музеи, выставки. Важнейшим и самым массовым видом культурного досуга стало посещение кинотеатров, однако в условиях закрытости советского общества от остального мира интерес зрителей привлекали главным образом зарубежные фильмы.

Традиционная ставка властей на развитие массовых и военно-прикладных видов спорта неизбежно вела к поддержанию значительного интереса болельщиков и зрителей к таким его видам, как футбол, а позже хоккей, фигурное катание и др.

Доступность цен на зрелищные мероприятия (билет в кинотеатр стоил 25 копеек, а в театр - от 50 копеек) давала возможность их массового посещения и даже вела к дефициту билетов на популярные постановки. Ежегодно зрителями театральных спектаклей становилось несколько миллионов человек.

В 70-80-е гг. одним из наиболее популярных жанров культуры стала эстрада. Концерты советских и зарубежных исполнителей (преимущественно из стран социалистического содружества), как правило, собирали полные залы.

Одним из важнейших завоеваний советской системы стала именно массовость культурных мероприятий и доступность учреждений культуры простому человеку.

Семья

Значительные изменения в послевоенные годы претерпела советская семья. Гибель на фронтах войны миллионов мужчин привела к значительному росту числа неполных семей. Даже в начале 80-х гг. демографические последствия войны продолжали сказываться: на 100 мужчин в это время по статистике приходилось 115 женщин.

Не способствовали прочности советских семей и материальные условия жизни (отсутствие нормальных жилищных условий, достаточной заработной платы, необходимого ассортимента товаров и услуг в системе торговли и бытового обслуживания, элементарной бытовой техники и т. п.). В результате всего за неполных двадцать лет число разводов на каждую тысячу браков выросло втрое (в 1963 г. один развод приходился на девять браков, а в 1981 г. - на три).

Одной из самых острых проблем советской семьи стало пьянство. По официальным данным, в начале 80-х гг. до 10% доходов семей тратилось на покупку спиртного (а в селах этот показатель превышал третью часть семейного бюджета). Уже в начале 70-х гг. доходы государства от торговли спиртным составили 19 млрд рублей, что превышало все его расходы на здравоохранение и социальное обеспечение.

Все это вело к сокращению рождаемости и росту смертности. В СССР начала 80-х гг. она превышала аналогичный показатель США ровно вдвое (на 1000 человек здесь приходилось 10,2 умерших, а в Америке - 5,68).

Только за 1970-1975 гг. детская смертность в СССР выросла на треть.

Выход из создавшегося положения власти видели не в укреплении материально-бытовых условий жизни советской семьи, а в «повышении роли партийных организаций» в сфере быта и досуга граждан, попытках поставить под партийный контроль даже вопросы личной жизни: разводы и другие стороны личной жизни коммунистов стали обсуждаться на партийных бюро.

Перемены в повседневном быте

Повседневный быт советского человека за послевоенные годы претерпел серьезные изменения.

В первые послевоенные годы решение жилищной проблемы (особенно в разрушенных районах европейской части страны) проходило путем предоставления места в землянках, вагончиках и в лучшем случае - в коммунальной квартире. Однако с середины 50-х гг. был взят курс на масштабное жилищное строительство, что дало возможность в короткий срок (лишь за 1958-1964 гг.) увеличить жилой фонд страны на 40%. Значительно обновилось и качество жилья - новоселам предоставляли преимущественно отдельные квартиры. Эта тенденция, несмотря на некоторое снижение валовых показателей, сохранилась и в последующие годы.

Вместе с тем принижение роли материальных стимулов к труду на селе, подрыв приусадебного хозяйства колхозников привели уже в начале 60-х гг. к перебоям в снабжении населения продуктами питания. В последующие годы, несмотря на принятые меры, перемен к лучшему не отмечалось. Дефицит продуктов питания стал хроническим. Закупки их за границей могли обеспечить потребности лишь Москвы, Ленинграда и столиц союзных республик, куда устремились в поисках колбасы, масла, мяса миллионы жителей других регионов.

Неразвитость легкой промышленности вела к аналогичному положению дел с товарами повседневного спроса. В условиях тотального дефицита расцвели злоупотребления в сфере торговли.

Начало демонтажа планово-директивной экономики в годы перестройки и перехода на новую систему хозяйствования привело к обвальному нарушению снабжения населения товарами первой необходимости. В регионах (включая Москву) начала вводиться карточная система, отмененная в первые послевоенные годы.

Тем не менее, согласно официальной статистике, к концу 80-х гг. практически в каждой семье был не только минимальный набор мебели, но также телевизор, стиральная машина и холодильник отечественного производства.

Таким образом, завершение построения в СССР экономических основ индустриального общества сопровождалось ростом образовательного и общекультурного уровня населения страны. Вместе с тем общий кризис советской общественной системы нашел проявление в кризисе официальной идеологии, изменении представления советских людей о жизни, переменах в советской семье.